- А чего, нормально буду жить! - тот почесал гладко выбритый подбородок. - Фоновый шум - это тебе не разговоры по душам. Такое воспринимается легко. Я за день на настоящих переговорах так языком начешусь, что к вечеру можно и про туфли с кучеряшками.


О такой стороне совместной жизни Булавин никогда не думал. Любовниц после работы выслушивать не приходилось, с ними только "по делу", с женой - слишком давно все было, а с Кариной...


- И все равно, я тебя не понимаю. Неужели нельзя было найти девушку, с которой, ну если не любовь, так взаимное уважение будет?


- Булавин, где ты только набрался подобных мыслей? - удивленно цокнул молодой муж. - Уважение - штука тонкая и проходящая. А любви и вовсе нет! Это истина, как и то, что земля круглая. Можешь верить, можешь не верить. Есть мужчины и женщины, иногда они сходятся. Мужчины от этого получают сексуальное удовлетворение, и пока их это устраивает, никуда не уходят. У женщин с удовлетворением сложнее. Физиология не та, но они выдумали любовь и крепко держатся за свою теорию, оставаясь рядом с нами много-много лет.


- Просто все у тебя...


- У меня честно! - Андрей положил руку на его плечо и заговорщически прошептал: - Викторович, что от тебя, что от меня баблом несет за километр, ты думаешь, через такое амбре сможет пробиться хоть одна приличная девушка? Не верю! Так что лучше председательская дочка, чем какая-нибудь корыстная штучка.


- И никаких исключений?


- Исключения только подтверждают правила, - хохотнул партнер. - Но и они из раздела сказок. Бери лучше свою Карину, даже я заметил, как она от тебя млеет, да успокой душу на третьем этаже. Мы все номера в гостинице над рестораном сняли.


"Свою Карину..." - словно короткое замыкание в голове. Глеб крепко сжал деревянные перила, чтобы не взвыть.


- Ты что-то сказал? - переспросил Андрей.


- Дурак я, вот что, - коротко отрезал собеседник.


К полуночи, когда празднование перешло из разгульной фазы в лирическую, сдобренную задушевными разговорами и медленными танцами, Булавин незаметно исчез. Из-за усталости в город возвращаться он не стал. Бросив задумчивый взгляд на стоянку, где стоял его новенький джип, мужчина двинулся на третий этаж. Свободных номеров в гостинице было еще хоть отбавляй. Пожалуй, не зря организаторы торжества позаботились о ночлеге. Не все гости приехали с личными водителями, а уговорить таксистов ехать за город не легкая задача.


Повесив на ручку двери табличку "Не беспокоить", Глеб прошел в номер. Наконец можно было снять проклятый галстук и сбросить пиджак. Иногда он до чертиков уставал от этой, деловой, стороны своей жизни, но спортом и псу на корм не заработаешь. Тем более, если пес такой гурман, как его Дольф. Сейчас Глеб много бы отдал, чтобы криволапый друг оказался рядом. Вот уже где идеальный собеседник, и глупость не скажет, и даже взглядом не обманет, но бульдог далеко, а он здесь. Один.


В комнате исправно работал кондиционер, и прохладный воздух, проникая под тонкую рубашку, приятно остужал разгоряченное тело. Хотелось спать. Без привычной физической нагрузки неприятно ныла спина, но глаза слипались. Потому, обрекая себя на лишний час в тренажерном зале, он скинул оставшуюся одежду и завалился спать. Боль - это не всегда плохо, иногда она просто необходима, особенно, если нужно отвлечься.


А во сне снова пришла Карина. Своя Карина.


Довольная и расслабленная, она положила голову ему на плечо и улыбнулась. Улыбку почувствовал кожей. Он всегда точно чувствовал ее, каждую эмоцию, каждое желание. Это было так естественно, словно они одно целое. Мягкие, зацелованные губы нежно потерлись о шею, и пульс участился.


- Что ты со мной творишь? - он в сотый раз задавал свой глупый вопрос, хотя давно знал ответ.


Девушка приподнялась на локте и внимательно посмотрела на него. Смотрела прямо в душу. Судя по радостному блеску зеленых глаз, она тоже знала ответ.


- Скажи это сам.


- Я люблю тебя, Карина, - сказать было совсем не сложно. Правда, как она есть. Прячься от нее, беги - бесполезно.


Карина мурлыкнула, как кошка, и вновь опустила голову ему на плечо. Бесконечно долго можно было бы лежать так. Рядом она, прильнула всем телом, за окном ночь, а на душе - счастье. Пусть бы рассвет не наступил никогда.


- Что ты сказал?


Сквозь сон услышал Булавин. Глаза распахнулись.


- Глеб, ты сказал, что любишь меня?


Рядом на кровати сидела давешняя свидетельница и ошарашено пялилась на него.


- Черт, что ты здесь делаешь? - прохрипел он, просыпаясь окончательно.


- Я... - девушка пододвинулась поближе. - Андрей сказал, что ты меня звал...


- Черт! - партнер был в своем репертуаре.


- Так ты меня любишь? - она опять принялась за свое.


- Тебя - нет! - он чуть не взорвался от гнева. Что за напасть такая? - Все понятно? А теперь оторви свою очаровательную попку от моей кровати и ступай искать любовь в другую комнату. Я спать хочу.


Девушка чуть не заплакала. Даже в тусклом свете луны можно было рассмотреть, как ее глаза стали влажными.


- Мне некуда идти, - надула губки Карина. - Все комнаты заняты, а Андрей сказал...


- Знаю я, что сказал тебе Андрей! - прервал монолог Булавин.


Она хлюпнула носом и замолкла, выжидательно глядя на него. Глеб еле сдержался, чтобы не выругаться. Приди она хоть на пару часов позже, он бы, не задумываясь, помахал ручкой и уехал домой. Но сейчас... Три часа ночи.


- Ладно, - Булавин подвинулся на край кровати. - Похоже, делать нечего. Ложись спать здесь.


- Спать? - она удивленно переспросила, будто рассчитывала на что-то другое.


- Да, именно спать! - тоном, не терпящим возражений, повторил мужчина. - Как малыши в детском саду, у тебя ж не так давно это было. Я здесь, а ты там.


Она вся сжалась, как от обиды, но спорить не стала.

Через пять минут Глеб снова отключился, но Карина больше не снилась.

К счастью, другая Карина тоже повела себя благоразумно, и до рассвета время пролетело незаметно.


Проснулся Булавин с первыми лучами солнца. Вокруг стояла такая тишина, что было слышно, как тикают на руках часы.

Он огляделся и тяжело вздохнул. Ничего не изменилось. Кровать в гостинице, полуобнаженная девушка рядом и звонкая пустота внутри.


Привычная тоска накатила мгновенно. Ничего не меняется. Время, которое должно бы лечить, в этот раз упрямо сопротивлялось. Где бы ни просыпался, сколько бы ни напивался - всегда одно и то же. Каждое утро мыслями возвращался в совершенно другое время. В первое утро без нее.

Хотелось на секунду закрыть глаза и представить, что она рядом и никуда не ушла. Притянуть к себе поближе, вдохнуть любимый запах и прошептать на ушко о том, как соскучился.

Сколько еще будет тянуться эта проклятая агония?


Девушка рядом пошевелилась и раскрыла глаза, но в комнате кроме нее никого не было. От Булавина и след простыл.


***


Лешка удивленно смотрел на телефон. И чего это шефу не спится после гулянья в такую рань?


- Слушаю Вас, Глеб Викторович, - он ответил на звонок.


- Привет, - судя по голосу, Булавин находился в каком-то магазине. - Тебе цветы еще нужны?


- Цветы, мне?


- Ну, ты ж вчера просил букет роз! Я сейчас как раз цветы покупаю, могу и тебе привезти.


Ферзь отнял от уха телефон, покрутил в руках. Нет, это ему не снится.


- Шеф, вы звоните мне в семь утра, потому что решили привезти цветы?


- Не, если тебе не надо... - Булавин был какой-то странный. - Тогда я беру только себе.


- Да мне Кузьмич уже принес... - Лешка бросил взгляд на букет цветов в мусорном ведре. - Но все равно спасибо.


Когда шеф положил трубку, парень еще больше впал в задумчивость. Видимо, вчерашний безумный день решил сегодня продолжиться. Буквально вечером этот день преподнес ему новый сюрприз, и Лешка пока не знал, хороший или плохой.

Кузьмич исправно притащил букет и конфеты, качество того и другого, на удивление, оказалось хорошим. Осталось сходить с конфетами в разведку к всеведущим медсестрам и вручить элегантный веник Катерине. Просто, как грабли!

Вот только на первом же этапе блестящего плана все пошло наперекосяк.


Недавняя медсестра встретила его радушно. Оказалось, она здесь не первый десяток лет и знает подноготную каждого работника, как свою собственную. Молодые вертихвостки-медсестрички, занудный анестезиолог, хирург, штопавший его, и даже старшая медицинская сестра - у всех были свои маленькие грешки, о которых любезно рассказала сердешная Варвара Николаевна. Был уже поздний вечер, когда Ферзь попытался намекнуть, что и судьба травматолога Катеньки его волнует, но здесь медсестру как подменили. Она аккуратно отставила кружку с чаем, вернула пациенту початую коробку конфет и выпроводила в палату. Лешка совершенно ничего не понимал. Все ведь так замечательно шло! И контакт налажен, и в доверие втерся, и подсластил - многократно опробованная методика, и такой сбой!


Он уже почти доковылял до своей палаты, как из процедурного кабинета выпорхнула заплаканная Аленька.


- Аль, что случилось? - парень даже отставил к стене один костыль, чтобы освободить руку. - Иди сюда, обниму.


Бросившись в объятия, девушка чуть не сбила больного с ног. Потом зарылась лицом в майку и заплакала еще громче.


- Аленька, солнце мое, что случилось?


- Это все она, ведьма... - девушка плакала, не переставая. - Травматолог наш...


- Так-с... - Лешка аккуратно отлепил медсестру от себя. Дело приняло неожиданный оборот. - Пошли в палату, там расскажешь.


Аленька не возражала. Ей и самой не хотелось попасться кому-нибудь на глаза в таком виде. А уж в вип-палату так просто никто не сунется.

И вот под вторую коробку конфет и неизменное "я тебя понимаю", мужчина еще больше втянулся в мир больничных интриг и сплетен. Аленька, в отличие от своей старшей коллеги, ни о ком молчать не желала, а уж о Катерине Сергеевне - тем паче. Она сама сегодня стала жертвой принципиальности гордой врачихи.

"Да разве ж это преступление какое, ну, подумаешь, капельницу перепутала! Он ведь не умер!" - роняя слезы, жаловалась девушка. Лешка не перечил, с ужасом думая, что и его могла постигнуть подобная участь.


- Леша, да она ведь все от зависти! - спустя полчаса, уже более спокойно произнесла Аленька.


- А чего ей завидовать, она ведь тоже молодая? - не понял парень.


- Одна она!- фыркнула собеседница. - Как три года назад бросила нашего хирурга ради спортсмена какого-то, так и все.


- Катерина Сергеевна? Три года назад? - Лешке стало не по себе. Сердце екнуло.


- Да, ровно три года назад! Она, между прочим, свадьбу сорвала, хирург в запой ушел, - девушка махнула рукой. - Мы все тогда пытались их образумить, да без толку. Хорошо, хоть спортсмен ее бросил. Есть в мире справедливость!


- Ага... - он мучительно восстанавливал в памяти весь период знакомства с врачом.


Давно это было. Жалкий август, прыжок тандемом, горячая брюнетка с шикарным телом. Да, одним разом он тогда не ограничился, как с остальными. Почти неделю провели без сна, как дорвавшиеся до секса подростки, а насытиться все не могли. Булавин чуть не уволил его, когда застал спящим в ангаре, а потом из отпуска явилась Рита... Она всегда возвращалась не вовремя и всегда сразу же запрыгивала в его кровать, жестоко избавляясь от соперниц.

