Все запутано

Глава 9

— Первый раз, когда напился?

— В 13. Перед танцами в школе. Родителей не было в городе, и моя подружка, Дженнифер Брюстер, подумала, что мы уже созрели для водки с апельсиновым соком. Но я нашел только ром. Его и намешали с соком. Кончилось все тем, что мы блевали за спортзалом. И меня до сих пор тошнит от запаха рома. Первый поцелуй?

— Томми Уилкенс. В шестом классе, в кино. Он обвил меня своими руками и запихал свой язык мне в горло. А я не могла понять, что происходит.

Мы играем в «Первое и Десять». Для тех, кто не в курсе, что это за игра для пьяных, я объясню. Один человек спрашивает другого про что-то сделанное им впервые — первая поездка в Диснейленд, первый секс, в общем, не важно. И другой человек должен об этом рассказать. Если этого «первого» у него еще не случилось, или же он не хочет рассказывать, то выпивает рюмку. И потом должен рассказать про то, что делал хотя бы раз десять. Кто из нас предложил в это играть? Я уже пропустил пять «первых». Поэтому без понятия.

— Первый раз влюбился?

Уже шесть. Поднимаю свою рюмку водки и выпиваю.

Мы в затемненном углу маленького местного барчика под названием Howie’s. Это скромное местечко, наподобие Cheers. Беззаботные и непринужденные посетители. А не прилизанные манхэттенцы одетые с иголочки, с которыми я обычно провожу вечера на выходных. Хотя, здесь мне нравится. За исключением караоке. Его изобрел какой-то злодей, которому не помешает всадить унылую пулю в лоб.

Кейт склоняет свою голову набок, оценивая меня.

— Ты никогда не любил?

Трясу головой:

— Любовь — для неудачников, дорогая!

Она улыбается:

— Не сильно цинично? Значит, ты не веришь в любовь?

— Я такого не говорил. Мои родители счастливы в браке уже тридцать шесть лет. Моя сестра любит своего мужа, и он обожает ее.

— Но ты сам никогда?

Пожимаю плечами:

— Просто не вижу в этом смысла. Отнимает столько сил, а отдачи никакой. Ваши шансы на то, что это продлится несколько лет — в лучшем случае пятьдесят на пятьдесят. Слишком уж сложно для меня.

Я предпочитаю простоту и прямолинейность. Я работаю, я трахаюсь, я ем, я сплю, по воскресеньям обедаю с матерью и играю в баскетбол с парнями. Все беззаботно. Легко.

Кейт отклоняется назад на своем стуле.

— Моя мама часто говорит «Если это не трудно, значит оно того не стоит». Кроме того, разве ты не чувствуешь себя… одиноким?

Как по заказу, грудастая девица подходит к нашему столику, наклоняется, опираясь своей рукой мне на плечо, а ее декольте упирается мне прямо в лицо:

— Желаешь что-нибудь еще, красавчик?

Ну и не это ли ответ на вопрос Кейт, а?

— Конечно, дорогая! Не могла бы принести нам еще по одной?

Когда официантка уходит, Кейт встречается со мной взглядом, прежде чем закатить глаза к потолку.

— Ладно, давай мне свои «десять»!

— У меня был секс больше, чем с десятью женщинами за одну неделю.

Канкун. Летние каникулы в 2004. Мексика великолепна.

— Бе. Это должно меня поразить?

Я гордо растянулся в улыбке.

— Это поражает многих женщин.

Наклоняюсь вперед, понижаю свой голос, прикасаюсь своим пальцем к ее руке:

— Хотя, опять же, ты не многие женщины, так?

Она облизывает свои губы, смотрит на меня:

— Ты флиртуешь со мной?

— Однозначно.

Та девица приносит нам еще выпивки, я щелкаю пальцами. До меня дошло. Время для… интима.

— Первый минет?

Я пытался. Сдерживался так долго, как только мог. Но больше не могу терпеть.

Улыбка сползает с ее лица.

