Второй шанс

Глава 5 [Стивен Мерсли]

Меня разбудил звонок в кровать.

– Стиви, это твой дядя Филипп. У меня есть для тебя рекомендация. Эти ребята должны хорошо себя показать на торгах в следующую пятницу.

– Какие ребята?

– Да «Фолькстек» же! Ты что, спишь, Стив? Девять тридцать! Знаешь, в каком году я в последний раз спал в девять тридцать?

– А что они делают?

– Съезди и посмотри.

– Сегодня что ли ехать?

– Куперштейн, который Ральф, и Стивенсон уже с пакетами. Валяй! Спи дальше! Твои денежки будут только дорожать.

– Я еду-еду! Кинь адрес, дядь. Спасибо!

Яна пнула меня ногой под одеялом. Я немного пощекотал эту ногу, но Яна тот еще жаворонок. Между прочим, это из-за нее я сплю в девять тридцать. Но если я вообще хочу куда-нибудь сегодня поехать, надо вылезать из кровати.

По указанному адресу расположилось маленькое приятное кирпичное зданьице в конце Оукфилд-стрит. Вдоль фасада при этом стояли облетевшие клены. Я припарковался и поднялся к входу в вестибюль. Из-за стойки мне навстречу поднялась девушка-администратор в белой рубашке. Я представился, и она, сверкнув безупречной дежурной улыбкой, подняла телефонную трубку.

– Доброе утро, мистер Мерсли!

– Стив, прошу вас.

– В таком случае, я – Рэнди. Вы у нас впервые?

– Да.

– Пойдемте. Вы у меня девятый за последние три дня. Кажется, скоро показывать тут все и будет моей основной работой.

– А какая ваша основная работа сейчас?

– Я калибрую композиции магнитных полей при глубокой томографии.

– Звучит сложновато.

– Мы можем построить очень точную электронную модель любого участка вашего мозга, Стив. Чтобы это сделать, нужен очень мощный особый инструмент – томограф. Но не обычный томограф, а томограф, чье разрешение достигает планковских длин. Вы не учились физике?

– Эээ… нет…

– Так вот, я занимаюсь тем, что выполняю часть работ по настройке этого аппарата.

– И что он делает?

– Что он делает? Хмм, в некотором роде он позволяет оцифровать вас. Сохранить, по крайней мере, часть вашей памяти, перенести структуру нейронных сетей на флэшку. Хмм. Это должна быть очень большая флэшка. Тут огромный спектр применений, но самый главный, конечно, – это новый уровень развития нейронных сетей. Вы знаете, что это такое?

– Искусственный интеллект?

– Я бы не использовал слово «интеллект» для программы, которая обучается отличать собак от кошек на миллионной выборке фотографий. Это просто навык. В вашем мозгу прямо сейчас находятся сотни тысяч подобных навыков. Обучать нейронную сеть долго и затратно, но представьте, что мы можем скопировать уже существующий навык из вашего мозга. Представили? А теперь представьте, что мы могли бы, к примеру, скопировать навыки ребят из группы «Битлз», отвечающие за сочинение музыки. Или навыки космонавтов-первопроходцев. Торговля машинным образованием, Стив, – это огромный будущий рынок. И главное, продавцом может стать любой, кто хоть что-нибудь умеет! Мы пришли.

Мы стояли у широких белых дверей. Рэнди распахнул их и пропустил меня вперед. Комната напоминала больничную палату, только гораздо больших размеров. Большую ее часть занимала капсула, похожая на капсулу для МРТ, с лежанкой.

– На что похожа?

– На капсулу для МРТ.

– Правильно! Это она и есть, а теперь смотрите сюда, Стив.

Рэнди подошел к капсуле и похлопал ее толстый бок.

– Вы знаете, как работает магнитно-резонансная томография?

– Не имею представления.

– Если совсем грубо, то в сильном магнитном поле мы можем заставить светиться водород в вашей голове. А поскольку его в вашей голове много, то мы видим устройство вашей головы. Нейронные сети в вашем мозгу – это нервные клетки: проводящие транзисторы, резервуары памяти и механизмы обработки сигнала. Чтобы считать их, нужно уметь заглядывать внутрь белка, из которого они состоят. Этот сканер может прочесть ваш мозг за полчаса. Вы понимаете, что это значит?

– Что я могу жить внутри компьютера?

– Пока что окончательно не решена проблема энергопотребления. Вы знаете, что мозг потребляет всего 25 Ватт? Так вот, чтобы поддерживать матрицу в рабочем состоянии в виде смоделированных узлов, потребуется около 50 Мегаватт. В два миллиона раз больше. Нельзя не оценить, насколько матушка природа искуснее нас по части проектирования эргономичных механизмов. И однако подобные мощности доступны уже сейчас в ряде индустрий: игровой, во всякого рода профессиональном моделировании (например, погоды), везде, где задействованы суперкомпьютеры. А в ближайшем будущем их, несомненно, будет гораздо больше.

– И я смогу поговорить сам с собой?

– В некотором будущем – вероятно, да. Хотите попробовать? А если вы выберете нашу компанию для инвестирования, то мы также будем хранить ваш скан и периодически предлагать вам новые способы использовать его. Вы водите машину?

– Да, припаркован внизу.

– Хотите посмотреть уровень вашего навыка по сравнению с другими нашими образцами?

– Вы предлагаете просканировать мою голову?

– Это не страшно, уверяю вас. И гарантированно безопасно. Сканирование прошли уже тысячи людей.

– Сколько тысяч?

– Около десяти тысяч человек.

– И что вы делаете со сканами?

