Всемирная история. Том 1 Каменный век

Ближайшие предки человека

Как уже было сказано выше, кайнозойская эра делится на два больших периода — третичный и четвертичный.

Значение их в развитии нашей планеты огромное.

Так, во время третичного периода на Земле образовались обширные горные области, моря, заливы. Именно тогда возникли горы Кавказа, Карпаты и Альпы, поднялась центральная часть Азии с горами Памира и Гималаев.

Очень большие изменения произошли в растительном и животном мире. Исчезли древнейшие растения — гиганты-саговники, древовидные папоротники и гигантские хвощи. На их место пришли более совершенные по строению покрытосеменные растения. На земле наступило господство млекопитающих животных.

И наконец в конце третичного периода появились ближайшие предки человека.

Многие ученые считают, что родословная первобытного человека идет от обнаруженных в Египте парапитека (греч. para — возле, около, pithecos — обезьяна) и его ближайшего потомка проплиопитека (греч. pro — раньше, впереди), от которого образовались две ветви. Одна из них привела к плиопитеку и сивапитеку. От плиопитеков произошли современные гиббоны, а от сивапитеков — орангутанги.

Другая же ветвь, идущая от проплиопитеков и являющаяся более прогрессивной, привела к возникновению дриопитеков (греч. drio — чаща, дремучие леса, т. е. лесные обезьяны), которые были общими предками человека и современных горилл и шимпанзе. Дриопитеки обитали в Европе, Азии и Африке в позднетретичное время. В 1902 году в Австралии были обнаружены три коренных зуба дриопитека, которые имеют очень большое сходство с человеческими и не оставляют никакого сомнения в ближайшем родстве этой древней обезьяны с человеком. В дальнейшем число таких находок непрерывно возрастало.

Для дриопитеков характерно некоторое уменьшение размеров клыков, промежутка между ними и резцами, что отделяет их от приматов и приближает к человеку. Но по своему составу дриопитеки не были однородны. Развитие некоторых их видов привело к появлению современных горилл и шимпанзе, развитие других же пошло по пути очеловечения.

К дриопитеку очень близка обезьяна, которую назвали удабнопитеком — по местности Удабно в Восточной Грузии.

Одни из древних антропоидов, которые не стали на путь очеловечения в конце третичного периода, все больше приспосабливались к жизни на деревьях и так и остались навсегда в тропических лесах. Биологическое развитие других обезьян пошло по линии увеличения размеров их тела. К таким обезьянам ученые относят яванского мегантропа, гигантропа, обнаруженных археологами на юге Китая, а также современных горилл. В противовес эволюции мозга в них развивалась физическая сила, которая позволяла им бороться за свое существование.

От прогрессивной ветви дриопитеков развился рамапитек, обломки челюсти которого были обнаружены на севере Индии в третичных слоях Сиваликских холмов. Рамапитек отличался от других человекообразных обезьян тем, что его клыки не выдавались вперед по сравнению с остальными зубами. Его облик был еще более сходным с человеческим.

Дальнейшее развитие антропоидов привело к тому, что некоторые из них начали передвигаться на задних конечностях, а затем и употреблять природные предметы, — рога, кости, палки, камни — в качестве орудий труда.

Так, в 1924 году на территории Южной Африки были обнаружены останки австралопитека (название его происходит от лат. australis — южный). В 1935–1951 гг. были найдены останки не менее 30 особей этой обезьяны. Австралопитеки передвигались на задних конечностях, охотились на животных, питались мясной пищей. Зубы и глазницы по форме у них человеческие, клыки и челюсти менее развиты, чем у дриопитеков и рамапитеков, что, скорее всего, заставляло их пользоваться палками, костями, камнями для защиты и нападения. Двуногая локомация австралопитеков выработалась в результате приспособления к жизни в открытой местности — они жили на западе и в центре Южной Африки. Объем их мозга — 600–700 см³. Большой палец верхней конечности австралопитека противопоставлялся остальным пальцам и в отличие от большого пальца у современных антропоидов был сравнительно велик. Благодаря этому, австралопитеки выполняли своими руками ту работу, которая для современных высших обезьян затруднительна или вообще недоступна. Посадка головы австралопитеков была более вертикальной, чем у других антропоидов, о чем говорит тот факт, что на значительной части их затылка уже не было сильных шейных мышц, которые должны — были удерживать голову на весу при горизонтальном ее положении.

Такая посадка не могла не способствовать более ускоренному развитию мозга и черепа предков человека.

Все эти взаимосвязанные особенности, которые складывались на протяжении сотен тысяч лет, поставили обезьян типа австралапитека в особое по сравнению с другими человекообразными обезьянами положение и открыли перед ними огромные и совершенно новые возможности в борьбе за выживание.

Об этом свидетельствуют и исследования останков других животных, найденных вместе с костями австралопитеков. Так, ученые, исследовав черепа ископаемых павианов, которых нашли там же, где были обнаружены кости австралопитеков, увидели, что 50 из 58 этих черепов имели повреждения в виде трещин в результате ударов большой силы, нанесенных какими-то тяжелыми предметами. Кроме того, были найдены кости крупных копытных животных, и концы этих костей были сломаны и разбиты. В руки ученых попали и обломки панцирей черепах, панцири пресновидных крабов, кости ящериц. Из всего этого следует, что австралопитеки, по-видимому, кроме того, что собирали растительную пищу, птичьи яйца, ловили ящериц, добывали мелких животных, могли нападать на сравнительно крупных животных, при этом пользуясь камнями и палками.

Постоянное употребление мяса животных австралопитеками, в отличие от других обезьян, которые, как правило, жили на деревьях и питались преимущественно растительной пищей, способствовало их ускоренному развитию. Мясная пища оказывала большое влияние на развитие мозга австралопитеков, так как доставляла мозгу необходимые для его развития вещества в большем количестве, чем раньше, и в более концентрированном, легче усвояемом виде.

К настоящему времени найдено много костных остатков австралопитеков и установлен их точный возраст.

Приблизительно 1,5 млн. лет назад жил зинджантроп (Zinj — старое арабское название Восточной Африки), открытый в раннечетвертичных слоях Олдовайских гор (Танзания) в 1959 г.

В 1960 г. в тех же горах, но в более ранних слоях (на 60 см глубже) английский палеонтолог Л. Лики обнаружил кости черепа, кисти, стопы и другие части скелета более развитого существа, которого он назвал презинджантроп, а позднее — Homo habilis — человек умелый.

Презинджантроп передвигался на задних конечностях, имел объем мозга 670–680 см³ и был близок к современному человеку по строению конечностей и зубов. Лики выдвинул версию, что президжантроп был творцом найденных в том же слое грубых рубящих галечных орудий. Его возраст — 1 750 000 лет.

О природе Homo habilis среди ученых единого мнения нет. Одни считают его человеком, исходя из того, что изготовление орудий свойственно только людям. Другие же относят его к австралопитекам, объясняя это тем, что он по морфологическим данным мало чем отличается от них.

Что же касается других представителей рода обезьян, то они безнадежно отстали в своем эволюционном развитии и остались в стороне от дороги, которая вела от обезьяны к человеку.

Одни из них навсегда остались привязанными к тропическому лесу, все более приспосабливаясь к жизни на деревьях. Биологическое развитие других обезьян стало на путь увеличения размеров их тела. В итоге появились обезьяны огромных размеров — гигантопитеки, мегантропы, остатки которых обнаружены на юге Китая. Так появились обезьяны типа современной гориллы. Грубая сила этих животных, которая позволяла успешно бороться за выживание в первобытном лесу, нарастала в ущерб эволюции мозга.

Инопланетяне или соплеменники?

Необходимо отметить, правда, что в шестидесятых годах нашего столетия было сделано открытие, нанесшее ощутимый удар по теории эволюции. Обнаружено, что все живое на Земле (от бактерий до человека) имеет единый генетический код.

То есть, если бы жизнь на планете возникла и развивалась по Дарвину, генокод одного организма отличался бы от другого. А так получается, что род человеческий произошел от одной прапраматери.

Отсюда возникает вопрос: не зародилась ли вся земная жизнь в «инопланетной пробирке»?

Однако это пока лишь только гипотезы, для подтверждения или, наоборот, опровержения которых потребуется, скорее всего, не одно десятилетие.

С другой стороны, эти гипотезы имеют очень много приверженцев в научных кругах в различных странах мира, поэтому обойти их стороной, на наш взгляд, было бы не совсем справедливо.

При этом следует отметить, что свою точку зрения о происхождении человека высказывают не только археологи, антропологи, но и медики.

Вот, например, мнение академика АМН России В. Казначеева: «Если в определенные периоды в каких-то географических точках, под водой, над землей или в ближайшем космосе у человека или у групп людей возникают состояния, при которых им видится, кажется или в действительности ими наблюдается что-то, то что является причиной этого? Поскольку таких примеров тысячи и десятки тысяч, то объяснить все только тем, что кто-то где-то периодически сходит с ума, уже нельзя; не выходит списать все на такую случайность!

Напомню, что можно воспринимать человеческий организм, любой животный организм как форму белково-нуклеиновой жизни. Но можно предположить, что в белково-нуклеиновой жизни сочетаются и другие организации. По нашим материалам — это полевые, малоизвестные нам формы, которые отвечают современным научным понятиям жизни — живого существа.

Это означает, что известный из научно-фантастической литературы миф или предположение о встрече разных биологических существ — вовсе не фантазия. Возможно, такая встреча разных форм живого вещества уже произошла… на планете Земля! И эволюция биологических объектов — это не чисто белково-нуклеиновая, мутационноотборочная система, как мы привыкли считать согласно теории Дарвина, а способ сосуществования в белковонуклеиновом веществе другой формы или других форм жизни!

В 1982 г. при раскопках в районе Диринг-Юрях, в 140 км от Якутска, были обнаружены каменные орудия, возраст которых определен в 1,8–3,2 млн лет. Находки на африканском урочище Олдовай датируются примерно 1,5–2,5 млн лет. Следовательно, можно со всей определенностью допустить, что возникновение человека на Земле происходило не в одном очаге, а практически одновременно в нескольких: в Экваториальной Африке, почти у Полярного круга и, возможно, в Южной Азии.

А если так, если предшественники человека — протогоминиды и гоминиды обитали на планете не в одном районе, то, спрашивается, благодаря чему, по какой причине сразу в нескольких местах у них появляется то новое свойство, которое мы называем разумностью человека?

Исследователи Диринг-Юрях высказывают следующую точку зрения.

У протогоминида головной мозг достаточно развит и количество нейтронов достигает 8-10 млрд. Если в каждой клетке-нейроне сосуществуют белково-нуклеиновые и полевые формы жизни, то до определенного уровня белково-нуклеиновые структуры нейронов, связанные нервными проводниками, работают, как компьютер проводникового типа.

Представим себе, что во внешней среде возникает некая физическая или геофизическая аномалия. Все поля нейронов, которые работали в мозаике контактного компьютера, в один момент могут объединиться в едином кооперативном поле: компьютер проводникового типа перескакивает на организацию полевого типа. К чему это ведет? Существо — носитель такого компьютера начинает воспринимать окружающий мир по-новому. Для этого, скачка биологических мутаций не нужно!

К чему привел предполагаемый скачок? До него протогоминиды могли общаться только с помощью сенсорных сигналов — речи, зрения, обоняния и т. д. Но достаточно, чтобы их „компьютеры“, перешли с проводниковой на полевую организацию, как все они естественным образом оказались связанными дальнедействующей полевой связью.

Выходит, то, что мы называем дальневидением или телепатией, вероятно, было обязательной фазой, обязательным свойством на самой ранней стадии эволюции гомосапиенс.

Что происходит дальше? При увеличении возможности орудийной практики труда такого рода связи стали практически ненужными. Они сохранялись, вероятнее всего, у шаманов, жрецов, вождей — у определенной группы людей, которые продолжали еще испытывать потребность в этой дальней связи для выполнения своих функций при определенной социальной организованности сообщества. По всей вероятности, начиная с XVI–XVII вв. это свойство начинает окончательно искореняться либо с помощью религии (борьба с ведьмами), либо с помощью сумасшедших домов. И сегодня мы, очищенные от этого свойства, не подозревая, какие качества потенциально несем в себе, пытаемся разгадать эффекты типа способностей Джуны, наблюдений НЛО и т. п.

Конечно, у отдельных людей свойства полевой связи как-то выражают себя и сейчас. Эти люди могут выступать, например, в качестве экстрасенсов, телепатов. Можно сказать, что это отдельные люди, не забывшие еще „зова предков“. Однако, я полагаю, у детей от 3 до 5 лет эта дальнедействующая фаза существует. Причем через нее проходит каждый ребенок. Но мы, взрослые, этого чувственно не воспринимаем и в результате совершенно не учитываем. Странные порой рисунки ребенка, его отношение к окружающей среде, какие-то иногда загадочные его заключения, непонятные нам игры — все это мы списываем на инфантильность его мышления. Мы не понимаем сути этой фазы маленького человека.

Пусть пока мы говорим о действительно появляющихся на Земле неких пятнах как о „местах посадок“, о „контактах“. Пусть пока это называется, например, „НЛО“. Эти „контакты“, в которых наш разум ведет себя порой странным, как бы не очень реальным образом, должны, скорее всего, изучаться и с позиции гипотезы о проявлениях полевых форм жизни.

„Большая“ наука, которая сейчас отрицает множественность форм живого вещества, должна прислушаться к иной точке зрения, к представлению о том, что миров множество.

Начиная с В. И. Вернадского, даже с Н. Ф.Федорова и К. Э.Циолковского, гипотеза о множественности форм жизни, о сосуществовании их на планете Земля имеет уж во всяком случае не меньшее право на гражданство».

Как видим, гипотеза смелая и, если задуматься, не такая уж и фантастическая, как это может показаться на первый взгляд.

Однако, повторим, все это пока что, во всяком случае, только гипотеза (и, добавим, далеко не единственная), которая, что тоже немаловажно для нас, не поддерживается большинством ученых мира.

Питекантроп

В конце XIX в. ученым удалось найти останки еще более высокоорганизованных существ, чем австралопитек.

Вначале был обнаружен наиболее древний из всех известных сейчас первобытный человек — питекантроп (буквально «обезьяночеловек»). Его остатки были впервые найдены в результате настойчивых поисков, которые продолжались с 1891 по 1894 г., голландского врача Э. Дюбуа недалеко от Триниля, на острове Ява.

Отправляясь в Южную Азию, голландский врач задался целью найти останки переходной от обезьяны к человеку формы. Открытия Дюбуа превзошли ожидания его самого. Черепная крышка и бедро, найденные им, показали огромное значение тринильских находок — действительно, было обнаружено одно из самых главных звеньев в цепи развития человека.

Почти через полвека, в 1936 г., в Моджокерто, также на острове Ява, был обнаружен череп ребенка питекантропа. Там же были обнаружены и кости животных, которые, как считают ученые, имеют более древнее происхождение.

А через год местные жители доставили в Бандунгскую геологическую лабораторию из Сангирана наиболее полную крышку черепа питекантропа, с височными костями. Вскоре в Сангиране были найдены и другие останки питекантропа, среди которых были и еще два черепа.

В черепах питекантропа сочетаются специфические обезьяньи и чисто человеческие черты. О первом свидетельствует своеобразная форма черепа, с резко выраженным перехватом в передней части лба, около глазниц, и массивным, широким надглазничным валиком, следы продольного гребня на темени, наклонный лоб, большая толщина черепных костей.

Однако питекантроп был уже вполне двуногим существом. Примечательно, что объем его мозга — 850–950 куб. см — был в 1,5–2 раза больше, чем у современных нам человекообразных обезьян.

Питекантроп жил в лесу, состоящем из деревьев, которые и сейчас растут на Яве, правда, при несколько более прохладном климате, существующем сейчас на высоте 600-1200 м над уровнем моря. В этом лесу росли цитрусовые и лавровые деревья. Фиговое дерево, а также некоторые другие растения субтропиков. Об этом свидетельствуют остатки растений, в том числе и превосходно сохранившиеся листья и даже цветы, которые были обнаружены в отложениях, непосредственно перекрывающих костеносный тринильский слой.

Кроме того, в тринильском лесу обитало великое множество разнообразных животных южного пояса, кости которых сохранились в том же костеносном слое. При раскопках были обнаружены рога антилоп и оленя, зубы и обломки черепов диких свиней. Нашлись и кости быков, обезьян, носорогов, тапиров, гиппопотамов, древних слонов, барсов и тигров.

Многие ученые считают, что эти животные погибли в результате вулканической катастрофы. Во время извержения вулкана лесистые склоны возвышенностей оказались засыпанными и обожжеными массой раскаленного вулканического пепла. Потом потоки дождя проложили в рыхлой толще пепла глубокие каналы и вынесли в долины кости погибших животных. Так образовался костеносный слой Триниля.

Кстати, что-то похожее произошло в 1852 году в восточной части Явы во время извержения вулкана Клут. Тогда, огибавшая вулкан большая судоходная река Бронтас вздулась и поднялась. В воде было огромное количество пепла вулкана, смешанного с пемзой. Цвет воды стал абсолютно черным, и река несла такое количество сваленного леса, трупов животных — буйволов, крокодилов, обезьян, тигров, черепах и других, — что был полностью уничтожен самый большой мост на острове Ява, который находился на реке Бронтас.

По всему видно, в глубокой древности жертвой подобной катастрофы стали наряду с другими обитателями тропического леса и питекантропы, кости которых были обнаружены в Триниле. Возможно, это является причиной того, что на месте находок костей питекантропов на Яве не оказалось никаких признаков употребления ими орудий.

Тем не менее, судя по общему уровню физического строения питекантропа, он вполне мог изготовлять орудия труда и пользоваться ими.

Древнейшие орудия труда

Этот древнейший период истории, который называют нижним или ранним палеолитом, по мнению ученых длится примерно с 700–600 до 40 тысячелетия до н. э. Именно тогда люди научились применять орудия из камня.

Если первые орудия представляли собой необработанные случайные куски камня с острыми краями или обыкновенные палки, то затем первобытные люди начали обрабатывать камни, дробя и раскалывая их.

Скорее всего, одновременно с этим они научились заострять орудия из дерева, при этом обжигая острия палок на огне или обрезая их острыми камнями.

О древнейших деревянных изделиях сказать что-либо конкретное довольно трудно, так как они не могли сохраниться до наших дней. Не так-то просто также отличать расколотые природными силами кремни (так называемые эолиты) от грубых орудий труда первобытного человека, которые он создавал, раскалывая кремневые желваки и булыжники для получения режущего лезвия или острия. Но и отрицать применение им грубых изделий также, по меньшей мере, несерьезно.

На территории Западного Пенджаба (современный Пакистан), в древних галечных отложениях реки Соан, были найдены грубые массивные отщепы, несомненно сделанные рукой человека. Они получили название «раннесоанских». Вместе с ними также найдены грубые орудия, сделанные из целых галек, грубо отесанных только на одном конце. При этом вся остальная поверхность камня оставалась необработанной.

Интересные местонахождения были обнаружены и в Китае, недалеко от Пекина (Чжоукоудянь) — там нашли останки животных, которые относятся к ранней фазе нижнего плейстоцена. Рядом были обнаружены обожженые кости и двусторонне оббитая галька. Китайцы считают их древнейшими изделиями человека, которые известны сейчас на территории Китая.

Не меньший интерес представляют собой и находки — грубо обработанные гальки — в разных областях африканского материка: в Кении, Марокко, Уганде, Танганьике, а также в долине реки Вааля. Все они имеют миндалевидную форму, а один конец их оббит по краям несколькими сколами и представляет собой грубое массивное острие.

В Восточной Африке такие орудия труда были обнаружены в самом основании древних галечных отложений реки Замбези. Рядом с ними покоились кости слона, зебры, рогатой жирафы.

В Южной Африке древнейшие орудия из камня были найдены в гравии древних террас реки Вааля.

Наконец в классической области древнего палеолита Европы — в долине реки Соммы, у города Амьена были обнаружены многочисленные отщепы, сделанные человеком. Там же ученые обнаружили кости животных средне плейстоценового времени — южного слона, саблезубого тигра, этрусского носорога, а также носорога Мерка и лошади Стенона, которые были так названы по фамилиям ученых, что изучали и определяли остатки этих животных.

Шелльский и ашельский периоды

Свое название шелльский период получил благодаря селению Шелль во Франции, где впервые были обнаружены каменные орудия, характерные для этого этапа. Он явился следующей ступенью в развитии материальной культуры древнейших людей.

Очень хорошо изучены шелльские местонахождения во Франции, в долине Соммы, у Амьена.

Они говорят об уже вполне сложившейся технике использования нашими далекими предками кремня.

Орудиями труда четко выраженной формы являются ручные рубила, которые изготавливались путем двусторонней первичной грубой оббивки кремня другим камнем — отбойником. Это были массивные рубила, весом около 1 кг и свыше, длиной от 10 до 20 см, с неровными зигзагообразными краями. Нижняя часть рубила заостренная, на широкой верхней его части имеется пятка для упора ладони. Форма ручного рубила в значительной степени зависела от естественной формы камня.

На стоянках раннего палеолита обнаружены рубила миндалевидной, овальной, копьевидной форм. Они, как правило, были универсальны по своему назначению. Первобытный человек шелльского периода выполнял ими все работы, при которых необходимо прочное острие, массивные режущие лезвия, и в то же время чтобы можно было наносить ими мощные удары — копать землю, рубить, резать. Кроме того, рубило было незаменимым оружием при защите и нападении, особенно во время охоты на животных.

Следует отметить, что рубила, изготавливаемые шелльским человеком, значительно удобнее захватывать правой рукой, при этом рабочей частью их оказывается не только острый конец, но и боковое продольное лезвие. То есть, уже в то далекое время человек преимущественно работал правой рукой.

Кроме рубил, древний человек употреблял и отщепы, полученные в результате отесывания исходного желвака или гальки. Причем, они могли быть использованы как примитивные режущие инструменты в готовом виде даже без дальнейшей обработки. Вполне возможно, что эти отщепы сложили для расчленения охотничьей добычи, заменяя отсутствовавшие у человека острые клыки и когти. Немаловажной была их роль и при изготовлении орудий и вооружения из дерева.

Благодаря находкам многочисленных орудий шелльского периода, мы можем сделать вывод, что человек в то время жил уже во многих местах.

Так, к области распространения палеолетических орудий относятся южные области Азии. Ручные рубила шелльского периода найдены в Индии (особенно многочисленны находки в районе Мадраса), на острове Цейлон. Есть они и на севере Пакистана, в Малайе, в Верхней Бирме, в Кашмире, на Яве.

Интересные образцы камня, обработанного древним человеком, найдены в Армении на склонах холма Сатани-Дара, усыпанных осколками вулканического стекла — обсидиана. В первую очередь это рубила миндалевидной и сердцевидной формы. Лезвие у них зигзагообразное, рукоять иногда занимает около двух третей орудия. Там же были обнаружены и грубые дисковидные рубящие орудия, примитивные «сверла», массивные остроконечники.

Похожие орудия труда имели место и на черноморском побережье Кавказа.

Встречаются они и в Испании.

По той же причине можно сделать вывод, что человек в то время жил и в Африке. Большую ценность представляют собой находки на территории Северной Африки — в Алжире. Еще в конце прошлого века при разработке песчаника здесь находили кости древних животных — гиппопотама, носорога, зебры, слона-атлантикуса, верблюда, крупного павиана, антилопы, саблезубого тигра. Рядом с этими костями нередко обнаруживались похожие на шелльские грубые каменные изделия из плотного песчаника, известняка, а иногда и кремня, в том числе трехгранные в поперечном сечении, двусторонне обработанные рубила.

А в 1934 году в Алжире впервые были обнаружены и останки древнейших людей.

Судя по всему, люди в шелльский период жили небольшими группами, вели бродячую жизнь по берегам рек, озер и в глубине лесов. В жару или дождь древнейший человек в качестве убежища использовал густые деревья или кусты, скальные навесы. Можно также допустить, что изредка он делал примитивные шалаши-навесы из наскоро набросанных ветвей. Как правило, он обходился без одежды или же ограничивался накидками из невыделанных шкур животных.

В то далекое время добывать огонь человек еще не умел. Единственное, что ему удавалось, так это поддерживать некоторое время огонь, который возникал помимо его воли — например, при ударе молнии.

Судя по костям крупных животных, которые обнаружены рядом с шелльскими орудиями, человек того времени иногда убивал гигантских толстокожих животных. Но такая охота не могла быть частой и таила в себе огромную опасность для человека — ведь орудия у людей шелльского периода еще были слишком примитивными.

Значительно уверенней чувствовали себя древние охотники в борьбе с мелкими животными. Лишь изредка им удавалось воспользоваться неопытностью детенышей крупных животных или убить большого зверя, зачастую больного или раненого в борьбе со своими сородичами.

Со временем каменные орудия совершенствовались, улучшалась техника их изготовления.

На смену шелльскому периоду пришел новый — ашельский, названный так по месту первого обнаружения более тщательно и умело изготовленных орудий в Сент-Ашеле — предместье города Амьена во Франции.

В отличие от шелльских рубил, ашельские имели более правильные треугольные, миндалевидные или овальные очертания. Поверхность ашельских рубил зачастую сплошь обработана сколами, которые свидетельствовали о хорошем знании свойств кремня, о более умелой руке мастера, которая теперь наносила хорошо рассчитанные и меткие удары.

Первобытные люди, жившие в шелльском периоде, умели лишь наносить сильные и резкие удары, от чего на краях орудия оставались глубокие выемки. Ашельский человек уже умел отделять от камня тонкие и плоские отщепы. Поэтому-то лезвие ашельских рубил было прямым и острым, а не зигзагообразным. Кроме того, орудия ашельского времени были и несколько меньше по весу.

Значительные перемены произошли и в образе жизни людей. Начали возникать охотничьи лагеря, появились более или менее постоянные поселения.

Так, например, хорошо известно одно из древних поселений, найденное в Торральбе (Испания). Оно располагалось на высоте 112 м над уровнем моря, на берегу озера. К этому древнему озеру на водопой, а также для того, чтобы попробовать сочной травы на его берегах, приходили носороги, быки, слоны, лошади, олени. Здесь на них охотились первобытные люди, прячась за кустами, деревьями или в высокой траве. На стоянке в Торральбе было обнаружено множество костей этих животных, более того, уцелели черепа южного слона с бивнями, достигающими 3 м в длину. Рядом находились кости этрусского носорога и носорога Мерка, лошади Стенона. Там же лежали многочисленные рубила из кварцита, халцедона и песчаника, а также множество мелких изделий из отщепов.

Постепенно ашельский человек начал осваивать и приспосабливать для своих нужд готовые природные жилища, которыми служили для него пещерные навесы и гроты.

Такие пещерные поселения были обнаружены в гроте Обсерватории, вблизи Монако, у берега Средиземного моря, в пещере Умм-Катафа, к юго-востоку от Иерусалима, в пещере Эт-Табун, на горе Кармел, в северной части Палестины.

Пещера Эт-Табун хорошо изучена учеными и представляет огромный интерес для науки. Она имела вид глубокой и высокой ниши, открытой к северу и заполненной рыхлыми пещерными отложениями более чем на 15 м. В ее ашельском слое были найдены остатки очагов в виде темно-бурых или желтых пятен обожженой земли. В одном месте у входа в грот было найдено целое скопление орудий, которое состояло из 29 специально запрятанных ручных рубил. Всего же в гроте обнаружили около 50 тыс. изделий. Примечательно, что большинство из них оказались вполне готовые орудия: скребки, рубила, острия, ретушированные отщепы и пластины. Одних ручных рубил было обнаружено более 8 тыс, что указывает на важное значение этого орудия в жизни древнего человека.

По мнению ученых, пещера Эт-Табун на протяжении тысячелетий служила жилищем человеку, который уже далеко оставил своих предшественников и предков шелльского периода.

Первые наземные жилища, построенные в ашельский период, имели длину 8–5 м, ширину 4–6 м, с очагом в центре. Жилища сделаны из ветвей, опиравшихся на центральный столб.

Отметим, что первоначально люди на ночь прятались от хищных зверей в дуплах или в густых ветвях деревьев, от ветра употребляли различные заслоны.

Огромную роль в жизни древних людей начал играть огонь. Человек ашельского времени, вероятно использовал огонь не только для согревания своего «дома» в холодное время, но и в качестве средства борьбы с постоянно угрожавшими ему хищниками. Несомненно, что даже слабые старики, женщины и дети, вооруженные пылающей головней, могли противостоять зверям, которых немало бродило в тропических лесах.

Вполне вероятно, что к этому времени люди уже научились поджаривать на огне мясо животных, а также съедобные плоды и коренья. Это, несомненно, не только улучшило пищу и разнообразило ее, но и провело еще более резкую грань между человеком и животными.

Синантроп

Слово синантроп походит от латинского Sina — Китай, т. е. китайский человек.

Чтобы понять, почему ученые так называют некоторых наших древнейших предков, следует знать вот что. Длительное время не был известен облик человека ашельского периода. Единственной находкой, относящейся приблизительно к этому времени, была так называемая гейдельбергская челюсть, найденная в 1907 г. в Германии, недалеко от города Гейдельберга, и потому получившей такое название. Но этого было совершенно недостаточно, чтобы делать какие-либо выводы.

Поэтому неоценимое значение для науки имели находки в китайской пещере Чжоукоудяне, которые заполнили разрыв между находками останков древнейшего обезьяночеловека (питекантропа) и неандертальца — человека следующего этапа.

Чжоукоудянь расположена в 54 км юго-западнее Пекина, в том месте, где пекинская равнина переходит в горный район, изрезанный долинами.

Там с 1934 по 1937 г. была проделана огромная работа по изучению чжоукоудяньских отложений с остатками древней фауны, представляющих собой заполнение древних трещин и пещер. Вторжение японцев в Китай несколько приостановило исследования ученых, но вскоре работа была продолжена.

В итоге оказалось, что в Чжоукоудяне в пяти пунктах (местонахождения под номерами 1, 4, 13, 15, а также «Верхняя пещера») вместе с костями животных находятся следы деятельности древнейшего человека.

Особенно выделялось богатством находок местонахождение под номером 1.

Как оказалось, вначале это была огромная пещера, возможно, сама состоявшая из нескольких пещер, расположенных ярусами. Но, к сожалению, своды ее разрушились уже в начале верхнеплейстоценового времени.

Вполне вероятно, что древнейший человек «снимал» ее в течение многих не только десятков, но и сотен тысячелетий, за которые накопилась толща отложений более 50 м.

По мнению одних ученых, это было раннеплейстоценовое время. По мнению других, а их, заметим, большинство, заселение основной пещеры Чжоукоудянь первобытными людьми относится к среднеплейстоценовому времени, другими словами, к концу второго оледенения или к межледниковому этапу, отделяющему второе оледенение от третьего ледникового периода в Гималаях.

Человека того времени ученые и назвали синантропом — «китайским человеком».

Его современниками были саблезубый тигр, носороги двух видов, два вида медведей, китайская гиена, газели, олени, буйволы, дикие лошади, кабаны.

Но из всех животных синантроп предпочитал охотиться на оленя. Из массы костей животных, что были обнаружены в пещере, оленю принадлежит 70 %. Кроме того, он добывал газелей, диких лошадей, даже охотился на носорогов.

Впрочем, мясо, конечно же, не являлось единственной пищей, которую употреблял синантроп. В его пищу входили съедобные растения, особенно ягоды и плоды.

Однако больше всего ученых удивило, что в пещере находились большие слои золы, которые свидетельствовали о том, что синантроп широко и каждодневно пользовался огнем.

Каменные изделия, найденные в пещере, главным образом изготовлены из песчаника, кварца, а также кварцита, вулканических пород, роговика и кремня.

В качестве сырья для изготовления своих орудий синантроп обычно использовал окатанные водой речные гальки и грубо оббивал их вдоль одного края. Так делались крупные рубящие орудия с широким овальным лезвием, как у сечки или топора-колуна. Пользовался синантроп и грубыми дисковидными каменными ядрищами-нуклеусами с отбитыми отщепами и пластинами. Отщепы и пластины употреблялись в качестве режущих инструментов. Небольшая подправка по краю ретушью превращала их в скребловидные орудия или же острия.

Об относительно более высоком уровне развития синантропа говорят и его костные останки.

В Чжоукоудяне на различных уровнях первого местонахождения найдены останки более 40 особей синантропа, в том числе даже фрагменты его черепа.

Как показывает строение нижних конечностей этого древнейшего предка человека, синантроп был уже вполне двуногим существом. Значительно развитыми оказались его верхние конечности, чему способствовал процесс постоянной трудовой деятельности. По большому счету, это уже были настоящие человеческие руки.

Кстати, небезынтересно, что у синантропа все больше выделялась и такая чисто человеческая черта, как преимущественное значение правой руки. В отличие от животных и даже от питекантропа, у которых передние конечности развиты строго симметрично, у синантропа правая рука несла значительно большую трудовую нагрузку.

Об этом можно судить по тому, что мозг синантропа имеет асимметричное строение — одна его половина развита лучше другой. Прогрессивная эволюция мозга синантропа нашла свое выражение и в других существенных изменениях этого органа. Например, если мозг питекантропа, имея в среднем объем около 870 куб. см, значительно превышал по своей величине мозг австралопитека и тем более человекообразных обезьян нашего времени, то мозг синантропа увеличился в еще большей степени, достигнув в среднем объема в 1040 куб. см, а один из черепов имел даже объем в 1225 куб. см.

Выше, чем у питекантропа, в результате общего увеличения мозга синантропа стал и его черепной свод, что, очевидно, повлияло на прогрессивное развитие строения черепа в целом.

Останки близких к синантропу существ были обнаружены и в других странах.

Так, например, в 1948 г. на севере Вьетнама были обнаружены зубы, по своей структуре сходные с зубами синантропа.

Две челюсти, близкие к челюсти гейдельбергского человека, были найдены в середине века в пещере Сварткранс, что на юге Африки.

В Трансваале в 1936 г. был обнаружен коренной зуб, который принадлежал одному из представителей древнейших людей, близкому к синантропу.

В Восточной Африке, у озера Эяси, в 1935 г. были найдены остатки черепов таких же близких к синантропу существ, которых назвали африкантропами.

Немного позднее в Африке, в известняковом карьере, была обнаружена одна нижняя челюсть, которая принадлежала взрослой и, по-видимому, женской особи.

Происхождение речи

Развитие человеческой психики шло в неразрывной связи с эволюцией его трудовой деятельности. Прежде чем получить готовое орудие, вначале нужно было найти подходящий для этого материал и верно оценить его технические качества. Затем необходимо было освободить камень от корки, оформить орудие при помощи специального отбойника и наконец окончательно отделать его и, может быть, даже не отбойником, а более подходящим инструментом, типа деревянного молотка или отжимника.

Это способствовало развитию человеческого мышления, развитию его высшей нервной деятельности.

Следует различать два особых вида в развитии высшей нервной деятельности у животных и человека.

Один вид представлен первой сигнальной системой, выше которой не в состоянии были подняться даже наиболее высокоорганизованные животные. Ведь они в состоянии воспринимать только конкретные сигналы — раздражения, поступающие в их мозг из внешнего мира. Энергия внешнего раздражения в нервной сигнальной системе выступает лишь как рефлекс или конкретно-чувственное переживание в виде ощущения, отражающего лишь частные и конкретные качества тех или иных предметов внешнего мира.

Так, например, животное ощущает холод или жару, вкус какой-либо пищи и соответственно реагирует на эти ощущения.

Возникновение второй сигнальной системы явилось поворотным моментом, переходом от одного качества к другому — от низкого к более высокому.

Естественно, такой переход был подготовлен длительным развитием первой сигнальной системы у наиболее высокоорганизованных животных.

Чтобы перейти от высшей нервной деятельности животных к человеческому мышлению, необходима была способность реагировать не только на прямое раздражение, но и на особый звуковой раздражитель — слово. Необходимо, чтобы вызывающее реакцию ощущение замещалось словом. Это и есть вторая сигнальная система. При ней организм реагирует не только на сигналы непосредственных внешних раздражителей, но и на сочетания звуков — слова.

В словах, в языке выражается уже отвлеченное мышление, оно же в языке и формируется.

При этом, конечно же, вторая сигнальная система у человека нисколько не отменяет первую сигнальную систему. Наоборот, они мирно «уживаются» в нем, тесно связаны друг с другом, что и определяет богатство и сложность деятельности человеческого мозга. При этом следует отметить, что вторая сигнальная система, являясь более совершенной формой высшей нервной деятельности, существенно изменила у человека и работу его первой сигнальной системы. Благодаря слову человек воспринимает и ощущает мир иначе, чем животное. Он познает его в процессе своего общественного опыта.

Развитие мышления не может рассматриваться независимо от развития речи. Язык как бы регистрирует и закрепляет результаты работы мышления и делает возможным обмен мыслями, без чего, конечно же, невозможно полноценное существование человеческого общества.

Начиная еще с древнего мира, учеными было выдвинуто немало гипотез, потрачено немало усилий, чтобы раскрыть тайну возникновения речи, определить время, когда она появилась, и причины, которые вызвали ее к жизни.

При этом следует отметить, что уже древнейшая речь была в основном звуковой, а телодвижения и мимика только дополняли звуковую речь, хотя, конечно же, роль этих вспомогательных средств выражения мыслей у древнего человека была более значительной, чем сегодня.

Как известно, обезьяны являются самыми шумными обитателями тропического леса. При помощи громких звуков они ищут друг друга в густой листве, своими криками они предупреждают друг друга об опасности, привлекают внимание к запасам пищи. С помощью звуков обезьяны выражают страх, гнев, недовольство, отчаяние, нетерпение и т. д.

Однако звуки, которые издавали древние люди, принципиально отличались от звуков, которые издавали обезьяны. Различие заключалось не просто и не только в богатстве тех или иных модуляций, не в разнообразии звуков, а в их общественной роли.

При этом надо отметить, что звуки первобытных людей отличались от звуков, издаваемых не только обезьянами, но и всеми остальными без исключения животными, даже если они были очень одаренными в звуковом отношении. В звуках речи людей были выражены абстрагирующие способности ума, сознательный характер человеческой деятельности, а не слепой инстинкт.

Поэтому звуки, произносимые древними людьми, не оставались в одном и том же неизменном состоянии, как у животных. Наоборот, они со временем совершенствовались и обогащались.

Сравнительное анатомическое изучение гортани высших человекообразных обезьян и человека наглядно показало, как в тесной связи с другими изменениями человеческого тела постепенно изменялся голосовой аппарат древнего человека. Выпрямление положения головы, несомненно, усилило связь гортани и полости рта и привело к изменению формы голосовой щели. Благодаря этому, исчезли нечеткие крики, а вместо них появились звуки с более тонкими оттенками, они существенно отличались от звуков, которые издавали обезьяны.

Речь людей всего нижнего палеолита, само собой, состояла еще из очень слабо дифференцированных звуков, которые необходимо было постоянно дополнять мимикой и телодвижениями. Невозможно восстановить, какими именно были первые человеческие звуки, как были оформлены древнейшие слова, с которых начиналась речь.

Но ясно главное: речь явилась могучим средством дальнейшего продвижения человека вперед по пути укрепления общественных связей.

Общественные отношения людей раннего палеолита

Безусловно, трудно представить себе, какие общественные связи налаживались между древнейшими людьми, так как этнографам неизвестно ничего похожего на состояние людей столь отдаленного времени. Да и совершенно невозможно, чтобы спустя 500–300 тысяч лет уцелел тип тех общественных отношений.

Однако, не вызывает сомнения, что общий уровень развития первобытных людей в тот период был очень низким. Отдельные небольшие группы людей были отдалены друг от друга огромными пространствами. Их технический опыт и производственные навыки распространялись и передавались из поколения в поколение очень медленно. Орудия труда были очень грубыми и несовершенными.

Стадность унаследована первыми людьми от своих предков — обезьян с присущим животному, миру «зоологическим индивидуализмом», который нередко проявлялся в столкновении на основе неупорядоченных половых отношений и в людоедстве. Животным эгоизмом можно объяснить следы насильственной смерти на некоторых черепах синантропов и на одном из черепов питекантропов.

Стада, в которые собирались первобытные люди, насчитывали от 20 до 40 человек. Они возглавлялись стихийно выдвинувшимися вожаками — как правило, теми, кто был значительно сильнее сородичей или выступал организатором примитивного труда.

Численность и прочность стад зависели, скорее всего, от местных условий жизни и возможности пропитания, от сезона и т. д.

Стада могли распадаться и увеличиваться за счет присоединения чужаков, в результате чего изменялся первоначальный состав коллектива.

Несомненно и то, что, например, брачные отношения внутри этих древнейших общин носили беспорядочный характер и определялись лишь биологическим инстинктом. Не существовало никаких ограничений для брачнополовых отношений между близкими родственниками, наоборот, существовала стадная общность жен и мужей. Кровная связь не осознавалась, счета родства не велось.

Все это, несомненно, являлось источником конфликтов внутри стад, осложнявших жизнь формирующихся людей. Развивающаяся производственная деятельность требовала обуздания полового инстинкта, упорядочения половых отношений.

О первых шагах регулирования половых отношений высказываются различные мнения. Есть предположение, что регламентация половых отношений в первобытном человеческом обществе заключалась во введении временных половых табу, то есть в запрещении половых отношений, например, на время проведения охоты.

В дальнейшем половые отношения внутри стада были запрещены вообще.

Можно предположить, что у синантропов постепенно происходило ограничение половых отношений рамками одного поколения в качестве первого шага к их урегулированию. Оно могло быть установлено, например, половзрослыми мужчинами, которые занимали доминирующее положение в стаде. Делалось это не для того, чтобы избежать вреда кровосмешения, а для того, чтобы не допускать конфликтов из-за женщин с младшим поколением мужчин ради сохранения единства коллектив в хозяйственных целях.

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что в то далекое время шел медленный процесс формирования как самого человека, так и общественных отношений по линии сознательной регламентации производственных и половых отношений, распределения пищи, взаимопомощи.

Все это постепенно закреплялось в различных обычаях и традициях.

Ледниковый период

Формирующиеся люди жили в раннем палеолите. Природные условия этого времени были неодинаковыми. Их изменение объясняется оледенениями четвертичного периода, причины которых достоверно неизвестны.

Некоторые ученые связывают образование ледников с поднятием суши, с изменением наклона земной оси, с уменьшением солнечной радиации. В связи с этим, климат стал значительно суровее, увеличилась влажность, что благоприятно сказывалось на образовании ледников.