А Катя? Подробностей расставания он, как назло, не помнил. За много лет все скандалы превратились в одно сплошное месиво из упреков, обвинений и его молчания. Почему-то казалось, что эта женщина ушла молча.


Но жених! Неожиданно. Лешка уже не слушал глупостей Аленьки, не до нее.

Чудесный доктор не выходила из головы, и дело было не в том, что у нее под халатом. Да, этого тоже хотелось, не просто ж так сходил с ума в тем летом.

Сейчас появился и иной интерес. Пока он слабо представлял, чего на самом деле хочет, но Катюшу нужно вернуть во что бы то ни стало!


И пусть это будет непросто. За брошенного жениха явно придется дорого заплатить, и конфетами да цветами здесь не отделаешься.

"Но я буду не я, если ледяные пальцы этой женщины снова не станут горячими!" - упрямо решил он.


***


Глеб со вздохом положил руки на руль. Приехал. На заднем сиденье джипа лежал огромный букет белоснежных роз. А впереди стоял высокий кирпичный дом. Дом Карины. До боли знакомое место, но больше он не вправе просить ее спуститься.


Где-то на третьем этаже ее окно, но дома ли она? Две недели прошло с последней случайной встречи у дверей больницы. С тех пор никаких вестей, только предательские сны и искушающие фантазии. А ведь столько раз хотелось поддаться, послать к чертям дурацкое здравомыслие и приехать сюда. Хотя бы увидеть...


Вот, приехал. И что дальше? Идти и признаться во всем? Сказать, что скучал и вымаливать прощение?


Словно в ответ, в окошко машины неожиданно постучали.

Не задумываясь, Булавин опустил стекло, и тут же пожалел. Короткий свист воздуха и меткий, рассчитанный удар пришелся прямо в ухо.


- Получай, гад! - зло прошипел нападающий, пытаясь еще раз дотянуться до своей жертвы.


В голове звенело. Глеб с трудом увернулся от удара в нос.


- Ты у меня получишь сполна за мою девочку! - это был тот же голос, и дверь в машину раскрылась.


Невысокий, пожилой мужчина в военной форме в упор смотрел на него. Глаза горели яростью, а кулаки сжимались добела.


- Машинку сменил, думал, я не узнаю? - он гневно выплевывал каждое слово. - И как только осмелился явиться? Жить расхотелось?


- Александр... Извините, не знаю вашего отчества, - Глеб ошарашено смотрел на отца Карины. Ошибки быть не могло. - Мы можем просто поговорить?


Он аккуратно выбрался их машины, готовый в любой момент отразить новый удар. Ухо горело огнем.


- У меня с такими, как ты, разговор короткий, - мужчина снова замахнулся, но удар прошел мимо. - Ошибся я в тебе, начальник, очень дорого ошибся. Ты мне сейчас за каждую слезинку моей девочки заплатишь!


И снова сделал выпад. Глеб ловко перехватил руку нападающего и коротким движением пригвоздил его самого к дверце джипа.


- Я знаю, что виноват, - прохрипел он на ухо мужчины. - Но наказать меня больнее, чем я уже наказан, Вам не под силу. Поверьте на слово!


Отец девушки выжидающе замер. Плевать ему было на страдания этого типа, пусть говорит что угодно.


- Черт, я ведь хотел как лучше, - отчаянный стон вырвался из груди Булавина, и он ослабил хватку. - Но не могу без нее...


Подполковник нахмурился. Странно было слышать подобные речи от взрослого мужчины. За прошедшее время он много раз анализировал случившееся с дочерью. И пусть та молчала, отцовское сердце чуяло истину и без слов. Уж очень быстро она уволилась с работы и забрала вещи. Ни упреков, ни обид, только молчание да слезы в подушку. Обманутые женщины себя так не ведут, что-то было темное во всей этой истории.


- Дурак ты, начальник... Вроде, серьезный мужик, а дурак. Она ведь не зверушка какая-нибудь, что поиграл и выпустил на волю, она живая, настоящая, - дышать было тяжело, и он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. - Не может он без нее... Тьфу! А то, что она тебя любит, это как? Не важно?


Глеб, не зная, что сказать, зарылся пятерней в собственные волосы. Как же неправ был Андрей! Как же неправ был и он сам все это время. Дальше лгать себе не было смысла.


- Я люблю вашу дочь, - от признания неожиданно стало даже легче. - Очень люблю.


- У нормальных людей от "очень люблю" обычно дети рождаются, - махнул рукой отец. - А у моей дочки от тебя только слезы.


Булавин опустил голову на грудь. Чего уж тут скажешь? Все так! И никой из прежних доводов больше не казался веским. Здоровье, спорт, высота - все уже давно отошло на второй план. После ее ухода прыжки потеряли интерес, он прыгал каждый раз, когда удавалось вырваться с работы, но на земле никто не ждал, туда даже не хотелось возвращаться. Как одержимый, крутил в воздухе невообразимые элементы, сменил парашют и побил все свои прежние рекорды. Но удовольствия не было.

Все, ради чего так вкалывал пять лет, перестало радовать, превратилось в быт, в обычную серую жизнь, которой живут профессиональные спортсмены. А в мысли о будущем постепенно закрались тревожные нотки. Вчера на свадьбе партнера они уже гремели настоящим набатом. Андрей заведомо предпочел одиночество в браке, не зная, что бывает иначе. Но он, Глеб, знал, что бывает. Еще как бывает!


- Она нужна мне, - Булавин поднял глаза и в упор посмотрел на собеседника.


- Ага, на сколько в этот раз? На неделю или на год?


- Навсегда.


- А ну подробнее! - мужчина хитро сощурился, прикидывая, как он отделает этого Ромео за неправильный ответ. Пусть только попробует сказать какую-нибудь современную ерунду про "поживем вместе". Он дочку не для сожительства с такими вот типами растил.


Глеб хмыкнул. К чему идет дело стало ясно, как день. Судьба снова поставила вопрос ребром, но больше он дурака не сваляет.


- Я хочу, чтобы Карина стала моей женой, - ни один мускул на лице не дрогнул и голос не подвел. Все месяцы вместе и недели без нее слились воедино, врозь жить невозможно.


С минуту оба молчали, переваривая сказанное. Как гром среди ясного неба, и если у Булавина никаких сомнений в своих словах не было, то отец девушки колебался. О том, как сильно та любит своего шефа, он знал. Такое просто не пройдет, не простуда какая-нибудь.


- Ты серьезно подумал? - переспросил пожилой мужчина.


- Да, - Глеб спокойно сложил руки на груди. Сам никогда бы не поверил, что будет так спокойно, но факт. - И я бы очень хотел сказать ей об этом лично и как можно скорее.


- А вот с этим проблема... - собеседник почесал затылок, взвесил последние "за" и "против", а потом махнул на все рукой. - В лагере она, детском. Тридцать километров от города.


- Карина в лагере?


- Она в городе оставаться не хотела, - словно оправдываясь, пояснил отец. - А там, перед окончанием сезона, как раз кто-то заболел из воспитателей, матери предложили, а она - ей.


- Понял. Как называется лагерь и где находится?


- Шустрый ты! - цокнул языком подполковник. - Может, подождешь? Неделька осталась.


- Нет. Наждался, хватит, - Булавин уже продумывал, что надо прихватить с собой и куда заехать по дороге. - Очень прошу, скажите мне, где она.


Отец девушки цветисто выругался. Дурацкая ситуация, он бы предпочел подправить личико этому новоявленному женишку, отлупить за каждую слезинку дочери, но принципами и желаниями придется поступиться. Начальник, похоже, настроен серьезно, а он такую породу людей знал. Сам из такой, так что стоять на пути бесполезно. Сметет, как бульдозер.


Узнав адрес, Булавин тут же загрузил его в навигатор автомобиля. Ехать недалеко. К обеду будет на месте, а там по ситуации. Его Карина должна быть с ним, и не во сне, а наяву. Ждать больше не мог ни минуты. Хотелось сжать ее в объятиях и никуда не отпускать, пока оба до конца не осознают, что это навсегда.


А дети, дом... Да он хоть сегодня готов искать самый лучший дом и делать детей. Маленьких ангелочков любимая женщина будет рожать только от него, и жить - лишь с ним, каждый день. Ругаться, мириться, надоедать друг другу и открывать новое - куда там партнеру со своей женой?

Пододвинутся тренировки и чемпионаты. Страсть по высоте сделала свое дело, вытянув из инвалидного кресла, а оставаться на этом этапе дальше - уже мало.

Вот только с лохматой собакой придется повременить, Дольф, как и он сам, конкурентов не терпит.


Джип резко тронулся с места, а пожилой мужчина еще долго смотрел ему в след.


- Вот, что за поколение! - пробурчал он себе под нос. - А благословение у отца испросить? Нет, надо его ко мне на месяцок. Рытье траншей или строительство генеральских дач шелковыми еще не таких делало.


Глава 22. Навстречу друг другу.


Здравствуй, здравствуй, здравствуй, дорогая.

Я вернулся, я дошел, сквозь горе-беду.

Буду, буду, буду смотреть, не моргая,

На тебя всю жизнь и глаз не отведу.


"Здравствуй, дорогая!"

гр. "УмаТурман"


Часть 1.


Девушка вывалила на столик содержимое своей косметички. Ярко-красный лак для ногтей, синие тени, румяна розового оттенка... Самой было интересно, какой участок мозга включился, когда все покупала. К счастью, среди всего этого бесполезного богатства удалось найти нужное - черный карандаш для глаз и тушь для ресниц. И то, и другое куплено было еще в незапамятные времена и давно подлежало замене, но деваться некуда.


Все-таки работа в клубе походам по магазинам с косметикой не способствовала, а уж последние месяцы - тем более. Губы красить бесполезно, Булавин за полчаса и следа от помады не оставлял. Глаза - та же беда. Никогда нельзя было угадать, когда он закончит и потянет ее в душ.


"Что за напасть такая? Я уже с мыслей о косметике на воспоминания о нем перескакиваю!" - мысленно остановила себя девушка.


- Карин, ты еще долго помаду в руках крутить будешь? - соседка по комнате заметила ее грустный вид. До всего ей было дело. - Пора краситься! Тебе сегодня пятнадцать мужиков надо сразить своей красотой, так что витать в облаках некогда.


- Мои пятнадцать никуда от меня не денутся.


- Да! Они от тебя без ума. Эти ухажеры не сбегут, - хохотнула девушка. - В отличие от моего одного.


- Инга, - Карина обернулась к соседке. - вы что опять поссорились?


Девушка напротив кокетливо поправила косую челку. Парикмахеру, который выстригал эту красоту, скорее всего, пришлось несладко. Ее рыжие, вьющиеся волосы постоянно укладывались не так, а во время дождя короткая стрижка и вовсе превращалась в нечто несуразное и смешное. Но Инга не унывала. Она уже давно привыкла к тому, что взгляды поклонников не поднимаются выше уровня ее необъятной груди. А если надеть кофточку с декольте, то можно и вовсе не краситься. Удобно и экономично.


- Мы не поссорились, - она надула губки, как обиженная девочка. - Мы помириться не успели. Кое-кто слишком рано вернулся в комнату.


- Ну, извини, - усмехнулась Карина. Перипетии служебного романа соседки и местного физрука зацепили даже ее. То в комнату зайдет не вовремя, то перед начальством прикрывает не так. Вечная беда с этим алиби. Повезло, так повезло.


- Каринка, ну хоть сегодня потерпи до вечера! - девушка сложила ладони лодочкой, словно для молитвы. - Пожалуйста! Мы ведь скоро все разъедемся, и конец любви.


- А почему он тебя к себе не зовет? У него комната такая же.


- Фу! Ты представляешь, что там творится? - Инга картинно зажала пальцами нос. - Два мужика на одну комнатушку!


- Подумаешь... Мужчины тоже могут быть аккуратными, - сразу вспомнился железный порядок в спальне Булавина, и она снова отругала себя за крамольные мысли.


