Все выше и выше!

Глава 13

Наконец-то Мессинг закончил проверку всех сотрудников Прокуратуры и КГБ и его привлекли к проверке аппарата ЦК КПСС. На проверку гипнозом всех партийных чиновников ушла неделя. Брежнев, получив отчет Мессинга, был ошарашен — оказывается большинство чиновников совершенно не верили ни в коммунизм, ни в социализм, а верили только в плюшки, которые они имели, поднимаясь по карьерной лестнице. В списке напротив каждой фамилии была напечатана информация о каждом. Несколько фамилий были выделены красным карандашом. Брежнев как раз пробежал глазами текст и в конце оказалась выделена красным фамилия первого заместителя заведующего отделом пропаганды ЦК КПСС Яковлева, помимо выделения фамилии напротив нее Мессинг поставил аж три восклицательных знака.

Александр Николаевич оказывается с пятьдесят восьмого год стажировался в Колумбийском университете США. На стажировке Яковлев был в одной группе с сотрудником КГБ Олегом Калугиным, выявленным комитетом госбезопасности как завербованный агент ФБР и ЦРУ. В ФБР считали всех студентов из СССР шпионами и с подозрением относились к американцам, которые пытались с ними подружиться. Тогда, в Колумбийском университете Яковлев пылко защищал коммунизм, а по возвращении в Москву писал о США в сугубо критическом тоне. Яковлев с гневом отверг тогда предложение американских спецслужб стать их агентом, ему все же предложили подумать над предложением, пряником было предложение: в случае согласия работы на дядю Сэма — безбедная старость и дом на побережье Тихого океана. В случае согласия с предложением, Яковлеву нужно было не доезжая двух автобусных остановок до посольства США выйти и мелом нанести на ближайшем столбе освещения стрелку, направленную вниз. Сначала Яковлев хотел обо всем доложить в КГБ, но страх перед КГБ не дал ему исполнить гражданский долг. Однако уже в конце шестидесятых годов его стали одолевать сомнения по поводу коммунизма и того пути, который выбрали советские вожди и Яковлев полгода назад вышел таки на связь с американцами, которые перед ним поставили задачу как можно выше подняться наверх, в идеале со временем Яковлев должен был войти в состав ЦК. С того дня Яковлев стал иметь возможность тратить деньги, не экономя — вторую зарплату ему выплачивали американцы.

«Не зря говорят: Предают не враги, а друзья!» — Брежнев устало подпер голову рукой, именно он выдвинул Яковлева на эту должность и в дальнейшем хотел поставить его на место начальника отделом.

Подумав, Брежнев вызвал заведующего Общим отделом ЦК КПС. Общий отдел занимался канцелярской деятельностью, которая сделала его одним из самых влиятельных ведомств в СССР. Через него проходил весь документооборот ЦК, в том числе и материалы КГБ. В обязанности Общего отдела ЦК КПСС входило делопроизводство и учёт деятельности аппарата ЦК, а также надзор за соблюдением режима секретности в партийных органах, хранение личной информации о партийных и государственных деятелях СССР. Это был Особый отдел партии, который вел разведывательную и контрразведывательную деятельность помимо официальных спецслужб, в его ряды не брали работников ни из государственной безопасности, ни из прокуратуры и т.п. В кулуарах отдел называли разведкой Сталина.

Общий отдел ЦК КПСС подготавливал материалы к заседаниям Политбюро — повестка дня, записки и справки, предложения и проекты решений готовились тоже Общим отделом и рассылались членам и кандидатам в члены Политбюро. Заведующий Общим отделом и его заместитель, кроме того, присутствовали на всех заседаниях Политбюро (Президиума) и Секретариата ЦК КПСС.