Ледники двигались с гор, от Ледовитого океана на юг. Они покрыли территорию в несколько миллионов квадратных километров льдом, толщина которого составляла 1–2 км. Медленно движущиеся толщи льда сравняли возвышенности, пропахали долины и истребили все живое на своем пути.

В центре оледенения оказалась Гренландия, поэтому в Северной Америке ледником была покрыта территория, в три раза большая, чем в Европе и Азии, а в Северной Азии и Сибири оледенение было слабее, чем в Европе.

Ледник то увеличивался, то уменьшался, подтаивая и освобождая от своего покрывала сушу.

Некоторые ученые считают, что было всего одно оледенение, но с четырьмя колебаниями границ ледника. Другие склонны считать, что было четыре оледенения, которые сменялись межледниковыми эпохами. При этом все ученые эпохи наступления ледника называют одними терминами: гинц, миндель, рисс, вюрм — по имени четырех альпийских швейцарских деревень, где геологи изучили ледниковые отложения.

С наступлением оледенений произошло некоторое похолодание. Но тем не менее климат в Южной и Средней Европе оставался субтропическим, а в Южной Азии и Африке — тропическим. В Европе водились слоны, бегемоты, саблезубые тигры, лошади Стенона, носороги Мерка. Здесь росли лавр, смоковницы, самшит.

В шелльскую эпоху климат был очень теплым, растительность вечнозеленой, водились теплолюбивые животные.

Ранний ашель по природным условиям похож с шеллем. Заметное похолодание произошло в позднем ашеле в связи с увеличением оледенения. В мустье началось самое длительное и значительное рисское оледенение.

С приближением ледника теплолюбивые животные частично вымерли, не выдержав холода, частично переселились на юг. На их место пришли мамонты (покрытые длинной шерстью слоны), бизоны, олени, сибирские (шерстистые) носороги, пещерные медведи, львы и т. д.

По окраинам ледника — на большей части Европы — распространилась тундровая растительность. Южнее появились таежные леса (за исключением Апеннинского и Пиренейского полуострова).

Теплолюбивая фауна продолжала долго существовать на юге Европы, в Италии и в тех странах — например, в Африке, где в течение четвертичного периода не происходило катастрофических перемен в климате. В то время на юге наступило время сильных ливней, и нынешняя Сахара была покрыта озерами, реками, травянистыми равнинами, которые чередовались с густыми рощами тропических деревьев.

Первобытным людям тоже немало довелось претерпеть во время ледникового периода, и все же многим из них удалось выстоять благодаря предшествовавшим достижениям и освоению огня.

Мустьерская культура

На смену культуре ашельского типа пришла новая — мустьерская (100-40 тыс. лет тому назад). Свое название она получила благодаря названию пещеры Мустье, находящейся на берегу реки Везер во Франции, где была найдена стоянка древних людей, названных неандертальцами, более высокоразвитых и имевших более развитые орудия труда, чем древнейшие люди нижнего палеолита, в том числе и синантропы.

Мустьерская культура была распространена не только там, где жил ашельский человек, но и там, где не появлялись люди шелльской и ашельской поры.

Широкое расселение человека мустьерского времени стало возможным благодаря тому, что он сумел преодолеть возникшие трудности, вызванные наступлением ледников, так как его культура была развита значительно больше, чем культура предшественников.

Для мустье характерны два вида основных орудий законченной формы — остроконечники и скребла, изготовленные из коротких, широких, по форме треугольных и овальных пластин, полученных техникой скола от дисковидных нуклеусов с помощью отбойника (камня). Рабочие края обрабатывались изобретенной в мустьерское время более развитой контрударной ретушью. Обрабатываемую пластину клали на каменную или костяную наковальню и ударяли по ней деревянной колотушкой, удар от которой сначала передавался через пластинку наковальне, а затем, возвращаясь от нее, отбивал мелкие осколки от подправляемой нижней части пластинки.

Характер самих орудий существенно изменился. Формы орудий стали не только более устойчивыми и определенными, но и значительно более дифференцированными. Крупные, двусторонне обработанные остроконечники треугольных или миндалевидных очертаний были универсальными режущими орудиями и кинжалами. Двусторонне заостренные наконечники могли прикрепляться к концу длинного деревянного копья. Пластинчатые наконечники небольших размеров были только режущими и прокалывающими орудиями. Особо выделялись среди них острия, выпуклый край которых обрабатывался таким образом, что в него могли упираться пальцы при резании.

Предполагают, что остроконечники и скребла были первыми специализированными мужскими и женскими орудиями.

Мужской остроконечник служил для добивания животных, обработки дерева. Женским скреблом сдирали шкуры с убитых животных, соскабливали со шкур жир, подготавливая их для одежды.

В мустьерское время появился скобель, который по форме напоминал скребло, но отличался от него выемкой в рабочем крае (основание треугольной пластины). Им строгали, сдирали кожу.

Чаще всего материалом для орудия служил кремень, обладающий твердостью, свойством раскалываться на тонкие отщепы с острыми режущими краями. Кроме того, в природе кремень распространен широко, что также способствовало его широкому использованию в качестве рабочего материала.

Впрочем, в позднее время в виде редкого исключения орудия стали изготовлять из кости.

В целом в мустьерское время еще не научились изменять естественную форму материала, поэтому мустьерские орудия — это подретушированные по рабочему краю осколки камня.

В то же время просматривается усовершенствование техники обработки камня и усложнение набора каменных орудий, что свидетельствует о непрерывном обогащении навыков и производственного опыта первобытного человека.

Неандертальский человек

Люди, жившие в мустьерское время, по многим своим признакам находились значительно выше древнейших людей типа питекантропа или синантропа.

Останки их впервые были обнаружены в Европе в 1856 г. в долине Неандерталь (Германия). Вскоре подобные находки были обнаружены на территории Испании, Бельгии, Югославии, Франции, Италии. Кроме Европы, останки неандертальского человека были обнаружены в Палестине, в Ираке, в Южной Америке, на острове Ява.

Следует отметить, что в своем физическом строении люди мустьерского времени часто весьма существенно отличаются друг от друга. Поэтому ученые их разделяют на несколько групп.

Например, отличны палестинские находки и европейские, которые называют «шапелльцами» — по скелету, найденному в пещере около селения Ля-Шапелль о-Сен во Франции. Впрочем, и сами европейские находки отличаются друг от друга.

Однако у всех этих древних людей мустьерского времени так много общего, что их обозначают одним наименованием — неандертальцы.

Если судить по европейским находкам, неандерталец был коренастым, с мощной мускулатурой и массивным скелетом. Рост его был небольшой, у мужчин он доходил всего лишь до 155–165 см. Туловище неандертальца было относительно коротким, изгибы позвоночника слабо выражены. Поэтому, по мнению ученых, ходил он сутулясь, а бегал слегка пригнувшись к земле.

Подтверждением такой его походки служат массивные кости стопы неандертальца из пещеры Киик-Коба в Крыму. Кисти рук его оказались лапообразными. Особенностями черепа неандертальца являются низкий, покатый, словно «убегающий» лоб, сильно выступающие вперед надбровные дуги, которые сливаются в сплошной надглазный валик. Верхняя челюсть сильно выступает вперед, резцы крупные, лопатообразные. Подбородочный выступ отсутствует.

Интересны выводы ученых, касающиеся мозга этого древнейшего человека. Мозг неандертальца уже был значительно развит и по своему объему достигал 1300–1600 куб. см. Кроме того, он обнаруживает явные признаки эволюции и по своему строению. На слепках, которые были сделаны с внутренней поверхности неандертальских черепов, легко заметить развитие отдельных долей мозга, связанных с размещением центров высшей психической деятельности: увеличиваются лобные доли, разрастается теменная доля. Соответственно развитию мозга повышается свод черепа и уменьшается наклон лба, округляется затылок.

Иными словами, у этих древнейших людей появились черты, которые еще больше связывают их с современным человеком. Особенно отчетливо эти черты проявились у неандертальцев, останки которых были обнаружены в Палестине.

Хозяйственная жизнь. Искусственное добывание огня

Древнейшие люди были всеядными: ели растительную и мясную пищу. На заре человечества, скорее всего, преобладала растительная пища, которую человек получал от природы в готовом виде. Он собирал съедобные коренья, плоды растений, личинки насекомых, грибы, ловил мелких животных. Собирательство сохранялось на протяжении всей первобытной эпохи в разной степени развития в зависимости от условий жизни. Естественно, что никаких запасов пищи в то время не существовало, все собранное сразу шло в употребление.

Конечно, охота и прежде была одним из важнейших источников существования древнейших людей, то теперь она становится ведущим занятием, оставляет позади собирательство. Значение собирательства в мустьерское время пало в связи с резким похолоданием, изменением природных условий. Возросло значение охоты на крупных животных, дававшей людям, кроме мяса, жир, кости, а также шкуру.

Любопытен факт, что в это время в ряде случаев наблюдается как бы определенная специализация древних охотников: они охотятся преимущественно на тех или иных животных, что обуславливалось природными условиями и связанным с ними обилием определенных видов животных.

Так, на Ильской стоянке, на Северном Кавказе, кости зубра составляли не менее 60 % массы костей всех животных. По мнению ученых, там можно обнаружить кости, принадлежавшие не менее 2 тыс. зубров.

В высокогорных районах Альп охотились главным образом на пещерного медведя, отличавшегося огромной силой и яростью.

Судя по находкам в гроте Тешик-Таш в Юго-Западном Узбекистане, там важнейшим источником существования была охота на горных козлов — кииков. Об этом свидетельствуют разбитые и расколотые для извлечения мозга, нередко даже мелко раздробленные трубчатые кости животных, обнаруженные в огромном количестве при раскопках.

Охота на стадных животных производилась, по всей видимости, с самого начала загоном. О загонной охоте мы знаем только по этнографическим данным. Она носила еще примитивный, неорганизованный характер. Но уже прослеживались и зачатки организованной охоты посредством загона в болото или к крутым обрывам. Такие облавные охоты были особенно широко распространены в сильно пересеченных местностях, где зверей гнали к обрывам, падая с которых, они разбивались насмерть или калечились. Такова, например, местность в окрестностях грота Тешик-Таш в Узбекистане, жители которого охотились на горных козлов.

Охота на стадных животных не всегда была успешной. Успех ее зависел не от оружия, а скорее всего от стечения случайных обстоятельств. Поэтому в жизни древнейших людей были периоды голодовок, вызывавшие даже людоедство. Раздробленные кости неандертальцев обнаружены в пещере Крапина в Югославии.

Людоедство наблюдалось и раньше. Так, например, были обнаружены костные останки синантропов, носящие следы каннибализма. Причем, в двенадцати случаях из двадцати пяти эти кости принадлежат детям, что подтверждает трагическое правило: у всех народов, переживших каннибализм, первыми жертвами всегда были дети. За ними следовали люди преклонного возраста, а также больные, не способные к сопротивлению.

Кстати, людоедство наблюдалось и в позднем палеолите. Об этом свидетельствуют находки человеческих костей на стоянке Афонтова гора II на реке Енисее под Красноярском, в пещере Темнота Дупка в Болгарии.

Частое голодание приводило к большой смертности людей. Французский антрополог А. Валлу а исследовал 20 неандертальцев. Из них, по его мнению, 55 % умерло в возрасте до 21 года и только один дожил до 32 лет.

Особенно часто в раннем возрасте умирали женщины. Все изученные неандертальцы, дожившие до 31 года, являются мужчинами.

Основным оружием неандертальцев, видимо, было копье. Об этом свидетельствуют обнаруженные кости животных с вонзенными в них острыми осколками кремня в пещере Ля-Кина во Франции.

На одном из неандертальских костяков, которые были обнаружены в пещере Эс-Схул в Палестине, есть следы ранения, нанесенного деревянным копьем без каменного наконечника. Похоже, оружие вонзилось в бедро жертвы с такой страшной силой, что насквозь пробило головку бедренной кости и вышло своим концом в тазовую полость.

Оружие неандертальца было примитивно. Решающее значение должны были иметь не индивидуальные, а коллективные приемы охоты, объединявшие всех членов каждой мустьерской группы.

Усовершенствование техники и развитие охоты, несомненно, способствовали дальнейшему улучшению общих жизненных условий первобытного человека.

Этому способствовало и еще одно важнейшее достижение — изобретение способов искусственного добывания огня.

Раньше, как уже отмечалось выше, человек использовал огонь, полученный им случайно. Но в процессе трудовой деятельности человек обнаружил, что от удара камня о камень появляются искры, а во время сверления дерева выделяется тепло. Это и использовал неандерталец.

Трудно сказать, где именно и когда человек впервые выработал способы искусственного добывания огня, но неандертальцами они в самых различных областях земного шара, видимо, уже были прочно освоены.

Происхождение рода

Проблема происхождения рода является одной из самых трудных в науке о первобытном обществе и вызывает много споров и по сегодняшний день. Процесс перехода первобытной стадной общины в родовую реконструируется на основе научного анализа сохранившихся пережиточных явлений в реликтовых и отчасти в цивилизованных обществах. Нередко ученым приходится ограничиваться логическими доводами из-за отсутствия непосредственной этнографической информации.

Несомненно одно: совместная трудовая деятельность, общее жилище, общий огонь, который согревал его обитателей, — все это объединяло людей, сплачивало их.

Об укреплении социальных связей, вызванном необходимостью объединения людей для борьбы за свое существование, наглядно свидетельствуют вся обстановка мустьерских поселений, следы их деятельности, в том числе даже такие, на первый взгляд, обычные и невыразительные в этом смысле находки, как «кухонные отбросы» в виде тысяч или даже десятков тысяч костей животных, находимых в пещерных жилищах неандертальцев и на их стоянках под открытым небом.

Примечательно, что в отличие от животного человек заботился уже не только о самом себе и не только о своих собственных детях, но и о всей общине. Вместо того, чтобы съесть всю добычу на месте охоты, мустьерские охотники несли ее в пещеру, туда, где у пылающего костра оставались занятые ведением домашнего хозяйства женщины, а также дети и старики.

Таким образом, благодаря успешной охоте и относительной оседлости в эту эпоху жилища служили не только для защиты от неблагоприятных внешних условий, как это было раньше, но и стали хозяйственной базой, местом хранения продуктов.

Вполне вероятно, что именно в этот период начинается переход к новой форме общественной жизни. Возникают первые зачатки древнейшей формы родового общества, материнской родовой общины, мри которой ее члены связаны узами родства.

Вследствие существовавшей тогда формы брачных отношений хорошо известна была только мать ребенка, что вместе с активной ролью женщины в экономической жизни или ролью ее как хранительницы очага определяло ее высокое общественное положение.

Претерпели некоторые изменения и брачные отношения, хотя трудно с уверенностью сказать, какого уровня они достигли. Раньше, как уже отмечалось выше, отношения между полами носили неупорядоченный характер. Но дальнейшее развитие семьи пошло по линии сужения круга лиц, участвующих в брачном общении, прежде всего путем ограничения брачного общения между поколениями родителей и детей, затем между единоутробными братьями и сестрами и т. д.

Впрочем, подробнее мы рассмотрим это немного позже.

Развитие мышления неандертальца

Не вызывает сомнения тот вывод ученых, что прогрессивное развитие труда и общества повлекло за собой соответствующие прогрессивные изменения в сознании и мышлении первобытного человека.

Хотя все здесь не так просто, как может показаться на первый взгляд.

Так, существуют теории, согласно которым мышление первобытного человека было насквозь иррациональным и мистическим. Согласно им, наши далекие предки имели ложные, неправильные и полностью превратные и фантастические представления о действительности.

Существуют и теории с полностью противоположными выводами. Их приверженцы задаются вопросом: если бы сознание первобытного человека в какой-то степени не отражало объективной деятельности в ее подлинном виде, разве мог бы он противостоять силам природы и изготовлять свои орудия и совершенствовать их?

Путь от незнания к знанию, от неясных, смутных, нередко ошибочных представлений о действительности к более точным и верным представлениям был очень длинным и нелегким. Но благодаря тому, что положительные знания, лежавшие в основе его мышления и в основе сознательной деятельности человека, все время обогащались, человек неустанно продвигался вперед в своем развитии.

О развитии ума неандертальского человека наглядно говорит тот факт, что в этот период продолжался процесс совершенствования его орудий труда. О более сложной умственной деятельности мустьерского человека по сравнению с его предками говорит наличие в конце мустьерского времени искусно выполненных красочных пятен и полос.

Яркое подтверждение тому — довольно широкие полосы красной краски, нанесенные рукой неандертальского человека поперек небольшой плитки камня, которая была обнаружена во время раскопок мустьерского поселения в пещере Ля-Ферраси во Франции.

Конечно, неандертальский человек еще был не в состоянии нарисовать или вылепить фигуру зверя. Но тем не менее уже в конце мустьерского периода заметны первые попытки древних людей намеренно изменить форму камня не только для того, чтобы сделать из него орудие труда.

В мустьерских отложениях ученые нашли плиты камня с искусно выдолбленными углублениями, так называемые «чашечные камни». На плите из Ля-Ферраси чашечные углубления располагались компактной группой, причем, в их размещении, несомненно, обнаруживается какая-то связь.

Впрочем, не следует чрезмерно переоценивать и преувеличивать степень развития отвлеченного мышления у неандертальцев. Не следует забывать и то, что первобытный человек делал только первые шаги от незнания к знанию и не был свободен от ложных представлений о себе самом и об окружающем его мире.

Ранние погребения

Археологические раскопки свидетельствуют, что уже в то далекое время человек был верующим, хотя вера его еще носила неосознанный, интуитивный характер.

Об этом свидетельствуют и древнейшие захоронения, которые появились в мустьерское время.

Ученые обнаружили более 20 случаев захоронения тел неандертальцев. Самые интересные и известные из них находятся в Спи (Бельгия, у Намюра), в пещере Буфиа, у селения Ля-Шапелль о-Сен, и в Ля-Ферраси (Франция), где были найдены останки 6 скелетов; на горе Кармел, в пещерах Эт-Табун и Эс-Схул в Палестине, где были обнаружены останки 12 скелетов, и другие.

Все они свидетельствуют о намеренном захоронении трудов в земле.

Как правило, местом захоронения служили пещеры, в которых жили люди, но случались захоронения и вне пещер. В некоторых пещерах захоронения производились во нескольку раз. Вполне возможно, что иногда трупы умерших родичей помещали в готовые углубления, в так называемые «спальные» ямы. В других случаях для этого рыли специальные ямы.

Неандертальцы хоронили как трупы взрослых мужчин и женщин, так и трупы детей. В некоторых местах были обнаружены захоронения двух костяков взрослых людей, расположенных рядом, а также костяков женщины и ребенка (пещера Киик-Коба в Крыму).

Было определено и положение останков в могилах: обычно они лежат с подогнутыми ногами, в слегка скорченном положении. В ряде случаев обе руки или одна из них были согнуты в локте, а кисти рук находились около лица. Эта поза напоминает положение спящего человека.

Из вышесказанного можно сделать вывод, что в середине и в конце мустьерского времени впервые появляется определенное и совершенно новое отношение к умершим, выраженное в намеренных и уже достаточно сложных по характеру действиях — в захоронениях покойников.

В основе этого отношения, похоже, уже лежит забота о члене своей родовой общины, что явилось бесспорным выражением чувства неразрывной кровной связи между сородичами.

В то же время, забота об умершем члене первобытной общины являлась и выражением представления первобытного человека о себе самом, о жизни и смерти. Того самого представления, которое явилось одним из важнейших истоков и непременной составной частью религии.

Человек современного типа

Всюду, где найдены останки неандертальского человека, в верхнем палеолите его заменяет человек современного типа.

Люди верхнего палеолита по своему внешнему облику и строению тела принципиально уже ничем не отличались от людей нашего времени.

Их мозг, если судить по строению черепа и слепкам с его внутренней поверхности, был близок к нашему, а руки уже были способны выполнять самые различные трудовые действия, в том числе и очень сложные.

На этом основании людей, живущих в верхнем палеолите, в отличие, например, от более древних, обозначают общим наименованием «разумного», т. е. мыслящего человека (Homo sapiens).

Конечно же, различия между неандертальцами и людьми верхнего палеолита заключались не только в том, что теперь исчезли многие унаследованные от животного прошлого черты внешнего строения древнейших, еще только формировавшихся людей. Немаловажно и то, что произошли существенные перемены в высшей нервной деятельности человека. Люди, проживавшие в период верхнего палеолита, мыслили намного лучше, чем их предшественники — неандертальцы.

С появлением человека современного типа не только стали все быстрее и быстрее нарастать темпы развития культуры, но и открылись неизвестные ранее области творческой деятельности, которые были неизвестны людям нижнего палеолита.

Несомненно, это был огромный шаг вперед, неразрывно связанный со значительными изменениями во всех сторонах жизни и деятельности первобытного человека.

Длительность периода верхнего палеолита археологами определяется между XL и XIV тысячелетиями до н. э. Однако необходимо иметь в виду, что периодизация каменного века весьма условна и ученые разных стран смотрят на нее по-разному, причем отклонения могут быть иногда весьма значительными.

Вполне объясним тот огромный интерес, который в науке издавна вызывал и до сих пор вызывает вопрос о возникновении человека современного типа.

Следует отметить, что и сегодня есть приверженцы теории, по которой современный человек произошел не от древних человекообразных обезьян и их позднейших потомков типа питекантропа, синантропа и неандертальского человека, а возник из каких-то иных существ, с самого начала обладавшими чисто человеческими чертами.

Правда, эта теория пока не нашла себе значительных доказательств.

Хотя в начале века и на протяжении нескольких десятилетий ученый мир будоражила находка коллекционера Даусона, который в 1912 г. в Пильтдауне, неподалеку от Лондона, в графстве Суссекс, обнаружил часть черепа человека и нижнюю челюсть, которые представляли собой совершенно необычное и непонятное сочетание признаков человека и обезьяны. Так, череп имел вполне развитую мозговую коробку, а челюсть находилась в резком контрасте с ним, так как не отличалась по форме и величине от обезьяньей.

Приверженцы теории о независимом происхождении современного человека от древних людей типа синантропа и неандертальца торжествовали. Ведь, используя находку Даусона, легко было прийти к выводу, что английский коллекционер открыл остатки существа, которое имело мозг современного человека и жевательный аппарат обезьяны.

Значит, оно должно было питаться подобно обезьяне, а мыслить так, как мыслит человек.

Новое существо тут же поспешили назвать «эоантропом Даусона», т. е. подлинным представителем начальной поры становления человека. Буквально это означало — «заря человечества».

Так продолжалось до 1953 г., когда история с неведомым ранее существом получила совершенно неожиданный поворот и приблизилась к своему финалу.

В конце концов оказалось, что это была всего лишь подделка. К черепу человека современного типа, имевшему верхнепалеолитический облик, английский коллекционер присоединил нижнюю челюсть современной обезьяны, намеренно окрашенную двухромокислым калием, чтобы показать ее якобы глубокую древность.

Правда, фальсификатор этим не ограничился и подточил один из зубов своего «детища».

Конечно же, были и другие, более серьезные попытки доказать правильность теории о «независимом» происхождении современного типа, но специальные исследования, как правило, показывали, что фрагменты черепов, давшие повод к таким толкованиям, в действительности резко отличались от современных и в целом сближались с неандертальскими. Или же доказательства были весьма спорными и не убедительными.

Вместе с тем, существуют многие факты, которые доказывают, что непосредственными предшественниками и предками людей современного типа были неандертальцы.

Так, например, не существует ни одного местонахождения, где бы останки кроманьонцев (термином кроманьонцы иногда условно обозначают верхнепалеолитических людей, по названию грота Кро-Маньон во Франции, где в 1868 г. были обнаружены под мощной толщей отложений 5 человеческих скелетов вместе с каменными орудиями и просверленными раковинами) залегали бы в более древних, чем неандертальские, геологических слоях или в слоях, одновременных с теми, где были найдены неандертальцы.

Необходимо отметить и то, что не известно ни одного случая, чтобы кости неандертальца были обнаружены вместе с каменными орудиями, характерными для верхнего палеолита.

В-третьих, по своему физическому облику неандертальцы были более развиты, чем синантропы, но значительно более архаичны, чем кроманьонцы.

Потом, люди, сходные по многим основным признакам с неандертальцами Западной Европы, были обнаружены на большой территории Восточного полушария. Их следы были найдены везде, где в силу географических условий было возможно существование и распространение палеол етического человека — в Европе, в Передней и Средней Азии, в Восточной, Южной и Северной Африке, в Юго-Восточной Азии. Иными словами, неандертальцы повсеместно предшествовали кроманьонцам, а не были какой-то местной формой.

Наконец известны и подробно изучены настоящие переходные формы от неандертальца к современному человеку.

Хорошим доказательством перехода от неандертальца к человеку современного типа явились костяки мустьерского времени, которые были обнаружены в палестинской пещере Эс-Схул, на горе Кармел. В них наглядным образом сочетаются как древние неандертальские черты, так и черты, характерные для современного человека.

Вообще же, в пещере Эс-Схул было найдено целое кладбище этих древних людей. По мнению некоторых антропологов, палестинский древний человек, который найден также в Табги у Генисаретского озера, имеет некоторые негроидные черты. Он вел очень примитивную жизнь в своих пещерах, живя охотой и собиранием диких плодов и корней, одеваясь в лучшем случае в шкуры пойманных зверей.

Новые черты физического облика палестинских неандертальцев обнаружены прежде всего в строении черепа. Высота их черепной коробки близка к высоте черепа обычной, в среднем, для современного человека. Лоб у палестинских неандертальцев менее наклонный, чем у других их современников. Затылочное отверстие, судя по одному из черепов из пещеры Эс-Схул, находится в той же плоскости, что и у современного человека, а это неразрывно связано с прямохождением.

Но самое важное отличие черепов палестинских неандертальцев от других заключается в том, что они имеют отчетливо выраженный подбородочный выступ. Это характерная особенность человека современного типа, которая, по мнению ученых, не проявлялась у неандертальских людей.

Кроме того, не меньшее значение, чем особенности черепа палестинских неандертальцев, имеют и такие признаки строения его тела, как устройство стопы и позвоночника. Они также сближают древних людей с современными. Эти признаки свидетельствуют, что палестинские неандертальцы были значительно лучше приспособлены к прямохождению, чем другие древние люди.

Территория, на которой в основном протекало становление современного человека, в целом охватывала огромную территорию в Средиземноморье, передней и Средней Азии, а также на Кавказе и в Крыму. Вместе с тем, скорее всего, некоторые группы древнейших людей неандертальского типа, которые проживали на менее благоприятных для взаимного контакта условиях, приняли меньшее участие в процессе становления человека современного типа, или же вообще вымерли бесследно.

Это, возможно, случилось с неандертальцами острова Ява и Южной Африки.

Не остались в стороне от процесса становления и развития человека нового типа поздние, так называемые шапелльские неандертальцы Европы. Наличие пережиточных неандерталоидных признаков в крышке черепа у верхнепалеолитического и даже более позднего населения Центральной и Восточной Европы (находки в Брно, Пржедмосте, а также находка у станции Сходня под Москвой) показывает, что в процесс образования человека современного типа внесли свою лепту и европейские неандертальцы, которые «растворились» в процессе смешения с другой группой палеолитического человечества.

Озакономерности неандертальской фазы в эволюции человека говорит не только повсеместное сочетание мустьерских находок с останками неандертальцев. Ярким подтверждением тому являются такие переходные памятники, как верхний слой Тешик-Таша в Узбекистане, стоянки Абри-Оди во Франции, пещеры на горе Кармел и на Кавказе. В их мустьерских слоях уже встречаются орудия, которые имеют черты близости с верхнепалеолитическими.

Эти памятники свидетельствуют, что из мустьерской культуры выросла более совершенная — верхнепалеолитическая.

Конечно, немалое воздействие на становление человека современного типа оказал ход развития трудовой деятельности коллективов мустьерского времени. Это превращение было закономерным развитием существа с меньшей способностью к членораздельной речи, с менее совершенным мозгом в новое существо, организм которого был лучше приспособлен для более развитого производства и для более сложной общественной жизни.

На основании исследований слепков полости черепа кроманьонцев ученые сделали вывод о более мощном разрастании у них по сравнению с неандертальцами передних отделов лобной доли, нижнетеменной области, височной доли.

Тип человека «разумного» в основных своих чертах остается неизменным со времени рисского оледенения до наших дней. Вместе с ним человечество вступило в тот период своей истории, когда прогрессивное развитие человека полностью освободилось от пережитков, которые связывали его с животными. Это развитие начинает уже целиком осуществляться по социальным закономерностям, которые неизвестны в животном мире и присущи только человеческому обществу.

Период становления человека современного типа характеризуется еще одной важной чертой. В это время начинают формироваться современные расы.

На их возникновение оказали немалое влияние естественные условия жизни людей в первобытное время, а также характерная для того периода разобщенность человеческих групп. Уже на этой ранней стадии развития человечества сложились местные, отличительные друг от друга типы, которые никаким образом не противоречат факту единства человечества как биологического вида. Они отличались друг от друга некоторыми несущественными и второстепенными признаками, например, выступанием носа, размерами и формами нёба, высотой переносья, цветом кожи, характером волосяного покрова.

Эти же различия положены и в основу деления ныне живущего человечества на расы.

По мере того как биологическое приспособление к окружающим условиям в порядке естественного отбора начинало играть все меньшую роль в жизни человека, заменяясь приспособлением природы к нуждам человечества в ходе его социальной деятельности, различия в физическом облике человека становились все менее заметными и значительными.

Существуют три расы человечества, которые начали складываться в период верхнего палеолита: 1) негроидно-австралоидная, или экваториальная, к которой относятся, например, африканские негры, коренные жители Австралии; 2) европеоидная, или европейско-азиатская, к которой относится население Европы, Северной Африки, Северной Индии, передней Азии; 3) монголоидная, или азиатско-американская, к которой принадлежит население Китая, Центральной и Северной Азии, Юго-Восточной Азии, коренное население Америки — индейцы.

Но эти расы не существуют порознь, а связаны между собой переходными, промежуточными типами. Кроме этого, каждая из них состоит из более дробных групп, которые не очень сильно отличаются между собой.

Кстати, в чистом виде расы не существуют, они постоянно смешивались в ходе своего исторического развития.

Расовые различия — явление второстепенное. Оно не может служить аргументом против факта биологического единства всего человечества. Расовые различия не влияют на развитие общественной жизни людей и развитие их культуры. В качестве доказательства можно привести тот факт, что народы, которые принадлежат к одной расе, развивались неодинаковыми темпами и по причинам, которые вряд ли имеют какое-либо отношение к расовым различиям.

Впрочем, иногда можно услышать мнение, что расы возникли вследствие того, что люди произошли от различных предков и поэтому различные расы неравноценны. Однако сколько-нибудь серьезных научных доказательств этого еще никому представить не удалось.

Общая характеристика орудий труда верхнего палеолита

Для верхнего палеолита характерно наличие разнообразных по форме, более совершенных по обработке и специализированных по назначению орудий труда, знаменующих собой скачок в развитии производительных сил.

Отделка орудий стала более совершенной, так как теперь улучшилась и техника ретуши. С силой нажимая концом упругой костяной палочки или кремневым отжимником на край камня, люди быстро скалывали, как бы состругивая, одну за другой длинные и узкие чешуйки кремня.

Появилась новая техника изготовления пластин. Предки человека современного типа скалывали пластины с дисковидного нуклеуса. Такой нуклеус по сути был не чем иным как простой округлой галькой, с которой снимали отщепы, оббивая ее кругом от краев к центру. Теперь же пластины уже скалывались с призматического по своей форме нуклеуса.

Стало другим и направление ударов, которыми отделялись пластины. Теперь они наносились уже не наискось, не наклонно, а вертикально, от одного конца нуклеуса к другому. Это позволило резко расширить ассортимент мелких каменных орудий.

На стоянках верхнего палеолита находят резцы, скребки, тесла, ножи, проколки, острия, наконечники копий, острог, дротиков, копьеметалки, гарпуны, иглы с ушками, лощила, костяные жезлы с отверстиями (известные под названием «жезлы вождей», «жезлы начальников») — приспособления для выпрямления древков дротиков, копий, стрел.

Из перечисленных орудий важнейшими являлись только два орудия разнообразных типов: резец и скребок.

Резец люди создали для производства орудий. Его употребляли при изготовлении орудий из твердых материалов — кости, рога.

Скребками обрабатывали мягкие материалы — кожу, дерево. Скребок в отличие от мустьерского скребла представляет собой длинную пластину с дугообразным рабочим краем. Основным оружием охотников стало копье.

Некоторые орудия для удобства и усиления Действий снабжались оправами и рукоятями. Рукоять к кремню привязывали.

Так появились составные орудия, переход к которым был важным этапом в развитии и усложнении техники изготовления орудий. Копьеметалка стала первым механическим средством, увеличивающим силу удара. Она служила для метания дротиков и представляла собой стержень с крючком на конце. Удлиняя размах руки, копьеметалка тем самым намного увеличивала и дальность полета дротика.

Наконечники с боковой выемкой в основании и изящные крупные наконечники лавроволистной формы выделывались из кремня.

Очень часто археологи находят миниатюрные наконечники метательных стрел или дротиков, очень близкие по форме к позднейшим, относящимся уже к периоду новокаменного века — неолита. Таковы, к примеру, наконечники с вогнутым основанием и с черешком, которые были обнаружены в верхнепалеолитических поселениях Испании. В нижних, наиболее древних, слоях костенковских поселений на Дону, у Воронежа, найдены миниатюрные наконечники треугольной формы с вогнутым основанием. Они тоже очень сходны с неолитическими.

Ученые обнаружили немало свидетельств того, что в период верхнего палеолита древними людьми широко применялись различные, в том числе и механически действующие ловушки и западни для добычи животных.

В некоторых пещерах были обнаружены примитивные рисунки, изображающие, скорее всего, ямы-ловушки, в том числе и для мамонтов, ловчие изгороди и даже сети, аналогичные сетям из ремней у арктических племен недавнего прошлого. С помощью таких сетей ловили северных оленей, куропаток, гусей. Такие ловушки экономили силы охотников, делали их работу несравненно более легкой и обеспечивали значительно большее количество добычи.

Вполне вероятно, что вместе с этим начали развиваться и способы заготовления мяса впрок. Они, скорее всего, были такими же, как и у современных арктических племен. Мясо хранилось в ямах-кладовках в вяленом, сушеном и мороженом виде, жир и сало находились в мешках и пузырях из шкур животных. Одна из таких кладовок обнаружена в Костенках около Воронежа.

Источники получения средств существования

Источниками получения средств существования в позднем палеолите оставались охота и собирательство. Но к этому времени уже появилось и рыболовство. Зачатки рыболовства относят к ориньяку, в мадлене его роль увеличилась.

Прямым указанием на этот факт служит наличие в кухонных отбросах костей лососей, которые являются характерными обитателями быстрых и холодных рек Севера с их чистой и прозрачной водой. На палеолитических рисунках лососи изображаются довольно часто, причем очень точно.

Когда первобытные рыбаки отправлялись на рыбалку, то кроме сетей, они брали с собой и грубые прототипы позднейших рыболовных крючков — заостренные на обоих концах короткие стержни. Но главную роль в этом деле, наверное, все же играл гарпун, которым первобытные люди поражали крупную рыбу с таким же искусством и такой меткостью, с какими это проделывают и сейчас различные племена Юга и Севера. Не случайно находки гарпунов в палеолите очень многочисленны, а рисунки их на стенах пещер распространены в большом количестве.

Роль занятий первобытного человека была неодинаковой в различных районах земного шара. Она находилась в зависимости от природных условий.

Так, например, в приледниковой полосе главным занятием населения была охота, а в Юго-Восточной Азии — собирательство.

В зависимости от направлений занятий, форм орудий труда и техники из изготовления, а также характера жилищ в позднем палеолите ученые-археологи выделяют три большие области в развитии культуры: европейскую приледниковую, средиземноморско-африканскую (Африка, Пиренейский, Апеннинский, Балканский, Крымский полуострова, Кавказ, Ближний Восток) и сибирско-китайскую.

В пределах этих областей существуют незначительно различающиеся между собой местные культуры.

Так, скажем, в европейской приледниковой области культура приатлантической части Западной Европы отличается некоторым своеобразием от культуры жителей Центральной Европы и Русской равнины.

Создатели ориньякской и солютрейской культур в приледниковых областях занимались охотой на мамонтов, шерстистых носорогов и диких лошадей. В мадленское время в Западной Европе основным объектом охоты был северный олень. Кости мамонта на стоянках редки и единичны. Мамонты и носороги в Западной Европе в значительной степени были истреблены загонной охотой в ориньяко-солютрейское время. В Восточной Европе и в Северной Азии мамонт встречается чаще на протяжении всей мадленской культуры. Причина, видимо, заключается в том, что в этих обширных областях плотность населения в позднем палеолите была меньше, а значит, мамонты не могли быть истреблены охотниками в такой степени, как в Западной Европе.

Вдали от приледниковой зоны — средиземноморско африканская область, Средняя Азия — люди охотились на горных козлов, косуль, газелей, леопардов и других хищных животных. В жизни этих людей собирательство играло более значительную роль, чем у жителей приледниковой Европы.

Охота в позднем палеолите, если судить по количеству животных, съеденных обитателями стоянок, была довольно успешной.

Например, как подсчитали археологи, в Пржедмосте в Словакии обнаружены кости около 1000 мамонтов, а на Украине, в Амвросиевке, — не менее 1000 бизонов, в Солютре — около 10 000 лошадей. Эти факты говорят о том, что охота в это время была более массовая и организованная, чем в мустье.

Охота загоном подтверждается топографией стоянок. Как правило, они располагались недалеко от обрывов. Сами приемы загона к этому времени были усовершенствованы. Теперь животных уже загоняли не только к обрывам и в болота, но и в заранее вырытые ямы. Немаловажен факт, что уже в тот период люди во время охоты для запугивания зверей применяли огонь.

Расселение людей и природный фон позднего палеолита

Поздний или верхний палеолит относят к вюрмскому оледенению. Вюрмские ледники занимали меньшую территорию, чем рисские (в Европе они были только в бассейне Балтийского моря с прилегающими к нему районами). Но с их наступлением резко похолодало.

Климат в Северной Европе, Азии и Америке стал очень холодным. Наиболее суровым климат был в эпоху мадлена.

Дальнейшее прогрессивное развитие человечества характеризуется тем, что в это время появляются некоторые своеобразные черты культуры, которые характерны для определенных областей расселения первобытного человека.

Первая такая область находится в Западной и Восточной Европе. В том числе она занимает и Русскую равнину, известную своими палеолитическими поселениями под открытым небом. Когда усилилось наступление ледников на севере Европы в последнюю, вюрмскую, или валдайскую, стадию оледенения, эта область была приледниковой.

Вторая область охватывает внеледниковую зону на юге Европы, в Африке, на Кавказе, в Передней и Средней Азии и отчасти в Индии.

Третья область обнаруживается в Экваториальной и Южной Африке.

Четвертая область охватывает Восточную и Северо-Восточную Азию, Сибирь и Северный Китай.

Пятая область занимает Юго-Восточную Азию.

Каждая из этих областей, которые в совокупности охватывают почти всю территорию расселения первобытного человека, имеются отдельные районы, которые отличаются друг от друга некоторыми особенностями культуры, которые, однако, в настоящее время еще не совсем точно установлены.

Поздний палеолит лучше всего изучен в приледниковой Европе и Северной Азии. Приледниковые области в приантлантической части Европы представлены тремя последовательными археологическими культурами: ориньякской, солютрейской и мадленской. Одновременно с ориньякской культурой существовали перигордийская (найдена в гротах на плато Перигор во Франции), гримальдийская (пещера Гримальди в Италии) и костёнковская (с. Костёнки около Воронежа) культуры. В Сахаре на плато Тассили найдены сходные с мадленскими гарпуны. В Юго-Восточной Азии не было позднепалеолитических сменяющихся культур, как в Западной Европе. Там вплоть до неолита существовали культуры раннепалеолитического облика.

По видам орудий ориньякская и солютрейская культуры не отличаются. Различия наблюдаются лишь в их обработке:

Так, в эпоху солютре совершенства достигла отжимная ретушь. Доказательством этого служат лавролистные и иволистные наконечники копий, обработанные ретушью не только по краям, но и по всей поверхности.

Для мадленской культуры характерно исчезновение отжимной ретуши, преобладание костяных орудий, широкое распространение мелких резцов и гарпунов.

Новейшие открытия свидетельствуют, что верхнепалеолитическое время начинается на востоке приледниковой Европы по геологическим масштабам очень рано, значительно раньше, чем считалось прежде. После того, как огромный ледниковый покров начал таять, стали происходить новые большие изменения в климате и географических условиях. Уровень мирового океана повысился, море начало наступление на сушу.

Одновременно, благодаря более благоприятному теплому климату, появилась теплолюбивая растительность. Если сначала на освобожденных ото льда просторах росли только сосновые и еловые леса, то впоследствии появился дуб, который вскоре достиг полярного круга, бук, граб, липа.

В средней части Русской равнины распространилась зона широколиственных лесов. К северу от нее росли смешанные хвойно-широколиственные леса, а дальше на север, вплоть до самого Ледовитого океана, — хвойные.

Благодаря этим новым условиям претерпела важные изменения и фауна. Исчезли песцы, лемминги и другие типично арктические животное. Уменьшилось разнообразие степных видов и выросло лесных. Впрочем, мамонты продолжали жить на своих прежних местах, а вместе с ними жили и другие представители «мамонтовой фауны».

В следующий, валдайский этап оживления ледниковой деятельности сплошной массив льда был намного меньше по своим размерам. К нему вплотную примыкала зона своеобразной приледниковой растительности, которая состояла из горно-тундровых, лесных и степных видов. Несколько южнее была зона лесостепи, а за ней находилась зона степей.

В это время широкое распространение получили представители «мамонтовой фауны» — мамонты, шерстистые носороги, северные олени, песцы, обские лемминги, сайги, байбаки.

Таким выглядел природный фон, на котором развертывалась история верхнепалеолитического человека в приледниковой области Европы.

Поселения и образ жизни людей верхнего палеолита

Очень многое для представления о жизни человека в то далекое время дают поселения.

При этом особенно важное значение в деле изучения жизни верхнепалеолитического человека имеет методика раскопок его поселений. В последние десятилетия археологами применяется методика, которая имеет целью раскрыть облик поселений и жилищ древних охотников и строится на ином, нежели раньше, отношении исследователей к раскопкам культурного слоя.

