Всё можно исправить

9

У Джоан снова была бессонница. Очевидно, последние события не добавили ей спокойствия. Она ворочалась с одного бока на другой, пыталась читать скучную книгу, даже считала до тысячи, но уснуть так и не смогла. Столько разных мыслей роилось у нее в голове! Она думала о свадьбе Дэвида, не веря, что та состоится, о Натали, которая, казалось, каким-то непостижимым образом узнала ее тайну. Неужели все так и закончится? Ее смятение мешало ей заснуть. А утром снова надо быть в форме. Она твердо знала, что ни за что не покажет, как трудно ей сейчас приходится.

Джордж же, напротив, спал как младенец. Чтобы не разбудить его, она накинула халат и спустилась к бассейну. Это было последнее средство, иначе придется прибегнуть к помощи снотворного, но таблеток Джоан не любила с детства. Погрузившись с головой в прохладную воду, после чего резко вынырнув, она поняла, что это как раз то, что нужно: напряжение покинуло ее, мышцы расслабились. Рассекая уверенными движениями темную гладь воды, Джоан избавлялась от бессонницы. Она была уверена, что после хорошей дистанции у нее не будет сил даже подумать о чем-нибудь.

Когда Джоан выходила из воды, кто-то протянул ей полотенце. Она подняла голову и увидела Дэвида. Растерявшись, она даже не сразу взяла у него полотенце.

— Ну же, бери. Не бойся.

— Спасибо, я не боюсь, — поблагодарила Джоан неуверенно. — Ты что, следишь за мной?

— Почему ты так решила?

— Сначала в гостиной, теперь здесь.

Смех Дэвида прозвучал неожиданно громко в ночной тишине.

— Я, признаться, хотел спросить у тебя то же самое. Забавно, но как-то с трудом верится, что мы случайно, словно давние супруги, общаемся исключительно в халатах.

— Что?! — У Джоан от возмущения перехватило дыхание. — Ты в своем уме?!

— Ладно, я пошутил, просто я почти каждый День плаваю в это время в бассейне.

Джоан не удержалась от иронии:

— Странное развлечение для жениха в столь позднее время.

Но Дэвида трудно было смутить.

— Мы с моей невестой предпочитаем утренний секс, если ты об этом.

А вот Джоан, похоже, смутилась. Быстро растеревшись полотенцем, она накинула халат и уже было направилась к дому, как вдруг остановилась и повернулась к Дэвиду.

— Раз уж мы снова оказались наедине, чего я больше никогда не намерена допускать, я хочу с тобой поговорить.

Дэвид театрально поклонился.

— Я весь внимание. Тем более мне это нетрудно, нам стоит только развязать пояса у халатов, других препятствий нашему общению я не вижу.

— И не надейся, — сказала Джоан, с вызовом вскинув голову и демонстративно затянув потуже пояс у халата. Пройдя к беседке, она села на диван.

Дэвид последовал за ней.

— Жаль, — произнес он, как показалось Джоан, еле сдерживая улыбку.

— Я хотела поговорить с тобой о Натали, — сказала она как можно серьезнее.

Дэвид удивленно приподнял брови.

— Неужели?

— Да, именно. Ты морочишь голову бедной девочке. Вчера я ясно это поняла.

— Тебе ее жалко?

— Представь себе. Ее ждет ужасное будущее с тобой. Уверена — ты вряд ли будешь верным мужем.

— А тебе не кажется, что я не обязан перед тобой отчитываться? — Неожиданно голос Дэвида стал грубым.

Джоан вдруг поняла всю нелепость своей миссии, но не хотела это признавать. Однако голос ее все же смягчился.

— Ну, она такая молоденькая… Неужели для тебя так важно доказать всем таким образом — и прежде всего себе, — что ты счастлив?