Черненко зашел с папкой, ожидая указаний. Будучи секретарем Пензенского обкома партии, Черненко имел хорошую перспективу перехода в Москву, но по доносу решение отменили и направили в Молдавию, где руководил Молдавской компартией Брежнев. С тех лет они были вместе, вот уже два года как Черненко занял кресло заведующего Общим отделом. Константин Устинович был организатором высочайшего класса. Все региональные руководители стремились попасть на приём именно к нему. Потому что знали: если обратился к Черненко, вопрос будет решён, а необходимая документация оперативно пройдёт все инстанции. Не знающие его лично считали Черненко серенькой партийной лошадкой, случайно попавшей во власть. Но это не соответствует действительности. Черненко много читал и не только художественную литературу, но и политическую, и научную по всем интересовавшим его вопросам. Черненко был в курсе всего происходящего в высшем партийном эшелоне. Он вовремя мог подсказать Брежневу о чьём-то приближающемся юбилее или об очередном награждении. Нередко решения исходили от Константина Устиновича, но оглашались от имени генсека. Зная работы Сталина не по обложкам, а и по сути, он понимал, что единственный выход для страны — выполнение задачи, поставленной Сталиным о разрешению экономических проблем социализма, о том задании, которое Сталин дал секретарю ЦК КПСС Чеснокову (выведенному из состава Секретариата ЦК незамедлительно после смерти Сталина. Это тот самый Чесноков, что был введен Сталиным на ХIХ съезде партии в члены Президиума ЦК. Причем ни для кого тогда не было секретом, что избрание Дмитрия Чеснокова, философа по образованию, на столь высокий пост связано с его позицией, представлявшей евреев основными врагами социалистического государства. Он заработал свое место в высшем органе власти СССР тем, что приветствовал Сталина за разгром оппозиции, в основном состоящей из евреев, в тридцатых годах. Сталин в конце жизни прочил его в главные идеологи коммунистической партии.

— Садись, Константин! Читай! — Брежнев пододвинул своему приятелю доклад Мессинга — Всех хамелеонов из этого списка немедленно исключить из Партии, лишить квартир и дач и трудоустроить их вместе с семьями где-нибудь в Сибири. А вот этой суке, Яковлеву, после увольнения устрой несчастный случай. И озаботься о подборе кадров на места уволенных. Теперь к вопросу о твоей просьбе с созданием при твоем отделе спецназа, наподобие комитетского и милицейского. Ты же жаловался, что у тебя таких обученных кадров по пальцам одной руки пересчитать!

— Да, Леонид Ильич! Волкодавы, которые раньше работали в отделе, по возрасту и состоянию здоровья за последние три года вышли на пенсию. И подготовить людей вместо них некому, мы же принципиально с спецслужбами нашими не сотрудничаем.

— Ты, Константин, присмотрись к новому прокурору Армянского края Карповичу и его другу Петрову, который в Ереване в краевом управлении работает. Они очень перспективные ребята, их тренировал один из лучших инструкторов спецназа ГРУ. Хоть один из них прокурорский, а другой милиционер, но они еще не стали частью их системы и не вросли в нее всей своей душой. В виде исключения мы вполне можем их оформить в ваш отдел. Они будут временно числиться в своих ведомствах, одного переведем заместителем к Руденко, а второго — в центральный аппарат МВД. Они станут твоими глазами и ушами в МВД и Генеральной Прокуратуре. Еще бы еще одного внедрить в Комитет. Хотя, кажется я знаю этого третьего! Припоминаю, что Машеров как то хвастал своими земляками, троицей. Один из которых пошел учиться в вышку КГБ, а двое — в вышку МВД. Так вот, третий друг Петрова и Карповича сейчас курсант комитетской вышки, его тоже после окончания учебы необходимо ввести в твой отдел. Таким образом, мы сможем контролировать эти три силовых ведомства. А вот армия у нас остается толком неохваченной. Но тут есть один нюанс — отцы этой белорусской троицы, офицеры спецназа ГРУ, получили направления для учебы в академиях. Мне даже стало интересно, когда я об этом узнал — слишком подозрительное совпадение. Я на всякий случай запросил данные о этих семьях и ничего подозрительного не обнаружил. Тебе нужно познакомиться и с отцами и с их детьми. Все они будут на свадьбе нашего юного прокурора, куда в Минск хотят на пару дней отправиться и Машеров и даже Судоплатов, который вышел на ребят через их тренера, Головню. Кстати тоже служившего в той же части спецназа, что и родители молодых дарований! Интересный поворот?