Раньше в таком слое видели лишь беспорядочное нагромождение «кухонных отбросов» и соответственно раскапывали его. Но позже было установлено, что под видимой беспорядочностью и случайным характером отвалов скрывается определенная, зачастую весьма стройная картина исчезнувших древних жилищ и даже целых поселков, с характерной для них сложной жизнью и своеобразным внутренним распорядком.

Вскоре пришлось значительно изменить и общий взгляд на жизнь верхнепалеолитических жителей. Ведь раньше в представителях верхнего палеолита видели всего лишь бродячих жалких дикарей, которые непрерывно передвигались с места на место, не зная покоя и более или менее прочной оседлости. Теперь много нового можно было открыть и в общем укладе жизни первобытного человека, и в общественной строе древних людей.

Бесценный материал для характеристики поселений палеолитического человека ученые обнаружили при раскопках в селе Костёнках, на Дону, недалеко от Воронежа.

Кстати, Костёнки давно славились большим количеством ископаемых костей животных, благодаря чему оно и получило свое название. В свое время еще Петр I заинтересовался костями гигантских животных из этих мест.

Исследования ученых показали, что здесь находился ряд лагерей охотников, на месте которых и были обнаружены следы палеолитических костров, а также многочисленные кремневые изделия того времени.

Было признано, что этот район является одним из самых богатых в Восточной Европе средоточением выдающихся памятников верхнепалеолитического времени.

Совершенно изумительная по выразительности и масштабам картина жилища древних охотников на мамонта раскрылась в одном из многочисленных костёнковских поселений — в Костёнках I. Археологи, изучив это место, пришли к выводу, что кострища, кости животных и обработанные рукой человека кремни заполняли здесь основание древнего жилища. За его пределами находки встречались лишь изредка.

Древнее жилище, которое было обнаружено в Костёнках I еще в тридцатых годах, имело в плане овальные очертания. Длина его составляла 35 м, ширина — 15–16 м. Таким образом, жилая площадь достигала размера почти 600 кв. м: Имея такие большие размеры, жилище, конечно же, не могло обогреваться одним очагом. В центре жилой площади, по длинной ее оси, тянулись симметрично расположенные, с интервалами в 2 м, очажные ямы. Очагов было 9, каждый диаметром около 1 м. Эти очаги сверху были покрыты толстым слоем костной золы и обуглившихся костей, которые употреблялись в качестве топлива. Скорее всего, обитатели жилища перед тем, как оставить его, запустили свои очаги и долго не чистили их. Они оставили также и неиспользованные запасы топлива в виде костей мамонта, находившихся вблизи очагов.

Интересно, что один из очагов при этом служил не для отопления, а для совершенно других целей. В нем древние люди обжигали куски бурого железняка и сферосидерита, таким образом добывая минеральную краску — кровавик. Она употреблялась жителями поселения в таком большом количестве, что слой земли, заполнявший углубление жилища, в некоторых местах был сплошь окрашен в красный цвет различных оттенков.

Любопытной оказалась и другая характерная черта внутреннего устройства большого жилья в Костёнках I. Рядом с очагами или несколько в стороне от них ученые нашли крупные трубчатые кости мамонта, вертикально врытые в землю. Судя по тому, что кости были покрыты зарубками и насечками, они служили своего рода «верстаками» для древних мастеров.

Основная жилая площадка была окаймлена хозяевами дополнительными помещениями — землянками, которые располагались по ее контуру в виде кольца. Две из них имели более крупные размеры и были расположены почти симметрично по правую и левую сторону основного жилища.

На полу в обеих землянках видны остатки костров, которые отепляли эти помещения в холодное время. Крыша землянок имела каркас из крупных костей и бивней мамонта.

Третья большая землянка была расположена в противоположном, дальнем конце жилой площадки и, скорее всего, служила помещением для складывания частей туши мамонта — своеобразной древней кладовкой.

Обнаружили ученые в помещении и специальные ямки, которые являлись хранилищами для особо ценных вещей. В этих ямках были обнаружены скульптурные изображения женщин, животных, в том числе мамонта, медведя, пещерного льва, украшения из коренных зубов и клыков хищников, главным образом песца. Вместе с ними в ряде случаев были найдены отборные кремневые пластины, которые лежали по нескольку штук вместе, а также крупные наконечники отличного качества, скорее всего, намеренно скрытые в специально вырытых углублениях.

Учитывая все это и отмечая, что статуэтки женщин были разбиты, а на полу жилища вообще оказались далеко не самые необходимые вещи, некоторые исследователи костёнковских стоянок полагают, что большое жилище Костёнок было оставлено при каких-то чрезвычайных обстоятельствах. Скорее всего, жители оставили свое пристанище, захватив только самые ценные вещи. Они оставили только то, что было заранее спрятано, в том числе и статуэтки. Когда же в помещение пришли враги, то они, обнаружив статуэтки женщин, разбили их, чтобы тем самым уничтожить родовых «покровителей» костёнковской общины, нанеся ей таким образом еще больший ущерб.

Раскопки около Воронежа вскрыли картину домашней жизни целой общины, в которую входили десятки, а может даже и сотни людей, которые обитали в обширном, уже достаточно хорошо по тому времени устроенном, сложном по конструкции общем жилище. Эта сложная и вместе с тем стройная картина древнего поселения свидетельствует, что в жизни ее обитателей существовал определенный внутренний распорядок, который унаследовался от предшествующих поколений, имел прочные традиции. В основе этих традиций лежал непрерывно нараставший в ходе многих веков опыт трудовой деятельности первобытного человека.

Следует отметить, что огромное костёнковское жилище не было чем-то исключительным или единственным в своем роде. Очень похожее поселение, которое почти полностью повторяло костёнковское по своему устройству, было обнаружено на Авдеевской стоянке под Курском. И здесь очертания жилища были овальными, по его краям располагались землянки. И здесь внутри находились очаги, вытянутые в одну линию вдоль длинной оси, ямки-хранилища и вкопанные вертикально в землю трубчатые кости мамонта. Одинаковыми или похожими оказались и многие вещи, найденные в Костенках и на Авдеевской стоянке.

Жилище такого рода было обнаружено и в Долни Вестонице, в Чехословакии. Оно имело слегка углубленное в землю основание и овальные в плане очертания площадью 19×9 м. Внутри овала были обнаружены следы 5 очагов, расположенных на расстоянии 1,5–2 м друг от друга.

Рядом с очагами была найдена основная масса находок — кремневые отщепы, пластины и законченные орудия. Кроме того, там были обнаружены изделия из кости и бивня мамонта, в том числе крупные острия и украшения. Найдены были также кусочки красящего минерального вещества, очевидно, охры. Первобытные люди, когда собирались строить свое жилище, выбрали для него место на берегу небольшого ручья с чистой, прозрачной водой. С другой стороны ручья оказалось огромное количество костей животных.

На Десне под Брянском были обнаружены еще более сложные жилища первобытного человека в виде четырехугольных землянок глубиной до 3 м в них, как в искусственных пещерах, зимовали палеолитические общины.

Следует иметь в виду, что наряду с многоочажными огромными жилищами строились и жилища другого типа, т. е. меньшего размера.

Причем, если в поселениях, рассмотренных выше, удается исследовать только углубленный пол жилища и его детали, то в жилищах меньшего размера можно в какой-то степени определить детали устройства стен, опорных конструкций в виде столбов и даже крыши.

Например, кости мамонта, найденные при раскопках палеолитического жилища в Гонцах на Украине, не были разбросаны в беспорядке, а располагались скоплением определенной формы в виде овала длиной 4,5 м и шириной около 4 м, окаймленного 27 черепами мамонтов. Кроме того, по краю этой овальной площадки были вертикально вкопаны 30 лопаток мамонта. 30 бивней мамонта лежало в середине. Черепа и лопатки мамонта являлись основанием стен древнего жилища, бивни, скорее всего, служили конструктивной основой его низкой куполообразной крыши.

К жилищам такого рода ученые относят и землянку в Шуссенриде в Швейцарии. Вместе с костяными мадленскими гарпунами и другими палеолитическими изделиями найденные в ней сотни рогов северного оленя служили покрытием каркаса крыши.

В солютрейском и мадленском времени жилища с каркасом из костей животных получили широкое распространение.

Две интересные верхнепалеолитические стоянки обнаружены в Гомельской области: Юровичи на Припяти и Бердыж на Соже.

При раскопках Юровицкой стоянки в Калинковичском районе обнаружены останки 15–20 мамонтов, в основном молодого возраста, а также первобытного быка, дикой лошади, песца и 60 обработанных кремней. Пятна от угля, определенная система в размещении камней и крупных костей мамонта свидетельствуют о том, что здесь находилось жилище древних людей. Археологи обнаружили очень редкий большой кремневый клинок-кинжал, чуринга.

На стоянке в Бердыж когда-то находились два или три жилища верхнепалеолитических людей. По мнению ученых, жилища эти имели овальную форму, возраст их около 23 тысяч лет. При раскопках были обнаружены 1800 костей мамонта, остатки других животных 19 видов, в том числе северного оленя, песца, медведя, волка, зайца, лошади, зубра, лохматого носорога и т. д. Кроме того, ученые нашли более 600 обработанных кремней, из которых 80 — законченные и использованные орудия труда.

Среди находок этой стоянки выделяются своеобразные — достающиеся — наконечники копей и пластинковые ножи. Судя по ним, Бердыж является как бы ответвлением костёнковской культуры.

Следует также отметить, что остатки мамонтов обнаружены более чем в 200 местах на территории современной Белоруссии. В большинстве случаев они находились около берегов больших рек.

В поисках добычи древние люди, населяющие эти места, осуществляли дальние путешествия, делали облавы с последующим преследованием. Они загоняли животных в глубокие яры, к обрывам или в болота, делали засады у троп, которые вели к водопоям, а также копали глубокие ямы.

Как правило, стоянки строились недалеко от таких мест.

В этот период на смену относительно мягкому климату приходит похолодание. Отпечаток сурового климата лежит на одежде людей позднесолютрейского и мадленского времени.

Судя по многочисленным кремневым и костяным остриям-проколкам, в особенности по превосходно сделанным костяным иголкам с миниатюрными отверстиями для нитей, у людей того времени уже существовала скроенная и сшитая одежда из специально выделанных шкур.

Какой была по своему покрою и виду древняя одежда, говорит найденная в Бурети — на реке Ангаре, в Сибири — верхнепалеолитическая статуэтка, вырезанная из бивня ма монта. Вся ее поверхность, кроме лица, покрыта углублениями, которые условно передают меховой костюм в виде комбинезона, плотно облегающего тело. На голове статуэтки был изображен капюшон, тоже покрытый такими же ямками.

Правда, среди статуэток, относящихся к палеолитическому периоду, преобладают те, на которых изображены не одетые, а обнаженные женщины. Самое большое, что у них имеется из одежды, это более или менее широкий поясок на бедрах или что-то вроде широкого треугольного хвоста, находящегося сзади. Таковой, например, является статуэтка из Леспюг во Франции. Иногда заметно что-то, напоминающее татуировку.

Следует отметить, что древние мастера большое внимание уделяли женской прическе, которая зачастую была очень пышной и сложной. Волосы то падают вниз сплошной массой, то собраны концентрическими кругами. Иногда же они расположены зигзагообразными вертикальными рядами.

Очевидно, внутри своего низкого и тесного полуподземного зимнего жилища люди того периода были обнаженными или полуобнаженными. И только выходя наружу, они надевали одежду из шкур и меховой капюшон.

Матриархат и родовые отношения

В позднем палеолите уже существовало родовое общество. Раннеродовая община жила на одной или на нескольких соседних стоянках. В то время средства к существованию можно было добывать только коллективным способом, поскольку человек еще был очень беспомощен перед силами природы. Поэтому существовала и общинная и родовая собственность как на охотничьи участки, места для рыболовства и собирательства, так и на запасы пищи и большинство промышленных средств. Вероятно, лишь вещи индивидуального использования — оружие, некоторые орудия труда, быта — находились в личном использовании.

Потребление тоже было коллективным. Как правило, распределяли продукты охоты и рыболовства всем поровну.

Первое архаическое разделение труда по полу и возрасту происходило внутри общины, которая насчитывала десятки членов.

Несколько общин объединялись в род.

Распространение скульптурных изображений женщин в верхнем палеолите является, по мнению ученых, художественным воплощением материнского начала в семейнородовых отношениях, в исчислении родства. При существовавшем в тот период групповом браке отцовство не было известно, и оно не осознавалось еще в общественном смысле. Прародительницей считалась женщина-мать, вокруг которой группировались дети.

Благодаря успешной охоте и относительной оседлости человека жилища служили в то время не только для защиты от неблагоприятных внешних условий, но и являлись хозяйственной базой. Повышение роли охоты в верхнем палеолите способствовало еще более четкому разделению труда между мужчинами и женщинами. Одни постоянно были заняты охотой, другие больше времени проводили на стоянках, ведя все усложнявшееся хозяйство.

К месту жилья доставлялись туши животных. Утилизацией продуктов охоты занималась женщина.

Вне сомнения, в то время на женщину возлагалось все, что было связано с оседлостью: уход за жилищем, очагом, детьми, хранение продуктов, приготовление пищи, шитье одежды и т. д. Женщины составляли ядро рода и являлись хозяйками в общих жилищах. В таких условиях первоначальный род мог быть только матрилинейным, хотя стоит отметить, что некоторые ученые утверждают — матрилинейность и патрилинейность одинаково свойственны раннеродовому обществу.

В позднем палеолите род, характеризующийся экзогамностью, когда браки между его членами были запрещены, а также общей собственностью, односторонним счетом родства, единством имени и религиозного культа, был господствующей формой социальной организации.

Значит, он возник раньше.

Большинство ученых его зарождение относят к грани перехода от мустье к верхнему палеолиту. Существует мнение, что род возник в мустьерское время у некоторых групп людей с относительной оседлостью.

Специфическим и важным признаком рода считается экзогамия, поэтому проблема происхождения рода многими исследователями в большей степени сводится к еще не до конца решенному вопросу о возникновении экзогамии, по которому очень много гипотез и ни одна из них не является общепризнанной.

Некоторые ученые причину появления экзогамии видели в вынужденных поисках жен на стороне из-за убийства бесполезных в межгрупповых столкновениях девочек (Мак Леннан), другие — во взаимном отвращении к половому общению между постоянно живущими вместе людьми (Дарвин). Третьи причину появления экзогамии видели в половом общении более подвижных мужчин-охотников с женщинами других стад (Поршнев), четвертые — в боязни человеческой крови и в особенности крови членов своей общины (Дюркгейм). Пятые все сводили к стремлению избежать вредных последствий кровосмешений (Морган). Есть и такое мнение, что причиной зарождения экзогамии было желание преодолеть хозяйственную замкнутость стад. Многие связывают возникновение экзогамии с необходимостью регулирования трудового процесса внутри стад, так как неупорядоченные половые отношения приводили к постоянным столкновениям из-за женщин, что нарушало нормальную хозяйственную деятельность первобытных людей.

Экзогамия установилась с запрещением браков между кровными родственниками по женской линии, в результате чего на смену стаду пришли род и дуально-родовая (лат. duo — два) организация, которая появилась, по мнению одних исследователей, в результате деления стада на две экзогамные половины. По мнению других ученых, здесь имело место соединение двух соседних стад.

Доказательством существования в далеком прошлом дуально-родовой организации считают наличие на стадии развитого родового строя дуально-фратриальной (греч. fratria — братство) организации, которая образовалась путем сегментации двух первоначальных родов.

На вопрос о форме половых отношений в дуальнородовой организации нет однозначного ответа.

Многие ученые считают, что на смену промискуитету пришел экзогамный порядок заключения брака. Теперь уже браки осуществлялись между определенными двумя экзогамными родами, т. е. внутри дуально-родовой организации. Такой порядок заключения брака получил название эндогамии.

Брак был групповым. Женщины всех поколений одного рода являлись реальными и потенциальными женами мужчин всех поколений другого рода. Экзогамия устранила кровосмешение между родственниками всех поколений по женской линии. Однако по-прежнему оставалось место для раздоров из-за женщин и кровосмешение по мужской линии — дети оставались в роду матери, поэтому брак был возможен даже между отцом и дочерью, двоюродными братьями и сестрами.

Но со временем дуально-родовый групповой брак сузился до группового брака между лицами одного поколения. В этнографической литературе такой вид брака известен под названием кросскузенного или перекрестно-двоюродно-троюродного.

Затем последовало сужение группового брака в виде исключения браков между двоюродными, а впоследствии и троюродными братьями и сестрами. С введением этих запретов групповой брак был невозможен и установился парный или синдиасмический (греч. syindiasmos — соединение вместе) брак.

Как правило, первоначальный брак был недолговечным и непрочным, он легко расторгался. Кроме того, наряду с ним долгое время продолжали сохраняться пережитки группового брака, например, в виде добрачной или внебрачной половой свободы. Существовал так называемый искупительный брак, при котором девушка перед вступлением в парный брак должна была отдаваться поочередно своим потенциальным мужьям. Имел место и так называемый гостеприимный брак, при котором мужчина, посещая другой род, имел право на всех женщин как на своих бывших потенциальных жен.

О времени возникновения парной семьи нет общепринятой концепции.

Одни ученые, исходя из бесспорного факта наличия парного брака у всех известных науке реликтовых обществ, полагают, что индивидуальный брак существовал в человеческом обществе извечно.

Впрочем, такой вывод находится в некотором противоречии с данными этнографии о дуально-родовом групповом браке. Мало того, известно, что самые отсталые реликтовые племена (например, бушмены — коренные жители Восточной и Южной Африки, оттесненные племенами банту на юг Африки, а позднее загнанные голландскими колонизаторами в пустыню Калахари) имели мезолитическую культуру — были далеки от начальной поры человечества.

В последнее время некоторые ученые выдвигают гипотезу, что в позднем палеолите существовали парные семьи, жившие в отдельных домах или группировавшиеся вокруг очагов в больших жилищах. Этот вывод они делают, исходя из наличия небольших одноочажных и многоочажных жилищ.

Однако для доказательства появления парных семей в верхнем палеолите этого недостаточно. Ведь вокруг одного очага не могли группироваться все жители общего дома.

По мнению некоторых ученых, парная семья возникла на рубеже между дикостью и варварством, т. е. на грани перехода от мезолита к неолиту. Этнографы зафиксировали ее у реликтовых племен с мезолитической культурой.

Культура палеолита

Самые первые образцы палеолитического искусства были обнаружены в пещерах Франции в 40-х годах XIX в.

Так, в 1864 г. в пещере Ля-Мадлен было найдено изображение мамонта на костяной пластине, которое показывало, что люди в то время не только жили вместе с мамонтом, но и уже воспроизводили это древнее животное в своих рисунках.

В 1875 году в Альтамире (Испания) неожиданно были обнаружены пещерные росписи, которые поразили исследователей своим великолепием.

Сотни фигур, обведенных темными линиями, — желтых, красных, коричневых, писанных охрой, мергелем и сажей, украшают стены пещеры Ласко. Здесь можно увидеть головы оленей, козлов, лошадей, быков, бизонов, носорогов, и все это почти в натуральную величину.

Эта пещера недалеко от местечка Монтиньяк на юго-западе Франции была обнаружена в сентябре 1940 г.

Четыре школьника отправились в археологическую экспедицию, которую сами же и задумали. На месте вырванного с корнем дерева они увидели зияющую в земле дыру. Эта дыра их заинтересовала, тем более, что ходили слухи, будто это вход в подземелье, которое ведет в соседний средневековый замок. Внутри оказалась еще одна дыра — поменьше. Один из школьников бросил в нее камень и по шуму падения определил, что глубина здесь большая. И все же он расширил отверстие, забрался внутрь, зажег фонарик и, ошеломленный позвал приятелей. Со стен пещеры на школьников смотрели какие-то огромные звери. Придя в себя, школьники догадались, что это не подземелье, ведущее в средневековый замок, а пещера доисторического человека. О своей находке юные археологи сообщили учителю, который вначале отнесся к их рассказу недоверчиво.

Но все же согласился посмотреть на находку, а когда оказался в пещере, — ахнул от изумления.

Так была открыта пещера Ласко, которую позже прозвали «Сикстинской капеллой первобытной живописи». Это сравнение со знаменитыми фресками Микеланджело неслучайное и не преувеличенное. Живопись пещеры полностью выражает духовные устремления и творческую волю людей, которые создали собственное изобразительное искусство, восхищающее нас и сегодня.

Кстати, французские школьники не только открыли пещеру, но и тут же устроили возле нее свой лагерь и стали первыми хранителями художественных сокровищ.

Это было кстати, поскольку, молва о пещерных рисунках быстро разнеслась по округе и привлекла целые толпы любопытных.

Как часто бывает в таких случаях, многие вначале усомнились в подлинности древней пещеры, высказывая предположение, что все это — творчество современных живописцев, которые решили посмеяться над легковерной толпой.

Однако вскоре подлинность рисунков была доказана научной экспертизой.

В пещере Ласко мы встречаем редкую попытку первобытного человека изобразить массовую сцену с каким-то сложным сюжетом. Перед нами раненный копьем бизон, у которого из брюха вываливаются внутренности. Рядом с ним поверженный человек. А недалеко от них нарисован носорог, который, возможно, и убил человека.

Трудно точно определить содержание этой наскальной картины. Нужно отметить, что человек на ней изображен схематично, неумело. Так обычно рисуют дети. Но ни один ребенок, пожалуй, не смог бы точно передать гибель бизона, спокойную и грузную поступь победно удаляющегося носорога.

Интересные пещерные рисунки обнаружены в пещере Фон-де-Гом и в пещере Нио во Франции.

Уже в эпоху Ориньяк мы находим на стенах пещер, где обитал человек, контур руки с широко расставленными пальцами, обведенный краской и заключенный в круг. Вполне возможно, что таким образом первобытный человек пытался оставить на камне собственный отпечаток, чтобы запечатлеть и утвердить свое присутствие.

В верхнем палеолите усложняется техника охотничьего хозяйства. В это время зарождается домостроительство, складывается новый уклад быта. Развиваются мышление и речь. Расширяется умственный кругозор человека и обогащается его духовный мир.

Глубокая архаичность наиболее ранних пещерных изображений сказывается в том, что возникновение самых древних из них, раннеориньякских, вызвано было на первый взгляд как будто случайными ассоциациями в сознании первобытного человека, который заметил сходство в очертаниях камней или скал с обликом тех или иных животных.

Но уже в ориньякское время вместе с образцами архаического искусства, в которых сочетаются естественное сходство и творчество человека, были широко распространены и такие изображения, которые своим появлением целиком обязаны творческому воображению первобытных людей.

Очень рано, еще в ориньякское время, вместе с рисунками и барельефами начала появляться круглая скульптура. Как правило, это было изображение женщины.

Статуэтки обнаружены в различных поселениях верхнего палеолита приледниковой зоны, которая распространялась от Средиземного моря до Байкала.

Вместе с пластическими изображениями женщин для искусства верхнего палеолита очень характерны одинаково верные природе скульптурные изображения животных из бивня мамонта, из кости и даже глины, смешанной с костной золой. Часто такие фигуры изображали мамонта, бизонов, лошадей и других животных, в том числе и хищников.

Много интересных находок было обнаружено в уже известных читателю Костёнках. Замечательны по жизненной передаче форм обнаженного женского тела и выразительности две статуэтки, обнаруженные здесь. В Костёнках была найдена целая серия миниатюрных головок и фигур животных, вырезанных из мергеля — мягкого местного камня. Здесь есть хищники, например, лев и медведь, есть и превосходно оформленная голова верблюда.

На Украине, в Мезине, обнаружены совершенно необычные по своеобразной стилизации фигурки хищных птиц, покрытые богатым геометрическим узором.

В Мальте и Бурети (на реке Ангаре) найдены скульптурные фигурки водоплавающих птиц, изображенных в полете, с длинной вытянутой вперед шеей и массивной головой. Скорее всего, это гагары или лебеди.

В Авдеевской стоянке обнаружены фигурки мамонтов, вырезанные из костей ступни самого мамонта.

Точно такие же статуэтки были найдены в Пржедмосте, в Словакии.

Точность и острота наблюдений, отраженных в образах животных, определялись повседневным трудовым опытом древних охотников, вся жизнь и благосостояние которых зависели от знания образа жизни и характера животных, от умения выследить и поймать их. Такое знание мира животных было делом жизни и смерти для первобытных охотников, а проникновение в жизнь зверей являлось характерной и важной частью психологии людей. Причем, в такой степени, что окрашивало всю их духовную культуру, начиная, судя по данным этнографии, с животного эпоса и сказок, где животные выступают единственными или основными персонажами, кончая обрядами и мифами, в которых люди и звери представляют одно целое.

Палеолитическое искусство доставляло людям того времени удовлетворение соответствием изображений природе, четкостью и симметричным расположением линий, силой цветовой гаммы этих изображений.

Нередко орнаментом покрывали самые простые бытовые вещи и придавали им скульптурные формы. Таковы, скажем, кинжалы, рукоять которых превращена в фигурку оленя или козла, такова копьеметалка с изображением куропатки.

Важным видом первобытного искусства являлись песни и пляски. Первобытные танцы, в большинстве своем подражательные, представляют собой воспроизведение ритма трудовой деятельности. Часто при таких танцах производилась имитация сцен собирательства, охоты, рыболовства и т. д.

Были также военные танцы, которые обычно исполнялись перед отправлением в поход.

Зарождение танца относится к мадленской эпохе. Танец непосредственно связан с песенной и инструментальной музыкой, возникшей из ритмов трудовых процессов. Тесная связь этих двух видов первобытного искусства доказывается тем, что многие племена обозначают песни и танцы одним словом. Первобытная песня состояла из ритмованной речи. Основой являлся речитатив, а мелодия уже возникла позже.

Следует отметить, что первобытные люди создали все виды музыкальных инструментов — ударные (из кости, дерева или натянутого куска кожи), струнные или щипковые (их прототипом являлась тетива лука), духовые из полого дерева и трубчатой кости.

Особенно широкое распространение получили трещотки и барабаны.

Музыка, как правило, являлась сопровождением танцев, которые повествовали о многочисленных подвигах от важных охотников, воинов и т. д.

На поселениях позднего палеолита обнаружены трубчатые кости с боковыми отверстиями. На Украине, в районе Чернигова, в хижине из костей мамонта нашли две костяные колотушки, шумящий наборный браслет из пяти костяных пластин и молоток из рога северного оленя.

Некоторые ученые считают, что эти предметы являются музыкальными инструментами древнейшего оркестра.

Конечно, музыка в первобытном обществе в целом была развита слабо, что объясняется низким уровнем техники вообще, а следовательно, и техники изготовления музыкальных инструментов.

Очень рано у первобытных людей начал развиваться и фольклор. Раньше всего появились легенды о прошлом, мифы, позднее — сказки, песни, эпос, загадки, пословицы.

Первобытная религия

Памятники первобытного искусства подробно рассказывают о верованиях древнего человека. К фантастическим представлениям, из которых возникли древнейшие религиозные верования охотников каменного века, относятся зачатки почитания сил природы и прежде всего культ зверя.

Зарождение грубого культа зверя и охотничьего колдовства было обусловлено значением охоты, которая являлась главным источником существования древних людей этого периода, той огромной ролью, которая принадлежала зверю в их повседневной жизни. Необходимо заметить, что звери с самого начала заняли очень важное место и в сознании первобытного человека, и в его религии.

Древний человек переносил на мир животных отношения, характерные для первобытных родовых общин и этот звериный мир мыслил как бы в виде второй, вполне равноправной половины своей собственной общины. Так появился тотемизм, т. е. представления о том, что все члены данного рода происходят от определенного животного, растения или другого «тотема» и связаны с данным видом животных нерасторжимой связью.

Следует отметить, что само слово тотем заимствовано из языка одного из североамериканских индейских племен — алгонкинов, у которых оно значит «его род».

Согласно тотемическим представлениям, звери и люди имели общих предков. Звери, как только им захочется, могли снять свою шкуру и превратиться в людей. Давая людям по собственной воле свое мясо, они умирали. Но если люди сберегали их кости, не выбрасывали и, кроме того, выполняли необходимые обряды, то звери снова оживали, таким образом обеспечивая обилие пищи и благополучие первобытной общины.

Первые проявления такого культа зверя были, обнаружены в Тешик-Таше и в альпийских пещерах в конце мустьерского периода. О его развитии ярко свидетельствуют памятники пещерного искусства верхнего палеолита, предметом которого почти всегда являются образы зверей: носорогов, мамонтов, лошадей, быков, оленей, хищников, вроде медведя и пещерного льва.

Естественно, на первом месте стоят те животные, охота на которых была главным источником пищи: копытные.

Чтобы понять смысл этих пещерных рисунков, немаловажно знать и условия, в которых они находятся. Сама по себе сохранность пещерных рисунков определяется устойчивым гигроскопическим режимом внутри пещер, изолированных также и от влияния температурных колебаний, имевших место на поверхности земли.

Рисунки, как правило, расположены на значительном расстоянии от входа. Например, в Нио во Франции — на расстоянии 800 м. Постоянная жизнь человека на таком расстоянии от входа в пещеру, в глубине, где были сырость и вечная темнота, конечно же, была невозможна. Для того, чтобы попасть в самые замечательные хранилища древнего искусства, и теперь еще иногда приходится пробираться в темную глубину пещер через узкие колодцы и щели, часто и ползком, а то и переплывать через преграждающие дальнейший путь подземные реки и озера.

Огромный интерес для науки представляют находки в глубине пещеры Монтеспан во Франции, где были обнаружены лепные фигуры животных, в том числе медведя, вокруг которых на глинистом полу уцелели покрытые сталагмитовой коркой отпечатки босых человеческих ног. Голова у изображения медведя отсутствовала, а на ее месте находилось только довольно глубокое отверстие. Между лапами лежал череп медвежонка, видимо, прикрепленный прежде к глиняной фигуре с помощью деревянного стержня, вставленного в отверстие.

Очень похожей оказалась и картина, которая открылась перед исследователями, что впервые проникли в глубину пещеры Тюк д’Одюбер во Франции в 1912 г. В ней были обнаружены две выполненные из глины фигуры бизонов, а вокруг них точно так же уцелели отпечатки босых ног — местами всей ступни, а местами одних только пяток. Скорее всего, это были следы первобытных охотников, которые исполняли какой-то обрядовый танец вокруг бизоньих фигур с целью заворожить и околдовать живых, настоящих бизонов и сделать их легкой добычей на охоте.

Какие мысли и чувства овладевали первобытными скульпторами и живописцами древнекаменного века, хорошо показывают их рисунки. На них изображены бизоны с вонзенными в них дротиками или гарпунами, раненые звери, умирающие хищники, у которых из широко раскрытой пасти льется кровь.

На фигурках мамонтов можно обнаружить схематические рисунки, которые могут изображать ловчие ямы, служившие, по мнению некоторых исследователей, для ловли этих гигантов ледникового времени.

В пещере Ласко найдены изображения фигурок зверей, в которых торчат по 7 и по 12 дротиков. Рядом с животными нарисованы условные изображения копьеметалок, охотничьих изгородей, а также сетей.

О специфическом назначении пещерных рисунков свидетельствует и характерное наложение одних рисунков на другие, их многочисленность, которая показывает, что изображения животных делались, скорее всего, не навсегда, а только для одного раза, для того или иного конкретного обряда.

Особенно ярко это видно на небольших гладких плитках, где налегающие друг на друга рисунки часто образуют сплошную сетку пересекающихся и совершенно запутанных линий. Такие гальки, видимо, каждый раз заново покрывались красной краской, по которой и процарапывался рисунок. Таким образом, эти рисунки как бы «жили» только один раз, делались только для одного определенного момента.

Многие ученые считают, что с охотничьими колдовскими обрядами связаны были и женские статуэтки, созданные во время верхнего палеолита.

Значение этих статуэток определялось представлениями древних охотников, которые верили в своего рода разделение труда между мужчинами, убивающими зверей, и женщинами, которые своим колдовством обязаны были «привлекать» животных под удары копий охотников.

Кстати, роды того времени чаще всего тоже носили имена животных, поскольку одним из основных занятий людей того периода являлась охота. В основе выбора тотемного животного лежали такие материальные причины, как обилие того или другого зверя в местности. Например, в Австралии людьми кенгуру называли те группы, на территории которых было много кенгуру, в то время как на территории соседей их не было.

Тотемное животное почиталось. На ранней стадии тотемизма нельзя было убивать и есть мясо тотема. Священное животное убивали и съедали только во время обрядовых церемоний. Так стали возникать табу, развившиеся в религиозную систему запретов и ограничений. Многие из их известны и сегодня. Например, христианам нельзя употреблять в пищу продукты животного происхождения в постные дни.

В дальнейшем остается запрет только на употребление в пищу отдельных органов животного-тотема. Например, сердца, печени и т. д. Табу регламентировали хозяйственную, социальную и культурную жизнь родовой общины. Табу был формой, в которую облекался долг. Тотемные группы заботились о размножении животных-тотемов, прибегая к запретам их массового истребления. В их честь устраивались празднества, на которых люди подражали тотему, переодевались в шкуру тотемного животного.

Об одной из форм первобытной религии говорит и понятие «фетишизм», введенное в научную литературу в XVIII в. французским ученым Ш. де Броссом.

Фетишизм — это поклонение неодушевленным материальным предметам, которым приписываются сверхъестественные свойства. Поэтому отдельные предметы первобытные люди носили с собой, считая, что эти предметы оберегают их от бед.

С вышеназванными религиозными представлениями была связана магия — вера в способность человека воздействовать сверхъестественным путем — с помощью отдельных слов или действий — на окружающий мир. Первобытные люди считали, что таким образом можно воздействовать на животных, на явления природы, а также на воображаемый мир духов.

Магические действия применялись в различных целях.

Особенно широко была распространена промысловая магия, засвидетельствованная позднепалеолитическими рисунками животных, пронзенных копьями, с подтеками крови. Подобные изображения должны были способствовать удаче на охоте.

Часто магия использовалась для охраны — охранительная, для лечения недугов — лечебная.

Рано развилась вредоносная магия и др.

Древнейшие магические действия носили коллективный характер и воспроизводили производственный процесс. В дальнейшем они монополизировались шаманом, жрецом и становились более утонченным средством воздействия на сверхъестественный мир.

Постоянно сталкиваясь с непонятными явлениями, приписывая их духам, человек старался жить с ними в ладу, задобрить их и склонить на свою сторону.

Приступая к еде, люди кормили духов, по их представлениям, имевших те же желания, что и они сами. Пищу оставляли в определенном месте, а позднее в миске или тарелке. Оставленная пища называлась жертвой, а ее приношение духам — жертвоприношением. Человек приносил в жертву то, что ел сам.

Нужно отметить и то, что первобытный человек неодинаково относился к духам. Одних он боялся, других нет.

Первобытному человеку таинственной казалось даже сила собственного слова, которое иногда радовало его, а иногда неводило ужас.

С развитием земледелия и скотоводства зародились культы природы. Страх людей перед грозной силой природы вызывал желание как-то повлиять на ее характер, умилостивить ее. Люди стали поклоняться солнцу, земле, воде, огню. Позднее в соседской общине развились культы плодородия, широко известью в образах умирающих и воскресших духов.

Усиление роли вождя племени в период военной демократии привело к развитию культа вождя.

Впоследствии культы вождей и различных сил природы превратились в культы богов у каждого парода. Так возник политеизм (греч. poly — много, theos — бог).

Культы богов отправлялись особыми людьми — жрецами. Иерархию жрецов часто возглавлял вождь. Зачастую жрецы, соперничали со светской властью, выдвигали главного жреца из своей среды.

Женские статуэтки

По мнению многих ученых, женские статуэтки, кроме всего прочего, являются и свидетельством существования культа женских духов, который был характерен для древних общин с материнским родом.

Культ этот хорошо известен по верованиям различных племен, в том числе не только земледельческих, но и охотничьих, таких, например, как алеуты и эскимосы XVII–XVIII вв. н. э., образ жизни которых, обусловленный суровой арктической природой и охотничьим хозяйством, обнаруживал наибольшее сходство с бытовым укладом верхнепалеолитических охотников приледниковых областей Европы и Азии.

В общем своем развитии культура этих племен, конечно же, ушла далеко вперед по сравнению с культурой верхнего палеолита, но тем интереснее, что в их религиозных верованиях сохранилось много такого, что помогает понять те представления, которые вызвали к жизни женские палеолитические статуэтки.

В остатках древних эскимосских поселений повсюду находят женские фигурки, вырезанные из кости и дерева, в том числе такие, которые поражают своим сходством с лучшими палеолитическими изображениями женщин.

Например, на острове Пунук была обнаружена статуэтка из бивня моржа. Как и палеолитические фигурки, она удачно передает облик обнаженной пожилой женщины. Подобные фигурки женщин эскимосы создавали и в последующие времена — вплоть до XIX–XX вв.

Этнографы установили, что человеческие фигурки у эскимосов изображают конкретных людей, которые находились в длительном отсутствии. Этим фигуркам приписывали все те свойства и способности, которые имел человек.

Подобные изображения создавались и тогда, когда человек умирал. Чтобы вселить в эти фигурки душу умершего, часто в них делалось углубление, куда вкладывали волосы покойника, являвшиеся, по представлениям эскимосов, вместилищем души.

Такими изображениями умерших являлись иногда и те настоящие куклы, которыми играли эскимосские девочки. Этим куклам давали имена умерших, души которых хотели почтить или удержать в семье. По мнению эскимосов, душа человека, которая представлялась как отделимое от тела существо, и его имя находилось в неразрывной связи и составляли одно целое. Таким образом, кукла оказывалась вместилищем души и представителем покойного среди живых сородичей.

Вполне понятно, почему куклы были не только игрушками, но в то же самое время имели и значение амулетов, переходивших от матери к дочке, как залог плодовитости.

Душа покойного сородича, которая как бы находилась в кукле, через некоторое время переходила в тело женщины и потом возрождалась к новой жизни.

Таким образом, душа считалась одновременно и душой умершего человека, и душой будущего ребенка.

Вполне допустимо, что палеолитические изображения женщин могли иметь в глазах людей того времени примерно такой же смысл и значение, что они тоже были изображениями умерших женщин и служили своеобразными амулетами для продолжения рода.

Погребальные обычаи

О том, как развивались и каков был характер первобытных религиозных представлений и обрядов, складывавшихся у людей верхнего палеолита, много говорят и верхнепалеолитические погребения.

Наиболее ранние погребения верхнего палеолита обнаружены в окрестностях Ментоны в Италии. Они относятся к ориньякскому времени.

Первобытные люди, хоронившие своих умерших сородичей в ментонских гротах, клали их в одеждах, щедро украшенных морскими раковинами, браслетами и ожерельями из раковин, зубов животных и позвонков рыб. Из орудий при костяках в Ментоне найдены кремневые пластины и костяные кинжаловидные острия. Умерших засыпали минеральной красной краской.

Например, в пещерах Гримальди в окрестностях Ментоны найдены два костяка — юноши 15–17 лет и старухи, — положенные на остывшие кострище в скорченном положении. На черепе юноши сохранились украшения от головного убора, которые состоят из четырех рядов просверленных морских раковин. На левой руке старухи помещались браслеты из таких же раковин. Кроме того, около туловища юноши находились кремневые пластины.

Выше, по также еще в ориньякском слое, были обнаружены два детских скелета, в области таза которых найдено около тысячи просверленных ракушек, которые, видимо, украшали переднюю часть одежды.

Близкие по своему характеру захоронения известны и в других местах.

Так, например, хорошо известны погребения солкорейского периода в Брно и в Пржедмостье.

Много таких погребений было обнаружено § Азии.

Одно из них открыто в Мальте (Сибирь). Здесь найден скелет младенца, для которого устроили настоящую гробницу из плит известняка, спущенную в лёссовидный суглинок под полом древнего жилища. Две плиты ограждали костяк с боков, а третья покрывала его сверху. Дно было укрыто красной охрой. Младенец лежал на спине. На голове его был тонкий тщательно отшлифованный обруч из мамонтовой кости в виде диадемы. На груди находилось богатое ожерелье из 120 костяных бус и семи узорчатых подвесок, заканчивавшееся стилизованной фигуркой летящей птицы. На груди оказалась и вторая фигурка птички. В области таза была обнаружена круглая костяная бляха с узором в виде зигзагов, изображающих змей. У ног младенца лежал большой костяной наконечник копья, а также кремневые пластины и острие. На правой плечевой кости ребенка сохранились остатки костяного браслета. Как и все другие предметы, он был изготовлен из бивня мамонта.

Интересные полеолитические погребения были также открыты и в Костёнках.

Вместе с одним из покойников в одном погребении было положено 70 кремневых пластин, в том числе скребки и проколки, а также костяная игла с ушком и лощило. Кроме всех этих вещей в могилу положили крупное костяное орудие, которое представляло собой лопаточку с рукояткой. Кости находились в прослойке красной охры. В качестве сиденья костяку служили также прослойки красной и желтой охры. Сверху могила была перекрыта лопаткой мамонта и костями лошади.

Верхнепалеолитические погребения свидетельствуют, что в то далекое время уже сложился обычай хоронить умерших с украшениями и орудиями труда, которыми они пользовались при жизни, с запасами пищи. А иногда даже клали и материалы для изготовления орудий и вооружения.

Из этого можно сделать вывод, что уже тогда первобытные люди имели представление о душе, о «стране мертвых», в которой умерший будет охотиться и вести такую же жизнь, какую он вел на этом свете.

Представления о потустороннем мире у первобытных людей, видимо были довольно единообразными. Они существовали и у племен, изученных этнографами.

Потусторонний мир часто представлялся находившимся в верховьях или в низовьях той реки, где проживала та или иная родовая община. Иногда потусторонний мир первобытные люди представляли себе под землей или на острове, окруженном водой. Оказавшись там, души людей добывали себе пищу охотой и рыбной ловлей, строили жилища и вели жизнь, похожую на земную.

Иногда, кстати, первобытные люди считали, что души умерших отправляются на небо.

Заслуживает внимания такая характерная черта верхнепалеолитических погребений, как обсыпание мертвых в могилах кровавиком.

По всей видимости, красная краска — кровавик — призвана была заменять собой кровь, которая, по мнению первобытных людей, являлась источником жизненной силы и вместилищем души.

