Вуаль Астеллара

Глава 4. Занавес тьмы

Мы шли по холлам Астеллара, как в многоцветном драгоценном камне. Холлы были янтарные, аметистовые и цвета киновари, драконье-зеленые и цвета утреннего тумана, и многих других цветов, которые есть только в этом измерении.

К нам подходили другие, вышедшие из хрустальных келий, где они проводят время. Народ Шираны изящный, с бархатными глазами, с короной из огненных шариков на верхушках антенн. Они были похожи на живую радугу в свете холлов.

Флейк, я и еще трое — всего пятеро людей за все то время, пока Астеллар бывал в нашем измерении, с таким типом мозга, какой был желателен народу Шираны — были в черных космических костюмах и шли в окружении нашей золотой ауры.

Я заметил, что Флейк поглядывает на меня, но я не встретился с ним взглядом.

И вот мы пришли к месту Облака, в центре Астеллара. Гладкая черная дверь была распахнута. Внутри был туман, как свернувшийся солнечный свет: мушки чистого, яркого, направленного излучения сливались и танцевали в облаке живого света.

Ширана взяла меня за руку. Я понимал, что она хочет отвлечь мои мысли от происходящего внизу, где мужчины, женщины и дети с «Королевы Юпитера» шли под гипнотическим приказом под X-кристаллы навстречу своему последнему сну.

Я сжал ее руку, и мы шагнули в Облако. Свет окутал нас. Мы встали на что-то, что не было камнем и вообще не было материальным; вибрация силы X-кристаллов держала нас на пощипывающей плавучей паутине. И золотой живой свет держал нас, ласково пробегая по нашей коже крошечными волнами огня.

Я жаждал этого. Мое тело вытянулось, выпрямилось. Под моими ногами вибрировала паутина энергии, голова моя была поднята, дыхание замерло; каждый отдельный атом моей плоти возобновился, трепетал и пульсировал жизнью.

Жизнь!

И вдруг что-то ударило меня.

Я не хотел этого. Я думал, что изгнал это вниз, глубоко вниз, чтобы оно не докучало мне больше. Я думал, что я в мире со своей душой, какой бы она ни была и есть ли она или утрачена. Я не хотел думать.

Но я думал. Это ударило меня неожиданно. Как метеор, расплющивающий корабль в космосе, как первое голое пламя солнца омывает пики на темной стороне Меркурия. Как смерть, важнейшая, последняя вещь, которую нельзя ни обмануть, ни обойти.

Я знал, что это за жизнь, откуда пришла и как изменила меня.

Это была Вирджи с ее рыжими волосами и дымчато-серыми глазами: Вирджи, в которой жизнь Мисси и моя. Зачем Вирджи была послана? Зачем я встретил ее возле мертвого марсианина на Лоу-Канале Джеккары?

Но я ее встретил. И вдруг я понял. Понял!

Не помню, что я сделал. Наверное, вырвал свою руку из руки Шираны. Я почувствовал, как моего мозга коснулась ее испуганная мысль и отпрянула, а я побежал через Золотое Облако к дальнему выходу. Я бежал, не размышляя, на максимальной скорости.

Наверное, я кричал. Не знаю. Я совсем обезумел. Но помню, чувствовал, что кто-то бежит рядом со мной.

Я выскочил в дальний холл. Он был голубой, как спокойная глубокая вода, и пустой. Я бежал. Я не хотел бежать. Каким-то здравомыслящим уголком своего сознания я звал Ширану на помощь, но она не могла пробиться через визжащий хаос остальных частей мозга. Я бежал.

И кто-то бежал позади. Я не оглядывался. Не до того было. Да я едва и осознавал это. Но кто-то бежал за мной длинными летящими ногами.

Вниз по глубокому коридору в другой, цвета пламени с серыми точками, и вниз по извилистому скату из темного янтаря, спускавшемуся на нижний уровень.

