Всё, о чем мечтал

Глава 3

Бейли

— Извини, что опоздала, — говорю я Энни, выскакивая из машины и хватая пакеты с продуктами. Когда ехала с работы, Кайл написал мне, что его попросили работать допоздна, и он не сможет принести сегодня пиццу. Так что не только встреча заняла целую вечность, но мне еще пришлось заехать за едой для нас.

Энни с Хейзел кормят одну из коз бутылочкой. Не то чтобы она в этом нуждалась, но Хейзел любит это делать, и теперь две козочки — Эбби и Габби — избалованы. К счастью, она не пытается проделать то же самое с нашей коровой по кличке Сахарок.

— Все нормально. — Энни машет мне рукой.

Понятия не имею, что бы я без нее делала. С тех пор, как наша мама от нас сбежала, Энни стала для меня просто находкой. Она всегда помогает то тут, то там, а в последнее время все чаще. Чем больше Энни здесь, тем больше это нам стоит, но я просто счастлива, что она может чуть больше заработать за дополнительные часы.

Обычно деньги от штата на помощь с уходом за домом переводят на счет Хейзел, но я почти уверена, что мама перевела деньги куда-то еще. У меня даже нет возможности позвонить и узнать это, потому что тогда власти узнают, что я забочусь о ней самостоятельно. Не могу рисковать тем, что они заберут ее у меня. У Хейзел, скорее всего, случится нервный срыв. И у меня, вероятно, тоже. А чтобы узнать, что можно сделать, мне надо нанять адвоката, на которого у меня нет ни времени, ни денег.

— Габби не хочет делиться. — Хейзел качает головой, и ее светлые кудрявые волосы подрыгивают вокруг нее. Козлик вскакивает и пытается схватить ее за локон, заставляя Хейзел смеяться.

— Что ты хочешь на ужин? — спрашиваю я, направляясь к ним. — У меня есть все для спагетти или томатного супа с жареным сыром.

— Спагетти с жареным сыром, — предлагает Хейзел.

— Это я могу. — Я смотрю на Энни, которая собирает свои вещи на крыльце. — Хочешь присоединиться к нам? — предлагаю я.

— Не-а, у меня есть на сегодня планы.

— У нее свидание. — Хейзел наклоняется ближе ко мне. — С мальчиком. — Я смеюсь от того, как она это говорит. — У Энни смешной взгляд, когда говорит об этом. Так же ведут себя девушки в магазине, когда мимо проходит Мейсон.

Мы с Хейзел изображаем звуки рвоты, когда она произносит имя Мейсона. Постоянно так делаем, когда остаемся вдвоем.

— У меня не бывает смешного взгляда! — говорит Энни, слегка покраснев. Упирая руки в бока, делает вид, что сердится.

— Ох, простите. — Хейзел смотрит на меня, в ее глазах пляшут озорные огоньки, и она улыбается. Боже, как я люблю ее.

Всю дорогу домой я беспокоилась о том, что мы будем делать с ее страховкой. У нас так мало денег, и я всегда переживаю, но несколько минут с моей Хейзел Бейзел, и я смеюсь. Она всегда поднимает мне настроение.

— Неважно, — фыркает Энни с притворным раздражением. — Увидимся позже. — Она машет рукой, направляясь к своей машине.

— Почему ты никогда не ходишь на свидания, как Энни? Ты тоже считаешь, что мальчики мерзкие? — Сестра морщит нос. Габби толкает Хейзел, и та чуть не падает, но я ловлю ее.

— У кого есть время для мальчиков, когда у тебя есть корова, две козы и слишком много других животных, чтобы помнить их всех? — поддразниваю я.

С животными очень трудно справляться, но я не могу сказать «нет», когда Хейзел каким-то образом получила их всех. А теперь у нас тут своя собственная маленькая ферма. Она так ими увлечена, что каждый день светится.

— Может, мальчик поможет нам с Сахарком, — предлагает Хейзел с сияющей улыбкой.

В моей голове мелькает образ Шона, и я отгоняю эту мысль. Даже не начинай. У меня нет времени на свидания, не говоря уже о свиданиях с кем-то вроде Шона Рида. Он абсолютно мне не подходит, а также он мой босс. Может быть, и не обычный начальник в магазине, но он главный. И я не хочу рисковать своей работой. Возможно, я даже получу повышение, что будет означать больше денег для нас с Хейзел. Даже если мне придется быть ближе к Мейсону, я как-нибудь справлюсь.

— Она опять нахальничает? — спрашиваю я, пытаясь уйти от темы мальчиков. Эта корова — сущее наказание.

