Выносливый

— Наверное, никакого.

— Не дуйся. Ты можешь быть главной после.

— Я не дуюсь. — Я несмело ударила кулаками по груше. — А как насчет того, что я предположительно была главной, но ты вытащил меня из моей комнаты, чтобы сейчас заниматься вот этим?

— Я не вытаскивал тебя из твоей комнаты. В конце концов, ты же не пряталась там от меня, правда?

— Нет, — солгала я. — Мои руки устали. И плечи болят.

— Ты очень хорошо поработала. — Он улыбнулся, развернув меня так, чтобы можно было помассировать спину. В чем он был исключительно хорош. — Повтори еще раз, где находятся три точки нападения?

— Глаза, горло и пах.

— А что ты сделаешь с сумочкой?

— Пускай грабитель забирает ее.

— Хорошая девочка.

Находясь у меня за спиной, он не мог видеть мой хмурый взгляд.

— Дело не в том, что я ценила сумочку больше своей жизни. Просто она была моей. В этом мире ты должен бороться за то, что принадлежит тебе, иначе люди начнут вытирать об тебя ноги.

— Справедливое замечание.

Последовало молчание.

— Но?

Снова тишина. Затем...

— Ты когда-нибудь читала Миямото Мусаши?

— А должна была?

— Поэт-воин семнадцатого века. Самурай.

— Ах, этот Миямото Мусаши. Конечно, конечно. Собрание его сочинений у меня наверху, в чемодане.

Он проигнорировал мой сарказм и продолжил массаж. И, по всей видимости, урок истории.

— До сих пор существуют споры о том, был ли Мусаши величайшим фехтовальщиком всех времен. Но никто не поддавал сомнениям его суждения. Он годами изучал своих соперников, бросая им вызов только тогда, когда был готов, и никогда не позволял амбициям омрачать свой выбор. Потому что одно неверное решение противника или неподходящее время — и его бы не стало.

— И, конечно же, из этого должен последовать урок.

— Если один из величайших воинов всех времен должен был научиться выбирать свои поединки, то, возможно, ты тоже сможешь.

Я вздохнула.

— Ладно. Посыл усвоен. — Его большие пальцы нажали на какую-то особенную точку на моей шее, и я застонала от блаженства. — Почему ты не сделал так прошлой ночью в домике у бассейна?

— Потому что ты была пьяна и тебе нужно было отоспаться.

— Больше всего меня бесит то, что Адам раскрывает свой большой рот и все им рассказывает. А в итоге все же было совсем не так, — сказала я. — Сэм, ведь не зря они называют все это зовом плоти, а не обычными отношениями.

Он усмехнулся, его пальцы скользнули вниз по моей руке, массируя больные мышцы. Конечно, это вынудило его пристроить свой перед к моей спине. Мурашки побежали вверх и вниз по моей спине от его близости. Если бы только мне не было так приятно рядом с ним. Сопротивляться ему было практически невозможно.

— Откуда такое напряжение? — спросил он, потирая мое запястье, прежде чем снять ленту с ладони. — У тебя был тяжелый день, любовь моя?

— Ты все равно будешь так меня называть, сколько бы раз я тебя ни просила этого не делать?

— Прости. Просто вырвалось. Тебя это действительно беспокоит?

Я пожала плечами, не желая или не в силах отвечать. Я точно не знала. Его скользкий рот подразнивал мою шею, когда он массировал мои пальцы на одной, а затем на другой руке. Зубы покусывали чувствительную мочку моего уха. От этого меня бросило в дрожь.

— Я вспотела.

— Мне нравится, когда ты потная, — сказал он, понизив голос. Мужчина определенно был возбужден, и затвердевший член у моей задницы явно давал мне об этом знать. Невозможно было не прижаться к нему в ответ. Мышцы его рук напряглись, когда он крепче прижал меня к себе, продолжая массаж. Многозадачность Сэма была вне сомнений. — Прости, что у нас ничего не было прошлой ночью.

— Эта твоя надоедливая мораль. Хотя, наверное, ты поступил правильно, учитывая то, насколько я была пьяна.

Я вздохнула, потянувшись назад, чтобы пройтись пальцами по щетине на его бритой голове. По толстым мускулам его шеи. Я хватала и массировала их при любом удобном случае. Честно говоря, реакция моего собственного тела на него была сумасшедшей. Я изнывала от желания, будто у меня не было секса целую вечность.

— И все же, — сказала я. — Может, мне тоже стоит продинамить тебя?

— Ты же не хочешь этого делать, любимая. — Его голос звучал слишком уверенно. — Нам довольно весело вместе, когда мы не ссоримся.

— Возможно.

— Определенно. Мне нравится твой спортивный бюстгальтер.

— Ничего особенного.

— Может и нет, — сказал он. — Но женщина в нем — особенная.

— Красиво сказано, Сэм. Я впечатлена. На этой двери есть замок?

— Великие умы мыслят одинаково. Я запер ее, когда мы вошли. — Он проложил поцелуями линию вдоль моей шеи, его рука скользнула за пояс моих шорт. Его толстые пальцы определенно были ловкими. Он обхватил мой холмик, слегка поглаживая губы. — У тебя такая сладкая киска, любимая. Как же мне повезло, что я могу поиграть с ней.

Я улыбнулась.

— Сладкая? Откуда тебе знать? Ты даже не пробовал ее.

— Вот это ты очень хорошо подметила.

Сильные руки подхватили меня, укладывая на скамейку для жима лежа или как там это называется. Мои шорты и нижнее белье тут же спустились вниз по ногам. Только кроссовки стали своего рода камнем преткновения и мешали сбросить одежду. Так что их тоже нужно было снять. Нетерпеливо рыча, Сэм расправился с кроссовками и носками, а затем и с одеждой. Все это он небрежно выбросил через плечо. Никогда прежде мужчины не спешили так добраться до меня. В конечном итоге, единственным, что оставалось на мне, был лифчик. Сэм опустился на колени у края скамьи, раздвинул мои ноги и остановился.

Просто, бл*дь, остановился.

— Что ты делаешь? — спросила я, вытягивая шею, чтобы посмотреть.

— Не хочу торопить события.

— Ну, а я хочу.

— Тсс, расслабься. — Поглаживая бедра, он мягко закинул мои ноги на свои большие плечи. И все это время он смотрел на мою вагину, будто был в оцепенении. — Ты такая красивая, Марта. Каждая частичка тебя. Я хочу, чтобы ты чувствовала, как тобою дорожат.

Хм.

— Спасибо.

Он поцеловал внутреннюю сторону моего бедра. Но дальше этого дело не пошло.

— Ты можешь сфотографировать ее на телефон и позже любоваться.

— Какая прекрасная мысль. Так и сделаю.

Я застонала.

— Сэм…

Ухмыльнувшись, он опустил голову и лизнул мой центр. Боже. Моя спина выгнулась, веки затрепетали и закрылись. Я уже была мокрой, когда он только начал прикасаться ко мне. Теперь же я просто текла. Пальцы впились в мою плоть, раздвигая ноги, чтобы он мог насытиться мною. Мужчина ел меня так, словно умирал с голоду. По-другому невозможно было это описать. Многие парни едва лижут киску, будто для галочки, а затем сразу приступают к сексу в качестве награды за старания. Но с Сэмом все было совсем не так. Он лизал и поглаживал, он просто сводил меня с ума. Будь вся верхняя половина его тела покрытой моими соками, я бы ничуть не удивилась.

Мужчина явно любил оральные ласки.

Ну, по крайней мере, со мной.

