Проверено мной – всё к лучшему

Самый страшный кошмар

В сентябре 2011 года у меня начались кошмары. Почти каждую ночь я просыпалась в холодном поту и никак не могла понять, что происходит. Однажды мне приснилось, что я попала в авиакатастрофу и пришла к своей уже умершей бабушке: «Бабуль, мне так плохо. Меня постоянно мучает адская боль, будто каждая клетка моего тела рвется на части». А бабушка спокойно ответила: «Ничего, все пройдет, внучка, все пройдет. Все затянется».

К тому моменту мы жили в Лондоне уже больше двух лет, и после яркого старта Андрея в клубе «Арсенал» начались проблемы – он прочно сел на лавке. На футбольном языке это значит, что Андрей числился в команде, получал деньги, но почти не играл, и к декабрю начал терять форму. Впереди, в 2012 году, чемпионат Европы, а у капитана сборной практически не было игровой практики. По сути это было последнее Евро в жизни Андрея, в следующем он бы уже не сыграл из-за возраста – век спортсмена не так долог. Конечно, Дик Адвокат – на тот момент тренер сборной России – взял бы его и так: у него к Андрею было безграничное доверие, но для его собственного спокойствия ему нужно было играть на постоянной основе. И если бы он полгода просидел на лавке запасным, то чувствовал бы себя в недостаточно хорошей физической форме – Андрей и сам это прекрасно понимал.

Как обычно, помощь пришла в самый последний момент. Именно в это время в «Зените» сломался Данни, и руководство клуба предложило Андрею помочь и себе перед Евро, и родному клубу – перейти туда на несколько месяцев на правах аренды. Переговоры не шли гладко. Андрей наотрез отказывался: «Середина года, у меня дети ходят в школу, Юля беременна третьим ребенком. Я детей посреди школы не дерну и Юлю одну с ними не брошу. Как я могу оставить свою беременную жену?» В семье нет места эгоизму, я лучше других понимала, насколько моему мужу нужна игровая практика, как важно для нас всех, чтобы он показал себя на Евро, и лично уговаривала его согласиться перейти в «Зенит». Мне самой интересно: зная, что будет дальше, сделала бы я это еще раз? Или просто не поверила в то, что такое может произойти?

На самом деле я тогда перешагнула через себя. Семья должна быть вместе – это был и есть мой основной принцип. Но видимо, в тот момент я была сосредоточена на ребенке внутри себя и на амбициях мужа, так что сама настояла на том, что мы справимся, и спокойно отпустила Андрея в Питер. В марте, к возобновлению игр в российском чемпионате, он должен быть уехать в «Зенит», а в августе, к новому сезону, вернуться в «Арсенал». Все это время мы с детьми собирались часто приезжать к нему в Питер, а он при первой возможности – к нам в Лондон.

Два месяца в Лондоне, что мы прожили до его отъезда в «Зенит», стали для нас вторым медовым месяцем. Мы совершенно перестали замечать кого бы то ни было вокруг и погрузились в мир домашнего уюта. Целыми днями вместе готовили, смотрели фильмы, общались с детьми. Моя беременность третьим ребенком еще больше нас объединила: мы перестали выходить на светские мероприятия и сосредоточились на себе.

Наш последний совместный Новый год был очень красивым. Праздновали мы с детьми у друзей в Лондоне и не потащили туда подарки друг для друга – знали, что вернемся не поздно. Муж расстарался, учитывая мое состояние, и я, уходя, заметила пакет ювелирной марки Boucheron.

Вечер прошел чудесно: в смехе и разговорах он пролетел незаметно, а ожидание только подогревало желание скорее приехать домой и снова остаться наедине со своей семьей. В этом предвкушении мы и вернулись – подарки лежали под елкой, как положено. Открывая пакет, я радовалась как ребенок. Распаковала, а там две одинаковые коробки с бантиками. Я достала одну – свечка. Андрей начал хохотать: «Твое лицо надо было снимать на камеру. Так не сыграешь. У тебя такие глаза!.. Ты пытаешься улыбаться, скрыть разочарование, при этом на лице столько эмоций!» Оказалось, что к покупке ему дали подарок и упаковали туда же, и именно его я достала первым. Во второй коробочке лежал прекрасный кулон с бриллиантами.

Мы с Андреем любили дарить друг другу всякие приятности, устраивать сюрпризы, а Новый год был нашим любимым праздником – с письмами деду Морозу и огромной красивой елкой. При этом он не часто дарил какие-то подарки – только по большим значимым поводам, но если дарил, то что-то из ряда вон выходящее – дорогие часы, украшения. И только бренды. А этот праздник был тем более особенным, что мы снова должны были стать родителями.

В марте Андрей уехал в Петербург, и начались бесконечные телефонные переговоры. Мы целыми днями висели на телефоне. Он звонил мне сразу после сна, пока чистил зубы, когда ехал на тренировку и возвращался с нее. Он звонил мне, пока ел, и перед сном. Мне казалось, что у нас все идеально. Я приняла эти звонки за заботу о нас, думала, что он скучает и пытается быть ближе хотя бы таким образом, предвкушала, что очень скоро мы снова будем вместе. Только потом поняла, что Андрей хотел подзарядиться, ведь я всегда была его «батарейкой», и мы вместе преодолевали проблемы – я его слушала, подбадривала и помогала советом. А проблемы вправду возникли. Андрея не лучшим образом приняли в команде. Фанаты тоже были холодны. Андрей был сам виноват – он некрасиво ушел из «Зенита», а когда спустя три года вернулся в качестве суперзвезды, в Питере не простили его скандального отъезда. Да и авторитеты и лидеры в команде за это время уже сменились, и он, видимо, цеплялся за нас, как за возможность вернуть себе душевное спокойствие.

