Второй, третий... последний

Часть одиннадцатая расскажет, как не надо открывать корневую чакру

— Вепрь, это тебе, — Алекс протянул десятнику второй по размеру кристалл из своей коллекции. Тот бронированный червь был поистине гигантским!

— Ты чё? С ума сошёл? Ты меня технике научил, на уровень поднял, а я всего-то пару кустов поджёг! Не надо! Оставь себе, — Одинокий Вепрь насильно всунул кристалл в руку Алекса.

— Да перестань ты! Каждый труд должен быть оплачен! Я же все трофеи забрал, так что это твоя компенсация, — Алекс, вообще-то сильнее всех в лагере, так что по части насильно подарить, Вепрю его не переплюнуть.

— Не возьму! Вон, отдам Осеннему Листу, — Вепрь махнул куда-то вдаль.

— Э, нет! Тогда я оставлю себе. Этот лентяй не заслужил. Тогда… На, вот. Почитаешь, потом отдашь, — Алекс сунул в руку десятника свиток с техникой перемещения.

— Да ты охренел? Этот свиток горсть таких кристаллов стоит!

— Почитаешь, — Алекс показал пантомимой чтение, — и отдашь, — опять пантомима.

— А! Понял! Вот на такое согласен. Давай сюда. И вали уже, мне надо делишки поделать.

Беседа, конечно, со стороны выглядела безумно. Как эти двое понимали друг друга? Ладно Вепрь, он-то на человеческом говорит. А тот, второй — лаял как пёс!

Тем не менее, вот как-то договорились. Да и не видел никто, отошли в сторонку. Дело-то не публичное.

Ценности кристаллов Алекс не знал, но, как правило, всё редкое и необычное стоит дорого. А раз нашёл что-то красивенькое, что никто не видел, то надо припрятать. По крайней мере ни в одном справочнике из имеющихся Алекс даже похожего ничего не нашёл. Жеребцу светить сокровище он не решился, лучше подождать возвращения Морозной Ночи. Если уж она не знает, то Жеребец и подавно.

Он примерно понимал, почему Вепрь отказывается от компенсации: скакнуть на уровень тоже своего рода плата. Но, почему-то Алекс верил, что его приобретение гораздо ценнее, и что это несправедливый обмен. Но раз Вепрь доволен чтением свитка, то пусть так и будет.

Кстати, технику он уже тренировал на следующий день, и слух, откуда она у него, разлетелся по лагерю чуть ли не быстрее, чем перемещения самого Вепря. А всё потому, что Алекс воспользовался ею, чтобы прикончить какадыла. Сопоставить два и два сможет любой, хоть они и передавали свиток вдали от чужих глаз.

Спросить совета у Морозной Ночи не получилось. Возвращение в лагерь вообще вышло суматошным, если не сказать, тревожным.

Сначала в лагерь влетели несколько вьючных животных и пара десятков новеньких людей, сопровождаемых Жёлудем. Их пропустили без проблем — дозоры Жеребец не зря выставлял. А потом прибежал уже Журавль, таща на спине сестру по секте. Его красивая сектантская одежда утратила белизну, покрылась грязью и кровью. Алекс, несмотря на серьёзность ситуации, отметил этот факт, ведь раньше он считал эти тряпки волшебными, что их вообще невозможно испачкать или порвать.

Минут через пятнадцать пришёл Бао Лай и потянул Алекса за собой в командный шатёр.

Там, над едва дышащим телом стояли братья-сектанты и Бао Лай-Га со слезами на глазах. Братья по секте тоже не лучились счастьем.

— Осмотри её, — Жеребец махнул в сторону Морозной Ночи.

Алекс опешил. Не доктор он, особенно по волшебникам. Даже для кошек и собак есть свой врач, ветеринаром зовётся. А тут разница покруче, целые мутанты, у которых вообще не понять какая физиология. Это он на собственном примере убедился. Вот откуда берётся материал для щитков на голове и груди? А куда они деваются? Они вообще не прощупываются под кожей, да и появление не ранит её. Мистика, одним словом.

