Введение в Ветхий Завет. Конспект лекций

1.1. Откровение.

Слово «Библия» в переводе с греческого означает «книги» (в малоазийском городе Библос производились папирусы для древних книг). Множественное число в этом названии первоначально подчеркивало структуру Священного Писания иудеев, состоящего из многих книг, но со временем приобрело другой, величественный смысл: что-то вроде «Книга книг», или «всем книгам — Книга». После многих лет атеистической идеологии и в годы пришедшего ей на смену духовного плюрализма правильное понимание Библии становится для православного христианина не столько признаком образованности, сколько одним из условий спасения. В духовной литературе часто употребляется термин «откровение». В каком-то смысле его синонимами являются «открытие», если речь идет о науке, или «вдохновение» — чаще всего в сфере искусства, хотя эти понятия часто трактуются аллегорически. Но в богословии под Откровением понимается такое состояние человека, когда он восходит на уровень интуитивного постижения Божественной истины, во много раз превышающей его собственное разумение. Это состояние описывается не как вывод из умозаключений и не как воздействие непонятной силы, а как таинственная встреча, где происходит взаимное «узнавание» Творца и творения. Есть нечто схожее между состоянием библейского пророка и истинного поэта, и нельзя удержаться от того, чтобы полностью привести текст знаменитого «Пророка» А.С. Пушкина:

В этом стихотворении удивительно точно показан «механизм» получения Откровения. Поэт, человек талантливый, мыслящий и страдающий, испытывает духовную жажду, он на перепутье, он перед выбором, за которым жизнь или смерть. И к нему является ангел, вестник Божий, в контексте это даже встреча с Самим Богом. И в результате этой встречи, пройдя через внутреннюю «смерть», поэт полностью обновляется: сердцем, устами, очами и слухом он теперь принадлежит Богу, и Его откровение пророчески возвестит людям.

В связи с разговором об Откровении необходимо упомянуть об условиях, при которых человеку может быть возвещена религиозная истина. Во-первых, это «чистое сердце». «Блаженны чистые сердцем, ибо они узрят Бога», — говорится в Новом Завете. Это одно из главных требований аскетики: душа, больная страстями или запачканная грехом, имеет лишь искаженное знание о Боге. Во-вторых, это то качество души, о котором говорил преп. Серафим Саровский, — «решимость». Необходимо волевое усилие, готовность следовать воле Божией, желание обновления жизни, потому что после встречи с Богом человек уже не может быть прежним. Наконец, третье — это любовь к Богу, о которой со всей силой говорится уже в Ветхом Завете. Постижение Божественного не может быть простой любознательностью, даже «любомудрием» (философией), а становится делом жертвенного подвига. О. Павел Флоренский как-то сказал, что ищущий истину делает шаги навстречу своей смерти. Всё вышесказанное надо иметь в виду при изучении Библии, которая по сути является записанным древними людьми свидетельством о Божественном откровении.

1.2. Богодухновенность Библии.

Современные западные проповедники любят говорить об уникальности Библии во многих отношениях: ее и печатали много больше других книг, и переводили на все языки мира, и жгли многократно, и писали на трех континентах. Но на самом деле уникальность Библии в другом. Книги, составившие Библию, написаны с XIII в. до н. э. по II в. н. э. Авторами этих книг являются люди, совершенно разные и по социальному положению, и по мировоззрению, и по настроениям своей эпохи, и по обстоятельствам личной жизни. В некоторых книгах Библии встречаются высказывания или описания, которые могут противоречить друг другу. И при всём этом Библия абсолютно едина в главной своей идее, пронизывающей всю священную Книгу от начала и до конца. Эта идея — спасение человека от греха, страдания и духовной смерти, осуществляемое богочеловеческой Личностью Иисуса Христа. Можно сказать и так: вся Библия — это книга о Христе (впоследствии будет показано, что история Ветхого Завета — это ожидание Мессии, а Новый Завет — Его приход и победа). И поскольку Православие называет Христа Богочеловеком и со времени IV Вселенского Собора определяет, что две природы во Христе — Божественная и человеческая — сосуществуют «неслитно и нераздельно», постольку и Библию можно рассматривать как книгу «богочеловеческую», где по той же формуле «неслитны и нераздельны» Божественное откровение и его человеческая передача. В связи с этим очень важно дать определение «богодухновенности» (или «боговдохновенности») Священного Писания. Богодухновенность (т. е. вдохновленность Богом) Священного Писания — это такое воздействие Духа Божьего на священного писателя, при котором, несмотря на личную, социально-историческую, национально-культурную его ограниченность, истина Божия передается без ущерба. Автор той или иной книги не может быть обычным грешником (см. выше), но он — человек своего времени и ограничен естественным ходом истории. Поэтому текст Библии, особенно ВЗ, не является «телеграммой», адекватной неизреченным глаголам Божиим, а передачей абсолютности Откровения ограниченными средствами древнего писателя.

