Встречи с пришельцами - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Джон Мэк (ч. 2)

младенцев, которые нужны для работы, полезной людям Земли. Эд по-прежнему оставался совершенно беспомощным, но чувствовал, что доводы девушки на него подействовали, и мысленно смирился с тем, что от него требовалось.

Ему на пенис надели трубку или контейнер и начали стимуляцию, очень нежно, чем-то мягким. "Мне хочется думать, что это ее рука", - говорит Эд. После эякуляции девушка-пришелец выразила ему свое восхищение. У него получилось все, чего от него желали, пришельцы получили добротный материал для своих младенцев. Эду стало жарко, он вспотел. Так закончилась первая часть его опыта. Вначале Эд сознавал, что им манипулируют - внушают ему приятные вещи, чтобы добиться от него того, что нужно. Потом испытал расположение к этим существам, особенно к девушке. Он подумал о ней: "В тебе есть что-то такое славное, ты полна нежности, любви, готовности помочь". Потом он добавил; "Я такого никогда не испытывал". В его голосе восхищение смешивалось с ужасом.

Вдруг место действия переменилось. Если первая сцена развертывалась в операционной, то теперь Эд каким-то неведомым для себя образом оказался внутри "стручка" - прозрачной капсулы, которую он помнил и в нормальном состоянии сознания. Девушка принимает серьезный вид, подобно учителю, приготовившемуся перейти к объяснению трудного материала, или врачу, сообщающему серьезный диагноз. Эд отмечает про себя, что теперь она - лектор. Да ней серебристая трикотажная туника, как будто из металлической пряжи, поверх накинуто что-то нежное, мерцающее, переливчатое. Этот наряд - прозрачный. Эд видит, как дрожит грудь девушки. Она смотрит на него с любовью и начинает его учить и одновременно показывать то, о чем идет речь.

Остаток нашего сеанса гипнотической регрессии, тридцать пять или сорок минут, Эд пересказывал то, что открыла ему пришелица. Последовательность нашего диалога, возможно, не отражает действительный ход ее рассказа.

Э-1361

Лекция изобиловала апокалиптическими образами. Эд узнал от существа, телепатически, в аллегорической форме, весть о "нестабильности нашей планеты, эко-духовной и эмоциональной нестабильности... извержения вулкана - это признак". В аллегории вырывалась вселенская ярость; как выразился Эд, это были "не экстатические эякуляции, а извержения боли". "Будьте осторожны! Волны извержения бьются, набирая силу, они поглотят все вокруг вас!" - пророчествовала девушка. Эд возражал: "Почему ты говоришь со мной аллегориями? Я не поэт".

Но лекция, изобиловавшая образами беспощадного и зловещего будущего, продолжалась в том же духе: "Земля сотрясается от мук, рыданий, оплакивает глупость человечества, утратившего связь с собственной душой". Девушка сказала Эду: "У тебя есть шанс. Тебе свойственна внутренняя чуткость". - "Но учителя ругают меня за мою грамматику и орфографию". "У тебя есть чуткость, - повторила девушка-пришелец. Возьми все на себя. Земля будет говорить с тобой". Эд пояснил своей собеседнице, что еще маленьким мальчиком любил убегать в леса, где "деревья и всякая живность со мной разговаривали". За это ему попадало дома: его отправляли спать без ужина или шлепали. "Со мной все говорило, - продолжает Эд. - Животные, духи леса. Я чувствую Землю. Я чувствую взаимодействие сил природы". Но мать особенно ополчилась на это увлечение, когда Эд подрос. "Только дурные мальчики убегают в лес", - утверждала она.

Девушка-пришелец, которую, как теперь вспомнил Эд, звали Огика или Агвика, учитывала эти качества Эда. Она заговорила о той ответственности, которую налагали на него особые навыки общения с природой. "Слушай Землю, - наставляла она. - Ты можешь почувствовать боль духов Земли. Ты можешь уловить вопли нарушенного равновесия. Это тебя спасет. Это тебя спасет... События - впереди!" - предупредила девушка. Она снова и снова призывала Эда быть чутким к зову Земли, не бояться, не увлекаться суетными вещами.

"Она осветила мне будущее. Она настроила меня на нужную волну и включила громкость. Некоторые духи вопиют. Некоторые из них готовы помочь. Она за несколько секунд показала мне всю картину. Она сказала: "Все это ты можешь видеть, слышать и чувствовать. Возможно, другие будут думать, что ты сумасшедший, но сама Земля в ярости от человеческой глупости, Земля собирается пошевелиться, чтобы скинуть с плеч некоторых паразитов, не желающих сосуществовать в гармоничном симбиозе".

Я спросил Эда, как Земля их скинет. "Конвульсии Земли, - не колеблясь, ответил он. - Знаете, как освобождают кишечник?" "Слушай музыку природы, ее изысканные звуки. Музыка будет иметь для тебя особый смысл, и ты будешь жить в гармонии со своими эмоциями, порывами, поступая так, как подсказывает интуиция", - говорила пришелица. Эд почувствовал, как слова девушки подрывают самые основы католической доктрины, в которой действует строгая иерархия: Бог разговаривает с папой, папа - со священниками, священники с родителями. "Я, пожалуй, надену чалму и открою чайную. Десять баксов за чашку", - ухмыльнулся Эд. Видимо, он подразумевал, что его вера противоречит тому, что проповедовала девушка-пришелец. Но девушка оставила его сарказм без внимания и продолжала настаивать, что Эд должен воспользоваться своим даром близости к природе.

На этой стадии Эд действительно увидел "духов Земли". По моей просьбе он, хихикая, описал их. Это были забавные мелкие существа, очень игривые, они носились вокруг. Они самые разные: разных форм, цветов, они могут менять форму. На вид очень добродушные. Они могут летать. Попадаются очень чудные - с огромной головой, с пышной серебристой шевелюрой и крошечным "микролилипутским тельцем". Именно такое существо вступило в разговор с Эдом. Дух сказал: "Видишь, я принял такой комичный облик, чтобы ты меня не боялся. Я знаю, ты боишься некоторых других существ, тех, что похожи на змей

3* 67

и пауков. А я совсем не страшный, вот я какой. Но я могу быть другим. Могу принимать тысячи разных форм или вообще существовать вне всякой формы". Эд задумчиво добавил, что, по его предположению, люди могут менять законы своего существования. И это его пугает.

- Что в этом страшного? - спросил я.

- Я могу накопить силы и употребить их во зло, - ответил Эд.

"Ты прав, Эд, - подхватила девушка-пришелец. - Ты должен разумно распоряжаться своими силами. Теперь тебе надо учиться, как это делать, когда их использовать, или тебя сожрут. На тебя навесят ярлык и тебя заклюют. Скажут твоим родителям: "Бедный Эд, он подавал такие надежды. И что из него вышло?". Она наказывала Эду культивировать интеллектуальную самобытность, предостерегала его от слияния с академической средой. Девушка говорила, что, действуя в русле традиционных наук, Эд утратит свою интуицию и особые навыки. Культивируя ум согласно принятым канонам, Эд, по словам девушки, лишит себя возможностей, открывшихся ему.

Я попросил Эда рассказать, что конкретно открыла ему девушка.

Эд говорил, что она показала ему действие законов Вселенной, подчеркивая, как важно правильно распорядиться тем, что он узнал. Потом на глазах Эда было воспроизведено рождение Вселенной. По моей просьбе Эд кое-что рассказал об увиденном.

Эд: Ослепительный пронзительный белый свет.

Я: Это она тебе показала?

Эд: Да.

Я: Как это на тебя подействовало?

Эд: Это было для меня чересчур. Но это было как что-то святое. Как какой-нибудь пассаж из десятой симфонии Малера. Боже, просто открывается - и все. Это все равно что рождение галактики. По сути, так оно и есть. Но она говорит, что мне не следует слишком много видеть. Я должен знать. И я должен быть мудрым, знать, с кем про это можно разговаривать. Могут найтись люди, которые используют мои знания в дурных целях.

И8

Мы вернулись в разговоре к мукам природы. Помимо "невинной игры с природой", продемонстрированной ему в назидание (именно так люди должны относиться к природе), Эд припомнил искареженные формы различных существ, которым человек нанес непоправимый вред. Он видел, какой ущерб люди причиняют сами себе и друг другу, описывал страдания, которые терпит изза человека природа. Эду были явлены гротесковые формы: злокачественные опухоли, которые люди пытаются лечить, человеческие старания восстановить безнадежно нарушенное равновесие. Девушка-пришелец учила: "Вы все уродуете, взращиваете злокачественные новообразования, пытаетесь все прибрать к рукам. А мы стараемся держать природу под контролем, исцелить ее и вернуть в игру. Ты видишь, Эд, как все разбито, искорежено, испакощено? Посмотри на эти омерзительные серые массы. Ты видишь, как формируются пучки положительной энергии, они такие нежные и приятные. Видишь, как они излучают здоровье и гармонию?"

Эд возбужденно рассказывал о результатах пагубного воздействия человека на природу. Под действием порочного коллективного разума во Вселенной формируются злокачественные нематериальные образования, которые будут высасывать из Земли ее энергию. "Однажды они взбесятся и станут пожирать все на своем пути", - подвел итог' Эд. В конечном счете они пожрут все сгустки негативной энергии, то есть сами себя, и на Земле воцарится прежняя безмятежная гармония. Они (эти массы) должны выдавить из Земли гадость, как гной из нарыва.

Я спросил, как Эд понимает эти слова. Эд, со слов девушки, считает, что сам он переживет любой катаклизм, так как в его арсенале есть для этого средства. Она сказала мне, что я смогу выжить. Я имею дополнительное измерение. У меня есть выбор. Я могу прислушаться к ее словам или поступать посвоему и перечеркнуть свое будущее, а вместе с ним отчасти - и будущее человечества.

Эд предполагает, что Лин разделит с ним его миссию. Они будут учить тех людей, которые станут их

слушать. "Среди нас существуют такие, что будут прислушиваться и готовиться", - убежденно сказал Эд.

Я спросил Эда, можно ли еще предотвратить глобальный катаклизм. Эд покачал головой. "Нет, - слишком мало людей, которые готовы слушать. Но те, кто будет слушать и трудиться на благо природы, выживут и станут учить других, уже по ту сторону. Тогда к ним станут прислушиваться. Люди одумаются: ого, как мы себе испортили жизнь". Я пытался уточнить, в каком смысле употребляется слово "катаклизм", имеет ли оно физическое, буквальное или метафизическое значение. Эд ответил, что нам предстоит . пережить ряд геологических и метеорологических конвульсий. Находя эти перспективы весьма мрачными, я спросил Эда, как может помочь в выживании информация о духах. Его это не сбило с толку. Он сказал, что духи обеспечат безопасные небеса для выживших. На мой вопрос, все ли будет разрушено, он сказал, что это будет не столько разрушение, сколько перестройка, установление нового равновесия. Эд твердил: люди должны научиться работать на этой планете, не насилуя землю, использовать сырьевые материалы, природные ресурсы "как полагается", тогда земля сама собой "выправится".

Я остался в недоумении, не видя, где проходит грань между метафорическим и физическим прогнозом. Эд как будто не понимал моего недоумения. Он сказал: "Человек должен восстановить свое равновесие. Я должен услышать на физическом уровне указания свыше, из Тфугого мира, на что мне направлять свои усилия. Мне укажут благословенные уголки Земли, недоступные катаклизму". На этом месте разговор стал буксовать, мы оба почувствовали усталость и решили прекратить сеанс.

Когда я вывел Эда из состояния гипноза, он сказал, что эта информация всегда была у него перед глазами, будто записанная на странице, но он не мог осмыслить ее. "Девушка все время держала ее для меня, а я боялся взглянуть", - уверенно сказал Эд. Он ужаснулся, что открыл мне столько секретов, и

заговорил об особой ответственности, связанной с "доступом в их измерение". Он был обеспокоен, как ему изложить тревожные вести о неизбежном разрушении нашей планетарной системы так, чтобы люди это поняли. Он чувствует себя маленьким человеком, "среднестатистическим Джо", в распоряжение которого попала информация чрезвычайной важности. Это все равно что пытаться казаться суперменом. Невозможно надеть на себя личину сверхчеловека, ты должен быть им во всем.

"Главное - это любовь, - объявил Эд. - Любовь и сострадание к земле и живым тварям, телесным или бестелесным, глубокая, всеобъемлющая любовь". Эд и Лин теперь понимают, почему девушка-пришелец на время спрятала информацию в глубине памяти. "Если бы я стал говорить, как только вернулся, начал бы рассказывать про законы Вселенной, меня могли бы использовать, чтобы сделать какую-нибудь новую бомбу". Но Эд и теперь ощущает сложность своей миссии: "Кто станет слушать скромного технолога с хорошими манерами?"

Эд воспринял возвратившиеся к нему сведения весьма спокойно, он не нашел в них ничего бередящего душу и трагического. "Я не считаю происшедшее травматическим эпизодом, - говорит он. - В этом я отличаюсь от других участников нашей группы". Он имеет в виду группу поддержки, которую он несколько раз посещал. "В отличие от большинства меня не использовали как подопытную крысу". Эд считает, что гипноз снял завесу, или, как он выразился, саван с его сознания. Мы обсуждали с ним, что он может предпринять, и сошлись на том, что ему разумнее всего начать с выступления в нашей группе, где, возможно, многие найдут в его словах нечто созвучное своим представлениям о пришельцах.

Комментарий врача

Эд - не единственный человек, который имел лишь одну встречу с пришельцами, надолго

тую от него в самых глубоких тайниках памяти. Механизм сохранения информации в подсознании, где она недоступна памяти в нормальном состоянии сознания, - один из самых непонятных и загадочных аспектов феномена похищений пришельцами.