Его язык тянулся, зарывался, кружил и извивался вокруг определенных частей моего тела. Как будто ему нужно было изучить меня вдоль и поперек для какого-то теста. Без сомнения, он бы с блеском прошел его. Первый оргазм с силой настиг меня и заставил трястись с ног до головы. Второй захлестнул меня, словно волна экстаза. Можно забыть о массажах для полного расслабления тела и мышц. Если только это не массаж моей киски, сделанный языком Сэма. Я готова повторять это хоть каждый день.

— А ты особенно красива, — сказал он с улыбкой, вытирая лицо рукой, — после того, как кончила.

Я лежала на скамейке, все еще подергиваясь и наблюдая, как он снимает рубашку и шорты. Какое зрелище. Твёрдый, словно камень, член был направлен прямо в потолок. И я действительно хотела его. Но была одна маленькая проблема.

— Я не уверена, что в состоянии двигаться.

— Позволь мне помочь. — Осторожно он поднял меня со скамейки и бережно обернул мои ноги вокруг себя. — Ты не против облокотиться на стену? Скамейка не той высоты, а пол здесь слегка неровный. Не хотелось бы, чтобы ты натерла ковром свою нежную кожу.

— Стена подойдет.

— Отлично.

Прижав мой позвоночник к прохладной плоской поверхности, он сунул руку между нами, поместив широкую головку своего члена у моего входа. На этот раз мне пришлось меньше извиваться из-за того, что я была такой мокрой. Он протолкнулся внутрь, медленно опуская меня на себя. Боже, это ощущение полноты, того, как он растягивал меня изнутри... Двадцать четыре часа — слишком долгий срок, чтобы обходиться без этого. Я прижалась губами к его губам, целуя глубоко и жадно. Не было необходимости заморачиваться. Меня не беспокоило то, хочет ли он, чтобы я вся такая потная прижималась к его коже.

Сэм знал и хотел меня. Честно, даже немного страшно оттого, насколько сильно.

Выгибая бедра, он снова и снова вколачивался в меня. Каждый идеально отмеренный толчок лишал меня дыхания и сводил с ума. Его пальцы сжимали мою задницу, впиваясь в нее, чтобы удерживать меня на месте. Этот мужчина уверенно приколачивал меня к чертовой стене. Он продолжал двигаться в заданном темпе, слегка меняя позу. Я не понимала зачем, пока он не уперся во что-то внутри моей киски, отчего все мое тело сжалось.

— Вот так, — сказал он.

— Господи. Сейчас ты похож на инструктора по строевой подготовке.

— Не говори глупостей, — ухмыльнулся он. — Это армия, дорогая. Я из военно-морского флота.

Затем он принялся трахать меня до потери сознания. Снова и снова он попадал в это идеальное местечко, с каждым толчком отправляя меня в небеса. Я прижалась к нему, пытаясь выровнять дыхание, мое тело и сердце выворачивало наизнанку. А что касается моего разума, то он был сплошным месивом. Быстрее и сильнее он трахал меня у стены, вбиваясь в мою точку джи. Не останавливаясь, пока я снова не кончила, выкрикивая имя. Чье-то имя. Давайте не будем вдаваться в подробности. Это не имело значения. Его бедра прижались ко мне, глубоко вонзая член, когда он с хрипом кончил. Да. Несмотря на все его сладкие словечки и манеры, он кончил, ворча на меня. Чистой воды романтика.

Вот почему люди не должны слишком увлекаться эмоциями и подобным. Даже если секс был безумно хорошим. Гормоны могут заставить тебя делать глупые вещи, например, выкрикивать имена людей, с которыми ты, вероятно, должен быть только друзьями. Лучше всего друзьями с привилегиями. Потому что как только ты начинаешь увлекаться, все усложняется. Ты становишься взвинченным и все хорошие и плохие чувства выплывают наружу.

— Ты выкрикнула мое имя, — сказал он почти удивленно. Идиот.

— А разве я должна была кричать чье-то еще имя? — В то время как мои легкие и сердце, возможно, пытались прийти в норму, мое тело было жестким, неподатливым. — Опусти меня.

Осторожно и нежно он выполнил мою просьбу.

— Марта, о чем ты думаешь?

— Почему ты всегда спрашиваешь меня об этом после секса? — огрызнулась я, собирая свою одежду. — В этом нет необходимости. Весь смысл секса в том, чтобы не думать.

На мгновение воцарилась тишина.

— Что? — снова рявкнула я.

— Это из-за того, что ты произнесла мое имя?

— Нет.

— Ты уверена?

— Да.

— Значит, все дело в близости в целом?

Я съежилась.

— Серьёзно?

Лишь Богу известно, куда подевались мои трусики. Несомненно, совершенно неподходящий человек найдет их завтра, и меня ждет еще один круг унижений. Я натянула шорты и занялась сбором обуви и носков. Я могла бы вернуться в свою комнату босиком. Это не имело значения.

Тем временем он просто стоял с голой задницей, скрестив руки на груди, и смотрел на меня.

— Что? — спросила я, опускаясь на четвереньки в попытке найти чертово белье. Дерьмо. Оно исчезло. И он был совершенно прав насчет неровного пола. Моя спина, руки или колени были бы растерты. Конечно, его правота и забота обо мне только ухудшали ситуацию. — Ты собираешься одеваться? И почему ты так на меня смотришь?

— Как именно я на тебя смотрю?

— Ноль эмоций на лице, но взгляд разъяренный. Обычно ты так выглядишь, когда пытаешься скрыть злость.

— Ну, Марта, — сказал он, сделав паузу, чтобы подобрать свои шорты и натянуть их, — я смотрел на тебя именно так, потому что у нас только что был отличный секс, и едва я успел перевести дыхание, как ты вдруг стала разъяренной сукой. И мне интересно, почему?

— Почему тебя это беспокоит или почему я веду себя как сука? — спросила я, поднимаясь на ноги. — Потому что всем известно, что у меня репутация суки, и в ближайшее время я не собираюсь это менять. Что касается другого, то ответ очень прост. Мы можем просто прекратить все это. Мы всего лишь несколько раз хорошо потрахались. Может, лучше покончить с этим, пока все не зашло слишком далеко?

Он лишь хлопал глазами.

— Что? И это все?

— Ты действительно так сильно боишься испытать какие-то чувства ко мне?

Я стиснула зубы, но это не помогло. Как и пялиться на этот дурацкий пол.

— Ну же, — сказал он более мягким голосом. — Посмотри на меня.

Угрюмая как черт, я так и сделала. Бог знает почему.

— Расскажи мне, что случилось.

Мои плечи опустились.

— Я не могу найти свои трусики.

Он выдохнул и огляделся, осматривая комнату. Затем он подошел к набору гантелей и указательным пальцем подцепил мои черные стринги. Если нужно срочно что-то найти, Сэму здесь нет равных. Я протянула руку, чтобы взять их, но он притянул меня ближе к себе.

— Что еще не так? — спросил он.

И вроде бы он не сказал ничего особенного, но…

Руки обвились вокруг меня, осторожно обнимая. Будто бы я была хрупкой и могла сломаться. Как будто во мне уже появились трещины.

— Ты можешь сказать мне, любовь моя. Всё хорошо.

Мое горло сжалось, глаза болели.

— В последний раз, когда я делала глупости, например, выкрикивала имена людей во время секса и становилась слишком эмоциональной, все пошло не так. Я все испортила.

— Ты и Дэйв?

Я кивнула, прижавшись щекой к его груди.

— Это было очень давно, — сказал он. — Думаю, что с тех пор ты немного набралась ума, не так ли?

— Нет.

Он погладил меня по спине, целуя в макушку. Боже, он был так хорош в таких делах, в отличие от меня. Я вцепилась в него.

— Марта, не важно, кто виноват, я знаю, что в прошлый раз тебе причинили боль. И я могу с уверенностью сказать, что не собираюсь ранить твои чувства. Этого не произойдет. Но только ты можешь решить, стою ли я такого риска.

