Выбор модератора

Глава 2

30 неделя. Четверг.

Завтра заканчивалось мое недельное городское дежурство и можно будет уехать из этой городской квартиры домой! Двухэтажный коттеджик, всего лишь в нескольких ста километрах от города, в самом начале его пригорода. Как я скучаю по своим розам! Без всякой генетики! Прививку почек розы к дереву шиповника я делал сам. В результате мой минисадик был огражден деревьями, с кронами из роз.

Нет я не ретроград. Наоборот, без достижений генного ткачества я бы и сам не мог появиться на свет. Мои отцы, просто бы не смогли передать мне свои гены, если бы не было этой науки. Но за многие годы работы страховым агентом, я убедился в том, что, пожалуй, возможность материализации детей для гомосемей мужчин — это то единственное полезное, что дают нам генткачи.

Практически все страховые случаи, (а их, случаев с выплатой в прошлом году только у меня было аж около десяти!) были связаны с вещами, в состав которых были вшиты генные ткани животных. Зачем людям эти игрушки, когда можно ограничиться работой запрограммированных вещей?

Нет, я не закрываю глаза на очевидные вещи, попадание воды, необходимость подзарядки, все это сводит все преимущества предсказуемости и порядка компьютеризированных вещей в ноль, перед генетически сотканными. Но я сам не пользуюсь генной одеждой. Да, она подстраивается под размер хозяина, покупая ботинки можно не думать о том, что их надо мерить. Но тогда нужно быть готовыми, что и снимать их приходится с ног с помощью резки ножницами.

При этом очень часто люди не обращаются за помощью к профессионально оказывающим услуги фирмам, в этой области, а снимают обувь сами, подручными средствами электроножами или даже осколками стекол. Разрезая себе руки и ноги и отрезая пальцы, так как давно редко, кто-то что-то делает своими руками и взять в руки острый предмет, для обычного человека, это практически сто процентный поход к авалетотутографу, оплачивать который все хотят за счет единого страхового взноса. И чем больше таких выплат, тем меньше у меня и моих коллег заработок.

Нет, зарплата у меня не колебалась ни разу, за последние четыре года, как после института я стал работать по специальности. Самого заработка достаточно, чтобы взять кредит и оплачивать содержание городской квартиры, загородного дома, суперкара и речного ялика, перечисляя половину зарплаты в социум, так как делаю это я, все четыре года трудовой деятельности, около года из которых я являюсь ответственным налогоплательщиком.

Мне не жалко тех выплат, которые уходят на поправку здоровья несчастным потерпевшим, ведь не они виноваты, что генная ткань умерла прямо на теле, и любому человеку не приятно ходить с прильнувшим к ноге или руке трупом ткани. Мне другое жалко, жалко что общество тратит огромный потенциал, развивая хрень из геноткани.

Поэтому я легко закрываю такие дела, отправляя трупы ткани на экспертизу в СЭС. По всем случаем СЭС делает проверку, проверяют производителя, частоту посещения владельцем генсапожника или генпортного, но никто не останавливает производство этой дряни. Люди банально забывают подсчитывать даты использования геновещей и вовремя посещать, полагающихся для генматериалов, специалистов.

У меня у самого был в детстве такой случай — мапа мне, на девять лет, подарил генетически сотканные перчатки. Они очень были мягкие и теплые на ощупь и их дороговизна только не много компенсировалась тем, что они росли вместе со мной, и родителям больше не пришлось покупать мне других перчаток.

Я тогда был героем всей школы. Таких, не только перчаток, а, вообще, генотканной одежды, больше не было ни у кого, даже директор школы не ходил в генетических моделях. А у меня, мальчишки четвертого года обучения, была такая вещь!

Родителей при покупке предупредили, что первый цикл службы перчаток тысячу одеваний и, что после этого, надо обязательно отнести их на прокачку в геноателье. Несколько первых лет мапа[28] делал это сам, а позже, в старших классах, напоминал мне каждый год, чтобы я во время ходил к генпортному.

