2

Когда Ретиф вошел в зал заседаний, некогда служивший стадионом и переданный Посольству Земли после освобождения Оберона, первый секретарь Маньян встретил его угрюмым взглядом.

— Наконец-то. Я уже начал думать, что вы задержались побесчинствовать с какими-нибудь проходимцами в вашей обычной манере.

— Совсем нет. То есть, как только мы начали бесчинствовать, я вспомнил о совещании и поспешил сюда. Кстати, кто такой Хубрик Грубый?

Маньян испуганно оглянулся.

— Что вы! Ведь это имя известно только в самых узких секретных кругах, — прошипел он. — Откуда оно известно вам, Ретиф?

— От сотен разгневанных туземцев. Видимо, они не знают, что это секретно.

— Тем не менее, посол будет неприятно удивлен, узнав об этом, — предостерег Маньян. — Однако, как ликуют туземцы, — продолжал он, прислушиваясь к громоподобному шуму на улице, — наконец-то они поняли, что мы их освободили от власти гроуси! Слышите их восторженные крики?!

— Что случилось, Вирбур? — спросил Маньян, обращаясь к военному атташе полковнику Седдисеру, опустившемуся в соседнее кресло. — Чем объяснить такой дискамуфляж под вашим глазом?

— Все очень просто, — пробурчал полковник, — меня ударил политический лозунг!

— Хорошо! — фыркнул Маньян, — но сейчас не время для сарказма.

— Лозунг, — подчеркнул Седдисер, — был вырезан на кожуре фрукта, пущенного со скоростью крикетного мяча.

— Я как раз видел этих трех разбойников, направлявшихся к посольству,

— приятным голосом заметил пресс-атташе. — Энтузиазм туземцев говорит за всеобщие выборы.

— Я думаю, самое время, — задумчиво сказал советник, — объяснить вам, что термин «политическая машина» не обязательно означает «средний танк».

Разговор за столом резко прекратился, когда в комнату вошел посол Клаухаммер — маленький краснолицый человечек с объемистым животиком. Он взглянул на сотрудников и жестом пригласил их сесть.

— Итак, джентльмены, — он оглядел стол, — о нашем прогрессе в подготовке населения к выборам доложите вы?

Наступила полная тишина.

— Ну хотя бы вы, Честер? — посол обратился к советнику. — Вы, кажется, взялись за организацию обучения парламентским процедурам этого сброда, то есть, я хотел сказать, — свободных граждан Оберона?

— Я попытался, господин посол, я пытался, — грустно ответил Честер. — Но они не совсем уяснили идею. Они просто разбились на партии и начали рукопашную за обладание креслом.

— А я так и не смог достичь прогресса в попытке растолковать им смысл выражения «один человек — один голос», — произнес политический офицер. — Они поняли основную идею, но сделали из этого странный вывод: одним человеком меньше — одним голосом меньше, — вздохнул он. Хорошо, что их было поровну, так что обошлось без потерь.

— Что же в отношении регистрации, Маньян? — крикнул глава миссии. — Вы тоже рапортуете о поражении?

— Не совсем, сэр. То есть, не о полном поражении, скорее, видимо, можно будет…

— Что!? — тон посла стал зловещим, — когда же, по-вашему, настанет подходящее время? Когда разразится катастрофа?

— Я бы хотел предложить закон, ограничивающий количество партий, — заторопился Маньян, — иначе мы не получим большинства…

— Это не выход, — заметил советник, — мы не можем позволить себе в это вмешиваться. Однако, если установить достаточно большой налог на голосование…

— Я не знаю, Ирван, — перебил его офицер-экономист, в расстройстве вороша свои жидкие волосы. — Мы должны решительно сократить ряды голосующих. Не вспомнить ли нам старые добрые законы? Ну, например, ограничить право голосования для тех, кто имеет дедушек? Или, наоборот, внуков? Или их обоих?

— Джентльмены! — посол резко прекратил их дебаты. — Посмотрим правде в глаза. Выборы превратятся в хаос-головоломку, если мы не примем действительно радикальных мер.. Ясно, джентльмены, что сейчас необходима политическая сила, способная вобрать в себя и использовать в своих интересах все противоборствующие стороны, а также соответствующую интересам Земли в данном секторе…

— Да, шеф, — произнес кто-то за столом. — Но кто совершит это чудо на Обероне, если все местные группировки встречают в ножи друг друга и все предложения Земли, как во внешней, так и во внутренней жизни?

Посол в знак согласия покивал головой:

— Вы правы, Диндик. К счастью, ответ найден. Я вошел в контакт с природным лидером, обладающим широчайшим духовным влиянием, который сможет выполнить эту роль, — он сделал паузу, переждав аплодисменты и одобрительные восклицания.

— Можно ли узнать имя этого мессии? — осведомился Маньян. — Где и когда мы можем встретиться с ним?

