Встреча в пустыне

Глава первая

— Дорогие возлюбленные, мы собрались здесь...

Какие липучие искусственные цветы, подумала Кили Оуэне и приписала свою неожиданную мелочность взвинченным нервам. Надо было сосредоточиться на брачной церемонии, но все происходящее казалось ей нереальным. Из-за стен доносилось бесконечное «По пути в часовню», придавая событию грубый торгашеский дух. Она всегда мечтала о венчании при свечах в сельском храме, а вовсе не о такой церемонии — среди бела дня в Лас-Вегасе, в изукрашенной, словно пряник, церкви.

— ...чтобы соединить этого мужчину... Кили посмотрела на жениха и постаралась настроиться на торжественный лад. Рядом с ней стоит Трой Митчел, парень, при виде которого женские сердца бьются сильнее. Разве важно, где это происходит?

— ...священными узами брака.

У Троя поверх узла галстука колыхнулось адамово яблоко. Вчера ему пришлось много выпить, но глубина, заключенная в слове «брак», так и не открылась ему. Трой говорил, что браки совершаются по оплошке. Интересно, от кого он это услышал? Кили знала, что сам Трой, не умеет играть словами, поскольку он человек действия, а не мысли.

— Согласны ли вы... Келли Оуэне...

— Кили, — машинально поправила Кили и тут же вспыхнула от смущения: все уставились на нее так, будто она нарушила приличия. — Не Келли, а Кили, — твердо повторила она.

Она собирается проделать это один раз в жизни, и будь она проклята, если позволит коверкать свое имя!

— Согласны ли вы, Кили, взять в законные мужья Троя Митчела?

Кили открыла рот, но не издала ни звука.

— Традиционные ответы: «да» или «да, согласна».

Кили чувствовала, что все ждут ее ответа, атмосфера была пропитана ожиданием, но слова застревали в горле.

— Начнем еще раз. Согласны ли вы, Кили, взять этого мужчину, Троя...

Она опять поглядела на Троя. Он стоял, покачиваясь, осклабившись петушиной улыбкой. Вчера он слишком много выпил.

— Нет! — сказала она с горячностью, которой сама не ожидала. — Нет. Не согласна. Не могу. Не хочу...

Трой выругался.

— Ты что, спятила? Ты же больше года донимала меня, чтобы мы поженились.

Кили прижала руку к его ангелоподобному лицу.

— Трой, ты не хочешь на мне жениться.

— Черт побери, Кили, я же пришел. Чего тебе еще надо?

— Мне надо такого мужчину, которому не придется напиваться, чтобы решиться на брак.

— Я не напивался. Мы просто немного отметили это дело.

— Из-за того, что выиграли пять тысяч долларов в автомате, не женятся. Женятся потому, что любят и хотят построить общую жизнь.

— Брось, Кили. Мы прожили вместе несколько месяцев. Можно сказать, мы уже женаты. — Трой произнес это с таким выражением, как «мы уже умерли», и, будь он трезв, он так и воспринял бы свою свадьбу. — Ты моя женщина, — сказал он, бессознательно включив обаяние, которое не раз помогало ему добиваться своего.

— Нет, Трой. Я не женщина твоя, я твоя обуза. — Он ей часто это говорил. — А ты, Трой, не мужчина, ты никогда не выберешься из шалопайства. — У нее по щеке сползла слеза: она оплакивала свои мечты.

Впервые Кили встретила Троя студенткой, только что приехавшей из провинции, с сияющими, как звезды, глазами. Трой казался ей Божеством Большого Города — мужественный, красивый, обаятельный. Когда он заметил ее, она затрепетала, когда выбрал — пришла в замешательство. Они стали любовниками: Кили перебралась к нему, вместе со своими мечтами о доме, семье, о любви.

— Я всегда буду любить тебя, Трой. — Она коснулась пальцами его щеки. — Я дорожу тем временем, что мы были вместе. Но мы взяли от него все, что можно, и пытаться взять больше, было бы ошибкой.

Лицо Троя исказила мерзкая гримаса.

— Ах, ты!.. — полился поток унизительных характеристик. Он с пьяной неуклюжестью толкнул ее.