— Я тоже не хочу причинять тебе боль.

Я ненавидела саму лишь мысль об этом. Он был таким хорошим человеком. И между нами все так быстро усложнялось.

— Тогда не делай этого, — сказал он. — Все очень просто.

Я шмыгнула носом и глубоко вздохнула.

— Честное слово, Сэм. Прошло всего двадцать четыре часа. Как все могло так усложниться за такой короткий срок? Это безумие.

Не говоря ни слова, он поднял меня и усадил к себе на колени.

— Не совсем так. Думаю, мы уже давно ходим вокруг да около. Поэтому рано или поздно мы бы все равно были вместе...

— Наверное.

— Все немного сложнее, чем ты ожидала, да?

— Можно и так сказать.

— Ты действительно хочешь просто все прекратить?

— Нет. — Я положила голову ему на плечо, устраиваясь поудобнее. Не пытаясь спрятаться. В этом было что-то еще.

— Ладно.

— Ладно, — передразнила я его низким голосом. — Ты такой говнюк, притворяешься, что соглашаешься со всем. «Ты здесь главная, Марта». «Как скажешь, Марта».

— Я весь к твоим услугам, любимая, — сказал он с явной улыбкой в голосе. — Я просто пытаюсь иногда помогать тебе, вот и все.

— Да, конечно, — вздохнула я. — Я не использую тебя просто для секса. Я не знаю, что это такое, но... в любом случае.

— Что ж, я очень рад слышать, что ты можешь это признать. Даже если ты описываешь нас как «но в любом случае».

— Заткнись, — проворчала я.

Он лишь рассмеялся. Ублюдок.

7 глава

— Ты же ведь несерьезно.

Не отрывая взгляда от дороги, Сэм ухмыльнулся. Он выглядел очень привлекательно в синих джинсах, серой футболке и черной кожаной куртке. Хотя, по правде говоря, он практически всегда выглядел горячо. Несмотря на все мои усилия, я все же поняла, что это было просто нашим с ним обычным состоянием. Эффект, который мужчина производил на меня, к сожалению, неуклонно усиливался в течение последних нескольких дней совместной жизни. (В домике у бассейна, а не в моей комнате. Гибби любил удивлять меня ранним пробуждением, и ни одному ребенку не нужно было видеть так много обнаженки на таком раннем этапе жизни). Можно подумать, что, трахаясь, как кролики, мы бы успокоились, утолили голод, так сказать. Но нет. Вожделение Сэма было словно постоянный гул под моей кожей, тепло распространялось по моему телу при одной лишь мысли о нем или звуке его имени. Это было словно дурацкая песня, которую невозможно выбросить из головы. В общем, меня это немного волновало. И все же…

— Лиззи, нет, — сказала я, поворачиваясь на пассажирском сиденье, чтобы бросить на нее сердитый взгляд.

— Да, Марта. — Она поправила волосы, проверяя макияж в зеркальце пудры. Затем она положила руку на пустое детское сиденье рядом с собой. — Мы же договаривались. То есть, я тебе говорила, что мы поедем куда-нибудь выпить по стаканчику. Разве я не так сказала, Сэм?

— Именно это вы и сказали, Миссис Николсон, — покорно ответил он.

Я ахнула.

— Не смей становиться на ее сторону.

— Прости, любимая.

— Вы двое так мило смотритесь вместе. — усмехнулась Лиз. — Я уже говорила вам об этом? Потому что вы такие, вы просто очаровательные.

— Заткнись, — проворчала я.

Женщина на заднем сиденье лишь счастливо вздохнула.

— Во всяком случае, как я уже говорила, теперь слишком поздно что-либо менять. Я уже сказала им, что ты приедешь. Ты же не хочешь выглядеть так, будто боишься их или что-то в этом роде, правда? Большая плохая Марта боится выпить по стаканчику с женами.

— Ах ты, маленькая…

Сотрудник по обеспечению безопасности очень забавно хихикнул. Пока он краем глаза не заметил, что я сердито смотрю на него.

— Прости. Просто вырвалось.

— Похоже, ты слишком часто извиняешься в этих отношениях, Сэм, — сказала Лиззи. — Не станет ли это проблемой в конечном итоге?

Он облизал свои тонкие губы.

— Я уже смирился с этим, Миссис Николсон. В конце концов, в любых отношениях есть компромиссы.

— Резонно.

— Я ненавижу вас обоих. Я смотрела на мелькающие огни Портленда. Разъяренная, но смирившаяся. В основном разъяренная. Смирение было на втором плане, и от него мне было не по себе.

— Так много негативных эмоций, — проворчала Лиз. — Тебе это не на пользу, Марта.

— Что мне не нравится, так это то, что меня обманывают и манипулируют мною. Ты прекрасно знаешь, что меньше всего на свете я бы хотела пойти туда.

— Именно поэтому я чувствую, что пришло время для... исцеления, понимаешь? — Она глубокомысленно кивнула. — Просто вытащи все плохое, что случилось в прошлом и разберись с этим. Думаю, что после сегодняшнего вечера ты будешь чувствовать себя намного лучше. Тебе так не кажется, Сэм?

Он поморщился.

— Я бы предпочел не высказывать свое мнение по этому поводу, если вы не возражаете.

— Конечно.

В такие моменты, как сейчас, было бы неплохо говорить на нескольких языках. Потому что нецензурной лексики английского языка было недостаточно, чтобы описать мои чувства. Моя невестка заслужила, чтобы ей надрали задницу по крайней мере на трех или четырех разных языках.

Роскошный внедорожник подъехал к обочине, вливаясь в поток машин и проходящих мимо пешеходов. Бары и магазины Перл дистрикт днями и ночами привлекали местных жителей.

— Вот мы и на месте, — сказал Сэм, стараясь говорить как можно спокойнее и хладнокровнее. Впрочем, как всегда. — Позвольте мне открыть двери.

Но я сама открыла дверь собственной машины, Лиз поступила так же.

— Все в порядке, Сэм. Расслабься.

Когда мы встретились с ним на тротуаре, между его бровями пролегла морщинка. Но он открыл нам дверь в здание после того, как ввел код безопасности. Это, казалось, делало его счастливее.

— Ты сегодня прекрасно выглядишь, — тихо сказал он, когда я проходила мимо. — Это платье... Скажем так, мне будет немного сложнее сосредоточиться на работе, чем обычно.

Я улыбнулась.

— Спасибо. Ты и сам выглядишь довольно привлекательно.

У лифтов мы стояли молча. Мы находились в хорошем многоквартирном доме. С очень дорогим на вид фасадом в стиле арт-деко и холлом, отделанным белым мрамором. Без сомнения, здесь была первоклассная система безопасности. Примерно этого и следовало ожидать, учитывая то, что Дэвид и Мал жили здесь. В лифте Сэм просунул свою руку в мою, слегка сжав мои влажные пальцы. Так сильно я нервничала. А кто бы не волновался на моем месте? Я попыталась улыбнуться, но у меня ничего не вышло. Учитывая то, что сегодняшний вечер, вероятно, будет довольно высоко в моем списке десяти самых адских ситуаций, в которые только можно попасть, я была благодарна ему за то, что он не говорил мне, что все будет хорошо.

— А ты раньше бывала у Дэвида и Эв? — спросила Лиз.

Мое лицо просто поникло.

— Ты меня разыгрываешь. Мы идем не к твоей сестре?

— О, перестань волноваться, ладно?

Лоб Сэма сморщился от беспокойства, его пристальный взгляд переместился между нами.

— Все в порядке, — выдавила я сквозь стиснутые зубы. — Уверена, что все будет хорошо.

Его улыбка тоже не была особенно убедительной.

— Вот это моя девочка.