Особенности местных культур верхнепалеолитических людей

Представления о жизни и культуре верхнепалеолитического человека еще более обогащаются благодаря данным памятников Европы, которые рисуют особенности отдельных групп ее населения и взаимоотношений между ними.

Конечно, нельзя отрицать тот факт, что культура палеолитического населения в приледниковой зоне была едина. Но вместе с тем бесспорным является и тот факт, что внутри этой области определялись уже некоторые своеобразия культур отдельных групп ее населения.

Так, например, одна большая группа палеолитического населения Европы издавна обитала в Восточной Европе и отчасти в нынешней Германии. Она употребляла отличные наконечники солютрейского типа, прототипы которых известны здесь же в виде близких по форме и технике изготовления позднемустьерских орудий.

В отличие от нее, жители западной части Европы в то время еще не пользовались солютрейской техникой. У них были свои традиционные формы каменных орудий и своя отличительная техника их изготовления.

Раскопки нижних слоев многослойных поселений в Костёнках свидетельствуют о сложной картине взаимоотношений этих двух основных групп палеолитического населения Европы.

Сначала в Костёнках жили палеолитические охотники, которые оставили после себя в самом нижнем, 5-м сверху, культурном слое стоянки Костёнки I очень своеобразные И яркие изделия из камня. На первом месте по своеобразию стоят миниатюрные, а также довольно крупные треугольные наконечники двусторонней обработки с выемкой в основании.

Во многом схожи с этими наконечниками наконечники Ильской стоянки на Северном Кавказе.

Следовательно, можно предположить, что раннесолютрейская — или протосолютрейская — культура возникла на востоке Европы в результате развития местных более древних культур мустьерского периода.

Потом на смену протосолютрейцам сюда пришли люди с ориньякскими орудиями. Так, во 2-м сверху слое Костёнок I были найдены орудия, характерные для археологических памятников времен среднего ориньяка в Западной Европе.

Очень похожие находки ориньяковского типа оказались и в других поселениях того же Костёнковского и более отдаленных районов.

Наконец, в Костёнках опять появилась солютрейская культура, однако уже на новом этапе ее развития. В частности, она представлена грандиозным общинным жилищем в Костёнках I.

Очень похожая картина исторических событий прослеживается и при раскопках в Центральной Европе — в Чехии, Словакии, Германии.

Так, в долине реки Вак (в местности Мораваны Длга) была найдена мастерская предориньякского времени. В ней обнаружены точно такие же, как и в нижних слоях Костёнак, протосолютрейские остроконечники, обработанные с обеих сторон, в том числе и миниатюрные, очень близкие по форме к более поздним, неолитическим наконечникам стрел.

Сходство этих предметов с обнаруженными в Костёнках дополняется еще и тем, что в обоих случаях древними мастерами верхнего палеолита использовался один и тот же материал.

Древние обитатели долины реки Ваг, как и люди, оставившие следы своей культуры в нижнем, 5-м слое Костёнок I, изготавливали орудия в основном из галек цветного камня, а не из кремня.

Позже в эти районы Центральной Европы, как и в Костёнки, проникают те же ориньякцы с характерными для их культуры орудиями средне- и позднеориньякского типов.

Отсюда можно сделать вывод, что, например, культурная история населения Русской равнины в верхнем палеолите во многом была схожа с историей культуры древнейших обитателей Чехии, Словакии, Германии, а также некоторых других областей Центральной Европы. Очевидно, что эти палеолитические племена тысячелетиями находились во взаимной связи.

Те же выводы нетрудно сделать, если обратиться к раскопкам в других странах.

Появление негроидов-гримальдийцев в европе

Характерным свидетельством и, как полагают многие ученые, прямым указанием на пути передвижения ориньякских племен верхнего палеолита являются костяки людей этого времени.

Почти столетие назад, в 1906 г., в одной из пещер Гримальди, вблизи Ментоны, были найдены два человеческих скелета — юноши и женщины.

Культурный слой, в котором они были захоронены, содержал остатки ориньякской культуры. Выше него залегал более поздний палеолитический слой, в котором тоже были обнаружены кости человека, относящиеся к периоду палеолита. Несмотря на то, что эти кости были разделены всего лишь полуметровой толщей земли, они настолько резко отличались друг от друга, что нет никакого сомнения — они принадлежали двум расам палеолитического человечества.

Как определили ученые, верхние скелеты принадлежали людям кроманьонского типа с большим узким черепом, широким и коротким лицом и выдающимся вперед «орлиным» носом.

Совершенно другими оказались нижние скелеты. В их строении оказались такие черты, которые в большой степени сближают их с современными неграми и меланезийцами.

Весьма любопытен тот факт, что в 1954 г. на Верхнем Дону, в Костёнках, на стоянке Маркина гора было обнаружено погребение, костяк, который обладает резко выраженными негроидными признаками.

Вполне допустим вывод, что ориньякские обитатели Костёнковского района принадлежали к древней негроидной расе, тогда как более поздние жители этих мест, судя по костяку из погребения на стоянке Костёнки II, характеризуются столь же ясно выраженными чертами людей кроманьонского типа, такими же, как и жители Западной Европы.

Кстати, пришельцы с юга не исчезли бесследно. Точно так же, как это было в Западной Европе, где следы древнего негроидного человека обнаружены в Швейцарии, Северной Италии и даже Англии в неолите, бронзовом и раннем железном веке, негроидные черты древнего населения обнаруживаются и в Восточной Европе в позднепалеолитическое время, как, например, на Гавриловской стоянке на Нижней Оке или на Украине.

Из этого следует вполне логичный вывод, что потомки ориньякских гримальдийцев с Маркиной горы могли дожить на Волге и на Дону не только до мезолита, но и обитали здесь также значительно позже, почти до первого появления металла у восточноевропейских племен.

Конечно, возникает закономерный вопрос: что же было причиной сложных, далеких передвижений людей каменного века, передвижений, которые иногда охватывали целые материки?

Причины их, видимо, следует искать в первую очередь в материальных условиях жизни палеолитических охотников, в их хозяйстве, а также общественной жизни.

Как не раз доказывали этнографы, неудержимый и непрерывный процесс расселения является нормальным и вполне естественным в жизни племен охотников и рыболовов.

При низком уровне развития производительных сил и потребности в больших пространствах земли, необходимых для того, чтобы прокормиться, естественное увеличение населения в определенных, наиболее благоприятных для этого района неизбежно приводило к поискам новых территорий и к расселению людей в новые, необжитые области.

Как полагают ученые, расселение это имело не случайный, а строго закономерный характер, так как протекало в виде непрерывного расчленения древних общин.

О причинах этих процессов можно почерпнуть немалые сведения в описании американским этнографам Л. Морганом расселения индейских родов и племен Северной Америки в новое время.

Как писал Морган, новые племена и новые роды постоянно образовывались вследствие естественного роста. Этот процесс сильно ускорялся в связи с большой протяженностью американского континента. Из какого-нибудь перенаселенного географического центра, имевшего особые преимущества в отношении добывания средств к существованию, происходил постепенный отлив населения. Это происходило из года в год, в связи с чем на некотором расстоянии от первоначального местопребывания племен вырастало значительное население.

Проходило время, у переселенцев возникали особые интересы, они становились чуждыми своему племени, наконец появлялись и различия в языке.

Так повторялось из века в век, как во вновь занятых, так и в старых областях. Когда рост населения вызывал определенный недостаток средств к существованию, избыточная часть племени уходила на новое место.

Таким образом, это, конечно же, не были волны народов, двигавшихся через целые материки, не были быстрые и катастрофические перемещения больших этнических масс. Такие перемещения, кстати, тоже происходили, но они относятся к значительно более поздним временам, когда обычным явлением стали большие племенные союзы, подготовленные длительным предшествующим историческим развитием.

В палеолите имело место совершенно другое переселение — медленное и стихийное просачивание отдельных мелких коллективов. Тогда шло движение мелких групп палеолитических людей из одних областей в другие, часто усложнявшееся обратным движением. Как установили ученые, такого рода движение нередко было как бы зигзагообразным и прерывистым. Свидетельство тому — Мораваны Длга и Костёнки.

Особенно широкие территориальные масштабы расселения древних охотничьих племен приобрело в верхнем палеолите. Дальнейшее усовершенствование охотничьей техники по сравнению с мустьерским временем содействовало росту населения, что, вместе с тем, приводило к уменьшению количества дичи на территориях, прилегающих к старым поселениям.

По-видимому, неизбежным следствием был отлив людей из наиболее заселенных и ранее всего освоенных мест в пустынные до того области севера Европы и особенно Азии. Такое расселение было тем более естественным, что все эти события происходили в конце ледниковой эпохи, в период освобождения от льда колоссального пространства суши.

Надо иметь в виду, что освоение новых территорий на Севере со временем стало возможным и потому, что теперь существовало уже значительно более развитое, чем раньше, специальное охотничье вооружение, появились различные средства для ловли животных — копьеметалка, ловчие ямы, костяные наконечники копий и метательных дротиков, сети и изгороди.

Со временем стали известны различные способы искусственного добывания огня. Люди научились строить как прочные постоянные жилища для жизни зимой, так и легкие переносные шатры из шкур. Вскоре у них появилась сшитая сухожильными нитями меховая одежда.

Несомненно, все это, вместе взятое, позволило человеку преодолеть трудности, которые ставили перед ним суровые природные условия, не позволяющие раньше выйти далеко за пределы областей с умеренным и теплым климатом.

Палеолит в северной Африке

Конечно, было бы большой ошибкой считать, что одни только области приледниковой Европы являлись районами передовой для того времени культуры. Несомненно, культура человечества развивалась как на севере, так и на юге, как на востоке, так и на западе, причем этот одинаково прогрессивный по своему направлению процесс протекал в различных условиях, различными темпами и в своеобразных формах.

Например, если для палеолитической культуры приледниковой области классическими являются памятники Западной и Восточной Европы, то точно такое же место во внеледниковой зоне принадлежит памятникам верхнего палеолита Северной Африки, так называемой капсийской — по первым находкам около Гафсы в Тунисе — культуре.

Послепалеолитические обитатели Туниса и Алжира, как и их европейские современники, успешно занимались охотой. Они нападали даже на таких хищников, как лев или леопард. Кости этих животных были обнаружены в раковинных кучах Мекта эль-Арби вместе с костями лисицы, ихневмона, дикой лошади, оленя, кабана, газели и дикой овцы.

В одном из гротов, недалеко от Константины (Алжир), рядом с каменными орудиями найдены также останки носорога, гиены, африканского слона, верблюда, гиппопотама и буйвола.

Конечно, наряду с охотой первобытные африканцы в немалой степени занимались и собирательством, преимущественно сбором съедобных моллюсков, а также добычей мелких животных, например, черепах.

Примечательно, что в Северной Африке у позднепалеолитических поселений археологами найдены скопления раковин съедобных морских и пресноводных моллюсков. Такие скопления, кстати, иногда занимают сотни метров, достигая при этом 2–3 и даже 5 м высоты.

Имелись определенные отличия у южан от образа жизни населения приледниковых областей. Население южных стран в отличие от северных было сравнительно подвижным. У него не было, например, как на Севере, постоянных или даже долговременных жилищ. При необходимости охотники-собиратели строили легкие шалаши или заслоны от ветра, дождя и солнечного зноя. Частым укрытием от плохой погоды или жары служили пещеры, гроты и навесы.

При таком укладе жизни, к сожалению, не получила развития художественная обработка кости, связанная в приледниковых областях как с охотой на мамонта и северного оленя, так и с особыми условиями жизни зимой, когда у полуоседлых арктических охотников оставалось много свободного времени.

Зато специфическими находками в позднепалеолитических поселениях Северной Африки можно назвать просверленные фрагменты скорлупы яиц страуса, украшенные рисунками из тончайших резных линий. В большинстве случаев эти рисунки ограничивались простыми орнаментальными узорами, хотя, нужно заметить, известны и довольно живые изображения страусов, быков и газелей.

Такие находки, конечно же, отсутствуют в местах проживания древнего народа приледниковых областей.

Не ограничиваясь тонкой декоративной резьбой и украшениями из скорлупы яиц страуса, жители Северной Африки с такой же тщательностью рисовали на гладкой поверхности скал или отдельных каменных глыбах в своей теперь пустынной стране.

Судя по сюжетам древних наскальных рисунков Северной Африки, распространенных главным образом на юге Орана, в центральной и восточной частях Сахары, они относятся к тому далекому времени, когда здесь еще было достаточно воды для жизни буйволов и слонов.

Центральное место на этих рисунках занимают большие, иногда доходящие до двух метров, фигуры вымерших ныне буйволов с характерными для них огромными кривыми рогами.

Иногда буйволы показаны на рисунках попарно, медленно идущими друг за другом или скрестившими рога в напряженной жестокой борьбе.

На одной из скал в Южном Оране хорошо сохранилась сцена, полная движения. Слева на ней виден хищник в угрожающей позе. Справа показана фигура слонихи. Она обняла хоботом слоненка, хвост ее от волнения вытянут, вся фигура напряжена, но дышит грозной силой.

Помимо слонов и буйволов на североафриканских скалах можно встретить изображения диких слонов, страусов, газелей. Изредка встречаются носороги и жирафы, а также обнаженные люди или человекоподобные существа с головой оленя или быка. Возможно, это охотники, наряженные зверями.

Костяные орудия, созданные первобытными людьми в южных областях, примитивны и скудны. Как правило, они исчерпываются остриями и шильями простейшего типа.

Первобытному человеку южных областей в верхнем палеолите был почти неизвестен способ тончайшей отжимной обработки поверхности кремневых орудий. Они не имели ни превосходных для того времени по совершенству двусторонне обработанных лавролистных клинков солютрейской техники — кинжалов или копий. Они не имели миниатюрных наконечников, нередко почти неотличимых по очертаниям от наконечников стрел неолита и бронзового века.

Но у южан были и свои преимущества. Здесь рано появились специфические способы рассечения кремневых пластин на мелкие куски — микролиты.

Кроме того, здесь, по-видимому, очень рано возникла оригинальная техника оснащения деревянных копий, ножей, гарпунов и кинжалов острыми вкладными лезвиями из кремня. Такое деревянное оружие могло вполне компенсировать отсутствие набора костяных орудий.

Для изготовления деревянного оружия и орудий требовался набор многочисленных резцов, массивных каменных орудий и пластин с выемками, а также скребков, обычный для поселений этого типа.

Вполне возможно, что различные острия с затупленным краем, удлиненные асимметричные треугольники, сегменты и трапеции служили наконечниками стрел, которые, вероятно, уже бросались не только с помощью метательной доски, но и уже с помощью настоящего лука.

Нетрудно заметить, что общие черты культуры южных племен, о которых говорят капсийские памятники Африки, в той или иной мере характерны и для других областей, в которых существовали сходные географические условия.

Сравнивая раскопки позднепалеолитических поселений Палестины, Малой Азии, Ирана, Кавказа, Крыма и отчасти Средней Азии, ученые установили, что во всех этих странах, которые оставались вне прямого влияния ледникового климата, существовал примерно такой же в своей основе подвижный охотничье-собирательский уклад жизни древнейших людей, как и в Северной Африке.

Много общего ученые обнаружили и в материальной культуре — в приемах изготовления каменных орудий, а также в наборе и характере этих орудий.

Такое значительное сходство, по всей вероятности, свидетельствует о влиянии одинаковых условий жизни и о взаимных связях между населением южных областей палеолитического мира, облегчавшихся общим подвижным укладом их быта.

В палеолитическое время значительные изменения претерпела и культура обитателей внутренних экваториальных и южных областей Африки.

История палеолитической культуры древних племен этих частей африканского континента особенно интересна тем, что, несмотря на близкое соседство с жителями Северной Африки, они шли во многом своеобразным, своим собственным путем.

Так, например, когда начались раскопки пещеры Бамбата, в Южной Родезии, то над ашельским и мустьерским слоями учеными была обнаружена толща пещерных отложений, в которой оказалось множество предметов, рисующих облик богатой и оригинальной культуры. Культура эта, названная соответственно наименованию самой пещеры культурой Бамбата, обнаруживает тесную связь с предшествующей, мустъерской.

Для нее особенно характерны крупные острия двух видов — широкие и узкие. Похожие предметы есть в мустьерских находках, однако в культуре Бамбата эти остроконечники уже превращаются в совершенно иные по характеру изделия. В результате тщательной отделки отжимной ретушью сначала с одной стороны, а затем с обеих они постепенно приобретают правильную лавролистную форму, приближаясь к солютрейским остриям, которые были обнаружены в Европе.

Наряду с остроконечниками появляются многочисленные резцы различных форм, скребки верхнепалеолитического облика, а также небольшие пластинки с затупленным краем и отщепы с подтеской, сделанные из кристаллов кварца.

О том, что изменения, происшедшие в жизни населения Южной Родезии в это время, носили прогрессивный характер, наглядно свидетельствует то, что здесь, как и в европейском палеолите, обнаруживаются памятники уже весьма развитого по тем временам искусства.

Так, в культурном слое пещеры Бамбата были обнаружены шары и куски желтой охры, бурого и красного гематита, а также своеобразные «карандаши» из того же материала в виде стержней со следами использования для раскраски скальной поверхности. Уцелели и сами рисунки на стенах пещеры, которые были выполнены этой «пастелью» каменного века.

Наиболее древние по степени сохранности рисунки оказались выполненными желтой краской. Здесь, как и в пещерных росписях Европы, были изображены животные, преимущественно антилопы. Формы тела их и позы переданы с удивительной точностью.

Эта или близкая к ней культура распространялась и дальше, до самого юга африканского континента. Здесь тоже происходил переход от мустьерского периода к своеобразному верхнему палеолиту. Для его орудий характерны каменные острия, которые близки к европейским остриям солютрейского типа.

Там развивалось и искусство, в своей основе сходное с верхнепалеолитическим искусством Европы, которое продолжало жить у коренного населения Южной Африки, предков бушменов, и тысячелетиями позже — до самого прихода туда европейцев, которые оказали на его развитие огромное влияние.

Верхний палеолит в Сибири и Китае

Теперь остановился на наиболее интересных памятниках Восточной и Северной Азии, памятниках верхнего палеолита Сибири и Китая.

Судя по археологическим исследованиям на Ангаре и Енисее, в эти отдаленные восточные области в конце солютрейского и в начале мадленского времени проникает человек, который обладает культурой, очень близкой к верхнепалсолитической культуре Русской равнины.

Наиболее ранним памятником этого рода является поселение, обнаруженное в городе Иркутске, где вместе с костями носорога, северного оленя и других животных четвертичного периода были найдены изделия из бивня мамонта, а также костяные и каменные орудия, в том числе остроконечники, напоминавшие, судя по описанию, солютрейские остроконечники Европы.

Очень интересны находки в Бурети, на реке Ангаре, и в селении Мальта на реке Белой, которые относятся к несколько более позднему, солютрейско-мадленскому времени и где открыты останки типичных верхнепалеолитических поселений, в которых жили охотники на мамонта, северного оленя, носорога, диких лошадей, а также быков.

Одно из найденных в Бурети палеолитических жилищ имело в плане вид прямоугольника со слегка округленными углами. Непосредственно над углублением пола, по краям жилища, были вертикально врыты бедренные кости мамонта. Для большей устойчивости кости были заклинены в ямах другими костями и плитками известняка. Они служили столбами или упорами для крыши жилища. Из него наружу вел узкий ход, который тоже был по краям обставлен симметрично расположенными бедренными костями мамонта. Внутри располагался очаг, сохранившийся в виде сплошного скопления зольной массы. И наконец о крыше. Она была устроена из рогов северного оленя.

Похожие по конструкции жилища имели место и в соседней Мальтийской стоянке на реке Белой.

Следует отметить, что жилища Бурети и Мальты, судя по уцелевшим остаткам, очень близки к зимним полуподземным жилищам арктических племен XVII–XVIII вв.

Например, такими были валькары — «дома из челюстей кита» — у оседлых чукчей. Каркасом валькаров действительно служили челюсти кита, а их стены были устроены из позвонков и других крупных костей этого животного.

Судя по описаниям русских путешественников конца XVIII в., валькары чукчей совпадают с палеолитическими жилищами Бурети не только по строительным приемам, но и по размерам, очертаниям, а также по таким характерным деталям, как наличие столбов, заклиненных в ямах для устойчивости камнями.

Внутри жилищ Бурети и Мальты были обнаружены многочисленные каменные орудия, брошенные или затерянные, которые близки к раннемадленским Восточной и Западной Европы.

Также там были найдены богатые наборы украшений и художественных изделий, в том числе скульптурные изображения женщин и летящих птиц.

На скалах в долине реки Лены, у деревни Шишкино, под защитой каменных карнизов сохранились выполненные красной краской изображения вымерших животных четвертичного периода — первобытного быка и диких лошадей, кости которых встречаются в слоях палеолитических стоянок.

Но необходимо отметить, что уже эти поселения, которые по своим особенностям очень близки к европейским, имеют и такие черты культуры, которые не свойственны верхнему палеолиту Европы.

На обширном пространстве Восточной Сибири в верхнем палеолите резко изменяются как формы, так и техника изготовления каменных изделий.

Об этом свидетельствуют тщательные раскопки на Афонтовой горе в Красноярске, Кайской горе в Иркутске, в Шишкино и Макарово на Лене, Ошурково и Няньги на Селенге и т. д.

Основная масса каменных орудий представлена здесь вещами совершенно необычного по сравнению с европейскими видами.

Преимущественно, это крупные полулунные скребла с выпуклым дугообразным лезвием, а также массивные рубящие орудия из целых продолговатых галек, один конец которых превращен поперечным сколом в крутое, почти вертикальное лезвие, обычно лишь слегка подправленное обивкой.

Часто встречаются в поселениях этого рода своеобразные изделия типа скобелей, которые сделаны из целых галек, у которых на одном конце широкими сколами, направленными с двух сторон, образовано широкое клиновидное лезвие.

Интересно, что в верхнем палеолите Сибири обнаруживаются такие технические приемы и такие орудия, которые в Средней Азии и Европе на сегодняшний день известны только в мустьерское время.

Свидетельство тому — нуклеусы архаического дисковидного типа. Из снятых с них широких и массивных пластин треугольных очертаний выделывались остроконечники столь же архаичного облика, аналогичные по виду мустьерским остроконечникам. Часто такие остроконечники так похожи на мустьерские, что их отличают только по материалу.

Такими же характерными для сибирского верхнего палеолита по своему архаическому облику являются скребла, формы и характер отделки которых также повторяют фор мы, специфические для мустьерских памятников Запада.

Тем не менее, в сибирских поселениях была известна и верхнепалеолитическая техника отделения длинных ножевидных пластин с правильными параллельными гранями на спинке.

При раскопках можно встретить каменные изделия весьма совершенных и поздних по сравнению с европейскими форм. Такими изделиями являются конические и призматические нуклеусы правильной огранки, узкие и длинные ножевидные пластинки, тонкие острия. Кроме того, здесь встречаются и простые, и грубые по сравнению с европейскими резцы. Обнаружены и миниатюрные скребки, нередко дисковидные, похожие на более поздние — азильские — скребки Западной Европы.

В слоях верхнепалеолитических поселений Сибири вместе с орудиями мустьерских типов обнаруживаются также и типичные для верхнего палеолита костяные изделия, в том числе так называемые «жезлы начальников», а также зубчатые гарпуны плоских азильских форм и костяные остроконечники, служившие наконечниками копий или дротиков.

Со временем изменялся материал, из которого создавались каменные орудия. Если раньше люди в основном использовали местный серый и черный кремень, который залегал в известняках, то теперь сырьем для мастеров каменного века преимущественно являлись валуны кварцита, гальки черного и зеленого яшмовидного сланца, собиравшиеся на берегах Ангары, Лены, Селенги, Енисея и других сибирских рек.

Перемены в культуре коснулись не только области техники изготовления каменных и костяных орудий. Со временем почти целиком исчезает богатое прежде искусство. Во многом изменяется характер поселений. Вместо огромных постоянных жилищ появляются легкие переносные шатрычумы.

Ученые доказали, что верхнепалеолитическая культура Сибири имеет много общего с аналогичной культурой, которая в то время существовала в предгорьях Урала, на Алтае и в Северном Казахстане, по верхнему течению Иртыша.

К югу и востоку от озера Байкал памятники верхнепалеолитической культуры, одинаковые с ангаро-енисейскими, обнаружены в бассейне рек Толы и Орхона, находящихся на территории Монголии. Здесь они вплотную смыкаются с памятниками верхнего палеолита Северного Китая.

Одним из самых замечательных местонахождений верхнего палеолита в Китае является стоянка Чжоутунку в Ордосе (большая излучина Хуанхэ), где в толще желтого лесса на значительной глубине найдены такие же, как и в Сибири, палеолитические кострища, сопровождаемые огромным количеством обработанного камня и массой костей ископаемых животных.

Способ залегания ордосского палеолита и фауна указывает на его глубокую древность. Здесь обнаружены кости слона, близкого к мамонту, а также кости носорога, дикого быка, газели и фрагменты скорлупы яиц страуса.

Так же, как и в Сибири, материалом для изготовления каменных орудий здесь в основном служили грубые кварцитовые гальки или валуны кремнистого известняка.

Как и в Сибири, нуклеусы точно так же имели дисковидную мусьерскую форму. Из снятых с них пластин выделывались остроконечники и скребла такого же мустьерского типа.

Как и в Сибири, грубые вещи мустьерских форм в Ордосе сопровождались изделиями верхнепалеолитического типа, в том числе и миниатюрными.

Долгое время некоторые ученые такое необычное сочетание каменных изделий различного вида объясняли отсталостью и застойностью культуры восточных племен по сравнению с жителями Европы. Однако с таким упрощенным объяснением согласиться нельзя.

На самом деле, культура восточных племен, взятая в целом, была нисколько не ниже и не примитивнее культуры их западных современников, а в некоторых отношениях, вполне допустимо, даже опережала ее.

Так, уже в конце верхнего палеолита на Востоке раньше, чем на Западе, или во всяком случае не позже, появилась домашняя собака, предком которой являлся здесь прирученный волк. В истории человечества собака стала первым домашним животным, верным другом человека на все последующие тысячелетия.

На Востоке так же рано появились принципиально новые способы изготовления охотничьего вооружения и его новые виды. Так, например, на стоянке Афонтова гора и на Ошурковской стоянке обнаружены древнейшие кинжалы или наконечники из кости с глубокими продольными желобками, в которые вставлялись острые кремневые пластины.

Все это является ярким свидетельством раннего сложения весьма развитой по тем далеким временам охотничьей культуры, значительного прогресса в развитии охоты, как основного производства древних обитателей Северной и Центральной Азии.

Таким образом, вероятно, следует говорить не об отсталости носителей древней восточной культуры, а о том, что в ней отразились особые условия их жизни и их собственные самобытные традиции.

Как считают ученые, древняя своеобразная культура верхнего палеолита, следы которой найдены на всем пространстве Северной Азии, возникла где-то в центре Азии, вполне вероятно, в Северной Монголии, где больше всего найдено ее остатков. Оттуда она распространилась на юго-восток — к реке Хуанхэ, на север — в Якутию, на запад — к Уралу, а также по направлению к верховьям Иртыша.

Вполне возможно, что навстречу древним племенам Азии, которые постепенно продвигались отдельными группами с востока на запад, двигались другие группы, может быть, даже опередившие их у берегов Байкала в конце солютрейского и в начале мадленского времени.

Палеолит в юго-восточной Азии

Специфическая сибирско-монгольская техника изготовления рубящих орудий, зародившись в центре Азии, со временем распространилась еще шире.

Кроме Якутии и Северного Китая, люди, пользовавшиеся такой техникой, жили и на юге Азии. Находки во многих пещерных поселениях Баксона на севере Вьетнама и Хоабина на юге этой страны, показывают, что население южных областей Азии вело жизнь бродячих охотников и собирателей. Природа этих стран была щедра и давала им при их уровне производства все необходимое для жизни. Но вместе с тем она и ограничивала их распространение опушками тропических лесов, берегами озер, рек и морей. Здесь они собирали морские и пресноводные раковины с заключенными в них съедобными моллюсками, плоды деревьев, ягоды и птичьи яйца, охотились на мелких, а иногда и крупных животных, даже на носорогов и слонов, ловили рыбу.

Во время тропических ливней и ночью убежищем для них являлись шалаши из ветвей деревьев, а также пещеры и скальные навесы.

Такова, например, пещера Кео-Фай в горах Баксон. В ее отложениях уцелели многочисленные каменные орудия из расколотых галек, своеобразных прототипов тесел и топоров позднейшего времени.

Наряду с каменными орудиями в пещерах Вьетнама можно встретить и отдельные костяные изделия.

Много общего с жизнью этих южных палеолитических собирателей и охотников обнаруживается также и в материалах верхнего грота Чжоукоудяня, около Пекина.

Главную роль на первых порах у населения здесь играло собирательство. Так, например, вместе с костями мелких животных в верхнем гроте Чжоукоудяня были обнаружены и многочисленные раковины. Значит, как полагают ученые, здесь не существовало и того своеобразного вооружения, той специфической материальной культуры, которая была характерна для палеолитических охотников Севера. Для сбора съедобных растений, выкапывания корней, а также для поимки мелких животных было вполне достаточно и обыкновенной деревянной палки. В крайнем случае, она могла быть заострена на огне или при помощи грубого каменного осколка.

У палеолитических племен этой части Азии отсутствовали и постоянные поселения с прочными полуподземными жилищами, построенными из костей животных и земли. Поскольку здесь не было арктических холодов, то и потребности в таких жилищах древние люди не испытывали. Бродячих охотников и собирателей вполне устраивали временные жилища, скалистые навесы и пещеры.

Появление человека на Американском континенте

Предками нынешних латиноамериканцев в первую очередь следует считать индейцев, поскольку лишь они с незапамятных времен населяли неведомый Старому Свету континент. Кроме того, предшественниками тех, кто живет там сегодня, стали европейцы и даже африканцы. Происхождение предков латиноамериканцев все еще продолжает оставаться загадкой, несмотря на то, что в этой области наука за последние десятилетия достигла больших успехов. Вместе с тем, наконец отброшены нелепые фантазии некоторых хронистов раннеколониального периода.

Так, по одной из них, континент был заселен евреями — потомками Ноя, или же десятью колонами Израилевыми, которые исчезли в VIII в до н. э. после ассирийского завоевания.

По другой легенде, первыми переселенцами в Америку стали финикийцы, ханаане или еще какие-то выходцы из Малой Азии. Согласно одной версии, переселиться на другой континент им позволили исключительные мореходные способности. Согласно другой — эти племена были вынуждены бежать под натиском мощного противника. Например, такого, как Александр Великий.

Ничего общего с правдой не имеет и миф, по которому далекие предки латиноамериканцев прошли на территорию современного континента по земле, существовавшей около десяти с половиной тысяч лет назад. Это миф об Атлантиде, который у слышал Солон от неких египетских жрецов. Позднее этот же миф Платон пересказал в «Тимее» и «Критии». Особенно впечатляет догадка о континенте, который был расположен по ту сторону огромного моря, проглотившего когда-то Атлантиду.

Но данные геологии позволяют предположить вероятность существования некогда древней сухопутной связи между Европой и Африкой, с одной стороны и Американским континентом — с другой стороны.

Согласно одной из теорий, вполне допустимо, что в очень давние времена существовал большой остров Атлантида, который исчез в результате катаклизма.

По другой теории, возможно, существовал огромный материк, который объединил земли Европы, Азии и Америки. Эта гипотеза основана на сходстве профилей обоих полушарий, береговые контуры которых идеально совпадают, если мысленно убрать Атлантический океан, а затем совместить американский восток и евро-африканский запад.

Впрочем, ни одна из этих теорий не может служить объяснением происхождения первых обитателей Америки. Ведь и катаклизм и «раздвижение» двух миров, и образование Атлантического океана могли иметь место лишь самое позднее — в третичный период, который закончился более миллиона лет назад. Но ведь в те давние времена еще существовал не человек, а только его далекий предок — романтик.

Таким образом, с точки зрения науки о Земле теория о межконтинентальном атлантическом мосте, который существовал в далекое время, кажется действительно очень даже правдоподобной. Однако, по мнению многих ученых, странствование в тот период людей с одного континента на другой лишено всяких оснований, поскольку таких людей на нашей планете тогда еще попросту не существовало.

Есть разные методы определения времени появления человека не только на Американском континенте, но и на всей планете. Один из них, возникший в последнее время, называется радиокарбонный.

Вот что по этому поводу пишет известный гватемальский и кубинский историк и писатель М. Галич: «Метод радиокарбонной датировки (углерод-14, или С-14) основан на том явлении, что всякий организм — животный или растительный — накапливает в тканях определенное количество радиоактивного угля, который постоянно содержится в земной атмосфере. Когда организм погибает, накопленная радиоактивность начинает уменьшаться путем произвольного самоизлучения постоянной интенсивности: за 5720 лет теряется половина радиоактивности, а за 11440 лет — ³/₄ ее. Таким образом, с достаточной степенью точности можно определить дату прекращения существования живого организма или же древность органических остатков».

Обратимся теперь к работе «Происхождение человека в Америке» французского исследователя П. Риве, который в ней в 1957 г. писал: «Единственным недостатком нового доисторического хронометра является его ограниченность во времени. Чем древнее исследуемый объект, тем меньше в нем содержится радиоактивного угля. Поэтому подсчеты становятся менее точными, особенно учитывая несовершенство нынешней техники. В связи с этим невозможно датировать материалы, древность которых превышает 35 тыс. лет. Можно даже сказать, что начиная уже с 15 тыс. лет установление возраста предполагает большую долю неточности».

«Этот метод датировки, — продолжает М. Галич, — разработанный североамериканскими учеными Дж. Р. Арнольдом, Е. К. Андерсоном, У. Ф. Либби, опирается на вспомогательные данные другой системы установления абсолютной хронологии, известной под названием дендрохронологического метода. Он основывается на подсчете годичных колец определенных видов деревьев, таких, например, как секвойя или калифорнийская сосна. Сегодня эти деревья — вернее, кольца на срезах их стволов — позволяют уточнять даты радиокарбонного метода. При расхождении последних с данными дендрохронологии было доказано, что, начиная с 700 г. н. э., метод радиокарбона может дать ошибку до 70 лет. Вместе с тем он позволяет датировать предметы, возраст которых доходит до 50 тыс. лет».

А вот что писал в своей книге «Индейцы Соединенных штатов Америки» американский исследователь К. Висслер: «Существует еще один метод оценки возраста, основывающийся на учете времени, необходимого для полного расхождения некогда родственных языков. С помощью тщательного и детального исследования можно выявить связи, некогда существовавшие между ныне абсолютно несхожими языками».

Однако здесь следует заменить, что реальные генетические связи между языками возможно установить лишь в пределах периода, не превышающего 3 тыс. лет.

В течение целого полувека — с последней четверти прошлого до первой четверти нынешнего — многие ученые бурно отстаивали теорию автохтонного происхождения человека на Американском континенте. Эта теория имела два направления: полигенитическое и моногенитическое.

Согласно первому, весь человеческий род возник одновременно или в разные эпохи как на одном, так и на нескольких континентах сразу.

Согласно второму, человечество зародилось в Америке и оттуда распространилось по всей земле.

Кстати, создателем этой теории был аргентинский ученый Ф. Америно, который решил, что колыбель всего человечества нужно искать в аргентинской пампе.

Однако современная наука давно опровергла эти гипотезы. Одним из наиболее веских аргументов против точки зрения сторонников теории автохтонного происхождения «американского человека» является отсутствие крупных антропоидов в архаической фауне континента.

Как известно, на Американском континенте ледник покрыл собой всю современную территорию Канады и по крайней мере территорию двадцати северных штатов США.

«Тем не менее, — писал в 50-е годы Риве, — представляется маловероятным, чтобы путь через Берингов пролив мог стать доступным до окончания ледниковой эры».

Согласно данным науки, окончание ледниковой эры наступило 20 тыс. лет назад.

К этому времени и относятся первые признаки заселения Америки человеком.

Реве писал в 50-е годы, имея в виду проблему заселения Американского континента: «Исследования в этой области только начинаются. Они чрезвычайно перспективны. Возможно, последующее изучение предложит более древние даты относительно первых следов человеческой деятельности в Новом Свете. Предлагая в вопросе о появлении человека в Америке возраст в 20 тыс. лет, мы оставляем достаточно простора для других возможных дат, получаемых в наши дни на основе радиокарбонного метода, и надеемся, что новые факты подтвердят наши предположения».

Кроме того, свои выводы ученый подкреплял и данными антропологии, палеонтологии и геологии.

Среди антропологов, которые занимались этой проблемой, был и известный североамериканский исследователь А. Хрдличка, который тоже пришел к выводу: «Есть все основания полагать, что человек появился в Северной Америке самое позднее к концу четвертичного периода, т. е. лишь к окончанию оледенения».

Конечно, не меньший интерес представляет собой и вопрос, откуда и каким путем пришли на этот континент древние люди?

Ответ мы тоже находим у Хрдлички: «… Естественно к логично искать корни населения Нового Света среди азиатских народов. Известно, что путь через Берингов пролив и цепочку Алеутских островов к концу четвертичного периода был освобожден ото льдов и представлял собой легкодоступный мост между двумя континентами. Это происходило в ту доисторическую эпоху, события которой свидетельствуют о появлении человека в Америке».

Одни ученые, и среди них Реве, вполне допускали, что переселение древних людей из Азии через Берингию (участок суши, который появлялся в периоды оледенения между Азиатским и Американским континентами) внесло самый древний и важный вклад в заселение Америки.

Однако другие ученые, в том числе и Хрдличка, считали, что это было «общее и единое происхождение всех индейских народов континента».

Основываясь на данных антропологии, этнографии и лингвистики, Хрдличка приходит к следующему выводу: «Представляется возможным, что некоторые отличные от азиатских этнические признаки должны были проявиться с некоторым опозданием, т. е. в поздний период заселения Нового Света. Лишь последовательной метисацией можно в большей степени объяснить необычайное многообразие народов, цивилизаций и языков Америки. Этот полиморфизм очевиден, несмотря на связь, существующую между ними благодаря азиатскому субстату, на котором они все и развивались».

Однако если допустить, что не все народы происходят из Азии и не все они пересекли Берингию, то тут же возникает воспрос: как попали сюда иные предки американцев?

На него существует несколько ответов, правда, все они пока являются только гипотезами.

Так, некоторые ученые полагают, что самые южные племена Южной Америки имеют австралийское происхождение. Путь древних австралийцев мог пролегать через Антарктиду — в период, когда на «ледяном континенте» были не настолько неблагоприятные климатические условия. Вполне возможно, что это произошло в эпоху отступления ледника как в Европе, так и на севере Америки, когда мог открыться свободный от льдов ход.

Также представляется возможным, что в глубокой древности на Американский континент проникли меланезийцы, прекрасные мореходы, путешествовавшие по Тихому океану.

Об этом пишет в своей книге «История доколумбовых цивилизаций» и М. Галич: «Лучшим доказательством этих контактов с возможными меланезийскими родственниками предков индейцев является существование большой палеоамерикаиской этнической группы, родство которой с океанийцами совершенно очевидно. Первоначально местом обитания этой группы были земли, примыкающие к Святому озеру в бразильском штате Минас-Жерайс, затем палеомериканцы расселились по всему Тихоокеанскому побережью — от Аргентины до Калифорнии.

Исследователям удалось выявить некоторые признаки американо меланезийского кровного родства. Один из них гематологи называют группа „О“ или „тихоокеанская-американская“. Однако одна лишь капелька крови не способна убедить серьезную науку — американистику. Были обнаружены и дополнительные доказательства, но уже в области сравнительной этнологии, в ее разъясняющих упомянутое родство разделах: оружие, транспорт, связь, плавание, домашняя утварь, одежда и украшения, музыкальные инструменты, игры, кухня, террасное земледелие, рыбная ловля, религиозные обряды, татуирование, деформации частей тела, кровопускания, черепная трепанация, инкрустирование зубов и нечто совершенно изумительное — андское кипу (веревочное письмо).

Лингвистика со своей стороны выделила сходство между группой языков хока, на диалектах которой говорят от Соединенных Штатов до западного побережья Колумбии, и малайско-полинезийской группой. Даже социология и сравнительная патология представили аргументы в пользу тезиса о вероятности меланезийского происхождения индейцев».

Впрочем, спор между сторонниками многорасового заселения Америки продолжаются и сегодня.

Так, например, некоторые ученые считают, что предки индейцев были выходцами из Юго-Восточной Азии. Их потомство восходит поэтому к разным истокам: тасманийскому, автралоидному, и является смешанным.

Другие, наоборот, полагают, что предки индейцев возникли в результате метисации монголов и жителей Приамурья — и те и другие обитают на северо-востоке азиатского региона.

Третие считают, что у индейцев западное, атлантическое происхождение.

Древнейшие стоянки палеолитического человека в Америке

Обратимся опять к книге М. Галича «История доколумбовых цивилизаций».

«Итак, — пишет исследователь, — несколько племен продолжали свой путь от бескрайних северных просторов к югу в многообещающей надежде на хорошую охоту — их не могли не привлечь многочисленные стада мамонтов, глиптодонтов (вымершее млекопитающее отряда неполнозубых, длиной до двух метров. Близок к броненосцам. Жил с позднего зоцена до плейстоцена главным образом в Южной Америке), диких лошадей, истребленных впоследствии, а также ленивцев и других представителей четвертичной американской фауны. Австралийцы, возможно, тогда же пробивались через антарктиду к южной оконечности континента. Меланезийцы же и полинезийцы преодолевали необъятные океанские просторы с острова на остров, приближаясь к западным рубежам Америки…

О первых 30 или более тысячелетиях жизни человека на обширных территориях нынешних США и Канады мы узнаем лишь из немногих источников — мифов, данных современной геологии, гипотез этнографов, археологов, антропологов, палеонтологов и лингвистов. Однако для проверки сведений, относящихся к периоду между 15 тыс. лет до н. э. и испанской конкистой, археологи могут использовать, например, современные методы датировки окаменелостей, скромные следы зарождавшейся тогда архитектуры и свидетельства этнографии. К последним относятся, в частности, пережитки, унаследованные современными индейцами, впрочем, уже не индейцами, а новыми этническими группами, в навыках, обычаях, приспособлениях, племенной организации.

