Вундермастер. Призвание Морриган Кроу

Глава пятая Дирборн и Мургатройд

– Станция Праудфут! – объявила мисс Комик. – Самая старая в Невермуре! Большинство горожан даже не знают, что на территории Вункола, прямо посреди Стонущего леса, есть остановка Вундерграунда.

Домашний поезд номер 919 вырвался из подземного туннеля на яркий свет оживлённой станции, красивее которой Морриган ещё не приходилось видеть. Она насчитала целых шесть платформ, которые соединялись живописными мостиками из красного кирпича, заросшими плющом почти как стены Праудфут-Хауса. Скамьи из полированного дерева, уютные застеклённые залы ожидания. Станцию окружала густая лесная чаща, нависая со всех сторон гигантским куполом. Газовые фонари гасли один за другим, и в густой зелени над головой проглядывали клочки голубоватого рассветного неба.

Несмотря на ранний час, Домашние поезда с номерами 918, 917 и 916 на боках уже прибыли, а у дальней платформы стоял большой паровоз с цепью блестящих медных вагонов.

Мисс Комик остановила поезд у платформы 1, на которой уже толпились вунколовцы всех возрастов, и открыла дверь, выпуская группу. Длинная кирпичная стена вдоль путей пестрела объявлениями всевозможных клубов, кружков и обществ по интересам. По вечерам с понедельника по четверг и в воскресенье с утра до вечера собирались «Идущие к цели, будущие лидеры». Морриган критически хмыкнула. «Анонимные интроверты», которые не собирались вообще никогда, привлекали её куда больше.

На станции царило волнение, люди возбуждённо переговаривались, собравшись в кучки. В обрывках фраз звучала растерянность:

– …никто не знает, и старейшины молчат.

– …очередная его шуточка?

– …никогда прежде такого…

Мисс Комик нахмурилась, лишившись вдруг своей жизнерадостной уверенности.

– Что-то случилось? – спросила Морриган.

– Да нет вроде… просто всё как-то не так празднично, как бывает в первый день занятий. Обычно Паксимус уже ждёт…

– Как дела, Марина? – Из двери поезда 917 выглянул молодой человек. Соскочил на платформу и подошёл ближе: – Слыхал, тебя назначили кондуктором? Поздравляю!

– Салют, Тоби! – рассеянно бросила мисс Комик. – Что происходит, не в курсе? Где Везунчик?

Тоби сразу помрачнел.

– Никто не знает. Этой ночью он исчез.

– Не может быть! – вытаращила глаза кондуктор. Морриган вспомнился почти такой же разговор Юпитера с его приятелем-ангелом об исчезновении Кассиэля. – За двадцать пять лет Везунчик ни разу не пропустил обзорного тура!

Ещё одно исчезновение… В груди у Морриган змеиными кольцами шевельнулся старый, хорошо знакомый ужас. Где-то что-то пошло вразнос, и она опять во всём виновата.

«Хватит! – Она сжала зубы и тряхнула головой, отгоняя страшные мысли. – При чём тут она? Нет никакого проклятия, нет, и всё!»

Сейчас бы пообщаться с Юпитером, хотя бы записками…

Мисс Комик уныло повесила голову, окидывая взглядом платформу:

– Кто же тогда проведёт экскурсию?

– Ну… – Тоби скривился. Сообщать самое неприятное ему явно не хотелось.

Выйдя со станции во главе группы, мисс Комик кивнула на широкую прямую тропу, ведущую через лес. Вдали гордо возвышался Праудфут-Хаус.

– Только никуда не сворачивайте, – предупредила она, – а главное, ни в коем случае не заходите в Стонущий лес!

– Там опасно, да? – настороженно прищурился Фрэнсис, вглядываясь в чащу.

– Да нет, просто неприятно, – понизила голос кондуктор, словно боялась, что деревья подслушают. – Если начнут ныть, их уже не остановишь, так что старайтесь не выказывать сочувствия… А теперь объявление! По Вунколу вас сегодня проведут школьные директрисы Дирборн и Мургатройд. Они встретят вас у дверей Праудфут-Хауса, так что… – Она тяжело вздохнула. – Короче, ведите себя примерно и не высовывайтесь, авось обойдётся.

С этими ободряющими словами она махнула рукой на прощание, и группа 919 двинулась по тропе к главному зданию.

– Топают прямо с утра своими ботинками… никакого уважения… – послышалось вдруг из чащи недовольное бормотание, но Морриган, следуя совету мисс Комик, оборачиваться не стала.

