Все или ничего

ГЛАВА 1

Ветер дул с реки, привнося в сгущавшиеся апрельские сумерки ту точно отмерянную дозу сырости, что способна вызвать насморк у загулявшихся туристов и ревматизм у стариков. Сырость забиралась под неплотно застегнутую одежду и прибивала к земле уже сухую пыль, которую днем разыгравшийся ветер пригоршнями швырял в глаза прохожим. Да, апрель — пыльный месяц, но ровно до того момента, пока не пройдет первая после зимы гроза и ливень не смоет пыль в Дунай. Кстати, сегодня сумерки сгустились так быстро не оттого, что солнце еще не отвоевало положенное ему место, а именно из-за наползавших с востока рыхлых грозовых туч. Время от времени в них даже посверкивали разломы молний и погромыхивали ободья небесной колесницы, выведенной на прогон разудалым пророком-громовержцем. Ведь небесные мостовые такие же корявые, как и в земных городах. Не секрет, что самой главной проблемой людей всегда были и остаются дураки и дороги. И если вторые еще хоть как-то можно привести в порядок, то извести первых не представлялось возможным, ибо, как известно всем, дураков не сеют и не сажают — они сами растут…

Размышляя таким нехитрым образом об особенностях важной человеческой проблемы, Арьята, пиная ногой камешек, неспешно плелась по набережной, сунув руки в карманы старенькой штормовки. Все попытки наставников вытряхнуть ее из потрепанной куртки и заставить надеть другую, новую успехом не увенчались. Ведьмочка продолжала таскать видавшую виды брезентовую штормовку, заявляя, что на званый вечер ее не приглашают, а для будней и так сойдет. В общем-то в ее словах был резон, ибо за пределами церкви Святого Матиаша, где расположился отдел, Арьята появлялась крайне редко. А если она все же куда-то выходила, то чаще всего в сопровождении кого-нибудь из сотрудников отдела или своих наставников. Слишком свежи еще воспоминания о том, как однажды она угодила в лапы инквизиции.

Но сейчас как раз выдался один из тех редких случаев, когда Арьята выбралась в город самостоятельно. Конечно, Эрик сильно рисковал, отправляя ученицу одну, но выбора у него не было. Понадобилось срочно передать Профессору кое-какую документацию. А поскольку факса у досточтимого господина Криэ не водилось, то пришлось по старинке отправить документы с посыльным, а точнее, с посыльной. Которая получила строгий наказ «телепортироваться туда и обратно и чтобы одна нога здесь — другая там». На что ведьмочка даже ничего не ответила, а просто показала красноречивую фигу: дескать, подобное возможно лишь в том случае, если портал нарушится при телепортации и ее разорвет пополам. А посему ничто не помешало Арьяте проигнорировать приказ наставника. Выйдя от Профессора, она шла обратно в отдел вдоль набережной легким прогулочным шагом. К тому же она прекрасно знала, что на четвертом перекрестке можно свернуть и выйти точнехонько к нужной площади, срезав путь чуть ли не вдвое.

Набережная оказалась практически пустой, если не считать высокого человека в пилигримском плаще, бредущего навстречу ведьмочке. Ничего примечательного в нем не обнаружилось, если бы не тот факт, что капюшон мужчины оказался сильно надвинут на глаза. Из-под капюшона выбилось несколько золотисто-русых прядей, которые свободно полоскались на ветру и наверняка отчаянно мешали идущему. Но тому, похоже, было все равно. Что-то в этой хмурой фигуре показалось ведьмочке смутно знакомым. Вот человек поравнялся с ней и…

Девчонка с любопытством заглянула под низко надвинутый капюшон и едва не споткнулась от неожиданности. Она прекрасно видела в темноте, и тень от капюшона не стала для нее помехой. Человек прошел мимо. Арьята резко притормозила и кинулась догонять.

— Отец Хьюго! — крикнула она, настигая странного прохожего. — Отец Хьюго, подождите! — Ведьмочка забежала вперед. — Это же я, Арьята, ученица княжны ди Таэ. Вы должны меня помнить!

Человек в плаще остановился и поднял подбородок, вперив в ведьмочку колючий взгляд. Капюшон чуть съехал, открывая его лицо… Последние сомнения сразу же испарились из головы менестрельки — перед ней действительно стоял покойный Хьюго де Крайто. И вот тут Арьяте стало по-настоящему страшно, ибо серо-стальные глаза священника оказались совершенно бездумными, словно у сумасшедшего или святого с иконы. В его расширенных матово-черных зрачках не отражалось ничего: ни тоски, ни боли, ни даже безразличия. Это были глаза мертвеца!

— А… мм… простите, обозналась… — шокированно пробормотала она и метнулась в ближайший переулок, спеша поскорее убраться с набережной.

— Ф-фу… — Арьята обессиленно сползла по шершавой стене дома и уселась на тротуар. Сейчас ей нужно отдышаться, успокоить бешено колотящееся сердце… А потом она вернется домой и немедленно все расскажет и мастеру Эрику, и госпоже кардиналу, и обязательно Анне, которая уже должна вернуться, и…

От неминуемой смерти ведьмочку спасла лишь природная быстрота реакции. Черная тень с летящим серебряным росчерком, несущим смерть, сорвалась с козырька подъезда напротив. Арьята рванулась в сторону, и клинок вспорол пустоту. Она узнала человека с набережной. А клинок, ведомый рукой нападающего, уже вновь летел в четко сбалансированном ударе. Девчонка кувырком прокатилась по брусчатке, вскочила на ноги и — откуда только силы взялись! — рванула обратно к набережной. Незнакомец, каким-то противоестественным образом присвоивший себе внешность Хьюго, не отставал.

— Эй, вы что, с ума сошли?! — вскрикнула Арьята, притормаживая на повороте, и едва не попала под удар. Ведьмочка увернулась и снова припустила вдоль реки, понимая, что на открытой улице ей не спастись. В переулки, однако, углубляться не хотелось — там шансов у «покойника» будет гораздо больше, чем у основательно подуставшей девчонки.

Менестрелька с разбегу вскочила на парапет и, пробежав несколько метров, ласточкой ушла в воду. Человек остановился у того места, где она прыгнула. На поверхности реки не появилось даже пары пузырьков. Подождав с минуту, он вложил клинок в деревянные ножны, вновь превратив свое страшное оружие в ничем не примечательную палку, и размеренно зашагал прочь.

Арьята, тяжело дыша, вынырнула и вскарабкалась на бетонный выступ под мостом. Закашлялась, выплевывая воду, попавшую в рот и нос. С ведьмочки текло ручьями. Она провела рукой по лбу, стирая грязь и убирая волосы, облепившие голову. Порывы ветра усилились, заставив ее застучать зубами от пронзительного холода. Арьята выбралась обратно на набережную. Гроза надвигалась с невероятной быстротой, уже накрыв почти весь Будапешт, но еще не решаясь разразиться неминуемым ливнем. Девчонка свернула на нужном перекрестке и что есть духу припустила вверх по улице, понимая, что не успеет опередить дождь и вернуться в отдел до начала грозы…

Дождь с размеренным шумом шелестел за окном, превращая здания в размытые кляксы и застилая город туманной пеленой. В мгновенно образовавшихся лужах вскипали многочисленные пузыри. Отец Рид задумчиво смотрел сквозь залитое водой стекло, затем перевел взгляд на маленький мохнатый кактус в невероятно большом для него горшке. Кактус пышно цвел сиреневыми цветочками, выбрасывая новые бутоны чуть ли не каждые две недели. Архонт потер слезящиеся от умиления глаза. Именно этот кактус шесть месяцев назад подарила ему Арьята взамен засохшего. Рид рассеянно улыбнулся. Возможно, это глупо — привязаться к кактусу, но, как говорится, у каждого придурка свои радости.

Раздался прерывистый звонок в дверь, затем еще один. Священник дернулся от неожиданности, резко вскочил, и книга, лежавшая у него на коленях, шлепнулась на пол разворотом вниз, примяв страницы. Рид направился открывать, на ходу нашаривая в кармане очки и перестраивая зрение.

— А-арьята?! — Архонт удивленно воззрился на менестрельку. Она была последней, кого он ожидал увидеть на пороге своей квартиры, тем более в таком виде. Ведьмочка извозилась в грязи, а кроме того, промокла до такой степени, что с нее текло не то что ручьями — реками, и вдобавок из-за уха свисало что-то осклизлое, сильно напоминающее водоросль.

— П-привет, — проклацала зубами девчонка. Рид заметил, что ее колотит крупная дрожь.

— Так, немедленно марш в душ! — скомандовал он, втаскивая Арьяту в квартиру и заталкивая в ванную. — И пока не согреешься, не вылезай! Спасибо Господь наделил нас такой благодатью, как горячая вода! Полотенце я сейчас дам.

Пока ведьмочка плескалась в душе, Рид нервно мерил шагами комнату. Что же произошло с Арьятой? Наверняка что-то из ряда вон выходящее, раз она решилась прийти к нему. И спрашивать о том у девчушки страшно, ибо после своего предыдущего визита, завершившегося попаданием в застенки инквизиции, она у него не появлялась. Архонт поправил сползшие на кончик носа очки и пошел на кухню ставить чайник.

Вода в душе наконец прекратила литься, и Арьята, завернувшись в полотенце, прошлепала в комнату, оставляя за собой мокрые отпечатки ног. Рид сидел в кресле, погрузившись в собственные мысли.

— Эхм… а можно мне во что-нибудь переодеться? — осведомилась ведьмочка.

Архонт вскинулся и тут же смущенно отвел глаза.

— Мм, ой… а… э… сейчас… — Священник порылся в шкафу и вытащил фланелевую рубашку в черно-красную клетку. — Думаю, это подойдет. Извини, халата нет.

— В самый раз! — Арьята с довольным видом цапнула рубашку и, зайдя за створку шкафа, начала переодеваться.

Пару минут спустя, когда ведьмочка устроилась в кресле, укутавшись в плед, архонт все же осмелился выяснить причину столь неожиданного визита.

— Что с тобой случилось? — Рид пытливо уставился на девчонку из-под очков.

— Я встретила покойного Хьюго де Крайто, — просто ответила та.

— Что?! — Священник даже подскочил. — Нереально! Невозможно! Арьята, ты, наверное, что-то путаешь. Я, конечно, понимаю, его гибель — это достаточно сильный удар, но…

— Я видела его так же ясно, как вас! — сердито парировала она. — Галлюцинациями я пока не страдаю! Спорим?

Архонт раздосадованно прикусил язык. Он слишком хорошо помнил этот обиженно-ущемленный тон. Ведьмочка взвинчена до предела. Один бог знает, что она сейчас способна натворить сгоряча, особенно если ее не выслушают. А ведь такое уже происходило! В памяти архонта отчетливо всплыли минувшие события…

— Я увидела отца Хьюго на набережной, — продолжила Арьята, — окликнула его, но он то ли не узнал меня, то ли сделал вид, что не узнал. А потом… потом он пытался меня убить. — Ведьмочка заметила, как священник непроизвольно сжал кулаки.

Несколько секунд Рид что-то обдумывал, а затем предложил:

— Звони князю Эрику. Скажи, чтобы он немедленно прибыл в отдел. А я сейчас свяжусь со Златой.

— Думаю, нет смысла разделять эти два действия, — усмехнулась Арьята. — Госпожа кардинал сегодня ночует у нас…

Кабинет Пшертневской выглядел таким же разбомбленным, как штаб последней линии обороны в тот финальный момент, когда противник уже подобрался ближе некуда и тихо подхихикивает за стеной, а внутри блиндажа сидит оставшаяся в живых кучка защитников вместе с командиром и гадает: «Сдаваться или так обойдется? А может, лучше взорвать все, к чертям собачьим, чтобы врагу не досталось?»

Пшертневская нервно вертела в руках черную ручку-перо с серебристым наконечником, бросая пытливые взгляды на собравшихся. Эрик, сидя в гравикресле собственного изобретения, недовольно косился на Арьяту, всем видом давая понять, какая головомойка ожидает строптивую ученицу за нарушение приказа. И немудрено, ведь князю испортили такой многообещающий вечер! Ведьмочка усердно делала невинные глазки и жалась к отцу Риду, а тот машинально обнял ее за плечи. Профессор сидел в кресле, флегматично попыхивая трубкой и перебирая пальцами по медному набалдашнику черной трости.

— Так, честное собрание, мы что-то пропустили? — хрипловато осведомился нарисовавшийся в дверях Виктор.

Он и Анна только что вошли в кабинет. Княжна посмотрела на присутствующих сквозь прищур и прозорливо нахмурилась. Ой что-то все шибко смурные сидят, ой что-то будет…

— Хьюго де Крайто жив, — мрачно бросил Эрик ди Таэ, даже не обременив себя какой-то подготовительной репликой.

Анна отшатнулась, будто ее наотмашь хлестнули по лицу.

— Сядь, — сухо проговорил чародей, энергетическим импульсом придвигая ей кресло.

Княжна тяжело опустилась на сиденье и обхватила голову руками, затем резко вскинулась и обвела коллег холодным взглядом.

— Ты несешь чушь! — запальчиво выкрикнула она.

— Это не чушь, — оборвал ее брат. — Арьята видела его на набережной, а потом он пытался ее убить.

— Тело ведь тогда так и не нашли… — многозначительно добавила Злата. — Оно исчезло бесследно, на второй день после похорон мы обнаружили на кладбище пустую могилу.

Взгляд Анны стал жалобным. Было видно, что она едва сдерживается, чтобы не расплакаться.

— Это не шутка и не глупый розыгрыш, — поспешил уточнить Профессор. — Кажется, он действительно жив.

— Угу, — князь барабанил пальцами по подлокотнику, — мне бы очень хотелось знать — как?! Арьята утверждает, что он не зомби.

Ведьмочка усиленно закивала. Княжна с нажимом помассировала виски, собирая в единое целое свои буквально взорвавшиеся нервы.

— Возникает вопрос, — выразила общую мысль госпожа кардинал, — можно ли воскресить человека?

— Безусловно, можно, — хрипло откликнулась Анна. — Эрик, ты же сам знаешь, что можно! К чему весь этот фарс?!

— Знаю, — тяжело вздохнул старший ди Таэ, — это некромантия Высшего круга, багровый раздел.[1] Но хоть убей, я не назову тебе ни одного трактата, где бы это было описано. Я перерыл всю доступную нам библиотеку, смотрел в электронном реестре — все книги по этой тематике не идут дальше красного раздела!

Чародейка закусила губу, что-то мысленно рассчитывая. Все в ожидании воззрились на нее.

— Сарагосская рукопись, — наконец проговорила она. — Да, в Сарагосской рукописи есть багровый раздел, и она не числится в библиотечных реестрах. Там должен присутствовать обряд воскрешения тела.

— Глупости! — возмутилась Злата. — Рукопись сгинула в реальностном шторме еще год назад. К тому же, чтобы пользоваться книгой, нужен специалист соответствующего уровня квалификации.

— А кто сказал, что такого специалиста нет? — вскинул бровь Эрик.

Княжна что-то прикинула в уме, наколдовала себе стакан вермута и залпом выпила.

— Поздравляю, мы влипли, — «обрадовала» она всех, отдышавшись. — Вы даже не представляете как и насколько глубоко! У меня имеются все основания считать, что рукопись попала в руки инквизиции.

Все присутствующие уставились на нее непонимающими взглядами.

— Теперь я уже не сомневаюсь: в мадридском отряде инквизиции присутствовал очень сильный маг, — продолжила она. — Я в спешке решила, что это обычный стихийник, даже не мастер, и просчиталась.

— То есть ты хочешь сказать… — Князь подался вперед.

— Да. Я предполагаю, что на инквизицию работает некромант Высшего круга. Он вполне мог благополучно выбраться из реальностного шторма без вреда для себя и вынести книгу. — Чародейка удрученно провела ладонями по лицу. — М-да-а, дела…

— Но если де Крайто воскрес, то почему он напал на Арьяту? Что, у него в башке не все клепки в пазы встали? — с подначкой осведомился Виктор.

— Проблема в том, дорогой мой друг, что обрядом багрового раздела воскрешают только тело, разумное, полностью функционирующее, но всего лишь тело, без души. А тут, я думаю, обряд был подкреплен «марионеткой» второго уровня, подавляющей память и чувства. В результате мы имеем эдакую живую куклу, подчиненную воле хозяина целиком и полностью, — менторским тоном заметил Эрик.

— Теперь мне все ясно, — тяжело вздохнула Анна. — Все встало на свои места. Инквизиция мечтает посчитаться с семьей ди Таэ, взять реванш за прошлые поражения, так сказать. А кроме того, мы для нее явно опасны, и поэтому нас требуется устранить. Полагаю, Арьята просто случайно подвернулась Хьюго под руку. На самом деле он станет охотиться на меня и на Эрика, выполняя волю пославшего его хозяина, то есть сеньора Саграды!

— И что вы предлагаете предпринять дальше? — осторожно поинтересовалась госпожа кардинал.

— Тут возможны два варианта… — Князь ди Таэ запнулся. — Либо мы оставляем все как есть, либо мы его убиваем. На этот раз окончательно и бесповоротно.

— Ты забыл еще об одном, целитель, — горько бросила княжна. — Душу можно вернуть!

— Анна!..

— Я не выбираю из двух зол! — огрызнулась чародейка и, стремительно поднявшись, выбежала прочь.

В кабинете повисла напряженная, недоуменная тишина.

— Его душу действительно можно вернуть? — негромко спросила Злата, нарушая молчание.

— Да, — кивнул князь.

— И вы сможете это сделать?

— Попытаемся.

— А шансы на успех?

— Тридцать к семидесяти. Вероятность благоприятного исхода весьма мала.

— Приступайте, — ровным тоном произнесла госпожа кардинал. — Все или ничего, но инквизиции он не достанется.

Неверный красноватый свет настольной лампы придавал багровый оттенок коричневой вязи, занимавшей страницу книги, оставляя в тени лицо читающего человека. Христобаль Саграда неспешно перелистнул страницу. В дверь постучали. Инквизитор нехотя закрыл фолиант и, обернув куском черной ткани, убрал в ящик стола, подальше от любопытных глаз.

— Да! — откликнулся он, придав голосу официальный тон.

Дверь скрипнула, и в кабинет вошел начальник внутренней инквизиционной гвардии, сопровождаемый человеком, облаченным в пилигримский плащ. Команданте знаком приказал гвардейцу выйти. Капюшон плаща будто сам собой сполз с головы второго посетителя, явив тонкое, будто точеное лицо в обрамлении золотисто-русых волос, стянутых в низкий хвост. Глаза молодого человека абсолютно ничего не выражали. Сеньор Христобаль неопределенно хмыкнул, окинув юношу самодовольным взглядом, — бесподобная работа. Причем его работа. Не крылатый лорд, конечно (которого он изначально планировал захватить для своих целей, когда поймал Арьяту), но тоже ничего. Правда, сегодняшний выход в город закончился неудачей. Но кто же знал, что треклятая девчонка окажется столь проворной…

«Надо же, какие непредсказуемые превратности судьбы… — подумал команданте, поднимаясь и подходя к застывшему посреди кабинета Хьюго де Крайто. — Он стал моей марионеткой…»

Инквизитор поравнялся с юношей. Тот продолжал неотрывно смотреть в одну точку. Саграда наотмашь хлестнул его по лицу. Тяжелый перстень инквизитора распорол скулу «марионетки», из ссадины заструилась кровь. Хьюго даже не шелохнулся, продолжая исполнять роль бездушного предмета интерьера.

— Ты промахнулся сегодня, — безразлично произнес сеньор Христобаль. — Анна ди Таэ — следующая, — повелительно добавил он. — Смотри не ошибись.

— Да, мэтр, — бесцветным голосом ответил де Крайто. Кровь залила щеку, попала на одежду, но ему, кажется было все равно.

Досточтимый сеньор инквизитор брезгливо поморщился. Как же все-таки противно общаться с тем, кого ты создал… Живая кукла, манекен, вещь… Без души — он даже боль чувствовать неспособен!

Раз! — и тонкая фарфоровая чашка разлетелась на множество осколков, тоненько дзынькнув о стену. Маленькие кусочки фарфора тут же превратились в трудноразличимую пыль. Не без магического воздействия, конечно. Анна откинулась на широкую спинку кресла и устало закрыла глаза. Тонкие руки безвольно лежали на широких мягких подлокотниках. Эрик внимательно наблюдал за сестрой. В него уже успели полететь тяжелое пресс-папье, часы в медном корпусе, стоявшие на журнальном столике, и увесистый том справочника по травоведению. Князь выждал несколько минут после расправы над чашкой и холодно спросил:

— Успокоилась?

Анна бросила на него испепеляющий взгляд, но промолчала, лишь закусила губу чуть ли не до крови.

— Глупая, — сочувственно вздохнул Эрик, направляя к ней гравикресло. — Давай вытирай слезы и слушай сказочку, которую тебе расскажет любимый старший брат. А то, если не прекратишь киснуть, я обижусь, и тогда уже никто никого не воскресит.

— Значит, ты мне поможешь? — глуховато спросила княжна, одновременно испытывая и страх, и облегчение, и благодарность.

— Ну конечно, куда же я денусь! — с подкупающим прямодушием улыбнулся князь. — Во-первых, потому, что не могу смотреть, как ты, боевой магди Таэ, превращаешься в размазню, а во-вторых… А вот что «во-вторых» я тебе сейчас расскажу… — Эрик извлек из подлокотника гравикресла ноутбук и деловито защелкал кнопками. Затем присоединил сенсорную панель и предложил: — Положи сюда свою руку.

Анна повиновалась. Секунду спустя на экране монитора спроецировалась ее фигура, окруженная серебристо-голубоватым свечением.

— Вот, смотри, — Эрик обвел пальцем контур на мониторе, — это виртуальная проекция твоей ауры, по которой можно сказать, что ты принадлежишь к воздушной стихии, а серебристый отсвет указывает на…

— Короче! — перебила его Анна.

— Не перебивай! — укоризненно потребовал маг. — Лучше посмотри внимательно и скажи, что ты видишь.

Княжна, прищурившись, начала пристально изучать мерцающее изображение.

— Пятна какие-то сиреневые, — пожала она плечами. — Непонятные, на трупные смахивают.

— Очень смешно! — недовольно буркнул князь ди Таэ. — Еще одна неуместная реплика, и я тут же заканчиваю этот разговор! Можно подумать, он только мне одному нужен.

— Ну и что же это?

— Это связь, Анна. Твоя ментальная, а точнее, любовная связь с Хьюго де Крайто.

— Не мели чепуху! — Княжна вновь начала раздражаться. — Он же отрекся от меня… Наша связь порвалась. Вернее, — шокированно поправилась девушка, — должна была порваться…

— И тем не менее это связь, — резко перебил ее Эрик. — Слабая, но вполне очевидная. Изначально я сам впал в недоумение, когда ее заметил. По идее, знаки связи имеют ярко-алый цвет и всегда исчезают после отречения и гибели одного из партнеров, однако…

— Ну?

— В общем, в вашем случае она действительно не прервалась, а просто перешла в состояние сна, — закончил он.

— Такого не может быть! — потрясенно воскликнула чародейка.

— В нашем безумном мире возможно все, — «утешил» целитель. — Я поднял все доступные трактаты по подобным темам и кое-что раскопал. Данное явление наблюдается крайне редко и имеет место только в одном случае… — Эрик выдержал эффектную паузу. — Если гибель одного из партнеров произошла несвоевременно.

— То есть ты хочешь сказать… — Анна неопределенно махнула рукой.

— Да. Я составил гороскоп и просмотрел линию судьбы де Крайто. Она не должна была оборваться около полугода назад. Его жизненный срок охватывает намного больший период, чем двадцать три года. Высшие силы запланировали для Хьюго долгую и насыщенную событиями жизнь, но никак не гибель в столь молодом возрасте. Смерть отнюдь не собиралась забирать его к себе, и получается — здесь не обошлось без вмешательства какого-то сильного противника. Кто-то весьма смелый и изобретательный вознамерился обыграть Смерть на ее поле, введя свои правила. Назови это как хочешь: преднамеренной уловкой, чужим проклятием, выкупом… Возможно, я неправ и Смерть никого не забирает случайно…

— Наш отец, например, погиб именно случайно! — насупившись, запротестовала Анна.

— Мы привыкли так считать, — попытался убедить ее брат. — Но если предположить, что его гибель стала частью какого-то грандиозного общего плана, то нет… — Он в отчаянии сжал ладонями виски. — Подобное просто не укладывается в голове, я неспособен осмыслить глобальность такого плана. Выходит, якобы случайная гибель Хьюго — это многоходовая, до мельчайших подробностей продуманная комбинация. Тебя и его разменяли как пешки, — князь облизнул пересохшие губы, — поэтому есть смысл устроить матч-реванш.

— А мы снова станем в нем пешками? — с горечью спросила княжна.

— К несчастью, да. Но вся прелесть будущей комбинации состоит в том, сестренка, что каждая пешка имеет возможность стать ферзем и поставить мат королю. Так ты в игре?

— Еще спрашиваешь!

— Тогда делай что должно…

— …и будь что будет.

— Мы не выбираем из двух зол, — в один голос закончили они.

Княжна ди Таэ поднялась наверх и толкнула дверь своей спальни. Сейчас она хорошенько отоспится, переварит полученную от брата информацию, а завтра приступит к активным действиям. Внезапно Анна застыла на пороге комнаты, настороженно вглядываясь в темноту…

— Виктор, если в комнате не включен свет, это еще не означает, что я тебя не вижу, — язвительно сообщила чародейка. — Можешь прекратить изображать вешалку за шкафом.

— Ну так неинтересно, — донесся из темноты разочарованный возглас.

— Надеялся, что я приму тебя за грабителя? — съязвила Анна. — А не думаешь, чем может закончиться такая ошибка? Ох как бы ты вырывался, как бы кричал…

— Фигня, — игриво поддел ее оружейник. — Вот один мой друг, наоборот, принял грабителя за девушку! Ах как тот сопротивлялся, как кричал…

Княжна рассмеялась и зажгла торшер. Байкер стоял, опершись спиной о шкаф, и щурился на вспыхнувшую лампу. Чародейка, не разуваясь, плюхнулась на кровать.

— Как ты сюда попал? — спросила она, скосив глаза на Виктора.

— Через портал, само собой. Из отдела, — пожал плечами тот.

— Нет, как ты попал в комнату? На дверь наложены сильные охранные чары, а защитный амулет я у тебя забрала.

— Какие чары? Эти, что ли? — усмехнулся байкер, подходя к двери и выдергивая из косяка длинную железную шпильку. Проем полыхнул лиловым пламенем. — Ты бы что-нибудь посущественней придумала, крошка. Этот фокус с блокировкой даже трехлетний ребенок провернет.

— Трехлетний ребенок не дотянется до верхнего левого угла двери, — немного обескураженно выпалила Анна, не найдя лучшего довода. — Но я обязательно внемлю твоему совету, о великий блокировщик заклинаний. Говори, зачем приперся?

— А что, нельзя?

— Виктор, я устала как собака. Мои нервы сегодня трепали все, кому не лень…

— Ты обещала раскинуть карты, — жалобно напомнил байкер.

Княжна медленно перетекла в сидячее положение.

— Опять кошмар приснился? — прозорливо спросила она.

— Угу, он самый, — скорбно признался оружейник.

Чародейка тяжело вздохнула и полезла в ящик туалетного столика. Еще пару месяцев назад Виктор пожаловался, что его постоянно преследует один и тот же сон. Анна вытащила распухшую от времени, изрядно потрепанную игральную колоду.

— Так на игральных же вроде не гадают… — оторопел байкер.

— Без разницы, — небрежно отмахнулась княжна. — Неважно, на чем гадают, важно, кто это делает.

Чародейка перетасовала колоду и начала расклад. Байкер напряженно следил за ней. Княжна все больше мрачнела.

— Что, все так плохо? — не выдержал он.

— Да как тебе сказать… Ничего не ясно… Бред какой-то выходит. Все в кучу намешано. Ты говорил, тебе мост горящий снится? Так вот — мост я вижу. Вон шестерка-треф в окружении пик. А дальше мрак и ересь. Здесь такая вариативность, что я не решусь что-либо трогать. Даже в картах, которые обозначают прошлое… Такое ощущение, что у тебя нет нити судьбы.

— А она должна быть? — Виктор заинтересованно склонился над картами.

— Должна, — кивнула Анна. — Но я ее не вижу. Мы все связаны нашим прошлым, нашими воспоминаниями.

Наша жизнь в основном из них и состоит. У тебя тут все неровно и рвано, как скачки по болоту. Все зависит от выбора. Поэтому я не стану ничего трогать. Пусть все идет своим чередом.

— Ладно, — вздохнул мужчина, — и на том спасибо. Спокойной ночи, детка.

ГЛАВА 2

Нота за нотой, звук за звуком плелась тонкая вязь мелодии. Подвижные девичьи пальцы привычно порхали над декой гитары, перебирая по грифу. Радислава сидела на широкой стойке, упершись спиной в пустой пивной кег, прикрыв глаза и расслабленно касаясь струн. Зал был скорее пуст, чем полон, и тем, кто сидел за столиками, не было никакого дела до сидящей на стойке девушки с гитарой, как, впрочем, и ей до них. Радислава пела:

Она пришла в Будапешт сегодня утром, несмотря на то что много лет назад поклялась никогда больше не возвращаться в этот город, отобравший у нее наставника. Но тем не менее вернулась…

Радислава сильнее ударила по струнам, извлекая минорное созвучие. Последние несколько месяцев она видела этот город во снах, с каждой неделей все чаще и чаще. Город звал ее впервые за много лет. И она не смогла противиться этому зову. В одно прекрасное утро, проснувшись в комнате очередной придорожной гостиницы, где останавливалась на ночь, Радислава собрала вещи, закинула на плечи лямки старого гитарного чехла и отправилась в Будапешт. Чтобы раз и навсегда расставить все точки над «i». Чтобы излечиться от застарелой душевной боли или умереть от нее же. Она не знала, чем встретит ее этот город, но все равно пришла. Будапешт не сильно изменился с последнего посещения: все те же мощенные черным камнем улочки, готические шпили с флюгерами, кирпично-красные корытца с цветами на балконах домов… Но что-то все-таки в городе изменилось, что-то стало не так. Если раньше менестрелю здесь были рады в любом трактире, то сегодня девушке пришлось обойти не меньше десятка заведений, прежде чем удалось найти место для ночлега. Да и то хозяин, пустивший ее, предупредил:

— Тут, госпожа бардесса, много не заработаешь. Народец нынче не тот, что раньше… Разве что на улицах петь попробуете, но опять же рисково…

— Почему рисково? — не поняла Радислава.

— А-а-а, инквизиция, чтоб ее… — огорченно махнул рукой немолодой трактирщик. — При старом магистре оно-то получше всем нам жилось. А как новый на его место два года назад заступил, так и понеслось… А госпожа бардесса, уж простите, еще и нелюдь.

Радислава только недоверчиво покачала головой. Да, Будапешт, конечно, не Мадрид, не Львов и не Одесса. В этих городах, будь ты хоть вампиром с клыками наружу, тебя в лучшем случае удостоят равнодушным взглядом (ну поздороваются, если ты коллега или сосед), а в худшем — освищут. Но хватать людей… точнее, извините, нелюдей на улицах и тащить в казематы инквизиции — это уже чересчур. Какое-то замшелое средневековье с его охотой на ведьм и кострами. Хотя рисковать действительно не стоит — мало ли что.

По городу девушка шла в солнечных очках с круглыми зеркальными линзами, которые прекрасно скрывали янтарную радужку во весь глаз и овальные зрачки. Глаза — единственное, что выдавало в ней истинного оборотня. Общаясь с трактирщиком, очки пришлось снять. По неписаному правилу всех городов Нейтральной зоны хозяин каждого заведения имел право знать, кого занесло под его кров и какие неприятности он может огрести за это от властей.

Впрочем, пока с Радиславой не случилось ничего плохого. Сейчас оборотничка сидела в общем зале на стойке и неспешно теребила струны, наблюдая за окружающими из-под опущенных ресниц. Патруль инквизиции, вломившийся в зал, она почуяла еще на подходе, но не двинулась с места. А какой в том смысл? Сбежать она все равно не успеет, да и вещи бросать не хотелось. К тому же город еще не сказал, зачем снова позвал ее к себе, зачем дорога повторно привела ее сюда. Вот и пусть все идет своим чередом…

Утро княжны ди Таэ началось с пронзительного вопля и короткого, но весьма емкого по своему содержанию нецензурного комментария. В источник шума полетела подушка, но не успела чародейка окончательно проснуться, как подушка бумерангом вернулась и шлепнулась обратно на нее. Анна разлепила веки и села. Возле дверей стояла жутко мокрая и жутко недовольная Арьята. У ног ведьмочки растекалась лужа воды и валялось перевернутое ведро.

— Это что? — мрачно поинтересовалась она у сонно щурящейся наставницы.

— Охранная система-а-ах… — давясь зевком, пояснила княжна. — Виктор вчера поставил. Мы пришли к выводу, что мои охранные чары не так уж и действенны. — Чародейка выпростала из-под одеяла руку и щелчком пальцев направила на Арьяту поток теплого воздуха. Ведьмочка блаженно зажмурилась. — Лужу на полу убираешь ты, — мстительно напомнила Анна.

— Напугали ежа голой попой, — строптиво фыркнула высушенная ученица, опускаясь на колени и проводя ладонями над лужей на ковролине. Повалил пар, запахло паленым… и пятно мокрое превратилось в пятно горелое.

— Ой, кажется, я перестаралась, — виновато пискнула Арьята, заметив, как вытягивается лицо наставницы.

— И что мне теперь с этим прикажешь делать?! — грозно осведомилась княжна, вылезая из-под одеяла и тыкая пальцем в пятно.

— Ну это можно выдать за останки покусившегося на тебя вампира… Ой какая пижамка! — восторженно заверещала ведьмочка, увидев на наставнице ярко-зеленую пижаму с танцующими мышками.

— Мы ушли от темы, — проигнорировав ее восторги, сказала чародейка. — Что тебе понадобилось от меня в такую рань, заноза?

— Тренировка, — ничуть не обидевшись, заявила девочка.

— О-о… — протянула Анна убитым голосом.

— Ы-ы… — передразнила ее ученица.

— Цыц, негодница! — пресекла ее кривляния чародейка. — Сегодня очередь Эрика над тобой измываться, а его комната — в другом конце коридора.

— Правильно, — согласилась Арьята. — Но когда я наконец дождалась его в холле, господин князь появился со стороны черного хода. Был расхристан, блаженно доволен и цитировал японскую любовную поэзию. Заявил, что сейчас он в душ — и спать, а меня отправил к тебе. Думаю, уточнять, где он пропадал и чем занимался, не нужно? — невинно похлопала глазами ведьмочка.

— Угу. — Княжна исчезла за дверцей шкафа. — И в этом весь Эрик: он никогда не допустит, чтобы какой-то воскресший священник испортил ему свидание с любимой женщиной… Ладно, пойдем для начала завтракать, — пригласила Анна, на ходу застегивая жилетку.

— А тренировка? — недоуменно вздернула бровки Арьята.

— Вечером, — туманно отмазалась чародейка. — Точнее, ночью.

— Будем кого-то истреблять на благо общества?

— Скорее ловить. Истребление тоже предусматривается, но не сегодня.

Анна немного подумала и активировала старые защитные чары на двери, здраво рассудив, что второго потопа ковролин не переживет.

— А кого мы собираемся ловить?

— Мятежный дух, который всем желает зла, но вечно совершает благо.

— Не поняла! — Арьята удивленно застыла посреди лестницы. Она так и не привыкла к пристрастию своих наставников изъясняться всякими метафорическими цитатами.

— Чего ты не поняла? В Будапеште имеется некое праздношатающееся тело и одна не менее праздношатающаяся душа, а нам очень нужно получить из этих двоих одного полнокомплектного гомо сапиенса, дабы вырабатываемый им коэффициент полезного действия был направлен на благо нашего отдела. Вот душу мы сегодня и отправимся ловить, — мрачно усмехнулась Анна ди Таэ.

Арьяте не оставалось ничего иного, кроме как согласно кивнуть. Но при этом ведьмочке почему-то подумалось, что лучше бы она не сталкивалась с Хьюго вчера на набережной.

Раннее весеннее солнышко пыталось пробиться сквозь темные бархатные портьеры, крася их изнутри в пурпурно-персиковый цвет. Несколько лучиков нашли искомую лазейку и теперь играли на полу в догонялки. Госпожа кардинал крепко спала, обняв соседнюю подушку и блаженно уткнувшись в нее носом. Перекрутившееся и сбившееся атласное одеяло медленно сползало на пол, никем не удерживаемое. Вот оно съехало на четверть… на половину… и наконец полностью опало тяжелыми складками, опустившись на пушистый ковер. Едва одеяло завершило свое предательское сползание, как блаженную сонную тишину разорвало дребезжание дверного звонка.

— М-мфрпф-фхм… — недовольно пробормотала госпожа кардинал сквозь сон.

Звонок раздавался вновь и вновь, заставив Злату все-таки сесть на кровати, нашарить где-то на полу халат, влезть в мягкие тапочки и спуститься в прихожую. Звонок прекратил надрываться только тогда, когда она распахнула дверь. На пороге стоял Профессор.

— Доброе утро, пани Злата, — поприветствовал он хозяйку дома.

— Ум-хм… — невнятно откликнулась госпожа кардинал, давясь зевком. — Простите, не выспалась. Бессонница, знаете ли…

— Знаю, — усмехнулся Вилдар Криэ, проходя в прихожую. — И даже догадываюсь, как эту бессонницу зовут.

— Эм-м… — На щеках смущенной Пшертневской выступил румянец.

— Думаю, Вацлав Пшертневский одобрил бы выбор своей дочери, останься он жив, — заметил Профессор.

— Что-то случилось? — Госпожа кардинал уже достаточно проснулась, чтобы быть в состоянии анализировать ситуацию.

— А вы как считаете? — скептически откликнулся отец Криэ.

— Полагаю, случилось, иначе бы вы не стали будить меня дома, а дождались в отделе, — ответила Злата, направляясь на кухню. — Вам налить кофе?

— Не откажусь. Нам предстоит довольно долгий разговор.

Профессор извлек из-под сутаны плотную кожаную папку и положил на стол. Госпожа кардинал пытливо взглянула на него. Отец Криэ выдержал театральную паузу, отхлебнул кофе и произнес:

— Насколько вы помните, пани Злата, чуть более полугода назад при невыясненных обстоятельствах в поезде Будапешт — Варшава был убит архиепископ Ингвар Краковский.

Женщина молча кивнула. Она слишком хорошо помнила ту историю в Мальборге.

— Следствие по делу ведется до сих пор, хотя и козе понятно, кто за всем этим стоит, — продолжил Вилдар Криэ. — Поэтому мы никогда не дождемся какой-то определенности. Исходя из вышеперечисленных соображений, я намереваюсь провести собственное расследование и собрать доказательства вины, которые помогут припереть к стенке великого инквизитора Нейтральной зоны, почтеннейшего сеньора Саграду, чтоб ему на елке болтаться!

— Вилдар, вы же понимаете, что я не могу вам этого позволить, — ровно откликнулась Пшертневская, аккуратно ставя чашку на блюдце.

— А я и не прошу вашего позволения, я великодушно ставлю вас в известность, — сердито парировал отец Криэ. — Это дело чести, Злата. Нас было шестнадцать выпускников духовного факультета Венского университета. До сего года в живых оставались двое: Ингвар Краковский и ваш покорный слуга. — Профессор театрально поклонился. — Милко Раджич и Эдгар Шпритт сложили головы, выполняя долг служителей Священной Стражи. Отец Илайя погиб в схватке с вольным чародеем, устроенной, как я теперь понимаю, не без помощи инквизиции. Остальные, в том числе и ваш отец Вацлав Пшертневский, основатель нашего спецотдела, сгинули при невыясненных обстоятельствах. После смерти Ингвара вся ответственность за погибших легла на меня. Теперь я один как перст. Но кто сказал, что один в поле не воин?

Злата сосредоточенно, не моргая, смотрела на него. Отгадать ход ее мыслей не представлялось возможным.

— Именно поэтому я и не хочу, чтобы вы во все это ввязывались, — помолчав, сообщила она.

— Я уже ввязался, — с оттенком безысходности вздохнул Профессор. — Видите эту папку? Это документы покойного Ингвара Краковского. Я получил их вчера вечером. Он вел расследование, и он же приказал в случае своей гибели отправить эти документы мне. Они — мое наследство, мое проклятие и мой крест. И вы до сих пор намереваетесь помешать мне исполнить последнюю волю мертвых?

— Хорошо, — через силу выдавила Пшертневская, откидывая со лба прядь волос. — Только я вас умоляю, ведите себя осторожней, не лезьте на рожон.

— Ничего не могу обещать, — честно ответил отец Криэ, поднимаясь из-за стола. — Мы сейчас все ходим по краю бездны. Я собираюсь выяснить все… — Он запнулся. — Или погибнуть и не узнать ничего.

Маленькая хрупкая девушка застыла посреди кабинета досточтимого Христобаля Саграды, удерживаемая двумя здоровенными гвардейцами. И казалось не совсем понятным: то ли они держат ее, чтобы она не вырвалась, то ли — чтобы не упала. Радислава действительно едва стояла на ногах. Оборотничка была полностью дезориентирована в пространстве, ее тошнило. Еще бы, после трех-то часов в камере пыток…

Высокий темноволосый человек в форме высшей инквизиции, сидевший напротив нее, норовил расплыться в бесформенную кляксу. Несмотря на расширенные зрачки, девушка мало что видела, да и слышала тоже. Лишь отдельные слова, раскаленным железом впивавшиеся в сознание:

— …единственная выжившая… Саксонский корпус… Волчий мор… кровь… смерть…

Неужели этот город позвал ее только затем, чтобы убить? О, это несправедливо, ведь он и так уже взял у нее слишком много, отнял все!

Нет, нет, нет…

А слова огненными змеями вгрызались в мозг, подкованными каблуками били по черепу… К сожалению, она слишком хорошо понимала, что именно они обозначают!

«…единственная выжившая… Саксонский корпус… Волчий мор… кровь… смерть…»

Радислава вывернулась из рук гвардейцев и упала на колени. Обхватив голову связанными в запястьях руками, оборотничка хрипло взвыла, повалилась на пол и осталась неподвижно лежать на плитах.

— В камеру, — коротко бросил Саграда. — Как только очнется, переведете в подвал.

Гвардейцы грубо подхватили лежащую без чувств Радиславу и выволокли в коридор. Сеньор инквизитор задумчиво глядел ей вслед, размышляя о своем, о наболевшем. Мысли не радовали. Соглядатаи донесли: Вилдар Криэ начал расследование по поводу гибели Ингвара Краковского. И можно даже не сомневаться, что он костьми ляжет, но добудет необходимые доказательства причастности инквизиции. Для Криэ это дело чести. Христобаль Саграда вздохнул — от Криэ придется избавляться. Ну что ж, одной проблемой больше, одной меньше… Человеком больше — человеком меньше. Какая разница? Ему уже не привыкать.

