Выбор пути

Глава 6. Пыль дорог

Наступила первая весна на новом месте. Снег таял, обнажая покрытую травой и прошлогодней листвой землю. Аркаим стал освобождаться ото льда, река вздулись, вбирая талые воды. В лагере стояла грязь, мои неандертальцы на время прекратили все хозяйственные работы, ожидая, пока все вокруг хоть немного просохнет.

Непосредственная опасность на время отступила. Потеряв практически всех мужчин, род Белого Волка скатился с вершины местного рейтинга, и теперь мы еще долго ничего о них не услышим. Кроманьонцы уничтожены, и, пока не подойдёт новое племя, их не стоит опасаться. Фет с родичами отправился к своим, обещав привести оставшихся подростков, женщин и детей рода Огненного Камня. Ну и принести сам огненный камень, уголь - сколько смогут.

Хищников в округе, несмотря на сложившееся в будущем мнение об этом времени, было немного. Самыми опасными были волки, но они опасались связываться с людьми, и обходили лагерь стороной. Больше всего неприятностей доставляли лисицы, обнаглевшие настолько, что пробирались за ограждения и пытались утащить готовящееся мясо. Иногда такие попытки завершались успешно, и тогда лагерь оглашался рассерженными криками женщин. Мыши тоже быстро проведали, где можно хорошо поесть, и стали портить мешки с едой. Теперь они висели на верёвках, чтобы грызуны до них не добрались. Я поручил подросткам искать логова камышовых котов в плавнях у реки, надеясь добыть котят и приручить их

Кого-то крупнее - медведей, рысей и саблезубых кошек, мы пока не обнаружили, что меня совсем не расстраивало…

Похоронить Арику решили с помощью кремации. Мысль о том, что умерший человек сможет снова стать частью этого мира, неандертальцам понравилась. На следующий день был сложен огромный погребальный костер, и тело столько сделавшей для меня женщины исчезло в пламени. Небольшой глиняный горшок с горстью праха остался единственной памятью о ней для племени Солнца. Место под кладбище ещё не было выделено, и урна стояла рядом со столбом, означающим центр города. Позже я займусь этим вопросом, обряды, символизм, ритуалы и праздники - все это ещё больше сближает людей.

Пользуясь неожиданно свалившимся свободным временем, я размышлял, с чего лучше начать. Задач было столько, что голова шла кругом…

Во-первых - обеспечить людей едой и с середины лета начать ее заготовку на зиму. Сопутствующие задачи - место для хранения этой еды.

Во-вторых - инструменты. Все больше каменных орудий ломалось, и проблема добычи железа вставала в полный рост.

В-третьих - жилье. Юрты сослужили нам хорошую службу, но нужно начинать строить стационарные жилища.

В-четвертых - новое оружие и новая линия обороны, все жизненно важные постройки должны находиться внутри периметра. Нынешнюю площадь поселения нужно расширять.

В-пятых - транспорт. Неандертальцы сильны, взрослые мужчины могут поднять до сотни килограмм без особого труда, но вот нести такой вес на большие расстояния - уже нет.

Было ещё и в-шестых, и в-десятых… Каждая задача порождала круг сопутствующих проблем, зачастую взаимосвязанных. Мне не хватало всего - времени, людей, материалов, ресурсов… Поэтому пока решил сконцентрироваться на самом важном - добыче металла, с едой проблем сейчас не было, а там и река начнет вносить свою лепту.

Первый шаг я уже сделал - определил, где находится каменный уголь неплохого качества. На поиск железной руды отправлюсь чуть позже, а вот подготовку к строительству плавильной печи нужно начинать уже сейчас. Мне нужен был огнеупорный кирпич или шамот. Дело за малым - натаскать от реки глины и каолина, запастись топливом и формами. Вот с последними была беда - каменные орудия не предназначены для настолько тонкой работы по дереву. Поэтому пришлось подбирать толстые сухие бревнышки небольшой длинны, и раскалывать их клиньями пополам. Затем долго и муторно выравнивать поверхность, стачивая камнями лишнее. И, наконец, соединять конструкцию перемычками из таких же, отесаных с боков, отрезков бревен. Как же не хватало нормальной пилы или хотя бы топора…

Идеальной чистоты поверхности добиться не получалось, поэтому соединял части рамки под небольшим наклоном, так делают формы для металлических слитков. С этой работой и провозился несколько дней, сделав три десятка кривоватых рамок. Небольшую кучу глины уже натаскали, и для начала мы стали лепить небольшие плоские глиняные блины, выкладывая их рядами для просушки.

Затем их обжигали и дробили на мелкие кусочки. Кирпич ведь толстый, такой объем материала при обжиге пойдет трещинами. Вот мне и понадобился наполнитель, осколки уже готовой обожжённой керамики.

За этим занятием прошла неделя. Земля уже не была сплошным болотом, и люди стали все чаще выходить из лагеря. Недалеко, на склоне балки, обнаружили выход пластов камня, вполне подходящего для выкладывания фундаментов. Вот добыча этих материалов - глины и камня - и стала основным заданием для племени.

На поиск железной руды со мной отправились четверо - Гер, Ант и близнецы. Куда идти, я знал, хоть и приблизительно, моей целью был район Гуляйполя - родины знаменитого анархиста из будущего. Поэтому, пройдя на запад два дня и преодолев около сорока километров, мы остановились. На следующий день начали поиск по спирали, отходя все дальше. Получив описание руды - темно серых камней, с красновато - бурым налетом, мои спутники внимательно осматривали землю, склоны оврагов, подбирая все, что хоть приблизительно подходило под описание.

И почти сразу мы наткнулись на разгромленную стоянку кроманьонцев. От поселения пигмеев мало что осталось - растащенные хищниками кости, кучи пепла от сгоревших жилищ, и горы мусора вокруг. Долго в этом месте мы не задержались, и продолжили поиски.

Первую находку сделал Гер. Принесённый им камень был весь покрыт ржавым налетом, он уже очень долго пролежал на воздухе. Отметив место находки, стали искать рядом, разрывая землю. И вскоре обнаружили крошашийся пласт бурого железняка, выходивший в этом месте на поверхность. Около него и разбили стоянку. Железистый кварцит довольно прочен, и поэтому приходилось искать небольшие кусочки, или разбивать камни вдоль трещин. Наполнив мешки, мы отметили это место, выложив из камней небольшую пирамиду, и, оставляя зарубки на деревьях и запоминая местность, отправились домой. Обратный путь потребовал в два раза больше времени.

Пробираясь по краю лесного массива, мы часто видели в степи небольшие стада диких лошадей. Поймать жеребят будет непросто, но вполне возможно. Вот только построить крепкий загон пока нереально, и они или снова разбегутся, или станут пищей для волков. Да и простейшую телегу без железных инструментов не сделать …

Перемешать тяжести на такое расстояние дело неблагодарное, но пока выбора не было. За этот поход мы доставили в лагерь около двухсот килограмм мелко раздробленной руды. Содержание железа в кварцитах около тридцати процентов, при выплавке часть металла уйдет в чугун и шлак. Хорошо, если после всех усилий я получу пятнадцать - двадцать килограмм пригодного для создания инструментов металла. Поэтому походы к обнаруженному месторождению будут продолжаться и дальше.