И вот теперь его понукают заняться делом, в котором он ничего не смыслит.

Когда странный чужак напряг зрение и осмотрел сестру Ночь, у всех присутствующих пробежали мурашки по коже: глаза засияли потусторонним светом. Совсем те так, как техники или навыки. Это что-то другое. Казалось, он зрит в саму суть природы вещей.

Может не зря в лагере распространяют о нём разные слухи? Болтают, что он тайный великий бессмертный, этап развития которого никому не виден, потому что он на недостижимой высоте. Ранее братья отмахивались от этого бреда, потому как точно знали, откуда он взялся — жил за деревней в глуши, жрал рыбу. Дикарь дикарём. А вот после этого сияния, пробирающего до костей, у них появились сомнения: что он делал до того, как охотники привели его в деревню? Вон какая тонкая ткань на его потёртых старых вещах!

На самом деле, зрение Алекса ещё в деревне стало навыком. Он и в обычном состоянии видел больше остальных людей, примерно как Балалай и Балалайка, но потом, сожрав ещё кристаллов из рыбы, открыл второй "слой". Даже невидимку поймал в городе Красного Феникса. Если сконцентрируется, как бы присмотрится, то мог увидеть ещё больше. А после открытия сердечной чакры возможности ещё расширились. Если немного простимулировать глаза и чакры внутренней энергией, то открывается много больше. Например, кристаллы в тех полурастения, он видел внутри них после смерти, оттого было просто найти и вынуть их из обгоревших тел. Или брёвен — они были ни тем, и ни другим. Вроде мягкого дерева, даже подобие скелета имелось. Выглядело как будто внутри пробки проросли ветки железного дерева. Даже вонь при горении была деревянная, шашлычком не пахло.

Энергоструктура практика на втором этапе совсем не такая. Чары, конечно, видны, и каналы, и меридианы, но они явно не имеют того значения, что и у тех, кто находится на первом этапе. Всё тело пронизывает этакий флуоресцирующий туман, клубящийся из пупочной чакры. Он даже немного выходит за границы тела. Это Алекс и раньше видел.

Рана в плече смотрелась как провал в этом тумане. Было похоже, как дым от сигареты затягивается в вытяжку с включённым вентилятором — тело больше не наполнялось силой из моря энергии, дыра просто высасывала её.

Собственно дыра присутствовала и на физическом уровне: кулак Алекса в неё, конечно, не поместится, а вот женский — вполне. По виду раны, удар пришёлся в спину. И это был не огонь или механическое повреждение. Какая-то злобная техника, наверное. Края раны постоянно регенерировали, но вновь разъедались непонятной силой, видимой в духовном зрении как пятно тьмы, жрущее туман.

Алекс прикоснулся к телу женщины рядом с раной и выпустил немного энергии из конечных узлов. И его сила тут же была сожрана, вызвав озноб. Боязно.

— И что вы от меня хотите? — сказал Алекс. — Зачем позвали?

Ответил Балалай, он лучше всех умел общаться с "немым". Оказывается, они, зная, что Морозная Ночь исцелила рану на его груди, посчитали случай аналогичным, и засунули ей в рот кристалл от бронированного червя. Наивные!

Или слепые? Неужели не видно, что для её энергетики это в буквальном смысле капля в море? В море энергии. Даже загрязнений мутагенами не произошло ни в малейшей степени. Естественный поток практика второго уровня смыл всё в мгновение ока. Вот если бы кристалл был уровнем повыше…

Алекс задумался. Есть у него такие. И от червей, и от этих тварей, которых они с Вепрем прикончили… Ну, Вепрь в основном. Только вот проблемка — их не проглотить! Они здоровенные! А напрямую черпать энергию из звериных кристаллов Алекс не умеет. Пробовал, но все попытки провалились. Даже в рану вставлял, как бы абсурдно это не показалось.