- Деточка! Аккуратных мужчин не бывает, но если тебе такой встретится, не сочти за труд - сообщи мне. Уж очень замуж за такого хочется.


- Обязательно, - проворчала девушка.


- Так я могу на тебя рассчитывать? Один вечер, ну, пожалуйста!


Карина глянула на часы и вздохнула. Сейчас шесть, а вечер у Инги наверняка раньше двенадцати не закончится. Ее мужчины так долго не высидят, значит придется найти себе дополнительное занятие до ночи.

Не знай она, как ценна каждая минута наедине с любимым человеком, ни за что бы не согласилась идти на встречу соседке, а так...

"Карина, не думать, не вспоминать!" - мысленно произнесла заученную команду. Сегодня Глеб не выходил у нее из головы, а это плохо, того и гляди, польются слезы. Уж лучше работать до ночи. И она принялась за дело.


Красота - страшная штука, но когда тебе нужно выглядеть настоящей кошечкой перед пятнадцатью мужчинами - это уже не шутки! Девушка взяла в руки черный карандаш и нарисовала на носу сердечко, точь-в-точь как кошачий носик, полностью закрасила его черным, получилось мило. Потом вздохнула и легкими движениями аккуратно начертила на щеках усы.


- Ух ты! - соседка не могла отвести от нее глаз. - Настоящая женщина-кошка!


-Мур! - заплетая волосы в два высоких хвоста, ответила Карина.


Завершили образ кошки простые черные легинсы и короткая маечка того же цвета. Инга завистливо осмотрела подругу.


- М-да... - цокнула языком она. - Подозреваю, что сегодня все местные мужики будут люто завидовать твоим пятнадцати. И кто только придумал этот кошачий вечер...


Карина с удивлением смотрела на свое отражение в зеркале. И когда успела похудеть? Одежда полностью повторила контуры тела, подчеркнув пикантные окружности. Вряд ли здесь дело лишь в черном цвете. Нестерпимо хотелось набросить на себя хоть что-нибудь, но других черных вещей в гардеробе попросту не было. Тянуть из дома на три недели чемодан одежды она не стала, ограничившись самым нужным.


- Ой, разобьешь ты сегодня все мужские сердца, - соседка схватила телефон и стала быстро набирать сообщение. - Предупрежу своего физрука, чтобы возле младшей группы не шастал. А то увидит такое и мигом забудет обо мне.


- Разбить мужские сердца... - Карина задумалась. - Одно я бы с удовольствием разбила. Вдребезги.


***


К обеду, как планировал, Булавин в лагерь попасть не успел. Выбор кольца оказался занудным и нервным делом. Бриллианты ассоциировались с прежними любовницами, рубины смотрелись вычурно, а аквамарины, опалы, топазы и аметисты могли просто не подойти его зеленоглазой девушке. Ассистенты в ювелирных салонах еще никогда не встречали такого требовательного клиента. Только на третьем часу изнурительных поисков удалось найти то самое изделие. Маленькое незатейливое колечко с изумрудом стоило баснословные деньги, но цена покупателя даже не интересовала. Скорей бы одеть его на палец - вот что важно.


Джип, подняв тучу пыли, притормозил у ворот лагеря. Впереди виднелась пешеходная дорожка, огороженная непролазными кустами шиповника. Красные крыши зданий выглядывали из-за верхушек елей, и, судя по количеству этих самых крыш, лагерь состоял из десятка корпусов. Ругая себя за то, что не выспросил более точный адрес, Булавин вышел из машины.


- Ну что ж, отступать некуда... - он открыл железную калитку и решительно двинулся к ближайшему зданию.


Отчаянно хотелось как можно скорее добраться до девушки и увезти туда, где смогут побыть вдвоем. Соскучился адски, а уж столько всего задолжал ей, и слов, и чувств - за год не рассчитаться. В лагере пусть выкручиваются, как хотят. Заболела же ее предшественница и ничего, нашли выход из положения. Причина уважительная. Вот и у Карины такая будет - беременность. Сегодня же и забеременеет, и больше ни на шаг от него. Никогда.


Так в собственных мыслях и планах на будущее Булавин добрался до ближайшего корпуса. Оставалось метров двадцать, когда из двери здания выпорхнула девушка в черном. Мужчина на секунду замер, не в силах отвести взгляда от точеной фигурки в облегающей одежде и с двумя хвостиками на голове. И, хоть видел ее лишь со спины, реакция наступила незамедлительно.


- Дожился... - проворчал он чуть слышно. - Уже от задницы какой-то малолетки возбуждаюсь.


Стараясь не смотреть вслед девушке, Глеб быстро вошел в здание. Сегодня он даже не хромал.


***


Карина аккуратно, на носочках, ступала по извилистой дорожке. "Я - кошка, кошка, кошка, я вовсе не медведь" - весело повторяла она и старалась делать шаги, как можно мягче, грациознее, не задумываясь над тем, с каким видом мужское население лагеря прилипло в этот момент к своим окнам. А уж обалдевший путник позади и вовсе не интересовал девушку. Сейчас ее ждали другие.


Пятнадцать пар глаз не мигая уставились на своего воспитателя.


- Карина Александровна... - ахнули встречающие нестройным хором.


Девушка довольно улыбнулась и осмотрела свою группу. Мальчишек сегодня тоже было не узнать. Разноцветные усы, нарисованные маркерами, горящие глаза и еще чистые майки. "На долго ли?" - с грустью подумала молодая воспитательница. Эти семилетние проказники умудрялись даже из ванны выходить грязными, а уж что станется с одеждой после игр - лучше и не думать, реальность все равно превзойдет любые ожидания.

Да, воспитанники ей попались не простые, головная боль да морока с ними, зато собственные проблемы, наконец, отодвинулись на второй план.


Кто бы мог подумать, что для того, чтобы прогнать из мыслей одного мужчину, понадобится целая орава малолетних сорванцов?


- Итак, отряд котов к празднованию своего праздника готов? - командным тоном, совсем как папенька, проговорила Карина.


- Да! - дружно ответили ребята.


- Тогда строимся в шеренгу по двое и идем на поляну.


Мальчишки чуть не подрались, пока разобрались, кто с кем станет. Самый маленький, Артур, опять остался в гордом одиночестве, и только настоящая мужская гордость удерживала мальчика от слез. Это происходило постоянно, и воспитательница, успевшая уже понять, что к чему, сама взяла его за руку. Ее пятнадцатый, нечетный, довольно хлюпнул носом, и тут же взбодрился, показав язык товарищам.


- Бывают же отходчивые мужчины! - в очередной раз поразилась Карина, и повела группу за собой.


На поляне их уже ждет ее помощник с красивым персидским котом Ролексом. Нахальный котяра, небось, как обычно дрыхнет на руках хозяина, но это даже к лучшему. После вчерашнего кошачьего дня у группы девочек стресса в его жизни прибавилось, а шерсти - убавилось.


"И кто только придумал этот день животных?" - задумалась девушка. Конечно, приучать детишек любить животных - дело благородное, но чтобы так...

Щенок овчарки, который в прошлом году был атрибутом дня собаки, сейчас вырос, но охранник, как планировалось, из него не вышел. Каждый раз, видя ребенка, пес мгновенно забирался в будку и отчаянно рычал. Скорее всего, Ролекс тоже вскоре начнет мечтать о будке, хоть и кот.


Детишки чуть не бежали, предвкушая скорую встречу, а тем временем в общежитии для воспитателей Глеб Викторович Булавин, наконец, разыскал консьержа и узнал заветный номер комнаты.


***


Проверив наличие футляра с кольцом в кармане джинсов, словно тот мог куда-то деться, Глеб направился к цели. Сердце билось все быстрей, а радостная улыбка не сходила с лица. "Как пацан, ей Богу!" - подумал он про себя, но сделать с этим ничего не мог. Казалось, еще чуть-чуть, несколько жалких метров, и вся жизнь переменится. Отказа быть не может, он слишком хорошо знал свою любимую девочку. Она может упрямиться, злиться и даже бросить в него что-нибудь увесистое, но отказать... Нет, только не она.


Дверь уже была близка, стоило лишь протянуть руку и открыть. И тут он резко остановился. В комнате явно кто-то был, и этот кто-то был не один. Вздохи и стоны отчетливо слышались даже в коридоре. Булавина вмиг накрыла волна ярости. Страхи, которые месяцами гнал от себя, внезапно ожили: разница в возрасте, измена и одиночество - схватили за горло, не давая дышать.


Парочка, скрипя кроватью, самозабвенно занималась сексом и даже не подозревала, что рядом кто-то есть. Дверь открылась с толчка, хлипкий старый замок просто не выдержал такого напора, и в комнату ворвался незнакомый мужчина. Молодой крепкий парень от первого же пинка слетел с девушки, как пушинка. Нападавший ничего не замечал. Он готов был бить свою жертву столько, сколько хватит силы, без всякой жалости.


Рядом истошно завопила девушка.


- Помогите кто-нибудь! - орала она. - Физрука бьют!


Парень кое-как защищался, но надолго его сил вряд ли хватило бы. Булавин работал, как машина, расчетливо, грубо и яростно. Даже услышав крик о помощи, он все никак не мог остановиться.


- Люди! - не унималась кричащая.


И только сейчас Глеб замер. Голос, незнакомый женский голос, как ушат холодной воды, привел в сознание. Заторможено, как на замедленном повторе, обернулся назад. На него в упор смотрела незнакомая рыжая девушка. Он нервно сглотнул и разжал кулаки.


- Кажется... произошла ошибка... - проронил хриплым голосом Булавин.


- Ошибка? - парень в любую секунду готов был снова броситься в бой. - Я тебе сейчас устрою ошибку!


- Тихо! - проревел Глеб, но его не послушали.


Физрук, поднимаясь с пола, яростно замахнулся на противника, но тот успел среагировать. Короткая подсечка и незадачливый боец снова рухнул на пол.


- Да кто ты такой? - девушка еще выше натянула одеяло.


- Где Карина? - прокашлявшись, спросил у нее Глеб. - Карина Смагина где?


- Карина? - рыжая округлила глаза.


- Черт... Да что за напасть такая? - он прошелся взглядом по комнате и заметил знакомую сумочку. - Это ее сумка! Где она сама?


Парочка опасливо переглянулась, словно советуясь взглядами друг с другом.


- А Вам она зачем понадобилась? - парень взял инициативу на себя.


Вопрос прозвучал прямо, и Булавин точно так же прямо и ответил, не впервой сегодня.


- Жениться на ней хочу.


- Вы Глеб? - удивленно спросила девушка. За прошедшие две недели кое-что она смогла выведать у своей скрытной соседки. Та редко что-то рассказывала, но основную суть Инга поняла и так. Остальное дорисовало женское воображение.


Гость кивнул.


- Ну, ничего себе! - хозяйка комнаты мгновенно оживилась, напрочь забыв о своем незадачливом кавалере. - Как в кино...


- Я вас очень прошу, подскажите, где Карина? - уже в третий раз прозвучал вопрос.


Самому Булавину происходящее напоминало отнюдь не кино, а теле-шоу Форт Боярд. Чтобы дойти до цели, которая, казалось бы, близко, надо проходить испытания и отвечать на непонятные вопросы. Оставалось надеяться, что его сокровище уже близко.


- Карина со своей группой, - девушка все-таки решила над ним сжалиться. - Они сейчас на полянке за лагерем. Вам надо пройти по центральной дорожке прямо, а потом по тропинке через лесок.


- Спасибо, - он кивнул девушке, а потом помог парню подняться с пола. - И... Извините. Перепутал. Если я чем-то могу...


Булавин достал из кармана брюк портмоне.


- Засунь свои деньги куда подальше! - рыкнул физрук. - Считай, что на сегодня тебе повезло.


- Это да... - Глеб кивнул девушке и направился к двери. - Еще раз извините.


- Вали! Отелло хренов...


Последнюю фразу случайный гость уже не слышал. Коридор, лестница, фойе, дорожка, тропинка - все проносилось мимо. Он спешил. После ужаса, что испытал несколько минут назад, терпение сошло на нет. Найти Карину как можно скорей и убедиться, что все по-прежнему. Ни о чем другом уже думать не мог.


