Вторжение в Ад

5 АКУНА МАТАТА

Перелини долго выбирал стул. Ему казалось, что место за длинным столом в офицерской столовой имело политическое значение. Он думал, что положение каждого кресла должно что-то говорить о человеке, который его занимает.

Старший пилот нерешительно потоптался у высокой спинки стула во главе стола, но уселся все-таки на соседнее, справа. Однако не пробыл на этом месте и минуты. Его душу наполняло чувство близкое к экстазу, и оно мешало сосредоточится. Быстрыми, нервными шагами Перелини обошел стол кругом и снова остановился у вожделенного главного кресла. При мысли, что мог бы легко занять его, у пилота на миг перехватило дух. И задрожали руки, когда он вспомнил, как выглядит искаженное гневом лицо командора.

И все-таки Перелини чувствовал себя прекрасно. Что-то, какая-то внутренняя сила распирала пилота, расправляла плечи. Сладкое ощущение вседозволенности, обладание почти абсолютной властью подсвечивало изнутри смуглое от природы лицо.

– Первый, после Бога и командора, – хмыкнул он себе под нос, и всплеск здорового цинизма вынес к принятию правильного решения.

Появляющихся одного за другим пробужденных командос и офицеров команды «Капитаньи» старший пилот встречал, стоя за спинкой столь желанного стула.

Они входили в столовую, бурчали ссохшимися за долгие года сна при пониженной температуре глотками какие-то слова приветствия и рассаживались. Перед каждым оказывался стакан на четверть наполненный обычной чистой водой. Здоровенные, с чудовищными узлами генетически увеличенных мышц, солдаты и помятые, словно с похмелья астронавигаторы в один глоток выпивали порции влаги и недоуменно крутили головами в поисках добавки. К тому моменту, как в зале собралось с десяток человек, раздались первые голоса с требованиями пищи и горячительных напитков.

Именно на это собственно де Кастро и рассчитывал. Перелини прекрасно знал, что именно произойдет. Десятки раз он наблюдал тяжелый процесс экстренного пробуждения, и каждый из них, люди, которых после гипотермии анабиозных камер всегда слегка морозило, просили горячительных напитков. И тем не менее Перелини волновался. Никогда прежде ему не приходилось молча стоять у стола, где хорошо обученные убивать люди требуют от него невозможного.

Атмосфера зала быстро накалялась. Появление в проеме двери Пи Кархулаанен, а следом и Луи Чена, несколько разрядило ситуацию, но не надолго. Командос трясло от холода, а звездолетчики, даже уже помногу раз совершавшие гиперперелеты, чувствовали себя не на много лучше. Перелини искренне полагал, что его жизнь берегла только надежная стальная дверь, за которой было собрано все оружие на борту «Капитаньи».

Последними в столовую явились четверо оживших банковских клерков во главе с Игором Танкелевичем. Как не странно, но эти люди выглядели так, словно и небыли ни когда в анабиозных камерах, словно полчаса назад встали с теплых постелек, почистили зубы, надели свежие сорочки и отправились завтракать. Громко стучащие зубами солдаты, едва взглянув на служащих Танкелевича, попытались взять себя в руки и не показывать слабости.

Пищевые брикеты Ненарда, появившиеся на столе, были встречены негодованием. Офицеры команды крейсера, имеющие представление о сути коричневато-зеленых «кирпичей» недоуменно переглядывались, клерки тупо разглядывали незнакомое «блюдо», солдаты же посчитали, что над ними издеваются и зарычали. Старший пилот понял, что наступило самое подходящее время для вступительной речи, и прокашлялся, привлекая внимание.

– В стаканах, которые вы нашли перед собой, – громко заявил Перелини, – была ваша суточная норма воды... Пищевые брикеты Ненарда – это единственная пища, которой соглашается кормить нас взбунтовавшийся компьютер корабля...

Командос по вскакивали с мест и заорали все сразу, размахивая кулаками. Астронавты обратили взоры к пилоту. Клерки пожимали плечами и тихо шептались между собой. Одна Пи спокойно отпила малюсенький глоточек воды и откусила небольшой кусочек питательной массы. Именно это увидел де Кастро, вбегая в помещение офицерской столовой.