Хотя Кили понимала, что это пьяный бред, ужасные слова шипами вонзались в сердце - она швырнула букет под ноги Трою.

— Спасибо, что облегчил мне задачу!

Как ужаленная, она выскочила из церкви псевдовикторианского стиля, с искусственными цветами, плохой акустической системой и дешевыми электрическими свечками. Оказавшись на солнце, она испытала такое чувство свободы, как будто вырвалась из темницы после долгого заточения.

Собираясь с мыслями, она постояла на террасе с вычурной оградой. Что теперь? Отель далеко, засыпанная песком обочина шоссе, пробегающего перед церковью, выглядит отнюдь не приветливо, а туфли на «шпильках» не приспособлены для ходьбы.

Оглянувшись, она увидела через окно, что Троя окружили друзья. Вокруг них всегда были его друзья, и дурацкая поездка в Лас-Вегас не явилась исключением. Обращаться к ним — ничуть не лучше, чем идти на «шпильках» по песку: набьются впятером в машину, будут ее ругать за бессердечие — как она, ведьма, посмела обмануть Троя Митчела!..

Кили подошла к шоссе, оглядела длинную широкую песчаную обочину и вскинула голову. Она решилась. Если отправиться сейчас, можно засветло дойти до отеля. Глубоко вздохнув, Кили сделала первый шаг.

Идти по песку оказалось еще труднее, чем она предполагала. Кили попробовала ступать на носочках, но каблуки были слишком высокими и врезались в слежавшийся песок, как нож в масло. Ну почему она послушалась Троя и надела эти смехотворные туфли?!

Потому что он считает, что они сексуальны. Как и чулки с кружевным верхом, и перчатки без пальцев. Как это нелепое платье с кружевным лифом, V-образным вырезом на спине, мини-юбкой с рядами кружев. Отхватив джекпот, Трой прямо помешался, и она, как всегда, пыталась стать такой же дикой и безумной, как и он.

Так что ничего нового. Долгое время она подделывалась под сумасбродство Троя, стараясь убедить себя, что она так же безразлична к условностям, как и он. Сейчас она понимала, что не создана быть «дикой и безумной», как Трой. Они не подходили друг другу изначально. Она хотела собаку, он хотел годовой пропуск в бары и салоны на Черч-стрит; она думала о доме и ребенке, он думал о молодежном лагере на озере и о лыжных спусках. Она так старалась сохранить положение женщины Троя, что не хотела замечать правду.

Кили прошла всего несколько сот метров и больше уже не могла ни о чем думать. Положение ее было мучительно. Слепящее солнце жгло кожу, губы и рот спеклись от сухого воздуха пустыни, мелкие камушки набились в лаковые туфли, причиняя жуткую боль при каждом движении. Шляпка с вуалью, часть наряда невесты, с самого начала еле сидевшая на голове, теперь болталась из стороны в сторону и слабо защищала лицо от солнца.

Кили мрачно размышляла, хватит ли ее удар до захода солнца, или она свалится на краю дороги от обезвоживания, на поживу стае хищников, и тут резкий гудок заставил ее вздрогнуть. Она невольно повернулась к источнику шума.

Это была машина, взятая напрокат другом Троя. Приблизившись к Кили, она замедлила ход, и девушка остановилась, готовая махнуть рукой на гордость ради собственного спасения. Из двух неизбежных зол она решила выбрать меньшее. Но машина не остановилась. К стеклам длинных окон прижались наглые лица дружков Троя, их безобразный смех эхом отдавался в голове.

Еще одно унижение! Мало им того, что она бредет вдоль шоссе в подвенечном платье, напоминающем о борделе, так они еще и глумятся!

В другое время она бы разозлилась.

В другое время этот ничтожный эпизод стал бы анекдотом, который можно было бы рассказать на вечеринке. Но в этот момент Кили хотелось только одного — сесть и разрыдаться. Она бы так и сделала, имейся у нее в запасе слезы. Но женщина на грани обезвоживания не может рисковать ни единой каплей. Так, что она шла. И дымилась.

«Удача шепчет, потеря ее кричит» — пришла на ум одна из бабушкиных поговорок. У бабушки были поговорки на все случаи жизни.

