Всё зло от дорам!

ЧАСТЬ 1. Глава 1

ЧАСТЬ 1 МОЯ ПОДРУГА — ПСИХ ИЛИ СПАСАЙТЕ БЕДНОГО ВРАГА

Глава 1. Письма Королю или почему я никогда не стану почтальоном!

Как хорошо, что можно кому-то написать письмо. Это действительно здорово, когда можешь вот так сесть за стол, взять карандаш и написать, когда хочешь передать свои мысли кому-то.

Харуки Мураками "Норвежский лес"

Некоторые письма стоило бы съедать после написания!

Лика Чижова

— Брось, Сквидворд, что ты потеряешь, если напишешь ему письмецо?

— Самоуважение, здравый смысл и обед!

Спанч Боб, Сквирдворд, м-ф "Губка Боб квадратные штаны"

Жара царила невыносимая, не спасал ни навес, ни легкий ветерок, ни уже превратившиеся в лужицу мороженное, которое я лениво перемешала по стенкам, наклоняя пузатый прозрачный стакан то к себе, то обратно, на моём лице застыло выражение безнадёги, а сидящая напротив меня подруга с улыбкой машущая руками лишь увеличивала ощущение бессмысленности бытия. И зачем она меня вырвала в кафе в такую погоду?! Дома остался кондиционер, холодный душ, недосмотренная серия "доктора Хауса" и почти целое майонезное ведерко дачной клубники!

— Я его ненавижу!

Прислушалась к чужому увлеченному трёпу и выловила эту фразу. Неужели опять? Всё оказалось даже хуже, чем я думала, выходя из дома, впрочем, следовало уточнить:

— Кого?

— Степного. Ты что меня не слушала?! Я же тебе уже битый час…Бу-бу-бу-бу…

Да все именно так. Боже за что??! Почему этот Степной не переехал куда-нибудь, а, что умнику стоило, а я бы нервы поберегла, подруга связки. Или вот ещё хороший вариант, его бы переехало что-нибудь не сильно крупное, и так слегка, не смертельно. Или бы, например, не самый крупный жираф, сбежал бы из зоопарка и принял бы Степного за стул, или там бабуин за другого бабуина. Просто, чтобы красавчик какие-нибудь полгодика полежал в больнице, а Маруся, наконец, о нём забыла. Или там не полежал, а шрам на всё лицо, хотя нет, её не отвратит, Хмелькова упертая. Я вон с ней тоже сначала дружить не хотела, ничего привыкла, и уже не удивляюсь ничему эпатажному в исполнении подруги.

— Чего молчишь?!

И правда, чего молчу? Надо ж танцевать, кричать от восторга, махать флагом и точить копья, ну или что там полагается делать в таких случаях верным друзьям-оруженосцам?

— Думаю, какого фига, ты вызвала меня на улицу ради этого! Могла бы и в гости прийти, — почему-то голос сделать дружелюбным не вышло, и ощущение мрачной безнадёги им передать удалось. Ну, я надеюсь, что удалось, искренне надеюсь. Может как-то Хмелькову отрезвит. Ага, как же:

— Но у тебя ж все дома, какой тут разговор?!

И верно. Лучше на солнышке. Не выдержала, поставил мороженное, уставилась мрачным взглядом в лицо подруги и начала шипеть:

— Действительно, какой? Да, и на улице оно ж прикольней да, чем в квартире с кондиционером?!

— Ну, не злись, Ликусь, ты же моя единственная лучшая подружка, кому ещё я могу рассказать свои маленькие секретики, — сразу начала ластиться ко мне моя лучшая подруга, на которую долго злиться у меня никогда не получалось… Потому что безнадежно, не потому что я такая архи замечательная и добрая, как кто-то сильно верящий в людей мог бы подумать.

— Уже простила, Марусенок (подруга поморщилась, но стерпела, потому что знала, что на Ликусь я не отзываюсь). А теперь еще раз и покороче, что снова случилось и как на этот раз тебя "оскорбил" наш самопровозглашенный король?

— Оскорбил не то слово, это просто ужас какой-то, что за гадость он сделал.

— Ближе к конкретике, — постаралась выразить довольно тяжелым взглядом, насколько меня уже достала вся эта вода в перемешку с соплями.

— Он при всех лапал Милу Ивашкину.

— И? — ну не врубилась я в суть крамолы, решила уточнить, что там за непонятный мне треш.

— Ну, ты же помнишь, что я, чтобы он никак не мог на меня надавить через любимого, уже год ни с кем не встречаюсь. Даже Браена послала лесом.

— Ну и дура. Прости, что там дальше?

— Знаю, можешь не извиняться… Да ничего просто обидно, мерзко, и это такое свинство с его стороны, как будто мы не враги, а какие-то незнакомцы!

— Эм, подруга, по-моему, во-первых, извини, что напоминаю, но это не первая фаворитка короля, во-вторых, тебе не зачем ограничивать свою личную жизнь, в-третьих, тебе то, что за дело до его шашней, и в-четвертых, не пора ли тебе уже, наконец-то, обо всем этом забыть, он уже похоже забыл, (если вообще помнил)?

— Ну, Лика, — захныкала подруга: как ты не понимаешь. Мы же враги, настоящие. Как в дорамах! Помнишь, я ему даже письмо признание во вражде послала?!

На слове о дорамах захотелось плеваться, думается, они и лишили подругу последних капель здравого смысла, на словах о письме, хотелось пнуть стол… До сих пор помню, как ночью притворялась на пару с этой ненормальной почтальоном, лазила через забор, убегала от собак, неудачно упала и потом неделю пудрой заретушовывала синяки, а папа решил, что Миша меня ударил и чуть не прибил моего бывшего парня… Да эту эпопею мне не забыть, только вот:

— Знаешь, мне кажется, или он его просто не получил или принял за шутку (как и любой нормальный человек на его месте, вот, вообще, ЛЮБОЙ!).

Вот зря я честно сказала, что думаю, Хмелькова она очень упёртая:

— Значит, думаешь, пора новое написать?

И это не вопрос, это ужас… Я ведь всё помню.