Понятие «богодухновенности» позволяет отгородиться от двух крайностей в восприятии Библии. Первая крайность присуща скорее материалистам; она, даже при уважительном отношении к библейской мудрости, видит в Книге лишь случайно свитый в единое целое сборник древнего фольклора и мифотворчества. Здесь начисто отвергается реальность Божественного источника откровения. Сторонники подобного взгляда могут достаточно хорошо знать текст Библии, но ее основной смысл оказывается для них недоступным. Другая крайность, которую разделяют фундаменталисткие движения, например секта «Свидетелей Иеговы», считают Библию написанной непосредственно Богом, как бы спущенной с небес в готовом виде. В одном из журналов секты «Свидетелей» приведена фотография директора и его машинистки, которая подписана так: «Подобно тому, как некий босс диктует приказ своей секретарше, и та, не задумываясь, печатает его слова, так и Бог Иегова продиктовал свое Слово пророкам, находившимся в состоянии транса». В этом случае, наоборот, нивелируется библейское представление о значимости и свободе воли человека.

Кроме этого, понятие «богодухновенности» является одним из принципов, позволяющим расшифровать смысл Священного Писания, отделяя зерна Божественной истины от плевел преходящих земных обстоятельств. Это отделение не может, конечно, происходить механически. «Неслитно и нераздельно» как раз и означает, что нельзя в тексте Библии подчеркнуть разными карандашами, что Божие, а что человеческое, но важно сквозь букву различить животворящий дух.

Незнание принципа «богодухновенности» приводит к дискуссиям вокруг вопросов: имеем ли мы право исследовать Библию как литературное произведение? Позволительно ли говорить о «библейской критике»? Как отличить ее от недобросовестной критики со стороны атеизма? Могут ли быть в Библии противоречия? Но ведь в этом случае исследуется и подвергается сомнению и проверке не Откровение, не заповеди, не нравственность, а несовершенный человеческий способ пересказа этого Откровения, в т. ч. и неточный перевод с языка оригинала. И хотя история знает святых, которые Библию вообще не читали, и стали святыми по великой своей интуиции, тем не менее, в большинстве случаев вера просвещенного человека только углубляется от духовного и научного исследования Писания.

Очень важно сказать и о т. н. противоречиях в Библии. Ситуации, когда формально или фактически различные высказывания или описания в Библии противоречат друг другу или не совпадают в подробностях, с удовольствием смаковались атеистами как доказательства «не-божественности» Библии. С другой стороны, точное следование букве некоторых текстов, особенно ВЗ, может служить оправданием ересей или даже преступлений. Неслучайно сатана, искушая в пустыне Спасителя нашего, цитировал Священное Писание! (Кстати, в западных фильмах преступники и сектанты-изуверы часто цитируют ВЗ, полностью искажая его духовный смысл). Т. н. библейские противоречия могут быть нескольких видов:

1) Неточная или неправильная хронология, несоответствие в описании одного и того же исторического события в разных книгах, несоответствие некоторых исторических сведений древней внебиблейской и современной науке — это касается ВЗ. При этом, однако, следует иметь в виду следующее. У древних народов, быт и культуру которых полностью определяло религиозное мировоззрение, не было современных представлений о точной науке и хронологии; история, как мы увидим в дальнейшем, рассматривалась, как священный процесс, поэтому существовало понятие о символических днях и годах. Например, библейские «40 лет» часто означали не календарный срок, а полноту, завершенность процесса. Но, с другой стороны, и Библия часто открывала Новому времени события, сведений о которых нигде более не сохранилось. Критики XIX-XX вв. смеялись над историчностью Авраама, Моисея, евреев в Египте, города Ур Халдейский и многого другого, а археологи в это же время обнаружили свидетельства полной исторической достоверности Библии в отношении конкретных фактов, древних народов и отдельных персонажей — «героев» ВЗ. В тексте ВЗ могут также встречаться древние астрономические, биологические и иные научные сведения, относящиеся к временам автора или даже переводчика. Так, известная многим «твердь небесная» из 1 гл. кн. Бытия является отражением древнегреческих представлений, а в оригинале стоит другое понятие, которое звучит по-русски несколько неблагозвучно — «распростертие», что-то типа шатра. Смущаться этим не стоит: как говорили Отцы, «Библия учит не тому, как устроено небо, а как взойти на небо».