На тот уровень, где были X-кристаллы.

Я сбежал по янтарной тропе, прыгая как олень, преследуемый по пятам собаками. Через хрустальную тишину, бросавшую мне обратно звук моего дыхания, тяжелого и прерывистого. Внизу ската была круглая площадка, куда выходили четыре коридора. Площадка была темно-пурпурная, драгоценной огранки.

Я вступил на нее, и из прохода навстречу мне вышли трое. Люди с молодыми лицами и снежно-белыми волосами; их нагие тела горели золотом на пурпурном фоне.

Я остановился в центре площадки. Я слышал, как босые ноги быстро сбегают по трапу позади меня, и, даже не оглядываясь назад, я знал, кто это.

Флейк. Он обежал кругом и уставился на меня своими холодными странными глазами. Он где-то раздобыл бластер и целился им в меня. Не в голову, не в сердце, а в живот.

— Я подумал, что ты можешь наломать дров, Стиви, — сказал он. — Так что мы постоим тут… на случай, если ты попробуешь что-нибудь сделать.

Я стоял неподвижно. Я ничего не ощущал. Я был вне этого. Я был безумцем и думал о времени и о кристаллах, пульсирующих за пределами моей досягаемости.

— Уйди с дороги, — сказал я Флейку.

Он улыбнулся. Трое мужчин чуть двинулись позади него. Они смотрели на Флейка и на меня и боялись.

Флейк сказал мне терпеливо, как капризному ребенку:

— Ты пойдешь с нами обратно, Стиви, или я выпущу из тебя кишки. Ну?

Я взглянул в его холодные странные глаза:

— Это на тебя похоже.

— Угу. — Он облизнул губы. — Угу. Но я предоставил тебе выбор.

— Ладно, — сказал я. — Я выбрал.

Я был вне себя. Я ударил его… Я его ударил первым своим мозгом. Флейк был сильным, но я был на пятьдесят лет дольше его в Облаке, да и Ширана научила меня за это время многому. Я собрал всю свою силу и послал в него, а он выстроил свою мыслесилу, чтобы бороться с моей, так что в эту секунду он не мог сознательно управлять бластером в своей руке.

Его инстинктивное побуждение послало малиновый поток смертельной энергии мимо меня, потому что я отклонился. Мне опалило кожу, только и всего.

Мы упали, молотя друг друга, упали на пурпурный камень. Флейк был сильным. Он был выше и тяжелее меня. Он избил меня до бесчувствия, но я схватил его руку с оружием и не выпускал. Трое других попятились к коридору, боясь, что бластер может выстрелить и задеть их.

Они думали, что Флейк легко справится со мной, и теперь боялись. Поэтому они отступили и пустили в ход свой мозг, чтобы бить меня.

Я так и не знаю, почему им это удалось. Наверняка, тому было много причин: уроки Шираны, мой более старый возраст и даже тот факт, что я не мог мыслить сознательно. Я был просто вещью, которая стартовала с какого-то места и проскочила через него.

Иногда я жалею, что они не сломили меня. Иногда жалею, что Флейк не сжег меня на пурпурном камне.

Я стряхнул их мысленный удар. Затем принял удар громадного кулака Флейка и яростные действия его ступней и коленей, а сам направил всю свою силу на то, чтобы согнуть его руку с оружием. Я дернул ее на себя и вверх и повернул куда хотел.

Я выиграл. Он сыграл свою последнюю игру. Он сломался на ней, и она не принесла ему ничего хорошего. Я видел широко раскрытые глаза на его темном лице. Я до сих пор вижу их.

Я протянул к бластеру палец и надавил на огненную кнопку…

Я встал и пошел через площадку, держа в руке бластер. Трое посторонились, осторожно обходя меня. Они сияли золотом, в их глазах был жестокий звериный блеск страха.