Как мы видим, похищение, пережитое Эдом в подростковом возрасте, оказало влияние на его душевный настрой, отношение к жизни, сделав его более чутким, близким к природе, заострив его интуицию, С другой стороны, неизвестно, что именно в личности Эда обусловило встречу с пришельцами, почему был выбран именно он. Возможно, пришельцев привлекла все та же его обостренная чувствительность. И еще одна загадка: каким образом, в силу каких обстоятельств Эд начал вспоминать происшествие, случившееся с ним в далекой юности? С другой стороны, вполне логично, что, став взрослым, накопив опыта и знаний, он обрел способность лучше распорядиться полученной в свое время информацией. Впрочем, и до сих пор неясно, как они с Лин смогут ее использовать.

Рассказ о заборе спермы для гибридизации весьма характерен для испытавших мужского пола. Прогноз грядущего катаклизма, предостережения в отношении экологии - также весьма распространенный атрибут встреч с пришельцами. Поражает детальность и обширность информации, полученной Эдом в ходе всего одной встречи. Кроме того, примечательно время встречи, как я уже говорил, - на два месяца раньше встречи Бетти и Барни Хиллов, которых принято считать пионерами среди испытавших. Их встреча состоялась в сентябре того же, 1961, года. Многое из того, что, как говорит Эд, было сообщено ему пришелицей, в наше время известно. Так, о предстоящем разрушении планетарных систем и насилии со стороны человека над законами природы в последнее время много говорят. Эти вопросы широко обсуждаются в рядах последователей различных экологических движений. Существует ряд обстоятельных книг, в частности "За пределами роста" Донеллы Мидоу (1992 г.), в которых рассказывается если не о причинах, то о

последствиях разрушения экологического баланса на планете. Особенно интересно то впечатление, которое информация произвела на Эда. Он постиг эту информацию не только интеллектуально. Эта информация была впечатана ему в сознание женщинойпришелицей, и он очень эмоционально воспринял .концепцию разрушения экологии по причине дисгармонии в отношениях человека и природы. Можно сказать, что он прочувствовал ее каждой клеткой своего организма.

Трудно сказать, насколько буквально надо воспринимать апокалиптические видения, явленные Эду. Мне кажется, что они выдержаны в традиционном тоне пророчеств, заключающих призыв к коренным переменам под страхом массовой гибели. Как бы там ни было, Эд воспринял этот прогноз с душевным трепетом. Похоже, что всплывшее в его памяти предсказание перевернет всю его последующую жизнь.

Интересно сообщение Эда о духах, олицетворяющих силы добра, а также серых массах, в которые воплощается зло, накопленное человечеством. В западном сознании подобным существам и явлениям не находится места, они воспринимаются либо как плод фантазии, либо как проекция личности, но во многих других культурах они весьма распространены. Например, в 1992 году я в числе нескольких специалистов был приглашен в Индию, чтобы обсудить феномен похищения с буддистскими теологами. Многие ламы говорили, что им приходилось видеть пришельцев и духов, это, по их мнению, были существа, потревоженные бедствиями, которые терпит Земля1 по вине человека. Тибетские врачи объясняли, что человеческое невежество, алчность, пристрастие к материальным ценностям и агрессия вызывают природные катаклизмы на планете. А эти существа сердятся, расстраиваются и вызывают "негативные завихрения". Духовный лидер Тибета Далай-лама также видел пришельцев в облике духов, крайне обеспокоенных тем, что человек разрушает их среду обитания. От беспомощности эти существа обращаются к нам, надеясь на наше сострадание и сознательное духовное перерождение.

И последнее, что надо сказать, рассматривая случай Эда, - действие гипноза. До встречи со мной Эд успел многое вспомнить об опыте похищения, пережитом в подростковом возрасте. Но до регрессии его сознательная память была склонна упрощать этот опыт. Кроме того, информация, полученная от пришельцев, воспринималась им в более символическом ключе, была связана с амбициями и желаниями юноши, а не с тревогой и болью за планету, за все человечество. Многие подробности, отражающие беспомощность, утрату контроля над своим положением, ускользали от сознания Эда. Они выявились только под гипнозом. По-видимому, влияние привлекательной, сексуально активной пришелицы было чрезвычайно велико: она сумела расположить Эда к себе и своим собратьям и избавить его от чувства унижения, обычно вызываемого процедурой забора спермы во время похищений. Этот второй сценарий, то есть принудительная процедура, надолго оставляющая чувство безысходности, более распространен и внушает большее доверие.

ЛИЧНО Я НЕ ВЕРЮ В НЛО

Шейла - социальный работник, ей сорок четыре года. Она обратилась ко мне летом 1992 года по рекомендации одного психиатра, у которого занималась в интернатуре. Она искала понимания и поддержки, так как была сильно травмирована "электрическими" снами, мучившими ее уже восемь лет, с тех пор как скончалась ее мать. Обратиться ко мне Шейле рекомендовал и тот психиатр, которого она регулярно посещала в последние семь лет. Случай Шейлы весьма показателен, в нем отчетливо проявились особенности отношения психиатров и психотерапевтов к пациентам, рассказывающим об опыте похищений пришельцами.

Шейла была очень близка с матерью, поэтому ее смерть, последовавшая после семидневной госпитализации в январе 1984 года, и связанные с ней обстоятельства произвели на нее чрезвычайно тягостное впечатление. За пять лет до смерти мать Шейлы перенесла инфаркт, а в январе 1984 года была прооперирована: ей провели шунтирование митрального клапана. Вначале все шло хорошо, но потом началось кровоизлияние в мозг, которое и вызвало смерть. Шейла не могла точно выяснить, явилась ли операция причиной смерти. Она чувствовала, что с ее матерью обходились грубо и нечутко. Кроме того, Шейлу угнетало то, что ее мать продолжали держать на искусственном сердце, когда не было никакой надежды на выздоровление. По мнению Шейлы, это нанесло ущерб ее человеческому достоинству. Бездушное отношение врачей к пожилой пациентке угнетало ее дочь, тем более что в детстве мать

Шейлы также терпела унижения - она была жертвой инцеста в семье. Но и это было еще не все. Мать Шейлы была похоронена в склепе, который оставался открытым трое суток. Это тоже тяжело травмировало Шейлу. После кончины матери она очень отдалилась от мужа, который был не способен проникнуться скорбью жены и поддержать ее в трудное для нее время. "Джим не может иметь дело с болезнями и страданиями. Он должен быть счастлив" , - горько заметила Шейла.

После похорон матери Шейла сильно тосковала. По ночам она бродила по улицам, ее все раздражало, казалось, ничто не может сделать ее еще несчастнее. В то же время она не могла плакать. 9 февраля, через месяц после того, как матери сделали операцию, Шейла пишет в своем дневнике о необыкновенном оживлении в небе: "Там больше самолетов, чем на улице автомобилей". Приблизительно в это время она стала видеть один и тот же сон; все ее тело вибрировало под действием электричества, она теряла над ним контроль, она была не в силах пошевелиться. Вначале она считала, что это "сон души", и чувствовала, будто оказалась одержима демонами. Потом она стала называть такие сны "приступами". Шейла пишет в дневнике: "В то время [то есть до нашей встречи] мне казалось, что все мое тело пронизано электричеством. Как бы я ни называла это состояние, оно не менялось". По словам Шейлы, обычные сны бывают более отрывочными. Что касается электрических снов, то в них действие было очень последовательным. В этих снах неизменно появлялись пришельцы, которые "действовали, преследуя какую-то цель".

Один сон, приснившийся Шейле через два с половиной месяца после смерти матери, выделялся в ряду подобных, Шейла хорошо помнила многие подробности. Готовясь к нашей первой встрече, она написала:

"Я проснулась среди ночи от оглушительного шума и вспышек света. Шум на высоких частотах

жался на всем протяжении сна. Дверь в коридор, двери в другие спальни, в гардеробную были открыты, и отовсюду в окна светили лучи красного света. В это время я лежала на спине. Я ужасно перепугалась. Наконец, я решилась приподняться, опираясь на локоть. Я увидела несколько маленьких существ, напоминавших людей, которые шли вереницей, след в след, через холл. Похоже, что на них были серебристые комбинезоны. Я заметила, что у первого в шеренге на плече голубое пятно. Но оказалось, что это всего лишь отражение, хотя в холле нет ничего голубого. Человечки, если их можно так называть, были низенькие, на тонких ножках и с тонкими руками. Они подошли к моей спальне. Тот, кто шел в строю третьим или четвертым, поднял руку, словно для приветствия. Я знала, что они идут за мной, хотя никогда прежде я их не видела. Они шатались из стороны в сторону и нетвердо стояли на ногах. [Позднее оказалось, что это лишь казалось изза неровного освещения.]"

В октябре 1984 года отчуждение между супругами достигло той точки, на которой Шейла предпочла перебраться в отдельную комнату. "Я несколько раз пыталась поговорить с мужем о том, что меня так угнетало. Но он не желал слушать", - рассказывает Шейла. Кроме того, Шейла чувствовала, что мужу бессмысленно рассказывать про "электрические" сны. С тех пор до недавнего времени супруги жили по разным комнатам.

Вскоре после этого пастор методистской церкви, к которой принадлежала Шейла, дал ей направление на сеансы психотерапии. Но ее психотерапевт пожелал непременно обсудить состояние своей пациентки с пастором. Шейла была против, врач потерял ее Доверие, она почувствовала себя еще более одинокой, ее отчаяние усилилось.

В июле 1985 года врачи объявили пастору, что у него рак и он может прожить в лучшем случае трипять лет. Поскольку Шейла была к нему очень

привязана, она почувствовала себя еще более несчастной. Кроме того, после смерти матери она пережила кончину нескольких родственников и друзей и чувствовала, что ее горе становится нестерпимым. Врач по-прежнему настаивал, что будет обсуждать дела Шейлы с пастором и ее мужем. Шейла чувствовала себя чудовищно одинокой. В конце концов 17 июля 1985 года она купила флакон аспирина и выпила двадцать таблеток, намереваясь выпить все содержимое упаковки. Правда, единственным последствием этой попытки свести счеты с жизнью было неприятное психологическое ощущение да звон в ушах. Незадолго до нашей первой встречи Шейла написала: "Я не из тех, кто склонен сдаваться, каковы бы ни были обстоятельства".

Вскоре после этого эпизода Шейла стала посещать психиатра доктора Вильяма Уотермана. К тому времени ей в какой-то мере удалось примириться с кончиной матери, но она страдала от "электрических" снов, преследовавших и изводивших ее.

Особенно встревожил ее сон, который она видела накануне нового 1989 года. Ее дочь Беверли и муж спали наверху в своих комнатах. Какая-то сила заставила Шейлу спуститься, когда она вновь услышала очень громкий шум. Ее тело наполнилось электричеством. Она вновь видела маленьких тварей, похожих на людей. Спустя шесть месяцев она рассказывала доктору Уотерману: "Прежде я считала человечков обычными символическими образами, которые наполняют сновидения. Однако теперь поняла, что именно они вызывают у меня враждебность и агрессию, наполняющие меня во время "электрических" снов. В этих снах эти твари отлично сознавали, что им нужно. Мне кажется, что я тоже должна это понять".

В 1985 году в местной газете городка, где была похоронена мать Шейлы, Шейла прочитала о многочисленных сайтингах НЛО. Позднее Шейла написала доктору Р., психотерапевту-гипнологу, которого она к тому времени начала посещать, что статья навела ее на мысль, что ее мать, может быть, каким-то образом причастна к уфологическим событиям. Позднее

Шейла много читала о сайтингах и похищениях, отдельные фрагменты информации стали складываться в ее сознании в единое целое, и у нее возникло сомнение, что ее "электрические" сны - на самом деле сны. Она заподозрила, что ее постоянный страх перед ночью вызван не горем давней утраты, а какими-то иными обстоятельствами. 14 июля 1990 года Шейла написала доктору Уотерману: "Я давно вам говорила, что за моими снами стоит нечто большее, чем тоска по матери, но у меня нет никаких фактов и разумных объяснений".

Шейла и доктор Уотерман были полны решимости "во что бы то ни стало победить ночные страхи" и "положить конец этим снам". Они обсуждали возможность использования разных методов. Доктор Уотерман стремился каким-то образом вызвать на поверхность скрытые воспоминания, которые могли оказывать влияние на Шейлу. Они обсуждали целесообразность сеанса опроса с использованием амитала, но отвергли его. В конце концов доктор Уотерман направил свою пациентку к доктору Г., психотерапевту, работавшему в одной из бостонских клиник. Этот врач специализируется на применении гипноза в лечебных целях. Шейла рассчитывала, что с помощью гипноза он сможет выявить причины ее тревоги и найдет способ принести ей облегчение. С участием другого психиатра, доктора Р., которого также заинтересовал случай Шейлы, было проведено широкомасштабное исследование. Помимо опроса было проведено исследование на предмет психомоторной эпилепсии и изучение модели ночного сна. Шейла прошла обследование и у психоневролога, специализирующегося на проблемах поведения. Доктор Р. написал в своем заключении: "В одном из сновидений она видит себя сидящей на кровати, в то время как в комнате находятся несколько маленьких фигурок, из них одна стоит на расстоянии фута от ее кровати, а другая - около двери. Они неуклюже вошли в ее комнату. Существа похожи на гуманоидов... В другом сне она лежит под одеялом и видит, как над ней склоняются два гуманоида"..