Из-за неплотно прикрытой двери кабинета, который делили Анна и Рид, слышались звуки драки, звон клинков и хлопанье крыльев. Дверь, не выдержав напора изнутри, слетела с петель и грохнулась на пол. В коридор вылетели двое: закутанный в пилигримский плащ человек и архонт в полной боевой трансформации. Клинки мелькали, как серебристые молнии. Человеку приходилось несладко. Хоть он почти не уступал архонту в скорости, но у него в руках был только меч, тогда как Рид использовал еще и крылья, сами по себе являвшиеся страшным оружием. Отбивая выпад архонта, человеку все же удалось наотмашь полоснуть того мечом по щеке… Рид зашипел от жгучей боли. Человек, воспользовавшись секундным замешательством противника, плечом высадил ближайшее окно и выпрыгнул на улицу. Архонт с рычанием выругался, принимая свой обычный вид. Пошатнулся, оперся о стену. С другого конца коридора к нему спешили княжна ди Таэ и Арьята. Ведьмочка подбежала первой:

— Отец Рид!..

— Я в порядке, Арьята, — сквозь зубы выдохнул он, представляя, как примерно выглядит: отросшие за последнее время волосы растрепаны — ремешок слетел во время трансформации, лицо в крови, причем проклятый порез жжет так, что голова просто раскалывается.

Арьята прижала ладонь к его щеке, бормоча обезболивающую формулу. Рид почувствовал, как жгучая боль утихает, и благодарно взглянул на ведьмочку. Анна, заметив, что ее помощь не требуется, спешно набирала на своем сотовом телефоне номер Эрика.

Пятнадцать минут спустя все собрались в лаборатории князя. Целитель колдовал над щекой архонта, сращивая ткани.

— М-да… — расстроенно протянул он. — Святой отец, хочу огорчить — похоже, у вас останется шрам. Извините, ничего не могу сделать. Этот клинок ковали специально против магии.

— Что?! — Архонт резко взвился на ноги. — Нет!

— Вы так печетесь о своей внешности? — скептически осведомился маг. — А шрамы, между прочим, украшают мужчину. Вон берите пример с Виктора, — усмехнулся он.

— Князь, я уважаемый служитель церкви, а не разбойник с большой дороги! — возопил Рид. — Умоляю, сделайте же что-нибудь!

— Простите, святой отец, ничем не могу помочь, — бессильно развел ладонями целитель.

Священник со стоном плюхнулся в кресло, уронив голову на руки. Арьята присела напротив него на корточки и осторожно откинула длинные пепельные пряди, упавшие ему на лицо.

— А по-моему, ничего страшного, просто светлая полоска… Мне даже нравится.

— Да? — Архонт воззрился на нее, как умирающий в пустыне — на стакан воды.

— Конечно! — Арьята сдернула с запястья черную ленту, которую таскала как украшение, и стянула волосы Рида в аккуратный хвостик. — Вот так! — Она чмокнула его в щеку.

— Эхм… — Священник, покрывшись румянцем, на несколько секунд впал в блаженный ступор.

— Отец Рид, может, все же расскажете нам, что здесь произошло? — потребовала госпожа кардинал, насильно вырывая своего подчиненного из мира грез.

— А, да, конечно, — встряхнулся тот. — Я только что имел честь лично убедиться в том, что наш досточтимый коллега святой отец Хьюго де Крайто жив. Я столкнулся с ним в кабинете и не скажу, что испытал от этого прилив радости. Он, впрочем, тоже. Но ждал сей достойный паладин церкви, как я полагаю, отнюдь не меня…

В лаборатории повисла красноречивая тишина. Княжна ди Таэ досадливо закусила губу.

— Все правильно, — удрученно продолжил архонт, — он ждал Анну. По счастью, я появился раньше, иначе мы бы уже вполне могли оплакивать нашу штатную ведьму, прошу прощения за цинизм. Я попытался задержать де Крайто, но все видели, чем это закончилось.

— Н-да, похоже, сеньор Саграда так и не оставил свою навязчивую идею извести наш отдел, словно сорную траву… — задумчиво проговорил Эрик. — Поэтому, я думаю, нам стоит поторопиться.

— Да, — согласно тряхнула головой Анна. — Я надеюсь, дня через три, максимум через пять, мы получим своего сотрудника назад.

Княжна ди Таэ проверяла разложенное на кровати снаряжение, необходимое для ночного похода. Арьята заинтересованно рассматривала нехитрые приспособления в виде длинных свечей, мотка бечевки, полой стеклянной сферы и нескольких флаконов с зельями. Девочка весьма смутно представляла себе, как с помощью этого спиритического хлама можно поймать душу, особенно если учесть, что наставница была мастером воздушной стихии, а никак не духа или некромантии. Правда, есть еще магия крови…

Князь материализовался прямо посреди комнаты, не утруждая себя стуком в дверь.

— Арьята, выйди, — коротко бросил он.

Девочка вопросительно глянула на чародейку. Та молча кивнула.

— Да, мастер. — Ведьмочка бесшумно выскользнула в коридор.

Эрик взглядом проследил за закрывшейся дверью и накинул на комнату полог неслышимости.

— Ну? — скептически поинтересовалась Анна.

— Хотел поговорить с тобой о предстоящем деле, — пояснил маг.

— А малую зачем выдворил? — не поняла княжна.

— Ой, ну стоит ли забивать ребенку голову всякими глупостями…

— Ничего себе «ребенок» с грудью третьего размера, — иронично фыркнула Анна. — Ты видел, как она сегодня к Риду клеилась? Клянусь святой Вальпургией, малая добьется его, или я не ведьма!

Эрик рассмеялся в ответ.

— Ладно, — проговорил он, резко обрывая смех, — шутки в сторону. Думаю, нам лучше кое-что прояснить сейчас, пока ты еще не наделала глупостей.

— Я тебя слушаю. — Княжна внутренне напряглась.

— Для начала избавься от иллюзий, — вздохнул Эрик.

Анна непонимающе взглянула на брата.

— Сестренка, ну я же видел твои глаза, когда ты узнала, что Хьюго жив. Я прекрасно понимаю, почему ты так вцепилась в эту идею с душой…

— Эрик, что-то не так?

— Анна, ты же прекрасно знаешь, что если нам удастся все осуществить, если он действительно вернется… Анна, он начисто забудет несколько последних месяцев своей жизни, он не будет помнить тебя. А если что-то и вспомнит — скорее всего, то время, когда ты подобрала его на пустыре…

— Знаю, — тихо откликнулась княжна. — Знаю, Эрик, но поступить по-другому не могу. Пускай он снова меня возненавидит, но зато вернется к полноценной жизни.

— Ну да, а ты будешь смотреть на него и выть ночами на лампочку, — попытался урезонить сестру князь.

— К черту, Эрик! Все к черту! Я должна его вернуть, иначе не смогу жить дальше. Даже если нет шансов, что наша связь станет обоюдной, я все равно верну его.

«А кое-кто еще и заплатит за то, что заставил ее через это пройти, — мысленно поклялся себе Эрик ди Таэ. — Клянусь, придет время, и Саграда свое получит».

Посчитав беседу законченной, княжна начала укладывать снаряжение в сумку: свечи погрузила на самое дно, сверху поместила бечевку и сферу, флаконы рассовала по карманам. Девушка перебрала гроздь амулетов, висевших у нее на шее. Кое-какие сняла и засунула в карманы брюк.

— Держи. — Эрик протянул ей граненый темный флакон. — Глоток — перед обрядом, глоток — после. Это защитит сознание и восстановит ауру.

Анна с благодарностью приняла флакон и положила в отдельный карман.

— Еще какая-то помощь нужна? — осведомился брат.

— Нет. Полагаю, одну блуждающую душу я и сама поймать сумею, — усмехнулась чародейка. — К тому же Арьята идет со мной, так что, если душа заартачится, мы ухватим ее за шкирку и хорошенько приструним. Хотя, думаю, двум таким милым ведьмам она не посмеет отказать.

— Ладно, уговорила, — согласился Эрик. — Тогда я пойду, пожалуй. У меня еще есть дела.

— Какие это дела на ночь глядя? — иронично прищурилась Анна.

— Тебе в подробностях или в двух словах? — хитро усмехнулся брат.

— Не нужно, я читаю между строк. Эрик, ты вообще собираешься как-то узаконивать ваши со Златой отношения? Неразрывная связь — это, конечно, хорошо, но принадлежность к аристократии накладывает определенные обязательства даже на магов, — совершенно справедливо заметила княжна.

— Э-э… — запнулся тот.

— Бэ-э, — передразнила его сестра.

— Ну собственно, эм-м… уже… — Князь смущенно потупился.

— Что «уже»?

— Я уже сделал ей предложение, месяц назад. Успешно, смею заметить.

— И молчал! Вот свинтус! — возмутилась Анна.

— Ну ты находилась в таком подавленном состоянии… — промямлил чародей.

— Дурак! Я тебе не картофельное пюре, чтобы меня давить! — вынесла вердикт Анна, шутливо толкнув брата в плечо. — Прощаю, иди отсюда.

Эрик исчез так же беззвучно, как и появился. Стоило ему испариться из комнаты, как чародейка скомандовала:

— Все, отлипай от потолка, конспираторша.

— Угу, — донеслось откуда-то сверху, и секунду спустя Арьята спрыгнула на пол.

— И как давно ты разобралась с этим заклинанием? — полюбопытствовала ее наставница.

— Где-то месяца полтора назад, — пожала плечами девчонка. — Эрик в отличие от тебя его не чувствует. Вот я и… гм… пользуюсь помаленьку. Подсматриваю за ним и… — Она осеклась и виновато засопела. — Только ты ему не говори, хорошо, а?

— Угу, — кивнула Анна, пытаясь сдержать мстительный смех. — Бедный Эрик…

Темное небо поблескивало ясными точечками звезд. Деревья, еще не полностью покрывшиеся листвой, превратились в изящное кружево, красующееся на иссиня-черном фоне уплотнившихся во тьму сумерек. Улицы опустели. Ночь пришла в Будапешт, накрыв город мягким бархатным покрывалом. Луна отсутствовала — старый месяц полностью скрылся, а новый еще не успел появиться. Лишь россыпь звезд на черном небосклоне посверкивала чистым неоновым светом. Тихо шуршал едва колыхаемый ветром прошлогодний бессмертник у кованой кладбищенской ограды…

Над острыми чугунными прутьями грациозно взметнулись две темные фигуры и мягко приземлились по другую сторону, чуть примяв сухую невзрачную траву.

— Что, обязательно было через забор лезть? — недовольно проворчала Арьята, осматривая полу куртки, махнувшую по остриям ограды. — Лень лишние сто метров до ворот пройти?

— А толку от этой лишней беготни? — хмыкнула Анна. — Ворота все равно закрыты. «Керепеши» — самое знаменитое кладбище столицы. — Чародейка наставительно подняла палец. — Памятник архитектуры, охраняемый государством, и все такое. Хотя за отсутствие нежити не поручусь, — добавила княжна. — Пока Хьюго был жив, он следил за тем, чтобы тут ничего не завелось, а сейчас не знаю. Так что держи заклинания наготове, а ушки — на макушке.

Они целенаправленно двинулись в глубь кладбища, беззвучно скользя среди каменных крестов и мраморных ангелов, сложивших ладони в молитвенном жесте или вздымающих карающие мечи. Остановились у простенькой каменной стелы в дальнем конце погоста. Вокруг нее даже оградку не возвели, а сам могильный холм почти сровнялся с землей.

— Мы пришли, — вполголоса сообщила княжна, зажигая небольшой световой пульсар. Синеватый свет упал на серое надгробие, выхватывая из темноты выбитую на камне надпись: «Хьюго де Крайто, мечник. Паладин Дипломатического корпуса при Единой всеблагой матери-церкви».

Чародейка резко вскинула руки, и трава подле ее ног расступилась, образовав круг голой земли полтора метра в диаметре.

— А теперь слушай меня внимательно, — обратилась она к испуганно притихшей Арьяте. — Вся наша защита отныне ляжет на тебя. Магия крови требует большой концентрации сил и внимания. Тем более что сейчас ночь, а я все-таки не некромант. — Княжна вытащила из сумки веревку и свечи. Отложив свечи, чародейка сложила бечевку в несколько раз и принялась завязывать узелки на равном расстоянии друг от друга. Покончив с этим занятием, девушка выложила веревку по окружности, оставив круг незамкнутым. Завязала на концах бечевки петли и вставила в них две длинные восковые свечи.

— А разве круг не должен быть замкнут? — удивилась Арьята.

— Этот — нет. Мы же не спиритический сеанс проводим, а душу ловим. Если я замкну круг, то скажи на милость, как наш блудный дух окажется в этой милой стекляшке? — Анна вытащила из сумки сферу. — Свечи — это маячки для врат в мир духов. Они откроют проход только для одной души, но это не значит, что их не появится больше, чем нужно. Заклятие зова не имеет конкретности.

— А ты уверена, что он придет? — озадаченно спросила ведьмочка.

— Уверена, — успокоила ее Анна. — Любая блуждающая душа хочет обрести либо тело, либо покой. В нашем случае я надеюсь на первое. Все же его тело еще живет и здравствует, а покой нам только снится. — Княжна уселась в центре круга, подогнув под себя ноги. — Встань точно у меня за спиной, — приказала она Арьяте. — Запомни: когда я начну звать душу Хьюго, то уже буду не в состоянии на что-либо реагировать. Поэтому ты меня страхуешь от всяких неожиданностей. И заготовь «сеть Миркла». А то вдруг наша душа заартачится и не захочет добровольно пройти во врата, тогда используешь заклятие и сделаешь привязку на сферу.

— А как она хоть выглядит, душа?

— Да ничего особенного, — пожала плечами Анна. — Так же, как и тело, только прозрачная. Кстати, не смущайся, ибо, скорее всего, он явится к нам обнаженным.

— Ой, да чего я там не видела, — небрежно отмахнулась Арьята. — Ладно если бы еще во плоти, а так — чего тут смущаться…

— Ах-кх, — закашлялась чародейка. — Хм… хорошо, проехали. — Княжна вытянула из кармана темный граненый флакон и показала ученице: — Заберешь его у меня. Инструкция номер два: как только душа окажется в сфере, моментально поставишь купол. Если я потеряю сознание, а скорее всего, так оно и случится, ты не пугаешься, не впадаешь в панику и не мечешься с воплями «что делать?!», а берешь этот флакон и вливаешь в меня его содержимое. Не вздумай отпаивать кровью. Ты еще не настолько хорошо контролируешь потоки энергии. А я буду не в том состоянии, чтобы успешно себя сдержать. Ты меня поняла? Не геройствуй. Герои долго не живут.

Арьята усиленно закивала.

— Тогда приступаем.

Княжна отхлебнула из флакона и передала его ученице. Вытащив из ножен меч, воткнула его перед собой в землю. Взяла в руки сферу и провела по ней ладонью. Абсолютно цельная на первый взгляд стекляшка раскрылась лепестками. Анна поставила ее перед мечом. Осторожно извлекла из сумки три склянки и, откупорив, принялась отпивать из каждой, бормоча себе под нос:

— Eshen liretera… Eshen ner hea… Eshen mit soera…[3] Прими кровь мою в уплату, — чародейка обхватила ладонью обоюдоострый клинок и провела рукой вниз — лезвие окрасилось кровью, — открой врата, и пусть явятся блуждающие, тобой не принятые.

Над землей разлилось тусклое свечение. Обряд шел как положено, но, чувствуя, что в него следует внести нечто личное, Анна подчинилась зову сердца и негромко запела песню, рожденную ее страстью к тому мужчине, которого она любила и не любила одновременно:

Свечи на концах бечевки вспыхнули зеленоватыми огоньками, воздух вне круга уплотнился. Княжна певуче произнесла еще одну фразу на языке древних рас, и Арьята увидела множество нечетких теней, спешащих к проходу в круг. Все они перешептывались, толкались, каждая норовила первой достичь врат. И только один силуэт держался особняком: высокая полупрозрачная фигура молодого мужчины с длинными волосами, белесым маревом расплескавшимися за плечами.

— Ох! — шокированно пискнула ведьмочка. — Хорошо хоть Анна предупредила меня насчет одежды…

Фигура приблизилась и застыла на границе врат. Арьята внутренне напряглась, растягивая в пальцах «сеть Миркла» и готовая в любой момент ее активировать.

— Lire t'e eska, ma dae, eneshi te sarient… aelle ne mea… — звала Анна.

— Моя жизнь и моя смерть… сделай шаг вперед… — машинально перевела Арьята последнюю фразу княжны ди Таэ.

Чародейка протянула руку в сторону полупрозрачной фигуры, и та шагнула ей навстречу. Сфера полыхнула белым, и стеклянные лепестки сомкнулись в единое целое, только теперь внутри нее неярко светилась серебристая звездочка живой человеческой души.

Души за кругом забеспокоились. Ведьмочка, мгновенно впитав «сеть Миркла» обратно в пальцы, накинула защитный купол, отделяя себя и Анну от беснующихся духов. Свечи полыхнули и погасли. Воздух пошел волнами, отхлынув от купола. По кладбищу пронесся резкий порыв ветра, похожий на разочарованный стон, и все стихло. Княжна безвольно привалилась к ногам ученицы. Арьята, склонившись над чародейкой, влила в нее остатки зелья из флакона. Та жадно глотала льющуюся в горло жидкость.

— Все нормально? — забеспокоилась ведьмочка, поддерживая чародейку за плечи.

— Угу, просто шикарно, — слабо откликнулась княжна. — Меня качает, как лодку в шторм. Зажги пульсар. У меня сил вообще не осталось. Я теперь до утра восстанавливаться буду.

Арьята щелкнула пальцами, и в воздухе повис светящийся оранжевый шарик.

— Но оно ведь того стоило? — неуверенно спросила девчонка.

— Стоило, Арьята, очень надеюсь, что стоило, — ответила княжна, убирая в сумку флаконы, свечи и сферу.

ГЛАВА 3

Приглушенный абажуром свет настольной лампы освещал шахматную доску, роняя блики на лаковые черные и белые квадратики, на вычурные игральные фигуры из камня и кости. Христобаль Саграда задумчиво перебирал пальцами по темному сукну письменного стола. Он начал эту партию несколько месяцев назад, и до нынешнего дня она шла в полном соответствии с задуманной им комбинацией. Команданте окинул взглядом доску, двинул вперед белую пешку, уводя ее из-под удара черного офицера, и принялся придирчиво изучать расстановку черных. Н-да, интересная сложилась ситуация… Сеньор Христобаль задумчиво потер подбородок и взялся за одну из черных пешек, еще не успевшую совершить свой первый ход. Внезапно зазвонил телефон. Верховный инквизитор, отставив фигуру, с недовольным видом потянулся к трубке.

— Да? — раздраженно проговорил он. — Это не имеет к нам никакого отношения! Нет!

Инквизитор рассерженно бросил трубку и вернулся к игре. Неодобрительно покачал головой: из-за несвоевременного звонка он поставил черную пешку не туда, куда собирался. Вместо того чтобы в два хода подвести ее под удар белой, он шагнул через клетку, и пешка очутилась под защитой черного коня и офицера. Инквизитор неопределенно хмыкнул. Белую пешку отдавать не хотелось, а черную нужно было убрать. Саграда подумал и все же двинул белую вперед, остановив за одну клетку от черной фигурки. Секундное раздумье — и черная выдвинулась ей навстречу, остановившись между конем и офицером. Белая пешка поднялась над доской, чтобы навсегда покончить с противницей, и… зависла в воздухе, удерживаемая тонкими смуглыми пальцами. Команданте тихонько выругался. Он понял: убить черную пешку сейчас означает отдать белую на расправу черному офицеру. Инквизитор недовольно поморщился и поставил белую пешку рядом с черной — так ей ничего не грозило. Сеньор Христобаль отодвинул шахматную доску. Пожалуй, хватит на сегодня. Все это просто игра…

Но судьба считала иначе…

Бумаги беспорядочной кипой громоздились на столе, придавленные тяжеленной толстой книгой, чтобы не расползались. Профессор откинулся на жалобно скрипнувшую спинку компьютерного кресла, озадаченно покусывая кончик шариковой ручки. Интересная складывалась картина. Ингвар Краковский, оказывается, успел накопать на инквизицию такой убойный компромат, что той впору было обивать гроб шелковыми кистями. А Профессору предстояло выбрать, что со всем этим теперь следует делать…

Криэ перевел взгляд на старую фотографию в простой темной рамке.

— Ингвар, Ингвар, ну почему мы так и остались полными раздолбаями, ищущими приключений на свою голову… — пробормотал он.

Фотографический двойник архиепископа Краковского ответил другу спокойным, все понимающим взглядом. Словно напоминал — в жизни все непросто. Страх — сдерживает, любопытство — подталкивает вперед, гордость — останавливает, а здравый смысл топчется на месте и ругается матом.

Профессор аккуратно снял с системного блока простую шахматную доску, давным-давно подаренную ему друзьями, ныне покойными. Посмотрел на недоигранную партию и принялся заново расставлять фигуры по местам. Давненько он не играл. Задумчиво повертел в пальцах фигуру белого офицера, решая, ставить его на доску или нет. Все-таки поставил. Пусть поприсутствует на поле: хотя он сейчас и находится вне игры, но кто знает…

Криэ все же надеялся, что магам ди Таэ удастся воплотить в жизнь задуманный ими план. Так уж получилось, что Хьюго де Крайто стал его воспитанником, и посему Профессор до сих пор считал себя ответственным за судьбу строптивого мальчишки, успевшего хлебнуть всякого. Ведь это он в свое время привел парня в отдел и уговорил Злату принять молодого мечника в ряды дипломатов. И именно он уговорил Хьюго не сжигать за собой мосты — не принимать монашеский чин при рукоположении.[4] Это был бы непоправимый шаг. Собственно, Криэ вообще был против того, чтобы де Крайто становился священником, но юноша оказался упрям до невозможности. И вот куда завело его это упрямство! Но, может, еще не поздно все исправить?

Профессор окинул взглядом доску, поколебался и сделал первый стандартный ход «е2-е4». Партия началась.

Злата Пшертневская беспокойно мерила шагами библиотеку в особняке князей ди Таэ. Красное кардинальское платье игриво шуршало подолом. Эрик следил за ней хищно-веселым взглядом кота, созерцающего беготню мыши. Дескать, бегай не бегай — а итог один.

— Что-то Анна долго отсутствует, — нетерпеливо вздохнула Пшертневская, глядя на часы. — Уже за полночь. — Женщина застыла посреди комнаты, задумчиво потирая подбородок.

— Да уж, — обиженно фыркнул чародей. — Как она смеет заставлять нас ждать! Нам вообще давно пора в постель.

— Эрик! — убедительно изображая ханжу, одернула его Пшертневская.

— А что я такого сказал? — изобразил святую невинность князь. — И вообще я у себя дома! Могу говорить и делать что захочу! — С этими словами маг молниеносно переместил кресло по комнате и усадил Злату к себе на колени.

— Эй, пусти немедленно! — возмутилась она. — А если кто-то зайдет?!

— Как зайдет, так и выйдет, — самонадеянно ухмыльнулся князь ди Таэ. — В конце концов, супружеский долг — вполне законное понятие, и поэтому я имею полное право соблазнять собственную жену, где и когда мне вздумается!

— Я тебе пока еще не жена, — попыталась возразить госпожа кардинал. — И не нужно превращать долг в аванс!

— Позволю себе заметить, что слово «жена» не является сугубо юридическим термином, — наставительно откликнулся Эрик, — и несет в себе куда более древний смысл, чем просто запись в церковной книге. Запись — это так, дань традиции всего лишь.

— В самом деле? — иронично уточнила Злата. — Знаешь, кажется, я начинаю понимать самок богомола, которые убивают партнера сразу же после первого спаривания.

— В смысле? — озадачился князь. — Почему?

— А чтобы потом не нервничать, женится он или не женится! — ехидно разъяснила госпожа кардинал.

Эрик немедленно напустил на себя отвлеченный вид, дескать, ко мне это не относится.

— Нет, Арьята, ты только посмотри! — донесся от двери возмущенный возглас. — Мы там работаем, рискуя жизнью и рассудком, а они тут развлекаются! — Анна ди Таэ стояла в проеме, опершись рукой о косяк. Ученица будто бы ненавязчиво поддерживала ее с другой стороны.

Пшертневская залилась смущенным румянцем и опустила глаза, не спеша, впрочем, убираться с колен Эрика, как сделала бы еще месяц назад.

— Развлекаемся? — иронично вздернул бровь князь. — Да нет, мы тут в поте лица и всех прочих частей тела из последних сил ждем, когда вы наконец соблаговолите оторваться от разграбления могил и принесете нам благую весть.

— Не ерничай, — беззлобно огрызнулась княжна. Пошатываясь, она прошла через комнату и упала в кресло. Арьята устроилась рядом на подлокотнике.

— Ну как? — в один голос вопросили Эрик и Злата, хищно подаваясь вперед.

— Хоть отдышаться дайте, нелюди! — вяло отозвалась Анна.

— Нет, Злата, ты только посмотри на нее! — изобразил праведное негодование князь. — Сама все затеяла, а теперь корчит из себя великомученицу!

— Я тебе сейчас «покорчу»! — угрожающе завопила чародейка. — Лучше бы чего-нибудь тонизирующего накапал, целитель!

— Перебьешься, — отмахнулся Эрик. — Ты и так уже флакон зелья вылакала.

— Ладно-ладно, я это припомню! — мстительно пообещала девушка, извлекая из сумки сферу с душой.

— Тебе удалось! — восторженно выдохнул маг.

— А ты как думал! — победно откликнулась княжна ди Таэ. — Хотя, признаюсь, это не совсем моя заслуга. Похоже, он сам хочет вернуться. Если бы не захотел, мы бы с Арьятой вряд ли его удержали. Я все-таки стихийный маг, а не шаман. И в мире духов чувствую себя неловко, как корова на льду.

— И что дальше? — деловито осведомилась госпожа кардинал.

— Теперь мы будем ловить тело, — невесело усмехнулась Анна. — Думаю, завтра на закате он придет за этим. — Чародейка выразительно покачала сферой. — Душа хочет вернуться обратно и зовет его, с каждым часом все сильнее. К тому же у тела есть кое-какое задание, касающееся вашей покорной слуги. — Княжна устало прикрыла глаза. — Злата, назавтра мне потребуется церковный зал.

Пшертневская утвердительно кивнула: она договорится.

— И само собой, никаких лишних глаз, — добавила Анна.

— Я позабочусь, — пообещала Пшертневская.

— Анна, ты уверена в том, что делаешь? — тихо спросил Эрик ди Таэ.

— Глупый вопрос, — сердито откликнулась она. — Нет, Эрик, я ни в чем не уверена, теперь уже нет. Но я обязательно доведу это дело до конца, чем бы ни грозило мне его завершение… — Княжна расслабленно обмякла в кресле.

— Арьята?

— Да, мастер! — Ведьмочка с готовностью вскочила, умело распахнула окно телепорта и переместила Анну в спальню.

Князь задумчиво смотрел в одну точку. Пшертневская осторожно тронула его за плечо, а он ласково накрыл ее ладонь своей.

— Знаешь, — вполголоса проговорил маг, — не так давно я понял одну простейшую вещь… Смерть стоит того, чтобы жить, а любовь — того, чтобы ждать.

Чернота, разойдясь ртутными волнами, поглотила сознание, а каменный пол неприятно холодил затекший бок. Тело не слушалось. Запястья, спутанные тонкими кожаными ремнями, пульсировали тупой болью. Окровавленная майка прилипла к располосованному боку. Глубокие раны, вспоровшие кожу до самых ребер, горели так, словно туда по капле вливали расплавленное серебро. Радислава тяжело легла на спину и со стоном вытянула ноги. Она не знала, сколько времени прошло с того момента, когда ее выволокли из кабинета Саграды и швырнули в каземат. Она не знала, сколько времени вообще провела в цитадели инквизиции. День, два… вечность?..

«Эх, бог Один, одноглазый висельник, повелитель волков, хранитель скальдов, так-то ты заботишься о своих детях?» — обиженно промелькнуло в мозгу. Оборотничка до крови закусила губу. Острые верхние клыки немедленно окрасились алым.

— Встать!.. — приказала она себе. — Встать, я сказала!

Сразу подняться не получилось. Пришлось откатиться к стене и для начала сесть, привалившись к ней лопатками. Девушка поднесла к лицу обвитые кожаными полосками запястья. Глупцы, они думают, что если накачать оборотничку специальным зельем, закрепителем ипостаси, то это станет панацеей от любой неожиданности… Ха и трижды ха! Да, она вряд ли сможет сейчас перекинуться, но зато обдурит их иначе, благо клыки у нее всегда при себе.

Радислава впилась зубами в сыромятные ремни, пропитавшиеся кровью. Сначала ее едва не стошнило, а потом накатило острое чувство голода. Спустя пару минут оборотничка дожевывала последний кусочек ремня.

«Что ж, для начала и это сойдет…» — хмыкнула она про себя, вспоминая, что некогда ей приходилось есть и куда более неприятную пищу.

Дожевав ремень, Радислава принялась зализывать израненные запястья. Эх, жаль, бок зализать не получится. Она просто физически не сможет так изогнуться. Девушка морщилась каждый раз, когда шершавый язык касался глубоких ссадин и все прикосновения отдавалось щиплющей болью.

«Ничего, казак, терпи, атаманом будешь!» — мысленно повторяла она любимую присказку наставника. Но самое главное для нее сейчас — дождаться, пока откроют дверь камеры. Пусть и одурманенная, она все равно остается оборотнем.

А солнце над городом медленно клонилось к закату, выкрашивая небо в багрово-огненные тона с примесью темных, чуть позолоченных по краям туч.

Анна сломя голову вспугнутой птицей летела по южному коридору церкви Святого Матиаша, ежесекундно оборачиваясь назад. По пятам за ней почти бесшумно неслась темная фигура, закутанная в пилигримский плащ, с каждым шагом нагоняющая утомленную бегом девушку.

…Все пошло не так с самого начала. Искомое «тело» появилось раньше, чем она предполагала. Видно, уж очень хотелось душе вернуться в свое уютное плотское обиталище.

Черт, а она ведь даже пентаграмму не начертила! Сидела на заднем дворе и ради успокоения нервов болтала с Виктором, едва не проворонив появление незваного, но вполне ожидаемого гостя.

— Задержишь его? — умоляюще спросила княжна, готовясь сорваться с места и кинуться в здание.

— О'кей, детка, но ничего не гарантирую. — Байкер подкинул на ладони метательный нож…

Когда Анна ввалилась в церковь, Виктор как раз сцепился с гостем, стараясь не поранить его бесценную оболочку. Судя по тому, что уже через минуту княжна заметила погоню, байкер недолго продержался, и она очень надеялась, что Виктор не сильно пострадал. Два воскрешения за один раз — это уже перебор.

«И бегали они долго и счастливо, — подумала княжна ди Таэ, в очередной раз обернувшись, — и умерли на одной полосе препятствий».

Анна опрометью влетела в главный церковный зал, споткнулась, рухнула и прокатилась по мраморным плитам, зеркально отполированным ногами многочисленных паломников. Все, дальше бежать некуда.

От алтаря навстречу ей метнулась черная смазанная фигура, мелькнули стянутые в хвостик пепельные волосы, свистнула, извлекаемая из ножен, катана. Архонт заслонил чародейку от преследователя, принимая бой. Клинки встретились, издав протяжный звон…

— Ри-ид! Он нужен мне живым! — предупреждающе заорала княжна, поднимаясь на четвереньки, вытаскивая из кармана мелок и лихорадочно начиная чертить пентаграмму. Благодаря архонту у нее появилось необходимое для этого действа время. Девушка старалась как можно быстрее закончить разметку. Краем глаза она заметила, как в зал ворвался запыхавшийся Виктор. Княжна окинула взглядом рисунок и добавила две силовые ловушки: объект должен подвергнуться неподвижной фиксации на срок не менее минуты. Иначе у нее ничего не получится!

— Отпускай! — крикнула она архонту. — Я готова!

Рид метнулся в сторону, пропуская в центр зала того, кого ранее знал под именем Хьюго де Крайто. Нелюдь рванулся вперед, занося меч для удара. Шаг, еще шаг, вот и пентаграмма… Анна взмахнула руками, и де Крайто неподвижно застыл ровно посередине рисунка, не имея возможности вырваться из наложенных на него энергетических оков. Меч вывернулся из непослушных рук и бряцнул о плиты. Княжна носком сапога откинула его куда подальше, извлекла сферу с душой из кошелька на поясе и поставила на пол у границы очерченного мелом круга. Выпрямилась, как отпущенная пружина. Бледно-золотистые волосы упали на лицо.

— Lire t'e eska, ma dae, eneshi te sarient…[5] — Тихий голос чародейки разорвал тишину. Волосы, повинуясь непонятно откуда взявшемуся ветру, взметнулись светлым ореолом. — Eshen lir etera… Eshen ner hea… Eshen mit soera… Eshen sangre ma dea lire… Eleri najans ma eno… Nei ale…[6]

Княжна полоснула себя по ладони тонким стилетом. Несколько алых капель упали на сферу, и та раскрылась лепестками, выпуская душу на волю. Перед Анной возник призрачный силуэт.

— Ну же… ну… — стиснув зубы, твердила чародейка, чувствуя, как слабеют созданные ею энергетические путы.

Душа оглянулась, окинула взглядом зал и… шагнула вперед, к застывшему в пентаграмме телу, слившись с ним и издав тихий, едва слышный вздох удовлетворения.

В этот момент Анна перестала удерживать ловушки. Де Крайто словно подкошенный рухнул на пол. Княжна обессиленно пошатнулась.

— Спокойно, ma daeni, — поддержал ее архонт. — Я с тобой.

От дверей к ним подошел бледный настороженный Виктор.

Все трое напряженно смотрели на лежащего в пентаграмме юношу. В следующий момент тот вдруг конвульсивно дернулся, хватая ртом воздух, и открыл глаза — абсолютно живые, разумные и полные презрения. Анна обреченно повисла на плече Рида, глотая жгучие слезы разочарования. Он забыл… Забыл о том, что их связывало! Все… конец…

— Что вы со мной сделали? — хрипло, но требовательно спросил Хьюго, медленно садясь. Сейчас он видел перед собой именно тех двух существ, которых ненавидел больше всего в своей жизни. — Что это за бесовские шутки?!

— Виктор, — голос Анны был пуст и бесцветен, — отведите досточтимого отца Хьюго к Профессору, пусть он накапает ему валерьянки. А то от его воплей у меня разболелась голова. Отец Рид, вы не проводите меня домой? Боюсь, сама я не дойду.

— Разумеется, княжна, — услужливо отозвался священник, смерив де Крайто уничижительным взглядом, и повел Анну к выходу из зала.

Хьюго недоуменно таращился вслед удалявшейся парочке.

— Давай поднимайся! — Байкер грубым рывком поднял парня на ноги. — Расселся тут! Просвиру тебе в селезенку!

— Уберите руки! — Пальцы де Крайто ультимативно сомкнулись на запястье Виктора.

— Я тебе уберу! Я тебе сейчас так уберу! — Мужчина отвесил ему подзатыльник. — Двигай давай! Возиться с тобой еще!

— Вот уж не предполагал, что вы так тесно спутаетесь с этой бесовской поганью, — осуждающе процедил Хьюго сквозь зубы и тут же получил увесистую оплеуху, снова загремев на пол.

— Еще хоть раз что-то подобное вякнешь, и я тебя собственноручно на ремни разрежу, — с угрозой прошипел байкер, вновь вздергивая его на ноги. — Запомни: ты этим двоим по гроб жизни обязан…

— Кому и что я должен, уж как-нибудь сам решу, — огрызнулся Хьюго.

— Господи Всевышний, им все-таки удалось! — пробормотал Вилдар Криэ, когда Виктор фактически впихнул Хьюго в прихожую квартиры Профессора.

— Получите и распишитесь в получении, — мрачно пошутил байкер.

— Как я вижу, вы уже успели выяснить отношения, — неодобрительно произнес отец Криэ, оглядывая этих двоих. — Виктор, может, останетесь?

— Нет, Профессор, сами с ним возитесь, сил моих больше нет. Я — спать!

— Профессор, может, хоть вы мне что-то объясните? — почти жалобно попросил Хьюго, едва за Виктором закрылась дверь.

— Объясню, по крайней мере попытаюсь, — обнадежил Вилдар Криэ. — Ты проходи… Тем более что тебе все равно придется пока пожить у меня.

Профессор был несказанно рад удачному завершению этой авантюры и, на секунду задержавшись у шахматной доски, триумфально двинул вперед белого офицера — теперь он точно в игре.

Темнота пахла дымом и гарью пожираемого огнем дерева. Яркими бабочками взмывали в воздух красноватые искры. Местами древесина прогорела до углей и тлела внутренним жаром, а местами полыхала вовсю, лишь еще сильнее разгораясь. Пожираемые огнем доски стонали от тяжелых шагов, все быстрее отбивавших ритм отчаяния. Огонь ревел, и мост неумолимо рушился за спиной бегущего по нему человека. А он упрямо несся по прогибающемуся настилу, уже осознавая, что ему не успеть. Пламя окружало, шло по пятам, норовило лизнуть длинные черные волосы, спутанной гривой развевавшиеся за плечами, а искры оставляли на его коже красные отметины. Он бежал по этому мосту в сотый раз, прекрасно зная, чем это закончится, и все равно бежал. Он не привык сдаваться, даже если исход неравного поединка с огнем был предрешен.

Впереди мелькнула легкая серебристая тень. Она всегда появлялась здесь, за поворотом. Эта фигура тоже бежала по мосту, выбиваясь из сил. Девушка с длинными жемчужно-русыми волосами. Она почти летела, опережая его на несколько шагов, — манящее светлое пятно, блуждающий путеводный огонек…

Вот осталось совсем немного. Сегодня он успеет, точно успеет. Он видел обрывистый берег, стремительно приближающийся, наплывающий на них из линии тумана. И тут мост со стоном и треском рухнул прямо за ним, сожранный огнем. Светловолосая незнакомка сделала последний рывок и звериным прыжком преодолела оставшееся до берега расстояние. Мост обрушился у нее за спиной. Последнее звено моста провалилось непосредственно перед ним, оставив под ногами лишь тот охваченный пламенем островок, который вот-вот обвалится в темную пропасть. Он резко притормозил у края. Незнакомка на берегу обернулась, призывно протягивая руку. И он прыгнул! Все равно прыгнул, даже зная, что он не смог и не успел… Это конец.

Его ладонь бессильно скользнула по холодным девичьим пальцам и схватила пустоту. За спиной раскрылась ненасытная бездна. Рот искривился в беззвучном отчаянном крике. Девушка стояла на коленях у обрыва, провожая его взглядом, полным боли. В ее глазах плескался расплавленный янтарь. Темно-карие зрачки расширились. Она что-то говорила… Губы шевелились, но он не слышал. Он сумел уловить всего одно лишь слово: «Вернись!» — и продолжил свой смертельный полет вниз, в пустоту. Полет в никуда…

Виктор резко сел на кровати, обливаясь холодным потом. Говорят, в жизни ко всему можно привыкнуть. Этот повторяющийся от ночи к ночи кошмар преследовал его на протяжении нескольких последних месяцев, но он к нему так и не привык, каждый раз просыпаясь с ощущением ледяного ужаса в груди и затылке.

— Нужно что-то с этим делать, — пробормотал байкер, проводя рукой по лицу. — Иначе я окончательно свихнусь.

Оружейник встал, оделся и спустился в гараж. Раньше ночные прогулки всегда спасали его от самого себя, помогая избавиться от любых наваждений. Ветер и скорость напрочь выбивали из головы все порождения сна, душевная боль притуплялась, а воспоминания утрачивали мучительную остроту. Хотя можно ли сбежать от своего прошлого?

Впрочем, другого лекарства у него нет. Придется воспользоваться проверенным рецептом. Взревел мотор, и свет прожектора вспорол густую тьму апрельской ночи…

Мотоцикл птицей летел по трассе, разрывая тишину, рассеивая темноту светом фары. Ветер свистел в ушах, трепал густые спутанные волосы. Виктор упивался ночью и скоростью, несясь по пустынной дороге прочь от города. Трасса свернула под сень леса, едва ли не вплотную примыкавшего к Будапешту. Лес появился здесь лет десять назад, возникнув сам по себе, что выглядело довольно странно. Он просто появился, и все. Живой, самостоятельный организм, сознательно выбравший для себя место в мире. Наверное, у него тоже есть свои мечты, цели и воспоминания. Лес, идущий своим жизненным путем. Однажды утром жители предместий увидели его у себя за окнами, приняли этот факт и смирились…

Деревья куполом смыкались над трассой, превращая ее в странный шуршащий тоннель. Внезапно в придорожном подлеске метнулась какая-то тень, стремительно выпрыгнув на дорогу. Виктор, не ожидавший ничего подобного, резко вывернул руль и ударил по тормозам. Мотоцикл занесло, едва не крутануло юзом и швырнуло на бок. Байкер вылетел из седла, прокатился несколько метров по земле и застыл, неловко распластавшись на траве. Переднее колесо еще крутилось, все замедляясь. Прожектор уныло глядел куда-то вбок.

Спустя минуту-другую Виктор со стоном перевернулся на спину, соображая, все ли кости целы. Кажется, все. Он осторожно сел. В ушах звенело. Пришлось потрясти головой, избавляясь от этого неуместного звука. Немного придя в себя, байкер, пошатываясь, встал на ноги.

— Ч-черт… — только и сумел вымолвить он, разглядев распростертую на дороге крупную серую… Да, кажется, это была собака. — Черт, только этого мне еще не хватало! — обескураженно выдохнул мужчина.

Сбить животное — плохая примета. Виктор склонился над собакой. Та неподвижно лежала на земле и тихонько поскуливала.

— Ох, ё… А ведь это не я тебя зацепил, а, собачка? — пробормотал байкер, рассматривая глубокие длинные раны у нее на боку. Они никак не походили на те, какие мог оставить мотоциклетный протектор. Серая шерсть слиплась от крови.

— Кто же это тебя так?

Но собака конечно же не ответила, а лишь умоляюще смотрела на него янтарными глазами, наполненными одиночеством и страданием. Глазами, показавшимися ему странно знакомыми.

— И что прикажешь с тобой делать? Ясно одно: я тебя здесь не брошу, — растерянно вздохнул Виктор. — Подожди немного, я сейчас проверю, что там стало с моим байком… — Мужчина перевернул мотоцикл. — Вроде все в порядке, ничего важного не сломано.

Он вернулся к собаке и осторожно поднял ее на руки.

— Ого, какая ты большая… Уф-ф… — Оружейник бережно погрузил животное на мотоцикл и завел мотор. — Ну что, красавица или красавец, поехали кататься?

Дома Виктор более тщательно рассмотрел подобранное им животное, действительно оказавшееся «красавицей».

— Нет чтобы девицу, вопиющую о помощи, подобрать, так я собак подбираю, — самокритично фыркнул байкер, состригая слипшуюся от крови шерсть и обрабатывая жуткого вида глубокие раны на боку животного. Пару раз он, видимо, слишком сильно задел разорванные мышцы, и собака попробовала его укусить. Она слабенько ухватила оружейника за кисть. На большее у бедняжки элементарно не хватило сил.

— Ну пардон, дорогая, я не специально… — извиняющимся тоном буркнул Виктор, уважительно косясь на длинные белые клыки, щелкающие в сантиметре от его ладони.

Наконец он закончил бинтовать ей бок и перенес на плед, постеленный на полу.