Черненко кивнул — Очень интересный. Тут такую разработку можно попробовать провести, что аж дух захватывает. Вы Судоплатова все таки решили оставить?

— Ты знаешь, Константин, я поначалу хотел при первой возможности от него избавиться, но его связь с нашими неведомыми подпольщиками пока не выявлена и я подумал, что лучше пускай хороший профессионал останется на месте Председателя Комитета и разгребет Авгиевы конюшни, чем на его место я поставлю преданного дурака. Судоплатов не похож на интригана и он действительно полезен стране, тем более что не я приложил руку к его заключению и следовательно мне он не опасен. А подпольщики будут им контролироваться и не наломают дров, мы же выполнили все их требования. Ты найди причину попасть в число гостей на свадьбу Карповича, а там поговори с отцами парней, твоя цель — завербовать их и ввести в состав твоего отдела. Так мы прикроем и армию, обеспечив после окончания Академий распределения троих офицеров на нужные нам посты. Жаль, что ты не любитель охоты! Это твой главный недостаток! — шутя закончил Брежнев.

Черненко действительно охоту не любил и каждый раз там простужался. Константин Устинович вышел от Генсека в раздумиях. Константин Устинович прекрасно понимал, что экономическая политика Косыгина под влиянием советника Евсея Либермана, загнана в тупик. Именно идеи Либермана легли в основу «косыгинской реформы», которая должна была перевести СССР на капиталистические рельсы. Либерман предлагал учитывать в планах не валовые показатели, а стоимость реализованной продукции. То есть главным критерием эффективности всех предприятий сделать их реальные показатели рентабельности. Для этого предлагалось дать руководству этих предприятий куда большую самостоятельность в работе с партнерами: самим выбирать, у кого покупать и кому сбывать продукцию, а не везти ее, к примеру, за тысячи километров на завод, указанный сверху. Многие в ЦК были против и Косыгину приходилось буквально продавливать свою реформу.

Черненко видел выход из ситуации в реальном возвращении к истокам социализма, как формации, а для этого он полагал сделать шаг весьма серьёзный по последствиям: переименовать Волгоград в Сталинград. Брежнева после свистопляски с заговором подпольщиков удалось в этом убедить и возвращение гордого названия Сталинград намечалось к празднованию Октябрьской революции.

Свадьба получилась на славу. С моей стороны только родни было почти семьдесят человек и со стороны невесты еще почти сотня. Слава Богу, что моя нынешняя зарплата позволила оплатить угощения на такую прорву народа. Помимо родственников были приглашены мои друзья и их родители, невеста Семена, дочь Брежнева и Головня, успешно ухаживающий за ней. Семе я поручил стать моим шафером. Неожиданностью стал еще один высокопоставленный гость — вместе с супружескими парами Судоплатовых и Машеровых прилетел Черненко. Хорошо, что Машеров за день предупредил о этом сюрпризе, пояснив по телефону, что приближенный к Брежневу партийный чиновник хочет пообщаться со мной и моими друзьями в неформальной обстановке.

В итоге на целый день выбранный нами ресторан закрыли для посторонних, отказав уже забронировавшим на этот вечер еще одним молодоженам и участникам слета ударников производства. На входе и внутри здания несли охрану крепкие парни в штатском из «девятки».