Психолог, исследовавший модель ночного сна, обнаружил у Шейлы расстройство сна, но не нашел иных признаков депрессии. Психолог выяснил, что Шейла в студенческие годы ушибла голову, после чего несколько дней ее тошнило и у нее развилась повышенная чувствительность к свету и несколько расстроилась способность концентрировать внимание. Он поставил диагноз: "Предположительно нарушение внимания вследствие гиперактивности". Шейла, переслав мне копию его заключения, написала на полях: "В жизни в это не поверю!" Заметив, что Шейла держалась напряженно во время обследования, психологи, работавшие с ней, отметили у нее тревожность и посттравматический стресс, вызванный смертью матери. Исследование модели сна выявило лишь тревогу и чуткий сон и никаких иных особенностей.

Согласно записям в медицинской карте в период с августа 1990-го по июль 1992 года, Шейла была на приеме у доктора А. и/или доктора Г. двадцать четыре раза, семь раз проходила сеансы гипноза. Обычно консультации длились час, а сеансы гипноза - от пятнадцати до двадцати двух минут.

В письме ко мне доктор Г. сообщал, что Шейла огорчалась по поводу того, что тело матери долго оставалось в открытом склепе, он описал и другие обстоятельства, вызывавшие у Шейлы тревогу и печаль. В своем дневнике Шейла писала, что в 1991 году доктор Г. предупреждал ее, что в некоторых случаях гипноз может быть полезен, однако на него не следует полагаться как на средство получения достоверной информации. Сведения, сообщаемые пациентом под гипнозом, могут отражать его фантазию либо преображенный опыт прошлого. Во время сеансов гипноза и консультаций главное - место отводилось обсуждению печальных впечатлений, связанных со смертью матери Шейлы, ее похоронами. Когда речь заходила о снах, врачи опирались на сугубо материалистические доводы, старались убедить Шейлу в нереальности снов и таким образом притупить ее страхи. Во время лечения Шейла, по ее словам,

никогда не чувствовала себя в безопасности. В мае 1992 года ей было прописано лекарство, которое должно было избавить ее от тревоги, а в июне - другой антидепрессант, который ей надлежало принимать на ночь. Она принимала оба препарата вплоть до начала августа. По мнению Шейлы, доктор Г. продолжал связывать ее сновидения с депрессией. В своем письме ко мне доктор Г. написал, что гипноз, по-видимому, не позволил выявить достоверную информацию и ему не удалось ответить на труднейший вопрос, является ли Шейла жертвой заблуждения или в ее состоянии проявляются глубоко укоренившиеся религиозные представления. Доктор Г. написал, что ему известен тот "интерес, который я проявляю к пациентам, сообщающим о событиях сродни тем, о которых говорит Шейла. При этом он отмечал, что мое доброжелательное отношение, сочувствие и понимание могут иметь лечебное действие, однако это отнюдь не подтверждает факта реальности уфологических явлений. Все эти вопросы были обсуждены при стечении значительного числа наших коллег на больших раутах, которые доктор Г. любезно организовал у себя в клинике. Доктор Г., ссылаясь, помимо случая Шейлы, на ряд других случаев из своей практики, продолжал настаивать, что гипноз далеко не всегда выявляет достоверные данные. В случае Шейлы ее признания, сделанные под гипнозом, вызывали у него серьезные сомнения. Сходные вопросы, касающиеся памяти и гипноза, как они проявляются в случаях похищений, обсуждаются в приложении А.

Еще до встречи со мной Шейла познакомилась с Джулией, также жертвой похищений. Ей Шейла призналась, что под гипнозом она видела вращающийся кончик карандаша, вроде сверла, скелет без глаз и носа, кривой железный инструмент с рукояткой - все эти предметы вызывали у нее страх. Кроме того, она видела прямоугольник размером Двенадцать на восемнадцать дюймов цвета ржавчины с рядом щелей. Она также вспомнила, как лежала на столе, раскинув руки, привязанные резиновыми трубКами. В записке, присланной в январе 1993 года,

Щейла также рассказала про эти предметы. "Я не говорила про них доктору Г., - пишет Шейла, - так как он стал бы уверять меня, что они нереальны, а это породило бы во мне еще более острое чувство

одиночества". Позднее Шейла в общих чертах рассказала врачу о пугающих ее образах. Тот спросил, как она с ними поступила. Шейла ответила, что постаралась представить себе луг с цветами и летающими над ними колибри. Ее врач одобрил этот прием, и Шейла поняла, что он делает акцент не на выяснении причин страха, а на том, чтобы закрыть глаза на страх.

Во время одной из встреч доктор Г., которому Шейла показала журнальную статью, посвященную сайтингам, сказал: "Лично я не верю в НЛО". По словам Шейлы, доктор А. дважды спрашивал ее: "Вы ведь не верите в марсиан, не правда ли?" Шейла утверждает, что никогда не использовала слово "марсиане", рассказывая о своих впечатлениях, и эти замечания показались ей оскорбительными. В результате ее доверие к обоим врачам оказалось подорванным. (Доктор А. и доктор Г. утверждают, что они ничего подобного не говорили.)

В письме мне Шейла пишет, что ей было крайне трудно указывать специалистам на их ошибки. "Я так нуждалась в помощи, - признается она. - Я очень боялась, что лишусь всякой поддержки, даже после того, как поняла, что мне не помогают". 31 июля 1992 года она написала обоим психиатрам и отказалась от их услуг. По словам Шейлы, она предпочла бы лично поговорить с обоими врачами, но к тому времени стала работать на полную ставку и не могла выкроить для этого времени. Шейла показала мне копии обоих писем. Письма написаны искренне, доброжелательно, полны признательности. Доктору Джи она написала о том, что у нее были моменты, когда она не находила понимания. "Со временем, - пишет Шейла, - я пришла к выводу, что существует связь между отдельным сном и повторяющимися снами. Мне отчаянно хотелось убедиться в обратном. То, что кажется мне верным, лишено всякого смысла в

нашем мире. По моему мнению, я достигну большей свободы при одном условии: если пойму природу этих снов". Она также отмечала парадоксальные свойства своего сна, привидившегося ей в марте 1984 года: "Почему я заснула, в то время как любой другой страшный сон заставляет меня просыпаться? Почему действие сна происходило в той самой спальне, где я спала и видела этот сон? И, наконец, главный вопрос: было ли это реальное событие, и если так, что причинило мне такую боль, что я даже не могу это вспоминать?"

В письме к доктору А. Шейла благодарила его за то, что он участвовал в сеансах гипноза, что давало ей чувство безопасности. В этом письме Шейла более подробно останавливается на проблеме достоверности виденного в снах. Она вспоминает, как видела в 1984 году существ, рассредоточившихся по ее комнате, словно они занимали заранее определенные для них места, преследуя некую цель. В этом же письме Шейла повторяет мысль, которая мучает многих похищенных: "Как ужасно, как страшно, что ты не можешь защитить собственного ребенка в своем доме". (Шейла подозревала, что ее дочь Беверли тоже подвергается похищениям.) Прощаясь, Шейла заканчивает свое письмо словами: "По-моему, наша работа на самом деле кончилась в тот момент, когда доктор Г. сказал: "Лично я не верю в НЛО". А я знаю, что то, что я видела, правда, и события, в которых я участвовала, перевернули всю мою жизнь. Среди прочего доктор Г. спросил меня: "Вы обладаете творческим воображением?" Я ответила ему "нет" и повторяю это теперь, когда думаю над тем, что я видела в течение восьми лет". "Я умру, но докопаюсь до правды", - заканчивает Шейла свое письмо, Доктор Г. ответил на письмо Шейлы, текст письма составлен очень осторожно и хорошо продуман. Он советовал Шейле забыть самые болезненные сны и рекомендовал принимать легкие транквилизаторы, чтобы обрести какой-то покой и избавиться от стресса.

Вскоре после того, как Шейла распрощалась со своими психиатрами, она поговорила с нашим общим

знакомым психиатром, доктором Т., который настоятельно порекомендовал ей обратиться ко мне. В мае Шейла записала фильм производства СиБиЭс, посвященный пришельцам. Ей не удалось просмотреть кассету, но она принесла ее на прием к доктору Т. Они планировали обсуждать диссертацию Шейлы, но она сказала, что изменила свои планы: она решила соединить переживания, связанные с похищениями НЛО, с профессиональной психиатрией. Возможно, ей придется написать книгу. Обсуждая с доктором Т. опыт, который у нее был 14 марта, Шейла сказала, что все более убеждается в его реальности. Они вновь встретились 12 августа. Доктор Т. успел сравнить рассказ Шейлы с историями, фигурировавшими в фильме СиБиЭс. Доктор Т. сказал ей: "Вы, конечно, можете написать книгу, но я бы на вашем месте попытался обратиться к этому человеку" - и дал ей мои координаты. На следующий день Шейла мне позвонила.

Я был занят и мог принять Шейлу в последующие несколько недель, поэтому переадресовал ее к Джулии. Женщины встретились, и разговор принес Шейле некоторое утешение. По ее словам, поговорив с Джулией, она еще больше убедилась в том, что ее опыт марта 1984 года и "электрические" сны были связаны. Накануне встречи Шейлы с Джулией дочь Шейлы Беверли рассказала матери, что проснулась часов в пять утра, насмерть перепуганная. Комнату освещали вспышки зеленого света непонятного происхождения. На стене, напротив окна, мелькали зловещие блики. Женщины обсудили этот случай, и Шейла впервые в жизни почувствовала, что нашла человека, который ее понимает.

1 сентября Джулия позвонила мне и рассказала, что ее новая приятельница видела очередной "электрический" сон, в котором была парализована, чувствовала резкую боль в правом бедре, куда кто-то воткнул иглу - прямо в кость. По словам Джулии, Шейла была совершенно деморализована, и я согласился ее принять, как только в моем графике найдется окно. Вначале мы долго беседовали с Шейлой по телефону, а 21 сентября состоялась наша

первая встреча, продолжавшаяся четыре часа. Она

включала обсуждение истории Шейлы и длительный сеанс гипноза.

Шейла выросла в маленьком городке. Она - третий ребенок в семье. У родителей пятеро детей. По словам Шейлы, их семья очень дружная. Отец Шейлы работал пилотом коммерческих авиарейсов и много времени проводил в отъезде. Теперь он на пенсии, но продолжает много путешествовать, главным образом курсирует между штатами Мэн и Флорида. Отец ни разу не видел НЛО, впрочем, он в них и не верит. Мать Шейлы, по ее определению, "настоящая леди", всегда старалась дать детям приличное воспитание -и всегда показывала хороший пример. Шейла вспоминает,, что мать очень опекала детей, возможно, сказывалась ее собственная история Х- она ведь была жертвой инцеста.

В детстве Шейла была прихожанкой Пресвитерианской церкви, потом перешла в Епископальную, а в студенческие годы вместе с подругами стала ходить в Методистскую церковь, где очень привязалась к пастору, тому самому, что направил ее к психотерапевту. Девочкой она училась в воскресной школе. Библия занимает большое место в ее жизни. Дочь Шейлы, Беверли, посещает христианскую школу.

Шейла всегда видела в Боге источник энергии. Но ее опыт похищений, а точнее то, как похищения усугубили ее страдания по поводу смерти матери, поколебало ее веру. В одну из первых наших встреч Шейла сказала: "В Библии говорится, что мы должны любить Господа больше, чем своих родителей. Я ненавижу себя за то, что не могу испытывать такие чувства".

В детстве и в подростковом возрасте Шейла была общительной. Она много занималась музыкой и спортом. "Я люблю бывать среди людей", призналась она. Со своим мужем Джимом, который теперь работает школьным учителем, она познакомилась, будучи ученицей выпускного класса школы, в то время как он учился в колледже. После колледжа Джим пошел служить в армию на три года. Он настаивал, чтобы Шейла завела себе других

лей. Она ходила на свидания, но "ее сердце оставалось с Джимом". Она активно старалась продолжить это знакомство, каждый день писала ему в армию письма. Джим пытался свести ее со своим братом, но Шейлу это не устраивало. Как она рассказывает, когда Джим вернулся из армии, все его друзья и подружки разъехались кто куда. Из всей компании она оставалась одна. В итоге в 1970 году они поженились, а в 1975-м у них родилась Беверли. Вначале, до смерти матери Шейлы и начала "электрических" снов, брак был вполне благополучным. Шейла посещала колледж, проходила практику в различных учреждениях штата Массачусетс, в 1980 году получила лицензию социального работника. Со свойственным ей упорством она возобновила учебу в 1990 году, когда это позволили обстоятельства, и в 1991 году закончила интернатуру. Когда мы встретились, она работала в психиатрической клинике для взрослых в небольшом городке к Западу от Бостона.

Первое воспоминание Шейлы, возможно, связанное с похищениями, относится к шестилетнему возрасту. Они с братом наблюдали за маленькими существами, которых назвали "лилипутиками". Эти лилипутики, несомненно, выглядели точно так же, как и существа, которые в 1984 году вторглись в ее спальню. Еще один случай произошел, когда Шейле было семь или восемь лет. На ее глазах кто-то вышел из гардеробной, открывавшейся в ее комнату. Девочка закричала. Прибежали родители, осмотрели комнату, убедились, что в ней никого нет, и сказали дочери, что ей привиделся дурной сон. Шейла не стала с ними спорить, но осталась при своем мнении. Она чувствовала, что дело было наяву. Существо было высоким, его силуэт - неясным, оно подошло к окну и словно испарилось, пройдя сквозь стекло. Шейла до сих пор запирает дверь в гардеробную. Даже до первого сеанса регрессии Шейла связывала это явление с опытом, произошедшим в 1984 году. "Это то же самое", - с уверенностью заявляет она.