Надо было слушаться бабушку, думала Кили. Она ее предупреждала: не жди добра от больших городов, не водись с разнузданными городскими жителями. Такими, как Трой Митчел — дерзкий красавец, отвергающий любые запреты, живущий под девизом «Лови момент». Обаятельный, непочтительный, он был воплощением свободы, о которой она мечтала, сидя на задней террасе доме, отрезанная от всего мира, раскинувшегося за пределами Лейксайда.

Погруженная в свои мысли, она споткнулась о торчащий из земли камень, но все же ухитрилась удержать равновесие и не упасть лицом в песок. Подумать только, часы, проведенные в школе танцев мисс Сильвии, она считала потерянным временем!

Бабушка была права: нечего было уезжать из Лейксайда. Сидела бы сейчас на той террасе, обдуваемая ветерком, а не топала бы по проклятой Богом пустыне, задыхаясь от выхлопных газов, на пути к самому худшему, что может предложить цивилизация. При каждом шаге каблуки утопали в песке, а вывихнутая стопа еще больше затрудняла ходьбу. Раздражение сменялось настоящим отчаянием. Нет, без такси ей не обойтись.

Кили никогда не ездила в такси, тем более не голосовала на дороге, но не находила в этом большой проблемы. Она не раз видела в кино, как это делается: поднимаешь руку и кричишь: «Такси!» — вот и все.

Она встала лицом к движению, ожидая, когда покажется такси. Каблуки мигом увязли в песке. Секунды тащились черепашьим шагом, но все же вскоре появилась машина с домиком на крыше. Подняв руку, Кили крикнула:

— Такси!

Машина промчалась мимо, как будто Кили была невидимкой. Она огорченно вздохнула, через несколько минут повторила попытку — опять неудача! От удивления у нее отвисла челюсть. Следующее такси замедлило ход, и, прежде чем снова набрало скорость, Кили заметила ребенка в заднем окне. Ребенок сза­ди — все же лучше, чем взрослый, скривившись, подумала Кили.

Еще одна промчавшаяся мимо машина вызвала у Кили приступ праведного гнева. Таксисты получают лицензию! Разве это не налагает на них ответственность за людей, попавших в беду? Что же, попробуем по-другому.

Она вздернула юбку, отставила ногу, выпятила грудь и состроила завлекательную улыбку. Следующий водитель притормозил... чтобы наглядеться, что-то сказал двум мужчинам в тропических рубашках и газанул с такой силой, что из-под колес взвился вихрь пыли.

Вот как! Кили с горечью отряхнулась и решила, что следующее такси, появившееся на горизонте, она остановит, даже если ей придется лечь ему под колеса!

Дигби Барнес еще раз подумал, не напрасно ли он отказался взять напрокат автомобиль. Он свободно раскинулся на заднем сиденье такси, и его сомнения улетучились. На месте водителя ногам свободнее, но тогда пришлось бы постоянно сверяться с картой и следить за движением. Он сбежал сюда из Индианаполиса, чтобы оторваться от назойливых проблем, расслабиться, развлечься, и надеялся, что по возвращении в мастерскую у него появятся свежие перспективные идеи.

— Куда? — спросил шофер.

— Похоже, «Цирк-Цирк» — типичное для Лас-Вегаса заведение, — ответил Дигби, — надеюсь, там найдется свободный номер.

— Дело ваше, — сказал шофер. Позже, когда они выехали из аэропорта на шоссе, он спросил: — Первый раз в Вегасе?

— Да, — сказал Дигби.

— Играть или смотреть?

— Особо не задумывался.

— Большинство успевают и то, и другое. Машина замедлила ход.

— Что там такое? — изумился шофер. — Посреди дороги какая-то чокнутая в подвенечном платье машет руками.

Дигби подался вперед, чтобы получше рассмотреть. Женщина — будто персонаж из низкопробного фильма: с головы до пят в белом, в вуалевой шляпке... Ее можно было бы принять за невесту, но нелепая мини-юбка в оборочках, словно взывающая «Возьми меня!», никак не вязалась с понятием о невинности.

— Как вы думаете, кто это? — спросил он шофера.

Тот фыркнул.

— Какая-то девица из шоу выпендривается.

