Встречный бой

Сын Земли.
7.

Сирена взвыла так, будто периметр базы атаковал враг. Роберт вскочил с кровати, в первый момент удивился, почему сосед по комнате еще спит. Мгновением позже осознал, что никого в комнате больше нет, и что оставшийся на Халикте Штольц никогда больше не проснется…

Сердце кольнуло.

Оделся в считанные мгновения и выскочил в коридор, где наткнулся на осоловело моргающего Крауча.

— До подъема еще полчаса, — сказал тот. — Почему тревога? Может она не для нас?

— Для всех, кто на базе! — ответил Роберт, чуть прикусывая губу. — Хотя не нравится мне это!

Остатки разбитого батальона поместили в бывшей казарме второй роты, не деля на рядовых и офицеров. Роберт поселился в своей комнате, остальные разместились по двое.

— Что за хрень? — из-за двери, за которой раньше обитал Джефф, высунулся Мартинес.

— Скоро узнаем, — отозвался Роберт.

Лязгнул замок наружной двери, она открылась, и внутрь зашел невысокий круглолицый лейтенант:

— На выход, — сказал он. — Для всех находящихся на базе — общее построение!

— Мы находимся под следствием, — заметил Игл.

— В связи с введением военного положения оно прекращено, — сообщил лейтенант. — Все собрались? Тогда за мной!

— Военное положение, — сказал Крауч упавшим голосом. — Мамочка…

Роберт ощутил, как сердце его на мгновение дрогнуло. Последняя война на Земле закончилась почти двести лет назад, ни на одной из планет люди не обнаружили разумных существ, с кем могли бы воевать, и благополучно забыли, что такое массовое истребление.

— Не спать, не спать… — торопил лейтенант, когда они огибали столовую и проходили мимо штаба.

На плацу в идеальном порядке стояла дежурная рота, а перед ее строем прохаживался бесстрастный, как обычно, полковник Чжан.

— Смирно! — сказал он, когда перед ним стало на два десятка человек больше.

— Господа, — голос командира полка чуть дрогнул. — Вчера стало известно о том, что враг вторгся на планеты Валория, Флора и Фюркат. Два часа назад, еще вчера по гринвичскому времени диктатор Вэй Ляо подписал указ о введении на Земле и в колониях военного положения. Объявлена мобилизация и ей в первую очередь подлежат служащие полиции. С сегодняшнего дня вы не стражи порядка, а солдаты.

Над плацем повисла гробовая тишина. Слышалось доносящееся со стороны ворот равномерное гудение, издаваемое приближающимися транспортерами, а когда кто-то шмыгнул носом, этот звук показался громким, точно выстрел.

— Двадцать минут вам на то, чтобы собраться и позвонить родным, — продолжил Чжан. — Затем вы отправитесь в Нанкин, где формируется специальный армейский корпус «Арес»

— Сомий хвост! — пробормотал Роберт.

Похоже было, что проникшие на Халикт твари в серой броне давно готовились к тому, чтобы напасть на людей. Но куда смотрела КОСМ и прославленный Зигфрид фон Хайнц?

При мысли о том, что именно канцлер-координатор стоит за агрессорами, Роберт испытал желание ущипнуть себя за руку и проснуться. Такого просто не могло быть!

Но ведь и врагов на Халикте быть не могло?

— Вольно, — проговорил полковник и снял фуражку, обнажив черные, обильно посыпанные сединой волосы. — Поспешите, ребята. Опоздавшего будут судить по законам военного времени!

В отличие от большинства соратников, побежавших к казармам во всю прыть, Роберт пошел не торопясь. Ему некому было звонить, разве что троюродной сестре в Благовещенск…

Идею попрощаться с Лизой Роберт откинул сразу — ни к чему трогать то, что умерло.

— Война, клянусь посохом Моисея! — рядом объявился Мартинес, глаза его блестели, а улыбка выглядела оскалом хищника. — Теперь мы покажем тем уродам, что наших парней положили!

— Ты уверен? — Роберт посмотрел на него косо. — Как бы они нам не показали.