— Надеюсь, там тебе будет удобно, дорогуша, — вздохнул байкер, сидя на корточках напротив нее. Собака, вытянувшись на здоровом боку, то ли заснула, то ли отключилась.

Мужчина опустился на кровать и задумался, устало наблюдая за животным. Серый бок с белой полосой повязки мерно вздымался. Наверное, все-таки уснула. Байкер уронил голову на руки.

— Господи, ну и денек сегодня! — вслух посетовал он.

Внезапно Виктор резко вскинулся и застыл с открытым ртом, ибо при упоминании Господа очертания собаки внезапно подернулись дымкой и расплылись. Он недоверчиво протер глаза — наваждение не исчезло. Контуры тела животного искажались и переплавлялись, полускрытые трепещущим маревом… Прошла еще секунда, и на пледе беспомощно вытянулась миниатюрная девушка с длинными, разметавшимися жемчужно-русыми волосами. Она была полностью обнажена, если не считать замысловатого узора татуировки, оплетавшего торс и руки, да клочьев повязки, свисавшей с бока.

— Мамочки… — шокированно прошептал байкер, нашаривая в кармане телефон и набирая номер княжны ди Таэ. — Чур меня! Чур!

— Мм?.. — донесся из трубки сонный голос.

— Анна, спаси меня, я сошел с ума! — простонал в трубку Виктор.

Хьюго неловко вытянулся на диване в квартире Профессора. Он чувствовал себя смертельно уставшим.

Что же с ним случилось? Криэ лишь сокрушенно покачал головой, рассматривая изможденное заострившееся лицо своего воспитанника. Достал аптечку, придвинул пуф и уселся рядом.

— Я даже спрашивать не стану, кто тебя так отделал… — проговорил он, промывая глубокие, уже начавшие воспаляться порезы на груди парня. — Судя по характеру ран, здесь поработала катана отца Рида.

Хьюго поморщился при упоминании имени архонта.

— А синяк на подбородке — это уже работа Виктора, у нашего досточтимого коллеги весьма тяжелая рука, — дотошно перечислял Профессор, продолжая проводить инвентаризацию боевых ран своего воспитанника. — Единственным неразрешимым вопросом для меня остается твоя скула. — Криэ осторожно ощупал распухшую щеку де Крайто. — Не подскажешь, чьих это рук дело?

— Я не знаю, — пожал плечами юноша.

— Ладно, не знаешь так не знаешь, — покладисто пробормотал Криэ, заканчивая обрабатывать раны и подавая парню чистую рубашку. — Надень, а то ты похож на оборванца.

— Пожалуй, мне лучше вернуться домой.

— Это куда, интересно? — иронично хмыкнул Вилдар.

— Профессор, что происходит?! — раздраженно воскликнул Хьюго. — Я ничего не понимаю, я запутался. Сначала я покидаю Братиславу, затем является эта ведьма ди Таэ, а потом я прихожу в себя уже посреди каких-то бесовских знаков. Виктор непонятно с чего начинает грубить и в конце концов… — Взгляд молодого священника упал на отрывной календарь, висящий на стене. — Эй, а почему там двенадцатое апреля, если сегодня двадцатое июня?! — Хьюго резко сел, морщась от боли.

— Потому что, мой мальчик, ты умер полгода назад, — устало откликнулся Вилдар Криэ, опускаясь в кресло. — Вот такие дела!

— Я? Умер? Что за бред! — оторопел де Крайто. — Профессор?!

— Успокойся и выслушай меня, — осадил его Криэ. — Около полугода назад ты действительно умер — погиб при исполнении, как было указано во всех документах. Мы тебя отпели и похоронили на кладбище «Керепеши». А то, что ты практически не помнишь последние месяцы своей жизни, — вполне нормально. Посттравматическая амнезия. Но не волнуйся, со временем память восстановится.

— Но…

— Я же просил не перебивать! У меня возникает такое ощущение, будто я вновь твой наставник, а ты — непутевый подросток!

— Простите, Профессор. Я слушаю, продолжайте. — Хьюго смирился, покорно закрыл глаза и откинулся на спинку дивана.

— Я не ведаю всех подробностей того задания, — вздохнул Криэ. — Все случилось довольно спонтанно. У нас снова начались проблемы с инквизицией. Расхлебывать кашу, которую заварил Саграда, выпало Анне и отцу Риду. Ты присоединился к ним в самый последний момент. Все это дело едва не закончилось тотальной катастрофой для отдела. Ситуация вышла из-под контроля. Мы недооценили инквизицию и в результате… — Профессор взволнованно облизнул пересохшие губы. — Мы потеряли тебя и едва не потеряли Рида и княжну ди Таэ! — выпалил он, проводя ладонью по лицу так, словно стремился стереть паутину траурной печали. — Причем если бы не твои решительные действия, отдел лишился бы не одного тебя, а всех вас троих.

Хьюго удивленно воззрился на Профессора, не осмеливаясь поверить в услышанное. Тот ответно взглянул на де Крайто и невесело усмехнулся:

— Что, не веришь? Я не в курсе всех подробностей, Хьюго. Точно знаю только то, что они выжили благодаря тебе. Если хочешь получить подробности, поговори с отцом Ридом. Тебя похоронили как положено, но на следующий же день кто-то вскрыл могилу и забрал тело… И не нужно на меня так смотреть. Мы ничего не смогли выяснить. Все выяснилось само полгода спустя. Тебя увидела Арьята, ученица магов ди Таэ. Ты сейчас вряд ли ее вспомнишь, а вот девочка тебя узнала. Собственно, тогда мы и заподозрили неладное. Проанализировав все, пришли к неутешительным выводам, — вздохнул Вилдар Криэ. — Тебя подняли из могилы, воскресив тело каким-то противоестественным образом. А для осуществления этого злодеяния кто-то использовал ее… Сарагосскую рукопись! — помолчав, пояснил он.

Хьюго почувствовал, как мысли сбиваются в запутанный клубок, а его захлестывает терпкая волна неясных видений, сотканных из разрозненных воспоминаний, обрывков непонятных ментальных картин и смутных догадок…

…Ночь… чужой город… дым… крики тысяч сущностей, клубящихся в водовороте пространственного вихря… крыша… магическое противостояние и корчащаяся в лучах энергии княжна ди Таэ, спустя секунду безвольно обвисшая у него на руках… И голос, голос неизвестного менестреля, срывающий каменную маску безразличия с его души… Тогда он изменился, стал другим, начал новую жизнь…

— Хьюго, эй! — Профессор встряхнул его за плечо, вырывая из туманного забытья. — Ты как?

— Я в порядке, со мной все нормально, — вяло откликнулся он. — Кажется, я начинаю что-то вспоминать… Рассказывайте.

— Инквизиции каким-то образом удалось восстановить твое тело. Не спрашивай как, — я не маг. Из тебя сделали живую куклу-марионетку. Тело без души.

Хьюго в ярости сжал кулаки. Кукла инквизиции… О господи!

— Положение спасла Анна ди Таэ, — продолжил Вилдар. — Отважная девушка решилась на рискованный и опасный эксперимент — вернуть тебе душу. Как видишь, ей это удалось, — снова усмехнулся Криэ.

Де Крайто ошеломленно уставился на Профессора. Она вернула ему душу? Анна ди Таэ? Нет, это невозможно, она же его ненавидит! Черт, что вообще с ними происходит? И почему так тошно, словно ему вернули душу, но взамен забрали сердце?!

— Полагаю, тебе стоит отдохнуть — прервал Криэ поток сумбурных мыслей своего воспитанника. — Твои вещи здесь, я забрал их из церкви еще полгода назад, потом разберешь.

Христобаль Саграда раздраженно щелкнул выключателем и погасил настольную лампу, погрузив кабинет в темноту. Утомленно откинулся на широкую жесткую спинку кресла. С отвращением выбросил в мусорную корзину пустую упаковку из-под обезболивающего, которое все равно не смогло унять противную тянущую головную боль, начинавшуюся от висков и пульсирующими толчками уходившую куда-то в глубь мозга. Команданте знал, что через несколько часов она утихнет сама, а до этого любые меры бесполезны.

Свет, даже минимальный, раздражал. И сеньор инквизитор предпочитал сидеть во тьме, лишь бы хоть немного уменьшить неприятные ощущения, навалившиеся на него сразу поле заката. Команданте с нажимом помассировал виски. Это надо же так досадно вляпаться, так просчитаться… Магический откат разорванных энергетических нитей здорово хлестнул по рецепторам.

Инквизитор поморщился — ему даже думать сейчас было больно.

Ну кто же мог предугадать, что этой девчонке удастся совершить то, что не удалось в свое время некроманту Высшего круга. Саграда недоумевал, гадая, как Анна ди Таэ, стихийный маг, смогла провернуть такое дело, пусть даже опираясь на магию крови. Ночь — не ее время, а мир духов — отнюдь не ее вотчина. И тем не менее княжне удалось осуществить задуманное. Более того, она сумела разбить чары, наложенные магом на порядок сильнее ее. Нейтрализовать «марионетку» второго уровня с привязкой на сознание — это вам не фунт изюму. А стерва ди Таэ — смогла. Причем не частично, что еще можно было бы допустить, а полностью, вытравив чужую матрицу из ментальной ткани разума де Крайто. Правда, сейчас у молодого священника наверняка наблюдается частичная амнезия, но это слишком слабое утешение…

Масла в огонь подлила еще одна досадная неприятность: девушка-оборотень — второй козырь задуманной им игры — сбежала. И один бог знает, как ей это удалось — полностью одурманенной, неспособной сменить ипостась, избитой и замученной.

— Вот что значит неистребимая воля к жизни, — саркастично хмыкнул сеньор Христобаль и чуть не взвыл от очередного приступа боли.

Ладно, оборотниха — это не такая уж и проблема. В своем теперешнем состоянии она далеко не уйдет. Наверняка сдохнет на окраине или привлечет внимание кого-нибудь из горожан. Найти ее — дело техники. Куда худшим сюрпризом стало то, что Пшертневской удалось вернуть Хьюго де Крайто.

Что ж, похоже, игру придется начинать с нуля.

Саграда недовольно вглядывался в сумрак из-под сурово сдвинутых бровей. Правду говорят: скупой дважды платит, а хитрый — дважды делает. И было бы перед кем бисер метать, комбинации выстраивать. Инквизитор с нажимом проскреб ногтями по темному сукну, покрывавшему письменный стол. Проще нужно действовать, господа. Проще — оно завсегда эффективней.

Сеньор Христобаль на секунду задумался. Что же он хочет получить в результате? Власть? Нет, она у него уже есть — спасибо, наелся досыта, извините за каламбур. Месть? Она ему не нужна. Некому мстить, ибо у него давно не осталось ни учителей, ни врагов, ни друзей. Все ушли, легли в землю. Так зачем все это?..

Ответ вырисовывался довольно глупый — он просто хочет чувствовать себя живым, выстраивая все эти ходы и комбинации. Он хочет ощущать себя живым хотя бы через чувство злости или минутного удовольствия от удачного хода. Больше для него ничего не осталось. В глубине души он жутко боится смерти и стремится любой ценой избежать ее ледяных объятий. Ведь она найдет что ему предъявить. Он избавился от всего прочего, как от ненужного рудимента. Он отбросил любовь и дружбу, попрал веру и предал Бога, ибо Господь так и не соизволил даровать ему вечную жизнь. Что ж, тогда он возьмет ее сам. Он купит ее в обмен на множество чужих, загубленных им судеб. Он желает получить все! Таковым стал его осознанный выбор, и выбор этот добровольный. А тот, кто ему этот выбор предложил, уже давно гниет в земле вместе со своей семьей.

Сеньор Саграда криво усмехнулся, извлекая из ящика стола обернутый тканью фолиант. Раскрыл его на одной из закладок и углубился в чтение. Боль потихоньку отпускала, а он прекрасно видел в темноте…

ГЛАВА 4

Телефон надрывно жужжал, сотрясая тумбочку у кровати и заставляя ходуном ходить фужер с водой, большой старинный будильник и маятник в виде лепрекона, сидящего на качелях. Из-под одеяла выпросталась рука, вслепую нашаривая беснующийся мобильный. Княжна ди Таэ неимоверно хотела спать. И не дай бог сейчас скажут, что ошиблись номером!..

— Мм?.. — сонно промычала она, приняв вызов.

— Анна, — невнятно простонала трубка голосом Виктора, — спаси меня, я сошел с ума!

— Я догадалась, — буркнула сонная княжна. — Только сумасшедший может звонить измотанной, уставшей и морально подавленной ведьме в два часа ночи! Тебе жить надоело?

— Я серьезно! — Голос байкера срывался.

— Ладно, чего тебе? — подобрела чародейка.

— Я сбил собаку…

— Чего?!

— Я сбил собаку. В общем, не сбил, а так… Ну не я и не совсем сбил, а она — девушка… — донеслось из трубки сбивчивое объяснение.

— Так. Еще раз. Кого ты сбил, собаку или девушку? — уже более серьезно спросила Анна.

— Я ее не сбивал! То есть думал, что сбил, но это не так. Забрал домой, смотрю, а это уже не собака, а девушка… Анна, это шиза, да?

— Успокойся! — прервала друга княжна ди Таэ. — Ничего не предпринимай, я через пять минут буду у тебя. Разберемся, что там с твоей собачьей девушкой.

— Она не моя! — сдавленно возразили из трубки.

— Без разницы.

Появившись на пороге комнатки Виктора, княжна узрела поистине странную картину: восседавшая на байкере голая татуированная девица усердно пыталась его придушить, а тот вяло отбивался. Анна, здраво оценив ситуацию, спустила свой любимый «пыльный мешок», подкрепленный сонным заклятием. Агрессивную дамочку отшвырнуло к стене, где она и осталась лежать, сладко посапывая. Чародейка заботливо склонилась над кашляющим и хрипящим байкером.

— Я в порядке, детка, — сипло откликнулся он, садясь.

— Сейчас посмотрим насколько. — Княжна осмотрела пострадавшую шею Виктора. — Тебе крупно повезло, что у тебя такие крепкие мышцы и кости. Синяками отделался, — радостно сообщила она.

— С ней что? — озадаченно спросил мужчина, подходя к своей несостоявшейся убийце.

— Усыпила, — откликнулась Анна. — До утра будет баиньки, как младенчик.

Байкер поднял девушку на руки и перенес на кровать.

— Нет, ну внешне — мышь мышью, а сил — как у медведя, — озадаченно пробормотал он.

— Хе, я думаю, для нее не проблема скрутить в бараний рог мужчину и покрупнее тебя, — фыркнула чародейка. — Учти на будущее: она оборотень, причем истинный. Виктор, я же просила тебя ничего не предпринимать, — укоризненно добавила княжна. — А вот не появись я вовремя?.. А?

— Да я ее просто на кровать хотел перенести. Она без сознания была, раненая к тому же, — оправдывался байкер.

— Это я и имела в виду, — тяжело вздохнула Анна. — Ладно, где ты ее нашел?

Байкер успокоился и уже более внятно пересказал историю своего «знакомства» с оборотничкой, попутно помогая Анне перевязывать девушку.

— Господи, такое ощущение, что ее использовали в качестве боксерской груши — вся в кровоподтеках! — жалостливо воскликнула чародейка.

— Угу, ты на запястья посмотри. — Виктор поднял худенькую руку оборотнички, оплетенную темной вязью татуировки.

— Н-да… — авторитетно прокомментировала княжна, приподнимая девушке веко и с любопытством рассматривая зрачки. — И как она в подобном состоянии еще и перекинуться смогла? Ее же закрепителем ипостаси накачали, только что из ушей не течет!

— Захочешь жить, еще не то сделаешь, — хмыкнул байкер.

— Угу. Виктор, ты только не смейся… — Анна покусывала губу. — Я ее знаю.

— В смысле — знаешь? — не поверил он.

— Мадрид. Год назад. Это та самая бардесса. Я тебе рассказывала.

— И что теперь с ней делать? — осведомился мужчина, решив не говорить о том, что оборотничка уж очень сильно напомнила ему девушку из кошмара, преследовавшего его на протяжении последнего месяца.

— А я знаю?

— Слушай, детка, может, ты ее заберешь?

— Ты в своем уме?! Мне только оборотня для полного счастья не хватало! У меня дома с одной стороны влюбленная парочка зажигает, с другой — малолетняя ученица стенает о неразделенной любви. А на работе меня поджидает мною же воскрешенный священник, страдающий паранойей пополам с амнезией. Ты что, так искренне желаешь моей смерти? — издевательски предположила Анна.

— Нет, конечно, детка, но просто сама посуди: какое у меня жилье? И потом, если в доме холостяка появляется женщина, то это все — тушите свет, сушите весла! И вообще, единственное существо женского пола, которому позволено находиться на моей кровати, — это ты! — закончил приводить свои аргументы Виктор.

— Это ты так говоришь только потому, что я не посягаю на твое ложе, а довольствуюсь тумбочкой, — усмехнулась княжна, присаживаясь на указанный предмет мебели. — Виктор, — чародейка посерьезнела, — если рассудить по уму, так ты даже мне ничего не должен был о ней говорить. Об остальных наших коллегах я вообще молчу. Ты представляешь, какой поднимется шум, если руководство узнает, что на территории отдела… нет, на территории церкви находится истинный оборотень?

— Армагеддец полный наступит, — мрачно откликнулся байкер.

— Именно он, — вздохнула Анна ди Таэ. — Посему пусть она пока остается у тебя. Тайно! У оборотней хорошая регенерация. Думаю, денька через три ее раны полностью затянутся. А я к тому времени найду противоядие от той дряни, которой ее накачали.

— Значит, три дня?

— Три дня, — убедительно пообещала чародейка.

— Хорошо, три дня я потерплю, — скрепя сердце согласился Виктор.

— Угу, — зевнула княжна. — Возникнут проблемы — звони. Но утром я и так зайду. — И она исчезла в окне телепорта.

Насыщенный терпкий аромат только что сваренного кофе игриво щекотал чувствительные обонятельные рецепторы, ничуть не считаясь с отупляющим действием дурманящего эликсира. Кофе, безусловно, настоящий, в зернах, причем отнюдь не из дешевых сортов, о чем и свидетельствовал приятный запах. Растворимая бурда пахнет жжеными семечками, а заварная дешевка имеет куда менее насыщенный аромат. Это вам объяснит каждый знаток и ценитель благородного напитка, а Радислава принадлежала именно к их числу…

Оборотничка засопела, втягивая воздух. Ноздри затрепетали, улавливая соблазнительный запах. Кофе она любила. Причем именно Кофе — с большой буквы. Ароматный, крепкий и жутко сладкий, плюхая в чашку по пять-шесть ложек сахара. Извращение, конечно, но что поделаешь, если ей нравился именно такой. А если к нему еще добавить солоноватые греночки из белого хлеба, обжаренные в яйце и молоке… Ум-м-м…

Девушка мечтательно вздохнула и открыла глаза. Ее взору немедленно предстал низкий деревянный потолок, весь в разводах сырости. Сразу же выяснилось, что Радислава лежит на узкой продавленной кровати, укутанная в одеяло чуть ли не до подбородка. Насколько менестрелька смогла понять, из одежды на ней имелась только добротная повязка на боку, если, конечно, таковую можно считать за одежду. Девушка окинула испытующим взглядом небольшую комнатку, больше всего напоминавшую давно неубираемую кладовку. Хмыкнула, разглядев под потолком одинокую лампочку без абажура, с интересом поизучала книжную полку и наткнулась глазами на высокого черноволосого мужчину, снимавшего турку с электроплитки в одну конфорку.

Радислава с сомнением закусила губу, пытаясь вспомнить предыдущие сутки. Получалось не очень. Кажется, ей все же удалось сменить ипостась, когда она выбралась из каземата, а потом… Потом она вроде бы кинулась под колеса какого-то транспорта… Дальше в памяти присутствовал огромный пробел.

Мужчина обернулся и, увидев, что она проснулась, ободряюще улыбнулся. Тут Радиславе стало совсем нехорошо: именно этого типа она вчера едва не убила, когда ее вышвырнуло обратно в человеческий облик. Тогда оборотничка почти не контролировала себя. К счастью (или к несчастью?), попытка убийства успехом не увенчалась, но синяки на шее у несостоявшейся жертвы остались воистину знатные. Лицо незнакомца, некрасивое, но достаточно приятное, пересекал тонкий белый шрам, шедший от брови через скулу до самого подбородка.

— Привет, мышка, — с энтузиазмом произнес он, подсаживаясь на кровать с кружкой, от которой исходил терпкий кофейный аромат. Голос у него был резкий, с хрипотцой, будто когда-то сорванный, но так полностью и не восстановившийся. Так случается, если долго выкрикиваешь бессильные ругательства, насылаемые на голову могущественного врага. Оборотничка знала о таком отнюдь не понаслышке. Она мрачно глянула на незнакомца и столкнулась с черными смеющимися глазами.

— Ты не священник, — вынесла вердикт менестрелька, изучив сутану, небрежно распахнутую на груди мужчины, и медный крест, болтавшийся на кожаном шнурке.

— Ну извиняй, семинариев не кончали, — беззлобно фыркнул собеседник.

Радислава села, едва успев подхватить уползающее одеяло.

— Эм-м… пардоньте за вчерашнее, — проговорила она. — Не в себе была.

— Я заметил. — Виктор ухмыльнулся, проследив за взглядом девушки, вожделенно сосредоточенным на кружке у него в руке. — Кофе будешь?

— Ты что, яду туда подсыпал? — саркастически осведомилась ночная гостья.

— Если тебе не хватает сахара, то где-то в гараже мышьяк завалялся, могу поискать, — продолжая ехидно скалиться, в тон ей ответил хозяин комнаты.

«М-да, чувство юмора у этого человекообразного, похоже, то еще», — подумала Радислава. Не сумев подобрать подходящие для ответа слова, она цапнула протягиваемую кружку и поспешно прикрыла ею свое лицо.

Дверь скрипнула, и на пороге нарисовалась высокая светловолосая девушка. Стройная и аристократичная, красивая необычной, какой-то одухотворенной красотой.

— О, вижу, вы уже нашли общий язык, — усмехнулась она, вместо того чтобы поздороваться.

— И тебе наше большое с кисточкой, — не растерялся Виктор.

— Можешь пока выйти? — попросила Анна. — Мне нужно осмотреть твою гостью.

— Ой, да чего я там не видел, — протестующе хохотнул байкер, фривольно подмигивая оборотничке.

— Не знаю я, что ты видел, — философски пожала плечами чародейка, — но выйди, пожалуйста!

Виктор понял, что лучше не спорить. Княжна явно пребывала не в самом лучшем расположении духа. И посему ему не оставалось ничего иного, кроме как ретироваться за дверь.

Оборотничка заинтересованно разглядывала Анну ди Таэ. Радислава тут же узнала эту девушку, хотя они и встречались всего лишь один раз — год назад, в Мадриде. Оборотничка никогда не жаловалась на память, лица запоминала с лету, особенно глаза. Особенно — такие потрясающие глаза.

— Узнала? — хмыкнула чародейка.

— Узнала, — не стала отрицать менестрель, затем спросила, кивнув на дверь: — Твой мужчина?

— Упаси меня бог от такой головной боли! — совершенно искренне опротестовала Анна. — Нет, он просто друг, хороший друг, на которого можно положиться.

— В смысле — он любит, чтобы дама была сверху? — с невинным видом намекнула Радислава.

Этот нескромный вопрос заставил княжну закашляться.

— Сама у него спросишь, — выдавила наконец она.

«Н-да, чувство юмора у этой дамочки весьма и весьма, хм…» — отметила про себя чародейка, пытаясь таким образом приглушить невольную симпатию к незваной гостье, откуда-то возникшую у нее в сердце. Симпатизировать оборотню? Извините, это нонсенс!

— Как ты себя чувствуешь? — с профессиональным любопытством спросила Анна.

— А как, по-твоему, может себя чувствовать оборотень, которому отсекли половину сущности? — сердито огрызнулась Радислава. — Даже когти выпустить не могу!

— Все ясно, постараюсь что-нибудь придумать. Мне тоже когда-то волосы отрезали, — понимающе вздохнула чародейка. — Я тут принесла тебе кое-что из одежды. Наверняка окажется великовато, но все же лучше, чем ничего. Нет, я знаю, что чувство стыдливости у оборотней стремится к нулю, но согласись, костюм Евы — не самый лучший вариант для выхода в свет.

Оборотничка презрительно фыркнула, но принялась потрошить принесенный Анной пакет.

Княжна вышла, оставив Радиславу рыться в одежде. Все, что ей было нужно, чародейка уже выяснила. Менестрель даже не пыталась экранироваться, позволив Анне ди Таэ прошерстить ее воспоминания…

Виктор преувеличенно деловито ковырялся в мотоцикле, что-то откручивая гаечным ключом и тихонько, но от души поругиваясь.

— Ну как? — не отрываясь от механизма, спросил он, заметив Анну.

— Не вижу в ней ничего особенного, — резковато откликнулась она, пожав плечами. — Оборотень как оборотень. Думаю, к завтрашнему вечеру ее уже тут не будет.

— Угу, — буркнул мужчина. — А ты что такая дерганая с самого утра? Какая муха тебя укусила?

— Эрик застукал меня, когда я рылась в его эликсирах, разыскивая противоядие.

— И?

— Пришлось ему лапшу на уши вешать. Сказала, что искала лекарство от головной боли. И знаешь, что эта ехидина мне посоветовала?

— Ну?

— Топор! — выпалила княжна.

Виктор зашелся раскатистым хохотом. Анна зло плюнула и пошла прочь. Байкер лишь покачал головой, утирая выступившие слезы.

«Ничего, перебесится и успокоится, — подумал он, глядя вслед удалявшейся чародейке. — От плохого настроения еще никто не умирал».

Для многих из нас каждое, ну или почти каждое утро начинается неизменно. Несмотря на возможные катаклизмы вроде прорвавшейся трубы или приступа страсти у соседей за стенкой, обычно стандартное начало дня — «будильник — ванна — кофе — работа». И подобный расклад не меняется годами, медленно, но верно убеждая нас в нерушимости основ мироздания. А когда мы случайно оказываемся исключенными из жизни на какое-то время, то потом неминуемо вновь попадаем в наезженную колею и погружаемся в привычное «будильник — ванна — кофе — работа», не особо травмируя свою психику. Но если вдруг в этом привычном круговороте возникает некое незапланированное отклонение, вот тут и начинается цирк. И рушатся казавшиеся такими стабильными основы мироздания, и отвисает невольно челюсть, и возникает в голове соответствующий вопрос: «Куда это я попал и где мои вещи?» Ибо нечто основополагающее мы все-таки упустили, а что обиднее всего — еще и вспомнить не можем, что конкретно. И вот взираем мы на этот факт, глупо хлопая глазами и пытаясь понять: «Сошел ли я с ума или как раз собираюсь это сделать?»

К несчастью, Хьюго де Крайто начал подозревать в себе именно первое. Ибо когда он вместе с Профессором вошел в кабинет Златы Пшертневской, госпожа кардинал мило общалась с князем Высокого дома Эриком ди Таэ, а тот лобызал ей ручки, не встречая никаких возражений… Хм, и не только ручки!

Хьюго не удержался и шокированно протер глаза. Профессор деликатно кашлянул, привлекая внимание чересчур увлекшейся парочки…

Ручку госпожа кардинал мгновенно отняла и смущенно потупилась, делая вид, будто она вообще не имеет ни малейшего отношения к происходящему. Князь, одарив пришедших ехидной усмешкой, эффектно исчез в телепорте. Хьюго еще раз протер глаза. Когда он видел этих двоих вместе в последний раз, Эрик ди Таэ и Злата Пшертневская вели грандиознейшие словесные баталии, которым могли бы позавидовать даже величайшие ораторы древности. Причем не просто позавидовали бы, а изошли ядовитой слюной.

А сейчас… Хм, нет, он определенно упустил что-то важное!

— Рада вас видеть в добром здравии, Хьюго, — корректно произнесла женщина, прервав поток его мыслей, касающихся основ мироздания, на первый взгляд обманчиво кажущихся столь незыблемыми.

Де Крайто сдержанно поклонился в ответ, все еще переваривая свежеполученную визуальную информацию.

— Я надеюсь, вы вскоре сможете вернуться к своим обязанностям в отделе. Нам все это время очень вас не хватало, — улыбнулась Пшертневская.

— Да, госпожа кардинал, — кивнул он. — Думаю, я восстановлюсь до конца этой недели. А сейчас я бы хотел восполнить некоторые пробелы в знаниях.

— Ах да, конечно. Малый архив в вашем полном распоряжении. Пообщайтесь с коллегами. Думаю, это окажется полезно. И… — Злата на секунду запнулась. — И вам бы не помешало навестить князя ди Таэ. Согласитесь, изукрашенное синяками лицо — это не совсем то, чем должен выделяться сотрудник Дипломатического корпуса.

Де Крайто щелкнул каблуками, приняв к исполнению полученную рекомендацию, и молча вышел. Профессор остался стоять там же, где и стоял, из чего Пшертневская сделала вывод, что Криэ пришел не только в качестве сопроводителя своего воспитанника.

— Похоже, вы с князем повергли его в растерянность, — усмехнувшись, констатировал господин Вилдар. — Впрочем, не стану вас упрекать. Сам пару раз попадал в подобные щекотливые ситуации.

Злата хихикнула: о бурной молодости Профессора она была весьма наслышана.

— Но разговор, собственно, пойдет не об этом. — Криэ задумчиво потер переносицу. — Пани Злата, мне необходимо уехать сегодня. Возможно, на целый день. Ставлю вас в известность.

— С чего вдруг такая предупредительность? — немного опешила Пшертневская. Обычно Профессор мог исчезать и появляться без предупреждения, когда ему вздумается, ни перед кем не отчитываясь.

— С того, что это касается того самого дела, над которым я сейчас работаю, — многозначительно вздохнул он. — Мне нужно наведаться в обитель Святого Михаила близ Будапешта. Очень надеюсь, в их архивах сохранились интересующие меня записи.

— Хорошо, — разрешила Злата. — Поезжайте. Но все же мне не нравится, что вы в это ввязались.

— Знаете, если бы нам все нравилось, то жить было бы неинтересно, — грустно усмехнулся Профессор, выходя из кабинета госпожи кардинала.

Де Крайто в нерешительности застыл перед дверью лаборатории, раздумывая, стоит ли ему перебороть гордость и войти или ну его к монахам — и так заживет.

— Хьюго, прекратите танцевать под дверью чечетку и зайдите наконец! — донесся с той стороны слегка раздраженный голос. Дверь распахнулась сама собой, едва не съездив молодому священнику по лбу.

Князь восседал в центре комнаты, скрестив руки на груди, и недовольно поглядывал на де Крайто. Тот смущенно замешкался на пороге. Дверь захлопнулась, выразительно ударив юношу ниже поясницы и заставив его сделать шаг вперед.

— У меня что, клыки изо рта торчат? Или нимб над головой мигает? — желчно пошутил Эрик, с помощью импульса вытаскивая на середину комнаты табурет.

— Н-нет! — Хьюго насупился.

— В таком случае почему вы так пялитесь? И не нужно меня бояться, я же не зубной лекарь! Садитесь.

Юноша нехотя взгромоздился на предложенный табурет.

— И вообще я вожусь с вами только потому, что Злата попросила, — злорадно добавил маг.

— А как же кодекс целителя? — с ехидцей осведомился Хьюго, начиная потихоньку восстанавливать свою всегдашнюю самоуверенность.

— Ну вы же не истекаете кровью, — вернул словесную подачу Эрик, ощупывая парню подбородок и скулу.

Священник ощутил легкое покалывание и дернулся от неожиданности.

— Еще раз так сделаете, просто обездвижу, — пригрозил целитель, накрывая ладонью его скулу.

Де Крайто почувствовал, как немеет половина лица. Чародей прикрыл глаза, сосредоточившись на исцелении. Лучи энергии нехотя пробивались к телу сквозь ментальную ауру мечника. Князь едва сдержался, чтобы не закусить губу. Кто бы ни вспорол молодому священнику скулу, этот «кто-то» является весьма незаурядной личностью. Темной личностью. Ментальный отпечаток получился такой, что без помощи целителя рана заживала бы несколько месяцев, оставив после себя рваный шрам.

— Все. — Маг устало откинулся на спинку кресла. — Идите отсюда.

— А…

— Малый архив дальше по коридору, если вы забыли. — Эрик недвусмысленно указал на дверь.

Де Крайто не придумал ничего лучше, кроме как подчиниться и выйти прочь. Князь задумчиво смотрел ему вслед. Странно, но сейчас он совсем не ощущал того кокона боли, который так сильно противодействовал ему в прошлый раз, мешая лечению этого человека…

Малый архив спецотдела представлял собой длинную узкую комнату с высоким сводчатым потолком и стеллажами, от пола до верха забитыми папками и рукописными книгами. Воздух, напитанный книжной пылью, нестерпимо щекотал нос. Хьюго не сдержался и чихнул. Господи помилуй, ему предстоит провести в этом склепе несколько часов, перечитывая отчеты коллег за последний год. Несколько часов в пыли и полумраке, рискуя заработать аллергию и посадить зрение. Интересно, и как этот архонт при необходимости высиживает здесь сутками? Впрочем, неудивительно, что он слеп, как крот.

Хьюго неприязненно оглядел стеллажи и обреченно вздохнул. М-да, ничего не поделаешь. «Общаться с коллегами» он жаждал меньше всего, а посему придется примерить на себя роль археолога и буквально вгрызться в гору отчетов…

Де Крайто мстительно саданул кулаком по шкафу и направился к столу, стоявшему в глубине архивной кишки. Шаги гулким эхом разносились по помещению. Остановившись у одного из стеллажей, он снял несколько архивных папок. «Мадрид» — значилось на верхней. Что ж, свои отчеты тоже иногда полезно перечитать. Хьюго уселся за стол и углубился в чтение…

Через несколько часов упорного ковыряния в продуктах бюрократического бумагомарания он уже чувствовал себя книжным червем в самом прямом смысле этого слова. Вдобавок Хьюго убедился, что единственным сотрудником отдела, который систематически вел подробную отчетность о своих действиях, является он сам. Его отчеты оказались самыми полными, иногда даже чересчур, тогда как отчеты остальных его коллег грешили скупой лаконичностью и оставляли желать лучшего.

Например, Виктор излишне увлекался второстепенными деталями, по большей части уделяя внимание каким-то ляпсусам, абсолютно не касающимся дела. А если и описывал проделанную работу, то сугубо с субъективной точки зрения, перемежая деловой текст неуместными комментариями. Отчеты Рида производили впечатление чего-то нечитабельного, отчасти напоминая сборник библейских баек, а отчасти — записи взбесившегося кардиографа. Княжна ди Таэ вообще подошла к вопросу отчетности изобретательно: прочитать записи можно было только с разрешения автора. В противном же случае читающий находил в бумагах некую непонятную криптографию вперемешку с каббалистикой. Нет, несколько отчетов она все-таки удосужилась написать нормально, но и они являли собой такую загадочную систему сокращений, что непосвященный видел там лишь маловразумительное: «К. ф-р, х-р и к-го ч. М. и Ск. Не аф. и т. д.».

Хьюго с отвращением закрыл последнюю папку и отложил ее на край стола. Потер уставшие глаза и с хрустом потянулся, расправляя затекшие плечи. Архивная подшивка того злополучного последнего задания не могла похвастаться информативностью и состояла из одного-единственного отчета, вдобавок еще и написанного Ридом. Похоже, мечнику все-таки придется поговорить с архонтом. Он встал и направился к двери…

Распотрошив принесенный Анной пакет, Радислава, к своему вящему удовольствию, обнаружила там все необходимое. Особенно порадовали кеды. Они, правда, оказались чуть великоваты, как и вся прочая одежда, но привередничать не приходилось.

В комнату заглянул хозяин этого малокомфортного помещения, справился о самочувствии гостьи. Просветил, что еда находится в холодильнике, а душ и прочие удобства — внизу, о чем свидетельствовала лестница, спускающаяся из дальнего угла комнаты. Потом ушел, бросив напоследок, что его самого следует искать в гараже, если что-то понадобится. Несмотря на приветливость, он явно пребывал не в восторге от того факта, что в его комнате появился временный жилец, вернее, жилица. Впрочем, оборотничка и не собиралась тут надолго задерживаться. Конечно, она благодарна этому странному типу за то, что он не бросил ее на дороге, хотя, честно говоря, менестрель рассчитывала на абсолютно иной эффект от своего поступка. Она хотела умереть, но… Но кто же знал, что у этого парня фактически звериная реакция… Все равно он лишь немного отсрочил неизбежное. Лишенная способности менять ипостась, она проживет не больше года, медленно теряя рассудок. Так зачем еще оттягивать? Она и так достаточно долго цеплялась за этот мир. Надоело!

Радислава взглянула на мигающий электронный циферблат на стене: до заката оставалось около шести часов. Что ж, время еще есть… Перекусить, что ли? Серьезными делами на пустой желудок не занимаются. Даже в том случае, если это дело — собственная смерть.

Хьюго случайно столкнулся с архонтом в тот момент, когда тот уже выходил из отдела, направляясь домой. Де Крайто его окликнул, и Рид недовольно обернулся. Что ж, рано или поздно это должно было случиться.

— Постойте, нам нужно поговорить!

— Вы уверены, святой отец? — холодно осведомился архонт.

— Да, хотя я предпочел бы убить вас, а не разговаривать! — огрызнулся де Крайто.

— Надо же, какой пафос, — криво усмехнулся архонт. — Но мыслим-то мы, оказывается, одинаково. — Проигнорировав заявление коллеги, он двинулся вниз по улице.

Хьюго нагнал его и, схватив за плечо, резко развернул к себе:

— Если для того, чтобы поговорить, мне придется приставить вам клинок к горлу, клянусь, я это сделаю!

Рид только презрительно фыркнул:

— Что вам нужно?

— Подробности нашего общего последнего задания.

— Отчет в архиве.

— Я знаю, — раздраженно подтвердил де Крайто. — Я его видел. Но это же не отчет, а кардиограмма! Я хочу знать, каким образом в моей гибели оказались замешаны вы с Анной ди Таэ и…

— Отомстить? — саркастично перебил его Рид. — Хьюго, не будьте глупцом. И вообще, по возможности, забудьте, что вы умирали. Да, и не вздумайте задавать подобные вопросы княжне ди Таэ. Один бог знает, что ей пришлось пережить из-за вас. — Рид отвернулся и торопливо зашагал прочь, показывая, что разговор окончен.

Хьюго ошеломленно смотрел ему вслед. И что теперь? Кажется, у него нет другого выхода, кроме как поговорить с княжной ди Таэ.

Нынешний день выдался каким-то серым, ветреным. Весеннее тепло, уже начавшее обосновываться в городе, внезапно сменилось холодными порывами насквозь пронизывающего ветра, несущего клубы мелкого мусора. На улицах вновь стало пыльно.

Анна встала и прикрыла распахнутое окно. Кажется, свежего воздуха на сегодня достаточно, если она не хочет заработать воспаление легких. Чародейка вернулась на место и вновь взялась за ручку, с головой окунувшись в скопившуюся за последнее время документацию. Правда, в данный момент она, подобно нерадивой школьнице, списывала отчет у Виктора, время от времени прерываясь, чтобы подумать, как заменить конструкцию «…и в этот момент шарахнуло так, что уши увяли, отпали и больше не вернулись» на что-то более официальное.

Когда Анна в очередной раз задумалась над тем, как нормальным языком описать ситуацию «когда этот прохаванный чувак ну совсем заклемал», дверь распахнулась и в кабинет ворвался до крайности возбужденный Хьюго де Крайто. Глаза юноши пылали огнем, губы тряслись от едва сдерживаемого возбуждения, а частый ритм сбившегося дыхания гремел, словно ангельские литавры. Внутренне вздрогнув, внешне княжна осталась безупречно невозмутимой и даже не сочла нужным поднять на него глаза.

— Что вам нужно, святой отец? — невнятной скороговоркой осведомилась она, не отрываясь от бумаг.

— Либо вы мне все рассказываете, либо… — Хьюго ультимативно завис над ней, упершись руками в столешницу.

— Всего я вам не расскажу, ибо, хоть убейте, не помню формулу дискриминанта квадратного уравнения, — насмешливо отозвалась девушка, не отвлекаясь от отчета.

— Вы что, за идиота меня держите?!

Княжне очень хотелось ответить: «Да», но она сдержалась.

— Я хочу знать, что произошло с нами около полугода назад! — напирал юноша.

— А какая вам, собственно, разница? — Анна наконец соизволила оторваться от бумаг и подняла на него глаза. — Вы ведь живы, здоровы и ничуть не утратили своей всегдашней воинственности. Следовательно, у вас нет оснований обвинять меня в причинении какого-либо ущерба.

— Какая мне разница?! Какая МНЕ разница?! Я прихожу в сознание, лежа посреди пентаграммы, на меня сыплются оскорбления, а я даже вспомнить не могу, чем обязан! Потом мне заявляют, что я, оказывается, умер! И загадочно кивают в вашу сторону! Вот какая мне разница! — зашелся в крике де Крайто.

— Хьюго, шли бы вы отсюда, пока я вас в жабу не превратила, — ровным тоном предложила Анна. — Я только что из-за вас посадила кляксу на отчет, теперь придется его заново переписывать. — Под конец в ее голосе прорезалось раздражение.

— Я не уйду, пока вы мне все не расскажете!

— Меньше будете знать, крепче станете спать, — огрызнулась чародейка, вытягивая чистый лист из пачки бумаги. — Да и Эрик на снотворном сэкономит!

— Что?! — едва не задохнулся от гнева де Крайто. — Да как вы смеете?! По вашей милости я еще и не помню ничего! А потом накатывает волна бреда! Половина отдела косится на меня, как на ненормального, чтобы, не дай бог, я вас не затронул! Потому что вам ой как плохо! Из-за чего, хотелось бы знать?! Почему-то, когда вы измывались надо мной, никто так не переживал! Лучше на все закрыть глаза, да?! — Священник в запале махнул рукой и сбил чернильницу. Стеклянная емкость подлетела, перевернулась на бок и плюхнулась на стол, расплескав содержимое.

— Ну хватит! — Княжна ди Таэ поднялась, резким броском отвоевав стол. — Хотите знать, да?! Так вот, это я вас убила, слышите!.. Я вас убила тогда, заколола своим мечом, собственными руками! Довольны?!

Хьюго ошеломленно отступил на шаг назад, развернулся на каблуках и опрометью кинулся вон из кабинета.

— Только вам плевать, что это была случайность! — крикнула ему вслед Анна, обессиленно падая в кресло и закрывая лицо руками. — Господи, — с раскаянием прошептала она, — что я наделала…

Княжна поднялась и, словно зомби, направилась к выходу, не забрав даже висящую на вешалке куртку.

Ветер гнал по серому небу клочковатые обрывки туч, обещавших затяжную сырость, подергивал рябью неспешно текущие воды реки и трепал золотисто-русые пряди волос, выбившиеся из-под ремешка. Хьюго механически брел по набережной, не обращая внимания на летящую в лицо пыль. А в висках пульсировало раскаленными каплями: «…я вас убила… довольны?..»

Первым его желанием, когда он выбежал на улицу, было хорошенько треснуться обо что-нибудь головой, лишь бы избавиться от бьющихся в мозгу слов. Потом немного отпустило, а внутри осталось лишь чувство жгучей пустоты. Воспоминаний не было. Ему досталось лишь звенящее эхо услышанных слов и неотступно стоящее перед глазами лицо княжны ди Таэ, искаженное болью.

