Второстепенный враг: ОУН, УПА и решение «еврейского вопроса» - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Александр Дюков (4. Корректировка антиеврейского курса ОУН (Б)) #5

4. Корректировка антиеврейского курса ОУН (Б)

К осени 1941 года отношения между ОУН (Б) и нацистами стали подвергаться все новым и новым испытаниям. Агитация со стороны бандеровской фракции за «независимую Украину» вызвала недовольство нацистского руководства, рассматривавшего Украину как будущую колонию Третьего рейха. Отрицательно относились в Берлине и к борьбе, которую ОУН (Б) вела против сторонников Мельника. 30 августа в Житомире были убиты двое членов провода ОУН (М) — Омельян Сенник и Николай Сциборский. Руководство ОУН (М) немедленно возложило вину за это преступление на ОУН (Б).[158] Бандеровская фракция заявила о своей непричастности к убийству,[159] однако чаша терпения немецких властей оказалась переполнена. 13 сентября глава РСХА Гейдрих подписал директиву об аресте руководства ОУН (Б):

«Члены группы Бандеры с некоторого времени развернули особую активность с целью добиться самостоятельного украинского государства всеми средствами. Они призывали в широко развернутой пропаганде жителей Галиции и украинское население в области операций не только против немецких распоряжений, но также и к устранению своих политических противников.

До сих пор убито свыше 10 членов руководимой Андреем Мельником организации украинских националистов. Среди убитых находятся известные в украинских националистических кругах одни из главных руководителей ОУН — Сенник и Сциборский, которые 30 августа на одной из улиц в Житомире были убиты из пистолетов одним из членов группы Бандеры. Можно предположить, что члены группы Бандеры для осуществления своих политических целей будут совершать другие террористические акты…

Предлагаю следующее:

а) Арестовать всех играющих какую-либо роль в движении Бандеры руководителей по подозрению в содействии убийству представителей движения Мельника. Чтобы обеспечить полный успех, провести аресты в пределах государства, в генералгубернаторстве и в районе операций одновременно, а именно в понедельник 15 сентября 1941 года утром…

б) Закрыть бюро и конторы движения Бандеры и между прочим бюро Украинской службы по вопросам прессы в Берлине по ул. Мекленбургишештрассе, 78, а также Украинское бюро в Вене по Ландштрассе-Гауптштрассе. Произвести тщательный обыск в бюро и квартирах руководителей движения Бандеры, которые будут арестованы».[160]

Репрессии со стороны немецких властей стали для бандеровцев тяжелым ударом, однако надежда на возрождение сотрудничества у них оставалась. В официальных документах ОУН, таких как «Инструкция к проведению в жизнь цельной деятельности ОУН» от сентября 1941 года и обращение краевого провода ОУН (Б) к украинским националистам от ноября 1941 года, нет ни одного антинемецкого лозунга.[161] Более того, 9 декабря ОУН (Б) в меморандуме на имя А. Розенберга вновь предложила нацистам свои услуги. «Большевистская Москва оставила на Украине много тайных агентов, — говорилось в меморандуме. — Они, так же как и присланные позднее, стараются вызвать враждебные настроения к украинскому национальному делу и к Германии. Разоблачение и обезвреживание этих агентом является задачей большой важности. Без подробного знания местности, без связи с местным населением нельзя успешно решить эту задачу в краткие сроки… Для решения этих задач необходимо создание сильной службы безопасности, которая привлечет местные и национально-сознательные и безупречные элементы и будет сотрудничать с соответствующими немецкими структурами. Националисты с радостью примут участие в организации и работе такой службы безопасности».[162]

Однако нацисты далее сотрудничать с «группой Бандеры» не собирались. Более того, 25 ноября 1941 года айнзатцкомандой «С-5» был отдан приказ о тайных расстрелах бандеровцев: «Все активисты бандеровского движения должны немедленно арестовываться и после тщательного допроса должны быть без шума ликвидированы под видом грабителей».[163]

Действия нацистских властей в буквальном смысле слова вынудили перейти ОУН (Б) на антинемецкие позиции. Однако на крайне негативное отношение бандеровцев к евреям это не повлияло. Согласно немецким документам, новый лозунг националистов, датируемый осенью 1941 года, звучал так: «Да здравствует независимая Украина без евреев, поляков и немцев. Поляки за Сан, немцы в Берлин, евреи на крюк!»[164]

Как видим, переход украинских националистов в оппозицию к немецким оккупантам не повлиял на их крайне негативное отношение к евреям. Методы решения еврейского вопроса на Украине, выдвигаемые националистами, не были менее радикальными, чем методы нацистов. Возможно, что методы ОУН были даже более радикальными — ведь лозунг «евреи на гак» был выдвинут раньше, чем состоялась Ванзейская конференция, утвердившая «окончательное решение еврейского вопроса».

Слова не расходились с делом; среди задач, которые ставились руководством ОУН (Б) перед подпольщиками, было не только внедрение на командные посты во вспомогательной полиции и местной администрации, но и уничтожение евреев и коммунистов.[165]

Логика подпольной борьбы, однако, приводила к тому, что бандеровцы порою использовали евреев в своих интересах. Так, например, в сообщении полиции и СД из оккупированных восточных областей от 17 июня 1942 года отмечалось, что деятельность ОУН (Б) велась в том числе на еврейские деньги: «Установлено, что даже евреи давали деньги; в основном к этому они вынуждались шантажом».[166] Немецкими спецслужбами также были зафиксированы случаи, когда бандеровцы снабжали евреев поддельными паспортами.[167]

