Всего один год

Глава № "Поле чудес".

…Нельзя сказать, что всё – то есть ну просто абсолютно всё – было так уж распрекрасно, как я только что описывал. Встречались, как говаривали в недалёком ещё прошлом незабываемые ункарские лидеры, и "отдельные недостатки". Едем мы как-то в машине Алозана всей компанией – Карой, Джакус, Алозан (за рулём) и я. И вдруг на огромном придорожном щите, расположенном почти в центре Хемпшира, я читаю: "Время чистой воды".- Я опешил. К чему бы это? Если это – реклама, то – чего? Огромными такими буквами, с полметра каждая… Подъезжаем ближе – и вижу внизу, как будто приписку кто-то сделал: "за воду надо платить"!- Что за бред?… Видя моё недоумение, ребята прыснули. Долго никто из них не хотел посвящать меня в местные тонкости, то отделываясь фразой "восток – дело тонкое", то просто загадочно улыбаясь… Наконец верзила Джакус сжалился надо мной: – Понимаешь, дружище…- с видимым сочувствием к моей наивности произнёс он,- чтоб подобные вещи понимать, надо здесь жить. Не день, не год – всю жизнь.- И видя моё, уже граничащее с обидой, недовольство, вздохнул: – Ладно… Слушай. Был тут в Хемпшире один местный "начальник всея канализации и водоснабжения". Само собой разумеется, что при Сонах эта система считалась естественной монополией – что, в общем-то, логично. Мда… Так вот, он, пробравшись туда каким-то чудом и быстро "оседлав" эту пирамиду, сумел ещё и совершенно непостижимым образом выхлопотать себе звание академика. Для всех, кого я когда-либо знал, этот способ был и остаётся совершенно непостижимой загадкой: человек, не написавший ни одной научной работы, всю жизнь проторчавший в кресле распорядителя в организации, занимающейся, в основном, сточными водами – и вдруг академик. А?- Джакус полунасмешливо, полуснисходительно взглянул на меня: как, дескать? Нравится?- Я кивнул.

– Ну, это уже ты его… на сточные канавы только… приладил…- Усмехнулся Алозан.- Он ещё и водопроводом занимался…

– Ага…- Поддакнул и смуглянка.- С водопроводом он тоже хорошо химичил…

– В каком смысле?- Не понял я.

– А во всех…- Поворачиваясь ко мне и располагаясь поудобнее, как бы приглашая меня много и долго слушать, ответил Джакус.- И в прямых, и в косвенных, и в переносных…

– Именно,- кивнув, поддакнул Алозан.

– Так вот…- Джакус снова попытался завладеть моим вниманием.- Насчёт химии… Химичил он действительно прекрасно – просто изумительно. Так, пользуясь тем, что он возглавляет естественную монополию, этот м…- Джакус даже затряс головой, не решаясь произнести целиком бранное слово – то ли от нежелания браниться, то ли оттого, что слово это представилось ему недостаточно адекватным и красочным для описания этого самого м…- сумел взвинтить цены так, что цена на обычную водопроводную воду в Хемпшире вскоре превысила цену на воду в пустыне Негев. Нравится?- Я молчал, глядя на него выпученными от недоумения глазами.- При этом он сумел всё это обосновать и доказать экономическую неизбежность такой цены.- Торжественно закончил Джакус.

– Академик…- Скорчив презрительную гримасу, философски заметил Алозан.

– Это, вкратце, есть первая часть его химии. И закончилась она его знаменитейшей фразой о том, как он определяет, сколько брать с каждого потребителя. Произнёс он это по телевизору – и весьма неосторожно, надо сказать. Но – на пользу жителям, которые окончательно избавились от каких-либо иллюзий по поводу этого типа. Фраза эта была совершенно конгениальной по своей обескураживающей простоте и напускной наивности автора. Так, после получасовых объяснений и экономических обоснований, непонятных не только телезрителям, но и ведущему…

– Боюсь, что непонятных и ни одному из приличных экономистов…- мельком бросил, встряв, Алозан.