— Так. Попробуем вот что. Давайте вместе в неё энергию вольём. Ей просто сил не хватает справиться с проблемой, — он был уверен, что природа регенерации — превращение энергии в плоть. Но поскольку "туман", пытающийся залатать дыру, поглощается, торана не заживает. А если увеличить напор… Стоит попробовать.

Где-то с минуту Алекс расставлял пальцы мастеров по акупунктурным точкам, несколько раз начинал заново, потому что приходилось менять положение тела Морозной Ночи так, чтобы можно было правильно поставить пальцы: руку согнуть, или за спину убрать.

— Начали, скомандовал он, — и пятеро практиков первого этапа принялись вливать силу в практика второго. Шестой, то есть сам Алекс, менял своё положение — добиться слаженных действий от пятерых мастеров разного уровня невозможно, поэтому он направлял поток, корректировал его. Возможно, с другими ранами это и помогло бы, но в данном случае всё было впустую. В пустую область на плече — энергия всё так же утекала. Эффект был заметен, рана подзатянулась чуть-чуть, только вот практики уже стали выглядеть бледно. Ещё столько же времени они не протянут!

— Хватит! Я всё понял. Мы не тянем, слабаки мы, — Алекс и сам устал изрядно и сел прямо на пол. Точнее на землю, покрытую циновкой — шатёр же.

Мрачная обстановка воцарилась в командной палатке. До этого, видя, что эффект есть, на некоторых лицах можно было заметить сдержанный оптимизм, а вот теперь, когда последняя надежда, чудаковатый немой, отчаялся, то это заразило безысходностью и остальных. Слабеющее море энергии, постоянно расходующее силы на борьбу с проклятием, видели все.

— Так! Все валите отсюда! Никому не подсматривать и всех практиков гоните подальше от шатра! — Алекс принялся выталкивать всех на улицу. Кто-то упирался, кто-то, как Журавль, даже радовался, что нашёлся дурак, взявший на себя ответственность. А что? Он принёс старшую в лагерь, а там уже не его дело. Тут Жеребец всем руководит.

Всё-таки вытолкал, поддались.

А дальше приступил к действиям. Выписали ему как-то свечи. Интерферон, вроде. Было два варианта: колоть или вот так, в задницу вставлять. Взвесив за и против, Алекс выбрал новый опыт. Всё оказалось не так уж и страшно, но эффект неплохой. Оказывается, есть и жаропонижающие в такой форме, и действуют много быстрее, так как впитываются непосредственно слизистыми кишечника, минуя желудок, который сам по себе может влиять на компоненты лекарств.

И Алекс решился. Если нельзя поглотить кристаллы, то можно пойти другим путём, прямо противоположным. Если не сработает, Морозная Ночь уже никому не расскажет, верно же? А там кристалл рассосётся, и когда она очнётся, то и знать не будет, как её лечили.

Алекс ещё раз осмотрелся на предмет свидетелей. Волшебным зрением естественно. Все, кого он вытолкал наружу встали вокруг палатки спиной к ней. Охраняют. Не смотрят. Ну и отлично.

В общем, одной тайной для Алекса стало меньше. Носят ли практики высокого уровня кружевное бельё? Ответ отрицательный. Оно атласное, или какой-то его аналог.

Кристалл Алекс выбрал самый большой, не пожалел для любимого босса.

Несколько минут ничего не происходило, а потом энергия постепенно проснулась, и полилась корневую чакру, а потом в море, заместившее пупочную. Но напрямую к ране течь никак не хотела. Алекс попробовал направить поток своей энергией, но он оказался таким слабым! Как тоненький ручеёк на фоне полноводной реки. То есть решили только часть проблемы: слабость восстановили, море восполняется, но исцелению не поспособствовали.

