Все по-настоящему

Глава 4 Тата

Я чувствую его взгляд, но все равно не сразу заставляю себя проснуться. Стряхиваю остатки сна с ресниц, зеваю в ладошку и задираю голову к сидящему на подлокотнике дивана Климу. Он выглядит уставшим. Хотя, наверное, за столько лет, я уже должна была привыкнуть видеть его таким – с тревожными тенями, залегшими под глазами, и выражением озабоченности на лице. А еще он явно давно не стригся. Волосы Клима отрасли и собрались на голове в маленькие, делающие его облик немного более доступным, барашки. Мне так сильно хочется их коснуться, что моя рука взмывает вверх раньше, чем я успеваю обдумать, как он расценит этот мой странный жест. Зарываюсь пальцами в неожиданно мягкой шевелюре и ловлю его немного растерянный взгляд. Эта растерянность – первая живая эмоция, которую Клим позволяет мне видеть. В обычной жизни они спрятаны так далеко, что иногда я задаюсь вопросом – а остались ли в нем какие-то чувства в принципе? Выжили ли они в той бесконечной гонке, с дистанции которой он никак не заставит себя сойти, хотя давно уже может себе позволить расслабиться?

– Зарос, – комментирует очевидное Клим, потирая действительно заросшую щеку. Я улыбаюсь, касаюсь пальцами затылка, ловлю кончиками занимающуюся в его сильном теле дрожь и резко отдергиваю руку, когда он вскакивает: – Ну, что? Едем? У меня всего ничего времени между встречами.

– Раз так, зачем тебе вообще ехать? Я и сама прекрасно доберусь.

Это даже не обида, а банальная констатация факта. Мне не нужна его помощь, я привыкла рассчитывать на себя. А Климу, ну правда, нужен хоть один такой человек. Которому ничего… абсолютно ничего от него не надо.

– Сказал же – отвезу. Нам нужно поговорить.

Пожимаю плечами. На самом деле каждая минута с ним становится для меня бесценной. И как я ни пытаюсь убедить себя забыть его, начать жить своей жизнью, дать шанс другому хорошему парню, все мои планы летят псу под хвост, стоит только Климу Терентьеву вновь возникнуть на моем горизонте.

Клим подхватывает пальто, протягивает мою куртку и, как истинный джентльмен, помогает одеться. И я стараюсь максимально растянуть этот процесс, чтобы успеть насладиться теплом его тела и ароматом. Подумать только. Он – мой муж!

Под любопытствующие взгляды офисного планктона идем к лифтам и спускаемся вниз. У выхода из здания нас уже поджидает машина. Проигнорировав водителя, Клим сам распахивает передо мной дверь и садится рядом, обдавая новой порцией своего аромата.

– Так что там по поводу развода? – вложив в голос как можно больше равнодушия, интересуюсь я, напоминая скорее себе, чем ему, о том, что это все не по-настоящему.

– Я как раз хотел об этом поговорить.

– Правда? А о чем здесь разговаривать? Наверное, нам просто нужно написать заявление о разводе – и дело с концом.

– А куда нам, собственно, спешить?

– Что, прости?

Моя челюсть медленно отъезжает вниз. Даже думать не хочу о том, как глупо я, должно быть, выгляжу.

– Зачем нам разводиться так спешно?

Клим отводит взгляд, счищает несуществующую пылинку с рукава, пока я судорожно пытаюсь понять, какого хрена вообще происходит. О том, что он вдруг воспылал ко мне любовью – стараюсь не думать, хотя очень хочется думать именно так. А потом как-то вдруг доходит. Как обухом по голове:

– Тебе от меня что-то нужно, так? – невольно суживаю глаза. – Подписать еще какие-то бумаги?

– Да нет же!

– Тогда что?

– То есть ты даже мысли не допускаешь, что я хочу сохранить наш брак просто так?

Сглатываю и делаю медленный-медленный вдох-выдох. Спокойствие, Тата, только спокойствие. Он же не знает, что заходит на запрещенную территорию, или… догадывается, после всего, что случилось? А если так – как же мерзко! Играть на чувствах влюбленной женщины…

– Ты совершенно прав, Клим. Такой мысли я не допускаю. И если после той ночи у тебя дома ты решил, что я…

– Ничего я не решил!