— Да когда же это кончится!

Последнюю фразу он прокричал вслух, привлекая внимание немногочисленных прохожих. Кто-то недоуменно пожал плечами, кто-то повертел пальцем у виска. Хьюго мысленно застонал и метнулся в первый попавшийся переулок. Пробежав несколько метров, юноша вылетел на пустынную улочку и отрешенно привалился к шершавой стене ближайшего дома…

Княжна ди Таэ, ссутулившись, потерянно брела по улице, засунув руки в карманы брюк и понурив голову. Внутри сердца перекатывалась противная холодная пустота. Пару раз она налетала на прохожих, один раз едва не угодила под колеса конного экипажа. Но ей было все равно. Как же Анне все это надоело — доказывать непонятно кому, что ничего не случилось… А ведь на самом деле случилось, еще как случилось. Она дважды убила свою любовь — тогда и сегодня…

Анна свернула на безлюдную улочку.

«Нет, нельзя превращаться в размазню… — Чародейка стиснула зубы. — Нельзя! Если бы можно было отмотать все назад, как пленку в магнитофоне…»

Княжна тяжело привалилась к серой шершавой стене на углу какого-то здания.

Хьюго вздрогнул так резко, словно его прошил электрический ток, и вынырнул из какого-то мутного облака, обволакивавшего сознание. Магия… Где-то совсем близко. Священник напрягся. Он слишком хорошо знал этот магический след. Как же это нелепо — стоять по разные стороны одного угла.

— Вновь глупая случайность, — проговорил он, упершись затылком в стену.

— Всего лишь глупая случайность, — глухо донеслось с той стороны.

— Когда их слишком много, они перерастают в закономерность.

— Когда их слишком много, начинаешь верить в чудеса, — сердито вздохнула княжна. — И… промахиваешься.

— Даже если бьешь на поражение, — предположил он.

— Даже если, умирая, отрекаешься, — усмехнулась она.

— Отрекаешься? — встрепенулся он. — От чего или от кого?

Ответом ему стало молчание.

Хьюго стоял, прислонившись к стене, а в голове проносились обрывки воспоминаний. Сначала неясные, а потом все более отчетливые.

Мадрид… Мальборг… боль, слишком много боли, своей и чужой. Тело, корчащееся в белых сполохах, безумная битва двух крылатых… Распластавшийся на каменных плитах архонт. Предсказанный шаг вперед, совершенный обреченным на смерть — на смерть во спасение, ради выполнения когда-то данной клятвы… Летящая стальная молния, холодный пульсирующий комок в груди. Изумрудно-зеленые глаза чародейки, полные ужаса и боли. Он все понял, но понял слишком поздно и произнес не то, что хотел, а то, что должен был произнести… Охнет, он сказал именно то, что требовалось сказать ради ее спасения, а желанное и выстраданное — не успел…

Он вспомнил все.

Княжна ди Таэ, обхватив себя за плечи, медленно сползала по стене, давясь всхлипами.

«Нет-нет, нельзя плакать, нельзя, ты слышишь?!.. — билось у нее в голове. — Он не поймет, он все равно не ответит…»

Кто-то подхватил ее, поставил на ноги. Девушка непроизвольно вцепилась в чужую одежду.

— Господи, да вас же всю колотит! — Хьюго заботливо накинул ей на плечи свой плащ. — Вот так. Я глупец, нужно было сделать это раньше!

Анна сдавленно всхлипнула и разрыдалась в полную силу.

— Тсс, тихо… — Де Крайто нежно прижал ее к себе. — Тихо… Успокойтесь, я вас прощаю!

Замерев на секунду, княжна отстранилась, вывернувшись из рук священника.

«Он что, опять надо мной издевается? — мелькнула мысль. — Думает, мне нужно его прощение?» Плащ соскользнул на землю. Девушка холодно взглянула на священника, отвернулась и побрела прочь, свернув за угол злополучного дома. Невысказанные слова наплывали сами собой, складываясь то ли в песню, то ли в исповедь:

— Анна, подождите! Анна, я давно хочу рассказать вам о своих чув… — Хьюго кинулся за ней, но в переулке уже никого не было.

Чародейка материализовалась в гостиной особняка князей ди Таэ. Эрик вскинулся, оторвавшись от толстого фолианта.

— При… — Маг запнулся. — Анна, ты что, плакала? Сестренка!

Княжна обессиленно плюхнулась в кресло. Князь ди Таэ остановился напротив нее.

— Глупая, — сочувственно вздохнул он, беря ее за руку. — Плачь, открытые слезы легко высыхают, а тайные оставляют шрамы на душе. Плачь, пока еще можешь это делать. Если можешь плакать, значит, ты еще жива. А если ты еще жива, то должна бороться за свою любовь!

Анна с рыданиями уткнулась брату в плечо. Князь безмолвно гладил ее по голове. Сам он в последний раз плакал, когда ему едва исполнилось пятнадцать лет.

ГЛАВА 5

— Не понял… — удивленно произнес Виктор, оглядывая комнату. — Она что, ушла? — Он еще раз внимательно окинул взглядом свое жилье. Оборотнички нигде не было. — Час от часу не легче, — пробормотал он, набирая номер княжны ди Таэ.

Его сердце заныло от нехорошего предчувствия. Мобильный выдал очередь длинных гудков — не отвечают. Виктор набрал еще — то же самое. Он уже собрался попробовать дозвониться до чародейки в третий раз, но тут телефон издал пищащую трель — поступил входящий вызов.

— Да, Профессор… Заглохли в получасе езды от Будапешта? А при чем тут я? Позвоните князю, пускай он вас заберет… А-а-а, вы колымагу бросать не хотите… В смысле? Вы что, сдурели? Через полчаса стемнеет, как я там смогу ремонтироваться!

— Значит, постарайтесь приехать до темноты! — донесся из трубки раздраженный голос. — Вы у нас штатный механик или кто?!

Байкер негромко выругался — не день, а дурдом!

Не успел Виктор выехать из города, как обнаружилось, что трассу, проходящую по краю леса, перегородило поваленное дерево, возле которого суетились люди, пытаясь убрать его с дороги. Пришлось сворачивать и добираться до нужного места в объезд, углубившись в чащобу. Под пологом деревьев, еще не совсем покрывшихся листвой, сумерки сгущались значительно быстрее. Байкер очень надеялся, что ему не придется долго искать Профессора на дороге. Времени у него оставалось в обрез, да и аккумулятор в телефоне почти разрядился. Широкая укатанная тропа начала сужаться, приближаясь к озеру. Тогда он спешился, заглушил мотор и несколько метров тащил мотоцикл волоком.

Виктор резко остановился и прислушался. Нет, ему точно не показалось… Со стороны озера доносился чей-то тоскливый вой, здорово похожий на волчий. Мужчина вгляделся в просветы между деревьями. На выворотне, лежащем у самого обрыва, кто-то сидел, но байкер был отнюдь не уверен, что это волк. Вскоре природное любопытство оружейника взяло верх над осторожностью. Прислонив мотоцикл к дереву, он начал подбираться к озеру. Деревья не подходили вплотную к обрыву, оставалось метра два свободного пространства. Байкер выбрался на открытый участок и остолбенел: на выворотне расположилась его случайная гостья.

Обнаженная простоволосая девушка тоскливо выла, запрокинув голову. Виктор едва сдержался, чтобы не отступить назад. Этот пронзительно-безнадежный вой завораживал и обездвиживал. Оборотничка пела песню, адресованную вполне конкретной слушательнице, и та уже спешила сюда. Оружейник почти физически ощутил, как сама смерть приближается к обрыву, прорывая тонкую пелену пространственного барьера. Смерть услышала обращенный к ней призыв и спешила прийти… Почему же она спешила? Мужчине казалось, что еще чуть-чуть, и он поймет, о чем эта песня. Воздух перед девушкой подернулся рябью и начал сгущаться. Байкер закусил губу, пытаясь вспомнить нечто важное, ведь он и сам уже видел такое однажды. И тут до Виктора дошло, что именно собирается сделать эта ненормальная. Мужчина рванулся вперед в мощном прыжке…

Радислава шагнула с выворотня вниз. Внезапно чужие цепкие пальцы впились в запястье и рванули ее назад, развернув на сто восемьдесят градусов. Кто-то сильно встряхнул оборотничку за плечи…

Виктор резко развернул девушку и тряхнул, как тряпичную куклу.

— Совсем ненормальная?! Ты что надумала?! — возмущенно рявкнул байкер, тряся ее словно грушу.

Радислава не сопротивлялась, слабо соображая, что с ней происходит.

— Эй! Да ответь же! О, черт!

Девушка начала медленно оседать на землю. Серая рябь в воздухе разочарованно чавкнула и нехотя рассосалась. Мужчина плюхнулся на колени возле повторно спасенной им строптивицы, отстегнул от пояса флягу и влил несколько глотков воды в приоткрытые губы оборотнички. Та закашлялась, хватая ртом воздух, и непроизвольно вцепилась в сутану Виктора.

— Ну что с тобой прикажешь делать, а? — вздохнул он, стаскивая приглянувшуюся менестрелю часть одежды и укутывая девушку. Затем поднял ее на руки. — Ну лягушка-путешественница, домой?

«Профессор меня убьет, — подумал Виктор, проходя в комнатку и укладывая несостоявшуюся самоубийцу на кровать. — Эх и свалилась же ты на мою больную голову…»

Радиславу бил озноб. Ее трясло от холода и одновременно — от ужаса. Этот тип точно ненормальный. Он, видно, не понимает, что именно сделал?!

— Хм… Жара, кажется, нет… — задумчиво произнес Виктор. — Кажется, где-то в шкафу завалялся пузырек валерьянки, сейчас накапаю. Тут у всех нервы ни к черту.

Он пошарил на полках шкафа и с победным возгласом вытащил из-под кипы небрежно скомканной одежды флакончик из темного стекла.

— Вот так, — пробормотал оружейник, наблюдая за тем, как жадно оборотничка пьет воду с лекарством, гулко цокая зубами о стакан.

— По-прежнему колотит? Сейчас плед достану.

— Н-не уходи, — сдавленно просипела менестрель, резко садясь и цепляясь за байкера. — Не уходи.

— Эхм… — Виктор слегка опешил. — Да я и не собирался вроде.

Тело оборотнички обмякло, и она стала заваливаться набок.

— Э-э! Тихо, тихо… — Мужчина сгреб ее в охапку.

Радислава судорожно хваталась за его рубашку.

— Слушай, лучше тебе лежать, — вздохнул Виктор. Но отцепить девушку от себя оказалось той еще задачкой.

— Не отпускай, прошу, не отпускай, — глухо всхлипнула она.

— Кто тебя в таком состоянии куда отпустит, — успокоил ее байкер. — Конечно, нет. Никуда я тебя не отпущу, мышка.

В ответ донеслось приглушенное всхлипывание.

— Ох, мне только слез не хватало. Ну зачем ты сырость разводишь, а?

Девушка непроизвольно подняла на него глаза. Виктор столкнулся с ней взглядом, чувствуя, как его затягивает в этот янтарный омут.

Утро княжны ди Таэ началось с просто великолепной головной боли — неизбежного последствия вчерашних нервных перипетий. Разыскивая Эрика, а заодно роясь в шкафах, пытаясь найти хотя бы лекарство, чародейка наткнулась на противоядие от закрепителя ипостаси. Затем ей удалось забрать у трактирщика вещи оборотнички. Пара простеньких шаровых молний, пущенных вдоль стен заведения, — и хозяин уже лепечет ей вслед, что, дескать, госпоже менестрелю гитара и сумка куда нужнее…

В отделе Анна неожиданно налетела на Профессора, костерившего Виктора на чем свет стоит. При этом сам байкер еще не появился. Арьята вцепилась в княжну как клещ и жаловалась на отца Рида, совсем не обращающего на нее внимания. Сам архонт едва не сбил их с ног: он брел по коридору, уткнувшись в какую-то книгу. Княжне наконец удалось переключить внимание ученицы непосредственно на объект ее вожделения и выбраться на задний двор. К этому времени она хотела убить всех.

Анна поднялась по скрипучим деревянным ступеням в комнату над гаражом. Дверь, как всегда, оказалась не заперта. Княжна застыла на пороге, удивленно вскинув брови и силясь правильно воспринять представшую перед ней картину…

Жемчужно-русые волосы перепутались с угольно-черными. Радислава мирно посапывала на плече у байкера.

Чародейка заметила, что Виктор не спит, иронично наблюдая за ней из-под опущенных ресниц. Княжна ди Таэ жестом поманила его к двери. Мужчина осторожно, стараясь не разбудить девушку, выбрался из-под одеяла. Княжна скользнула взглядом по испещренному шрамами торсу…

— Штаны надень, идиот! — сердито прошипела она, подкрепив сказанное соответствующим жестом, и вышла из комнаты.

Спустя минуту к ней присоединился Виктор.

— И кто там утверждал, будто единственным существом женского пола, которому ты позволяешь находиться в своей кровати, являюсь я? — насмешливо осведомилась княжна.

— Я смиренно жду наказания, — покаянно склонил голову байкер, пытаясь сдержать улыбку.

— Если расскажешь мне занятную историю, так и быть, прощу, — фыркнула Анна, отметив про себя, что в черных глазах байкера что-то изменилось. Живой блеск появился. — Эй, да что с тобой такое?! — возмутилась чародейка, выдергивая оружейника из мечтательного состояния, в которое тот уже успел погрузиться.

— Ох, детка… — Виктор уселся на верхнюю ступеньку. — Я себя таким живым впервые за последние восемь лет чувствую.

— Вижу. Цветешь, как кактус после ливня. Но ты не отвлекайся, рассказывай. Интересно все-таки, почему Профессор так ругался. Я и не думала, что он такие слова знает.

— Ох-ой! — Байкер озаренно хлопнул себя по лбу. — Какой же я забывчивый дурак! В общем, слушай… — И он вкратце пересказал Анне события вчерашнего вечера.

Чародейка выслушала, не перебивая, и многозначительно хмыкнула. Все с ними ясно.

— Что ты на меня так странно смотришь? — не выдержал он пристального взгляда чародейки.

— Ну ты и везучий! — восхищенно выдохнула Анна. — Услышать Песнь Смерти и остаться в живых — это же уметь надо!

— Что? Ты о чем? — не понял Виктор.

— То, что ты вчера слышал, называется Песнь Смерти. И поется она лишь в одном случае: когда душу добровольно отдают смерти намного раньше назначенного срока. А она, Бледная Дева то есть, не очень любит, когда у нее прямо из-под носа утаскивают добровольное подношение. Но больше всего меня настораживает тот парадоксальный факт, что вас она попросту отпустила! Еще и пинок напутственный под зад отвесила, чтобы шли и больше не грешили.

— Не понял…

— Чего ты не понял? Смерть отдала тебе девушку и отпустила вас. Если бы это было не так, то в лучшем случае мы бы нашли поутру два живописно размазанных по дороге трупа.

— А пинок… э-э… под зад? Что-то я такого не припомню…

— А как еще можно назвать то жизнеутверждающее сумасшествие, которое вы тут устроили? Когда я открыла дверь, думала, меня снесет энергетической волной! О господи, Виктор, ты уже столько лет работаешь в отделе — и не знаешь элементарных вещей!

— То есть… эхм… н-дя… — Байкер задумчиво потер колючий подбородок, соображая, что надо бы побриться, пока щетина не превратилась в бороду.

— Ладно, иди буди свою гостью. Я принесла противоядие и ее вещи.

— Мм… — Виктор запнулся. — Детка, может, лучше ты, а? Вчера у нас все произошло по обоюдному согласию, но… стресс и все такое…

— О-о, — осуждающе застонала Анна. — Ну почему вы, мужчины, сначала делаете, а потом думаете?

— Это потому, что вы, женщины, нас провоцируете, — невозмутимо парировал он. — А спинной мозг, увы, реагирует быстрее, чем головной.

Из-за двери послышались звуки возни и донесся поток ругательств.

— Гм, кажется, она сама проснулась! — заметила Анна.

Княжна вместе с байкером вернулись в комнатку. Радислава, прыжком взвившись с кровати, подскочила к ним и отвесила Виктору хлесткую пощечину.

— Никогда, слышишь, человек, никогда не вмешивайся в дела, которые тебя не касаются! — гневно прорычала она, сжимая кулаки.

Тот ошеломленно потер заполыхавшую щеку. Он ждал любых претензий, но чтобы так!.. Княжна едва сдерживала смех.

— Не понял… — пробормотал он.

— Чего ты не понял?! Чего ты не понял?! Тебя вчера никто не просил вмешиваться, дурак! И почему я тебя не убила?! Откуда ты только взялся на мою голову?! — бушевала Радислава.

— Что-о-о?! — возмущенно заорал Виктор. — Да я же тебе жизнь спас, ненормальная!

— А тебя не просили!

— Отлично! Просто прекрасно! Хочешь топиться? Так иди, я не задерживаю! Вон река через два квартала! И озеро тебя ждет не дождется! Вперед!

— А вот и уйду!

— Да скатертью дорожка! — обиженно напутствовал байкер и вышел прочь, демонстративно грохнув дверью.

Оборотничка, тяжело дыша, растерянно смотрела на захлопнувшуюся створку.

— Успокойся, — произнесла Анна, трогая ее за плечо и пытаясь скрыть усмешку. Ссора выглядела презабавно: Виктор был далеко не маленького роста, а миниатюрная оборотничка не доставала ему и до плеча. — Чего ты разошлась? Что это за цирк с утоплением?

Девушка сбросила руку чародейки со своего плеча и уселась на кровать, настороженно следя за Анной из-под насупленных бровей.

— Мне все равно не жить, — буркнула она. — А этот дурак подставился под удар!

— А-а-а, так вот в чем дело, — усмехнулась княжна, извлекая из пространства чехол с гитарой и потрепанную сумку. Чародейка отметила, как радостно загорелись глаза оборотнички. — Ты что, не слышала, о чем я тебе вчера говорила? Я же не сидела сложа руки — вот, противоядие нашла. — Анна вытащила флакон из кармана. Плеснула в кружку воды, отмерила эликсир. — Пей. Да не бойся, не отравишься.

Радислава выпила лекарство и притворно брезгливо поморщилась, на самом деле едва сдерживая счастливую улыбку:

— Ну и гадость.

— Ничего, переживешь. Кстати, тебя будет лихорадить несколько часов. Возможно, поднимется температура. Это обычная реакция. Так что лучше тебе отлежаться здесь.

— Угу, размечтались. — Оборотничка извлекла из сумки одежду. — Я ухожу.

— Дело твое, — вздохнула Анна. — Ты не хочешь извиниться?

— За что? — не поняла Радислава. — За то, что этот дурак сломя голову полез туда, куда не просили? — Девушка закинула гитару на плечи.

— Тебя подкинуть до окраины? — спросила Анна.

— Да уж, будь любезна, — сухо откликнулась менестрель.

Княжна раскрыла окно телепорта.

— А можно вопрос напоследок…

— Ну? — обернулась оборотничка.

— Так как он предпочитает… э-э… — хитро усмехаясь, осведомилась Анна.

Радислава смерила ее испепеляющим взглядом и шагнула в портал…

Чародейка вышла на улицу и столкнулась с Виктором.

— Ушла? — усиленно напуская на себя безразличный вид, спросил он.

— Ушла.

— Ну и ладно, — нарочито равнодушно буркнул байкер. — Баба с воза, кобыла в курсе…

Анна только недоверчиво покачала головой. Она слишком хорошо знала Виктора, чтобы поверить, будто вся эта история так просто закончится.

— А к Профессору все же зайди, — напомнила она, — пока он в порыве страсти не изобрел какую-нибудь убийственную штуковину и не опробовал ее на тебе.

Профессор сидел мрачнее тучи, тщетно пытаясь уравновесить разнополярные электроды в приборе жутковатого вида, чтобы напряжение наконец прекратило скакать как бешеное. В конце концов отрицательный электрод вылетел из пазов и столкнулся с положительным. Оглушительно бахнуло, посыпались искры. Криэ резко отшатнулся, готовый разразиться ругательствами, но заметил, что напряжение нормализовалось и генератор защитного поля, извлеченный из кресла Эрика ди Таэ, начал нормально работать.

— Хм… — Он задумчиво потер подбородок. — Иногда, оказывается, для достижения результата нужно просто не мешать.

Дверь приоткрылась, и в лабораторию зашел Хьюго. Криэ лишь хмыкнул. За все время знакомства с де Крайто он научился безошибочно распознавать проблемы, волнующие воспитанника, едва взглянув на его лицо. В такие моменты выражение лица у парня становилось удрученно-пафосным и чрезвычайно серьезным, что всегда вызывало у Профессора невольную улыбку.

— Профессор, вы вчера так и не вернулись домой, — озабоченно обронил де Крайто. — Я волновался.

— Не стоило, мой мальчик. Вот если бы я не вернулся и сегодня, тогда другое дело, а так я просто застрял на дороге в получасе езды от Будапешта. Машина сломалась. А этот олух царя небесного Виктор куда-то пропал, вместо того чтобы приехать и помочь. Пришлось ночевать в машине, а утром добираться в город пешком. Кстати, если увидишь нашего доблестного «механика», передай, что если он немедленно не появится у меня, то я сниму с его мотоцикла генератор энергии — и пусть тогда ездит как хочет! Хоть на метле Анны. — Криэ был раздражен, однако пытался сдерживаться.

— Как, у Анны есть метла? — Нижняя челюсть Хьюго отвисла. К счастью, он быстро понял, что наставник ввернул этот пассаж ради красного словца, и успокоился: — Хорошо, Профессор, я передам, но… Но сейчас мне нужно с вами поговорить.

Вилдар обреченно вздохнул. А он-то как раз собирался отправиться домой и выспаться.

— Это срочно?

— Да.

Профессор испытующе взглянул на воспитанника. Судя по всему, действительно срочно.

— Я тебя слушаю.

— Профессор, я бы хотел отречься от сана, — торжественно признался Хьюго.

— Ч-что? — Криэ недоверчиво уставился на него.

— Я хотел бы отречься от сана.

Вилдар бурно расхохотался. Де Крайто недоуменно воззрился на наставника, явно опасаясь за состояние его рассудка.

— О Господи, хвала Всевышнему, что он вправил мозги этому рабу божьему! — отсмеявшись, воскликнул Профессор. — Наконец-то до тебя дошло! — И он ликующе хлопнул юношу по плечу.

— Просто… Я понял, что Бог, который стоит над миром, и Бог, в которого верил я, — это разные боги, — смущенно проговорил юноша. — Я верил в гнев и месть, но настоящий Бог — это в первую очередь любовь и самопожертвование. А тело человека и есть храм Божий.

Криэ одобрительно усмехнулся:

— Рад, что ты все-таки это понял. Но жаль, что для этого тебе понадобилось сначала умереть.

— Мне тоже жаль, — с какой-то непонятной горечью откликнулся мечник.

— Хьюго, пока я не отправлю запрос в синод и не получу ответа, тебе придется носить сан, — напомнил Профессор.

— Я знаю. — Взгляд молодого мечника наполнился странной тоской. — А жаль…

— Если мне позволят провести обряд, все будет гораздо проще, но если нет — тебе придется предстать перед синодом.

Де Крайто упрямо тряхнул головой:

— Я готов. Прозрение досталось мне слишком дорого, чтобы от него отказываться.

«Ну что ж, иногда действительно, чтобы достичь результата, нужно просто не мешать», — вновь подумал Профессор.

Начальник внутренней инквизиционной гвардии склонился в поклоне перед главой инквизиции Нейтральной зоны, отметив про себя, что мэтр Саграда поседел еще больше. Полгода назад седина серебрилась лишь на висках, подчеркивая угольную черноту волос инквизитора. Сейчас же она обильно присыпала всю голову, придав волосам пепельный оттенок. И произошло это буквально за считаные дни.

— Мы обыскали весь город. Никаких результатов, господин инквизитор, — отрапортовал он, стараясь не смотреть команданте в глаза. В них и раньше мало кто отваживался заглядывать, а в последнее время — тем более. Кто же захочет столкнуться взглядом с пустотой?

— Значит, обыщите еще раз, — терпеливо откликнулся сеньор Христобаль. — Она — одна из немногих, переживших Волчий мор и не попавшихся Саксонскому корпусу. Она может являться носителем.

— Да, мэтр. — Капитан поклонился еще раз и вышел.

Саграда криво усмехнулся ему вслед. Все же власть имеет свои неоспоримые преимущества. Не нужно, например, уточнять, носителем чего может быть оборотничка, но уж точно не той дряни, которая провоцирует ликантропию[7] у людей.

Арьята смущенно взглянула на Рида, так вовремя появившегося в коридоре. Архонт подобрал оброненную книгу, и ведьмочка с удивлением отметила, что это какой-то бульварный роман с полуобнаженной дамочкой на обложке. Кажется, отцу Риду было все равно, что читать, он наслаждался самим процессом. Священник поправил очки, сползшие на кончик носа, и смерил девушку рассеянным взглядом.

— А… хм… как ваша щека, отец Рид? — заикаясь, выдавила Арьята.

— Мм, все в порядке, не стоит беспокойства, дит… хм… — Архонт вовремя прикусил язык. — Кстати, я ведь так и не вернул тебе ленту. — Священник потянулся к стянутым в пучок волосам.

— Нет, не нужно, — протестующе замахала руками Арьята. — Это… подарок, — смутилась ведьмочка. — Оставьте ее себе. К тому же если вы ее вернете, то наверняка забудете заменить другой.

На щеках Рида выступил смущенный румянец.

— А ведь и правда забуду, — улыбнулся он. — Я ужасно рассеян. Но я вижу, тебя что-то гнетет, дитя мое, — все же оговорился он.

Арьята великодушно пропустила злополучную оговорку мимо ушей.

— Анна просила куртку забрать, — пояснила девочка, — она ее вчера в кабинете забыла.

— Куртку? — переспросил Рид. — Ну идем.

Ведьмочка нервно комкала в руках куртку наставницы. Архонт делал вид, будто усердно что-то ищет на полке открытого шкафа. Арьята не выдержала первой.

— Отец Рид… — срывающимся голосом выдавила она. — Я… вы…

Священник обернулся и умоляюще взглянул на нее.

— Арьята, не надо, — тихонько взмолился он. — Не мучь ни себя, ни меня. — Архонт оперся о подоконник, ощутив болезненное покалывание в груди. Такое с ним в последнее время случалось довольно часто. Видно, рана, полученная год назад в Петербурге, оказалась не такой уж безобидной, как показалось тогда, да и Мальборг ему тоже здоровья не добавил.

Покалывание, секундная боль — и снова все нормально.

— Отец Рид, что с вами? — встревоженно осведомилась девочка.

— Ничего, все нормально. — Он попытался улыбнуться. — Старые раны… — Архонт почувствовал, что боль продолжает нарастать. Похоже, в этот раз все так быстро не закончится. Священник опустился в кресло, стараясь двигаться таким образом, будто ничего не происходит. Грудную клетку пронзил острый спазм, начинавшийся от ребер и уходивший вглубь холодными иглами. Дыхание сбилось. Архонт негнущимися пальцами вытащил белую вставку и попытался расстегнуть ворот рубашки и сутану. Рука беспомощно скользнула по ткани. Священника скрутило в очередном приступе конвульсий, перед глазами потемнело.

— Отец Рид!.. — испуганно закричала ведьмочка.

Когда наконец синие молнии перед глазами прекратили свою дикую пляску и в голове слегка прояснилось, Рид ощутил, что боль притупилась и начала уходить. Священник моргнул. Его рубашка и сутана оказались расстегнуты до средины. Арьята, сидевшая у него на коленях, что-то глухо бормотала, положив ладони на обнаженную грудь архонта.

— Ведете себя, как мастер Эрик, — вздохнула ведьмочка, прекращая бормоталку. — Он тоже такой — от боли будет корчиться, но при этом доказывает, что все прекрасно, лишь бы госпожа Злата и Анна не волновались.

Рид, наконец-то осознавший положение их тел в пространстве, смутился.

— Спасибо, — его голос прозвучал как-то хрипло и отстраненно, — но сейчас у меня действительно все в порядке…

— Да какое там «в порядке»! — возмутилась Арьята. — У вас осколок заклинания в груди застрял. Он, наверное, раньше в кости сидел, и поэтому вы ничего не ощущали, а сейчас начал вглубь двигаться. Сидите спокойно, я попробую его вытащить. — Девочка сосредоточилась. Рид едва сдержался, чтобы не застонать: возникло такое ощущение, словно в него воткнули ручную дрель и медленно ее проворачивают. — Сейчас… — пробормотала ведьмочка, снова прижимая ладони к груди архонта.

Вновь резкая боль — и все закончилось. Рид безвольно обвис в кресле, тяжело дыша.

— Все, — усмехнулась Арьята, держа на ладони полуэфемерный угловатый осколок. — Можете оставить себе на память.

— Спасибо, — слабо улыбнулся Рид. — Ты молодец…

— Эхм, — раздалось от двери. — А что, собственно, происходит? — На пороге стояла Анна ди Таэ.

— Э-э-э… — Арьята неуклюже сползла с колен Рида. — Осколок заклятия. — Ведьмочка протянула его наставнице.

Княжна кивнула и растворила осколок в воздухе. Чародейке вдруг стало стыдно. Ведь священник действительно жаловался ей на боль в груди. Она все обещала посмотреть, но начались все эти перипетии с воскрешением, а Рид был отчасти слишком рассеян, а отчасти чрезмерно тактичен, чтобы напоминать. И вот в какую трагедию это едва не вылилось. Он же мог умереть! Анна подошла ближе и сделала над архонтом несколько пассов.

— Иди-ка ты лучше домой, — мрачно порекомендовала она. — Отдохни. А перед Златой я тебя прикрою.

— Да нормально я себя чувствую, — беззаботно отмахнулся священник.

— Слушай, святой отец, вот только не надо мне лапшу на уши вешать! — перебила его чародейка. — Уж кто-кто, а я знаю, как «нормально» можно себя чувствовать после извлечения магического осколка, тем более из груди! Тебе лучше до конца дня отлежаться.

— Но…

— Никаких «но». Арьята тебя проводит.

Архонт попытался вяло возразить, но потом обреченно махнул рукой.

Досточтимый сеньор Христобаль Саграда мрачно восседал в кресле, с легким раздражением перебирая пальцами по столу. Когда подчиненные заставали многоуважаемого сеньора Саграду на рабочем месте и ранним утром, и поздним вечером, у них неизменно возникало чувство, будто его инквизиторское святейшество вообще поселился в своем кабинете. По большей части так оно и было. Но пусть сегодня сеньор инквизитор и соизволил в кои-то веки ночевать дома, его настроение от этого отнюдь не улучшилось. Минувшей ночью он получил недвусмысленное предупреждение: ОНА прекрасно осведомлена обо всех его действиях и весьма ими недовольна.

Начиная игру на чужом поле, команданте предполагал, что рано или поздно Слепая Гостья решит вмешаться. Некроманты вообще никогда особо не ладили с госпожой Смертью, поскольку без разрешения встревали в последовательный ход событий, ею же и задуманный. Леди ла Морт платила им тем же, не переступая, впрочем, грани дозволенного, если нарушения не были такими уж вопиющими или действия черных магов не шли вразрез с ее интересами. Не собиралась она, кажется, делать этого и сейчас, что отнюдь не снижало риска. Пусть Бледная Дева и не сможет ничего сказать, зато это сможет сделать кое-кто другой. То, что она появилась поблизости, означает только одно: в Будапеште находится Поводырь Смерти.[8] Всем известно, что Госпожа всегда пребывает рядом с Поводырем до полного исполнения договора. А Поводырю не составит труда рассмотреть метку некроманта.

Сеньор Христобаль рассеянно ущипнул себя за мочку уха. Не так давно он уже сталкивался с наименованием «Поводырь Смерти». Оставалось лишь вспомнить, где это было. Инквизитор поднялся и открыл сейф, извлекая на свет божий пластиковую папку. Пару месяцев назад ему наконец удалось добиться от главы Дипломатического корпуса, досточтимого кардинала Дэпле, выдачи досье на всех сотрудников специального отдела, работающих под началом Златы Пшертневской. Команданте внимательно пересмотрел документы и довольно хмыкнул, быстро найдя искомое: «Кипелов Виктор, оружейник, 32 года. Заключил добровольный договор со Смертью и стал ее Поводырем в обмен на возможность истребить всех убийц своей семьи» — самый проблемный и бесполезный сотрудник, как охарактеризовал его в свое время кардинал Дэпле. Да уж, проблемный… И ликвидировать эту проблему нужно как можно скорее. Гончие,[9] правда, не смогут определить в человеке Поводыря Смерти, пока не столкнутся с ним нос к носу, зато смогут почуять ту, что не принадлежит ни одному из миров. Ту самую оборотниху, которая спела сегодня ночью призывную Песню Смерти. Спела по вине команданте. И Бледная Дева пришла… Ее холодные эманации буквально витали в небе над городом. Но леди ла Морт отступила ни с чем, что без труда ощутил любой некромант Будапешта. А заставить или уговорить ее уйти с пустыми руками умел только Поводырь Смерти… Тот самый Виктор, который притягивает к себе слишком много заинтересованных взглядов. А значит, им пора заняться…

Сеньор инквизитор вскинул ладони перед собой, перебирая пальцами в воздухе так, будто дергал за невидимые нити и пробуждал тем самым нужные ему силы. Хватит играть по мелочи, отныне он вводит в бой все свои резервы!

Холл главного здания Дипломатического корпуса при Единой всеблагой матери-церкви навевал тоску, повергая в уныние запыленной тяжелой лепниной на темном потолке. Вздымающиеся ввысь колоны из темно-зеленого мрамора подавляли одним своим видом, а обитые дубовыми панелями стены создавали ощущение склепа.

Госпожа кардинал Злата Пшертневская вышла из кабинета главы Дипломатического корпуса, гулко цокая каблуками по серым плитам мраморного пола. Это цоканье раздражало. Пшертневская остановилась, раскрывая портал при помощи амулета. Секунда — и она уже в отделе, в своем кабинете. Женщина устало опустилась в кресло, скрыв лицо в ладонях.

— Что-то случилось, ma daeni? — Князь материализовался возле нее.

Злата вздрогнула — она до сих пор не привыкла к тому, что Эрик имеет привычку появляться столь неожиданно и совершенно беззвучно.

— Ma daeni? — Чародей бережно взял ее за руку. — Я почувствовал, что тебе плохо, ma daeni. Что случилось?

— Глава корпуса кардинал Дэпле, это заплывшее жиром, трясущееся недоразумение в рясе, хочет распустить отдел, — едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на ругательства, с трудом выговорила Пшертневская. — Утверждает, что от нас больше проблем, чем пользы. — Она потерла висок. — Ему, видите ли, надоело выслушивать претензии инквизиции!

— И это после всего того, что отдел сделал для церкви? После того, как отдел не раз вытаскивал и корпус, и синод из неприятностей?! — Князь сердито вскинул бровь.

— Мне сегодня припомнили все: и Мадрид с Мальборгом, и тот инцидент с инквизицией полугодичной давности, когда мы чуть не разнесли их штаб…

— Они не посмеют распустить отдел! Отношения с древними еще не настолько стабилизировались, — обоснованно возразил Эрик. — И вряд ли когда-нибудь достигнут полного равновесия.

— Мне удалось выбить два месяца отсрочки, — сообщила Пшертневская. — Если за этот период отдел не получит ни единого нарекания от кого бы то ни было, нас оставят в покое… на время. Если что-то все же случится — нас распустят немедленно. Господи, я так устала…

Князь ди Таэ сочувственно взглянул на любимую женщину. Видно, ситуация дошла до предела, если она так сказала. Он знал: Злата никогда не произносит подобных вещей вслух, никогда ни на что не жалуется, даже ему. Все-таки ее покойный отец основал этот отдел, а Злата — истинная дочь своего отца!

— Иди ко мне, — просто позвал князь, ласково усаживая ее к себе на колени.

Женщина доверчиво прижалась к чародею и спрятала лицо у него на груди.

— Все будет в порядке, — пообещал Эрик, успокаивающе проводя ладонью по ее волосам. — Мы продержимся. Отступать некуда, ибо мы все здесь слишком крепко связаны.

Пшертневская молча кивнула, соглашаясь. Говорить не хотелось.

В дверь деликатно постучали, и на пороге возник пожилой секретарь. Ему уже не впервой было заставать госпожу кардинала сидящей на коленях князя ди Таэ, а поэтому, не обратив на сей пикантный факт никакого внимания, он лаконично уведомил:

— Госпожа кардинал, глава Дипломатического корпуса на второй линии.

Злата неохотно вернулась в свое кресло и щелкнула кнопкой ABC — аппарата внешней и внутренней связи. Над столом повисло мерцающее изображение главы корпуса.

— Ага, князь, и вы здесь, — неприветливо буркнул динамик голосом Дэпле.

— И вас тем же самым по тому же месту, господин кардинал, — язвительно откликнулся Эрик.

— Что случилось? — резковато осведомилась Злата.

— Для вас появилась работа, — неприязненно изрек Дэпле. — А у меня появился весомый повод потерпеть вас еще. Сейчас прибудет мой человек и ознакомит вас с ситуацией. И не вздумайте провалить эту миссию!

Глава корпуса отключился.

Князь ди Таэ недовольно глядел туда, где еще секунду назад мерцало одутловатое лицо кардинала Дэпле.

— Ну не сволочь ли, а? — риторически вопросил он. — Сначала унизил нас, полил грязью, а теперь в приказном порядке чего-то требует!

— Брось, Эрик. — Пшертневская устало откинулась на спинку кресла. — Это наша работа, и мы должны ее выполнять.

Анна подобрала валяющуюся на полу куртку и покачала головой. Пробормотала формулу, разглаживая мятую ткань. Н-да, дела… В последние дни ее не покидало чувство настороженности. Воздух просто дрожал от смутно-тревожной энергии, а сейчас сюда вплелась еще одна трепетная нить.

Княжна вышла в коридор и спустилась на задний двор. Заглянула в гараж — Виктор с хмурым видом сидел на верстаке и швырял ножи в нарисованную на стене мишень.

— Эй! — окликнула его чародейка. — Что случилось? Ты к Профессору заходил? Выяснил, чего он хотел?

— Заходил, — похвалился байкер, проигнорировав первый вопрос. — Он хотел, чтобы я забрал его колымагу с дороги и пригнал сюда. А эту рухлядь еще ремонтировать! — Он на секунду замолчал. — Нет, я так не могу! А если с ней что-то случится?

— С кем? — не поняла Анна. — С колымагой?

— Да при чем тут этот гроб на колесиках, просвиру ему в селезенку! Я про девчонку эту, оборотничку! Не нужно было ее отпускать, — с горечью произнес байкер. — Каюсь, сам виноват, не сдержался. Но она тоже хороша… Нет, черт, а если она на патруль нарвется?!

Анна уже и сама раскаивалась, что позволила оборотничке уйти, но отнюдь не из-за душевных терзаний байкера. Воспоминания менестреля, бесцеремонно считанные княжной два дня назад из ее памяти, наводили на определенные и не очень хорошие мысли об очередной серии проблем. Эх, следовало бы расспросить ее поподробней… Но, как водится, хорошая мысля приходит опосля.

— Я шизеть начинаю, когда думаю о том, во что эта ненормальная может вляпаться! — мрачно сообщил Виктор, посылая в мишень очередной нож. Клинок вонзился в доску, расколол ее пополам, и уже торчавшие там ножи со звяканьем полетели на пол.

— Слушай! — озаренно воскликнула княжна, слегка удивленно наблюдая за Виктором. — Да ты влюбился!

— Чего?! Не гони пургу, детка. Да я и видел-то ее всего два раза в своей жизни! Просто не хочется, чтобы с ней что-то случилось. Зря, что ли, я ее с обрыва стаскивал?

— Для того чтобы полюбить, достаточно и нескольких секунд, — горько вздохнула Анна. — Гораздо больше времени требуется для того, чтобы осознать сам факт влюбленности.

— Ко мне это не относится, — уперся Виктор. — Анна, я убийца. У меня не душа, а помойка, вряд ли способная кого-то любить.

— Глупости! — прервала его чародейка. — Право на любовь имеют все живущие в этом мире. Даже обгорелый пень способен выкинуть новые побеги.

— Детка, я был Поводырем Смерти, а это все равно что умереть. Я отказался от всего, — резко откликнулся байкер. — Заключил договор со Смертью, дабы она предоставила мне возможность отомстить тем, кто убил мою семью.

— Поводырем Смерти? Но я не видела на тебе печать, договора, — опешила княжна.

— Меня выкупили, — тяжело вздохнул Виктор. — Рид выкупил, когда я ждал казни в камере смертников. Я когда узнал, чуть сам его не прибил! А он тогда сказал, что верит в то, что я должен жить…

«М-да, вот оно, оказывается, как получилось… — подумала княжна. — Значит, Рид его выкупил. Интересно, что же он отдал ей взамен? Смерть, как известно, требует достаточно дорогого выкупа за тех, кто разрывает договор».

Виктор спрыгнул с верстака, порылся в ящике с инструментами, вытащил несколько железок и рассовал по карманам.

— Подкинешь до места, детка? — деловито осведомился он. — Пойду колымагу ремонтировать.

— Без проблем. — Чародейка щелкнула пальцами, раскрывая портал. Байкер скрылся в мерцающем квадрате телепорта.

Княжна сердито вздохнула и покачала головой. Что, черт возьми, случилось с этим грешным миром? И куда их всех несет?

Порыв свежего ветра внезапно распахнул дверь пристройки, ласково овеяв задумавшуюся девушку. В воздухе ощутимо пахло клейкими тополиными почками и духмяными хвостиками вездесущей травы тимофеевки.

— Да это же просто весна, чтоб ей пусто было! — философски заключила Анна, выходя во двор.

ГЛАВА 6

Рид расслабленно вытянулся на диване. Похоже, Анна в очередной раз оказалась права — чувствовал он себя отвратительно, просто хуже некуда. Голова кружилась, слабость накатывала противно-тошнотворными волнами. Как он умудрился добраться до дома, вообще непонятно. Если бы не Арьята, наверняка отключился бы где-нибудь по дороге. Девочка появилась из кухни со стаканом воды в руке и подсела к архонту:

— Выпейте, станет легче.

Священник вяло кивнул. Приподнялся на локтях, забирая стакан у Арьяты. Вода слегка горчила — наверное, ведьмочка добавила какое-то снадобье. Архонт вновь опустился на подушку.

— Тебе не стоит так беспокоиться о моем благополучии, — мягко пожурил он. — Мне случалось бывать и в куда более убитом состоянии.

— Да я и не беспокоюсь… сейчас, — улыбнулась ведьмочка. — Я посижу тут у вас. Анна просила за вами приглядывать.

— Мм, не стоит. Мне действительно уже лучше. Да и не хотелось бы тебя задерживать, ты ведь наверняка понадобишься кому-то из магов и… — Голос архонта становился все тише, глаза медленно закрылись.

— Ну раз меня не выгнали… — лукаво прошептала Арьята, глядя на уснувшего Рида. — Посижу здесь, пока он не проснется.