Она испугалась того, как изменилось его лицо. Скулы напряглись, а в глазах был сплошной лед. Он подошел к ней и, наклонившись совсем близко к ее лицу, произнес зловещим шепотом:

— Запомни, тебя это совсем не касается. Никому не позволю лезть ко мне в душу, а уж тем более бывшим любовницам.

От этого замечания и от его опасной близости у Джоан все сжалось внутри. Она совсем смутилась.

— Извини, наверное, я и вправду лезу не в свое дело.

— Ничего страшного, — сказал он гораздо спокойнее. — Таковы все женщины. Лезть в чужие дела — это ваше любимое занятие.

При последних словах Джоан поджала губы, но ничего не ответила. Слишком уж много он знает про женщин.

Дэвид передумал плавать и направился домой, а потом обернулся и уже с улыбкой произнес:

— Не переживай, она получит мои миллионы. Думаю, это будет неплохой компенсацией за мои временные отлучки.

Это циничное замечание подняло в груди Джоан новую волну негодования.

— Не все можно измерить деньгами! — выкрикнула она ему вслед.

Но Дэвид уже был далеко, поэтому она не была уверена, что он услышал ее. Странно, но именно сейчас она думала еще и о том, что последнее слово осталось все же не за ней.

Джоан еще некоторое время не могла подняться с места. «Бывшим любовницам»! Как будто ее ударили по щеке. Он ясно дал ей понять, что она была для него одной из многих. Так мерзко она еще никогда себя не чувствовала. А еще она боялась, что Дэвид решит, будто она ревнует. Она уже жалела, что затеяла этот дурацкий разговор о Натали.

Джоан откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Боже, кого она обманывает — ведь она действительно ревнует. Через несколько минут она замерзла и направилась домой. Там Джоан ждал тот, кто действительно любит ее. Как же все нескладно устроено в этом мире…

Джоан стояла у окна и плакала. Сегодня утром она узнала, что свадьба Натали и Дэвида состоится через месяц, а сейчас они снова уезжают в Бостон и вернутся только к свадьбе. Сердце буквально рвалось из груди. Она больше не хотела быть сильной, не хотела быть гордой. К чему все это светское притворство? Джоан хотела только одного — чтобы Дэвид был рядом. Если бы только можно было отмотать пленку назад, вернуть все как было. Пусть тайком, пусть изредка, но видеть его. А что теперь? Во всех последних событиях она винила только себя. Ведь это она своими руками толкнула его в объятия другой. Сотню раз Джоан задавала себе один и тот же вопрос: зачем я это сделала? Ответа у нее не было. Неожиданно дверь открылась — и на пороге появился Дэвид. Не спрашивая разрешения, он вошел и остановился напротив Джоан. Она вопросительно и в то же время со слабой надеждой в глазах посмотрела на него.

— Я думаю, нам надо наконец серьезно объясниться, — сказал он твердо.

— О чем ты? — Ее лицо было мокро от слез. — Что бы ни сказали друг другу, это ничего не изменит, ведь ты уезжаешь.

— Мы наделали много глупостей, пришла пора исправлять их, и сейчас все зависит только от тебя, — возразил Дэвид.

Он не собирался помогать ей, она сама должна сделать выбор, поэтому не только в словах, но и в действиях был лаконичен. Для себя он уже все решил.

Они смотрели друг другу в глаза не отрываясь. Только у Дэвида было во взгляде ожидание, а в глазах Джоан отражалась настоящая борьба. И она сдалась. Сделав шаг ему навстречу, она бросилась в его объятия словно в пропасть. Точно зная, что погибнет, она все же сделала этот шаг. И только его сильные руки, сжимающие, ласкающие ее тело, придали ей уверенности. Боже, только бы он никогда не отпускал ее!

— А как же свадьба? Натали, гости? — Джоан больше не плакала и пыталась в этой ситуации мыслить трезво. — Мы не можем вот так просто забыть обо всем. У меня такое ощущение, что мы связаны по рукам и ногам невидимыми путами, но они крепче настоящих цепей. — Отчаяние нахлынуло на нее с новой силой.