Разумеется, при необходимости члены ОУН (Б) без зазрения совести сдавали евреев немцам. В начале 1942 года в Ровенской области украинская милиция по приказу руководства ОУН (Б) создавала тайные склады оружия. Когда эти склады были обнаружены немцами, вину бандеровцы попытались переложить на евреев.[168] Сотрудничество членов ОУН (Б) с евреями весной 1942 года, разумеется, носило редкий и ситуативный характер. В официальных документах организации было зафиксировано по-прежнему негативное отношение к евреям. В апреле 1942 года Вторая конференция ОУН (Б) приняла следующее постановление: «Несмотря на отрицательное отношение к жидам как к орудию московско-большевистского империализма, считаем нецелесообразным в настоящий момент принимать участие в противожидовских акциях, чтобы не стать слепым оружием в чужих руках и не отвлечь внимания масс от главных врагов».[169]

Нецелесообразность антиеврейских акций «в настоящий момент» обусловливалась еще и тем, что «еврейский вопрос» решали немцы и решали радикально. 6 августа 1942 года областной провод ОУН (Б) в Каменецк-Подольске не без удовлетворения констатировал: «Жидовскую проблему немцы решили сами. Свезли жидов до большевистских городов и там их постреляли. В небольшом числе находятся они еще в местечках, используемые на физических работах».[170]

В то же время пропаганда ОУН (Б) по-прежнему носила отчетливый антисемитский характер. Так, например, в приуроченном к первой годовщине «Провозглашения Украинского государства» приказе краевого проводника ОУН (Б) от 30 июня 1942 года в качестве врага упоминался «озверелый жидо-москвин».[171] В вышедшем в тот же день обращении ОУН (Б) в число «врагов национального порядка» были включены немец, москаль, мадьяр, румын, жид и поляк.[172] При этом программа действий ОУН (Б) была сформулирована в обращении следующим образом: «Мы не ведем сегодня народ на баррикады, не идем в физический бой с новыми хозяевами Украины [нацистами] за завоевание территории. Нашим первым врагом является все-таки Москва…»[173]

Однако вскоре положения «еврейской» политики ОУН (Б) были немного скорректированы. Со второй половины 1942 года призывы уничтожать евреев исчезли из печатной пропаганды бандеровцев.[174] Однако о принципиальном изменении политики по «еврейскому вопросу» речи не шло. Об этом свидетельствуют решения, принятые на первой войсковой конференции ОУН (Б) в октябре 1942 года:

«Главная военная команда требует от краевых военных команд:

С началом военных действий за независимость ликвидировать любой ценой вопрос национальных меньшинств. А чтобы этот вопрос ликвидировать, нужно нацменов — врагов народа — уничтожить.

Русских нацменов вообще нужно оставить в покое, потому что они на Украине сжились с народом и не представляют никакой угрозы. Они вместе с украинским народом (главным образом крестьяне) переживают всякие политические события. Русских же активистов, борющихся против украинцев, необходимо уничтожать, предварительно взяв их всех на учет, главным образом в маленьких городах, т. к. они являются врагами украинцев.

Евреев не следует уничтожать, но выселить их с Украины, дав им возможность кое-что вывезти из имущества. Считаться с ними нужно, потому что они имеют большое влияние в Англии и Америке.

Поляков всех выселить, дав им возможность взять с собой, что они хотят, так как их также будут защищать Англия и Америка. Тех же, которые не захотят уезжать, — уничтожать. Активнейших врагов и среди них всех членов противукраинских организаций уничтожить в день перед объявлением мобилизации. На учет они будут взяты заблаговременно районными и уездными военными командами. Уничтожением будет заниматься жандармерия и в отдельных случаях «СБ». Использовать для этого бойцов армии запрещается.

Мадьяр, чехов и румын не трогать, помня про ликвидацию Западного фронта.

Других нацменов СССР не трогать. Армян трактовать так же, как и евреев, учитывая, что они — преданные России люди».[175]

Как видим, ОУН (Б) пошло на небольшое изменение подходов к «еврейскому вопросу». Надеясь получить поддержку со стороны Великобритании и США, бандеровское руководство отказалось от идеи уничтожения проживавших на территории Украины евреев, ограничившись их поголовным выселением. А вот евреев, воевавших в Красной Армии и партизанских отрядах и попавших в плен, согласно принятым на той же конференции решениям, следовало уничтожать: «Особое внимание обращать на русских и евреев. Политруков и евреев уничтожать».[176]

Нетрудно заметить, что политика решения «еврейского вопроса», зафиксированная на первой военной конференции ОУН (Б), практически полностью соответствовала аналогичным нацистским планам перед нападением на Советский Союз: выселение евреев, уничтожение евреев-военнопленных и комиссаров.

Однако главной целью военной конференции ОУН (Б), разумеется, был не «еврейский вопрос». К осени 1942 года людоедская сущность нацистского оккупационного режима стала очевидна для всех жителей Украины. В то время как руководство ОУН (Б) призывало не вступать в столкновение с немцами,[177] представители низовых структур этой организации добивались разрешения с оружием в руках сопротивляться грабившим и истреблявшим украинское население оккупантам. «Территориальные ОУН были, по сути, предоставлены самим себе, — вспоминал член Центрального провода ОУН (Б) Михаил Степаняк. — Особо отсталая работа наблюдалась по линии войсковой референтуры, тем более что к тому времени стали стихийно создаваться вооруженные отряды ОУН, которые, вопреки желанию оуновского руководства, имели тогда вооруженные столкновения с немцами».[178] Вместе с тем осенью 1942 года руководство ОУН (Б) пришло к выводу, что Германия проигрывает войну, а следовательно, приближается момент, когда вооруженное выступление станет необходимым.[179]

Формирование вооруженных отрядов ОУН (Б) было интенсифицировано. Весной 1943 года на базе этих отрядов и ушедших «в лес» формирований украинской вспомогательной полиции была создана «Украинская повстанческая армия» (УПА). Воспоминания очевидцев свидетельствуют, что одной из причин создания националистами формирований УПА стала активная деятельность на территории Полесья советских партизан.[180] Еще одним врагом для отрядов УПА стало польское население Волыни. Летом 1943 года отряды УПА организовали масштабные этнические чистки в районах проживания польского населения, в результате которых, по данным польских историков, было уничтожено 40 тысяч человек.[181] Еще одной жертвой этих этнических чисток, получивших название «Волынской резни», стали евреи, спасавшиеся от нацистских карателей.