– …он назвал совершенно нереальную цену кубометра воды.- Кивнув, продолжил Джакус.- Потом он назвал совершенно нереальные нормы их потребления – посчитав их простым делением объёмов подаваемой им в водопровод воды на число квартирных потребителей. И, хотя он при этом забыл и о промышленных предприятиях, которые потребляют в Хемпшире где-то половину всей воды, и об утечках, которые он, как гутарят в народе, сам и организовывал – ибо иначе совершенно невозможно понять, почему по улицам в иных местах годами льётся водопроводная вода – с этим никто не спорил. Но, когда, наконец, его спросили, откуда же взялась ещё одна такая же сумма – ведь после всего, только что им названного, каждый, выходит, должен платить вдвое дешевле того, что реально указывается в счетах за воду конторой многоуважаемого академика – он-то и выдал свой знаменитый перл: "Видите ли… Мы посчитали, что примерно половина населения за воду не платит…"

– Это было в те времена, когда средняя зарплата сравнялась со средней квартплатой, так что цифры выглядят вполне правдоподобно: действительно, половина могла в том году и не платить – ибо просто была не в состоянии удовлетворять аппетиты "академика".- Вставил Карой.

– "Так вот поэтому мы и решили… увеличить цену вдвое, чтобы покрыть свои расходы на содержание водопроводных и водоотводящих сетей"… – С милой улыбкой продолжил Академик.- Джакус смотрел на меня, пытаясь насладиться произведённым эффектом.- После такой обескураживающе "наивной" наглости все опешили – настолько, что просто не знали, что ещё можно говорить, что спрашивать, что обсуждать – рвач, хам, негодяй показал себя во всей своей красе, во всеуслышание заявив, что чхать он хотел на всех нас и что при каждом удобном или не очень удобном случае чхать он на нас будет. И тут произошло ещё одно знаменательнейшее событие: ведущий, который в силу своих профессиональных привычек обычно болтает без удержу, что бы ни произошло, что бы он ни услышал, вдруг как-то неестественно задумчиво произнёс: "Ну… Пос…" – по-видимому, его первое "Ну" было началом привычно-шаблонной философской фразы, которую он хотел сгенерировать на лету, но не сумел, будучи обескуражен и обезоружен столь бесцеремонной наглостью "академика": просто в процессе произношения этого "философского ну" до него окончательно дошёл смысл услышанного и он уже как-то не решился сглаживать ситуацию, показывая своё "понимание", показывая свою оценку услышанного, как, якобы, естественную – и так далее. А его "пос" явно было началом второй фразы, а именно – слова "послушайте", которым он хотел её начать, когда передумал произносить первую. Но, пока он произнёс это "пос…", он уже передумал говорить и вторую фразу – видимо, окончательно махнув рукой на продолжение разговора с этим зарвавшимся хамом. В итоге – эти два "начала фраз", являющиеся, на самом деле, просто огрехами в работе тележурналиста, выдавшими его привычку начинать говорить раньше, чем достигается понимание, что ты, собственно, хочешь сказать – сплелись в причудливейшую и изумительную оценку собеседника: "Ну, пос!" – что и приписывалось единодушно бедняге всеми, кто слышал передачу.

– Кстати сказать, ты не помнишь настоящую фамилию "академика"?- Бросил через плечо, не оборачиваясь, Алозан.

– Не-а…- Покачал головой, недолго потужившись вспомнить Джакус.

– А ты?- Алозан в зеркале заднего вида встретился взглядом с Кароем. Тот, подумав, тоже отрицательно покачал головой.

– Вот так и вся страна,- хмыкнул Алозан,- совершенно забыв, что у "досточтимого академика" есть… прошу прощения,- он встряхнул головой, и, тщательно выговаривая каждое слово, поправился: – вернее – когда-то было… имя… теперь зовёт его не иначе, как "академик Пос".- Видимо, вполне удовлетворённый изложенным фактом, закончил журналист.