— Она просто негодница. — Хейзел качает головой, как любящая мамочка, и смотрит на корову. — Но я люблю ее! — Последнюю часть она кричит, будто Сахарок понимает ее. — Не сердись на меня, Сахарок! — добавляет она для пущей убедительности. — Ей нужна сестра.

— Даже не начинай. — Я предупреждающе указываю на Хейзел. — Одной коровы вполне достаточно.

Я смотрю, как сестра ухмыляется, и понимаю, что она уже придумывает способ заполучить еще одну корову. Честно говоря, я даже не знаю, откуда взялась Сахарок. Мы просто однажды нашли ее бродящей по нашей земле, и она не захотела уходить. Поэтому осталась здесь.

Хейзел собирается ответить, но я обрываю ее:

— Загони цыплят в курятник и убери Габби и Эбби. Я начну говорить ужин.

Наклоняюсь и целую Хейзел в макушку, прежде чем направиться к дому. Ругаюсь, когда верхняя ступенька крыльца проваливается, и я изо всех сил пытаюсь устоять.

— Черт. — Я снова смотрю на Хейзел. — Смотри под ноги, когда будешь подниматься, — говорю я, поднимаясь на ноги.

— Ты в порядке? — Хейзел начинает подходить ко мне.

— Ага, — вздыхаю я. — Со мной все в порядке. — Я отмахиваюсь от нее.

Еще одна вещь, которую нужно исправить. Сейчас было бы дешевле нам снимать небольшую квартиру, но я никогда не смогу попросить ее покинуть ферму. Хейзел здесь слишком нравится, и большие перемены так ее напрягают, что у нее начинаются судороги.

Я думала, что отсутствие мамы может еще больше расстроить Хейзел, но ей, похоже, все равно. Значит, нас двое. Если бы не страховка, которая была у мамы для Хейзел, я была бы более чем счастлива, если бы она встала и ушла.

Мне нужно посмотреть, смогу ли я нанять разнорабочего на день. Есть некоторые дела, которые я не знаю, как сделать самой, и иногда, когда пытаюсь что-то починить, я делаю только хуже. Может быть, я повешу листовку на доске объявлений на работе. Я бы предпочла, чтобы это был кто-то, кого я знаю, или кто-то, кого рекомендуют из надежного источника. Не люблю, когда вокруг Хейзел появляются случайные мужчины.

Еще одно благословение с тех пор, как ушла мама. Я больше не должна мириться с этим. Интересно, как долго она будет отсутствовать? Она уже несколько раз уходила на неделю или около того, говоря, что не может справиться с Хейзел. Прошел уже месяц, и я знаю, что она не на своей прежней работе, потому что на Хейзел перестала действовать страховка. Когда я пришла за ее лекарствами, и они сказали мне полную цену, я чуть не упала. Мои финансы не позволяют купить таблетки без страховки.

Я до сих пор не понимаю, как мама не смогла с этим справиться. Все, что ей нужно было делать, — ходить на работу в дом престарелых в соседнем городе. И у Хейзел была бы страховка. Я начала работать в четырнадцать, и оплачивала большую часть счетов с любой помощью, которую могла получить от государства. Мне приходилось самой подавать заявки на все это. Теперь эти деньги тоже не поступают, и мы остались ни с чем.

Войдя в дом, я отряхиваю руки, стараясь не зацикливаться на маме. Хейзел всегда чувствует, когда я расстроена. Ставлю все на кухонный остров, потому что знаю, что она захочет помочь.

Захожу в спальню, снимаю рабочую одежду и надеваю штаны для йоги и футболку. Я стягиваю волосы в конский хвост и пытаюсь хоть ненадолго избавиться от стресса.

Вернувшись на кухню, я роюсь в сумочке в поисках визитки, которую дал мне Шон. Уже в миллионный раз играю с карточкой и позволяю ей скользить между пальцев. Я смотрю на номер, который уже запомнила, и почему-то до сих пор шокирована тем, что он мне его дал. Не так сильно, как была шокирована тем, насколько он сексуален. И к тому же, невероятно милый. Я дважды ошиблась в нем, прежде чем он успел сказать хоть что-то.

Он выглядел, как плохой мальчик. С немного длинными волосами и татуировками, выглядывающими из-под закатанных рукавов рубашки. Но потом он упал со стула, и мне пришлось подавить смех. Внезапно он перестал быть этим недосягаемым генеральным директором, и стал просто хорошим, но немного неуклюжим парнем. Затем он заговорил, и в его словах и действиях не было ничего от «плохого парня». Он был искренним и добрым, когда говорил о компании и планах на будущее.