Молчу, перед моим мысленном оком пролетают клубника, кондиционер, задорно виляющий своей перемотанной синей изолентой головой, Хью Лори, показушно разводящий руки и намекающий, что разбираться с проблемами, мне нужно самой… Нет, так не пойдет! Я должна её переубедить. Я смогу. Я психолог. У меня всё получится! И для начала придётся всё разобрать по полочкам:

— Марусь, а ты уверена, что тебе есть, за что его ненавидеть, не перебивай, дослушай, — подруга явно хотела высказаться, но всё же смолчала, воображаемый актер показал мне большой палец, мол, продолжай, пока всё неплохо: давай вспомним, как все началось из-за чего вы стали "вечными врагами". Вот ты помнишь? Не надо кричать, — поморщилась и замахала руками на вскрикнувшую подругу. — Верю, помнишь. Еще раз, в чём он виноват?

— Он передо мной не извинился, — буркнула Маруся.

— А за что не извинился не хочешь добавить? Он наступил тебе на ногу в толпе, скорее всего, случайно. Вот скажи, зачем ты начала его после этого преследовать с целью добыть извинения, разжалобив парня жалким видом?

— Вранье! Разжалобить я его точно не пыталась, — возмутилась Хмелькова. И я с ней согласна, разжалобить пытался бы нормальный человек, Маруся продолжила усугублять:

— Ок, ты права, не разжалобить. Давай перейдем к следующей обиде. Ты её помнишь?

— Конечно, он вёл себя, как неотесанный мужлан.

— А почему?

— Отказался уступить даме место.

— Верно, но в каких обстоятельствах?

— В смысле, обстоятельствах, ты на чьей стороне?! — на меня посмотрели подозрительно, я тяжко вздохнула и призналась:

— В данном случае, на стороне адекватности. И ты вела себя, ну… скажем, не совсем логично. У тебя было свое место.

— Неудобное и слишком далеко.

— Угу, значит, что было, не отрицаешь? Так вот, милая, то, что Король тебе просто отказался уступать СВОЁ место, вовсе не повод для обиды! И нет, дорогая, попросить тебя отойти и не мешать ему смотреть, тоже не оскорбление! И да, ты ж на этом не остановилась, помнишь следующую обиду?

— Не обиду, а повод для сожаления.

— Окей, повод для сожаления?

— Разумеется, Король повёл себя, как грубиян и жлоб.

— Напомнишь из-за чего пришла к подобным сакральным выводам?

— Из-за того, что он отказался оплатить счет.

— Верно, а за что?

— За разбитую посуду.

— Но кто ее разбил?

— Вот зачем спрашиваешь?! — по глазам Маруси было видно, что она начинает злиться, а я не могла этому не радоваться, надеясь, что сейчас до той, хоть что-то, наконец-то, дойдёт!

— Потому что тебе уже давно пора включить голову и здравый смысл. — Это я произнесла устало, а вот уже потом добавила в голос силы: Хмелькова, кто разбил посуду?!

— Я! Но из-за него!

— Верно, ты. Но нет, он не виноват, что ты случайно в него врезалась и уронила поднос с посудой, засмотревшись на мультик на экране, и да он повел себя ещё вежливо, не потребовав с тебя денег на химчистку, ведь ты испортила ему не только рубашку, но и брюки.

— Я извинилась, а он нет.

— Марусь, вот как ты представляешь себе клиента, извиняющегося перед официантом, который пролил на него рассольник, и горячий чай (про хлеб с пирожным и во все молчу)?

— Там еще фри было и пирожное с кремом, красивое!

— Я помню, я там была, Маш, тебя же только из-за него тогда не уволили.

— Это не плюс. Я ненавидела ту работу. Там начальство было просто ужас.

— А ему это откуда было знать? Он шёл просто пообедать. Он не планировал купаться в рассольнике и покупать новый наряд.

— Зачем ты его защищаешь?

— Я его не защищаю. Я просто хочу, чтобы ты перестала страдать фигней, выставляя себя посмешищем и тратя свое лучшее время на ерунду. Я твоя единственная подруга и я хочу для тебя скучно счастливой жизни, а не бурно, несчастной! Многого хочу?

— Но это же не все, чем он меня обидел, — не успокоилась подруга, потом заглянула в мои глаза, где выражение безнадежности стало глобальным, и неожиданно ответила: Нет, хочешь немного. Но что мне тогда делать?!

Ура! Захотелось её обнять, услышала, она, наконец-то, меня услышала! Всё это безумие закончилось!

— Может, тебе его просто забыть… — говорю тихо, спокойно, даже почти задумчиво, а в глазах счастье, но Хмелькова — это же Хмелькова:

— А месть?!

— Какая месть?

— Обычная. Врагам же принято мстить…

Я взвыла, подруга замолчала. Потом посмотрела на меня своими большими слегка кукольными глазами и сказала:

— Я постараюсь.

В моем сознание Хью Лори стал аплодировать, я мысленно раскланиваться, получая из его рук шутливый приз за усмирение Хмельковой, благодаря любимого актера и мироздание за то, что меня, наконец-то, услышали.

Занавес.

Прошло чуть больше недели. Все было спокойно. Пока однажды в моей квартире не раздался звонок Маруси. Настенные часы показывали полвторого ночи. Я спала, и если бы выключила перед сном телефон, имела бы все шансы выспаться, а так сонно приняла вызов, думая, что из-за ерунды никто не стал бы звонить в подобное время. Но!

Сиплый, видимо, из-за недавно пролитых слёз голос подруги раздался в моих ушах подобно вою баньши по близкому и любимому родственнику. Когда-нибудь я убью Степного, потому что пусть он парень и неплохой, но мне мои нервные клетки, как и здоровый сон гораздо важнее его жизни… или может, пусть он просто переедет на какой-нибудь необитаемый остров и больше не возвращается, потому что его самолет утонул, а корабль взорвался и улетел на зимовку к пингвинам в Африку, отрастив предварительно страусиные крылья…

— Ты меня, вообще, слушаешь?!

