Вся прелесть стриптиза

Пролог ГРЕХ ЧРЕВОУГОДИЯ

Пистолет, пристроенный за широкий пояс брюк, начинал давить на живот.

Лысоватый человек, аппетитно уминавший ужин в отдельном кабинете ресторана «Пекин», слегка поморщился. Он подосадовал на собственное обжорство и в который раз пообещал себе завтра же позвонить личному врачу и посоветоваться насчет курса диеты.

Да-да, именно завтра.

Не отказываться же в конце концов от мальтийских крабов, отваренных в элитном белом вине ценой пятьсот десять долларов за бутылку. Швыряться такими деньгами – это чересчур.

Так что, хочешь – не хочешь, придется закончить этот ужин. И, притворно вздохнув, чревоугодник вернулся к нежным крабам. Неторопливо покончив с лежащими перед ним на блюде кузнецовского фарфора представителями отряда беспозвоночных, он вытер набежавший пот и принялся за паштет из собачьей печени, приправленный мелко размолотыми скорлупками арахиса.

Три года назад рецептом этого блюда поделился с ним Ван Донг Ен, корейский коллега по наркобизнесу, царство ему небесное.

Кореец тогда, помнится, слегка перемудрил с распределением партий товара и пытался обойти своего российского компаньона. За что и понес жестокое, но справедливое наказание.

Но нельзя не отдать должное его гастрономическим урокам. Паштет «Восточное чудо» теперь являлся обязательным вечерним блюдом лысоватого гурмана. Ради такого дела пришлось раскошелиться на специальный питомник чау-чау.

Паштет сегодня был особенно вкусен. Загадочный сладкий привкус делал блюдо просто восхитительным. Интересно, что они стали туда добавлять?

Мужчина вспомнил лицо корреспондента якобы независимой телекомпании, которому он сегодня утром давал интервью, и довольная улыбка расплылась на его лице.

– А правда ли, Георгий Арчилович, что затраты на ваш знаменитый собачий питомник превышают сумму, заложенную в госбюджете на культурные нужды страны?

– Правда, – скромно потупив взор, подтвердил Георгий Арчилович. – У меня тоже есть нужды…

– А с чем связан ваш столь стремительный взлет к вершинам российского бизнеса? – допытывался журналист, краем глаза посматривая на замеревших у входа в офис охранников, каждый из которых, в свою очередь, не спускал взгляд с журналиста. – Ведь еще год назад о вас говорили как о потенциальном банкроте.

Ну как ему объяснишь, дурачку? Бизнес – ведь это американские горки. Только плюс ко всем удовольствиям еще тебя соседи из кабины выкинуть норовят. А иногда и сами вылетают вверх тормашками.

Но тогда, год назад, действительно казалось, что все кончено. И на всякий случай было принято решение о подстраховке. И какой подстраховке, черт возьми! До сих пор дрожь пробирает.

Кстати, надо как-то разобраться с этими пленочками. И побыстрее.

Но это – завтра. После разговора с врачом. А сейчас… Георгий Арчилович сладострастно облизнул толстые губы и плотоядно воззрился на десерт из шинкованных тамарилло в горьком шоколаде.

Его рука потянулась к хрустальной розетке, немного помедлила и, дрогнув, упала прямо в густые коричневые волны десерта.

Захрипев, бизнесмен откинулся на кресле. Он смахнул рукавом посуду, и опустевшие салатницы с веселым звоном шмякнулись о мраморный пол, разлетевшись на сотни осколков.

Вбежавшая на шум прислуга ресторана «Пекин» обнаружила труп Григория Арчиловича, в неестественной позе осевший на кресле.

Пальцы правой руки покойного, испачканные шоколадом и мелкими черными зернышками тамарилло, были поднесены ко рту. Но покойный так и не успел воздать должное сладкому блюду с экзотическими фруктами.

На его одутловатом лице застыло обиженное выражение ребенка, у которого злые дяди отобрали обещанную вкусную конфету.