За время моего отсутствия Фет привел своих родичей, и нас стало на пятнадцать человек больше. И уголь он принес, как и обещал. Правда, этого мне не хватит даже на одну плавку, поэтому после небольшого отдыха его ждал новый поход в родные края. Мужчины и женщины племени спешно достраивали три новых юрты, размещая прибывших людей.

Да, сейчас наш лагерь и близко не напоминал обещанный рай, скорее наоборот… Чёрное пятно выжженной, засыпанной золой земли в центре, где постоянно горит огонь. Кольцо неказистых юрт, за ним - завал из вырубленных ранее ветвей. Его уже начали постепенно растаскивать, сжигая в кострах. Дальше, за полосой ловушек и капканов - огромный стог стеблей тростника, кучи лозы, глины, камней, руды и угля.

К запахам дыма, жареного мяса примешивался приносимый порывами ветра совсем неаппетитный "аромат" выгребной ямы на краю леса, отмокающих в глиняных горшках кабаньих шкур, кто-то уже начал варить костный клей… С приходом тепла стоянка все больше напоминала муравейник, где каждый тащил в дом все, что могло принести пользу.

Сегодня вечером произошло ещё одно важное событие - наш лагерь получил наконец название, и мог официально считаться стационарным поселением.

Между собой неандертальцы все чаще упоминали словосочетание "место силы" или "место победы", Лант Эрр или Лант Инр. Недолго думая, продолжаю понятную только мне традицию названий, и слегка меняю звучание фразы, объединив оба варианта на древнерусский лад. В далёком будущем мои предки славяне вкладывали в похожее слово сакральный смысл. Латырь, алатырь - камень, "отец всех камней" фигурировал во многих мифах, легендах и сказаниях, он надеялся великой силой.

Новый вариант - ЛАНТИРСК - устроил всех, и с этого дня стал названием только-только зарождающегося города.

Наблюдая за уходящими за рудой и углем отрядами, по пять человек каждый, группой охотников, ватагами подростков, потащивщих к Аркаиму новые верши, я понимал - мне не хватает рабочих рук. Да и останавливаться на нынешней численности населения не стоило, прокормить мы могли намного больше. Нужно собирать ближайшие рода неандертальцев, найти их не составит труда - родичи Фета знали о стоянках всех семей, и послужат проводниками.

Вот только как уговорить их работать на совсем не лёгких строительных работах? Они должны увидеть лучшие условия жизни, чтобы переселиться. А у нас даже до постройки первого дома дело не дошло…

Стоп! Ведь ключевое слово - "увидеть". Мои люди, когда я рассказывал о каменных домах и средневековых городах, не только слышали мои слова, но и видели картинки. Мы не входили в транс, отводя взгляд от огня, как только чувствовали границу, за которую не стоит переходить, но и этого хватало. И в пламени костра проявлялись нечёткие, но вполне понятные образы невиданных здесь построек.

А что, если вот так показать свои мысли окрестным семьям неандертальцев? Да и надавить авторитетом Говорящего с огнем можно… Решено, завтра же отправляемся, нечего им прохлаждается, когда тут работы непочатый край!

В поход к ближайшему роду Горностаев со мной отправились шестеро мужчин и четыре подростка. С тех пор, как метание дротиков освоили даже дети, подростки считались вполне самостоятельными боевыми единицами. С собой взяли образцы вещей, сделанных в племени.

Мы пошли на юго-запад, и скоро лес стал исчезать, уступая место степи. Стада туров, бизонов и диких лошадей то и дело мелькали на горизонте. Один раз заметили пару десятков коз. Вдоль небольших озёр сотнями гнездились вернувшиеся лебеди, гуси и утки, да и при движении мы уже не в первый раз пугали куропаток. Это тоже хороший источник пищи, и осенью здесь можно хорошо поохотиться!

Стоянка искомой семьи была на склоне очередной балки. Их жилища отличались от виденных мною ранее - фактически это были полуземлянки, частично заглубленные в почву, и перекрытые навесом из жердей и плохо выделанных шкур.

Считаю "дома" - двенадцать. Нас заметили, из жилищ высыпали люди, сжимая в руках оружие. Копья так себе, наконечники из местного камня, а его очень сложно приспособить под это дело.

На вид - такие же темноволосые крепыши, как и семья Фета. Одеты по-разному, но большинство шкур сильно истерлись, ворс высыпался, да и грязи на них порядком…

К нам выходит лидер охотников - огромный, похожий на Рауга, мужик. Мы заранее опустили оружие, и теперь подходим, подняв раскрытые ладони. Нас не атакуют, уже хорошо.

- Я Дим, вождь племени Солнца. Мы друзья для всех настоящих людей. Род Горностая примет гостей? Я буду говорить, много. Для рода Горностая это важные слова.

Неандерталец, секунду поколебавшись, опускает свое оружие.

- Я Тинг, старший охотник рода. Вы друзья Горностаев. Сегодня вы наши гости.

- Благодарю тебя, Тинг.

Слегка наклоняю голову, и мои люди повторяют этот жест. Все нормально, можно начинать разговор. Охотники заулыбались, пытаются разговаривать друг с другом, но не слишком успешно, хорошо понимаем этот диалект только я и проводник. Внутрь землянок заходить не стали, расположившись у огня, где уже подрумянивается тушка небольшого оленя.

- Дим, ты говоришь, что вы друзья всем настоящим людям. Но другие мои гости, из рода Белого Волка, считают иначе!

Интересное заявление… Значит, я слишком быстро сбросил род Заруга со счетов?

- Тинг, это не я напал на род Белого Волка. Напротив, люди Заруга пришли в мой дом с оружием в руках. И мы их убили, всех до последнего.

- Но тогда почему мои гости утверждают, что ты пошел против воли наших предков?

Я молча протягиваю к нему руку, закатав рукав. Он и так поймет, что если я жив после посещения Пещеры, значит, был не только прав, но и оказался сильнее ее хранителей.

- Вот как…

Тинг задумался, затем продолжил:

- Они пришли два дня назад. Сначала рассказали, что ты вопреки воле духов огня пришел на наши земли, и привел с собой очень сильный род. Затем - что обманом убил почти всех охотников рода Белого Волка.

- Прошли такое расстояние, чтобы пожаловаться на мое поведение?

- Нет, Дим. Чтобы объединить два наших рода и заключить союз. Против тебя и твоих людей.

А эти "гости" время не теряли… Впрочем, ничего страшного не случилось, решение ещё не принято.

- Тинг, я хочу говорить со всем родом Горностая. Пусть они придут сюда. Ты видел, что духи огня подчиняются мне.

