Твердая Надежда. Книга 1. Второе рождение.

Глава 19

День предварительного собеседования. Мать растолкала ни свет, ни заря со словами:

– Венерочка, солнышко, пора собираться. Ты не должна опаздывать.

Поэтому не выспалась, глаза слипаются и всё время хочется зевнуть. Вокруг маячат такие же несчастные лица. Все волнуются. Сама не волновалась ни минуты. Уверена - если даже не удастся что-нибудь сдать - папочка-полковник сделает звонок кому нужно. Чтобы хоть чем-то себя занять в ожидании - начала присматриваться к остальным. Среди ожидающих выделяется одна деваха. Толстожопая корова, явно старше всех, одна из самых высоких среди девушек. Смазливая, курносая, волосы гладкие - как ненастоящие. Либо чья-нибудь любовница, либо надеется такой стать. Не удержалась - подошла к ней.

– Привет.

– Привет, – отвечает она, глядя немного сверху.

– Надеешься поступить?

– Надеюсь. А ты?

– Я точно поступлю. У меня папик - полковник. А у тебя?

– А я сама поступаю.

Хмыкнула презрительно.

– И кто же тебя рекомендовал?

– Никто. Я - правда - в университет готовилась. А потом мне друзья посоветовали.

– Мой тебе сразу совет - вали в свой университет, жучков считать. Тут тебе ничего не светит.

– Посмотрим, – пожимает она плечами.

* * *

Следующая в списке подавших документы - Курова Надежда Антоновна. 21 год, не привлекалась, не состояла, не замечена. Особые пометки - искусственные органы.

– Нелли Сережаевна, зовите следующую.

Нелли открывает дверь и вызывает:

– Курова Надежда!

В дверях появляется девушка. Приятного телосложения, красивая. С чёрными волосами, но кожа светлая - совсем не загорелая.

– Хотите поступить в полицию, Курова?

– Да.

– Защищать законность и порядок?

– Да, – уже увереннее отвечает Курова, поднимая голову. Не удержался от улыбки.

– Похвально. Так что там у вас с искусственными органами?

Она снова опускает глаза и произносит, указывая на голову.

– Всё, кроме этого.

– Извините - не понял. Только голова что ли живая?

– И то - не вся. Только мозг.

От такого признания вскочил из за стола и подбежал к ней. Она довольно высокая для девушки, да ещё и на небольших каблуках, так что почти встретился с ней глазами.

– Вы меня не разыгрываете?

– Майор, думаете - мне от этого очень весело?! – кипятится девушка.

Обошел её вокруг. И вдруг понял - будущее пришло. Фантастика, которую смотрел в далёком детстве, стоит перед глазами в юбке и блузке.

– Простите - можно Вас потрогать?

Она сердито подаёт руку и сообщает.

– Твёрдый корпус - стеклополимер. Эластичная оболочка из пищевого силикона. Рабочая температура оболочки - до трёхсот градусов.

Рука ощутимо прохладная. И под мягкой кожей прощупывается твёрдое. Она продолжает объяснять раздраженным голосом.

– Я сгорела на пожаре. Лицо напечатано на принтере, глаза - видеокамеры, череп титановый, жизнь мозга поддерживается искусственной системой. Тело электрическое, управляется мозгом через нейроинтерфейсы. Вы готовы принять такую?

Пощупал её руку выше локтя. И понял, что такой шанс нельзя упустить ни в коем случае. Уже не важно, сколько у неё ума или таланта. Не важно - сколько раз она способна отжаться. Она станет первым настоящим киборгом в российской полиции. Наконец-то утрёт нос и армии, и япошкам.

– Нелли Сережаевна, запишите. Курова Надежда Антоновна принята без дополнительных экзаменов.

* * *

Мысленно уже посмеивалась, ожидая зрелища - когда курносая корова в слезах выползет на подгибающихся ногах из аудитории. Как вывалились уже несколько до неё. Но вместо этого - она вышла с улыбкой, прикрыла дверь и, высоко подпрыгнув, воскликнула:

– Приняли!

– Что значит - приняли?! - обступили её остальные, наглухо загораживая. Но и из-за этой стены услышала до противного счастливый голос:

– Майор сказал - без экзаменов!

– Ну типа поздравляю... – озадаченно произнёс кто-то из парней.

– Спасибо!

– Задушишь!

– Извини.

– Мать твою. Ты кто?! Штангистка что-ли?!

– Эээ... Рукопашница. Была. Выгнали, чтобы никого не покалечила, – смущается корова.

Протолкалась поближе к ней и оглядела оценивающе.

– Думаешь - самое сложное позади?

– Конечно!

– Отпусти, дура!