– Что я вижу? – закричал португалец в мгновенно образовавшейся тишине. – Моим лучшим воинам, моим соратникам и друзьям предлагают давиться этим кошачьим кормом!

– Но Элсус только это... – больше всего на свете опасаясь переиграть, пролепетал пилот.

Командор, нервно похлопывая по бедру ладонью, быстро прошел к креслу во главе стола и сел. Комадос по-открывали рты. Клерки, словно напуганные мартышки, притихли в уголке. Астронавты, имеющие некоторый опыт общения с центральными компьютерами звездолетов и понимающие, что простыми проклятиями от Элсуса ничего не добиться, поджали губы, поджидая окончания театрального представления.

– Элсус, – коварным голоском обратился де Кастро к вездесущему компьютеру. – Ты меня слышишь?

– Да, господин де Кастро, – любезно откликнулся Эл.

– Не соблаговолишь ли ты синтезировать для меня и моих друзей что-нибудь более удобоваримое, чем это собачье дерьмо?!

– Вы имеете в виду пищевые брикеты Ненарда?

– Именно это, гореть тебе в Аду, я и имею в виду! – вполне реалистично, с точки зрения Перелини, сыграл возмущение португалец.

– Командор, – в сто первый раз принялся объяснять супермозг. – Вы же знаете, что из-за дефицита энергоносителя, я вынужден...

– Элсус! – заорал, вскакивая с места, де Кастро. – Я приказываю тебе немедленно начать синтез.

– Выполняю, – смиренно выговорил Эл.

Только Танкелевич заметил, что появившиеся вскоре на столе яства ни кто из присутствовавших не заказывал. А это значило, что все предварительные переговоры с Элом командор провел еще в каюте. Разыгранный в помещении офицерской столовой фарс был рассчитан в первую очередь на то, чтобы произвести впечатление на вновь пробужденных. Эти люди, еще не успевшие разобраться в хитросплетениях интриг на «Капитаньи», должны были решить, что де Кастро все так же обладает всей полнотой власти на крейсере.

Однако цирк сыграл на руку не только командору. Сам того не желая, португалец собственной рукой торжественно вручил козырную карту первому сопернику – Желссону. Раскол в орде, до этого существующий только в намерениях, приобрел очертания бездонной пропасти. И все только потому, что Кириллиосу пришла в голову мысль показать своим сторонникам, чем занимаются будущие враги. Дабы предполагаемый моральный разгром был как можно более полным, негр даже пригласил в офицерскую столовую весь экипаж «Палладина». И вот полтора десятка человек, две трети из которых трясло крупной дрожью после оттаивания, молча сгрудились в широком дверном проеме. Несколько минут командос из отрядов Элсода и Желссона разглядывали уплетающих деликатесы за обе щеки недавних товарищей по оружию, а потом Кир протиснулся вперед и громко сказал:

– Пошли отсюда, ребята. Нам не место среди крыс!

Через несколько минут, когда, следуя за Кириллиосом, люди добрались до посадочной палубы «Палладина», Желссон произнес одну из самых зажигательных речей когда-либо слышанных Николасом. Мысленно Каутин даже аплодировал негру-демагогу, а Ронич от чего-то выглядел несколько смущенным.

– Друзья! – тихо начал Кир, слегка постукивая кулаком по потрепанной внешней обшивке звездного грузовичка. – Мы вынуждены были покинуть Землю! У нас, в общем-то, и выбора не было... Там, у «красных», – негр неопределенно махнул куда-то назад, – мы ни кому не нужны! Мы с вами отправились в Космос, чтобы найти новую Родину, новое место в жизни...

Где и когда Желссон изучил ораторское искусство – сокрыто мраком. В досье Каутина на «партнера» существовали огромные пробелы. Как бы то ни было, но учили негра на совесть.