Алекс тяжело вздохнул, залез в свою сумку и принялся сравнивать размеры кристаллов второго уровня. По правде говоря, незачем их прикладывать один к другому, и так всё видно. Только вот очень уж не хотелось воплощать задуманное! Это ж какой-то сюжет для порнофильма получается, причём в извращённой форме. И ладно бы он был сценаристом или режиссёром. Так нет, у него есть роль в этом действе.

Опять вздохнул:

— Это всего лишь медицинская процедура, Алекс! Просто энергетические суппозитории, — успокоил он как мог себя и загнал самый мелкий кристалл себе в задницу. И… ничего!

Посидел минуту, вторую — никакого эффекта! Пришлось запускать технику циркуляции, концентрироваться на коренной чакре, над которой буквально лежал кристалл. Потихоньку он начал выдавать энергию. Чистую. Это Алекс понял сразу, опыт работы с концентрированными мутагенами у него имелся.

Только вот какая проблема: мощность потока он никак не контролировал! В нижней части тела появилась резкая боль. Не только физическая, а ещё и на мистическом, тонком уровне.

— А слона-то я и не заметил, — только и подумал экспериментатор, приступая к действию. Некогда себя жалеть, дело делать надо.

Энергия текла грубо, с огромным напором, вовсе не забивая узлы, и Алексу даже казалось, что дело не в отсутствии загрязнений, а в том, что этот мощный поток их просто напросто смывает, разрушает, как огненная техника Вепря.

Если вы глотали что-то, плохо прожевав, то, наверное сможете представить, как чувствовал себя Алекс. "Наверное" — потому что ощущения нужно умножить хотя бы на десять, и представить, что эта боль не только в груди, а идёт от промежности к сердечной чакре, через места, где "спят" пупочная и солнечная, потом через руки в кончики пальцев.

Будь Алекс местным, давно бы стал инвалидом, но он-то развлекался техниками промывки меридианов, лет этак с десяти-двенадцати. Стаж большой, и на меридианах это сказалось. Вообще, он предполагал, что нужной энергии на Земле или мало, или вовсе нет, но на самом деле это не совсем так. Просто она гораздо более грубая, почти материальная. Работать с такой крайне трудно, потому уникумы, способные на это, рождаются редко. А чтобы совпало так, чтобы эти способные узнали о техниках — ещё реже. И уж совсем единицы воспринимают их всерьёз и практикуют.

На грани потери сознания Алекс гнал энергию в теле Морозной Ночи в сторону ранения, смешивая два потока: её собственный и свой.

Рана начала затягиваться прямо на глазах, только глаз поблизости не было — Алекс свои зажмурил, терпя боль, и работал исключительно на ощущениях. Бездну, поглощающую силу, он чувствовал.

Первый раз едва не потерял сознание, когда открылась коренная чакра. Адская резкая боль заставила его застонать и заскрипеть зубами, но он удержался. Боль продлилась всего секунду, а потом по нижней части тела растеклось тёплое блаженство. Нет, он не обделался, хоть это, наверное, было бы даже лучше. Из него вытекала вонючая грязь, свойственная прорывам уровня.

Жеребец, стоявший ближе всех ко входу, не удержался и заглянул в шатёр: буйство энергий все и так чувствовали кожей, но вот услышав крик боли, командующий уже не утерпел и посчитал, что, возможно, нужна будет помощь.

— Воооон! — блаженно простонал Алекс. По интонации вообще не понятно, что он гонит кого-то, но командующий обозом как-то понял и удалился.

Дальше вскрылась солнечная. Боль перетерпеть было гораздо проще, труднее не задохнуться в вонище, ведь ещё часть загрязнений выплеснулась наружу. Как говорят практики, это выходит человеческая природа, заменяется духовной. Может и так, правда Алекс не видел такой связи. Вряд ли эта грязь материальна. Скорее всего у неё та же природа, что и у щитков на его теле, что-то вроде материализации энергии. Ведь вытекает она не из меридианов или узлов (это похожее, но иное явление). Каждая пора тела выплёвывает эту чёрную слизь.