— На таком месте?

— Посмотрите сами, — ответил шофер, затормозив до скорости улитки.

Дигби не мог поверить глазам: загадочная женщина в белом вздернула юбчонку до грани приличия и отставила ногу. Лица не было видно, но в ее выходке ощущалось что-то надрыв­ное, противоречившее впечатлению, какое она пыталась произвести. Незнакомка решительно сменила позу, и по тому, с каким трудом балансировала она на одной ноге, стало ясно, что шоу тут ни при чем.

— Она не профессионалка, — вслух подумал Дигби.

— Может быть, — сказал шофер и дал пару гудков. — Драпанула с фермы.

— Что-то я таких фермерш не видывал, — сказал Дигби. Кем бы она ни была, по мере приближения она казалась ему все лучше.

Кили, благодарная до слез, что такси останавливается, выскочила на середину и приняла позу, которую считала соблазнительной. Как только такси остановилось, она ринулась к передней двери с такой скоростью, которую позволяли «шпильки» на размягченном асфальте. Истекая благодарностью, она схватилась за ручку двери, но та оказалась заперта. Лысый шофер с огромными усами опустил стекло и сказал:

— Леди, если будете так плясать на дороге, вас сшибут.

— Я... мне надо в город.

— Ничем не могу помочь.

— Но... вы должны...

— Леди, все, что я должен, — это платить налоги и в свой срок умереть. Если думаете, что я пущу вас, то вы промахнулись.

— Но... — Как он смеет не пускать ее в машину? — Я больше никак не смогу...

Конец фразы утонул в реве гудка и скрежете тормозов: грузовичок обогнул такси, избежав столкновения на несколько сантиметров.

Водитель рявкнул:

— Леди, не погибать же нам по вашей милости! Отцепитесь от двери, а то я потащу вас за собой, когда тронусь. — Он слегка нажал на газ, и ей пришлось выпустить ручку и идти рядом с машиной.

— Прошу вас. Я...

Нетерпеливо фыркнув, шофер нажал на тормоз.

— Слушай, я по радио свяжусь с диспетчером, он пришлет за тобой патрульную машину, и объясняйся потом с копами!

— Но...

— Это самое лучшее, что я могу для тебя сделать. Неужели не видно, что я уже занят?

— Впустите ее.

Кили и шофер одновременно повернули головы к пассажиру на заднем сиденье. Голос был властным, широкие плечи и мощная шея так и просились на плакат в пункте вербовки, причем, судя по выражению лица, он сразу мог претендовать на звание сержанта.

— Вы шутите? — спросил шофер. — А что, если это подставка и она вооружена?

Карие глаза пассажира остановились на лице Кили с точностью самонаводящегося снаряда, и ей стало неловко, что он видел весь ее спектакль. Он приподнял утолки рта с пренебрежительной беспечностью — следствием вынесенного приговора.

— Не знаю, куда бы она могла спрятать оружие.

Водитель фыркнул.

— Сразу видно, что вы не из Вегаса. Улыбка преобразилась — это уже была насмешка над шофером.

— Эта дама тоже не из Вегаса. Нас двоих ей не одолеть.

Водитель что-то пробурчал насчет деревенщины из Айовы. Не обращая на него внимания, мужчина на заднем сиденье открыл дверь и кивнул Кили.

У Кили вдруг мелькнула мысль, что человек, открывший ей дверь, уже не раз справлялся с выходками обученной группы парашютистов сил особого назначения. Парень типа «держи-ухо-востро». Но в этот момент, даже если бы чудовище Годзилла кивком пригласило ее, она бы залезла в такси, лишь бы не тащиться больше по песку.

— Теперь каждую минуту жди сюрприза, — проворчал шофер.

Мужчина одарил его уничтожающим взглядом.

— Эта леди со мной. Или она садится, или я выхожу.

— Черт с вами! — отступил водитель. — Пеняйте на себя, если что.

Прохладный воздух в салоне казался раем после набега в ад. Ее выдох: «Спасибо» — был заглушен ревом мотора. Разогнав машину, шофер через плечо спросил:

— Вы все еще хотите ехать в «Цирк-Цирк»?