В конце коридора с обеих сторон были двери. Мой живот скрутило от ужаса, когда усилилось ощущение того, что я иду навстречу своей гибели. Нет. Все должно пройти нормально. Не показывай страха и все такое.

Широко улыбаясь, Эв открыла дверь, светлые волосы подпрыгнули вместе с ее грудью. Господи, а у нее были приличные формы! Со времен наших отношений Дэвид изменил свои предпочтения среди женщин, раз уж он выбрал Эв. Не то чтобы наши отношения не были обречены уже много лет, бла-бла-бла. Но он был моим первым парнем. Первым во всем. Я чувствовала, что имела право на собственное мнение.

— Лиз, Сэм, Марта, — сказала она, и в конце ее улыбка показалась слегка натянутой. — Добро пожаловать, проходите. Лена и Энн уже здесь.

Сэм кивнул.

— Миссис Феррис.

Деревянные полы были выкрашены в блестящий черный цвет, а стены — белоснежные. Создавался отличный контраст. Обеденный стол из темного дерева и огромный белый кожаный диван с оливковыми подушками. Неплохо. На низком кофейном столике в ведерках со льдом стояли импортное пиво и пара винных бутылок.

— Угощайтесь, — сказала Эв, плюхая свою задницу на диван. — Ты даже не пытаешься умыкнуть на кухню, Сэм? Очень храбро с твоей стороны.

— Ты ведь не боишься получить передозировку эстрогеном? — спросила жена Джимми, Лена. Темные волосы, очки — хорошенькая. Хотя, если честно, все они были хорошенькими. На ней была ярко-красная футболка, рваные черные джинсы и пара ботинок с шипами от Лабутена, за которые я готова была убить.

— Я готов рискнуть, если ты не против, чтобы я тут околачивался, — улыбнулся Сэм, заняв пост часового в углу. Наверное он боялся, что мой глупый язык взболтнет что-то лишнее. А может быть, он просто беспокоился обо мне.

— Просто не отчитывайся потом перед парнями, и все будет в порядке.

Сэм фыркнул:

— Не стоит беспокоиться.

— Он едва терпит парней, — сказала Эв. — Мы — его настоящие любимицы. Верно, Сэм?

— Вы видите меня насквозь, Миссис Феррис.

— Добро пожаловать в город, Марта. — Энн сидела с бутылкой воды в руке. Наши пути пересекались лишь пару раз, но сестра Лиззи и по совместительству жена Мала казалась полной противоположностью его громкой и назойливой личности. Девушка показалась мне тихой, задумчивой, педантичной и все в таком духе. Так же заметно она отличалась и от своей немного вредной сестры.

— Спасибо, — натянуто кивнула я, присев на самый краешек дивана. — Приятно было вернуться.

— Слышала, Гибби очень рад, что ты здесь.

— Господи, так и есть, — сказала Лиззи, протягивая мне бокал вина и беззвучно говоря губами «расслабься».

Я лишь бросила на нее хмурый взгляд.

— Тетушка Марта сейчас популярнее супер-щенков.

— Пожалуйста, не упоминай этих гребаных собак, — вздохнула Лена. — Девочки хотят смотреть это шоу круглосуточно. Это сводит нас с ума.

— Хочешь, я спою тебе удивительную песню супер-щенка? — Лиззи угрожающе открыла рот.

— Смотря чего ты хочешь. Если тебе просто надоело жить, то вперед.

— Я подержу ее для тебя, — предложила я.

— Ты в деле. — Лена нагнулась через диван, стукнув бутылкой пива по моему бокалу. — Не делай этого, Лиз. Ты будешь иметь дело с матерью и с няней, которые уже на грани из-за этих милых маленьких добрых дворняжек.

Лиз лишь улыбнулась.

— Да, я тоже их ненавижу.

— Неужели все так плохо? — спросила Энн, наморщив нос.

— Просто подожди. Малыши могут зацикливаться на чем-то не хуже серийных убийц.

Энн распахнула глаза.

— Помнишь, как мы не могли найти мистера слона, и Гиб два дня отказывался спать? — Лиз покачала головой. — Я все еще слышу жалобные вопли и звон бьющегося стекла, эхом отдающие в моей голове.

— Дети — наше счастье, — подтвердила Лена.

— Ты даже представить себе не можешь, на какую любовь способна, пока не родишь собственного ребенка.

— Потому что, видит Бог, они будут испытывать твои нервы.

Лиз и Лена подняли бокалы в знак солидарности. И теперь, проведя достаточно времени с маленькими детьми, я посочувствовала им. И это было искренне. Но я также продолжала поглядывать на Эвелин, потягивая свое пиво. Боже правый, как же было неловко. Если они ждали, когда я расслаблюсь, то мне стоит сразу засунуть соломинку в одну из бутылок с вином. Потому что одного пива здесь будет мало. За такой поступок Лиззи не видать на Рождество подарка от Санты. Разве что брокколи. Или нет, отвратительно уродливый наряд. Я притворилась бы, что он очень мне нравится и настояла бы на том, чтобы она надела его куда-нибудь. Неплохая идея.

— Итак, — сказала Эв. — Чьи кости мы перемоем в первую очередь?

Энн усмехнулась.

— Да! Выкладывайте мне сплетни, дамы.

— У Марты есть новости. — Глаза Лиззи наполнились едва заметным злобным восторгом. — Марта была очень занята.

— Ты действительно хочешь распрощаться с жизнью? — спросила я, выразительно взглянув на Сэма. А он тем временем спокойно смотрел в никуда. Очевидно, полностью игнорируя нашу болтовню. Слава Богу. И, черт возьми, я действительно чувствовала себя лучше, когда он был рядом.

— Оставь Сэма и Марту в покое, — упрекнула Эв. — Ты же знаешь это чувство, когда только начинаешь встречаться, — это что-то особенное. Они, вероятно, пока не хотят об этом распространяться.

Лиззи театрально закатила глаза.

— Да ладно. В тот день, когда вы с Дэвидом наконец-то поладили, ты обо всем растрепала по телефону своей подружке Лорен, не упуская пикантные подробности. Она мне все рассказала.

— О, все было вовсе не так.

— Врушка. Выкладывай, Марта.

Эв покачала головой.

— Лиз, ей довольно неуютно просто находиться здесь.

Воцарилась тишина. Гробовая, тяжелая и чертовски неловкая. Я чувствовала все эти любопытные, неловкие косые взгляды. Женщины были ничем не лучше гребаных мужчин. Клянусь Богом, наряд Лиззи будет самой уродливой вещью на свете за то, что она заставила меня пройти через это.

— Тогда давайте разберемся с этим, потому что я не так часто выхожу в свет, чтобы сейчас проводить вечер в дерьмовой и неловкой обстановке. — Лена села, взяв нож с сырной тарелки и постучав им по своему бокалу. — Я впервые вырвалась из этой бесконечной возни с горшками и игрушками, и я бы сказала, что Марта с Лиззи находятся в похожей ситуации.

— Свободное время для взрослых бесценно, — согласилась Лиз. — Хотя я рада снова вернуться в колледж.

— Да, я хочу услышать об этом, — сказала Эв с явным энтузиазмом. — Клянусь, мой мозг просто зависает в режиме бариста, если я не заглядываю в книги.

— Как идут дела в твоей второй кофейне?

— Довольно неплохо. — Эв просияла. — Но ты права, Лена, сначала мы должны разобраться с этим.

О нет.

Глубоко вздохнув, Эв повернулась ко мне.

— Марта, прошлое — это прошлое. Я бы предпочла забыть и оставить позади все то дерьмо, если ты понимаешь, о чем я. Мол, жизнь слишком коротка. Я за то, чтобы отпустить это, хорошо?

У меня отвисла челюсть.

— Хм. Хорошо?