К тому времени антиеврейские призывы исчезли из печатной пропаганды ОУН (Б). Однако в пропаганде устной они оставались. Пропагандисты ОУН (Б) призывали уничтожать не только местное польское население, но и евреев. «Священник сказал: «Братья и сестры, пришло время, когда мы сможем отомстить полякам, жидам и коммунистам», — вспоминал один из очевидцев.[182] Те же лозунги мы находим в донесениях, направляемых в Украинский штаб партизанского движения (УШПД) советскими партизанами: «На собраниях крестьян призывают уничтожать коммунистов, жидов и поляков».[183]

Современными польскими исследователями обнародованы данные, подтверждающие информацию советских партизан. Так, например, 15 июля 1943 года в селении Велицк Ковельского уезда украинские националисты убили более десяти человек польской национальности, а также еврейскую семью, спрятанную поляками. 29 июля банда вооружённых украинцев напала на село Ставечки Влодзимирского уезда, убивая польские семьи. Были убиты топорами супруги Кулкиньски, семья Владислава Вицкевича со спрятанным ими молодым евреем. В том же месяце в селе Эльяшовка Здолбуновского уезда украинские националисты убили более десяти человек польской национальности, а также одного еврея, который там спрятался.[184]

Эта информация подтверждается показаниями арестованных советскими правоохранительными органами членов ОУН и УПА. «Перед нашей боевкой была поставлена задача убивать и грабить всех поляков и евреев на территории Дедеркальского р[айо]на, — рассказывал впоследствии боевик УПА Федор Вознюк. — Я лично принимал участие в погроме поляков и евреев в Дедеркальском районе в с. Котляровка 10–15 мая 1943 года».[185]

О действиях отряда под командованием оуновца Юзефа Гуменяка рассказывается в послевоенных показаниях еврейки Регины Крохмаль:

«В начале 1943 года, это было в том самом населенном пункте, мы попросили директора Возняка, чтобы принял нас. Тогда директор Возняк дал нам убежище, сделал под полом бункер. Это продолжалось несколько недель, в один из дней сказал, что за нами следят. Однажды вечером я вышла, чтобы приготовить что-то покушать. В это время я увидела, что все здание было окружено бандой, во главе которой был Гуменюк Юзеф. Тогда бросили в бункер гранату. Некоторых убило на месте, а остальные получили ранения. Только две девушки не были ранены. Будучи в кладовке, я видела, как Гуменюк лично связал директора Возняка колючей проволокой и повесил на дверях. Затем отрезал ему пальцы, а когда директор кричал, отрезал ему язык и так его оставил. Девушек, которые остались живыми, Гуменюк с бандитами, было их около 20–25 человек, изнасиловали, затем убили ударом железного прута по голове, аж мозг брызгал на потолок. Было это в том же году. Банда подожгла село Корощатин, в центре села осталось несколько уцелевших зданий. Тогда Гуменюк со своей бандой собрал всех женщин и детей, которые остались, завел их в одну сушарку, распорол перины, насыпал на них перья и поджег.

Все были сожжены живьем».[186]

Организованные беженцами из гетто «семейные отряды» рассматривались командирами УПА как советские и как таковые уничтожались. Несколько сотен евреев, бежавших из Тучинского гетто, смогли пережить зиму, «но условия жизни на протяжении нескольких месяцев в лесу, где по соседству располагались или проходили банды лжепартизан, грабителей и формирований ОУН — УПА, оказались гибельны почти для всех беглецов».[187] «Вся [украинская] молодёжь без исключения была вынуждена вступать в УПА. Была призвана в лес на несколько месяцев, где проходили учения, — вспоминал в этой связи комендант Бережанского округа польской Армии Крайовой Ян Цисек. — Именно эти обучающиеся в лесах, где только встречали евреев, убивали, специально выискивая их укрытия».[188]

Однако главная тяжесть борьбы с евреями и другими «нежелательными элементами» легла не на формирования УПА, а на подчинявшуюся ее командованию номинально самостоятельную структуру — Службу безопасности ОУН. Свидетельство этому мы находим в показаниях Алексея Кирилюка, бывшего адъютантом референта Службы безопасности на «Северо-западных украинских землях» Александра Присяжнюка (псевдоним «Макар»).

«До мая 1943 года я разъезжал вместе с «МАКАРОМ» по селам Ровенского района. В мои обязанности входило выполнение поручений «МАКАРА» и охрана его. Останавливаясь в селе, обычно «МАКАР» через меня вызывал к себе местный оуновский актив и разведчиков СБ, детально выяснял настроение местных жителей, ход поставок в УПА, количество и фамилии советских военнопленных, бежавших из немецких лагерей и проживавших в данном селе… После отъезда «МАКАРА» в село приезжала «боевка» и по заданию «МАКАРА» уничтожала лиц из местного населения, высказывавших недовольство УПА, и советских военнопленных, бежавших из немецких лагерей.

В мае 1943 года «МАКАР» вызвал меня к себе и заявил, что он очень доволен мною, а потому считает, что я вполне справлюсь с обязанностями коменданта «боевки» Ровенского района СБ, причем официально я буду именоваться «начальником полицейского исполнительного отдела».

На мой вопрос, что конкретно будет входить в мои функции, «МАКАР» заявил мне следующее:

«Для того, чтобы ОУН могла вести борьбу за создание «самостийной» Украины, необходимо уничтожить всех врагов оуновцев. А для этого нужно иметь всюду глаза и уши. Вот для чего и создана служба безопасности, состоящая из референтуры разведки, которая имеет в каждом селе своих разведчиков и «боевки» в составе 10–12 человек, непосредственно расправляющихся с нашими врагами.