***


Пятнадцать мальчишек и их молодая воспитательница увлеченно слушали рассказы о коте Ролексе. Дети не находили себе места, пытаясь рассмотреть питомца со всех сторон. Сам котофей надменно взирал на пришедших с рук хозяина и предвкушал, скольких из них удастся сегодня поцарапать. Он первый заметил, что на полянке появился новый посетитель. Желтые глаза не мигая уставились на высокого плечистого мужчину.


- Здравствуйте, - громко поздоровался Глеб.


Обернулись почти все. Только девушка замерла, не дыша. Она сразу узнала голос.


Булавин искал ее глазами и не находил. Туда-сюда носились по поляне малолетние сорванцы с разрисованными лицами, на деревянном табурете сидел какой-то старик с котом, а рядом... Та самая девушка в черном. Она медленно обернулась, и сердце мужчины радостно сжалось.


Карина, его Карина. С черными кошачьими усами и носиком, смешная и трогательная одновременно. Вот она стоит рядом и удивленно смотрит на него, а ему не верится. Не верится, что выдержал столько времени без нее.


Говорят, что в самом конце в голове человека проносится вся его жизнь, самые яркие моменты. Оказывается, не только в конце. Он смотрел на девушку, а в памяти всплывали все их встречи. Все, с самой первой: вот она бросает зонт в его машину и гневно смотрит в глаза, вот входит в кабинет для собеседования, вот, в коротком сарафане, поджидает на загородной станции технического обслуживания.

А на последней она плачет. Тогда столько всего случилось, что и вспоминать страшно. Гибель спортсменки, дождь, измена... В тот раз ему удалось вернуть свою девочку, но сейчас все гораздо сложнее.


- Карина, - неслышно, одними губами, позвал ее.


Часть 2.


Девушка вздрогнула, словно увидела призрака. Но нет, на опушке леса действительно стоял Булавин. В старых, потертых джинсах и рубашке с закатанными рукавами. Такой же, каким был месяц или два месяца назад, и, вместе с тем, не такой. Взволнованный взгляд, робкая улыбка - это было ново и так не соответствовало его обычному серьезному облику.

"Неужели Кузьмич оказался прав?" - не могла поверить Карина. Она до сих пор помнила каждое слово инструктора: "Булавин своего не упустит. Иначе это не Булавин!"


На хрупкой надежде в эти слова она кое-как просуществовала всю первую неделю после разрыва. По вечерам с тоской смотрела в окно, высматривая знакомый автомобиль, и даже стала оглядываться на улице. Было тяжело, призрачный шанс таял день за днем, а потом пришло отчаяние. Три недели персонального ада, и вот он здесь. Безумно захотелось накричать на него и вслед за этим прошептать, как сильно любит или бросить в мерзавца чем-нибудь увесистым, а потом броситься самой в крепкие, родные объятия.

Нельзя так скучать по мужчине, по его губам, по пальцам, по горячему дыханию рядом, по уверенности во всем и железной вере в себя. Нельзя.


Булавин с сердитым видом осмотрел всех присутствующих и неспешно двинулся к своей цели. Девушка напряглась, это самоуверенное выражение лица она хорошо знала. Кто-то явно рассчитывает на легкую победу.


- Дорогие дети, - Карина пробралась вглубь маленькой шустрой толпы. - Это Глеб Викторович. Поздоровайтесь с ним.


Мальчишки лениво проворчали "здравствуйте" и принялись дальше рассматривать пушистого кота. Реакция гостя была схожей, только вместо неповоротливого котофея он предпочел любоваться своей женщиной-кошкой. За три недели она сильно изменилась, руки так и чесались прикоснуться к каждому изгибу изящного женского тела, изучить его заново. Но не здесь!


- Ребята, - девушка хитро сощурилась. - Глеб Викторович наш гость. Можете задавать ему любые вопросы. Он большой специалист по котам. Настоящий эксперт по этим эгоистичным, одиноким существам.


Глеб чуть не рассмеялся. Такого приветствия он не ожидал. Все-таки его девочка неисправима.


- Вообще, в кошках я разбираюсь лучше, чем в котах, - с важным видом уточнил он.


- О, у вас было столько времени... Наверняка ни одной неизученной кошки в округе не оказалось! - глаза девушки яростно блеснули.


- Боюсь вас разочаровать, но...


Договорить он не успел. Один из мальчишек, совсем как в школе, поднял руку и задал волновавший его вопрос.


- А зачем котов кастрируют?


- Отличный вопрос! - Карину разбирал смех. Уж кое-кого она бы лично кастрировала. - Уважаемый эксперт, что Вы нам скажите, за что нужно кастрировать кота?


Булавин сложил на груди руки и задумался. Девчонка откровенно провоцировала его. И он был бы последним лжецом, если бы сказал, что это ему не нравится. Сейчас он даже не знал по чему больше соскучился: по ее телу, по пронзительным зеленым глазам или по острому язычку.


- Дети, не все так просто в кошачьей жизни, - он убедился, что девушка внимательно слушает и продолжил. - Некоторые коты не годятся для семейной жизни... с кошками. Котят от таких не заводят, но бывают и заблуждения. Иногда коты сами не могут разобраться какие они, пока не встретят ту самую кошку, с которой захотят провести всю жизнь.


- Вот как... - протянула девушка, потрепав за холку кота. - К счастью, Ролекс у нас не такой. Он живет полноценной кошачьей жизнью, с котятами и кошкой. Не то, что другой мой знакомый кот.


- А если тот кот ошибся и совершил глупость? - Глеб пристально смотрел ей в глаза.


- Мальчики, - молодая воспитательница всплеснула руками. - Кто знает, что делают с котиками, когда те пакостничают?


- Я знаю! - отозвался "пятнадцатый". - Их носом в лужу тычут и выставляют за дверь!


Детвора и их воспитательница дружно рассмеялись. Одному "эксперту" было не до смеха. Кот Ролекс тоже весь подобрался, видимо вспомнил бурное прошлое.


- Да я серьезно... - обиженно произнес самый маленький.


- Ты все правильно сказал, - Карина присела возле мальчика и по-матерински обняла его. - Давать слабину вредным котам нельзя, они так и на голову сядут, лучше в лужу и за дверь. Жаль, я этого раньше не знала.


Глеб чертыхнулся про себя. Не так он представлял эту встречу. И дети, и непреклонность девушки, и драка - все выбило из колеи.


- Карина, я могу с тобой поговорить? - больше тратить время впустую не было сил.


- Сожалею, Глеб Викторович, но я на работе, - она невинно улыбнулась и развела руками. - Можете подождать. Вот только ни парашютов, ни самолетов у нас нет. Боюсь, Вы заскучаете.


- Понятно...- сквозь зубы прошипел мужчина. - Конструктивно не получилось, придется как всегда...


Дети дружно ахнули, когда он в мгновение ока преодолел расстояние до девушки и, сломив всякое сопротивление, закинул ее себе на плечо.


- Прошу прощения, молодые люди, - извинился Булавин. - Нам с Кариной Александровной срочно надо обсудить один очень важный кошачий вопрос.


- Глеб, ты... - закричала девушка.


- Милая, здесь дети! - коротко оборвал он.


Мальчишки восторженно смотрели вслед удаляющейся парочке, и только самый маленький, Артур, недовольно хмурил брови. Не нравился ему этот "эксперт", а вот воспитательница нравилась. Даже больше, чем просто нравилась.


***


Вскоре полянка осталась позади. Карина, что было силы, лупила Булавина кулачками по спине. Тот в отместку звонко шлепнул ее по попе и ускорил шаг.


- Неандерталец! - возмущенно воскликнула девушка. - Отпусти меня немедленно!


- Обязательно! - Глеб снова приложил пятерню к ее мягкому месту, но в этот раз шлепка не последовало. Рука смело, по-хозяйски ощупала ягодицу. - Что-то, родная, ты совсем исхудала без меня. Одна кожа да кости, прикоснуться боязно.


- А вот и не прикасайся!


- Не могу. Оказалось, что я без тебя вообще не могу.


Пораженная таким признанием, Карина на время даже сопротивляться перестала.


- Затихла? - мужчина сбавил темп и потерся щекой о женское бедро. - Умница!


Больше никто не проронил ни слова. Узкая лесная тропинка сворачивала к реке, и крутой спуск впереди заставил остановиться. Глеб бережно, словно хрустальную вазу, поставил на землю свою драгоценную ношу. Зеленые глаза напротив недовольно блестели, но разрисованное лицо сводило на нет все усилия девушки выглядеть серьезно.


- Моя свирепая кошка! - Булавин приблизился. - Господи, как я соскучился...


- Глеб, не надо, - Карина уперлась вытянутыми руками в грудь мужчины, не позволяя себя обнять. - Я не знаю, зачем ты приехал, но все напрасно.


- Ой ли? - он обхватил ладонями кулачки девушки и, приподняв, поцеловав каждый. - И тебе на самом деле не интересно, зачем я приехал?


- Нисколечко! Твои интересы никогда не простирались выше ремня на собственных брюках, а меня этим больше не заманишь.


В ответ Булавин резко завел руки ей за спину и прижался всем телом.


- Чувствуешь? - хрипло шепнул на ушко.


- Это именно то, о чем я говорила... - горячая волна прокатилась по телу девушки, и первые предательские мысли мгновенно вспыхнули в воображении.


- Говорила. Но ты ошиблась, я приехал не за этим, - хищная ухмылка заиграла на лице мужчины. - Вернее не только за этим.


- Нет. Хватит. Мы это уже проходили, - Карина изо всех сил пыталась выбраться из крепкого мужского захвата. Противоречивые чувства одолевали ее все сильней, но поддаваться соблазну было страшно. - Неужели думаешь, что каждый раз, стоит лишь тебе захотеть, я буду забывать обо всем и прыгать в твою кровать?


- Будешь, милая, будешь, - прошептал он все также тихо. - Я приложу для этого все усилия.


- Наглец! - девушка резко извернулась и, освободив одну руку, звонко ударила его по лицу.


- Заслужил, - Глеб потер горящую щеку. - А теперь ты можешь меня выслушать?


- Незачем!


- Есть зачем... - и вместо объяснения притянул ее к себе и поцеловал.


Карина отчаянно сопротивлялась. Та ласка, которой мучительно не хватало долгое время, ласка, от которой отреклась и пыталась забыть, выворачивала душу наизнанку. Казалось бы все, Глеб над ней не властен, только зарубцевались тяжелые раны на сердце, и можно как-то жить, но нет. Несколько жалких секунд, горячие губы, жадные руки, и все ее старания летят насмарку.

На глаза нахлынули слезы, а руки безвольно повисли вдоль туловища. Ни обнять, ни отпихнуть - сил нет.


Как безумный, Глеб все никак не мог насытиться ею. Терзал поцелуем мягкие губы, сжимал ее в объятиях, словно хотел вобрать в себя целиком, и все не верил, что недели кошмара позади. Тело горело огнем, ладони были везде, считывая дрожь и биение сердца. Того самого сердца, которое умеет любить по-настоящему, которое любит его. И больше не нужно запрещать или отпускать. Она его, и так будет всегда.


Все слова, что заготовил для встречи, растворились в жгучих эмоциях. Лишь редкие "никогда больше", "милая" и "люблю". Карина не верила своим ушам. Такого просто не могло быть. Иллюзия, сон, больное воображение - все, что угодно, только не правда. Его любовь... Она хотела этого больше всего на свете и уже попрощалась со всякой надежной.


Девушка робко, словно в бреду, отвечала на поцелуи, а по щекам текли соленые слезы.


- Я приехал за тобой, - Булавин на секунду оторвался от ее губ. Это было нелегко.


- Нет... - Карина отстранилась. - Это сумасшествие. Я не могу...


