Глава 5 Плацдарм

Королевство Румыния, Добруджа. 26 июня 1941 года

В тот же день, ближе к обеду, Октябрьский отдал приказ о начале траления – мины на подходе к Констанце стояли не то чтобы густо, но взрывчатых сюрпризов хватало.

И тральщики принялись за дело. Их «старшие братья» не давали младших в обиду, продолжая громыхать главными калибрами.

Хотя интенсивность огня ослабла – корабельные орудия просто не давали супу остыть в горшке, не позволяли поправить дела на батареях.

Заодно, как бы мимоходом, лидеры «Москва» и «Харьков» пустили на дно транспорты «Peles» и «Karpatu» плюс итальянский танкер «Superga».

А в Севастополе готовился десант.

Специальных десантных кораблей не существовало, зато в составе флота числились старые, но все еще справные «Эльпидифоры» – вооруженные пароходы, которые еще в Первую мировую использовались для высадки пехоты на берег.

Их было четыре – «Красная Армения», «Красная Грузия», «Красная Абхазия» и «Красный Аджаристан».

А уж найти добровольцев оказалось не трудно – матросы соглашались воевать на сухопутье, но лишь с одним условием: оставив при себе тельняшки, бескозырки да бушлаты.

Разумеется, условие было принято.

Кроме «Эльпидифоров», числившихся как канонерские лодки, в десант шли санитарный транспорт «Сванетия», военные транспорты «Красная Кубань», «Островский», «Курск» и «Большевик», танкер «Кремль» и плавбаза «Волга» (бывший испанский лайнер «Хуан Себастьян Элькано»).

В охранении шли крейсер «Красный Кавказ» (изо всех «старых» крейсеров ЧФ именно на нем были установлены мощные 180-миллиметровые орудия вместо 130-миллиметровых), лидер «Ташкент», эсминцы 2-го дивизиона.

Октябрьский снова был в деле, подняв на «Красном Кавказе» флаг командующего флотом. Да и то сказать, ведь он уже брал Констанцу «в тот раз»! В августе 44-го…

Шли весь вечер и всю ночь, выдерживая скорость в четырнадцать узлов, а утром вышли в расположение ударной группы флота.

Широкий проход к берегу был очищен от мин, и «Эльпидифоры» первыми подошли, носами вклиниваясь в песчаный пляж. 1-й батальон морской пехоты под командованием капитана Бондаря сошел на берег.

В то же самое время гидросамолеты «МТБ-2» и «МДР-6» приводнились на озере Зюджал близ Констанцы, высадив посадочный десант.

Морпехи сразу пошли в атаку, и румыны, услыхав клич «Полундра!», ошалели. Те, кто выжил, всю оставшуюся жизнь вздрагивали при виде мужчин в черном.

Эсминцы «Сердитый» и «Смышленый» первыми ворвались в гавань. Трофеить старый «Мирэшти» не стали, расстреляли его в упор. Несколько канонерок попытались было открыть ответный огонь, но внушительный силуэт линкора в море убавил их прыть.

Десантники с ходу захватили военно-морской штаб и еще парочку стратегических объектов, после чего в городе начался тотальный драп.

Гражданских никто не останавливал, да и военных, впрочем, тоже, а над Констанцей развернулись, заполоскали красные флаги.

Констанца – город не слишком большой, но красивый и древний. Еще во времена скифов здесь стоял эллинский полис, известный как Томис, тот самый, куда гораздо позже сослали Овидия.

Город помнил и базилевсов Византии, и султанов Османской империи.

Правда, роскошный дворец у самого синего моря оказался зданием казино, а при ближайшем рассмотрении экзотичный, «атмосферный» город, где сошлись Запад и Восток, представился грязной дырой…

Разрушать да бомбить весь этот блеск и нищету, запечатленную в камне и кирпиче, Октябрьский не собирался. Да и передний край должен был пройти не здесь, а гораздо западней – по правому берегу Дуная, отрезавшему всю Добруджу[11].