Когда Шейле было лет десять или одиннадцать, они всей семьей поехали в гости к бабушке и

дедушке. Шейла ехала в машине с матерью, братом и сестрой. А отец в другой машине с остальными детьми. Семья была большая и в одну машину не помещалась. Все, кто находился в машине с матерью, видели странный свет, напоминавший молнию, только это была ровная полоса света, которая шла параллельно горизонту. "Это было что-то, чего никто не может объяснить", - вспоминала Шейла. В 1984 году, до того как Шейла начала лечиться у психотерапевта, она рассказала о странных существах и своих страхах родной сестре Мелиссе. Мелисса внимательно выслушала сестру, расспросила ее обо всех подробностях, а потом рассказала, что нечто похожее случалось и с ней. Но Шейла решила, что все события происходили на самом деле лишь в 1989 году. Если уж она сама так долго не могла поверить в их реальность, неудивительно, что другим это дается с еще большим трудом. Такой вывод сделала Шейла.

Вот что рассказала Шейле Мелисса. Когда Мелиссе исполнилось семь или восемь лет, а Шейле - пятнадцать или шестнадцать, младшая из сестер видела, как в небе столкнулись два огромных серебристых диска. Она перепугалась, бросилась со своим рассказом к отцу, но тот сказал, что все это чепуха, ей просто показалось. Но Мелисса не могла забыть это впечатление. Когда она выросла, она обратилась к психотерапевту. Она также лечилась гипнозом, но, как только подходила к этому событию, ее начинало трясти, она принималась рыдать и от страха ничего не могла вспомнить. Единственное, что возникло в ее памяти при гипнотической регрессии - пятна голубого и оранжевого света, очень яркого, и эти световые пятна наводили на нее смертельный ужас. Страх был в ней настолько силен, что сеансы гипноза оказались непродуктивными.

В двадцатилетнем возрасте Мелисса наблюдала еще одно необъяснимое явление. Находясь в доме вместе с подругой, она заметила пятно яркого света, вкатившееся в дом через двери, проползшее по стенам, лестнице, полу и выкатившееся через те же

двери. Вначале подруги не придали ему особого значения. Потом Мелисса воскликнула: "Откуда оно взялось? Шторы закрыты, это не может быть свет от фар". Девушки встали и продолжали следить за пятном, пока оно не "вырвалось" наружу.

Когда Шейла рассказала своей тете, что собирается ко мне на прием, ,та вспомнила, как она однажды наблюдала в саду у соседей НЛО. Шейла и ее старшая сестра Лора также его видели, только, по-видимому, забыли. Лора рассказывала тете про громкие, пронзительные звуки и красный свет, внезапно возникающие у нее в доме по ночам. Но Шейла. и Лора совершенно разные люди, и они никогда не поверяли друг другу свои секреты.

Шейла очень обеспокоена тем, что ее дочь Беверли, возможно, тоже страдает от встреч с пришельцами. Подобно другим испытавшим, у которых есть дети, ее мучает мысль о том, что она не может защитить своего ребенка от их чудовищных экспериментов. Шейла вспоминает один особо взволновавший ее эпизод. Когда Беверли было меньше полутора лет и она все еще спала в своей младенческой колыбельке, Шейла, встав среди ночи, решила спуститься вниз, чего обычно не делала. Она не включала свет. Вдруг она заметила, что на ступенях лестницы что-то белеет. "Что же я могла здесь уронить?" - удивилась Шейла. Нагнулась - и вскрикнула от изумления. На ступенях спала Беверли, в пижамке, но без одеяла. Когда Беверли было восемь лет, Шейла повела ее на прием к отоларингологу, так как у девочки воспалилось ухо. Врач извлек из уха инородное тело. Беверли со слезами повторяла, что никогда не засовывала в ухо ничего подобного. В то же время она призналась матери, что, сколько себя помнит, всегда старается прикрывать это ухо, особенно когда ложится спать.

Шейла приходила ко мне на сеансы гипнотической регрессии 21 сентября, 12 октября и 23 ноября. На втором и третьем сеансах присутствовал доктор Уотерман. Поскольку Шейла была у меня новой пациенткой, половина нашего первого сеанса была посвящена уточнению деталей, личной истории

лы, случаям в ее семье и ее собственному опыту, которые могли бы иметь отношение к похищениям. Шейла производила впечатление робкой, застенчивой женщины, решившейся на все, чтобы выяснить правду. Как я потом понял, тревога, которая в ней чувствовалась, была связана с прежним, довольно неудачным опытом лечения у психиатров. Было заметно, что она старается вести себя сдержанно и боится потерять самообладание.

Первый сеанс регрессии был посвящен выяснению обстоятельств происшествия, случившегося с Шейлой в 1984 году. До начала сеанса я попросил Шейлу нарисовать мне план дома, указать на плане, где именно она спала. Непосредственно перед сеансом она рассказывала о переменах в своих религиозных взглядах и об ощущении изолированности, которое у нее постоянно возрастает.

На первом сеансе Шейла говорила очень тихо, при этом она совершала непроизвольные движения, будто под воздействием мощных внешних сил, которые, по ее утверждению, давили на нее. Перед вторым сеансом я поручил Пэм Кейси делать заметки и отражать эти движения.

Впав в состояние гипноза, Шейла немедленно заговорила тихим голосом о шуме и огнях, которые ее пугают. Я попросил ее несколько вернуться назад. Она сказала, что легла спать около одиннадцати и ей очень хотелось, чтобы ее обнял Джим, - в то время они еще жили с ним в одной комнате. Но муж спал. Насколько она помнит, она засыпала на правом боку. Следующее воспоминание: она проснулась, лежит на спине, комната наполнена красным светом, Джим лежит недвижно и похож на мертвеца. В доме раздается очень громкий шум - она сама могла бы закричать так громко, поясняет Шейла. Она сильно напугана. Мне приходится убеждать ее, что существа не зайдут в комнату, где мы проводим сеанс. Позднее Шейла очень благодарила меня за поддержку, за то, что не чувствовала себя одинокой.

В совершенном смятении Шейла приподнимается на локтях и замечает три маленькие фигурки.

ства входят в ее комнату. Одно из них поднимает руку, словно давая сигнал другим. Шейла прерывисто дышит, всхлипывает. Я уговариваю ее успокоиться, постараться дышать ровнее, что поможет ей переключить внимание. "У них тонкие руки и ноги", - продолжает Шейла. Существа идут друг за другом, встают в ряд в изножье кровати и во все глаза смотрят на сидящую Шейлу. При этом шум смолкает, вспышки света прекращаются. Женщина хочет лечь, но не может, она старается укрыться от назойливых взглядов, но знает, что пришли именно за ней. Два существа подходят к ней. Третье остается возле Джима. Она смотрит в их глаза. Ощущает их "могущество". Больше она не может говорить о них.

Теперь Шейла понимает: ее страх отчасти вызван тем, что она уже видела этих тварей прежде и больше не хочет их видеть. "Я их знаю". Ужас нарастает, тело содрогается в судорогах, то напрягается, то расслабляется. По словам Шейлы, "у них отвратительные глаза", и она очень боится их прикосновения. Шейла мечется, крутится на месте, она чувствует, как на нее направили луч белого света и схватили за обе руки.

"Это не моя спальня, - стонет Шейла. - Как я здесь оказалась? Я хочу домой!" Вокруг десятки пришельцев. Их невозможно сосчитать, они снуют туда и сюда. Шейлу вынуждают лечь на стол и "отбирают у нее энергию". "Они не отпускают мои руки, они всегда это делают". Потом Шейла чувствует, как на нижнюю часть живота сбоку ей очень сильно надавливают каким-то квадратным металлическим предметом, давление ужасное. "Самое ужасное, что я ничего не могу сделать", - признается Шейла. Я всячески помогаю Шейле избавиться от манер леди и выплеснуть скопившиеся в душе эмоции: гнев, ненависть, дать выход тому чувству унижения, которое она явно испытывает. Но она лишь пролепетала, что хотела бы связать их и наподдать им ногой, чтобы они катились к себе домой. Шейла описывает их лысые "жирные" головы. "Они совсем не похожи на нас", - говорит она.

Самое страшное у этих тварей - глаза. Они такие большие. Совсем особые. Теперь Шейла успокаивается, даже хихикает. К концу регрессии я прошу Шейлу описать то место, где она была. Пациентка вспоминает, что лежала на чем-то жестком, не на кровати, а скорее на столе. И дело происходило не у нее в спальне, а в какой-то другой комнате, ей незнакомой. Ей жарко, потому что она старалась брыкаться и оказывать сопротивление. Но всю ее силу отобрал их старший, смотревший на нее своими огромными глазами. "Его здесь все уважают", - добавила Шейла. По ее словам, существа используют методы, напоминающие нейролингвистическое программирование. Они глядят на тебя и лишают тебя воли. Прежде чем вывести Шейлу из гипноза, я спросил ее, как она оценивает реальность события. "Это было на самом деле", - грустно отвечает женщина.

На следующий день я разговаривал с Шейлой по телефону. Я это делаю всегда после серии гипноза. Она сказала, что совершенно растеряна и чувствует себя очень уязвимой. "Я хочу избавиться от этих снов!" повторяла Шейла. Я возразил, что, к сожалению, не смогу предотвратить эти сны. "С другой стороны, не исключено, что я смогу помочь Шейле примириться с ее опытом. Шейла согласилась вместе со мной постараться распутать свою тайну.

Доктор Уотерман, прослушавший мою лекцию об испытавших, вполне допускал, что случай Шейлы мог быть иллюстрацией того феномена, который очень его заинтересовал. Он сумел как-то передвинуть свой график и выкроить время, чтобы прийти на следующий сеанс гипноза.

На следующий сеанс Шейла пришла явно более уверенная в себе. Разумеется, ее очень угнетало, что она так уязвима: кто-то может вторгнуться к ней в дом и делать с ней что угодно. Тем не менее она была полна решимости продолжать "исследование". Позднее Шейла написала мне, как много ей дал первый сеанс гипноза. "Я жила с этим достаточно долго", - призналась она. В результате нашей встречи у нее

прибавилось энергии и решимости, она почувствовала, как броня изоляции, в которую она давно была заключена, 'дала трещину. "Мне все равно, что думают обо мне окружающие, - мужественно заявила Шейла. Главное, что я верю в то, что видела своими глазами". Она рассказывала, как ее разочаровала одна близкая подруга. Шейла поделилась с ней своими переживаниями, а та отмахнулась от них, сказав, что такого не бывает, "Большинство людей убеждены, что наш мир существует дискретно, и не допускают мысли, что вокруг него может происходить нечто неведомое человеку", - с горечью заметила моя пациентка.

Для начала мы обсудили то, что вышло на поверхность при первом сеансе, Шейла все хорошо помнила, но заметила неточность в описании предмета, которым ей давили на живот. Он был не квадратный, а прямоугольный, размером приблизительно 1 х 2,5 дюйма. Со свойственной ей добросовестностью Шейла сказала, что вовсе не хотела лгать, но ей было так больно, что она не могла точно выражаться. Она попросила меня поставить перед ней определенную цель для нового сеанса. Я предложил -продолжить исследование того же события, начиная с того места, на котором мы остановились.

Шейла снова вспомнила вспышки света, человечков и заговорила о глазах старшего, которые ее так поразили. "Ну как мне разбудить Джима!" - в отчаянии воскликнула Шейла, Те были не коричневые, как ей раньше казалось, а черные. Стоило в них посмотреть, а не смотреть было невозможно, - и тебя опутывала эта чернота, словно ты утопал в глазах, погружался во мрак. "Ощущение такое, будто я попала в черный ящик и накрыта черным одеялом", - твердила Шейла. Потом этот мрак прорезал луч ослепительного белого света, она оказалась на столе. Вначале было очень приятно, но это длилось не более двух секунд. Шейла заметила, что к ней приближаются с иголками, и заледенела от ужаса. "У меня свело все тело. Я не могу дышать. У меня пропал голос", - говорит она.

Движения тела Шейлы рассказывают ее историю

лучше, чем слова. Согласно записям Пэм Кейси, женщина то сжимала, то разжимала кулаки, ее ноги и плечи делали судорожные движения, напрягались и расслаблялись. Брови хмурились. Дыхание было прерывистым, поверхностным. Тело сотрясалось в настоящих конвульсиях. Иногда в рассказе наступали длительные паузы, в это время все тело ходило ходуном. В лоб Шейлы вставили две иглы. Вначале было больно, потом боль прошла, но правая половина тела онемела. Главный пришелец подошел к Шейле с каким-то инструментом, напоминавшим веер, но на нем тоже была игла. Шейла отпрянула - инструмент внушал ей страх. Главный передал инструмент одному из помощников, и тот воткнул иглу Шейле в ногу. Ей хотелось крикнуть: "Выньте ее, выньте!" - но удалось выдавить из себя лишь тихий стон, хотя я' и поощрял ее к более бурному выражению чувств. Когда иглу вынули, нога оставалась как будто чужой и не слушалась Шейлу,

Затем Шейлу окружило множество существ. Она почувствовала смущение, так как лежала обнаженная. На нее направляли какой-то инструмент, напоминавший электробритву, казалось, он двигался сам собой. Как бы там ни было, этим прибором проводили поперек нижней части живота. Это было очень неприятно, тем более что инструмент был очень холодный. По-видимому, это и был тот квадратный инструмент, который Шейла описывала во время первого сеанса. Потом инструмент стали с силой прижимать справа к животу, в том месте, где, наверное, располагается яичник или аппендикс, одновременно пришельцы удерживали правую ногу Шейлы. Шейла рассказывает, что ей показалось, что у нее на животе на одной ноге балансирует слон. "Представляете, какое давление?" восклицает она. У нее появляется подозрение, что прибор какимто образом что-то высасывает у нее изнутри.

Через несколько минут Шейла перестает трястись, ее тело расслабляется. "Уф, как мне жарко!" - говорит она, отлепляя от себя намокшую кофточку. У, нее не было времени проследить, что извлекли из

ее тела, но инструмент был прямоугольный. Это она ясно видела. Она снова заговорила про свой страх, гнев, жаловалась на унижение и боль. "Я вижу их глаза. Не хочу этого!" - слабым голосом повторяет пациентка.