— У тебя серьезные проблемы. Ты же об этом знаешь, правда?

Заимствуя некоторое давление со стороны сверстников из Клуба «Завтрак»,[10] я подначиваю Кейт:

— Да ладно, Клэр, всего лишь ответь на простой вопрос.

Кейт поднимает свою выпивку и впечатляюще опрокидывает ее залпом.

Я одновременно шокирован и напуган.

— Ты никогда не делала минет?

Пожалуйста, господи, пусть Кейт не окажется одной из тех женщин. Ну, знаете, те, которые холодные, не терпящие авантюр, те, которые просто не делают это.

Те, которые настаивают на занятиях любовью, что означает трахаться только в миссионерской позе. Они являются причиной того, что такие мужчины как Элиот Шпицер и Бил Клинтон рискуют разрушить свою политическую карьерой, просто из жажды оргазма.

Она морщится, когда водка обжигает ей горло.

— Билли не любит… оральный секс. Ну, он сам не любит делать это… я имею в виду.

Должно быть она пьяная. Потому что ни при каких обстоятельствах, Кейт не будет мне рассказывать такое, только если она не напилась. Она хорошо это скрывает, не так ли? Но она все еще не ответила на мой вопрос.

Что же до ее жениха — вот же ж баба! Не собирался каламбурить. Но моя мать всегда говорила мне: «Игра стоит свеч». Ну ладно, может не совсем так, но вы поняли, о чем я. Если я не жажду кончить какой-нибудь цыпочке в рот, значит, я вообще не буду с ней трахаться. Простите, если это грубо, но так оно и есть.

И это Кейт, о ком мы сейчас говорим. Да я бы ублажал ее орально каждый день вместо завтрака, и дважды по воскресеньям. И я не знаю ни одного мужчины, кто бы со мной не согласился.

Билли просто полнейший идиот.

— Так что, раз он никогда… ну ты понимаешь. Он считает несправедливым, что я буду делать это ему. Так что нет… я никогда…

Она даже не может этого произнести. Мне надо ей помочь:

— Не брала в рот? Не сосала у него?

Она закрывает свое лицо руками и смеется. Уверен, это самая замечательная вещь, которую я когда-либо видел. Она убирает руки от лица и выдыхает.

— Продолжаем. Мои «десять». Я с Билли уже больше десяти лет.

Я давлюсь своим пивом.

— Десять лет? Значит, вы начали встречаться, когда вам было…

— Пятнадцать. Да.

Значит, если я правильно все понял, она пытается сказать, что еще ни один мужик не делал ей куни? Совсем не хочется болтать попусту, но я просто не могу взять в толк. Именно это она имеет в виду, так?

Я готов разреветься! Что за хренова несправедливость! К черту мужика с караоке — приберегите пулю для дружка Кейт!

— Сколько вы уже помолвлены?

— Примерно семь лет. Он сделал мне предложение за неделю, до того как я уехала в колледж.

Вот эти два предложения мне дают ясно понять, что за говнюк этот Билли. Неуверенный в себе, ревнивый, дотошный тип. Он знал, что не дотягивает до уровня своей девушки, понимал, что она много добьется и превзойдет его самого. И что он делает? Просит ее выйти за него замуж, тем самым заманивая ее в ловушке, прежде чем она успевает попробовать что-то лучшее.

— Вот поэтому кольцо… знаешь… такое маленькое. Но это ничего не значит. Билли работал полгода, чтобы купить это кольцо. Убирал столы, косил газоны, работал на износ. Этот маленький камушек значит для меня на много больше, чем булыжник от Тиффани.

А эти несколько предложений говорят о том, что за женщина Кейт Брукс. Большинство женщин с Манхэттена волнует только «мишура» — марка автомобиля, название бренда на сумочке, размер кольца. Они искусственные. Пустышки. Я-то знаю. Я переспал с большинством из них. Но Кейт — настоящий представитель женской половины. Неподдельная. Ее волнует качество, а не количество!

