Выхода нет

Глава 7

ПОППИ ВЗЯЛА СЕБЯ В РУКИ и, отойдя от подрагивающего брезента, подбежала к Дэшу. Тот вздрогнул, когда девочка коснулась его плеча.

– Если мы заперты здесь, – сказала она спокойно, – кто или что бы это ни было не сможет войти внутрь.

Дэш поднял голову, зрачки у него расширились от страха. Поппи кивнула на игровые площадки, которые они себе выбрали.

– Мы знаем, что, если выиграем в эти игры, клетка с призами откроется и мы освободим Особых. – Указав на брезент, она добавила: – Это просто отвлекающий маневр, чтобы нам помешать. Не обращай внимания. Ну же, соберись.

Дэш обернулся к цирковым панкам, а Азуми вернулась к скиболу. Поппи взяла со стойки несколько колец, сосредоточилась и отвела запястье назад, но тут Азуми вскрикнула, прозвенел гудок, и металлическая сетка снова рухнула вниз.

– Дурацкий мяч, – вся дрожа, вскоре подала голос Азуми.

– Отбрось плохие мысли, – посоветовала Поппи, – просто будь здесь и сейчас. – Она постучала пальцем по виску. – В своей голове.

Она наблюдала за тем, как Азуми взяла другой мяч, закрыла глаза и успокоила дыхание. А затем, выбросив руку вперед, покатила мяч по дорожке. Шарик описал идеальную дугу и приземлился точно в верхнюю лунку, за которую дается пятьдесят очков.

Огоньки замигали по всей палатке, и преграда поднялась вверх – на этот раз чуть больше, но все равно проход был слишком узким, чтобы забраться внутрь и взять какого-нибудь зверя.

Тут Поппи заметила кое-что странное. Кролик, медведь и кошка словно увеличились в размерах. Внутри у нее все похолодело: она поняла – они не единственные, кто играл здесь в эти игры. Разумеется, дом все это подстроил. Нельзя, чтобы остальные об этом узнали. Иначе они совсем падут духом.

Дэш вскрикнул – ему удалось сшибить несколько цирковых панков. Поппи видела, как барьер подскочил вверх еще на несколько дюймов. В тот же миг три нужных им зверя стали еще больше, точно надувные шарики, которые вот-вот лопнут. Поппи бросилась к задней стенке, схватила свою сумку и резким движением открыла ее. Порывшись внутри, она вытащила сдутый мячик, несколько сладостей и безголовую куклу.

– Поппи, что ты делаешь? – удивился Дэш.

– Готовлюсь. Продолжайте. Не промахнитесь!

Нечто снаружи бродило вдоль стен, то и дело пытаясь прорвать толстый брезент. Но Азуми снова закрыла глаза и метнула по дорожке еще один шар.

Колокольчик вновь зазвенел.

Прямо в яблочко!

– Отлично, Азуми! – крикнула Поппи.

Сетка поднялась еще на несколько дюймов, а кролик, медведь и кошка еще больше раздулись – шнуры, на которых они висели, натянулись под их весом, отчего остальные звери закачались и вся стена с призами пришла в движение, точно игрушки внезапно ожили. Поппи собралась с мыслями. Она понимала, что, если проход откроется в тот момент, когда Особые вырастут до своих обычных размеров, они втроем могут одновременно броситься на них и в одиночку она не справится.

Азуми справлялась хорошо сама, поэтому Поппи позвала Дэша:

– Не поможешь мне?

Он подбежал к ней, и она протянула ему сдутый мячик.

– Держи его наготове, – сказала Поппи, и Дэш кивнул. – Давай, Азуми!

Азуми скрипнула зубами и бросила третий шар. Он приземлился на край лунки, и у Поппи внутри все сжалось – но шар все-таки попал в цель. Снова зазвенели колокольчики, засияли огни, и сетка поднялась выше.

Особые забились в своих путах, и шнуры, державшие зверей, затрещали. Поппи потянулась к кошке, которая была к ней ближе всего. Она коснулась пальцами дергающихся плюшевых лап, но ухватиться покрепче не получалось.

– Поппи, осторожнее! – крикнул Дэш.

То, что пыталось прорваться в палатку, набросилось на стену с призами, и раздался громкий удар. Мягкие игрушки дрожали и тряслись. Вдруг кролик из верхнего левого угла рухнул вниз, на землю. Закусив губу, Поппи просунула голову в открывшуюся дыру и перегнулась через стойку. Она схватила мягкую игрушку и потянула ее вверх, а Дэш помог ей выбраться обратно. Секундой позже Поппи осознала, что – или кого – держит в руках. Алоизий. Сирота, который не мог говорить. Который любил сладкое до тех пор, пока Сайрус не стал угощать его ядовитыми конфетами.

Кролик был тяжелый, он выскользнул из ее пальцев и с гулким звуком упал на пол. Над головой мерцали гирлянды, и казалось, что игрушка в виде кролика корчится и извивается. Или это действительно так…

– Азуми, стой! – крикнул Дэш, но было поздно. Она метко метнула еще один шар, и клетка открылась окончательно. Кошка и медведь тоже отцепились от шнуров и упали на пол.