– А… Что такое "пос"?- проявив свою дремучую неосведомлённость в подобных вопросах, несмело, переводя взгляд с одного на другого, спросил я. Все трое разом грохнули, при этом Алозан даже вынужден был, свернув к обочине, припарковать машину – ехать дальше, будучи сотрясаем совершенно безудержным смехом, он просто не мог.

– Понимаешь, дружище…- Ехидно ответил Джакус, когда веселье поутихло настолько, что он смог уже говорить,- на нескольких древних языках сразу… слово "пос"… означает…

– Мужской половой член.- Спокойно, и даже с каким-то торжественным удовлетворением, отчеканил Алозан.- Что весьма тонко отражает суть носителя данного имени.- Добавил он с издёвкой.

– Вот так его и зовут теперь – "Академик Пос".- Резюмировал Джакус.- И, видит Бог – недаром.

– О второй части химии расскажи.- Подсказал Карой. Джакус кивнул. Алозан, меж тем, начал деловито выруливать на проезжую часть.

– Так вот… Вторая часть его химии заключается в том, как он "чистит" воду. Обычную воду, которую подаёт в водопровод. Вот, например, что бы ты делал, если бы тебе понадобилось добывать чистую воду?- Обратился он ко мне.

– Бурил бы скважину…- Не понимая, куда он клонит, недоумённо ответил я.

– А вот и неверно.- Усмехнулся Джакус.- Ну, положим, пробурил ты скважину. Ну, содрал с буровиков наличными часть тех денег, которые от лица возглавляемой тобой организации только что им заплатил. А дальше что?

– То есть?- Не понял я.

– Когда эти деньги спустишь – жить на что будешь?- Ловя мою физиономию в зеркале, уточнил Алозан.

– Но ведь…- Я упорно не понимал, куда они клонят.- Он ведь – директор фирмы-монополиста… В чём проблема?

– Ох, наивная твоя голова…- Вздохнул Джакус.- Он ведь монополист. Так?- Я кивнул.- А что это значит?- Я непонимающе уставился на него.

– Это значит, что цену он может установить любую, которую сможет обосновать: платить всё равно будут, ибо нет выбора.- Пришёл мне на помощь Алозан.

– Но _обосновать_ эту цену на воду _нужно_ – чтоб тебя не спалил антимонопольный комитет.- Принял эстафету Джакус.- В твоём варианте – ты уже прогорел и обречён всю жизнь манипулировать на грани себестоимости: затраты на бурение известны и невелики, затраты на поддержание скважины – ещё ниже. И – тоже известны. Навар-то где?

– Ккк…акой навар?

– Ну, ты даёшь…- Алозан даже обернулся, что стоило ему, похоже, нескольких седых волос – мимо со свистом, буквально бок о бок, тут же промчалась встречная машина, при этом удар воздушного потока был таков, что нас, казалось, едва ли не на полметра отбросило в сторону.

– На дорогу смотри…- Огрызнулся я.

– На дорогу я всегда успею посмотреть,- ухмыльнулся уже успевший прийти в себя водитель,- а вот на такое чудо полюбоваться…

– Ребята, не раздувайте международный скандал…- Поморщившись, произнёс Карой.- Ты что – действительно не понимаешь, о чём речь?- Обернулся он ко мне.

– Догадываюсь. Но, чтоб понять – хочу услышать максимум подробностей. Способы хищений существуют разные, в том числе – и в монополиях. Я не хочу сказать, что знаю большинство из них – но в детский сад мне ходить тоже уже поздно. Поэтому я и хочу просто услышать описание "способа академика Пос'а", а не пытаться угадывать каждый его шаг: ну, не сталкивался я ещё с подобным. Немыслима у нас такая наглость – что делать… если бы у нас кто-то заявил подобное по телевидению – то мгновенно потерял бы работу, после чего долго и безуспешно бы её искал. Здесь же – просто какая-то "страна чудес", и я не понимаю логику многого, что здесь происходит – так что не надо мне морочить голову, ибо я всё равно не угадаю, какую ещё мерзость он мог придумать: у нас он просто уже давно ничего не придумывал бы, а давно был бы просто безработным…- Пытался нервно оправдываться я.

