Всего лишь случай

Глава 1

Мэттью Кинсейд смотрел на своего сына через стеклянную панель в стене больничной палаты. При этом он так крепко вцепился в мобильный телефон, что костяшки пальцев побелели.

Трехлетний Флинн полулежал в постели, прислонившись к подушкам. Растрепанные темные волосы обрамляли его бледное личико. Лили и Лорел, сестры Мэтта, сидели возле его кровати, разговаривали и играли с ним. С тех пор как год назад погибла жена Мэтта, они постоянно были рядом и оказывали им с Флинном всяческую поддержку.

На этот раз их помощи недостаточно. И всех денег, заработанных тремя поколениями семьи Кинсейд в сфере грузоперевозок, не хватит, чтобы спасти Флинна.

Несмотря на бледность Флинна и круги усталости под глазами, сторонний наблюдатель, увидев его, не догадался бы, что у него серьезные проблемы со здоровьем. Что обеим его теткам пришлось пройти дезинфекцию, прежде чем их пропустили в его палату.

Такие меры были необходимы для того, чтобы никакие микробы не получили доступ к ослабленной иммунной системе мальчика.

Наблюдая за тем, как Лили объясняет ему правила настольной игры, Мэтт чувствовал, как его грудь все сильнее сдавливает. Он только что встречался с врачами, которые сообщили ему неутешительную новость. Организм Флинна все еще пытается справиться с гипопластической анемией. Если текущий курс лечения не улучшит показатели его крови, придется принимать более серьезные меры, включая трансплантацию костного мозга.

По его телу пробежала дрожь так же, как в тот момент, когда он впервые об этом услышал. Для такой процедуры Флинн слишком мал. Кроме того, придется искать донора. Идеальный вариант – это брат или сестра, но Флинн единственный ребенок в семье. Мэтт и сам бы подошел, если бы не его аллергия на пенициллин. Врачи не станут подвергать мальчика риску. Антибиотики – это его единственное спасение от инфекций.

Доктора рассказали Мэтту о множестве случаев, когда аллергия передавалась пациенту во время пересадки костного мозга. Умом Мэтт понимал, почему они не хотят рисковать, но легче ему от этого не становилось. Он сходил с ума из-за того, что ничем не мог помочь своему маленькому сыну.

Он прижал кулак к животу, чтобы избавиться от неприятных ощущений под ложечкой, но это не помогло. Сейчас, когда его сын больше всего в нем нуждается, он бессилен что-либо сделать, и это невыносимо.

Он знал, что его брат и сестры согласились бы пройти необходимое обследование, и принял бы их помощь, но доктора сказали, что в этом случае вероятность совместимости крайне мала.

Это означало, что остался всего один выход – позвонить человеку, который передал Флинну половину своих генов. Его биологической матери.

Еще крепче сжав телефон, Мэтт посмотрел в последний раз на Флинна, играющего со своими тетушками, и пошел искать уединенное место.

Бросив взгляд на часы, Сюзанна потянулась за листками бумаги, появившимися из принтера. До ее встречи с членами правления банка осталось двенадцать минут. Поскольку она состоится в одном из кабинетов на этом же этаже, ей нет необходимости торопиться. Она всю неделю засиживалась допоздна, работая над планом новой пиар-кампании для предстоящего ребрендинга, и была полностью уверена, что он всем понравится. Ребрендинг – важный шаг для банка. Это самый крупный проект, над которым когда-либо работала ее команда, но она не сомневались, что созданный ими план поможет владельцам банка достигнуть желаемой цели и вызвать повышенный интерес у общественности.

У нее зазвонил мобильный телефон, и она нажала кнопку соединения.

– Сюзанна Пэрриш, – произнесла она, окидывая взглядом стол, чтобы убедиться, что ничего не забыла для презентации.

– Доброе утро, Сюзанна, – ответил ей незнакомый мужской голос. – Это Мэттью Кинсейд.