По правде говоря, она напоминает мне сестру. Несмотря на то богатство, в котором мы выросли, Александре действительно плевать на лейблы или на чужое мнение. Вот почему она и сошлась с таким парнем, как Стив. Они начали встречаться еще в старших классах, когда Стив был в десятом классе, а Александра в двенадцатом, после чего он прославился на всю нашу частную школу Св. Марии. По сей день его вспоминают с благоговением в святых коридорах этой школы.

Что такое? Да, я ходил в Католическую школу. Удивлены? Не стоит. Все мое сквернословие имеет религиозный оттенок, которому можно научиться за годы получения Католического образования. Боже, какого черта!.. Проклятье… Господи Иисусе… Черт бы побрал… Чертово дерьмо — ну и все такое, что можно услышать даже от священника. Это я еще молчу про монашек.

Так, на чем я остановился? Точно, Стивен и Александра.

Стивен не самый смазливый парень, и не самый обходительный. Он не бабник, и никогда им не был. Так как он умудрился заполучить такой приз, как моя сестрица, вы спросите?

Уверенность в себе.

Стив никогда в себе не сомневался. Ни на секунду не задумывался о том, что он недостаточной хорош для Этой Сучки. Просто отказывался быть затюканным. Он всегда источал такую спокойную самоуверенность, чем и привлекал женщин. Он просто знал, что никто и никогда не сможет полюбить мою сестру, так как он. Так что когда Александра уехала в колледж раньше него, думаете, он переживал? Черт, нет же! Он не боялся ее отпускать. Потому что был абсолютно уверен, что она вернется. К нему.

Очевидно, Билли Мудакович Уорен был не так уверен.

Два часа спустя мы с Кейт официально пьяны. Видите нас? Уставились на сцену, прихлебываем свое пиво с пьяным взглядом на наших лицах. Можно столько всего узнать о человеке, когда он пьян, и я узнал о Кейт сполна. Если она пьет — она болтает!

Может она еще и любит покричать? Не берите в голову, об этом узнаем позже.

Родной город Кейт — Гринвиль, штат Огайо. Мама все еще живет там, управляет небольшой закусочной в ковбойском стиле, которой владеет ее семья. Звучит как настоящее среднеамериканское местечко. То самое где местные завтракают перед работой и собираются подростки после игры в футбол. Кейт, будучи старшеклассницей, была там официанткой. Она не упоминала об отце, а я не спрашивал. Несмотря на то, что была она отличницей, любила и рисковать. Видимо поэтому-то пить она умеет. Наверно, она и ее придурок провели свою юность, катаясь на роликах, подворовывая в магазинах, и пели вместе в какой-нибудь группе.

О да, именно этим и продолжает зарабатывать на жизнь этот осел. Он — музыкант. Ну, вы же понимаете, что это означает?

Угу — безработный!

Почему Кейт до сих пор с этим лохом? Это вопрос на миллион, детишки. Я не сноб. И мне плевать, работаете вы на бензоколонке или стоите на кассе в гребанном Макдональдсе. Если ты мужик — ты работаешь, а не сидишь на шее у своей девушки.

— Караоке — дерьмо, — ворчу я, когда трансвестит с белыми волосами заканчивает петь в микрофон «I will survive».

Кейт наклоняет голову чуть на бок:

— Она… он… не так уж и плох.

— У меня уши вянут, — машу рукой на других сидящих в баре с каматозными лицами. — А они умирают мучительной смертью.

Кейт отпивает свое пиво:

— Это просто неподходящая для этого места песня. Другая бы их расшевелила.

— Ты свихнулась!

Она немного небрежно выдает:

— Спорим, у меня получится?

— Не выйдет! Если только ты не устроишь здесь поющий стриптиз!

И вот, мальчики и девочки, вашему вниманию шоу, ради которого я готов пожертвовать своим левым яичком!

Она берет со стола мой мобильник и грозит мне пальцем:

— Никаких фотографий.

Потом поднимается и идет на сцену. Слышите болезненные стоны сидящих со мной по соседству, когда начинается музыка?