- Милая, я люблю тебя, - в этот раз слова прозвучали громко и ясно. Слишком дорого они стоили обоим, чтобы мелочиться на шепот. А перед ней и душу обнажить не так уж страшно. Только перед ней.


С видом загнанного зверя девушка смотрела на любимого. Внутри все переворачивалось от смеси боли и радости, отчаяния и надежды.


- Глеб, не играй со мной, пожалуйста.


- С тобой невозможно играть. С тобой только по-настоящему, - он снова приблизился. - Карина, выслушай меня.


- Я не могу... Не сейчас. На поляне меня ждут пятнадцать мальчишек, - ее трясло. - Им я по-настоящему нужна, за них я несу ответственность.


- Карина, пожалуйста, - Глеб чувствовал ее обиду и злость, но давить не хотел. Слишком сильно ей досталось по его вине. - Я готов подождать. Когда ты освободишься?


- Поздно вечером. Но я не обещаю, - девушка смахнула с лица выбившуюся прядь волос. - Все так...


- Знаю, родная, знаю, - мужчина тяжело вздохнул.


Даже смотреть на любимого не было сил, а уж после сказанного - и подавно. Карина аккуратно вытерла непрошенные слезы и бросилась к полянке. Дико хотелось оглянуться, убедиться, что это был действительно он, но сдержалась. Поверить в счастье бывает сложнее, чем принять беду.


- Я дождусь! - вслед ей крикнул Булавин.


***


На полянке полным ходом продолжался день кота. Мальчишки, позабыв о воспитательнице, вплотную приступили к знакомству с Ролексом. Кот активно отбивался когтистой лапой, но успеть за таким количеством рук, даже при его сноровке оказалось делом невозможным. Помощник воспитателя глупо улыбался, но детворе не мешал. Все шло по плану.


Не вмешиваясь, Карина оперлась спиной о дерево. Как после такого придти в себя? Одно "люблю", и мир меняет краски. Слезы так и норовили снова политься из глаз, а на губах уже играла предательская улыбка.


Глава 23. Получить от судьбы шанс.


Мы себе давали слово - не сходить с пути прямого,

Но так уж суждено.

И уж если откровенно - всех пугают перемены,

Но - тут уж все равно.


"Поворот"

гр."Машина времени"


Часть 1.


Как это обычно и происходит перед выпиской, медицинский обход растянулся на полдня. Для больного Алексея Воронова это были крайне утомительные полдня, минуты тянулись неимоверно долго, в который раз подтверждая справедливость выражения "нет ничего хуже, чем ждать и догонять". Сегодня Лешка ждал.


В палату трижды заглядывала Аленька, но пациент быстро от нее избавлялся. Дважды, узнать, не нужно ли чего, заходила Варвара Николаевна, и по разу справиться о самочувствии зашли все лечащие врачи. Все, кроме одной.


Как предполагал сам больной, очаровательный травматолог, видимо, забыла дорогу к его вип-палате. И это после всех невероятных открытий! Медленно, но верно, ожидание превращалось в пытку, и он, не выдержав, решил самостоятельно отправиться на поиски. Однако, стоило лишь доковылять до входа, как дверь распахнулась. За ней с ворохом бумаг под мышкой стояла Катерина Сергеевна, собственной персоной.


Глаза мужчины нахально прошлись по фигурке в белом халате и остановились на стройных ножках. Аккуратные, идеальные коленки, красивые лодыжки, туфли на высоком каблуке - словно сами просились их потрогать, пройтись пальцами до самых бедер и убедиться, что на женщине именно чулки, а не какие-нибудь банальные колготки.


- Воронов, слюнки подотри! - чудесный доктор была в своем репертуаре.


- Катюша, боюсь, при виде тебя мне не только слюнки скоро подтирать нужно будет, - Лешка галантно махнул рукой, приглашая ее пройти. - Проходи. Заждался уже.


- Хм... - она быстро осмотрела комнату. Взгляд остановился на мусорном ведре. - А почему у тебя цветы там? Поклонница не приняла, а передарить не додумался?


Парень задумчиво почесал затылок.


- А вот ты приняла бы от меня цветы?


- Нет, конечно! - доктор даже плечиками передернула, словно ей предложили какую-то гадость.


- Вот, так и я подумал, потому выкинул заранее, - Лешка виновато развел руками. - Решил избавить нас обоих от излишних телодвижений.


Как она ни старалась, а улыбку спрятать не удалось.


- Это так благородно с твоей стороны. Такой жест!


- Да ладно, Катюша. Это ведь не я из-за тебя невесту бросал, а ты из-за меня... жениха.


В палате повисла напряженная, звенящая тишина. Оба пристально смотрели друг на друга, сверля взглядами. Лешка не выдержал первым и, опираясь на костыли, подошел к женщине вплотную.


- Кто? - спросила она.


- Что кто?


- Рассказал тебе об этом кто?


- Не важно, - он отставил один костыль и обхватил Катерину за талию. Та не сопротивлялась. - Главное, что теперь я знаю. Катюш, прости...


- Воронов, - женщина холодно прервала его душеизлияния. - А что тебе еще рассказали мои доброжелатели?


- Не понял...


- О, Господи! Воронов, - она ловко вывернулась из навязчивых объятий. - Ну, ты и индюк! Ты всерьез подумал, что я из-за такого как ты брошу жениха?


Именно так Лешка и думал, но теперь... Картинка трехлетней давности повернулась под другим углом. Неожиданным для него углом.


- А, так я был предсвадебным загулом? Отрывом перед серой, монотонной семейной жизнью? Браво, доктор! Надеюсь, я Вас не подвел, все было по высшему разряду?


- Дурак! - она уже готова была выйти из палаты, когда мужские пальцы резко схватили за руку и дернули на себя.


До сих пор не привыкший до конца к гипсу на ноге, Лешка не рассчитал силы, и оба с грохотом упали на пол. Ударился он больно, но это не имело значения. Женщина сверху - вот это взволновало неожиданно сильно. Та сопротивлялась, изо всех сил, лупила его кулачками по груди, плечам, ругалась и угрожала. Все зря. Не занятые костылями, мужские руки легко парировали любой удар. Шансов у Катерины не было, как ни вертись.

Наконец, обессилив, она стихла.


- Катюша, - грубые ладони мужчины легли на поясницу и нежно погладили через накрахмаленный халат. - У меня есть такое ощущение, что кто-то что-то очень сильно недоговаривает.


- Это все твоя мнительность, - сквозь зубы, злобно процедила она. - Отпусти меня сейчас же!


- Отпущу, как только перестанешь притворяться, что я для тебя пустое место.


- Нет! Ты точно сумасшедший с манией величия в запущенной форме.


- Тогда поцелуй меня. Давай, детка, тебе же все равно! - он провоцировал все сильнее. - Один поцелуй и я тебя отпущу.


- Да пошел ты!


И он сам дотянулся до ее губ.


***


Варвара Николаевна резко открыла дверь. Не нравился ей шум в вип-палате, и пациент этот, молодой да наглый, ей тоже не нравился.

Увидев на полу целующуюся пару, женщина чуть не обомлела.


- А ну, паразит, отпусти ее! - взревела она не своим голосом. - Да что ж это творится! Катя!


Молодая женщина от неожиданности больно укусила парня за губу. Тот ойкнул, ослабляя хватку.


- Воронов... - прошипела Катерина, освобождаясь из крепких объятий. - Ты точно дурак.


- Дурак, идиот... - закинув руки за голову, мужчина продолжил лежать на полу. - Как ты там еще меня называла? А ведь ты ко мне явно неравнодушна!


- Кать, давай я его чем-нибудь стукну? - предложила возмущенная медсестра.


- Не надо Варвара, он тогда не выпишется, а мне уже надоело каждый день лицезреть этого индивида.


- Эх, Катя-Катя, - разворачиваясь к двери, пробубнила женщина. - Зря ты нашего Петровича... Он и таких вот "кавалеров" на место ставил бы, и у ребенка отец был бы...


Лешка раскрыл рот от удивления. Такого поворота он не ожидал. Собственные вопросы и догадки постепенно сложились в одну, сложную, но вполне реальную, картинку. Испуганный взгляд Катерины был тому в подтверждение.


Молодой мужчина молниеносно поднялся с пола, подхватил костыли и двинулся за сбегающим от него травматологом. Тонкие каблучки стучали по плитке все быстрей. Следом громыхали костыли. Прохожие в ужасе шарахались от них в стороны, и даже Варвара Николаевна предпочла не вмешиваться.


С каждой секундой расстояние безжалостно сокращалось. Впервые в жизни Катерина Сергеевна жалела, что носит такую неудобную обувь. Сейчас бы бежать, быстро, далеко и не оглядываясь. Как глупо все вышло - попасться в самый последний день, накануне выписки...


Лешка был уже совсем близко. Когда только научился так лихо скакать на костылях? Она свернула за угол и чуть не зарычала от досады. Тупик.


- Катя! - ее самый нахальный пациент перегородил путь назад. - Я может и дурак, даже возможно, что иногда идиот, но точно не слепой! Сколько лет ребенку?


Она молчала, только яростный взгляд, который, казалось, испепелил бы его в прах, красноречиво говорил, что дело дрянь.


- Интрижка со мной, может, и не стоила разрыва с женихом, но ребенок от меня... - он сощурился. - Катюша, ведь я прав?


- Воронов, - врач подошла вплотную. - Это не твое собачье дело! Такой отец, как ты, моему ребенку и даром не нужен.


- Значит мой... - нервно сглотнул. - Ух...


- Ты ему никто! - женщина была непреклонна, как львица, отстаивающая своих львят. - Возвращайся к своим подружкам. Кобель!


- Мальчик или девочка? - эмоции и вопросы переполняли Лешку. Обвинений он даже не слышал.


- Я же сказала тебе... Забудь!


- А вот это мы еще посмотрим...


Он позволил ей свободно пройти, а сам припал спиной к стене. Марафонский забег по коридорам не прошел даром, все тело ломило от боли. Слабость подкашивала. Плюнув на все, он аккуратно уселся на пол и достал из кармана телефон. Сейчас не время и не место продолжать выяснение отношений, а устраивать скандал на всю больницу себе дороже. Никуда она не денется.


Инструктор ответил не сразу.


- Кузьмич, - Лешку разбирал нервный смех. - Что я тебе сейчас скажу!


- А что хорошее ты вообще можешь сказать?


- Иван Кузьмич, у меня ребенок есть, - сказал, а самому не верилось.


На той стороне у аппарата весело хмыкнули.


- Как вам новость?


- Лешенька, - прокряхтев что-то непонятное, начал инструктор. - На самом деле я давно подозревал, что где-то на этой планете бегает с добрый десяток твоих незаконнорожденных отпрысков. Лучше скажи, что дальше делать намерен, осеменитель ты наш?


- Что-что... - Лешка вспомнил недавний горячий поцелуй с матерью своего ребенка. Давненько ему так пылко не отвечали. - Налаживать контакт. Как думаете, из меня выйдет путный отец?


- Беспутным ты уже был, - хохотнул Кузьмич. - Теперь можно и на противоположную сторону переметнуться. Авось понравится.


- Это да...


Мысли, одна красочней другой, проносились в голове. Маленький ребенок, его малыш, которому нужен отец, Катерина - гордая, красивая и такая одинокая, собственная семья, о которой даже не мечтал. Прошлое уже казалось иллюзией, скучной и глупой, а будущее... Вот там все будет по-настоящему, с теми, кому он нужен, и кто, отчаянно нужен ему.


Ради этого стоило пережить падение и всю прошлую жизнь. Теперь только вперед.


Мужчина медленно, осторожно поднялся с пола.


- Иван Кузьмич, спасибо. Мне пора. Еще столько дел предстоит, а я тут засиделся.


- Иди, Лешка, иди. Справишься, не ты первый.


Через несколько секунд в коридоре послышался размеренный стук костылей о пол. Алексей Воронов, или, как друзья называли его, Ферзь возвращался в свою палату. Сегодня его выпишут, а завтра он вернется сам, и будет возвращаться ровно столько, сколько потребуется.