Если посмотреть на карту, то Румыния напоминает толстый кувшин. Так вот, горлышко этого кувшина, выходящее к морю, и есть Добруджа. На севере этого района разливается дунайская дельта – сплошные плавни, болота, озера, протоки и лагуны. Не пройти, не проехать. А на западе протекает широченный Дунай, устремляясь с юга на север, отделяя приморскую Добруджу от остальной Румынии.

Если закрепиться на этих рубежах, то и никаких особых укреплений строить не понадобится. Форсировать Дунай – та еще морока!

От Констанцы к Бухаресту идет шоссе, пересекающее Дунай по Чернаводскому мосту, ниже пролетов которого тянулись трубы нефтепровода. Тянулись потому, что «ДБ-3» обрушили часть моста.

К вечеру 28 июня морпехи заняли аэродром Мамайя, и сюда перебазировались эскадрильи бомбардировщиков и истребителей. На эту дату «Парижская коммуна» в сопровождении двух лидеров и крейсера «Ворошилов» нагрянула на военно-морскую базу Мангалия.

Городишко этот был едва ли не древней Констанцы, а перед войной сюда наведались англичане, вечно вынашивавшие планы «Как нам ослабить Россию». Это они присоветовали румынам выстроить новую военно-морскую базу в Мангалии.

Старая база в Констанце открыта морю, ограждена всего лишь молом, то есть не защищена, что для стоянки боевых кораблей настоящее непотребство.

А вот в Мангалии они были укрыты. Правда, ничего особенного на стоянках краснофлотцы не заметили. Здесь почивали старые торпедоносцы, еще австро-венгерской постройки – «Вифор», «Вартей», «Вижеле» и «Змеул». Тут же притулилась канонерка «Капитан Димитреску».

Сопротивления они не оказали, а штатские стали прятаться, напуганные «свирепыми большевиками», которые, как всем известно, хлещут водку и закусывают младенцами.

Ночью на 29-е вернулись «Эльпидифоры», перебросив в Констанцу части 116-й дивизии 7-го стрелкового корпуса. Транспорт «Армения» высадил сразу полк – 1-й Черноморский ПМП[12] из Одессы под командованием подполковника Осипова.

Морская пехота при поддержке истребителей «И-16», «И-153» и «Як-1» заняла Овидиу, что неподалеку от Мамайи, а три стрелковых батальона выдвинулись из Констанцы в направлении Басараби[13], где столкнулись с частями 8-й кавалерийской бригады из 3-й румынской армии. Завязался бой.

Против морпехов выступал 3-й полк каларашей[14], где кроме обычных кавалерийских эскадронов присутствовал тяжелый эскадрон, вооруженный шестнадцатью минометами, дюжиной станковых пулеметов и четырьмя 75-миллиметровыми пушками.

Поговаривали, что в румынской кавалерии, в отличие от пехоты, царит дисциплина. Верно, дисциплина была, но она не спасла каларашей от поражения. Даже три легких танка «Шкода» не переломили ситуацию.

С криком «Полундра!» моряки-черноморцы забросали танки гранатами и бутылками с зажигательной смесью, а кавалерию встретили очередями из «Дегтяревых».

Морпехам здорово помогли пилоты на «И-16». Старенькие истребители, да удаленькие – две крыльевые 20-миллиметровые пушки ШВАК, не считая пулеметов, плюс шесть реактивных снарядов РС-82 делали «ишачок» весьма зубастым зверьком.

И когда эскадрилья «И-16» обстреляла колонну 4-го полка рошиорей и конно-артиллерийского полка, а после запустили эрэсы, кони и люди разбежались.

В отличие от множества полков, которые на марше расстреливались «Мессершмиттами», десантники с морпехами продвигались под защитой 37-миллиметровых зениток, принайтовленных к кузовам грузовиков, и ДШК.

Против румынских «пулавчиков»[15] этого было вполне достаточно, даже более-менее продвинутый «ИАР-80» шарахался прочь, завидев огонь ДШК, похожий на сварочный.

Туго пришлось 1 июля, когда румынов проняло и они поняли, что советские войска – это не маленькая группа диверсантов-беспредельщиков, а батальоны морской пехоты, поддержанные с воздуха и с моря.