Важнейшим подспорьем ученых становится, кроме того, устная традиция, сохраняющаяся благодаря могуществу памяти человека. Позже, с появлением колонизаторов, добавились и новые свидетельства, но они зачастую носят весьма мрачный характер».

Итак, наиболее древними следами присутствия человека на Американском континенте в настоящее время считаются каменные орудия, которые были найдены в Техасе, Неваде и Калифорнии. Их возраст ученые определяют в 40 тыс. лет.

Следует заметить, что в культурном развитии первобытных людей, населяющих Америку, каменные орудия сыграли исключительную роль. В истории материка был довольно длительный период, когда люди ограничивались использованием лишь скребков и наконечников, которые изготавливались из очень недолговечных материалов — дерево и кость.

Огромный интерес для науки представляет пещера Сандия, находящаяся на территории штата Нью-Мексико.

В этой пещере сверху залегали остатки древней индейской культуры пуэбло, а ниже находился слой известкового туфа-травертина, который полностью изолировал от верхних слоев залегавшие под ним более древние заложения.

Как установили ученые, нижняя толща отложений содержала два особых культурных слоя. На самом дне пещеры был обнаружен очаг, обложенный камнями, около которого лежали обожженные кости, осколки кремня, грубо заточенные куски костей животных и каменные наконечники особого рода, впоследствии получившие наименование наконечников типа сандия. Они имеют довольно правильную листовидную форму и тщательнейшим образом обработаны отжимной ретушью с обеих сторон. С одной стороны у наконечников имеется боковая выемка.

Скорее всего, обитатели пещеры Сандия жили здесь в раннее время, когда в горах еще лежали ледники, а на юго-западе Северной Америки господствовал влажный климат.

Древние люди существовали главным образом охотой на мамонта, верблюдов и лошадей и вели бродячий образ жизни.

Нижний слой пещеры Сандия, по мнению американских археологов, образован почти 11 тыс. лет назад.

В той же пещере, только выше, обнаружены наконечники так называемого фолсомского типа, датируемые двумя тысячелетиями позже. Фолсомские наконечники напоминают узкие и длинные кремневые клинки, обработанные с обеих сторон еще более совершенной и тщательной отжимной ретушью, чем наконечники типа сандия. У них слегка вогнутое основание, иногда с двумя маленькими жальцами по бокам. Но самая характерная их черта продольные узкие желобки вдоль обеих поверхностей, образованные длинными отжимными сколами, направленными от основания к острию.

Острия эти преимущественно находят в юго-западных штатах США: в Нью Мексико, Колорадо, Небраске, Техасе, Вайоминге, Оклахоме и свидетельствуют, что на этом этапе первобытный человек уже широко расселился по североамериканскому континенту.

Кроме таких наконечников ученые обнаруживают кремневые клинки иного рода типа юма. Они столь же правильные по форме и тщательности отделки, однако уже не имеют продольных желобков. У таких клинков сравнительно узкие пластины удлиненно-треугольной формы.

О древности таких острий говорит тот факт, что они встречались вместе как с фолсомскими наконечниками и другими каменными изделиями, так и с костями ископаемого бизона на значительной глубине от современной поверхности почвы.

Очень яркую и характерную картину жизни первобытных людей Америки дали раскопки поселений, в которых были найдены изделия фолсомского типа. Они очень напоминают жизнь охотничьих племен Европы и Азии в конце палеолита и в мезолитическое время.

Самое первое поселение фолсомского типа было найдено в горной долине штата Нью Мексико, недалеко от города Фолсом. Там на обрыве оврага, прорезывающего дно древней долины, были обнаружены кости 23 ископаемых бизонов. Рядом с костями животных находились каменные наконечники фолсомского типа. Один из наконечников лежал прямо между двух ребер бизона.

Фолмские поселения являлись временными лагерями охотников на бизонов.

Очень большую историческую ценность представляет собой поселение у фермы Линденмайер, которая находится в 45 км от форта Коллинз, в Северном Колорадо.

Остатки этой древней стоянки располагаются на дне первобытной речной долины небольшого протока реки Саус Платте. Обнаружен культурный слой толщиной от 15 до 30 см, состоящий из золы, угля, каменных орудий и отщепов, а также разбитых человеком костей животных. Ученые определили, что это кости мамонта, бизона, верблюда, антилопы и песца.

К сожалению, остатков жилищ не было обнаружено, однако уцелело несколько очагов, возле которых и кон центрировалась основная масса находок.

Всего было найдено 6 тыс. предметов: острия типа юма, фолсомские наконечники, каменные скребки различных форм, отбойники, сверла. Были там и костяные изделия: иглы, бусы из птичьих костей.

Как считают ученые, обитатели стоянки Линденмайер жили здесь в то далекое время, когда с гор еще не сошли последние ледники, а климат был значительно холоднее и влажнее, чем сейчас.

Скорее всего, холодные ветры, что дули с гор, препятствовали развитию лесов в низинах, покрытых травянистой растительностью прерий. Лишь по глубоко врезанным долинам больших рек были изредка рассеяны рощи. По этим долинам, вдоль берегов рек, озер и скитались небольшие группы бродячих охотников на мамонтов, мускусного быка, пряморогого бизона, антилопу, лошадь, гигантского ленив ца и т. д.

На фолсомских стоянках ученые нашли большое количество костей бизона. Основным способом добычи зверей была охота загоном, в том числе и использованием огня. В Бизоновом карьере у Линскомба в Техасе обнаружено огромное количество обожженных гостей бизонов, впоследствии расколотых рукой человека. Вместе с костями там археологам удалось найти и каменные наконечники фолсомских форм.

Часто дичь загоняли в болота и озера или подстерегали ее на переправах, затем закалывая беспомощных в воде животных копьями. Об этом свидетельствует расположение стоянок в местах, которые раньше были болотистыми, а также на берегах рек и озер. В Фолсоме и в поселении у фермы Линденмайер главным образом обнаружены обломки наконечников. Дело в том, что хрупкие клинки застревали в теле пораженных животных и легко ломались. Острия их оставались в туше, а древко копья вместе с оставшимся на нем черешком наконечника охотник приносил домой.

Примечательно, что некоторые наконечники, особенно типа юма, служили также и клинками охотничьих ножей. Из деталей материальной культуры особенно обращает на себя внимание отсутствие лука у классических майя вплоть до тольтекского завоевания в X в. Отсутствие лука невозможно объяснить позднейшей утратой, поскольку охотничьи традиции не прерывались с древнейших времен.

В результате бурной охотничьей деятельности первобытного человека мамонты к 7-му тыс. до н. э. были полностью истреблены, а количество бизонов резко сократилось.

Огромный интерес для науки представляют останки не только животных, но и людей.

Так, учеными был найден скелет 15-летней девочки, скорее всего, дочери одного из охотников, датируемый 8-12 тыс. лет до н. э. Антропологам он известен под названием «человек из Миннесоты» — по месту обнаружения.

В Мидленде, в Техасе, был обнаружен женский скелет, вероятно, относящийся к тому же периоду. Назвали его «человек из Мидленда».

Однако самым, древним предком обитателей Америки ученые считают раскопанный в 1969 г. В. Хейнсом «человек из Марнеса». Жил он примерно 11–13 тыс. лет назад.

Уровень развития языка индейцев 25 тыс. лет назад был достаточно высок. Об этом свидетельствует один любопытный факт.

В штате Аризона есть большая котловина, которая образовалась от падения метеорита около 25 тыс. лет назад. У местных индейцев существовала легенда о том, что в этом месте с неба спустилось какое-то божество в облаке огня. Но дело в том, что наблюдать падение метеорита можно было только в один день. Значит, языки уже в начале верхнего палеолита были достаточно развиты, чтобы передавать сообщения, не имеющие никакого практического значения, и сохранять на протяжении многих поколений.

Если в районе распространения памятников фолсомского типа ведущая роль в жизни обитателей этих мест принадлежала охоте, то в других районах со временем все большее значение приобретало собирательство.

Вот что об этом пишет М. Галич: «Археологи полагают, что около 7 тыс. лет до н. э. начался бурный рост культурного развития человека, обитавшего в северных широтах. На протяжении предшествующих 30 тыс. лет его успехи были не столь значительны и часты. Так называемый послеледниковый период охватывает эпоху от 20 до 10 тыс. лет до н. э. Резкие климатические изменения, не позволяли обитателям континента спокойно обживать одну и ту же территорию. Собиратели вынуждены были постоянно мигрировать в поисках съедобной растительности и доступной фауны. Лишь тогда, когда температурный режим позволил им — хотя бы по сезонам — оставаться на одном месте, они смогли наконец заняться обобщением опыта поколений и совершить свой самый значительный, по всей видимости, культурный подвиг: они поняли, что могут сами выращивать необходимые для питания растения. Раскопки свидетельствуют, что в течение двух тысячелетий до н. э. — с 7-го по 5-е — в рационе человека происходило постоянное увеличение доли растительной пищи по отношению к животной. Бывшие собиратели уже объединялись во временные поселения и засевали участки, но все же их земледелие продолжало существовать еще лишь в зачаточном состоянии. Понадобилось не менее тысячи лет, чтобы агрокультура превратилась в их основное занятие.

Именно тогда была заселена большая часть Северной Америки. Об этом свидетельствуют наконечники стрел и копий, обнаруживаемые не только в Нью-Мексико, Техасе или Неваде, но и в Канзасе, Оклахоме, Вирджинии, Кентукки, Иллинойсе, Пенсильвании, Массачусетсе, Онтарио, в скалистых горах Колорадо, а также в Канаде и даже на Аляске. Повсюду специалисты находят археологические свидетельства древних поселений. Постоянно увеличивалась продолжительность обитания племени на одной территории, тогда как радиус перемещений непрестанно сужался. Возраставшие возможности потребления растительной пищи, сокращение поголовья крупных диких животных, улучшение климата, наступившее после окончания ледникового периода (т. е. с 10-го тыс. до н. э.), способствовали тому, что племена все охотней переходили к оседлому образу жизни. А это влекло за собой и определенный технический прогресс. Появились лук со стрелами, веревка, плетеные изделия, каменная зернотерка с приспособлениями, что само по себе уже подразумевает приготовление разнообразной пищи.

Кроме того, новшества в рацион древних обитателей Америки приносили и охотники, прибывшие с последними волнами переселенцев, распространившихся по побережью Тихого океана от Аляски до Калифорнии. Дикие плоды и ломти мяса перестали употребляться в пищу в сыром виде. Появился оригинальный способ приготовления горячих блюд: поскольку ни керамических сосудов, ни тем более металлических кастрюль, способных выдержать огонь, в те времена еще не существовало, древние предки индейцев гениально решили проблему — они стали варить себе еду… в корзинах!

Самое необычное заключалось в том, что продукты варились с помощью горячих камней. Котлами служили сосуды из дерева, коры или кожи, а также плотно сплетенные корзины. Такая посуда заполнялась водой, в которую деревянными щипцами опускали предварительно раскаленные на огне камни. Если их температура была достаточно высока, то содержимое быстро закипало. Остывший булыжник тут же заменялся новым, раскаленным докрасна. Обязанности повара заключались в том, что он удобно усаживался рядом с огнем и менял камни до тех пор, пока пища окончательно не сваривалась. Совершенно очевидно, что жизнь этих охотников можно назвать просто роскошной по сравнению с тем прозябанием, в котором пребывали их предки. Стало возможным готовить разнообразную и специальную пищу для детей, стариков и больных. Возник совершенно новый уклад жизни, получивший вскоре повсеместное признание.

Это были так называемые камневары, чьи следы этнографы прослеживают от Аляски до Калифорнии. Использовавшийся ими для приготовления пищи метод „горячих камней“ был известен от равнин Большого Бассейна в США до востока Канады».

Высоко оценивая эти и другие не менее важные изобретения первых обитателей Америки, американский исследователь Клакхон заметил: «Древние индейцы освоили территорию Соединенных Штатов за тысячи лет до того, как предки европейцев узнали о ее существовании. Им удалось накопить знания, необходимые для выживания. Они окультурили наиболее перспективные в отношении продуктивности дикие растения. Благодаря опыту и изобретательности им удалось заложить экономическую базу и создать основы того, что ныне принято называть Соединенными Штатами Америки».

Заселение Австралии

Видимо, в конце палеолита и в мезолитическое время человек впервые проник и на другой материк, еще более изолированный от прямого контакта с Азией. Этот материк называется Австралией.

Проникая сюда через островные цепи Малайского и Зондского архипелагов, первые люди увидели еще более первобытную, чем в Северной и Южной Америке, природу. Они оказались среди таких растений и животных, которые в других частях света исчезли много миллионов лет назад.

Австралия тогда, впрочем, как и сейчас, была страной, где росли эвкалиптовые леса, жили сумчатые животные и австралийские страусы эму, на которых в основном и охотились первые австралийцы.

Необходимо отметить, что австралийцы, а особенно тасманийцы, которые были полностью истреблены европейскими колонизаторами еще к середине XIX в., отличаются своеобразием физического типа. Особое место среди народов земного шара вместе с американскими индейцами занимают они и по группам крови. Кроме того, коренное население Австралии стоит обособленно от других народов и по языку. Резко различаясь друг от друга, языки австралийцев в целом не обнаруживают сколько-нибудь близкого родства с языками других народов.

Все это говорит о том, что древнейшие австралийцы рано утратили свои связи с другими народами, и о том, что Австралия была заселена очень давно.

По мнению этнографов, очень самобытный характер имеет и культура австралийцев. Лишь только некоторые ее элементы, возможно, заимствованы от соседних папуасско-маланезийских племен.

О самобытности развития культуры австралийцев свидетельствуют и археологи. Произведя раскопки пещерной стоянки Девон-Даунз на Нижнем Мэррее, они обнаружили там 12 культурных слоев, содержащих древнюю фауну. Находки в этих слоях свидетельствуют о постепенном изменении способов обработки камня и появлении орудий новых форм.

В таком же постепенном развитии культуры населения Австралии говорят и другие древние многослойные поселения, обнаруженные в геологических условиях, подтверждающих их значительный возраст — на высоких древних террасах рек.

Самыми древними орудиями, обнаруженными на территории Австралии, являются двусторонние орудия, напоминающие овальные рубила, а также односторонние рубящие орудия и орудия в виде «лошадиного копыта» — по принятой для археологических памятников Европы терминологии. Это были массивные, нуклевидные орудия.

Немного позже на территории Австралии появились дисковидные топоры — так называемые орудия типа тула. Эти топоры закреплялись смолой на конце прямой гладкой деревянной палки или копьеметалки. Австралийцы их использовали в качестве обычных рубящих орудий, типичных для их культуры.

Вместе с ними обнаружены и орудия другого типа, сделанные из овальных кварцитовых галек, обработанных грубой ретушью по одному поперечному краю. Такими галечными орудиями, держа их в обеих руках, можно было срезать ветви, снимать кору с деревьев, копать ямы в земле, дробить раковины. Сотни их обнаружены на небольшом острове Кангару.

Судя по наслоениям пещер, эти орудия употреблялись и позже, однако рядом с ними появлялись и новые, уже изготовленные из пластин. В первую очередь это относится к длинным узким остриям треугольной формы — пирри, которые широко были распространены в позднейшей австралийской культуре.

Большие поселения того времени обнаружены на юго-востоке Южной Австралии. Там впоследствии жило племя буандик, вымершее к концу XIX в.

Археологи на холмах, вблизи низин, под толщей песков раскопали древние очаги. Возле них находилось множество образцов обработанного камня. Среди отщепов из кремня и кварца у этих очагов вместе с двусторонними орудиями крупного размера, в том числе топорами типа тула, археологи обнаружили много мелких, искусно изготовленных отжимной техникой изделий в виде скребков различных форм, острий, проколок. В своем большинстве орудия геометрических форм не превышают по размеру 3 см в длину.

В основном такие изделия археологи находят на юге Австралии, но встречаются они также и на восточном ее побережье, на западе и даже в центральных пустынных районах.

Таким образом, можно сделать вывод, что сначала на территорию Австралии проникли люди из Юго-Восточной Азии, которые пользовались грубыми галечными орудиями, сходными с палеолитическими и мезолитическими орудиями Китая, Индо-Китая, Бирмы, Индонезии. Скорее всего, это были предки тасманийцев и родственных им племен.

Эти племена, как видно, не знали еще лука и стрел. Они ограничивались только применением копьеметалки и тем самым оставались на уровне палеолита.

Расселяясь по материку Австралии, эти племена смешивались с ее аборигенами и ассимилировали их. Позже они испытали некоторое влияние со стороны более развитых по культуре папуско-меланезийских племен Южных морей. От них австралийцы и получили лук и стрелы, а также шлифованные топоры, лодки с балансиром.

Однако следует иметь в виду, что влияние неолитического населения Меланезии не было глубоким и ограничивалось только северными районами Австралии.

В остальном же дальнейшее развитие этих древних людей шло своим путем.

Одним из первых европейцев, кто очень близко познакомился с жизнью диких австралийских племен, был Вильям Бакли. В начале XIX в. его вместе с другими осужденными привезли из Англии в Порт-Филлип. Здесь в то время находилась одна из каторжных тюрем, которые английские власти выстроили в Австралии.

Через три месяца Вильям Бакли бежал, однако заблудился в окрестных лесах. Случайно наткнувшиеся на обессилевшего Бакли аборигены спасли его от голодной смерти.

Среди аборигенов Юго-Восточной Австралии Вильям Бакли прожил 32 года и вернулся в Англию уже в преклонном возрасте. О своей жизни в Австралии он издал книгу, которая вышла в 1835 г.

Аборигены Австралии ничего не знали о земледелии, у них не было домашних животных, если только не считать домашней собаки динго. Свои орудия они изготовляли из камня, костей, дерева и раковин. Этими грубыми инструментами они делали браслеты и пояса, плели мешки и сумки, вили веревки.

Огонь австралийцы добывали с помощью трения друг о друга двух палок.

Из года в год кочевали аборигены в поисках пищи. Они охотились на животных и птиц, ловили рыбу в реках и озерах, выкапывали корпи и луковицы растений, собирали личинки насекомых, ягоды, листья, отбирали мед у пчел и ос, опустошали птичьи гнезда, вылавливали моллюсков и ракообразных на морском побережье.

В местах, где было много пищи, австралийцы иногда разбивали лагерь, но оставались там на дня два три, иногда на несколько месяцев — до тех пор, пока пища не заканчивалась. При длительных остановках они строили прочные хижины-шалаши из жердей, веток, камней, земли, торфа.

Понятно, что посуды для приготовления пищи у австралийцев не было. Зато каждая семья имела в своем распоряжении так называемую зернотерку — большой плоский камень, на котором женщины небольшим булыжником растирали твердые корни и зерна, раскалывали орехи, дробили кости животных. Семена, корни, клубни, прежде чем растирать на камне, предварительно вымачивали в воде или подпекали на костре. Поймав змею, аборигены сворачивали ее кольцом и запекали в золе. Мелких животных, птиц, гусениц и улиток жарили на углях. Крупную дичь разрубали на части и жарили на раскаленных камнях, сверху забросав кусками коры и песком.

Когда естественные запасы пищи заканчивались, весь лагерь снимался с места и двигался дальше, прихватив свой немудреный скарб. Мужчины брали с собой каменные топоры, метательные палицы — бумеранги, копья, палки для добывания огня. Женщины брали корытца из коры, мешки и сумки, плетенные из растительных волокон, сосуды для воды из сушеных тыкв, зернотерки, а также маленьких детей.

В качестве одежды взрослым служили наброшенные на плечи и подвязанные спереди у шеи шкуры кенгуру или динго.

Каждая община состояла из нескольких семей. Как правило, между общинами был мир, они приглашали друг друга в гости, время от времени устраивали шумные пиры, вместе ловили рыбу и охотились, регулярно обменивались пищей и различными изделиями. Правда, иногда они враждовали, и дело даже доходило до вооруженных столкновений.

Как потом доказали ученые, не только орудия из камня или кости, но и весь образ жизни современных австралийских аборигенов был очень во многом похож на образ жизни первобытных людей — их далеких предков.

Мезолит

Как уже отмечалось выше, древнекаменный век длился сотни тысяч лет. Значительно меньший отрезок времени занимает в истории человечества период, который предшествовал появлению металлических орудий и который ученые делят на два этапа: мезолит, т. е. переход от палеолита к неолиту, и собственно неолит, т. е. время, когда широко распространяются шлифованные орудия из камня, а также начинается изготовление глиняной посуды.

Археологи считают, что период господства мезолита и неолита — между XVII и IV тысячелетиями до н. э. Впрочем, в некоторых областях земного шара он начался позже и продолжался значительно дольше.

В мезолите нет четкой последовательности археологических культур, присущей палеолиту. Его культуры имеют территориально ограниченный характер.

Начало мезолита по времени совпадает с окончательным оттаиванием ледника. На освобождавшейся от ледника территории изменялся климат, географический ландшафт, флора и фауна. Арктический холодный климат при удалении ледника сменялся на более теплый субарктический. Таяние ледника принесло много воды, образовались новые реки, поднялся уровень воды в Мировом океане, претерпели изменения очертания древних морей.

Вслед за ледником ушел на север северный олень. Освободившиеся ото льда пространства покрылись лесами, в них водились лоси, зубры, косули, медведи, благородные олени. Лесные животные были быстроногие, а некоторые из них нестадные, поэтому прежние методы охоты на них не годились.

Все это привело к развитию более совершенной микролитической (греч. micros — маленький) техники, метательного оружия, к изобретению лука и стрел, а также к появлению орудий для обработки дерева (макролиты — грубо оббитые рубящие орудия типа топора) и ловли рыбы.

Микролиты — кремневые изделия небольших размеров (длиной 1–2 см) и разнообразных геометрических форм. Кремневым пластинам дополнительной обработкой придавали форму треугольников, трапеций, прямоугольников, полукруга. Микролиты находили применение в качестве вкладышей в продольные прорези деревянных и костяных оправ при изготовлении режущих, строгающих или прокалывающих орудий, а также как наконечников стрел.

Микролиты являлись рабочим краем орудий и оружия. Составное орудие, оснащенное микролитами, было легче и по своим качествам не уступало орудию, сделанному целиком из кремня, изготовление которого было делом трудоемким и требовало большого количества материала. Вкладыш, который сломался, можно было легко заменить, а поломка же цельнокремневого орудия не устранялась.

Изобретение лука и стрел было огромным завоеванием человека. У него появилось скорострельное, дальнобойное оружие, меткость и сила боя которого выгодно отличали его от копья.

Несомненно, большое значение для человека имело изобретение им бумеранга — разновидности метательной палицы в виде изогнутого плоского куска дерева, имеющего серповидную форму, с едва заметной для глаза искривленной винтообразной поверхностью, отчего зависели особенности его полета. Брошенный умелой рукой, бумеранг описывал при полете дуги, петли, восьмерки и другие кривые. Летел он на расстояние до 150 м. При попадании в цель наносил тяжелые раны своим заостренным краем или концом. Особый вид бумеранга обладал способностью — это, конечно же, еще зависело и от умения того, кто метал его, — возвращаться к своему владельцу, если он не попадал в цель.

Бумеранг известен многим племенам земного шара, но он является характерным оружием туземцев Австралии.

Грубо оббитые рубящие макролиты появились в конце мезолита, однако в северных областях они были найдены и на более ранних стоянках. Там их распространение, очевидно, было связано с приспособлением к послеледниковым условиям жизни среди леса.

Человек мезолитического времени изобрел лодку, сеть, крючок с бородкой — то, что было необходимо для ловли рыбы.

Широкое распространение гарпунов, наличие сетей, лодок, обилие на стоянках костей рыб — все это указывает на интенсивное развитие рыболовства, которое к концу мезолита становится основной отраслью хозяйства по всей Европе.

В мезолите происходило одомашнивание диких животных. Скотоводство возникло из охоты в результате приручения, а потом и разведения тех самых животных, на которых раньше люди охотились. Одомашненные животные стали размножаться в неволе и давать новые породы скота.

Следует отметить, что сам процесс одомашнивания происходил очень долго. Заметим, что на планете обитает около 140 тыс. различных видов животных, из них приручено только 47 видов.

Как известно, первым домашним животным была собака. Начало ее приручению было положено еще в позднем палеолите, но широкое ее одомашнивание происходило уже в мезолите. Собаку было приручить не так сложно, поскольку она питается тем же, чем и человек, а также отбросами пищи человека. Вполне допустимо, что собака сама следовала за человеком, подбирая отбросы. Вначале собаки использовались в пищу, потом для охоты, передвижения и наконец охраны стоянок.

По мнению некоторых ученых, в позднем мезолите (VIII тыс. до н. э.) в передней Азии стали приручать коз, овец, крупный рогатый скот. Однако говорить об этом с полной уверенностью трудно, поскольку отличить кости только что прирученных животных от костей диких животных почти невозможно. Наличие в поселениях домашнего скота в основном определяют по соотношению костей самок и самцов, молодых и старых животных, по полноте скелетов. В местах, где животные приручены, как правило, остается больше костей самок и молодых животных, а скелеты их полнее.

Но уже достоверный материал о приручении овец, коз и свиней относится к VII тыс. до н. э.

После отступления ледника изменилась флора, а это в свою очередь повлекло за собой развитие собирательства. В некоторых областях оно стало высокоорганизованным и явилось предшественником земледелия.

По мнению этнографов, в процессе собирательства люди стали заботиться о диких растениях, перешли к их окультуриванию: пропалывали злаки, вырубали мешавший росту деревьев кустарник, подрезали верхушки деревьев.

Как считают некоторые ученые, в мезолите появились зачатки земледелия. Его признаки находят в верхнем слое пещеры Шанидар, в поселении Зави-Чеми (Ирак, XI–IX тыс. до н. э.), в натуфийской культуре (распространена в Палестине, Иордании, датируется VIII тыс. до н. э.) и др. Вероятнее всего, найденные там жатвенные ножи, ступки, мотыжки, песты служили для сбора и обработки дикорастущих злаков, как у приозерных индейцев Северной Америки.

Следов ткачества в этом периоде не обнаружено. Если судить по наскальным изображениям, на юге пользовались набедренными повязками. На севере одежду шили из шкур животных.

В редких случаях в мезолитических стоянках обнаруживаются остатки жилищ, поскольку это были легкие и небольшие постройки и не могли сохраниться до наших дней. По своей площади стоянки этого времени несколько меньше палеолитических. Располагались они, как правило, вдоль рек, на песчаных дюнах.

Судя по многослойным культурным остаткам (6-10 слоев), древние охотники периодически возвращались на свои стоянки.

Реликтовыми представителями мезолита являются бушмены (Южная Африка), урабунна (Австралия), ведды (Цейлон), гуаяки (Парагвай), огнеземельцы и другие племена.

Мезолит в северной Европе

Если посмотреть на современную физическую карту Европы и Азии, то можно увидеть, что на ней отчетливо выделяются три гигантские естественно-исторические зоны, которые протянулись с запада на восток.

На севере растут сплошные леса умеренного пояса, а еще дальше, вдоль берегов Ледовитого океана — безлесная тундра. На юге в основном простираются выжженные солнцем пустыни и степи.

Эти исторические зоны оформились в процессе последовательных изменений климата, животного и растительного мира. Лучше всего они прослеживаются в Северной Европе, которая в ледниковое время оставалась покрытой огромной толщей льда.

Ледниковый покров начал таять около 12–14 тыс. лет назад. Таяние шло неравномерно. Видимо, оно происходило в течение трех основных последовательных периодов, с которыми отчасти совпадает смена трех культурных этапов в жизни древних обитателей Северной Европы.

Территория европейского Севера, постепенно освобождаясь ото льда, не оставалась пустынной. Ее заселяли многочисленные животные. Сначала это были обитатели тундр и степей, за ними появились представители лесного ландшафта, которые шли на север по мере распространения там лесов.

Вместе с животными новые территории осваивали и люди. Прошло каких-нибудь 200 лет после того, как край ледника отступил из района современного Гамбурга и последние, все уменьшающиеся по своему размеру неподвижные льды еще лежали в виде колоссальных глыб совсем рядом, а люди уже появились в этих местах.

Древние охотники поставили свой лагерь там, где сейчас находится поселок Мейендорф — на самом краю небольшого водоема, который образовался, скорее всего, из растаявшей глыбы почвенного льда. Вокруг были покрытые болотами и небольшими озерами низины. Повсюду расстилалась тундра, покрытая мхами и низкими кустарниками, главным образом карликовой березой и полярной ивой.

Охотники, которые здесь поселились, в озерах и на болотах добывали водоплавающих птиц, в том числе гусей. Кроме того, они охотились на зайцев, лисиц, барсуков, а также и на диких лошадей.

Однако главным источником их существования была охота на северного оленя. Об этом свидетельствует большое количество костей, которые сохранились до нашего времени в соответствующих культурных слоях. Среди этих костей ученые нашли лопатки, пробитые ударом костяных гарпунов — яркое свидетельство того, что гарпун по-прежнему употреблялся как охотничье оружие.

Значение северного оленя как главного источника существования древних людей в Северной Европе определяется тем, что он давал все необходимое для их жизни — пищу, одежду, сырье для изготовления орудий и оружия.

Обнаруженные при раскопках поселения рога северного оленя, в том числе великолепные ветвистые рога старых самцов, сохранили следы обработки их каменными орудиями. Надрезы, имевшие целью отделить от ствола рога узкие прямые стержни — заготовки для наконечников и гарпунов, были сделаны характерными кремневыми инструментами, найденными на стоянке в большом количестве, в виде проколок, с вытянутым, иногда искривленным острием.

Для обработки шкур оленей древние поселенцы в Северной Европе пользовались скребками разнообразных форм и оригинальными остриями, вставленными под углом в кривую рукоять.

Обитатели древнего поселения в Мейендорфе находились на том же культурном уровне, что и позднемадленские охотники на северного оленя во Франции. Так, здесь были найдены просверленная пластинка янтаря с выгравированной на ней головой животного и две гальки с такими же резными рисунками, на которых были изображены животные.

Однако, в отличие от мадленских поселений Франции, в Мейендорфе археологи обнаружили и изделия совершенно нового типа. Это были наконечники стрел с черенком, сделанные из кремневых пластин, только отчасти обработанных характерной мелкой ретушью вдоль краев.

Эти наконечники стрел, а кроме них и скошенные пластинчатые острия, найденные там же и служащие для этой же цели, являются характерной особенностью мезолитических памятников всей Северной Европы.

Следующий этап в истории освоения Северной Европы человеком послеледникового времени отмечен другим поселением, которое расположено всего лишь на расстоянии 600 м к северу от Мейендорфа, — мезолитической стоянкой Штельмоор.

В это время — между X и VIII тысячелетиями до н. э. — климат стал значительно суше. Вместо тундры на огромных территориях распространились сосновые леса. Многие озера превратились в торфяные болота.

Затем снова произошло увлажнение климата. Теперь на смену преимущественно сосновым пришли смешанные, березово-сосновые леса.

Обитатели стоянки Штельмоор в мезолитическое время тоже были охотниками. Но они охотились не только на северного оленя, но и на лося, бобра, рысь и на других лесных зверей. Правда, и теперь северный олень занимал в их жизни первое место. Свидетельство тому — 1 300 рогов северного оленя, обнаруженных на стоянке.

Охотники мезолитического времени по-прежнему широко употребляли острия со скошенным краем, широкие скребки и превосходные резцы из кремня. Вместе с тем уже полностью исчезла старая техника расщепления оленьих рогов. Претерпели некоторые изменения и формы гарпунов. Появились своеобразные топоры, так называемого типа люнгбю, рукоятью которых служил основной ствол рога, а клинком — часть бокового отростка. В Штельмооре впервые были обнаружены фрагменты настоящих деревянных луков и древков стрел — самые древние луки и стрелы в музеях Европы.

Если в районе Гамбурга сохранились как костяные, так и деревянные предметы столь отдаленного времени, то, к сожалению, в других местах уцелели лишь каменные изделия.

Однако и они дают довольно отчетливое представление о широком распространении на севере Европы в это так называемое «предбореальное» и отчасти в последующее «бореальное» время древней охотничьей культуры, которая своими корнями уходит в поздний палеолит.

Похожие по своей общей форме наконечники стрел, резцы и скребки употребляли и те племена, которые заселяли в это время и несколько позже области, расположенные к востоку от Эльбы и Одера. Эти древние люди оставили после себя так называемую свидерскую культуру, следы которой были обнаружены археологами в древних дюнах.

Одной из самых ранних здесь является стоянка Новый Млын. Ее обитатели выделывали свои орудия еще прежними, верхнепалеолитическими приемами. Однако уже и у них, как и в Мейендорфе, появились примитивные наконечники из кремневых пластин.

В 20 км к юго-востоку от Варшавы, на реке Свидер, археологи обнаружили остатки другого, более позднего — мезолитического стойбища. Здесь были найдены тысячи обработанных человеком кремней, которые остались от производства каменных изделий. Было найдено и много готовых предметов.

Жители этого поселения вели такую же охотничью жизнь, как и их предшественники. Они тоже выделывали каменные скребки, резцы, проколки, похожие на палеолитические.

Однако в технике обработки камня они добились значительно больших успехов. Мастера свидерского времени вполне овладели искусством скалывания с призматических нуклеусов длинных и узких, правильно ограненных кремневых пластин. По этой причине у них появились и более совершенные наконечники стрел — узкие и длинные, строго симметричные острия в виде ивового листа.

Область распространения свидерской культуры ограничена территорией современной Польши, но и соседние племена, заселяющие территорию вплоть до берегов Волги и Оки, в это время также выделывали во многом сходные орудия труда.

К тому же времени, когда уровень моря резко понизился, ученые относят остатки культуры Маглемосе на севере Европы (в Скандинавии и Англии). Балтийское море в это время теряет связь с океаном, превращаясь в огромное замкнутое озеро. Обширная полоса низменной, изобиловавшей болотами суши окаймляла материк Европы на севере. Британские острова и Южная Скандинавия были соединены с Европой. В пространствах Северной Европы, занятых раньше тундрами и степью, распространяются густые леса, сначала с преобладанием березы, а затем сосны.

Одни из самых ярких и характерных следов культуры Маглемосе обнаружены на датском острове Зеландия, а также в соседних областях Дании и Южной Швеции. Особой известностью пользуются поселения на торфянике Маглемосе у города Муллерупа, а также в Холмгоре и Свердборге на острове Зеландия.

Значительное количество древних поселений этого периода находятся теперь под водой Северного моря. В качестве свидетельства можно привести костяной гарпун, оказавшийся в куске торфа, выловленном драгой у берегов Норфолька в Англии.

Крупные каменные орудия, а также точно такие же по форме гарпуны, как и те, что были найдены на материке, обнаружены и на востоке Англии.

На континенте такие находки известны от Ганновера (Германия) до района к востоку от Нижней Вислы.

Интересные изменения в хозяйстве и древней культуре в это время происходят и на территории современной Белоруссии.

Следует отметить, что впервые первобытный человек проник сюда еще около 80–40 тысячелетий назад, однако следов его поселений того времени здесь не обнаружено. Лишь в нескольких местах юго-восточной части Белоруссии найдены примитивные кремневые орудия, обработанные древнейшими людьми архаического типа.

В самом конце ледникового периода с приметным потеплением климата ледник отступил в Скандинавию. На зазеленевшие равнины с множеством озер и рек с северо-запада и с юга начали проникать большие группы охотников на северных оленей и заселять берега всех крупнейших местных водоемов.

В Белоруссии известно до 120 мезолитических стоянок. Древнего человека тянули сюда большие реки и кремневые залежи — берега Западного Буга ниже Бреста, верховья Припяти, высокие террасы Днепра, Сожа, Беседа.

Потомки верхнепалеолитических людей заселили юго-запад и восток Белоруссии. Дальнейшее заселение происходило по рекам, в основном в северном направлении. Поскольку имущество у древних людей было небольшое, хижины они строили тоже легкие, то ничто не мешало им заселять все новые территории, передвигаясь с места на место. Часть груза, вполне возможно, доставлялась на челноках.

Впереди с оружием в руках шли мужчины-охотники в сопровождении собак, следом шли все остальные. Впрочем, это «следом» иногда составляло 1–2 дня пути. Найдя хорошее место — такое, где было много животных и рыбы, чистая вода, кремневые залежи, — люди начинали строить конусообразные жилища. Стоянки располагались, как правило на расстоянии не более 10–15 км одна от другой. Это делалось для того, чтобы можно было удобно и легко поддерживать связь между собой.

Со временем первобытные родовые коллективы начали объединяться в племена. Древние люди, населявшие эту территорию, были вооружены луками и копьями, из костей и мелких ретушированных кремней научились изготавливать оружие — кинжалы, гарпуны, а также каменные топоры.

На территории Белоруссии образовались три области, в которых производство кремневых изделий приобрело существенные отличия. В западной и восточной областях не получила большого распространения микролитическая технология. В основном изготавливались грубооббитые рубящие предметы разных типов. Третью область, которая находилась между ними, заселяли племена, которые в совершенстве владели микролитической технологией. На стоянках, обнаруженных на этой территории, археологи находят множество микролитов и обломков небольших узких пластин, детали лезвий сложных орудий труда, а также некоторые другие предметы.

Мезолитические стоянки на территории Белоруссии небольшие, в длину они составляют 50-100 м. Правда, есть и исключения. Обычно на стоянке находилось несколько круглых или же овальных жилищ. Внутри жилищ жгли костры — возле стенки или посреди жилища.

Здесь же изготавливались орудия труда. Иногда, правда, делались специальные углубления, на дне которых раскладывались костры, служившие, по всей видимости, для освещения.

На стоянке Глыбовка было обнаружено 5 полуземлянок, 17 кострищ, 14 хозяйственных ям, в которых нашли 25 тысяч кремней с признаками обработки и тысячу законченных орудий труда.

Интересные находки были обнаружены и в других областях Северной Европы.

Эти памятники относятся ко времени, которое явилось очень важным этапом в истории культуры населения северной части Западной Европы. Ведь именно тогда происходило значительное усложнение техники, обогащался набор орудий труда. Именно тогда начались значительные перемены в хозяйстве.

В способах изготовления орудий труда наблюдаются две важные тенденции. Мезолитические племена северных областей Европы не только изготовляли кремневые орудия старыми, унаследованными еще от верхнего палеолита способами — из пластин, сколотых с призматического нуклеуса, — но и широко использовали те специфические приемы, которые употреблялись для производства мелких кремневых изделий геометрических форм — микролитов.

Однако ярче всего характеризует технику этого времени широкое распространение крупных каменных орудий. Это были рубящие орудия типа топоров или тесел. Такие орудия, нередко закрепленные в специальных муфтах из рога, археологи часто обнаруживали в поселениях типа Маглемосе.

Кроме того, в Северной Европе в этот период стали появляться крупные каменные орудия, изготовленные принципиально новыми техническими приемами, каких вообще не знали до этого люди каменного века, — «точечной ретушью», т. е. последовательным выкрашиванием частиц камня, а затем и сверлением.

Так, например, были сделаны характерные для культуры Маглемосе палицы с выступами-цапфами по бокам и сквозным отверстием.

Наконец в это время широкое развитие получила обработка рога. Появились роговые муфты для топоров, разнообразные по формам гарпуны, наконечники из рога и кости, в том числе с глубокими пазами по краям, в которые вставлялись острые лезвия из кремневых пластин.

Хозяйство мезолитических племен северной Европы

Как правило, люди культуры Маглемосе поселялись среди болот и топей на мысах и отдельных островках суши, по берегам рек и озер. Судя по уцелевшим на стоянках культурным остаткам, их обитатели были ловкими и смелыми охотниками, добывавшими зубров, косуль, лосей, благородного оленя, выдр, бобров, кабанов, бурого медведя, волков и других зверей и животных, характерных для лесов умеренного пояса. Поэтому вполне естественно, что среди каменных изделий одно из первых мест принадлежит наконечникам стрел.

Так, например, в торфянике на острове Фюн были обнаружены остатки скелета зубра, между ребрами которого находились три таких наконечника стрел.

Большое значение для древних охотников озер и болот Северной Европы имело приручение собаки. Кости собак обнаружены во всех важнейших поселениях культуры Маглемосе — в Свердборге, Муллерупе, Холмгоре и Дюфензее.

Для добычи водоплавающих птиц — гусей, уток, бакланов — древние обитатели болотистых низменностей Севера употребляли дротики, которые бросали в цель при помощи метательной доски.

Очень важное значение в хозяйстве северных племен занимала рыбная ловля. Основными орудиями рыболовов были гарпуны и стрелы. Впрочем, существовали в то время уже и примитивные остроги с тремя зубцами, похожие на современные эскимосские остроги для добычи лососей. Особое место в рыбной ловле отводилось вершам и сетям.

Остатки одной такой сети, кстати, древнейшей в мире, обнаружены в торфянике Антреа около Выборга. Изготовлена эта сеть была из волокон ивовой коры и снабжена сделанными из коры поплавками и каменными грузилами.

Добыча рыбы и охота на болотную дичь вызывали потребность в лодках. И вскоре действительно появились первые долбленые лодки. Например, в торфяниках Холмгора и Дюфензее сохранились деревянные весла. В Перте (Шотландия) в озерных слоях мезолита удалось обнаружить лодку, которая была сделана из ствола шотландской ели. Эта лодка сохранила следы огня, которым выжигали дерево изнутри. Следы огня остались и на веслах, а также на других деревянных изделиях. По всей вероятности, огонь широко применялся при обработке дерева, в том числе для заострения деревянных копий и придания твердости их острым концам.

Для хозяйства северных племен охотников и рыболовов огромное значение имело собирание дикорастущих съедобных растений, трав и корней. Для выкапывания корней первобытные люди употребляли массивные острия из рога или трубчатых костей — мотыжки.

Следует отметить, что люди культуры Маглемосе, широко применяя в своем хозяйстве кость и рог, оставили и образцы своего искусства в виде орнаментированных изделий. Правда, в их резьбе иногда еще чувствуется влияние мадленского периода.

Как их предшественники из верхнего палеолита, древние люди севера охотно украшали самые обыденные и простые вещи, особенно это касалось костяного оружия в виде наконечников копий, а также муфты для топоров. Зачастую их сплошь покрывали тонким и тщательно выполненным узором из линий, точек или крупных ямок.

В Истаде (Южная Швеция) найдена типичная для культуры Маглемосе роговая муфта, на которой выгравированы две фигуры оленей.

На другой такой муфте, обнаруженной в Скальструпе, на острове Зеландия, изображены рыбы и змеи.