Архонт беспокойно шевельнулся и открыл глаза. Мысленно застонал — очки куда-то свалились во время сна, и он понятия не имел, где их сейчас искать. Тело по-прежнему было ватным, но в голове слегка прояснилось, хотя Рид чувствовал себя так, будто его долго-долго жевали, а потом выплюнули. Священник зажмурился, перестраивая зрение. Из кухни донеслись звуки какой-то возни, затем раздался пронзительный вскрик и глухой вой. Архонт неуклюже скатился с кровати и, пошатываясь, рванулся туда.

В кухне царил разгром. Арьята, забившись в угол, сжимала в руках банку с солью, готовая в любой момент сыпануть пригоршню-другую в тройку наседавших на нее человекоподобных уродцев, более всего напоминавших переболевших рахитом качков-вампиров. Из пасти каждого монстра выпирали такие внушительные клыки, что хоть святых выноси, да и когти тоже не уступали по величине. Рассмотрев анатомию своих непрошеных гостей, архонт шокированно вскрикнул…

Только тут девочка заметила Рида, потрясенно привалившегося к дверному косяку. Ведьмочка еще сильнее вжалась в стену, будто хотела пройти ее насквозь. Один из уродцев, почуяв неладное, обернулся в сторону двери. Девчонка сразу же щедро сыпанула на отвлекшегося урода солью. Монстр взвыл, завертевшись на месте. Остальные кучно кинулись на ведьмочку, но та оказалась проворнее и змейкой проскользнула в брешь, образовавшуюся между стеной и их волосатыми тушами. Архонт, схватив ее за руку, отшвырнул девочку себе за спину и захлопнул дверь кухни. Он не совсем понял, откуда взялись эти твари, но то, что у него и Арьяты возникли крупные неприятности, было ясно и так.

— Ты цела? — взволнованно спросил Рид у Арьяты, оглядываясь на деревянную створку, буквально прогибающуюся под ударами мощных кулаков.

Девчонка судорожно закивала, но внезапно дверь, не выдержав напора, вылетела в коридор, едва не сбив священника и ведьмочку. Рид отпрянул назад, прикрывая собой девочку. Монстры бестолково толкались в узком дверном проеме, пытаясь протиснуться втроем одновременно.

— Идиоты! — язвительно припечатал архонт, продолжая отступать в комнату.

Рид лихорадочно соображал, что же ему делать. В его теперешнем состоянии трое на одного — это слишком. Арьяту он в расчет не брал. Сменить облик он сейчас попросту не сумеет, сил не хватит, а вот призвать оружие можно. Секунда — и тонкие пальцы священника привычно сомкнулись на рукояти катаны, извлеченной им из межпространственного тайника.

— Не вмешивайся, — приказал он девочке.

Возразить она не успела — монстры наконец вывалились в коридор. Архонт отскочил в комнату. И только сейчас Рид понял, насколько у него все захламлено: такой обыденный и милый сердцу кавардак сейчас очень сильно мешал передвижению, не давая возможности нормально обороняться.

— Вас что, не учили хорошим манерам?! — завопил священник, неловко уворачиваясь от когтей одного из уродцев. — И вообще Господь заповедал прощать и возлюблять!

Но монстрам, кажется, было абсолютно наплевать на изрекаемые архонтом прописные истины. Рид еле уклонился от следующей атаки — тело все еще плохо слушалось. Он пропустил удар и отлетел к стене, треснувшись спиной о батарею центрального отопления.

— Ы-ых… — надрывно выдохнул архонт, когда чугунные ребра отопительного агрегата соприкоснулись с его собственными. Катана выскользнула из руки…

Воспользовавшись удобным моментом, монстры снова перешли в наступление. Арьята, про которую все уже успели забыть, рванулась вперед, щедро сыпанув солью прямо в морды нападавшим. Пока те, ослепленные едким веществом, с завываниями вертелись на месте, Рид успел дотянуться до оружия. В этот миг наименее пострадавший от соляной диверсии монстр нырнул вперед и вновь припечатал священника к батарее. Катана Рида с противным чавканьем прошила грудь монстра, и тот с хрипом задергался на клинке. Клыкастая морда зависла как раз напротив лица священника. Ядовито-зеленые буркалы твари встретились с глазами архонта. Монстр прянул назад с хрипло-клокочущим воплем:

— Не тот!.. Ты не… не… Поводырь… Смерти…

— Нет! — Рид брезгливо спихнул с клинка предсмертно хрипящее тело. — Промахнулись вы, братцы.

Двое оставшихся в живых монстров оторопело уставились на архонта, а затем на своего убитого товарища.

— Ashdar eta me! Niele desh kazar! — звонко разнеслось по комнате.

Блеснуло, полыхнуло, и Рид почувствовал, как по стенам прокатилась энергетическая волна. Монстров, как живых, так и мертвого, приподняло в воздух и распылило на молекулы. Архонт ошеломленно глядел на победно застывшую посреди комнаты Арьяту. Ведьмочка стояла, вытянувшись в струну: бледная как мел, с расширенными едва ли не на всю радужку зрачками, напряженная до предела. И вдруг в ней будто что-то оборвалось… Она пошатнулась и стала медленно валиться на пол. Рид едва успел ее подхватить.

— Арьята, девочка, ну что ты наделала, — пробормотал он, укладывая ведьмочку на диван.

Та со вздохом открыла глаза.

— Я что… ой, я, кажется, сознание потеряла, — слабо простонала она.

— Арьята, что случилось? Как ты? — встревоженно спросил Рид.

— Я… э-э… нормально. Просто энергию не рассчитала. Не подумала, что если нападающих на меня объектов больше одного, то и сил на их нейтрализацию уйдет больше. Экзорцизм — очень энергоемкий.

— Экзорцизм? Так это что… — И без того бледный архонт побелел еще больше.

— Демоны, — утвердительно кивнула ведьмочка.

— Так вот почему ты использовала соль, — вздохнул архонт, пытаясь сидеть ровно — слабость вновь навалилась тяжелой волной.

— Отец Рид? — Арьята обеспокоенно приподнялась.

— Мм… все нормально, ф-фу… — Священник привалился к спинке дивана. — Действительно нормально.

— Вас никто из них не задел? — допытывалась ведьмочка.

— Нет, не задели. И вообще сказали, что я не тот, — вяло откликнулся архонт. — Не Поводырь Смерти… И с чего они взяли, будто я Поводырь?.. — Он на секунду прикрыл глаза, затем резко вскинулся. — О нет! Боже мой, Виктор!..

— Что — Виктор? — не поняла девочка.

— Виктор был Поводырем Смерти, значит, сейчас ему угрожает опасность! Арьята, нам нужно срочно вернуться в отдел!

— Но в вашем состоянии… — слабо запротестовала девочка.

— В твоем тоже… Мы с тобой друг друга стоим. К тому же эти твари едва не сбили твой кактус, и я горю жаждой мщения!

Человек, о прибытии которого предупреждал кардинал Дэпле, появился почти сразу после звонка. Злата, ожидавшая увидеть кого-то из сотрудников корпуса, была немало удивлена, ибо посетитель абсолютно не походил ни на дипломата, ни тем более на жителя Нейтральной зоны. Вошедший одевался по последней моде Территории древних: длинный темный плащ, сколотый застежкой у горла, синий, шитый серебром камзол, черные брюки и высокие сапоги с серебряными пряжками на голенищах. Незнакомец оказался среднего роста. Длинные вьющиеся каштановые волосы обрамляли лицо. Миндалевидные карие глаза смотрели пристально. Чуть вытянутые ушные раковины свидетельствовали о наличии доли эльфийской крови. Не полукровка, нет — скорее третье, а то и четвертое поколение.

Эрик ди Таэ, с интересом разглядывавший визитера, воскликнул:

— Ill? Illeissin?! Dash ta ka mi var! Nesh te?![10]

Незнакомец вздрогнул и лишь сейчас более внимательно пригляделся к мужчине, сидящему возле Пшертневской.

— Erik?! Та me var ish ta rie netelle![11]

— Rieke, zara er?! — Злата достаточно хорошо владела древними наречиями, чтобы обходиться без переводчика, но акцент у нее оказался воистину ужасный. И Эрик, и его собеседник невольно поморщились. — Извините, у меня ужасное произношение, — продолжила Пшертневская, — поэтому я надеюсь, что наш гость говорит не только на Старшей речи.

— Не только, — лукаво усмехнулся князь ди Таэ. — Он говорит еще как минимум на четырех языках, включая венгерский. Госпожа кардинал, позвольте представить вам — Иллеиссин ди Амбер-э'Скрипто, травник в статусе подмастерья, друг дома ди Таэ. Единственный из ди Амберов, кто удостоился этого звания за последние двести лет.

«Хм… — Злата быстро прокрутила в голове полученную информацию. — Друг дома, значит… Уже хорошо. — Она знала, что друзьями дома у магов называют лишь тех, кому полностью доверяют. — А вот имя свидетельствует о том, что господин травник отрекся от собственной семьи и перешел в другой Высокий дом».

— Все правильно, — откликнулся гость. — Но я не подмастерье, а уже месяц как мастер.

— Даже так? Поздравляю! — обрадовался Эрик. — А я и забыл, что тебе уже должно исполниться двадцать пять. Впрочем, не появляйся ты еще столь же долго, я бы не только это забыл. Полтора года ни слуху ни духу! Я уже начал подозревать, что твоя милая семейка до тебя добралась, решив исправить производственный брак.

Иль презрительно фыркнул, показывая, что плевать он хотел на Высокий дом ди Амбер и на то, что они о нем думают.

— Господа, я думаю, дружескую болтовню можно отложить на потом, — чуть раздраженно произнесла госпожа кардинал. — А сейчас мне все же очень важно узнать, что именно привело досточтимого господина ди Амбер-э'Скрипто в наш отдел?

Вышепоименованный господин заинтересованно взглянул на Пшертневскую. У этой женщины определенно есть профессиональная хватка. Неудивительно, что, после того как она возглавила отдел, количество конфликтов между людьми и древними расами резко уменьшилось. Интересно бы посмотреть ее ауру… Иль на секунду расфокусировал зрение и чуть не поперхнулся: Пшертневскую и князя ди Таэ густо оплетали малиновые энергетические нити любовной связи.

«Ладно, разберемся…» — пообещал он себе, опускаясь в кресло напротив Златы.

— Итак, что же привело вас сюда? — повторила госпожа кардинал.

— Я нахожусь здесь по просьбе старшего лэрда Высокого дома Скрипто, господина Лаэна, — разъяснил травник. — Не так давно у клана Скрипто случилось недоразумение с представителем вашей амбасады,[12] расположенной на территории нашего Высокого дома.

— Конфликт? С представителем амбасады?

Ди Амбер заметил, как болезненно напряглось лицо Пшертневской.

— Да. Ваш представитель имел встречу со старшим лэрдом в резиденции Скрипто. А спустя час после его отъезда мы обнаружили пропажу документов из библиотеки дома. Мы немедленно обратились в амбасаду, чтобы они задержали этого человека. Когда господин Лаэн и я прибыли в посольство, документов при задержанном — кстати, его зовут Рэнье Шатоэ, — естественно, не обнаружилось. Но я могу смело утверждать, что из библиотеки их вынес именно он. Там остался его ментальный след.

Госпожа кардинал с легким удивлением взглянула на травника. Весь ее вид выражал немой вопрос.

— Иль — эмпат, — спокойно пояснил Эрик. — Каждое живое существо оставляет ментальные следы на всем, с чем контактирует, а господин ди Амбер обладает редкой способностью их считывать.

— Ясно, — пробормотала Злата.

— Мы требуем экстрадиции этого человека и возвращения документов.

— В таком случае вы ошиблись адресом, — резковато парировала Пшертневская. — Мы не юридическое представительство и…

— Я так не думаю, — корректно возразил ди Амбер. — Лэрд не хочет обострения отношений с людьми и желает знать правду. Желает знать, кто именно стоит за похищением документов.

— Иными словами, лэрд Лаэн предлагает, чтобы мы провели расследование? — уточнила госпожа кардинал.

— Да, — коротко ответил травник.

— Иль, — вмешался в разговор Эрик ди Таэ, — а какие именно документы у вас пропали? И не нужно словоблудия про секретность информации, — предупредительно добавил князь.

Ди Амбер тяжело вздохнул, будто из него собирались клещами вырывать сведения.

— Волчий мор, — наконец откровенно выложил он. — Пропал весь архив, касающийся Волчьего мора.

— Что-о-о?! — Маг взволнованно подался вперед. — Весь — от механизма создания до действий Саксонского корпуса?!

— Да. — Иль виновато отвел глаза.

Ди Таэ застонал. Пшертневская тоже заметно побледнела. Они оба прекрасно знали эту печальную историю полувековой давности. Ди Амбер обреченно склонил голову…

Лес потихоньку оживал после зимней спячки, выкидывая нежно-зеленые побеги молодой поросли, пробивающиеся из-под сухих гривок прошлогодней травы. Почки на деревьях взрывались ядовитой зеленью новых листьев. То там, то сям небесной синевой яснели звездочки подснежников, едва успевших зацвести.

Радислава, пошатываясь, брела по тропинке. За те полтора часа, что она шла от Будапешта, оборотничка уже сумела оценить все прелести действия противоядия, данного ей княжной ди Таэ. Менестрельку не просто лихорадило, ее колотило, словно электрошоком, пропуская по телу крупную дрожь. Сама того не замечая, Радислава свернула с дороги в лес и вышла к приснопамятному озеру. Нет, топиться она не собиралась. За время путешествия от города до леса она успела ощутить, как обостряются обоняние и слух, а значит, возвращается ее вторая сущность. Добравшись до озера, она устало плюхнула вещи на сухую траву и сама повалилась рядом.

— Уф-ф… — Радислава обессиленно вытянулась на берегу. Поднесла руку к лицу и осторожно попробовала выпустить когти. Удовлетворенно хмыкнула и принялась стаскивать одежду: если получилось с когтями, то можно попробовать осуществить и полную трансформацию.

Девушка опустилась на четвереньки, упершись ладонями в мягкую прошлогоднюю траву. Длинные жемчужно-русые волосы рассыпались по плечам и спине, свесились вдоль лица. Оборотничка сосредоточилась, поглубже вдохнула и усилием воли отправила тело в трансформацию, едва не задохнувшись от внезапно накатившего приступа тянущей сжимающей боли в выворачивающихся суставах, натянувшихся сухожилиях, сминающихся ребрах. Дыхание прервалось, а затем воздух вновь хлынул в легкие. Возле озера стояла серебристо-серая волчица. На светлой шерсти передних лап и по бокам отчетливо выделялись темные линии, повторявшие причудливую вязь татуировки. Радислава довольно отряхнулась и задумчиво окинула взглядом пространство: зрение — единственное, что оставалось неизменным в обеих ипостасях. Да, давненько ее так не корежило во время трансформации! Не помогли даже защитные татуировки, сделанные много лет назад мастером-сидхом, предназначенные для облегчения этого болезненного процесса. Проклятый эликсир! Пока кровь окончательно не очистится, придется помучиться. Волчица неуверенно переступила лапами, оттолкнулась от земли и пружиной рванулась вперед. Сначала непослушное тело с каждым движением становилось все подвижнее и гибче. Противное лихорадочное состояние отступило.

Убегавшись и упрыгавшись, оборотничка наконец прекратила носиться по берегу как угорелая и, свернувшись калачиком у своих вещей, уснула. Успев, впрочем, подумать, что неплохо было бы смыть с себя чужой запах, который навязчиво напоминал о недавних событиях и о том несносном черноволосом типе, так нежданно-негаданно свалившемся на ее голову.

— Так ему, дурню, и надо, — мстительно пробормотала она, прикрывая глаза.

«Никуда я тебя не отпущу, мышка…» — В сознании Радиславы всплыло выхваченное из сонного марева худое угловатое лицо с белым шрамом, обрамленное черными как смоль волосами. Она хотела бы испытывать неприязнь к этому человеку, но, увы, не могла.

— Ну и ладно, — невнятно буркнула оборотничка, окончательно засыпая.

— Анна, постойте! — окликнул княжну до боли знакомый голос, когда она выходила из кабинета.

— Что вам нужно, святой отец? — подчеркнуто неприязненно осведомилась княжна.

— Поговорить.

— По-моему, мы уже говорили вчера. Мне хватило, — с резко выраженной антипатией в голосе напомнила чародейка.

Хьюго запнулся и отвел взгляд, силясь подобрать нужные слова, но так и не успел ничего придумать. В другом конце коридора появились Арьята и Рид, и княжна мигом переключилась на них. Архонт тяжело оперся о стену, загнанно дыша.

— Рид, что случилось? Я же тебя домой отправила — ты еле на ногах стоишь! — сердито воскликнула Анна, подходя к нему. — Арьята?.. — грозно обернулась она к ученице.

— А что я? Я ничего… Это вот он все. — Девочка обличающе ткнула пальцем в священника. — Я ему говорила!

— Так что случилось?

— Проблемы, — хрипло выдохнул Рид. — Большие проблемы… Причем у всех нас.

Княжна недовольно потерла подбородок.

— Идемте-ка лучше к нашей почтеннейшей госпоже кардиналу разбираться с проблемами, — решила она. — Хьюго, свяжитесь с Профессором, — добавила чародейка через плечо.

Де Крайто тяжело вздохнул. Похоже, разговор откладывался.

Четыре часа проковырявшись во внутренностях серебристого «линкольна», Виктор наконец вылез из-под капота. Запас ругательств уже иссяк, поэтому байкер лишь мрачно сплюнул и опустил крышку. Его очень интересовало, что же такое нужно было сделать с машиной, дабы довести ее до столь непотребного состояния?! Нет, кое-что ему, конечно, удалось привести в порядок, но ровно настолько, чтобы «линкольн» дотащился до города. А дальше машину придется ремонтировать в гараже. Долго и нудно.

Виктор забрался в салон и повернул ключ зажигания. Мотор хрипло пофыркал, покашлял, но завелся, отозвавшись гундосым урчанием. Байкер поддал газу и выкрутил руль, выводя машину на дорогу. Тут по крыше что-то увесисто стукнуло, очень увесисто. Мужчина поднял глаза к полупрозрачному люку и понял, что лексикон ругательств нужно срочно обновлять: сквозь стекло на него скалилась уродливая клыкастая морда. А поскольку морды в основном не имеют обыкновения гулять отдельно от тела, то и лапы, без сомнения, где-то рядом предполагаются — с милыми такими коготками, которые в данный момент столь недвусмысленно скребли по металлу.

Виктор резко швырнул машину к соседней обочине, прибавил скорости и начал отчаянно вилять по дороге, пытаясь сбросить незваного гостя. Еще одна такая же тварь попробовала удержаться на капоте, но соскользнула под колеса. Байкер скосил глаза в зеркало заднего вида и выругался сквозь зубы — машину уверенно нагоняли еще два аналогичных монстра. Мужчина проворно крутанул руль, и первая тварь все-таки слетела с крыши, издав противный визг.

— Виктор, немедленно возвращайся! — надрывно донеслось из рации, вмонтированной в панель управления.

— А я что, по-твоему, делаю?! — рявкнул он в динамик.

— Что там у тебя происходит? За тобой демоны охотятся, между прочим! — возмущенно вопил Рид.

— Очень приятно! А главное, вовремя предупредил!.. — с пародией на благодарность буркнул Виктор, до визга осей виляя по трассе в тщетной попытке оторваться от настырных тварей. Машину занесло, завертело юзом и швырнуло в кювет, перекувырнув по склону и впечатав в ствол ближайшего дерева…

— Виктор! Виктор! — кричал архонт, но в ответ услышал лишь непонятное шипение и поскрипывание. — О Господи, да что там с ним случилось?!

— Может, он просто отключился? — пожала плечами Анна.

— Отключился? С таким жутким грохотом?! — Отец Рид начал впадать в панику. — Нет! Там явно произошло что-то нехорошее… Это демоны!

— Святой отец, то, что они напали на вас и Арьяту, еще не дает оснований думать, будто они должны напасть на Виктора, — резонно заметил Эрик.

— Да вы же ничего не понимаете! Они же его искали с самого начала! — От метания по кабинету Пшертневской священника удерживала только накатывавшая волнами слабость.

Иль ди Амбер наблюдал за всем этим со стороны, задумчиво прикусив губу.

«Что же здесь такое творится, если даже ОНА решила вмешаться?» — удивленно подумал он. Травник скользнул по Арьяте рассеянным взглядом. Девчонка чуть улыбнулась ему, заговорщицки приложив палец к губам. Ди Амбер едва заметно кивнул: хорошо, он будет молчать, это не его игра.

Дверь приоткрылась, и в кабинет вошли Хьюго и Профессор. Криэ выглядел усталым и широко зевал.

— Что случилось? — осведомился он, давясь очередным зевком.

— У нас неприятности, — мрачно оповестила госпожа кардинал.

— Гм, почему-то я не удивлен, — пробормотал Вилдар. — Что-то еще?

— Да, похоже, вашей машине пришел конец, — ответил Эрик.

Профессор разочарованно сдвинул брови:

— Что? Ну все, я этого… механика… самого на запчасти пущу!

— Если найдется что пускать. — Маг иронизировал, но его неподдельная обеспокоенность бросалась в глаза.

— Что случилось? — повторно спросил Криэ. Оценив напряжение, царящее в кабинете, он и сам поддался всеобщему тревожному состоянию.

В этот момент ABC вновь ожил, отозвавшись хрипловатым голосом байкера:

— Рид, ты еще там?

— А? Виктор, что случилось?

— Раздолбал машину Профессора… ты… мне… какие-то твари…

— Тебя плохо слышно!

— О, черт! — донеслось из динамика, и все затихло.

— Они все-таки нашли его!.. — Архонт со стоном откинулся в кресле. — Чем мы можем ему помочь?

— Это нельзя так оставлять! — зло откликнулся князь ди Таэ, разворачивая матрицу для будущего портала.

— Спокойно, князь, — достаточно грубо оборвал его Хьюго де Крайто. — Вы там ничем не поможете. А меня как раз и натаскивали для борьбы с подобными тварями. Я пойду.

Все недоуменно уставились на него.

— Быстрее открывайте портал! — раздраженно скомандовал священник.

Эрику не оставалось ничего другого, кроме как раскрыть телепорт. Юноша тут же исчез в зеленовато-льдистом квадрате межпространственного коридора…

Машина с хрустом впечаталась в дерево и остановилась. Байкер несколько секунд соображал, жив он или уже нет. В голове звенело, правую руку прошила острая боль. Виктор со стоном распрямился. Из широкой ссадины на лбу обильно текла кровь, заливая все лицо. Мужчина скосил глаза на руку и чертыхнулся — из предплечья торчала оголенная кость. Похоже, в этот раз он действительно крупно влип. Виктор откинулся на спинку сиденья, попробовал открыть дверь — тщетно, заклинило при ударе. Он взглянул на рассеченное трещинами лобовое стекло.

— Ну все, Профессор меня точно убьет, — пробормотал он, выбивая ногами изуродованное стекло и неуклюже выбираясь наружу, стараясь при этом не потревожить пострадавшую руку. Мужчина привалился к машине, нашаривая на поясе рукоятки ножей. Твари находились где-то рядом, он это чувствовал. Отточенная годами тренировок реакция не подвела и на сей раз. Тяжелый метательный нож сорвался в полет за секунду до того, как тварь прыгнула. А байкер уже подбрасывал на ладони второй клинок…

Радислава проснулась от смутного чувства тревоги. Оборотничка встряхнулась, избавляясь от прицепившихся к шерсти травинок, и прислушалась.

«Нужно перекинуться обратно в человека, — мелькнуло в голове. — Мало ли что».

Возвращение в человеческий облик прошло куда легче: то ли действие яда уже закончилось, то ли татуировки помогли. Минуту спустя девушка стояла одетая, с гитарой за плечами и продевала в поясные петельки брюк гибкий меч-уруми. Это экзотическое оружие распространено в Индии и представляет собой длинную, тонкую, узкую стальную ленту, прикрепленную к прочной рукояти и несколько раз оборачиваемую вокруг талии. Без должных навыков этим мечом можно и порезаться. Радислава привезла уруми из путешествия в Дели и с тех пор достигла значительных успехов в его использовании. Меч неоднократно спасал ей жизнь.

Менестрель уверенно зашагала прочь от озера, полностью положившись на свое чутье. Несколько минут спустя она услышала грохот, будто что-то железное со всей дури приложилось о землю. Радислава поспешила к источнику звука, хотя внутренний голос с надрывом требовал убираться совсем в противоположную сторону.

Деревья начали редеть. Оставив сумку и гитару в подлеске, она принюхалась. В воздухе разлился остро-приторный запах крови и тлена. Среди этих ярких ароматов, забивающих все иные, оборотничка все же смогла выделить еще один. Девушка взволнованно закусила губу — этот запах она знала. Менестрель выбралась из подлеска, уже зная, что — а точнее, кого — увидит. Высокий черноволосый мужчина из последних сил пытался отшвырнуть от себя жуткую клыкастую тварь. Еще две намеревались атаковать сбоку. Секунда, и то ли шип, то ли коготь с противным чавканьем прошел сквозь грудь байкера. Следующим ударом тварь отшвырнула его к исковерканному корпусу «линкольна». Виктор безвольно сполз на землю.

Воздух вспорол свист летящего в замахе уруми, и голова твари, подпрыгнув, шлепнулась на землю. Два оставшихся в живых монстра недоуменно воззрились на погибшего, а затем — на причину столь скорой его кончины. Стоявшая напротив них Радислава недвусмысленно оскалилась и глухо заворчала. Твари попятились. Оборотничка шагнула вперед, ворчание сменилось гортанным рыком. Верхняя губа вздернулась чуть выше, демонстрируя клыки во всей красе. Твари продолжали отступать до тех пор, пока не скрылись в подлеске.

— Правильно, голубчики, — насмешливо пробормотала менестрель. — А то совсем обнаглели: на чужой территории охотитесь!

Правда, сегодня она тоже находится на чужой территории, но это их не касается. Радислава подозревала, что монстры еще вернутся: эти не из тех, кто бросает добычу.

Девушка подбежала к сидевшему у машины Виктору. От спины байкера вверх по дверце тянулся темно-красный след. Лицо в потеках успевшей подсохнуть крови. Сутана и рубашка разодраны.

Радислава скинула куртку и, отодрав подкладку, разорвала ее на широкие полосы, чтобы сделать повязку и остановить кровь. Грудь мужчины тяжело вздымалась, дыхание то и дело сбивалось, переходя в хрип, глаза закрыты. Запнувшись на очередном вдохе, он судорожно закашлялся, изо рта вытекла алая струйка. Менестрель испуганно закусила губу.

— Эй, человек, слышишь меня? — Голос оборотнички срывался. — Слышишь?! — Девушка пыталась закрыть рану куском подкладки. — Не смей! Я не для того в это дело ввязалась, чтобы ты умер у меня на руках! Имей в виду, это будет самое большое свинство с твоей стороны!

Виктор с трудом разлепил глаза и столкнулся взглядом с оборотничкой.

— Всю жизнь мечтал умереть на руках у такого симпатичного оборотня, — едва слышно прохрипел он. Закашлялся, кровь опять плеснула на подбородок.

— Дурак! — растроганно простонала Радислава. — Молчи лучше! Только умирать не смей!

— Не буду, — снова раздался едва слышный хрип.

Хрустнула ветка. Девушка обернулась с нехорошим предчувствием. На них надвигались уже четверо тварей.

— А… так вы за подмогой бегали, крысы! — разъяренно прошипела она, потянувшись за уруми, хотя и так понимала, что это финал. Одной ей не выстоять.

Раздался щелчок раскрывшегося телепорта, и на опушке возникло еще одно действующее лицо. Высокая, закутанная в плащ мужская фигура. Доля секунды потребовалась незнакомцу, чтобы оценить ситуацию. Твари атаковали. Свистнул извлекаемый из деревянных ножен клинок. Через минуту все было кончено. Человек профессионально вытер меч пучком сухой травы и повернулся лицом к Радиславе. Менестрель напряглась, готовая в любой момент наброситься.

— Спокойно. — Виктор успокаивающе сжал ее руку. — Это свой.

Хьюго, скользнув по девушке чуть удивленным взглядом, присел возле байкера. Виктор недоверчиво сверлил его глазами.

— Цепляйся за меня, — коротко бросил де Крайто.

— Я с ним! — подала голос оборотничка.

Хьюго безразлично пожал плечами, мол, мне все равно. Радислава метнулась за вещами. Молодой священник чуть недоуменно посматривал на оборотничку, поддерживая Виктора, висевшего на нем мертвым грузом.

— Князь, я его нашел, — доложил он в рацию. — Открывайте портал.

Час спустя весь отдел собрался в лаборатории, ожидая, пока Эрик закончит возиться с искалеченным байкером. Радислава держалась особняком, нервно сцепив руки на груди. От вопросов молодой женщины в кардинальской форме ей кое-как удалось отвертеться, буркнув что-то вроде: «Да так, мимо пробегала».

А вот с беловолосой чародейкой дело обстояло куда хуже. Она не спрашивала, зато изучала Радиславу таким пытливым взглядом, что той становилось не по себе. Но и это было еще ничего, пока менестрель не наткнулась глазами на рыженькую девушку-подростка лет шестнадцати, собственнически цеплявшуюся за пепельноволосого священника (или это он за нее цеплялся?). Оборотничка почувствовала, как по телу прокатилась волна дрожи, и едва сдержалась, чтобы не зарычать от ужаса. Как, она здесь?.. Девчонка, ощутив на себе чужое внимание, обернулась. Радиславе очень захотелось оказаться подальше отсюда. Рыженькая загадочно улыбнулась и прижала палец к губам: «Молчи».

Менестрель судорожно кивнула, надеясь, что этого никто не заметил.

Из лазарета появились светловолосый маг-целитель и мужчина средних лет в сутане. Темно-каштановые волосы на его висках уже тронула седина.

— Эрик, я в который раз вынужден признать, что вы в своем мастерстве бесподобны, — рассыпался он в комплиментах.

— Бросьте, Профессор, — устало откликнулся князь ди Таэ. — К счастью, там нет ничего сложного: легкое почти не задето, просто большая кровопотеря.

— Ну как он? — выразила Анна вопрос, вертевшийся у всех на языках.

— Нормально, — откликнулся Эрик. — К утру оклемается. Хотя денька два нашему другу все же придется проваляться в постели. И нужно, чтобы кто-нибудь остался здесь на ночь, — добавил князь. — На всякий случай.

— Под «кем-нибудь» ты меня подразумеваешь? — скривилась чародейка.

— Нет, но если хочешь…

— А куда я денусь, — вздохнула она, заметив, как помрачнело лицо Хьюго де Крайто. Он все еще не терял надежды поговорить с княжной ди Таэ сегодня.

Иль ди Амбер тоже не испытал особой радости от того, что не сможет пообщаться одновременно с Анной и с Эриком, но ничего не поделаешь.

— Ладно, — подвела итог госпожа кардинал. — Все подробности произошедшего обсудим завтра, на свежую голову. Сегодня уже нет смысла все это жевать.

Едва лишь княжна ди Таэ уютно устроилась в кресле возле койки Виктора, по-прежнему пребывавшего без сознания, как в лазарет проскользнула Радислава. Оборотничка прислонила гитару к стене.

— С ним все будет в порядке? — нервно осведомилась она.

— Да, — с понимающей улыбкой заверила Анна. — Эрик — мастер своего дела.

— Угу… Тебя там это… ждут, — выдавила из себя менестрель.

— Высокий парень в пилигримском плаще? — уточнила княжна.

Оборотничка кивнула. Чародейка неопределенно махнула рукой, мол, перебьется.

— Тогда я пойду… — Радислава подхватила гитару и закинула на плечи.

— Может, все же останешься? — спросила княжна ди Таэ. — Я думаю, он будет рад. Ты ведь спасла ему жизнь.

Менестрель отрицательно покачала головой:

— Значит, мы квиты. Хотя я ничего не делала специально… Так вышло.

Анна с одобрением наблюдала за оборотничкой.

«Похоже, она из числа тех слабых и беззащитных женщин, которые запросто перегрызут тебе горло, если ты с ними не согласишься», — с добродушной иронией подумала княжна.

— Мне здесь делать нечего и оставаться незачем… — Запнувшись, Радислава резким движением сдернула с шеи костяную пластинку на кожаном шнурке и кинула на колени Анне. — Отдашь ему, — твердо приказала она. — Пусть носит. Скажешь — это благодарность за то, что не дал мне умереть… А то его оберег не слишком-то ему помог. — Оборотничка указала на медный крест, лежавший на тумбочке возле койки.

— Не уверена, что он станет это носить, — пробормотала княжна. — Но я передам.

Радислава молча выскользнула в коридор и пошла прочь. Анна задумчиво вертела в пальцах костяную пластинку с начертанной на ней охранной руной. От руны пахло свежей кровью, а чародейка заметила, что у Радиславы ладонь была перетянута платком. Да, этот оберег действительно должен защитить.

Княжна встала, на цыпочках перешла из лазарета в лабораторию и, чуть приоткрыв дверь, выглянула сквозь щель в коридор. Возле окна, опершись на подоконник, стоял Хьюго де Крайто. Серебристый лунный свет, лившийся сквозь стекло, оставлял на нем бледные блики, четко очерчивая тонкое одухотворенное лицо, отмеченное печатью страдания. Анна со вздохом отвернулась и возвратилась в лазарет.

Как же трудно вновь учиться верить!..

ГЛАВА 7

Капитан внутренней инквизиционной гвардии Эстебан Ханера нервно выслушивал отчет своего заместителя, шокированно помаргивая, так и норовя перебить.

— То есть ты хочешь сказать, что пропал весь красный десяток?.. — наконец выдавил он.

— Да, — вздохнул заместитель. — Не знаю, на что они нарвались, но все закончилось просто жутко. Семеро мертвы, трое запропастились неизвестно куда, но, скорее всего, их тоже нет в живых.

— И все это после того, как вчера вечером они якобы вернулись из патруля, но до казармы так и не дошли… — Капитан задумчиво поскреб в затылке. — Ладно, нужно немедленно доложить о произошедшем мэтру Саграде.

Но сеньор Христобаль, казалось, был абсолютно не удивлен сообщением капитана. Наоборот, возникало ощущение, словно он ждал эту новость, зная все наперед. Капитан Эстебан Ханера отметил, что в глазах верховного инквизитора промелькнуло какое-то странное выражение. Нечто среднее между злостью и мрачным торжеством. Гвардейца передернуло.

Выйдя из кабинета Саграды, он обратился к ожидавшему его лейтенанту:

— Если кто-нибудь из гвардейцев вдруг исчезнет, немедленно сообщите мне.

— Вы что-то узнали?

— Да так… хочу кое-что проверить, — неопределенно протянул капитан.

Солнце медленно выползало на небосклон, запуская свои всепроникающие лучи в окна домов, прогревая остывшую за ночь землю, заставляя открываться сонные еще глаза и просыпаться раньше звонка будильника. Княжна сладко зевнула и с хрустом потянулась в кресле. Тело затекло и теперь недвусмысленно намекало, что неплохо бы принять ванну и размять застывшие мышцы. Анна потерла глаза, избавляясь от остатков сна. Подошла к умывальнику и вяло поплескала в лицо водой.

— Детка, я еще жив или уже нет? — хрипло донеслось с койки.

— А как тебе больше нравится? — усмехнулась чародейка, подсаживаясь к байкеру.

— Даже не знаю. Ощущение такое, будто на мне отплясывало лезгинку целое стадо слонопотамов. — Виктор попробовал сесть, но тут же плюхнулся обратно. Перед глазами поплыли радужные круги.

— Тебе лучше не вставать, — заметила Анна.

— Я понял, — вяло отозвался он. — И сколько мне еще «не вставать»?

— Эрик сказал, два дня — точно.

— Что? Два дня?! Да я в жизни больше двух часов не отлеживался! — Байкер вновь попытался сесть. На этот раз более успешно.

— С этими претензиями уже не ко мне, — отмазалась княжна. — Кстати, тебе тут кое-что просили передать. — Чародейка протянула ему костяную пластинку на шнурке. — Сказали, чтобы носил и не снимал — целее будешь.

Мужчина недоуменно повертел в руках оберег, оставленный ему оборотничкой.

— Что это? — В его мощных пальцах амулет выглядел сущей безделицей.

— Защитная руна, — пояснила Анна.

— И действует?

— Теоретически — да, на практике не проверяла.

Виктор рассеянно надел оберег, отметив, что пострадавшая рука, хоть и перевязана, все же не доставляет особых неприятностей, — видимо, князь срастил кость.

— Ушла? — хрипло спросил он.

Анна исчерпывающе кивнула.

— Поможешь мне перебраться домой? — попросил байкер. — Я здесь не собираюсь два дня валяться!

— Ну цепляйся. — Княжна подставила ему плечо и раскрыла окно телепорта.

Портал выплюнул их перед дверью комнатки над гаражом. Из-за двери доносились какие-то шорохи. Анна толкнула створку. Виктор непроизвольно вцепился в косяк.

Радислава, оторвавшись от собирания веником паутины в углу, приветственно помахала им этим самым веником. Посреди комнаты на распоротом мешке громоздилась куча какого-то хлама. Байкер шумно сглотнул. Нет, его обиталище по-прежнему напоминало кладовку. Только теперь эта кладовка лучилась порядком и чистотой. Причем наведением порядка занималась та особа, от которой этого совсем не ожидалось. Княжна и та удивилась, увидев оборотничку, что уж говорить о Викторе.

— М-мышка… осталась… — с трудом выдохнул он, ничуть не скрывая овладевшей им радости. — Но почему?..

— Спать с тобой в обнимку понравилось, — ехидно фыркнула Радислава. — На улице холодно, а тут такая удобная грелка: большая, во весь рост, теплая, не храпит, не брыкается, а главное, к утру не остывает.

Виктор шокированно привалился к стене и едва не сполз по косяку на пол. Нет, ну что прикажете с этой ненормальной делать?! А? Не драться же с ней.

— Ладно, — княжна едва сдерживала смех, — оставляю этого недоубитого на твое попечение, госпожа менестрель. А я домой, спать. — И чародейка исчезла в телепорте.

Байкер в изнеможении плюхнулся на кровать.

— Мышка, ты смерти моей хочешь? — слабым голосом поинтересовался он. — Я же в этом порядке ничего потом не найду!

— Как это можно в порядке не найти?! — с вызовом заявила оборотничка. — Слушай, человек, как ты вообще в этом хаосе выживал? Здесь же сам черт ногу сломит!

— Но я по крайней мере знал, где и что здесь лежит! — возопил Виктор.

— Вот завтра я уйду — и можешь вновь обрастать хламом и паутиной, а сегодня я хочу ночевать в комнате, а не в клоповнике!

— Почему уйдешь? — напрягся совсем запутавшийся байкер. — Сначала уходишь, потом остаешься, потом снова уходишь… Ты уж определись, пожалуйста.

— Уйду! — объявила строптивица. — Из-за тебя. Все вы, мужики, такие. Сначала смотришь — рыцарь в доспехах. А потом приглядишься — э нет: дурак в фольге! — Радислава капризно надула губы и отвернулась.

— Вот-вот, ты уйдешь, а мне здесь жить и метаться, рвя на себе волосы в поисках зубной щетки, которая, я не сомневаюсь, бесследно сгинула после твоего нашествия, — язвительно поддел Виктор.

— А она у тебя есть? — не поверила Радислава, снова поворачиваясь.

— Была, пока здесь не пронеслось стихийное бедствие в твоем лице, — невозмутимо уточнил байкер.

Оборотничка сделала выразительный жест в стиле приснопамятного режиссера Станиславского.

— Ты действительно завтра уйдешь? — вдруг абсолютно серьезно, с долей обреченности спросил оружейник.

— А тебе так не терпится от меня избавиться? — саркастично поинтересовалась менестрель. — Послушай, человек, — раздраженно продолжила она, — вчера просто подвернулась возможность вернуть тебе долг, что я и сделала. Все, мы квиты!

— В таком случае могла бы не портить себе нервы, а мне настроение, устраивая здесь стихийное бедствие! — резко откликнулся Виктор.

Радислава почувствовала, как на нее накатывает ощущение обиды. Черт бы побрал этого несносного типа! И какого лешего ее дернуло вчера остаться здесь? Как же, удостовериться хотела, что с ним все нормально будет! Да на кой он ей сдался-то?! Повисла минутная тишина. Байкер попробовал отвернуться к стене, но тут же отказался от попытки это сделать. Похоже, князь, как всегда, залечил глубокие повреждения, а внешние ткани просто зашил, — бок отозвался ноющей болью на первое же резкое движение. Виктор закусил губу, чтобы не застонать. Радислава кинула на него быстрый взгляд.

— Что-то не так? — как можно равнодушней осведомилась она.

— Нет, — сдавленно отозвался мужчина. — Извини, сорвался.

— Да ладно, не оправдывайся, — буркнула оборотничка, сама удивляясь своей нынешней, обычно столь несвойственной ей покладистости.

Хьюго с трудом разлепил глаза. Голова пухла, как ватная, тело ныло. Более того, де Крайто обнаружил, что спал одетым. В комнату заглянул Профессор, чуть удивленно вскинул бровь:

— Хм, я не слышал, когда ты вернулся.

— Я тоже, — рассеянно откликнулся Хьюго.

Криэ недоуменно уставился на своего воспитанника.

— Я не уходил из отдела, — сообщил юноша. — Мне нужно было поговорить с княжной ди Таэ.

— Умх, — хмыкнул Профессор, вспоминая, что княжна не слишком жаждала общаться с де Крайто. — Ты пытался ее дождаться и, скорее всего, уснул, — вздохнул он. — А княжна, сжалившись, телепортировала тебя сюда.

— Наверное… — Де Крайто провел рукой по лицу. — Наверное, так и случилось. Мне снился странный сон, а может, это был не сон… Профессор, вы же знаете Старшую речь?

— Не то чтобы совсем идеально, но в целом да. А что тебя интересует?

— Что означает фраза: lire t'e eska, ma dae, eneshi te sarient?

— He так, — поправил его Профессор. — Нужно произносить плавно, чуть тише — в начале и резко, отрывисто — под конец. Ты ведь так слышал?

— Д-да… — Хьюго запнулся. — Что это означает?

— В твоем исполнении — очень непристойное эльфийское ругательство, — усмехнулся Криэ. — А вообще — ритуальная фраза, произносимая при проведении брачной церемонии. И слышал ты, я так полагаю, от женщины? Ma dae — обращение к мужчине. К женщине — ma daeni.

Де Крайто кивнул, что-то прокручивая в голове. Между бровями прорезалась складка. Криэ продолжил:

— Если тебя интересует значение, то дословный перевод приблизительно такой: «Ты моя жизнь и моя смерть». Иногда, правда, переводят как: «Ты мои цепи и моя свобода», но смысл от этого особо не меняется… И не стоит на меня так смотреть. — Криэ заметил недоуменный взгляд своего воспитанника. — Невзирая на все эти словеса, суть фразы стара как мир и означает всего лишь: «Я тебя люблю». Банально до ужаса. Понял?

Хьюго нервно кивнул. Профессор посмотрел на него с насмешкой и снисходительно покачал головой. Н-да… Подвижки, конечно, есть, но работы тут еще непочатый край. Остается надеяться, что у княжны хватит терпения.

Иль ди Амбер нервно мерил шагами лабораторию Эрика ди Таэ. Сам князь лениво следил за другом, мысленно посмеиваясь над его взбудораженностью.

— Нет, я поверить не могу, что Пшертневская и ты…

— Официально еще нет, — иронично поправил светловолосый маг.