Когда она услышала это имя, внутри у нее все сжалось. Так зовут мужа Грейс Кинсейд – женщины, которой она отдала своего новорожденного ребенка. Воспоминания о том знаменательном дне нахлынули на нее с такой силой, что смели защитные барьеры, которые она воздвигла внутри себя, чтобы их сдерживать. Она провела с новорожденным мальчиком всего несколько коротких часов, но все еще помнит тепло и мягкость его маленького тельца. Затем она навсегда отдала ребенка его новым родителям и таким образом спасла свою мать от разорения.

Вдруг ее поразила ужасная догадка.

– Малыш, – прошептала она, чувствуя, как сжимается ее сердце. – Что-то случилось с малышом.

Иначе бы этот человек не стал ей звонить.

На том конце линии послышался тяжелый вздох.

– Он болен.

Болен? Внутри у Сюзанны все оборвалось. Ему всего два месяца назад исполнилось три года. Положив бумаги на стол, она опустилась в кресло.

– Что с ним? – Она надеялась, что ничего серьезного, но здравый смысл подсказывал ей, что в этом случае Мэттью не стал бы ее беспокоить.

– У него был вирус, – сухо произнес Мэттью, – и его организм еще не полностью восстановился.

Ребенок, которого она девять месяцев носила под сердцем, сейчас страдает. Эта мысль была невыносимой.

– Чем я могу ему помочь?

– Я надеялся, что вы зададите этот вопрос. Возможно, ему понадобится пересадка костного мозга. Поскольку у него нет ни братьев, ни сестер, лучший донор для него – это один из родителей. К сожалению, я не подхожу. – Он прокашлялся, после чего продолжил: – Мой брат и сестры хотели бы помочь, но…

– Когда я вам буду нужна? – спросила она не задумываясь.

– Значит, вы приедете? – В его голосе слышалось нескрываемое облегчение.

– Конечно приеду. Когда?

– Насчет трансплантации ничего еще не решено, но врачи говорят, что на всякий случай нужно заранее найти подходящего донора. – Немного помедлив, он добавил: – Я был бы вам очень признателен, если бы вы приехали сразу, как только сможете.

Ее сердце учащенно забилось. Она обвела взглядом кабинет, затем снова посмотрела на часы.

Она заслужила небольшой отпуск. Ее личная помощница в курсе всех последних дел и сможет ее подменить. Разумеется, уход в отпуск без предупреждения может подпортить ей карьеру, но, поскольку речь идет о здоровье малыша, она не может поступить иначе. Она сделает презентацию, затем передаст все дела своей помощнице и забронирует билет на дневной рейс.

Выдвинув нижний ящик стола, Сюзанна достала бланк заявления на отпуск и принялась быстро его заполнять.

– Вы все еще живете в Чарлстоне? – спросила она.

– Да. А вы нет?

– Сейчас я живу в Джорджии. Я немедленно напишу заявление на отпуск и вылечу к вам сегодня же. – Она уже начала думать, какие распоряжения отдаст своей помощнице.

– Мы могли бы устроить так, чтобы вы прошли обследование в Джорджии, – медленно произнес он, затем неохотно признался: – Но я бы хотел, чтобы вы на всякий случай были рядом.

– Я бы тоже этого хотела. – Она все равно не смогла бы думать ни о чем другом, если бы осталась в Джорджии. – В какой он больнице?

– Святого Эндрю. Сообщите мне время прибытия, и я встречу вас в аэропорту.

Взяв заявление, Сюзанна вышла в коридор и направилась в кабинет своего босса, чтобы тот поставил на нем свою подпись.

– Уверена, я смогу прилететь сегодня.

– Тогда до встречи. И… Сюзанна, – добавил он, – спасибо вам.

– Не стоит благодарности, – ответила она.