– Мы исследуем их, собираем статистику, сравниваем, пытаемся получить отдельные деревья навыков, которые можно будет использовать в качестве первых образцов естественным образом выращенных нейронных сетей для широкого применения. В нашем центре написано уже несколько сотен научных работ по биологии и кибернетике, вышедших в рецензируемых научных журналах.

– Рэнди, но моя копия внутри компьютера… она что-нибудь чувствует?

– Она что-то почувствует при двух условиях: если ее запустить целиком, для чего потребуется 50 Мегаватт энергии, а также создать для нее какое-то пространство, в рамках которого модель сможет себя осознавать, соотносить с чем-то. Наконец, ей нужно тело, потому что это единственный способ, которым мы, люди, взаимодействуем с окружающим пространством. В нашем проекте работа идёт в основном с записанной, но не воспроизводящейся информацией, за исключением некоторых случаев тестирования.

– Ясно.

Честно говоря, проходить сканирование мне было слегка боязно. Но дядя всегда говорит, что нужно обязательно досконально знать, во что ты собираешься вкладываться. А насчет прибыли с такого дела – тут и сомнений нет: размах грандиозный. От открывавшихся горизонтов перехватывало дыхание.

– Ну давайте, – сказал я. – А про инвестиции расскажете?

– Будет выход на IPO, но доля в 15 % открыта для приобретения надежными заинтересованными людьми, такими, как ваш дядюшка, и некоторыми другими персонами, инвестирующими на рынке высоких технологий. Собственно, большая часть уже продана. Контрольный пакет сохраняет за собой владелец. Вам потом Жанна расскажет подробнее.

В сканере было тесно и как-то неприятно. Я раньше совершенно не замечал за собой клаустрофобии, а тут круглые ровные стены почему-то давили. Зато я помнил, что в кино МРТ всегда работал со странным грохотом, этот же аппарат громыхнул несколько раз, а потом затих и дальше почти все время работал бесшумно.

Рэнди не умолкал ни на секунду. Он называл слова, а я должен был их повторять, и в моей голове на экране что-то зажигалось, а компьютеры фиксировали эту информацию.

– Стив, не волнуйтесь, – сказал Рэнди в самом начале процедуры. – Сканирование мы проводим максимально бережным способом. Самые новые и самые хрупкие нейронные связи вообще не будут затрагиваться, хотя и это было бы абсолютно безопасно. Ваша запись будет хранить воспоминания только до вчерашнего дня.

Я лежал и думал о перспективах. Это, конечно, не бессмертие. Черт его знает, насколько комфортно можно себя чувствовать, став компьютерной программой. Но главное – это ведь буду не я. Я сам ничего не узнаю и не почувствую. Но, с другой стороны, все не так: это буду именно я! Кто же еще? Я попробовал представить себя внутри программы и позорно сдался через минуту.

Через полчаса Рэнди показывал мне модель. Это оказалась совершенно бесконечная паутина точек и линий, размером, по-моему, с нашу галактику. Мне это напомнило плавный переход гугл-карты: от общего вида планеты – к фотографиям городов, на которых видно машины и людей, только в тысячи раз длиннее. Трудно было поверить, что такую прорву информации можно оживить электрическим импульсом и превратить во что-то осмысленное. Зато мой водительский навык оказался в 10 % лучших! Рэнди сказал, что, не задавая вопросов, готов был бы сесть в машину, которой управляет кластер из нескольких миллионов звезд, которые он каким-то образом выделил в галактике моего мозга.

Через час я сидел в кабинете у Жанны, и мы обсуждали сделку. Я мог прямо сейчас купить примерно 2,9 % акций за 9,8 миллионов долларов. Дядя прикидывал рост по результатам IPO минимум в три раза. Я не собирался покупать все, к тому же таких денег у меня все равно не было. Зато была доля капитала, оставленная отцом. Сговорились на 1,1 % за 3 миллиона.

Потом я читал бумаги. Здесь было множество научных терминов и деталей, в которые надо было вникать. Рэнди терпеливо разъяснил мне все, что только смог, но длинные формулировки мешали сосредоточиться на смысле.

Пискнул телефон. Я глянул на экран, увидел, что это Яна, и решил посмотреть попозже, когда закончу с бумагами. Некоторое время я мутным взором глядел на предложение: «Компания принимает на себя обязанности по обеспечению сохранности цифровой модели Заказчика посредством хранения ее в формате TTLC на цифровых электронных носителях, позволяющих производить чтение со скоростью до 2 петабайт в секунду. См. приложение 9.»

Заглянул Рэнди.

– Как у вас идут дела?

– Спасибо, все хорошо.

– Кофе?

– Если можно.

Я вспомнил, что в янином сообщении была прикреплена фотография, достал телефон, открыл сообщение и… забыл обо всем на свете.

Как всегда, вид ее обнаженной кожи вызвал легкий электрический разряд, пробежавший вдоль хребта. И когда Рэнди вернулся с чашкой кофе на блюдце, я с трудом сдержал резкое движение, и нелепейшим образом сунул включенный телефон в карман брюк.

Потом мы пили кофе. А потом я вернулся к бумагам, хотя сил читать всю эту научную хрень уже не было, и я пролистнул до той части, где было самое важное – финансы.

Вскоре я вышел из офиса «Фолькстек» и отправился в центр. На сегодня у меня есть еще одно дело. В кармане лежал буклет ювелирного магазина – победитель небольшого забега, в ходе которого четверо его собратьев оказались в корзине для бумаг. Потом Яна чуть их там не застукала и пришлось внезапно выносить мусор, отчего Яна стала подозрительной: прежде я такого на ее памяти не вытворял.