Знаю, что нужно ему позвонить, но это меня нервирует. Шон может сказать «нет» тому, о чем я прошу, и не знаю, смогу ли справиться с этим. На самом деле, увидев его сегодня на собрании, я знаю, что он скажет «нет». Он кажется действительно хорошим человеком, но еще он поступает по правилам. Мне нужно, чтобы он добавил сестру в мою страховку без документов, подтверждающих, что я ее опекун. Это определенно нарушает некоторые федеральные законы, но все равно я должна попытаться.

Через мгновение входит с Хейзел с Хоппер на руках. Эта крольчиха не позволяет никому, кроме нее, держать ее. Хоппер обнимает руку Хейзел, когда та садиться за кухонный стол.

— Если ты собираешься помогать готовить, тебе придется убрать кролика, — говорю я, убирая визитку обратно в сумочку. Если не будет слишком поздно, я позвоню ему, когда все доделаю. Если нет, просто позвоню ему завтра во время перерыва.

— Она будет хорошо себя вести. — Хейзел усаживает Хоппер на стол. — Не будь плохой девочкой. — Она указывает на Хоппер, которая смотрит на нее невинными глазами. — Видишь? — Сестра улыбается мне.

Хейзел моет руки, и я смотрю за крольчихой, которая на самом деле присматривает за ней. Не знаю, как ей это удается, но даже животные обожают ее.

— Как дела в школе? — спрашиваю я, когда мы начинаем готовить ужин.

— Было скучно. Мисс Коппер сегодня не было, так что у нас был очень длинных урок физкультуры и никакого искусства. — Хейзел бурчит последнюю часть. Если бы она могла на это повлиять, то весь день был бы один лишь урок рисования, и никакой физкультуры. Не то чтобы я винила ее. Я тоже никогда не была поклонницей этого урока.

— Я хотела поговорить с тобой кое о чем, — говорю ей и ставлю воду для пасты на плиту. Я поворачиваюсь и прислоняюсь к стойке, наблюдая, как она подготавливает жареный сыр.

— Что бы ты подумала, если бы я стала помощником управляющего в магазине?

Хейзел молчит, и я вижу, как она задумалась. Большинство людей автоматически думают, что она глупая, но это не так. Она просто немного медленнее обдумывает полученную информацию. Большинство вещей даются ей труднее, но, судя по тому, что рассказывали нам врачи и учителя, она обладает способностью к обучению, как двенадцатилетний ребенок.

Мама отказалась говорить со мной об этом и рассказывать всю историю, но во время родов Хейзел что-то пошло не так, и малышка получила черепно-мозговую травму. Врачи сначала думали, что они никогда не сможет говорить или ходить, но она такая сильная и любит доказывать людям, что они ошибаются. Она никогда не сможет жить одна или полностью заботиться о себе, но у нее может быть красивая, полная жизнь, и это все, что я для нее хочу. С того дня, как Хейзел привезли из больницы, я любила ее, как собственного ребенка, и абсолютно не против, чтобы она была со мной до конца наших дней, потому что люблю ее, и она заслуживает кого-то, кто будет заботиться о том, что лучше для нее.

В течение дня у нее случаются небольшие припадки, но ни один из них не мешает Хейзел функционировать. Пока принимает лекарства, она здорова. Мне просто нужно найти способ добавить ее в свою страховку и держать на лекарствах. Я хочу, чтобы Хейзел была самой счастливой, поэтому качество ее жизни напрямую связанно с моим.

— Значит ли это, что я больше не буду твоим упаковщиком? — спрашивает она. И я вижу, как она начинает постукивать большим пальцем по указательному — признак того, что она раздражена.

— Возможно, но ты могла бы укладывать пакеты Кайла или кого-нибудь из других девушек, если тебе захочется быть их упаковщицей. Будь я помощником управляющего, ты могла бы сказать мне, кому хочешь помогать, и я могла бы организовать это. Это было бы похоже на то, что ты отвечаешь за то, куда назначены упаковщики. Может, ты даже могла бы помогать мне распределять упаковщиков для кассиров.

Хейзел перестает постукивать пальцами и оживляется. Она сосредоточенно хмурит брови, а затем ее глаза начинают сиять.

— Значит, я буду менеджером упаковщиков?

— Звучит красиво. — Я улыбаюсь ей. — Но я еще не получила эту работу. Мейсон… сказал, что хочет поговорить со мной об этом, но сначала я хотела поговорить с тобой. — Я подхожу к ней. — Потому что мы команда и решаем все вместе.

Она поднимает руку и протягивает мне мизинец. Я обхватываю его своим мизинцем, и мы обе целуем руки, что всегда делаем, когда на одной волне.