Кириллиос кратко пересказал историю с катастрофой, Сыртовой и Элсусом-2000. Обрисовал ту планету, к которой на всех парах мчался «Капитаньи» и, наконец, перешел к самому главному:

– ... Сегодня мы с вами убедились, что и здесь, на крейсере, мы нужны не всем! Больше того! Я скажу вам, кому мы здесь действительно нужны! – негр бил кулаком в борт суперкарго все громче, все сильнее, задавая какой-то странно завораживающий ритм. Подчиняясь этому ритму, Николас вместе со всей толпой, то испытывал негодование, то скорбел по утерянной на всегда Земле, то его сердце переполняла надежда в светлое будущее.

– Мы нужны только самим себе! – брызжа слюной, орал Желссон. – Ни кто не хочет заботиться о нас!? Значит, мы должны сами о себе позаботиться! Нас отовсюду гонят?! Значит, мы должны построить себе новый дом! Нам не желают что-то давать?! Значит, мы должны сами это взять!..

Барабанный бой Кира все усиливался. Толпа впадала в какое-то исступление. Люди начинали постукивать, кто, обо что придется в ритме негра. Для них больше не существовало мира вне Желссона, каждый из тех, кто слушал речь, слышал и видел только оратора. Кириллиос полностью контролировал несколько десятков людей.

– Это говорю вам я, Кир Желссон! – остервенело бил себя в грудь оратор. – И вы знаете, что мне можно верить... Акуна матата!

Не хватало оружия и приказа наступать. Войско было полностью готово к тому, чтобы идти в бой. Даже на голодный желудок. Даже против недавних братьев по оружию, соучастников по Буллиальду.

Орда де Кастро действительно раскололась, как и предсказывал Элсод. Юлька смотрела то на один монитор, то на другой, не в силах наблюдать за двумя группами потенциально опасных людей сразу. После непродолжительного раздумья гиперпилот решила таки оставить на время посадочный док «Палладина» и все внимание сосредоточить на офицерской столовой, где как раз в этот момент командор делил обожравшихся и пьяных людей на несколько команд.

Де Кастро едва сдерживал гнев. Он снова обладал властью, у него снова была армия, снова Пи смотрела на него бесконечно добрыми глазами, и все же португалец оставался недовольным. Командор чувствовал, так же как это было в той самой пустой комнате на учебной базе командос, что кто-то более умный, более расчетливый, обладающий большей властью над людьми играет против него. Глядя на оргию в столовой, на раскрасневшиеся от алкоголя и жратвы морды командос, на счастливое лицо старшего пилота, он ловил себя на мысли, что его обвели вокруг пальца. И хитрый прищур глаз Игора Танкелевича, который, судя по его виду, как всегда знал больше, чем говорил, только укреплял подозрения командора.

– Не пора ли заняться делом? – одними губами произнес банкир с другого конца стола, заметив, что де Кастро смотрит на него.

Португалец через силу улыбнулся и кивнул. Действительно пора было прервать оргию и показать некоторым крысам кто в доме хозяин.

– Твои люди нужны мне в рубке управления «Капитаньи», – повелительно выговорил командор на ухо наклонившемуся Перелини.

– Что там делать, – скривился тот. – Элсус отключил рубку от систем управления кораблем.

– Вот именно этим мы и займемся, – мысленно выстрелив в непокорную голову старшего пилота, пришлось объяснять де Кастро. – Через несколько минут я к вам присоединюсь и мы решим эту небольшую проблему... Или ты сомневаешься во мне?!

– Нет, нет, – улыбка в один миг сползла с лица Перелини. – Что вы, командор!

«Боится, – обрадовано подумал португалец. – Это хорошо. Значит уважает... И побоится предать».

Пилот обошел астронавтов, что-то сказав на ухо каждому, и вскоре они вышли из столовой. Командос попытались было остановить разбредание теплой компании, но командор быстро отвлек внимание:

– Все довольны? – громко спросил он.

– Еще девочек бы, – тут же отозвался кто-то из бойцов. – Это здорово, командор. Из боя прямо на пир...

Де Кастро целую секунду пытался понять о каком же бое ведет речь солдат, пока не вспомнил, что для людей сидящих за одним с ним столом не было остановки на Марсе. И угрозу с обезумевшего Буллиальда они помнить не могут. Еще не существует для них непокорных Элсуса и Юльки Сыртовой. Эти люди все проспали. Их запечатали в анибиозные камеры сразу же после атаки на красных в самом центре полуразрушенного Нью-Йорка. Для них время спрессовалось между двумя событиями, бой – пир.