– Поле чудес.- Усмехнулся Алозан.

– Чего?- Не понял я.

– _Поле чудес.- Пристально глядя мне в глаза, повторил Джакус, заметно выделив слово "поле".- Поле.- Повторил он.- А не страна. А вот находится это поле…

– В стране дураков…- Вспомнил я детскую сказку.

– Где мы все с успехом и проживаем, кто – постоянно, а кто – временно…- Философски рассуждал, будто беседуя сам с собой, Алозан.

– Так что ты не волнуйся, братишка…- С лёгким оттенком иронии утешил меня Джакус,- Все мы здесь…- и он, вздохнув, выдержал паузу.

– …Жители страны дураков…- Продолжил его мысль Карой. Джакус, улыбнувшись одними глазами, кивнул.

– Насчёт химии-то не забудь…- Отстранённо глядя в окно, напомнил ему Карой.

– Ага… Так вот, перейдём от химии в переносном смысле – к химии в прямом. Он очень быстро понял, что для получения постоянного личного дохода нужно где-то иметь постоянный корпоративный расход, необходимость которого никто оспаривать не станет.- Я кивнул.- Тогда он и ввёл технологию химической очистки водопроводной воды, которую сегодня все воспринимают, как сложившуюся практику, то есть – как нечто само собой разумеющееся.

– Но…- Не поняв такой наглости, встряхнул я головой,- ведь это должна быть… питьевая вода?

– Теоретически – да.- Кивнув, подтвердил Джакус.- Но – только теоретически. Практически же это нигде не написано. Ни в договорах на водоснабжение, ни в технологических требованиях – вообще нигде. То есть – все считают, что вода в водопроводе должна быть питьевой. Но на самом деле она таковой не является. Дай Бог, чтоб она была хотя бы прозрачной. А прозрачности он добивается… Путём связывания нежелательных химических веществ – как неорганических, так и органических – другими химическими веществами. Как органическими, так и неорганическими.

– Хлор?- Неуверенно спросил я.

– И хлор – тоже. Но, кроме хлора, о котором знают все и который сравнительно быстро выветривается, там есть огромный букет, о котором мало кто знает и который делает из всех нас инвалидов.

– Например?

– Например…- Джакус вздохнул.- Не далее, как в прошлом году, был такой скандал… Воду он, видите ли, берёт из водохранилища, которое расположено выше города по течению… миль на десять. Он так уверенно и с таким жаром аргументирует, что он строил специально такой водовод, чтобы не брать воду в черте города – заботливый наш… что никому даже не приходит в голову спросить, какого, собственно, чёрта… он не бурит просто скважин – просто в городе…

– Примерно, как это сделано в районе центрального парка – там, где живёт основная масса городского начальства.- Хмыкнув, бросил через плечо Алозан.

– Которое не прочь иногда снести голову за подобные глупости… В отличие от народа, который всё стерпит, привычно стряхивая спагетти с ушей.- Ухмыльнулся Карой.

– Да, так вот… насчёт воды.- Продолжил Джакус.- Он сделал такой водовод, вследствие чего у него встала проблема очистки воды – и это было хорошо, ибо делало необходимым постоянную закупку химикатов, а, следовательно – и постоянные откаты поставщиков этих химикатов. Ему, кормильцу. Наличными. В карман. И всё было бы хорошо, да только заметили люди, что лет за десять в городе число почечников выросло на порядок – и из проблемы отдельных хроников эта проблема стала всеобщей.

– Весело… И что – ни эпидемиологи, никто не шумит?

– А чего им шуметь? Эмидемиологическая обстановка нормальная, вирусов-бактерий в воде нет. И быть не может, судя по тому перечню веществ, которые он туда добавляет. Академик! Всё знает. Нет, он действительно изумительно знает химию – и всегда мог нейтрализовать практически любое вещество, обнаруженное в водохранилище. Другое дело, что продукты этой нейтрализации мы пьём – но среди этих продуктов нет таких, которые были бы явно запрещены к применению в пищевых добавках, консервантах и так далее – и это не даёт возможности отдать его под суд, ибо всё здесь выходит слишком неявно и двойственно, а в таких условиях он всегда откупится…

– Ну, я полагаю, что он и в других откупится…- Хмыкнул Алозан.