2) В НЗ также есть несовпадения в описании того или иного случая, например различное число бесноватых, по-разному построенная речь Спасителя и многое другое. Вызвано это прежде всего тем, что авторы евангелий — апостолы или их ученики — были живыми свидетелями земной жизни Господа. Будучи живыми людьми, они могли забывать или ошибаться в подробностях. Но будучи истинными свидетелями, они не договаривались между собой, как бы подгоняя «показания». А кроме того, евангелия — не столько историческое описание, сколько проповедь о Воскресшем, и потому авторы каждого из них могли составить эту вдохновенную проповедь по своему разумению.

3) Существуют примеры, названные атеистами «смысловыми противоречиями». Часто приводимый пример: в 1 гл. кн. Бытия человек создается в последнюю очередь, а во 2 гл. как будто получается, что он создан раньше растений. Критический анализ текста Библии в свое время выявил в нем четыре исторических слоя, т. н. четыре редакции. И вышеуказанное противоречие было объяснено тем, что 1 и 2 главы принадлежат разным авторам. Предположим, что гипотеза «редакций» права, хотя не исключен ее пересмотр в дальнейшем. Но составители канона Библии не были глупцами, бессмысленно сшивавшими в одну толстую папку религиозные писания разных веков. На самом деле в 1 гл. показано, что человек по времени появился после других, это хронологический аспект. А во 2 гл. подчеркивается главенство человека над всей вселенной — это «аксиологический» аспект (достоинство), да и деревьях там говорится не совсем обычных. Другой характерный пример. В Экклезиасте мы читаем о том, что «одно дыхание у человека и скота» (в смысле — «одинаково смертная душа»). Этот пример особенно любим теми сектантами, которые отрицают бессмертие человеческой души. Но, во-первых, строго говоря, у человека по Библии бессмертна не душа (= синоним сл. «энергия земной жизни»), а дух, данный Творцом. Во-вторых, на определенном этапе в Израиле далеко не все осознавали тайну бессмертия (почему — будет показано далее). А в-третьих, подобное утверждение не есть момент Божественного откровения в Библии, а скептические размышления автора, которые в конце концов им самим побеждены. Подобных примеров великое множество, и если в священный текст «соваться свиным рылом», то он навсегда останется загадочным иероглифом.

4) Наконец, существует различие между некоторыми принципами Ветхого и Нового Завета. Оно столь очевидно, что в древности даже были особые еретики, считавшие, что в ВЗ, в отличие от Евангелия, с людьми говорил другой, злой бог. Сие заблуждение также связано с непониманием двузначности Библии. Бог во все времена один и тот же. И — в пику крайним протестантам — цели и намерения в отношении человека у Него во времена обоих Заветов тоже одинаковы: спасение и вечная жизнь. Но сам человек проходит в историческом бытии огромный путь, который можно обозначить схематически: рай — отпадение от Бога — язычество (и даже сатанизм) — воспитательная дисциплина ВЗ Закона — спасительная свобода в НЗ любви Божией. Так что меняется не Откровение, а уровень его постижения человеком. Можно сказать и по другому: Бог открывает человеку знание о Себе настолько, насколько человек может вместить.

1.3. Понятие о Предании.

Каковы же условия правильного восприятия Священного Писания? Среди них необходимо выделить религиозные и научные принципы.

