Вспомогательные исторические дисциплины

Что такое вспомогательные исторические дисциплины

Историческая наука строит свои выводы на материале исторических источников. Под историческим источником понимают все остатки прошлого, которые связаны с деятельностью людей и отражают историю человеческого общества. Продукты и следы деятельности людей дошли до нас в виде источников вещественных (остатков орудий труда и оружия, предметов быта, архитектурных сооружений), лингвистических (языка), этнографических (нравов, обычаев), устных (фольклора) и др. С появлением и развитием письменности возникли письменные источники, а в новейшее время, благодаря развитию техники, — звуковые записи, фото- и кинодокументы. Приемами выявления, классификацией, разработкой комплексной методики обработки, изучения и использования источников занимается источниковедение.

Как выглядит процесс работы с историческими источниками? Каковы основные принципы и методы их научной критики, разрабатываемые источниковедением?

Первый этап научной критики связан с получением информации о происхождении источника. Для письменного источника это означает установление времени и места его составления, авторства, условий написания и подлинности, восстановление утраченных мест и первоначального текста, установление редакций, копий, списков. Первый этап критики требует от исследователя глубокого анализа текста, данных языка, имен собственных, географических и топографических сведений, наблюдения за формуляром, почерком, знаками письма и материала для письма, использования метрологических, хронологических, сфрагистических и нумизматических данных. Условно этот этап анализа исторического источника называется этапом внешней критики. Решив задачи внешней критики, имеющей целью определение степени правомерности использования источника в научном исследовании, историк переходит к следующему этапу, условно называемому внутренней критикой источника.

Внутренняя критика основана на изучении содержания источника и имеет целью установление его достоверности, т. е. выяснение степени соответствия жизненных явлений их отражению в источнике. В процессе внутренней критики устанавливается полнота информации и научная ценность источника. Задачи внутренней критики письменных источников требуют прежде всего учета социальной позиции, национальной и культурной принадлежности их авторов. Совокупность этих факторов оказывает решающее влияние на содержание и полноту такого источника. Автор может проигнорировать или видоизменить одни факты и, напротив, выделить те из них, в подробном освещении которых он заинтересован. Определенное влияние на автора оказывает и историческая обстановка, в которой он живет и работает.

Задачи внешней и внутренней критики нельзя рассматривать изолированно. Напротив, они тесно связаны между собой, поскольку служат общей цели — всестороннему изучению, оценке содержания и значения источника.

Источниковедческая критика источника предусматривает использование приемов вспомогательных исторических дисциплин. Вспомогательными историческими дисциплинами называются дисциплины, имеющие свою область исследования и разрабатывающие специфические методики и технические приемы в целях решения задач преимущественно внешней критики определенного вида источника. К числу вспомогательных исторических дисциплин относятся палеография, археография, метрология, хронология, сфрагистика, геральдика, нумизматика, генеалогия, ономастика, дипломатика, эпиграфика, кодикология и др.

Предмет исследования вспомогательных исторических дисциплин и разрабатываемые этими дисциплинами теоретические вопросы определяются характером материала источника, содержащего письменную информацию (пергамен, бумага, береста, камень, металл), типом источника (письменный источник, печать, монета, герб), видом источника (акт, летопись, хроника, мемуары).

Объектом исследования палеографии являются внешние признаки рукописных источников и связанные с ними графика букв, материал для письма, художественные украшения. Хронология исследует различные системы счисления времени, разрабатывает методики обработки прямой и косвенной датирующей информации. Метрология исследует существовавшие в разные периоды истории меры длины (протяженности), веса (тяжести), поверхности (площади) и вместимости (объема), их соотношения с современной системой мер. Областью изучения сфрагистики являются печати, сохранившиеся при документах и в oтрыве от них, а геральдики — гербы. Нумизматика изучает денежно-весовые системы, монеты, надписи на них и денежное обращение. Генеалогия занимается вопросами происхождения семей и родов, отдельных лиц и родственных связей, составлением родословных. Ономастика изучает имена собственные, а историческая ономастика — их историю. Объектом изучения дипломатики является формулярный анализ и содержание актов, т. е. вообще официальных документов (грамот, протоколов, записей и т. д.). Эпиграфика исследует надписи и эволюцию знаков письма на твердых телах (камне, металле, кости, глиняных предметах). Археография разрабатывает правила и методы издания исторических источников. (Археографию можно отнести к прикладным историческим дисциплинам.)

Особенности методических приемов каждой из вспомогательных исторических дисциплин обусловлены спецификой предмета их исследования, а эффективность приемов зависит от уровня разработки теоретических вопросов любой из дисциплин. Таким образом, каждая из вспомогательных исторических дисциплин имеет свои приемы и свой объект исследования. Но цель у них одна — помочь исследователю всесторонне изучать исторический источник, дать максимум информации о его происхождении.

Любая вспомогательная историческая дисциплина сопоставляет свои наблюдения с наблюдениями других смежных дисциплин и развивается во взаимодействии с ними. Так, палеография тесно связана с хронологией. Знание палеографии помогает прочесть буквенные изображения цифр, а палеографические наблюдения над материалом для письма, знаками графики, украшениями могут служить косвенным доказательством точности датировки. Без палеографических навыков трудно прочесть надпись на камне, старинной монете или печати, а особенности графики букв могут приблизительно указывать на время их появления. В этом плане нумизматика, сфрагистика, эпиграфика связаны с палеографией. Генеалогия тесно связана с хронологией, без данных которой невозможно проследить родословную. Изображение гербов на печатях и монетах сближает сфрагистику и нумизматику с геральдикой. Генеалогия тесно связана с ономастикой, а область денежно-весовых систем метрологии — с нумизматикой. Археография тесно связана с палеографией, так как разрабатывает методы передачи архивных текстов. Связь между вспомогательными историческими дисциплинами говорит о необходимости комплексного использования их методик и сопоставления выводов каждой из них.