Как было не заорать, когда она вдруг схватила под мышки, как ребёнка, подняла и закружила. Дурацкая корова. Хоть бы не оказаться с ней в одной группе.

* * *

Через проходную выбежала счастливая. Не просто счастливая, так - как не была счастлива уже давно. Потеряшка встретил у выхода и сразу же - его камерой - сделала селфи на фоне вывески института. Наконец-то можно не сомневаться - куда идти. А ещё - можно отправить маме фото с коротким сообщением "Поступила!". Через несколько минут приходит ответ: "Поздравляю, дочка! Вечером позвони!"

А ещё через несколько минут из подкатившего такси выскакивает Серёжа. И сразу бросается обнимать.

– Надя, я тебе говорил, что ты одна такая!

– Да, Серёженька. – ответила, глядя ему в лицо. – Всё оказалось наоборот. Меня взяли за то, из за чего я думала - не возьмут.

– Ты счастлива?

– Очень.

– Едем праздновать.

– Но, Серёж...

– Я уже всё придумал.

* * *

Когда Надя позвонила, что поступила - вылетел из дома, как ошпаренный. Зная её, верил, что она поступит, но не знал - куда. Она никогда об этом не говорила. Так что её поступление в юридический стало полной неожиданностью. Всю дорогу думал о том, как это отметить. Ведь ни кафе, ни даже ресторан ей не интересны. Не стал отпускать такси - а просто забил в месте назначения парк Горького. И первым делом повёл Надю в тир. Парень-кассир сразу посмотрел с подозрением. Подмигнул Наде и ткнул телефоном в кассу.

– Гуляем! Двадцать выстрелов!

Наде весело. Она сама заряжает воздушку и весело произносит:

– Вы арестованы! Сопротивление бесполезно!

С первого же выстрела падает железный солдатик. Потом второй. Уже пятый выстрел Надя делает, как из пистолета.

– Вы биатлонистка? – осторожно спрашивает парень.

– Я из полиции! – весело сообщает Надя, сшибая выстрелом очередную мишень.

– Извините, профессионалам приз не положен, – разочаровывает кассир.

– И не надо! Я уже счастливая! – орёт Надя, целясь по отражению в зеркальце.

* * *

Голова уже кружится и немного мутит от каруселей. Но Наде всё ни по чём. Она смеётся от счастья, между аттракционами лезет целоваться и получает мгновенный положительный ответ. Классно видеть её такой счастливой. Иногда кажется - что она немного пьяна, хотя понятно, что этого быть не может. Поэтому ничего другого не остаётся, как радоваться вместе с ней. А ближе к вечеру приезжают Дима с Галей, а потом и Катерина с друзьями - и веселье продолжается. Мишка догадался притащить стаканчики и пару бутылок безалкогольного шампанского. Но только открыли одну бутылку на смотровой - подошел патруль.

– Молодые люди, вы в курсе, что распитие...

– Наша Надька в юридический поступила! – перебивает его Катерина. – На охрану общественного порядка!

– Коллега? – веселеют стражи порядка.

– Да! – обнимает обоих патрульных Надя. К счастью - стаканчиков хватило и для патруля. Развеселившаяся Надя, перечокавшись со всеми, выливает из своего стаканчика себе на голову.

* * *

Прогуляли до темноты. Голова немного кружится не то от каруселей, не то от счастья. Вошла домой и, не раздеваясь, хлопнулась на кровать. И сразу позвонила:

– Мам. Ты видела?

– Надька, ты там не сильно загуляла по случаю?

– Трезвая, но счастливая!

– Тогда рассказывай.

– Мать, ты не поверишь. Меня взяли без экзаменов.

– Да ты бы и не сдала. Думаешь - я не знаю, как тебя тут учили?

– А вот и сдала бы. Я готовилась весь год.

– Не говори "гоп", раз не прыгала. Смотри мне - не вылети за неуспеваемость.

– Постараюсь. Мам, а ты сама с первого раза поступила?

– С первого.

– А ты в курсе, что интеллект по женской линии передаётся? Значит - я не глупее тебя.

– Ой - что-то не верится.

– А вот и посмотрим!

– А кто это с тобой на фотках был? Другие поступившие?

– Друзья. И Серёжа.

– Какой Серёжа? Жених?

Улыбнулась этой мысли и согласилась.

– Может быть - и жених. Сейчас.

– Надька, ты чего не сказала, что замуж вышла! – завопила мать в трубку, увидав фото с новогоднего бала.

– А я пока не вышла. Я думаю.

– Как - не вышла? А чего вы в свадебном?

– Это не свадебное, это мы Новый Год так праздновали.

Слышно, как мать улыбается.