Тем временем картина меняется, ее взору предстает окно с витражом, в котором преобладают красный цвет и цвет ржавчины. Оказывается, это не окно, а целое панно, занимающее всю стену. Она чувствует, что действительно здесь находится и дело происходит наяву. Над ней конический купол, от которого на Шейлу веет ужасом. "Мне страшно на него смотреть", - заявляет она. В то же время в этой картине есть какая-то странная притягательность. Почему-то игра света на витражных стеклах напоминает Шейле северное сияние. Стекло, повидимому, толстое, по нему проходят глубокие канавки, образующие своеобразный орнамент. "Что же в нем такого страшного"? - спрашиваю я. "Оно воплощает могущество, - отвечает Шейла. - Я не могу больше ничего сказать. Я хочу домой. Больше я ничего не могу вспомнить. Они забрали мою память с собой", - с убеждением говорит Шейла.

На доктора Уотермана сеанс произвел сильнейшее впечатление. Он поражен эмоциональным накалом, столь характерным для воспоминаний испытавших. В последующие несколько недель он переживает сомнения и колебания: весь его прошлый опыт восстает против новых впечатлений, но он склонен верить своим ощущениям. Доктор Уотерман намерен участвовать в последующей работе; ему хочется приобщиться к тайне. После сеанса Шейла позвонила мне. Она рассказывала, как ей было тяжело сознавать, что ей никто не верит, говорила, что одиночество человека, пережившего встречу с пришельцем, может стать невыносимым. Шейла поставила перед собой цель: убедить профессионалов - психиатров, психотерапевтов серьезно относиться к рассказам испытавших, распространить в медицинской среде знания о явлении похищений людей пришельцами, чтобы принести пользу пациентам.

Спустя несколько дней после сеанса Шейла долго беседовала по телефону с Джулией. Ей хотелось знать, действительно ли я ей поверил.. Кроме того, Шейлу вообще интересовал механизм возвращения воспоминаний под гипнозом. "Интересно, что мешает вспоминать события в обычном состоянии сознания?" - рассуждали обе женщины и пришли к выводу, что, скорее всего, на пути воспоминаний стоит страх. По словам Джулии, за время их знакомства Шейла совершенно преобразилась. Раньше это была застенчивая, неуверенная в себе женщина, неспособная отстаивать собственное мнение, полная сомнений, постоянно готовая расплакаться. Теперь она исполнилась .внутренней силы и решимости. "Удивительно, как меняются испытавшие, как только сумеют примириться со своим опытом!" заметила Джулия.

Перед началом третьего сеанса регрессии, в котором снова участвовал доктор Уотерман, мы обсудили события, произошедшие за три недели, прошедшие после второго сеанса. За три дня до нашей очередной встречи часа в три ночи Шейле снова приснился "электрический" сон. По ее словам, она находилась в "полусознательном" состоянии. Проснувшись, Шейла почувствовала, что рядом с ней кто-то дышит и прикасается рукой к ее бедру. Она вскочила, включила свет, в комнате никого не было, но дыхание и прикосновение воспринимались как нечто реальное. После начала лечения у меня Шейла порой чувствует себя совершенно спокойной, сильной, уверенной в себе. Но иногда по ночам, подобной той, что она описала, она "расклеивается" и боится пошевелиться, ощущая в комнате чье-то незримое присутствие. Более всего ее мучает страх за Беверли. Шейла метко подметила состояние всех испытавших: "В нас всегда живет страх, что это может повториться".

Потом Шейла рассказала мне о своих впечатлениях от собрания группы поддержки для испытавших, которое она посетила впервые. "Они находятся каждый на своем уровне", - заметила Шейла о моих . пациентах. Еще она добавила, подразумевая тех, кто пережил похищения: "Мы все сидим в одной лодке".

Потом Шейла говорила, что опыт встречи с пришельцами накладывает отпечаток на всю жизнь и она, сколько ни старается, не может найти в нем ничего положительного. Моя пациентка замечает с горечью: "Я даже не уверена, что вообще хочу жить теперь, когда сознаю, что остаюсь во власти каких-то могущественных, враждебных сил". Ее страшно огорчает, что люди столь беспомощны, что кто-то может играть ими, как оловянными солдатиками. Она много размышляла и о существах, с которыми ей пришлось столкнуться и которые вызвали у нее всепоглощающий страх. "Откуда они взялись?" - недоумевала Шейла. Ужаснее всех их игл, бритв, трубок, иголок были их глаза, обволакивающие человека мраком.

Шейла выразила желание проанализировать события, случившиеся в канун нового 1990 года, когда она ощутила "электричество", почувствовала, что на нее что-то навалилось, но никого не увидела. До начала сеанса гипноза она припомнила, как проснулась около полуночи, услышала шум и .почувствовала, как "кто-то давит на руки и ноги", Посторонняя сила уложила ее лицом вниз, заставила вытянуть ноги и раскинуть руки. В таком положении Шейла некоторое время лежала на диване, не в состоянии пошевельнуться. Потом она сумела сесть, осмотрелась, но никого вокруг не заметила. "Я была перепугана до безумия", - вспоминает Шейла. Более всего ее страшило совершенное одиночество.

В начале сеанса мы прошлись по событиям, случившимся накануне Нового года. 12 января 1990 года Шейла писала, что по ночам мучается страхами. "С той ночи я не нахожу себе места от ужаса, - писала она. Это самый худший сон, который я видела за всю свою жизнь". В тот вечер в гостях у Шейлы, Беверли и Джима были гости: отец Шейлы, сестра Мелисса с дочерью. В одиннадцать часов гости уехали, а Шейла пошла спать, "потому что устала". Беверли только что убедила Шейлу поменяться комнатами, потому что спальня матери была попросторнее и в ней стоял телефон.

Поскольку Шейле не хотелось переоборудовать комнату дочери, она решила поспать эту ночь на веранде, где стоял большой диван. Она устроилась на нем, укрывшись шерстяным пледом. Веранда была расположена вдалеке от спален Джима и Беверли. Шейла помнит, как жужжал увлажнитель воздуха да стучал маятник напольных часов. Она проснулась от шума и вспышек света. "Это начался фейерверк", - подумала она. Часы на видеомагнитофоне показывали 12:02. Люди веселились, встречая Новый год. Шейле показалось, что столь ослепительного света не может быть от фейерверка. Она встала посмотреть. Большие часы пробили 12:30.

Я вернул ее назад, к тому моменту, когда она посмотрела на' часы на видеомагнитофоне. "Что вы делали -потом?" - спросил я. Шейла рассказала, что посмотрела на фонарь в соседнем дворе. Ей показалось, что это он освещает комнату. Затем, превозмогая страх, Шейла снова легла на диван и стала смотреть на рояль, стоявший в гостиной, куда была открыта дверь, и на комнатный плющ, обвивающий стену. Она вся одеревенела от страха. Она перевернулась на левый бок и усилием воли закрыла глаза. Несмотря на переживаемый ужас, она заставила себя заснуть. "Это мне удалось, потому что я очень устала", - поясняет Шейла.

Потом, то ли во сне, то ли наяву, женщина встала, так как ей не хватало в эти минуты мужа или дочери, и пошла по комнате, стараясь обнаружить источник света. Свет из белого стал оранжевым или розовым, теперь рн светил ей в спину. Внезапно свет исчез, комната погрузилась в кромешный мрак, и ее как будто окутала какая-то мгла. В дневнике Шейла записала: "Они серые, имеют форму буквы V, но я не могу их рассмотреть. Их по два в каждой точке на руках, на шее, на икрах всего пять пар. Единственное, что я о них могу сказать, что они расположены строго симметрично и внушают мне отчаянный страх. Проснувшись, я почувствовала их прикосновения. Они были так реальны!" Шейла дышит с трудом. Она говорит, что стоит, но хотела бы лечь.

4-1361

Ей не холодно, как будто эта серая пузырчатая мгла имеет комнатную температуру. Итак, она находилась в каком-то туманном пространстве, не в комнате. Во всяком случае, она не видела ни стен, ни потолка. Шейла тупо говорит:

- Вижу глаза.

- Где? - спрашиваю я.

- В этой пенистой мгле.

Начинается ожесточенная борьба: Шейла хочет укрыться от глаз, прогоняет их прочь, а они ее не отпускают и не пропадают. Взгляд пристальный, глаза крупные, не мигают. С одной стороны, Шейла, вспомнив, что она видела, немного успокаивается. С другой стороны, у нее появляется неприятное чувство: "Все в хаосе, я как будто обезумела, я сама не знаю, что делаю". Я пытаюсь заставить ее обобщить свои впечатления. Шейла с трудом выдавливает, что это была "большая, оранжевая, овальная масса".

Шейла попросила меня вернуться к глазам и поговорить о том, почему она от них зависит. Пациентка рассказывает, что "он" - пришелец или какое-то существо - на нее смотрит, между ними существует связь, которая не может не существовать. Она нужна им обоим. Поэтому он всегда будет к ней приходить по ночам. Очевидно, в дневное время он не может ее навещать. "А как он вам это сообщил?" - спрашиваю я, "Просто я это знаю от него. Как именно он передает мне сведения, я не могу объяснить".

После сеанса Шейла с трудом поднимается с кушетки. Наконец она поняла, что темнота, в которую она погружается, вызывается глазами. Впрочем, на этот раз она не была окутана темнотой. Мгла, которая образовалась вокруг нее, имела другую природу. На этот раз глаза не только пугали ее, но и приносили облегчение. Шейла говорит: "Мы зависим друг от друга". Это ее удручает, так как глаза не кажутся ей дружелюбными. "Я бы не пригласила их [то есть глаза] погостить на праздники, - замечает Шейла. - Пожалуй, в них таится обман". Впрочем, она в этом не уверена. "Как я могу положиться на него [на это существо], если он может обмануть? На такого нельзя положиться!" Но и в этом она не уверена.

Я расспрашиваю Шейлу о том, как происходит взаимодействие с глазами. "Когда я смотрю в глаза, я начинаю думать про то, как мы зависим друг от друга. Про взаимосвязанность явлений. Про экологию. Но теперь, когда я пришла в сознание, мне очень странно думать, что они (глаза пришельцев) постоянно устремлены на нас, пришельцы сосуществуют с нами. То, что я чувствую, не поддается логическому объяснению. Если я целиком в их власти, как можно говорить о нашей взаимозависимости?"

Я убеждаю Шейлу, что человек никогда не может целиком руководить сам собой. Люди живут в обществе, и им приходится подчиняться многим правилам, терпеть многие ограничения. Шейла возражает, что в ночное время, оказавшись наедине с собой, человек становится сам себе хозяин. Я рекомендую ей поступиться частью своей независимости и посмотреть, не станет ли она счастливее и спокойнее, если смирится с властью посторонних сил. Шейла задумывается и соглашается попробовать. На этом мы расстаемся.

Доктор Уотерман поражен тем, что открылось на сеансе гипноза. Он замечает огромные перемены, обозначившиеся в характере Шейлы. Она стала более раскованной, уверенной в себе. Если прежде она была целиком сосредоточена на своих переживаниях, то теперь она стала более чутко относиться к окружающим, в том числе и к нему (у доктора Уотермана недавно умер отец). Правда, Шейлу по-прежнему беспокоят существа или предметы V-образной формы, сковавшие ее в новогоднюю ночь. Позднее Шейла написала мне, что в ее мироощущении произошли серьезные сдвиги. Что-то кардинальным образом изменилось. Я видел Шейлу на собрании группы поддержки через три недели после нашего третьего сеанса. Она держалась более энергично, в ее взгляде читалась уверенность, и, как она сама сказала, в ней зародилась надежда. Мы обсудили ее желание помогать другим испытавшим, которые борются с тем же чувством безнадежности, которое пережила она. Шейла считает, что лучшее средство наладить жизнь в подобной ситуации - постараться открыть для себя истину и принять ее.

Комментарий врача

Человеку бывает трудно признать, что он чего-то не понимает. Психологам и психиатрам свойственно подгонять непонятные им явления под известные категории, втискивать их в контекст, доступный их пониманию. Общая неопределенность очень мучительна. Шейла начала видеть "электрические" сны после смерти матери. У врачей были все основания считать, что они были не чем иным, как формой реакции на реальное травмирующее событие. Однако продолжительные попытки облегчить ее состояние, которые предпринимали врачи, толковавшие ее случай таким образом, не дали положительного результата. К лету 1992 года состояние Шейлы резко ухудшилось.

Однако рассматривая случай Шейлы в ретроспективе, мы видим, что в ее состоянии не было симптомов, типичных для затяжного горя. В нем также отсутствовали отчетливые характерные признаки депрессии. В частности, она не была одержима мыслями об утрате, не старалась отдалиться от мира, не мучилась чувством вины, даже ее импульсивная попытка самоубийства в 1985 году была лишь реакцией на разочарование в лечении, особенно горькое для женщины, остро ощущавшей потребность в медицинской помощи.

У Шейлы не наблюдалось типичных симптомов посттравматического стресса: общей тревоги, беспокойства, тревожных снов, трудности засыпания. Смерть матери сильно повлияла на Шейлу. Кроме того, она мучилась отчуждением в отношениях с мужем. В ее снах ничто не указывало на связь с этими реальными событиями. По-видимому, Шейле удалось достаточно хорошо адаптироваться к ним. Психоневрологическое обследование, пройденное Шейлой в начале 1991 года, не обнаружило у нее симптомов депрессии. В заключение говорилось, что ее сознание функционирует на уровне выше среднего. Единственной причиной травмы, с которой можно связать ее сны и общее тревожное и угнетенное состояние, - опыт похищений.