В целом на службу безопасности руководство ОУН возложило следующие обязанности:

Уничтожать всех «врагов» УПА и ОУН, которыми являются поляки, чехи, евреи, комсомольцы, коммунисты, офицеры и бойцы Красной Армии, работники милиции и лица из местного населения, высказывающие свои симпатии к Советской власти.

Задерживать и расстреливать всех военнопленных офицеров и бойцов Советской армии, бежавших из немецких лагерей.

Уничтожать вместе с семьями всех уклоняющихся от службы в УПА, сжигая их дома и отбирая имущество.

Следить за населением нашего района, чтобы оно своевременно выполняло поставки с-х продуктов для УПА, применяя физические репрессии в отношении саботирующих поставки. Под «физическими репрессиями» подразумеваются расстрелы и экзекуция.

Выявлять и расправляться с лицами, ожидающими прихода частей Красной Армии.

Уничтожать по заданию руководства ОУН всех лиц, не интересуясь степенью их виновности.

Наиболее «опасных врагов» — коммунистов и работников НКВД, не допрашивая их лично, передавать «МАКАРУ».

Основа нашей работы — преданность делу ОУН. Пусть у вас не дрогнет рука, когда вы видите мучения своей жертвы. Помните, что чем больше уничтожите врагов, тем ближе час нашей победы»

Выслушав «МАКАРА», я понял, что на меня возлагается работа, которая меня интересовала и к этому же вполне устраивала, так как я мог жить дома, не боясь быть призванным в УПА, куда идти я не хотел ввиду слабого состояния здоровья.

В тот же день мы с «МАКАРОМ» поехали в с. Зарицк Ровенского района. В этом селе «МАКАР» представил мне участников «боевки».[189]

Как видим, евреи были включены в число подлежащих уничтожению сотрудниками СБ ОУН «врагов». Аналогичные показания о задачах СБ ОУН были даны другим оуновцем, И.Т. Кутковцем:

«В 1943 г. по приказу краевого провода референтура СБ выполняла следующие задания:

• проводила физическое уничтожение военнопленных Красной Армии;

• уничтожала польское население и сжигала их дома;

• физически уничтожала дезертиров из УПА и избивала шомполами лиц, уклоняющихся идти в УПА;

• физически уничтожала скрывающееся по селам еврейское население».[190]

В том, что задачи, поставленные перед сотрудниками СБ ОУН, выполнялись, сомневаться не приходится.

Победа советских войск в битве на Курской дуге окончательно убедила руководство ОУН (Б) в неизбежности поражения Германии. В августе 1943 года на отдаленном хуторе в Тернопольской области был собран III Чрезвычайный Великий съезд ОУН (Б). Отвечавший за пропаганду член Центрального провода Василий Охримович (псевдоним «Гармаш») сделал доклад о сложившейся международной обстановке. Страны «оси» войну проигрывают, а СССР выходит на арену как победитель, констатировал он. В то же время существуют противоречия между Англией и Америкой, с одной стороны, и СССР — с другой. В этой связи «Гармаш» предложил проводить следующую политику:

• направить работу организации на революцию в СССР путем создания единого фронта с другими народами СССР и военной активизации УПА;

• связаться с народами Европы, не входящими в состав СССР, для единых действий;

• добиваться поддержки со стороны Англии.[191]

Однако для того чтобы создать «фронт порабощенных народов» и получить поддержку с Запада, ОУН (Б) необходимо было официально зафиксировать отказ от прямолинейного преследования проживающих на украинской земле «инородцев», в первую очередь поляков и евреев. Эти изменения были внесены: на съезде была утверждена новая программа ОУН (Б). «В программе была принята антиимпериалистическая, антифашистская и антирасистская позиция, — вспоминал член Центрального провода ОУН (Б) Михаил Степаняк. — Отмечалось равноправие всех народностей украинского государства в государственных и государственно-политических правах. Всего этого не было в предыдущих программах, поскольку они были чисто фашистские».[192]

Таким образом, бандеровская программа решения «еврейского вопроса» была радикально изменена. Бывшие объектом преследования евреи объявлялись полноправными гражданами Украины. Однако даже после принятия постановлений III Чрезвычайного Великого съезда ОУН (Б) украинские националисты признавали право на существование далеко не всех евреев. В инструкции Главного командования УПА от 1 ноября 1943 года есть следующие указания: «Распространять информацию, что мы допускаем все национальности, в том числе и жидов, которые трудятся на благо украинской державы. Они будут считаться полноправными гражданами Украины. Об этом говорить с врачами-жидами и другими специалистами, которые у нас работают».[193] Как нетрудно заметить, в инструкции к полноправию «допускались» не все евреи, а лишь те, кто «трудился на благо украинской державы».

Аналогичный тезис мы находим в датированных началом 1944 года «Временных инструкциях». В этом документе содержится призыв к членам ОУН «не проводить никаких акций против жидов», поскольку «жидовское дело перестало быть проблемой (их осталось очень мало)». При этом в документе есть принципиально важная оговорка: «Это не относится к тем, кто выступает против нас активно».[194] Очевидно, что это добавление открывало широкое поле для преследований евреев, которых всегда можно было объявить пособниками «московского большевизма».