Несколько часов спустя Сюзанна вышла со своим чемоданчиком, помещающимся в отделение для ручной клади, в зал прибытия и сразу же увидела Мэттью Кинсейда. Этого высокого широкоплечего брюнета в темно-синем костюме было трудно не заметить в толпе встречающих. До этого они виделись всего один раз – когда они с Грейс приехали к ней обсудить детали контракта, касающиеся ее суррогатного материнства. Сейчас, как и тогда, при виде его у нее перехватило дыхание. Она проигнорировала эту неуместную реакцию, напомнив себе, что приехала сюда только ради его сына.

Когда она подошла ближе, Мэттью кивнул ей в знак приветствия и наклонился, чтобы взять у нее чемодан.

– Я очень признателен вам за то, что вы так быстро приехали.

– Я буду рада вам помочь, – искренне ответила она.

До его машины они шли молча. У Сюзанны было к нему столько вопросов, что она не знала, с чего начать, а Мэттью казался погруженным в свои мысли. Во время беременности она много общалась с его женой Грейс, которая окружила ее заботой и вниманием. Наверное, все же будет лучше, если она задаст эти вопросы не Мэттью, а его жене.

Подняв голову, Сюзанна посмотрела на голубое небо Чарлстона. Она вернулась сюда три года спустя. Сейчас она живет и работает в Джорджии, но родилась и выросла она здесь, в Чарлстоне. Этот город всегда будет ее домом.

Когда они сели в машину и пристегнули ремни безопасности, она спросила:

– Грейс сейчас с ним?

Он вздохнул, а затем, не поворачивая головы, ответил:

– С ним моя мать. Утром у него были мои сестры, а после обеда она их сменила. – Он выглядел таким напряженным, что, казалось, вот-вот взорвется и разлетится на осколки. – Грейс погибла год назад.

Рот Сюзанны открылся от потрясения, и она прижала к нему кончики пальцев.

– Как это произошло? – спросила она и тут же об этом пожалела. Неуместно интересоваться обстоятельствами трагедии, когда этот человек потерял жену, а его маленький сын мать.

– Во время крушения небольшого частного самолета, – ответил он, сидя неподвижно и глядя перед собой через стекла солнцезащитных очков.

– О Мэттью, простите…

Она всегда считала их с Грейс идеальной парой, у ног которой лежал весь мир. Они были красивы, богаты, успешны и любили друг друга. Несправедливо, что смерть разлучила их так рано.

– Не извиняйтесь. Вы ни в чем не виноваты.

Судя по его тону, он винит в гибели своей жены кого-то другого. Ей хотелось знать кого, но она не стала развивать болезненную для него тему. То, что она вынашивала ребенка этого мужчины, не меняет того факта, что они друг другу чужие. Поэтому ей не следует придумывать себе то, чего нет, и выходить за рамки дозволенного. Мэттью Кинсейд заслуживает, чтобы к его горю относились с уважением.

Сказав себе все это, она выпрямилась на пассажирском сиденье и перешла прямо к сути дела:

– Что с Флинном?

– У него был парвовирус, – ответил Мэттью, барабаня пальцами по рулю.

– Я думала, что… – Поняв, что собирается сказать глупость, Сюзанна замолчала.

Мэттью посмотрел на нее:

– Что этот вирус обычно поражает собак? – Он издал невеселый смешок. – Я подумал то же самое. Существует множество разновидностей этого вируса. У Флинна был штамм, при котором его щеки выглядели так, словно ему надавали оплеух. Если не считать этого, остальные симптомы были как при гриппе. Ничего необычного.

– Но?.. – спросила Сюзанна, когда Мэттью остановился.

Он потер указательным пальцем лоб, на котором залегла складка.

– Но он не выздоровел полностью. Он был апатичным, усталым, не похожим на самого себя. Когда я отвез его в больницу, у него взяли анализы. Обнаружилось, что уровень лейкоцитов в его крови низок. Он не достиг критической отметки, но после следующего теста еще понизился. Врачи сказали, что это временная проблема. Что скоро его костный мозг начнет производить новые лейкоциты. – Мэттью поморщился: – Но он не начал.