Но ведь мы люди, а нам свойственно забывать, мы же не компьютеры! Поэтому, однажды, я и забыл это сделать, и геноткань умерла у меня прямо на руке, когда я шел по улице. До сих пор я помню это ощущение, когда живые и теплые перчатки вдруг стали холодными, резко обхватив мои пальцы. Внешний вид ткани, тоже оставлял желать лучшего. Ткань сморщилась, стала шелушиться, ее цвет из яркого превратился в блеклый. Я помню, как со мной случилась истерика, мне до сих пор стыдно перед собой за этот случай.

Я, почти уже взрослый парень, никак не мог с собой совладать. Я даже не смог прижать руки к себе а, наоборот, вытянул их вперед подальше от себя и побежал домой. Трупы перчаток, обхватившие мои пальцы, казалось, сейчас, вцепятся в меня и начнут душить, как в той страшилке, которую мне читали в детстве.

Когда я прибежал домой, мапа не мог понять, что со мной случилось, а когда до него дошло, то мой визг передался ему, и мы вместе, сначала, бегали по квартире, а потом пытались намочить водой и безуспешно снять перчатки, пока мапа не позвонил папе, и тот не догадался позвонить в СЭС, откуда нам быстро прислали мастера по снятию мертвой геноткани.

Я помню, как пришел к нам страховой агент, и, после этого, нам оплатили семейный сеанс авалетутографа, который восстановил нам потраченные из-за этой мертвечины наши живые нервные клетки.

С тех пор я предпочитаю старые способы выбора одежды и обуви по размеру и выращиваю только натуральные растения, такие как розовые деревья из роз и шиповника, и не трачу деньги, например, на металлические оградки, с вплетенными генами распускающихся цветов, которые стоят у моих соседей.

И, конечно, я делаю это не потому, что мне жалко денег на генный забор, как говорят некоторые мои знакомые, потому что сами теряют на геноматериалах большие суммы, в отличие от меня, а потому, что моя живая цветущая изгородь все равно смотрится роскошнее ихних драных генозаборов.

Экран моего окна компьютера поменял изображение с обзорных видов людей пляжей Южной Америки на секретаря-помощника, молодого симпатичного блондина, который обратился ко мне с официальным тоном, говорившим о том, что поступил вызов по работе.

— Игорь Игоревич, разрешите Вас побеспокоить.

Я, продолжая лежать на массажном диване, повернул к помощнику голову.

— Да, Игореша, говори, — обратился я к помощнику так, как ко мне обращались мапа и папа и, потому что свое имя я ввел в настройках программы-секретаря, как поощрительное, а уважительное отношение ко мне со стороны окружающих было мне приятно.

— Игорь Игоревич, пришел вызов о произошедшей автомобильной аварии.

— «Чего?» — это я не сказал, а подумал, не хватало еще демонстрировать перед помощником свою не компетентность.

Автомобильные аварии были редки в практике страховых случаев, и мне еще не разу не приходилось с ними сталкиваться. Я постарался вспомнить, что нам преподавали в институте страховых агентов по этой теме. У нас был отдельный курс по аварийным страховым случаям на дорогах. Был там и раздел по автоавариям, но были обстоятельства, которые помешали мне хорошо выучить этот раздел.

По этому предмету у нас были лабораторные работы, которые вел немного нахальный молодой человек Адехандро Вязгин. Именно он, тогда, познакомил меня, недавнего подростка, со взрослым миром чувственных наслаждений.

На одной из лабораторных, разбирая случай опрокидывания свежеприготовленного кофе на водителя, Алехандро показывал, как надо отодвинуть одежду пропитанную горячим напитком. Для наглядности он взял себя за край рубашки, а моей рукой, провел по гладкой эпиляционно выщипанной груди, показывая как воздушным потоком охладить место ожога.

После, вечером, я довез его в своем каре до дома, где он подарил мне чудесный миньет, ловко орудуя слюнявым пальцем в проходе сзади, а после того, как у меня встал второй раз, он принял в свое скользкое ложе мой крепкий молодой член. Конечно же, я доверился ему и позволил сделать с собой тоже самое.