– Ну и дела, просто не верится! – ворчал между тем Готорн. – Надо же было ему исчезнуть как раз сегодня! Сам Паксимус, и такое невезение! Можно подумать… Стоп! – Он вдруг просиял. – А что, если это и есть его новый фокус?

– Может, и так, – пожала плечами Морриган, но без особой надежды. – Не очень удачный фокус в таком случае.

– Нэн мне рассказывала про директрис… Мургатройд – ужас что такое.

Из чащи донёсся шорох листвы и жалобный стон.

– О, как болят мои ветви! – глухо проскрипел кто-то.

Не обращая внимания, Морриган заговорила громче:

– Дама Чанда то же самое говорила.

– Нэн сказала, если я буду хулиганить…

– «Если»? – фыркнула Морриган.

– …то лучше уж попасться той, другой, не Мургатройд. С ней попробуй только высунься… А я отвечаю: «Во-первых, с чего ты взяла, что я стану хулиганить? – Он покосился на Морриган, которая снова фыркнула. – А во-вторых, зачем мне попадаться?»

Когда группа новичков вышла наконец из леса и стала взбираться по заиндевевшему склону холма к Праудфут-Хаусу, уже почти рассвело. Бледно-золотистая полоса на горизонте налилась розовым, распускаясь ослепительным цветком и заливая светом кирпичные стены впереди.

На широких ступенях входа стояла женщина, готовая приветствовать… нет, не приветствовать. Она молча взирала сверху вниз с ледяной холодностью, застыв как статуя в своём вунколовском чёрном одеянии. Бледно-голубые глаза, скулы острые как ножи. Светло-серебристые волосы затянуты в старомодный пучок, гладкая кожа без единого изъяна сияет, словно луна в ночном небе. «Тщательно следит за собой и мало бывает на солнце, – решила Морриган. – Какая-то нечеловеческая красота, настоящий ледник, твёрдый, холодный, недоступный».

Незнакомка смотрела на детей будто на вредных насекомых, которых собиралась передавить каблуками своих элегантных чёрных туфель. Не иначе Мургатройд. Морриган втянула голову в плечи, стараясь по совету мисс Комик сделаться как можно незаметней.

– Доброе утро, группа девятьсот девятнадцать! – раздался сверху голос, похожий на гладкое стекло с бритвенно-острыми краями. – Моё имя Дульсинея Дирборн.

Морриган сглотнула, подавляя возглас удивления.

– Я директриса Школы светских искусств, – продолжала женщина, – однако, невзирая на мою огромную занятость на этом высоком посту… и по причине внезапного исчезновения одного безответственного шута, Совет старейшин в мудрости своей поручил мне провести для вас сегодня обзорный тур. Утешаюсь тем, что вы получите от него ещё меньше удовольствия, чем я… Можете называть меня «директрисой Дирборн» или «госпожой директрисой» – но не «мисс или миссис Дирборн» и уж тем более не «мамочкой», «мамашей» и тому подобными прозвищами! Я вам не мать и не нянька, у меня нет времени разбираться в детских проблемах, а если таковые возникнут, идите с ними к вашему кондуктору, а ещё лучше задвиньте поглубже и постарайтесь забыть. Всё ясно?

Группа 919 подавленно кивнула. После тёплого радостного приёма со стороны мисс Комик в уютном Домашнем поезде ощущение было, как от ведра холодной воды на голову. «Интересно, – подумала Морриган, – какому несчастному идиоту взбрендило назвать эту ледяную глыбу мамочкой?»

– Прежде всего вам следует запомнить следующее: вы тут не значите абсолютно ничего! – продолжала Дирборн. – А то каждый год одно и то же! Являются девять новеньких вундеров-развундеров, которые привыкли, что они особенные, самые талантливые, умные и их все буквально носят на руках дома и в школе…

Морриган едва удержалась, чтобы не фыркнуть. Вот уж ничего подобного! Однако, разумеется, промолчала.

– Попав сюда, вы всякий раз ожидаете такого же отношения – что вас станут любить, нянчить и гладить по головке, а взрослые бросят важные дела, чтобы млеть и восхищаться: «Ах, что за чудо наши новенькие вундеры!» – Директриса обвела группу насмешливым взглядом, искривив бледные губы в кисло-сладкой презрительной улыбке. – Так вот, можете сразу об этом забыть! Вы тут никто и ничто, зарубите это себе на носу! В этих священных стенах вас не возьмут за ручку и не утрут слёзки, каждый здесь занят своей работой: учителя, ученики, спонсоры, мастера и старейшины! А вам следует уважать старших, выполнять, что велят, и упорно совершенствоваться в ожидании того дня, когда вас, может быть, сочтут готовыми приносить пользу. Поняли?