Эту высоту он обязательно возьмет, рано или поздно.

Это его собственная высота.


Часть 2.


В вечернее время просторная столовая детского лагеря легко сгодилась бы для съемок какого-нибудь фантастического фильма о массовом исчезновении людей. Вокруг было необычайно тихо, а в воздухе все еще витали ароматы незатейливой еды. Меню наверняка не менялось многие-многие годы, возведя котлеты и картофельное пюре в ранг эталона кулинарной мысли.


Глеб отложил в сторону нагревшийся от долгих разговоров телефон, отхлебнул приторно-сладкий чай из граненого стакана и задумался. Поразмыслить было над чем. Слишком много событий произошло за короткий срок, и если обида партнера за побег со свадьбы была еще как-то предсказуема, то новости от Лешки здорово удивили. Подумать только - бесшабашный Ферзь, который треть своей непутевой жизни безнадежно сох по Рите, вдруг стал отцом!


Глеб хмыкнул. Парню даже можно позавидовать, он и сам сейчас был бы не против узнать, что Карина ждет ребенка. Легкий выход из ситуации, как жаль, что в его жизни подобное невозможно. Слишком просто, как сорвать джек-пот в лотерее, купив билет за последние рубли. Мечта! И не с его удачей получать от судьбы такие подарки.

Только кровью и потом, через болезненные открытия и жертвы. Вот и Кариной чуть не пожертвовал, взяв на себя слишком много. Сейчас это уже казалось безрассудством.


Оторвавшись от размышлений, Булавин глянул на часы. Начало одиннадцатого - совсем поздно, а девушка так и не вернулась в свою комнату.

Он снова отхлебнул чай. Сколько еще ждать? И ждать ли?


На улице суетились люди. Шустро пробегали мимо столовой и, вооружившись фонариками, исчезали в лесу. Странно для детского лагеря. Вряд ли это игра, ведь у детишек наверняка уже отбой.


Ведомый смутным предчувствием, Глеб вышел на улицу и тут же столкнулся с давешним физруком. Парень явно куда-то торопился.


- Молодой человек! - окликнул Булавин.


Тот сразу сжал кулаки, услышав знакомый голос.


- Я ошибаюсь или что-то произошло? - Глеб кивнул в сторону леса.


- Послушайте... - физрук старался подбирать слова. - Проблема есть, но мы скоро сами все решим.


- Эта проблема как-нибудь связана с Кариной Смагиной? - Глеб подошел вплотную. - Очень прошу: говори прямо.


- Иди ты... куда подальше! - уязвленная мужская гордость требовала мести, и только чувство самосохранения да ушибленное плечо были против.


- Черт! - выругался Булавин. - До чего же ты непонятливый. Мне поднять на уши администрацию или может позвонить отцу девушки? Уж о нем ты должен был слышать.


- Слышал... - глухо проворчал парень. Тут нечего взвешивать "за" и "против". Начальство за молчание по голове не погладит, а вот последствия могут серьезно испортить жизнь. - Тут такое дело...


- Говори, давай!


- В ее группе пропал мальчик. Мы уже с ног сбились его искать.


- Чувствовала моя душа... - Глеб осмотрелся. - Кто руководит поисками?


- Заведующий, но... Он вам ничего не скажет. Вы ж посторонний.


- Ясно... что ничего не ясно. Тогда давай так: ты узнаешь, какие квадраты поиска еще не перекрыты и с картой ко мне!


- Да где ж я вам карту найду? - недовольно пробурчал физрук. - И какие еще квадраты? Ищем... Как ищем.


- Дурдом...


- У нас такое впервые, - попытался оправдаться парень. - Да и пацаненок мелкий совсем. Такой далеко не уйдет, побоится. Лес вокруг, места глухие.


- Черт с вами... Карина в какую сторону ушла? Хоть это ты знаешь?


- К реке она пошла, - чувствуя, что наконец появилась возможность избавиться от докучливого собеседника, парень махнул в сторону. - Там сплошные овраги. Мы не хотели, чтобы она туда шла, но Смагина такая упрямая...


- Это точно, - тяжело вздохнул Глеб. Уж он лучше других знал, насколько на самом деле Карина может быть упряма. - Она без мальчика ни за что не вернется.


***


Уже через пять минут, загрузив на телефон подробную карту местности, вооружившись фонариком и компасом, из собственных запасов, Булавин шагал в сторону реки. Романтический вечер с признаниями, обручальным кольцом и прочей, обязательной в таких случаях, ерундой, по прихоти судьбы и какого-то малолетнего сорванца, накрылся медным тазом.

"Может оно и к лучшему? Теперь лирическую часть точно можно будет опустить" - успокаивал себя мужчина.


Поиск оказался не таким уж плевым делом. Скачки по ухабам и корням разительно отличались от привычных маршей с парашютным ранцем за спиной к точке сбора. И это при его подготовке и наличии хорошего фонарика! Оставалось надеяться, что Карина отправилась в путь тоже не с пустыми руками, подвернуть ногу здесь можно запросто. Хороши ж они, хромающие, будут в ЗАГСе. К удивлению, мысль об этом самом ЗАГСе уже не тяготила, словно сама свадьбы была свершившимся фактом, странным образом отложенным во времени. Да и не в росписи дело, банальная процедура, придуманная юристами. Главное - Карина станет его, а он, чего лукавить, станет ее, со всеми потрохами и тяжелым характером. Скорей бы.


Тропинка, по которой он следовал последние десять минут, внезапно оборвалась у берега реки. Глеб готов был материться в голос. Это была уже четвертая такая тропинка. И кто, спрашивается, все их протоптал, а главное зачем? Ни нормального берега для купания, ни заводи для рыбалки. Камыши да непроглядная тина.

Романтика!


Он уже собрался развернуться и идти назад до развилки, как на горочке послышались голоса. Говоривших было двое, но один голос он узнал сразу, мгновенно.


- Карина, - довольно прошептал мужчина. - Наконец-то.


***


Стараясь двигаться как можно тише, чтобы не спугнуть ребенка, Булавин пробирался сквозь заросли.

Девушка и мальчик сидели на поваленном дереве у обрыва и о чем-то разговаривали. С каждым шагом слова слышались все отчетливее. А после одной из фраз Глеб внезапно остановился и замер.


- Понимаешь, Артур, все не так просто, - услышал он голос Карины. - Глеб очень непростой человек.


- И все равно ты его любишь? - в вопросе мальчика сквозили отчаяние и грусть. - И разрешишь ему себя забрать?


- Люблю... - обреченно ответила девушка. - А забрать... Никуда я от него не денусь. Понимаешь, когда люди любят друг друга, находиться врозь очень тяжело. Ты ведь скучаешь по папе и маме, вот и я скучала по нему.


От этих, случайно подслушанных и таких ценных слов, у Булавина замерло сердце. Чуть не бросился, как медведь через валежник, к ней навстречу. Все страхи и сомнения вмиг рассеялись. Ждала и уедет - камень с души упал.

Каким идиотом нужно было быть, чтобы самовольно отказаться от любимой женщины? Променять ее на годы одиночества в высоте. А она скучала...


- А если он по тебе не скучал? - мальчик не терял надежды. Ему отчаянно хотелось, чтобы любимая воспитательница осталась с ним.


- Вот здесь я не знаю, - Карина поежилась, словно от холода, хотя ночь была жаркой. - У него всегда много дел. Может, и скучать не было когда...


- Эх, Карина. Как же ты неправа... - неожиданно услышали они за спиной мужской голос.


- Глеб? - девушка от изумления даже не знала, что сказать.


Булавин с трудом продирался через густой малинник. Колючие ветки так и норовили оцарапать кожу или порвать тонкую ткань рубашки. Узкий лаз между кустами явно не годился для его широких плеч, но делать нечего. Нормально вздохнуть удалось только тогда, когда преграда осталась позади. Ребенок и молодая женщина удивленно смотрели на внезапного гостя.


- Ты... - первой нашлась Карина. - Как только ты нас нашел?


- Я тебя везде найду, - сказал мужчина, присаживаясь со стороны мальчишки на поваленное дерево. - Здравствуй, молодой человек. Я так понимаю, это из-за твоего побега переполошился весь лагерь.


Артур отвернулся от него, игнорируя вопрос. Кого-кого, а этого человека он не хотел видеть больше всего.


- И зачем ты это сделал? - вздохнул Булавин. Упрямство парня его нисколько не удивило. Сам был таким же в его возрасте, а порой и хуже.


- Ты хочешь ее забрать! - гневно выпалил мальчик. - Я сам слышал.


- Значит, ты подслушивал?


Мальчишка встрепенулся, как от удара. Еще секунда и он нырнул бы в лаз между кустами, но Глеб ловко успел его перехватить.


- Не надо больше убегать, - сурово глядя глаза в глаза, произнес мужчина. - Здесь очень опасно, можно натолкнуться на хищного зверя или подвернуть ногу в потемках. Ты ведь не хочешь, чтобы Карина Александровна всю ночь искала тебя по лесу и рисковала собой?


- Не хочу, - пробубнил Артур. - Но и с вами сидеть не хочу. Зачем вы нас только нашли?


- Прости, парень, но мне нужна твоя Карина Александровна.


- Но почему она? Найдите себе другую!


- Но я уже люблю эту, - тихо сказал, а сам не сводил глаз с девушки.


Карина вздрогнула и медленно повернула к нему лицо. Она не верила, до сих пор не верила - отчетливо читалось во взгляде. Слишком долго он и от нее, и от себя скрывал собственные чувства, а потом и вообще пренебрег ею, поставив на второе место после острых ощущений. Пара километров под куполом парашюта или любящая женщина? И он, как дурак, выбрал первое.


- Неправда! - возмутился мальчик. - Если бы вы ее любили, женились бы и жили вместе, а так она была с нами.


- Любить другого человека иногда нелегко. Это только в книжках все красиво и просто, а в действительности... - он на секунду задумался, повертел в руках тонкий прутик. - А в действительности - это труд. Люди ведь не пазлы и не конструктор. Они изначально сами по себе, каждый индивидуален, со своими мечтами, страхами и принципами. Когда-то, когда я была в твоем возрасте, то слышал красивую историю про то, что у каждого на свете есть своя половинка, и для счастья надо только ее найти.


- И сейчас вы думаете, что нашли ее?


- Нет, - Глеб засмеялся, довольно поглядывая на удивленную девушку. - Сейчас я понял, что то была волшебная сказка. Половинок нет, есть ты, есть я, есть она и все люди на земле, и каждый из нас неделим... И одинок. Это нормальное состояние, совсем не страшное, а иногда даже очень удобное. Со временем ты поймешь, о чем я говорю. Быть одному очень просто, но наступает момент, когда в собственном одиночестве становится тесно. Как гусеничке в коконе.


- А я знаю! - мальчик завертелся юлой на своем месте. - Тогда гусеничка превращается в бабочку! Но человек... Он же не может так...


- Верно, - хмыкнул Булавин. - В бабочку не может. Одинокий человек превращается в семью.


- И ты хочешь семью с Кариной Александровной? - в этот раз голос Артура бы грустный.


- Очень хочу!


- А если она не согласится?


Карина сама не заметила, как задержала дыхание. Странный диалог о легендах и жизни привел к совершенно неожиданному результату. Семья. Глеб хочет семью с ней. Голова шла кругом. За сегодняшний день он уже дважды умудряется ее удивить. Вначале признание в любви, а сейчас вот - семья.


- Милая, правда, ты согласишься? - за мягкостью в голосе слышались напряженные нотки. Не так он все планировал, но планы на то и планы, чтобы их менять. - Карина, ты выйдешь за меня замуж?


Она молчала. Безумно хотелось отругать его за дурацкий, упрямый характер. Вот разве можно так? Отречься, пропадать три недели неизвестно где, а потом явиться и просить о подобном? Замуж! Да пусть бы женился на своих парашютах!


- Родная, ты мне очень нужда, - Глеб вложил в последние слова всю безнадежность, через которую прошел за последние недели, всю тоску и надежду.