– Вот и правильно. Это ничего не значит. Просто я перебрала. Вот и все…

Гляжу в окно, а вижу вечер накануне свадьбы…

От двери моей квартиры к лифтам возвращаемся молча. Так же молча поднимаемся в Климов пентхаус. Я все еще пьяна, но не настолько, чтобы не понимать, что делаю. И когда нагло вру Климу про забытые на работе ключи, и когда, приняв душ в его квартире, скидываю с себя полотенце и забираюсь голой к нему под одеяло… Я дрожу от страха и глупой пьяной решимости. Почему-то я уверена, что это мой самый последний шанс. Я даже поклялась себе забыть Клима, если и в этот раз у меня не получится обратить его внимание на себя. К слову, последнее мне удается с успехом. Вряд ли мимо него проходят мои пьяные домогательства и нелепые признания в любви. И когда он отводит от себя мои наглые ищущие руки, и когда со смехом уходит, бросив короткое:

– Ну и пьянь ты, Татка! Спутать меня с чертовым принцем…

А я не спутала! Я к нему пришла, а не к принцу… Спасибо, хоть не высмеял и позволил сохранить лицо.

Как же стыдно. Касаюсь ладонями горящих щек. Убеждаю себя, что худшее в прошлом.

– Ладно, прости. Глупо вышло.

– Это точно. Так что тебе от меня нужно?

– Да так… Ты произвела большое впечатление на Шульмана. И он хочет, чтобы ты сопровождала меня в следующей поездке.

– Я не могу.

Качаю головой и вновь отворачиваюсь. Хочу… но не могу, да. Я только настроилась начать новую жизнь, навсегда вычеркнув из нее Клима, а тут… Нет. Ни за что.

– Послушай, это будет довольно короткая поездка. Займет всего несколько дней. Три, может быть, четыре… К тому же ты сможешь поприсутствовать на операциях. Перенять опыт зарубежных коллег.

– Я не знаю…

Злюсь! Потому что лепечу совсем не то, что планировала.

– Ты нужна мне, Тат. Старик уверен, что мы женаты.

Клим берет меня за руку, привлекая к себе внимание, и осторожно сжимает пальцы. Запрещенный прием! Запрещенный прием, мать его… И как тут сдержаться? Когда меня от одного только этого касания ведет? И это его «Ты нужна мне»… Вообще ведь плевать, к чему относятся эти слова! Какая же я дурочка… А он? Вот что он со мной делает?!

Машина плавно останавливается у самого подъезда. Удивленно озираюсь по сторонам. Оказывается, мы успели приехать…

– Мне нужно посмотреть свой график. Не факт, что получится отпроситься с работы, – отвечаю, вложив в голос как можно больше равнодушия. – Я позвоню, когда что-то решится.

Выскакиваю из машины, будто за мной черти гонятся, и взмываю вверх по ступенькам. Останавливаюсь уже в фойе. Опираюсь рукой о колонну и, сделав несколько жадных вдохов, заставляю себя двигаться дальше.

Покупка квартиры именно в этом доме сожрала все мои накопления. В том числе и от продажи прав на патент сердечного клапана, в изобретении которого я принимала участие наравне с младшим братом Клима. И это – дурость, с какой стороны ни посмотри, ведь мне не по карману содержание недвижимости подобного класса, но… Я так хотела быть ближе к Климу… Да, я жалкая. Знаю.

Открываю добротную деревянную дверь. В нос ударяет характерный неприятный запах. Так и знала, что зря подобрала эту скотину! Вот вообще не стоило… Но он был такой одинокий… К тому же я надеялась, что быстро отыщу его хозяев.

– Лорд! Лорд… Кыс-кыс…

Ну, где же ты, мохнатое отродье?!

Принюхиваюсь.

– Только не мои замшевые сапоги! Только не сапоги… Пожалуйста-пожалуйста! Подношу сапожок к носу и тут же отбрасываю от себя. Ну, конечно, эта паршивая сволочь пометила именно их! Мои любимые… Разуваюсь и, громко топая ногами, иду на поиски гада. А тот сидит, будто ни в чем не бывало, на подоконнике в кухне и флегматично наблюдает за голубем, вышагивающим по водостоку.

– Ну?! И долго ты будешь меня терроризировать? – упираю руки в бока. И, наверное, мой разговор с котом со стороны выглядит глупо, но я-то… я-то знаю, что этот мохнатый террорист прекрасно меня понимает! И, клянусь, делает мне назло. Как будто я именно это заслужила, подобрав его на помойке… – Молчишь?! Ну, молчи-молчи!