Религиозные условия включают личную аскезу и приобщенность к Церкви. Желающий правильно уразуметь Библию должен стремится к чистоте сердца, как подчеркивает в своих письмах святитель Игнатий Брянчанинов, ссылаясь на Иоанна Синайского: «Глубоко море Писания, и не безбедственно носится по нему ум безмолвника: опасно плавать в одежде, и касаться богословия страстному». Не всегда осознавая саму себя, душа тем не менее должна быть готова к слышанию Божественных глаголов. Вот два примера. Человек открывает ради любопытства Евангелие от Матфея, читает про то, как «Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова…», имена еще около сорока еврейских мужчин, друг друга «рождавших», с улыбкой и непониманием закрывает книгу и лишь много лет спустя из телепередачи узнаёт, что суть христианства — это любовь к Богу и ближнему. А митрополит Антоний Сурожский, будучи неверующим подростком, услышав проповедь, просит у матери НЗ, открывает самое короткое Евангелие — от Марка — чтобы «навсегда с этим разделаться», и во время чтения вскоре видит стоящего по ту сторону стола Самого Христа. (Встреча эта определила судьбу и духовность владыки Антония). Существует благочестивое и необходимое правило перед чтением Писания помолиться, чтобы Господь дал мудрость и веру для правильного постижения текста. Да и чтение Библии само по себе также должно стать разновидностью молитвенного собеседования с Богом.

Приобщенность к Церкви как условие правильного восприятия Библии в общем смысле выражается «стоянием в Предании». В дореволюционном догматическом богословии, испытавшем огромное схоластическое влияние Запада, под Преданием часто понималась часть Откровения, не записанная в Библии. В понятие «Предание» могли включать не записанные в НЗ слова Господа, постановления Вселенских Соборов, чинопоследования богослужений, жития святых, и даже те обычаи и традиции, которые в целях разграничения уже в наше время названы преданиями в нарицательном смысле. Но в первоначальном и глубоком смысле слова Предание — это вовсе не всё Божественное, что «не поместилось» в Библии. Достаточно точно звучит определение проф. А. И. Осипова: Предание — это полученный от апостолов и передаваемый в Церкви из поколения в поколение опыт жизни в Духе Святом. Таким образом, Предание — это церковный опыт богообщения, и Священное Писание — лишь его часть! Только в опыте Предания можно правильно истолковать духовный смысл библейского текста, особенно в затруднительных случаях. (Протестанты, отвергая Священное Предание, сталкиваются с проблемой интерпретации текста, что вызывает расколы в их деноминациях). Диакон Андрей Кураев в книге «Традиция. Догмат. Обряд» раскрывает еще одну грань Предания, сопоставляя его с «преданием» за нас на смерть Христа и нашим «преданием себя» Богу.

Истолкование Писания в свете Предания означает несколько важных положений. Во-первых, каждую книгу ВЗ и НЗ нельзя рассматривать в отрыве от главной идеи Библии, касающейся нашего спасения и от целокупного библейского видения взаимоотношений Бога и человека.

Во-вторых, события ВЗ следует прежде всего рассматривать в свете благовестия НЗ, ибо весь ВЗ — это прообраз (пророческий образ) НЗ: «Новый Завет был сокрыт в Ветхом, Ветхий ныне раскрывается в Новом»,– говорит блаж. Августин; внутренний же смысл многих событий и положений ВЗ, кроме фундаментальных, часто представляет лишь исторический интерес. А в-третьих, если чтение Библии является прежде всего способом общения с Богом, то чтение это может быть для неподготовленного столь же опасным, сколь опасно приближение к попаляющему Божественному огню. Известны случаи, когда человек, находясь в состоянии удрученности, отчаяния или гордыни, принимался за ВЗ и в результате клеветал на веру или терял ее. Часто люди даже серьезно психически заболевают после самостоятельного изучения Библии или самочинного проповедничества. Чтобы этого не происходило, малоопытный христианин должен изучать Писание прежде всего с благословения духовника, с ним же можно обсудить возникшие затруднения (к сожалению, бывают случаи, когда духовники без особых причин запрещают чтение Священного Писания — «только Отцов»).

При изучении текста Библии немалое значение имеют и научные знания: филологические, исторические, сравнительно-религиозные. Прежде всего, конечно, это знание языка оригинала. Для ВЗ это в основном древнееврейский язык /в его позднем — арамейском — варианте), для НЗ — древнегреческий. Знание языков помогает уточнять смысл события, тем более что все переводы страдают определенными недостатками. Кроме того, в ряде случаев необходимо знание глубокого значения древних понятий (напр.: «имя», «день», «познать»), символического смысла имен (Адам, Авраам) и чисел (3,7,12.40,70,1000), литературных приемов того или иного вида священных книг и др. При толковании текста надо иметь в виду разные смысловые уровни:

— буквальный

— аллегорический

— прообразовательный (типологический)

— духовный (анагогический)

Буквальное толкование, естественно, связано с прямым восприятием библейского текста. Удобнее всего на этом уровне рассматривать нравственные заповеди и советы, а также конкретные исторические события.