Мартинес пренебрежительно хмыкнул и ускорил шаг.

— Что делать? Что теперь будет? — Роберта догнал растерянно хлопающий ресницами Крауч.

— Исполнять свой долг, иного нам не остается.

До казармы дошли вместе. Войдя в комнату, Роберт быстро сложил вещи, а телефон решительно выключил и сунул в карман рюкзака.

— Ну, вот и все, — проговорил уроженец Владивостока, оглядывая комнату, бывшую для него в течение нескольких лет вторым домом.

Когда вернулся на плац, там собралось около полусотни человек, а через распахнутые ворота базы один за другим въезжали транспортеры, похожие на больших зеленых жуков.

У сидящего за столом чиновника было настолько усталое лицо, будто он сутки напролет таскал мешки с цементом. Голос его звучал глухо и невыразительно, как у тяжелобольного.

— Фамилия, имя, откуда прибыли? — этот вопрос чиновник за сегодняшний день задал, судя по всему, несколько сотен раз.

— Кузнецов Роберт, второй полицейский полк специального назначения, Пекин.

— Так, — чиновник щелкнул сенсором вычислительного центра. — Все ясно. Вы зачисляетесь в третью роту третьего батальона. Взвод и отделение вам определит ваш командир — капитан Чавес. Он собирает своих в легкоатлетическом манеже.

Местом сбора первого полка армейского корпуса «Арес» стал крупный спортивный комплекс «Пять стихий», расположенный на северной окраине Нанкина, одного из мегаполисов долины Янцзы.

Роберта, его соратников и множество других полицейских, мобилизованных в Пекине и окрестностях, собрали в пекинском аэропорту, воздухом довезли до Шанхая, и там перегрузили в транспортеры.

На дорогу ушло больше двенадцати часов и в «Пять стихий» они попали перед самым закатом.

— Знаете, куда идти? — спросил чиновник. — По коридору направо до конца, потом по лестнице на второй этаж. Все поняли?

— Так точно.

— Тогда отправляйтесь, — чиновник устало вздохнул и крикнул: — Следующий!

В коридорах спортивного комплекса царила суета, какой здание не видело со дня пуска в эксплуатацию. Сновали озабоченные полицейские, неожиданно для себя превратившиеся в солдат.

Пройдя указанным маршрутом, Роберт оказался в просторном манеже.

Под потолком горели тусклые лампы, освещая разлинованные дорожки, аккуратно составленные барьеры и сваленные кучей маты, рядом с которыми собралось около семи десятков человек — зародыш будущей роты.

Капитан расположился чуть в стороне от остальных — он сидел на стуле и курил сигарету, дым кольцами уползал к потолку.

— Так, ты тоже ко мне? — поинтересовался Чавес, без особого внимания глянув на подошедшего Роберта. — Давай сюда документы!

Затушенная сигарета полетела к стене, а капитан воткнул в считывающее устройство вычислительного центра похожий на крошечную трубочку блок памяти сопроводительного листа, выданного Роберту в родном полку, и углубился в изучение.

— Силы специального назначения. Три года боевого стажа, — сказал Чавес. — Еще один человек, умеющий держать в руках оружие. Очень хорошо! Отправишься во второй взвод, первое отделение, там уже один из ваших есть… Все ясно?

— Так точно, — ответил Роберт.

— Тогда иди к своим, — капитан извлек из-под стула коробку для блоков памяти и кинул в нее сопроводительный лист. — Вон они, в дальнем углу. Пока у вас всех свободное время, снаряжение и оружие обещали подвезти к утру, так что отдыхай, знакомься с сослуживцами…

И Чавес полез за новой сигаретой.

В углу, где находился второй взвод, Роберта ждал сюрприз в виде Леона Педро Мартинеса.

— Клянусь посохом Моисея! — рявкнул тот, выпучив глаза. — Парни, вот он был со мной на Халикте!

Судя по восхищению, появившемуся в обращенных на Роберта взглядах, Мартинес успел рассказать о первом столкновении с врагом, изрядно приукрасив доблесть выживших.