- Разве моего слова не достаточно?

- Тинг, мне тоже нужны люди. Не для войны с другими, нет. Для жизни. Я покажу вам, как могут жить настоящие люди. Как они заставляют мир меняться по своей воле. Я буду просить вас помочь, вас всех. Ты решишь за них?

Охотник слегка нахмурился, а затем спросил:

- А просто оставить нас в покое, это возможно?

Не хочу ему врать. Я ведь и вправду пришел разрушить привычный порядок вещей.

- Нет, Тинг. С тобой или без тебя, но я не остановлюсь. Другие рода примкнут ко мне, и вскоре станут жить намного лучше вас. С каждым годом нас будет становиться больше. И когда придут черные люди, мы их встретим и убьем. А вы?

Молчание… Тинг встал, пристально посмотрел на меня, и подозвал двоих мальчишек. Те, выслушав своего лидера, побежали к другим землянкам, громко созывая людей.

К нам подходят - мужчины, женщины, под руки привели двоих старух. Стайка детей разного возраста, увязавшись за глашатаями, с ними же и вернулась к костру.

Большой род - больше тридцати человек. Встаю с места, приветствую народ. И, взмахнув рукой с едва затянувшимся шрамом, приглашаю всех подойти ближе к огню.

Люди медлят, но, заметив лёгкий кивок Тинга, рассаживаются вокруг.

- Род Горностая! Я, Дим, Говорящий с огнем великого племени Солнца, буду говорить, и огонь донесет мои слова до вас. Помните, что духи накажут вас, если будете смотреть на пламя слишком долго.

И вот здесь, на склоне безымянной балки, в каменном веке, за десятки тысяч лет до моего рождения, оживают картины будущего. Я показываю дома - нет, не небоскребы из бетона и стали, их время ещё придет. Обычные средневековые домики, но и они здесь вершина зодчества. Представляю запряженных в телеги лошадей, всадников - и огонь послушно отражает эти образы в глазах неандертальцев. Замечаю, что один из подростков слишком пристально всматривается в пламя, и его тут же звонкой оплеухой возвращают в реальность, а затем выталкивают из толпы. Молодцы, мне не хочется стать причиной несчастных случаев…

Я продолжаю рассказ, представляя огороженные поля и загоны, где растет зерно и бродят стада туров и бизонов. И, наконец, выпускающие клубы черного дыма горны и печи, из которых огненным потоком льется металл.

Люди ошарашены. Они с трудом воспринимают такой поток информации, сегодня они увидели едва ли не больше, чем за всю свою жизнь до этого…

- Вы видели все! Я приглашаю вас переселиться в Лантирск. Вы получите пищу и защиту, жилища не хуже тех, что у вас есть сейчас, но скоро мы начнем СТРОИТЬ новые дома. Охотники и воины, ещё до зимы у вас будет оружие, которого нет больше ни у кого в мире. Ваши дети, когда вырастут, легко найдут себе пару. Решайте, это ваша жизнь!

Я встал, и положив руку на плечо Тинга, успокаивающе произнес:

- Ты будешь главой рода и в Лантирске. А род Горностаев станет частью племени Солнца.

- Но решать, как мы будем жить дальше, будешь ты?

- Да. Пока я жив, через меня будут говорить ваши предки, те, которые не желают смерти и забвения своим детям. Род Белого Волка пошел против их воли, и где он теперь? Делай свой выбор, Тинг.

Ночи были уже не настолько холодными, чтобы прятаться в душной землянке. Поэтому мы, собрав побольше дров, отошли подальше и развели огонь. Пусть местные переварят новую информацию, все обговорят и обсудят.

Мы были не одни такие - на другом краю стоянки так же горел небольшой костер. Вокруг него сидели трое мужчин, то и дело бросая в нашу сторону злые взгляды.

Это хорошо, что нас больше. В открытую они не нападут, побоятся, но и нам расслабляться не стоит. Указываю на эту группу Кангу, и он понятливо кивает - ночью дежурить будем по двое.

Постепенно приглушённые голоса в землянках затихли, ночную тишину нарушал только далекий волчий вой. Моя смена была под утро, и я, не теряя зря время, завернулся поплотнее в меховую куртку и почти сразу уснул.

Мне снился Лантирск, темные силуэты юрт, едва освещенные светом костра. Вот в этой спит Эрика, ее подруги, в соседней - Юр с остальными детьми. А здесь - уставшие от бесконечного прочесывания леса и берегов Аркаима, охотники. Вот пара часовых, потягивающих горячий чай у костра, обширная вырубка вокруг… Городок отдалялся все дальше, превращаясь в едва заметную светящуюся точку, и вот далеко на западе я замечаю вторую. Лёгкое мысленное усилие, и эта точка приближается, становится все ярче. Вот уже я узнаю Гера, потирающего глаза. Рядом спят четверо уставших мужиков, они весь день добывали и дробили руду… Картинка снова отдаляется, словно масштабируемая карта. А если попробовать представить Фета?

Ощущение полета становится сильнее, и вот я вижу совершенно незнакомую мне местность. На склоне холма чернеют глубокие ямы, и только одна из землянок не разобрана. В ней и спит первый шахтер каменного века, я не вижу его лица, скрытого навесом, но почему-то точно знаю - он там. Вот от горящего у входа костра поднимается фигура часового, и растолкав спящего, занимает нагретое место.

Я смотрю на зевающего Фета, подбрасывающего дрова, на ярко разгорающееся пламя, приближаясь всё ближе - и передо мной проступает полупрозрачный силуэт Сенга и … Арики?

Старик что то говорит, но слов не разобрать. Повторяет снова и снова…

- Проснись!!!

Крик Арики все же пробивается сквозь треск искр и рев огня.

Я снова попал под действие этой странной силы? На меня накатывает дикий, первобытный страх. Прочь отсюда, быстрее! Мышцы пронизывает боль, но сознание уже вырвалось в реальный мир, и я, весь мокрый от пота, открываю глаза. Непонятным образом очутился на ногах, и теперь на меня вопросительно смотрят оба часовых …

Что-то со свистом вылетает из темноты, быстрое, стремительное, едва не задев ногу. Отскакиваю в сторону, а в землю, в то место, где я лежал всего несколько секунд назад, на пару ладоней вонзается тяжёлое копьё.

- Будите всех!

Часовые расталкивают спящих, а я, представив траекторию полета, выхватываю из огня длинную горящую ветку, и бегу в темноту. Позади тоже мечется свет, слышен топот - мои люди рядом. Через минуту замечаю человеческий силуэт впереди. Быстрее!

Ещё немного - и я с силой толкаю бегущего в спину, и сам лечу следом. Мы кубарем катимся вниз по склону, земля и небо стремительно меняться местами…

Факел я выронил, он лежит в начавшей отрастать траве выше. Противник едва различается, но это не мешает бить вслепую. Удар, другой, третий…

Вдруг человек подо мной изворачивается, выскальзывая, и в мою челюсть впечатывается здоровенный кулак. Словно лошадь копытом лягнула…

Перед глазами вспыхивают искры, я мотаю головой, пытаясь прийти в себя, и ловлю ещё удар. Теперь уже на меня наваливается тяжёлое тело, мужик рычит сквозь сжатые зубы:

- Убийца!