— Да, конечно, Степной — сволочь, продолжай, — а ещё его могут похитить инопланетяне, ну или там озверевшая поклонница разобрать на сувенирные запчасти и устроить за них для других поклонниц аукцион, и, кстати, нехило заработать при этом, мым, а ведь идея в целом неплоха, может, кому подкинуть?!.. Не-а, проблемы с полицией и Хмельковой того не стоят, как же её враг, все дела. Зато, в принципе, он может жениться… хотя, насчет последнего, не факт, конечно, что поможет…. может, лучше пусть какой-то горец перепутает его с бабой и увезет в горы? А что Король симпатичный, горцы вроде не сильно придирчивы, одеть на Степного платье и парик и вуаля, прощай проблема! Еще вариант — неопытные сатанисты, которые будут искать жертву для кровавого ритуала, очень кровавого ритуала, так чтоб Короля, потом не смогли опознать подданные и всем бы показалось, что он просто исчез… Но блин, сатанисты, же обычно используют девственниц, хотя, неопытные же, могут и перепутать, особенно, если Степной всё ещё будет в платье, в котором он сбежит от горцев — а хороший план!

Улыбнулась и перевернулась на бок, ещё дальше от скатившейся от уха трубки и натянула повыше одеяло, закрывая глаза, как-то незаметно, под бухтение Хмельковой и мысленные кары Королю, я стала засыпать.

Воображаемый Хью поцеловал меня на ночь в лобик, подоткнул одеяло и вернулся на свой постер над моей кроватью, намекая, что всё тлен и суета, а главное — это здоровый сон.

С Хью глупо было спорить, он же доктор, вернее играет доктора, но это такие мелочи, так что я уплыла в объятия к Морфею с чистой совестью.

Под утро очнулась от очередного звонка Маруси и взвыв приготовилась услышать новую порцию стенаний на этот раз еще и по поводу своего свинского поведения по отношению к лучшей подруге… Вот бы она поскорее уже завела парня и доставала его…Стоп, это же идея, да и месть отличная… Воображаемый Хью Лори смотрел скептически, но ведь может же сработать?!

Я быстро приняла вызов, пока не передумала и стала слушать, как некрасиво себя вела, про себя прорабатывая детали гениального плана по организации личной жизни у ужаса своей жизни, я про Хмелькову, если, кто-то не догадался.

На самом деле, в сущности, никакие мы с Хмельковой и не лучшие подруги… просто подруги, если так можно сказать. Я ведь до жути необщительная. У меня и парень то завелся по собственной инициативе, исчез, кстати, тоже по собственной. Долго болтать я не умею и не хочу, чаще всего продумываю ответы мысленно, а вслух молчу или говорю "да", "нет". Долго говорить могу только с давними знакомыми или когда в этом есть какая-то большая надобность.

Но как не странно Хмельковой отчасти я даже благодарна, когда нужно разговаривать, она выходит вперед и говорит. Как правило, чушь, но совершенно не смущаясь. В этом я ей даже немного завидую, настолько быть уверенной в себе — это должно быть врожденное. Бандит перед Марусей, знакомый, преподаватель, известный своим злым характером, любому девушка легко выскажет всё, что думает, заставляя меня сначала офигеть, затем сжаться одновременно от страха и невольного восторга, а позже либо насильно заставлять Хмелькову уносить ноги, либо придумывать наименее затратный вариант выпутаться.

И да, не то, чтобы я совсем-совсем молчунья и не могу никому нахамить в ответ, нет могу, если совсем сильно прижмет и будет недостаточно выражения недовольства на моём лице, но желания и потребности нарваться, как правило, не возникает, а значит зачем заморачиваться? Вполне достаточно подумать что-то ехидное про себя, улыбнуться и продолжить заниматься своими делами, без всех этих криков и ругани. Да и необидчивая я, на самом-то деле… чтобы вывести меня из равновесия недостаточно просто оскорбить словами, нужно или много-много слов, но от близкого и любимого человека или даже не знаю, чтобы напали не на меня, а на семью… Да, наверное, только в этих случаях стану отвечать на подначки. А так, простите, но мне дорого свое время и силы, чтобы так бездарно тратить ресурсы на неважных в моей жизни людей.

Меня даже прозвали отмороженной птичкой-алкоголичкой. Почему? Думаю с первой частью все понятно, а вот почему пьющей птичкой? Слышали детскую песенку про чижика-пыжика? Так вот мне не повезло с фамилией. А одноклассникам с чувством юмора и чутьем на нетривиальные приколы, потому что прикол на мой счет у них был один и мне он, честно говоря, практически сразу же приелся, уже бывших одноклассников не отпустило до сих пор, радует, что в живую наблюдать это "не отпустило" я больше не обязана.

Кивнула своим мыслям и переместила телефон из руки в руку, продолжая слушать слова подруги, но как-то отстраненно. Завтрак, что ли себе приготовить? Зевнула и, слушая про то, какой Степной гад и сволочь, направилась на кухню, потом подумала о том, что сегодня мне влом оставлять телефон включенным во время разговора и просто откладывать его на стол, позволила себе перебить Марусю:

— Хорошо, в универе поговорим, — сбросила, тяжко вздохнула и полезла в холодильник за яйцами.

— Мелкая, и на меня сваргань, — на кухню, потягиваясь, забрел мой старший брат, увидел лежащий на столе телефон, понимающе присвистнул. — Хмелькова.

Кивнула, разбив над сковородой еще три яйца, не забыв посолить, благо, что изначально выбрала большую, готовить и мыть две, вот уж точно удовольствие сомнительное.

— Ли, нюня, если не станешь жёсткой, она продолжит на тебе висеть. Колбаски добавь, — брат полез под стол за дачными огурцами.

— Она мне не мешает, — поморщилась, случайно задев закипающий чайник, но вместо того, чтобы кинуться к воде, послушно достала из холодильника колбасу и, быстро отрезав несколько кусков, закинула их на шипящую сковородку.

— Ну-ну, — брат начал мыть огурцы, мимолетный взгляд на меня был полон скепсиса, как и интонация.

— Не сильно мешает, — исправилась под очередным проницательным взглядом: да и к тому же с чего эта забота?