На выкуп невесты мы приехали на трех «Чайках» и пяти «Волгах», украшенных разноцветными лентами, с сопровождением ГАИшной машины. Нас встретили игрой на трех баянах и паре скрипок, на музыку сбежалось чуть ли не четверть Марьиных Горок.Галина Леонидовна как девчонка веселилась, участвуя в выкупе невесты. Белорусская свадьба имеет свои традиции и обычаи, корни которых уходят в глубину истории. Ни одно действие свадебного обряда не было случайным или внеплановым. Белорусы трепетно относятся к традициям народа и при приготовлении современных свадеб, как и в прошлые века, тщательно продумывают все этапы, начиная от сватовства и заканчивая послесвадебными ритуалами. Сверху на фате моей невесты был надет венок из цветов, изготовленный по особым традициям. Часть цветов сделали при помощи лент и обычной бумаги, некоторые были настоящими. Основой для венка служил картонный круг. Из полевых цветов вплетены защитные вроде барвинка, руты и калины. Во время выкупа одна сторона пыталась выманить как можно больше денег за товар, то есть невесту, а другая сбивала цену. Поэтому ритуал очень походил на белорусский рынок. Каждая из сторон прибегала к «запретным» приемам: пытаясь унизить соперника, задеть за живое, уличить в скупости и прижимистости. Путь в дом перегородили столом, за которым стояли девушки, подружки невесты, и требовали «выкуп» за невесту, Ковальчук Катя была свидетельницей со стороны невесты и больше всех пыталась поднять стоимость выкупа. На «выкуп» девушкам я и мои друзья давали деньги, конфеты, наливку и настойку, они же требовали позолотить ручку деньгами, не соглашаясь на монетки. Брежнева, которая поехала на выкуп, вошла во вкус, торгуясь как рыночная торговка. Нас засыпали десятком загадок, которые имели подковырки.

Наконец мы вошли в дом, где родители невесты застелили посреди дома ручник, отец зажег свечу, а мать взяла в одну руку икону и рядом на стуле поставила небольшой горшочек с освещённым зерном. Мы с невестой встали на ручник, трижды низко поклонившись родителям и спросили разрешение сначала у матери: «Разрешите, мама, под венец ехать», на это мать ответила: «Бог разрешит!», после этого мы трижды обращались к отцу: «Разрешите, отец, под венец ехать!», на, что тот отвечал: ' Бог разрешит!'. Получив благословение родителей, мы трижды поцеловали икону и вышли во двор. В это время мать невесты взяла горшочек с зерном и обсыпала нас этим зерном, что бы защитить нас от злых сил. После чего мы сели в разные Чайки. Как только молодые заняли места в машиах, отец невесты взял иконку и, держа в руках две зажженные свечи, обошел вокруг свадебного кортежа, двигаясь по ходу солнца. Следом за ним шла мать и обсыпала машины зерном. Так они «замыкали» участников венчания в магический круг, чтобы по пути туда и обратно никто не мог навредить молодым. Родителям молодых по обычаю категорически запрещалось присутствовать на венчании в храме. Тем самым они могли разрушить магический круг, который перед отправлением в храм возвели вокруг своих детей. Наконец свадебный поезд отправился в Минский ЗАГС, куда должны были подъехать гости. Впереди двигалась милицейская «Волга» с включенным проблесковым маячком.

Чтобы не шокировать истовых коммунистов после ЗАГСа большинство гостей отправили в ресторан, а мы с друзьями, заранее договорившись о времени, на двух «Чайках» заехали в Свято-Духов кафедральный собор Минской епархии, где мы с моей Юлей обвенчались.

Черненко уже успел пообщаться с отцами троицы друзей и получил от них уверения их полной лояльности и подтверждения готовности работать в его отделе, продолжая служить в министерстве обороны. Офицеры поняли, какие плюшки им отсыпят помимо выполнения их задумки — уменьшить дистанцию между ними и властью. Все это они получат благодаря «вербовке», которая идет только на пользу их подполью.

Когда свадьба плавно перешла в фазу песен и плясок выпивших гостей, Черненко уединился с нами в кабинете директора ресторана, сделав нам предложение, от которого только дурак откажется. Мы все трое тут же подписали подписки о неразглашении гостайны и ознакомились с секретным приказом по зачислению нас в Общий отдел ЦК на должности инструкторов.

— Удостоверения вам пока не выдам, вы числитесь на испытательном сроке, после трехмесячной стажировки вы получите удостоверения инструктора Общего отдела ЦК, но воспользоваться вы ими можете только в крайнем случае, желательно даже организовать тайник по месту жительства, в котором будет храниться этот документ. По месту вашей службы никто не должен знать о истинном месте работы. Иначе вся затея коту под хвост. Нам нужно что бы какое-то время вы пока продолжали числиться в ваших структурах! — Черненко убрал бумаги в папку и улыбнулся — А теперь пойдемте за стол, надеюсь жениха еще не ищут.