Следует отметить, что, несмотря на изменения программных установок ОУН (Б), отношение к евреям со стороны украинских националистов оставалось, как правило, негативным. Следует учитывать, что УПА в значительной степени была создана из командиров и солдат организованной немцами украинской вспомогательной полиции, совсем недавно участвовавших в антиеврейских акциях. Эти люди не изменили своего отношения к евреям. Когда командир советского партизанского отряда Ян Налепка пытался вести переговоры с представителями УПА, ему был дан такой ответ: «Если вы уберете у себя сначала всех евреев, тогда будем с вами вести переговоры».[195]

В этой связи не приходится удивляться тому, что, несмотря на пропагандистские заявления о равноправии всех национальностей, формирования УПА продолжали проводить этнические чистки. Различие между словами и делами украинских националистов хорошо отражено в сообщении, направленном в УШПД командиром действовавшего на Волыни крупного советского партизанского соединения Федоровым: «Националисты в своей печати пишут и обвиняют русский народ в дикости и темноте. Одновременно в своих многочисленных листовках обращаются ко всем народам запада и востока с призывом строить свои независимые национальные государства. Вместе с тем ведут дикую необузданную кровавую расправу, уничтожая целиком все польское и еврейское население, а также всех других, независимо от национальности, сочувствующих советской власти и помогающих партизанам. Жгут, убивают, рубят топорами».[196]

Эта информация находит подтверждение и в документах УПА. Так, например, 2 апреля 1944 года в одном из сел Перемышлинского повета было убито «9 поляков, две жидовки, которые были на службе у поляков».[197]

А вот показания очевидцев: «В ночь на 18 марта [1944 года] украинские националисты — бандеровцы учинили массовое убийство поляков в с. Могильницы. Они под видом советских партизан, в масках, врывались в дома поляков и производили самые жестокие издевательства над ними, резали их ножами, рубили топорами детей, разбивали головы, после чего с целью скрытия своих преступлений — сжигали. В упомянутую ночь бандеровцы замучили, зарезали и расстреляли до 100 чел. советских активистов, евреев и поляков. В эту же ночь была вырезана моя семья — жена, 17-летняя дочь и сын. В мой дом ворвалось до 15 националистов, среди которых я опознал… бандеровца КРИЧКОВСКОГО Иосифа Антоновича, принимавшего непосредственное участие в убийстве моей семьи…»[198] Эти показания С.И. Яницкого были даны после освобождения села войсками Красной Армии; при их проверке в лесу около села Могильницы Будзановского района, в ямах было обнаружено 94 трупа жителей села, убитых бандеровцами 18 марта 1944 года.[199]

Польскими историками приводятся следующие примеры антипольских акций УПА осени 1943-го — зимы 1944-го года, в ходе которых пострадали евреи:

Малая Паниковица (уезд Броды), Тернопольское воеводство. Осенью 1943 года бандеровцы напали на село и совершили резню поляков. Обнаруженных в селе евреев убивали четвертованием, то есть разрубанием на четыре части.

Дрышков. Осенью 1943 года бандеровцы убили двоих поляков после обнаружения в их домах спрятанных евреев. Евреев в количестве шести человек также истребили ударами ножей.

Шумяны. В ноябре 1943 года убиты трое поляков, а в декабре того же года — семеро и сожжены их хозяйства. Спрятанным в конюшнях и овинах евреям не дали возможности выйти наружу. Сгорело одиннадцать еврейских семей.

Быдло (уезд Рогатин). В ноябре 1943 года бандеровцы убили ксёндза Антония Вербовского, а также учителя Вробла. Обоих обвинили в укрывании евреев, выдачи которых потребовали. Евреи (пять человек), спрятанные в хитром тайнике, выжили.

Язловец (уезд Бучач). В декабре 1943 года бандеровцы совершили нападение на приход. Во время пыток ксёндза Анджея Красицкого пытались заставить его выдать фамилии людей, укрывающих евреев. Другими словами, от священника требовали выдачи тайны исповеди. Ксёндз молчал, был схвачен и где-то, в неизвестном месте, убит.

Кудлубиска (гмина Олеско). В ночь со 2 на 3 октября 1943 года бандеровцы убили одиннадцать человек, в том числе троих еврейских детей.

Руда Бродзка (уезд Броды). Бандеровцы напали на село в августе 1943 года, сосредоточившись главным образом у дома приходского священника, кричали: поп, выдай нам евреев!.. В январе 1944 года УПовцы напали на это село во второй раз, убили двадцать шесть поляков, сожгли семьдесят хозяйств. Вместе с поляками погибла еврейская семья, насчитывающая четырёх человек.

Барановка (уезд Брежаны). В декабре 1943 года бандеровцы застрелили поляка, который кормил еврейскую семью, спрятавшуюся в лесу.

Свитажув (уезд Перемышляны). Из опасения перед нападением бандеровцев, которые настойчиво требовали выдачи им евреев, польское население в начале 1944 года оставило село, перебравшись в Сокал.

Плебановка (уезд Трембовла). Осенью 1943 года бандеровцы убили одиннадцать поляков, объявив, что они укрывают «врагов христианства и убийц Христа».

Малков (уезд Сокал). Зимой 1943–1944 годов бандеровцы напали на село, сожгли его и расстреляли убегавших людей. Среди застреленных из пулемётов были евреи, которые также спасались бегством.

Жабиньце (уезд Копычиньце). Бандеровцы совершили два нападения — в сентябре и декабре 1943 года — всегда на дома, в которых находились евреи. Количество убитых тогда евреев неизвестно.[200]

Разумеется, этот список не является исчерпывающим. Также имеются сведения о передаче представителями УПА информации о еврейских отрядах немецким оккупационным органам. Так, согласно германским документам, в апреле 1944 года «офицеры УПА» передали немецкой стороне информацию «о деятельности банд в районе Злочев — Борбрика — Подъясы — они сообщили о еврейской банде в Свирце, о польской банде в Висине и о русской банде в районе Подъясы…»[201]

Таким образом, несмотря на постановления III Чрезвычайного Великого съезда ОУН (Б), уничтожение боевиками УПА евреев осенью 1943 — зимой 1944 года продолжалось. Исключение было, разумеется, сделано для «полезных» евреев, использовавшихся УПА.