— Странно, что вы применили такой термин по отношению к Хубрику, — самодовольно произнес посол.

— Вы сказали… Хубрик? — неуверенно переспросил Маньян. — Но ведь так зовут одного главаря, имеющего неслыханную наглость послать хорошо вооруженных людей для угрозы Вашему правительству!..

Розовое лицо Клаухаммера вдруг стало темно-багровым.

— Боюсь, Маньян, — сказал он стальным голосом, — вы воспользовались непроверенными слухами. Его Ярость Духовный Владыка действительно посылал эмиссара для решения некоторых организационных вопросов, но это не должно давать пищу безответственным слухам о нарушении нашей политической линии!

— Возможно, я неверно понял смысл его высказываний, — пробормотал Маньян, — но выражения типа «иностранные кровопийцы» звучит не очень дружественно.

— Однако, довольно странные слова, — заметил полковник Седдисер. — Вы отлично поставили парня на место, господин посол.

— Безусловно, я предварительно разработал достаточно гибкую схему протокола переговоров, — сказал Клаухаммер. — Хотя, признаюсь, сначала я увлекся идеей применения специальных методов обработки, но вскоре рассудок взял верх. Кроме того, джентльмены, — продолжал посол, — выборы уже близко, и мы не имеем времени для экспериментов. Задача довольно проста: необходимо наладить контакт с указанным гуру. Без сомнения, миссия должна взять на себя ответственность за полную безопасность Его Ярости и всесторонне способствовать повышению благосостояния оберонцев при условии успеха данной фракции на выборах. Итак, джентльмены, ваши предложения…

— Это достаточно просто, — сказал Маньян, — мы должны послать гонца с приглашением на чай. Что-нибудь убранное золотом, я понимаю.

— Я полагаю, что этот парень, Хубрик, — подхватил офицер-экономист, — этот Хубрик имеет в своем распоряжении десять тысяч головорезов, то бишь любознательных учеников готовых, надрать хвост всякому, сунувшему туда нос или хвост…

— Но земляне не имею хвостов, — хмыкнул Маньян.

— Не волнуйтесь, они найдут, что отрезать у вас! — буркнул Оскар.

— Могу ли я считать, что вы, Маньян, беретесь за эту благородную задачу? — вежливо спросил Клаухаммер.

— Я, сэр… — Маньян побледнел, — я, в принципе, конечно, не против, но сейчас я нахожусь под наблюдением врачей ввиду моего ожога 4-й степени горячим шоколадом…

— Какой вы сказали степени? — заинтересовался его словами полковник,

— четвертой? Я бы хотел взглянуть, так как…

— Симптомы визуально не просматриваются! — окрысился Маньян. — Кроме того, резко обострилась моя астма…

— Черт побери, — прошептал Седдисер своему соседу. — Я бы не прочь увидеться с этими парнями…

— Не забудьте надеть кольчугу, Уилбур, — прошептал тот. — Говорят, их чистый вес три сотни фунтов, плюс шестифутовые палаши, которыми они владеют в совершенстве…

— …но, к сожалению, долг обязывает меня пребывать на рабочем месте,

— быстро закончил полковник.

— Палаши, вы говорите?.. — задумчиво проговорил офицер-экономист, — а не организовать ли здесь магазин огнестрельного оружия? Для нужд полиции, конечно…

— Джентльмены, — резко оборвал разговор Клаухаммер, — мы здесь для целей разъяснения местному населению свободных политических реалий, а не для разработок антинародных доктрин.

— Разрешите вопрос, господин посол? — спросил Ретиф. — Коль скоро мы здесь служим интересам свободных выборов, так почему бы не позволить оберонцам самостоятельно определиться в их политических реалиях?

Клаухаммер оторопел.

— Как же именно? — неуверенно поинтересовался политический офицер.

— Ну, позволить им выдвинуть того, кого они считают нужным и голосовать за него, если им вздумается.

— Я полагаю, вы забыли значение этих слов, молодой человек! — строго проговорил посол. — Эти свободные выборы должны быть проведены, как свободные выборы, как всегда таковые и проводятся. И, насколько я понял, мне мне кажется, для вас будет весьма полезным упражнением посещение Его Ярости. Это, несомненно, будет способствовать шлифовке вашего понимания дипломатического протокола.

— Но, сэр… — вступился Маньян, — мистер Ретиф необходим мне в работе по составлению отчета и…

— Боюсь, что с этим вам придется управляться самому, Маньян. А сейчас вернемся к устоям демократии, джентльмены. Что же касается вас, Ретиф, — посол вперил в него пристальный взгляд, — то, надеюсь, что у тваггов вы будете вести себя достаточно скромно, ибо мне не хотелось бы слышать о каких-либо нежелательных инцидентах.

— Клянусь, что вы не услышите ничего неприятного! — весело пообещал Ретиф.

Загрузка...