В это время в его жизни и возникла другая женщина… Мы оба были знакомы с ней довольно долгое время. К тому моменту лет восемь. Она пришла как-то на одну новогоднюю вечеринку к нашим друзьям и вела себя настолько неприлично, что ее чуть не выставили за порог. Потом встретились еще раз в Майами в ресторане. Мы пришли на ужин и увидели два свободных стула. «Для кого это?» – спросила я друзей. «Да так. Придут тут две девицы», – ответили мне небрежно. Потом она с мужем, поклонником футбола, приходила на матч «Арсенала». Они были буквально пару дней в Лондоне и попросили через общих знакомых Андрея о билетах, а заодно он дал им свой номер телефона – «на всякий случай», вдруг с проходками будут проблемы.

Все это время, как выяснилось позже, Андрей не давал ей покоя. Когда он вернулся в Питер, она с завидной частотой, как мне потом рассказали, появлялась в тех же ресторанах, что и Андрей. Впрочем, я не знаю, как у них все начиналось и почему, и никогда не интересовалась. В нашей истории главные роли были у нас, а не у нее.

Через некоторое время я с детьми приехала в Питер, в Лондоне каникулы в школах каждые шесть недель, так что уже в апреле мы снова были вместе. Эти две недели в Питере мы провели вместе, не разлей вода. В какой-то момент мне начало казаться, что он вообще не может выйти на улицу один. Андрей просыпался, шел на тренировку, возвращался домой и не оставлял меня ни на одну секунду. Мы постоянно проводили время вместе – днем и ночью.

Я даже подумать не могла, что у него, оказывается, была другая женщина… Я до сих пор не знаю, откуда он ей звонил или писал. Двадцать четыре часа в сутки мы не расставались. Даже пока едешь с тренировки – ничего не успеешь. База «Зенита» видна из нашего окна…

За это время наша счастливая семья, по моему мнению, обеспечила себе будущее. Мы подписали договор с дизайнерами на ремонт нового дома, чтобы нам было куда вернуться всем вместе после того, как Андрей закончит карьеру. Там были спальни для детей, тщательно продуманный интерьер для нас – мы вили свое уютное гнездышко.

Маячки, что не все в порядке, были, но я их упорно не замечала. Большое видится на расстоянии. Только потом я собрала все воедино. Однажды Андрей пришел домой и вдруг ни с того ни с сего сказал: «Мне предложили большие проценты в банке, давай переложим туда наши деньги». «Конечно, давай», – сказала я, удивившись. Дело в том, что Андрей никогда не доверял банкам. Он всегда отказывался класть деньги на счета под какие бы то ни было проценты. Когда мы переезжали в Лондон, у нас дома в сейфе лежало около двух миллионов евро наличными. Муж уехал раньше, а я улетала к нему примерно через месяц – нам с детьми долго делали визы. Именно тогда я убедила его, что деньги нельзя оставлять без присмотра, даже в сейфе. Я родилась и выросла в центре города и, что такое бандитский Петербург, знаю не понаслышке. Знаю, что есть люди, которые продают информацию, и часто это может быть твое ближайшее окружение. За информацию они, между прочим, получают 50 % от ворованной суммы. Будучи столь беспечным, можно вообще остаться без всего. Я убедила Андрея положить деньги хотя бы в банковскую ячейку. Она открывается на имя того человека, который пришел, а пришла я. Никто кроме меня взять что-то из этой ячейки не мог, даже если бы у него был ключ. Там деньги пролежали до этого дня. И тут вдруг – под проценты…

Я сейчас, задним числом, вспоминаю, у него была интересная реакция на мое быстрое согласие – тогда же я не обратила на нее внимания. «Как положим?» – удивился Андрей. В его голове, где созрел целый план, просто не укладывалось, что все так легко выходит. «То есть ты сейчас пойдешь и возьмешь деньги? А поехали в банк съездим, я хочу, чтобы ты все сделала сегодня», – настаивал он. Видимо, человек не мог поверить своему счастью, что так легко вернул эту сумму в свое личное распоряжение.

Наверно, это мучило его и раньше. Человек же не меняется, и если он жаден до денег, то он жаден до них всегда. За те годы, что сбережения лежали в ячейке, Андрей несколько раз во время наших краткосрочных ссор говорил: «Что тебе бояться за свое будущее, в любой момент уйдешь. У тебя бабки останутся».

Интересная позиция, правда? Мне вот в голову это не приходило – мы вместе, мы семья же, – а его, видимо, жгло. Но в каждодневной рутине ты этого не видишь и не понимаешь, оценивая все совершенно по-другому, оправдывая слова так или иначе, подрисовывая характер человека, исходя из своего собственного или своих чувств. А может, мне просто не хватало проницательности.

В общем, я поехала с ним в банк без лишних обсуждений. Перевоз денег инкассаторами стоит довольно дорого, и я, чтобы сэкономить, вызвала своего друга с машиной сопровождения, отдала Андрею мешок денег и совершенно о том забыла. Андрей остался в Питере, а мы с детьми возвращались в Лондон, по пути захватив парижский Диснейленд, который я давно им обещала. Каникулы заканчивались, а с ними и наша спокойная семейная жизнь.