— Отлично. — Она молча кивнула. — Что дальше?

— Так просто? — спросила я, чтобы быть уверенной наверняка.

Она пожала плечами.

— А почему это должно быть сложно? Мы с Дэвидом счастливы. Ты очевидно уже двигаешься дальше с Сэмом. Полагаю, у тебя нет никаких гнусных планов испортить мои отношения или что-то в этом духе?

— Нет, — честно ответила я. — Ничуть.

— Что и требовалось доказать. Ты уже покончила с этим. И вообще, все это было давным-давно.

Я посмотрела на Сэма, и он ободряюще кивнул.

— Отлично.

— Ты не хочешь, чтобы я извинилась или что-то в этом роде? — спросила я, склонив голову набок.

— Не знаю. — Она поджала губы. — Думаешь, тебе стоит это сделать ?

Мне нужно было хорошенько подумать над ответом на этот вопрос. В глубине души я не питала к этой женщине истинную ненависть. Во всяком случае, некое чувство смущения окутывало эти воспоминания. Несколько лет назад я пыталась разлучить Эв с ее мужем. То, что он когда-то был моим бойфрендом, на самом деле не имело значения. Без сомнения, это был отвратительный поступок. И все же она впустила меня в свой дом.

Сомневаюсь, что поступила бы так же, будь я на ее месте.

— В то время мы не были друзьями, и я тебе ничего не должна, — сказала я, тщательно подбирая слова. — Но я действительно сожалею о том, что пыталась помешать вашему с Дэвидом счастью.

— Ладно. Я могу принять это.

— Ура, — тихо сказала Лиз.

Но потом я снова стала думать об этом. Это был мой шанс полностью покончить с той ситуацией. Там, в углу, я почувствовала, как напрягся Сэм. Как он внимательно наблюдал за мной. Хотя я и не собиралась подставлять себя, чтобы сделать его счастливым, было бы глупо не проглотить свою гордость и не признать прошлые ошибки. Я вернулась сюда в поисках семьи. Ради желания быть причастной к чему-то большему. Возможно, в какой-то степени я смогу получить это здесь.

Решение принято.

— Нет, послушай... Я поступила хреново. Я очень сомневаюсь, что мы когда-нибудь станем лучшими подругами или кем-то в этом роде. Но я перешла черту, и мне очень жаль.

Эв замолчала от удивления.

— Спасибо, Марта. Я прощаю тебя.

Сделано. Я отпила вина.

— Это так прекрасно. — Слишком драматично Лена смахнула с лица фальшивую слезинку. — Вы двое воссоединяетесь, и кажется, что для полноты момента не хватает скрипок или чего-то в этом духе. Лепестков роз, падающих на пол.

Эв швырнула подушкой в Лену, и вино выплеснулось через край ее бокала. Я не смогла сдержать улыбку. Это был хороший бросок. А напротив меня сидела Лиззи с самодовольным выражением лица. Должна признать, что оно было вполне заслуженным. Поэтому я ничем в нее не бросила. Возможно я даже не буду дарить ей на Рождество гардеробный эквивалент коровьего навоза. Но это не точно. Возможно, иметь подруг, которые были бы больше, чем просто случайными знакомыми, не так уж и плохо.

— Значит, вы теперь друзья? — спросила Энн слегка удивленно.

— Конечно, — сказал Эв. — А почему нет? А теперь давайте поговорим о том, почему Энн пьет только воду. Вот это и будет нашей следующей темой для обсуждения.

— Оооо, — усмехнулась Лена. — Я совершенно упустила это из виду. Боже мой.

— Я могу просто подождать на кухне, — сказал Сэм, спеша улизнуть. Но сперва он бросил на меня взгляд полный гордости. Откинувшись на спинку дивана, я с улыбкой наблюдала за тем, как он уходит.

8 глава

— Нет-нет-нет!

— Да-да-да, — крикнула я в ответ, потому что была взрослой. — Сначала ты съешь крошечный кусочек морковки, а затем получишь ложку спагетти. Таков был уговор.

Гибби засмеялся и покачал головой, наслаждаясь нашей игрой. А Бен тем временем просто сидел напротив и улыбался. Вероятно, потому, что ему не нужно было убеждать ребенка съесть что-нибудь полезное. По мере того как шла битва характеров, время еды увеличивалось. Для Гиба, а не для меня. И я, как правило, проигрывала. Хотя я поняла, что если пораньше забирать тарелку с ложкой, то меньше еды оказывается на полу. А это хорошо для всех, ну в основном для меня.

— Как же хорошо ты себя ведешь все утро! — Я отрицательно покачала головой. — Это очень печально. Ты расстраиваешь тетушку Марту. Надеюсь, вы гордитесь собой, молодой человек.

Гибби хлопнул в ладоши.

— Да!

— Ну, разумеется.

— Он весь в тебя, — улыбнулся Бен, сидя за чашкой кофе. — У него тоже иногда появляются маленькие рожки. Это все от тебя, сестренка.

— Мечтай. Он — твой ребенок до мозга костей.

— Дорогой, съешь кусочек морковки, — сказал он, снова поворачиваясь к сыну. — Ну же, кролики едят морковку.

— Кволик? — заинтересованно спросил Гиб со своего стульчика.

Я кивнула.

— И кролики безумно хорошо прыгают. Они могут прыгать так высоко! Ты же хочешь быть таким же крутым, как кролик?

После недолгого раздумья ребенок открыл рот. Не теряя времени даром, я запихивала туда морковку. Успех.

— Как бы то ни было, — продолжала я свою взрослую часть разговора, — твоя жена — та еще стерва.

— Стерва, — пробормотал гиб с полным ртом оранжевой каши.

Мы с Беном вздрогнули, а затем пожали плечами. Раньше он повторял слова и похуже. То ли еще будет. Учитывая то, что половину времени он был в окружении рок-звезд, было удивительно, что малыш еще не ругался на пяти языках.

— Я не имею никакого отношения к тому, что она потащила тебя вчера вечером к Дэвиду и Эв, — сказал Бен. — Хотя я слышал, что все прошло неплохо.

— По-видимому, в свои тридцать лет я все-таки способна иногда совершать зрелые поступки. Кто бы мог подумать?

— Это хорошо.

— Ага. Как скажешь.

Он лишь улыбнулся.

— А как продвигается работа с треками Адама?

— Да, хорошо. У парня есть потенциал, зуб даю.

— Я тебе верю. Я слышала его, и уверена, что вы отлично справитесь с альбомом.

— Спасибо. Мы не единственные, кто думает, что он многого добьется, — сказал он. — У него сейчас встреча у бассейна с Адрианом.

Я моргнула.

— Подожди. Ты оставил Адама наедине с Адрианом?

Бен моргнул в ответ.

— А почему бы и нет?

— Потому что Адам — молоденький невинный дурачок, и Адриан заставит его подписать контракт ровно за две с половиной секунды? Я бросила ложку и вытерла руки тряпкой. — Святое дерьмо, Бен. Как ты мог?

— Дерьмо, — сказал Гиб.

— Присмотри за своим сыном, пока я позабочусь о другом ребенке, — приказала я, поднимаясь на ноги и направляясь к ближайшему коридору.

— Ему двадцать пять. Он может сам о себе позаботиться.

— Ох, если бы.

В этот момент я бросилась бежать. Лишь Богу известно, на что Адриан уже успел уговорить подписаться мальца. Пожизненное музыкальное рабство и оклад, на который взрослый мужчина едва ли смог бы прожить. Конечно же, Адриан был одет в серый костюм с одной из своих тупых, уродливых, тяжелых золотых цепей на шее. Они никогда не шли ему.

Адам почесал затылок, глядя на толстую пачку бумаг, лежащую на столе.

— Я просто очень хочу играть свою музыку, понимаешь?