– Я – тоже. Но о том, что в этих, текущих… условиях он откупится наверняка – я не полагаю.- Съязвил Карой.- Я в этом просто уверен.- Алозан кивнул.

– Так вот…- Джакус с некоторым неудовольствием взглянул исподлобья на коллег, перебивающих его своими репликами.- Всё у него было довольно гладко – то есть почечники в городе мёрли, как мухи, а его это не касалось… Пока…

– Что "пока"?- На этот раз не удержался, чтоб не перебить его, я.

– Пока в прошлом году с полей не смыло в это самое водохранилище… Невероятное количество пестицидов. Настолько невероятное, что рыба в водохранилище массово увлеклась плаванием кверху брюхом. И – неслыханное дело: местами начала даже мутировать.

– Весело…

– Ну, коль сказать честно, так эту ситуацию он не проморгал. И честно влил в нашу водопроводную воду достаточное количество химикатов.

– Достаточное?- Усмехнулся я. Джакус кивнул:

– Для того, по крайней мере, чтобы никто в воде этих пестицидов обнаружить не смог.

– Одно только проморгал, скотина…- С ухмылкой разглядывая в зеркало заднего вида мою слегка ошарашенную физиономию, поведал Алозан.- Что при кипячении с хлором… В этой водичке… откуда-то берётся диоксин.

– Для несведущих поясняю: диоксином называют одно из широко применяемых боевых отравляющих веществ, влияющих, в число прочего, и на наследственность.

– Следует отметить, что, кроме всего прочего, оно практически не выводится из организма. И – полностью не выводится уже никогда.- С той же ухмылкой добавил Алозан.- А люди это пьют.

– Первое время мы не поняли, зачем это он начал толковать по телевизору, что воду перед кипячением нужно отстаивать в течение суток…- Каким-то бесстрастно-обречённым голосом продолжал Джакус.- Затем смуглянка задумался… И – отправил несколько видов этой водички на анализ. Далеко отправил – в Муану. Своей тётке, которая там какой-то химлабораторией заведует. Взял воду просто из водопровода, воду отстоянную; воду, кипячёную с хлором и без хлора. И – не сказал, какая из них есть что – запаковал в бутылки, пронумеровал и отправил.

– И?

– И результат: отстоянная вода действительно может употребляться… Какое-то время. При условии здоровых почек. Её даже можно кипятить. А вот кипячёная с хлором… Впрочем, это ты уже слышал.- Лениво ответил Карой.- Тётка долго допытывалась, где я такого набрал… Пришлось сказать.

– Поверила?

– Испугалась.- Карой вздохнул.- И попросила её в такие дела больше не впутывать.

– Это действительно страшно?- Как-то по-особому серьёзно посмотрев на меня, смуглянка молча кивнул.

– Потому этот гад и живёт до сих пор, что его боятся: уж больно трудно предсказать, что он отмочит, если лишить его этих прибылей…- Вздохнул Джакус.

– Ничего хорошего, я думаю…- Процедил Алозан, закладывая крутой вираж. И мне показалось, что необходимость такого виража была продиктована не столько ситуацией на дороге, сколько необходимостью куда-то деть свою злость…

– А Абар знает об этом?- Наивно поинтересовался я.

– Ты знаешь…- Джакус как-то по-особому посмотрел на меня.- Если мне придётся выбирать между тем, что завтра твоего Абара не будет… и пожизненной необходимостью пить вместо водопроводной – бутылочную воду… То, поверь – я, не раздумывая, выберу второе.- Я недоумённо посмотрел на него.