К осени 1943 года в подразделениях УПА имелось небольшое количество евреев. В своих воспоминаниях один из лидеров ОУН (Б) Николай Лебедь пишет: «Большинство врачей УПА были евреями, которых УПА спасала от уничтожения гитлеровцами. Врачей-евреев считали равноправными гражданами Украины и командирами украинской армии. Здесь необходимо подчеркнуть, что все они честно исполняли свой тяжкий долг, помогали не только бойцам, но и всему населению, объезжали территории, организовывали полевые больницы и больницы в населенных пунктах. Не покидали боевых рядов в тяжелых ситуациях, также тогда, когда имели возможность перейти к красным. Многие из них погибли воинской смертью в борьбе за те идеалы, за которые боролся весь украинский народ».[202] Эти слова находят подтверждение в советских документах. 30 октября 1943 года командир действовавшего на Волыни партизанского соединения Бегма сообщил в УШПД: «Националисты в Домбровице мобилизовали всех портных для изготовления теплой одежды на зиму. По последнему распоряжению штаба националисты сейчас принимают к себе всех, кроме поляков. В данное время среди националистов много евреев, особенно врачей».[203] Более того, в воспоминаниях членов УПА мы находим упоминания о существовавших под контролем УПА небольших еврейских семейных лагерях.[204]

Причины, по которым украинские националисты стали принимать у себя евреев, были сугубо прагматичными и никогда не скрывались руководителями УПА. Волынь была отсталой аграрной областью, большинство населения которой составляли крестьяне. Вплоть до войны около трети населения этой земли были элементарно неграмотными, а ремесленников и врачей имелось крайне мало.[205] Этот-то дефицит необходимых специалистов и заставил командование УПА использовать евреев.

Однако одновременно с явным использованием евреев в УПА проходило их тайное уничтожение. Оно проводилось руками Службы безопасности ОУН. Эта структура занималась уничтожением евреев до принятия постановлений III Великого съезда ОУН (Б) и продолжала заниматься этим после.

В отчете референта Службы безопасности ОУН, захваченном советскими партизанами, исчерпывающе характеризуется реальная политика националистов: «Ранее СБ издала приказ — всех жидовнеспециалистов конспиративно уничтожить, чтобы жиды и даже наши люди не знали, а пускали пропаганду, что ушел к большевикам».[206] Аналогичная информация содержалась в захваченном партизанами распоряжении референта СБ Жибурты: «Всех жидовнеспециалистов конспиративно уничтожать, распуская слухи об их уходе к большевикам».[207]

Таким образом, евреи-неспециалисты тайно уничтожались практически сразу. Специалисты жили дольше, но при приближении Красной Армии их также убивали. Руководством ОУН и УПА тогда был издан ряд директив о тайном уничтожении «ненадежных элементов». Об этом говорится в показаниях командира ВО «Турив» группы УПА «Север» Юрия Стельмащука:

«Была еще секретная директива центрального провода ОУН, которую также устно передал нам «КЛИМ САВУР» по линии СБ, о физическом истреблении всех советских военнопленных, находящихся на территории западных областей Украины, как способствующих распространению большевизма.

По линии УПА была секретная директива центрального провода ОУН о физическом истреблении всех участников УПА русской национальности. В этой директиве предлагалось провести это истребление под видом отправки этих участников УПА в специальные «русские легионы».

Знаю еще одну секретную директиву центрального провода ОУН по линии СБ, в которой предлагалось физически уничтожить всех членов семей лиц, заподозренных в антиоуновских настроениях, не исключая ни грудных детей, ни женщин, ни стариков».[208]

Информация Стельмащука подтверждается захваченным советскими органами госбезопасности приказом руководства ОУН от 13 марта 1944 года: «Приказывается приступить к суровой ликвидации всех враждебных нам элементов, сексотов, резидентов (конфидентов) всяких национальностей, будь это украинцы, сексоты, или поляки, или все пленные восточники. В частности приказывается — ликвидировать всех восточников на нашей территории. Все восточники, если они не являются агентами-разведчиками, то с прибытием большевиков перейдут на их сторону с данными про нас материалами. Обращаю внимание, что восточников, находящихся в рядах ОУН, не ликвидировать».[209]

В приказе волынской СБ ОУН от 11 марта 1944 года читаем аналогичное указание: «Без промедления ликвидировать коммунистов и жидов».[210] Несколькими днями раньше, 3 марта 1944 года, организационная референтура краевого провода ОУН (Б) на западных украинских землях поставила задачу чистки УПА «от ненадежных участников, а также особ неукраинского происхождения». Аналогичное требование содержалось в приказе командира группы УПА «Запад» В. Сидора («Шелеста») от 28 апреля 1945 года.[211]

Эти приказы неукоснительно исполнялись. Первой жертвой украинских националистов стали бывшие военнопленные, осевшие в селах. Некоторые из них были отпущены из лагерей в 1941 году, некоторые бежали, но в любом случае эти люди могли расконспирировать систему и методы действий бандеровских организаций. Поэтому краевой провод приказал уничтожить всех. «Убийства носили самый зверский характер, — пишет историк Арон Шнеер. — Только в одном Гощанском районе Ровенской области было замучено и убито около 100 пленных. Трупы погибших, а в ряде случаев и живых людей с привязанным на шею камнем бандеровцы бросали в реку Горынь. Так были уничтожены тысячи пленных бойцов и командиров Красной Армии, в том числе и из украинцев восточных районов».[212]

Трудно представить, что, уничтожая своих соотечественниковукраинцев по одному лишь подозрению в будущем сотрудничестве с «Советами», националисты могли пощадить столь ненавидимых ими евреев, тем более, что в директиве организационной референтуры краевого провода ОУН (Б) на западных украинских землях прямо говорилось о чистке УПА от «особ неукраинского происхождения». Исчерпывающим описанием судьбы состоявших в УПА евреев является следующая история, рассказанная одним из чудом уцелевших на Западной Украине беглецов из гетто:

«Во время побега в лес и уничтожения лагеря Куровице некоторые «свободные» евреи установили связь с украинским подпольем, бандеровцами, и начали с ними сотрудничать. Эта инициатива была поддержана бандеровцами, которые были заинтересованы в еврейских специалистах. Многим врачам и техникам лагеря Куровице бандеровцы предлагали помочь освободиться.