— Да так. Переворачивай! — кивнула, разрезала яичницу на две неравные части и перевернула, брат начал резать огурцы напополам, прямо на столе, не потрудившись взять доску, поморщилась, но решила не комментировать, обычно он никак не помогал в готовке, так что не стоит рушить светлый порыв в зародыше, вдруг Руслан будущий великий кулинар?

Нет, точно, нет, оглядела будущего шеф-повара лучших ресторанов, который уронил часть огурца, подул и поставил обратно, выключила огонь и полезла за тарелками:

— Хлеб достань!

Брат хрустнул огурцом, но в хлебницу залез и с видом мученика достал несколько уже нарезанных кусков, поставила перед ним тарелку, сделала чай и погрузилась в невеселые мысли о том, что совсем скоро увижу Хмелькову и вынуждена буду узнать, что же опять натворил Король, а мне это не просто не интересно, глубоко фиолетово.

Может, брат прав и пора уже отпустить Марусю в свободное плаванье? Только как отпустить того, кто никак не отцепится и, что еще хуже, того, к чьему отвратительному характеру ты уже привык? Стокгольмский синдром не иначе. Хмыкнула и вспомнила о том, что уже придумала решение. Осталась какая-то мелочь — осуществить.

Пока шла к универу, низко опустив козырек черно-белой кепки с черепом (обожаю кепочки), морщилась из-за жары и продумывала детали предстоящего разговора, в очередной раз, убеждая Хью, что всё получится.

Столкновение с каким-то узкоглазым субъектом вышло неожиданным и болезненным. В меня врезались, выбив из рук сумку и, не извиняясь, попытались продолжить свой путь, но, глядя на свою новую белую сумку, упавшую на грязный асфальт, я так разозлилась, что у меня не только перед глазами загорелось пламя, но и прорезался довольно громкий голос:

— Стоять!

Парень, ведь навряд ли этой нерусской сволочи было на много больше, чем мне, остановился, недружелюбно меня разглядывая, я же, уперев руки в боки, в духе Хмельковой потребовала:

— Извинись!

— И не подумаю, — хмыкнув, молодой человек развернулся и ушёл по своим делам, я же опустила руки и, наконец, подняла сумку, недоумевая, что на меня нашло. Да хам, да неприятно, да сумка новая, но требовать от какого-то несознательного субъекта извинений? В меня, что Хмелькова вселилась?!

Тем более, не стоило бежать за этим русскоговорящим азиатом и кидать ему на рюкзак жвачку. Это, как говорится, совершенно не лезло ни в какие ворота, но после акта вандализма мне стало очень хорошо, парень ничего не заметил, я мысленно его простила за сумку, и попросила судьбу больше нас не сводить вместе. Воображаемый Хью же тихо матерился на английском. Ему моё поведение умным не показалось, оно, и правду, не было умным, но кто ж знал, что вести себя также как Хмелькова окажется так приятно?!

И вот я совсем успокоилась села на лавку, достала плеер, стала искать любимую песню, утро снова обрело яркие краски, и всё бы было здорово, но… Время! Случайный взгляд на часы обнаружил страшное — я впервые опаздывала, следовало серьёзно поторопиться, чтобы пусть и не прийти на пару вовремя, но в пределах ее первых 5, максимум 10 минут. Это, конечно, всё равно будет опозданием, но не таким ужасным, как на двадцатку, если идти не торопясь. А всё из-за этого гада нерусской наружности. Воображаемый актёр посмотрел скептически. Я поморщилась, да верно, решила же азиата простить и всё забыть, но блин, впервые опаздываю, да частично по своей вине, но и он же тоже хорош, мог бы извиниться!

В моем сознание Хью стал, что-то писать на планшете, потом повернул его ко мне. На экране пальцами был выведен вопрос: "В полнолуние покусала Хмелькова?", после которого стоял издевательски сочувствующий смайлик. Взвыла, в очередной раз, решив, что вела себя по-детски, показала Хью Лори кулак и сорвалась на бег, понимая, что спина азиата и чувство вины на пару с ощущением дебильности своего поведения теперь будут меня преследовать ночами, но блин, он, реально, заслужил!

До альма-матер добралась в рекордные сроки. И да мне повезло или всё же не совсем повезло, пришла раньше преподавателя и Маруся успела начать просвещать меня по поводу Степного.

— Мила Ивашкина, — неожиданное начало — она сказала, что теперь они с Королём официально вместе и послезавтра по этому поводу будет вечеринка, а Степной не слова против и так улыбался, гад…

Ревнует. Без вариантов.

— … это отвратительно, она такая довольная, — неужто объект ненависти изменился?!

Маруся еще что-то бубнила, а у меня вдруг вырвалось не по плану, но к месту:

— Хмелькова, да завоюй ты его уже.

— К-к-кого?! — подруга от неожиданности даже начала заикаться.

— Кого-кого?! — передразнила. — Короля!

— А зачем? — видимо, Маруся всё ещё пребывала в шоке.

— Чтобы бросить.

На меня смотрели, мягко скажем, удивленно, потом, кажется, до Маруси что-то дошло:

— Это такая месть, да?! Но ты ведь говорила, что не надо мстить!

Пожала плечами и ответила:

— Передумала.

Хмелькова кивнула, принимая мой ответ, затем снова задала вопрос растерянным голосом:

— А как?

— Придумаем.

Маруся снова медленно кивнула и полезла в сумку за ручкой, ведь Маргарита Васильевна уже не просто зашла в аудиторию, а встала за кафедру.

Открыла тетрадь и мысленно показала Хью язык. Любимый врач мою радость от маленькой победы не разделил, пожал плечами, намекая, мол, ещё не вечер и всё может измениться, кто ж спорит, конечно, может, но начало же положено.

— Нужно написать ему письмо признание в любви!

Вот чёрт, и как оно все этим обернулось?! Как спокойное генерирование идей на тему соблазнения козл… Короля могло привести к такому кошмару?!

Ладно, не нервничаю, беру себя в руки, пытаюсь переубедить Хмелькову, да сложно, но пару раз уже выходило, так что улыбаемся и несём чушь:

— Мым, Марусь, а может не надо? В смысле, не так быстро. Давай, прибережём тяжелую артиллерию на крайний случай?!