В его руке появляется длинный, острый осколок кости, и он с силой устремляется ко мне.

- За смерть отца!!

Страх, что эта штука вот-вот вонзиться мне в глаз, придает сил. Мне удается перехватить сжимающую оружие руку, но противник намного сильнее. Кажется, мышцы сейчас лопнут, пытаясь сдержать чужую мощь… Бесполезно, это все равно что пытаться остановить голыми руками надвигающийся поезд!

Вокруг становится светлее, раздаются крики, и вдруг все закончилось. Громкий, противный хруст костей, и враг обмяк, придавливая меня своей тушей. Отталкиваю его, пытаясь встать - голова все ещё гудит. Взгляд наконец фокусируется, и я различаю крепкую мужскую ладонь. Тинг, опираясь на окровавленную дубину, протягивает мне руку. Крики вокруг стихают, и в тишине раздается его спокойный и уверенный голос:

- Мы сделали свой выбор, Дим.

Двоих оставшихся мужчин из племени Белого Волка так и не нашли. Охотники проследили их следы на полдня пути, но идти на восток дальше не стали. Ушли, и ладно…

Сына Заруга похоронили на месте смерти, просто засыпав тело землёй. Тинг после ночного происшествия больше не вспоминал о предложении наших конкурентов переселиться к ним, и его род начал собирать вещи. С нами в Лантирск уходила половина племени, большая часть женщин и детей. Изрядно нагруженные, назад мы шли два дня. Остальные подойдут чуть позже.

Городок встретил нас суетой - прямо перед нашим приходом произошло небольшое ЧП, и в этом отчасти была моя вина. Юр, с такими же мелкими мальчишками, выполняя поручение вождя, нашел логово камышового кота и целых пятерых котят. Вот только самому коту это не понравилось, и теперь юный зверолов красовался разодранной одеждой и глубокими царапинами на спине и плечах.

До вечера ещё было время, и мы отправились на реку. Если зверьки ещё совсем маленькие, есть все шансы их приручить.

Нужное место было совсем рядом, но хорошо скрыто от посторонних глаз. Большое сухое дерево упало в воду, в заросли тростника. И теперь в этом переплетении ветвей и травы, коты устроили гнездо.

Под толстым стволом животные вырыли неглубокую яму, вымостили ее сухой травой и клочками серовато - бурой шерсти. И среди этого утеплителя на нас смотрели бусинки глаз троих котят. Они тихо шипели на людей, но никуда не убегали. На вид им уже больше месяца, глаза открыты, а судя по множеству мелкой рыбьей чешуи, мать уже стала отучать их от молока.

Взрослых зверей мы так и не увидели. Похоже, кошка, испугавшись, успела перетащить двоих детенышей в другое место. Но и три котенка, если удастся их выкормить и приручить, станут отличной защитой Лантирску от любых вредителей, будь то грызуны, птицы или рептилии.

Тор примерился, и, ловко ухватив первого котенка за шкирку, отправляет его в мешок. Малыш шипит и пытается царапаться и кусаться, но, очутившись в пропахшим сушёной рыбой укрытии, успокаивается. Вскоре к нему присоединяются остальные, и мы возвращаемся в город - нужно засветло переделать одну из больших корзин в клетку.

Вообще камышовые коты плохо приручаются, особенно в первом поколении. Это крупные, до двенадцати килограмм, животные свободолюбивы и по натуре одиночки. Но удачные попытки в будущем были, поэтому я настраивался на удачу.

А мальчишкам велел продолжать поиски, в том числе и в лесу - лесные коты тоже должны быть где-то рядом. Их приручить будет проще…

Второй находкой за время моего отсутствия стал бурый уголь. Нашел его Гер, возвращаясь с новой партией железной руды, причем встречались эти тёмно-коричневый слоистые камни там довольно часто. И, самое главное - не очень далеко, на полпути оттуда.

Сейчас этот ресурс мне не особо нужен, но чуть позже, когда вооруженные железными топорами и пилами неандертальцы уничтожат все леса вокруг на несколько километров, настанет и его время. Высушенный бурый уголь хорошо горит, и будет обогревать Лантирск долгие годы.

И, наконец, последней новостью стали все возрастающие уловы рыбы. Десятки вершей уже стояли вдоль берегов Аркаима, и каждый день добавлялись новые ловушки. Меню стало разнообразней, да и охотников теперь время от времени можно переключать на добычу камня и глины.

А ещё - на строительство коптилен, ведь те мешки соли, что мы привезли с собой из Крыма, нужно растянуть хотя бы на два года. Без транспорта идти к Черному морю за новыми порциями слишком долго и расточительно.

Заботиться о котятах поручили девушкам, и они уже обустраивали для них новое жилище. Вскоре пушистых малышей поселили в плетёную клетку, и, положив туда несколько мелких рыбёшек и миску с водой, оставили в покое. Но ещё несколько ночей мы слушали жалобное мяуканье, а Эрика с подругами ходила с поцарапанными руками…

Лантирск разрастался, новые юрты уже устанавливали, замыкая второе кольцо. Груда камней тоже увеличилась, и я стал обдумывать проект первой жилой постройки.

В первый год мы начнем подготовку к строительству домов, используя простейшую глинобитную технологию с передвижными опалубками. Численность племени возросла до ста пяти человек, ещё до сотни я рассчитывал привести из соседних стоянок неандертальцев. Для их относительно комфортного проживания нужно будет много места, минимум по четыре - пять квадратных метров общей площади на человека. Плюс оставить немного места "на вырост", несколько женщин были беременны.

При этом нужно учесть хотя бы часть пожеланий моих людей. Неандертальцам не нравились тонкие стены юрт, их тянуло в пещеры, под землю. Не нравились и прямые линии, хоть общая гармония постройки и симметрия им не чужды.

В итоге у меня получилось круглое строение, с внешним диаметром в десять метров. Высоты стен в два с половиной метра должно хватить с избытком, как и полуметровой толщины.

В центре такого дома будет располагаться кирпичная печь по типу шведской, ее задача обогревать помещение и упростить готовку еды, и поддержка стропил. Двенадцать разделенных тонкими перегородками комнат вдоль стен дадут хоть какое-то подобие личного пространства. Освещение - в теплое время через открытые входные двери и узкие окошки, в холодное - с помощью светильников на жиру.

Этих домов я запланировал шестнадцать, расположив их вокруг центральной постройки, и соединив переходами с боков.

Перекрытие - из тростника, крыша высокая, конусная, венчающаяся печной трубой. В дальнейшем, накопив достаточное количество кирпичей, можно будет обложить эти постройки снаружи, а тростниковую кровлю заменить на черепичную.