Доктор Старопольский и доктор Кальфус согласились и пошли к бандеровцам. Старопольский, честный и наивный человек, верил представителям украинских националистов, что ему не причинят вреда. Он был долгое время при них и оказывал раненым и больным медицинскую помощь.

К доктору Старопольскому и доктору Кальфусу украинские националисты присовокупили также одного стоматолога. Ему удалось бежать в день большого русского наступления — 22 июня 1944 г. он ушел в поля и, когда приблизился отряд русских, вышел из своего укрытия с поднятыми руками и стал перед ними. Он рассказал нам позже, что украинские националисты еще перед приходом русских убили доктора Старопольского и доктора Кальфуса, так как последние слишком много знали».[213]

Воспоминания, записанные исследователями Ш. Редлихом, Е. и В. Семашко, свидетельствуют, что еврейские семейные лагеря, находившиеся под контролем УПА, также были уничтожены вместе с жителями перед приходом войск Красной Армии.[214] По подсчетам польского историка Гжегожа Мотыки, в общей сложности УПА было уничтожено примерно 1–2 тысячи евреев, большая часть из которых — на Волыни.[215] С учетом того, что к началу деятельности УПА на территории Западной Украины из евреев оставались в живых лишь немногочисленные беглецы из гетто, эта цифра очень значительна.

Как видим, постановление III Чрезвычайного Великого съезда ОУН (Б) о равноправии всех проживающих на Украине наций не оказало серьезного влияния на процесс уничтожение евреев формированиями УПА и СБ ОУН. Однако, несмотря на это, исключительно пропагандистским его назвать невозможно. Принятое на съезде постановление стало началом официального изменения программных установок украинских националистов по «еврейскому вопросу».

Разумеется, далеко не все руководители ОУН готовы были отбросить привычные антисемитские взгляды. В 1944 году главный идеолог украинского национализма Дмитрий Донцов подверг новую программу ОУН (Б) жесткой критике именно в связи с изменением подхода к «еврейскому вопросу». «Программе нет отзвука укр<аинских> исторических традиций ни социальных, ни национальных, ни политических, — утверждал он. — И не только традиций казачества, но и недавних традиций повстанческого движения в годы 1917–1921 с их ксенофобией против пришельцев севера, антисемитизмом, религиозностью и частнособственническими тенденциями».[216] По мнению Донцова, в программе ОУН необходимо было отметить, что «ментальность и политика мирового жидовства вредны для украинской нации и государственности. Борьба с жидовством — в интересах и традициях украинской нации».[217] Донцову возразил молодой член Главного совета ОУН (Б) Осип Позичанюк, отметивший нецелесообразность старых подходов к «еврейскому вопросу». Его выступление достойно обширного цитирования:

«После немецкой практики трудно (если не бессмысленно) играть этой картой сегодня. Тем более, что жидовская проблема для Украины сегодня не существует… Что было к лицу… повстанческим атаманам, которые кроме антисемитизма и ксенофобии больше ничего не могли использовать, больше ничего не сделали и не могли сделать, поскольку это было выше их идеологических, политических и организационных возможностей, то не приличествует нам — поколению, перед которым стоит бóльшая задача, чем кустарная ксенофобия. Поэтому не уводите со столбовой дороги на антисемитские и ксенофобские приманки, потому что на них Гитлер с целым Рейхом поломал себе ноги… Нужно быть политически неграмотным, чтобы не понимать, что, несмотря ни на какие наши традиции в жидовском вопросе, ныне по ряду причин надо любой ценой отмежеваться от антисемитизма. По той же причине, по которой нужно отмежеваться от любой тени гитлеризма. Потому что собственный наш народ распнет или изгонит, встанет на эту линию. Не потому, что народ симпатизирует жидам. А потому, что народ испытал от всемирных носителей этого антисемитизма — гитлеровских орд — еще большую трагедию, чем жиды, и любую подобную «политику» примет за продолжение уже слышанного, а ее носителей — за гитлеровских агентов… В программе [ОУН] не должно быть никакого антисемитизма и никакой-либо «фобии». В программе должны быть признаны права нацменьшинств и даже подчеркнуты льготы тем, кто будет сотрудничать и будет жертвовать в борьбе за Украинскую державу».[218]

Аргументация Позичанюка была цинична, но совершенно неопровержима. Наличие в программе ОУН (Б) антиеврейских положений означало невозможность найти поддержку на Западе и реальную возможность потерять поддержку отрицательно настроенного к нацистам населения Западной Украины. В то же время «еврейский вопрос» на Украине больше не существовал — он был радикально решен нацистами и (в гораздо меньшей степени) самими оуновцами. Так почему же не отказаться от антиеврейских тезисов?