— Не знаю, — ответил мужчина. — Спрошу даму. — Он говорил с шофером, но вся мощь его взгляда была нацелена на лицо Кили. — Куда вы хотите ехать?

— В свой отель. Мне надо... — Ей надо убраться из номера Троя. — Мне надо взять одежду... туфли... сумку. — Вот и все, что осталось от ее жизни.

— Какой отель? — Мужчина спросил это с удивительной мягкостью.

Она ответила, а затем принялась стягивать с себя туфли. Увидев кровь на белых чулках, Кили всхлипнула. Смахнув слезы, она опустила окно и вытряхнула из туфель песок. Только строгое воспитание, призывавшее никогда-никогда не сорить, удержало ее от того, чтобы выбросить эту дрянь на дорогу. Вместо этого она облегченно вздохнула, закрыла окно и бросила туфли на пол рядом с израненными ногами.

Дальше — шляпа. Уж ее-то она выбросит — на переднее сиденье.

— Сувенир, - ехидно сказала Кили шоферу. Она несколько раз поскребла руками по голове, массируя места под гребешками, чтобы там не осталось шишек, потом откинула назад голову, закрыла глаза и вздохнула; плечи ее опустились.

— Похоже, вам надо чего-нибудь выпить, — заметил мистер Держи Ухо Востро.

— За стакан воды я прошлась бы по горячим углям, — ответила она, не открывая глаз.

— Вы по ним уже прошлись, — сказал он. Кили открыла глаза и перед самым носом увидела бутылку воды в руке размером с медвежью лапу.

Он, видимо, заметил кровь на чулках. Засмущавшись, она пустилась в ненужные объяснения:

— Э-э... вот... песок попал в туфли.

— Да, туфельки у вас не для похода по пустыне.

Кили сделала глоток.

— Я их не для того надевала.

— Безусловно. — Его взгляд пополз по ногам Кили от ступней вверх. Путь, оказавшийся достаточно длинным, заканчивался на верхней части бедер, которую не могла прикрыть мини- юбка.

Кили уставилась на этикетку.

— Вы всегда возите с собой воду?

— Отправляясь в отпуск, обычно бросаю в сумку пару бутылок. Никогда не знаешь, сколько придется околачиваться в аэропорту до вылета.

— Разве вы не покупаете билет заранее на определенный час?

— Только не тогда, когда еду развлекаться.

— Как же можно ездить так, наобум?

— Вся прелесть отпуска в том, чтобы ездить наобум. Самое лучшее — не знать, что тебя ждет за поворотом.

— Вы говорите как... — Как Трой, подумала Кили. Она глубоко вдохнула, выдохнула и продолжила: — ...как человек, которого я когда-то знала.

— Прекрасный пример — моя теперешняя поездка. Еще сегодня утром я не знал, что окажусь в Лас-Вегасе в машине с красивой женщиной.

— Я тоже не знала, что окажусь на дороге в свадебном наряде из магазина «Фантазии», но это меня нисколько не радует.

Неожиданно он усмехнулся.

— Я знал, что за этим платьем кроется какая-то история. Что случилось? Получили отставку?

— Нет! — выкрикнула Кили. — Конечно, нет! Это я... — насупившись, она собралась с мыслями, — решила не участвовать в дурацкой затее.

— Конечно, свадьба — затея дурацкая. — Он слегка коснулся ее пальца без кольца. — Как я понимаю, вы пришли к такому решению до произнесения обета?

— Да, — сказала Кили и нахмурилась. — Трой неплохой парень. Просто он...

— Бесчувственный чурбан?

— Скорее, незрелый, — поправила Кили.

— Настолько незрелый, что может бросить женщину посреди пустыни?

— Спасибо, что вы меня заметили, — раздраженно сказала она.

Он пожал плечами.

— Трудно не заметить такой канкан посреди шоссе.

Кили сделала большой глоток, чтобы успокоиться, напомнила себе, что этот человек дал ей воды, но все же попыталась выгородить Троя:

— Я его унизила. Он обиделся и разозлился.

— Не перестаю удивляться, как быстро женщины бросаются защищать мужчин, которые обращались с ними, как с объедками вчерашнего обеда.

— Умеете вы утешить! — съязвила Кили, задетая за живое.