– Да, братишка…- Вздохнув, отвёл глаза гигант.- Всё не так просто в этом мире. Плохо, конечно, когда тебе попадается на пути сволочь – но куда хуже, когда эта сволочь имеет деньги и власть…

– И алчь – непомерную, беспринципную, давно его поглотившую и подчинившую его себе – алчь…- Как-то обречённо бросил водила.- Это – как раз та ситуация, когда надо вешать плакат типа "не влезай – убьёт!".

– А…

– Всему своё время, братишка. Всему – своё время…- Задумчиво повторил Джакус.- Надеюсь, когда-то придёт и его черёд…

– Понимаешь…- Карой, отстранённо улыбаясь, глядел на меня, будто меня не видя.- Слишком много их… чертей сушёных… в очереди на гильотину… И он – далеко не первый в этой очереди… Как бы гильотина не сломалась…

– По крайней мере – этот пока ещё никого не стрелял.- Хмыкнул Джакус. Машина остановилась перед светофором. "Заплати – и живи",- завис перед самым нашим носом плакат. Я дважды перечитал его, встряхнув головой: день чудес сегодня, что ли? Наконец, после слова "заплати" я разглядел маленькое такое, неприметное слово "налоги". А в самом конце – столь же малозаметное слово "спокойно". "Заплати налоги и живи спокойно" – призывало нас, как я понял, официальное государственное налоговое ведомство. Да только что-то от этого плаката повеяло чем-то нехорошим времён мафиозного засилья на "диком западе". Я недоумённо взглянул на ребят – те, грустно улыбнувшись, кивнули: то ли соглашаясь с тем, что фраза стоит внимания, то ли… Не этих ли претендентов они хотели увидеть в очереди первыми? Раньше "академика Пос'а"?…

– У нас тут ходит такой анекдотец…- Как бы между прочим, не спеша произнёс Алозан.- Дескать, встречаются два старых дружбана… Ну, и один другому – удивлённо так: "Слушай, когда ты был рэкетиром – жил, как у бога за пазухой: всё было, всего хватало, никого над тобой не было и ни с кем не надо было делиться. А теперь? Убей меня, в толк не возьму: какого чёрта ты в налоговую пошёл?".

– Это не на пустом месте родилось, конечно…- Мрачно усмехнулся Карой.- Сам понимаешь, народ почём зря болтать не станет…- Я, вздохнув, кивнул.

– Понимаешь…- Кароя потянуло то ли на рассуждения, то ли на попытки растолковать, объяснить в деталях свою точку зрения – наверное, это было в чём-то сродни попытке оправдаться.- Вот, живёт человек. Или – большой и сильный, или – маленький и мелкий. Это всё равно. Но он живёт – чего-то хочет, к чему-то стремится. Чего-то добивается, а чего-то – и нет. Понятно, что по тому, чего именно он добиваемся, его и ценят – но я сейчас не об этом. Есть в жизни вещи, которых ты можешь добиться, а есть те, которых – не можешь. Так я веду к тому, что неплохо бы научиться эти вещи различать. Хотя бы – для того, чтоб не тратить сил понапрасну. Тогда ты сможешь больше сделать того, что у тебя получается.

– Собственно, в идеале всякое твоё действие должно быть направлено на то, чтобы получить нужный тебе результат.- Вздохнув, вставил Джакус.- А всякие метания, необдуманные попытки просто дёргаться – "авось что получится", или метаться в панике – "надо же что-то делать" – это есть даже не просто пустая трата времени и сил, это есть деятельность во вред себе, своим интересам, своему делу. Поэтому делать имеет смысл только то – из того, что ты хотел бы сделать – что ты реально сможешь довести до конца. В этом умении… И в умении находить подобное… Может, и проявляется истинное совершенство…

– Ты только так и делаешь?- Криво ухмыльнулся я.

– Да нет, куда мне…- Хмыкнул Джакус.- Нешто ж я совершенен… Но – я стремлюсь.- Неожиданно обернувшись ко мне и подняв указующий перст к небу, вдруг полунасмешливо сказал он.- И – тебе советую.- Добавил верзила уже совершенно серьёзно.