Каково соотношение источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин? Задачи и исследовательские приемы источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин переплетены и взаимосвязаны. Но источниковедение, занимающееся классификацией источников, разрабатывающее комплексную методику всесторонней внешней и внутренней критики источника и анализирующее всю их совокупность, шире любой из вспомогательных исторических дисциплин, поскольку каждая из них ограничена «своим» объектом исследования и «работает» своими методами. Выводы же любой из вспомогательных исторических дисциплин в совокупности используются в источниковедческом анализе для определения как происхождения, так и содержания источника.

Углубление теоретических вопросов и на их основе частных методик вспомогательных исторических дисциплин привело к тому, что они стали решать не только традиционные задачи источниковедческой критики, но и давать материал для выводов в области социально-экономической, политической и культурной истории. Например, наблюдения над графикой букв в палеографии помогли в решении вопроса об уровне развития письменности, образованности и специфике работы государственных учреждений; водяные знаки, служившие в палеографии средством датировки бумаги, рассматриваются как показатель технологии бумажной промышленности и культурных связей. Печати, сохранившиеся в отрыве от документов, служат материалом для выводов об эволюции государственного аппарата и древних государственных институтов, а монеты и монетные клады используются для характеристики уровня товарно-денежных отношений и рыночных связей. Знание метрологических единиц помогает уяснению тяжести фискального обложения, объема сельскохозяйственного производства и т. д. Генеалогия имеет значение для выводов о характере экономических и политических отношений, социальной структуры общества, а примыкающая к ней система социального этикета раскрывает определенные социальные отношения. Ономастика позволяет глубже раскрыть демографические процессы.

Прямой выход вспомогательных исторических дисциплин на историю свидетельствует о том, что их применение не ограничивается только рамками источниковедческой критики, а может иметь и вполне самостоятельное значение в исследовании общих вопросов исторического процесса. В связи с этим вспомогательные исторические дисциплины имеют достаточное основание называться специальными, и это наименование (наряду с традиционным) сегодня принято.

Из истории развития вспомогательных исторических дисциплин в России

Появление и развитие приемов и понятий, ставших впоследствии неотъемлемой частью вспомогательных исторических дисциплин, было связано с чисто практическими нуждами. Древние писцы в целях установления подлинности документов сравнивали почерки, вырабатывали приемы анализа актового формуляра, следили за способом прикрепления печати. Летописцы стремились к изложению событий в определенной исторической последовательности. Установление чисел церковных праздников потребовало хронологических вычислений пасхалий, а необходимость фискального обложения и бытовые нужды способствовали выработке метрологических единиц.

Таким образом, использование приемов вспомогательных исторических дисциплин первоначально определялось практическими задачами. Исходя из этого каждую из вспомогательных исторических дисциплин до ее научного изучения и использования можно условно рассматривать как практическую: практическую палеографию, практическую метрологию, практическую хронологию и т. д.

По мере дальнейшего развития Русского государства практические знания в области вспомогательных исторических дисциплин не только находили более высокую и разнообразную форму воплощения, но и все более часто применялись в жизни.

В XVI–XVII вв. развитие практической палеографии выразилось в составлении учебных пособий, отразивших практические навыки в области рукописной и печатной графики, а также украшений рукописей. Появились рукописные азбуки-прописи, задачей которых было обучение грамоте. Азбуки писались на столбце, т. е. листе бумаги определенного формата. В них в алфавитном порядке приводились различные варианты написания скорописных букв, слогов, лигатур, слов и даже отдельных текстов (молитв, нравоучительных писем, образцов деловых бумаг). В руководстве для писцов-рисовальщиков, оформлявших рукописные книги, содержались разъяснения того, как разглаживать бумажный лист, наносить на него золотой грунт, составлять и подбирать краски, пользоваться кистью, линейкой («правилом»), циркулем («кружалом»). Практические знания в области палеографии нашли отражение в графике книжного шрифта и украшении печатных книг, а также в оформлении печатных азбук и букварей: «Азбуки» Ивана Федорова (1574), «Азбуки» Василия Бурцева (1634), «Букваря» Кариона Истомина (1694). Но особенно большое значение приобрело использование приемов практической палеографии в судебной экспертизе.

В условиях единого Российского государства обострились противоречия и борьба за землю, ренту, рабочие руки. Появилось много фальшивых документов, фальсифицирующих право тех или иных лиц на землевладение и душевладение. Экспертами документов выступали специалисты-подьячие. При разборке судебных дел, в том случае если одна из тяжущихся сторон обвиняла другую в подделке документов, подьячие специально обращали внимание на почерки, дополнительные приписки и подчистки в документах. Нередко в установлении истины на помощь экспертам приходили знания в области практической дипломатики, а именно знания структурного построения документов, особенностей их формуляров.