– Вам предстоит еще множество боев... и пиров, – уверенно воскликнул командор. – Быть может, даже в самое ближайшее время... Вы еще не знаете, что Кириллиос Желссон отказался подчиняться моим приказам, и намерен захватить власть на крейсере...

– Так давай прострелим его тупую башку, – перебив командира, тут же предложил один из командос.

– Оружие в арсенале, – улыбнулся де Кастро. Потом вдруг вскочил и заорал с неожиданно переменившимся лицом. – Возьмите свои ружья и выбейте мозги из предателей!

Бойцы прямо-таки выпрыгнули из-за столов и, покачиваясь на нетвердых ногах, удалились в сторону арсенала.

– Ты идешь со мной в рубку, – командор ткнул пальцем в Луи Чена. – И ты, – на этот раз перст указал на Танкелевича, – Остальные свободны пока...

– Люди де Кастро отправились в арсенал, – поспешила сообщить Каутину Юлька.

Незадолго до последних событий Николас предусмотрительно вставил в ухо микрокоммуникатор напрямую связанный с коконом гиперпилота.

– Если твои предположения окажутся пророчествами, мы должны иметь возможность оказывать оперативное противодействие командору или Желссону, – сказала тогда Сыртова. – Мне не нужна стрельба на борту!

– Боюсь, этого не избежать, Ваша Светлость, – печально покачал в ответ головой Каутин.

Так или иначе, но коммуникатор оказался не лишним.

– Командор уже вооружает командос, – сказал Джакомо, с трудом протиснувшись через толпу к Киру, – не пора ли и нам? А, Кир?

– Откуда ты знаешь, – подозрительно прищурился негр.

– Ну, это... Ты знаешь же эту цыпочку, которая так здорово... – Элсод яростно морщил лоб и размахивал руками. – Она пошла... Ну, ты понимаешь... Они там... Это... Люк в арсенал открыт был... И люди это... командора...

Желссону пришлось терпеливо дожидаться пока «партнер» «пережует все сопли» и закончит доклад о результате разведки. К его, Кира, сожалению, Элсод и его подчиненные – голубые, шлюхи и извращенцы – были единственной разведкой, которой он располагал. На счастье, пока она работала не плохо.

– Акуна матата, – тут же заорал Кир и все подняли головы от жалких пищевых пайков. – Португалец открыл ворота арсенала! Если мы не поторопимся, то они перестреляют нас как сидячих уток!

Юлька в десятый раз за какие-то несколько часов пожалела, что не умеет смотреть на несколько мониторов одновременно. Третий экран показывал рубку крейсера, ситуацию в которой тоже нельзя было упускать из виду. Блокированные ее личным паролем бронированные ворота в арсенал внушали надежду, что столкновение обожравшихся приверженцев безумца и загипнотизированных речью негра солдат не приведет к кровопролитию. Однако Юлька не прочь была присмотреть и за этими людьми. В довершение всего, Эла нельзя было отвлекать от последних приготовлений к старту груженного золотом челнока. Иначе девушка давно скользнула бы в призрачный виртуальный мир, стала бы вездесущей и неуловимой как дух, смогла бы контролировать бы весь крейсер сразу. В конце концов, гиперпилот решила сложить часть ответственности со своих генетически не развитых плеч.

– Лейтенант Элсод, – устало позвала она единственного, кроме Элсуса, своего союзника, на которого до определенной степени могла положиться. – Ни мне, ни вам не нужна кровь у ворот арсенала. Не так ли?

Каутин, будучи окруженным, со всех сторон людьми, которых не намерен был просвещать о своих отношениях с Сыртовой, медленно кивнул, наморщил лоб и оттопырил губу, изобразив крайнюю степень задумчивости олигофрена.

– Буду вам весьма признательна, если кровопролития не произойдет. Вы можете что-либо предпринять?

Мужчина снова кивнул и стал зачем-то загибать пальцы. Юлька покачала головой, пожалев за одно этого неплохого человека, которому приходится играть очень сложную роль, и переключила все внимание на командную рубку.