С утра 1 июля на западе нарисовались самолеты противника – шла девятка польских двухмоторных бомбардировщиков «Лось» из 4-й группы 1-й бомбардировочной флотилии Королевских ВВС.

Судьба этих бомбовозов была плачевна.

Для участия в плане «Барбаросса» часть «Лосей» перелетела на аэродром Фошканы у самой границы с СССР.

Государственный подсекретарь авиации Георге Жиенеску с пафосом сказал тогда: «Юные летуны! Бучумы трубят, и в лесах отдается их эхо, небо урчит в песне моторов, к оружию, к штурвалу, с Богом вперед!»

Началась война, и по сигналу «Ардялул» девять «Лосей» полетели бомбить мирные советские города, но на перехват с аэродрома Измаил поднялись группа «И-153» и «И-15бис». В воздушном бою над Дунаем группа уничтожила пять «Лосей», не понеся потерь.

Та же история повторилась над местечком Меджидия – «И-16» вили виражи вокруг неповоротливых «Лосей», обстреливая их, заходя то в хвост, то снизу, то падая сверху.

Три бомбовоза, просыпая бомбы, рухнули прямо на городишко, еще парочка разбилась за окраиной. Оставшаяся четверка, поспешно сбрасывая бомбы, повернула обратно, но не ушла – зенитчики постарались.

Однако проблема заключалась не в польских «Лосях», а в немецких «Мессершмиттах» – истребителях, охранявших бомберы.

Не сумев защитить своих подопечных, пилоты «мессеров» решили отвязаться на русских. Правда, обстрела колонн, как это практиковали немцы в Белоруссии и на Украине, не произошло.

Не потому, что румынские пилоты страдали человеколюбием, а потому что «ишачки» связали «худых» боем – зеленые и малиновые трассеры то и дело скрещивались, на мгновение образуя огненные многоугольники.

«И-16», уступая «Ме-109» в скорости, особенно в скороподъемности, превосходил немецкие истребители в горизонтальном маневре. Вообще, тут все зависело от мастерства и навыка самого летчика – опытные пилоты били немцев на «ишачках» так, что только шум стоял.

Из семи «Мессершмиттов» два сбили советские пилоты, еще одного свалили зенитчики. Четвертый по счету был серьезно задет, за ним вился белесый шлейф. До близкого Дуная он таки дотянул и зарылся в землю на западном, низменном берегу. А три истребителя ушли.

Наши потери в этом бою – четыре «И-16».

И тогда за «маленьких» вступились «большие» – «ДБ-3Ф» из 63-й авиабригады флота нанесли бомбовый удар по аэродромам Попешти-Леордени, Зилиштя-Бузэу, Погоанеле-Бузэу, Рымник-Сэрат.

Бомбардировщики шли в сопровождении истребителей, поэтому вернулись без потерь, зато у румынских 1-й и 2-й бомбардировочных флотилий, а также военно-воздушной группировки «Добруджа» была неплохо прорежена матчасть…

…От Констанцы до Дуная по прямой чуть меньше полусотни километров, поэтому уже к вечеру 1 июля передовые части вышли к Чернаводскому мосту, где и закрепились.

К этому времени части 142-й и 196-й дивизий 7-го стрелкового корпуса, высадившиеся в Констанце, погрузились в эшелоны и по железной дороге прибыли в Хыршову, что к северо-западу от порта, на берегу Дуная, и в местечко Бэнясу, неподалеку от границы с Болгарией.

Разведка доносила, что столь вялое сопротивление румын – явление временное. 1-я, 2-я и 18-я пехотные дивизии 4-й румынской армии срочно перебрасывались обратно в родные края. 1-я и 4-я горные бригады из состава 3-й армии спешили туда же – на защиту Добруджи.

В это самое время «Эльпидифоры» доставили в Констанцу «бэтушки» – легкие танки «БТ-7», но самое веское слово сказала Дунайская военная флотилия.