— Что значит не надо, во всех дорамах влюбленные девушки вручают своим любимым письма признания… Это так романтично, помню в дораме "Моя прекрасная невеста" главный герой всегда носил письмо любимой с собой…

Хмелькова продолжала что-то нести, такое же восторженное, но я её перебила робким замечанием:

— Марусь, но мы же не в дораме.

— Наша жизнь — это наше представление о ней.

— Кто ж спорит… но не дорама же… И, стоп, любовные письма влюбленные девушки, что делают?

— Вручают.

— То есть лично, да?

— Ну да.

— Тогда я не против.

И вот вроде всё хорошо, не нужно изображать из себя посыльного… в мечтах! В реальности Хмелькова делает глоток кофе, смотрит кукольными голубыми глазками и говорит:

— Лик, я тут подумала. Мы ведь, и правда, не в дораме, может, лучше опять положить в ящик?

Хочется ругаться, вот как можно всё так переиначить?! Но отказать я не могу, да часто Хмелькова ужасна, но в ней есть и хорошее, да и помогает она и мне тоже, и, вообще, хуже, чем в прошлый раз не будет… Короче, я совершаю очередную глупость, киваю, и мы договариваемся о времени встречи клуба анонимных сумасшедших почтальонов.

— Но это в последний раз, письмо о разрыве, рождение детей, засухе или ещё какой-то прописанной в дорамах чуше будешь отдавать либо лично в руки, либо слать на электронный ящик. И, если я не выживу, сама объясняйся с моими родными!

Подруга кивнула, затем отвернулась от меня, прицельно выкинув смятый бумажный стаканчик в урну, мы попрощались, Марусе нужно было уйти с последней пары, чтобы успеть на празднование юбилея матери.

Когда кошмар моей жизни ушёл, я подумала, что вот он ещё один момент, почему я всё ещё дружу с Хмельковой, она учит меня говорить. Находясь рядом с ней, поневоле привыкнешь облегать мысли в слова, потому что намёки и взгляды Маруся не понимает, ей всегда всё следует говорить в лоб, иначе считай и не пытался спастись и отказаться от очередной авантюры, все эти сопения и романтичные гляделки, подруга их просто не видит.

В неё же не только Браен был влюблён, многие влюблялись, но она благополучно всего этого не замечала. И, знаете, в этом вины Маруси нет, те парни сами не пытались обратить на себя её внимание, все эти взгляды и томные сопения — чушь собачья, как впрочем, и кучка анонимных валентинок на праздник… Нет, понятно, что Хмелькова красотка, сумасшедшая, бесспорно, но очень красивая, есть от чего дар речи потерять и про мозг забыть напрочь, только вот на людей она, пока ещё не бросалась (при мне, во всяком случае, ни разу), так что влюблённые юноши вполне могли бы себя и проявить хоть как-нибудь более существенно. А то вроде поклонники есть, а предмет преклонения ни сном, ни духом, спит себе спокойно ночами, от чужих завываний под балконом не вздрагивает. Непорядок! Впрочем, этот же факт говорит и о поразительной вежливости современных "пылких" юношей, не только о глупости.

И кстати, ещё плюс общения с Марусей, оно научило меня тому, что, когда влюбляешься, нельзя молчать, нужно признаваться. Нет, причин, мешающих быть вместе, любимый свободен? Скажи о своих чувствах! Кто знает, может быть, тебе повезет. Рассчитывать на то, что любимый человек поймёт всё сам — лотерея с низкими шансами, откуда можно заранее узнать, насколько дерево твой любимый и когда же он догадается, что ты сопишь не потому, что страдаешь от врождённого идиотизма, а потому, что неровно дышишь в его сторону?

Мысль умная, жаль только, кажется, сама я не способна влюбиться.

Кепка, любимые темные очки на пол-лица, плеер, вроде всё, что нужно, выложила на скамейке и стала перебирать, едва касаясь накрашенными через один черным и белым лаком ногтями. Пора было уходить, но не хотелось, ведь я села очень удачно, за колонной меня не видно, а благодаря тому, что рядом зеркальная стена, фойе у меня как на ладони.

Сделала туже черные шнурки в белых кедах и коснулась ладонью руки Хью, изображенного на моей майке, пора бы мне уже встать и пойти домой, но…

В просторное фойе по мраморной лестнице спускается Король, и если бы один, или хотя бы с Милой, нет же рядом с ним, о чем-то живо разговаривая, шагает давешний китаец / бурят или кто он там?

Нет, конечно, сначала я подумала, не может быть, это не может быть та самая сволочь, но одежда — зеленая футболка, серые шорты, кеды, синий рюкзак, всё то же самое (сложно было, преследуя, не запомнить наряд азиата), и если у азиата нет брата близнеца с аналогичным гардеробом, то я попала.

Так, стоп, не нервничать, нужно всего лишь подождать, пока Степной с другом свалят и спокойно уйти домой, а там уже можно будет попаниковать, да и чего паниковать-то, собственно, не факт, что азиат меня запомнил, да и почему обязательно он мне будет мстить за жвачку, у него, что врагов нет?! Он же — азиат, а у них у всех, судя по знаниям Хмельковой, почерпнутым из дорам, должны быть враги. Так что пускай он их ищет и с ними разбирается… Мысли логичные, только вот выходить почему-то всё равно стрёмно.

Внезапно к моему убежищу стали приближаться шаги и голоса. Чёрт, неужели заметили?!

— …И не подумаю! С этой стрижкой ты вылитый… — голос Степного откровенно потешался.

— Артур! — второй голос злился: Ещё одно слово, друг, и ты получишь в нос!

— Ладно, брейк, но всё равно, я не пойму, чего ты так злишься, тебе идет эта стрижка.

— Во-первых, я отращивал волосы! Во-вторых, за эту стрижку я выложил в каком-то захудалом заведение всю наличку, ещё и должен остался. Отвратительный город, никогда не забуду, как пришлось одалживать деньги у какой-то дамочки за свидание, будто какой-то альфонс и всё из-за этой чокнутой фанатки Доктора Хауса в дебильной кепки и с идиотской сумочкой!