Кроме них двоих, взвод в основном составляли китайцы, невысокие и узкоглазые, среди которых выделялся непонятно каким ветром занесенный в Нанкин белобрысый детина.

Растянувшись на мате, он довольно громко храпел.

— Ты в какое отделение попал? В первое? Славно, клянусь посохом Моисея! — Мартинес продолжал болтать, не останавливаясь ни на мгновение. — Вон наш сержант, его зовут Юй Ли, а это — лейтенант, Ван Мин.

— Э… позвольте, ваше имя, — проговорил командир взвода с интонациями знакомящегося с классом учителя.

— Роберт Кузнецов.

— Очень хорошо, — кивнул Ван Мин. — Вы служили вместе с Леоном? Очень хорошо. Два человека во взводе, имеющих боевой опыт, это довольно много. В других подразделениях и этого нет.

— А вы сами откуда? — поинтересовался Роберт.

— Я возглавлял полицейский участок в Дайсяне, — тоскливо ответил лейтенант. — Самое громкое преступление за год — обворованный магазин, за пять лет — одно убийство на почве ревности…

Глядя на него, Роберт вспомнил собственную службу во Владивостоке: настоящее оружие видишь два раза в год, на стрельбищах, занятия рукопашным боем — по три часа в неделю, самый большой стресс — задержание уличного грабителя, вооруженного кухонным ножом.

— Располагайтесь, как вам будет угодно, — сказал Ван Мин. — Санузел вон там, в коридоре, там же стоит автомат с питьевой водой. Как это я теперь должен говорить — вы свободны!

И лейтенант улыбнулся, мягко, даже немного застенчиво.

Стоило Роберту отойти от командира, как рядом вновь объявился Мартинес и затараторил:

— Ну, как тебе лейтенант? По-моему, полный тюфяк, а сержант еще хуже! Он вообще из хозяйственного управления сюда попал! Как вспомню нашего…

— Слушай, Мартинес, я хочу спать, — ответил Роберт, снимая рюкзак. — Понимаешь меня?

В черных глазах мелькнуло удивление.

— Все понял, клянусь посохом Моисея! — пробормотал Мартинес.

— Вот и отлично.

Роберт развернул спальный мешок, но поскольку в манеже было тепло, залезать в него не стал, а просто постелил у стенки и лег на него. Пристроил под голову рюкзак, несколько мгновений полежал, глядя в потолок, а потом провалился в сон.

Завтрак состоял из упаковки сушеных бананов и пары стаканов воды. Роберт проглотил его без жалоб, вспоминая дни операций, когда приходилось обходиться примерно тем же, а вот его новые сослуживцы, привыкшие питаться куда более упорядоченно, выглядели несчастными. Только Мартинес весело улыбался и что-то напевал себе под нос.

— Все за мной! — сказал капитан Чавес, когда с «трапезой» оказалось покончено. — Объявлен общий сбор полка.

За ночь к ним присоединилось еще несколько человек, так что рота оказалась укомплектована.

Они прошли длинным коридором с множеством дверей, миновали проход к бассейну и очутились в громадном зале, на трибунах которого убиралось не меньше десяти тысяч человек.

На площадке, где, судя по стойкам и щитам с кольцами, проводились баскетбольные и волейбольные матчи, толпилось множество людей в полицейской форме, а дальше, у сдвинутых к стенке ворот для мини-футбола, виднелись штабеля разномастных ящиков, а около них — какие-то типы в штатском.

— Повзводно — стройся! — раздувая щеки, скомандовал усатый полковник.

На спортивной площадке воцарилась жуткая суета, закончившаяся минут через пять. Первый полк корпуса «Арес» с грехом пополам выстроился, образовав что-то вроде неровного прямоугольника.

— Вашу… отлично, — судя по побагровевшему лицу, полковник проглотил крепкое ругательство. — Я — полковник Клаус, ваш командир! Вы должны слушать меня, как папу и маму вместе взятых! Вам ясно?

Полк безмолвствовал.

— Вы должны отвечать «Так точно!» — рыкнул Клаус. — Ясно?