Я влюбился в Алехандро, я думал, что мы образуем с ним семейную пару, но он рассмеялся мне в лицо, когда я сказал ему об этом. Он оказался уже живущим в паре и предложил мне присоединиться к ним, став вторым (неофициальным!) мапа в их семье.

Тогда я не заплакал, а записал следующий урок, который давал Вязгин другому красивому студенту моей группы и отнес заявление в деканат о сексуальных домогательствах в мою сторону от Алехандро.

Его уволили, поставив метку профнепригодности для проведения обучения, и я помню этот взгляд, когда я встретил его, случайно, выезжающем с территории студгородка. Глаза Алехандро горели огнем, передняя челюсть выступила вперед, даже губы его были напряжены и из-за этого его лицо было похоже на оскал молодого щенка.

Но мне не было его жалко. Он совершил насилие над ребенком, мне тогда было чуть больше восемнадцати, если точно, то только девятнадцать лет, и как объяснил мне мапа, в насилие между взрослым и ребенком всегда виноват взрослый, он сильнее психологически и физически и поэтому не надо себя винить, а надо просто рассказать старшим, и они примут нужные меры к насильнику.

Я так ничего и не вспомнил, что нам рассказывали в институте про автоаварии, поэтому, я обратился за помощью к моему помощнику.

— Выдать инструкции по оформлению страховых случаев, — отдал я распоряжение программе-блондину.

— Стандартная процедура фиксации водителя по биополю. Фиксация положения машин в протоколе, относительно друг друга и по меткам движения дорожной части. Определение ущерба транспортным средствам. Определение виновника, согласно приоритетов правил проезда в дорожном движении. Опознание трупов родственниками. Передача материалов расследования в полицию…

— СТОП! — По вискам и спине у меня побежали струйки холодного пота. Какая полиция, каких материалов, какие трупы! Я ощутил состояния страха, и в панике мое сердце бешено забилось. Какие к планшету еще и правила дорожного движения, кто их помнит, все уже давно ездят только на авторулении!

Я не представляю себе, что надо делать! Мне снимут квалификацию, и я не смогу получить долгожданное повышение в старшие инспектора!

Слезы полились из моих глаз, я не знаю, что мне делать, я ведь ничего не умею! Идти в виртуальные садовники?! Я был ошарашен и раздавлен случившимся, но показывать это на камеру, никак нельзя! Могут снять баллы квалификации или поставить под сомнение мою стрессоустойчивость, и все, прощай повышение до старшего инспектора!

Я закрыл глаза, чтобы не было видно слез, поднялся с дивана, сразу собравшегося в кресло, и прошел под душ, растирая виски пальцами.

Нет, обычно, выезжая по вызову, душ я принимал уже в машине, закрепляя его бодрящий эффект, последующей чашечкой ароматного кофе. Но сейчас мне надо выиграть время, чтобы собраться с силами!

Стоя под теплой струей, я окончательно разрыдался:

— Нет, что еще за трупы! Это что, там могут лежать мертвые люди?! Что мне там надо будет делать, тогда!? — Слезы текли такими же толстыми струями, как и вода из душа. Я высморкался и попытался вспомнить, что мне еще говорил ассистент страхового агента. Память услужливо подсказала: «опознание родственниками».

— Так, — я обнял лицо ладонями и сделал два вдоха и долгий выдох, — всегда можно вызвать подмогу, — начал успокаивать я себя. Но этого никто не ожидает, и ко мне приедут не сразу! Но открывшаяся возможность переложить проблему разбираться с трупами на кого-то другого сразу меня успокоила.

— Вот пусть и начальство думает, что делать с этим, — я еще раз глубоко вздохнул, с этой мыслью, выключил воду и включил сушилку обдув.

Вспомнив нашего директора департамента, чуть полного мужлана Пантелея Пантелеймоновича Пилатова, сорока лет, можно сказать крепкого телосложения и с густыми усами, я представил себе, как он подходит, к изувеченному трупу мужчины, направляет на него сканер биополя, качает головой и вызывает сервер полиции.