За кепку и сумочку было обидно, очень, до желания вылезти и ударить хама озвученными предметами, но искренняя злость в чужом голосе останавливала. Да и прическа, кажется, парень, и правда с утра был более заросшим, а значит, я слегка промахнулась, что не удивительно, учитывая мой глазомер. Странно, правда, что азиата настолько расстроил поход в парикмахерскую. Хипстер он что ли?!

— Ник, я тебя не узнаю. Ты ещё никогда не был в подобной ярости, тем более, из-за девицы.

— Посмотрел бы я на тебя на моём месте.

— Ха, ты не поверишь, но атака ненормальной — не такой и страшный опыт. — О, а Король Хмелькову не забыл, ну, не верю я что-то, что кто-то ещё чудил столь же ярко в его присутствии.

— Расскажешь? — не смог не заинтересоваться узкоглазый антифанат парикмахеров.

— Как-нибудь потом. — рядом со мной пролетел бумажный стаканчик из-под кофе, а меня прошиб пот, нет понятно, что Король просто выкинул мусор, но это резкое движение… Когда рядом пролетел второй стаканчик, уже не вздрогнула, просто вжалась сильнее в стену и стала следить как по зазеркалью прочь от невидимого мною кофейного автомата отходят друзья.

— Чижова, ты чего ещё не ушла? — голос старосты раздался подобно набату. Я снова вздрогнула и попыталась жестами попросить Сидоренко свалить. Эх, если бы, Катя активно отказывалась понимать знаки, чем привлекала кучу ненужного внимания:

— Лика, тебе плохо стало, да?! Ты какая-то бледная (я всегда, блин, бледная). Врача вызвать? Хочешь, доведу до остановки?

Что ж ты сердобольная-то такая невовремя?! Про себя я очень громко костерила старосту, а потом, подумала, блин, ну, не узнает же он меня издалека, тем более за эффектной блондинкой с шикарным бюстом. Чего боюсь? Хью Лори в моем сознании закрыл лицо рукой, а я сгребла с лавки вещи, вручила их оторопевшей от моей наглости добровольной помощнице (а не надо было вызываться в спасатели), встала и приготовилась изображать больную, активно при этом прячась за блондинкой, авось без кепки не узнает. Что называется, забыла про главное, за моей спиной было зеркало, которое после выхода из-за колонны никуда не исчезло и даже не переместилось.

И всё равно я надеялась до последних секунд, до взгляда глаза в глаза через отражения, до громкого ответа Короля на тихий вопрос друга:

— Чижова? Эта тихоня?! Ни за что не поверю! Если бы речь шла о её подруге, но Лика, она и говорить-то толком не умеет…

Дальше уже слышно не было, за спиной закрылась дверь, но это и не имело никакого значения. Узнал и не только внешность, но и имя… Гадство!

Благо хоть не ринулся тут же догонять, чтобы ответно напакостить, хотя, куда спешить, куда я от него теперь денусь?

И всё равно сердце стучало бешено… Попалась и так глупо, как он меня, вообще, запомнил за те несколько секунд короткого разговора? Из-за кепки, из-за Хью, из-за черепа, да какая разница, главное — опознал. Теперь Степной ему всё расскажет, Король же меня знает хорошо. Еще бы, как не знать? Я же единственная подруга Хмельковой. Все теперь я не просто подруга сумасшедшей, я и сама официально стала психом. Друг Степного постарается.

Вот что я наделала? Прощай моя скучная серая жизнь, впрочем, кого обманываю рядом с Хмельковой о скучной жизни можно только мечтать, тогда что? Друзья? С другими людьми помимо лучшей подруги в реальном мире я никогда сильно и не ладила, Марусю же дурной славой не напугаешь… Репутация? Дурость, мы не в 18 веке и я не леди из романа Джейн Остин.

Хм, а ведь ничего страшного и не произошло, да получу известность психа, но блин, рядом с Хмельковой это должно было когда-нибудь произойти, так что все ок!

Со мной согласился даже воображаемый Хью, написав на планшете "УМНИЧКА", затем, правда, ещё кое-что добавил, что я не хочу и не буду цитировать, уверена, что он это так, любя и веря в мои умственные способности, где-то в глубине души… очень сильно в глубине.

Нет, правда, и чего я разнервничалась?

Ну, отомстит и что? Не убьет и ладно, потребует денег — пошлю лесом. Услугу — туда же. Распустит слухи — ну и фиг с ними. А что еще этот хипстер мне может сделать, да и кто он, вообще, такой?

— Лика, пришли, — пока думала всю эту чушь, Катя довела меня до остановки и собиралась уходить, даже протянула мне мои вещи. Но нет, отпускать добровольно источник важной для меня информации?

— Катя, подожди!

В глазах старосты был шок, вся её скуластая мордочка, так и выражала удивление:

— Ты можешь говорить с кем-то помимо Хмельковой и преподавателей?!

На моем же лице была досада, что за идиотский риторический вопрос? Кивнула и заговорила о важном:

— С кем был Степной в фойе?

— Так ты влюбилась что ли?

Боже, она так и будет отвечать вопросом на вопрос?! Мой взгляд был на столько нарицательным, что кажется, его всё же смогли расшифровать давно и надежно отравленные дамскими романами мозги старосты:

— Со своим давним другом, красавчик, да, хоть и азиат? — Катя мечтательно закатила глазки. — Вон и тебя снежную проняло. А главное он совершенно не холодный, сразу видно, что вырос в России, а не где-то зарубежом, такой родной и понятный…

Она скажет его имя или хоть что-то важное? Что за чушь она несет? Стоп, нельзя отвлекаться и думать о побеге, нужно слушать.

— …же имя у него русское — Коля (Бинго!). Фамилия правда, Бо. Но это даже престижно быть замужем за иностранцем, а тут два в одном и иностранец, и нет. Не нужно учить дурацкие законы и мучиться чужим языком, а тело какое…

Так блин, опять её понесло, нужно выводить:

— А тут он как?

— Да по учёбе приехал, перевелся из столицы к нам, из-за какихто сложностей дома, да и там он же платно учился, может и из-за этого тоже? Хотя, не верю, шмотки у него улетные, часы тоже…

И опять какая-то хрень пошла совсем неинтересная, пора заканчивать:

— Спасибо.