Астронавигаторы привычно занимали свои места за длинным столом, отягощенным приборами связи, ориентации, контроля и управления «Капитаньи». Включенные мониторы слабо мерцали хаотичными электро сигналами. Рубиновые искры датчиков ровно тлели, демонстрируя взаимоисключающие значения. Пульт был отрезан от систем управления крейсером, и это обстоятельство удручающе действовало на недавно пробужденных офицеров. Де Кастро это прекрасно понимал и знал, каким образом поднять настроение людям, в помощи которых так нуждался. Специально для них была приготовлена вторая часть спектакля.

Командор решительно вошел в обширный зал командной рубки, коротко кивнул астронавтам и рухнул в свое, установленное за спинами пилотов, кресло. Так, как обычно это делал в те времена, когда узурпатора Сыртовой еще и в помине не было на борту «Капитаньи».

– Элсус, – лениво воскликнул португалец и слегка улыбнулся. – Скотина железная!

– Он занят, – раздраженно ответила за друга Юлька. – И не хватайтесь за свой пароль. Я дала Элу задание, от которого на прямую зависит выживание пассажиров крейсера. В Эле запрограммированы установки отменяющие любые внешние приказы, если задание связано с жизнями человеческих существ.

– Да мне плевать, чем там еще занят твой поганый комп! – заревел де Кастро. – Или он выполнит мои приказы, или я взорву этот саркофаг!

– Когда-нибудь ваши суицидные наклонности заведут вас в петлю, – тихо выговорила Сыртова. И добавила, уже громче:

– Что же вы хотите, командор? Еще пищи? Вина? Станцевать вам стриптиз?

Португалец засмеялся и победоносно взглянул на астронавтов. Ни у них, ни у Танкелевича примостившегося у порога в рубку на лицах должного почитания не было.

– Верни моим людям управление кораблем! – коварно предложил командор. – Ты так часто говоришь о своей заботе, о нас грешных, так мы посмотрим, стоят ли слова того, чтобы им верить.

Юлька молчала несколько долгих минут. Де Кастро уже решил было, что гиперпилот отказалась от его предложения и собирался все-таки ввести пароль, вызвать Элсуса. Но тут Юлька снова заговорила.

– Я предлагаю компромисс и прошу, чтобы решение приняли не только вы, мистер де Кастро, но и офицеры корабля, – решительно заявила она. – Я подключу контрольные панели главного пульта, и вы сможете увидеть все сложности, которые мне с Элом приходится преодолевать. После этого вы, астронавигаторы, должны будете сами решить – хотите ли вы принимать на себя ответственность за всех людей на этом корабле!

Де Кастро не успел ответить. Юлька увидела на своем мониторе, что пилоты согласно кивают, и уже через миг большинство контрольных экранов и датчиков на пультах разразились целой оперой данных. Разноцветные кривые выплясывали танцы зачарованной кобры, списки неработающих систем корабля, как похоронная процессии неспешно шествовали через объемные дисплеи и не было им конца, этим спискам. Навигационный модельный стенд вычерчивал возможную траекторию и спустя пару секунд сам же отвергал ее, как невозможную. Перелини и все его офицеры, повернувшись спинами к командору, впились взглядами в картину предвещающую неминуемую катастрофу крейсера.

– Резерв топлива на маневр торможения – ноль, – кричал один.

– Гравикомпенсирующая постоянная баланса – баланс по килю неустойчив, – отзывался другой.

– Модель захвата орбиты Антарес-II – отказ системы, – ужасался другой.

– Командир, – нехотя подвел итог Перелини. – Без помощи Элсуса и пилота Сыртовой посадка невозможна.

– Болван! – вскричал португалец. – Она попросту нарисовала вам все эти данные. А вы поверили!

– Это невозможно, командор, – совсем тихо выговорил старший пилот. – Мы проверили все связи в сетях, и достоверность источников данных полностью подтвердилась. «Капитаньи» способна посадить на планету только Сыртова...

– Ты понимаешь, что говоришь? – ревел де Кастро. – Это бунт! Да я вас всех...