Технологию строительства решили отработать на "дворце вождя", который будет совмещать функции моего жилища, арсенала, школы, библиотеки и амбара.

Но все эти проекты неосуществимы без железа и железных инструментов, а его не добыть без плавильной печи. Поэтому, отложив глиняную пластинку с расчетами, я занялся формовкой шамотного кирпича.

Выбрав ровную площадку, стал готовить раствор. Приблизительное соотношение каолина и песка уже определили, когда готовили наполнитель из обожжённой керамической крошки, осталось добавить немного золы - и смесь готова. Теперь нужно ее набить в смоченные водой формы и, осторожно вытряхнув, оставить сушиться на две недели. За день работы шесть человек изготовили больше двух тысяч таких кирпичей, заняв ими все свободное пространство.

На следующий день занялись изготовлением глиняных форм под плиту наковальни, нескольких тяжёлых молотов, фурмы, решетки колосников, трубы задвижки и заслонки для печей. Отдельно были вылеплены десяток толстостенных цилиндров, если они выдержат обжиг, послужат временными элементами для мехов.

Я планировал сложить одну большую плавильную печь по типу изобретенных в Индии штукофенов, и подвести к ней наддув с двух сторон. У меня был каменный уголь, который горит жарче, чем древесный, и я рассчитывал довести температуру до точки плавления железа. Полученный чугун разольётся по формам, быстро охладится водой и затем пройдет отжиг. При этом излишки углерода перейдут в графит, и хрупкость существенно снизится. А вот железные крицы будут по краям состоять из стали, и после проковки и выбивания шлака из этого материала можно будет попробовать сделать инструмент получше.

Оставалась последняя проблема - сера. Наличие этого элемента в каменном угле сильно снижает качество полученного метала, делая его хрупким. Бороться с этой проблемой можно было двумя способами - добавить в шихту марганцевую руду, или воспользоваться опытом средневекового Китая. Там металлурги Кайфына, вырубив весь лес на десятки километров, стали применять прокаливание каменного угля без доступа воздуха, получая кокс.

Создать коксовую печь вполне возможно и сейчас, выложить узкие закрытые камеры, наполнить их углем, обложить топливом и поджечь, поддерживая горение около полусуток. Практически вся сера перейдет в газ и улетучится.

После первой плавки произойдет качественный скачок, почти все оборудование можно будет улучшить, и так несколько раз. А там и организовать большую экспедицию в район будущего Токмака за марганцевой рудой сможем.

Конечно, можно было бы поступить проще - использовать древесный уголь. Но проблема его добычи была не намного проще - нарубить каменными топорами достаточное количество толстых деревьев, и пережечь их без доступа воздуха, засыпав слоем земли. К тому же температура горения такого угля не выше 1000 - 1100°С, тогда как кокс выдаст 1300 - 1900°С.

Для сравнительно небогатой руды, которая у меня имелась, эта разница очень важна. Это ведь не гематит, состоящий на 60-80% из железа, а кварцит…

Все-таки небольшое количество древесного угля пригодится и мне, чтобы разжечь печь в начале плавки. Поэтому одну такую древесноугольную кучу и стали закладывать на окраине Лантирска.

Пока кирпичи сохли, я стал подбирать детали для изготовления кузнечных мехов. Самым сложным было сделать две широкие доски, между которыми был закреплен и приклеен сложенный гармошкой кожаный мешок. Узкий конец мешка закреплялся вокруг короткой глиняной трубы, через нее будет подаваться воздух в печь. В нижней доске просверлено отверстие, прикрытое полоской кожи, играющее роль клапана, к верхней крепился длинный рычаг. Установка двоих таких устройств позволит организовать практически беспрерывную подачу воздуха в зону плавки.

Первые меха я изготавливал неделю, следующие немного быстрее, за пять дней. К этому времени высохла первая партия кирпичей, их убрали и сложили в штабель, заложили следующую, в два раза большую. Расчищенное пространство вокруг быстро увеличивалось, пни выжигали, все неровности засыпались и выравнивались.

Пришли остальные мужчины рода Горностаев, и, установив ещё пару юрт, с ходу включились в работу. Под руководством Эрики, прекрасно запомнившей мою первую конструкцию, они сложили две коптильни, и теперь туда сразу отправлялась часть улова из вершей. Такую долго не портящуюся провизию стали брать с собой отряды, отправлявшиеся за рудой и углем, чтобы не тратить время на охоту.

Апрель заканчивался, на деревьях стремительно набухали и лопались почки, ветви зеленели на глазах. Земля быстро просыхала, и я решил, что нужно наведаться к остальным родам неандертальцев, разбросанных от нас на расстоянии от двух до четырех дней пути. Помня о недавних событиях, в этот большой поход со мной отправились десять мужчин и пятеро женщин и девушек. Они послужат живой рекламой нашего образа жизни, да и за тот же отрезок времени одна неандерталка сумеет рассказать слушательницам на порядок больше, чем все мужчины, вместе взятые…

Эрика тоже увязалась с нами, аргументируя свое участие тем, что она единственная уже освоила местное наречие. Спорить с этим было невозможно, у девчонки однозначно были способности к языкам.

Маршрут пролегал через владения рода Куниц, Черных и Серых Белок, и заканчивался стоянкой рода Медведей далеко на северо-западе, больше чем в ста километрах от Лантирска.

Этот поход завершился частичным успехом - три небольших рода, всего около семидесяти человек, приняли мое предложение, и проводники повели к городу новые караваны переселенцев.

А вот с родом Медведей пока не удалось договориться, местные неандертальцы сначала хотели все увидеть воочию, сеанс огненного гипноза их хоть и поколебал, но не убедил окончательно. Возможно, причина была в том, что этот большой и сильный род состоял преимущественно из молодых мужчин, не нашедших себе пару. Женщин было немного, и все усилия дипломатического корпуса с Эрикой во главе, прекрасно справившихся со своей задачей на предыдущих трёх стоянках, ни к чему не привели.

В Лантирск с нами отправилась только одна семейная пара, молодой охотник по имени Пратт и его женщина, Лесса. Подозреваю, что именно желание увести молодую жену подальше и подтолкнуло его уйти первым.

Здесь мы оставили все образцы наших изделий, обменяв их на десяток хороших каменных топоров. Пратт говорил, что за такими камнями они ходили на запад, к большой реке, и нашли их в месте, где вода бурлит между скал.

В этом мире Днепровские пороги, не скрытые под гладью водохранилищ, сохранились, и служат неплохим ориентиром. Я постепенно привязывал местность к той карте, что помнил из будущего, выходило что род Медведей обитал примерно на месте будущего Павлограда. Севернее никаких стоянок неандертальцев не было, или Пратт и его сородичи о них просто не знали. Черных людей здесь никогда не видели, только слышали рассказы о них на осенних встречах местных родов.