Позиция Позичанюка была официально признана руководством ОУН (Б). Свидетельством тому является приказ командования военного округа «Буг» от 5 сентября 1944 года. В отличие от инструкции Главного командования УПА для пропагандистских служб от 1 ноября 1943 года и «Временных инструкций» 1944 года, в этом документе не было места для разночтений: «Жиды и другие чужинцы на наших землях: трактуемы как национальные меньшинства».[219]

Более того, декларацией дело не ограничилось. Руководство ОУН и УПА настойчиво добивалось его выполнения и категорически запрещало проведение антиеврейских акций. Так, например, в 1947 году, во время подготовки пропагандистских рейдов УПА на территорию Чехословакии, референт пропаганды ОУН на Закерзонье Василий Галаса специально обращал внимание командира уходящих в рейд подразделений Владимира Гошка на недопустимость убийств евреев и ведения антисемитской пропаганды. «Ни при каких обстоятельствах нельзя убивать жидов и наносить им обиды, а также вести антисемитскую пропаганду, — писал Галаса. — Если в беседах затронут эту тему, необходимо максимально осуждать гитлеровские зверства. Пояснять, что на Украине, за которую воюем, будет иметь каждый человек, в том числе чешские и словацкие жиды, равные права и подобающую свободу. Если этого не будет нужно, не затрагивать жидовской темы вообще».[220]

Одновременно пропагандисты ОУН (Б) предприняли попытку «отчистить» испорченную предшествующей антиеврейской политикой репутацию организации. В том же 1947 году руководитель ОУН (Б) на Закерзонье Ярослав Старух подготовил брошюру под названием «К братским чешским и словацким народам» с кратким описанием истории и идеологии «украинского освободительного движения». В этой брошюре затрагивался и вопрос об отношении ОУН и УПА к евреям. «Мы никогда не издавали и нигде не распространяли, ни у нас на Украине, ни тем более в Словакии антиеврейских листовок, — писал Старух. — Во всей нашей политической литературе, подпольных газетах и прокламациях ни теперь, ни во время немецкой оккупации напрасно вы будете искать хоть одно слово против жидов. Такие обвинения — это чистая выдумка и брехня. Во время немецкой оккупации во многих подразделениях УПА служили евреи, особенно врачи, где они нашли убежище и защиту, помогая своими знаниями бороться против террора немецких оккупантов».[221]

Разумеется, это была неправда, однако подобные утверждения из пропаганды ОУН перекочевали сначала в воспоминания оказавшихся на Западе оуновцев, затем в работы «диаспорных» историков и, наконец, в исследования современных украинских историковревизионистов. Но это уже не история, а историография.

* * *

Осенью 1941 года немецкие оккупационные власти отказались от сотрудничества с ОУН (Б) и развернули против ее членов масштабные репрессивные акции. Таким образом, вопреки желанию руководства, ОУН (Б) оказалась в оппозиции к оккупантам. Переход на антинемецкие позиции, однако, не повлиял на антиеврейскую политику, проводившуюся бандеровцами. Новым лозунгом ОУН (Б) стал лозунг «Да здравствует независимая Украина без евреев, поляков и немцев. Поляки за Сан, немцы в Берлин, евреи на крюк!» Антиеврейская позиция организации была официально подтверждена на Второй конференции ОУН (Б) в апреле 1942 года; в то же время в постановлении конференции было упомянуто о «нецелесообразности» участия в антиеврейских акциях.

К осени 1942 года низовые структуры ОУН (Б) стали стихийно создавать вооруженные формирования для борьбы с немецкими оккупантами. Одновременно на Западную Украину стали выходить советские партизанские соединения, а немецкое наступление «завязло» под Сталинградом. В этой обстановке была созвана первая военная конференция ОУН (Б), на которой было принято решение об ориентации на Великобританию и США. В этой связи антиеврейская программа ОУН (Б) была немного смягчена: проживавших на украинской территории евреев предполагалось «всего лишь» депортировать. Одновременно пленные политруки и военнослужащие-евреи должны были уничтожаться. Это решение было как будто списано с предвоенных нацистских планов.

Однако в жизнь оно воплощено не было. Весной 1943 года на базе боевых отрядов ОУН (Б) и ушедших «в лес» формирований украинской вспомогательной полиции была сформирована «Украинская повстанческая армия», приступившая к масштабным этническим чисткам на Волыни. Главной жертвой формирований УПА стали поляки; вместе с ними уничтожались скрывавшиеся от нацистских карателей евреи. Евреи также преследовались бандеровской тайной полицией — Службой безопасности ОУН.

В пропагандистских целях на состоявшемся в августе 1943 года III Чрезвычайном Великом съезде ОУН (Б) был принят тезис о равноправии всех проживающих на Украине национальностей, в том числе и евреев. Это постановление было широко использовано бандеровской пропагандой, оставаясь, впрочем, довольно далеким от реальности. Фактически было прекращено преследование лишь тех евреев, которых использовали в УПА в качестве ценных специалистов (например, врачей). Скрывавшиеся в лесах беглецы из гетто уничтожались попрежнему, равно как и поляки. Вступавшие в УПА евреи, не располагавшие «полезной специальностью», в соответствии с директивой командования тайно уничтожались СБ ОУН. Незадолго до прихода на Западную Украину войск Красной Армии СБ ОУН были ликвидированы служившие в УПА евреи-специалисты, бывшие советские военнопленные и украинцы-«восточники». Также были уничтожены вместе с жителями находившиеся под контролем УПА еврейские семейные лагеря.

Руководство ОУН окончательно отказалось от проведения антиеврейской политики лишь в 1944 году. Это было сделано по вполне прагматичным причинам: наличие в программе ОУН (Б) антиеврейских положений означало невозможность найти поддержку на Западе и реальную возможность потерять поддержку отрицательно настроенного к нацистам населения Западной Украины. В то же время «еврейский вопрос» на Украине больше не существовал — он был радикально решен во время нацистской оккупации.

Впоследствии пропагандисты ОУН (Б) предприняли попытку «отчистить» испорченную предшествующей антиеврейской политикой репутацию организации, достигнув в этом определенных успехов. Утверждения о том, что ОУН никогда не проводила антиеврейской политики, из пропаганды ОУН перекочевали сначала в воспоминания оказавшихся на Западе оуновцев, затем в работы «диаспорных» историков и, наконец, в исследования современных украинских историков-ревизионистов.