– Они пробовали какие-нибудь методы лечения? – спросила она, хотя догадывалась, что врачи перепробовали уже все возможное, раз собираются прибегнуть к такой радикальной мере, как пересадка костного мозга.

Он кивнул:

– Да, но все они не имели практически никакого эффекта. Врачи сказали, что нужно искать среди родных подходящего донора. Лучший вариант – это брат или сестра. Донором также может стать один из родителей. В случаях с другими родственниками шансов на совместимость меньше.

– Именно поэтому вы позвонили мне.

– Да, именно поэтому я позвонил вам, – повторил Мэттью, сняв очки и посмотрев на нее. – Ни братьев, ни сестер у Флинна нет, а я не могу стать его донором из-за своей аллергии на пенициллин. – Последние слова он произнес с отчаянием и сожалением.

– Вам нужна его биологическая мать.

Сказав это, Сюзанна испытала странное чувство и закусила губу. Она не использовала по отношению к себе это выражение со дня рождения Флинна, когда ей пришлось заполнять бумаги. Она всегда радовалась, что отдала его такой замечательной паре и считала его сыном Грейс и Мэттью.

Теперь у мальчика остался только отец.

– Оглядываясь назад, можно сказать, что нам с Флинном повезло, что яйцеклетка Грейс оказалась непригодной, и вы согласились дать свою. Если бы Грейс была его биологической матерью, сейчас все было бы гораздо сложнее.

Сюзанна тяжело сглотнула. Грейс очень переживала из-за того, что не могла выносить ребенка. Когда она узнала, что ее яйцеклетка не годится для зачатия, это стало для нее тяжелым ударом. Она пришла к Сюзанне и попросила ее за дополнительное вознаграждение стать донором яйцеклетки. Сюзанна согласилась, но не из-за денег, а из сострадания. В юности она потеряла новорожденного ребенка и не успела познать радость материнства.

Мэттью прокашлялся:

– Есть еще одна вещь.

От его тона по ее спине пробежала дрожь.

– Что-то еще не так?

– Нет, просто мои родные и родители Грейс думают, что, хотя мы воспользовались услугами суррогатной матери… – Его кадык дернулся. – В общем, Грейс хотела, чтобы все считали ее биологической матерью ребенка.

Сюзанна помнила, как одержима была Грейс идеей материнства, поэтому нисколько не удивилась.

– Все в порядке. Я понимаю.

Его зеленые глаза под темными бровями светились искренностью.

– Мы ни в коем случае не хотели вас обидеть.

– Я не обиделась. – Она ободряюще улыбнулась ему, зная, как он сейчас нуждается в утешении. – Я не являюсь частью жизни Флинна, а Грейс так его хотела.

– Да, она очень его хотела, – произнес Мэттью сдавленным голосом, и ее сердце болезненно сжалось.

Сюзанна присмотрелась к человеку, воспитывающему ребенка, которого она произвела на свет. Его широкие плечи были напряжены. Это неудивительно, учитывая, какой тяжелый груз он на них несет. Ей вдруг захотелось прикоснуться к нему в знак утешения. Чтобы сдержать этот порыв, она сложила руки под грудью.

– Правда, Мэттью, я нисколько не возражаю. Я с радостью передала этого малыша вам с Грейс. Вы не должны передо мной отчитываться за ваши решения.

– Благодарю за понимание. Позвольте мне вас еще кое о чем попросить. – Он глубоко вдохнул и на мгновение задержал дыхание. – Если вы столкнетесь с моими родными, они захотят узнать, какое отношение вы имеете к Флинну. – Лицо его было непроницаемым. – Нужно, чтобы вы сохранили тайну Грейс.

Она готова солгать ради спокойствия семьи Флинна. Сейчас, когда он так болен, его родным меньше всего нужны новые потрясения.

– Разумеется, я никому ничего не скажу, – ответила Сюзанна и в подтверждение своих слов улыбнулась.