— Разумеется, — сказал Адриан, протягивая мальцу ручку.

— Стой! — крикнула я, отодвигая один из роскошных стульев рядом с Адамом. — Не вздумай ничего подписывать, идиот.

— Марта. — Дружелюбная улыбка Адриана превратилась в оскал. — Как же я рад тебя видеть! Какие-то проблемы?

— Адам, посмотри на меня. — Время, проведенное с племянником, вовсе не пропало даром. — У таких парней есть свои адвокаты, которые ищут лазейки в контрактах, и в итоге они никогда не выполняют обещанное по истечению срока договора. Ты меня понимаешь?

Смех управляющего звучал одновременно натянуто и фальшиво.

— Но это совсем другая ситуация. Адам только начинает свою карьеру, и, честно говоря, ему повезло, что я даже...

Я подняла руку.

— Заткнись. У тебя была возможность высказаться. Теперь моя очередь.

— Ну, и что же мне делать? — спросил Адам с тяжелым вздохом.

— Хоть это и первое предложение в твоей жизни, но поверь, оно не будет единственным.

— Возможно.

Я посмотрела на небо. Честно.

— Просто подумай. Ты очень талантлив. Как ты думаешь, почему он прилетел из Лос-Анджелеса, чтобы произвести на тебя впечатление своими побрякушками?

Рука Адриана в притворном возмущении взметнулась к массивной цепи. А может быть, это было по-настоящему. Неважно. А вот его зубы и загар уж точно не были настоящими. Пугающе белые виниры и оранжевый цвет кожи явно не были даны ему природой. Тьфу.

— Любой, кто будет настаивать на подписании контракта без юридической консультации, не самый лучший партнер для сотрудничества.

— Я пытался сэкономить мальчику деньги, — сказал Адриан.

— И все же беспринципный бизнесмен в таком положении может попытаться поймать его на крючок нелепым предложением, о котором он пожалеет в первые же пять минут. Тебе так не кажется?

Уголки губ Адама слегка опустились.

— Дерьмо. Теперь я не знаю, что делать.

— Бен одолжит тебе своего адвоката. Не беспокойся. — Я похлопала бедного мальчишку по руке. — Я понимаю, что это кажется захватывающей и хорошей возможностью. Просто не стоит торопиться, если не знаешь точно, на что подписываешься. Никогда. Мы поняли друг друга?

Он кивнул в знак признательности.

— Неужели ты всерьез собираешься последовать совету женщины в футболке с мультяшными собачками и спагетти в волосах? — пролепетал Адриан.

Я застонала и наклонила голову.

— Я думала, что мы уже во всем разобрались. Адам, ты не мог бы мне помочь?

— Конечно. Он принялся перебирать пряди волос. Ах, как очаровательно.

— И это супер щенки, а не собаки. Будешь теперь знать.

— А ты не можешь стать моим менеджером? — спросил Адам, все еще занятый моими волосами. Иногда пальцы гитаристов действительно оказываются полезными. — Ты такая же пугающая, как и он, но я могу с этим справиться. То есть, я могу говорить с тобой и не волноваться о том, что меня обведут вокруг пальца. Кроме того, те фестивали, которые ты рекомендовала на днях, были бы идеальным решением. Если бы ты смогла все это организовать.

— Знаешь, держу пари, что смогу.

Он ухмыльнулся.

— Это было бы потрясающе. Кажется, я достал всю лапшу. Там есть немного соуса, тебе нужно будет его смыть.

— Спасибо, — сказала я. — Послушай, я еще не думала всерьез о том, чтобы быть твоим менеджером. Позволь мне все обдумать, ладно?

По другую сторону стола лицо Адриана приобрело неприятный пурпурный оттенок.

— Ты хочешь, чтобы Марта стала твоим менеджером? Ты что, совсем спятил? Она же секретарша, ради всего святого.

— Личный ассистент, спасибо, — огрызнулась я. — И очень опытный. Так что если ты думаешь, что все эти годы, когда я работала с группой, я не была полностью поглощена всем, что делали ребята, следя за тем, чтобы их не ободрали до нитки или не навредили им, то ты себя обманываешь.

— На что же ты намекаешь?

— О, только не надо начинать, — сказала я. — Ты отличный менеджер, Адриан. Я и не отрицаю этого. Но ты не можешь идеально подходить для каждого исполнителя. Ни один менеджер не сможет.

Брови мужчины слились в одну плоскую злую линию.

— Что бы ни делал Адам, ему нужно время, чтобы убедиться, что он хорошо осведомлен о своих обязанностях и последствиях любого контракта, который он подпишет. — Я скрестила руки на груди. — Разве ты не согласен, Адриан?

— Н-ну, конечно, никто не хочет им воспользоваться.

— Конечно, нет.

— Верно. Ладно, — сказал Адам, тяжело выдохнув. — Я прочту все это и проконсультируюсь с юристом, а затем свяжусь с вами. Спасибо.

Адриан лишь хмыкнул. Теперь ему придется возвращаться ни с чем.

Я, однако, радостно улыбнулась, и Адам, казалось, стал гораздо спокойнее. Делать добрые дела — это не так уж и отстойно, как я думала. Кроме того, возможно, из меня получится хороший менеджер. Безусловно, мне нужно серьезно обдумать эту идею.

***

Проблемы, связанные с возможными отношениями (или чем бы мы там ни занимались) с телохранителем, стали очевидными четыре дня спустя. Четыре дня, в течение которых я не видела Сэма. Ни разу.

Слухи о новом альбоме ходили повсюду. Папарацци стали преследовать участников группы и их жен, пытаясь раздобыть новые сплетни. А хуже всего было то, что бывшая возлюбленная Джимми, известная голливудская актриса, на днях объявила о своей помолвке. Поэтому они хотели получить комментарий певца по этому поводу.

Один чересчур усердный папарацци стал настоящей занозой в заднице. Парень был слишком увлечен своей работой, он постоянно хватал Дэвида сзади за рубашку и вставал перед его машинами в попытке сфотографировать. Бросив все силы на поиски все еще скрывающегося фотографа-сталкера, в штате появились новые охранники. Все стало очень напряженным.

С этим я вполне могла бы справиться, если бы Сэм не пропал из виду. Не считая сообщения. Одного проклятого сообщения.

— Сто потом? — спросила одна из близняшек Джимми и Лены. Не знаю точно, какая именно. Я никогда не могла различить их.

Я, дети и барабанщик-идиот снова сидели среди множества игрушек в углу репетиционной комнаты. Тем временем Бен и Джимми были заняты в студии. Дэвид сидел на кушетке, на коленях у него была гитара, а рядом лежали бумага и ручка. Он затерялся в своем маленьком мирке, как обычно случалось, когда он сочинял песни.

Поскольку наши дома считались самыми безопасными, мы частенько проводили время все вместе. Я была не против. Все они были счастливы, играя вместе. Дети и участники группы.

Гиб вытащил со рта большой палец.

— Пвада.

— Вот именно, — сказала я и дала «пять» ребенку за старание. — Затем команда Супер Щенков надела свои новые солнцезащитные очки от «Прада» и убежала в закат, чтобы порезвиться, поиграть и все в таком духе. Зная, что благодаря своим потрясающим стилистическим советам и вполне адекватной спасательной операции, все хомяки с радостью доживут до завтра. Конец.

Близняшка лишь моргала, глядя на меня. Наверное, она еще не привыкла к моему стилю изложения сказок.

— Должна признаться, — сказала Лена, изучая свой ультрасовременный фотоаппарат, и между тем делая снимки, — Я действительно какое-то время переживала, когда хомяк не мог решить, какой выбрать крой джинсов.

— Клеш был довольно смелым вариантом, и я действительно верю, что он возвращается в моду, — согласилась я. — Хомячок Гарри будет на стиле.