Иногда изготавлялись скульптурные изображения животных. Некоторые рисунки напоминают стилизованных человечков и лягушку.

В целом это искусство характеризуется господством простого геометрического орнамента. В основе орнаментики лежат ритмические сочетания прямых и косых линий, зигзагов, заштрихованных треугольников, шахматная сетка из перекрещивающихся косых линий, ячеистая сетка из восьмигранников.

Иногда археологи обнаруживают случайно потерянные украшения в виде орнаментированных круглых и овальных подвесок из кости и камней. Впервые появляются на Севере и украшения из балтийского янтаря в виде овальных пластин и бус с коническими отверстиями.

Делая вывод из вышесказанного, следует отметить, что важнейшими чертами развития мезолитических племен Северной Европы на ступени культуры Маглемосе являлись возникновение новых приемов обработки камня, дальнейшее развитие орудий труда и оружия из кости и в особенности усовершенствование наконечников стрел, т. е. дальнейшее развитие лука и стрел как основного охотничьего оружия, появление охотничьей собаки, а также развитие рыболовства как существенно важного хозяйственного занятия, ранее отсутствовавшего или имевшего случайный характер.

Мезолит на севере восточной Европы

Ряд находок археологов позволяет предполагать, что люди впервые проникли на территорию Восточной Европы почти сразу же вслед за отступающим льдом — еще в холодное позднеледниковое время.

Скорее всего, это были небольшие группы охотников на северного оленя, которые вели такую же относительно подвижную жизнь, как и обитатели Северной Германии и Скандинавии.

Так, например, на Верхней Волге, у деревни Скнятиной, были обнаружены остатки мезолитической культуры. Люди мезолитического времени поселились здесь на песчаной дюне в то далекое время, когда здесь еще был очень суровый климат. Если позже в этой местности росли липа и орешник, то тогда в окружающих лесах господствовала ель, преобладая над сосной и березой.

К сожалению, сохранилось немного от пребывания людей на Скнятинской дюне, как, впрочем, и на других дюнах. Преимущественно это тонкие ножевидные пластины из кремня.

Из таких пластин делали концевые скребки, резцы, проколки и, самое главное, наконечники стрел, которые были очень похожими на свидерские, найденные, как уже говорилось выше, в Польше.

Один из самых замечательных и наиболее хорошо сохранившихся памятников этого периода обнаружен на реке Оке, на довольно высоком песчаном бугре Бор, вблизи деревни Елиной, которая со всех сторон окружена низменными пространствами и болотами. Там под слоем почвы сохранились остатки жилища-полуземлянки, основание которой было вырыто в песчаной толще бугра.

Камень, из которого здесь изготавливали орудия труда и предметы вооружения, видимо, добывался где-то недалеко. Обрабатывали его на самой стоянке. Длинные и узкие ножевидные пластины, отделявшиеся от камня, часто служили режущими инструментами в готовом виде, без какой-либо дополнительной обработки. Иногда на них можно обнаружить характерные боковые выемки, которые показывают, что они употреблялись для изготовления наконечников копий и стрел.

Из таких же пластин изготавливались типично мезолитические по форме и технике обработки пластинчатые наконечники стрел с черенком.

В поселении на песчаном бугре Елин Бор были обнаружены также обычно встречающиеся на стоянках мезолитического времени скребки из отщепов и проколки, которые употреблялись для различных домашних хозяйственных работ.

Из этого можно сделать вывод, что жизнь охотников, собирателей и рыболовов ничем не отличалась от жизни других охотничье-собирательских племен мезолитического времени.

Примечательно, что такие же поселения древних охотников и собирателей обнаружены и в других местах вдоль берегов Оки, в том числе в окрестностях Рязани, вблизи селения Борки.

Огромный интерес для науки представляют кости дикой лошади, мускусного овцебыка, лося, бобра, гигантского (большерогого) оленя вместе с наконечником стрелы в виде ножевидной пластины с черенком, обнаруженные на реке Ягорбе (Вологодская обл.). Они относятся примерно к тому же этапу начального освоения Севера человеком. В этом же месте найдены гарпун и другие изделия из камня и кости.

К несколько более позднему времени относятся следы поселения, обнаруженные в той же области под толщей торфа у деревни Погостище. Как установили ученые, оно имеет много общего с мезолитом и ранним неолитом Прибалтики — на стоянках в Кунде, Пярну, у озера Лубаны. Сходство обнаруживается и с древнейшими уральскими поселениями, следы которых обнаружены под толщами торфа в Шигирском торфянике вблизи Екатеринбурга, а также в других местах.

Как и мезолитические племена на севере Западной Европы, древние жители Приуралья и соседних с ним областей в то далекое время занимались охотой на диких животных и птиц, рыбной ловлей в озерах и реках.

На местах их поселений сохранилось множество орудий из кости и рога, которые помогали людям заниматься их несложным хозяйством. Формы этих изделий настолько сходны с найденными на северо-западе России, в Карелии, отчасти в Финляндии, Эстонии и Латвии, что не оставляют сомнения в наличии связей между племенами, заселявшими все это огромное пространство от Урала до берегов Балтийского моря.

Мезолит на юге Европы

В то время, когда на севере Европы медленно исчезали ледники последнего оледенения и шла последовательная смена климатических стадий, южные районы Западной Европы не отличались столь резкими колебаниями в природных условиях.

Самым важным событием здесь была смена сурового климата конца ледникового периода вначале относительно более теплым и сухим, а потом влажным лесным климатом.

К этому последнему периоду ученые относят находки в пещере Мас-д’Азиль в Арьеже (Франция, предгорья Пиренеев). Эта пещера представляла собой гигантский туннель длиною около 400 м, по которому, кстати, и теперь протекает прорывшая его в глубокой древности река Ариз.

Еще в мадленское время люди по достоинству оценили удобства этого обширного подземного коридора, по сторонам которого имеется много боковых камер. Между мадленскими слоями, залегающими в основании, и поверхностными отложениями времени неолита и века металла был найден слой с многочисленными и характерными остатками материальной культуры. По этим находкам было дано наименование целому культурному периоду не только в упомянутом районе Франции, но и далеко за ее пределами.

Азильская культура

Обитатели древней пещеры мезолитического времени — азильцы — занимались охотой на диких животных, как и их мадленские предшественники. Правда, к этому времени состав животных резко изменился. Полностью исчезли представители древней арктической фауны. На смену северному оленю пришел благородный олень. Вместе с ним распространились и другие животные, обитавшие в широколиственных лесах умеренного пояса, — бобр, кабан, бурый медведь, барсук.

Еще одной особенностью азильских отложений можно считать обилие раковин съедобных моллюсков, преимущественно лесных улиток.

Нужно отметить и тот факт, что по сравнению с мадленским временем, костяные изделия азильского периода становятся более грубыми, особенно гарпуны. Такие гарпуны появились на смену более совершенным и разнообразным по форме мадленским гарпунам потому, что рыхлый внутри рог благородного оленя уже не обладал прочностью рога северного оленя. Поэтому при изготовлении гарпунов древним охотникам поневоле приходилось ограничиваться одной только наружной коркой рога.

В это время получили широкое распространение менее крупные по сравнению с кремневыми изделия. Вместо разнообразных по типам и формам стали изготавливаться предметы определенных стандартизованных форм, геометрические по очертаниям, в том числе сегменты и острия с одним дугообразно ретушированным лезвием, а также небольшие округлые скребки.

Однако этим не ограничивались изменения в культуре людей азильского времени.

Наиболее яркой особенностью инвентаря азильских пещерных стоянок являются раскрашенные гальки, в которых открывший их французский ученый Э. Пьетт хотел видеть знаки древнейшей письменности, свидетельствующие, по его наивному убеждению, о существовании в Мас д’Азиле грандиозной подземной школы писцов каменного века.

Благодаря тому, что гальки лежали в совершенно сухом слое пыли, рисунки на них уцелели. Эти гальки имели серый или беловатый фон и были разрисованы смешанной с жиром красной краской различных оттенков.

Изредка гальки предварительно окрашивали в светло-розовый цвет и потом уже наносили на них более темный рисунок. Рисунки на гальках имеют вид овальных пятен, поперечных полос и различных схематических фигур, в том числе крестов, зигзагов, решеток, звезд, видимо, солнца. Только в немногих случаях эти рисунки напоминают стилизованные фигуры людей или животных.

Вместе с типично азильскими предметами из камня и кости такие же раскрашенные гальки были найдены в пещере Крузад около Нарбонна, в пещере Риета в Кантабрийских горах в Испании, в Бирзеке (Швейцария) и в других местах.

Кстати, в пещере Бирзек было обнаружено 225 галек. Из них 120 полностью или частично сохранили раскраску. Остальные, по мнению ученых, первоначально также были раскрашены. Гальки лежали отдельными скоплениями, своего рода гнездами, и были намеренно разбиты.

Чтобы лучше понять смысл и назначение раскрашенных азильских галек, можно обратиться к этнографическим сведениям о верованиях австралийцев племени арунта, которые обитали в Центральной Австралии.

В культе этого племени существенное место занимали так называемые чуринги. Они выделывались из дерева и камня. Чуринги зачастую раскрашивались красками. Такие раскрашенные каменные изделия по виду очень похожи на азильские гальки.

По представлениям арунта, чуринги служили вместилищами для душ сородичей. Каждый член рода — и мужчина, и женщина — имели свою чурингу, в которой пребывали их души, унаследованные от умерших сородичей.

Поскольку чуринги имели такое важное значение для них, члены племени их тщательно охраняли и прятали от врагов в пещерах.

Гальки, которые были обнаружены в пещере Бирзек, наверное, имели сходное назначение и были разбиты врагами.

Огромный интерес для науки представляют и остатки погребений того времени.

Одно из них оказалось в пещере Офнет (около г. Нордлингена в Германии). Здесь были обнаружены две ямы, в которых целыми гнездами лежали одни лишь черепа, густо засыпанные красной охрой.

Кстати, такой же обычай устраивать коллективные захоронения черепов в пещерах в недавнее время существовал у племени ведда на Цейлоне. Он был связан с родовым культом, с почитанием духов умерших сородичей.

Следы культуры азильского периода можно обнаружить и на Британских островах. Некоторые черты сходства с азильскими памятниками Западной Европы имеют памятники Крыма, Кавказа, а также отчасти Средней Азии.

Так, например, в слоях крымских пещер Шан-Коба, Замиль-Коба, Сюрень II и Фатьма-Коба найдены крупные и довольно грубые сегментовидные орудия из массивных широких пластин, резцы, кремневые острия, отбойники, скребки, гальки для растирания краски, которые по своего общему облику близки к азильским орудиям Западной Европы. Также здесь были обнаружены и сравнительно многочисленные, но очень грубые костяные орудия.

В пещере Замиль-Коба оказались остатки захоронения черепа, при котором были найдены украшения из рыбьих зубов.

На Крымской Яйле были обнаружены гальки, покрытые тонким резным узором в виде прямых и зигзагообразных линий, а также черточек, которые напоминают расписные азильские гальки с таким же схематическим узором.

Жизнь и искусство мезолитического населения восточной Испании

Среди памятников культуры мезолитического населения Европы особое место принадлежит наскальным изображениям испанского Леванта.

Росписи Леванта не раз привлекали внимание археологов, в недоумении останавливавшихся перед загадкой их происхождения и возраста. Необходимо отметить, что значение этих росписей в истории первобытного искусства до наших дней не выяснено полностью и не оценено по достоинству. Но вместе с тем, эти памятники не менее важны для изучения истории первобытного человека и не менее значительны, чем, скажем, прославленные пещерные росписи верхнего палеолита.

Росписи Леванта распространены в определенном, четко ограниченном районе. Они находятся вдоль восточного и южного побережья Пиренейского полуострова, от Лериды на севере и до Кадиса на юге. На сегодняшний день известно около сорока таких местонахождений. Они включают не менее семидесяти отдельных ниш и навесов с изображениями.

Начальные росписи испанского Леванта отличаются необычным стилем и богатым содержанием. Некоторые исследователи пытались отнести их к искусству неолита или даже более позднего времени. Но против их гипотезы говорят многие факты, в том числе и тот, что в тех же гротах есть более поздние схематические абстрактные рисунки, нанесенные на более древние.

Резко отличаясь от схематических изображений неолита и бронзового века, древние рисунки столь же определенно выделяются своими специфическими чертами и на общем фоне палеолитического искусства.

Более поздний, чем верхнепалеолитический, возраст этих изображений можно доказать тем, что в той же области обнаружены пещеры с характерными росписями верхнепалеолитического типа. Среди них — выдающиеся памятники искусства ледниковой поры Ля-Пилета и Парпальо.

Кроме того, и сам облик росписей свидетельствует о более позднем возрасте памятников, особенно в изображениях животных. В них отражается иная жизнь, хотя и очень близкая к жизни людей ледниковой поры, но окрашенная совсем другим колоритом.

Наскальные изображения испанского Леванта, в отличие от палеолитических росписей, найденных в Испании и Франции, помещаются не в темной глубине коридоров и камер, а в небольших навесах и гротах.

Резко отличаются они от палеолитических изображений и своими размерами. Вместо больших пещерных рисунков, часто равных по величине изображаемому животному — быку или дикой лошади, здесь преобладают миниатюрные фигуры, иногда совершенно незначительные по размеру. Например, человеческие фигурки в среднем имеют высоту 5-10 см. Такие же небольшие и фигурки животных.

А фигуры носорогов из Минатеды длиною не более 14 см.

Отличаются они и техникой росписи. В отличие от авторов многоцветных палеолитических пещерных росписей, в особенности мадленских, древние художники Леванта, как правило, употребляли только черную или только красную краску. Их рисунки одноцветные. И только изредка они пользовались двумя цветами, но и тогда не вместе, а по отдельности, например, закрашивая всю фигуру человека красной, а одни только ноги черной краской.

Росписи Леванта, как и палеолитическое искусство, полны жизненной силы. Но это уже творчество особого рода. Для того, чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть на охотничьи сцены. Животные показаны здесь мчащимися с бешеной скоростью. Они не просто бегут и прыгают, а как бы летят, распластавшись в воздухе всем своим телом, не прикасаясь копытами к земле, — настолько стремительно и неудержимо это движение.

Таковой, например, является фигура разъяренного быка, преследующего охотника, из грота Куэва Ремигия в ущелье Гасулья (провинция Кастельон).

Такова фигура горного козла, который прыгает на стрелка с высоты.

Те же черты характерны для изображения людей. Детально и живо передают древние художники в росписях Леванта формы человеческого тела. Перед нашим взором на светло-сером скалистом фоне мелькают десятки и сотни гибких, полных стремительной энергии человеческих тел, как правило, обнаженных и всегда очерченных с той же изящной четкостью, что и фигуры зверей. Как и лучшие изображения животных, некоторые из этих рисунков поражают своей острой выразительностью в передаче специфически характерных деталей и положений человеческого тела.

Так, например, по мнению многих специалистов в этой области, подлинным шедевром первобытного искусства является фигура стрелка в большой сцене сражения. Изображена она на стене одного из гротов ущелья Гасулья в провинции Кастельон. Маленькая красная фигурка стрелка полна одним стремлением, одним усилием, он весь в порыве и движении.

С такой же выразительностью показаны фигуры и двух других стрелков, обнаруженных в той же пещере. На этот раз они направляют свои стрелы на горного козла, прыгающего сверху. Оба стрелка изображены в одинаковой позе. Они стоят, опираясь на одно колено, вытянув назад другую ногу и наклонив туловище вперед, навстречу животному. Оба стрелка застыли на месте, затаив дыхание, крепко сжав руками лук и стрелу в ожидании решающей секунды, от которой, быть может, зависит не только судьба зверя, но и собственная жизнь охотников и участь ожидающих их в охотничьем лагере голодных жен и детей.

Необходимо отметить, что для подавляющего большинства изображений людей уже характерны черты далеко зашедшей стилизации и прежде всего своеобразного искажения, своего рода гиперболизации в передаче отдельных частей человеческого тела.

Первое, что бросается в глаза, когда смотришь на эти рисунки, непомерно узкое и длинное туловище, иногда имеющее вид прямого или слегка изогнутого стержня, как бы перехваченного в талии. И наоборот, в резком контрасте с этой узкой талией и туловищем находятся непропорционально массивные и детально обрисованные ноги с толстыми выпуклыми икрами и большая округлая голова, на которой часто показаны подробно вырисованные элементы головного убора.

Иногда стилизация доходит до того, что все части тела фигуры, кроме головы, превращаются в узкие полоски. Тем не менее, они очень выразительно передают динамику человеческого тела и напряжение яростной борьбы.

В качестве примера можно привести сцену схватки семи обнаженных воинов, нарисованную темно-красной краской на скальной поверхности шириною около 90 см в навесе Морелья-ля Велья (провинция Кастельон).

По мнению специалистов, самые большие достижения искусства Леванта связаны с групповыми изображениями. Эти рисунки оставляют далеко позади искусство палеолита.

Стоит хотя бы обратиться к росписи гротов Леванта, чтобы увидеть в них совершенно новую для первобытного искусства черту: здесь мы видим преимущественно обширные многофигурные композиции повествовательного характера, строго продуманные, стройные сцены, в которых участвуют люди и различные животные, объединенные единством сюжета и действия. Каждый из этих рисунков представляет собой целое повествование в красках, с конкретной фабулой, всегда пронизанной определенным чувством, всегда эмоционально окрашенной.

Одной из таких больших композиций является работа древнего художника в ущелье Гасулья. На рисунке с удивительной правдивостью показано, как одна группа воинов, вооруженных луками и стрелами, теснит другую в жестоком сражении. Справа находятся нападающие, слева обороняющиеся. Фигуры нападающих показаны в стремительном движении, кажется, никакая сила уже не сможет их остановить. Они неудержимо мчатся вперед, широко раскидывая на бегу ноги и осыпая своих врагов тучей стрел из туго натянутых луков. Кажется, их противник тоже уже понял, что силы их в этом бою неравны, и он готов обратиться в бегство. Среди обороняющихся видны раненые, пораженные стрелами, извивающиеся от боли. На переднем плане показан авангард из четырех стрелков, который с отчаянным упорством сдерживает сильный напор противника.

В это время у древних художников возникает более ясное представление о глубине пространства. Об этом свидетельствует устойчивый и характерный композиционный прием, который обнаруживается на групповых рисунках.

Так, например, на росписи из Куэвы Ремигии группа стоит вверху, а внизу виднеется распростертое тело человека, пронзенного стрелами. Как видно из рисунка, этот человек находится впереди, на переднем плане, а поражающие его стрелами люди стоят позади, то есть на заднем плане.

Для искусства палеолита не было характерно то отношение к человеку, которое является отличительной чертой левантийских росписей. Эта отличительная черта обнаруживается уже в общем характере обрисовки человеческого тела. Отношение к нему у древних художников настолько внимательное, что отсюда можно сделать вывод о централь ном месте человека в росписях Леванта.

Такой вывод подтверждается и содержанием росписей где в отличие от искусства палеолита люди занимают первое и главенствующее место.

Благодаря своему повествовательному характеру, детальности и точности, а также благодаря вниманию к образу людей наскальные изображения Леванта являются богатым материалом для характеристики жизни населения Восточной Испании в то далекое для нас время.

На этих рисунках мы находим в первую очередь изображения самих людей, оставивших нам эти своеобразные сокровища первобытного искусства, их одежду или, чаще, заменяющие ее украшения, их головные уборы, оружие. Как правило, мужчины показаны обнаженными. Лишь иногда, в отдельных случаях, на них что-то, похожее на короткие штаны, которые даже не достигают колен.

Зато всегда с особой тщательностью изображены такие детали, как бахрома или шнуры на поясе и у колен, составлявшие, наверное, предмет особой заботы и гордости их обладателей. Что-то похожее на такую же бахрому или накидку из шнуров иногда показано и на плечах людей. Бахрома эта причудливо развевается во время бега. Она придает мужским фигурам живописный и нарядный вид, подчеркивая быстроту их движения.

С такой же старательностью иногда вырисованы и головные уборы мужчин. То они из простых перьев, воткнутых в волосы, то в виде настоящей прически в разных вариантах, начиная от симметрично обрамляющих голову локонов и кончая сложными сооружениями из туго завязанных лент или бантов.

В отличие от мужчин, женщины одеты в длинные юбки, как правило, колоколовидные, груди их обнажены.

Как следует из росписей, видимо, основным занятием людей, которыми эти рисунки создавались, была охота на диких животных. В основном они охотились на благородного оленя и крупных быков. Однако на рисунках часто можно увидеть и изображения фигур горных козлов, кабанов. Изредка на них показаны дикие ослы, а в одном случае — даже два носорога.

С необыкновенной наглядностью изображены способы добычи диких животных, которые применяли мезолитические охотники Леванта. Как правило, на первом плане находилась фигура охотника, вооруженного луком. Лук, как уже отмечалось выше, являлся главным приобретением культуры мезолитического времени и являлся здесь основным оружием.

На рисунках лук представлен двумя видами.

На одних рисунках он имеет вид широкой и длинной дуги величиною с человека, если не более. Это простой лук, большой размер которого увеличивал силу его действия.

На других рисунках лук показан с вогнутостью по середине. Очень даже может быть, что эти луки относились уже к числу наиболее ранних луков сложной конструкции, рефлексирующих, то есть изгибающихся в обратном направлении, когда их освобождали от тетивы.

Стрелы тоже не были одинаковыми. Они отличались друг от друга по форме наконечника и оперения. Хранились они в специальных, наверное, кожаных колчанах.

Кроме стрел употреблялись и метательные дротики. Целые пучки таких дротиков или стрел часто можно увидеть изображенными в руках охотников и воинов.

Следует отметить, что в охоте принимали участие и собаки, кстати, единственное домашнее животное мезолитических племен Испании.

На одном рисунке в Куэве Ремигии показана сцена выслеживания тремя охотниками горного козла. Внизу нарисованы два охотника, которые внимательно изучают следы зверя. Показано, что один из охотников оставил по дороге свой пучок стрел и походную охотничью сумку. На самом верху следы зверя обрываются — здесь козел встретил третьего охотника, который сразил его своей стрелой.

В том же ущелье с особенной подробностью и выразительностью изображена облава на кабанов.

Встречаются и такие охотничьи сцены, в которых будто специально подчеркивается, что охота была делом нелегким и опасным: Например, на одном из рисунков изображено, как разъярённый бык, видимо, только легко раненный стрелами, скачет за убегающим охотником.

Следует иметь в виду — несмотря на то, что в целом на рисунках того периода преобладают мужчины или сцены охоты и войны, женщина появляется в рисунках Леванта далеко не как случайный и второстепенный персонаж. Она занимает в них определенное и значительное место.

В тех редких случаях, когда среди образов наскальных росписей появляются дети, они всегда связаны с женскими фигурами. Мать и ребенок неразлучны. Дети принадлежат женщинам, как это и положено в условиях материнского рода и группового брака, где отцовство играет второстепенную роль в общественных отношениях. Одно изображение на фоне быков женщин, наверное, танцующих вокруг маленькой фигуры мужчины, указывает на обычную для времени господства материнского рода важную роль женщин в общинном культе, в магических обрядах привлечения животных под стрелы и копья охотников.

По свидетельству этнографов, все это черты, которые свойственны тем обществам, в которых продолжают жить представления, сложившиеся в условиях материнского рода.

Зачастую рисунки рассказывают об отношениях между отдельными общинами, не всегда дружественных. На них показаны ожесточенные схватки и воины, убегающие от преследователей.

Особенно выразительна фигура бегущего воина в навесе в ущелье Вальторта в провинции Кастельон. Низко пригнувшись к земле, он бежит, вытянув шею, преследуемый стрелами, две из которых уже впились ему в ногу.

Даже в те времена, когда воины заняты другими делами, а не войной, они не забывают о подстерегающей их общину опасности. Они неразлучны с луком и стрелами не только потому, что ведут охотничий образ жизни, но и потому, что должны быть всегда готовыми к борьбе с врагом. Воинственные танцы и игры, военные упражнения являются необходимой частью их общественной жизни и существенной стороной в воспитании юношей.

Так, в навесе Мола Ремигия (ущелье Гасулья) сохранился превосходный рисунок, который передает сцену военного танца. Пять обнаженных воинов бегут друг за другом непрерывной цепочкой. Они бегут ритмически, подчиняясь в своих движениях одному такту, наверное, такту военной песни. Их тела одинаково наклонены вперед. В одной руке у них по пучку стрел, в другой — по луку, которые воинственно подняты кверху. Они бегут в одном направлении, угрожая неизвестным нам врагам. Впереди выделяется самая крепкая, коренастая фигура воина в пышном головном уборе. За ним торопятся другие. Это более тонкие и хрупкие фигуры. Скорее всего, это юноши.

В таких живых и выразительных образах дошла до нас история жизни мезолитических племен Восточной Испании, рассказанная ими самими в наскальных росписях. Не вызывает сомнения, что переход от искусства палеолита в Европе к искусству неолита и бронзового века вовсе не был таким резким, как можно подумать, если довериться первым впечатлениям, навеянным примитивными рисунками на азильских гальках. Вполне допустимо даже, что кроме специфических по их назначению культовых рисунков на гальках, предназначенных храниться в пыли пещер, сами азильцы могли изготовлять и другие, более жизненные по своему стилю изображения, которые, к сожалению, не дошли до нашего времени.

Почти у всех мезолитических племен — и южных, и северных — рядом с отвлеченными орнаментальными рисунками и условной скульптурой существовали и превосходные, нередко жизненно выразительные изображения.

Из этого можно сделать вывод, что на самом деле не существовало никакой границы, которая бы отделяла, как считают некоторые искусствоведы, искусство охотников ледниковой поры от искусства, которое появилось у земледельцев и первых скотоводов Европы.

Тарденуазская культура

Во всех местах, где встречаются памятники азильской культуры, или близкие к ним, они сменяются новыми, еще более единообразными памятниками, которые называются тарденуазскими, получившими свое название по стоянке Фер-ан-Тарденуа во Франции.

При этом, связь тарденуазских и азильских памятников настолько близка, что некоторые ученые относят их в целом к одной азильско-тарденуазской культуре.

Однако такой подход вряд ли оправдан. Так, например, в ряде областей, где обнаружены эти памятники, тарденуазские находки в хронологическом отношении очень легко отделить от азильских.

Можно отметить, что кремневые изделия теперь еще сильнее уменьшаются в своих размерах, а их очертания делаются еще более геометризированными.

Одной из отличительных черт в распространении тарденуазских поселений можно считать их связь с районами вдоль широких рек и морских берегов, где найдены следы длительного пребывания тарденуазцев в виде огромных скоплений раковин съедобных моллюсков.

Одни из самых известных памятников такого рода обнаружены в Португалии на берегах реки Тахо, в 25 км от впадения ее в Атлантический океан. Здесь, в местности Мугем, обнаружен ряд холмов, сложенных из раковин.

Кстати, один такой холм, Кабесо д’Арруда, достигает в длину 100 м при ширине в 60 м и высоте до 7 м. Раковины в большинстве морские. Вместе с ними в наслоениях холма оказались очажные слои, зола, угли, каменные и реже костяные изделия, а также кости животных, в основном оленей, кабанов, быков, хищников, птиц и рыб.

В некоторых местах были установлены небольшие поселки, которые состояли из более или менее постоянных жилищ, видимо, землянок. Правда, от них остались только неглубокие округлые ямы, иногда с очагами на дне.

Например, в районе Ансбаха (Германия) была обнаружена полуземлянка тарденуазского времени глубиной 0,75 м. Она имела в плане вид овала и была обложена по краям плитами песчаника.

Скорее всего, постоянные жилища в низменных местах люди тарденуазского времени использовали на протяжении какого-то определенного сезона, видимо, зимой. Когда наступало лето, люди собирали свои небогатые пожитки и уходили в другие, более высоко расположенные места. Наверное, таким образом можно объяснить тот факт, что кроме низменных областей тарденуазские поселения обнаруживаются и на высотах.

Например, в Англии их обнаруживали на высоте 300–450 м над уровнем моря.

В Крыму большая часть тарденуазских поселений находится на Яйле, а это тоже высоко над уровнем моря. В то далекое время люди жили на Яйле около источников, под прикрытием лесов, позднее уничтоженных человеком. На их стоянках уцелело множество кремневых отщепов и пластин, в том числе мельчайших. Встречаются кремневые отжим ники, резцы, проколки и специфические изделия геометрических форм в виде сегментов, трапеций. Здесь же найдены орнаментированные гальки и один замечательный каменный светильник с ручкой, совершенно аналогичный тем, которыми пользовались создатели палеолитических пещерных росписей во Франции.

В доказательство того, что стоянки на Яйле были только в летнее время, говорит факт, что зима в этих местах очень суровая. И теперь зимой Яйлу покидает большинство населяющих ее животных. Вслед за животными на южные склоны Яйлы, а затем и дальше к морю, несомненно, уходили и древние люди.

Чтобы разобраться в верованиях тарденуазцев, нужно обратиться к их захоронениям, которые во многом близкие по ритуалу к захоронениям людей верхнего палеолита.

Как и палеолитические охотники, они хоронили своих умерших там, где и жили, — в пещерах и гротах, точно так же засыпая их красной краской — кровавиком.

Таковы, например, тарденуазские погребения Крыма в пещерах Фатьма-Коба и Мурзак-Коба.

Отличительной чертой тарденуазских захоронений является то, что в ряде случаев в Европе встречаются целые кладбища, своего рода обширные поселки мертвых, состоящие из десятков и даже сотен могил. Например, в одном месте найдено до двухсот могил, в которых лежали вытянутые и скорченные костяки, преимущественно женские и детские.

Такой же характер имеет и могильник тарденуазского времени на острове Тевьеке, недалеко от побережья Бретани (Франция). Там обнаружено более 30 костяков, преимущественно скорченных, захороненных в ямах и по древнему верхнепалеолитическому обычаю густо засыпанных красной охрой.

Кстати, в Тевьеке над головой одного из погребенных оказался рог оленя. Это напоминает палеолитическое изображение колдуна, участника охотничьего обряда из пещеры Трех братьев (Испания), на голове которого тоже видны рога.

Распространение микролитической техники

Микролитическая техника и миниатюрные орудия геометрических форм получили свое распространение не только в западных областях Европы. Эти орудия также обнаружены на территории Африки, начиная от берегов Средиземного моря и до Капской земли включительно.

Так, уже в раннекапсийских отложениях и в одновременных поселениях культуры Бамбата в Родезии встречаются изделия микролитического характера в виде пластинок с затупленной спинкой и геометризованных орудий, главным образом в виде сегментов.

Все эти многочисленные предметы говорят о том, что обитатели Африки продолжали совершенствовать микролитическую технику, устойчиво сохраняя свой прежний образ жизни. Они, как и раньше, оставались бродячими охотниками-собирателями, о чем ярко свидетельствуют оставленные ими нагромождения пищевых отбросов, состоящие из костей диких животных, преимущественно же из раковин моллюсков, как наземных, так и водных.

Необходимо отметить, что раковинные кучи, в которых находятся микролиты геометрических форм, широко распространены как в Северо-Западной Африке (в Марокко и Тунисе), так и в ее центральных областях, по берегах рек и озер.

Как и прежде, люди здесь расписывали красками не только своды пещер, но и собственное тело. Они украшали себя просверленными раковинами и бусами из скорлупы страусовых яиц.

У них по-прежнему существовало и живое, правдивое искусство охотников.

О том, что эта древняя культура на юге Африки существовала долго, говорят раскопки неглубоких впадин в земле, которые оказались остатками временных полуземляных жилищ бродячих охотников сравнительно недавнего прошлого — бушменов. В этих полуземлянках оказались почти такие же, как и мезолитические, мелкие орудия из камня и куски краски. Как известно, бушмены сохранили до самого появления в глубине Африки европейцев свой образ жизни и обычаи, а вместе с ними и свое примитивное, но полное жизни и острой наблюдательности замечательное искусство, свои мифы и легенды — живую историю каменного века.

Необходимо отметить, что микролитические кремневые изделия были распространены и в Средней Азии. Они обнаружены в Индии. Кроме того, настоящие микролиты геометрических очертаний вместе с различными сопровождающими их мелкими изделиями из кремня в достаточном количестве найдены даже в далекой, изолированной от Азии Австралии, среди наиболее древних памятников каменного века этого материка.

Обэтом, например, свидетельствуют поселения в области древних песчаных холмов на юге Австралии и в пещерах на Нижнем Мэррее. Там в большом количестве обнаружены настоящие сегменты, асимметричные треугольники, острия со скошенным краем, трапеции.

Как считают ученые, причины повсеместного распространения микролитов на четырех континентах — Европы, Африки, Азии и Австралии — кроются в каких-то глубоких, жизненно важных потребностях древнейшего населения этих стран. Чтобы обнаружить эти потребности, нужно вспомнить, что микролитические изделия связаны были, как уже отмечалось выше, с одним из способов оснащения стрел наконечниками, которые превратили лук в грозное боевое оружие древних охотников.

Кроме того, они служили вкладными наконечниками дротиков и лезвиями ножей.

Дальнейшее развитие охоты и возрастание ее хозяйственного значения, а вместе с этим потребность в улучшении лука и стрел, определившая развитие охотничьего вооружения в целом, — вот, скорее всего, та главная причина, которая определила столь широкое распространение этих ничтожных по размерам изделий. Если придерживаться этого объяснения, то можно продолжить мысль следующим образом: одни племена должны были заимствовать у других новую технику и новые виды охотничьего вооружения, распространяя их все дальше. Вполне вероятно, что наряду с простым заимствованием микролитических изделий здесь имело место и проникновение отдельных племен, распространявших новые технические приемы, с юга на север и даже с материка на острова, например, Британские.

Здесь однако следует отметить, что микролитическая техника в специфическом ее виде не проникла в лесную зону России, которая простирается до Тихого океана. В силу каких-то причин не проникла она и в Монголию, нет ее отчетливых следов и далее на востоке — в Китае.

Правда, из этого не следует делать вывод, что в охотничьем развитии людей, населяющих эти территории, не было прогресса, и в частности, что не употреблялись вкладышевые орудия.

Наоборот, известно, что орудия вкладышевого типа в Забайкалье, например, появились еще в верхнем палеолите, о чем свидетельствует стоянка Ошурково около Улан-Удэ. Но они снабжались здесь лезвиями из простых ножевидных пластин, а не из микролитов геометрической формы.

Таким образом, микролитическая техника при всем ее широком распространении являлась лишь своеобразным частным вариантом в истории оформления охотничьего оружия. За пределами ее распространения лежали другие территории, не менее обширные, где в этой области первобытной техники были иные приемы, которые соответствовали другим культурным традициям.

Неолит

Неолит — высшая и последняя стадия каменного века. О его общих хронологических рамках говорить сложно, поскольку с усилившейся неравномерностью исторического развития неолитическую эпоху первобытные племена проходили в разное время.

Так, например, на ближнем Востоке расцвет неолита приходится на VI–V тыс. до н. э., а на территории Китая он начался только в III тыс. до н. э. Большая часть неолитических памятников Европы и Азии относится к VI–III тыс. до н. э.

Необходимо заметить, что климатические условия, флора и фауна этого периода близки к современным.

Для неолита характерна более высокая техника обработки камня, переход во многих районах от присваивающих к производящим формам хозяйства.

В это время появляются керамика и ткачество. В неолите для изготовления орудий стали использоваться новые виды материалов — диорит, нефрит, яшму. Поскольку во многих районах кремня было недостаточно, его начали искать в глубине земли. Так, кремень добывали в копях, которые исследованы в Англии, во Франции, в Бельгии. В кремневых шахтах обнаружены клинья, кирки из рога оленя, заступы из лопаточных костей, светильники.

Широко распространены теперь и такие новые приемы обработки камня, как пиление и сверление.

Пользуясь новой техникой для обработки камня, человек неолитического времени мог с большим, чем раньше, успехом придавать камню желаемые формы.

Это, в свою очередь, привело к тому, что начали распространяться новые, ранее неизвестные или известные только в самых примитивных формах каменные изделия, в первую очередь связанные с собирательством, а затем и земледелием: утяжелители для палок-копалок в виде массивных дисков или колец с отверстием посредине, песты, ступки, зернотерки, а также такие важные орудия, как мотыги.

Достигает расцвета и техника отжимной ретуши, поднимаясь до уровня настоящего искусства.

Все это значительно облегчило и улучшило жизнь неолитического человека по сравнению с жизнью его предков.

Наряду с освоением новой техники обработки камня неолит характеризуется еще одним важным техническим достижением — лепкой и обжиганием глиняной посуды.

Самая массовая находка в поселениях эпохи неолита — керамика.

Правда, в раннем неолите она существовала не всюду. Например, ее не удалось обнаружить в нижних слоях поселений Джармо (Ирак), Рас-Шамра (Сирия), Чатал-Гуюк, Хасилар (Турция), Киракития (Кипр) и др. Этот период развития археологии ученые называют «докерамическим неолитом».

Пути изобретения глиняной посуды, скорее всего, были различны.

Например, гончарство могло возникнуть из обмазывания глиной плетеных сосудов, выдавливания углубления в куске глины и т. д.

Вначале очень был распространен ленточный, или жгутовый, способ изготовления керамики. Из глины делали жгуты, затем их накладывали на форму по спирали и сдавливали. Все это делалось вручную, без помощи гончарного круга. Конечно, сосуды, изготовленные от руки, были очень грубыми, плохо обожженными, с круглым дном.

Пищу готовили на кострах. Сосуды ставили между камнями или в специальных углублениях.

Изобретателем глиняной посуды явилась женщина. Использование глиняных сосудов позволило расширить состав пищевых продуктов, сохранять жидкость, а также улучшить способы приготовления и хранения пищи.

Неолит характеризуется более совершенной и организованной охотой, рыболовством и собирательством.

В это время появились примитивные прядение и ткачество. Начало ткачеству положено плетением. Этнографам известны самые разнообразные плетеные изделия: веревки, корзины, циновки, сумки, сети, пояса, головные уборы, обувь, сосуды и т. д. Для плетения, как правило, употребляли прутья, волос, полоски кожи, древесное волокно. А зародилось прядение из плетения из волокон. Сначала пряли вручную, потом с помощью веретена с пряслицем, а затем уже начали использовать и прялки.

К неолиту относятся неоспоримые доказательства развития земледелия и скотоводства.

Однако значительная часть неолитических племен, обитавших в менее благоприятных или вообще неблагоприятных условиях, препятствовавших переходу к этим принципиально новым видам хозяйственной жизни, вынуждена была вести прежнюю жизнь охотников и рыболовов.

Охотничьи племена

По сравнению со своими предками древний охотник в период неолита достиг больших успехов в трудовой деятельности.

Так, например, о достижениях в области охотничьего вооружения ярко свидетельствует совершенствование лука, который являлся главным оружием охотничьих племен этого периода.

Путешественники XVIII–XIX вв., попав в Северную Америку и обнаружив там племена, развитие которых осталось на уровне неолита, были немало удивлены их искусством стрельбы, а также силой и дальнобойностью лука.

Как отмечали эти самые путешественники, копье, брошенное просто рукой, пролетало не больше 30–40 м. А копье, брошенное с помощью метательной доски, достигало цели, которая находилась на расстоянии 70–80 м. Но стрелы североамериканских индейцев, пущенные из лука, поражали цель на расстоянии 80-100 м. Более того, известны случаи, когда стрела, выпущенная из тяжелого индейского лука, находила свою цель, которая была на расстоянии 275, 365 и даже 450 м от нее. Сила лука была такова, что стрела индейца племени апачей пробивала человека насквозь на расстоянии 300 шагов. Кроме того, стрелы с каменными и костяными наконечниками проходили навылет сквозь туловище бизона.

Конечно, усовершенствование своего главного оружия — лука и стрелы, а также умение добывать диких животных различными способами, в том числе с помощью механически действующих ловушек, имело огромное значение в дальнейшем развитии человека. Но это не было его единственным завоеванием в неолитическое время в борьбе за свое существование.

Большое значение имело для него и создание множества хорошо разработанных приемов использования в своих целях продуктов охоты — мяса, шкур, костей и рогов.

Древние люди жили в своем во многом загадочном для них мире, внимательно изучали его. Они сделали множество полезных наблюдений и изобретений, которые позволили широко использовать в пищу различные съедобные растения. Ими были открыты и практически использованы важные качества одних растений и целебные свойства других. Древние собиратели научились расщеплять волокна дикого льна, кендыря и крапивы, сучить и прясть их, выделывать нити, веревки, ткать не только грубые, но и достаточно тонкие ткани для своей одежды, а также изготовлять сумки, мешки и многое другое, что было необходимо им в домашнем обиходе.

Хоть, конечно, творческие силы и возможности в то далекое время оставались ограниченными. Вся энергия деятельности человека, вся сила его труда были направлены только на добычу и на освоение готовых источников пищи и материалов для изготовления жилищ, орудий, пищи.

Суровая и опасная жизнь охотников, рыболовов и собирателей каменного века требовала постоянного предельного напряжения сил организма в борьбе с природой. Эта жизнь была полна лишений и изнурительного, порой невыносимого труда.

Тяжесть такой жизни сказывалась тем сильнее, что племена эти, как и их палеолитические предки, по-прежнему обречены были переносить все капризы и случайности явлений природы. После коротких периодов изобилия животной и растительной пищи приходили долгие месяцы голодовок, когда старые запасы пищи, если они еще вообще были, иссякали, а до создания новых запасов было еще далеко. Были годы, которые приносили богатые урожаи, годы относительно обильные пищей, но были и такие, когда само существование племен охотников и рыболовов оказывалось под угрозой.

Возникновение земледелия и скотоводства

У племен, которые еще в каменном веке, используя окружавшие их благоприятные природные условия, перешли от собирательства к земледелию и от охоты на диких зверей к скотоводству, жизнь сложилась совершенно иначе. Новые формы хозяйства вскоре в корне изменили условия существования этих племен и далеко продвинули их вперед по сравнению с охотниками, собирателями и рыболовами.

Конечно, эти племена испытывали жестокие последствия капризов природы. И неудивительно, ведь они все еще не знали металла, по-прежнему были ограничены в своей технике мезолитическими и неолитическими приемами обработки камня и кости. Зачастую они даже не умели выделывать глиняные горшки.

Но принципиально важное значение для их жизни имело то обстоятельство, что они уже могли смотреть вперед, думать о будущем и заранее обеспечивать себе источники существования, сами производить для себя пищу.