— Так точно! — нестройно прогудели бывшие полицейские, заставив полковника поморщиться.

— Ладно, — буркнул он. — Слушайте меня! Поганые твари, именующие себя форсерами, вторглись на освоенные нами планеты! Мы должны будем отправиться им навстречу и врезать, как следует! Ясно вам?

— Вы должны помнить, солдаты, что за вами — Земля, ваши родные и близкие! Только вы способны отразить угрозу вторжения на нашу планету! — продолжал вещать Клаус, не забывая время от времени спрашивать «Все ясно?».

Закончилась речь довольно банально — полковник попросту устал.

— Ладно, — сказал он, снимая фуражку и вытирая лоб. — Сейчас вы получите оружие и защитное снаряжение, а потом пройдете краткий курс обращения с ним. Всем все ясно?

— До нас дело дойдет не скоро, — заметил Роберт, когда отгремело «Так точно», много более дружное, чем ранее.

— Почему? — осведомился сержант Юй Ли.

— Потому что мы третья рота третьего батальона. А начнут — с первого.

Ждать и в самом деле пришлось долго. Роберт успел заскучать, а Мартинес — перезнакомиться с половиной соседней роты. Вентиляцию в зале включить не догадались, так что воздух становился все более спертым.

— За мной! — скомандовал лейтенант Ван Мин, заметив отмашку капитана.

— По одному, по одному, — приговаривал командир роты, глядя, как его солдаты получают шлемы, бронежилеты и хорошо знакомые Роберту автоматы. — Так, а ты будешь пулеметчиком.

Последний возглас оказался адресован белобрысому здоровяку, отзывающемуся на имя Свейн Эстридсен.

— Я, господин? — удивился тот.

— Ты, ты, — кивнул капитан. — Выдайте ему пулемет.

Крышка длинного ящика открылась со щелчком. Выдававший оружие чиновник выволок на свет трехствольный агрегат устрашающего вида, снабженный плечевым упором и ремнями.

Эстридсен взял его, и на руках северянина надулись твердые мускулы.

— Тяжелый, — проговорил он чуть растерянно.

— Зато мощный, — хмыкнул капитан. — Возвращайся на место.

Судя по тому, что в толпе прошедших через раздачу солдат мелькали люди с такими же машинками для убийства, пулеметчики должны были оказаться в каждом взводе, если не отделении.

Роберт получил шлем, хмыкнул, обнаружив на грудной пластине бронежилета изображение полуголого мужика с мечом, и вернулся на место.

— Так, всем слушать внимательно! — вновь заговорил капитан Клаус. — Сейчас вы прослушаете краткий курс обращения с оружием! Господин Шимицу, прошу.

Вперед выступил узколицый японец, одетый в обычную гражданскую одежду, но выглядящий тем не менее сурово, точно самурай.

— Господа, — сказал он, и разговоры мгновенно прекратились. — Внимательно слушайте меня и следите за тем, что я буду делать. Вот это — броня класса Л10, предназначенная, чтобы уберечь вас от воздействия огня противника…

Глядя на бронежилет в руках инструктора, Роберт вспомнил, как огненные шары с легкостью прошивали точно такие же, и подумал, что честнее было бы не обременять солдат иллюзией защищенности.

С бронежилетами управились довольно быстро, и перешли к шлемам. Когда бойцы корпуса «Арес» научились пользоваться системой связи, опускать и поднимать забрало, Шимицу взял в руки автомат.

— Эта машинка называется «Козырь», — сказал он. — Производство фирмы «Тошидо и Штайер». Магазин на сто восемьдесят патронов, скорострельность регулируемая, совмещенная со шлемом система прицеливания… Если вы хотите выжить и вернуться домой, то должны изучить эту штуку лучше, чем собственное лицо. Для начала мы научимся его разбирать.

Специалисты «Тошидо и Штайер» поработали неплохо, создав простое в обращении и компактное оружие, но с инструктора сошло семь потов, прежде чем до последнего из солдат дошло, как именно заменять магазин, батарею и исправлять возможные неполадки.