Если это так, то сейчас на всей этой огромной территории, ограниченной с северо-запада Днепром, кроманьонцев не было. Что происходит восточнее, я не знал, но надеялся, что Дон и Северский Донец тоже какое-то время будут естественными преградами на пути их миграции, и основной поток чернокожих сейчас идёт в Европу через сухопутный перешеек Босфора, ещё не успевшего стать проливом.

С этими переселенцами мне предстоит столкнуться в будущем, и огнем и мечом отбросить их назад, в Турцию. Мы сможем позволить ассимиляцию другого вида, но не больше пяти процентов от численности неандертальцев на тот момент. Приток новых генов увеличит наш запас прочности, и, через несколько поколений постепенно растворится в общей массе, оставив полезные признаки. Главное сейчас - собрать побольше людей, и создать все условия для быстрого роста моего народа!

Задерживаться долго у Медведей мы не стали, и, чтобы не провоцировать конфликты из-за женщин, на следующий день отправились назад, к Лантирску. По пути я отмечал многие полезные растения, которые пригодятся в дальнейшем, несколько кустов черники мы отрыли, и теперь несли с собой, в наполненных влажной землёй мешках - южнее они не встречались. Теперь, когда листья распустились, можно было распознать малину, ежевику, черную и красную смородину. Эти растения росли повсеместно, их хватало и в окрестностях нашего городка. Осталось дождаться осени, и выбрать кусты с самыми крупными ягодами, закладывая основы селекции.

Эрика нашла большинство лекарственных растений, которые росли и в Крыму, за исключением степного мака, я же смог определить только подорожник, тимьян и мяту. Как же я теперь жалел, что, готовясь к исходу, не собрал несколько сухих коробочек с семенами! Ведь никакого другого обезболивающего у меня не было...

Ещё одной находкой стала съедобная лобода, родственное обычному бурьяну растение, с более яркими и сочными листьями. До созревания семян ещё долго, и молодые ростки перенесли в корзину вместе с комом земли, на которой они росли. Вместе со щавлем, черемшой и диким чесноком она станет первой сельскохозяйственной культурой, которую мы освоим.

Вообще, проблема селекции и новых, прежде всего высококалорийных культур, с ростом численности населения будет становиться все острее.

На сегодняшний день рыба составляла большую часть рациона, но Аркаим, хоть и был гораздо полноводнее и богаче уловами, чем в будущем, скоро не сможет прокормить Лантирск. Только через несколько лет, и то, если развитие не замедлится, мы сможем совершить каботажное плавание к берегам Турции, и попытаться отыскать дикую пшеницу.

Сейчас единственный выход я видел в ускоренном развитии животноводства, и первыми на очереди стояли дикие свиньи. Зимой охотники сильно проредили местное поголовье, но на их место пришли новые стада, и сейчас как раз должны появиться поросята. Эти животные всеядные, и прокормить их не сложно. На корм идёт все - трава, ряска, молодые ветви, листья и кора деревьев, любые плоды и ягоды, жёлуди, грибы, даже ядовитые для людей, мелкая живность вроде лягушек, ящериц и ужей.

Затея довольно опасная, взрослые животные яростно защищают потомство, их придётся убить. Да и отловить потом несколько десятков шустрых поросят будет непросто. Но - вполне реально, и через одно-два поколения они будут полностью домашними. Главная трудность - удержать животных на месте, а для этого нужны крепкие ограждения. И часть людей придется закрепить за этим стадом, заготавливать ему корм, таскать воду, заниматься отбором самых крупных и спокойных животных на развод.

Ещё одного кандидата в домашние животные мы встретили на полпути домой. Сначала я подумал, что вижу знакомых мне равнинных бизонов, что были обычными в Крыму и Приазовье. Но нет, эти быки были поменьше, с более длинными рогами и не такой густой шерстью. В будущем они остались только в зоопарках и нескольких заповедниках, таких как Беловежская Пуща. В сотне метров от меня, по другой стороне поляны проходило небольшое, около двадцати голов, стадо зубров. Вот этих гигантов пока нам не удержать никакими силами, любые загоны и ограждения из дерева они сломают. Понаблюдав за величественными животными, мы продолжили путь, и через день нагнали большой отряд рода Черных Белок, направлявшийся в Лантирск. С ним мы и вернулись, затратив на все три недели.

Группа самых опытных охотников ушла в плавни, выслеживать кабанов и ловить поросят, новички обживались, ставя очередные юрты. Несколько мужчин занялись насыпью высокого земляного вала и частокола вокруг будущего загона, а я, отобрав пятерых помощников, занялся подготовкой к металлургии.

За это время запас сырого кирпича увеличился до четырнадцати тысяч штук, и можно было начинать его обжиг. Для этого мы выбрали ровную площадку в стороне от построек, засыпали ее слоем чистого песка, и ещё раз разровняли. Затем я стал выкладывать три длинных печных канала, их заполнили сухими дровами. Дальше уже все вместе продолжили чередовать продольные, поперечные и вертикальные каналы, пересыпая каждые два ряда углем, и так до самого верха, пока весь кирпич не был сложен в бурт. Дрова подожгли снизу, и они сутки прогревали штабель, досушивая его, за это время мы обмазали стены бурта песчано-глинистым раствором. Осталось подбросить топливо, уголь воспламенился, и начался непосредственно сам обжиг.

Бурт горел и затем остывал десять дней, и, когда мы его разобрали, больше двух тысяч кирпичей ушло в брак, растрескавшись. Но остальных мне хватило, и в середине июня моя строительная бригада завершила выкладывание батареи коксовальных камер - узких, около двадцати сантиметров, промежутков между кирпичными стенами. Каждая вторая была закрыта с боков, в нее засыпали уголь, и прикрывали сверху рядами кирпичей. С торцов и в более широких промежутках развели огонь, заполнив их дровами, и Ант поддерживал его сутки. Жаль, конечно, что много ценных веществ просто улетучилось и сгорело, та же каменноугольная смола, например, но пока было не до нее… Затем торцы камер разрушили и мы общими усилиями вытолкали брёвнами спекшуюся массу наружу, залили ее водой, чтобы не воспламенилась на воздухе, и занялись ее дроблением.

Поручив Анту ремонт камер и новую загрузку, я занялся новым, главным делом - выкладыванием самого штукофена. Это было дальнейшее развитие сыродутного горна, но высота печи достигала уже трёх - четырех метров, а температура горения превышала 1100°С, что позволяло выплавить не только губчатое железо, но и чугун.

Большой сужающийся кверху конус выкладывали два дня, затем столько же подводили к нему трубы мехов, и строили помост для загрузки сырья. Кладка будет сохнуть ещё неделю, и мы, наконец, смогли немного отдохнуть…

В Лантирске жизнь кипела, за строительными работами я многое упустил, и Эрика потащила меня на экскурсию.

Берег Аркаима немного благоустроили, расчистив два песчаных пляжа, и теперь туда ходили мыться после работ. Чуть выше по течению на берег натаскали камней, сделав насыпь - там набирали воду.