– Ой, тохтер. Ты чего молчала-то столько, непутёвая? Чего раньше не обрадовала?

– Мать, ну и какая же я после этого непутёвая?

– Надька, я твои фотки на стенку распечатаю.

– Погоди мать, печатать! Сглазишь!

– Надька, я не глазливая. Должна я иметь - чем подругам похвалиться?

* * *

С увольнением с работы затягивать не стала. Перед смертью не надышишься, всех денег не заработаешь, ну и далее в том же роде. Директор на прощание пригласил возвращаться - если выгонят из института. Честно призналась, что на это лучше не рассчитывать. Только если уж очень сильно будут выгонять. А когда пришла домой одна и упала на кровать - вдруг почувствовала какую-то пустоту. Не нужно готовиться. Не нужно идти на работу - не только завтра, а и послезавтра, и через неделю... Стало грустно и - в то же время - как-то легко. Можно просто отдыхать и ждать - когда окончится лето и начнётся учебный год. Потеряшка успел подзарядиться и покачивается в воздухе. Так что его камера показывает улыбающуюся курносую мордашку. И улыбнуться шире уже просто некуда. Усадила его в подставленные руки. Он всё так же смотрит в лицо и это забавляет.

* * *

Запала лени хватило ненадолго - отдыхать дома стало просто скучно. А потом пришло понимание новой проблемы. Деньги, которых становится меньше, а плату за аренду квартиры никто не отменял. То, что не было сложностью для работающей - не по карману студентке. И ждать помощи от мамы не приходится. Есть решение - переезд в институтское общежитие. Но это порождает сразу две новых сложности. Переезд и общежитие! Осознание этого вышвырнуло из постели получше любого будильника. Улаживать формальности помчалась бегом. Но в канцелярии поглядели удивлённо.

– Девушка, куда Вы торопитесь? Вы ведь уже приняты. Поезжайте пока домой.

– Домой?

Подумав немного, ответила:

– Простите, но мне некуда ехать.

– Вы можете поехать к Вашей матери.

– Простите, не могу.

– Минуточку, – отвечает канцеляристка, углубляясь в компьютер. Поклацав по клавишам, она поправляет.

– Можете. У неё достаточная жилплощадь и Вы проживали с ней до переезда в город.

– Но у нас с мамой плохие отношения.

– Простите, девушка, но налаживание отношений с родителями - не в моей компетенции.

– Ну пожалуйста...

– Извините - не положено. До начала занятий ещё два месяца.

– Но я очень Вас прошу.

– Девушка, не отнимайте моё время. Даже если вы заплачете...

– Я не умею плакать. Это не предусмотрено моей конструкцией.

– Чем?

Опёрлась ладонями на край стола и негромко пояснила:

– Мама не должна узнать - во что я превратилась. Ни в коем случае. Если не понимаете - посмотрите внимательнее в моё личное дело.

– Девушка, вы только зачислены на первый курс, а уже пытаетесь мне указывать? Придёте как все - после двадцатого августа.

* * *

– Дура! Дура! Дура! Дура! Зачем поторопилась увольняться?!

Легко ругать саму себя. Но ехать к маме - самая худшая идея, какую только можно придумать. И дорога обратно на мойку закрыта. Серёжа уже сказал, что на освободившееся место взяли какого-то студента. Прислонилась спиной к прутьям забора, огораживающего институт и закрыла глаза. Проверила оставшиеся деньги. Их хватит, чтобы дотянуть до конца лета, но оставаться без копейки боязно. Домой пошла медленно - по пути обдумывая возможные выходы из ситуации. А потом просто открыла объявления о найме на временную работу.

* * *

– Надэжда! – кричит с акцентом напарник. – Пачэму твой копаеца?!

– Лови!

Крик сквозь тряпочную повязку получается не очень громким. На голове - каска поверх косынки, на руках - брезентовые рукавицы. Работа совсем не женская, но раз погналась за длинным рублём - нечего жаловаться, что спецовка в цементной пыли. Прораб долго и заковыристо матерился, когда брал на работу. Впрочем - вскоре поняла, что это просто его стиль руководства. Узнала много новых слов, в том числе - из блатного жаргона. Но хуже всего то, что приходится работать на жаре. Поэтому тряпки на голове приходится постоянно поддерживать мокрыми. От этого к вечеру они выглядят ужасно грязными. Радует только то, что к силиконовой коже не липнет никакая грязь - вечером достаточно быстро ополоснуться под душем. А можно зайти на прежнюю работу и попросить:

– Серёженька, есть клиент на наружную мойку.