100

В случае Шейлы мы наблюдаем типичные признаки феномена похищений. Это страшные сны, более явственные, чем обыкновенные кошмары, воспоминания, весьма скудные при нормальном состоянии сознания и ярко проявляющиеся под гипнозом. Содержание воспоминаний также характерно для испытавших: пришельцы, перенесение в непривычную среду, насильственные процедуры сродни хирургическим. На наших сеансах мы сумели разворошить лишь самый верхний слой воспоминаний, скопившихся у Шейлы. Однако почувствовав, что она не одна бьется над тайной своего прошлого, получив возможность выплеснуть накопившиеся в душе страх, боль, сомнения, Шсйла испытала облегчение. У нее значительно улучшились отношения с мужем.

Кто-то может возразить, что я добился положительного эффекта, помогая Шейле утвердиться в ее заблуждениях. Но у этой женщины зрелый, независимый ум, она не склонна поддаваться внушениям. Кроме того, у людей, страдающих психопатическими заблуждениями, не наступает улучшений от того, что кто-то соглашается с ними, - у них слишком много сил уходит на поддержание ложной системы взглядов, что забирает энергию, необходимую для нормального функционирования. Можно также возразить, что, оказавшись среди себе подобных, Шейла почувствовала себя более комфортно. Но и это не объяснение. Ввиду негативного или недоверчивого отношения общества к феномену похищений люди ничего не выигрывают, оказавшись среди горстки товарищей по несчастью, на которых, как им кажется, ополчились все окружающие. Пожалуй, напротив, Шейла была дополнительно травмирована, убедившись в реальности своего опыта. Кроме того, я могу сослаться на доктора Уотермана, присутствовавшего при двух сеансах гипноза и посетившего несколько собраний группы поддержки. Доктор Уотерман, который знает Шейлу более семи лет, нашел ее поведение вполне органичным, не усмотрел в моих вопросах попыток внушить* ей ответы.

Феномен похищений идет вразрез со всеми представлениями, существующими в западном научном

101

мировоззрении. Мы просто не можем поверить, что все эти события могут происходить в действительности. Однако мы не находим объяснения тому, что же на самом деле происходит с такими людьми, как Шейла. Сама Шейла написала в своем письме доктору Г., что ее опыт не имеет никакого смысла в нашем реальном мире. Однако, как однажды заметил Фрейд, теория не может помешать проявлению фактов. Все мы, специалисты, занимающиеся психиатрией, психологией и смежными областями знаний, должны воспринимать непривычные для нас явления такими, какие они есть, не делая пристрастных скоропалительных выводов, не давая беспочвенных оценок. Все мы должны в этом последовать примеру Шейлы, которая, как она выразилась, убрала в чулан те знания и представления, которые накопила за годы учебы. Мы должны слушать, открывать для себя новое и стараться приносить пользу даже в тех случаях, когда суть явления остается для нас тайной.

Шейле было труднее докопаться до правды, чем многим другим испытавшим. Но и для нее начался процесс духовной трансформации, столь характерный для многих испытавших, примирившихся со своей судьбой. Она в какой-то мере отказалась от желания всегда оставаться хозяйкой положения. Теперь она начинает сознавать, что это полезно ей в ее личной жизни. До нее стал доходить и более широкий смысл всего происшедшего: если человек откажется от своего стремления господствовать над всем сущим, навязывая свою волю природе, это может иметь благоприятные последствия для экологии нашей планеты. Мы не знаем, что является причиной подобного сдвига в сознании: работа со мной и анализ воспоминаний о похищениях либо сами похищения, имеющие целью изменить психологию человека. Примечательно, что, заглянув в глаза "главного пришельца", Шейла осознала существующую взаимозависимость между ней и пришельцами, прониклась новой заботой об экологии Земли и смирилась с тем, что ей придется отказаться от положения хозяйки, которое было ей так дорого.

102

Феномен похищений пришельцами таит в себе большие возможности для нашего самопознания и осознания человеком его места в процессе эволюции. Но, чтобы воспользоваться этой информацией, мы должны в первую очередь признать свое невежество, непонимание природы и ее тайн. В своем прощальном письме доктору А. Шейла написала: "Когда-нибудь к вам может обратиться пациент со схожими проблемами. По-моему, в этом случае было бы полезно признать, что психиатрия не располагает готовыми ответами на все вопросы, это пойдет на благо всем".

ЛЕТО 1992-го

Скотту двадцать четыре года. В ноябре 1991 года он пришел записываться в группу поддержки испытавших по рекомендации врача-психотерапевта, у которой лечился раньше по поводу тревожного состояния, вызванного пережитыми похищениями. Врач сочла полезным для него общение с товарищами по несчастью, с которыми он мог бы поделиться наболевшим, послушать их советы и обсудить конфликты, порожденные встречами с пришельцами. Я взял себе за правило всегда предварительно лично знакомиться с теми, кто желает вступить в группу поддержки. Случай Скотта - яркая демонстрация того, какие разительные перемены происходят с личностью человека, решившегося подойти к опыту похищения с открытыми глазами, не прячась от правды, и какие сильные эмоции бывают связаны с таким мужественным решением. История Скотта примечательна и другим обстоятельством; Скотт принадлежит к группе или массе людей, непрестанно растущей в числе, которые утверждают, что они одновременно принадлежат двум мирам - нашему и пришельческому. Эта двойственность их личности обнаруживается в результате напряженной исследовательской работы, которую мы проводим в своей клинике.

Скотт - высокий молодой человек, он двигается резко, некоторая застенчивость выдает обстоятельность, серьезность и чуткость. Эти качества развились за время нашего знакомства. Хотя Скотт не пожелал получить специального образования, он обладает живым, пытливым умом. Скотт немного актер, немного киномеханик, он может построить дом, починит

104

любую машину в гараже у своего отца, который держит автосервис. Он с детства играет на рояле и пишет песни. Скотт хотел стать пилотом, но из-за всякой "медицинской дребедени" то есть проверок, которым он был подвергнут из-за того, что рассказывал о похищениях, его мечта не сбылась.

В 1992 году в жизни Скотта произошел перелом. Прежде он был, как он сам себя называл, "фанатом обороны": он поставил решетки на окна, установил радиосирену, которую включал на ночь, поставил в нескольких местах телекамеры, а перед дверью и окнами - мониторы, по которым из своей спальни мог следить за тем, что делается вокруг дома, где он жил один. Все эти меры предосторожности были вызваны страхом перед похищением, которое, как чувствовал Скотт, могло произойти в любую минуту. Но в 1992 году вся эта активная деятельность, имевшая целью, по возможности, обеспечить себе безопасность, уступила место всепоглощающему чувству беспомощности, ранимости, изолированности от семьи. В результате Скотт перестал сопротивляться судьбе. Скотт вспоминает, как сознавал, что любой мог нанести ему удар, сделать с ним все что угодно. И если раньше он считал себя сдержанным и самостоятельным, то теперь он осознал, что от него в его жизни вовсе ничего не зависит, - и испугался. По его собственному признанию, он почувствовал, что может быть уничтожен, что опасность окружает его со всех сторон. И этот период беспомощности и упадка сил стал предвестником душевной трансформации, которую пережил Скотт, смягчения его отношения к опыту похищений и примирения с глубинными переменами в его переживаниях, в его сознании, в нем самом.

Сестра Скотта, Ли, младше брата на девятнадцать месяцев, она тоже "испытавшая", только воспоминания о пережитом давались ей труднее, чем брату. Она много лет считала, что страх перед сексуальной близостью был следствием насилия, которому ее подвергал отец или кто-то из родственников. Детальное изучение семейной истории никак не

105

ло ее предположений. Зато сеанс регрессии, проведенный под глубоким гипнозом в ноябре 1992 года, обнаружил тревожный, болезненный эпизод, случившийся в подростковом возрасте: в пятнадцать лет Ли была похищена пришельцами и на борту НЛО стала объектом какого-то эксперимента: ей во влагалище был введен зонд, посредством которого был извлечен образец ткани либо зародышевая яйцеклетка. Через десять дней после сеанса Ли отправилась в путешествие в Индию, где намеревалась изучать тибетский буддизм.

Мать уже в Индию послала ей мой отчет о сеансе гипнотической регрессии со Скоттом. Прочитав его, Ли стала беспокоиться, что, вскрыв детали своей истории, она будет относиться к себе как к жертве. Как написала Ли, она хотела бы, чтобы ее история стала достоянием общественности. Однако она не желала, чтобы история сводилась лишь к описанию серии травмирующих эпизодов, связанных с сексом, экспериментами, физическим принуждением. Она желала бы, чтобы был отражен и другой момент. "Я хочу, - писала девушка, - чтобы люди знали, какие бесценные возможности духовного роста и развития чувствительности, внимания к любым существам, от насекомых до млекопитающих, к другим измерениям и планетарным системам открывают встречи с пришельцами. Такое изложение отразит мое истинное отношение к пережитым мной событиям: я не жертва межгалактического изнасилования, а человек, который в ранней юности получил мощный заряд интеллектуальной и духовной энергии в результате встречи с пришельцами. Поэтому я полна странной, необъяснимой благодарности к ним". И далее: "Философия тибетского буддизма признает духовные встречи и сознание, свойственное похищенным".

Мать Скотта и Ли работает в конторе по продаже недвижимости и помогает мужу в бизнесе. Возможно, она также имеет опыт похищений, но она в первую очередь примечательна другим: Эмма с редкой настойчивостью и пониманием поддерживала своих детей в том, что касалось их переживаний, связанных

106

с похищениями, она единственная из родителей систематически посещает собрания моей группы поддержки. Психические травмы, полученные ее детьми вследствие похищений, она переживала очень болезненно. Она со всей серьезностью относилась к рассказам детей о похищениях и поверила в их реальность. Кроме того, интуиция подсказывает ей, что процессы, в которые, казалось, вовлечены ее дети, служат целям духовного развития и просвещения. Такая позиция, неважно, какой она окажется в итоге справедливой или ошибочной, уникальна, никто из родителей испытавших ее не разделяет.

Отец Скотта, Генри, двадцать лет держал автомеханическую мастерскую и недавно занялся новым бизнесом. Генри немногословен, не любит распространяться о своих мыслях и взглядах, но тоже всегда поддерживал своих детей. Он верит в то, что они ему рассказывают, но для него как для человека практического более характерно желание найти физические доказательства встреч с пришельцами или увидеть происходящее своими глазами.

Кроме того, у Скотта есть брат Роберт, он никак не связан с похищениями, слушает рассказы о них с отрешенным видом, но проявляет сочувствие и понимание к брату и сестре. У Роберта трое детей: девочки-близнецы трех лет и сын, которому в декабре 1993 года исполнился год, дети также не подвергаются похищениям. Скотт благодарен своим близким за поддержку, за теплую домашнюю атмосферу; в отличие от многих испытавших он не склонен приписывать свои отношения с пришельцами семейному разладу, травматическим эпизодам, пережитым в детстве. "Я знаю свою семью, то, как я рос. Семейные обстоятельства никак не могли сделать меня уязвимым".

Когда я впервые встретил Скотта, он уже не первый месяц боролся с психической травмой, вызванной опытом похищения, пережитым в апреле 1990 года, - он, будучи в сознании (то есть без гипноза), помнил маленьких гуманоидов, вторгшихся в его комнату. Эта сцена вызвала в его памяти другую. В возрасте десяти лет он уже встречался с похожими

107

существами в своей спальне. Через уфологические организации Скотт вышел на психотерапевта и стал у него лечиться. Лечение пошло ему на пользу; его врач с помощью гипноза помогла ему выявить предшествующие эпизоды похищений. Первая встреча Скотта с пришельцами, судя по всему, состоялась еще в трехлетнем возрасте. С ноября 1991 года Скотт регулярно посещал собрания нашей группы и встречался со мной дополнительно. В марте и декабре 1992 года мы провели два сеанса гипноза, или релаксации, так как Скотт желал получить более живое и ясное представление о своих прошлых опытах встреч с пришельцами. Наши беседы имели не столько лечебный, "сколько исследовательский характер, мы выступали скорее в роли сотрудников и коллег.

Детали анамнеза были почерпнуты из медицинской карты Скотта, заведенной в одной из клиник Бостона, где его в четырнадцать лет обследовали по поводу "эпизодов спутанности сознания, предварительно диагностированных как инсульт". В шесть месяцев у Скотта, по сообщению его матери, случился приступ с потерей сознания, который сопровождался повышением температуры; в пять лет он пережил еще один приступ, без повышения температуры, но с болевыми ощущениями в ухе. В то время его не возили на обследование в больницу. Но мальчика посмотрел семейный доктор, пришедший к выводу, что приступ вызван возбуждением праздничного дня. Теперь Скотт считает, что приступы были следствиями паники, вызванной похищениями.

Первый случай похищения, который вспоминает Скотт, произошел с ним в трехлетнем возрасте. Летом 1991 года под руководством психотерапевта он исследовал эпизод, относившийся к девятилетнему возрасту. Вдруг Скотт перескочил на шесть лет назад, вспомнил, как он играл с машинками перед домом. Вдруг, обернувшись, он заметил, что рядом появились "они". Существа выросли ниоткуда и поддели Скотта своей удочкой. Еще Скотт помнит, как он бросился бежать к матери, а когда прибежал, ничего не мог ей объяснить, а только плакал. "Я видел там

108

огромных муравьев", - сказал он. Когда Скотт вспомнил этот эпизод, он ужасно разволновался и буквально спрыгнул с кушетки, сеанс гипноза пришлось прервать. Воспоминания остались неизученными - вплоть до нашего сеанса регрессии.