Морриган очень хотелось спросить, что значит приносить пользу, но она скорее сунула бы руку в бочку с кровожадными пираньями, поэтому лишь выдавила вместе со всеми:

– Да, госпожа директриса.

– Ну что ж… – Дирборн развернулась и двинулась к двери. – Наше учебное расписание включает два семестра в год, которые начинаются весной и осенью. Во время летних каникул…

Продолжая слушать, группа поспешила следом. Готорн обернулся на ходу.

– Какая милая речь, – шепнул он Морриган на ухо, – я чуть не растаял от умиления.

Первой неожиданностью стало то, что под пятью светлыми, нарядными этажами Праудфут-Хауса начинались тёмные и запутанные коридоры настоящего Вункола, которым не было конца.

– Всего подземных ярусов девять, – объяснила Дирборн, спускаясь во главе экскурсии по гулким ступенькам.

Сухие отрывистые фразы отражались эхом от стен, каблуки блестящих туфель громко цокали по деревянному паркету. Морриган, Готорну и остальным приходилось почти бежать, чтобы не потеряться в сумрачном лабиринте.

– На первом ярусе расположены столовые, спальни и комнаты отдыха для преподавателей и взрослых членов коллегии. Здесь вам находиться не положено. На втором ярусе – столовая для младших и старших учащихся, департамент снабжения и жилые помещения для тех старших, кто предпочитает жить на территории Вункола.

Стремительный обход второго яруса оставил у Морриган смутное впечатление о повседневной жизни в коллегии. Просторный круглый зал столовой выглядел обжитым и довольно уютным. В одном его конце теснились столики из кованого железа, как в уличных кафе, вперемешку с массивными исцарапанными деревянными столами и разномастными табуретками, в другом – высился огромный камин, окружённый потёртыми мягкими креслами.

За некоторыми столами завтракали старшие, просматривая утренние газеты и наливая себе чай из общего чайника. Уловив аромат жареного бекона, Готорн так разволновался, что его пришлось едва ли не оттаскивать.

– Я с утра так и не поел, представляешь? – возмущался он. – Сунулся в эту дурацкую дверь, а о завтраке даже не подумал!

– М-м… – машинально кивнула Морриган, прислушиваясь к беседе учеников за ближайшим столом. Голоса звучали тревожно. Обсуждают исчезновение Везунчика?

Пройдя вслед за директрисой через столовую в другую дверь, группа очутилась в зале с круглыми медными вагончиками, подвешенными к рельсу. Остановившись, Дирборн повернулась к детям.

– Наша внутренняя транспортная сеть позволяет перемещаться по всем подземным ярусам, – произнесла она устало, почти механически. – Эти вагончики доставят вас в любое место Вункола, куда вы имеете допуск, а также к некоторым станциям Вундерграунда за пределами коллегии – с разрешения школьной директрисы или вашего спонсора. Метка на пальце сама знает, куда вам можно. Вагончик вмещает двенадцать пассажиров, не больше! На ярусах с третьего по пятый находятся учебные помещения Школы светских искусств, с шестого по восьмой – Школы сокровенных искусств. Девятый ярус закрыт для всех учащихся… Таким образом, семерым из вас ниже пятого спускаться ни к чему, на нём их допуск заканчивается, а мисс Блэкберн и мисс Амара поступят в распоряжение миссис Мургатройд, которая и поведёт дальше.

Впустив учеников в передний вагончик, директриса приложила указательный палец к светящемуся пятнышку на стене и стала дёргать за разные рычаги в сложной последовательности. Морриган не запомнила, как ни старалась.

Вагончик тронулся с места и некоторое время опускался с головокружительной скоростью, от которой заложило уши. Затем вдруг рванулся вперёд, резко свернул налево, сдал назад, снова влево и пошёл зигзагами вверх, лихорадочно мигая разноцветными лампочками над дверью. Наконец резко остановился, едва не размазав девятерых пассажиров по стенке. Десятая, сама директриса, вовремя схватилась за оду из кожаных петель на потолке, совершенно не заботясь о детях, которые не могли туда дотянуться.