— Плевал я на официальность! Ты же знаешь, что для магов эти формальности ничего не значат!

— И что, теперь ты станешь меня ревновать? — Эрик откровенно развлекался.

Ди Амбер наградил друга испепеляющим взглядом.

— Когда ты перестанешь попрекать меня тем, что Лиран Д'эноэ'Ллин — мой друг?! — едва не взвыл Иль. — Кстати, то, что я с ним общаюсь, еще не означает, будто у меня такие же предпочтения!

— Это значит, что в отличие от него ты любишь брюнетов? — ехидно усмехаясь, уточнил ди Таэ.

— Не-эт! — Травник пребывал на грани отчаяния. — Рыжих я люблю, рыжих! Медноволосых, невысокого роста миловидных девиц с глазами цвета морской воды и высокой грудью! — выпалил ди Амбер.

Князь ди Таэ хохотал, чуть ли не пополам согнувшись в кресле.

— А Лиран, между прочим, до сих пор ждет, что светлейший князь Высокого дома ди Таэ ответит ему взаимностью, — мстительно закончил Иль, заставляя Эрика прервать смех и скривиться, как после ложки уксуса.

Скрипнула дверь, и в лабораторию заглянула Анна ди Таэ. Окинула взглядом целителя с травником и тихонько прыснула.

— Что? — в один голос поинтересовались мужчины.

— Ничего-ничего, — неопределенно махнула рукой княжна, пытаясь сдержать улыбку. — Вижу, ваше любимое развлечение «доведи друга до белого каления» завершилось ничьей. Рада тебя видеть, Иль.

— Взаимно. — Травник не преминул сгрести княжну в охапку и фамильярно чмокнул в щеку.

— И тебе мое большое с кисточкой. — Анна аккуратно, но без какой-либо неприязни вывернулась из рук ди Амбеpa. — Могу тебя порадовать: наша досточтимая госпожа кардинал только что предложила мне взяться за распутывание вопиющего дела о краже, совершенной в доме клана Скрипто.

— Тебе одной? Или отец Рид все же выступит в роли твоего сомнительного прикрытия? — уточнил Эрик. Ему не слишком-то хотелось отпускать сестру одну на Территорию древних, пусть даже принимающей стороной является лояльный во всех отношениях Высокий дом Скрипто.

— Конечно, наш милый святой отец отправится со мной. А как же иначе, мы ведь напарники! — усмехнулась княжна. — Более того, Арьята тоже поедет с нами.

При этом заявлении Иль испуганно вздрогнул, чего, впрочем, совершенно не заметили его увлеченные беседой друзья.

— С чего это? — не понял князь.

— То есть как «с чего»? Ты забыл, что нашей подопечной как раз пора получить статус подмастерья? — слегка укоризненно напомнила Анна.

— Н-да… забыл как-то… Но понимаешь, мне меньше всего хочется, чтобы ты общалась с Советом Высоких домов, а особенно с его теперешним главой, не в обиду тебе, Иль, будет сказано. А ритуал вступления в статус подмастерья невозможен без собрания совета магов.

— Знаешь, Эрик, из всех людей в мире мой папаша — последний человек, с которым бы мне хотелось общаться, — вздохнул травник. — Хотя бы потому, что в нашу последнюю встречу он меня чуть не прикончил, не иначе как от большой любви к нерадивому чаду. — Ди Амбер машинально потер левую сторону груди.

— Я помню, — откликнулся целитель. — Это была наша первая с тобой встреча.

Кзнязь ди Таэ действительно очень хорошо помнил подробности «знакомства» с младшим сыном герцога Высокого дома ди Амбер. Эрик тогда едва успел получить статус мастера-целителя, и ему практически сразу пришлось доказывать справедливость присвоения этого статуса. Князь прогуливался по одному из парков Будапешта, когда прямо пред ним раскрылся портал и из него князю под ноги выпал истекающий кровью парень. Ох и намучился тогда свежеиспеченный мастер-целитель, убирая последствия удара так называемой «ледяной плетью». Позже, едва юноша пришел в себя, выяснилось, что зовут его Иллеиссин ди Амбер, а телепортировался он куда попало — лишь бы очутиться подальше от не в меру гостеприимного отчего дома, где и получил столь внушительные повреждения. Оклемавшись слегка, молодой травник подал прошение главе Высокого дома Скрипто о том, чтобы быть принятым в их семью и тем самым навсегда порвать с родным домом ди Амбер. Впрочем, на вечную память об отчих пенатах у него остались крайне негативные впечатления и огромный шрам на левой стороне груди, не сводимый никакой магией.

— Эхм, — многозначительно кашлянула Анна, отвлекая брата от воспоминаний.

Эрик пытливо воззрился на сестру. Судя по всему, она пришла не только для того, чтобы сообщить о предстоящем отъезде.

— Я весь внимание, свет моих очей, — усмехнувшись, напомнил он.

— Свет твоих очей сейчас сидит в своем кабинете и выясняет последние необходимые нам с Ридом подробности. — Княжна проказливо показала язык.

— Хорошо, но все равно я весь внимание.

— Как бы это покороче выразиться… — потерла переносицу чародейка. — В общем, менестрель, которая свалилась на голову нашего байкера, она…

— Оборотень, насколько я успел рассмотреть, — вставил слово Иль.

— Правильно, но я не об этом, — терпеливо продолжила Анна. — Она побывала в руках инквизиции, сбежала… И теперь люди Саграды ее усердно ищут. Ей нельзя появляться не только в городе, но и в окрестностях. Эрик, я тебя прошу, проследи, пожалуйста, чтобы она не покидала территорию отдела, иначе могут возникнуть проблемы. И… — Княжна запнулась.

— Что-то еще? — встревоженно спросил маг.

— Она не просто менестрель, она скальд, а Виктор… Виктор, кажется, ее спутник, хранитель, — закончила Анна.

— Тьфу, час от часу не легче! Еще только неразрывных судеб нам тут не хватало! — в сердцах воскликнул князь ди Таэ. — Ладно, я пригляжу за ними обоими.

— Вот и отлично, — облегченно вздохнула чародейка. — А я пойду найду Арьяту и отправлюсь собирать вещи. Эорлин-ши заберет нас вечером. Иль, тебя это тоже касается.

В инквизиционном морге безраздельно хозяйничали тьма и холод. Воздух густо пропитался запахом формалина и прочих необходимых здесь химикатов. Звуки чьих-то шагов гулко разносились по коридору. Это его святость главный инквизитор Нейтральной зоны сеньор Христобаль Саграда важно вышагивал следом за главой внутренней инквизиционной гвардии капитаном Эстебаном Ханерой.

Вскоре они очутились в основном прозекторском зале. Щелкнул выключатель, активируя неоновую лампу под потолком. На столах посреди зала лежало несколько накрытых простынями тел.

— Вот, мэтр, полюбуйтесь. — Капитан сдернул простыню с одного из трупов.

Инквизитор скептически хмыкнул — он и так знал, что конкретно здесь увидит.

— И вот так со всеми, — удрученно сообщил Ханера. — Тела наших гвардейцев выглядят так, будто их завязывали в узлы. Но умерли они не от этого. Судя по всему, над телами поглумились уже после смерти. Шестеро убиты каким-то холодным оружием, скорее всего, японским мечом. У одного отрезана голова, и в его случае я даже затрудняюсь определить, какое именно оружие тут поработало. Как ни странно, но, похоже, несчастному снесли голову… стальным тросом. А об остальных троих нет никаких сведений, они будто сквозь землю провалились. Так что скажете, мэтр?

Команданте задумчиво потер подбородок, рассматривая тела. Н-да, как говорится — первый блин комом. Слишком много просчетов. Ладно, попробуем по-другому. Но не сейчас… Сейчас нужно немного выждать…

— Что я скажу? — сеньор Христобаль начальственно взглянул на капитана Ханеру. — Думаю, есть смысл выяснить подробности. Вот этим и займитесь.

Капитан хмуро кивнул, а Саграда развернулся и целеустремленно зашагал прочь. Он никогда не любил посещать это помещение. Запах формалина его раздражал.

Радислава кинула беглый взгляд на байкера. Тот спал. После недавней, стихийно возникшей стычки они не разговаривали. От нечего делать оборотничка решила заняться разбором кучи хлама, беспорядочно сваленного на полу. Запустив руку в картонный ящик, девушка вытащила на свет божий потрепанную тетрадь в клеенчатой обложке и фотографию в простенькой пластиковой рамке. Перелистнула несколько пожелтевших страниц, исписанных крупным угловатым почерком. Стихи, что ли?.. Ладно, потом она посмотрит подробнее. Сейчас внимание больше привлекла фотография, и Радислава с любопытством начала ее рассматривать. На снимке, безусловно, запечатлен сам хозяин комнаты. И хоть он там значительно моложе и без шрама, но вполне узнаваем. На плечах у него сидела симпатичная девчушка лет десяти-одиннадцати.

«Наверное, сестра… — подумала менестрель. — Интересно, почему карточка валяется в этом хламе?» — Радислава протерла стекло рукавом и едва не выронила рамку. Судя по эманациям, исходившим от снимка, эта девочка давно уже умерла, да и самого парня сложно назвать живым. Но в то же время оборотничка абсолютно не чувствовала холодной энергии тления, обычно исходящей от мертвых. М-да, парадокс!

Девушка положила карточку обратно в ящик и задумчиво посмотрела на спящего Виктора.

«Что же с ним произошло?..»

Впрочем, сейчас это не ее дело. Взгляд оборотнички рассеянно скользнул по книжной полке… А этот человек отнюдь не так прост, как кажется… Радислава заинтересованно рассматривала корешки собранных им книг: Кастанеда, Гарсиа Маркес, Фаулз, Маргарита Пушкина, Высоцкий…

Ведомая любопытством, оборотничка поднялась на ноги и приблизилась к полке, но неожиданно остановилась в шаге от цели. Она внезапно осознала: возле двери кто-то стоит. И как она раньше не почувствовала? Девушка приоткрыла створку — никого. Втянула носом воздух…

— Думаешь, ты сможешь от меня спрятаться?

Менестрель спустилась в гараж. Никого.

— Меня ищешь? — раздался голос у нее за спиной.

Радислава рывком обернулась. На ступеньках лестницы сидела рыжая ученица магов ди Таэ. А еще девочка держала в руках гитару. Ее, Радиславину, гитару! Оборотничку захлестнула волна ярости. Она никогда и никому не разрешала прикасаться к струнам своего инструмента.

— Положи на место, — сквозь зубы прорычала менестрель.

— Ты ведь хочешь знать, зачем я здесь нахожусь? — Арьята, прижав струны, извлекла переливчатое созвучие. — Не из-за него. — Она глазами указала на дверь комнатки. — И не из-за тебя. У меня тут другое дело, точнее, два дела. Личных, касающихся старых долгов.

— Мне все равно, зачем ты здесь, — сквозь зубы процедила Радислава, надеясь, что девчонка не заметит ноток облегчения в ее голосе.

— Я скоро уйду, можешь не волноваться, — понимающе улыбнулась Арьята. — Я уже почти закончила. Да, кстати, хороший инструмент… — Она вновь прижала струны, перебрала по ним пальцами и исчезла. Оборотничка еле успела подхватить едва не упавшую на ступеньки гитару.

— Ненормальная, — вполголоса, с толикой испуга пробормотала она. — Видно, я растеряла последние мозги, когда решила в это ввязаться!

Менестрель вернулась в комнату.

Анна шла по южному крылу церкви Святого Матиаша, пребывая в состоянии легкой раздраженности: Арьята куда-то запропастилась и княжна нигде не могла ее найти.

— Анна! — окликнул ее Профессор.

Чародейка притормозила:

— Вилдар, вы Арьяту не видели?

— Нет, я понятия не имею, где сие юное дарование находится сейчас. Но то, что я столкнулся с вами, — уже хорошо.

— А что случилось?

— Нужна ваша помощь, но полагаю, это не стоит обсуждать посреди коридора. Идемте. — И он повел княжну за собой…

— Так в чем дело? — уже сидя в кабинете Профессора, уточнила чародейка.

— Анна, кем вам приходится князь Анри ди Таэ? — напрямую осведомился Криэ.

— Он мой отец, — удивленно вскинула бровь княжна. — А чем вызвано ваше любопытство, позвольте узнать?

— Эта информация касается того самого дела, над которым я сейчас работаю, — не стал скрывать мужчина. — Около семнадцати лет назад меня определили в монастырь Святого Михаила, расположенный близ Будапешта. Я получил должность наставника. Что-то вроде учителя младших классов для детей, воспитывавшихся в обители. Мой предшественник, бывший однокурсник, погиб при невыясненных обстоятельствах. Каюсь, тогда я не обратил на этот прискорбный факт особого внимания. Мало ли что происходило — время было неспокойное, а Хевер Ласло никогда не отличался покладистым нравом. Фактически в день моего приезда настоятель попросил меня принять под свою опеку одного из мальчишек. Ребенок прибыл в монастырь за полгода до моего появления, попав туда в очень тяжелом состоянии. Израненного мальчишку принес в монастырь человек, назвавшийся Анри ди Таэ. Этот же человек взял с настоятеля обещание: если ребенок выживет, то должен будет получить воспитание, не уступающее тому, которое получают дети аристократов. Настоятель согласился, видно не особо надеясь, что мальчик останется в живых. К счастью, в обители имелся хороший лекарь. Ребенок выжил, но ко времени нашего знакомства все еще пребывал в шоковом состоянии: ничего не помнил, почти не разговаривал. Мне не оставалось ничего иного, кроме как принять участие в его дальнейшей судьбе. Мальчишку звали Хьюго де Крайто. По крайней мере, именно это имя назвал настоятелю ваш отец.

— Кажется, из шкафа вновь полезли скелеты, — растерянно пробормотала Анна. — Я примерно догадывалась, откуда у данного происшествия растут ноги, — вздохнула она. — Когда де Крайто впервые столкнулся с Эриком, он принял его за нашего отца… Фамильное сходство у них налицо.

— Только это все присказка, — продолжил Профессор. — Сказка началась позавчера, когда я наведался в монастырский архив. Оказывается, незадолго до своей гибели Хевер Ласло имел конфликт с инквизицией. В один прекрасный день представители этой достойной организации явились в монастырь и потребовали, чтобы настоятель выдал им доставленного недавно мальчика по имени Хьюго де Крайто. Аргументировали они это требование довольно невнятно. Настоятель мялся и нервничал, а Хевер, который стал свидетелем этой сцены, не стесняясь в выражениях, разъяснил господам инквизиторам, куда им следует идти, и заявил, что ребенка те получат только через его труп. Господа инквизиторы удалились несолоно хлебавши, а через неделю тело Хевера Ласло выловили из Дуная. И знаете, самая интересная деталь этой истории в том, что выдачи ребенка требовал в первую очередь не кто иной, как наш знакомец Христобаль Саграда. Уже при мне инквизиция повторила попытку добраться до Хьюго, но обломалась, и после этого мы с синьором Саградой предпочитаем друг друга не трогать.

— Значит, вас интересует, почему инквизиция так жаждала заполучить Хьюго? — ухмыльнулась чародейка.

— Да, — исчерпывающе кивнул Профессор. — А поскольку вы отправляетесь к Скрипто, то постарайтесь порыться в их архивах и поискать что-нибудь специфическое, касающееся прошлого семьи де Крайто. Я где-то слышал, что архивы этой семьи — самые полные из всех, которые имеются в распоряжении Высоких домов.

— Ну эту информацию я могу вам и так выдать, — усмехнулась княжна. — На месте и бесплатно. Хьюго принадлежит к Высокому дому де Крайто, который Советом Высоких домов чуть более семнадцати лет назад был приговорен к уничтожению. Отрядом ликвидации командовал мой отец, Анри ди Таэ, хотя мне кажется — в той истории осталось много недоговоренного.

— То есть вы хотите сказать, что наш Хьюго — маг? — ошеломленно охнул Профессор.

— Я хочу сказать, что он наследник Высокого дома и дар у него, безусловно, есть. Но магом может именоваться лишь тот, кто прошел соответствующее обучение, — поправила его Анна.

Профессор задумчиво пожевал губами, потянулся за трубкой и медленно ее раскурил.

— Я всегда считал, что отличительной чертой имени Высокого дома является приставка «ди», — тягуче изрек он. — С приставкой «де» никогда не сталкивался.

— Понятно почему. И кстати, уже не столкнетесь впредь, — убежденно поддакнула Анна. — По крайней мере, в Нейтральной зоне. «Де» присутствует только в именах Высоких домов, практикующих некромантию, и то не у всех. Их всего шесть, включая род де Крайто. И лишь два из них — человеческие. Де Элле и, собственно, де Крайто. Хотя у де Элле все же наличествует значительная доля вампирьей крови. Приставка «ди» присуща домам, практикующим магию стихий, и совсем без приставок пишутся имена домов, практикующих магию духа и теорию.

— Познавательный, однако, вышел разговор, — улыбнулся Профессор и выпустил дым в потолок. — Спасибо.

— Да уж… Пойду я, пожалуй. — Анна поднялась и направилась к выходу.

Но не успела она сделать и нескольких шагов, как дверь открылась и в кабинет вошел Хьюго де Крайто.

— Ну не буду вам мешать, — нарочито бодро произнес Вилдар Криэ и мгновенно ретировался в коридор, оставив молодых людей одних.

Княжна, не ожидавшая такого коварства с его стороны, плюхнулась обратно в кресло. Ай да Профессор, удружил…

— Что ж, добивайте, — мрачно произнесла она, глядя на Хьюго снизу вверх.

Де Крайто попытался уклониться от пронзительного взгляда изумрудно-зеленых глаз чародейки. Он наконец добился столь желанного разговора и теперь мучительно пытался подобрать слова.

— Ну что же вы молчите? Никак язык проглотили? Два дня назад вы были значительно красноречивее, — взяла инициативу в свои руки Анна. — Вам бы радоваться, что довели злокозненную ведьму до истерики, не каждый инквизитор так сумеет.

— Анна, я…

— Вижу, что вы, — сварливо буркнула настроенная на разборку княжна. — Ну «вы», и что же дальше? Я жду.

— Я сделал глупость…

— О да! Кто бы сомневался! Это не новость. Сколько я вас знаю, вы их все время делаете, только вот результаты этих глупостей почему-то всегда бьют по другим! Вы самоуверенный, ни с кем не считающийся эгоист!

Хьюго прикусил губу, но все же сумел справиться с возмущением, поднимающимся из глубины его души.

— Я сделал глупость, признаю, — повторил он. — Я виноват.

— То, что я блондинка, еще не значит, будто мне все нужно повторять по три раза, — язвительно выпалила Анна. — Мне вполне достаточно и двух. Хьюго, вы циник и зануда!

— Что?! — Серо-стальные глаза де Крайто полыхнули гневом. — Ну знаете ли!

— Да уж знаю, еще и вам могу напомнить! — Княжна вскочила на ноги.

— Анна, я всего лишь хотел… — попытался пойти на мировую мечник, но княжна его не слушала.

— Я, я, я… И так всегда, — обиженно прервала его девушка. — Не вижу смысла в дальнейшем разговоре! — Чародейка выбежала из кабинета, хлопнув дверью.

— Я всего лишь хотел просить о прощении, — простонал Хьюго, падая в кресло.

Анна отошла от двери, довольно улыбнулась и двинулась прочь. Она прекрасно расслышала последнюю фразу молодого священника.

Иль ди Амбер уединился в эркере коридора, опершись рукой об оконную раму, и задумчиво смотрел на вымощенную брусчаткой площадь. Его путешествие на Нейтральную зону оказалось гораздо более насыщенным, чем он предполагал. Сначала встреча с Эриком ди Таэ, потом нападение демонов на сотрудников отдела и на закуску — молоденькая ведьмочка, являющаяся ученицей Высокого дома ди Таэ. Интересно, а сами маги знают, кто напросился к ним в ученики? Да нет, вряд ли… А вот господин Иль имеет честь знать Арьяту в лицо — доводилось встречаться ранее. Но если девочка желает сохранить инкогнито, то он не станет нарушать ее планы. Не по-джентльменски это как-то, да и опасно… К тому же информация, которую он получил от Эрика, отчасти подтверждала слухи, упорно блуждавшие по Территории древних с лета прошлого года. Но главная дилемма, возникшая в голове Иля, состояла в том, что из услышанного можно донести до сведения старшего лэрда Скрипто, а что — не стоит…

Травник вздрогнул, почувствовав на себе чей-то пристальный изучающий взгляд. На секунду ему показалось, будто его только что разложили на молекулы и, рассмотрев каждую в отдельности, собрали обратно. Он обернулся и столкнулся глазами с госпожой кардиналом.

— Господин ди Амбер, я думаю, нам следует обсудить кое-какие нюансы. Меня интересует, что именно вы расскажете старшему лэрду Скрипто по возвращении.

— Не обольщайтесь, вы не сможете повлиять на мое мнение и мой отчет лэрду, — сухо откликнулся Иль.

— Зато я смогу. — Возле Пшертневской материализовался Эрик ди Таэ.

Травник раздосадованно прикусил губу. Он уже и забыл, насколько непредсказуемо может вести себя князь ди Таэ.

— Эрик, не хотелось бы тебя разочаровывать, но я сам в состоянии решить, о чем докладывать старшему лэрду.

— А я и не собираюсь промывать тебе мозги, — тут же заотнекивался князь.

— Успокойтесь оба! — Командный голос Златы Пшертневской пресек начавшийся спор. — Нет смысла пререкаться, не прояснив сути. Иль, я прекрасно понимаю, что вы посетили Будапешт не только в качестве официального посла от Высокого дома, но и как личный агент старшего лэрда. Но все-таки существуют некоторые моменты, которые нежелательно доводить до сведения Высоких домов.

Ди Амбер уважительно склонил голову. Эта женщина — действительно профессионал.

— И о чем же мне следует умолчать? — язвительно осведомился Иль, когда они наконец покинули коридор и оказались в кабинете госпожи кардинала.

— Хотя бы о том, какие отношения связывают меня и госпожу Пшертневскую, — откликнулся Эрик. — Ведь большинство представителей Высоких домов спят и видят, как бы испортить жизнь моей семье.

«М-да, весомый аргумент, хотя, возможно, у Эрика просто приступ паранойи», — подумал травник, а вслух произнес:

— Хозяин — барин. Правда, не думаю, что вашей личной жизнью заинтересуется кто-то из магов.

— Дом Скрипто, вероятно, и не заинтересуется, зато твой бывший клан, думаю, был бы не прочь станцевать на моих костях, — заметил князь. — Иль, я уже отнюдь не уверен, что за тем нападением семнадцатилетней давности стоит лишь инквизиция. Они, скорее всего, являлись исполнителями, а за ниточки их дергал кто-то другой. И очень может статься, что в роли кукловода выступил именно дом ди Амбер. Не зря же отец незадолго до гибели вывел наш дом из Совета…

— Что за шум, а драки нет? — В кабинете появилась Аннади Таэ.

— Да так, обсуждаем кое-какие подробности, — немногословно пояснила Злата.

— Подробности — это хорошо. Не против, если я тоже присоединюсь?

Все трое заинтересованно воззрились на княжну. Девушка вкратце пересказала разговор с Профессором и подытожила:

— Это натолкнуло меня на мысль о том, что архив дома Скрипто все же следует посетить, хотя и совсем по другому поводу.

— И по какому же? — полюбопытствовал Иль ди Амбер.

— А то ты не знаешь! — многозначительно фыркнул Эрик. — Сам же говорил — земля слухами полнится, — загадочно добавил он.

— Ах да, запамятовал, — спохватился Иль. — Дело в том, что в последние несколько месяцев по Территории древних ползут упорные слухи о том, будто в мире вновь появилась Сарагосская рукопись, и более того — кто-то активно ею пользуется.

— Я так полагаю, все понимают, что случится, если эти слухи вдруг подтвердятся? — мрачно уточнила госпожа кардинал.

— Не то слово. — Травника передернуло. — А вы, госпожа, хотите сказать, что упомянутая книга действительно вновь выплыла из мрака неизвестности?

— К несчастью, да, — с сожалением вздохнула Анна.

— А значит, сама леди ла Морт тоже бродит где-то поблизости, — задумчиво добавил Эрик. — Полагаю, в свое время именно она позаботилась об исчезновении столь опасного манускрипта, дающего возможность вмешиваться в ее деяния.

— Точно! — хмыкнул Иль. — Бледная Дева никогда не создавала Сарагосскую рукопись и вообще недолюбливает всю некромантскую братию, особенно после того, как несколько отступников создали столь опасный документ. Никому не нужные непрошеные гости, нагло вторгающиеся в твою вотчину.

— Жаль, мы не знали этого ранее, — опечалилась Злата.

— Так, а при чем здесь ваша контора? — не понял травник.

— При том, что эта чертова книга зацепила именно наш отдел! — не сдержалась Пшертневская.

— Рукопись попала в лапы инквизиции, — огорошил друга Эрик, — и действительно в последнее время активно используется.

— Из чего мы сделали закономерный вывод: на инквизиторов работает некромант Высшего круга, — добавила Анна. — Это не может быть кто-то из Высоких домов — там таких раз-два и обчелся.

— Предполагаем, что это кто-то из вольных. А дабы проверить эти сведения, нужно как можно быстрее попасть в архив дома Скрипто, господин травник, — не попросила, а скорее приказала Злата.

— Д-да, конечно. Я постараюсь это устроить, — запинаясь, пообещал Иль.

— И в связи с последними событиями я подозреваю, что пропавшие документы тоже находятся в руках инквизиции, — подлила масла в огонь госпожа кардинал.

— Час от часу не легче, — шокированно пробормотал ди Амбер. — Ладно, вскоре мы отправляемся. Надеюсь, все пройдет нормально.

ГЛАВА 8

Забравшись с ногами на тумбочку, Радислава увлеченно читала взятую с полки книгу. Больше в комнате сидеть оказалось не на чем, но тумбочка ее вполне устраивала. Девушка так погрузилась в чтение, что голос проснувшегося байкера застал ее врасплох.

— Что ты там скорчилась, как сорока на припеке? — хриплым со сна голосом полюбопытствовал Виктор.

— А тебе жалко? — огрызнулась менестрель, неохотно отрываясь от книги.

— Тумбочку? Да сиди, кто тебя гонит. Но неудобно же!

— А здесь больше негде. Кровать ты занял. Нет, я, конечно, могла набраться наглости и сесть на тебя, но…

— А почему нет? — фривольно усмехнулся мужчина, приподнимаясь на локтях. — Я бы не отказался.

— Ты так в этом уверен? — скептически вскинула бровь Радислава.

— Ну это зависит от того, куда конкретно ты сядешь.

— Боюсь, в твоем теперешнем состоянии тебе по-любому станет плохо, куда бы я ни села, — поддразнила менестрель.

— Надо же, ты меня жалеешь, что ли? Как трогательно, — съехидничал Виктор, усаживаясь на кровати.

— Не обольщайся, я всего лишь констатирую факт, — наставительно откликнулась Радислава. — Единственное действие, на которое ты сейчас способен, — это спать в самом прямом смысле этого слова.

— На это действие я способен во всех смыслах и состояниях, — фыркнул байкер, пробуя встать. — Ф-фх-х… — Грудь и бок мгновенно отозвались тянущей болью.

— Кстати насчет «спать»… Я останусь до утра, — напомнила Радислава.

— Валяй, — хмыкнул Виктор. — Кровать, правда, не аэродром, но и ты объемами не поражаешь.

— Э нет, — отказалась оборотничка. — Избавь меня от этого скрипучего гроба. Да и некрофилией я вроде не страдаю. Есть еще одно одеяло? На полу себе постелю.

— Воля твоя, мне свободней будет. Одеяло в шкафу на антресоли и плед там же.

Радислава спрыгнула с тумбочки и хорошенько потянулась. Куцая майка подскочила чуть ли не до груди. Байкер отметил, что повязки на ребрах уже нет, осталось лишь несколько свежих шрамов. Менестрель подошла к шкафу и, привстав на цыпочки, попыталась достать до дверцы антресоли. Удалось ей это лишь с третьей попытки. Вытащить свернутое в рулон одеяло оказалось куда сложнее — мешал футляр продолговатой формы. Виктор, с усмешкой понаблюдав за тем, как оборотничка безуспешно пытается снять одеяло с полки, в конце концов не выдержал. Поднялся и снял сам.

— Я бы и без тебя справилась, — не упустила возможности повредничать она, не отрывая взгляда от продолговатого футляра. — Неужели это скрипка? — ткнула она пальцем.

— Ну скрипка, и что? — неохотно откликнулся байкер.

Радислава уже стаскивала футляр с антресоли.

— Эй, положи на место!

— Она твоя, что ли?

— Моя!

— Ой не смеши мои лапы, человек! Ты хоть знаешь, с какой стороны за нее браться?!

— Представь себе, знаю! — огрызнулся мужчина, пытаясь забрать у нее скрипку, но оборотничка оказалась проворней и быстро отскочила от шкафа. Пристроив футляр на верстаке, Радислава извлекла инструмент и попробовала ногтем струну.

— М-дя… не настроена… — Секунда — и в ее руке появился миниатюрный камертон, извлеченный из все того же футляра.

— Слушай, не трогай ее, а? — вяло попросил Виктор, борясь с очередным приступом слабости.

Радислава, не обращая на него никакого внимания, подкручивала колки.

Байкер болезненно поморщился, когда менестрель тренькнула камертоном.

— Это не «ми», а «ми-диез»! — не выдержал он. — Опусти…

Девушка недоверчиво уставилась на него:

— Может, ты еще и играть на ней умеешь?

— Умею, — буркнул Виктор.

— Ой не вешай мне лапшу на уши, человек! — презрительно фыркнула она. — Да ты хоть знаешь, какой рукой смычок держать? — Оборотничка закончила настройку, прижала струну и с оттяжкой провела по ней смычком, извлекая противный гнусавый звук.

— Ну все! — не выдержал байкер. — Хватит!

Радислава так и не поняла, как инструмент очутился у него в руках.

— Учись, студент, — буркнул Виктор. — Работает профессионал!

Смычок легко скользнул по струнам, и менестрель почувствовала, как проваливается в омут звуков. «Шторм» Вивальди она узнала сразу, хотя впервые слышала его в таком виртуозном исполнении. Оборотничка ошеломленно плюхнулась на свернутое одеяло.

— Нет, невероятно, — пробормотала она, поднимаясь взглядом по фигуре байкера: видавшие виды черные джинсы, бинты на груди, трехдневная щетина, нечесаная, спутанная грива угольно-черных волос и… скрипка. — Этот человек играет так, будто он одержим… Невероятно!..

Последние звуки еще растворялись в воздухе, когда Виктор театрально поклонился, вложил скрипку в футляр, а футляр убрал обратно на антресоль. Одарил оборотничку победным взглядом, пошатнулся и начал сползать по дверце шкафа. Радислава едва успела его поддержать.

— Ненормальный, — сердито прошипела она, помогая байкеру добраться до кровати. — Шут и клоун! — Тут оборотничка не удержалась на ногах, и они оба рухнули на одеяло.

Виктор до крови закусил губу: тянущая боль нарастающей пульсацией отдавалась по всему боку.

— Очень больно?

— А тебе есть разница? — огрызнулся он, мысленно распиная себя за то, что поддался на провокацию.

— Швы могли разойтись. Нужно снять повязку. Посмотреть.

— Да ничего там не разошлось!

— Откуда ты зна… кхм, человек, что твоя рука делает на моей талии? — вдруг грозно рявкнула Радислава.

— А она там что-то делает? — состроил невинную мину Виктор.

— Она там лежит!

— И как? Надеюсь, ей там удобно?

Менестрель, презрительно фыркнув, вскочила и начала расстилать на полу одеяло. Байкер, пошатываясь, поднялся.

— Марш на кровать, — безапелляционно заявил он.

Оборотничка вызывающе уставилась на него.

— На полу сегодня сплю я, — отрезал Виктор.

— С ума сошел?! С твоими ранами…

— Со своими ранами я могу спать хоть на голой льдине! Ты на полу спать не будешь. Марш на кровать.

Радислава покладисто пожала плечами, мол, тебе же, дураку, хуже.

— Слушай, человек, как ты вообще на этой гробовой доске спишь? — Менестрель пыталась поудобнее устроиться на жесткой, просевшей от времени кровати.

— Молча, — фыркнул Виктор. — И почему ты все время называешь меня «человек»?! У меня, между прочим, имя есть, вполне произносимое.

— Возможно. Но ты так и не удосужился его назвать, — откликнулась девушка.

— Что? М-дя, становлюсь непоследовательным… Меня зовут Виктор, мышка.

Радислава чуть не поперхнулась. Нет, этот тип точно ненормальный! Назвать свое истинное имя абсолютно незнакомому человеку, то есть оборотню… Уму непостижимо!

— Не называй меня мышкой! — вспылила оборотничка. — У меня тоже есть имя!

— И ты тоже его не назвала, — усмехнулся в темноту байкер.

— Радислава, — буркнула менестрель.

— Рада… — будто пробуя на вкус, повторил Виктор. — Знаешь, а тебе удивительно подходит, мышка.

— Спи уже, философ. Спокойной ночи, — рассеянно пожелала она, отворачиваясь к стене.

«Нет, этот человек точно ненормальный… — думала Радислава, зябко обхватив себя за плечи и уткнувшись взглядом в темноту. — Он же только что назвал мое имя! Без всяких предисловий и намеков, взял и назвал! Нет! Не надо, Один, хранитель скальдов, ну пожалуйста! Я не хочу…» Лишь двое могут назвать истинное имя скальда без подсказок — наставник и спутник. А ее наставника уже давно нет в этом мире…

Виктор проснулся от ощущения пристального взгляда на себе.

— Чего? — не открывая глаз, поинтересовался он.

Оборотничка, приподнявшись на локте, неотрывно смотрела на него.

— Да вот думаю, не вернуть ли мне одну нагло сбежавшую грелку, — задумчиво отозвалась она. — А то холодно.

— Слушай, ну чего ты прицепилась с этой грелкой? — чуть обиженно ответил байкер.

— А что тебе не нравится? Мягкий, теплый — чем не грелка?

— Ты еще скажи «пушистый», — буркнул Виктор.

— В каком месте, уточнять? — ехидно осклабилась Радислава.

Мужчина неопределенно хмыкнул.

— Слушай, мне действительно холодно, — почти жалобно протянула менестрель. — У тебя тут отнюдь не сауна!

— О боги, и ты собиралась спать на полу! — проворчал Виктор. — Ладно, двигайся давай. — Байкер, стараясь как можно меньше тревожить раненый бок, перебрался на кровать. Оборотничка мгновенно прижалась к нему.

— Так чего тебе все-таки не спится в ночь глухую? — вновь спросил он.

— Ты стонал от боли во сне, — честно ответила менестрель.

— А кто тебе сказал, что от боли? Может, мне снилось что-то эдакое… — усмехнулся Виктор.

— Слушай, человек, я еще в состоянии различать боль и страсть, — прервала его Радислава.

— Наверное, повернулся неудачно… — вздохнул он.

И тут оборотничка сообразила, что прижимается как раз к пострадавшему боку. Мысленно прокляв свою невнимательность, попыталась отстраниться.

— Ну чего ты вертишься, как вошь на гребешке? Лежи как лежала. Так даже лучше — тепло и болит меньше. — Мужчина осторожно обнял ее за плечи.

— И кто из нас еще грелка? — риторически вопросила в темноту менестрель.

Ответом ей стал многозначительный смешок.

— Человек, скажи, — спустя минуту спросила Радислава, — где ты выучился так играть на скрипке?

— Десять лет музыкальной школы с отличием и пять лет консерватории с красным дипломом, — сонно откликнулся Виктор. — А знаешь, что самое интересное, мышка? Я сегодня играл впервые за последние восемь лет…

Легкий сильфийский парусник скользил в ночной тишине, грациозно рассекая бархатистое пространство ясной апрельской ночи. Ветер наполнял паруса, и парусник так стремительно несся вперед, словно пытался настигнуть одновременно близкую и такую далекую полную луну, которая висела прямо перед ним.

Анна стояла на палубе, кутаясь в куртку, и неотрывно смотрела в темно-синее небо, устремив взор на бледный диск ночного светила. Ветер растрепал уже изрядно отросшие после вынужденной стрижки волосы, серебрившиеся в лунном свете. Княжна старалась ни о чем не думать сейчас. Слишком многое свалилось на нее в последнее время. В данный момент ей просто хотелось послушать, как летит в тишине ночной ветер, свободный и беззаботный. Внезапно какая-то переливчатая трель вплелась в звучание ветра, сливаясь с ним, окутываясь лунным серебром и светом звезд. А ветер звенел струной, разнося звуки в пространстве. Чародейка прикрыла глаза, растворяясь в медленно текущей мелодии. На секунду княжне показалось, будто кто-то обнял ее за плечи… Анна стремительно обернулась — наваждение пропало.

«Я всего лишь хотел просить о прощении…» — вспомнилась ей последняя фраза де Крайто. Ох, если бы она знала еще, за что его нужно прощать… Княжна тяжело вздохнула и отвернулась от фальшборта. Чуть поодаль, на планшире, сидел Эорлин-ши — бессменный капитан парусника «Эолова арфа». На коленях сильфа лежала флейта, кажущаяся серебряной чертой на черной ткани его комбинезона. Сам капитан смотрел куда-то вдаль.

— Эорлин-ши! — окликнула Анна.

Сильф встрепенулся и спрыгнул на палубу. За его спиной тут же расплескалось лазурное свечение.

— Я потревожил вас, госпожа? — Сильф склонился в поклоне. — Прошу меня простить. Сегодня на удивление тихая ночь, и я решил подарить ей мелодию.

— Все в порядке, Эорлин-ши, — откликнулась княжна. — Я совсем не против, чтобы ночь звучала, как сильфийская флейта.

— Благодарю, госпожа, — еще раз поклонился капитан. Девушка кивнула и облокотилась о фальшборт.

— Сыграйте мне песню, благородный капитан! — попросила она.

Эорлин-ши не стал отказываться. Он поднес инструмент к губам и заиграл. Анна внимательно вслушивалась в волшебную мелодию, дивясь необычайности сильфийского восприятия мира, так непохожего на человеческое. Но постепенно она привыкла к странной музыке, начиная улавливать вплетенные в нее слова, нашедшие отклик в ее сердце.

Флейта стихла.

— Через пару часов мы прибудем на место, — сугубо по-деловому проинформировал сильф, нарушая томное очарование тишины. — Вам лучше спуститься в каюту, госпожа. Ночной ветер коварен.

— Благодарю вас, Эорлин-ши, — откликнулась Анна, продолжая стоять у фальшборта и смотреть в ночь.

«Мудрый капитан прав, — подумала она, едва не заплакав от неожиданно нахлынувшего прозрения. — Мы все — слепые менестрели, герои, бредущие по непознанным путям любви. Нам есть за что умирать и ради чего жить. А единственной путеводной звездой становятся для нас наши любимые, которых мы должны прощать, беречь и помнить. О, Хьюго, клянусь — мы будем вместе, назло всем и вопреки всему. Я никогда тебя не забуду и не оставлю!»

Радислава проснулась от чувства того, что ей немедленно нужно уйти, исчезнуть, вычеркнуть себя из ауры этого города, выжечь из себя его метку, раствориться в паутине дорог, дабы заглушить тупую боль, наполнившую сознание. Осторожно, чтобы не потревожить спящего рядом мужчину, оборотничка выскользнула из-под одеяла. Уже на пороге обернулась, еще раз окинув взглядом комнатку. Задержалась на лице так и не проснувшегося байкера: угловатом, резко очерченном и каком-то спокойно-грустном. Оборотничка отвернулась и выскочила за дверь.

Она стремительно шла по церковному коридору, через который можно было попасть на внешнюю сторону двора. Раздался хлопок открываемого телепорта, и перед ней возник светловолосый целитель в гравикресле. Радислава отпрянула назад от неожиданности.

— Думаю, тебе не стоит так спешить. Это опасно, — вкрадчиво предостерег маг.

— Какого черта тебе нужно, лекарь? — резковато осведомилась оборотничка, потянувшись к рукояти обвитого вокруг талии уруми, хотя прекрасно знала, что целитель, как и менестрель, неприкосновенен.

— Тебе не следует уходить, — повторил Эрик.

— И кто же меня остановит? Я вольна в своем выборе, — огрызнулась Радислава.

— Ты должна остаться, так будет лучше для тебя и для всех нас.

— Я сама решу, как для меня лучше, лекарь. — Оборотничка прикидывала, успеет ли она оглушить чародея, прежде чем тот атакует. Услышав шорох за спиной, менестрель обернулась. Неподалеку стоял высокий темноволосый священник средних лет. В руке он сжимал револьвер, недвусмысленно направленный ей в грудь. Священника Радислава узнала сразу — именно он помогал целителю в лазарете.

— Если вы откажетесь остаться, нам придется вас убить, — честно предупредил темноволосый. — Князь, поясните нашей вынужденной гостье ситуацию.

Радислава затравленно озиралась. Становилось ясно, что пуля войдет в нее раньше, чем она успеет дернуться. И оборотничка была более чем уверена, что заряжено оружие серебром, а отнюдь не свинцом.

— Я так полагаю, слова «Волчий мор» и «Саксонский корпус» говорят вам о многом, — скорее утвердительно, чем вопросительно заявил Эрик.

Менестрель болезненно поморщилась. На протяжении многих лет она пыталась забыть этот кошмар.

— За вами охотится инквизиция. Думаю, нет смысла пояснять, что произойдет в том случае, если они вас поймают.

Радислава судорожно сглотнула.

— У инквизиции имеются архивы, касающиеся Волчьего мора, — добавил Профессор. — Полагаю, вы там тоже упомянуты.

— И вы считаете, что здесь инквизиторы меня не достанут? — неуверенно осведомилась оборотничка.

— По крайней мере, мы сможем этому помешать, — пообещал князь ди Таэ.

Менестрель опустила голову и удрученно ссутулилась. Похоже, этот город не собирался так просто отпускать ее, будь он проклят!

— Откуда вы узнали? — тихо спросила она.

— Анна посмотрела твои воспоминания, — пояснил Эрик.

Радислава непроизвольно сжала кулаки. С чародейкой она еще поговорит по душам…

— Ты остаешься?

— У меня нет выбора… А умирать мне что-то расхотелось, — буркнула оборотничка, разворачиваясь. И, обойдя Профессора, направилась туда, откуда только что пришла.

Виктор проснулся от каких-то неясных мелодичных звуков, доносившихся из-за неплотно прикрытой двери. Звуки уж очень напоминали гитарный перебор. Байкер, пошатываясь, подошел к двери и выглянул наружу, опершись о косяк. На ступеньках сидела Радислава и неспешно перебирала струны, что-то мурлыча себе под нос.

— Привет! — счастливо улыбнулся он, нехотя признаваясь себе в том, как сильно он боится потерять эту своенравную проблемную девушку.

— И тебе того же и тебя туда же, — не отрываясь от инструмента, отозвалась менестрель.

— Я вот что хотел спросить: ты, когда убирала, не натыкалась на потрепанную такую тетрадь в клеенке?

— Нет, а что? — Оборотничка чуть подвинула гитару, прикрывая предательски выглядывавший уголок вышеупомянутой тетради.

— Да так, ничего, — пробормотал Виктор. — Значит, я все-таки ее выбросил.