Мал кивнул, заканчивая заплетать третью крошечную косичку на голове одной из близняшек.

— Из-за твоего рассказа я был словно на иголках, Марти. И это учитывая то, что я сижу на полу. Ладно, еще одна удачная прическа. Дайте шума дяде Малу!

Все дети захлопали в ладоши.

— М-а-л самый лучший. Да, это так. — Барабанщик как обычно стал ободряюще размахивать руками и все в таком духе. — Ура дяде Малу!

Лена лишь покачала головой.

— Марта, иди взгляни на это. Думаю, это может стать хорошим снимком для обложки.

— Иду. — Я вскочила на ноги.

— А теперь могу я перестать задумчиво, но многозначительно смотреть на стену? — спросил Адам.

— Нет, стой на месте, — приказала Лена. — Освещение сейчас идеальное.

Помимо того, что я все-таки решила стать менеджером Адама (так как Сэм пропал без вести, у меня было достаточно времени для размышления), сегодня я временно выполняла роль его стилиста. Мал предложил свою помощь, но вместо этого мы позволили ему поэкспериментировать с детьми. Поэтому все, кто был младше трех лет, довольствовались сумасшедшими прическами. У второй близняшки была попытка сделать ирокез, а волосы Гиба торчали словно шипы. В обоих случаях не обошлось без огромного количества средств для волос. Похоже, этим вечером купать Гиба придется Лиззи или Бену. Мой племянник обычно выл, как банши, когда приходило время мыть голову. Я бы ни за что не захотела участвовать в этом.

— Мило, — сказала я, разглядывая фотографию.

— Стену не будет видно на снимке, но теперь ты понимаешь, что я имею в виду, говоря об освещении?

Я кивнула.

— Тени делают свое дело. Очень экспрессивно.

— Я чувствую себя идиотом, — пробормотал Адам, одетый в черную рубашку и потертые джинсы. Мы отлично подобрали ему наряд. Он действительно гармонировал с его растрепанными волосами и худощавым телосложением.

— И выглядишь так же, — сказал Мал. — Будь уверен.

Дэйв усмехнулся.

— Привыкай к этому. Фотосессии всегда чертовски неловкие. Помнишь, как они пытались напялить на меня красные штаны с блестками?

— Это было нечто. Хотя клетчатый костюм был моим любимым.

— Вообще-то я не возражал.

— Ты такой выпендрежник, Дэйви.

— Добрый день, леди и джентльмены. — В комнате раздался знакомый низкий голос. — И дети, конечно.

Я подняла голову, глаза превратились в щелки.

Сэм резко остановился.

— Любимая, рад тебя видеть! Что-то случилось?

— Рада тебя видеть, — сказала я, оставляя камеру и направляясь прямо к телохранителю. — Даже удивительно тебя здесь видеть.

— Что это за тон такой?

— Догадайся.

— Ты очень, очень сердишься. — Он обнял меня одной рукой за талию. Я не убрала ее. По крайней мере, пока.

— Четыре дня, Сэм. Четыре дня без еб... — я посмотрела вниз как раз вовремя, чтобы заметить Гибби, прижимающегося к моей ноге. — Без единого слова.

— Сэм-Сэм-Сэм. — Малыш ухмыльнулся, протягивая руку, чтобы погладить черные брюки большого дяди. Того, что по уши в дерьме.

— Привет, Гибби. — Сэм улыбнулся и выдохнул. — Марта, я был занят в доме Джима и Лены. Я написал тебе об этом в сообщение.

— Одно единственное сообщение. И это все, что ты смог сделать.

Его кадык подпрыгнул.

— Ах...

Я молчала.

— Мне следовало хотя бы попытаться позвонить тебе. Ты права.

— Продолжай, — сказала я. Все еще без улыбки.

— Возможно, я в какой-то степени трудоголик. И вообще, мы были очень заняты... и ..,— его взгляд метался по комнате, в поиске вдохновения или в мольбе о помощи. Так приятно, что все стали свидетелями еще одного драматического момента.

— Позволь напомнить тебе, ты говорил, что работа двадцать четыре часа в сутки тебя больше не интересует, — сказала я. — Что ты хочешь найти время для чего-то большего в своей жизни. Возможно для отношений?

Он слегка приоткрыл рот, но ничего не сказал.

— Учитывая старую поговорку «начни так, как хочешь, чтобы это происходило всегда», разве исчезновение практически без единого слова за четыре дня звучит для тебя как отношения?

— Мне определенно следовало приложить больше усилий, чтобы быть с тобой на связи. — Он облизнул губы. — Это была ошибка. Теперь я это понимаю.

— А в следующий раз, когда возникнет чрезвычайная ситуация?

— Я тебе позвоню?

— Этого недостаточно, — сказала я, отворачиваясь.

— Любимая…

— Если ты хочешь, затянуть меня в эти отношения, то тебе стоит приложить усилия, чтобы быть частью их. Всегда будут появляться ситуации, которые будут требовать твоего внимания. Я понимаю это. — Я попыталась немного пригладить волосы Гибби. Это не сработало, но сам процесс успокаивал. — Но ты не можешь говорить со мной о браке и детях, даже в шутку, а потом исчезать на несколько дней.

— Я не шутил, — сказал Сэм тихим и серьезным голосом.

— Брак и дети? — Дэвид закатил глаза. — Неужели?

Сэм издал горловой звук.

— Да, Дейв. Я люблю ее. Какие-то проблемы?

Черт возьми. Я просто оцепенела.

— Нет. Просто э... нет, — сказал Дэвид. — Вы двое? Точно. Хм, это не мое дело. Прости, я...

— Просто помолчи, приятель, — мудро посоветовал Мал.

— Да.

Обхватив ладонями мое лицо, Сэм нахмурился.

— Любимая, прости меня. Ты права, я все испортил. Мне действительно хотелось притормозить и не работать сутками. Ты у нас главная, так что скажи мне, как все исправить, и я это сделаю.

— Марти главная? — спросил Мал несколько удивленным тоном. — Серьезно, мужик?

— Ш-ш-ш, — прошипела Лена шепотом.

Я изо всех сил старалась не обращать на них внимания, пока Сэм стоял передо мнойФ в ожидании. Потому что я была главной. По крайней мере, сейчас. Мне нужно было немного поразмыслить.

— Я не хочу управлять твоей жизнью, но я хочу быть ее частью. Я это прекрасно понимаю. К тому же, я понимаю, что если ты продолжишь работать в таком же объеме, то подобных ситуаций не избежать.

Он кивнул.

— Ты хочешь, чтобы я бросил эту работу?

— Нет, — сказала я, слегка качая головой. — Думаю, в этом мы с тобой похожи. Если ты не будешь занят делом, то медленно начнешь сходить с ума.

— Возможно.

— Определенно.

— И что же тогда? — спросил он. — Пришло время подумать о смене профессии?

— Ты отлично выполняешь свою работу, и тебе она нравится. Черт возьми, ты же лучший в этом.

— Черт возьми, — повторил Гибби, все еще цепляясь за мою ногу.

— Поэтому, вот что я думаю: что, если тебе заняться собственным бизнесом? — спросила я, прокручивая эту проблему в голове. — А что, если вместо того, чтобы быть парнем, который постоянно стоит на подъездной дорожке, ты будешь человеком в офисе, который управляет всем и только изредка появляется на месте?

Во взгляде Сэма промелькнуло понимание.

— Знаешь... Это неплохая идея.

— Я улыбнулась.

— Я мог бы открыть свой собственный охранный бизнес. Он оставил сладкий поцелуй на моих губах. — Вот почему ты за главную, любовь моя. Ум и красота — это опасная смесь.

Мал прочистил горло.