Нет - конечно, он не поливает моющим средством и не моет из паромойки под давлением. Просто быстро прошмыгнуть в тесную душевую, обмыться там и дождаться в любимом кресле - когда у Серёжи закончится рабочий день. А потом отправиться на прогулку. Он шутит:

– Сегодня ты опять конвоируешь меня до дома?

– Я ещё не сотрудница.

– Я узнавал. Без экзаменов могут взять только сотрудника полиции с хорошим послужным. В каком Вы звании, Надежда Антоновна?

– Рядовой необученный.

Иногда прогулка заканчивается поздно. И дома уже нет сил готовиться к переезду. Хочется только лечь, подключить зарядку и заснуть побыстрее. Потому, что утром рано - снова на работу. И работа через день на мойке уже кажется совсем лёгкой. А когда выдаётся свободный выходной - начинается стирка и постепенная упаковка вещей. Первыми уложила зимние. Долго крутила в руках кринолин, с улыбкой вспоминая новогодний бал. Китель так и подмывало оставить - чтобы прийти в нём устраиваться в общежитие. Но снова подавила в себе это желание и аккуратно спрятала его. Оставила только форменную юбку и строгие чёрные туфли.

* * *

До переезда остаётся всё меньше. На стройке получила расчёт, попутно выслушав очередную дозу словесных помоев. Зато и сумма оказалась почти вдвое больше обычного заработка на мойке, так что на радостях позволила себе купить новую сумочку, которую тут же набила пряжей для вязания. А следующим вечером возвращалась со свидания поздно. И услышала уже привычное:

– Ч, тёлка.

Обернулась, сразу включив видеозапись. Морально уже готова к бою. Этот не похож на обычную городскую шпану. Гораздо старше, высокий и грузный. Правую руку держит в кармане. В темноте переулка трудно различить лицо. Но он подходит близко, так что сразу попятилась.

– Тёлка, это ты тут нормальных пацанов легавым сдаешь?

Сомнений в его намерениях больше нет, так что сразу вызвала полицию. Чтобы заснять лицо нападающего получше, приходится таращиться ему в глаза.

– Дядя, не гони волну. Каким легавым?

– Не вкручивай мне хрен в ухо, подсадная.

– Дядя, какого хрена? Ты меня за сучку держишь?

– Я тебе не дядя и ты мне не племяшка.

Он резко выхватил из кармана пистолет и направил в живот.

– Сдохни, сучка.

Пистолет успела разглядеть. Старенький, потёртый, с толстым коротким глушителем на стволе. А главное - успела дёрнуться в сторону в тот момент, когда пистолет вздрогнул в его руке. Выстрел прозвучал негромко - будто на пол уронили кирпич. Почувствовала удар в бок, от которого немного отбросило назад. Вскрикнула - будто от боли - и сразу упала. Замерла с широко раскрытыми глазами и открытым ртом. Он наклонился, держа голову на прицеле. От страха оцепенела, боясь шевельнуться. Он осторожно тронул левой рукой шею. Довольно хмыкнул. Секунды тянулись, будто часы. И этих секунд хватило, чтобы понять - как действовать дальше.

И потом настала его очередь вскрикнуть, когда пластиковые пальцы вцепились в пистолет и вырвали его из расслабившейся руки. Рукоятью ударила его в лицо, ногой добавила пониже, заставив с хрипом согнуться, прыжком встала на ноги, чуть присела на расставленных ногах и прицелилась.

– А теперь не гони волну, фраер, и присохни к месту. Запомни - лучше трое осудят, чем шестеро понесут. А я-то в твою шайбу не промажу. Я в медный пятак пулю укладываю.

– Сучка, кто ты? – выдавил из себя мужик.

– Меня из спецназа выгнали за подлючность. Понял, фраер?

– Сссука, – прошипел мужик, глядя, как та, что целится в него его же пистолетом, отходит осторожными шагами вбок - к стене дома.

* * *

Уже утром - дома - разделась и осторожно осмотрела себя. На левом боку вырван кусок мягкой оболочки и в месте косого удара на пластике остался след от пули. Кажется - разбит один из сенсоров касания. К счастью - оторванный кусок не потерялся, болтаясь под простреленной блузкой. Так что, стараясь быть очень осторожной, приложила его на место и заклеила дыру пластырем. Легла на кровать и закрыла лицо ладонями. От пережитого страха затрясло. Не утешали ни восторги участкового, ни то, что этот стрелок теперь на несколько лет исчезнет с района. А потом позвонила Диме.

– Внимаю, – ответил он, как обычно.

– Димочка, в меня стреляли.

– Что?! Надя, ты ранена?

– Я пуленепробиваемая дура, Димочка. От меня пуля отскочила. Но мне было очень страшно.

* * *

Конец первой книги