Пупочная чакра, последняя на пути потока, держалась дольше всех, а энергии в кристалле ещё было много. Очень много. И куда её девать?

Алекс даже не обратил внимания, что Морозная Ночь села в позу полулотоса. Сделала она это таким образом, чтобы руки "батарейки" не разорвали контакта с её телом. Рана уже затянулась, но она решила извлечь максимум пользы из происходящего. Разум практиков очень циничен, хотя они сами говорят "рационален".

Алексу же было безразлично. Естественно он заметил исчезновение "дыры в бездну", но ему нужно же сливать куда-то избыток энергии? Часть он пускал на промывку сопряжённых меридианов, но это такая тонкая струйка по сравнению со всем потоком, что вообще можно не принимать во внимание. Но всё-таки место, готовое принять силу было. Целое море. К сожалению, это море не его, но сейчас не до несбыточных мечтаний. Лучшее — враг хорошего. Пользуйся теми возможностями, что имеются. И Алекс ими пользовался. К тому же делать практически ничего не требовалось, просто выпускать энергию наружу, а там её подхватят и направят.

А вот открывшейся пупочной чакры Алекс не перенёс. Потерял сознание. Он, конечно, этого не знал, но процесс парной культивации на этом не остановился — Морозная Ночь взяла управление на себя. Она отлично выдела, что делает её партнёр, потому продолжила процесс до тех пор, пока кристаллы не отдали всю энергию.

Брат Жеребец всё больше и больше входил в роль командующего, поэтому когда Морозная Ночь вышла из шатра, лагерь уже был готов к походу. Над горизонтом поднималось солнце, неотличимое от земного.

Приведённых зверей впрягли в повозки, мешки с них поставили на учёт (с этим у Жеребца строго!), и разложили по телегам.

Передовой отряд ждал команды на марш.

— Алекса помойте, он весь в грязи. Шатёр сожгите, его уже не отмыть. Только вещи его приберите, сумку его. А одежду тоже — в огонь. Там, в мешках, должен быть комплект, купленный специально для него.

— Заметил, — кивнул Жеребец. — И… Поздравляю, сестра. Кажется, ваш Океан достиг пика?

— Верно подметил, брат Жеребец… Кстати о достижениях. Кто-нибудь видел, что произошло?

— Признаюсь, сестра, я следил за процессом. Как говорится, доверяй, но проверяй. А остальные собирали лагерь. Мы бы ушли… при любом исходе, — он помялся, прежде чем закончил фразу.

— Не тушуйся. Ты всё правильно сделал. Вам действительно нужно было идти в секту независимо от того, выживу я или нет. То есть вы приняли меры к секретности, но полной гарантии нет?

— Верно. Могут быть ещё шпионы в лагере, или просто в лесу спрятаться. Тут так полыхало энергией, что даже звери начали выходить на дорогу.

— Ясно. О произошедшем в городе Жидкого Пламени поговорим в пути. Собери братьев, обсудим. Детей не приглашай, их пока рано посвящать в дела секты.

— Сделаю, сестра, — Жеребец улыбнулся, и Морозная Ночь поморщилась. Обычно улыбка красит людей, а на Жеребце, видимо, какое-то проклятие, что ли?

История в свободном городе вышла, в общем-то незамысловатая. Сектой Горного Ручья он не управлялся, так что там кого только не было. И сектанты из Малой Печати там существовали вполне себе официально. Даже обострившаяся вражда двух сект (которая никогда и не проходила, только формы менялись), никак не повлияла на их положение.

Естественно, у Горного Ручья тоже было своё отделение, но оно скорее коммерческое, нежели боевое. Как, впрочем, и у врагов. Естественно, где ценности — там и охрана, но она не для посторонних, так что в сопровождение в дорогу Морозной Ночи никого не дали, но в самом городе помогли. А вот отделение Малой Печати посчитало возможным снять несколько человек для засады, включая адепта этапа Заложения Основы (2).