Но потом она запела:

У меня нет ни шанса

Когда ты на меня так смотришь

Я сделаю все, что ты хочешь

Что угодно для тебя

И я буду кричать на весь мир

О, милый, вот что ты делаешь со мной

Но я совсем не против

Охренеть!

У нее низкий, чистый и волнующий голос. Как у оператора в сексе по телефону, по одному из тех номеров, состоящих из 9 цифр. Он растекается по залу и накрывает меня как… как словесная прелюдия. И мое тело реагирует мгновенно на этот звук. Я твердый как скала.

Знаешь, я не из тех девушек,

Которой важно видеть или знать

Что думаю другие

Мне плохо, стою на своем

Но когда ты появляешься рядом

Я беззащитна

Малыш, у меня нет ни единого шанса

Каждый раз, когда ты на меня так смотришь,

Я готова опуститься на колени

Она начинает покачивать бедрами в такт музыке, а я представляю, как бы прекрасна она была, стоя на коленях. Не могу отвести от нее взгляда. Она завораживает… гипнотизирует.

И я меняюсь, никогда бы не подумала,

Что могу быть такой

Но ты показал мне, что бывает лучше

Я сделаю все за твой поцелуй

Никогда я еще не встречала человека,

Который бы значил для меня все

Я могу бросить все

Но только тебя не смогу предать

Все внимание людей было на ней. Но ее глаза… эти ониксовые глаза… смотрят прямо на меня!

И от этого я чувствую себя богом.

Никогда и никого я не подпускала

к себе так близко

Расстояние заставляет чувствовать меня в безопасности

и здравом уме

Но сейчас ты сплел мое сердце со своим

Все намного лучше, чем было,

Но есть что терять

Но столько много можно выиграть,

Малыш …

Она откидывает волосы назад, а я представляю, как она делает тоже самое, когда оседлает меня сверху во время долгого и жесткого секса. Господи. Одна из лучших стриптизерш в городе давала мне приватный танец, и я никогда не кончал себе в штаны — ни разу. Но со мной произойдет именно это, если это песня не закончится в ближайшее время.

Я чувствую себя беспомощной

Когда ты так на меня смотришь

Сделаю все для тебя

Только для тебя

Бар взрывается свистом, криками и аплодисментами, когда Кейт сходит со сцены. Напоминает чертово родео. Она улыбается мне пока идет ко мне. Я встаю, а она останавливается в миллиметрах от меня.

Смотрит на меня и ведет одной бровью вверх.

— Я же говорила, что смогу их растормошить.

Я тихо говорю:

— Это было… ты… великолепна.

Мне хочется поцеловать ее. Сильнее, чем мне хочется дышать. В голове всплывают картинки прошлой ночи. Как чертовски хорошо было чувствовать ее в своих руках. Мне нужен этот поцелуй. Ее улыбка медленно сползает с ее лица, и я знаю, что ей это тоже нужно. Заправляю прядку ее волос ей за ухо и наклоняюсь…

И пронзительный крик ее телефона встает между нами.

Кейт моргает, как будто она только что вышла из транса и берет трубку.

— Д-да?

Она морщится и убирает телефон подальше от уха, чтобы было не так громко слышать крик на том конце.

— Нет… Билли, я не забыла. У меня просто был трудный вечер. Нет… да… я в баре Howie’s. Это на…

Она смотрит на свой телефон, а я думаю, этот придурок просто бросил трубку. Сейчас ее глаза абсолютно трезвые.

— Мне надо выйти на улицу. Билли меня подберет.

Ну не подарок ли? Я могу повстречать говорящую жопу на ножках. Прям какая то Ночь Фриков на карнавале.

Пока мы ждем снаружи на тротуаре, Кейт поворачивается ко мне:

— Что мы скажем твоему отцу?