Стайка девчонок хвасталась немного подросшими котятами - они уже не шипели на людей, благосклонно принимали угощение - рыбку или кусочек мяса, но гладить, или тем более, брать себя на руки, не позволяли.

Возле загона мы нашли Рауга, с интересом наблюдающего за поросятами. Звероловы выследили семейство кабанов, и, сначала перебив все взрослое стадо, стали ловить разбежавшуюся мелочь. Часть из них этот процесс не пережила, но два десятка малолетних свинов все же поймали, и притащили в город. Поголодав пару дней, они принялись уничтожать принесенные им охапки молодой травы и корней. И теперь не только дети и подростки, но и взрослые охотники постоянно таскали своим подопечным еду.

Идея кормить зверей, а потом, когда они вырастут, забить на мясо, Раугу очень понравилась. А когда он узнал, что имея большое стадо животных, можно будет не ловить их, а разводить, то был просто в восторге. Планы на развитие этого дела у него были огромные - строительство новых, обширных загонов, ловля коз, лошадей, туров, заготовка корма…

Но это все будет позже, сейчас, когда в природе дикие поросята подросли, приручить их будет практически невозможно. А пока все свободные от охоты и рыбалки таскали руду и уголь, впереди было самое значительное событие этого года - первая плавка железа.

Оставив Рауга со своими питомцами, мы прошли дальше. Полоса ловушек и капканов была разобрана, вал из ветвей давно пущен на топливо. Теперь здесь в полутени от редких оставшихся нетронутыми деревьев сохли ряды деревянных распорок с шкурами, преимущественно кабаньими. Впрочем, десяток рыжих шкур лисиц и столько же белых заячьих тоже были в наличии. Чуть дальше, у границы леса эти шкуры отмокали в дубильных растворах, ивы здесь не было, зато коры дуба - сколько угодно.

Преодолев эти заграждения, мы прошли в центр Лантирска, за двойное кольцо юрт. Два рода Белок уже переселились, но род Куниц пока переправил только половину состава. Один очаг не справлялся с потребностями едоков, и теперь рядом с памятным столбом основания города горели уже три костра, вокруг которых хлопотали женщины. Ручьев поблизости не было, и речную воду для питья я велел кипятить, опасаясь вспышек болезней или паразитов.

Посуды стало намного больше, работать с глиной научились многие, и активно лепили самые разные миски и горшки, заменяя разбившиеся и делая запас. Здешняя глина была качественнее крымской, и изделия из нее были и легче, и прочнее.

В обществе неандертальцев вполне закономерно началось разделение на более узких специалистов - появились первые скотоводы и гончары, рудокопы и шахтеры, скорняки и сапожники, корзинщики и плетельщики веревок. Конечно, люди в большинстве так и оставались универсалами, но начало разделению труда было положено.

Лантирск сейчас был палеолитических Вавилоном - здесь говорили на трёх языках, упрощённом русском и двух неандертальских наречиях. Зимой нужно будет снова проводить обучение, самостоятельно, через общение процесс шел медленно - слишком много людей было задействовано в моих проектах, и не всегда в их составе были старожилы племени Солнца.

Уже под вечер, когда мы с Эрикой, сидя у костра хлебали уху, ко мне подошёл Пратт.

- Дим, выбери для меня и Лессы дело. Важное дело.

- Разве вам мало ежедневной работы?

Странная просьба, до этого люди просто присоединялись к той группе, где не хватало рабочих рук

- Работы хватает… Дим, я говорю о настоящем деле, чтобы наша семья заслужила право основать новый род.

- Ты считаешь, твои родичи не захотят жить с нами?

- Захотят, обязательно захотят. Дим, наш род очень большой, и этой осенью, когда большинство мужчин приведет в свои дома женщин, он должен разделиться на два новых рода. Так поступил род Белок пять зим назад.

А парень непрост, думает наперед… Что же, не буду его разочаровывать. Одна идея у меня была, и он отлично подойдёт для ее реализации.

- Пратт, я расскажу тебе сразу о двух новых и важных вещах. Но чтобы их сделать, тебе придется постараться.

Парень сосредоточено кивает, он весь обратился в слух.

- Первая вещь называется сеть. Ею можно ловить рыбу. Ты уже видел веревки, что плетут наши женщины из крапивы, жгучей травы?

- Да, Дим. Веревки - это удивительные и очень полезные вещи.

- Вот пусть твоя жена и учиться их плести. Завтра я сделаю из дерева новый инструмент, челнок. И покажу, как из веревки сплести сеть.

Тема Пратта заинтересовала, вон как глаза горят.

- А вторая вещь?

- Вторую вещь сделать будет намного сложнее. Ты уже познакомился с Антом?

- Да, я помогал ему ремонтировать ту штуку, коксовую печь.

- Отлично. Делай что хочешь, но ты должен уговорить его научить тебя плавать.

Парень слегка напрягся, но не отступает.

- Я попробую… Многие дети из твоего племени умеют плавать, и я докажу, что не хуже их. Но зачем мне это?

- Когда ты научишься плавать не хуже детей, мы сделаем лодку. Из тех огромных деревьев, что так и не срубили на дрова.

Новое слово Пратт не понял, и я быстро рисую лодку на освещенной бликами костра земле.

- Ты сможешь плавать в этой лодке, не заходя в воду. Вся река, самые дальние и недоступные места станут ближе, чем я сейчас. И ты будешь ставить сети и ловить столько рыбы, что хватит наесться всем людям.

Вот теперь он понял, что ему предлагают. Не всякий охотник может добыть столько еды, чтобы накормить весь род. А тут речь о целом племени…

А я понял, что получил нового верного последователя. Если затея удастся, он станет первым судоплавателем. Аркаим слишком мал для больших судов, но ведь нужно с чего-то начинать. И на первой лодке мы не остановимся, начнем изучать парус и силу ветра, построим небольшую галеру или катамаран, накапливая опыт. А там и до Днепра дотянемся…

Большая река меня привлекала не только возможностью выхода в море, но и тем, что где-то на ее берегах, ближе к устью, жил ещё один многочисленный род неандертальцев. О нем мне ещё Арика рассказывала, но во время исхода было не до дипломатических контактов, а сейчас между нами было больше трехсот километров.

Пратт давно ушел, рассказывать жене о предстоящих переменах в их жизни, а я все так же сидел у костра, задумавшись о перспективах мореплавания.

Эрика, все это время сидевшая молча, обняла меня, и тихо спросила:

- Дим, а какое дело ты предложишь мне?

Вопрос не застал меня в врасплох, я уже обдумывал варианты, куда направить энергию этой девушки. Может, пусть она сама сделает выбор?

- Для тебя у меня есть три предложения, подумай хорошенько, чем ты хочешь заниматься.

- Так много? А какое из них самое важное?

- Они все важны. Каждое по своему, сейчас ты всё поймёшь. Смотри на огонь, но не переходи черту дозволенного.