Развернулась и ушла, не слушая то, что Катя стала отвечать, кажется, меня даже назвали психом, но это не оскорбило, подумаешь на день раньше, завтра сумасшедшей меня будет считать каждый студент, мнение старосты быстро потонет в общем потоке.

— Не подписывай любовное признание. — Кажется, мне удалось удивить Хмелькову ее глаза стали ещё больше похожими на кукольные. — Просто не подписывай и всё, у меня какое-то дурное предчувствие.

— Ты стала медиумом, — а вот теперь почти восторг, да в магию Маруся верит, она, вообще, во многое верит: в любовь, добро, дружбу и прочую невозможную чушь. Не удивлюсь, если даже в какающих радужным мороженным единорожек из рекламы туалетных подставок для ног.

— Нет, Марусь, молниями меня не било и в коме я не была, просто давай ты не будешь подписывать своё признание. Напиши, что оно от Незнакомки, с которой он познакомится на вечеринке.

— О, тоже слышала, что будет маскарад? Тогда может добавить, что-то про внешность?

— Ага, размер груди. — Король этому явно обрадуется, под взглядом подруги пришлось поправиться: или цвет глаз. В смысле, идея — хорошая. Добавить надо, не знаю, правда, что, но мысль дельная…

Спорили мы долго, воображаемый Хью в этот момент спокойно пил чай, время от времени покручивая пальцем у виска, ему тоже показалось, что вариант с размером груди был самым перспективным, но Хмельковой же подавай только возвышенную войну и возвышенную страсть. Кстати, это ещё один повод одногруппников считать Марусю психом, её идеалы устарели, она как Дон Кихот в юбке, как сверчок из Пинокио (впрочем, сверчок был прав, просто был прав невовремя, не к месту и не с тем, кто смог бы это осознать)… Короче, если отбросить сравнения, то дорамы — это было последнее, что окончательно превратило мою подругу из обычной слегка неуравновешенной девушки в законченную фантазёрку. Теперь она, руководствуясь принципом, что наши мысли могут воплотиться в реальность, решила превратить свою жизнь в дораму.

Ведь, по ее мнению, это же так здорово и потрясающе жить в дораме. В мире, где чёрное — это чёрное, белое — это белое, юмор смешной и не обидный, чувства настоящие, а главное бывает магия. И если твой жанр — это не драма или трагедия, в конце все останутся живы и для каждого найдется свой глоток счастья. Хорошее представление. Наивное до одури, но хорошее. Ещё одна причина, почему не выходит бросить Хмелькову — не заслуживает.

И вот, наконец, в моей голове Хью в костюме судьи поднимает три десятки, мы сходимся на том, что укажем в письме место, время встречи и цвет глаз. Это было просто невозможным везением, но праздник устраивался в заведение, где когда-то Хмелькова работала. И пусть везение было логичным, клуб и ресторан принадлежали старшему брату Милы, всё равно это было везение. Ведь Маруся не просто когда-то работала в этом ресторане, мимо него она пробегала каждое утро, опаздывая в университет и спеша из него домой.

Так, что пообещав себе, что вытурю из беседки на площадке рядом с клубом любого кроме Степного, с легким сердцем согласилась, что подруга выбрала самое идеальное и уединенное место для встречи.

Ничего, если эта венценосная сволочь там быстро не объявится, притащу его за шкирку!

— Лик, а о чем ты думаешь?

— О гусях. Напыщенных гусях.

— ?

— Их перья, если не ошибаюсь, раньше были пишущими инструментами. А теперь в них из интересного осталась одна фуагра. И всё равно напыщенные до невозможности.

— Ты опять думаешь гадости про Короля, — не спрашивала, а утверждала подруга. Можно было промолчать, но я кивнула, и как она только сопоставила с этим напыщенным индюком — гуся?! Вроде же шифровка за исключением прилагательных была на высоте.

— Так нельзя. Он мой враг. Ты не должна его ненавидеть…бу-бу-бу…

И с чего она взяла, что я его ненавижу? Просто раздражает. Это не настолько сильное чувство, да и меня же не только он раздражает, народу такого куча, ненавидеть одного из этой шайки сильнее, чем других было бы не справедливым.

— Пошли уже письмо доставлять, — перебила подругу и подхватила со скамейки, сидя на которой мы спорили, однотонно светло-зеленый конверт с единственной надписью — именем получателя.

— Ага, но ты же понимаешь…

— Конечно, Марусь, пошли! — и какое-то время по парку, в котором мы решили устроить встречу, мы шли, и вправду молча, ага минуту, максимум две. Дальше Хмелькова начала делиться своими опасениями, переживаниями, тем, что солнечный свет очень красиво просвечивается сквозь листья и прочим, прочим, прочим…

Не слушала, с Марусей моё умение абстрагироваться от скучного происходящего стало практически идеальным, в сознание поселился Хью, я стала мысленно придумывать небольшие рассказики. А главное Хмелькова на всё это не просто не обращала внимание, она даже в речи, как правило, в такие моменты пауз не делала, составляя для моих мыслей приятный фон в виде бесконечного "бу-бу-бу".

Вот и сейчас длинные русые волосы разметались, голубые глаза загорелись, руки начали танцевать в воздухе, а из всех звуков до меня доноситься только тихие "бу-бу-Бу-бу-бу", как хорошо. Впрочем, если прислушиваться слова можно различить: "В последней его дораме…", но не стоит!

Интересно, а про любимые "Веру", "Рыцаря королевы Ин Хён" и другие мне сегодня уже рассказывали, или подруга успела пересказать только новинки? По фиг!

Воображаемый Хью был согласен полностью, хотя вяло перечислил и прокомментировал названия дорам, о которых мне рассказывали: "Игра лжецов", "Прощай, аджоси", "Обречён любить тебя", "Сыр в мышеловке".

Ну, не так уж и много. Ясно, что большинство она просмотрела в прошлом, и только одну или две на этих выходных. Хотя каникулы же только закончились, так что кто знает, вполне возможно, что подруга недавно просмотрела и все эти сериалы.