Аллегорическое (иносказательное) толкование используется там, где буквальное прочтение невозможно или нелепо. Например, слова Бога в 3 гл. кн. Бытия «Адам, где ты?» не то означают, что Творец не смог разглядеть человека в саду, а предупреждение об опасности: «что с тобой происходит?».

Прообразовательное толкование связано с вышеупомянутым принципом рассмотрения истории ВЗ как длительного процесса приготовления к пришествию в мир Спасителя. В книге Судей есть эпизод, когда для укрепления в вере Гедеон просит Бога явить ему знамение. Он оставляет на земле козью шерсть, и наутро она вся в росе, а земля — сухая, а на другой день, наоборот, вся земля в росе, а кожа осталась сухой. В Израиле подобный текст мог рассматриваться как знак особого избранничества. Но прообразовательный смысл в свете христианских времен стал иным: Израиль имел Божие благословение, а весь мир был «сушей» в этом смысле, но затем благодать-«роса» распространилась по всему миру, а Израиль стал «сухим».

Духовное толкование текста относится либо к нравственному размышлению относительно человечества в целом, своего народа, истории своей страны, либо к личному молитвенному и покаянному деланию. В любом случае духовное осмысление текста становится важным уроком в оценке прошлого и для созидания будущего.

Немаловажное значение имеет также проблема авторства различных книг, входящих в Библию. По большому счету, из понятия богодухновенности следует, что для спасения не имеет принципиального значения, кто именно написал ту или иную книгу Библии, когда известно, что Автор откровения — Сам Бог. До эпохи научно-критического исследования библейского текста большинство толкователей настаивало на том, что несомненный автор книги указан в заголовке: Пятикнижие Моисеево написал Моисей, Премудрость Соломона — Соломон и т. д. В настоящее время серьезная библейская наука, развивавшаяся последние десятилетия в основном на Западе, в любой книге ВЗ может выделить множество временных и стилистических наслоений и смысловых несоответствий. В отношении Пятикнижия самое простое соображение звучит так: как мог Моисей быть единственным автором, если в конце Второзакония сообщается о его смерти? (Иногда, правда, можно услышать, что он предвидел свою смерть и описал ее (!)). Хотя в том же Пятикнижии есть множество постановлений, совсем не относящихся в историческом смысле ко времени странствования иудеев по пустыне. Книга пророка Исайи не только в историческом, но и в богословском смысле разделена на две части, одна из которых относится к эпохе задолго до пленения, а другая — к концу 70-летнего Вавилонского плена. Книга Иова написана примерно в V в. до Р. Х., а описывает жизнь праведника, жившего примерно за 500 лет до написания книги. Книга пророка Даниила написана во II в. до Р. Х., а сам Даниил жил, по преданию, в эпоху царя Навуходоносора. Примеры можно продолжать.

Кроме этого, нужно иметь в виду, что в древности существовал обычай, в корне противоположный современному представлению об авторских правах. Часто священный писатель, одухотворенный человек, в силу того смиренного представления, что его имя ничего не значит рядом с величием открывшейся Истины, а может быть и потому еще, чтобы придать книге больший авторитет, привлечь к ней внимание, надписывал свое творение именем известного библейского праведника: Еноха и Ноя, Моисея и Соломона, как бы беря их в свидетели своего права возвещать Божие слово (правда, этим могли пользоваться и недобросовестные еретики, особенно в новозаветное время, так что Церкви приходилось вырабатывать критерии, объясняющие, почему, например, образ Христа искажен во всевозможных евангелиях от Петра и Фомы).

Наконец, реабилитировать практику соотнесения той или иной книги Библии с определенным лицом может тот факт, что в древности сакральные тексты запрещалось записывать, и потому весьма возможно, что ядро повествования действительно восходит к данному лицу, а исторические несостыковки возникли в ходе редактирования текста.

Т. о., если мы видим в заглавии книги имя автора, то это может означать следующее:

— книга действительно написана этим человеком;

— книга в основании своем имеет откровение, учение, принципы, открытые упомянутым человеком, но в течение длительного периода подверглась обработке;

— книга написана в духе мудрости данного человека и посвящена ему, она — как бы продолжение его мыслей;

— сей человек является не автором, а героем книги.

1.4. Структура Книги. История переводов.