С восьмилетнего возраста Скотта начали водить по врачам невропатологам и психоневрологам. У него обнаруживали странные "приступы" или "припадки" со спутанностью сознания, провалами в сознании - все это описывалось очень приблизительно и не диагностировалось. Вначале его характеризовали как восьмилетнего мальчика, пребывающего в постоянном беспокойстве. Кроме того, ребенок постоянно страдал сильными пульсирующими болями в голове. Головные боли были диагностированы как "атипичные мигрени", для лечения применялись легкие болеутоляющие средства. Ему несколько раз делали ЭЭГ. Первая энцефалограмма выявила легкие аномалии, а последующие были совершенно нормальными. Однако в последующие годы Скотта лечили несколькими препаратами против конвульсий, лекарства давались в больших дозах, но лечение не принесло результата. С тринадцати лет у Скотта систематически регистрировались зрительные галлюцинации: мальчик видел перед глазами вращающийся цветной треугольник, женскую фигуру, которая то будто склонялась над его кроватью, облокачивалась на автомобиль в отцовской мастерской, то мелькала в уличной толпе.

К шестнадцати-семнадцати годам диагнозы изменились: в приступах обнаружились "психоэмоциональные компоненты", головные боли были признаны результатом "перенапряжения", галлюцинации стали именоваться "пароксизма льными ощущениями", но ЭЭГ оставались нормальными. К девятнадцати годам лечение препаратами от конвульсий было прекращено, хождение по врачам закончилось. Когда Скотт выступал на собрании в моей группе поддержки, он сказал, что его засыпали дурацкими диагнозами, закормили лекарствами, которые давали наобум.

Несмотря на подверженность мрачным настроениям, на страхи и сложности с концентрацией

109

ния, на другие симптомы, заставлявшие родителе! Скотта водить мальчика по врачам, его детств( можно считать счастливым, у него было многч друзей и интересных мальчишеских занятий,

Симптомы, наблюдавшиеся у Скотта, вовсе не обязательно связаны с его опытом похищений. По мнению Скотта, это были отзвуки его детских впечатлений, связанных с похищениями. Когда дети, Скотт и Ли, рассказывали матери о том, что их похитили, Эмили всегда спрашивала: "А где я была в это время?" Однако и она, и Генри проявляли к рассказам детей куда большее доверие, чем остальные родители испытавших.

В феврале 1993 года, спустя неделю после первого сеанса гипноза, Эмили написала мне: "Как странно, что такие вещи происходили буквально у нас на глазах, а мы этого не замечали. Я ведь помню, как Скотт рассказывал, что видел за окном летающую тарелку, что пришельцы являлись в дом, предварительно усыпив во дворе нашего пса. Генри тогда взял ружье и вышел во двор. Там никого не было. Эти воспоминания всегда жили у нас на самом дне нашей памяти и вышли наружу лишь несколько лет назад, когда Скотт сказал: "Помните, что я вам в детстве рассказывал?" И мы вспомнили". Позднее Эмили написала, что, выслушав сына, они со страхом решили, что в дом забрался грабитель, а в следующий раз подумали, что мальчику приснился дурной сон.

Согласно воспоминаниям Скотта, похищения всегда происходили, когда он играл во дворе вместе с сестрой, а Ли вспоминает, что у них перед домом была лужайка, которая, по-видимому, стала постоянным местом их похищений. Ли рассказывает, что раньше они очень любили это местечко, но потом как-то перестали там играть. "Это место всегда казалось мне особенным", - говорит Ли. В марте 1992 года Пэм Кейси посетила дом родителей Скотта в штате Массачусетс. Там собрались и другие родственники, у них нашлось что порассказать о сайтингах НЛО, происходивших на их памяти. Так, дядя Скотта вспоминает, как племянник, катаясь на

110

сипеде в восемь или девять лет, подъехал к нему и стал взволнованно рассказывать про только что виденный им НЛО. Сам Скотт превосходно помнит это. Более значительный эпизод, связанный со встречей в собственной спальне, случившейся в десять лет, всплыл на поверхность лишь на сеансе гипноза у психотерапевта.

Как рассказывал Скотт про этот эпизод, он смотрел из своей спальни во двор и вдруг заметил там "летающую тарелку", откуда вылезли пришельцы, вскоре каким-то образом оказавшиеся рядом с ним. В холле спала собака, но они ее усыпили - с помощью стержня, похожего на удочку. Скотт чувствовал, что пришельцы идут в комнату его родителей. "Я побежал к ним наверх, когда все это уже произошло, рассказал им, что случилось. Отец схватил ружье и выбежал во двор. Он был насмерть перепуган, как и все мы. Но там ничего странного не было. Я ужасно перепугался, что они убьют моих родителей". Ему казалось, что эти существа сильнее его родителей. Однако страх не помешал Скотту понять, что существа превосходили его родителей в мудрости, хотя он не был уверен, то ли это была их личная мудрость, то ли мудрость заключалась в логике событий. Во время встреч Скотт испытал действие "двусторонней телепатии": они знают твои мысли, а тебе известно, что у них на уме. Непривычность ощущения причиняет боль.

Следующий эпизод относится к двенадцатилетнему возрасту: тогда он видел женскую фигуру, склонившуюся над его кроватью. Этот эпизод зафиксирован в его медицинской карте. Приблизительно в это же время Скотт был направлен на консультацию к психологу, попытавшемуся определить, не вызваны ли его "галлюцинации" какими-нибудь эмоциональными проблемами. Он прошел длительный курс психотерапии, однако выявить причину его видений так и не удалось. Встреча с женской фигурой, являвшейся персонажем в эпизоде похищения, будет детально описана в связи со вторым сеансом гипноза.

Сознательные воспоминания похищений возобновляются только в 1990 году; у Скотта остается в

памяти встреча с пришельцами, чье присутствие в комнате он вначале лишь ощутил и лишь потом их заметил. "Кто бы они ни были, они нездешние", - говорит Скотт. Скотт рассказал мне, что это были те же существа, которые наведывались в его комнату, когда ему было девять лет. Во время сеанса с психотерапевтом Скотт под гипнозом вспомнил, что он был доставлен на борт НЛО, где ему на пенис надевали устройство с клапаном и отбирали у него сперму. При этом его гениталии были опутаны какими-то проводками и датчиками.

Походив на собрания нашей группы поддержки Скотт стал относиться к пережитым похищениям большим любопытством, так как чувствовал, что он: оставили сильный след в его жизни. И вырази, желание исследовать эти события с помощью гипноза,

Тем временем у Скотта усугублялись неприятност: в личной жизни. В первую встречу он рассказал, ч1 у него натянутые отношения с девушкой, так как склонен "вцепляться в человека и не отставать", январе 1992 года Скотт сказал, что вначале en подруга отнеслась с большой симпатией к его признаниям о похищениях. Приблизительно в это время Скотту представилась возможность выступить в документальной передаче Си Би Эс, посвященной феномену похищенийДемонстрация передачи была запланирована на май. Две недели в феврале Скотт ежедневно был занят на съемках, которые вызвали у него живой интерес. Ему была отведена важная роль в передаче, и он постарался заинтересовать весь творческий коллектив. В это время он сблизился с одной из актрис.

На нашем собрании 24 февраля Скотт, только что вернувшийся из Лос-Анджелеса, где проходили съемки, говорил о том, что "нам всем уготована какаято роль", что "мы не властны над своей судьбой, а лишь являемся действующими лицами какого-то шоу, режиссер которого нам неведом". По признанию Скотта, преодолев травматический эффект, он открыл для себя духовный аспект явления, подлинное значение своего опыта. Скотт вспоминает, как он в детстве

работал над собой, заставлял себя оставаться в комнате, преодолевая чувство страха. Апрельский эпизод 1990 года Скотт воспринял как проверку, более того, как экзамен. Но он не мог избавиться от гнева, вызванного тем, что ему приходится действовать по чужой воле, отдаваться во власть других существ.

На том же собрании Скотт много рассуждал о преодолении "всей этой травматической ерунды", а также о положительном значении встречи с пришельцами для его личного развития. Благодаря своему опыту похищения он понял, что в его голове хранится масса информации, недоступной его пониманию. Он предположил, что "пришельцы помогают нам развиться настолько, чтобы понимать их... Они обучают нас, чтобы мы были готовы к взаимодействию с ними". После этого собрания Скотт решился пройти у меня первый сеанс гипноза, чтобы "продвинуться глубже". Он надеялся преодолеть травматический аспект своего опыта похищения и открыть для себя более глубокое значение этого явления, которое может оказаться важным и для других людей.

Скотт прибыл ко мне 16 марта вместе с Энн, актрисой, с которой познакомился в Лос-Анджелесе. Прежде чем подняться вместе со мной и Пэм в кабинет, где я занимаюсь гипнозом, мы немного поболтали в гостиной, обсудили впечатление Энн от работы в фильме. Я расспрашивал, что значила для Энн эта работа, не вызывали ли у нее протеста явно надуманные сцены, рассчитанные на довольно дешевый эффект. Я также выразил одобрение ее игре - девушка сознательно старалась сгладить неровности сценария, чтобы создать цельный и достоверный характер.

Перед началом сеанса гипноза мы разговаривали о страхах Скотта, о переживаниях, которые, возможно, были связаны с похищением, имевшим место в апреле 1990 года. Он не помнил отдельных конкретных случаев похищений, но имел туманные воспоминания о призрачном голубом свете, льющемся в его комнату, о следе от укола иглой, непонятно откуда взявшемся у него на руке, а также о том, что он

112

113

несколько раз просыпался в одном носке, а другой ночью таинственно исчезал. Скотт говорил о своем страхе, о томительном одиночестве, жаловался, что чувствует себя подопытным животным, заключенным в клетку. Мы кратко прошлись по событиям похищения 1990 года, выясненным на сеансе гипноза с другим врачом. Скотт упомянул самые пугающие детали. Я заверил его, что после нашего сеанса он освободится от ощущения, что сидит один в клетке.

После гипнотической индукции Скотт почти немедленно заговорил о том, что он "безумно зол". Потом мы кратко обсудили события апрельского вечера, предшествовавшие похищению. В то время Скотт еще жил у родителей. Он выпил несколько порций виски, играл на пианино, потом разговаривал с родителями "о жизни", они при этом смотрели телевизор. В десять, несколько раньше, чем обычно, Скотт отправился спать. Он тревожился о том, что стал таким уязвимым, беспокоился о предстоящих съемках - он уже тогда снимался в маленьких ролях.

Перед сном Скотт читал журнал и вдруг обнаружил присутствие существ, которые вторглись в его сознание. Он почувствовал, что он не один, это ощущение было ему знакомо.

Из смежной комнаты, где обычно стирали и сушили белье, вдруг полился голубой свет. Скотт в волнении заговорил о пришельцах, вторгшихся в его комнату. Их было семь или восемь, его поразили их угловатые головы, напоминавшие ящики. Скотт впал в панику. "Они пришли за мной!" - восклицает он. Тем временем существа целятся в него стержнем с закруглением на конце. Это прибор для анестезии, они знают, что он все понимает, и хотят просто его обездвижить. Это им удается - они тыкают Скотта стержнем где-то над ухом. В это время жужжание, раздававшееся у Скотта в ушах, переходит в резкий свист, и он "отключается", полностью теряя контроль над своим телом. Единственное, что теперь видит Скотт, это монитор, как у компьютера. На экране мелькают сцены из его прошлой жизни, это бывало много раз во время похищений, и он, как может,

114

старается защитить свое сознание, чтобы они в него не влезли. После этого он в буквальном смысле теряет сознание, но в последние секунды твердит себе: "Запомнить, запомнить, запомнить...".

Следующее впечатление Скотта: он лежит в каком-то помещении вроде операционной на столе. Возле него два существа, на вид доктора, и несколько существ помельче, одетых по-военному. У существ странная кожа, местами загорелая, местами белая. У них глубоко посаженные, черные, слегка затуманенные глаза, обведенные серыми кругами. "Я их ненавижу! - с жаром кричит Скотт. - Ведь они забирали меня из комнаты еще ребенком и даже не сказали, кто они. Я вызываю у них любопытство. Мне и самому любопытно, но я ненавижу их за то, что они со мной делали".

- А что, что они с вами делали? - спрашиваю я.

- Они меня использовали.

Существа надевают на пенис Скотта прибор вроде отсоса. Этот прибор присоединен трубкой к ящику, стоящему на столе. В этот момент у Скотта душа от страха покинула тело. Он, вознесшись душой над столом, видел, как он лежит, распростертый на столе, под головой у него жесткий валик, а к голове подсоединены четыре электрода, которые он в то же время ощущает своим телом. Эти электроды существа используют, чтобы управлять его движениями и чувствами. В этот момент сеанса, как и непосредственно во время эксперимента, Скотт ведет себя более хладнокровно, однако это не означает, что он перестал сердиться. Он не может без отвращения думать о том, как с ним обращались.

Я поощряю Скотта сконцентрироваться, глубоко дышать и рассказать о тех чувствах или воспоминаниях, которые всплыли на поверхность. Он издает громкий стон и начинает взволнованно говорить о своем зверином страхе, об унижении жертвы насилия, об опасении, что наносится вред его здоровью. Он замечает, что ему удается быстро "заэкранироваться", защищая себя. Теперь комната ярче освещена. Скотт несколько раз упоминает провода,

115

ленные у него на яичках. По его предположению, именно эти провода вместе с прибором вызывали эякуляцию, позволяя собирать сперму. Весь этот эпизод Скотт называет "невероятным".

Существа телепатически поясняют Скотту, что забирают у него "материал", чтобы делать младенцев. При этом Скотт чувствует, что у него отбирают детей, которых он мог бы иметь в будущем. Он знает, что существа уже "наплодили" младенцев из его "материала". Скотт испытывает жгучий стыд и разражается рыданиями. Я убеждаю его, что ему нечего стыдиться, так как он оказался во власти энергий, которым он не в силах оказать сопротивление. Однако Скотт продолжает повторять: "Я безумно зол! Что они со мной делают! Поэтому-то они и скрывают свои дела, лишая меня памяти, - сердито говорит Скотт. - Они не хотят, чтобы мы это помнили".