Развитие внутренней и внешней торговли, начало складывания всероссийского рынка, попытки усовершенствования податного обложения повысили потребность в знаниях, необходимых при подсчетах площадей, длины, веса, объема. Эта же потребность вызвала к жизни специальные руководства — справочники, содержащие обобщенные сведения из области практической метрологии. Среди них важное место занимала «Торговая книга», составленная в XVI в. и существенно дополненная в XVII в. Книга содержала сведения о товарах и ценах и предназначалась для обучения молодых людей торговому делу. В одной из ее статей «О мерах» был дан достаточно полный перечень и описание существовавших тогда мер и указывалось на соотношение между ними. Статья «О мерах» вошла в состав еще одного сочинения XVII в. — «Счетных мудростей», своего рода руководства по арифметике и основам алгебры. В XVI–XVII вв. для составителей писцовых книг было создано руководство по измерению земельных площадей «Книга сошного письма».

В XV–XVII вв. практическая хронология развивалась по двум направлениям. Одно из них было связано с накоплением практических знаний в области астрономии и математики, необходимых для определения времени. Другое продолжало предшествующие традиции вычисления пасхалий как главных вех, к которым привязывались остальные переходящие праздники церковного календаря. Необходимость проведения этой работы в конце XV в. была вызвана тем, что подсчет церковных праздников на Руси был доведен только до 7000 г. (по эре от сотворения мира), с наступлением которого в древности ожидался конец света и Страшный суд. Пророчество не оправдалось, и по прошествии 7000 г. были сделаны расчеты пасхалий и составлен так называемый «Круг Миротворный». В XVI в. его дополнили информацией о високосных годах, месяцах, временах года, числах церковных праздников.

Развитие практической генеалогии в XV–XVII вв. было связано с деятельностью государственной власти и нуждами боярства и дворянства. В Русском государстве требовалось соблюдение строгой иерархичности назначения на службу и необходим был учет местнических порядков при получении того или иного места. Это и явилось причиной появления частных родословных книг, которые после их проверки и переработки были включены в середине XVI в. в официальный источник — «Государев родословец». Он употреблялся для справок в местнических спорах. В 1682 г., в связи с отменой местничества, была сделана попытка обновить и пополнить родословные росписи. Результатом работы явилось создание «Бархатной книги», содержащей родословия старинного русского боярства и дворянства и представляющей собой первую часть задуманной общей родословной книги.

Уже в конце XVII в. родовые гербы и родословицы дворянства не рассматривались изолированно. В пользу этого говорит появление «Книги в десть о родословии и гербах российских знатных шляхетских фамилий», составленной в Посольском приказе в 1686–1687 гг. Судя по ее названию (сама книга не сохранилась), генеалогическая информация сочеталась в ней с описанием частных родовых гербов тех из служилых людей, которые в прошлом прибыли на российскую службу из западноевропейских стран и предки которых имели гербы.

Эволюция сословно-представительной монархии в абсолютную, особенно отчетливо проявившаяся во второй половине XVII в., отразилась и на внешней атрибутике царской власти: составлении генеалогии царского рода, попытке доказать родство Романовых с династией Рюрика, составлении территориальных гербов, соблюдении точности титулования. В 1672 г. по указу царя Алексея Михайловича в Посольском приказе была подготовлена «Большая государственная книга, или Корень российских государей» (сокращенно «Титулярник»[1]). Книга содержала помещенные в хронологической последовательности портретные изображения киевских и московских великих князей и царей (от Рюрика до Алексея Михайловича включительно) и портретные изображения правителей, с которыми Россия имела дипломатические отношения. В «Титулярнике» был записан полный царский титул и давались рисунки государственного герба и 33 гербов земель и княжеств, названия которых входили в царский титул. Эмблематика гербов повторяла изображения на большой и малой государственных и некоторых городских печатях. Рисунки сопровождались комментариями, сделанными прекрасным каллиграфическим почерком. «Титулярник» имел роскошные украшения в виде рукописного орнамента «барокко», выполненного цветными красками и золотом. Создание «Титулярника» с полным основанием можно считать вершиной комплексного использования практических знаний в области палеографии, хронологии, генеалогии, геральдики, исторической ономастики, сфрагистики.

Следующая ступень в развитии вспомогательных исторических дисциплин была связана с выявлением, публикацией и критикой исторических источников и написанием научных трудов по истории России.

Большое значение для сохранности источников имели указы Петра I от 1720 и 1722 гг., предписывающие монастырям и церквам присылать в Москву в Синод из своих библиотек и архивов древние грамоты, книги и «прочие куриозные письма». В 1722 г. по указу Петра I при Сенате была создана Геральдмейстерская контора, обязанностью которой являлось составление не только городских, но и частных гербов. Герботворческая деятельность, начатая при Петре, продолжалась и в течение XVIII и XIX вв., создавая необходимую базу публикации источников по геральдике. Составление гербов в Геральдмейстерской конторе находилось в тесной связи с другой стороной ее деятельности — историческим подтверждением положения, генеалогической преемственностью дворянских родов, необходимых для получения родового герба. Контора, а затем Департамент Геральдии ведали делами принадлежности к дворянству и к другим титулованным родам, составлением списков дворян. С 1725 г. основные нумизматические находки начали сосредоточиваться в Академии наук. С 1775 г. сбором монет стал заниматься нумизматический кабинет Эрмитажа. Государственные нумизматические коллекции пополнялись за счет деятельности Археографической комиссии и частных коллекций.