Девушка кивнула, и прижавшись ко мне, замерла.

- Первое дело - стать хранителем знаний, того, что успею передать людям я, и того, что они знали и умели раньше. Ты хорошо говоришь на двух старых языках - их нужно записать и сохранить. Станешь писать книги - они содержат многие десятки, сотни и тысячи слов, и, другие люди услышат эти слова даже когда ни меня, ни тебя не станет. Ты передашь эти знания следующим поколениям, НАУЧИШЬ их.

Говоря это, я представлял листы бумаги, шелест переворачиваемых страниц, бесконечные ряды книг на полках библиотек. Небольшую школу и слушающих учителя детей

Эрика отвела взгляд от огня, и, несмело улыбнувшись, сказала:

- Мне нравится это дело, Дим. Разве может что-то быть важнее?

- Может, любимая. Тебе не стать великим воином, который станет на защиту нашей земли. Но ты можешь сделать так, что даже израненный в жестокой битве выживет. Слушай дальше…

Я подбросил дров в огонь, и он вспыхнул ярче, осветив ее сосредоточенное лицо.

- Второе важное дело - медицина. И ты, и многие женщины знают, что некоторые травы помогают при разных болезнях. Ты видела, как я зашивал раны. Но это мелочи, по сравнению с тем, чего можно достичь.

Я представляю ослепительно белые операционные, людей с протезами и вставными зубами, носящих очки и слуховые аппараты. Рассказываю о вакцинах и невидимом мире микроорганизмов, о акушерстве и выхаживания детей, о лекарствах и подопытных животных. И в конце - бесконечное море людей, расселившиеся по всей планете.

Эрика трёт виски, информации слишком много, большую ее часть она просто не поняла.

- Дим, это слишком… сложно. Все эти видения, что ты показал. Я не знаю…

- Ты как, держишься? Если начала болеть голова, лучше продолжим этот разговор завтра.

- Все хорошо, Дим. Духи огня ещё не сердятся на меня.

За моей юртой раздались женские крики, глухое ворчание мужчин. Прислушиваюсь - все как всегда, слабый пол уверенно отвоевывает все новые позиции у сильного. Эрика, поняв в чем дело, улыбается, едва сдерживая смех…

Да, и тут была моя вина - сначала постоянные напоминания о том, что важнее детей, а, следовательно, и их матерей для племени ничего нет и не будет. Затем - освоение копьеметалки, что сразу подняло женщин если и не на одну ступень с воинами, то не намного ниже. Последней каплей стал наш совместный поход, где они наравне с мужчинами смогли проявить свои дипломатические качества.

Тысячелетние патриархальные устои не рухнули, но ощутимо пошатнулись. И новые жители Лантирска, сталкиваясь с нарастающей волной эмансипации, были совершенно к такому не готовы. Мелкие семейные ссоры у сложившихся пар вспыхивали постоянно, девчонки все чаще подначивали молодых парней, собираясь вечерами у костров.

Мужчины постарше находили спасение в многодневных походах и стройках, численность отрядов, занятых на добыче руды и угля, значительно возрасла.

Те, кто помладше, активно учились, осваивая все новые навыки и умения, стремясь выделится из толпы и поднять свой статус в глазах подруг. До осени оставалось не так много времени, и получить отказ от избранной девушки никто не хотел…

Наконец крики стихли, Эрика, отсмеявшись, слегка толкнула меня в бок острым локотком:

- Дим, а ты не боишься, что мы с девчонками теперь не только еду готовим и в юртах сидим?

А у самой в глазах веселые чертики пляшут …

- Нет, Эрика. Людей очень мало в этом мире, и мужчины сами не справятся, пытаясь его изменить. Поговори с подругами, они должны запомнить главное - не стоит пытаться управлять мужчинами, это приведет только к ссорам. А вот направлять их, незаметно подталкивая к принятию ваших слов и решений так, чтобы они считали их своими, будет правильно.

- Направлять… Вот я и буду твои мысли направлять! Ты не забыл об осени, о СВАДЬБАХ? Девушки ждут, ты обещал!

- А ты обещала дослушать мое третье предложение!

С этой темы лучше побыстрее соскочить, иначе она до утра будет расспрашивать о новой церемонии и обрядах…

- Ладно… Но я все помню!

- Тогда слушай дальше. Третье дело - генетика и селекция. Ты замечала, что на разных деревьях могут быть разные плоды? Одни вкуснее, другие больше, а третьи наоборот, мелкие и совсем невкусные. В одном стаде могут быть разные свиньи - и по цвету, и по размерам. Но что будет, если дать потомство смогут только те из них, которые полезнее людям?

В пламени костра проявляется картинки - мелкие плоды дикой груши постепенно меняются, становясь все больше и ярче. Кабан раздается вширь и в длину, его ноги укорачиваются, жёсткая щетина практически исчезает.

- Так люди могут изменить любое живое существо. Не ждать сотни лет милости от природы, надеясь на случай, а самим отбирать лучших. Пища будет выращиваться, ее станет столько, что охотники исчезнут за ненадобностью.

Я представляю ровные квадраты садов и полей, яркие, сочные плоды. Стада животных, совершенно не похожих на их диких предков. Окружённые сетями садки, наполненные тысячами рыб. Подземелья, где в темноте растут грибы…

- А люди? Их можно изменить?

- Можно изменить все. Но если изменить сразу слишком много, то люди просто перестанут быть людьми. Ты видела Нгеп и ее дочь? Девочка не похожа на нас, но она вырастет, найдет себе мужчину из нашего племени. И их дети станут практически неотличимы от остальных. И много полезного, что есть в черных людях, останется в нас навсегда.

- Мне не нравятся черные люди… Они убили слишком многих, ещё там, у Тихой…

- А здесь местные люди убили их. Эрика, они не хорошие и не плохие - их просто очень много, и это толкает их вперёд, на наши земли.

В костре с громким треском лопнула сырая ветка, в небо взлетели искры. Девушка прижалась ко мне, рассматривая россыпи звёзд на ночном небе

- Дим, ты же говорил, что мир настолько огромен, что места хватит для всех. Почему тогда они не идут в свободные земли?

- До тех земель очень непросто добраться. Я не рискнул вести наше племя туда. Мы бы просто не дошли.

- А дальше, за Аркаимом есть такие же как мы? Или там только черные люди?

- Никто этого не знает. Могу сказать только одно - далеко на востоке живут люди, непохожие ни на нас, ни на черных. Они больше и сильнее наших мужчин, их лица широкие, а кожа смуглая. И наш народ может получить часть силы и от них.

Эрика смеётся и протестующие поднимает руки :

- Мне не нужны никакие другие мужчины!

- А мне - другие женщины!

Получаю в награду поцелуй, девушка встаёт, собираясь идти спать.

- Я подумаю, что для меня интереснее, Дим. Спасибо!

Стройная фигурка растворяется в темноте, пора и мне спать…