— С пулеметчиками, я думаю, вы поработаете после обеда, — сказал полковник Клаус, глядя на тяжело дышащего Шимицу. — А вечером у нас стрельбы, за комплексом, на теннисном корте… Капитаны получат расписание. Сейчас все свободны! Разойдись!

— Я помню, как нас в учебке натаскивали, клянусь посохом Моисея, — сказал Мартинес уныло. — А здесь… Чудо, если они друг друга не перестреляют в первом же бою.

Роберт не стал с ним спорить.

Теннисные корты спортивного комплекса «Пять стихий» занимали площадь небольшого поселка, а для стрельб были выбраны те, что примыкали к толстой пластобетонной стене.

Нарисованные на ней круги изображали мишени.

— Господа, встаньте в линию, — Шимицу, сорвавший за день голос, шипел, точно прохудившаяся шина. — Зарядите свои «Козыри» и приготовьтесь стрелять…

— Исполнять! — капитан Чавес, осваивающий новое оружие вместе с подчиненными, со щелчком вогнал магазин на место и передернул затвор.

— Нажми чуть посильнее, — подсказал Роберт стоящему рядом солдату по имени Ду Вэй, до позавчерашнего дня охранявшему порядок в какой-то забытой Единым деревне на Шаньдунском полуострове.

— Ага, — благодарно пропыхтел Ду Вэй, телосложением напоминающий бегемота, и через мгновение его автомат оказался готов к стрельбе.

— Система прицеливания включится сама, — проговорил Шимицу. — Вы увидите на забрале кружок целеуказателя. Он показывает, куда именно в данный момент попадет выпущенная из автомата пуля. Все понятно?

— Да, — ответил за всех капитан.

— Отлично, — инструктор потер лоб. — Теперь установите режим стрельбы короткими очередями… да, именно так… И поднимите оружие, чтобы целеуказатель совпал с мишенью. Все готовы? Огонь!

Автоматы затрещали, как стая рехнувшейся саранчи, несколько солдат от непривычного звука вздрогнули, Ду Вэй чуть не выронил оружие, от стены полетели осколки пластобетона.

— Неплохо, — кивнул Шимицу. — Теперь что касается пулеметчиков. Принцип тот же, только скорострельность установите крейсерскую…

Расположившийся неподалеку от Роберта Эстридсен поднял оружие, официально именующееся «Крестоносцем», покрепче взялся за рукоятку.

— Огонь!

Ритмичный грохот полетел над теннисными кортами, пулемет в руках северянина затрясся, поползла через него лента, в стене появилось растущее углубление.

— Здорово, клянусь посохом Моисея! — сказал Мартинес, когда пулеметчики закончили стрельбу.

— Я научил вас всему, что знаю сам, — сказал Шимицу, после того, как автоматы и пулеметы были разряжены. — Остальное придется осваивать по ходу дела, прямо на войне.

— От лица роты благодарю вас, господин инструктор, — напыщенно произнес капитан Чавес. — Так, все за мной! Если успеем, то попадем на ужин. Насколько я знаю, нас покормят горячим.

Эта новость вызвала среди солдат вялое оживление.

— Еще бы помыться, и все было бы хорошо, — сказал Ду Вэй, когда рота через боковой вход проникла в спортивный комплекс.

— Даже не мечтай, — уныло заметил сержант Юй Ли. — Душ только для офицеров!

В коридорах «Пяти стихий» было тесно, как в родильном доме переживающего демографический взрыв города. Солдаты волокли какие-то ящики, со стороны буфета тянуло ароматом съестного.

Ощутив его, Ду Вэй выразительно зачмокал.

В манеже, ставшем для роты чем-то вроде казармы, кто-то додумался распахнуть окна, так что властвующий тут запах пота несколько ослабел.

— Так, пять минут — на санитарные процедуры, — сказал капитан, вытаскивая сигарету. — Потом идем на ужин.

— Сомий хвост, хотя бы с голоду нам умереть не дадут! — Роберт снял автомат с плеча и вытащил из рюкзака полотенце.

— Это уж точно, — фыркнул Мартинес, и в животе у него выразительно заурчало.