Библия, как известно, состоит из ВЗ и НЗ. Слово «Завет» имеет специфический смысл: в ВЗ это «союз-договор» между Богом и Израилем о верности со стороны последнего и обетовании спасения со стороны Бога. НЗ назван так по аналогии, хотя отношения между Богом во Христе и Его Церковью уже не охватываются словом «договор», они описываются скорее в категориях таинственного «брака» на основе жертвенной любви.

ВЗ охватывает период от сотворения мира и до пришествия в мир Христа. Его смыслом является подготовка человечества к этому спасительному событию, причем особую роль здесь играет судьба Израиля. В Евангелии Господь называет ВЗ так: «Закон ("Тора") и пророки»; это и есть основное структурное деление ВЗ. Закон Моисеев нравственно воспитывал израильтян, а пророки возвещали грядущего Христа. Традиционно ВЗ-ные книги делятся на законодательные, исторические, учительные и пророческие (по блаж. Иерониму). Термин «НЗ» появляется впервые у пророка Иеремии, предвидевшего наступление мессианской эры. НЗ является манифестом осуществившегося спасения. Он описывает события земной жизни Спасителя, Его крестную смерть и Воскресение, первую эпоху христианской Церкви, а также раскрывает перспективу, связанную с окончательной победой Царства Божия над властью тьмы. И, несмотря на то, что ВЗ намного объемнее НЗ, он значительно уступает ему по своему духовно-спасительному значению. Св. Иоанн Златоуст называет ВЗ «тенью будущих благ».

Начиная со времен систематизации и составления Писания в древнем Израиле, его книги делятся на канонические и неканонические. Это деление сохранилось и в православной традиции. Греческое слово «канон» означает в данном случае ту меру, тот эталон, который выражает полную сущность вероисповедания. Неканоническими считаются те книги, которые не являются необходимыми для спасения, но могут быть назидательными в духовном смысле. В ВЗ 50 книг, из них канонических 39. В НЗ все 27 книг — канонические (католики неканонические книги со свойственным им педантизмом называют «второканоническими», а протестанты вообще вырезали их из ВЗ, так что Библия, изданная протестантскими церквами, является неполной). Книги ВЗ писались в общей сложности с XIII по I в. до Р. Х. Канон ВЗ книг был составлен в Иерусалиме в V в. до Р. Х. «Великой Синагогой» во главе с законоучителем Ездрой. Книги НЗ написаны в I — II вв. по Р. Х. Канон НЗ составлен окончательно Церковью в IV в. по Р. Х. От неканонических книг следует отличать апокрифы. В общем смысле это либо еретические сказания о том или ином персонаже Библии, где попытка объяснить недосказанное часто приводила к значительному искажению его образа, либо народные фантазии на определенную волнующую тему. Такие творения были еще в Израиле (Вознесение Еноха, Апокалипсис Моисея и т. п.), обильно расцвели они и в первохристианское время (можно вспомнить и знаменитую русскую «Голубиную книгу»).

Древние пласты ВЗ-ных книг были написаны на древнееврейском языке, но после вавилонского пленения сей язык начал претерпевать значительные изменения. Смешанный еврейско-вавилонский диалект стал называться арамейским языком. В III в. до Р. Х. в Египте при царе Птолемее Филадельфе, знаменитом книжном коллекционере, 72-мя толковниками-раввинами (их было символически по 6 от каждого колена Израилева) был осуществлен перевод ВЗ Библии на древнегреческий язык, и происходило это в эпоху, когда на этом языке говорил весь просвещенный эллинский мир. Сей перевод получил название Септуагинта (округленно: «перевод 70-ти»). Кстати, книги ВЗ, написанные в последние три века перед Р. Х., по большей части писались иудеями рассеяния уже на греческом языке. НЗ, за исключением, возможно, Евангелия от Матфея, был записан уже на греческом языке. В IV в. по Р. Х. блаженным Иеронимом был сделан латинский перевод всей Библии, получивший название Вульгата («общедоступный»). Святые Кирилл и Мефодий в X в. совершили подвиг перевода Библии на древнеславянский язык. Во второй половине XVI в. была издана на Руси первая печатная Библия. На русский язык XIX-го века Библия была переведена старанием четырех Российских Духовных Академий в 1876 г., в основном благодаря св. Филарету Московскому, одолевшему после многолетней борьбы противников подобного перевода (это «синодальный» текст). На сегодняшний день выявлены недостатки этого издания, но большинство современных попыток перевода всей Библии неудачны. В любом случае синодальный перевод нуждается в подробных комментариях.