От этой отчаянной просьбы у девушки сжалось сердце. Эмоции сменялись, как на качелях. "Мой железный дровосек боится отказа!" - всплыла в голове неожиданная догадка. Пришлось себя сдержать. Руки так и тянулись обнять его, губы - поцеловать. Даже Артур, их случайный свидетель, не был бы помехой, и только собственная обида, которую так просто не забудешь, упрямо сказала "Не смей!".


- Артур, - скрывая счастливую улыбку, Карина спросила: - ты по-прежнему считаешь, что Глеб Викторович меня не любит?


Теперь пришел черед Глеба сдерживаться и молчать. Девчонка явно решила подергать тигра за усы. Что ж, пусть, переживет и это. В конце концов, на легкую победу он и не рассчитывал.


- Сейчас... - мальчик косо глянул на своего соседа. - Наверное, любит. Но я люблю Вас больше!


- Кто бы сомневался... - с напускной обидой в голосе проворчал Булавин.


- Ну, тогда и над основным предложением Глеба Викторовича я подумаю! - Карина решила его добить.


- Тебе час! - Булавин был категоричен. - Иначе отзову предложение.


- И ты так легко от меня откажешься?


- Ха, кто сказал об отказе? - тот поднялся с места и размял плечи. - Это на согласие у тебя час, после согласие будет уже не нужно.


Карина прыснула со смеху.


- Смешно ей! - хмыкнул Глеб, повернувшись к Артуру. - А ты чего расселся, пошли в лагерь. Спишь сидя, а там, между прочим, тебя кучу народа ищет. Им тоже спать хочется. Пошли!


Мальчик спорить не стал, он и сам уже жалел о побеге, понял, что воспитательница все равно уедет.


Карина по телефону связалась с лагерем и сообщила, что они идут. Сами, без Глеба, они, наверняка, заблудились бы в ночном лесу, но сейчас тревожиться не стоило, выйдут куда надо. Им с Артуром здорово повезло, что Булавин их нашел.


Преодолев последним злосчастные кусты малинника, мужчина сверился с картой и повел остальных за собой. Артура он крепко держал за руку, боясь, чтобы тот не упал. Хватит с Карины и побега этого любвеобильного воспитанника, отвечать перед родителями за поломанные руки или ноги - это уже перебор.


Назад возвращались быстро. Освещенная фонариком тропинка вывела на знакомую поляну. Еще несколько часов назад здесь проводился день кота. Казалось, это было так давно, словно в прошлой жизни. Артур тоже узнал место и, вырвав руку из ладони мужчины, уверенно пошел рядом. Теперь и он не боялся потеряться.


На крылечке возле главного корпуса их уже ожидали. Заведующий лагерем, Инга со своим физруком и еще парочка воспитателей - всем не терпелось оттягать за уши Артура и поблагодарить спасителей. Сегодняшнее происшествие всех заставило здорово поволноваться.

Глеб положил руки на плечи мальчишке.


- Принимайте вашего Монте-Кристо! Беглец вернулся на Родину, - и тихонько подтолкнул парня вперед.


Заведующий тут же рассыпался в любезностях, но Булавин его почти не слушал, он думал о своем.

Как сейчас быть? Мальчик доставлен, собственные планы пошли псу под хвост, а на улице давно ночь. Переночевать бы, да гостиницу в такой глуши не сыщешь. Ждать помощи от благодарного заведующего глупо, а Карина сама еле на ногах держится. Хватит с нее на сегодня задач.


Идея пришла неожиданно. Он махнул физруку, и оба, с сомнением поглядывая друг на друга, отошли в сторонку.


***


Уснуть не удавалось.

Карина уже полчаса крутилась в кровати. Ноги от усталости гудели, глаза слипались, а уснуть все равно не выходило. В голове, как пчелиная стая, мельтешили вопросы: "Где делся Глеб?", "Как сейчас быть?" и "Неужели все правда?".

Она натягивала на себя одеяло и через несколько минут снова сбрасывала его, взбивала подушку, пила воду из графина на тумбочке, переворачивалась с одного бока на другой, но все без толку. Сон сегодня ее игнорировал. До кучи в ванной застряла вернувшаяся недавно Инга.

"Хорошо хоть свет не включала, гулена!" - с досадой подумала девушка и в очередной раз натянула одеяло до подбородка.


В комнате протопали босые ноги.

"Инга так не ходит!" - Карина мгновенно напряглась.


- Ну, и кто это разлегся на всю кровать? - услышала она в темноте голос Булавина.


- Глеб? - изумление в голосе девушки было неподдельным.


- А ты кого-то еще ждала? - он по-хозяйски откинул одеяло и улегся рядом.


- Ингу...


- Она ночует у кавалера, - зевнув, ответил он. - Не беспокойся.


- Булавин, ты самый беспринципный тип из всех, кого я знаю! - она все-таки позволила себя обнять. - В мире вообще что-то есть, чего ты не можешь?


- Без тебя не могу, - шепнул на ушко мужчина. Левая рука привычно легла ей на бедро, а нос зарылся в волосы.


Все было так же, как и несколько недель назад и не так. Острее, пронзительней, дороже.

Кто бы мог подумать, что вот так лежать рядом с любимым человеком, настоящая роскошь. Удовольствие, которое ни с чем не сравнишь. Просто лежать.

Он придвинулся еще ближе. Тело мгновенно откликнулось на близость.


- Я люблю тебя, - промурлыкала девушка. - Но давай сегодня просто поспим?


В ответ мужчина немного перевернулся, и сейчас уже его колено упиралось ей пониже спины.


- Конечно, милая, - поцеловал в плечо. - Это он дал понять, что тоже рад тебе. Соскучился.


- И я, - не стала скрывать Карина. - Давай завтра...


- И завтра, и послезавтра, и еще много-много лет, ведь твой ответ "да"?


- Уговорил, - девушка сладко потянулась. Завтра им еще предстоит долгий и сложный разговор об общем будущем, а сегодня можно блаженно позабыть обо всем и уснуть.


Самое лучше снотворное в мире - горячие объятия любимого мужчины, в них растворяется любая тревога, забывается любая печаль и приходит покой.

Уже через несколько минут она сладко посапывала.


- Замаялась, кошка моя, - и Глеб аккуратно, чтобы не разбудить, одел ей на палец золотое кольцо. - Все, теперь и мне можно спать.


Довольный собой, он откинул голову на подушку и улыбнулся.

Впереди целая жизнь, и она гораздо лучше, чем он когда-либо смел мечтать.


Эпилог 1.


Старенькая волга резво въехала на территорию элитного загородного поселка. Дежурный на пропускном пункте исправно отдал честь водителю и, немедля, поднял шлагбаум. За небольшой рощицей, впереди, уже виднелись крыши настоящих особняков. Чиновничьи и генеральские дома, виллы состоятельных бизнесменов и банкиров - простой смертный не имел сюда допуска.


Девушка на пассажирском сиденье счастливо улыбалась, украдкой поглядывая на отца. Тот с важным видом вел автомобиль.


- Говорил я тебе, дочка, и этого перевоспитаю! - довольно проворчал он, притормаживая у очередной стройки.


- Папенька, я в тебе ни минуты не сомневалась, - девушка старательно сдерживалась, чтобы не рассмеяться.


- Ну, все, приехали, - мужчина заглушил двигатель. - Иди уже, твой работяга, небось, заждался.


- Ему полезно.


Не медля ни секунды, девушка грациозно выпорхнула из машины. Каблучки осенних туфель тут же увязли в песке, но она старалась не обращать на это внимание. Главное - поскорее добраться до цели.


Из неглубокой канавы, не мигая и напрочь позабыв о лопатах, на нее уставились четыре пары глаз.


- А ну! Чего рты раззявили? - подполковник оказался тут как тут. - Взяли лопаты и вперед! Вам еще копать и копать!


Перепачканные с ног до головы, копатели синхронно вздохнули, но ослушаться не посмели.


- А лейтенант Булавин где? - осмотрелся подполковник. - Я ему увольнительный не давал!


Карина снова еле удержалась от смеха. На самой верху крыши с молотком в руках сидел Глеб и озорно подмигивал ей. Они заметили друг друга сразу, и все ждали, когда папенька соизволит поднять голову.


- Александр Валерьевич, вам фуражка обзор заслоняет, - наконец не выдержал Булавин. - Я здесь.


Пожилой мужчина важно выпятил грудь, словно на параде, и глянул вверх.


- Вечно этого повыше тянет... - недовольно проворчал он. - Надо было мне не слушать генерала и оставить тебя с остальными на учениях. Через пару недель в палатке, гляди, и полюбил бы землю-кормилицу.


- Нет, я столько не выпью, сколько пьют у вас на сборах, - будущий зять вытер о майку лицо и ласково погладил конек крыши. - Уж лучше генеральский дом.


- Не понимаю, дочь, что ты в нем нашла, - с напускной небрежностью произнес подполковник. - Упрямый, вредный и никакого уважения к старшим.


- Кого-то он мне напоминает... - Карина, округлив глаза, посмотрела на отца.


- Вот ведь... Вырастил, на свою голову, - тот намек понял. - Ладно уже, нечего тут со мной время тратить. Беги к своему ненаглядному, пока я не передумал.


Девушка поцеловала отца в щеку и аккуратно, стараясь не испачкать обувь, направилась в дом. Булавина на крыше тоже уже не было.


Четверо парней с лопатами завистливо смотрели вслед дочери подполковника.


- А вы чего стали, салаги? - служивый не дремал. - До вечера еще далеко. Работать! И чтобы глаз от земли не поднимали, моя красавица здесь не по ваши жалкие души.


Булавин на ходу сбросил грязную майку, кое-как обтерся первым попавшимся под руки полотенцем и вышел в гостиную. Карина тут же бросилась ему на шею, чуть не сбив с ног.


- Милая, полегче, я весь в грязи, - он попытался удержать девушку, но это было бесполезно. - Испачкаешься ведь...


- Да я целую неделю тебя не видела! - возмущенно ответила она и прижалась еще ближе к голому мужскому торсу. - Неужели думаешь, что после такого я какой-то грязи испугаюсь?


- По правде говоря, я надеялся, что не испугаешься, - он по-хозяйски прошелся руками по всем изгибам, остановившись на некоторых чуть дольше положенного, а затем сладко поцеловал будущую жену. В ответ Карина забросила ногу ему на бедро и шаловливо потерлась.


- Я соскучилась...


- Молодая леди, я полагал, что Вы из приличной семьи, - Глеб со свистом втянул в себя воздух, отстраниться не было сил. - Во дворе четверо молодых парней и твой отец.


- А мы тихонечко...


Мозолистая мужская ладонь, поглаживая, прошлась от лодыжки до самого бедра девушки и замерла на кружевной резинке чулок.


- Я так понимаю, ты все продумала... - довольно хмыкнул Глеб.


- Ага!


- Что ж, грех несчастному солдату отказываться от такого щедрого предложения, - глаза мужчины хищно блеснули. - Только вначале предлагаю все же осмотреть дом.


- Может, отложим экскурсию? - в голосе Карины промелькнули жалостливые нотки.


- Любимая, нам здесь жить! - развел руками Глеб. - Думаешь, легко было перекупить эти хоромы у генерала? Кузьмич с ним целый ящик водки выпил, пока все уладили.


- Эх, знал бы папенька...


- Кстати, моему будущему тестю пока ничего не рассказывай, пусть побудет в счастливом неведении, - Булавин заговорщически подмигнул. - И ему приятно, и у меня окончание стройки под контролем.


- Вы с папой друг друга стоите.


Изобразив, что не расслышал последнюю фразу, Булавин повел невесту за собой.


В доме почти все работы были завершены. Повсюду царил порядок. Ровные стены, дожидающиеся нарядных обоев, огромные окна с широкими подоконниками, прочная, массивная лестница на второй этаж и настоящий, украшенный коваными дверцами, камин.