Плечи Мэттью немного расслабились, уголок рта приподнялся в благодарной улыбке. Затем он снова надел темные очки и повернул ключ в замке зажигания. У Сюзанны защемило сердце, когда она подумала о боли, которую только что увидела в глубине его зеленых глаз. Чтобы не смотреть на него, она повернулась лицом к окну. Она здесь для того, чтобы помочь мальчику, а не его отцу. Как бы ей ни хотелось убрать следы тревоги и усталости с лица Мэттью, она не имеет на это права. Все и без того слишком сложно.

На улице уже стемнело, когда Сюзанна шла по ярко освещенному больничному коридору к палате Флинна. Мэттью попросил ее встретиться с ним там сразу, как только она пройдет обследование.

Остановившись у стены, она стала наблюдать через стекло за отцом и сыном. Когда Мэттью общался с Флинном, черты его лица казались мягче, улыбка была более непринужденной. Эта сторона Мэттью Кинсейда так ее заинтриговала, что она не могла отвести от него взгляд. Ее пульс участился.

Мальчик сидел к ней спиной. Она видела его густые темные волосы и тоненькие ручки, которыми он обхватил большие пальцы отца. Очевидно, они играли в какую-то игру.

Затем Мэттью поднял голову, увидел ее, и его черты снова напряглись. Он что-то сказал сыну, затем указал ей на дверь во внутренней стене палаты. Тогда она вошла в соседнее помещение, соединенное с палатой. Там была раковина, полки с аккуратно сложенными халатами и коробки с санитарными масками и дезинфицирующими средствами.

Внутренняя дверь открылась, и в помещение вошел Мэттью.

– Любой человек, прежде чем войти в палату, должен вымыть руки до локтей и надеть халат, – ответил он на ее немой вопрос. Очевидно, ее беспокойство отразилось на ее лице, потому что он добавил: – Хорошо, что его состояние не такое тяжелое, как у девочки из палаты напротив, и нам не нужно надевать маски.

Сюзанна посмотрела в окошко на Флинна, разговаривающего с плюшевым мишкой.

– Он такой маленький, такой беззащитный.

Мэттью ничего не ответил, но она увидела краем глаза, как он поморщился. Для него так мучительно видеть, как страдает его сын, и быть не в силах ему помочь. Она потрогала кусочек ваты, приклеенный лейкопластырем к сгибу локтя, откуда у нее только что взяли кровь, и мысленно помолилась о том, чтобы она смогла стать донором для Флинна, если понадобится.

– Я прошла обследование. Женщина, которая брала у меня анализы, сказала, что в лаборатории поторопятся, и нам сообщат результаты сразу, как только они станут известны.

Мэттью кивнул, и они какое-то время стояли рядом и смотрели на маленького мальчика, ведущего серьезную беседу с мягкой игрушкой. За свою короткую жизнь он познал столько боли.

– Не хотите с ним познакомиться? – произнес Мэттью хриплым голосом.

У Сюзанны перехватило дыхание. Она приехала сюда, чтобы помочь Флинну, но даже не думала, что ей позволят с ним встретиться. Однако сейчас, когда представилась такая возможность, она поняла, что это плохая идея.

– Это все усложнит.

– Мы скажем ему, что вы давняя подруга его матери и хотите с ним поздороваться.

Ее охватило волнение. Осмелится ли она войти в палату? Она добровольно отдала его Кинсейдам и не собиралась больше никогда с ним встречаться. Еще в детстве она усвоила урок: вопросы, касающиеся опеки, должны быть решены раз и навсегда.

Она никогда даже не мечтала о том, что снова увидит Флинна. Если они смогут устроить все так, чтобы не возникло никаких сложностей… Ее сердце бешено заколотилось.

Хватит ли ей смелости?

Сюзанна посмотрела на Мэттью. Похоже, он готов устроить эту встречу. Дать ей возможность немного пообщаться с ребенком, которого она восемь месяцев носила под сердцем.

Почувствовав, что ее лицо начинает расплываться в улыбке, она закусила нижнюю губу, чтобы это предотвратить.

– Спасибо вам. Я с удовольствием с ним встречусь.