И куда только смотрит её семья, или не осознает, как пагубно на Марусю влияет вся эта азиатская культура?

Вопрос был риторическим, ответа не предусматривал, но воображаемый Хью всё равно нацарапал на планшете: "Кто бы говорил". Блин, опять перед глазами появился тот азиат, и даже появилось желание рассказать о нём Хмельковой, но судя по лаю собак, мы уже близко к дому Короля, так что расскажу об этом стрёмном моменте в моей биографии как-нибудь в другой раз.

— Марусь, ты корм для собак не забыла? — у бабушки подруги была собака, так что вполне логично добыча еды для животных легла на плечи Маруси.

— Эм?!

— Да неужели?!!

— Да, не забыла, не волнуйся, просто сначала не поняла о чём ты, вот держи! — и подруга вытащила из кармана не очень большой прозрачный пакетик с маленькими шариками.

— Ты точно его с кошачьим не перепутала? — подозрения были обоснованными, так как особой внимательностью Маруся никогда не отличалась, а у её бабушки жила не только собака, но и коты.

— Не знаю. Вроде нет. Да и скоро же выясним, — пожала плечами эта юная самоубийца.

— Марусь, а ты часом не забыла какие у Степных собачки?!

— Я же их не видела!

— Вот именно ты не видела, а я увидела и уже не забуду. Это же не просто собачки — это хранители ворот ада — настоящие церберы. Хоть снотворное в корм добавить не забыла?

— Эм?!

— Если забыла, вручаешь письмо завтра в руки.

— Да не забыла я, вроде, честно…

Подругиному "честно" почему-то не верилось ни на йоту, но выбора особенно и не было, да и пришли же уже, эх, была не была:

— Давай, корм! И помни, что Руслан в курсе, с кем я решила встретиться, так что, если что, мстить тебе будет не призрак, а дипломированный юрист.

Подруга засмеялась, видимо, решила, что это шутка, а между тем я угрожала вполне серьезно, и брата о своей встрече, действительно, предупредила, потому что собачки у Степных — это что-то из разряда незабываемого. Что-то, что может пронестись перед глазами за мгновения до смерти, впрочем, также и довести до нее.

Почему через забор лезла одна я? Это была недобрая традиция. В прошлый раз Хмелькова тупо зацепилась рукавом кофты за забор, и пока она выпутывалась я успела сделать спринтерский забег от ограды до ящика и обратно, плюс немного поседеть и поматериться, а еще познакомиться со всей живностью Степных, благо из-за цепи не очень близко познакомиться, до сих пор не пойму, почему мы просто не доплатили почтальону, чтобы он занёс послание-признание вместе с газетами и прочей корреспонденцией. Точно, почтальон!

Стоило остановиться и сказать об озарившей меня идее Хмельковой, но незаметно для себя я уже оседлала кирпичную стену и слезать назад, казалось, еще более идиотским. Ну не сожрут же они меня, в самом деле!?

"Конечно, нет, максимум загрызут", — издевательски ответил воображаемый Хью Лори и добавил: "или заразят бешенством", после чего мне стали рассказывать про то, что данная болезнь без вовремя оказанной мед. помощи в 100 % случаев приводит к летальному исходу.

Он продолжал нести эту чушь и когда мои ноги коснулись земли, а руки стал колоть кустарник, разве что добавил несколько предложений про последствия заражения крови.

Дальше я, двигаясь на ощупь, наконец, выбралась из кустов малины, чтобы нос к носу столкнуться с адским псом.

— Хорошая собачка, — хорошая собачка клацнула зубами перед моим лицом и заставила попятиться обратно на куст, потом она зарычала на меня, на подначку в виде корма кинутую в её сторону дрожащей рукой, может, лучше было взять биту и просто отбиваться от хорошей собачки? И да, меня от страха клинит, но вы бы видели эту морду размером с моё лицо, эти клыки, способные перегрызть руку, мощное поджарое тело и горящие глаза, это просто жесть, а не собачка, и таких на участке у Степных целых 3 штуки.

Немного придя в себя, я стала выбираться из кустов в противоположной стороне от первой собачки, чтобы чуть не налететь на вторую. Кинула кормом и в неё, думая о том, как можно было настолько "удачно" выбрать место для преодоления забора?

Что безмерно удивляло, так это спокойствие хозяев, почувствовав проникновение через забор, адские монстры пусть сначала и молчали (по-моему, они так выманивали незадачливого грабителя в моём лице), теперь же не только стали рычать, но и оголтело залаяли. В глубине души даже хотелось, чтобы Степные вышли из дома, и весь этот ужас, наконец, закончился, я же не кинолог, и даже не любитель собак в специальном костюме, обычная девушка, меня не украсят шрамы, и я не хочу умирать ночью на чужом участке из-за любви Маруси к дорамам.

И кстати и не буду. Ну, его на фиг это письмо… И я бы вернулась, честно, если бы очередной шаг в кустах, не вывел бы меня на землю участка свободную от собак, как раз напротив лестницы, дверей и почтового ящика и даже без третьей собачки, не смотря на шум спокойно лежавшей на краю будки, расположенной около ворот.

Повезло.

Сорвалась на бег, особо ни о чем не думая, быстрее добегу, быстрее вернусь, быстрее придушу Хмелькову.

Добежала без происшествий, и даже не забыла положить в ящик идиотское послание, а вот на обратном пути чуть было снова не попалась и не подумавшей засыпать собачке.

Все-таки кошачий. Или просто без снотворного?

Страх придал такого ускорения, что в стену, протаранив кусты, я буквально впечаталась больно ударившись левым локтем и коленями, от боли на секунды замерло дыхание, и какое-то время я тупо стояла, прижавшись к стене, не шевелясь и пытаясь прийти в себя. Где-то на периферии сознания заметила, что на втором этаже коттеджа горит окно и в нём стоит силуэт, но было так больно, что казалось не важным, кто это и как долго он наблюдает. Не вмешивается, и фиг с ним.

Отмерла, высыпала дурацкий, не сработавший корм, скомкала пакет и полезла обратно, посекундно охая от боли в отбитых конечностях.

Дебильный день!