Я снова возвращаю Скотта к травматическому ощущению стыда, которым окрашен эпизод похищения. Он снова стонет и ругается, выплескивая чувство унижения. Потом он говорит: "Я не помню. Слишком больно. Слишком много волнений. У меня не было выбора, - оправдывается он. Это не моя вина". Но вскоре добавляет: "Мне следовало сопротивляться".

- Ерунда, - возражаю я, повторяя уже сказанное: в этой ситуации он был не властен, ни черта не мог сделать, - грубовато подытоживаю я.

После этого Скотт вспоминает, как он "бухнулся к себе на постель", однако не знает, как оказался дома. Он только помнит, что существа что-то делали с его головой, блокируя информацию о пережитом. Выйдя из состояния гипноза, Скотт был поражен силой эмоций, которые он проявил, рассказывая о похищении. "Я никогда, никогда не испытывал этихчувств", - растерянно говорит он. Скотт замечает, что бурное выражение эмоций - громкий голос, ругань - дало выход тому, что подспудно хранилось у него в душе, угнетая его. Правда, накал ярости несколько смутил его. "Я теперь и сам боюсь, что могу что-нибудь со зла натворить, - признался он. - Весь этот эпизод, вышедший на поверхность и осмысленный, приносит

116

облегчение", - говорит Скотт. Его также поразила интенсивность света, который он заметил, лежа на столе. Скотт почувствовал, что регрессия открыла ему доступ к реальным событиям, происходившим с ним, и позволила пережить их заново с той же остротой. Кроме того, у него возникло ощущение, свойственное многим испытавшим, что его сознание подвергалось манипуляции с помощью каких-то устройств. После сеанса Скотт понял, что еще существует множество тайн, мешающих ему познать собственное прошлое. Он был готов к повторным сеансам гипноза.

Девятимесячный перерыв между первым и вторым сеансами гипнотической регрессии ознаменовался большими переменами в жизни и настроении Скотта, Через неделю после первой регрессии он пришел на собрание группы поддержки в обществе Энн, все еще остававшейся в Бостоне. Они рассказали участникам о работе над передачей. Во время собрания Скотт говорил о том, что его все больше занимают философские и религиозные размышления, например, он много размышляет над вопросом: кто всем этим правит - его занимает роль Бога в нашей жизни. К тому времени Скотт несколько раз появлялся на телевидении в различных передачах. В одной из них - в унизительном положении "человека, имевшего секс с инопланетянками" (подобная подача материала весьма типична для некоторых телеведущих). Весной этого года Скотт почувствовал, что ему становится все труднее переживать стресс, вызываемый появлением на публике, участием в передачах, он все чаще обращается к помощи психотерапевта. Мы обсуждали случай Скотта с его психотерапевтом и приняли общее решение направить его к психиатру, который выписал ему легкий транквилизатор, благодаря чему стресс несколько отступил. Психиатр сказала, что Скотт очень беспокоен, угнетен, очень раним и пребывает в недоумении по поводу того, что с ним случилось. По мнению психиатра, он пережил какуюто другую травму, на что указывало его поведение. Что касается истории с похищением, то врач затруднялась высказать какое-либо мнение. "Ясно одно, с ним что-то случилось", повторяла она.

117

Кризис, пережитый Скоттом весной и летом 1992 года, побудил его близких прийти ему на помощь. Мать с сестрой стали приходить вместе с ним на собрания группы поддержки. К сентябрю его состояние заметно улучшилось. На собраниях он заговорил о необходимости чувства юмора, но в то же время постоянно жаловался на вторжение в его душу, на то, что пришельцы постоянно нарушают неприкосновенность его сознания. Эмили очень трогательно рассказала о том, как двое ее детей стали жертвами похищений, и о том, как мало она понимала тот ужас, который они испытывали. К октябрю Скотт стал говорить более смело, начиная приспосабливаться к пережитому.

Осенью 1992 года Скотт все чаще говорил о нравственном значении событий, связанных с похищениями. 9 ноября на собрании группы поддержки он рассказал, как встречи с пришельцами "что-то в нем открыли". Он сказал, что его как бы бросили в сферу духовного, к чему он был даже не готов, и сослался на йогов, которым для достижения определенного уровня приходится проделать колоссальную духовную работу. Ли, готовясь отправиться в Индию, рассказывала на собрании, какой вред часто наносят различные гуру своим ученикам. Инстинктивный страх, вызываемый встречами с пришельцами, Скотт определил как естественную реакцию человека на встречу с чем-то совершенно неясным и далеким. Он не мог вообразить, что кто-то мог бы относиться к пришельцам доброжелательно или чувствовать себя в безопасности, во всяком случае, на начальной стадии общения. В конце того же собрания Скотт заявил: "Я часто думаю о них с негодованием, чувствую злость, но, если задуматься, приходится сделать один-единственный вывод: если я вообще хочу жить относительно спокойно, то должен искать в этих навязываемых мне контактах положительное начало, которое, безусловно, в них содержится".

16 декабря 1992 года я принял Скотта, чтобы обсудить его духовные искания, а также, как выяснилось, договориться о новом сеансе регрессии. Он

рассказал, что дней за десять до нашей встречи он, став более восприимчивым к взаимодействию с пришельцами, попросил их дать ему какой-нибудь знак в подтверждение того, что они действительно существуют. В два или три часа ночи, пребывая в полусне, он почувствовал легкое прикосновение к своему плечу. Он страшно перепугался, но прикосновение продолжалось, "Меня как будто дразнили", - пояснил Скотт. Конкретность ответа на его просьбу привела Скотта в ужас. "Я попросил их что-нибудь мне показать, они и показали. По-своему", - сделал вывод Скотт.

Многие испытавшие открывают для себя новые духовные горизонты, как только начинают относиться к похищениям более терпимо, задумываясь об их глубинном смысле и значении. Скотт стал с большим любопытством относиться к нравственному значению феномена встреч с пришельцами, кроме того, он стал посещать акупунктуриста и даже целителя-шамана, Он стал подвергать сомнению традиционные концепции современной медицины. В частности, он замечает: "Сталкиваясь с некоторыми врачами, я чувствовал, что могу им помочь лучше, чем они мне. Хотя это очень самонадеянно с моей стороны, и мне это известно". Желая провести еще один сеанс регрессии, Скотт рассчитывал избавиться от травматических впечатлений, оставленных похищениями, и сформировать более сбалансированное двустороннее сотрудничество с пришельцами. Мы решили провести сеанс через пять дней.

В начале сеанса мы поговорили о том, каким испуганным и ранимым был Скотт прошлым летом. В то же время мы согласились, что он стал менее скованным. И хотя Скотт недавно пережил похищение, мы решили провести "открытую регрессию", то есть он был волен вспоминать что угодно, а я обещал воздержаться от наводящих вопросов.

В начале сеанса после непродолжительной паузы секунд в тридцать сорок Скотт вспоминает, как в тринадцать лет лежит на столе и ощущает рядом "их" присутствие. Прежде он никогда не вспоминал

118

119

это событие. Он видит металлическую трубку диаметром дюйма четыре, являющуюся частью прибора, стоящего у стенки. От прибора отходят и другие трубки. На соседнем столе какого-то человека исследуют с помощью другого инструмента, кривого и загнутого, напоминающего банан. Этот образ то всплывает в сознании Скотта, то пропадает.

Вскоре Скотт сообщает, что видит женщину, которая подносит к нему несколько цилиндров на подносе, и в каждом находится младенец. "Я взбешен, - сообщает Скотт, - но не знаю, что я могу сделать в своем положении". Женщина подходит к нему вплотную. Вероятно, она и стала действующим лицом в той "галлюцинации", где женская фигура склонялась над его кроватью. Она как-то связана с процедурой добывания его спермы для производства новой партии младенцев, подобных тем, которых ему продемонстрировали.

Скотт понимает, что страх мешает ему разглядеть пришельцев, смотреть прямо на них. Раньше он считал, что существа нарочно уклонялись от его взгляда. Вероятно, рассмотрев пришельцев, он рассказал бы о них родителям, а пришельцам почему-то этого не хотелось. Они объяснили Скотту, что он сам принадлежит к их семейству.

"Если я принадлежу их миру, почему я здесь?" - спросил меня Скотт. Я предложил ему поискать ответ на этот вопрос. Пациент задумался. Тем временем в его памяти возник какой-то цилиндр диаметром дюймов шесть и длиной не менее фута, он был прозрачный и заполнен прозрачной жидкостью. Скотт заявил: "Я хочу быть одним из них, но в то же время хочу быть собой. А быть и тем и другим невозможно",

- Но почему? - спросил я.

- Так я нигде не буду дома, - просто ответил Скотт.

Далее Скотта привели в помещение с толстыми стенами из камня, располагавшееся, как он выразился, "среди множества эскалаторов". "Здесь жарковато, но хорошо, - делится впечатлениями Скотт.

120

Много людей. И это лучше, чем семья. Про меня здесь знают абсолютно все". Тем не менее место кажется пугающим и странным. В это время я почувствовал, что Скотт пытается оценивать образы, возникающие в его сознании, применяя аналитическое мышление. Я стараюсь направить его по другому пути, прошу выдавать информацию такой, какая она ему является, а критику оставить на более поздний срок.

"Это невероятно!" - восклицает Скотт. Он рассказывает, что существа все про него знают. Он спрашивает пришельцев, почему они не остаются на земле. Выясняется, что они к этому "еще не готовы" - их органы дыхания не приспособлены для нашей атмосферы.

Скотт называет и другие проблемы, мешающие пришельцам сосуществовать с людьми на Земле. В частности, инопланетяне слишком быстро мыслят. Их мыслительные процессы опережают человеческие, они опасаются, что могут причинить нам вред, а они этого вовсе не хотят.

- Каким образом скорость их мышления может нам навредить? - спрашиваю я.

Скотт объясняет, что человек не может угнаться за гуманоидом, и если ему начинают передавать информацию, очень скоро наступает информационная перегрузка.

В этот момент наш сеанс приобретает интересный оборот. Скотт признает, что он всегда упорствовал, но желая признать факт существования пришельцев. Я прошу его поразмышлять над тем, что именно он отрицал. К моему изумлению, он отвечает: "Отрицал, что я один из них". По словам Скотта, признав существование пришельцев и тем самым свою общность с ними, он обрек бы себя на ностальгические чувства по нашему, земному миру. Скотт признается, что с детства чувствовал себя чужим среди людей. Ему всегда хотелось убежать. Но куда бы он ни бежал, он не достигал места, в которое стремился. Теперь он точно знает, что пришельцы обитают за пределами солнечной системы. Так объяснил Скотт, почему он избегал видеть гуманоидов.

121

- Мое человеческое начало не желает это видеть.

- Что вы подразумеваете под словом "это"? - спросил я.

- Их. Человеческая ипостась не желает иметь дела с гуманоидной. Реакция человека - страх, будто он столкнулся со зверем. Они воспринимаются как звери, и ты сам реагируешь, как напуганный зверь. Тем не менее, - подчеркивает Скотт, - люди должны понять, что пришельцы, которых я в детстве называл "чернильницами" за их огромные, темные глаза, - такие же живые мыслящие существа, как и мы сами. Мы должны понять это, хотя мы и выглядим иначе, иначе мыслим. Мы и они это разные формы жизни.

Далее рассказ Скотта приобрел масштабы апокалиптического видения, что я не впервые наблюдаю у испытавших. Скотт заговорил о грядущих глобальных переменах. Пришествие пришельцев состоится лишь после того, как здесь станет "безопаснее". Но до этого землян будет оставаться все меньше: люди будут вымирать от инфекционных заболеваний, в первую очередь - от СПИДа, который по степени распространения будет сопоставим с чумой во времена средневековья. Эта информация действовала на Скотта угнетающе. Кроме того, он сознавал, что не вправе ее выдавать. И хотя Скотт был явно убежден в достоверности своих сведений, он не преминул оговориться: "Надеюсь, что я ошибаюсь".

Теперь Скотт видел Землю глазами пришельца, рассматривая ее сверху. Под ним была неизвестная планета, желтая, безводная, преимущественно покрытая пустынями, имени ее он не знал. Он выбрал ее для себя, потому что она более всего напоминала ему родную планету. Раньше на этой планете была жизнь, но случилась какая-то катастрофа, связанная "с наукой", планета обезлюдела. У Скотта болела душа, когда он, всхлипывая, рассказывал о том, как "наука разрушила нашу планету". Я спросил своего пациента, известны ли ему подробности глобальной катастрофы. По его словам, он больше ничего не знал, а вот

122

пришельцы предвидели несчастье, но не могли его предотвратить. После регрессии он вспомнил, что Земля умерла, потому что люди не смогли вовремя остановить то, что изобрели, а инопланетяне создали себе для жизни искусственную среду обитания.

Скотт неохотно признал, что пришельцы намереваются обосноваться на Земле и жить здесь без людей. Они согласились бы сосуществовать с людьми, если бы те изменились. Потом он противопоставил людей и пришельцев. Люди - одни, и не хотят ни с кем делиться. А у пришельцев ни у кого нет собственного мира, все знают все, и никто не имеет секретов. Я расспросил его о нем самом. "Я один из них", - ответил он, но в своей человеческой ипостаси он ограничивает свои способности в области любви и готовность делиться "из-за собственного невежества".

Скотт говорил еще о традициях, мешающих человеческому альтруизму. Из страха, что его обидят, что он не получит желаемого, человек не хочет открываться и считает, что это нормально.