В первой половине XIX в. группой ученых (Е.А. Болховитинов, К.Ф. Калайдович, П.М. Строев) была проведена большая работа по выявлению в библиотеках и архивах памятников древнерусской письменности. Возглавленная П.М. Строевым Археографическая экспедиция сделала известным содержание многих архивных хранилищ страны. Систематизация архивных фондов и их изучение способствовали накоплению информации о печатях, сохранившихся при документах.

Выявление исторического материала сопровождалось его изданием. Первые публикации русских источников относятся ко второй половине XVIII в. и связаны с деятельностью известного просветителя Н.И. Новикова, а также Академии наук и других учреждений. В 1773–1791 гг. Н.И. Новиков осуществил многотомное издание «Древней Российской вивлиофики»[2] (вивлиофика — библиотека), в которой впервые опубликовал духовные и договорные грамоты князей, ханские ярлыки, родословицы («Бархатную книгу») и другие источники.

В деле издания источников в XIX — начале XX в. главная роль принадлежала правительственным комиссиям, ведомствам, комитетам, научным обществам и журналам. Например, созданная в 1834 г. Археографическая комиссия опубликовала Полное собрание русских летописей и целый ряд актов публичного и частного характера, объединенных в многотомные собрания, в том числе «Акты Археографической экспедиции» (т. 1–4, СПб., 1836–1838), «Акты исторические» (т. 1–5, СПб., 1841–1842), «Дополнения к Актам историческим» (т. 1 — 12, СПб., 1846–1879) и многие другие издания.

Издание разнообразных по характеру и содержанию источников требовало не только подготовки их к печати (правильного прочтения, датировки), но и составления справочного аппарата, включающего описание графики букв, материала для письма, объяснения значения метрологических единиц и внешнего вида печатей. Эта работа способствовала накоплению и осмыслению приемов научной критики источников методами, характерными для палеографии, сфрагистики, метрологии, хронологии и других вспомогательных исторических дисциплин.

Первые наблюдения в области вспомогательных исторических дисциплин прослеживаются в сочинениях XVIII в. Уже В.Н. Татищев, который открыл и исследовал два важнейших памятника феодального права — Русскую Правду и Судебник 1550 г., а также использовал большое количество летописных и других источников в своей «Истории Российской», указал на необходимость знания историком палеографии, древней хронологии, геральдики и генеалогии. Например, говоря о генеалогии, он подчеркивал: «Генеалогию или родословие государей нужно знать, кто от кого родился, кого детей имел, с кем браком обязан был, из чего можно уразуметь правильные наследства и домогательства»[3]. Сведения по хронологии, палеографии, генеалогии, топонимике давались в исторических трудах М.В. Ломоносова, М.М. Щербатова, И.И. Болтина, в комментариях к изданиям источников Н.И. Новиковым.

Таким образом, деятельностью ученых XVIII в. был поставлен на очередь дня вопрос о необходимости изучения материалов вспомогательных исторических дисциплин. Но само понятие о палеографии, метрологии, хронологии, сфрагистике, нумизматике, ономастике как особых исторических дисциплинах получило развитие только в XIX в.

В первой половине XIX в. вспомогательные исторические дисциплины развивались преимущественно как описательные. На этом этапе шло выявление и накопление фактического материала, имеющее итогом появление работ, в которых давалось описание материала, делались первые шаги по его научному осмыслению, обобщению и классификации.

Для развития палеографии в первой половине XIX в. и в последующее время имели особое значение научные палеографические описания рукописей, составленные Е.А. Болховитиновым[4], А. Востоковым[5], А.В. Горским и другими, сборники палеографических текстов, снимков, изданные П.И. Ивановым и И.П. Сахаровым[6], таблицы водяных знаков, выявленных и изданных И.П. Лаптевым и К.Я. Тромониным[7].

Публикацией статей о русских мерах длины и веса, о торговых ценах на товары и хлеб началось описание материалов по русской метрологии, завершившееся книгой Ф.И. Петрушевского «Общая метрология», вышедшей в 1849 г. и обобщившей ранее собранный материал. Практическая необходимость научной датировки публикуемых источников, в первую очередь Полного собрания русских летописей, открыла страницу жарких споров о летосчислении Древней Руси, «старшинстве» мартовского или сентябрьского годов[8]. Тогда же были обобщены и популярно изложены сведения о календарях[9], а П.В. Хавский обратился к составлению хронологических таблиц, существенно облегчивших определение дат исторических событий[10].

К середине XIX в. относится начало издания специальных альбомов снимков русских печатей и попытка их классификации[11]. Итогом накопления материала по дворянской геральдике явилось издание с конца XVIII в. «Общего гербовника дворянских родов»[12], в котором частные гербы объединялись по группам: гербы потомков Рюриковичей, Гедиминовичей, древних дворянских родов и родов, пожалованных княжескими, графскими, баронскими, дворянскими титулами. Несколько позже дворянских началась публикация городских гербов. Их рисунки были изданы в 1843 г. отдельной книгой в виде Приложения к Полному собранию законов Российской Империи.