Расстегиваю куртку, размышляя о том, что же мне теперь делать, усаживаюсь на диван и открываю поисковик на телефоне. В Вайбер один за другим сыплются сообщения. Это родня в чате с одноименным названием в очередной раз обсуждает колики у младшего сына моей троюродной сестры Гоар, или предстоящую свадьбу внучатого племянника тети Карине, Гагика, осмелившегося сделать предложение не армянке, или новый бизнес дяди Вазгена, который терпит убытки из-за проклятой глобализации.

Всезнающий Гугл говорит о том, что отучить кота метить может только один нехитрый, но действенный способ – кастрация. Будто почувствовав что-то неладное, Лорд отворачивается от окна и впивается в меня желтым немигающим взглядом. Шансы на то, что его хозяева найдутся – тают с каждым днем, как и мое терпение. Словом, тут либо кастрация, либо опять на помойку. И первый вариант кажется мне намного гуманнее.

– Ну, что ты смотришь? Сам виноват! – бормочу я, набирая номер ветеринарной клинки. – Алло, здравствуйте! Мне нужно кастрировать кота… Какой возраст? Понятия не имею. Я его на помойке нашла… Нет-нет, никаких блох. Он обработан… На когда записать? А можно на завтра? Валентинов день? Правда? И что? Коты его тоже празднуют? А если нет, то запишите, будьте любезны. У меня завтра единственный выходной.

Не успеваю отключиться, как телефон снова звонит.

– Татка! – визжит в трубку Кира. – Я все жду-жду, когда ты позвонишь, а ты все молчишь! Разве так можно?!

– А что, собственно, произошло?

– Как?! Ты до сих пор не знаешь?! Про то, что вас с Климом поженили?

– Ну, допустим, это мне известно. А по какому поводу радость? Убей – не пойму.

– Ну, как же! Такая ирония судьбы… Видишь, тебе всё благоволит.

– Ага… Только Клим не очень.

– Ну, это дело наживное! Стоит подождать. В конце концов, вы теперь муж и жена. Разве ты не об этом мечтала?!

– Кир, ну, о чем ты толкуешь? – вздыхаю устало. – Разве я мечтала о том, что это будет… так?

Лорд спрыгивает с подоконника, лениво потягивается и, подойдя ко мне, начинает «бодать» мою руку, требуя ласки. Вон, как на него угроза кастрации подействовала, оказывается! Никогда до этого он и близко меня к себе не подпускал… Наклоняюсь, чтобы почесать кота за ухом.

– Да какая разница, так – не так! Теперь, когда Клим твой муж, ему сам бог велит присмотреться к тебе повнимательнее. И когда он это сделает, я уверена, сразу же в тебя влюбится!

– У него на это было двадцать лет, Кир.

– Ага. Двадцать. Ты соображаешь, что несешь? Двадцать лет назад тебе десять было! Чем бы это закончилось? Статьей за педофилию? – хохочет та.

Ну, ладно. С двадцатью годами я, конечно, погорячилась. В пятом классе, когда я сама влюбилась в Клима, у меня не было никаких шансов обратить на себя его внимание – это уж точно. Но я уже давным-давно совершеннолетняя. И не то, чтобы за это время в наших отношениях с Климом случились хоть какие-нибудь подвижки. Он просто не замечал меня. И не заметил бы, если бы не эта дурацкая ошибка в ЗАГСе!

– Не знаю, Кир. Я устала надеяться. Устала ждать…

– Но ведь не разлюбила?

– Ты ведь знаешь, что нет…

– Ну! А я о чем говорю? Это действительно шанс! Надо подумать, как отсрочить ваш развод…

– Если честно, он с ним и сам не торопится. Нас Шульман пригласил в Германию, представляешь?

– Серьезно?! Надеюсь, ты согласилась?

– Еще нет.

– Совсем спятила?! Ты не можешь отказаться! Даже не думай.

– Не знаю, Кир… Не хочу себе давать надежду. Скорее всего, у меня опять ничего не выйдет, и… Не хочу! Слишком больно это все…

– Эй… Тата-джан! Я тебя не узнаю. Выше нос! У тебя все получится… Не знаю, как объяснить. Я это сердцем чувствую. Попробуй, а?! В самый последний раз. И если уж тут ничего не получится… клянусь, я больше не буду настаивать. Пусть этот близорукий дурак живет, как хочет!

– Не знаю, – повторяю зачем-то в очередной раз, непонятно кого убеждая.

– Татка! – грозно шипит подруга.

– Ну, ладно-ладно. Я что-нибудь придумаю…

– Что тут думать?! Соблазнять его надо, соблазнять!