– Третий ярус – Школа светских искусств! – объявила Дирборн. Открыла дверь и повела группу по длинному пустому коридору с полированным деревянным полом. Морриган качало, но она старалась не отставать. – Здесь занимаются практическими дисциплинами: медициной, картографией, метеорологией, астрономией, агрономией, унтер-животноводством, техникой и так далее – всем, что движет колёса этого мира. Лаборатории, обсерватории, аудитории, стойла и клетки, опытные кухни и конечно же учебный госпиталь.

В одном из лекционных залов доктор Брамбл рассуждала об этической ответственности современной унтер-биологии. Послушать собрались члены коллегии из всех Семи кластеров. Рядом с лектором стояла большая корзина – на первый взгляд с чем-то вроде груды грязного белья, но при ближайшем рассмотрении…

– Магнификот! – изумлённо пискнула Морриган, пихая Готорна локтем, но, поймав свирепый взгляд директрисы, тут же захлопнула рот и с серьёзным видом уставилась на профессора.

– Для нас совершенно недостаточно действовать в интересах тех или иных видов в целом, – говорила Брамбл, нежно почёсывая своего любимца за ухом, – надо принимать во внимание интересы каждого их представителя…

– Какой маленький, наша Фенестра куда крупнее, – шепнул Готорн уголком рта.

– Он ещё котёнок, – объяснила Морриган. Зверь тем временем оскалил клыки и по-детски неумело зашипел на слушателей. – То есть магнификотёнок… Какая прелесть, ты только глянь…

Однако Дирборн уже тянула группу дальше, вниз на следующий ярус.

– Здесь изучают гуманитарные науки и искусства, – объявила она, – такие как философия, дипломатия, языки, история, литература, музыка, живопись и театр.

Обойдя десятки классов, студий, художественных галерей, концертных залов и сцен четвёртого яруса, группа спустилась туда, где хозяйничали так называемые экстремалы, третье, и последнее, подразделение Школы светских искусств. Если до сих пор обстановка напоминала тихий музей или университет с широкими коридорами, высокими потолками и блестящим паркетом, то здесь, казалось, можно было встретить что угодно. Целое крыло отводилось под изучение шпионажа, удалось даже на пять минут заглянуть в комнату, где учили прикидываться мёртвым. Из шумного зала боевых искусств уже выводили первых пострадавших с переломами, а гигантские пещеры драконюшен с ареной для полётов, где Готорну предстояло проводить большую часть времени, привели его в дикий восторг.

Морриган едва успела подумать, что пятый ярус чем-то напоминает отель «Девкалион», как за спиной раздался топот. Мальчишка из группы постарше догонял их по коридору, длинные волосы развевались за спиной, в глазах горело отчаяние.

– Госпожа Дирборн! Могу я с вами поговорить?

– Не сейчас, Уитекер, – сухо бросила директриса.

– Госпожа Дирборн, пожалуйста! – Он согнулся, схватившись за живот и с трудом переводя дух от быстрого бега. – Пожалуйста, очень вас прошу, скажите Мургатройд… Она хочет завтра обрить мне голову за то, что наша группа провалила экзамен по гражданскому праву… но я же не виноват, просто…

– Это ваши проблемы, – хмыкнула директриса.

– Но… но она сказала… – Мальчик всхлипнул. – Сказала, что вечером наточит бритву!

– Не сомневаюсь.

– Пожалуйста, поговорите с ней!

– Что за глупости! – прошипела Дирборн. – Как я могу ей указывать? – Она вдруг на миг зажмурилась и сильно дёрнула шеей. Раздался отчётливый хруст. Морриган вздрогнула от неожиданности, а длинноволосый проситель отпрянул, с ужасом втянув воздух. – Вы белорубашечник, Уитекер! Ваше место в Школе сокровенных искусств, и не мне напоминать вам, что я там не распоряжаюсь. Миссис Мургатройд вольна наказывать своих учеников как пожелает. Отправляйтесь в класс, пока не стало хуже… она будет здесь с минуты на минуту!

Побледнев как мел, мальчик отскочил назад, развернулся и вновь припустил по коридору со всех ног, только в обратную сторону. Морриган судорожно сглотнула, глядя на его удаляющуюся спину. Неужто зловещая Мургатройд и вправду способна на такие жестокости? Как ей только разрешают?

Остальные ученики группы 919 смотрели так же кисло. Вдобавок все утомились. Поднявшись ещё до рассвета, перекусив лишь парой печенюшек в поезде у мисс Комик и пробежав вприпрыжку невесть сколько по подземным лабиринтам, Морриган боялась, что вот-вот свалится с ног. Она уже совсем решилась спросить, скоро ли конец – или обед, – как директриса вывела группу назад к медным вагончикам и остановилась.