Радислава сочла за лучшее промолчать.

Сильфийский парусник «Эолова арфа» легко опустился на отведенную ему площадку. Княжна ди Таэ полной грудью вдохнула свежий весенний воздух. Территория древних… Здесь все не так просто, несмотря на то что грань, разделявшая два мира, уже давно разрушилась. Мир людей вульгарен и грязен, в отличие от земель древних рас, жители которых сделали все возможное для того, чтобы свести к минимуму негативное влияние соседей из Нейтральной зоны и человеческих земель.

Но даже эти края вряд ли заслуживали название Рая или Эдема. На Территории древних царили совсем другие законы, куда более суровые и примитивные. Здесь правили балом магия и клинок. Земли древних рас так и остались миром за стеной, хотя самой стены не существовало уже несколько столетий. Тут не признавали юридическую казуистику и кабинетную бюрократию, зато весьма уважали честь, силу и доблесть. Хотя следовало признать по справедливости, тут отнюдь не гнушались интриг, круговой поруки и кровной мести. Здесь выживали либо самые благородные и могущественные, либо самые хитрые и ловкие.

Анна так и не определилась, нравится ей эта земля или нет. Зато она отлично знала другое: едва они покинут парусник Эорлин-ши, им нужно быть настороже. Тонкие пальцы княжны непроизвольно сжали рукоять меча.

— Арьята, от меня ни на шаг! — приказала она ученице, смотревшей вокруг восторженными глазами. — Рид, тебя это тоже касается, — наставительно добавила чародейка.

— А? — встрепенулся архонт. — Ты что-то сказала, ma daeni?

— Святой отец, когда ты наконец прекратишь витать в облаках?! — раздраженно прикрикнула Анна. — Я сказала: нам нужно держаться вместе, если хотим вернуться домой в полном комплекте.

— Да-да, конечно.

На палубе появился Иль ди Амбер. Выглядел он помятым и усталым. Травник не любил высоту, его укачивало, и поэтому он почти не спал, проворочавшись всю ночь.

— Вы ступаете на земли, принадлежащие Высокому дому Скрипто, — с мрачной тожественностью возвестил Иль. — Отныне вы находитесь под защитой дома, но если законы гостеприимства окажутся нарушены…

— Прекрати ломать комедию! — оборвала его княжна ди Таэ. — Скажи лучше, как скоро мы сможем увидеться со старшим лэрдом?

— Мм… — стушевался травник. — Я думаю, прямо сейчас.

— Ты хорошо знаешь этого Иля? — тихонько допытывался Рид, пока они ожидали приема в гостиной особняка Скрипто.

— Глупый вопрос, — сердито зашептала Анна. — Он друг нашего дома. Пару лет назад мы с ним изъездили вдоль и поперек всю приграничную полосу Территории древних. Иллеиссин ди Амбер-э'Скрипто, травник в статусе… мм… — Княжна что-то прикинула в уме. — Должен быть уже в статусе мастера. Семь лет назад он в хлам разругался со своими родственничками и сбежал из клана ди Амбер, попросив в свою очередь разрешения стать одним из Скрипто.

— А что так? — заинтересованно спросил архонт.

— Иль — ученый. Ему глубоко плевать на интриги и иже с ними. Семья решила использовать его в своих играх, а он обиделся и ушел, — мрачно усмехнулась Анна, не упомянув, впрочем, о том, что, когда Иля попытались остановить, он вдребезги разнес пол-этажа родового особняка ди Амбер. — Со скандалом покинул отчий дом. Поговаривают, это произошло не без помощи самой Бледной Девы. Кстати, он сильный эмпат и запросто читает эмоции и чувства окружающих. Я бы посоветовала тебе и Арьяте хорошенько экранироваться.

Тут дверь, ведущая в кабинет главы Высокого дома Скрипто, отворилась, и на пороге возник Иль ди Амбер.

— Старший лэрд вас ждет, — торжественно провозгласил он. — Прошу следовать за мной!

Кабинет господина Лаэна, старшего лэрда Высокого дома Скрипто, больше всего походил на скрипторий, каковым, скорее всего, и являлся. Сам лэрд, невысокий худощавый мужчина со смуглым аристократичным лицом, обрамленным гривой седых волос, сидел за широким столом, заваленным красками, кистями и прочими принадлежностями, необходимыми для его работы. Тонкие пальцы старого узорщика сжимали только что опущенное в тушь стило. Когда Анна, Рид и Арьята вошли, господин Лаэн как раз закончил выводить последнюю линию в узоре крупной замысловатой буквицы.

— Княжна Высокого дома Анна ди Таэ с ученицей и капитан Священной Стражи отец Рид, — официально представил их травник.

Старший лэрд дома Скрипто окинул всех троих цепким взглядом серебристо-серых глаз.

— Так, значит, это не пустые слухи, что ди Таэ теперь работают на церковь, — сухо проговорил он, останавливая свой взор на Анне.

— Вас это смущает, лэрд? — иронично осведомилась княжна.

— Мне все равно, leri,[13] — покачал головой узорщик. — Это ваше личное дело. Сейчас мне важен только результат расследования. Хотя честно признаюсь, вы являетесь последней, кого я ожидал увидеть сотрудничающей с церковью. По причине печально памятных событий вашего прошлого.

— Вы забываете, лэрд, что ди Таэ вышли из Совета и теперь мы свободный дом, — парировала чародейка.

— Кхм, позволю себе вмешаться, — негромко проговорил отец Рид, кладя Анне руку на плечо, — ибо мне все же хочется узнать подробности дела, для разрешения которого нас сюда направили.

Лаэн э'Скрипто метнул быстрый заинтересованный взгляд на высокого нескладного священника, словно оценивал его дипломатический такт.

— С подробностями вас ознакомит Иль, святой отец, — резковато ответил он.

Анна, видя, что и без того скудная аудиенция близится к завершению, произнесла:

— Старший лэрд, хоть ваш дом и не состоит в Совете, вы все же являетесь наблюдателем, и я смею просить вас о том, чтобы на ближайшем собрании моей ученице был присвоен статус подмастерья, положенный ей по возрасту и умению.

— Совет состоится в конце недели, leri. Я поговорю с герцогом ди Амбером, — проявил любезность узорщик.

Княжна склонила голову в официальном поклоне, хотя больше всего ей хотелось вызвать гордеца-лэрда на дуэль.

Лаэн э'Скрипто задумчиво смотрел то на закрывшуюся за посетителями дверь, то на Иля, ожидавшего его распоряжений.

— Что скажешь об этих людях, мастер-травник? — обратился он к ди Амберу.

— Ничего предосудительного, мой лэрд, — вежливо откликнулся тот. — Княжну я знаю достаточно давно. Не забывайте, что я друг их дома и многим обязан ди Таэ. Если она работает с этим священником, значит, она ему доверяет, а следовательно, ему можете доверять и вы.

— А девочка? — Лэрд иронично прищурил глаза, словно заподозрил некую аферу.

— Молоденькая ведьма? Ничего отрицательного. — Иль старался вести себя естественно, ничем не выдавая овладевшего им волнения. — Очень перспективный стихийный маг, — пожал плечами травник, думая о том, что случилось бы, узнай лэрд, кто такая Арьята на самом деле.

— Хорошо. — Старший лэрд утвердительно качнул головой. — Расскажите им все, и будем надеяться, что они нам помогут.

Синьор Христобаль Саграда сосредоточенно рассматривал полупрозрачную колбу из зеленого стекла, удерживая ее на весу так, чтобы свет из окна проникал сквозь стенки сосуда. Ликантропос… Жуткое зелье… Достаточно одной капли этого вещества, попавшего в кровь, и человек себя уже не контролирует: в нем просыпается неуемная жажда убийства, он начинает кидаться на все, что движется, да еще не без разбору, а охотясь подобно волку. По истечении одиннадцати дней объект, получивший дозу этой дряни, умирает, успев заразить несколько десятков человек в округе. Именно это зелье полвека назад и вызвало эпидемию так называемого Волчьего мора. Неудачный эксперимент ордена иезуитов по разработке и испытанию оружия против древних рас. Увы, тогда зелье так и не попало на Территорию древних, зато потери среди человеческого населения оказались просто колоссальными. Единственными, кто обладал невосприимчивостью к ликантропосу, оказались оборотни. Да это и неудивительно, ведь зелье-то создавалось на основе их крови.

Инквизицию заставили разгребать последствия чужой халатности, и ее служителям не оставалось ничего иного, кроме как сформировать отряды ликвидаторов, получившие название «Саксонский корпус», которые занимались тем, что уничтожали зараженные поселения и все живое в зоне поражения.

То, что сейчас разглядывал досточтимый сеньор инквизитор, было практически готово к употреблению. Ему удалось восстановить состав зелья при помощи архивных документов, отчасти добытых в закрытых иезуитских хранилищах, отчасти полученных с Территории древних. Не хватало лишь одного, последнего ингредиента — крови оборотня. А без него содержимое колбы годилось лишь на то, чтобы выплеснуть его в помойное ведро. Но упрямый команданте все же тешил себя надеждой, что его людям удастся найти так некстати сбежавшую оборотничку. Более того, он был в этом абсолютно уверен. А дальше, полностью восстановив состав зелья, можно попробовать продиктовать свои условия древним расам. Загнать богомерзких отродий в резервацию и запретить им вмешиваться в дела человечества. Но главное — надо успеть до этого покончить с отделом Златы Пшертневской. Сеньора великого инквизитора абсолютно не устраивало то, что вверенная ему организация в последнее время стала заметно сдавать позиции. И все по вине проклятого спецотдела. Но для начала все же нужно вернуть оборотничку… Глаза Христобаля Саграды недобро сузились.

Дождавшись, когда начальник внутренней инквизиционной гвардии покинет морг, команданте вернулся в подвал и «допросил» один из трупов. Не самая приятная процедура — копаться в памяти мертвеца, но оно того стоило. Удалось выяснить, что экспериментальная попытка устранить самого бесполезного сотрудника Пшертневской, этого клоуна Виктора, провалилась, причем не без вмешательства инквизиторской беглянки. Из чего сам собой напрашивался вывод о том, что девушка попала в отдел. А зная Пшертневскую и ее команду, можно предположить: вряд ли они позволят ей так просто уйти. И значит, девчонка, скорее всего, еще находится в городе. Команданте довольно потер руки. Похоже, в кои-то веки ему представится возможность убить двух зайцев одним выстрелом… Кстати, пора напомнить о себе господину Дэпле, который почему-то расслабился в последнее время, и заставить его вспомнить о заключенном соглашении. Глава дипкорпуса просто обязан как-то приструнить своих не в меру ретивых подчиненных, доставляющих Саграде немало хлопот.

Сеньор инквизитор осторожно уложил колбу в футляр, изнутри обитый синим бархатом, и убрал в ящик стола, взамен вытащив обернутый черной тканью фолиант. Неторопливо провел ладонью по кожаной обложке…

«А с капитаном Ханерой нужно быть повнимательней. Похоже, начальник внутренней гвардии что-то подозревает», — мимоходом отметил он.

Княжна ди Таэ смотрела в окно, любуясь разбитым вокруг дома парком и отбивая пальцами по гладкому подоконнику какой-то неопознаваемый, лишь ей одной понятный ритм. Арьята, сидя в позе лотоса, левитировала над кроватью, стараясь не заваливаться на спину. В конце концов девочка все-таки потеряла равновесие и плюхнулась на подушки.

— Солнышко, не ломай чужую мебель, пожалуйста, — насмешливо попросила Анна. — Нам и так здесь не слишком рады.

— Эхм… — Рид оторвался от толстенного фолианта, написанного на Старшей речи, который успел бессовестно стянуть из библиотеки Скрипто, и поправил сползшие на кончик носа очки. — Да, ma daeni, похоже, ты права. Честно говоря, я вообще не понимаю, зачем нужно было обращаться за помощью к нам, если они даже не удосужились ознакомить нас с подробностями!

— Всему свое время, святой отец. — В комнату проскользнул Иль ди Амбер.

Княжна уселась на подоконник и смерила травника пытливым взглядом. Иль опустился в свободное кресло и с важным видом произнес:

— Вас, досточтимые господа, призвали сюда для того, чтобы вы помогли вернуть один из архивов, в краже которого обвинен, между прочим, сотрудник вашего же корпуса. Эти документы касаются эпидемии Волчьего мора.

— Очень приятно, — возмущенно фыркнула чародейка. — Боюсь, Иль, что про украденный архив дом Скрипто может забыть крепко и надолго. Никто вам его не вернет.

— Ваши документы попали в руки инквизиции, — печально вздохнул отец Рид.

Ди Амбер являл собой вопросительный знак в чистом виде. Княжна вкратце пересказала ему историю с оборотничкой.

— Анна, но ты же понимаешь, чем это грозит! — горестно простонал Иль.

— Понимаю, — подтвердила чародейка. — Нужно избежать второго витка эпидемии Вольчего мора. А поэтому нам нужно поговорить с тем несчастным, которого обвинили в краже. Кажется, ты упоминал, что его держат под стражей в амбасаде?..

— Ma daeni, ты же знаешь, что я и лошадь — понятия, по сути, несовместимые, — трагически проныл архонт, устремляя на Анну страдальческий взгляд.

— Ничего, святой отец, не помрешь, — беспощадно рыкнула чародейка. — Пешком мы бы добирались гораздо дольше, а искусством телепортации я владею не столь искусно, как Эрик. Поэтому ничего страшного, потерпишь полчасика.

Рид обреченно поерзал в седле, пытаясь устроиться поудобнее. Взнузданная им коняга одарила священника осуждающим взглядом.

— Господи, я понимаю, что ты создал тварей земных сообразно помыслам своим… Но, прости мя грешного, по-моему, разум твой затуманен был, когда создал ты лошадь! — простонал священник. — И, полагаю, не стоило оставлять Арьяту там одну…

— Не беспокойся, Иль за ней присмотрит, — отмахнулась лихо гарцующая впереди Анна.

— Угу, присмотрит, как же! — недоверчиво буркнул священник себе под нос.

Но княжна расслышала его сентенции и насмешливо прищурилась:

— Святой отец, ты ревнуешь, что ли?

— Упаси меня Господи! — замахал тот руками и чуть не свалился с лошади.

Анна расхохоталась. Рид смерил ее обиженным взглядом.

— Как ты вообще могла такое подумать, ma daeni?! — возмущенно воскликнул он.

Княжна иронично посмеивалась над товарищем.

Здание человеческой амбасады находилось чуть поодаль от городка, примерно на том же расстоянии, что и резиденция Скрипто, но в противоположной стороне. Княжна и Рид добрались туда напрямую, не заезжая в город.

Старый готический особняк, красиво оплетенный плющом и диким виноградом, стоял в тени раскидистых деревьев. Анна придирчиво рассматривала изрядно обветшалое здание. Дом навевал мысли о пыльных рыцарских доспехах и занудных призраках, гремящих цепями по ночам. Привязав лошадей к вековой корявой липе, чародейка и архонт приблизились к высокой двустворчатой двери. Рид пару раз стукнул медной колотушкой. Открыли минут через пять.

— Нам нужно видеть главу амбасады, — властно потребовал священник. Княжна в очередной раз подивилась тому, насколько сильно способен преображаться ее напарник, когда вопрос касается серьезных дел.

Швейцар окинул их мрачным взглядом, но внутрь пропустил, буркнув:

— Второй этаж, там найдете.

— Не очень-то приветливо здесь относятся к посетителям, — заметила Анна, когда они поднимались по лестнице.

Архонт лишь отмахнулся, мол, не обращай внимания, у каждого свои причуды. Мимо них вниз по лестнице прошествовал архангел. Княжна посмотрела на него с интересом.

— А я думала, у вас крылья только в трансформации проявляются, — чуть удивленно произнесла она, продолжая рассматривать удалявшуюся худощавую фигуру с большими серыми крыльями за спиной. — Рид?

Архонт стоял, отвернувшись от лестницы, судорожно вцепившись пальцами в перила, и что-то растерянно шептал мертвенно побелевшими губами. Анна обеспокоенно дернула его за рукав:

— Святой отец, что случилось?

— Он ушел? — хриплым голосом осведомился архонт, медленно поворачиваясь к девушке.

— Ушел. Рид, что с тобой? — Анна встревоженно вглядывалась в бледное как мел лицо священника.

— Ничего, все нормально, идем. — Он механически двинулся дальше.

Уже в холле второго этажа, когда их попросили немного подождать, пока глава амбасады не освободится, Анна взяла друга за локоть и развернула к себе.

— Рассказывай! — потребовала она.

Священник устало опустился в кресло:

— Это Кирриэль Мираэн-э'Тимеро. Двести лет назад он состоял советником главы клана Тимеро. Кто он сейчас, я не знаю. Очень может быть, что возглавляет клан.

— Тимеро… Тимеро… — пробормотала себе под нос чародейка, что-то припоминая. — Это не правящий ли клан архангелов?

— Да.

— Так чего ты тогда от него так шарахнулся?

— Мое полное имя Риддаэль Крайэн-э'Тимеро, — грустно сообщил Рид. — Младшая ветвь клана. Не наследует. Из живых остался только я. Ушел из клана около двухсот лет назад, за что клан объявил меня предателем и на Территории древних назначил за мою голову приличную награду. Мне нельзя здесь появляться, нельзя принимать истинный облик, иначе меня тут же обнаружат, — закончил священник.

— Рид, ты олух царя небесного! — огорченно всплеснула руками княжна. — Какого черта ты не сказал об этом в Будапеште?! А?!

— Анна, я не появлялся здесь два столетия! Я двести лет не имел возможности побывать на своей земле! — с горечью возвестил он.

Княжна столкнулась с ним взглядом.

— Ладно, — тряхнула она головой, — вывернемся, не в первый раз. А сейчас возьми себя в руки, пожалуйста. Тем более что этот Кир-как-там-его, кажется, тебя не заметил.

Дверь кабинета приоткрылась, и упитанная секретарша сообщила, что глава амбасады их ждет. Несколько секунд спустя архонт и чародейка предстали перед слегка обрюзгшим человеком средних лет, с волосами цвета пыльной мыши и невыразительными водянистыми глазами непонятного оттенка.

— Капитан Священной Стражи Рид и княжна Высокого дома Анна ди Таэ, специальный отдел при Дипломатическом корпусе Единой всеблагой матери-церкви, — напыщенно отрекомендовал их священник.

— И чем… эхм… обязан… мхм… хм?.. — невнятно отозвался мужчина.

— Мы расследуем инцидент представителя амбасады с Высоким домом Скрипто.

— А, это недоразумение… — Дипломат поморщился.

— Нам нужно поговорить с виновником данного «недоразумения», — уточнила Анна. — В особняке Скрипто нам сообщили, что он содержится здесь под стражей.

Глава амбасады воззрился на нее так шокированно, будто девушка ляпнула какую-то непристойность.

— Ну если вам это что-то даст, — пожал плечами мужчина. — Мира! — окликнул он секретаршу. — Проводи наших досточтимых коллег к господину Шатоэ. Они хотят с ним побеседовать.

Мира, девица невысокого роста и весьма объемистых форм, которую им выделили в провожатые, чинно плыла по коридору, важно повиливая упитанным задом, обтянутым персиковой юбкой.

— И где корпус набирает такой персонал? Я просто диву даюсь… — Княжна критически покосилась на провожатую.

В ответ Рид лишь нечленораздельно хмыкнул.

— Эти люди — к господину Шатоэ, — оповестила секретарша, обращаясь к сидевшему у двери охраннику. — Они — сотрудники специального отдела корпуса.

Охранник молча кивнул и принялся отпирать дверь. Но стоило мужчине потянуть створку на себя, как та вдруг с силой распахнулась и в коридор выплеснулся поток огня. Отец Рид едва успел сгрести чародейку в охапку и шарахнуться в сторону. В комнате бушевало пламя. Охранник неподвижно лежал на полу, а их провожатая пронзительно верещала на одной нудной ноте.

— Анна, тебя не задело? — встревоженно спросил священник.

Княжна осторожно приоткрыла глаза.

— Нет, хвала Создателю и твоей реакции, — сообщила она, выворачиваясь из рук архонта и присаживаясь на корточки возле охранника. — Да перестань ты орать! — прикрикнула она на полоумно визжащую секретаршу. — Лучше позови медиков, или кто там вам по штату положен! Быстро!

Мира сломя голову кинулась обратно по коридору. Чародейка, загасив на охраннике тлеющую одежду, оценивающе осматривала его обожженное лицо, руки и грудь. Мужчина был без сознания. Княжна, едва касаясь пальцами его кожи, бормотала заклинание.

— Выживет? — поинтересовался Рид, стараясь не смотреть на обожженное лицо охранника.

— Если здесь найдется целитель или даже просто толковый лекарь, то да.

Тем временем из-за поворота показались всхлипывающая секретарша, глава амбасады и несколько человек в форме медиков.

— Что здесь происходит? — возмущенно закричал начальник дипломатического представительства.

— Нам бы тоже очень хотелось это знать, — мрачно откликнулся Рид.

— Думаю, кое-что удастся прояснить, когда мы проникнем в комнату, — произнесла Анна.

Княжна приблизилась к пышущему жаром дверному проему, делая руками замысловатые пассы, подкрепленные колдовской формулой. С горящего потолка обрушился поток воды, гася охватившее комнату пламя. Из помещения повалил пар. Анна едва успела отскочить, ругаясь сквозь зубы, ибо горячий пар обжигал не хуже открытого огня.

Спустя несколько минут температура в комнате понизилась настолько, что они наконец-то смогли туда войти. Противно пахло гарью и паленым мясом. Рид сдавленно охнул и прислонился к обгоревшему косяку, пытаясь подавить приступ тошноты.

— Что? — Княжна недоуменно воззрилась на него.

Архонт молча ткнул дрожащей рукой в пространство перед собой и отвернулся, сползая по косяку. Чародейка внимательно осматривала то, на что указал Рид. Обгоревший едва ли не до костей труп сидел, привалившись к почерневшей ножке стола.

— А вот и господин Шатоэ, — пробормотала она, зажимая рот и нос платком и чувствуя, что вот-вот присоединится к Риду. Чародейка брезгливо подняла пальцами закопченный и частью оплавленный медальон, висевший на шее покойника. Украшение было выполнено теперь уже непонятно из какого металла. Анна выяснила все, что ей было нужно, и поспешила ретироваться из обгоревшей комнаты, поддерживая шатающегося, изрядно позеленевшего архонта.

ГЛАВА 9

Из посольства они выбрались ближе к вечеру, затратив кучу времени на улаживание всех бумажных проволочек, возникших в результате несчастного случая. Глава амбасады показал себя тем еще бюрократом. И теперь дипломаты спешили вернуться в особняк Скрипто до наступления темноты. Рид, более-менее оклемавшийся к отъезду, старался держаться в седле как можно ровнее. Анна задумчиво вертела в пальцах снятую с трупа безделушку.

— Похоже, кто-то очень не хотел, чтобы мы поговорили с господином Шатоэ, — констатировала она, обращаясь скорее к самой себе, нежели к архонту.

— Настолько не хотел, что испепелил несчастного вместе с комнатой?

— Настолько не хотел, что рискнул использовать огненного элементаля, — пояснила княжна, покачивая закопченным медальоном. — Эти твари вообще очень своенравны, а загнанные в замкнутое пространство наподобие таких украшений и после этого внезапно выпущенные на волю вообще становятся неуправляемы. А я не думаю, что наш погорелец выбрал такой дикий способ самоубийства. Скорее всего, он даже не знал, что элементаль там находится. Кто-то подарил ему это опасное украшение, дав ментальный приказ использовать в нужный момент. Доверчивый Шатоэ просто открыл медальон, и тварь вырвалась на свободу, испепелив и комнату, и своего незадачливого освободителя. Знаете, это убийство на расстоянии весьма напоминает мне устранение главы алхимического сообщества, имевшее место в Брюсселе. Определенно, в обоих преступлениях просматривается один и тот же почерк.

— А мы так и не узнаем, он похитил этот проклятый архив или не он, — разочарованно вздохнул Рид.

— Это уже не имеет значения, — убежденно мотнула головой Анна. — Возможно, он и мог помочь нам припереть Саграду к стенке и заставить вернуть документы, но его наниматели решили подстраховаться… И если бы не посвящение Арьяты, мы бы убрались отсюда к завтрашнему утру. Тогда бы мы ничего не узнали, а так — узнали весьма немного. Черт, а ведь нас постоянно опережают ровно на шаг!

— Опять мы не успели. Теперь нам точно конец, — горестно простонал священник. — Отдел ликвидируют сразу, как только мы вернемся… Господи, за что ты так жесток к нам грешным?! И какой удар для Златы…

— Не ной! — кисло поморщилась княжна. — Если я не ошибаюсь, от нас требовалось всего лишь установить, причастен к этому делу Шатоэ или нет, и уладить конфликт со Скрипто. Так что ничего нам не сделают. И поехали шустрее, смотри, как быстро темнеет…

— Угу, как-то слишком… и душно… — Рид вытянул вставку из воротника и расстегнул верхнюю пуговицу. — Как бы гроза не случилась.

Княжна машинально обернулась назад.

— Тьфу на тебя, черт крылатый, накаркал! — недовольно воскликнула она, тыкая пальцем в темнеющее на востоке небо. Горизонт заволокло лиловыми грозовыми тучами, наползающими на путешественников с поразительной скоростью.

Архонт тоже обернулся, протер глаза, поправил сместившиеся на кончик носа очки, затем снова протер глаза.

— Анна, кажется, у меня галлюцинации на нервной почве, — слабым голосом промямлил он.

Княжна напряженно всматривалась в мрачно клубящиеся тучи, решив сначала, что призрачные фигуры всадников в истлевшей броне ей только померещились.

— Ты видишь то же самое, что и я? — удивленно спросила она.

— Смотря что именно видишь ты, ma daeni. Если это толпа призрачных всадников, то, кажется, у нас одна галлюцинация на двоих.

— Это не галлюцинация, — потрясенно пробормотала княжна. — Это…

— …Дикая охота! — испуганно закончил за нее Рид.

Анна покрепче ухватила поводья.

— Так какого лешего мы здесь топчемся? Ходу! — крикнула она, всадив каблуки в бока несчастной лошади.

Рид последовал ее примеру.

— Черт, она же только зимой собирается! — прокричала чародейка, нахлестывая коня.

— Кто тебе сказал такую глупость, ma daeni? — Архонт едва успел подхватить слетевшие очки. — Данная магическая аномалия имеет свойство возникать вне зависимости от…

— Да поняла уже, не бухти! — огрызнулась девушка, оборачиваясь через плечо. Тучи во главе с призрачной конницей неумолимо настигали дипломатов, улепетывающих во все лопатки.

— Нам не уйти! — обреченно выкрикнул священник. — Они идут слишком быстро!

Анна продолжала молча нахлестывать коня. Существовал всего лишь один способ оторваться от преследования, но княжна даже думать о нем не желала. Риду ни в коем случае нельзя менять облик, а ей… После несчастья, произошедшего с ней в штабе инквизиции, чародейка раз и навсегда запретила себе менять ипостась. Запретила, даже несмотря на уговоры Эрика и Рида, доказывавших Анне, что в инквизиции она просто стала жертвой направленной на нее магии. К тому же тогда им придется бросить лошадей…

— Анна! — Архонт склонился к ней. — Ты должна сменить облик! Я себе такого позволить не смею, меня могут увидеть.

— Нет!

— Это твой единственный шанс!

— Нет! Я не брошу тебя!

— Тебе в любом случае придется меня бросить! Вдвоем нам не уйти!

— Нет!

— Слушай, ma daeni, я уведу их за собой, уходи!

— Рид!

— Пошла, я сказал! — грубо рыкнул архонт, разворачивая коня в сторону Дикой охоты.

Лошадь Анны, повинуясь какому-то неведомому импульсу, рванулась вперед, вынося свою всадницу на вершину холма. Только там княжне удалось остановить разгоряченное животное. Она напряженно следила за несущимся через долину архонтом, уводившим за собой призрачную конницу, которая вот-вот должна была его настигнуть.

«Эх, погибнет ведь, дурень!» — Анна заскрежетала зубами от отчаяния. Она спрыгнула на землю, чтобы через секунду подняться в воздух уже в крылатом облике.

Рид во весь опор несся по долине, уже явственно ощущая запах тлена в воздухе и леденящий холод за спиной. Сейчас его накроет этой мертвой волной, захлестнет, перемелет и утащит за собой. Краем уха он уловил шелест крыльев. Когтистая рука, схватив его за ворот, выдернула из седла. Княжна начала тяжелыми рывками подниматься вверх, стараясь оторваться от призрачной конницы. Анна чувствовала, что ее вот-вот вышвырнет из трансформации.

В человеческий облик ее выкинуло, когда она уже почти оторвалась от погони. Крылья сложились, воздух ударил в лицо, земля приближалась. И вдруг секундное ощущение падения сменилось новым этапом парения… Княжна с трудом разлепила глаза: Рид сменил облик.

— Держись крепче, ma daeni! — потребовал он, медленно, но уверенно уходя в отрыв.

Их задело лишь самым краем разнузданного смешения стихий, когда архонт и чародейка влетели на территорию парка Скрипто. Оглушенные, они сорвались вниз. От разбивания в хлам их спасло раскидистое дерево, которое затормозило падение. Еще в воздухе Рида вышвырнуло из облика крылатого воина, и на землю он шлепнулся уже в обычной человеческой ипостаси. А княжна ударилась головой о ствол дерева и погрузилась в забытье…

Анна пришла в себя от приторно-солоноватого вкуса во рту. Ну конечно! Чародейка оттолкнула от себя руку архонта, отпаивавшего ее кровью. Священник перетянул носовым платком порез на запястье.

— Как ты?

— Ты сволочь, Рид! — слабо огрызнулась княжна. — Ты заставил меня через это пройти!

— Никто не заставлял тебя кидаться ко мне сломя голову! — парировал он.

Раздался звонкий шлепок, и Рид непроизвольно схватился за мгновенно покрасневшую щеку, пересеченную белой полоской оттиска девичьей ладони. Очки, державшиеся на носу во время всего приключения, слетели и шлепнулись на траву. Священник отвел глаза.

— Прости, ma daeni, — тихо проговорил он.

— Да ладно, оба хороши-и-оу-йе!.. — Княжна вцепилась в отозвавшееся острой болью предплечье.

— Что такое?

— Рука, — простонала Анна.

— Дай посмотрю. Кажется, перелом…

— Что?..

— Перелом, — вздохнул архонт, подхватывая княжну на руки и направляясь к дому. — Будем надеяться, что здесь есть целитель.

Пентаграмма полыхнула мертвенным зеленоватым светом и погасла. Воздух в комнате взволновался и отхлынул от центра рисунка. Последние отзвуки фраз растворились в навалившейся тишине. Христобаль Саграда тяжело оперся о подставку, второй рукой закрывая обтянутую кожей обложку толстого фолианта. Черная ткань, повинуясь движению пальцев, обернула книгу. Команданте устало опустился в кресло. С каждым разом рукопись требовала от него все большей отдачи. Сеньор инквизитор утомленно потер переносицу. Около полугода назад он уничтожил главу алхимического сообщества, а сегодня подобным приемом — дистанционным мысленным приказом — избавился и от неудобного господина Шатоэ. И буквально через несколько часов после этого команданте пробудил Дикую охоту, направив ее на треклятых дипломатов, но его ловушка захлопнулась впустую — добыча ускользнула. Это стоило ему поистине титанических усилий. Но ничего, скоро все закончится. Возможно, даже очень скоро… Досточтимый сеньор Саграда криво усмехнулся…

— Господин капитан? — Лейтенант Мешта окликнул начальника внутренней инквизиционной гвардии.

Тот хмуро посмотрел на своего заместителя:

— Чего тебе?

— Вы просили доложить, если кто-нибудь из гвардейцев вдруг исчезнет…

— Ну?

— Капрал Мрочек, господин капитан. Его со вчерашнего вечера никто не видел.

Капитан Ханера хмуро поскреб подбородок.

— Проклятье! — Тяжелый кулак с грохотом опустился на стол. — Как только обнаружите тело, немедленно доложите мне!

— Тело? — Лейтенант опешил.

— Да, думаю, капрала Мрочека уже нет в живых. И потрудитесь выяснить, не происходило ли за день каких-либо инцидентов в отделе кардинала Пшертневской.

— Зачем? — окончательно потерял рациональную нить беседы лейтенант Мешта.

— Господин лейтенант, вы забываетесь! — дисциплинирующе рявкнул капитан Ханера. — Вы слышали приказ?

— Да, господин капитан.

— Извольте выполнять!

— Есть, господин капитан!

Лейтенант строевым шагом вышел из караульного помещения, а его непосредственный начальник взглядом сверлил дверь, в ярости сжимая кулаки. Он понимал: его людей используют в какой-то нечистой игре и ему это абсолютно не нравилось…

Исчезающее за крышами домов солнце золотило стекла окон последними лучами. Пшертневская в очередной раз нервно пересекла кабинет. Эрик молча за ней наблюдал.

— Это конец, — глухо произнесла она. — Сначала двойное нападение на сотрудников отдела, теперь этот инцидент с Высоким домом Скрипто. Все пошло прахом! Дэпле распустит нас раньше, чем я завтра успею открыть глаза!

— Успокойся, нет смысла решать квартирные дела в коридоре, — спокойно проговорил князь. — Утро вечера мудренее.

— Успокоиться?! Отдел находится на грани краха! Двоих моих сотрудников чуть не убили! А ты предлагаешь мне успокоиться?! — Злата вновь взбудораженно прошлась по кабинету.

— Именно. Успокоиться и отправиться спать, — все так же медитативно гнул свое князь ди Таэ. — И желательно ко мне. Так я по крайней мере смогу хотя бы тебе гарантировать безопасность.

— Не нужно мне ничего гарантировать! — огрызнулась госпожа кардинал. — Я сама способна за себя постоять! И вообще, хватит носиться со мной, как с китайским фарфором!

— Постоять — это хорошо, но желательно — полежать! — завлекающе улыбнулся князь.

Злата ответила ему злобным оскалом.

— Слушай, ma daeni, если тебе плевать на собственную жизнь, то мне — нет! — начал раздражаться князь. — И я хочу, чтобы она при тебе и оставалась!

— По какому это праву ты распоряжаешься моей жизнью?! — вскипела Пшертневская.

— По праву твоего мужа.

— Ты мне еще не муж! — огрызнулась госпожа кардинал. — Я иду домой!

— Злата!..

Дверь с грохотом захлопнулась перед носом Эрика ди Таэ. Князь заковыристо выругался.

— Ну и ладно, — буркнул он, — завтра утром поговорим.

«Ого!..» — только и подумал Профессор, столкнувшись на выходе с разъяренной госпожой кардиналом, едва не сбившей его с ног. Пшертневская, не глядя на Криэ, вылетела на крыльцо.

Резкий пронзительный вскрик и последовавший за ним вой заставили Криэ выбежать на улицу. Пшертневская неподвижно лежала на ступеньках. Какая-то жуткая тварь, завывая, волчком вертелась в метре от ступеней. Монстр зажимал истекающую кровью глазницу, из которой торчал стилет. Похоже, госпожа кардинал все-таки успела достать чудовище. Заметив Профессора, тварь кинулась наутек.

— Ну нет, дружок, так просто ты не уйдешь, — пробормотал Криэ, вскидывая револьвер. Раздался выстрел. Тварь, пробежав по инерции еще пару метров, рухнула на мостовую.

Князь ди Таэ, как раз намеревавшийся телепортироваться домой, вздрогнул, словно от удара.

— Ma daeni! — вскрикнул он, мгновенно раскрывая телепорт. Спустя секунду маг материализовался на крыльце.

Профессор сидел на корточках возле Пшертневской.

— Что с ней?

Криэ резко вскинулся, но, увидев князя, вновь склонился над Златой:

— Обморок и пара глубоких царапин на плече. Тварь ударила ее, когда она пыталась защищаться. Я выбежал на шум… — Профессор поднял женщину на руки и передал Эрику. Маг скрылся в портале.

Вилдар Криэ появился в лазарете, когда князь уже заканчивал обрабатывать царапины на плече госпожи кардинала. Профессор был мрачен.

— Похоже, у нас возникли новые проблемы, князь, — хмуро проговорил он. — Я осмотрел ту тварь… Раньше, приметно полсуток назад, она была человеком. Кажется, в этого несчастного вселился низший демон. Только они, попадая в человеческое тело, могут за пару часов изменить его по своему вкусу, а после гибели оболочки стараются быстро найти себе новую…

Договорить он не успел. Пшертневская неожиданно открыла глаза, ее тонкие пальцы с нечеловеческой силой сомкнулись на запястье князя. Тот вскрикнул от неожиданности, столкнувшись взглядом с глазами Златы, зрачки которых закрыли всю радужку.

— Ваш крест, быстро! — потребовал князь ди Таэ, обращаясь к Профессору.

Прижимая серебряное распятье ко лбу женщины, маг выкрикнул несколько резанувших слух фраз. Пшертневская попыталась вырваться из-под его руки, но тщетно. Над телом Златы зависла какая-то дымная субстанция, бьющаяся в серебристых сполохах, сжимавшихся вокруг нее в кокон. Раздался хлопок, и дымное нечто растворилось в воздухе. Злата безвольно вытянулась на кушетке, вновь потеряв сознание.

— И в новое тело они проникают через повреждения внешних тканей… Вы это хотели сказать? — Эрик устало откинулся в кресле, растирая пострадавшее запястье, наливающееся темными синяками.

— Да. — Криэ забрал у мага крест.

— По счастью, мне вовремя удалось выдворить нахала вон, — невесело усмехнулся целитель. — Эти твари не любят крестов, хотя экзорцизм никакого отношения к церкви не имеет… Спасибо вам, Профессор, — устало закончил он. — Если бы не вы, я даже думать не хочу, чем бы это все закончилось. Я почувствовал опасность слишком поздно.

— Не стоит себя винить. Все хорошо, что хорошо кончается, — ответил Криэ. — Что же касается всей этой демонической активности… Думаю, стоит обратиться к специалисту. У меня есть знакомый демонолог…

— Да, это сейчас весьма кстати, — откликнулся Эрик, устраивая по-прежнему пребывавшую в обмороке Злату себе на колени. Женщина безвольно привалилась к нему. Маг раскрыл телепорт. — Появятся новости — сообщите.

Вилдар Криэ молча кивнул вслед закрывавшемуся порталу, размышляя, не поспешил ли он с предложением насчет демонолога…

Пшертневская очнулась глубокой ночью. Впрочем, комната не выглядела слишком темной — в высокое стрельчатое окно заглядывала бледная полная луна, льющая серебристый свет сквозь стекло. Но Злате было достаточно и этого скудного освещения, чтобы понять: она не дома.

«Особняк ди Таэ!» — тут же догадалась госпожа кардинал.

Князь неподвижно сидел у нее в ногах, глядя куда-то вдаль, в посеребренный лунным светом полумрак.

— Эрик? — Женщина приподнялась на постели.

Князь медленно обернулся к ней.

— Как ты, ma daeni? — устало спросил он.

— Ч-что произошло? — запинаясь, выдавила Злата. — Мне казалось, будто у меня два сознания… И это был кошмар! — Пшертневская сжала ладонями виски.

— Тебя пытались убить, — тихонько проронил князь. — Не окажись рядом Профессора… Я опоздал… — Голос князя сорвался. — Если бы не Криэ…

Госпожа кардинал на секунду спрятала лицо в ладонях — она все вспомнила.

— Только не плачь, ma daeni! — Эрик порывисто обнял ее. — Ты не хочешь, чтобы я «распоряжался» твоей жизнью, — хорошо, но… но сохрани ее…

Злата нежно провела ладонью по его щеке.

— Ты… ты плачешь? — изумленно спросила она.

— Значит, живой, — пробормотал в ответ князь. — Значит, я живой…

Женщина подняла на него глаза:

— Эрик, старший князь Высокого дома ди Таэ, я отдаю тебе свою жизнь.

Маг потрясенно вздрогнул.

— Ты помнишь, что это значит, ma daeni? Ты хочешь завязать свою жизнь на меня?

— Хочу. Примешь ли ты ее?

Князь влюбленно заглянул ей в глаза. Пути назад не будет.

— Да. Злата, дочь Вацлава, я отдаю тебе свою жизнь. Примешь ли ты ее? — ответно предложил он.

— Да.

— Кажется, большей глупости, чем сейчас, мы уже совершить не сможем, — прошептал он, зарываясь лицом в густые волосы Златы и крепче прижимая ее к себе.

— Ну и пусть…

Никто уже не видел, как две серебристые нити, танцующие в лунном свете, перепутались между собой, сплетаясь в одну. Разве что полная луна, с любопытством заглядывавшая в окно. Впрочем, она видела не только это замысловатое переплетение…

Но луна, как известно, молчит.

— Иль, сделай что-нибудь! — простонала княжна, едва они с Ридом ввалились в рабочие покои травника. Тот как раз пытался объяснить Арьяте, в чем состоит различие между бородавчатой и гладкоствольной березой.

— Что… Что с вами случилось?! — в один голос вскричали мастер-травник и ведьмочка, удивленно разглядывая изрядно потрепанных чародейку и архонта.

Священник осторожно усадил Анну в кресло.

— Мы столкнулись с Дикой охотой, — немногословно объяснил Рид. — А потом упали.

— Откуда?!

— С неба! — почти проскулила княжна. — Подробности потом… ох!..

— Анна руку сломала, — добавил деталей архонт.

— Так бы сразу и сказали! — упрекнул ди Амбер, начиная суетиться вокруг находящейся в полуобморочном состоянии Анны ди Таэ.

Иль как раз закончил накладывать лубок на сломанное предплечье княжны, когда заглянул слуга и сообщил, что их хочет видеть господин старший лэрд. Анна и Рид многозначительно переглянулись. Архонт пожал плечами: мол, надо так надо.

Когда они вошли в кабинет досточтимого лэрда Лаэна, его светлость глава дома Скрипто изволил беседовать с высокой черноволосой архангельшей. Ее белоснежные крылья ярко выделялись на фоне темно-красного платья, изумительно подчеркивавшего худощавую фигуру. Женщина обернулась на звук открывшейся двери.

— Ти… Тиара?! — Рид обреченно застыл на пороге, столкнувшись с недружелюбным взглядом льдисто-синих глаз архонтессы.

— Риддаэль, надо же, а я уж решила, что Кирриэль ошибся и хваленое чутье в кои-то веки его подвело, — криво усмехаясь, произнесла она. — Ведь господин лэрд клятвенно уверял меня, будто Риддаэль Крайэн-э'Тимеро никогда не переступал порог его дома.

— Правильно уверял, — чопорно вздернув голову, откликнулся архонт, взяв себя в руки. — Риддаэль Крайэн-э'Тимеро никогда не переступал порога этого дома. Его переступил капитан Священной Стражи Рид, сотрудник специального отдела при Дипломатическом корпусе Единой всеблагой матери-церкви.

— Не думаю, что это хоть как-то изменит сложившиеся обстоятельства, дорогой кузен. — Тиара недобро прищурилась. — Тебе в любом случае придется отправиться со мной в резиденцию клана.

— Не стоит делать столь скоропалительных заявлений, leri, — оборвала ее Анна. — Во-первых, отец Рид уже давно не является членом вашего клана, а во-вторых, он — представитель Дипломатического корпуса и, следуя соглашению, заключенному между людьми и древними, неприкосновенен. К тому же досточтимый святой отец является еще и гостем Высокого дома Скрипто. Я полагаю, его светлость лэрд Лаэн не рискнет преступить законы гостеприимства лишь для того, чтобы угодить вам.