Я выстрелил одному из них в голову как раз в тот момент, когда мышцы его напряглись для прыжка. Другие проворно подскочили и сбили меня с ног… а время шло, и люди медленно шли под кристаллы, и глаза их видели сны.

Я лягнул одного в челюсть и сломал ему шею, а другой все пытался вырвать у меня оружие. Я только что вышел из Облака, а он еще не был там. Я был полон жизни, поднимавшейся от X-кристаллов, так что я оттолкнул его руку и снова нажал на кнопку, стараясь на видеть его глаз.

А ведь они были моими друзьями. Людьми, с которыми я выпивал и смеялся и иногда посещал с ними далекие миры.

Я пошел дальше по холлу цвета марсианской зари. Я был опустошен. Я не думал и не чувствовал. Откуда-то шла боль, во рту была кровь, но все это не имело значения.

Я дошел до места, где были кристаллы, и остановился. Многие уже прошли под ними. Почти половина из пятисот семей с «Королевы Юпитера». Они все еще лежали на черном полу, но здесь еще оставалось достаточно места. Пришедшие после них не толпились, а шли медленным спокойным потоком.

Кристаллы висели широким кругом, слегка склоняясь внутрь. Они пульсировали чернотой, которая далеко превосходила обычную черноту. Угол наклона и настройка граней по отношению к другим кристаллам давали различные результаты: для наведения Вуали, для движения энергии, для гипноза, для создания ворот в любое другое пространство — время.

И для высасывания жизненной силы из человеческих тел.

Я видел бледное сияние энергии в центре — нечто вроде вихря между бесконечными горящими черными гранями, который поднимался от спокойных тел в комнату Облака наверху.

Я видел лица мертвых. Они улыбались.

Управление кристаллами было на другой стороне. Я был мертв внутри, так же мертв, как и тела на полу, но я побежал. Помню, я подумал, что смешно бежать, коли ты уже умер. Я держался подальше от кристаллов и изо всех сил бежал к управлению.

Я увидел Вирджи. Она была в конце процессии и, как я и предполагал, рядом с Брэдом и со спящим марсианским младенцем на руках.

Вирджи, с ее рыжими волосами и глазами Мисси!

Я схватился за рукоятки управления и дернул их вверх. Сияющий вихрь исчез. А я повернул громадное шестиугольное колесо на полную гипнотическую энергию и побежал между мертвыми.

Я сказал живым, что они должны делать. Я не будил их. Они повернулись и пошли обратно тем же путем назад, к «Королеве Юпитера». Они шли быстро и твердо, все еще улыбаясь и по-прежнему без страха…

Я же вернулся к колесу и снова повернул до отметки опасности, а затем пошел за людьми в холл. В дверях я обернулся и поднял бластер.

Я увидел Ширану, стоявшую под излучающей чернотой кристаллов на полпути от изгиба стены.

Я почувствовал как ее мозг коснулся моего и затем медленно оттянулся назад, как человек убирает руку от любимого, который только что умер. Я посмотрел ей в глаза. И увидел…

Почему я так поступил? Почему я заботился о рыжих волосах и дымчато-серых глазах и разбавленной тремя столетиями крови женщины по имени Мисси? Я не был больше человеком. О чем же я беспокоился?

Мы с Шираной оказались на разных сторонах. Мы отделились друг от друга и не могли соприкоснуться даже для прощания. И я уловил слабое эхо ее мысли:

«О, Стиви, сколько еще можно было бы сделать!».

В ее громадных ярких глазах блеснули слезы, драгоценные капельки на антеннах потускнели и опустились. Я уже знал, что она собирается сделать.

Я внезапно перестал видеть кристаллы. Я вообще ничего не видел. Я знал, что здесь нет ничего, что я хотел бы увидеть снова. Я поднял бластер и послал наугад полный заряд в висящие кристаллы, а затем убежал.

