Цикл «Как тесен мир». Книга 4. Встала страна огромная

5. Дан приказ ему на запад.

Румынское королевство, где 25 августа 1942 года начались широкомасштабные боевые действия между Германией и Советским Союзом, не было основной ареной качественно нового витка второй всемирной бойни. Румыния была, скорее, провоцирующим Германию запалом, а основные действия развернулись на территории поделенной почти три года назад Польши и исконно германской Восточной Пруссии. Если для вторжения в Румынию Гитлер не успевал собрать в Венгрии достаточно мощную наступательную группировку в помощь имеющимся собственным мадьярским силам, то в Польском генерал-губернаторстве и севернее, в Восточной Пруссии, вплоть до берегов Балтийского моря, дислоцировалось значительное количество пехотных, моторизованных и танковых соединений вермахта, подкрепленных разнообразными по типу эскадрами люфтваффе. И это не считая старых, давно на границе обустроенных (впрочем, очень сильно не дотягивающих до линий Мажино, Маннергейма, Зигфрида и им подобных) и новых, еще не полностью и не везде доведенных до ума оборонительных рубежей.

Как-никак, но в планах Адольфа Алоизовича после неминуемой победы на Западе предусматривался обязательный «Дранг нах Остен» («Натиск на Восток»). Но не сейчас. Сейчас лучшие доблестные войска Рейха вместе с союзниками тщетно пытались задавить бессовестно сопротивляющуюся Югославию, которая совершенно непонятно почему не развалилась в течение нескольких дней на части, а еще, подлая, смела и болезненно огрызаться. Почти сразу добавились проблемы в Болгарии, а за ней и в Венгрии. Отдавая приказ вермахту и люфтваффе атаковать в край обнаглевшую от безнаказанности Румынию, Гитлер до последнего продолжал вести переговоры по дипломатическим каналам с Советским Союзом, впрочем, начиная понимать, что его целенаправленно загоняют в угол. И делает это ни кто иной, как дорогой партнер по разделу сфер влияния в Восточной Европе Иосиф Виссарионович.

Если сравнивать нынешние германские силы на восточных границах Рейха с 22 июня 1941 г. в прошлой исторической реальности, то количественно они, где на четверть, а где и на треть, особенно в танках, уступали. Это для СССР был плюс. Минусом было значительно большее количество имевших опыт реальных боевых действий солдат и офицеров и более качественное, чем тогда, усовершенствованное за лишний год боев вооружение. Но и Советский Союз был теперь не тот. Совершенно не тот. Красная Армия к концу августа в достаточной мере отмобилизовалась (для войны с Японией, три ха-ха) и сосредоточилась на намеченных направлениях. Пусть имевших реальный боевой опыт бойцов и командиров было в ней, сравнительно с вермахтом, и немного, но зато в достаточной мере обученных – в разы прибавилось. Во многом в положительную сторону отличались ситуация и по сравнению с весной 1944 года, когда советские войска на многих участках фронта с боем и долгожданной радостью, наконец, перешли свою западную границу.

Не было, как тогда, неописуемо огромных безвозвратных потерь в живой силе и технике во время тяжких отступлений и обратных кровопролитнейших наступлений по родной земле. Не было миллионов военнопленных, часть из которых по разным причинам даже пошла в услужение врагу, в том числе и в боевые части. Не было угнанной на работу в Германию молодежи, позволяющей высвобожденных с этих рабочих мест немцев направить в армию. Не было громадного количества захваченных складов с боеприпасами, вооружением, топливом, продовольствием и всем прочим, так необходимым для ведения войны. Не было брошенной на дорогах отступлений и на полях сражений почти не поврежденной техники, быстро приспосабливаемой немцами для боев против РККА. Не было массовой эвакуации, с прекращением производства, заводов и фабрик; сожженных и захваченных колхозных полей и ферм; разбомбленных транспортных узлов и путей сообщения; затопленных и обрушенных шахт; взорванных электростанций и прочего, прочего, прочего… Ничего этого сейчас не было. СССР успел не только качественно перевооружить и обучить значительную часть своих вооруженных сил, но и в относительно достаточном количестве накопить стратегические запасы для ведения наступательных действий на чужой территории.

Кроме значительных успехов в экономике и вооруженных силах, официальными и тайными усилиями добились громадных успехов и на не менее важном, дипломатическом фронте. Чего стоит только сразу, а не в 1944 году сражающаяся плечо к плечу вместе со всеми своими вооруженными силами королевская Румыния; нейтральная, а не атакующая с севера Ленинград и Карелию Финляндия, пусть даже и не желающая сама участвовать в нападении на Третий рейх; очень вовремя сковавшая значительные силы Германии, Италии, Венгрии и Болгарии устоявшая при нападении Югославия; все еще успешно сражающаяся и помогающая ей Греция?

Удачно и дальновидно поработали и с Прибалтикой. Не вводя в 1939 году в эти три небольшие, но гордящиеся своей независимостью республики войска, хитро попыхивающий из трубочки дымком «Герцеговины Флор» в прокуренные насквозь усы товарищ Сталин дождался-таки настоятельной просьбы об этом уже со стороны их собственных буржуазных правительств в октябре 1941 года. Слишком наглядно херр Гитлер показал на примере стран Северной Европы свою «джентльменскую» приверженность к выполнению договоров о ненападении (да и с Польшей у него такой договор тоже имелся). В противоположность ему, неожиданная дружба с Советами румынского короля Кароля II, особенно после весьма успешного разгрома нагло вторгшихся в Северную Трансильванию мадьяр тоже наглядно показала, но уже всю выгоду от сотрудничества с русскими, пусть даже и коммунистами.