Командор вытащил из кобуры пистолет и размахивал им перед носом Перелини. Жизнь старшего пилота повисла на волоске, и спасло его только известие о полном разгроме отряда посланного за оружием в арсенал.

– Ворота оказались запертыми и мы не смогли их открыть, – пожаловался один из побитых, протрезвевших командос. – Ребята Кира налетели, как банда, из-за угла, пока мы возились с замками. У них были обрезки металлических труб и ножи. Ты не говорил нам, что...

– Может тебе еще слюнявчик подвязать?! – вырыгнул командор и одной пулей разнес «черному вестнику» голову. Ошметки мозгов и фонтаны крови брызнули на параноидально чистую стену, в один миг превратив командную рубку в некое подобие скотобойни. – Кто-то хочет что-нибудь добавить?

Все молчали, и эта гнетущая тишина придавила рубку «Капитаньи» словно огромная пуховая подушка, лишив всех присутствовавших способности рассуждать здраво.

– Ты собираешься убивать всех, кто принесет тебе дурную весть? – серьезно поинтересовался Танкелевич когда стало понятно, что припадок безумия у командора миновал.

– И ты? – почти невнятно выговорил де Кастро, усаживаясь в свое кресло и, вытирая ладонью капли крови с пистолета. – Ты тоже хочешь что-то плохое сообщить?

– У тебя еще есть патроны? – опасливо спросил банкир.

– Командор! – опрометчиво воскликнул один из астронавтов, обнаружив на своем мониторе отражение существенных изменений произошедших вдруг с характером полета крейсера.

Танкелевич поднял ладонь, советуя астронавигатору пока помолчать, и взглянул на португальца в ожидании ответа.

– Брось, – выдохнул тот. – Для тебя, приятель, пуля еще не отлита. Чего там у тебя...

– Постарайся воспринять новое для тебя известие спокойно. Хорошо? – попросил Игор и кивнул астронавту, предлагая тому изложить новость.

– Командор, сэр, – недоумевающе протянул офицер. – Приборы показывают, что несколько минут назад с «Капитаньи» стартовал один из наших челноков... И после этого масса судна уменьшилась сразу на несколько десятков тысяч тонн.

– Ну и что, по-твоему, это значит? – прищурился португалец. – Какая-то крыса сбежала с обреченного корабля?

– И прихватила с собой весь золотой запас, – ввернул банкир.

– Что? – не сразу понял де Кастро.

– Я освободил «Капитаньи» от чрезмерного груза. Отправил золото на планету.

– А экипаж? – тут же взвился Перелини.

– Это было просто. Сыртова пробудила четверых сверх того списка, что ты, – Танкелевич взглянул на командора, – передал Элу. Я поговорил с этими людьми. Предложил им премиальные и объяснил задание. Они согласились.

Хозяин звездолета несколько минут сидел без движения, уставившись на переносицу банкира. От этого тяжелого взгляда у Игора забилось учащенно сердце, и вспотели ладони.

– Что еще вы с Сыртовой сделали за моей спиной? – зловеще проговорил, наконец, де Кастро. – Сколько еще моих людей ты купил?

– Не говори глупостей, – дерзко выкрикнул Танкелевич и поморщился. – Я сделал это только чтобы дать нам хоть какой-то шанс на то, чтобы выжить... Ты же слышал, что сказали твои люди! Мы терпим бедствие, а золото перегружало корабль...

– Надеюсь, вы хотя бы догадались... – начал было говорить Перелини, но тут же замолк, натолкнувшись на горящие безумием глаза португальца.

– Кого ты набрал в экипаж?

– Список есть в общей сети, – любезно, с изрядной долей сарказма, проговорила откуда-то сверху Юлька Сыртова. – Место посадки челнока тоже секретом не будет. Ни для кого.

– Что значит ни для кого?! – трагично вскричал Перелини. – Для Кириллиоса тоже?

– Информация будет открыта для всех, – подтвердила худшие опасения старшего пилота девушка.

– Тебе не кажется, Сыртова, что нам настала пора серьезно поговорить, – по мнению Танкелевича, как-то даже подозрительно спокойно, выговорил де Кастро. Так, словно он уже смирился с самоуправством, словно золото для него – ни что. – Наедине!