— СТОП! — это я уже произнес себе, — а я тоже могу выслать данные в полицию и вызвать полицейских инспекторов, сославшись на подозрение в криминале, — вдруг сообразил я и мгновенно успокоился.

Я вернулся в комнату помощнику.

— Координаты происшествия готовы? — спокойным голосом произнес я, натягивая трусы на немного увеличившийся из-за воспоминаний о молодом лаборанте член.

— Игорь Игоревич, целеуказание определено.

— Кто прислал сигнал по происшествию? — перешел я к стандартным вопросам, отмечаемых в протоколе, — потерпевший?

— С места события поступило три сообщения об инциденте. Два автоматических и одно, третье, было ручного вызова.

Я оделся и посмотрел на помощника.

— Лифт вызван и ожидает вас, в машину загружены все инструкции и необходимые инструменты — подсказало мне изображение блондина.

Я открыл дверь квартиры и зашел в поджидающий меня лифт. Все таки приятно иметь дело с программными продуктами, а не генетической ветошью.

Вырулив на дорогу и включив автоуправление, кофе я себе делать не стал, а вместо него достал пирожное с заварным кремом и шоколадной глазурью. Взяв в десертную ложечку небольшой кусочек, я почувствовал тонкий аромат вишневого ликера и, смакуя вкус, медленно разжевал лакомство.

— О, божественно! Данные по сработавшим вызовам на экран: ID каров, данные по владельцам, водительские права, страховые остатки, данные соцсети автолюбителей безопасной езды на все три машины.

Последний пункт был неофициальным, но мне показался очень полезным, для получения предварительных представлений о том, что произошло.

Сообщение пришло и в течении долей секунд экран-стекло моего суперкара разделился на три части, в которых высветилась информация по каждой из машин и их водителям.

Доев пирожное, я откинулся на спинку кресла и начал с изучения самого худшего водителя, с точки зрения манеры езды.

— Да. Парень выдающийся засранец. — Не утерпел я от комментария. Все возможные комбинации нарушений этики на дорогах, которые я мог себе представить буквально кричали из статистики его худа. Я приблизил к себе его изображение.

— Мужлан, — изображение прямо таки пыхнуло в меня мужским потом, видимо мужских гормонов у его оригинала было с избытком.

Можно и не выезжать на место, чтобы определить виновника, — подумал я, но снова вспомнив про трупы, я посмотрел на другие фотографии. Одна была китайца, с определением возраста людей этой нации я так и не научился разбираться.

Другое фото показывало обыкновенное лицо молодого русского парнишки, наверное моего возраста, но совсем не моего вкуса. Ни какой миловидности, не много крупные черты, ничем не примечательного лица, но его ясный прямой взгляд, почему-то, смутил меня и готовое слететь с языка слово «мужлан», я придержал.

— Так, этот похоже свидетель. — Снова вслух произнес я, почему бы и не поговорить с умным человеком? — Иван Матвеевич Петров. Программер фирмы «Социальные Программы». — Название фирмы мне ничего не говорило.

— Данные на Ивана Матвеевича Петрова. — запросил я голосом, — все что есть по происшествиям и соцсети.

На третьем экране побежали строчки, но мне не хотелось читать.

— Голосовой вывод информации.

— Иван Петров, двадцать четыре года, эксперт-администратор социальных сетей.

Множественные ролики по программированию, лекции по поведению в айсети, лидер трех кланов айсети, уровня TOП. Активный ролевик в следующих странах играх…

— Данные по реалу, — перебил я вывод этой бессмысленной для меня информации.

— Стаж вождения девять лет, права выданы по индивидуальной сдаче экзамена на вождение сельскохозяйственной техники.

— СТОП, — в третий раз за день скомандовал я это слово. То что программист-эксперт все свое время посвящает играм в айсети меня нисколько не удивило. Не понятно, зачем сдавать экзамен на вождение сельхозтехники, а это предполагает умение ручного управления любого кара, трактора, супертравела[29] и даже мотобайков.

— Зачем нужно ручное управление травел супер кару? Он же сам везет всех, кто на нем от квартиры до квартиры, то есть от одного гаража дома до другого. Виртуала у программера слишком много и реальных ощущений, парню, не хватает! — сделал я вывод и продолжил, — данные по гражданской позиции?