Поппи, не мешкая, нагнулась и вцепилась в плюшевую кроличью голову, разрывая пальцами швы. Она отбросила все мысли о настоящей коже и костях, ткань рвалась у нее в руках, открывая пластиковую маску кролика, прятавшуюся за набивкой.

Удары в призовую стенку стали громче, и снаружи послышалось царапанье, словно это существо теперь пыталось просто разорвать преграду.

Поппи сорвала маску кролика и отбросила ее в тень у брезентовой стены. Из мягкой плюшевой белой головы на девочку удивленно уставилось открывшееся бледное лицо. Глаза мальчика широко раскрылись, челюсть отвисла, темная жидкость вокруг рта и на шее испарялась, он прерывисто дышал.

– Алоизий, – сказала Поппи, у которой на глазах выступили слезы, – все будет хорошо. Мы здесь, чтобы спасти тебя.

Дэш и Азуми склонились над другими Особыми. Дэш схватился за медвежью маску, Азуми – за кошачью, и вскоре перед ними предстали Ирвинг и Матильда, у обоих на лице застыло удивленное выражение, в глазах – надежда и страх.

Мальчик, над которым склонилась Поппи, попытался сесть в своем плюшевом коконе. Она поддержала его за плечи, а он вытянул руки и разорвал то, что осталось от игрушечного кролика. Костюм с треском порвался, под ним оказалась черно-белая форма Ларкспура. Алоизий открыл рот, словно хотел сказать «спасибо», или «торопись», или «осторожнее», – но с губ не сорвалось ни звука.

Вся дрожа, Поппи вспомнила про сладости, которые собиралась отдать ему, и быстро взяла их с ближайшей стойки. Целлофановые обертки зашуршали в ее руках.

– Вот сладости, которые Сайрус украл у тебя, – сказала она. – Возьми их и сможешь покинуть это место.

Дэш помог Ирвингу выбраться из медвежьих пут, и цепи у того на ногах зазвенели в точности как колокольчики, которые звучали из-за призовых стоек. Дэш передал мальчику сдутый мяч. Матильда встала, сжимая в руке куклу, которую передала ей Азуми, и устремила взгляд своих пронзительных голубых глаз на Поппи.

Царапанье снаружи не прекращалось. Другие игрушки продолжали трястись и кружиться. Несколько из них упали на землю.

Алоизий уставился на сладости, которые держал в руке.

– Давай, – сказала Поппи, одобрительно кивая. – Попробуй.

Она вдруг вспомнила, как мисс Тейт твердила ей «Никогда ничего не бери у незнакомцев», и почувствовала, что щеки вспыхнули от стыда. Алоизий быстро развернул конфету. Твердое маленькое черное угощение блестело как пластиковые глаза мягких игрушек на стене. Алоизий зажмурился, положил конфету в рот и с некоторым трудом проглотил. Все ждали.

Поппи шагнула назад. Что-то не так.

В палатке воцарилась тишина. Царапанье снаружи прекратилось.

А затем изо рта Алоизия с громкой отрыжкой хлынула черная жидкость. Он открыл рот, будто пытался заговорить, и, протяжно застонав, согнулся пополам от боли, а ядовитая слизь капала на землю.

Поппи оглянулась на Дэша и Азуми, которые стояли рядом с Ирвингом и Матильдой. Ни один из Особых не вел себя так, как она ожидала. Когда Рэндольфу и Эсме вернули то, что могло их освободить – губную гармошку и блокнот, – результат последовал практически незамедлительно. Они улыбались – так, словно заново обрели лучшего друга, – а затем ушли в нежное и мирное ничто. Ирвинг и Матильда уставились на нее, нахмурив брови, с таким же недоуменным видом, что и Поппи.

– Почему ничего не получается? – спросила Азуми.

– Откуда у вас эти вещи? – прошептала Матильда прерывистым голосом.

– Они были в шкафу в башне Сайруса, – ответил Дэш. – Разве они не ваши?

При упоминании Сайруса Ирвинг уронил мяч.

– Они больше не наши, – сказала Матильда. – Они принадлежат ему.

Алоизия рвало, он дрожал, стоя на четвереньках, а Поппи вся сжалась, ее душило чувство вины. Она хотела погладить его по спине, но он шарахнулся от ее прикосновения.

– Прости, – прошептала она, оглянувшись на окоченевших от страха остальных. Сейчас они были так похожи друг на друга – страх объединил всех. – Я все испортила.

– Это снова происходит, – сказала Матильда, касаясь рукой лица.

Алоизий поднялся на ноги, по его щекам струились черные слезы. Он указал на рот и снова застонал.

– Это я виновата, – хрипло прошептала Поппи.

Ей хотелось подойти к нему и обнять, но она знала, что через несколько мгновений его маска снова начнет отрастать и он уже не будет таким безобидным.

Внезапно стена с призами задрожала. Когда брезент порвался и последние мягкие игрушки упали на пол, по шатру пронесся душераздирающий звук. Обрывки ткани взвились вверх, и за ними открылся тусклый полосатый туннель, который вел обратно на холм, к особняку Ларкспур.