Вторая мировая: иной взгляд. Историческая публицистика журнала «Посев»

От составителя

В данной книге собраны материалы, написанные авторами разных поколений (самая ранняя статья датируется 1948 годом). Среди них профессиональные историки – некоторые с мировым именем, участники описываемых событий, граждане России и жители Зарубежья. В некоторых статьях, написанных давно, содержатся суждения, которые позже подвергались корректировке. В ряде случаев они оставлены в первозданном виде, чтобы передать атмосферу времени, когда соответствующие тексты создавались, отразить степень информированности авторов на тот или иной период.

Заранее предвидится реакция на эту книгу. Прозвучат обвинения в необъективности, в том, что собран «негатив» и не дан «позитив». Но к сороковой годовщине окончания войны было подсчитано, что за сорок лет в СССР вышло сорок тысяч наименований книг (три в день!) «о патриотизме и подвиге советского народа в годы Великой Отечественной войны». Темп не снижался и позже, до завершения советской эпохи, а в современной России создаётся уже настоящий культ «Великой Отечественной войны». Действует немыслимое количество организаций и проектов с характерными и зачастую курьёзными названиями: «Смоленский областной центр героико-патриотического воспитания “Долг”»; «Центр дополнительного образования детей “Пост № 1 ” г. Волгограда», проведший «Всероссийский слёт руководителей “Постов № 1”»: «Мы внуки твои, Победа!»; «Вахта Памяти», «Аванпосты». Кмаю 2005 г. существовало 1 350 «военно-патриотических» молодёжных организаций. Обработку «юнармейцев» ведут тысячи ветеранов «ВОв». «Центральный музей Великой Отечественной войны на Поклонной горе» проводит конференции «Воспитание патриотизма – социальный заказ музеям» и фестиваль детских коллективов «Поклонимся великим тем годам…». Учреждён «Российский оргкомитет “Победа”», проводящий «Всероссийскую встречу молодёжи и ветеранов “Во славу Великой Победы!”». Проводится «Всероссийская эстафета “Равнение на Победу!”».

На таком фоне появление в послесоветский период ограниченного числа книг и статей, призванных отобразить нелицеприятные для советских патриотов сюжеты, как раз-таки помогают общественности создать для себя объективные представления о II мировой войне. Более того, авторам, работающим в этом направлении, ещё писать и писать. Официальная пропаганда сама дала им карт-бланш.

Создание культа «Великой Отечественной войны» стало несущей частью Государственной Программы «Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2001–2005 годы», принятой Постановлением Правительства РФ № 122 от 1 б февраля 2001 года. Совершенно очевидно, что проведение мероприятий, намеченных в документе, 2005 годом не ограничилось. Из текста Программы и из сопутствующих ей документов видно, что составители (а точнее, заказчики) поставили перед собой цель отнюдь не столько патриотического воспитания, сколько привнесения в сознание граждан, и прежде всего подростков и молодёжи, некой вполне определённой идеологии. В качестве «негативных» явлений, существующих сегодня, в Программе названы индивидуализм и неуважительное отношение к государству.

В наш сборник целенаправленно включён раздел «Советское общество до войны», поскольку без понимания проблем этого общества, сложившихся в довоенные годы, нет возможности оценивать те процессы, которые происходили потом.

Написание некоторых слов в «Посеве» отличается от того, которое было принято в СССР. От существительного «большевик» мы производим прилагательное «большевицкий» (поскольку производное от слова «дурак» – «дурацкий», а не «дурастский»). Ленин, живя в немецкоязычной среде и наслушавшись немецкого «Bolschewist» и «bolschewistisch», произвёл от существительного «большевик» прилагательное «большевистский», что и вошло в советский язык. И правильное русское словообразование до сих пор многим кажется непривычным. В ответ на запрос Институт русского языка вынес вердикт: можно писать и так, и так, «большевицкий» – производное от слова «большевик», а «большевистский» – от слова «большевизм».

Мы пишем «ГУЛаг», если речь идёт о конкретном учреждении – Главном Управлении исправительно-трудовых лагерей, трудовых поселений и мест заключений; мы пишем «ГУЛАГ», когда имеется ввиду явление, определявшее судьбу людей на протяжении значительной части XX века. Мы пишем «движение», когда речь идёт о явлении массовом, но не имеющем единого руководящего центра, и «Движение», если это слово входит в название структуры.

В военно-исторической литературе всего мира, кроме отечественной, которая ведёт свою традицию от советской, номера полков, дивизий и армий обозначаются арабскими цифрами, а корпусов – римскими. «Посев» следует мировой практике. Мы пишем «Штаб», если речь идёт о воинских соединениях (то есть от дивизии и выше), и «штаб», когда дело касается воинских частей. Наконец, названия государств и государственных учреждений у нас всегда начинаются с заглавной буквы вне зависимости от степени их зловредности.

Во многих немецких источниках, которые цитируются в этом сборнике, СССР именуется Россией, его граждане – русскими. Мы сохранили эту терминологию в цитатах, но считаем подобное замещение понятий совершенно неверным. Такое замещение, производимое нацистами, лишний раз свидетельствует о непонимании ими тех явлений, которые происходили в стране, с которой они воевали. Слово «русский» вместо слова «советский» использовали также американцы и англичане. Они, в свою очередь, не понимали, с кем, собственно, находились в союзнических отношениях в годы II мировой войны.

СССР – не Россия, а государство, созданное на российской территории, но не связанное с ней преемственностью традиций в какой бы то ни было сфере. Государство СССР было создано путём насильственной ликвидации государства Россия, в непримиримой борьбе с Россией и построено на её тотальном отрицании. Для народов России это вылилось в национальную катастрофу, связанную с разрушением уклада жизни общественных и национальных групп, геноцидом передовой части каждого из слоёв общества.

Лишь в угоду политической конъюнктуре СССР начал заимствовать перед II мировой войной некоторые внешние элементы, характерные для России, что не означало качественного изменения сущности системы.