Сводным трудом по сфрагистике и геральдике стала работа А.Б. Лакиера «Русская геральдика» (кн. 1–2, СПб., 1855). В первой книге этого труда давался исторический обзор русских печатей и делалась попытка их научной классификации. Вторая книга содержала историю дворянских гербов. В тесной связи с геральдикой развивалась генеалогия. Столкнувшись с необходимостью разобраться в чрезвычайном обилии повторяющихся имен князей в ранний период Российской истории, авторы трудов по истории России приступили к составлению княжеских родословных росписей и таблиц[13]. К 20—30-м гг. XIX в. относятся попытки разработки методики систематизации и наглядно-графического изображения родословных, включающих как основные, так и параллельные родственные связи[14].

Накопление, научное описание, попытки систематизации материала, предпринятые в первой половине XIX в., создали прочную основу для развития вспомогательных исторических дисциплин в последующее время. Конечно, представление о каждой из вспомогательных исторических дисциплин складывалось не сразу. Например, в XIX — начале XX в. некоторые из исследователей считали, что предметом палеографии является изучение «древлеписания», т. е. древнего письма и его изменений. Поскольку древним письмом могли быть написаны не только рукописные тексты, но и тексты на твердых предметах, к сфере изучения палеографии долгое время относили надписи на металле, камне и других предметах. Так, первый палеографический труд «Письмо… о камне Тмутараканском», написанный в 1806 г. А.Н. Олениным, был посвящен изучению надписи XI в., выбитой на камне. В опубликованной почти через 80 лет «Славянорусской палеографии XI–XVI вв.» (СПб., 1885) И.И. Срезневского палеография продолжала рассматриваться еще не вполне откристаллизовавшейся дисциплиной, поскольку к объекту ее изучения были отнесены надписи, сделанные на твердых предметах: иконах, монетах, камнях.

Только со временем к области палеографии отошло изучение внешних признаков рукописей. Изучение надписей на камне стало уделом эпиграфики, надписей на металлической печати — сфрагистики, на монете — нумизматики.

Более четкое разделение вспомогательных исторических дисциплин стало возможным благодаря углублению методик критики источников и развитию исторической науки в целом. Исследователи второй половины XIX — начала XX в. продолжали выявление и обобщение материала, связанного со вспомогательными историческими дисциплинами. Но вместе с тем в работах этого периода более отчетливо проявилось стремление вычленить каждую из вспомогательных исторических дисциплин, определить ее место и предмет, наметить цели, усовершенствовать методические приемы и отойти от описательности.

В работах Е.Ф. Карского, Р.Ф. Брандта, Н.М. Каринского, И.А. Соболевского, И.А. Шляпкина[15] и других содержался интересный фактический материал и получили дальнейшее развитие попытки уточнить предмет, задачи, приемы палеографии. Возможность использования более частных палеографических приемов датировки давала работа Н.П. Лихачева, посвященная бумажным водяным знакам[16]. Достижением историографии явился учебник по палеографии В.Н. Щепкина, вышедший в 1918 г. Работа В.Н. Щепкина и сегодня в значительной степени сохранила свою научную ценность[17].

Интерес к вопросам летосчисления, усилившийся главным образом в связи с кампанией, проводимой в пользу замены юлианского календаря григорианским, дал толчок к изучению часосчисления и летописного летосчисления на Руси[18]. Компромиссная гипотеза Н.В. Степанова об отставании мартовских годов от сентябрьских на полгода или, наоборот, опережении их (так называемые «ультрамартовские годы») положила конец спорам о начале года на Руси, продолжавшимся еще с первой половины XIX в.[19] Совершенствование технических приемов и методов хронологии привело к модернизации таблиц и составлению математических формул, несколько упростивших обработку и проверку «прямой» датировки исторических источников. Тогда же введением в научный оборот таблиц с расчетами лунных и солнечных затмений, появления комет и т. д. была усовершенствована методика «косвенной» датировки, связанная с проверкой упомянутых в источниках астрономических явлений по объективным данным астрономии[20].

Трудами Н.П. Лихачева начала XX в. были заложены основы научной сфрагистики[21].

Генеалогическая литература характеризовалась продолжением традиционного изучения княжеских родословий[22] и появлением нового типа трудов — генеалогических справочников, обобщающих родословные росписи русского дворянства. Вслед за «Российской родословной книгой» П.В. Долгорукова вышли справочники дворянских родов А.Б. Лобанова-Ростовского, В.В. Руммеля, В.В. Голубцова[23]. Забота представителей дворянского класса о превращении своих родословных в фамильную историю вызвала появление сочинений об отдельных родах[24]. Расширение документированности генеалогических известий и попытка теоретического осмысления и обобщения накопленных генеалогических материалов в конце XIX — начале XX в. была предпринята в трудах Л.М. Савелова[25].

В геральдике, наряду с выяснением и публикацией отдельных тематических сводов гербов[26], развернулась разработка справочной литературы о гербах, разъясняющая их эмблематику в истории[27]. Исключительная роль в публикации гербов, создании обобщенных работ по истории русской геральдики, справочной литературы, помогающей в определении гербов, принадлежала В.К. Лукомскому, который впервые рассмотрел герб как исторический источник.

Появление в XVIII и XIX вв. частных и государственных нумизматических коллекций сделало возможным составление русской нумизматической систематики. Активизации работы русских нумизматов во второй половине XIX — начале XX в. способствовало создание нумизматических обществ и отделений, по инициативе которых были налажены выпуски специальных серий нумизматических трудов. В ценных работах И.И. Толстого, А.В. Орешникова, А.К. Маркова был изучен, обобщен и классифицирован материал русской, античной и восточной нумизматики[28].