Мониторы «Железняков», «Жемчужин» и «Ударный», а также более десятка бронекатеров обстреляли и потопили в Килийском гирле румынский монитор «Ласкар Катарджиу». Экипажи мониторов «Ардеал», «Бессарабия» и «Буковина» сдались в плен, а корабли с довольно-таки мощным вооружением (120-миллиметровые орудия!) вошли в состав советской флотилии.

Обстреляв Тульчу, Галац и Брэилу, флотилия занялась патрулированием Дуная, добавив свою «плавучую» артиллерию к «сухопутным» укреплениям на правом обрывистом берегу.

Близились бои, но вот наступление на Южном фронте было сорвано – 3-я и 4-я румынские армии были резко ослаблены, а немецкая 11-я армия не имела желания наступать в гордом одиночестве.

И тогда генерал армии Тюленев, горячо поддержанный Октябрьским, решился нанести контрудар по немецким позициям в районе Скулян.

2 июля 2-й и 18-й мехкорпуса и стрелковый 48-й корпус, при поддержке 20-й, 21-й и 45-й смешанной авиадивизий, атаковал противника в полосе 9-й армии. Жестокие встречные бои продолжались до 4 июля, когда в ряде мест немцы были отброшены за реку Прут.

В тот же день командующий 11-й армией вермахта Ойген фон Шоберт затребовал у генералфельдмаршала фон Рундштедта передышку в наступлении на Винницу.

К вечеру 4 июля части 7-й бригады морской пехоты под командованием полковника Жидилова заняли Бабадаг, Тульчу, Сулину, Мэчин, полностью овладев Добруджанским плацдармом.


Д. Хазанов:

«Желая «растянуть» вражескую оборону, советское командование приказало одновременно с Плоешти бомбить Тульчу – сюда вечером 13 июля направились девять «ДБ-3» из 2-го мтап, ведомые комэском-4 капитаном П.Ф.Семенюком, вместе с которыми вылетели три «СБ» из 40-го бап. Задача ведущего состояла в отвлечении на себя внимания, подавлении огня зенитной артиллерии в районе порта, чтобы обеспечить успех основной группы. Впервые румынские истребители атаковали наши самолеты на подходе к цели, а после сброса бомб повторили попытку разделаться с русскими, сконцентрировав огонь на машине Семенюка.

Неожиданно его самолет вздрогнул, временно потерял управление. Летчик погиб, а штурман ст. лейтенант А.Ф. Толмачев получил тяжелое ранение. Истекая кровью, он успел вставить в передней кабине ручку управления, откинуть педали и взять управление самолетом на себя. «Ильюшин» управлялся с большим трудом – отказал левый мотор, поврежденные бомболюки остались в открытом положении.

К счастью, для того, чтобы оказаться над своей территорией, необходимо было всего лишь пересечь гирло Дуная. Чудом штурману удалось совершить посадку на фюзеляж на окраине села вблизи Измаила, после чего он потерял сознание.

Ст. лейтенант Толмачев, уже совершивший несколько вылетов на Констанцу и Плоешти, вскоре после излечения назначенный штурманом своей части, а затем флагштурманом ВВС ЧФ, удостоенный за многочисленные подвиги в июле 1943 г. звания Герой Советского Союза, впоследствии вспоминал: «Не знаю, сколько времени прошло, как я очнулся. Лежу на раскрытых парашютах. Самолет был сильно поврежден, передняя кабина разбита. Я попытался подняться, но вновь потерял сознание. Очнулся уже на операционном столе в военно-морском госпитале Измаила…»

Как теперь известно, в тот день Плоешти пострадал особенно сильно. В результате нанесенного бомбового удара и вспыхнувших пожаров было полностью разрушено два заводских корпуса, уничтожены 202 цистерны с горючим, 46 нефтебаков, два склада. Противник лишился около 220 тысяч тонн нефтепродуктов. Гигантское зарево на нефтеперегонном заводе «Униреа» продолжалось трое суток. На длительное время вышли из строя нефтеперегонные заводы «Орион» и «Астра-Романия». Огонь освещал весь район, ночью было светло, как днем…»

Загрузка...