К слову, Горный Ручей воспользовался ситуацией и напал на факторию Малой Печати, но победа вышла пиррова — потери у них случились немаленькие. Всё-таки название своё их противники не просто так носят — всё было защищено формациями. Естественно, специалисты были у нападавших, но уровень их не тот.

А дальше всё банально:

— Идите вперёд, я вас прикрою!

— Но сестра, мы будем сражаться вместе!

— Идите! Это приказ! Если со мной что-то случиться, слушайтесь брата Жеребца…

И так далее и тому подобное. Только Журавль испортил героизм момента: видя трупы, ослушался приказа и пошёл пошарить по рукавам и поясным сумкам (карманы в этом мире редко у кого есть). Это Морозную Ночь и спасло — брат хоть и жаден до чужого добра, но к своим вполне лоялен. Рискуя собой, спас старшую.

Преследовать беглецов сектанты Малой Печати не стали, потому что получили сообщение о нападении на городскую факторию и спешно вернулись.

В общем, одна героическая банальщина, и рассказать-то толком нечего. Проходной эпизод.

Алекс очнулся в повозке. Помытый, одетый, благоухающий. И первое, что увидел — злобный взгляд Морозной Ночи. Повозка-то её!

— Очнулся? — оскалилась она.

— Гопжа, — бравый землянин попятился от такой улыбки, но упёрся в стену кареты.

— Если ты, тварь, кому-то расскажешь, или намекнёшь на то, что произошло… — зашипела она.

— Неть, гопжа. Мочать. Неее блаблабла. Нееумдеть! — залепетал Алекс.

— Так ты, собака блохастая, оказывается, говорить умеешь?! — Морозная ночь нависла над мужчинкой, выглядящим жалко. Тому почему-то вспомнилось, как серпом выпущенным ею, рассекло человека в плаще вдоль по позвоночнику.

— Ниее! Калямалать тотока! Комикс! — замотал головой пришелец.

— Значит ничего не понимаешь и говорить не можешь? — улыбнулась сектантка.

Алекс истово закивал.

— Понятно. Верю.

Что ей там было понятно? Алекс сам-то не врубился, чего это он вдруг освоил этот птичий язык? Может, как и в развитии внутренней энергии, произошёл прорыв от внешнего воздействия. От страха то есть.

А страху он натерпелся. Воспоминания промелькнули в мгновение ока, а вместе с ними и выводы из истории. Совсем не те, что были в полупьяном от бушующих энергией разуме: Алекс заставил кристалл отдать энергию принудительно, включив его в технику промывки меридианов.

Что это значит? Что и Морозная Ночь поступила так же, ведь кристалл не активировался сразу! То есть она всё время была в сознании!

Вот и блеснул познаниями лингвистики со страха. Быть располовиненным Алексу не хотелось.

"Крак", — сказала ручка сиденья, сделанная из железного дерева.

И Алекс, и Морозная Ночь вздрогнули от этого звука. Мужчина и сам не ожидал, сколько дури в нём проснётся.

— Открыл нижнюю чакру, стал ещё сильнее, — сказала сектантка медленно, так, чтобы Алекс понял.

— Силя резко плёх. Ход как дура танес, — подтвердил Алекс.

— А знаешь что? Я сейчас тебе покажу, что такое сила, а ты приходи через часик, когда привыкнешь к своей, маленькой силёнке. Оба успокоимся, поговорим. Хорошо?

— Хршо, — кивнул Алекс, поняв не всё, но догадавшись, что велено зайти позже.

— Ну, тогда…

Морозная Ночь распахнула дверь повозки, вышла сама, вытащила мужчину, который даже не сопротивлялся. За ногу вытащила.