Таким образом, в результате развития исторической науки и источниковедения в целом в области вспомогательных исторических дисциплин был выявлен и собран значительный материал, опубликовано и изучено большое количество источников, написаны ценные статьи, справочники, монографическая литература. Со второй половины XIX в. в ряде высших учебных заведений было введено чтение лекционных курсов по палеографии, нумизматике, метрологии, сфрагистике, генеалогии и геральдике.

Однако в конце XIX — начале XX в. все еще продолжали оставаться нечетко выраженными предмет и задачи отдельных вспомогательных исторических дисциплин. Некоторые из них рассматривались в качестве прикладных по отношению к другим вспомогательным историческим дисциплинам: сфрагистика — как прикладная дипломатики, геральдика — как прикладная генеалогии. Хронология, находившаяся в процессе становления, часто рассматривалась в учебных курсах по палеографии. Разработка теоретических вопросов отличалась неравномерностью. Например, палеография развивалась преимущественно на источниках, написанных уставом и полууставом. Деловые бумаги, в том числе и частные акты, написанные скорописью, исследовались недостаточно. Не стали объектом исследования такие признаки бумаги, как клейма и штемпели. Неравномерно развивались отдельные разделы нумизматики. Серьезным недостатком нумизматического собирательства являлась недооценка монетного клада как комплексного нумизматического источника. Метрология ограничивалась преимущественно изучением древнерусских мер, сфрагистика проявляла больший интерес к печатям XVI–XVII вв., чем к печатям древним, причем изучались печати, сохранившиеся при документах. Что же касается печатей, найденных в земле, в отрыве от документов, то за неимением методик их обработки они еще не привлекли должного внимания исследователей. Введенные во 2-й половине XIX в. в научную практику формулы перевода дат все еще отличались громоздкостью и неудобством. Некоторые классификации печатей и монет нуждались в критической переоценке.

Разработка материала каждой из вспомогательных исторических дисциплин отличалась хронологической ограниченностью. Например, в курсах Н.С. Тихонравова, И.А. Соболевского, Е.Ф. Карского вопросы палеографии рассматривались главным образом до XVI–XVII вв. В учебнике по палеографии В.Н. Щепкина рассмотрение палеографических признаков ограничивалось преимущественно XVIII в. Не стали объектом должного изучения печати «моложе» XVI в.

Некоторые разработки в области вспомогательных дисциплин содержали ошибочные положения. Например, весовая метрология отрицала самобытное развитие русских единиц веса и утверждала, что славяне их заимствовали у арабов, греков, скандинавов. Факт раннего развития единиц и систем веса, в том числе гривны, у восточных славян еще до их контактов с Востоком, Византией и Скандинавией учеными-метрологами игнорировался. Противореча показаниям монетного материала о значительном дроблении денежных единиц, метрологи отрицали пестроту областных мер в период феодальной раздробленности. В генеалогии неверным был вывод об отсутствии письменных источников о родословных рабочих и крестьян и о невозможности восстановлении их генеалогии[29].

Заполнение белых пятен, уточнение ряда положений стало делом развития вспомогательных исторических дисциплин в последующий период. Интерес к вспомогательным историческим дисциплинам выразился в появлении учебных курсов, обобщивших материал нескольких вспомогательных исторических дисциплин[30].

Важным моментом в развитии вспомогательных исторических дисциплин и источниковедения в целом явилось издание на протяжении ряда лет сборников и журналов, в которых публиковались источники и исследования по палеографии, сфрагистике, геральдике, нумизматике, ономастике, археографии и в целом по источниковедению[31]. Большое значение для развития вспомогательных исторических дисциплин имела дальнейшая публикация источников[32] и факсимильное воспроизведение ряда рукописных текстов[33].

В научный оборот были вовлечены новые вещественные источники, найденные в ходе археологических раскопок. Еще в самом начале XX в. была открыта сфрагистическая сокровищница Руси — Новгородское городище. На протяжении периода существования Новгородской республики оно было главной резиденцией князя. На городище находились княжеская канцелярия и архив. Материальные остатки этих учреждений сохранились в виде печатей или их осколков, находки которых не прекращаются до настоящего времени, составив громадный сфрагистический фонд. Большое значение для накопления сфрагистического материала имели раскопки в Пскове Довмонтова городища. Открытие археологами, начиная с 1951 г. в Новгороде, а затем в Пскове, Смоленске, Старой Руссе, Витебске и других городах, берестяных грамот дало в руки исследователям несколько сотен единиц ранее неизвестных источников. Ежегодные находки все новых и новых монетных кладов расширили исследовательскую базу нумизматов.

Разработке вспомогательных исторических дисциплин в последние десятилетия способствовали лучшие возможности координации исследовательской работы, выход в свет монографической литературы по ряду дисциплин, ранее мало привлекавших внимание ученых, возрастание роли вспомогательных исторических дисциплин в учебном процессе и в связи с этим — создание учебных пособий по этим дисциплинам.

В работах Л.В. Черепнина, М.Н. Тихомирова, А.В. Арциховского, Б.А. Рыбакова, И.Г. Спасского, В.Л. Янина, Н.В. Устюгова, Е.И. Каменцевой, В.А. Никонова, А.И. Аксенова, Н.А. Соболевой и других получили развитие глубокий исторический подход, теоретическое переосмысление целей и задач, совершенствование методик палеографии, метрологии, сфрагистики, геральдики, нумизматики, ономастики, хронологии[34].