— Приехали, — объявил шофер и резко свернул к отелю. Он остановился у входа и посмотрел на счетчик. — Четырнадцать долларов. — Потом, как бы сообразив, ударил по рычагу и добавил: — И полтора за лишнего пассажира.

Деньги.

Она украдкой взглянула на Держи Ухо Востро. Он доставал бумажник. Надо сыграть точно, чтобы избежать крупных неприятностей.

Новых крупных неприятностей.

— Отвернитесь, — приказала она.

— Ммм?

Кили ткнула пальцем в воздух.

— Голову. Отвернитесь. — Она хмуро уставилась на шофера, который уже нетерпеливо постукивал пальцами по приборной доске. — Вы тоже.

Убедившись, что мужчины не смотрят, Кили засунула руку под юбку: доллары она заткнула за кружевной край чулок. По совету бабушки ей приходилось всегда носить с собой «бешеные деньги» — чтобы, если взбесишься, было на что добраться домой. Побег из-под венца — как раз такой случай.

Она вытащила туго свернутые бумажки.

— Можете... — голос оборвался, когда она увидела, что ее спаситель наслаждается зрелищем, — можете смотреть.

Чувствуя, как обгоревшие на солнце щеки становятся еще горячее от смущения, она протянула ему деньги.

— Тут два доллара. Больше при себе нет. Если вы дадите мне свою бизнес-карточку, я вышлю остальное.

Усмехнувшись, он оттолкнул руку с деньгами, достал из кошелька двадцатку и протянул шоферу, не отрывая глаз от Кили.

— Я не беру денег с женщин. Тем более, наличными. А то еще решат, что я жиголо.

Данные такой карьеры у него имеются, подумала Кили.

— Но...

— Никаких возражений. — Он покачал, головой, отмахиваясь от сдачи.

— Тогда... спасибо.

— Рад услужить, — ответил он, и его потеплевший взгляд подтвердил сказанное.

Они помолчали. Кили улыбалась своему спасителю. Хоть она и определила его в сержанты, в нем не было ничего солдафонского. Сильное и мужественное лицо, пожалуй, даже красивое.

— Мне... ох, надо надеть туфли, — сказала она.

— Прямо на волдыри?

— Все из-за песка, — вздохнула она, и подбородок у нее задрожал. — Идти через вестибюль в таком дурацком платье, да еще босой, — это уже слишком!

— Мы же в Лас-Вегасе. Вы будете еще одной колоритной туристкой из Огайо.

— Всю жизнь мечтала прославиться.

— Ну, будет. Выше голову. Вам не придется идти одной. Я пойду с вами.

— К чему вам лишнее беспокойство!

— Никакого беспокойства, я тоже поселяюсь здесь.

— Но... а как же «Цирк-Цирк»?

— А что с ним?

— Я думала...

— Что я заказал у них номер? — Он насмешливо поднял брови. — В аэропорту я увидел их рекламу, но этот отель куда интереснее. К тому же мама учила меня, что джентльмен провожает даму до двери, дабы убедиться, что она благополучно вошла.

Блеск в карих глазах стал действовать Кили на нервы.

— Если вы рассчитываете, что я выражу свою благодарность тем, что...

— Идея заманчивая, но я не привык брать плату за добрые дела.

Кили покраснела. Она не хотела его обидеть и подыскивала слова для извинения.

— Вы что, так и будете тут сидеть и любезничать? — хмуро спросил шофер. — Выходите, или я включаю счетчик.

— Мы выходим, — сказан мистер Держи Ухо Востро.

— Оба?

— Оба.

— Достану ваш чемодан, — буркнул шофер и нагнулся отпустить защелку багажника.

Мистер Держи Ухо Востро взялся за дверную ручку, но Кили остановила его, положив руку на плечо.

— Я не хотела вас обидеть, — сказала она. — Я сейчас сама не своя, слишком остро на все реагирую.

Мгновенье он осмысливал ее извинения, потом по губам его скользнула улыбка. Кошка с пером канарейки во рту.

— Я прощу оскорбление, если вы позволите мне заказать, вам выпить, — сказал он, и Кили отчетливо поняла, что ее надули.