Второй урок грязного отчима

Глава третья

Дрейк.

Она тянется ко мне. Я позволил ей положить руку на мой член через джинсы, но если она попытается снять мои джинсы, этот конкретный момент закончится.

— Папочка, — ласково спрашивает она. — Разве мне не нужно научиться отдавать, а не только получать?

В данный момент она сидит на мне верхом и двигает бедрами так, что ее тело прижимается к запястью, что приводит в движение ее руку. Она целует меня и говорит:

— Пожалуйста, папочка. Я хочу учиться. Пожалуйста, папочка.

Я кладу руку ей на затылок и яростно целую. После почти двух недель с этой девушкой я могу сказать вам, что нет ничего лучше, чем взять под свой контроль этот способ, чтобы заставить ее потерять всякую цель и отказаться от попыток меня соблазнить. Ее тело почти расслабляется, и когда я прекращаю поцелуй, я меняюсь с ней местами, переворачиваясь. Она задыхается, когда я снова крепко целую ее, но на этот раз сверху.

— Да папочка! — плачет она, но потом хнычет: — Пожалуйста! — как я отступаю.

Она перестает хныкать, когда мой рот оказывается между её ног. Это уже примерно пятый раз, и она все еще ошеломлена ощущениями, которые ее охватывают. Она уже очень возбуждена и долго не продержится.

— Папочка! — визжит девушка, когда ее достигает оргазм, и я внезапно чувствую себя подавленным.

Я так отчаянно хочу вставить свой член в ее девственную киску, что думаю, что не смогу сдержаться.

Я действительно поднимаю себя. Я наклоняюсь над ней и кладу руку на пуговицу джинсов. Через секунду они расстегиваются. К счастью, я обретаю контроль над собой и вместо этого целую ее. Она так взволнована оргазмом, что не замечает, что мои джинсы расстегнуты. Она целует меня в ответ, ее руки скользят по моей спине, а ее тело извивается подо мной.

Вскоре ее тело будет извиваться подо мной, пока мой член будет в её киске. Этот день становится все ближе и ближе, но кажется, что пройдет миллион лет.

Черт побери, лучше бы это произошло поскорее, потому что моя жена будет дома через две недели.

Моя жена будет дома, и будет почти невозможно найти время, чтобы трахнуть ее дочь, пока моя жена находится рядом.

Я целую ее долго. Я целую ее столько, сколько мне нужно, чтобы быть уверенным, что её оргазм закончился. Затем я осторожно отключаюсь.

— Папа, — говорит она. — Я очень хочу кое-что для тебя сделать. Пожалуйста, папочка. Позволь мне использовать свой рот так же, как ты используешь свой.

— Еще нет, сладкая, — мягко отвечаю я и целую ее еще раз.

— Но, папочка, — говорит она голосом, полным тоски и потребности. — Я действительно хочу научиться… как… как доставить удовольствие мужчине.

— Еще нет, дорогая, — говорю я.

— Папа…Папа, когда я впервые вступила в этот дом, я хотела тебя. Я имею в виду, не так, как я хочу тебя сейчас. Я просто имею в виду, что ты меня очень привлек с того момента, как я тебя увидела.

— Правда? — спрашиваю я с улыбкой. — Ну, когда я увидел тебя в аэропорту, я держал перед собой твою ручную сумку, чтобы ты не заметила, что у меня стояк.

Она хихикает и ярко улыбается, но затем выражение ее лица снова становится серьезным.

— Я думала, что ты красивый и сексуальный, папочка, — говорит она. — Но так продолжалось до тех пор, пока мы не поговорили, и ты не узнал, что я знала, что мой отец бросил мою мать, потому что она не хотела заниматься с ним сексом…

Я думаю о том, как для меня было шоком узнать, как легко она справляется с пренебрежением своей матери к ней, и как шокировало меня услышать, что моя жена происходила из среды, в которой секс рассматривался как подходящий только для зачатия. Это, черт возьми, многое объясняло.

— Я помню это, Обри, — говорю я.

— А потом я поняла, что мама тоже о тебе не заботится, папочка. Пожалуйста, папочка. Пожалуйста, позволь мне позаботиться о тебе. Я очень хочу сделать тебя счастливым.

— Я знаю, любимая, — говорю я. — Но я отвечаю за эти уроки.

Думаю, она снова надуется или даже рассердится. Вместо этого она почти торжественно кивает и говорит:

— Спасибо, что научил меня.

— Пожалуйста, милая девушка, — говорю я. — И просто постарайся набраться терпения. Мы доставим тебя туда, где ты хочешь быть.

Она вздыхает.

— Хорошо, папочка, — говорит она. Затем она сжимает губы, словно концентрируясь или, может быть, собирая смелость. — Могу я хотя бы увидеть это, папочка?

Мне хочется ее подразнить, спросить, что она имеет в виду, что это такое. Однако я очень впечатлен ее милостью и уступчивостью.

— Скоро, малышка, — говорю я. — Очень скоро.

— Спасибо, папочка, — шепчет она, и в ее глазах появляется отсутствующий взгляд, который просто внушает трепет.