– Я предлагала сделать это спустя два часа после того, как вы все пробудились, – капризно протянула Юлька.

– Через полтора часа я буду в своей каюте, – так, словно дело было уже решенное, заявил командор. И добавил, обращаясь к Перелини:

– Найди Пи и передай ей, что хочу ее немедленно видеть в своей каюте... Чтоб через десять минут она была там!

Португалец встал, прошагал к люку на нижние палубы и вышел. Конечно же, там его встретили двое командос, которых Кир поставил присматривать за рубкой. Едва ли де Кастро обратил внимание на этих людей, и уж тем более эти часовые не посмели остановить невменяемого командира. Словно призрак смерти Бартоломео проходил мимо одного поста за другим, всюду сея ужас, заставляя бледнеть лица закаленных в боях солдат, сметая всю решимость противостоять его воле, его исступленному, окровавленному помешательству.

Пи, которая уже ждала командора у дверей его каюты, казалась солдатам жертвенной овцой, Андромедой, снова оставленной на съедение чудовищу.

Де Кастро еле удержался от того, чтобы броситься к девушке в объятия. Его лицо озарилось какой-то идиотской, зловещей, по мнению опасливо поглядывающих из-за угла приверженцев Желссона, улыбкой. Сердце сбилось с ритма, а потом застучало в удвоенном темпе.

– Ты хотел меня видеть, Берти, – мягко произнесла Пи, входя за дрожащим от нетерпения командором в его каюту. – У тебя нездоровый вид...

– Хорошо, что ты пришла, – сглатывая что-то мешающее свободно дышать, отозвался португалец. – Мне тебя не хватало.

– Я сейчас... – понимающе кивнула она, села на спальную платформу и принялась неторопливо расстегивать магнитные пуговицы на стандартной серой робе. – Хорошо, что ты позвал меня, прежде чем начал стрелять в этих милых людей. Теперь ты успокоишься, и они перестанут казаться такими уж страшными...

Де Кастро, не в силах больше сдерживаться, рухнул на колени рядом с женщиной и, уткнувшись лицом ей в живот, тихонько заплакал.

– Ты святая, – приговаривал он, чувствуя как стекает, растворяется напряжение последних дней под ее ласковыми мягкими руками. – Даже не представляешь, какая ты святая. Я сделаю тебя императрицей, ты родишь мне кучу розовеньких детишек, на тебя станут молиться все эти гнусные людишки... и только ты... и я... И весь мир, вся Галактика у наших ног...

– Ну, ну, – покладисто соглашалась она, поглаживая его по голове. – Конечно, все будет хорошо... Все, как ты захочешь... Как говорит худенький Кири – акуна матата...

Командор замер. Пи тоже, испугавшись этой в нем мгновенной перемены. И именно эта секунда, миг, который был нужен усталому разуму де Кастро чтобы правильно интерпретировать информацию, спасла женщине жизнь. Португалец, конечно же, вскочил с колен Пи, пистолет птицей смерти порхнул в руку, но момент, когда ярость запеленила глаза мужчины, прошел, и он так и не выстрелил.

– Раздевайся, – сквозь зубы процедил командор. – Быстро!

Женщина глубоко вздохнула и одним движением скинула мешковатую одежду. И именно стоящего над обнаженным телом Пи с пистолетом в руке и выплевывающего слова ненависти португальца, увидела Юлька Сыртова, в назначенное время включив сенсоры установленные в каюте хозяина крейсера.

– Ненавижу! – рычал де Кастро, снимая брюки и ложась сверху. – Сыртову. Негра. Ронича. Мужа твоего. Танкелевича. Скотину Перелини. «Капитаньи». Штайна. Землю. Колонии. Людишек. Козявок. Лес. Море. Все. Ненавижу...

Юлька, чувствуя участившийся пульс и полузабытое увлажнение гениталий, приоткрыв рот, смотрела, как португалец выкрикивает свои черные слова с каждым движением вперед, как мелькает в свете тусклых фонарей голая задница мужика и колени женщины. И как Пи ласково улыбается и осторожно поглаживает насильника по голове.