— Социальный рейтинг семьдесят два процента.

А вот эта цифра уже вызвала у меня чувство восхищения. У меня самого социальный рейтинг был равен шестидесяти одному, что и позволило мне, после трех лет оплаты доп налога, войти в клан ответственных налогоплательщиков.

— Данные по налогам?

— Поступления по налогам за прошлый год стандартные.

Это очень показательно. Парень оформляется на кандидата в ответственные налогоплательщики и, с таким рейтингом, он обязательно им станет, а, свидетелю, будущему соклану я, обязательно, поверю на слово, если не получится разжиться видами на аварию с видео потоков от регистраторов в инете.

— А почему просто свидетель, может эта авария произошла не случайно, а для того чтобы мы с ним встретились? — подумал я и приблизил данные по Петрову.

— Нет, все-таки выходец из гетеросексуальной семьи, — разочарованно взмахнув рукой я отодвинув изображение от себя, да и чисто физического влечения парень у меня не вызвал.

— Мужлан, — закрепил я вывод вслух.

— Прибытие к месту назначения, — прервал мой диалог сам с собой голос навигационной системы.

— «Ну вот, данные по китайцу не успел посмотреть», — подумал я и скомандовал кару открыть дверь.

Захватив саквояж ручной поддержки страхового инспектора, я ступил на дорожное карболитовое покрытие. Мой супер кар остановился за машиной Петрова. Когда я выходил, Петров уже стоял рядом и выжидающе смотрел на меня.

— Инспектор Родин, — представился я, и не ожидая ответа Петрова, зашагал к стоявшим впереди автомобилям.

Водители в целости стояли около машин, и я с облегчением вздохнул.

— Трупов нет! — все таки этого я реально боялся, с собой я был предельно честен.

Подходя к машинам, я достал из саквояжа сканер биополя и подошел к ожидающим меня водителям.

— Инспектор Родин, — снова представился я, стоя рядом с уткнувшимися друг в друга карами, у одного из которых вообще не было шансов на восстановление, а второй был поврежден примерно на двадцать пять — тридцать процентов.

— «И с ущербом все просто», — внутренне порадовался я легкому исполнению второго пункта задачи.

— Кто может рассказать мне, как произошла авария? — задал я ожидаемый вопрос и повернул голову в сторону китайца.

— Для меня се прошло неосиданно, — услышал я тонкий, но с не большой хрипотцой голос китайца, — я смотрел видео, как вдруг в меня ресько врезалясь масина, сзади, и потасила мою машину по автостаде. Меня так синьно синьно мотнуло, сто я посерял сознание и у меня осень осень синьно болит голова, — отсипелявил китаец, открыл дверцу машины и сел в водительское кресло.

Сзади машины горели огни авторуления. Я перевел взгляд на заднее стекло другой машины, как и следовало ожидать, ходовые огни авторуления на ней были выключены.

— Вы что-то можете подробнее рассказать? — спросил я второго водителя.

— Я практисески ничего не понял, я смотрел фильм с Кларой Целоселовой, — лицо китайца стало белым, он сел на сидение кара, оставив ноги наружи и тут его вырвало.

— «Фу, какая гадость», — поморщился я, но похоже, что человеку срочно требовался авалетутограф.

К нам быстро подошел Петров.

— Инспектор, я отведу парня в ближайший дом, ему срочно нужна процедура, — подтвердил он мои догадки, — а вы тут дооформите пока все, что надо.

Петров начал помогать китайцу выходить из машины, придерживая его за пояс.

— Одну минуточку, — остановил их я, — назовите себя, для оплаты Вам счета за авалетутограф и оформления выплаты по страховке, — сказал я, направив на водителя сканер биополя.

Китаец, выпрямился, и прошепелявил чуть слышно.

— Энтони Ли Вэй, — развернулся и продолжил движение.

Иван Петров чуть замешкался, посмотрел на меня, как бы извиняясь, и снова подхватил руку китайца и повел его в сторону входа в многоэтажку.