Уже на улице, на глазах у всего каравана сделала его телом один борот вокруг головы и зашвырнула в лес, окружающий дорогу. Подбросила его метров на тридцать, а вот насколько далеко — непонятно. Человек мигнул и оказался у кромки дороги. Применил какую-то технику. Потом опять мигнул, а где-то в лесу послышалась ругань на варварском языке и треск падающего дерева.

Морозная Ночь звонко засмеялась. Её настроение разделил только Жеребец, но тот лишь продемонстрировал лошадиные зубы. А вот остальной караван напрягся. Такую демонстрацию силы они восприняли как публичную казнь: мол, не шалите, а то и вас за ногу — и в лес.

— Учитель, вы с ним не слишком строго? — почти хором спросили дети Бао.

— Наоборот. Даже мягко, — она погладила детей по головам. — Ученики. Идите-ка тренируйтесь. Что-то я не видела ваших техник, которые вы получили в городе Красного Феникса. Алекс-то вон уже перемещение освоил.

— Госпожа Морозная Ночь! Может, мы подождём, когда он нам покажет?

— Спорить? Привыкли на него полагаться! Учите самостоятельно. Умение понимать — важно!

Морозная Ночь вернулась в свою повозку, уселась на мягкое сиденье. Улыбка сползла с её лица, по мере того, как она крутила в руках необычный двухцветный кристалл с двумя знаками сразу. Такого она не только не видела, но и никогда не слышала. Такие просто не могут существовать, однако вот он, у неё в руке.

Она отложила камень и вытянула палец, который тут же покрылся фиолетовым туманом, образующим коготь.

— Значит, один символ был от какадыла, а что за второй? Интересно, по какому принципу он выбирал, что засунуть меня и в себя? — от этой мысли лицо женщины стало гневливым. Интересно, как бы повлияло на неё знание, что выбирал экспериментатор по размеру? Ей самый большой, себе — самый маленький. На знаки он даже не смотрел.

— Вот же, болван, — вдруг она опять рассмеялась. — И расспросить-то как-то неловко, — удивилась она сама себе. В этом мире такой медицинской процедуры не знали, потому и отношение к вставлению предметов в анус было соответствующим. Ничего кроме сексуального контекста с унизительным оттенком в нём не могли увидеть. Однако вот же подтверждение, что так тоже можно. Точнее, не можно, а возможно. Будь она тогда не в таком отчаянном положении… Да этого мерзавца она бы, — очередной подлокотник треснул, восстановив симметрию внутреннего убранства повозки.

— А была ли я такой сильной? — призадумалась Морозная Ночь. — Возможно, второй символ из силовых? Рост силы при достижении пика второго этапа, конечно, возможен, но не до такой же степени. Вон, как я далеко зашвырнула этого идиота…

Воспоминание вызвало у неё злорадную улыбку. Хорошо полетел, к хорошей погоде, наверное.

— А вот интересно, не потому ли никто не переходил на второй этап с помощью кристаллов, что просто не мог проглотить камни второго уровня? А засунуть их в… — она опять разозлилась, но не так сильно. В эмоциях доминировало смущение, — …никто, кроме дикаря, не догадался.

И с чего бы Алекс решал проблему прорыва на второй этап? Он и не думал о таком далёком будущем, ведь до него ему ещё, ой, как далеко! Ещё целых две чакры и неизвестные пока условия.

Он просто бегал по лесу, привыкая к новой силе, применяя технику перемещения, кидаясь огнём, и устанавливая щит, ломал им деревья. Техники со всех трёх свитков получались без проблем.

Единственный непонятный момент — чего это он вдруг заговорил? Не может же быть связи между речью и чакрами. Большинство населения мира не практики, однако ж говорят. Остаётся только предположить, что каким-то образом растёт не только сила тела, но и разум улучшается, случился какой-то прорыв и в этой сфере. Да даже улучшение слуха могло бы здорово помочь, ведь многое из произносимого аборигенами Алекс не различает на слух, а теперь вот чует оттенки.