– Блэкберн и Амара… – начала она. Каденца встретила ледяной взгляд с полным спокойствием, в то время как Ламбет хмуро смотрела в потолок, будто и не слыша. – Миссис Мургатройд, директриса Школы сокровенных искусств, сама проведёт вас по ярусам с шестого по восьмой.

Морриган толком не знала, завидовать девочкам, которые увидят скрытую часть Вундерколлегии, или радоваться, что для неё самой, как и для всех серорубашечников, тяжкая экскурсия уже закончилась.

– Как только миссис Мургатройд прибудет, – продолжала Дирборн, – остальная группа самостоятельно вернётся из подземной части наверх. У выхода из Праудфут-Хауса вас встретит кондуктор и отвезёт домой. Надеюсь, обратный путь трудностей не вызовет.

В этом Морриган сильно сомневалась. Она повернулась к Готорну, который тоже смотрел с тревогой. Как можно было запомнить такую прорву рычагов управления?

– Ну вот, – фыркнула Каденца, – все уже домой, а мы…

– Ах вы, бедолажки! – бросила Таддеа, возмущённо закатывая глаза. – Благодаря своим суперпуперталантам увидите ещё целых тр-ри яр-руса, куда остальных не пускают! Ужас, да и только.

– Ой! – воскликнула вдруг Ламбет, по-прежнему глядя в потолок и подняв вверх палец, будто определяла направление ветра, точно как тогда на станции в ожидании поезда. – Вот она! Идёт!

– Заткнул бы её уже кто-нибудь… – проворчал вполголоса Махир, – прямо мурашки по коже.

– Тихо! – Голос Дирборн не потерял своей резкости, но теперь в нём слышалась какая-то нервозность. Директриса напряглась, машинально поправляя манжеты. Тоже боится великой и ужасной Мургатройд? Морриган зябко поёжилась. – Пока мы ждём, обсудим дела хозяйственные. Все вы обязаны являться на уроки в одежде установленной формы и иметь при себе необходимый учебный инвентарь. – Женщина вновь прикрыла глаза и с хрустом дёрнула шеей. – Если вам что-то понадобится, будь то канифоль для скрипичных струн, костюм хирурга или мачете… – Аркан, Ана и Таддеа по очереди встретили её взгляд. – Следует подать письменную заявку на стандартном бланке в департамент снабжения… либо попросить об этом кондуктора…

Она снова прервалась, и тут стало происходить нечто совсем уж странное. Крепко зажмурившись, будто от яркого света, она высоко вздёрнула плечи и затем с силой отвела назад, по-змеиному извивая вытянутую шею. Слышно было, как по позвоночнику пробежал сверху вниз длинный ряд сухих щелчков.

Морриган невольно передёрнулась, ощущая холодок ужаса, который отразился и на лицах остальных. Что такое творится со школьной директрисой?

– Если… если вы этого не сделаете, то… не будете допущены к урокам, – продолжала Дирборн, не открывая глаз и как-то неестественно выпятив подбородок, – и сами будете виноваты… – Из её горла вырвался странный булькающий звук, до того жуткий, что Морриган невольно отступила на шаг. – И никто в школе… не посочувствует вам… и не войдёт в ваше… положение. – От стеклянно-бритвенного голоса не осталось и следа, он стал зловеще хриплым и гортанным с неестественным подвыванием. – Я права, миссис Мургатройд?

Она открыла глаза, и Морриган ахнула. Другие ученики завертели головами, ожидая наконец увидеть таинственную директрису Школы сокровенных искусств, и не сразу заметили главное.

Дирборн стала другой. Покатые плечи, ввалившиеся щёки, запавшие глаза, льдистая голубизна которых сменилась тусклой хмарью стылого осеннего неба. Светло-серебристый пучок волос стал ярким, пронзительно-белым, а синеватые потрескавшиеся губы натянулись в хищной ухмылке, обнажая злобный оскал острых буровато-жёлтых зубов.

Морриган вытаращила глаза, наблюдая страшные перемены. Подспудный леденящий ужас вдруг сменился пониманием.

– Совершенно правы, директриса Дирборн! – проскрежетала Мургатройд, отвечая на свой собственный вопрос.

Серорубашечники группы 919 стали молча пятиться, и Морриган уже не в первый раз за этот трудный день от души порадовалась, что принадлежит к их числу.