— Извините, что перебиваю, но... Ты ведь все равно будешь работать на нас, Сэм?

— Я буду работать с тобой, Малкольм, как поставщик. И взимать с тебя очень щедрую плату.

— Разумную плату, — поправила его я. — Давай не будем перегибать палку.

— Фух, — сказал барабанщик. — Тогда ладно. Продолжайте.

— Когда ты не будешь занята Адамом, может быть, ты поможешь мне, — спросил Сэм. — Налаживать бизнес будет весьма непросто.

— Неужели? Ты хочешь, чтобы я занялась этим?

— Безусловно.

Я усмехнулась.

— С превеликим удовольствием.

— Больше никаких исчезновений, обещаю, — сказал он, снова целуя меня. На этот раз глубже и основательнее. Но не без липкого малыша, который все еще обнимал меня. Он целовал меня так, словно скучал по мне сильнее, чем я по нему. Потому что, конечно же, я скучала. Проклятье. Может быть, в конце концов все будет хорошо.

Когда мы наконец закончили, на моем лице все еще была улыбка.

— Ты сказал, что любишь меня.

— А с чего бы мне еще называть тебя любимой, а? — Он улыбнулся в ответ. — Ты даже не волнуешься по этому поводу, как это ни странно.

Я пожала плечами.

— Эх. У меня была уйма времени подумать, и я поняла, что не была бы и вполовину так зла из-за того, что ты пропал без вести, если бы между нами не было действительно чего-то значимого.

— Ну, очень смело с твоей стороны, дорогая.

— Спасибо. Я так и подумала.

Эпилог

— Мы опаздываем, — вздохнула я, склонившись над письменным столом. — Поспеши.

— Это ты опаздывала. Я лишь зашел поторопить тебя. А затем я увидел, во что ты была одета.

Сэм сделал какое-то вращательное движение бедрами, и черт возьми. Я взлетела к звездам. Сверкающим, кружащим, огромным звездам. Мое платье было задрано кверху когда, его член вдалбливался в меня, выбивая из меня остатки разума. Мои внутренности сжались, ноги задрожали.

— То, что нужно, любимая, — выдавил он. — Еще немного.

— Черт возьми, Сэм!

Мужчина, о котором шла речь, захрипел, сделав еще пару толчков, прежде чем последовать за мной навстречу блаженству. Эта сладкая истома в сочетании с потрясающим кайфом заполнила мое тело, отчего мне было сложно пошевелиться. Легкие тяжело вздымались, сердце колотилось, а я не то лежала, не то стояла. Черт возьми. Мы вломились в офисную часть нашего нового дома. Ничто так не бодрит перед вечеринкой, как быстрый оргазм.

— Все еще жива, любимая? — спросил он, натягивая мои трусики и расправляя юбку. У этого мужчины были чертовски хорошие руки во всех смыслах.

— Мм-хмм.

— Все ждут внизу, — сказал он.

— Знаю, знаю. Мне нужно было ответить на несколько срочных писем, а Адам просто... это Адам.

— Мальчик немного не в себе с тех пор, как попал в большую игру.

Я нахмурилась, медленно выпрямляясь.

— Это еще мягко сказано. Но с ним Зигги, так что наш рок-н-ролльный вундеркинд не должен попасть в большие передряги... По крайней мере не этим вечером.

— Дай взглянуть. — Он повернул меня лицом к себе, рассматривая мой макияж и прическу. — Все еще прекрасна.

— Да, но ты так говоришь, даже когда у меня не расчесаны волосы и нечищеные зубы.

— Я не виноват, что ты такая красивая.

— Ты превосходно тешишь мое самолюбие.

— Когда дело касается тебя, я всегда к твоим услугам. Он поднес мою левую руку к губам, одарив улыбкой огромный камень на моем безымянном пальце. Потому что чем больше, тем лучше.

— Я люблю тебя, — прошептала я.

— Я тоже тебя люблю. Почему мы шепчемся?

Я рассмеялась.

— Без понятия. Давай приступим к делу.

Бизнес Сэма шел полным ходом уже почти шесть месяцев и был довольно успешным. Мы оба вложили в него огромное количество времени, но это того стоило. Оказалось, что у Сэма талант к обучению новых сотрудников и к управлению в целом. Наша команда была пока еще небольшой, но пользовалась огромным спросом. К тому же, семейка Стейдж Дайв, как правило, не давала нам расслабиться. И, конечно же, Адам.

Что касается меня, то я разрывалась между внезапным успехом Адама, поиском собственного жилья и помощью Сэму. Так что у нас не было времени ни на Гавайи, ни на что-либо еще. Поэтому примерно месяц назад я сообщила своему большому, сильному и очень понимающему мужчине, что пришло время нацепить побрякушку на мой палец, что он и сделал. Боже, и как он это сделал! Понятия не имею, когда у нас будет время спланировать свадьбу. Возможно, мы не станем нарушать традицию группы и поженимся в Вегасе.

Внизу собралась вся команда. Джимми и Бен развлекали детей, а Лена с Лиззи решили взять себе по пиву. Коробка с игрушками для Гиба стала одним из наших первых вложений. Потому что когда скучающий трехлетний ребенок бегает по твоему дому, здесь неприятности напрашиваются сами собой. А если их здесь трое и им нечем заняться, то я даже боюсь представить этот кошмар. И хотя я больше не была няней Гиба, он по-прежнему приходил ко мне с ночевкой раз в неделю, чтобы его родители могли провести какое-то время наедине. К тому же, Гиб, Сэм и я отлично проводили время вместе.

Эв и Дэвид готовили пиццу на кухне. Одному Богу известно, что из этого выйдет. Когда дело доходило до начинки для пиццы во время наших девичьих вечеров, я поняла, что стоит просто позволить Эв делать свое дело. Какое-то время мы с ней спорили относительно кабачков и брокколи. Потому что кто, черт возьми, кладет эти штуки в пиццу? Ну в самом деле. Это все еще сводит меня с ума. Но до тех пор, пока в пицце есть пепперони, я решила оставить все как есть. Так что иногда мы все еще можем пободаться из-за мелочей. Но в целом все было просто замечательно. В силу возраста, мудрости или того, что мы чертовски измотаны нашими бизнесами, чтобы беспокоиться о мелочах... Кто знает? У нас с Эв все было в порядке. Даже с Дэвидом мы в основном ладили.

Сидя на длинном сером замшевом диване, Энн наслаждалась вечеринкой. Она пыталась расслабиться, что, вероятно, не совсем получалось благодаря заботливому Малу, который нежно выстукивал барабанный ритм пальцами на ее огромном беременном животе. Ее уровень терпимости был намного выше моего во всех отношениях. Энн была просто святой, насколько я могла судить. А дизайнерские детские костюмчики, которые я припрятала в ожидании малыша, были настолько милы, что их невозможно было описать словами. Очень мило с ее стороны дать мне еще один повод для шоппинга. Однако с кем я действительно сдружилась, так это с Линой и Лиззи. Они обе были немного вредными и саркастичными; эти качества я очень ценила. И если мне что-то было нужно, они всегда были рядом. Так же, как и я была рядом с ними. Потому что в отношениях всегда нужно брать и отдавать.

Возможно, мне потребовалось какое-то время, чтобы понять это, но семья и друзья много для меня значили. Семья, друзья и мой мужчина. И наш дом.

— Ты улыбаешься, — сказал Сэм, обнимая меня за талию, когда мы стояли у подножия лестницы.

— Потому, что я счастлива.

— Да? С чего бы это? — спросил он, притворяясь глупым.

Я пожала плечами, прижимаясь ближе к нему. Оказалось, что я все-таки любила обниматься.

— Потому что жизнь прекрасна.

— Я рад, любимая. Я действительно очень рад, — сказал он. — Добро пожаловать домой.