Главным достоинством этих работ явилось рассмотрение объектов и явлений, которыми занимаются отдельные вспомогательные исторические дисциплины, в тесной связи с конкретным социально-политическим и экономическим развитием страны. Такой подход дал возможность использовать выводы вспомогательных исторических дисциплин для решения важных исторических проблем. Например, благодаря палеографическим наблюдениям за техникой письма (размером букв, их пропорцией, расстоянием между буквами и строчками, способом держания пера) были получены выводы о почерках, степени развития письменности, школах письма. Наблюдения за водяными знаками на бумаге дали материал об уровне технологии производства бумаги и развитии бумагоделательного производства[35]. Изучение печатей, найденных в отрыве от документов, помогло воссоздать историю древних русских государственных институтов, проследить основные моменты их развития, зафиксировать не отраженные в других источниках административные реформы, показывающие становление аппарата государственной власти на Руси. Использование комплексного источника нумизматического исследования — монетного клада — позволило представить развитие экономики, денежного хозяйства, формирование монетных систем, экономических связей, существование и количество монетных дворов и их экономический потенциал. Метрология внесла самостоятельный вклад в реконструкцию древних монетных систем, земельных отношений и налогового обложения, в определение степени эксплуатации крестьян. Собранные и систематизированные генеалогические сведения дали материал о формировании социальных групп населения и форм землевладения, процессах образования и становления государственного аппарата, развитии общественно-политических идей. Такой объект изучения геральдики, как городской герб, помог более глубокому рассмотрению проблем российского города и политики правительства в отношении городского населения и городского управления.

Понимание символики помогает в решении важных вопросов политической истории. Например, до 1997 г. дата присоединения Камчатки определялась то 1698, то 1699 гг., то началом XVIII в. Однако сохранилось сведение о том, что землепроходец Камчатки Владимир Владимирович Атласов 23 июля (новый стиль) 1697 г. поставил Крест в устье впадения речки Кануч (Крестовой) в реку Камчатку. В данном случае Атласов повторил общепризнанную в средневековье мировую практику: с помощью соответствующей символики — Креста выразил акт закрепления новой территории за своим отечеством, и распространение на этой территории православия. Так же поступали Христофор Колумб и другие выдающиеся мореплаватели, которые, ступив на неизвестную землю, водружением Креста объявляли о ее обретении и христианизации.

Указания на дату, связанную с церковным праздником в контексте с конкретным лицом и его действиями, помогают определить приблизительно или точно дату рождения и крещения этого лица. Известно, что выдающийся землепроходец Владимир Владимирович Атласов поставил Крест 23 июля 1697 г. Постановку Креста он приурочил к празднику Святого Равноопостольного князя Владимира, который был патрональным святым (покровителем) и землепроходца, и его отца. По православному календарю праздник Святого Равноапостольного князя Владимира падает на 25 июля (новый стиль). Крест был поставлен за два дня до праздника патронального святого Владимира Атласова и, возможно, его отца. Таким образом, Владимир Владимирович Атласов родился в июле-месяце до 25 июля или в этот день, или несколькими днями позже[36].

Получили более обстоятельное освещение отдельные разделы вспомогательных исторических дисциплин, которым прежде уделялось недостаточное внимание. Палеографов привлекли скоропись XVII–XVIII вв., книжное письмо XVII в., бумажные клейма и штемпели. В сфрагистике получили рассмотрение группы печатей восковых, воскомастичных, сургучных преимущественно XVII–XVIII вв., в метрологии — меры и метрологическая политика правительства в XVIII–XIX вв., в геральдике — городские гербы. В области хронологии были усовершенствованы формулы для обработки дат.

Объекты изучения методами вспомогательных исторических дисциплин стали более разнообразными. Например, внимание генеалогии привлекли ранее остававшиеся за рамками генеалогических разысканий династии купечества, крестьянства, рабочих, интеллигенции, казачества[37]. В палеографии появился новый объект изучения — берестяные грамоты, в сфрагистике — печати, сохранившиеся в отрыве от документов, в нумизматике — монетные клады как комплексный нумизматический источник. Герб стал осмысливаться как источник, раскрывающий судьбы его владельцев.

Усовершенствовались методики и технические приемы вспомогательных исторических дисциплин. Уотлиями нумизматов разработана так называемая методика поштемпельного анализа монет. Для монет XV–XVII вв. она заключается в сравнении каждой из монет клада между собой, в выделении групп монет, совершенно идентичных как по лицевой, так и по оборотной сторонам, т. е. изготовленных с помощью одних и тех же штемпелей (чеканов). Благодаря этому методу удается датировать монеты, на которых отсутствует год выпуска, определить их тип и место чеканки, а в конечном итоге дать характеристику монетному производству. Если в прошлом в палеографии для прочтения угасших (выцветших, смытых, соскобленных) текстов пользовались химическими реактивами, то теперь пользуются безвредным для рукописей способом прочтения с помощью цветоотделительной фотографии и ультрафиолетовых лучей. В области хронологии были усовершенствованы и упрощены формулы для перевода и проверки дат[38]. Используются данные и методики далеких от истории и даже от наук гуманитарного цикла отраслей знания: астрономии, дендрохронологии[39], фенологии[40], орнитологии[41] и др. Получили развитие методические приемы работы с древнерусскими печатями, основанные не на выборочном, а на исчерпывающем привлечении сфрагистического материала (в том числе и дублетного), его максимально полном описании, классификации, хронологическом определении и атрибуции.