А вот этот вопрос я старался не задавать даже самому себе на протяжении всего вечера. Старик — свой чувак. Благородный. Чтит традиции. Хочется думать, что он будет гордиться тем, что я защитил честь Кейт. Но он также бизнесмен. И, правда в том, что я мог защитить Кейт, и при этом подписаться с Андерсеном. И я бы так и поступил, будь за переговорным столом кто-то другой.

— Отца я возьму на себя.

— Что? Нет. Нет, мы — команда, помнишь? Мы оба потеряли клиента.

— Но это я кто нагрубил ему.

— А я не остановила тебя. Слушай, я, правда, ценю то, что ты сделал для меня, Дрю. По правде говоря, ты был великолепен.

Может, виновата водка, но ее слова сделали меня теплым и мягким внутри.

— Но мне не нужен «белый рыцарь», — продолжает она. — Я уже большая девочка и уж точно могу справиться с тем, что твой отец мне скажет. Мы поговорим с ним в понедельник утром. Согласен?

Все, решено: Кейт Брукс просто невероятная женщина.

— Согласен.

Вот когда я услышал рев черного Тандерберда,[11] который остановился перед нами. Да, я сказал Тандерберд. Скажите Уик-энд в стиле 80-х? Из машины выбирается русоволосый парень с заурядной внешностью.

Дело во мне, или вам тоже кажется, что он похож на спринцовку с дерьмом? Такая старинная. Как у вашей бабушки, с раствором уксуса и воды.

Хмурясь, он уставился на Кейт, а потом смерил взглядом меня. И сразу стал еще более раздражительным. Может этот кретин не такой уж тупой, как я думал, он видит во мне соперника.

Он обходит машину и открывает пассажирскую дверь для Кейт. Она вздыхает и натянуто улыбается мне. Потом делает два шага к машине и спотыкается о трещину в асфальте. Я хочу поймать ее, но этот Недочлен находится ближе к ней, и опережает меня. Он держит ее на расстоянии вытянутой руки с выражением злости отвращения на лице.

— Ты нахерачилась что ли?

Мне не нравится его тон. Кто-то должен научить его чертовым манерам.

— Не начинай, Билли. У меня был плохой вечер, — говорит ему Кейт.

— Плохой вечер, правда? Это когда у тебя самый важный концерт в жизни, а твоя девушка на него не является? Такой же плохой, Кейт?

Концерт? Он, правда, только что сказал концерт. Она, правда, что ли, спит с этим идиотом? Должно быть, вы шутите.

Она высвобождается из его захвата:

— Знаешь что… — начинает она строго, а потом сдувается — Просто поехали домой.

Она забирается в машину, а этот сукин сын закрывает за ней дверь. Она смотрит на меня пока он идет к водительской двери.

Кейт опускает окно:

— Спокойной ночи, Дрю. И спасибо… за все.

Я улыбаюсь ей, несмотря на растущее желание расквасить морду ее жениху:

— Пожалуйста.

И Тандерберд с ревом уезжает. Оставляя меня, второй раз за вечер, с безумным желанием к Кейт Брукс. Я потираю руками свое лицо, когда слышу позади себя голос:

— Эй, красавчик. Я только что освободилась. Не хочешь поразвлечься со мной?

Это та девица из бара. Выглядит нормально — ничего особенного, — но зато она здесь. А после того, как Кейт уехала с этим бесхребетным слизняком, за которого собирается замуж, я отказываюсь проводить вечер в одиночестве.

— Конечно, малыш. Поймаю нам тачку.

Паршивая давалка. Вот вам совет: быть в постели бездвижной и немой как труп, когда вас трахают, никогда не запомнится как прекрасный секс.

Есть еще одна причина этого дерьма — не могу выкинуть Кейт из головы. Продолжаю сравнивать эту девицу с ней, и она, естественно, значительно проигрывает последней.

Считаете меня скотиной, потому что я так говорю? Да ладно, скажите, что никогда не представляли в своей постели Бреда Пита вместо своего мужа с пивным пузом? Так я и думал.

Все еще считаете меня мразью? Тогда вам повезло. Совсем скоро я буду получать то, что по вашему мнению, я заслуживаю.