Несомненно, это было важнейшим шагом первобытного человека по пути от бессилия в борьбе с природой к власти над ее силами. Это явилось толчком к множеству других прогрессивных изменений, вызвало глубокие перемены в образе жизни человека, в его мировоззрении и психике, в развитии общественных отношений.

Труд первых земледельцев был очень тяжелым. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на те грубые орудия, которые обнаружены в древнейших земледельческих поселениях. Они убедительно говорят о том, сколько физических усилий, сколько изнурительного труда требовалось для того, чтобы вскопать землю простыми деревянными палками или тяжелыми мотыгами, чтобы срезать жесткие стебли злаков — колос за колосом, пучок за пучком — серпами и кремневыми лезвиями, чтобы, наконец, растереть зерна на каменной плите — зернотерке.

Однако этот труд был необходим, он возмещался его результатами. Тем более, что область трудовой деятельности со временем расширилась, а самый характер ее качественно изменился.

Особо необходимо отметить, что громадным достижением человечества в период первобытно-общинного строя было освоение почти всех известных в настоящее время земледельческих культур и одомашнение важнейших видов животных.

Как уже упоминалось выше, первым животным, которого человеку удалось приручить, была собака. Одомашнение ее, скорее всего, произошло в период верхнего палеолита и было связано с развитием охотничьего хозяйства.

Когда же начало развиваться земледельческое хозяйство, человек приручил овцу, козу, свинью, корову. Позже человек одомашнил лошадь и верблюда.

К сожалению, древнейшие следы разведения домашнего скота можно установить только с большим трудом да и то очень условно.

Важнейшим источником для исследования вопроса являются костные останки, но должно было пройти очень много времени для того, чтобы в результате изменения условий существования сколько-нибудь заметно изменилось строение костяка одомашненных животных в отличие от диких.

И тем не менее, можно считать доказанным, что коровы, овцы, козы, свинья разводились в неолитическом Египте (VI–V тысячелетия до н. э.), Передней и Средней Азии, а также в Индии (V–IV тысячелетия до н. э.), в Китае, а также в Европе (III тысячелетие до н. э.) Уже намного позже был приручен северный олень на Саяно-Алтайском нагорье (около начала нашей эры), а также лама (гуанако) в Центральной Америке, где кроме этого животного и собаки, которая появилась здесь вместе со всеми переселенцами из Азии, не было других животных, пригодных для одомашнения.

Наряду с одомашненными животными определенную роль в хозяйстве и жизни продолжали и в дальнейшем играть прирученные животные — например, слоны.

Как правило, первые земледельцы Азии, Европы, Африки вначале использовали мясо, шкуры и шерсть домашних животных. Спустя некоторое время начали использовать и молоко.

Еще через некоторое время животных стали использовать в качестве вьючного и гужевого транспорта, а также как тягловую силу в плужном земледелии.

Таким образом, развитие скотоводства в свою очередь содействовало прогрессу в земледелии.

Однако и это не все. Необходимо отметить, что введение земледелия и скотоводства способствовало росту населения. Ведь сейчас человек мог расширять источники существования, все более эффективно используя освоенные земли и осваивая все новые и новые ее пространства.

Развитие родо-племенного строя

Общий подъем производительных сил в мезолите и особенно в неолитическое время явился той основой, на которой складываются новые черты общественной структуры древнейшего человечества.

Конечно, эти новые черты общественных отношений еще не означали какого-то коренного изменения существовавших до этого порядков, но их роль тем не менее очень велика.

Значение этих изменений заключалось в том, что теперь окончательно вызревают племенные объединения, которые представляют собой наиболее высокую ступень в развитии древней родовой общины. Общины, члены которой связаны между собой кровнородственными связями.

По одним памятникам материальной культуры трудно судить об общественном строе племен очень далекого от нас периода.

Однако лучшему пониманию этого способствуют данные этнографии — описания общественного строя тех племен, которые к тому времени, когда они стали известны науке, стояли уже на уровне неолита.

Особенно хорошо изучен племенной строй североамериканских индейцев ирокезов, описанный выдающимся американским этнографом Л. Морганом.

Как уже говорилось выше, большинству народов Азии, Африки, Америки и Океании давно были известны земледелие и скотоводство. Но вместе с тем многие из них не умели еще добывать и обрабатывать металлы, и вся их жизнь очень отличалась от европейской своей простотой.

К числу таких племен относились и ирокезы, которые в начале XVII в. заселяли обширные пространства по берегам североамериканских озер Онтарио и Эри.

Жили ирокезы в так называемых длинных домах. В селении стояло обычно от 10 до 30 длинных домов. Каждый из них при ширине в 6-10 м и высоте до 8 м был длиной от 60 до 90 м.

Как правило, население одного длинного дома вело общее хозяйство. В каждой овачире — так называлось это домохозяйство насчитывалось от 50 до 200 человек, или, другими словами, 10 и более семей.

Всеми домашними делами управляла одна какая-нибудь — как правило, пожилая, энергичная и, что не вызывает сомнения, умная — женщина.

Как и аборигены Австралии, ирокезы изготовляли оружие и орудия из камня, дерева, кости.

Основным источником существования ирокезов были выращиваемые на предварительно обработанной земле растения.

Главной земледельческой культурой у ирокезов была кукуруза (маис). Она занимала поля в десятки и сотни гектаров. Кроме того, на полях, возделываемых ирокезами, росли тыквы и бобы, на огородах около домов — табак, подсолнечник, земляная груша, горох конопля, арбузы и кабачки.

Свою землю ирокезы главным образом обрабатывали при помощи длинной заостренной палки. Для рыхления почвы применялась еще и деревянная лопата.

Сев продолжался с апреля по июнь. Сбор урожая происходил с августа по октябрь.

Как правило, работали сообща — и мужчины, и женщины.

Кукурузу хранили в глубоких ямах, которые выкапывали в сухих песчаных местах и выстланных сухими листьями и еловыми ветками. Хранилась кукуруза и в виде длинных гирлянд, которые плели долгими осенними вечерами все жители поселка — мужчины и женщины, старики и молодежь. Сплетенные гирлянды развешивали под скатами крыш или под специально выстроенными навесами, а также внутри жилищ в виде своеобразных занавесей.

Нужно отметить, что были у ирокезов и амбары. Они представляли собой круглые высокие башни со стенами из коры вяза.

Благодаря всему этому ирокезы запасали столько зерна, сколько им требовалось до нового урожая.

В конце октября, когда была убрана кукуруза, мужчины на лыжах отправлялись в леса на охоту.

Домой охотники возвращались только в середине зимы, нагруженные добычей. Охота давала не только мясо, но и шкуры, из которых женщины выделывали одежду, обувь, одеяла.

С наступлением весны и до конца лета мужчины ловили рыбу в реках и озерах.

В ходе европейской колонизации большая часть ирокезов была уничтожена или вытеснена со своих племенных территорий. Некоторые остатки когда-то многолюдных племен теперь жили в удаленных друг от друга деревнях.

Возле одного из ирокезских поселений в небольшой деревне Аврора в 1818 г. родился будущий неутомимый исследователь культурно отсталых народов Льюис Генри Морган.

Дети-ирокезы были его сверстниками и приятелями. Повзрослев, став юношей, Морган часто посещал селения ирокезов, изучал их прошлое и современный быт, их общественные порядки.

В 1847 г. некая компания обманным путем добыла у правительства за небольшую цену часть территории, которая принадлежала ирокезам — племени сенека.

Морган приехал в Вашингтон и добился расторжения этого договора.

Ирокезы высоко оценили услугу Моргана. 31 октября 1847 г. в торжественной обстановке он был принят в род Ястреб племени сенека и получил имя Лежащий поперек, что по-ирокезски означало мост. Этим самым ирокезы указывали на роль Моргана как посредника между индейцами и «белыми».

Войдя в доверие к ирокезам, Морган узнал много интересного. Старики открыли ему немало сведений, которые держались в строжайшей тайне от «бледнолицых».

Исследуя общественное устройство ирокезов, Морган узнал, что все взаимоотношения между ирокезами строго зависели от степени их родства. Кровные родственники овачир образовывали так называемый род. Каждый род имел родовое имя: Медведь, Олень, Волк, Черепаха, Ястреб, Бобр. Несомненно, что на родовое имя очень влиял характер членов рода, их физические возможности и т. д.

Индейцы называли такие объединения родов внутри племен «братствами». Морган перевел соответствующий индейский термин аналогичным по смыслу древнегреческим словом фратрия. Фратрии образовывались из двух начальных родов, составлявших вместе первичное племя.

Сородичи были обязаны помогать друг другу. Весь род держал ответ, если кто-то из его членов совершил преступление или какую-нибудь провинность за территорией своего рода.

Деятельностью рода и его сношениями с другими родами руководил родовой совет, в который входили все взрослые мужчины и женщины. Совет племени принимал и отправлял посольства, объявлял войну и заключал мир. Иногда во главе племени стоял верховный вождь, правда, с весьма ограниченными правами. В особых случаях он должен был принимать немедленные меры до того, как соберется совет племени.

Кстати, мужчина и женщина, которые принадлежали одному роду, не имели права вступать в брак. По этой причине каждая семья всегда состояла из членов по меньшей мере двух родов. Несколько родов образовывали племя. За каждым племенем была «закреплена» своя территория, которая включала как область его непосредственного расселения, так и область для охоты и рыбной ловли.

В связи с непрерывным ростом населения и сегментацией племен, т. е. разделением племен на новые роды и племена и их расселением, количество таких родов увеличивалось, однако они до известного предела сохраняли взаимную связь. Она выражалась в том, что каждое племя по-прежнему делилось на две половины или на два крыла. Но теперь каждая половина состояла уже из нескольких родов — из трех, четырех и более. На этой ступени члены различных родов, которые входили в состав какой-нибудь одной фратрии, уже имели право вступать в брак внутри фратрий, однако не в пределах рода.

Со временем фратрия потеряла свое регулирующее значение в области брачных отношений, но сохранила важную организующую роль как во внешней, так и во внутренней жизни родовых общин.

Две фратрии организовывали общеплеменные торжества — праздники. Одна фратрия выступала против другой во время различных состязаний и игр. Когда умирал кто-то из выдающихся членов племени, одна фратрия, к которой принадлежал умерший, оплакивала его, участвовала в похоронах, а другая фратрия брала на себя все заботы по устройству похоронных церемоний.

По фратриям организовывались религиозные союзы — братства, производившие инициации, — особые обряды, которые совершались над юношами при достижении ими возмужалости и знаменовавшие собой переход их в число взрослых мужчин, полноправных членов племени.

Инициации зародились еще в глубокой древности и имели целью подготовку молодежи к производственной, общественной и семейной жизни, и, как правило, сопровождались тренировкой, различными, часто мучительными испытаниями (например, нанесением телесных повреждений, о чем, в частности, свидетельствуют дошедшие до нас мифы и предания, восходящие, по мнению специалистов, к дородовому периоду истории человечества). Если не принимать во внимание различные фантастические наслоения (так, например, в некоторых мифах говорится, что испытуемому удалялись органы или тело его расчленялось, после чего под воздействием каких-то средств и приемов он становится сильным и выносливым), эти мифы дают основание для вывода, что в процессе инициации проводились хирургические вмешательства, применялись различные средства, вызывающие длительный сон и утрату (или значительной снижение) болевой чувствительности и что в дальнейшем создавались условия и применялись средства для заживления нанесенных повреждений.

Одним из видов инициации является обычай обрезания крайней плоти, которое применялось в ритуальных целях еще в Древнем Египте 5 тыс. лет назад фараонами и жрецами, а всем прочим категориям населения это было строжайше запрещено.

Многие места Ветхого Завета свидетельствуют, что заимствовавшие у египтян обряд обрезания древние евреи гордились этим знаком отличия и до настоящего времени он у них и у мусульман сохраняет такой же религиозный смысл, как, например, крещение у христиан.

Инициации играли большую роль в общественной жизни, так как только после совершения этих обрядов юноша получал право вступать в брак, участвовать в племенном собрании и т. д.

Еще большее значение имела фратрия в случаях конфликтов, грозивших единству племени, — например, когда случалось убийство внутри племени, — а также во всех других случаях, когда тот или иной вопрос выходил за рамки данного рода.

Следует отметить, что фратрии были единственной формой военной организации во время межплеменных войн. Каждый род в бою выступал в составе своей фратрии. Каждая из двух фратрий племени шла отдельным строем, с собственным значком и под командованием собственного вождя. На этом фратриальном членении строилась вся военная организация.

Следует отметить и тот факт, что все члены рода говорили на одном языке, и это, конечно же, вполне естественно и закономерно.

Продолжая свои исследования, Морган пришел к выводу, что и остальные племена североамериканских индейцев имеют сходное общественное устройство.

На этом Морган не успокоился и разослал письма буквально во все уголки земли, где жили другие так называемые культурно отсталые народы. Оказалось, что у всех этих народов — и у полубродячих охотников и собирателей, и у оседлых земледельцев — племенной строй лежал в основе их общественного устройства.

Обдумывая эти факты, Морган пришел к выводу, что такой общественный порядок являлся обязательным этапом в историческом развитии человеческого общества и он господствовал в далеком прошлом и у ныне цивилизованных народов Европы и Азии — греков, римлян, германцев и др.

В 1877 г. Морган написал книгу «Древнее общество», в которой нарисовал картину истории первобытного общества.

Неолит на юге и западе Европы

Процесс перехода от охотничье-собирательского и рыболовческого хозяйства к земледелию и скотоводству, от мезолитических орудий труда к неолитическим был своеобразным в различных областях и совершался в несравненно более сложных и разнообразных формах, чем прежний переход от палеолита к мезолиту.

Несомненно, в одних областях процесс становления новых культур шел быстрее, в других он наоборот задерживался.

Так, например, в областях северных субтропиков переход к неолиту не только происходил в общем раньше, но и сам период неолита был менее продолжительным. Здесь наряду с продолжавшимся использованием камня раньше начали входить в употребление и металлы.

В более же северной лесной полосе расцвет неолита падает на время, когда на юге уже начался переход к веку металлов.

На тех огромных пространствах земного шара, где природные условия не благоприятствовали возникновению и развитию земледелия и скотоводства, первобытные люди продолжали и в условиях неолита без существенных изменений вести древнейший образ жизни своих предков — палеолитических и мезолитических охотников и рыболовов.

Что касается людей, которые жили в суровых условиях, особенно на севере, то там производительные силы развивались более медленно. Соответственно медленно изменялись и общественные порядки и еще долго продолжал господствовать древний родоплеменной строй.

Примерно такой же ход событий можно проследить и на крайнем юге, в странах тропических лесов, где тоже дольше сохранялись пережитки древних форм жизни и хозяйства. Это касается юга Африки, некоторых районов Индии, Индо-Китая, островов Южных морей. Неолит существовал там еще в течение многих тысячелетий.

В Европе появление техники шлифования каменных орудий и изготовления глиняной посуды относится, скорее всего, еще к VI тысячелетию до н. э.

Несмотря на то, что остатки первого неолитического поселения на острове Крит относятся к V тысячелетию до. э., но высокое качество посуды из этого поселения не позволяет отнести его к самой ранней стадии неолита. Эта посуда не только хорошо отформована, но также отполироана снаружи и изнутри. Причем, форма сосудов очень однообразна.

Все это дает основание искать начало неолита в Европе в более раннем времени, т. е. в VI тысячелетии до н. э.

Однако признаков занятия земледелием не было обнаружено ни в этом древнейшем неолитическом поселении на Крите, ни среди остатков более поздних неолитических поселков. Каменные орудия — шлифованные топоры, наконечники стрел и копий — позволяют говорить лишь об охоте как об основном занятии поселения. В прибрежных местах, наверное, занимались ловлей рыбы, ракообразных.

Вместе с тем, жизнь, конечно же, не стояла на месте, все время принося что-то новое в производственную деятельность человека.

Об этом свидетельствует хотя бы глиняная посуда так называемого среднего неолита на Крите. Нельзя не заметить, что сосуды в это время изготавливались уже более искусно. Например, их стенки были тоньше, а полировка стала гораздо совершенней. Теперь поверхность сосудов покрывалась узорами в виде линий, зигзагов, заштрихованных треугольников и даже иногда изображений деревьев.

В конце этого периода начинают встречаться статуэтки, которые изображают женщин, а также птиц или животных.

Кстати, статуэтки интенсивно начали распространяться на Крите в следующий, поздненеолитический период. В период, когда жители острова были знакомы с медью, из которой изготавливались даже топоры.

К этому времени быт населения становится еще более оседлым. Уже строятся каменные дома, которые очень прочны и долговечны.

Скорее всего, именно в это время начали распространяться здесь земледелие и скотоводство. Об этом, в частности, можно судить по изображениям быков, которые встречаются на рисунках древних художников. Об этом говорит и большое количество найденных пряслиц — маховиков для веретен, которые вряд ли были рассчитаны только на прядение из волокон диких растений.

Переход к неолитическому быту на Балканском полуострове, который находится к северу от Крита, произошел также в очень отдаленное время. В Фессалии и Македонии под слоями остатков поселений, обитатели которых были уже знакомы с изготовлением медных орудий, археологи нашли следы стоянок с грубой посудой, кремневыми орудиями и полированными каменными топорами, которые имели большое сходство с топорами, обнаруженными в ранненеолитических слоях на Крите.

В странах Дунайского бассейна, в ранних слоях таких поселений, как Винча I под Белградом и Чока под Сегедом на Тиссе, встречаются остатки неолитических стоянок IV тысячелетия до н. э. с грубой керамикой, темной, но уже украшенной узорами, которая по технике исполнения сходна с неолитической керамикой Крита.

Необходимо отметить, что образ жизни обитателей этих стоянок не отличался разнообразием и был весьма примитивен. Для рыболовства и охоты изготавливались из оленьего рога грубые гарпуны, также делались каменные орудия, из которых отполированы были только клиновидные топоры.

Во многом похожие памятники неолита обнаружены и в Северной Италии, а также во Франции, где в северной ее части жили неолитические «лесные» племена охотников.

Особенно много знаний об этом периоде можно почерпнуть из кампинийской культуры. Так названа она была по раскопанной стоянке Кампиньи на Нижней Сене.

Судя по древнейшим слоям Кампиньи, население, которое оставило эти стоянки, еще только овладевало шлифовкой камня и умело изготавливать лишь самые примитивные глиняные сосуды. Кроме того, кампинийцы занимались охотой на оленей, диких лошадей и быков. Занимались они и рыболовством.

По мнению археологов, кампинийцы были и собирателями. В частности, они употребляли в пищу дикорастущие злаки — в том числе и ячмень, зерна которого они уже размельчали на зернотоках.

Вполне возможно, что перед нами та ступень собирательства злаков, которая уже предшествовала началу земледелия.

Из домашних животных у кампинийцев по-прежнему была только собака.

Судя по небольшому размеру неглубоких полуземлянок, которые служили кампинийцам жилищами и диаметр которых не превышал 6 м, их обитатели еще не являлись совсем оседлыми и по сезонам переходили на охотничьи угодья или на рыболовецкие тони.

Культура кьёккенмёддингов

Для прибрежной полосы Европы от Португалии и до Прибалтики характерны находки так называемых кьёккенмёддингов, или куч кухонных отбросов, — остатков разновременных стоянок рыболовов и охотников на морского зверя.

Особенно хорошо изучены кьёккенмёддинги Балтийского побережья, в том числе так называемой культуры Эртебёлле в Дании.

Где-то на рубеже VI и V тысячелетий до н. э. уровень морских вод начал резко повышаться. Восстановилась связь Балтийского водоема с мировым океаном. Вместо замкнутого озерного бассейна снова появилось Балтийское море, которое было значительно больше по размерам и со значительно более соленой водой.

В это время на севере Западной Европы и даже, возможно, далеко к востоку от Балтики наступил период «климатического оптимума» послеледниковой поры. Климат стал теплее и влажнее. Так, средняя температура июля достигала уже 17 °C.

Благодаря этому, в условиях влажного и теплого атлантического климата в Северной Европе березово-сосновые леса начали постепенно сменяться смешанными дубовоольховыми лесами. Также широко распространяются ильм и липа. В этих лесах в скором времени исчезает северный олень, также все реже появляется лось.

На протяжении многих лет археологи большое внимание уделяют Балтийскому водоему. И их поиски довольно часто приносят интересные результаты.

Так, вдоль древней береговой линии были обнаружены остатки поселений людей того далекого времени. Было установлено, что жители этих поселений добывали тюленей, дельфинов, касаток, ловили морскую рыбу, охотились на морских птиц. Богатейшие устричные отмели в изобилии снабжали жителей морского побережья съедобными моллюсками. Вдоль морских берегов, где много лет назад находились обширные и многочисленные устричные отмели, ныне, правда, исчезнувшие, сохранились собранные людьми в течение многих поколений огромные скопления раковин, костей и других кухонных отбросов.

Кстати, некоторые такие кучи достигают 140 м в длину, 20 м в ширину и имеют высоту почти до 2 м.

Некоторые важные изменения в то время произошли в культуре древних людей. В первую очередь следует отметить появление топоров нового типа, которые были более тонкими и плоскими, чем те, которые изготавливались раньше. Часто они имели форму трапециевидного клина — так называемые «колуны». Впервые в это время делаются топоры из кристаллических пород камня с грубо шлифованным лезвием.

Если раньше, в мезолитическое время, изготавливались длиннолезвийные наконечники стрел, то теперь первобытные люди уже научились делать трапециевидные наконечники. Известно несколько случаев, когда такие наконечники, обнаруженные в болотных отложениях Южной Швеции и Северной Ютландии, уцелели вместе с древками.

Наконец, необходимо отметить и еще одно важное изменение в культуре древних людей прибрежной полосы Европы от Португалии до Прибалтики. В раковинных кучах археологи обнаружили древнейшую в этих местах глиняную посуду. Она известна в двух видах.

К первому относятся грубые кухонные сосуды для варки пищи, ко второму — глубокие овальные чаши, которые, вполне возможно, служили в качестве жировых ламп.

Эти сосуды формовались из глины, которую смешивали с песком или толчеными раковинами. Это предохраняло их от растрескивания при обжиге на костре. Как правило, эти сосуды имели скромную орнаментацию — штрихи по стенкам и ямки вдоль венчика.

Рыболовы не отказывались и от прежних видов рыбалки, но теперь все чаще выходили на охоту с гарпуном. Появляются новые способы рыбалки — в кьёккенмёддингах археологи обнаружили много костяных рыболовных крючков.

По мнению ученых, племена культуры Эртебёлле пищу употребляли уже в вареном виде. Для этого им и были необходимы глиняные сосуды.

Кьёккенмёддинги кое-что говорят нам и о самих людях того времени.

Среди раковинных куч обнаружены погребения. Люди Эртебёлле по своим антропологическим данным, судя по этим находкам, были весьма смешанного типа. Хотя некоторые немецкие археологи и антропологи придерживаются мысли, что Север был заселен некой чистой «северной» расой.

Неолит в восточной Европе

Восточное побережье Балтийского моря в неолитический период было населено рыболовческо-охотничьими племенами.

Следы их обитания обнаружены в нескольких местах, в том числе в верхних наслоениях островной стоянки в торфянике Кунды и в стоянке Пярну в Эстонии, а также в средних слоях озерной стоянки Лубаны в Латвии и некоторых других.

Здесь обнаружены, правда, весьма примитивные глиняные сосуды. От сосудов Эртебёлле они отличаются орнаментацией, которая состоит из ямок и оттисков зубчатого или гребенчатого штампа. Керамика с таким узором является характерной особенностью восточноевропейского неолита и в северной области сохраняется до весьма позднего времени — начала I тысячелетия до н. э.

Иногда в этой области можно встретить и кучи кухонных отбросов, которые напоминают кьёккенмёддинги.

Таковыми, например, являются стоянки, найденные на озере Ильмень.

Однако, по мнению специалистов, эти стоянки по характеру керамики полностью относятся к лесной восточноевропейской неолитической культуре.

Правда, следует иметь в виду, что хорошо изучены только поздние ступени этой культуры, которые относятся уже к III и даже II тысячелетиям до н. э.

И лишь несколько стоянок — среди них, например, ряд стоянок под Москвой, по верхнему течению реки Клязьмы — позволяют представить себе быт древних людей, населявших Волго-Окское междуречье в IV тысячелетии до н. э.

Что касается клязьминских стоянок, то среди них особенно выделяется так называемая Льяловская, которую, согласно палеоботаническим данным, можно отнести к началу III тысячелетия до н. э.

В то время гончарное искусство достигло уже больших успехов, о чем свидетельствует совершенство глиняной посуды, украшенной ямочно-гребенчатыми узорами.

Все это говорит о том, что сложение неолитической культуры в Восточной Европе относится к более раннему времени, чем культура Льяловской стоянки.

Как видно, охотники и рыболовы, жившие на Верхней Клязьме, уже в IV тысячелетии до н. э. создали те особенности неолитического хозяйства, техники и культуры, которые сегодня позволяют нам определить неолит как особую ступень в развитии древних племен Европы.

То же можно предположить и по отношению других районов Волго-Окского междуречья.

Благодаря последним исследованиям древних поселений на Днепре, можно в самых общих чертах определить неолитическую культуру и этого района.

Как установили ученые, более древние слои стоянок на полуострове Игреньском — и особенно стоянка Игрень 8 — и на полуострове Сурском относятся к IV тысячелетию до н. э.

Судя по всему, главными занятиями населения в то время были охота и рыболовство. И только в конце IV тысячелетия археологи отмечают первые признаки приручения животных. Об этом свидетельствуют находки костей домашней козы и быка.

Пожалуй, уже в начале IV тысячелетия до н. э. обитатели днепровских стоянок изготавливали и глиняную посуду. На стоянке Игрень 8 даже в первом слое, в котором сохранились остатки жизни человека, обнаружены обломки глиняных сосудов. Правда, они еще очень примитивны. К глине примешана рубленая трава для придания стенкам большей связи. Лепка грубая, а обжиг явно недостаточный, оставивший стенки сосуда пористыми. Очень беден и орнамент.

Похоже, что эти сосуды недалеки от времени начала гончарства, как и архаическая посуда из кьёккенмёддингов.

Несколько стоянок на Дону также относятся еще к IV тысячелетию до н. э. Они принадлежат неолитическим племенам, которые вели охотничье-собирательское хозяйство и только к III тысячелетию до н. э. кое-где начали делать первые попытки разведения скота.

Некоторые важные изменения к этому времени произошли на территории современной Белоруссии.

На Поозерье в самом конце неолита начинается довольно интенсивное перемещение древних людей из Поднепровья. Вскоре здесь сформировалась севернобелорусская культура. Она представлена уникальными памятниками — торфяниковыми стоянками, на которых сохранились изделия не только из камня и глины, но и из органических веществ.

Поскольку Поозерье небогато кремневым сырьем, то местные жители большинство орудий труда и оружия выделывали из костей и рогов. Это были шила, иглы, ножи, кинжалы, наконечники стрел, гарпуны, рыболовецкие крючки, топоры и многое другое.

На озерных берегах, которые были очень удобными для поселения, археологи обнаружили остатки длинных хижин, построенных из жердей, коры и тростника, а также кострища, а рядом с ними разбитые сосуды, которые разукрашены рельефным орнаментом. В этих сосудах древние предки хранили свои запасы — желуди, лесные и водяные орехи, моллюски.

Возле жилищ обнаружены загороды для скота, рядом разбросаны кости коров, свиней, коз, овец, а также чуть ли не всех диких животных, которые в то далекое время водились на этой территории.

Обнаружили археологи и следы мастерских по обработке дерева, костей и камня, поломанные весла, обломки челноков, древние глиняные грузила от сгнивших рыболовецких сетей, а также многое другое.

Много интересного обнаружили археологи при раскопках стоянки Асовец (около города Бешенковичи). В то далекое время она находилась на берегу большого озера. По мнению ученых, люди, жившие в этом месте, в основном охотились на медведя, лося и кабана. Жилища строили с двускатной крышей. В них находились костры на песчаных подсыпках. Внутри некоторых горшков, обнаруженных рядом с кострами, сохранились даже остатки пищи — скорлупа водных орехов, желуди, раковины.

На стоянке Асовец обнаружено около 450 изделий из кости и рога. Это наконечники стрел, дротики, шила, проколки, топоры, гарпуны, кинжалы и т. д.

Уникальными являются изображение бородатого мужчины, а также вырезанное из кости лицо — «асовецкая мадонна», и различные фигурки змей, птиц и зверей.

Большой интерес для науки представляет неманская культура неолитического времени. Одним из ее самых известных памятников являются Красносельские шахты по добыче кремня (Волковыский район). Археологами обнаружено более 1000 шахт. Исследовано 150 шахт и мастерские, где обрабатывалось сырье, делались грубые заготовки для крупных орудий труда.

Кстати, в одной шахте даже обнаружены останки древнего шахтера. Очень часто встречаются горняцкие кирки и копалки из рогов лося или оленя.

Кремневые орудия труда в селениях Неманской культуры встречаются в большом количестве. Очень много треугольных стрел, разнотипных топоров, широких и узких ножей с заостренными концами, скребков и т. д.

На стоянке Камень найдено 9 тысяч орудий из кремня, 70 из рога и кости. Кроме того, сохранилось 3 тысячи костей животных. В основном это кабан, лось, олень, зубр и, что особенно важно, — кости крупного рогатого скота, а также свиньи.

Большое количество кремневых пластин — более 5 тысяч предметов — обнаружено в нескольких местах в селении Сеньчицы.

Множество орудий из рога и кости найдено на стоянке Камень-8 — наконечники, дротики, топоры, рыболовецкие крючки, уникальный сердцевидный амулет и т. д.

Из обломков сосудов, обнаруженных на Лысой Горе, реставраторы восстановили несколько остродонных горшков. Горшки обычно имеют высокую коническую нижнюю часть, расширенную вверху, с намеченной шейкой под выпуклым венцом. Среди орнаментальных мотивов — в основном поперечных линий — встречаются и диагональные, треугольные узоры.

Более 3 тысяч обломков сосудов, 500 орудий труда из кремня найдено в Добром Боре. В Ивановском районе обнаружено более 400 кремневых наконечников стрел, много пластин и других предметов.

По мнению ученых, можно говорить о местном происхождении Неманской культуры.

Остатки двух древних жилищ обнаружены при раскопках стоянок на юго-западном берегу озера Литвин.

Одно жилище овальное полуземлянковое размерами 3,6–5 м с узким входом с юга и опорным столбом посреди. Здесь обнаружены остатки костра, обложенного камнями. Снаружи находились хозяйственная яма и другой очаг.

Второе жилище оказалось прямоугольным — 4,5×5 м — с кострищем в углу, тоже обложенном камнями.

Древних погребений этого периода в Белоруссии не обнаружено, но зато сохранились погребения в соседних районах на Украине. Умерших хоронили сначала в родовой могиле, позднее индивидуально. Клали на спину, посыпали охрой, рядом ставили горшок. Около скелетов встречаются подвески из зубов, костяные пластины для одежды, орудия труда.

Земледелие пришло на территорию Белоруссии от племен Балканского полуострова, с Дуная и Днестра, через Волынь. Кстати, понадобилось не менее двух тысячелетий, начиная с 3 500 г. до н. э., чтобы вся эта территория была охвачена земледелием. Этот огромный в истории человечества хозяйственный переворот ученые называют неолитической революцией.

Следует также отметить, что для местного населения того далекого времени было характерно не только трудолюбие, но и понимание прекрасного. На древних стоянках найдено много украшений из кости и янтаря. Кроме того, были обнаружены статуэтки зверей, птиц, змей, людей, изготовленные из дерева и рога.

Этот небольшой обзор некоторых областей Европы позволяет сделать один очень важный вывод. Несмотря на большое сходство в производстве и добывании средств к существованию, выделяются и своеобразные черты при сравнительном изучении форм орудий и глиняных сосудов, обнаруженных в различных областях.

Иногда эти особенности в культуре позволяют сгруппировать памятники в пределах довольно ограниченных районов, как это сделано для Волго-Окского междуречья, где выделен ряд неолитических культур.

Неолит в средней Азии

У разных племен Средней Азии в период неолита культура находилась на разных ступенях развития.

Так, например, если в южных районах современной Туркмении и Таджикистана еще в V тысячелетии до н. э. возникли центры древнейшего земледелия, то в Приаралье в IV тысячелетии до н. э. складывалась неолитическая, так называемая кельтеминарская культура. Племена, которые создавали эту культуру, в основном занимались охотой и рыболовством и уже освоили изготовление глиняных сосудов. Необходимо отметить, что в технике формовки посуды и ее орнаментации прослеживаются признаки влияния южной керамики.

Стоянки племен Средней Азии имели разнообразный характер. Скажем, на одной из них — Джанбас-Кала IV, — как считают некоторые ученые, жилищем служил огромный шалаш, в котором обитали у своих очагов несколько родственных друг другу семейных групп. Эти группы составляли родовую общину.

Неолит в северной Азии

На сегодняшний день несколько ранних неолитических памятников IV тысячелетия до н. э. открыты и на Урале и к востоку от него.

Стоянки древних племен, населяющих в древности эту территорию, тоже принадлежали охотникам и рыболовам, которые только что начали вырабатывать глиняную посуду.

Наиболее полно изучен неолит в Сибири, где на Алтае, по среднему течению Енисея, по Ангаре и в Прибайкалье открыты многочисленные стоянки и кладбища древних обитателей таежных областей этой части Северной Азии.

Как установили ученые, в то далекое время на этой территории жили племена, которые на охоте применяли лук и стрелы. Однако древнейшие обитатели Сибири еще не знали ни изготовления шлифованных каменных орудий, ни глиняной посуды. По мнению ученых, самое большое достижение древнейших племен Северной Азии — это вкладышевая техника, которая возникла здесь еще в период палеолита. Как и раньше, изготовлялись копья и кинжалы из костяных пластин, в которые вставлялись острые кремневые пластинки — вкладыши.

Важные изменения в жизни местных племен произошли в Прибайкалье только в IV тысячелетии до н. э. В это время здесь началось широкое применение шлифования камня. Это позволило создать крупные острые каменные топоры — незаменимое орудие неолитического таежного охотника.

В этот же период возникает и гончарное дело.

Первые сосуды изготавливались в мягких формах, сделанных из обрывков сетей, связывавшихся в конические мешочки — изнутри их обмазывали глиной. Так получались конические или яйцевидные сосуды. Когда их затем обжигали, то сетка сгорала, однако ее отпечаток на наружной поверхности сосуда оставался. Этим самым он придавал этой древнейшей посуде Сибири характерный «сетчатый» облик.

Благодаря этим отпечаткам можно сделать и еще один вывод. Умея плести сетки для изготовления горшков, древние прибайкальцы, несомненно, знали и настоящие рыболовецкие сети. О том, что племена, населяющие Сибирь, в IV тысячелетии до н. э. перешли к рыболовству при помощи сетей, говорят также и каменные грузила, которые довольно часто находили на месте древних стоянок.

Несомненно, это способствовало некоторому изменению условий жизни населения, появилась возможность создавать обильные запасы рыбы. Люди теперь начали вести более оседлый образ жизни, поселяться на определенных участках реки, где находились их тони, к которым примыкали их охотничьи угодья.

По сути дела, уже тогда складывалась та охотничье-рыболовческая культура, которая впоследствии на долгие тысячелетия осталась характерной для ряда народов Сибири и Дальнего Востока.

Медленные изменения в производстве не могли ощутимо влиять на социальные отношения. Русские исследователи Сибири, посетившие ее в XVIII и первой половине XIX в., отмечали, что здесь, особенно на севере и на Дальнем Востоке — на Чукотке, на Камчатке, в Приморье и на Охотском побережье — наблюдаются пережитки весьма древних форм жизни. Перед исследователями предстали неолитические формы хозяйства и быта, древние нормы первобытного строя, родовое устройство и племенная организация.

Натуфийская культура

Первыми от охоты и рыболовства к скотоводству и от собирательства к земледелию еще в конце мезолита перешли племена, которые заселяли плодородные области Месопотамии, долину Нила, Палестину, Иран, а также юг Средней Азии.

Уже в VI–V тысячелетиях до н. э. в этих странах, раньше чем в других, возникли новые формы хозяйства и культуры.

Уже в IV–III тысячелетиях до н. э. здесь кончился каменный век.

В период неолита очаги земледельческой культуры и новых форм жизни начали возникать также в Китае и Индии.

Очень древние следы земледельческой культуры, которые относятся, как предполагают ученые, к VII–VI тысячелетию до н. э., в настоящее время обнаружены там же, где найдены остатки кармельских неандертальцев — в Палестине.

В одной из пещер на горе Кармел, в гроте Эль-Вад, над слоями, в которых сохранились остатки культуры верхнего палеолита, археологи нашли слой, который оказался заполненным кремневыми изделиями и костями животных. Кроме того, здесь сохранились и погребения, которые очень много говорят об образе жизни древних обитателей.

По своему характеру каменные орудия были чисто мезолитическими. Среди них преобладали настоящие микролиты, особенно сегментовидной формы. Такие предметы обнаружены в количестве 7 тысяч и составляют более половины всех оказавшихся здесь изделий.

Эту культуру ученые назвали натуфийской. А племена, создавшие ее, стали называться натуфийцами.

Архаическим оказался и внешний облик натуфийцев, если судить по находкам в ментонских пещерах. Натуфийцы очень напоминали ориньякских людей Южной Европы.

По данным погребений в гроте Эль-Вад, натуфийцы носили головные уборы, щедро унизанные украшениями из трубчатых раковин-денталий, в виде веера или диадемы. На шею они надевали ожерелья, довольно замысловатые, из взаимно чередующихся раковин и попарно расположенных клыков оленя. Полоски из раковин являлись украшением и одежды натуфийцев.

Уних существовало своеобразное искусство, которое во многом напоминает искусство периодов ориньяка и мадлена. Натуфийцы не ограничивались простым геометрическим узором из врезанных линий. Например, рукоять одного костяного орудия они оформили точно так же, как это делали палеолитические люди в Европе. Из этой рукояти как бы вырастает фигура козленка, который поднял вверх голову.

Можно привести и примеры круглой натуфийской скульптуры. Из куска кальцита натуфийский скульптор уверенной рукой вырезал, например, голову человека с низким лбом, резко очерченным ртом и большими миндалевидными глазами.

В подтверждение архаического характера этой культуры можно привести и тот факт, что в натуфийских слоях были обнаружены только кости диких животных, в первую очередь газели, потом благородного оленя, дикой лошади, косули, осла, быков.

Единственным прирученным животным здесь была собака.

Вместе с тем, необходимо иметь в виду, на этом древнем фоне с особой силой выступают совершенно новые черты культуры натуфийцев, обнаруживаются признаки принципиально иного хозяйства и образа жизни.

За подтверждением этого вывода можно обратиться к образцам каменных пластин, обнаруженных археологами на древних стоянках натуфийцев.

Среди характерных для мезолита каменных пластин было найдено более тысячи пластин необычного для мезолита типа. Они имели ретушированные, иногда зубчатые края, зашлифованные вдоль лезвия. Такие пластины являются обычной принадлежностью каменного инвентаря древнейших земледельческих культур. Как считают археологи, они, вне сомнения, служили вкладными лезвиями первобытных серпов. В натуфийских слоях пещеры Эль-Вад такие лезвия в ряде случаев оказались даже в костяных рукоятках.

Мало того, на этой древней стоянке обнаружены костяные мотыжки, а также специальные орудия для дробления зерна в виде базальтовых пестов и таких же каменных ступок.

Не ограничиваясь этим, натуфийцы, обитатели пещеры, выдолбили у самого входа в нее глубокие круглые ямки в скале, которые служили им в качестве приспособлений для размола зерен.

Некоторыми учеными высказывалось мнение, что, несмотря на столь важное место, которое в жизни натуфийцев принадлежало хлебным злакам и пище из зерен этих растений, они еще не дошли до намеренного посева и не умели обрабатывать землю, как правило, ограничиваясь лишь собиранием естественного урожая, подготовленного для них самой природой.

Однако, думается, независимо от того, были ли эти древние люди хотя и примитивными, но уже настоящими земледельцами, что вполне вероятно, или же они еще не имели понятия о земледельческом хозяйстве, такое переходное состояние от собирательства к земледелию вполне допустимо. По крайней мере, высокоразвитое собирательское доземледельческое хозяйство хорошо известно по этнографическим данным.

Конечно, было бы ошибкой из сказанного выше делать вывод, что натуфийцы являлись единственными земледельцами позднего мезолита и раннего неолита на всем земном шаре. Примерно в то же время земледелие начало возникать и в других районах.

Первые земледельцы в долине Нила

По мнению ученых, в период раннего неолита климат в Египте был значительно более влажным и прохладным, чем сейчас. Окружавшие Нильскую долину обширные пространства не являлись еще такой безотрадной пустыней, как теперь. Пустынные источники имели большие воды, а озера были значительно шире и глубже, нежели в настоящее время. Там, где сейчас можно видеть только опаленные солнцем пространства и пески, овеваемые знойными ветрами пустыни, в то далекое время росла трава, а в некоторых местах даже кустарники.

В долине Нила тогда водились дикие ослы, антилопы, газели и жирафы. За травоядными обитателями степей и пустынь следовали хищники — лев и леопард.

В безводных сейчас ущельях — вади, которые прорезают возвышенности берегов Нила, много веков назад струилась вода. По крайней мере, так было весной. Кроме того, там росли высокие стройные деревья.

Сам Нил был полноводнее и шире. В нем было полно рыбы. На его берегах, в густых зарослях прибрежных лесов и кустарников, среди стеблей папируса гнездились птицы, водились многочисленные животные, в том числе антилопы, дикие свиньи, слоны.

Поэтому было вполне естественно, что в долину Нила из ближайших областей постоянно приходили группы бродячих охотников, которые оставили на берегах реки свои каменные изделия — свидетельства для археологов. Впрочем, они здесь подолгу не задерживались — по той простой причине, что в долине Нила было очень сыро. Кругом же расстилались безграничные пространства, где всюду била ключом жизнь степей и пустынь. Там охотники без особого труда могли встретить свою добычу. Правда, значительно труднее было завладеть ею.

По-настоящему древние люди начали заселять долину Нила только в то время, когда они уже в полной мере овладели неолитической техникой и начали переходить к разведению домашних животных и культурных растений.

Начало этому процессу, скорее всего, положило VI тысячелетие до н. э.

Во всяком случае, в конце VI и в V тысячелетии на берегах Нила уже жили древние земледельцы, которые заложили ту основу, на которой со временем выросла хорошо изученная сегодня цивилизация древнего Египта.