Старший лэрд Высокого дома Скрипто, озабоченно хмурившийся на протяжении всего разговора, слегка просветлел лицом. Видно, визит крылатой дамы тоже не пришелся ему по нутру.

— Княжна ди Таэ права, leri Тиара, — сдержанно подтвердил он. — Капитан Священной Стражи отец Рид на время пребывания на Территории древних является гостем дома Скрипто, равно как и княжна ди Таэ, а также ее ученица.

Архонтесса пренебрежительно поглядела на Анну, затем перевела взгляд на Арьяту и презрительно хмыкнула.

— Я надеюсь, господин лэрд, правила вашего дома не возбраняют вам предоставлять ночлег крылатым лордам? — сухо осведомилась она.

— Думаю, комнаты для вас и вашего эскорта уже готовы, leri Тиара, — в унисон ее язвительному тону холодно доложил Лаэн. — Вас проводят туда немедленно.

За сим крылатая леди наконец соизволила покинуть кабинет старшего лэрда Скрипто.

— Почему вы не назвались сразу, крылатый лорд? — сердито спросил Лаэн, когда за Тиарой закрылась дверь и ее шаги стихли в коридоре.

— Потому что я давно уже не крылатый лорд, — поникнув плечами, вздохнул Рид.

— Ладно, — уже намного мягче пробормотал Скрипто, — благодаря находчивости княжны нам удалось вывернуться… Теперь… мм… — Он запнулся. — Собственно, для чего я вас позвал. Анна, мне удалось связаться с герцогом ди Амбером и передать ему вашу просьбу.

— И?

— Вам и вашей ученице отказано в посвящении, — угрюмо закончил Лаэн э'Скрипто.

— Но почему?! — возмущенно воскликнула княжна.

— Досточтимый герцог ди Амбер заявил, что если ди Таэ подобрали кого-то на улице, то это еще не повод зачислять подобный мусор в ряды магов. Дескать, он не знает и знать не желает вашу ученицу.

Княжна в ярости сжала кулаки и тут же болезненно поморщилась от острой боли, пронизавшей руку.

— В таком случае нас здесь больше ничто не задерживает, не так ли, святой отец? Рид, расскажите старшему лэрду о результатах нашей поездки в амбасаду.

Архонт коротко пересказал события, произошедшие в посольстве. Господин Скрипто помрачнел:

— И нет никакой возможности вернуть документы назад?

— Ну можете, конечно, попробовать взять инквизицию штурмом, — снова забывшись, пожала плечами Анна и тут же болезненно скривилась.

— Выслушайте меня, лэрд. — Рид остановил Лаэна э'Скрипто, готового разразиться гневной тирадой. — Вы были и остаетесь единственным Высоким домом на Территории древних, который лояльно относится ко всем расам, живущим в Нейтральной зоне. Мы хотим, чтобы так продолжалось и дальше. Ваша помощь в установлении мирных отношений неоценима. Поэтому мы просим вас обождать с разрывом отношений. Сейчас наш отдел ведет независимое расследование. Его результаты, я более чем уверен, помогут наконец-то припереть инквизицию к стенке и, возможно, вернуть похищенные у вас документы.

Скрипто задумчиво потер подбородок и молча кивнул.

Анна расслабленно вытянулась в кресле, задумчиво глядя в темноту за окном. Приглушенный свет ночника оранжевым пятном расползался по стене, выхватывая из полумрака незначительную часть комнаты, в которой поселили ее и Арьяту. Рид ночевал в соседней. Ученица мирно посапывала на своей кровати, чуть не с головой накрывшись пушистым одеялом. Дверь тихо приоткрылась, и в комнату заглянул Иль.

— Тебя стучать не учили? — насмешливо шепнула княжна.

— Увидел полоску света под дверью. Ты чего не спишь?

— Рука. — Чародейка наглядно продемонстрировала упакованное в лубок предплечье. — Ноет, зараза. Разве тут уснешь. А ты чего?

— Да вот думаю, не пригласить ли тебя на стаканчик вермута, — нерешительно усмехнулся травник. — А то в Будапеште мы так и не пообщались.

— Хочешь споить меня, чтобы потом делать непристойные предложения? — ехидно предположила княжна.

— Тебя споишь, как же! — Иль едва сдержал смех. — А на непристойные предложения ты и сама горазда.

— Это когда я тебе непристойные предложения делала?

— Ну как же, неужели запамятовала? Два года назад ты предложила мне прогуляться в чем мать родила по крыше пансионата для благородных эльфийских девиц, прямо перед окнами спального корпуса.

— Девицы, между прочим, остались довольны, — проказливо хихикнула чародейка. — К тому же ты ведь тогда проспорил, вот и нечего пенять.

— Так как насчет пропустить стаканчик в компании старого друга? — повторил свое предложение Иль.

— Надеюсь, вермут хотя бы хороший?

— Обижаешь! Лучший! — возмутился травник.

— Да тихо ты, не ори! — шикнула на него княжна, поднимаясь на ноги. — Пойдем.

Рид лежал, благочинно вытянувшись на кровати в отведенной ему комнате, и никак не мог уснуть. Сказывались все пережитые за день треволнения. Архонт отрешенно таращился в потолок, теряющийся в ночном сумраке, пытаясь хоть немного расслабиться. Неожиданно в дверь требовательно постучали.

— Кого несет к нам в ночь глухую? — пробормотал священник, вставая и направляясь открывать.

— А… Арьята? — слегка опешил он, узрев на пороге ведьмочку в коротенькой ночной рубашке персикового цвета и не менее коротеньком халатике, наброшенном на плечи.

Глаза ночной посетительницы как-то нездорово блестели, на губах блуждала потерянная улыбка. Ведьмочка проскользнула в комнату, захлопнув за собой дверь. Рид отчетливо услышал, как щелкнул замок. Он еще не понял, что происходит, но происходящее ему уже не нравилось.

— Что случилось? — озадаченно спросил Рид.

— Пока ничего, но сейчас случится, — томным голоском проворковала Арьята, оттесняя архонта в сторону кровати. Тот растерянно пятился.

— Эм-м… дитя мое, похоже, ты не в себе… — промямлил священник, пытаясь хоть как-то разрулить щекотливую ситуацию.

— Называй меня кошечкой… — с придыханием произнесла ведьмочка, скользнув пальцами по обнаженной груди архонта. — У-у, моя мышка…

От неожиданности Рид оступился и неловко плюхнулся на кровать. Арьята продолжила наступление.

— Арьята, не сходи с ума! Держи себя в руках! — нервно потребовал он, когда теплая ладошка скользнула по его бедру. — Ты хоть знаешь, как это делается?!

— Веди меня тропой безумия, ангелочек, — продолжала ворковать ведьмочка, фактически усевшись архонту на колени. Рид уперся в спинку кровати — дальше отступать было некуда.

— Арьята, прекрати немедленно! — затравленно взвыл он.

— Мм… попробуй меня на вкус… — Девчонка совершила попытку поцеловать священника и вдруг безвольно сползла, уткнувшись носом ему в грудь.

— Эй, что с тобой?! Арьята! — Архонт встряхнул ее за плечи.

— Мм… — томно промычала ведьмочка, обнимая Рида, и окончательно провалилась в глубокий сон.

— Да, не было печали… Что же с тобой случилось, деточка? А? — вопросительно пробормотал архонт, отцепляя девчонку от себя. Уловив краем глаза какое-то движение у окна, священник резко обернулся. Нет, просто показалось. Вроде как ему померещился чей-то мелькнувший в окне силуэт…

ГЛАВА 10

Анна вернулась в комнату, когда солнце уже почти полностью выбралось из-за горизонта. Тихонько притворила за собой двери и…

— Кхм… — предупредительно раздалось у нее за спиной.

Княжна подскочила от неожиданности и резко обернулась. Арьята мирно спала, зато в кресле рядом с кроватью сидел донельзя мрачный отец Рид и укоризненно поглядывал на чародейку.

— И не нужно так сердито молчать. Ты, между прочим, меня до чертиков напугал! — раздраженно выдохнула княжна.

— Извини, — мрачно откликнулся он, всем видом показывая, что отнюдь не испытывает угрызений совести за свое злодеяние. — Я даже спрашивать не стану, где тебя носило всю ночь.

— Боюсь, твое природное любопытство не готово к таким жертвам со стороны своего хозяина, — буркнула Анна.

— Где тебя носило всю ночь? — тут же сварливо осведомился архонт, смешно хмуря брови и одновременно пытаясь поправить съехавшие очки.

— Позвольте доложить вам, о великий блюститель морали молодежи, что ваша покорная слуга изволила всю ночь напролет пить вермут в компании досточтимого мастера-травника и беседовать с ним на отвлеченные темы, — шутовски поклонилась княжна ди Таэ.

— Не ерничай, — поморщился Рид. — Кстати о морали… Пока ты тратила свое командировочное время на нетрезвый треп с этим сомнительным субъектом, я вынужден был расхлебывать огрехи твоей воспитательной работы.

— Так, какое феноменальное шоу я опять пропустила? — уже намного заинтересованней осведомилась чародейка.

Архонт тут же поведал ей все подробности душераздирающей ночной сцены.

— Ой не могу… Ха-ха-ха! Ой держите меня-a… Арьята в пеньюарчике… — Княжна с истерическим хохотом сползла по дверному косяку. — И к тебе приставала, ха-ха-ха! Она… Ха-ха-ха!..

— Ну чего ты хохочешь как ненормальная! — обиженно взвыл архонт. — Мне вчера было абсолютно не до смеха! Я, знаешь ли, служитель церкви, блюдущий мораль и заповеди Господа! Более того, смотри, что я нашел у нее в кармане! — Рид протянул чародейке маленький продолговатый флакончик.

Княжна, слегка успокоившись, принялась его разглядывать. Открыла плотно притертую пробку, понюхала. По комнате мгновенно расползся противный аромат валерианы.

— Фу! — фыркнула Анна, закрывая флакон и принимаясь расшифровывать руны на стекле. — Так, эликсир «Ворожея»… Я сейчас… — Девушка исчезла в окне телепорта, чтобы через секунду материализоваться вновь, но уже в компании Иля ди Амбера.

— Это ты дал мелкой зелье? — грозно осведомилась она, подсовывая ему под нос злополучный флакон.

— Да, — слегка ошеломленный таким напором, ответил травник. — Она просила что-нибудь для крепкого сна. Я дал ей «Ворожею». Если плеснуть три капли на стакан воды — хорошее успокоительное.

— Угу, а если плеснуть больше трех, то это уже отличное возбуждающее, — саркастично заметила княжна. — Я надеюсь, ты ее об этом предупредил?

— Э-э-э… — замялся Иль.

— Бэ-э, — передразнила его Анна. — Девчонка вылакала чуть ли не полфлакона! Слава богу, ее вовремя вырубило, иначе сегодня утром мне бы пришлось приводить в равновесие душевное здоровье досточтимого отца Рида. А оно и так весьма шатко по причине редкостной впечатлительности и чрезмерной склонности к паникерству нашего священника!

— Так вот, значит, кто стал объектом домогательств… — сконфуженно пробормотал ди Амбер. — Святой отец, право, мне так неудобно, вы уж простите…

— Простить? — поперхнулся несчастный архонт. — Да меня же чуть не изнасиловали! Да я…

Всплеск его праведного гнева был оборван скрипом кровати.

— Ой, а что здесь происходит? — сонно осведомилась Арьята, едва придя в себя.

— Ничего, дитя мое, — поспешил заверить ее архонт. — Мы просто обсуждали подробности вчерашнего происшествия.

— А… — как-то неуверенно отозвалась ведьмочка. — Ну наверное, это мне сон такой дурацкий приснился, ну… будто я ночью пришла к отцу Риду и…

— Не бери в голову, деточка, — торопливо перебил священник, очень надеясь, что никто из присутствующих не заметил, как он покраснел. — Куда ночь — туда и сон, не бери в голову.

Когда утром Эрик и Злата появились в отделе, их ожидала довольно странная картина: Виктор, Профессор и Хьюго сидели на диванчике в приемной и поглядывали на вошедших с каким-то мрачным любопытством.

— Что случилось, уважаемые коллеги? — слегка раздраженно осведомилась госпожа кардинал.

— Вы сгорели, — мрачно довел до ее сведения де Крайто. — Предположительно, вместе с князем ди Таэ.

— Н-да? Надо же… — скептически заломил бровь Эрик. — А кто же в таком случае сейчас перед вами находится?

— Надо полагать, неупокоенные души, жаждущие отмщения, — ехидно фыркнул Виктор.

— А если «душа» сейчас засветит в вас заклинанием, вы измените свое мнение?

— Прекратите ерничать! — раздраженно прервал их Криэ. — Вот, полюбуйтесь! — Он протянул Злате свежий номер газеты «Вестник Будапешта».

— «…ночной пожар на церковной площади, — прочитала она вслух. — Сгорел дом, принадлежавший госпоже кардиналу Злате Пшертневской. Хозяйка и один из сотрудников корпуса, Эрик ди Таэ, предположительно погибли…»

— Если это шутка, то нам уже не смешно, — строго произнес маг.

— Да нет, в том, что вы оба живы, особых сомнений у нас не возникло, — поспешил заверить Профессор. — А вот чтобы убедить в этом главу корпуса, кардинала Дэпле, мне пришлось приложить некоторые усилия. Он отчего-то наотрез отказывался верить, что пани Злата не ночевала вчера дома… Да и я, честно признаюсь, начал волноваться, когда мы не смогли до вас дозвониться.

— Мы всего лишь отключили свои телефоны, — лукаво ухмыльнулся Эрик. — Только не спрашивайте почему.

— Вот, Профессор, — Виктор оскалился в ехидной усмешке, — я же вам говорил, что если эти двое и сгорели, то не от пожара…

Князь щелкнул пальцами, и черная грива байкера мгновенно оказалась заплетенной в две косички, украшенные розовыми бантами. Хьюго фыркнул, пытаясь сдержать смех. Ему в свое время тоже не повезло, но тогда хотя бы дело не дошло до бантов.

— А ну прекратите! Чисто дети! — не выдержала Пшертневская.

Князь ди Таэ с покаянным вздохом вернул волосы байкера в изначальное состояние, правда мстительно преувеличив их обычную взлохмаченность.

— Пани Злата, но что касается вашего дома, то он действительно сгорел, — продолжил Криэ.

— Я догадалась, — убитым голосом откликнулась госпожа кардинал, опускаясь в кресло. — Что ж, господа, поздравляю: ваша начальница теперь бездомная.

— Причины пожара сейчас выясняются, но, полагаю, нам это ничего не даст. Лично я считаю, что к этому происшествию причастен Дэпле, — вздохнул Профессор. — Уж больно уверенно он разглагольствовал о том, что вы сгорели, и даже порывался заказать поминальную мессу… Но как мы знаем: все, что ни делается, все к лучшему.

Злата удивленно воззрилась на него.

— Зато теперь князь сможет полностью позаботиться о вашей безопасности, — хитро улыбнулся Криэ.

Анна задумчиво посмотрела на часы, а затем перевела взгляд на ясное лазурное небо. Возникало обманчивое ощущение, будто здесь, на Территории древних, небо всегда такое светлое и безоблачное, вот только княжна знала, что это далеко не так.

— Эорлин-ши появится к полудню, — проинформировала она. — У нас еще четыре часа свободного времени. Рид, если у тебя имеются какие-то личные дела — улаживай, если нет, то мой тебе совет — сиди в комнате и не высовывайся.

— А ты, ma daeni?

— А что я? Мне нужно попасть в архив Скрипто. Иль обещал все устроить.

— Ну я бы хотел прогуляться по окрестностям. Здесь, чуть ниже усадьбы, есть древние руины. От них прямо-таки веет былой мощью…

Княжна неодобрительно взглянула на священника.

— Ладно, — вздохнула она. — Только возьми с собой Арьяту. — Ведьмочка просияла. — Так я получу хоть какую-то гарантию, что если кто-то из вас во что-нибудь вляпается, то второй сможет помочь или хотя бы сообщит мне, — мстительно закончила чародейка.

Иль ди Амбер нервно расхаживал по открытой веранде, поджидая Анну ди Таэ. Чародейка соткалась прямо из воздуха у него за спиной.

— Бо-и-ишься-а… — замогильным голосом протянула она.

Травник подскочил от неожиданности и едва не съездил Анне локтем по носу. Княжна вовремя отпрыгнула.

— Анна! Больше никогда, никогда так не делай! — простонал он.

— Не боись, все будет пучком, — со смешком поклялась княжна.

— Мм! Не используй при мне эту фразу! Стоит кому-нибудь ее произнести, как тут же начинаются неприятности! — взвыл ди Амбер.

— И то верно, — вздохнула княжна. — Ладно, веди меня в тайную обитель знаний.

— А-анна!.. — взмолился травник.

— Иль, мы с тобой договаривались! — Чародейка была непреклонна.

Мужчина тяжело вздохнул и повел княжну в глубь дома, вздрагивая при каждом шорохе.

Спустившись по каменной лестнице, они остановились у массивной дубовой двери. Иль скороговоркой забормотал заклинание, заставляя мерцать темные символы на дереве. Несколько секунд спустя дверь оплел замысловатый светящийся узор, и тяжелая створка бесшумно скользнула внутрь.

— Узорчатая магия! — восхищенно определила чародейка, проходя вслед за травником в архив. — И как это у вас умудрились украсть документы, если здесь ТАКОЙ замок?!

— Архив по Волчьему мору хранился не здесь, — вздохнул ди Амбер, — а наверху, в библиотеке. В нижнем зале только то, что касается древних рас и Высоких домов.

Княжна лишь скептически покачала головой.

— Свет! — приказал Иль, активируя развешанные по стенам магические светильники.

Хлынувший отовсюду мягкий желтоватый свет озарил высокие стеллажи, до отказа забитые свитками, папками и рукописными фолиантами.

— Ничего себе! — ошеломленно прошептала княжна, медленно продвигаясь вдоль стеллажей.

— Только ты это… побыстрее, а? — взмолился травник.

— Не подгоняй! Лучше скажи мне, где у вас находятся документы некромантов?

— Анна, ты знаешь, что произойдет, если нас тут сейчас кто-нибудь застанет?! Что с нами сделают?

— С тобой — ничего, а я как-нибудь выкручусь, — уверенно соврала княжна.

— Ты знаешь, чего мне стоило, чтобы Скрипто меня приняли!..

— Насколько я знаю, тебе это не стоило ровным счетом ничего. Подобные мастера-перебежчики всегда поднимают статус и силу клана, поэтому Скрипто загребли тебя с руками и ногами, с учетом твоих-то выдающихся способностей. — Чародейка наконец нашла интересующий ее архив и, неуклюже стянув его с полки, разложила прямо на полу, проклиная так не ко времени сломанную руку. — Иль, светильник принеси, пожалуйста.

Пролевитировав к себе ближайшую лампу, травник склонился над чародейкой и только сейчас заметил, что та изучает хронику посвящений Высшего круга некромантов.

— Ты с ума сошла! — задохнулся от негодования он. — Это же самые секретные данные. Если кто-то узнает…

— Никто не узнает. Особенно если один болтливый травник прикусит себе язык, — невнятно отозвалась девушка, быстро водя пальцем по желтоватой бумаге, перемещая его вдоль рядов буковок и циферок. — Не то, не то… — увлеченно бормотала княжна. Всех магов, указанных в перечне посвященных Высшего круга, она знала. Все они являлись представителями Высоких домов, а, по их с Эриком расчетам, на инквизицию работал кто-то вольный. Анна перевернула очередную страницу. На следующем развороте имелась одна-единственная запись. Судя по всему, она стала последней — далее шли чистые листы.

Чародейка уселась на пятки, задумчиво покусывая костяшку пальца. Последняя запись была сделана восемнадцать с небольшим лет назад… Из нее следовало, что посвящение Высшего круга прошел некий Криштоф де Крайто, причем в достаточно молодом, особенно для некроманта, возрасте. Княжна скопировала эту запись на чистую страницу и с треском вырвала ее из книги.

— Что ты творишь?! Вандалка! — застонал Иль, в полуобморочном состоянии приваливаясь к стене.

— Я? Вандальничаю… — усмехнулась чародейка. — Открой-ка мне архив Высокого дома де Крайто. Вон он, на соседней полке. А то я почему-то не припомню там человека по имени Криштоф.

— С ума сошла?! Это же запрещенный архив! Я не стану!..

Княжна недоуменно пожала плечами. Поднялась и, сняв с полки толстый фолиант с массивными застежками, положила его на пол перед собой.

— Сейчас я начну открывать его сама, — приторным голоском сообщила она. — А поскольку я не знаю рун-ключей, то книга начнет надрывно вопить. Сюда сбежится весь дом Скрипто с лэрдом во главе, и вот тогда…

— Нет! Стой! Я все открою! — затравленно вскрикнул ди Амбер. — Анна, как ты можешь так надо мной издеваться? — обиженно бормотал он, открывая застежки.

— А что с нас, вандалов, возьмешь, — снисходительно усмехнулась княжна. — За твою добродетель да воздастся тебе сторицей, о почтеннейший доброхот.

Иль продолжал дуться.

— Ну давай я тебя поцелую… потом… если захочешь?

— Не рискну, еще укусишь, — опасливо скосив глаза на девушку, отказался травник.

Впрочем, Анна уже не обращала на него внимания, погрузившись в изучение фолианта.

— Ничего не понимаю… — пробормотала она.

— Что? — не уловил ди Амбер.

— Ни единого слова! — Анна ткнула пальцем в книгу. — Тут нет ни единого слова о Криштофе де Крайто! Возникает такое ощущение, будто он материализовался из пустоты, получил высшую степень некроманта и растворился в вечном абсолюте! Следовательно, напрашивается брутальный вопрос: а был ли мальчик?

Ди Амбер, уже окончательно запутавшийся в иносказаниях чародейки, сам опустился на колени перед книгой, всматриваясь в витиеватые строки. Удивленно вскинул бровь и провел ладонями по шершавой странице. Поскреб маковку. Прикрыл глаза и повторил эксперимент, но уже не касаясь бумаги. Княжна заметила, как у него из-под пальцев пробивается серебристое свечение.

— Интересно, — пробормотал он. — Качественная подделка, не подкопаешься…

— Что ты хочешь этим сказать? — насторожилась Анна.

— Лишь то, что последние десять страниц хроники Высокого дома де Крайто — это очень качественная подделка. Никаким другим способом, кроме эмпатии, не распознается. Почерк идентичен предыдущему, но все же писали разные люди. До этой страницы — Ниро де Крайто, а с нее и до конца — уже кто-то другой. Так что если здесь и содержались упоминания об этом загадочном Криштофе, то их наверняка уничтожили. А теперь давай ставь архив на место — и пошли отсюда! Не ровен час, кто заглянет!

— Ладно, — согласно проворчала княжна, закрывая рукопись. Внутри толстой обложки что-то прошелестело. Анна уже целенаправленно открыла и закрыла книгу — шелест повторился. Чародейка постучала по обложке ногтем и, гаденько усмехнувшись, извлекла из-за голенища лепесткообразный метательный нож.

— Что ты?! Не смей!..

— Цыц, без паники! — Княжна поддела лезвием внутреннюю обивку обложки. Тонкий защитный лист легко вышел из пазов. Девушка осторожно запустила пальцы в образовавшуюся щель и вытащила на свет божий плотный блокнот в кожаном переплете. Перелистнула пару страниц, довольно хмыкнула и вогнала деревянный лист на место.

— Анна?

— Это дневник Ниро де Крайто, — пояснила княжна. — Иль, как хочешь, но его я забираю с собой! — Чародейка сунула блокнот за пазуху и поставила архив на место. — Вот теперь все. Идем, трусишка. — Княжна вышла в коридор.

Ди Амбер обреченно поплелся следом.

— Анна, а если…

— Иль, я не думаю, что кто-то знал о существовании тайника. И давай забудем, что ты меня вообще куда-то приводил и я там что-то брала. И тебе безопаснее, и мне спокойнее.

— Ладно, — послушно вздохнул травник. — Но если что, я все свалю на тебя. Ну и характер у тебя, Анна: смесь сахара и истолченного в крошку стекла!

— Угу. — Анна довольно взглянула на часы. — Уложились в срок. Половина двенадцатого, пора собирать вещи.

Рид осторожно спускался по камням, галантно поддерживая идущую следом Арьяту. Сразу становилось понятно, что теперешние развалины, поросшие мхом и травой, некогда являлись красивым и величественным зданием. Полустертая резьба на вздымавшихся ввысь колоннах поражала своей тонкостью и вычурностью. Ведьмочка и священник остановились на небольшой площадке, отчасти заваленной обломками мрамора. Сквозь стыки плит пробивалась трава.

— Как здесь красиво, — прошептала Арьята, восторженно разглядывая руины.

— Так и думал, что тебе понравится, — улыбнулся Рид. — А теперь представь, каким шикарным оно выглядело до того, как превратилось в развалины… Более величественного и красивого замка не существовало на всем том пространстве, что теперь называется Территорией древних. Даже цитадель правящего клана архангелов не могла похвастаться подобной красотой. Его строили лучшие мастера моей семьи. Лучшие мастера семьи Крайэн, младшей ветви клана Тимеро, — с грустью закончил архонт.

— Так это… Это ваш дом, отец Рид? — Девочка застыла, пораженная.

— Когда-то, много лет назад, это было моим домом, но война все разрушила… Когда люди ворвались на Территорию древних, мой замок одним из первых принял удар… Но что это я о грустном… — Архонт поправил сползшие на кончик носа очки, взобрался на остатки оконного проема и подал Арьяте руку. — Подойди ближе, отсюда открывается потрясающий вид. То место, на котором мы стоим, называлось Залом Свершений, а это окно выходило на Рассветную долину…

— Ой, да вы без сутаны! — наконец заметила ведьмочка.

— Ну да, — усмехнулся священник. — В ней, знаешь ли, не слишком удобно лазать по камням. К тому же после вчерашних приключений она и так не в лучшем состоянии.

— Здесь так здорово! — Девчонка невольно прижалась к Риду. — Но нам, наверное, уже пора возвращаться?

— Ах да, время, я совсем забыл, — встрепенулся архонт. — Ну что ж, пошли обратно. — Священник спрыгнул на плиты и помог спуститься Арьяте.

— Так-так-так, — неожиданно раздалось у него за спиной.

Священник проворно обернулся и увидел стоящую среди камней Тиару. За ней полукругом расположились лучники.

— Как же низко ты пал, Риддаэль, — презрительно протянула она. — Спать с человеческой девкой…

Рид недобро прищурился. Так, значит, силуэт, мелькнувший вчера ночью в окне, ему не привиделся.

— А насколько низко в таком случае пала ты, если опустилась до подглядывания за таким вульгарным субъектом, как я? — холодно парировал архонт, загораживая собой Арьяту.

Льдисто-голубые глаза Тиары сверкнули гневом:

— Как ты смеешь!..

— Да уж как-то смею, — криво усмехнулся Рид, снимая очки. Он уже понял, что так просто их из развалин не выпустят. Глаза сменили цвет, за спиной проявились большие серые крылья. Черная лента соскользнула с волос, и те мгновенно растрепались на ветру длинными пепельными прядями. Пальцы сжали оплетенную акульей кожей рукоять катаны. — Что тебе нужно, Тиара?

— Мне нужен ты, — прищурилась архонтесса. — Девчонку, так и быть, отпущу.

Рид презрительно фыркнул. За свою достаточно долгую жизнь он научился различать, когда ему лгут.

— Отпусти тогда уж и меня. Зачем я тебе?

— Я не думаю, что Кирриэль намерен долго терпеть кого-то из семьи Крайэн, до сих пор остающегося в живых, — красноречиво пожала плечами Тиара. — Поэтому…

— Арьята, марш отсюда, — тихо приказал архонт. — Я прикрою.

— Но…

— Никаких «но»! Я сказал — марш отсюда!

Девчонка начала отступать к остаткам стены. Кто-то из лучников спустил тетиву. Рид мгновенно вскинул крыло, и стрела так и не достигла своей цели, оставшись торчать во внезапно возникшей преграде. Архонт поморщился от боли.

— Пристрелить обоих! — стервозно скомандовала Тиара.

Арьята, резко повернувшись, вскинула руки, закрывая Рида магическим щитом. Тиара молниеносно ринулась вперед и ударом крыла сшибла ведьмочку на землю. Та, прокатившись по камням, неподвижно застыла на плитах, оставив за собой след из красных капель. Купол над архонтом разлетелся золотистыми искрами. Архонтесса вновь ринулась в атаку.

— Арьята!.. — Рид кинулся к ведьмочке наперерез Тиаре.

Лучники одновременно дзинькнули тетивами, и тонкий свист катаны смешался с гулом летящих стрел. Тиара оступилась и упала на плиты, с шипением зажимая располосованное плечо. Одно из белоснежных крыльев окрасилось алым и тряпкой волочилось за архонтессой. Рид, припав на правое колено, с трудом распрямился. Серые крылья безвольно свесились: в одном торчали две стрелы, в другом — четыре.

— Стреляйте! — разъяренно крикнула Тиара.

С десяток стрел взрезали воздух. Внезапно полыхнул мерцающий магический щит, преграждая им путь. Арьята, пошатываясь, поднялась. Висок и щека, ободранные об мелкую каменную крошку, кровоточили. Руки были испещрены ссадинами, в растрепанных рыжих волосах запутались сухие травинки.

— Арьята… — Рид медленно сползал на землю по стенке. Из его груди торчали две стрелы, которым все же удалось преодолеть щит.

— Не-эт! — Пронзительный вопль разодрал в клочья остатки тишины, отразившись в развалинах.

Ведьмочка вскинула руки, заплетая воздух в закрученные потоки. Легкий ветерок усиливался с каждым мигом.

— Остановите девчонку! — срываясь на визг, вопила Тиара.

Но стрелы так и не достигли цели, будучи подхвачены колдовским вихрем. Арьята резко развела руки в стороны, будто отталкивая от себя невидимую стену. Волна уплотнившегося воздуха отхлынула от нее, сметая все, что хоть на миллиметр возвышалось над плитами. Лучников снесло куда-то за камни, и это было последнее, что увидела гордая архонтесса. Саму женщину протащило по земле и с силой впечатало в каменный блок. Ее второе крыло сломалось. Тиара провалилась во тьму.

Ветер мгновенно утих до своего прежнего состояния. Арьята, ссутулившись, стояла посреди площадки, низко опустив голову. Пошатываясь, сделала несколько неуверенных шагов, заставила себя распрямиться и, спотыкаясь, подбежала к Риду. Неуклюже плюхнулась возле него на колени. Архонт с трудом поднял полуприкрытые веки.

— Арьята… как ты?.. — едва слышно произнес он.

— Я… Отец Рид… — Девчонка чуть не плакала.

— Прости, — прохрипел архонт. — Втянул я тебя… Уходи…

— Отец Рид… — Ведьмочка со всхлипом уткнулась ему в плечо.

— Не плачь, — с трудом выговорил он. — Это не те раны… — Священник попытался провести ладонью по встрепанным волосам ведьмочки. — Не плачь, я ведь люблю тебя… — затихающим шепотом признался Рид. Рука скользнула по плечу девчонки и безвольно свесилась вдоль тела.

— Ри-ид! — Арьята захлебнулась криком, чувствуя, как ее накрывают отзвуки сплетенного минуту назад заклятия. Спущенное ведьмочкой, оно прокатилось по развалинам и, дойдя до Рассветной долины, вернулось к заклинательнице болезненным откатом. Арьята со стоном привалилась к архонту, потеряв сознание…

На посадочной площадке близ особняка Скрипто нервно расхаживала Анна ди Таэ. Иль напряженно следил за чародейкой. Зеленоволосый капитан парусника, сильф Эорлин-ши, невозмутимо стоял у трапа, ожидая, когда пассажиры наконец соблаговолят взойти на борт. Княжна в который раз взглянула на часы.

— Да где же их носит?! — Чародейка еще раз нервно пересекла площадку.

Травник, только что переговоривший с кем-то из слуг, приблизился к девушке.

— Лидс утверждает, что святой отец и молодая ведьма еще утром ушли в сторону развалин, находящихся за усадьбой.

Княжна резко остановилась:

— Развалины? Ну да, точно! Иль, быстро туда! Эорлин-ши, дождитесь нас!

Ди Амбер услужливо раскрыл портал и подал Анне руку. Через секунду они уже стояли на границе руин.

— Кто-то здесь недавно колдовал, — пробормотала чародейка, перебираясь через каменные завалы и вылезая на остаток стены. — О нет! — вскрикнула она, спрыгивая со стены и кидаясь к дальней площадке. — Иль, сюда!..

— Ну и побоище!.. — поежился травник, окинув взглядом место недавних событий. — Эй, кажется, это сопровождающие leri Тиары.

— К черту их! — категорично рявкнула Анна. — Рид! Арьята! — Чародейка подбежала к ученице и архонту, увидев их распростертые тела.

Скачком преодолев внушительное расстояние, княжна плюхнулась возле них на колени. Кажется, живы оба, а ученица, похоже, даже не ранена, если не считать ссадин и синяков.

— Иль, нужно немедленно забрать их отсюда!

— А остальные?

— К черту остальных! — неистовствовала княжна. — Бери малую на руки, нет времени приводить ее сейчас в чувство!

Анна в свою очередь, накинув телекинетическую петлю на безвольное тело архонта, поставила его на ноги, подперев плечом. И как же не вовремя она сломала руку!..

Илю ничего не оставалось, кроме как вновь открыть телепорт и подхватить на руки пребывавшую в обмороке Арьяту. Мгновение спустя портал выплюнул их в рабочих покоях травника. Уложив девчонку на узкий топчан, Иль метнулся к двери:

— Я сейчас!

Анна лишь согласно кивнула, опуская Рида на низкий широкий стол из темного дерева.

Травник вернулся минуту спустя в сопровождении старшего лэрда дома Скрипто. Княжна едва успела вспороть на архонте рубашку.

— Что произошло? — осведомился узорщик.

— Нападение на сотрудников спецотдела Дипломатического корпуса! — резко бросила Анна.

— Тиара?

— Да.

Лаэн приблизился к лежащему на столе Риду.

— Вы поможете ему, лэрд? — спросил ди Амбер, склоняясь над архонтом. Тот как раз застонал, тонкие пальцы скребанули по столу.

— Постараюсь, — задумчиво глядя на священника, пообещал Скрипто. — Распорядитесь, чтобы других пострадавших тоже доставили в дом. Нет, Иль, не вы. Вы нужны мне здесь, мастер-травник. Княжна, будьте так любезны…

Анна кивнула, выходя в коридор. Она там не помощник. И к тому же нужно переговорить с Эорлин-ши.

— Мы не можем больше ждать, госпожа, — с сожалением прожурчал сильф, выслушав чародейку. — У меня еще есть работа. Извините.

Анна беспомощно развела руками:

— Хорошо, Эорлин-ши, когда вы сможете нас забрать?

— Через три дня я и моя команда вновь поступим в ваше распоряжение, госпожа, — почтительно склонил голову сильф.

— Хорошо. Через два дня, на третий к полудню, — с облегчением согласилась чародейка. — Мы будем ждать вас, Эорлин-ши.

— Да, госпожа.

Попрощавшись с капитаном сильфийского парусника, Анна направилась обратно к Илю. Входя в дом, княжна заметила, как возвращаются отправленные в развалины люди дома Скрипто. Чародейка втайне надеялась, что Тиару они оттуда не привезли.

Княжна ди Таэ тихонько проскользнула в рабочие покои травника. Тот как раз колдовал над небольшой жаровней, заваривая какие-то травы. Лэрд Лаэн, склонившись над Ридом, заканчивал наносить на обнаженную грудь архонта замысловатый лечебный узор.

Анна присела возле Арьяты. Иль молча передал ей стоявшую подле него плошку с травяным отваром и кусок марли. Чародейка начала стирать влажной марлей засохшую кровь с лица ученицы. Девчонка застонала и открыла глаза, порываясь сесть.

— Лежи уж, неугомонная. — Анна, взяв ее за плечи, опустила обратно на лежанку.

— Отец Рид!.. — вскрикнула ведьмочка.

— Успокойся, ничего с ним не сталось, — солгала княжна, продолжая промывать ссадины на лице ученицы.

— Живой… — Арьята расслабленно вытянулась на топчане.

Чародейка прикоснулась ко лбу ведьмочки, погружая ее в сон, и повернулась к Лаэну э'Скрипто. Старший лэрд стоял над архонтом, вскинув руку. Нанесенные на грудь Рида узоры вспыхивали золотисто-оранжевым светом. Спустя миг светящийся узор полностью оплел торс и крылья архонта, проникая в раны от стрел.

— Узорчатая магия, — прошептала княжна. — Я и не думала, что с ее помощью можно лечить!

— Мы многого о ней не знаем, — так же тихо откликнулся Иль. — Она, как и дар скальда, слишком сильно отличается от магии стихий, духа и смерти.

Повинуясь движению пальцев Лаэна, узоры начали гаснуть, не оставляя после себя никаких следов. Раны полностью закрылись. Крылья архонта подернулись дымкой, исчезая в складке пространства. Еще немного, и узоры полностью исчезли. Старый узорщик пошатнулся. Иль кинулся, чтобы поддержать его:

— Лэрд!

— Спасибо, Иль. — Лаэн э'Скрипто принял из рук травника чашку с отваром, сделал несколько глотков и, обернувшись к Анне, проговорил: — Господину крылатому лорду повезло, княжна, ибо вы подоспели вовремя. Опоздай вы минут на десять, и я уже ничем бы не смог ему помочь. Сейчас он спит и продолжит спать еще около двух суток.

Анна благодарно прикоснулась к руке лэрда.

— Мы покинем ваш дом, как только отец Рид придет в себя, — пообещала она. — Спасибо вам, лэрд.

— Не за что. Никто не смеет безнаказанно нарушать законы гостеприимства, даже правящий клан архангелов. Мираэн-э'Тимеро свое получат. А Высокий дом ди Амбер ничего не узнает, — многозначительно добавил Скрипто.

— Благодарю, лэрд.

— Да, кстати, — в глазах Лаэна появились лукавые смешинки, — смею сказать, что вашему напарнику очень повезло с вами, княжна, как, впрочем, и вашему избраннику.

— Ка-какому избраннику? — заикаясь, выдавила ди Таэ.

— Тому, победа над которым стала вашим поражением, — усмехнулся глава Высокого дома Скрипто. — Поздравляю, вас ждет множество неприятностей и, возможно, большое счастье в итоге. — Лэрд повернулся и вышел из комнаты.

— И как он узнал? — рассеянно пробормотала чародейка ему в спину.

— Он просмотрел твою ауру. А у тебя действительно есть избранник? — с любопытством осведомился Иль ди Амбер.

— Мм… Ну-у… — Анна замялась. — Не знаю, как насчет избранника, но персональная головная боль у меня точно есть.

— Виктор, подождите! — Эрик нагнал байкера в коридоре.

— А, князь, я вас слушаю, — обернулся мужчина.

— Как поживают ваши раны? — деловито осведомился целитель.

— Все нормально, просто отлично, — попытался улыбнуться Виктор.

— Лжете, подсудимый, — осуждающе вздохнул князь ди Таэ. — Раны у вас болят, и поэтому вы наглотались обезболивающего, не удосужившись сначала обратиться ко мне.

— Но как?.. — Байкер изумленно вытаращился на чародея.

— Расширенные зеницы и чуть заторможенная реакция. Самую малость, вы сами даже не замечаете, а мне со стороны очень хорошо видно… К тому же я засек, как вы выбрасывали в мусор упаковку из-под таблеток, — невинно улыбнулся целитель.

— Тьфу на вас! Вы кому угодно голову задурите и скажете, что так и надо! — с негодованием воскликнул Виктор.

— Работа у меня такая, — посмеиваясь, откликнулся князь ди Таэ. — Так что идемте, нужно вас осмотреть.

— Да нормально все, говорю же!

— Давайте я посмотрю и сам решу, нормально или нет, — посерьезнел Эрик. — Не думаю, что вам хочется получить заражение крови и лишить вашу непрошеную гостью своего внимания на неопределенное время.

Виктору ничего не оставалось, кроме как направиться вслед за целителем.

— Ужасно! — скептически произнес маг, снимая повязку. — Это просто ужасно. Еще немного, и швы бы окончательно разошлись! Виктор, что вы делали? Вам же человеческим языком было сказано: два дня полного покоя!

— Я играл, — буркнул мужчина.

— Играли? — Брови князя удивленно поползли вверх.

— На скрипке, — добавил Виктор.

Эрик воззрился на него с недоумением:

— Вы играете на скрипке?

— Да, — нехотя буркнул байкер.

— Я даже спрашивать не стану, зачем вы это делали в таком состоянии, — смилостивился князь. — Кстати, а как поживает ваша неожиданная квартирантка?

— Это Рада, что ли?

— Кто-кто? — не понял князь ди Таэ.

— Рада, в смысле Радислава, оборотень которая.

— А-а-а, так, значит, вам она соизволила представиться, — с завистью протянул Эрик.

— А что, не должна была?

— Древние очень щепетильно относятся к своим истинным именам и никогда не называют их первому встречному. Хотя стоит ли удивляться. Вы ведь, кажется, уже дважды ее спасали.

— Да уж, — пробормотал Виктор. — Кстати, она весьма нелестно о вас отзывалась, князь. Чем вы успели ей не угодить?

— Это ее право, — вздохнул Эрик, проигнорировав вопрос. — Повернитесь-ка к свету. Ладно, избавлю вас от лишних дырок. — Князь принялся сращивать края ран.

— И что мне теперь делать? — вдруг произнес Виктор.

Чародей удивленно уставился на товарища.

— Впервые в своей жизни я не знаю, что мне делать! — Байкер порывисто поднялся и прошелся по комнате. — Когда-то я перечеркнул все, став Поводырем Смерти. Впоследствии меня выкупили. Это сделал Рид, и не знаю, что он там за меня отдал. Он не сознается. А к тому же я даже не видел, с кем именно заключаю договор, просто помню размытый женский силуэт, промелькнувший на грани моего сознания. Смерть не соизволила мне показаться, хотя и приняла мой обет. Не понимаю почему? Но с тех пор я так и остался жить с выжженной серединой, будучи не в силах воспринимать то, что положено живому. С того дня я уже не живу, но и мертвым быть еще не могу. Это то же самое, как если научившейся летать птице вновь связать крылья… — Виктор растерянно замолк и опять сел на койку.

Эрик молчал, задумчиво глядя перед собой.

— Для того чтобы вновь почувствовать себя живым, мне понадобилось семнадцать лет, — вдруг произнес маг. — Ваш срок восстановления вполовину меньше, Виктор. Вы — счастливчик. Учтите, смерть благоволит далеко не ко всем, так воспользуйтесь же этим вторым, подаренным вам шансом. Живите в полную силу. А если не знаете, что предпринять, то просто сделайте шаг вперед, и все…

— Пожалуй, вы правы… Ведь если у меня ничего не получится, я попросту исчезну. — С этими словами байкер поднялся и вышел прочь.

«А ведь действительно, — подумал Эрик, печально глядя ему вслед. — Исчезнет, если у скальда не хватит ума вовремя позвать его за собой. Его — своего неразрывного спутника…»