Дэвид с любовью смотрел на нее сверху вниз.

— Давай я сам разберусь с этим. Вот увидишь, все будет нормально.

Ее не надо было уговаривать. Она еще теснее прижалась к нему и тихо произнесла:

— Вот бы все проблемы решались так же легко.

— К сожалению, это невозможно, — ответил Дэвид.

В данный момент они оба думали о Джордже.

Подойдя к окну, Джоан увидела, как Натали направляется к машине. Шофер укладывал ее чемоданы в багажник. Дэвида рядом не было. По всей видимости, объяснение состоялось и помолвка расторгнута. Прежде чем сесть в машину, Натали внезапно обернулась и, подняв голову, в упор посмотрела на Джоан. Это был такой долгий и пронзительный взгляд, что Джоан не выдержала и невольно сделала шаг назад. Она прочитала в глазах Натали ненависть и предупреждение.

Вечером она встретилась с Дэвидом и рассказала ему о своих страхах, о том, как Натали смотрела на нее.

— Думаю, она знает о нас, — сказала Джоан уверенно.

Но Дэвид только посмеялся над ней.

— Успокойся. Я дал ей такие отступные, что у нее даже в мыслях не будет что-то затевать против нас.

— Ты заплатил ей? — спросила Джоан в изумлении.

— Да, это лучший способ избежать ненужных сцен. — Его голос звучал уверенно.

Джоан усмехнулась.

— Вот еще одно различие между богатыми и бедными. Богатые все проблемы решают с помощью денег, а бедные устраивают скандал.

— Но ты теперь тоже не бедная, так что, если возникнет проблема, можешь попробовать решить ее без скандала, — напомнил Дэвид.

— Уж лучше бы совсем без проблем.

— Согласен. Тем более не всякий скандал можно замять с помощью денег.

— Что ты имеешь в виду? — В глазах Джоан снова появилась тревога. Она неосознанно провела ладонью по лицу, как бы отгоняя новую проблему.

— Ты забыла про папарацци. Этим только дай повод, в покое еще долго не оставят. Про предстоящую свадьбу не писал только ленивый. Но самое неприятное — это разговор с Барбарой. Слава богу, они с Фрэнком уехали на выставку в Бостон, но скоро они вернутся и тяжелого разговора не избежать.

— Никогда не видела, чтобы ты перед кем-то оправдывался, — невольно рассмеялась Джоан.

— Ты права. Но ведь это Барбара. Мне предстоит долгий допрос с пристрастием. Она так радовалась, что я наконец решил жениться, так как всю жизнь считала себя виноватой передо мной.

У Джоан неприятно кольнуло в сердце, и она отвернулась. Дэвид напомнил ей про то, что когда-то было между ним и Барбарой.

— Бог мой, прости, я настоящий болван, — спохватился он, но было уже поздно.

Возникла пауза. Джоан действительно была шокирована. Раньше она как-то не думала про их взаимоотношения.

— Если тебя это хоть немного успокоит, мы никогда не вспоминаем с Барбарой прошлого. Она жена моего брата — и это все.

— Неправда. Это не все. Ты забыл еще об одной мелочи.

Дэвид вопросительно посмотрел на Джоан.

— У вас общий ребенок.

— Я помню об этом. — Он прямо посмотрел ей в глаза. — Не пойму: чего ты добиваешься? Или ты никогда не совершала ошибок?

Джоан смутилась.

— Прости. Просто последние события не прибавили мне спокойствия. Тебя всегда окружает слишком много женщин. А я хотела бы быть единственной.

— Но так и есть. Ты единственная, кто дорог мне по-настоящему. Все остальные в прошлом, — сказал он серьезно.

— Ты не представляешь, как бы мне хотелось в это верить.

Он подошел к ней и обнял.

— Ты просто устала. Завтра все будет по-другому.