В Верхнем (Южном) Египте первыми земледельцами стали люди бадарийской культуры. Свое название она получила по современному городу, в районе которого были раскопаны многочисленные погребения этого времени. В том же районе на террасовидном уступе Хаммамат было исследовано поселение, нижний слой которого — так называемая тасийская культура — оказался перекрыт более поздними, но тоже неолитическими отложениями культуры, обозначаемой как собственно бадарийская.

Для своего поселения древние бадарийцы выбрали место вдали от Нила, на выдавшемся в его низменную долину высоком уступе. Скорее всего, это было сделано потому, что внизу климат оставался еще очень влажным. Кроме того, бадарийцы, наверное, стремились жить подальше от ежегодных разливов Нила, а также от диких животных, которых очень часто можно было встретить в густых зарослях по берегам реки.

Бадарийцы были еще в полной мере людьми каменного века. Их культура имеет все признаки неолита в его наиболее развитом виде.

Так, например, эти древние люди имели превосходные шлифованные топоры из различных пород камня. Они пользовались луком и стрелами, искусно выделывали глиняные сосуды.

Как и много времени назад, большое место в своей жизни они уделяли охоте. Кроме того, они с успехом занимались рыбной ловлей. В их могилах обнаружены не только отлично сделанные кремневые наконечники стрел типичной неолитической формы, но и деревянный бумеранг, заботливо украшенный орнаментом из ямок, — древнейший в мире образец этого простого и хитроумного метательного оружия.

Однако эти занятия трудно назвать главными в жизни неолитических обитателей долины Нила.

Вместе с запасом кремневых «пилок» при раскопках в Бадари была обнаружена мякина, в другом случае в кухонном горшке оказалась шелуха от зерен. Все это, конечно же, свидетельствовало о том, что древние бадарийцы были земледельцами.

Землю они обрабатывали мотыгами. Вполне возможно, что сеяли и без предварительной обработки почвы — бросали зерна прямо во влажный ил, оставшийся на берегу после очередного разлива Нила. Закончив сев, они возвращались, на это место только осенью — чтобы собрать урожай. Хлеб, по мнению ученых, не жали, а просто выдергивали из земли пучками.

Хотя, вполне возможно, что многочисленные кремневые «пилы» с зубчатыми лезвиями, которые очень часто встречаются в бадарийских могилах, служили именно вкладными лезвиями для первобытных серпов.

Из зерен бадарийцы пекли хлеб — остатки его были обнаружены в могилах, — а также варили кашу, которую черпали из сосудов ложками. Такие ложки, вырезанные из слоновой кости, ручки которых обычно украшались скульптурными головками, висели на поясе бадарийцев.

Кроме земледелия, начало развиваться скотоводство. Имелись домашние козы и овцы, а также разводились стада крупного рогатого скота.

Бадарийцы еще не умели выделывать сырцовый кирпич и строить прочные дома. Все, на что они были способны, это построить легкие шалаши или, в лучшем случае, хижины из прутьев, которые обмазывали глиной.

Вместе с тем, эти древние люди уже достигли сравнительно высокого уровня в различных производствах. Так, они могли умело обработать камень, дерево и кость, изготовить одежду, украшения и домашнюю утварь, занимались ткачеством, изготавливали корзины и циновки.

Но самое главное — вскоре было положено начало обработке металла. Об этом свидетельствует единственное медное шило, которое было обнаружено в одной из могил вместе с другими вещами культуры Бадари.

Больших успехов достигло керамическое производство. Бадарийцы выделывали глиняные сосуды различного вида. Некоторые из них были очень примитивны, в их глиняную массу примешивались трава и толченые раковины.

Однако рядом с такой примитивной кухонной посудой встречаются сосуды совершенно иного вида, которые отличаются необыкновенно тонкими стенками. В качестве примера можно привести широкие низкие чаши с выпуклым или плоским дном, горшки полусферической и полуяйцевидной формы, резко суживающиеся вверху, сосуды цилиндрического вида, большие горшки в виде корчаг, фляги в виде бутылок с узким горлом, баклаги с боковыми ушками.

Особенно следует выделить среди всех этих сосудов изящные кубки, которые по своей форме напоминают широко раскрытую чашечку тюльпана, украшенные тончайшим геометрическим орнаментом в виде резных треугольников и параллельных линий, инкрустированных белой пастой, выделяющейся на черном фоне сосуда.

Кроме того, выделывались и сосуды из слоновой кости, а также каменные сосуды, в том числе даже из твердого базальта.

Удревних земледельцев Верхнего Египта в бадарийское время существовали уже достаточно широкие связи с населением других стран, откуда они получали материал для наиболее высоко ценившихся украшений и различные виды сырья для своих изделий.

Так, например, твердый базальт для изготовления каменных сосудов доставляли из областей, которые были расположены около Каира, в пустыне по обе стороны от долины Нила, и из Синая. Скорее всего, с юга доставлялась слоновая кость. Раковины прибывали с побережья Красного моря, а бирюза, малахит, и позднее медь — с Синайского полуострова.

Обмен с перечисленными областями, в результате которого население Верхнего Египта получало эти ценные материалы, был одним из условий, содействовавших ускоренному росту культуры и техники.

Огромное значение эти связи имели и для развития скотоводства. По мнению зоологов, ни козы, ни овцы не могли быть приручены в Северной Африке, так как здесь не было диких предков этих животных. Они происходят из Азии, и знакомство с ними было результатом культурных связей с азиатскими странами.

С другой стороны, и этот обмен, и культурные связи еще не в силах были существенно повлиять на внутреннюю жизнь бадарийцев, на их общественный строй. Среди многочисленных бадарийских могил археологи не обнаружили ни одной, которая настолько резко выделялась бы посвоему устройству или ассортименту погребальных вещей, чтобы в ней можно было определить захоронение вождя или представителя знати.

Любопытен такой факт: в одной части бадарийского кладбища лежали только мужчины, а в других частях были захоронены как мужчины, так и женщины. Очень может быть, что в таком распределении могил нашло свое выражение характерное для родового строя противопоставление женатых мужчин неженатым, которые жили обычно обособленно.

Богатый материал бадарийского кладбища дает возможность с большой наглядностью представить как образ жизни, так и искусство и верования бадарийцев.

Одевались они в одежду из тканей и шкур. Одежда дополнялась украшениями из бус. Часто отдельные крупные бусы висели у мужчин на шее, на руках и ногах, но такими же излюбленными были целые связки бус, обвивавшие талию. Женщины а также дети носили ожерелья, повязки и пояса из бус и раковин. И мужчины, и женщины на руках и ногах носили кольца и браслеты из слоновой кости.

Как и многие современные африканские племена, бадарийцы применяли особые затычки-втулки в ушах и в носу.

Убадарийцев было принято обводить глаза полосами яркозеленой краски. Для этого использовался малахит, который растирали в порошок на специальных каменных палетках, а затем смешивали с касторовым маслом.

Большое внимание уделялось прическе. Мужчины имели длинные волосы. Женщины заплетали косы и носили вьющиеся локоны. В качестве украшения прически служили втыкавшиеся в нее сверху красивые гребни из слоновой кости.

Бадарийцы положили начало орнаментике, которая в дальнейшем в Египте получила широкое развитие. Их мастера искусно украшали бытовые изделия из слоновой кости головками животных.

Вместе с условно трактованными женскими изображениями в могилах обнаружены и такие статуэтки, в которых очень живо и точно переданы формы женского тела. Эти женские скульптуры раскрывают характерный для земледельцев того времени круг представлений, которые были связаны с культом плодородия и женского начала. Одна такая статуэтка сделана из глины и окрашена в красный цвет, другая была вырезана из слоновой кости. И та и другая изображают обнаженные женские фигуры.

Как и раньше, был широко развит культ животных, однако уже в несколько иной форме. Рядом с культом диких животных, имевшим тотемный характер, начинается почитание прирученных животных — коровы, собаки, овцы, козы.

Своих умерших бадарийцы клали в могилу в позе спящего человека — в скорченном положении, лежащим на боку, головой на восток. Рядом с покойником клали необходимые для него «будущей жизни» личные вещи, а также домашнюю утварь и пищу.

Необходимо заметить, что бадарийцы не являлись единственными древнейшими земледельцами в Египте и в соседних с ним областях. Родственные им по культуре и общему уровню развития неолитические племена жили в V–IV тысячелетиях до н. э. и выше по течению Нила.

Кроме того, во многом похожие по своей культуре земледельцы каменного века обитали и в Фаюмской котловине, на берегу позже высохшего озера. Они также обрабатывали камень и кость типично неолитическими приемами, выделывая шлифованные каменные топоры, двусторонне ретушированные наконечники стрел из кремня, в том числе с черешком для насадки на древко. Они пользовались дисковидными палицами, бумерангами, костяными гарпунами и другими изделиями, которые служили для охоты и рыбной ловли.

Глиняные сосуды жителей Фаюмской котловины были схожи с сосудами бадарийцев, но они получались несколько грубее, проще их по форме и орнаменту.

Как и бадарийцы, жители неолитического Фаюма носили украшения в виде диковинных бус, которые вырезали из скорлупы яиц страуса. Особенно они ценили блестящие раковины, добытые в Индийском океане, Средиземном и Красном морях и, кроме того, бусы из амазонита, добывавшегося в Центральной Сахаре и в Восточной пустыне.

Как и бадарийцы, жители Фаюмского оазиса наряду с охотой и рыболовством занимались разведением скота и земледелием. Они сеяли просо и пшеницу. Так же как и для бадарийцев, земледелие в их жизни играло главную роль. Они жали хлеб деревянными серпами с вкладными кремневыми лезвиями из ножевидных пластин. Собранное зерно хранилось в больших ямах, которые выкладывали травой и циновками. Затем на каменных зернотерках зерно растиралось в муку и крупу.

Домашний скот составляли коровы, овцы, козы и свиньи.

Также неолитическое земледельческое поселение было обнаружено в западной части Нильской дельты, в двух километрах западнее Розеттского рукава Нила, в Меримде Бени-Саламе.

Это поселение существовало длительный период и занимало площадь около 30 га. В нем были обнаружены жилища двух типов. Часть жилищ имела в плане овальные очертания. Вокруг основания жилищ стояли столбы, прикрытые тростниковыми циновками, возможно, обмазанными глиной или илом и заменявшими стены. Циновки также покрывали жилища сверху и служили им крышей. В глинобитном полу иногда имелся глиняный сосуд, который, вполне возможно, предназначался для хранения воды. Недалеко от хижины находился очаг, на котором готовили пищу. Своими размерами эти жилища особенно не выделялись, площадь их не превышала 3–4 кв. м. Очевидно, они использовались только во время сна или плохой погоды.

Правда, существовали и более обширные жилища, стены которых точно так же были устроены из плетенок, наверное, обмазанных глиной, а иногда выложенные из комков глины или ила.

Как правило, эти постройки располагались в определенном порядке, на некотором расстоянии друг от друга, рядами, образуя что-то похожее на улицы.

Таким образом, это уже было не простое стойбище, не сезонный поселок бродячих племен, а своего рода деревня, постоянный поселок оседлых земледельцев.

Жители поселения в Бени-Саламе выделывали многочисленные кремневые орудия в виде ножевидных пластин, наконечников стрел, дротиков, пилообразных лезвий для серпов. Они пользовались шлифованными топорами, палицами, кинжалами. Кроме того, жители этого поселения также изготовляли различные костяные орудия в виде игл, шильев, лопаточек, гарпунов.

Они выделывали глиняные сосуды, разнообразные по форме, которые однако были значительно грубее чем те, которые изготовляли бадарийцы.

Неолитические обитатели поселения в Бени-Саламе, как и другие их современники в Египте, имели тех же домашних животных и занимались земледелием, сеяли пшеницу-двузернянку. Около их жилища археологи обнаружили каменные зернотерки обычного типа. Кроме того, там были найдены утрамбованные площадки, где производилось обмолачивание хлеба, зернохранилища, сначала в виде корзин, которые обмазывались глиной, простых ям, выкопанных в песке, а потом в виде больших глиняных сосудов.

О мировоззрении жителей земледельческого поселка в Бени-Саламе можно судить по их погребениям. Они хоронили своих женщин в самом поселке, причем внутри жилищ. Таким образом, женщина и после смерти как бы была связанной с жилищем и своими сородичами.

По мнению некоторых исследователей, отсутствие в погребениях сосудов для пищи можно объяснить тем, что, по верованиям людей того времени, душа умершего человека должна была питаться вместе с живыми у своего домашнего очага.

Все это — черты, которые были характерны для мировоззрения людей периода матриархата, который, по всей вероятности, и тогда еще существовал в долине Нила.

Историческое значение возникновения земледелия в нильской долине

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что еще в неолитическое время, когда древним людям ничего не было известно о металле или же он еще не играл какой-либо существенной роли в жизни человека, на обширных пространствах долины Нила, а также в соседних с ним оазисах возникли первые очаги земледелия и скотоводства.

В это далекое время складывается новая культура, которая наибольшего расцвета достигает у земледельцев Бадари. Сквозь резко выраженные черты первобытности в ней уже проступают многие характерные черты жизни и культуры позднейших египтян — создателей одной из самых великих и самобытных культур в глубокой древности.

В последующий период продолжает развиваться техника обработки кремня. Оформленные отжимной ретушью большие клинки становятся настолько совершенными по технике исполнения, что ни в чем не уступают своим художественно выполненным рукоятям из золота и слоновой кости. Несмотря на то, что каменные изделия все еще составляют основу производственного инвентаря египетских земледельцев, в это время все чаще появляются металлические орудия труда, а также оружие.

Неизмеримо разрастается и обогащается материальная культура в целом. Все больше расширяется и крепнет обмен. Усложняются общественные отношения. Изолированные родовые общины постепенно начинают превращаться в первые территориально-племенные объединения.

Возникновение земледелия в южном Прикаспии

В других местах земного шара также обнаруживаются зачатки новой культуры, выраставшей из мезолита. Подобные процессы происходили в Иране и в Средней Азии.

На протяжении многих столетий в пещере Гари Камарбанд (район Бехшехра, недалеко от южного берега Каспийского моря) жили мезолитические охотники, которые согласно результатам анализа органических остатков углеродным методом (то есть методом определения возраста археологических остатков на основе радиоактивного превращения изотопа углерода, который содержится в тканях живого существа) впервые пришли сюда около 11 тыс. лет тому назад.

В то далекое время вблизи пещеры росли леса, а рядом простиралась степь. Море окружали болота.

Мезолитические охотники убивали диких быков крупной породы, кости которых обнаружены в особенно большом количестве, а также оленей, газелей, диких баранов и козлов.

На берегу моря их добычей становились тюлени и птицы.

Основным оружием охотников являлся лук. Стрелы они снабжали каменными наконечниками в виде микролитов геометрической формы.

В мезолитических слоях пещеры археологи обнаружили много рогов газели. Концы их оббиты, затуплены и имеют шрамы, которые показывают, что эти рога служили наконечниками примитивных мотыг или кирок, употреблявшихся, наверное, для выкапывания съедобных корней дикорастущих растений.

В это время здесь еще не были известны керамика и шлифованные орудия.

Единственным прирученным животным была собака.

На том же уровне культуры находились племена туркменистанской части Прикаспия, которые оставили свои следы в нижних слоях пещер у Красноводска (Кайлю, Джебел) и Небит-Дага (гроты Дам-Дам-Чешме I и II).

Однако в VI–V тысячелетиях до н. э. в жизни прикаспийских племен наступают очень важные перемены. Они связаны с началом неолитического времени. Появляются первые глиняные сосуды с острым дном, правда, вначале еще очень плохо сделанные и слабо обожженные, рыхлые и легко рассыпающиеся при длительном лежании в земле.

Со временем исчезают миниатюрные кремневые изделия геометрических форм. Появляются первые шлифованные топоры, в том числе из привозного камня — жадеита. Неолитические жители пещеры Гари Камарбанд все еще занимаются охотой, но уже приручают некоторых животных — овец, коз, возможно, даже коров и свиней.

Озачатках земледелия свидетельствуют кремневые пластины, которые служили вкладными лезвиями для серпов. Кроме того, начали появляться и зернотерки.

Древние земледельцы южного Ирана

О полном расцвете земледельческой культуры неолитических обитателей Ирана свидетельствуют находки из поселения, раскопанного в районе древнего Персеполя.

Земледельцы неолита поселились здесь на плодородной равнине, недалеко от склонов гор, около речки с чистой пресной водой, которую использовали для орошения полей. Они жили на однажды избранном месте в течение многих поколений, в постоянных жилищах, которые выстраивали из плотно сбитой глины, смешанной с мякиной.

Жилища земледельцев Южного Ирана состояли из нескольких небольших по размеру прямоугольных в плане комнат. Двери жилищ были узкими и низкими, не выше 1 м. Стены уцелели не менее чем на одну треть своей первоначальной высоты и в некоторых местах сохранили даже следы окраски пятнами и полосами желтого и красного цвета.

По мнению археологов, жизнь в этом поселке прекратилась внезапно. Скорее всего, на него напали враги. Целые, совершенно неповрежденные сосуды местами остались вкопанными в земляной пол и поддерживались камнями или крупными черепками. В одном из сосудов с запасами археологи обнаружили остатки пищи — рыбьи кости. В других сосудах были найдены кости животных. В некоторых содержались раковины, кремневые орудия и другие вещи — вплоть до предметов религиозного культа.

Рядом с жилищами земледельцы Южного Ирана делали особые небольшие помещения — кладовые. В них тоже уцелели сосуды с запасами. Обычно сосуды были такого большого размера, что их было невозможно вынуть через имеющийся проем. Они были навсегда помещены сюда во время сооружения хранилищ.

Кроме того, рядом с жилищами находились печи, которые предназначались для общего пользования всех жителей поселения. Они служили для обжига глиняной посуды, а также для выпечки хлеба.

Внутри жилищ сохранились обогревавшие их очаги, а также специальные ямы, в которых разводился огонь для приготовления пищи.

Как свидетельствуют находки в жилищах неолитического Персеполя, их обитатели еще не были знакомы с металлом. Основным материалом для изготовления орудий труда был кремень. Из него выделывались пластинки-ножи, проколки, сверла, скребки. Изредка, впрочем, употребляли обсидиан. На некоторых пластинках сохранились остатки битума, которым они прикреплялись к деревянным рукояткам. Обнаружили ученые и шлифованные изделия из камня в виде палиц грушевидной формы.

Уже существовало достаточно развитое ткачество. Об этом свидетельствуют отпечатки тканей на затычках для сосудов и грузила для веретен.

Широкое распространение получило изготовление циновок.

Однако самого высокого уровня достигло гончарное дело. Правда, кухонная посуда была достаточно грубой. Горшки для приготовления пищи имели простую форму и были кирпично-красного цвета.

Но совсем по-другому выглядела нарядная и разнообразная по формам, тщательно обожженная расписная посуда из специально приготовленной глины, которая после обжига имела светло-желтый цвет. Стенки расписных сосудов часто были такими тонкими, что их можно сравнить со скорлупой яиц страуса. Как правило, эти сосуды служили для хранения масла, зерна, возможно, и воды.

Большое разнообразие форм глиняных сосудов свидетельствует об усложнении хозяйственно-бытовых нужд неолитических земледельцев Ирана того далекого времени, а также указывает на рост культурных потребностей по сравнению с их более древними предшественниками.

Следует иметь в виду, что мастера древнего Персеполя в орнаментально-декоративном творчестве не ограничивались богатыми геометрическими формами. С такой же композиционной смелостью они использовали для украшения сосудов сюжеты, отражающие животный и растительный мир.

Таковы, например, широкие крутые завитки — валюты, изображавшие рога горного козла или дикого барана — муфлона, или волнистые линии — змеи, ветви и листья растений.

Обнаружены археологами и обычные схематические, иногда довольно реалистически выполненные целые фигуры животных — чаще всего горного козла, — человека, птиц, в том числе и орла, представленного в характерной геральдической позе — с распростертыми крыльями и повернутой в сторону головой.

В жилищах Пересполя археологами найдены также и скульптурные изображения птиц и животных — в большинстве своем быков и овец. Вполне возможно, что они были Детскими игрушками.

Человеческие фигурки, обнаруженные в верхних слоях поселения, преимущественно изображают женщин.

Скульптурные изображения и росписи на сосудах говорят о некоторых характерных чертах мифологии древнейших обитателей Персеполя.

Судя по большому количеству кругов, крестов, розеток и тому подобных символов, в центре религиозных верований находился образ солнечного божества. Рядом с ним находятся и другие, тоже важные для древнего человека символы — символ воды и вообще водной стихии.

Культ животных и магия скотоводов, направленная на размножение стад домашнего скота, а также на защиту его от враждебных сил, нашли свое яркое воплощение в многочисленных изображениях животных.

О культе плодородия и женского начала при господстве матриархата свидетельствуют женские статуэтки, они, по всей видимости, изображают божество домашнего очага и покровительниц, семьи, которая заботится о продолжении рода. Те же представления о богине-матери отражены и в странных росписях на керамике, изображающих стилизованную человеческую фигуру, которая сидит на корточках, подняв руки вверх. Это обычная для Востока поза рожающей женщины.

Раскопки в Персеполе дают представление об уровне общественного развития, которого достигли обитатели этого поселения к концу его существования. Жилища неолитического Персеполя как бы являются составными частями большого общинного дома.

Вместе с тем, нельзя сказать, что все в этом доме было неделимо, общее.

Большой интерес представляют обнаруженные в этих местах печати, вырезанные из мягкого камня. Все они покрыты резным геометрическим узором, иногда довольно сложным и тонким по выполнению. Оттиски подобных печатей найдены и на кусках глины, которыми когда-то были закрыты отверстия глиняных сосудов в хранилищах. При этом каждая печать сохраняет какие-то свои индивидуальные черты, которые показывают, что она принадлежит одному конкретному владельцу, или же конкретной семье, из совокупности которых состояла вся персепольская община.

Видимо, это уже были большие семьи, которые строились на патриархальных началах. Они все еще находились в рамках родовой общины, но уже становились на путь экономического обособления и развития частной собственности.

Древнейшие земледельцы средней Азии

В то же самое время, начиная с мезолита, очень похожий путь развития проходили и древние племена Средней Азии.

Один из самых известных памятников, который показывает, как из мезолитической культуры охотников и собирателей на юге Средней Азии зарождается неолитическая культура первых земледельцев, является поселение у Джойтуна на южной окраине каракумских песков, что в 40 км от Ашгабада, на бугре Чакмадаш-Бейик. Толща культурных отложений, которые здесь образовались в результате длительного обитания человека, достигает 2 м. В ней обнаружены не менее пяти глинобитных полов, которые залегают друг над другом. Также было найдено большое количество мелких кремневых изделий, в том числе пластинок с ретушью, скребков, проколок и миниатюрных трапеций.

Кроме того, были найдены подвески из морских раковин. Их доставляли из районов, которые прилегали к Каспийскому морю, где обитали охотничье-рыболовческие племена, что оставили следы своего пребывания в ранненеолитических слоях пещер Кайлю, Джебел и Дам-Дам-Чешме.

Кроме каменных изделий ранненеолитического типа археологи нашли множество обломков плоскодонных сосудов. Все они оказались вылепленными без гончарного круга и покрыты простейшим расписным узором в виде параллельных линий.

Это — древнейшая в Средней Азии расписная керамика, резко отличная по форме и орнаментации от остродонных и круглодонных сосудов племен охотников и рыболовов.

Рядом с черепками расписных сосудов в Джойтуне археологи обнаружили остатки зернотерок. Они доказывают, что земледелие, которое сочеталось со скотоводством, уже стало важным занятием обитателей этого поселения. О наличии земледельческой культуры, которая при этом достигла достаточно высокого развития, свидетельствуют и обнаруженные в черепках сосудов отпечатки ячменя и мягкой среднеазиатской пшеницы.

Также следы этой культуры были найдены и при раскопках в Новой Нисе и в Чопан-Депе (Туркмения), где обнаружена аналогичная джойтунской керамика, которая залегала вместе с такими же архаическими по технике изготовления кремневыми изделиями.

Древнейшие земледельцы северного Ирака

Древнейшие следы новой земледельческой культуры обнаружены и к северо-востоку от верховьев Тигра, в ближайшем соседстве с теми районами, где позже выросла вторая наряду с Египтом древнейшая цивилизация, строились первые на земле города и возникали первые государства.

Здесь, в предгорьях Южного Курдистана (территория современного Северного Ирака), в близком соседстве друг от друга найдены три древних поселения. Они представляют собой три последовательно сменявшихся культурных этапа в развитии хозяйства и образа жизни древнего населения этой области.

Первое поселение (пещера Палегаура) было заселено типичными собирателями и охотниками юга, которые не имели понятия о разведении домашних животных, о возделывании растений. Эти люди еще находились на уровне мезолита. Они в совершенстве овладели техникой отщепления кремневых пластин от призматического нуклеуса, но еще не знали даже зачатков неолитических приемов обработки камня и кости, не пользовались в своем хозяйстве костяными орудиями.

Единственное, что осталось после них в пещерном жилище, кроме костей диких животных, — нуклеусы призматического типа, пластины, которые служили орудиями в необработанном виде. Из таких пластин древними поселенцами Северного Ирака также изготавливались орудия мезолитического типа.

Тем нагляднее становятся перемены в хозяйстве и культуре у жителей следующего по времени поселения Карим-Шахир (видимо, VI тысячелетие до н. э.), обитатели которого уже покончили с пещерной жизнью своих предшественников.

Правда, нужно отметить, что при раскопках в Карим-Шахире не найдено определенных следов строений. Но тем не менее о наличии жилищ, и при этом достаточно многочисленных, говорят вымостки из камней, которые остались от разрушенных давным-давно стен и полов.

О принципиально новом укладе жизни древних поселенцев Северного Ирака говорят и другие признаки неолитической культуры. Один из них — наличие еще грубых, но бесспорно неолитических по типу крупных орудий с шлифованными лезвиями, а также ряд других каменных изделий, изготовленных характерной для неолита пунктирной или точечной техникой.

Второй признак неолита — наличие таких изделий, как шлифованные браслеты, украшения из раковин и камня со сверленными отверстиями для подвешивания, грубые скульптуры из необожженой еще глины, костяные иглы и шилья.

Это свидетельствует о значительном развитии культуры, о росте потребностей жителей этого поселения по сравнению с их предшественниками.

Тем не менее, обитатели Карим-Шахира еще не умели делать неолитические наконечники стрел, не умели выделывать глиняную посуду. Тем не менее, в отличие от людей мезолита они уже смогли приручить некоторых животных — овец и коз, которые давали им мясную пищу, шкуры и шерсть для изготовления одежды.

Среди большого количества каменных пластин и изделий микролитического облика найдены обломки зернотерок, пестики и ступки, а также кремневые лезвия для серпов. Вполне допустимо, что ими срезали колосья дикорастущих злаков, а на зернотерках растирали добытые зерна. Если это так, то мы можем говорить о развитом собирательстве в поселении Карим-Шахир, которое непосредственно предшествовало земледелию.

Земледелие в совершенно отчетливом виде представлено находками в поселении в Кала’ат-Ярмо, которое датируется V тысячелетием до н. э.

Жители этого поселения, как и их предшественники из поселений, рассмотренных выше, также сохранили в технике обработки камня традиции своих предков. Они тоже выделывали по древним мезолитическим образцам миниатюрные треугольники, проколки, резцы и скребки.

Из камня в большом количестве изготавливались различные крупные и тяжелые изделия. Для этого требовалось владеть новыми, неолитическими приемами в виде шлифования и точечной ретуши. В итоге получались топоры, молоты, а также каменные чаши, ступки, песты. Широко развивалась обработка кости, из которой выделывались иглы, шилья, фигурно оформленные булавки, бусы, кольца и даже ложки.

Жители Кала’ат-Ярмо еще не были знакомы с искусством изготовления настоящих сосудов из глины. Единственное, чему они научились в использовании глины как материала для сосудов, — это изготавливать своеобразные «бассейны» или чаны.

Делались они следующим образом: сначала в земле выкапывалась яма. Потом ее тщательно обмазывали глиной, затем в яме разводили огонь, таким образом придавая ее стенкам водонепроницаемость и твердость.

Общее усложнение ассортимента каменных и костяных вещей, а также хозяйственного инвентаря находилось в связи с глубокими изменениями в жизни обитателей Кала’ат-Ярмо, с характерным для них новым хозяйственным укладом. Они уже являлись типичными земледельцами, весь уклад жизни и культура которых определялись земледельческим трудом и скотоводством.

Интересно отметить, что кости диких животных в этом поселении составляют всего лишь 5 %. Остальные же 95 % принадлежат домашним животным — козе, свинье, овце.

Остатки культурных растений представлены в находках из Кала'ат-Ярмо отпечатками зерен в глине, из которой строились стены жилища и основания очагов. Кроме того, обнаружены даже обугленные зерна. Скорее всего, жители этого поселения сеяли двурядный ячмень и пшеницу двух видов — однозернянку и двузернянку.

Судя по находкам археологов, хлеб здесь жали серпами с лезвиями из острых кремневых пластин.

Земледельческое хозяйство принесло изменения в характер поселения. Теперь это уже был не охотничий лагерь и не сезонное стойбище, а настоящая, правильно построенная по единому плану деревня, в которой проживала одна родовая община. Обитатели поселения строили свои жилища правильной прямоугольной формы. Стены были из плотно сбитой глины, или, возможно, кирпича-сырца, иногда с фундаментом из камней.

Внутри домов, прямо посредине, находились небольшие овальные печи.

Как правило, все дома строились рядом друг с другом, подобно клеткам одного большого организма — родовой общины, которая была основана на общем труде и материнском строе.

Свое отражение перемены в реальной жизни поселенцев Кала’ат Ярмо нашли и в их религиозных верованиях. В центре верований находился культ плодородия земли и женского производящего начала. Об этом можно судить по статуэткам сидящих женщин, изображающих богиню-мать. С культом богини-матери, скорее всего, был неразрывно связан и всюду сопровождающий его в позднейшие времена культ мужского божества растительности.

Конечно, в этих верованиях сохранилось очень многое от предшествующих поколений. Образ женского божества имел свои истоки в палеолитическом культе матерей-прародительниц, а земледельческие обряды культа плодородия растений выросли из охотничьих обрядов размножения зверей. Однако в целом это уже были новые религиозные представления, характерные для древних земледельцев.

Как правило, следующий этап в развитии земледельческих культур неолита Передней Азии (середина V тысячелетия до н. э.) связывается с местонахождением Телль-Хассуна (вблизи Мосула). И называют его «фазой Хассуна». Остатки культуры этого времени также найдены несколько южнее Киркука (Северный Ирак).

В это время получают свое дальнейшее развитие все стороны жизни древнейших земледельцев Передней Азии. Развивается гончарное искусство, строятся дома со стенами из сбитой глины. Все более расширяются связи с соседними областями. Из района Арарата привозят обсидиан, из районов Персидского залива поступают морские раковины. Судя по керамике, в то время жители Телль-Хассуна имели большие связи с областью нынешней Сирии, а также с Малой Азией.

Около 4100 г. до н. э. в поселении Телль-Хассун и в других аналогичных поселениях начинается следующий этап, названный телль-халафским по поселению Телль-Халаф в верхней, сирийской, части Месопотамии, у самой турецкой границы.

Следы этой культуры, а также близкой к ней культуры Самарры археологи обнаружили на широких просторах Передней Азии.

Как свидетельствуют находки, культура древних земледельцев этого времени становится более развитой и разнообразной. Растут производительные силы. Среди домашних животных можно встретить овец, коз, свиней. Но вместе с ними, видимо, уже имелся и крупный рогатый скот. Появились первые колесные повозки. Начала применяться тягловая сила животных.

Строятся круглые в плане дома. Внутрь них ведет широкий коридор. Впрочем, встречаются и прямоугольные строения. В строительстве огромную роль начинает играть кирпич-сырец. Вместе с каменными изделиями прежних типов появляются первые предметы из меди в виде небольших бус.

На это время приходится расцвет гончарного дела. Доказательством служат многочисленные находки изящных и разнообразных по форме сосудов, украшенных строгим и вместе с тем богатым по содержанию расписным узором. Чаще других можно встретить характерный узор в виде мальтийского креста, а также стилизованные изображения бычьих голов. Кроме того, археологи находят и стилизованные фигуры лошадей и оленей.

Появление обжигательных печей, в которых температура доходила до 1200 градусов, а также совершенство форм и орнамента сосудов приводят к выделению профессиональных мастеров-горшечников.

Еще один характерный штрих, который свидетельствует о переменах в общественной жизни: как и в поселении Персеполя, здесь также археологи обнаружили древнейшие печати. Оттиски их были найдены на глиняных кусках, которые, видимо, служили затычками для сосудов с продуктами.

Возникновение искусственного орошения

Таким образом, первоначальное земледелие скорее всего возникло в предгорных зонах, где выпадает необходимое для примитивного земледелия количество осадков. Дождевая влага могла быть использована человеком сначала при посевах богарного типа, когда хлебные злаки развиваются почти в таких же условиях, как дикорастущие растения, используемые собирателями.

Вместе с тем вскоре появилось и орошение лиманного типа, когда запруженные воды горных ручьев и рек в весеннее время пропитывали почву и затем снова спускались, а влажная земля использовалась для посевов.

Вскоре такое орошение приняло постоянный и систематический характер. Из постоянных каналов через примитивные головные сооружения вода отводилась на поля и по мере надобности использовалась для орошения.

Несомненно, по сравнению с более древней это уже была строго целесообразная и высокопроизводительная система орошения. Она обеспечила невиданные прежде перемены в жизни древнейших земледельческих обществ и позволила им шагнуть далеко вперед во всех областях жизни и культуры.

Все это способствовало решению совершенно новых по масштабам задач. Речь идет об овладении ресурсами Нила и великих рек Азии, о создании на этой основе древнейших цивилизаций Востока.

Таким образом, время господства древней культуры охотников, собирателей и рыболовов во всемирно-историческом масштабе подошло к концу. Человечество вступило на новый культурно-исторический путь.

Искусство неолита

Грандиозный пафос росписей древнекаменного века постепенно утрачивает свои позиции. По мере того, как человек продвигался по пути своего развития, перед ним вставали новые задачи.

В новокаменный век первобытные люди научились обжигать глину. Появилась керамика. Керамика имела большое значение в развитии в человеке пока еще неосознанного чувства, которое позже стали называть эстетическим. Украшая замысловатыми узорами изготовленные им сосуды, человек с годами все более совершенствовал искусство орнамента, отмеченное все большей геометрической стройностью, ритмом красок и линий.

Полны изящества многие образцы прикладного искусства, относящиеся к тому времени. Среди них, например, ложка с головой лебедя из Горбуновского торфяника (Свердловская область), которая поражает грацией в изогнутой лебединой шее и гармонией во всем контуре этой древней работы.

Прекрасна голова лосихи из рога, обнаруженная в приуральском торфянике.

Вообще же, необходимо отметить, что памятники этого древнего искусства чрезвычайно многочисленны и рассеяны на огромных территориях.

То же можно сказать и о живописи, прекрасные образцы которой археологи обнаруживают в Африке, в Европе, в Азии.

Как отмечал российский искусствовед Лев Любимов, «это искусство очень отлично от типичного палеолитического. Реалистический пафос, точно фиксирующий образ зверя как мишень, как заветную цель, сменяется стремлением к некоему гармоническому обобщению, стилизации и, главное, — к передаче движения, к динамизму. И действительно, некоторые сцены загонных охот с лучниками в росписях испанского и африканского циклов (вначале чаще всего одноцветных) — как бы воплощение самого движения, доведенного буквально до предела и сконцентрированного в бурном своем вихре, подобно энергии, готовой вырваться. В этом отношении некоторые сцены производят подлинно неизгладимое впечатление».

Кроме того, необходимо отметить, что в живописи и на скальной графике этого периода четко проявляется стремление к изяществу, которое очень часто нетрудно заметить.

В качестве примера можно привести изображение женщины, собирающей на дереве дикий мед (Аран, Восточная Испания). Одной рукой она держит высокий сосуд, а другая прячется в легком кружащемся облаке пчелиного роя.

Вот что говорит об этой находке Л. Любимов: «Перед нами запечатленное краской на камне подлинно поэтическое видение, гармонически связывающее красоту человека с природой.

В этом шедевре реализм образа сочетается с декоративностью общей композиции. Но этот синтез достигается не всегда и порой утрачивается в поисках все более лаконического обобщения. Так бывает чаще всего, когда в искусстве достигнута определенная вершина и новое кажется возможным только лишь в сугубой стилизации, в насильственном подчинении образа условной схеме, одним словом, когда равновесие между художественной условностью и реализмом нарушается в пользу первой. В наскальной живописи позднего неолита фигуры людей и зверей подчас настолько схематичны, что превращаются просто в знаки, изобразительное происхождение которых распознается с трудом. И все же ритмичность и внутренний динамизм почти всегда воодушевляют и эту живопись, спасая ее от снижения до простой узорчатости».

На границе между Сахарой и Феццаном, на территории Алжира, в горной местности с названием Тассили-Аджер, в пещерах обнаружены удивительные рисунки и живопись — пятнадцать тысяч живописных фрагментов, созданных от VI тысячелетия до н. э. до I тысячелетия н. э.

На этих рисунках мы видим огромные пастбища и тучные стада в сотни голов. Мы видим стройных пастырей, которые стерегут коров. Тела людей и животных удлинены, что придает им особое изящество. Выделяются тона — бурые, черные, желтые с золотистыми переливами и красноватые. На переднем плане — рогатая танцовщица или богиня в богатом уборе. А вот фигуры в масках, которые, возможно, выражают какие-то магические символы. А вот быки, антилопы, жирафы. Луки, стрелы, колесницы, которые несутся на большой скорости. Человекообразные крутоголовые существа — колдуны?

Для этих рисунков характерны грация и изящество, точность в передаче движений и удивительное сочетание форм и тонов.

Необходимо заметить, что искусство, о котором идет речь, у африканских племен сохранило свои неолитические черты до самого проникновения в Южную Африку европейцев. И по своему стилю замечательная наскальная живопись бушменов — тоже неолитическая.

К сожалению, о том, как работали создатели наскальных росписей, мы знаем только благодаря рассказам очевидцев, дошедших до нас с конца прошлого века.

Если верить им, стены в пещере разрисовывали только несколько человек — те, кто умел рисовать. Причем, каждый из них работал отдельно, только над своей картиной. Женщины лишь смотрели на работу мужчин, вполне возможно, что рисовать им вообще не разрешалось. Краска находилась в маленьком горшочке. Горшочков было столько, сколько требовалось красок. Кисти вначале делались из волос антилопы гну, позже их начали изготовлять из конского волоса. Волосы прикрепляли к палочке при помощи сухожилий. Краска разводилась на растопленном жире.

Кстати, перед тем как приступить к росписи стены, бушмены-художники на небольших плоских камнях делали предварительные наброски будущей картины.

Интересный памятник неолитического искусства был обнаружен на восточном берегу Онежского озера. Это часть гранитной скалы, на которой высечены десятки фигур — лоси и олени, утки и лебеди, большие ладьи с гребцами.

Интересные изображения вереницы оленей были обнаружены на скалах при впадении реки Выга в Белое море в урочище Залавруга.

Прекрасны фигуры «лосей» на утесах Лены и Ангары.

Вот что об этом пишет российский академик А. П. Окладников: «Еще двадцать пять тысячелетий тому назад на берегах Ангары жили охотники на мамонтов и носорогов, создавшие свою замечательную культуру, во многом близкую той, которая существовала у их современников в приледниковой зоне Европы, но вместе с тем и во многом оригинальную. Это были не только первые художники Сибири, искусные мастера художественной резьбы и скульптуры из бивня мамонта. Они уже вели счет лунным фазам.

Реалистические традиции древних охотников нашли продолжение в творчестве их потомков, людей новокаменного века, которые покрывали целые скалы на берегах Лены и Ангары образами лосей. Лоси изображались настолько точно и жизненно, что и сейчас кажутся нам одухотворенными, полными чувственной силы.

На Амуре в то время обитали оседлые рыболовы. Они жили уже не в легких шатрах — чумах, а в прочных полуподземных домах целыми деревнями. Около их поселков и в древних жилищах уцелели образцы древнего искусства, оригинального и неповторимого, как и все остальное в жизни этих племен. На огромных валунах у старого нанайского села Сакачи-Алян до сих пор видны загадочные личины — лики неведомых существ, нередко окруженные ореолом или украшенные фантастическими головными уборами. Там же на шершавых глыбах дикого камня выбиты змеи, птицы, звери, стилизованные таким же причудливым и странным образом…

В обрывистом берегу Амура около устья реки Хунгари в остатках поселения каменного века, существовавшего более пяти тысяч лет назад, вместе с каменными топорами и наконечниками стрел из кремня был обнаружен удивительный сосуд. По его ярко-малиновому лощеному фону, блестящему, как на краснолаковых вазах древней Греции, рукой неведомого мастера были выполнены скульптурные личины, почти такие же, как на валунах Сакачи-Аляна. Эта находка показала, что на берегах Амура пять тысячелетий назад жили мастера высокого искусства, люди, создавшие очаг художественной культуры, которая не уступает никакой другой известной нам соседней или далекой культуре того времени».

Существовавшая сотни тысяч лет древняя первобытная община стала первой формой организации человеческого общества. За весь период ее существования человек расселился почти по всему земному шару, освоил большую часть нашей планеты, пригодную для жизни. Он положил начало и сделал немало для развития материальной и духовной культуры.

Однако, несмотря на большие достижения человечества в период первобытно-общинного строя, развитие общества шло чрезвычайно медленно. Иногда на протяжении жизни многих поколений не происходило сколько-нибудь заметных сдвигов. На протяжении многих тысячелетий для родовых обществ и племенных объединений было характерно неразвитое производство. Человек был бессилен перед природой.

Тем не менее, преодолевая огромные трудности, человечество неустанно продвигалось по пути прогресса.

Период неолита характеризуется таким значительным ростом производительных сил, в результате которого старое родовое общество с материнским родом должно было уступить место новому — патриархально-родовому строю. Это в свою очередь привело к возникновению классового общества, что вскоре и начало наблюдаться в ряде стран земного шара.

Вместе с тем первобытно-общинный строй еще долго продолжал сосуществовать рядом с новым, классовым, рабовладельческим строем.