Я почувствовал, как последний заслон умирающей мысли Шираны ударился о мой мозг и рассыпался, разрушился где-то в ее мозгу, его источнике. Я бежал, мертвец на несущих его ногах, бежал в ореоле золотого цвета.

X-кристаллы, поврежденные ударом бластера в своей полной силой энергии, начали трескаться, лопаться и рвать в кусочки мир Астеллара.

Я мало представлял, что случилось. Я бежал и бежал за людьми, которые все еще были живы, но ничего не думал, ничего не ощущал. Я смутно помню коридоры с хрустальными кельями, янтарный, аметистовый и киноварный холлы, драконово-зеленый и цвета утреннего тумана и других цветов, которые в нашем измерении не имеют названий.

Коридоры трещали и распадались позади меня, обрушиваясь осколками радуги. И над всем этим лился поток энергии X-кристаллов, калеча и раздирая Астеллар.

Потом я что-то услышал — мозгом, а не ушами. Народ Шираны умирал в обломках.

Мой мозг был оглушен, но недостаточно: я еще мог слышать мысли. Я все еще слышал.

«Королева Юпитера» была цела. Надвигающиеся снаружи вибрации еще не дошли сюда. Мы взошли на борт, я открыл двери в пространство и сам поднял корабль, потому что шкипер и оба старших офицера навеки уснули на Астелларе.

Я не смотрел на смерть Астеллара. Только очень нескоро я оглянулся, а Астеллар уже исчез; осталось только облако яркой пыли, сверкавшее не обнаженном солнце.

Я включил «Железного Майка» для штаб-квартиры Космического Управления на Марсе и поставил корабль на автоуправление по направляющему лучу, а затем покинул «Королеву Юпитера» на спасательной шлюпке.

И вот теперь я пишу это где-то между Марсом и Поясом. Я не видел Вирджи перед уходом. Я никого не хотел видеть, тем более Вирджи… Теперь они, наверное, проснулись. Надеюсь, что все они живы и здоровы.

Астеллар исчез. Вуаль исчезла. Теперь вам нечего бояться. Я собираюсь положить эту рукопись в почтовую ракету и послать ее, чтобы вы знали, что вам больше нечего бояться. Не знаю, почему это меня волнует.

Я не знаю, зачем я пишу это, разве что… О, господи, знаю! Зачем лгать?

Я жив. Я молод. Но Облако, которое хранило меня таким, исчезло, и теперь я буду стареть, сильно и быстро, и умру. Я же боюсь умереть.

Где-нибудь в Солнечной системе должен найтись кто-то, кто хочет помолиться за меня. Когда я был ребенком, меня учили, что молитва помогает. Я хочу, чтобы кто-нибудь помолился за мою душу, потому что я сам не могу за себя молиться.

Если бы я радовался тому, что сделал, и если бы я изменился, тогда, возможно, я мог бы помолиться.

Но я ушел слишком далеко от человечества и не могу вернуться.

Может статься, молитва и не нужна. Может быть, после смерти нет ничего, кроме забвения. Я так надеюсь на это! Если бы я только перестал существовать, перестал думать и вспоминать.

Я надеюсь на всех богов всех мирозданий, чтобы смерть была концом. Но я не знаю, и я боюсь…

Боюсь, Иуда… Иуда… Иуда! Я предал два мира, и не может быть глубже ада, чем тот, в котором я сейчас живу. И все-таки я боюсь.

Почему? Почему беспокоюсь о том, что случится со мной?

Я разрушил Астеллар, я уничтожил Ширану, которую любил больше всего во Вселенной. Я убил своих друзей, своих товарищей… И я убил себя.

И вы не стоите этого! Все человеческое стадо, плодящееся в Солнечной системе, не стоит Астеллара и Шираны и всего того, что мы делали вместе в другом пространстве и времени.

Зачем я дал Мисси этот медальон?

Зачем я встретил Вирджи с ее рыжими волосами?

Зачем я вспомнил? Зачем тревожился?

Зачем я вообще родился?