Он остановился. Прислушался. Лес-то и в самом деле кажется более шумным, чем раньше! И запахи чувствуются лучше. Зрение… Ого! Очередной успех! Теперь видит не только мелочи, но и на большее расстояние.

Вообще-то, Алекс пока ещё не знает, что это не его уникальные способности. Это нормально для всех практиков получать "бонусы" для физического тела при повышении уровня. А вот усиления духовного зрения он пока ещё просто не оценил.

— Расскажи-ка мне, друг сердешный, — при этих словах Морозная Ночь как-то не хорошо улыбнулась, и Алекс понял, что речь не совсем о сердце, — как этим пользоваться?

Вокруг её руки появилась призрачная перчатка.

Алекс обрадовался, что разговор будет не о случившемся. А то как бы не переросла беседа в… кхм… семейную ссору.

— Узел грязь — тык! Грязь — тьфу, — варвар помогал словам жестами. Он решил, что при этой женщине будет пытаться говорить, иначе никогда не научится. А вот остальным свою способность демонстрировать обождёт.

— Так ты помог детям после поглощения кристаллов? Прочистил энергосистему.

Алекс не понял всех сложных слов, но кивнул:

— Почистил.

— Так. Про обрывание меридианов я и сама догадалась. Что ещё?

— Вся магия. Атака далеко отбить.

— Блокирует дистанционные атаки? Интересно. Вроде щита?

— Шит мочь! Другое, — Алекс выполнил технику щита. — Отбивать всё. Рука только сила. Жоско.

— С этим ясно. А теперь расскажи-ка, где ты взял такие удивительные камни? — Морозная Ночь показала один двухсимвольных кристаллов.

— Говори труд. Спроси Вепрь. Он помоги.

— Что за вепрь?

— Комдир.

— Наверное один из десятников? Жеребец, есть у нас десятник Вепрь? — громко крикнула сектантка, а Алексу показалось, что она ещё и технику какую-то применила.

Командир отряда поравнялся с окном повозки, он ехал верхом на цилине:

— Одинокий Вепрь. Есть такой. Кстати, недавно совершил прорыв. Не болтливый. Не рассказывает никому как сумел. Но слухи всё равно ходят.

— Позови-ка его!

— Сейчас разбужу. Он недавно из дозора.

— Технику огонь показать. Не тык-тык. Сам огонь делать, — поспешил оправдаться Алекс.

— А это уже и не важно. Главное, ты рядом был, значит, ты помог. Да, собственно, так и есть. Технике-то ты научил.

Вепрь историю рассказал быстро и во всех подробностях: что за чудовища, зачем Алекс научил его швыряться огнём. Даже рассказал, что Алекс будто бы видел, где в огромной туше кристалл. Глазастый поросёнок.

— И не животное, и не растение? Никогда о таких не слышала.

— Паразит, — сказал Алекс на русском, и как мог объяснил, что это такое.

Морозная Ночь побледнела ещё больше, хотя к её шелковистой коже и так не приставал загар.

— Нет срах. Семя-яйко не камнь, — "успокоил" дикарь. — Семян-яйк много нать. Камнь одно. Умирать вся.

Женщина помолчала пару минут, а потом рассказала что поняла:

— Если бы они распространялись через кристаллы, то быстро бы вымерли. Нужно чтобы семян было много, тогда популяция увеличивалась бы. Так? А про паразита ты подумал, потому что это как бы два существа на одном источнике питания.

— Так, — кивнул начинающий криптозоолог.

— Вроде, всё понятно. А теперь последний вопрос. Как ты, собака, додумался до запихивания кристаллов… ну… туда? — в этот раз смущения было больше, чем злобы, но тем не менее, сердилась сектантка изрядно.

— Физиология, — вздохнув, сказал Алес на русском. Как с таким примитивным языком объяснить про слизистые, проникновение инородных веществ в организм, про функции крови? Эх… Он достал заготовку под очередной комикс.