Транспортер остановился резко, будто налетел на стену, сидящих на лавках солдат побросало друг на друга. Роберт ощутил, как чей-то локоть врезался ему в живот, а сам больно ударился затылком о стенку.

— Везут как дрова… — пробурчал Ду Вэй.

— Мы и есть дрова, — грустно заметил сержант Ли Юй, — и нас бросят в ненасытную топку войны…

Дверца в задней части кузова с негромким лязгом открылась, внутрь заглянул лейтенант.

— Вылезайте, — сказал он, перекрикивая доносящиеся снаружи вопли. — Приехали.

Спортивный комплекс они покинули примерно час назад, погрузились в транспортеры и поехали, как выразился капитан Чавес, «за поднятием боевого духа».

Вслед за Мартинесом Роберт выпрыгнул из транспортера и получил в лицо чем-то колючим и сладко пахнущим. Автоматически ухватил его и понял, что держит перевязанный ленточкой букет.

— Слава! Ура! Победа за нами! — голоса, полные искреннего восторга, доносились со всех сторон.

— Это еще что? — пробормотал Роберт, ощущая, как отвисает челюсть.

— Доблестных воинов Земли провожают на войну, — сказал лейтенант. — Пойдем, нас ждет служба…

Транспортеры, сбившись в кучку, стояли перед широкой лестницей, ведущей к большому храму, а по сторонам от нее бесновалась и орала толпа, состоящая в основном из женщин.

Летели букеты и отдельные цветы, виднелись сияющие глаза и счастливые, точно в день праздника, лица.

Шагая вслед за лейтенантом, Роберт опасался лишь одного — как бы шальным букетом ему не засветили в глаз и, только оказавшись на самом верху лестницы, вздохнул спокойно.

Солдат первого полка привезли в святилище, известное на всю Землю.

Старший храм Нанкина построили одним из первых, через несколько лет после того, как культ Единой Воли был объявлен государственным. За два века здание несколько обветшало, но выглядело по-прежнему величественно.

В храм Роберт вошел чуть ли не последними, оказавшись в задних рядах.

— Мир вам, славные воины, — проговорил объявившийся за алтарем пожилой служитель, блеснул выбритый череп, колыхнулась белая мантия. — Единый в милости своей посылает нам тяжкое испытание, так найдем же мы силы, чтобы пройти через него достойно…

Служитель говорил умно и красиво, но довольно долго, и к концу речи многие солдаты заскучали, кое-кто начал зевать. Когда началась служба, все с облегчением преклонили колени.

Роберт шептал молитвы, а сам поглядывал на вырезанные из драгоценного нефрита статуи. Они мягко поблескивали в полутьме, так что казалось — Пророки и Святые шевелят губами, складки их одежд колышутся, а руки — чуть заметно двигаются.

Затягивать служитель не стал, после обращения к Святой Матери, покровительнице всех страждущих, он широким жестом благословил солдат, а когда они начали подниматься с колен, сказал:

— Наша община решила сделать вам всем подарок. Многие из вас редко ходят в храмы, нечасто обращаются в мыслях к Единому. Чтобы изменить это и помочь вам укрепиться духом перед встречей с врагом, мы дарим каждому из вас Девятикнижие в специальном дорожном издании…

Служитель вышел из-за алтаря, стала видна идущая по подолу его одеяния голубая полоса — символ высокого сана. Повинуясь мановению высохшей руки, из задней двери появились послушники в серых мантиях, нагруженные стопками книг.

— Пусть простит меня Единый, но я не думаю, что эти книжки нам пригодятся, — сказал Свейн Эстридсен, глядя, как послушники снуют между солдатами. — В бою они помогут, как в драке — перышко! Лишняя тяга и больше ничего!

— Согласен с тобой… Спасибо, — кивнул Роберт, получая книжку, украшенную священным символом.

Точка, от которой исходило множество лучей разной длины, была выполнена золотым тиснением, и стоило чуть повернуть книгу, как она начинала переливаться, создавая впечатление, что на обложке загорается крохотная звездочка.