На базе традиционных исторических дисциплин появились новые. Из палеографии выделилась кодикология — вспомогательная историческая дисциплина, связанная с изучением рукописных книг: выяснением социального и профессионального состава переписчиков книг, путей распространения книг из центров их переписки до современных книгохранилищ и т. д. Существует мнение о выделении из палеографии берестологии (изучает берестяные грамоты) и филигранологии (изучает признаки бумаги), а из нумизматики — фалеристики (изучает наградные знаки) и бонистики (изучает бумажные денежные знаки).

Расширились хронологические рамки вспомогательных исторических дисциплин. Наметились пути использования традиционных и разработки новых методик в работе с современными источниками[42]. Все шире стали использоваться приемы комплексного источниковедения[43].

Практическое использование вспомогательных исторических дисциплин

Овладение приемами и методами, разрабатываемыми вспомогательными историческими дисциплинами, является необходимой ступенью к активному восприятию курса источниковедения и получению навыков критики исторических источников: установлению их подлинности, времени и места составления, авторства. Особенно большое значение для историка эти навыки имеют в работе с архивными материалами, требующими их обязательной обработки методами и техническими приемами палеографии, хронологии, метрологии, сфрагистики и других вспомогательных исторических дисциплин.

Не в меньшей степени, чем исследователю-историку, знание вспомогательных исторических дисциплин нужно архивным работникам, обрабатывающим архивные фонды и приводящим их в такое состояние, чтобы каждому исследователю можно было легко отыскать необходимые материалы и удобно пользоваться ими. Умение прочесть тексты и наблюдение за их палеографическими приметами помогают архивистам соединить воедино разрозненные источники. Примером такой работы служит обработка архивистами уникального собрания пергаменных рукописей XI–XVI вв., хранящихся в библиотеке Академии наук в Санкт-Петербурге. Особенности этого собрания состоят в том, что из его 195 единиц хранения 134 единицы были представлены рукописными фрагментами. Архивисты проделали работу по атрибуции каждого отрывка с точки зрения анализа его содержания, типа письма, почерка, цвета чернил, материала для письма и т. д. Благодаря этому удалось идентифицировать ряд отрывков между собой, установить их принадлежность к одной рукописи, привязать фрагменты, хранящиеся в этом собрании, к рукописям других коллекций или, наоборот, разъединить издавна существующие единицы хранения как относящиеся к разным рукописным книгам[44].

Навыки чтения текстов, наблюдений за делопроизводственной терминологией учреждений (приказов, коллегий, министерств) помогают архивистам соединить разрозненные источники в единые фонды, принадлежащие либо какому-то конкретному лицу, либо учреждению.

Совершенно очевидна необходимость использования приемов вспомогательных исторических дисциплин и в работе с опубликованными материалами. В публикациях часто упоминаются старые метрологические и денежные единицы, дается описание монет, печатей, гербов, обработка которых требует специальной источниковедческой подготовки, в том числе и владения приемами вспомогательных исторических дисциплин.

Материал вспомогательных исторических дисциплин может быть использован и в школе — в первую очередь на уроках истории. Уроки по проблемам социально-экономического развития, культуры, социальной борьбы будут построены более интересно, если учитель продемонстрирует и сам сумеет прочесть палеографические тексты, иллюстрирующие изучаемую тематику (например, одно из «прелестных писем» С.Т. Разина или статью о закрепощении крестьян из «Соборного уложения» 1649 г.). Демонстрация типов письма, украшений книг сделает более понятным и наглядным объяснение вопросов культуры и ее важнейшей области — письменности. Знание метрологии поможет раскрыть содержание старых мер, перевести их на современную метрическую систему и более углубленно раскрыть тяжесть фискального гнета. Перевод дат на новое летосчисление и новый стиль нагляднее раскроет суть календарных преобразований, проводимых в нашей стране в начале XVIII и XX столетий. Знание основ теоретической геральдики поможет учителю глубже и всесторонне объяснить эмблематику государственного, городских и частных гербов, а знание вексиллологии — цветового значения флагов. Обращение к доходчивому дополнительному материалу в виде изображений и надписей на монетах значительно активизирует усвоение учащимися курса отечественной истории. Например, наличие на древнейших русских монетах («златниках» и «сребрениках») поясного изображения князя, «сидящего на столе», и «знака Рюриковичей» как княжеской печати или герба, помогает наглядно разъяснить учащимся факт политического усиления Древнерусского государства и его князей, начавших чеканить свою собственную монету. Дополнительному разъяснению теоретического материала служит и анализ надписей на монетах Василия II, Ивана III, Ивана IV, раскрывающих историческую закономерность усиления власти великих московских князей и их централизаторскую политику.

Большое значение в школе имеют походы по достопримечательным местам и в городе и в сельской местности. Учитель должен знать историческую ономастику и топонимику и объяснить учащимся происхождение названий городских улиц, рек и речек, урочищ и других географических названий, а также объяснить школьникам происхождение имен собственных, прозвищ и фамилий. Применение фактического материала и методик вспомогательных исторических дисциплин необходимо и в создании экспозиции школьного музея, краеведческой и экскурсионной работе, в факультативных занятиях и занятиях исторических школьных кружков.