Пройдет какой-нибудь месяц или два, и в нем загорится настоящий огонь. А на просторном диване напротив счастливые молодожены займутся самым приятным делом на земле. И никто не потревожит их уединение и покой, никто не вмешается в новую жизнь, которая только-только пишет свои правила для двоих, а вскоре - и для троих. Никто, кроме одного слюнявого, криволапого стража.


А впереди еще десятки, сотни вопросов и трудностей, но что они в сравнении со счастьем быть вместе?

Просыпаться на рассвете в объятиях любимого человека, вместе смеяться и грустить, радоваться первому снегу или летнему дождю, смело шагать по жизни, зная, что где-то есть настоящий дом, свой собственный. И там не нужно быть кем-то еще, только собой, не боясь по-настоящему обнажить душу.


В радости и горе, в бедности и богатстве, в болезни и здравии - каждый день и час.


Эпилог 2.

Девять месяцев спустя.


Над огромным зеленым полем набирал высоту Ан-2. Спортсмены внутри весело поглядывали друг на друга, переговаривались жестами. Все свои, все настоящие профессионалы.


Две коротких сирены, как удары по нервам, и световое табло самолета загорается желтым цветом.

Уровень адреналина в крови подскакивает. Остаются считанные секунды.


Еще одна сирена. На этот раз длинная, будоражащая. Тут же загорается красное табло.

Выпускающий дает команду "Пошел!"

Один шаг за борт и свобода.


Воздух

Восторг

Ветер

Вечность

Воля

Власть

...

ВЫСОТА


Белый парашют с драконьей мордой смело вспарывает воздушные потоки.

Две тысячи метров под куполом.

И облачная голубая бездна над ним.

Тишина и бесконечность.


Спортсмен натянул стропы, закладывая большой круг над полем.


Здесь, с высоты птичьего полета, все казалось таким крошечным и хрупким.

Деревянные домики возле яблочного сада, цветастая толпа новичков у самолетного ангара, стоянка автомобилей, наблюдательная вышка.

Внизу бурлила жизнь.


Мужчина посмотрел по сторонам. Разобравшись по высоте, рядом раскрыли свои крылья другие спортсмены. Даже здесь не было места одиночеству. Под легкими куполами парашютов укрощали ветер такие же безумцы, как и он. Настя и Стас - все еще влюбленные друг в друга, все еще молодые. Осторожный Федор и бесстрашные близнецы.

Время над братьями было не властно, повзрослев на год, они все так же бесшабашно гоняли один за одним по бескрайнему простору поднебесья.


Вдали, ровно и выверено, вел свое крыло упрямый Лешка.


Внизу того уже ждали.

Красивая, молодая женщина напряженно всматривалась ввысь, держа за руку очаровательную трехлетнюю дочку. Малышка, как и мать, заворожено наблюдала за чудесными людьми, что, как птицы, свободно летали по небу. На несколько коротких минут она позабыла обо всем, и даже новая нарядная кукла была отброшена в траву.


- Папа! - радостно вскрикнула девочка, издалека узнав отца.


Мать не удивилась. С этими двумя она уже разучилась удивляться. Они чувствовали друг друга на любом расстоянии, словно были знакомы с самого рождения. Как? Уму непостижимо! Отец и дочь, один и тот же взрывной темперамент, цвет глаз и волос - самые дорогие и любимые люди, но мужчине о некоторых вещах знать еще не время. Сама до сих пор старалась жить одним днем, боясь поверить в нежданное счастье.


Мужчина под белым крылом еще раз глянул в сторону Лешки, улыбнулся и заложил второй круг. Это его поле, его клуб, его вотчина. Тридцать пять лет прожиты не зря!


В памяти всплыли строчки из некогда очень известной песни:


Когда-нибудь замедлить бег и, уже не спеша,

Увидеть, как берет разбег Душа...


Вот он разбег! Свобода в высоте и покой на земле. Душа ликовала, плакала от счастья и пела.


Ветер внезапно стих, а потом резко, словно нарочно, ударил с другой стороны. Парашют колыхнулся, но сильные руки уверенно натянули стропы, разворачивая купол, куда следует. Тысячи раз отработанное движение, заученное и выверенное до автоматизма.

Ничто не собьет с пути, слишком велика цена ошибки, слишком дорога жизнь.


Его внизу тоже ждут, а уж как ждет он!

Каждая встреча, как в первый раз, каждый поцелуй, как открытие. Никакой полет не сравнится с этим.


Теперь он знал точно: когда Бог посылает подарки, их нужно благодарно принимать.

Лелеять и беречь.

Кто знает, будут ли еще дары на жалком отрезке времени под названием "жизнь"?


А позволить себе счастье - как это сложно и как сладко.


Внизу дожидается Она. Его любимая, его судьба и его удача. Его жена.

Наверняка, с тревогой поглядывает сейчас на небо, высматривая мужа. Гладит огромный круглый живот и хмурится.


Скоро он будет рядом.

И так будет всегда, пока есть силы, пока продолжается жизнь.



Рассказ "Некуда спешить"

по мотивам романа "Высота" (отчасти альтернативный эпилог)


Расстаться можно и любя,


Боль рассосется понемногу,


Но только, обманув себя,


Мы обмануть не сможем Бога.




И. Тальков





Мужчина открыл крышку старого рояля, прошелся по пыльным клавишам. Любимая мелодия наполнила зал. Грубые пальцы постоянно путались, и мотив выходил нестройно. Давненько он не подходил к инструменту... Сколько лет прошло? Десять, пятнадцать? Может, и больше. Его жизнь уже давно напоминала постоянное сражение, где не было место музыке, покою и... оказалось, что и любви.



За спиной суетилась девушка, расставляя чистые кружки, вытирая со столов. Кофейня уже закончила свою работу, и только два человека никуда не спешили. Юная красотка старательно избегала взгляда незадачливого пианиста и сновала между столами. Она его не ждала, не звала и в глубине души боялась. Вот так, за игрой в кошки-мышки, они проводили уже который вечер в маленьком кафе на самой верхней точке города.



Тридцатиэтажный современный бизнес-центр из стекла и бетона днями превращался в шумный муравейник, наполненный шустрыми клерками, почтенными джентльменами и смазливыми секретаршами. Все сновали туда-сюда, без остановки работал лифт, раздавались телефонные трели, и рулонами выкатывался факс. Только на самом последнем этаже царил покой и уют. С раннего утра до позднего вечера здесь открывала свои двери уютная кофейня. Бариста Карина готовила посетителям бодрящие кофейные напитки, рисовала на молочной пенке загадочные узоры.



Среди соблазнительных ароматов находили покой и наслаждение уставшие работники и гости здания. Им всем была по душе зеленоглазая брюнетка, но никакие знаки внимания так и не смогли перерасти в нечто большее. Карина каждый раз ловко срывалась с крючка очередного докучливого посетителя и в полном одиночестве направлялась в маленькую квартирку на окраине.



Жизнь шла размеренно и спокойно, но в последнее время ни хорошие чаевые, ни щедрые на комплименты поклонники, ни дразнящий аромат доминиканского кофе не могли порадовать девушку. Серая осень с дождями и ветрами, внезапно мелькнула знакомым лицом, и затянула в пучину томительных воспоминаний.



Карина подняла голову и тяжело вздохнула. Неожиданный посетитель не пропустил и этого вечера.



Как он нашел ее? Зачем? И как ей вести себя теперь?



Вначале в голове кружились одни вопросы, которые оставались без ответа, ведь он молчал. Смотрел на нее своими бездонными синими глазами, будто ждал, что девушка сдастся первой, о чем-то думал и растворялся в темноте.



Потом вопросы закончились, и в памяти цветным диафильмом понеслись картинки из другой жизни. На одной из них она стоит высоко над землей, у люка самолета, до боли сжимая лямки парашюта, и борется с удушающим страхом. На другой - смотрит на стремительно падающее тело, неотвратную смерть. На третьей - исступленно молится, шепча в темноту клятвы и страшные проклятия. Все время на изломе, из последних сил... так живут лишь безумцы, и она сбежала от них, не выдержав ритма, и страха за самого дорогого человека.



Глупая... Ее любовь и погибель вновь нашла свою добычу. Разве от этого сбежишь?



Сегодня все было не так. Пронзительная мелодия рояля отзывалась каждой нотой в душе, била по оголенным нервам. Приходилось крепко держаться за барную стойку, чтобы не запустить в пианиста чем-нибудь тяжелым, или не броситься в его объятия. Нет! Пусть лучше он останется для нее в прошлом. Заново перемалывать себя в жерновах той безумной жизни она не хотела.



Все эти бессонные ночи, больницы и аэродромы остались позади. Хватит! Вечное раскачивание на весах страсти и ожидания... Ни одна минута близости не стоит того отчаяния, которое ощущаешь, когда смерть стоит на пороге, и лишь тонкая нить удерживает самого важного человека в живых. Пусть даже не надеется, в эту рулетку она больше не играет.



Чтобы хоть как-то отвлечься от музыки, Карина приготовила кружку медового латте. Кофе получился даже ароматнее, чем обычно. Опустевшая баночка меда осталась на столе, и девушка взяла ее в руки, вдохнув сладкий запах. Тонкий женский пальчик не удержался и тут же провел по липкой стенке, собирая жалкие остатки. Эта слабость была у нее с детства. Меда было не так много, но с каким же удовольствием можно облизать пальцы с засахаренными комочками драгоценной сладости!



Незамеченным для мужчины это не прошло. Он быстро сглотнул и, прогоняя наваждение, тряхнул головой. Играть больше не хотелось - как на рояле, так и вообще... играть. Уставший за долгий напряженный день и еще более долгое игнорирование, он тихо закрыл крышку и подошел к огромной кофе-машине.



Карина подняла глаза и вздрогнула. Он все-таки решил сделать этот шаг, нарушив длительное молчание. Было страшно, но она уже давно ждала. Ведь не просто так среди тысяч людей, спустя долгий год он ее нашел. Знакомые до боли, до умопомрачения глаза блуждали по ее лицу с такой тоской, что пришлось закусить губу. Сдерживаться становилось все сложнее.



Мужчина обошел стойку и стал позади хрупкой девушки, не касаясь. Их замершие силуэты отразились в огромном окне, на фоне черно-синего закатного неба. По проспекту сновали машины, в витринах магазинов мелькали огни рекламных вывесок... Там бурлила жизнь, а здесь, в опустевшем кафе, все остановилось, будто время собиралось пойти вспять.



- Глеб... - она не выдержала напряжения. - Зачем?..



- А ты не знаешь?



От знакомого, самого дорогого на земле голоса, замерло сердце. Легкий румянец окрасил нежные девичьи щеки, и стало жарко. Ох, он всегда так на нее действовал, столько времени прошло, а притяжение не уменьшалось.



- Я не смог отпустить, - он развел руками. - Старался, но не смог.



- А обо мне ты подумал?



- Знаешь, наверное, даже если бы ты уехала в другой город, вышла замуж и нарожала детей, я бы тоже не смог. Сорвался бы. Это сильнее.



- Сильнее парашютов, кайтов, адреналина? Сильнее, чем высота?



Мужчина резко развернулся, засунул руки в карманы потертых джинсов и направился к окну. Как доказать, что высота без нее стала безразличной? Он измордовал себя за этот сезон постоянным напряжением, риском, опасностью, но все зря. На земле никто не ждал... Туда даже не хотелось возвращаться.



Карина устало села на высокий стул. Было невыносимо больно, но отвести от мужчины взгляда не удавалось. Все такая же сильная широкая спина, уверенная осанка, коротко стриженный затылок. Раньше он не стригся так коротко. Тянуло прикоснуться, потрогать, ощутить нежное покалывание пальцами.



- У нас хороший вид из окна: проспект, развлекательные центры, небоскребы, - наконец выдавила она из себя. - Я так радовалась, когда устроилась на работу в кофейню, но подойти к окну боюсь до сих пор.



- Почему? - он повернулся к девушке.



- Эти стеклянные стены кажутся такими ненадежными, страшно смотреть вниз. С тридцатого этажа дух захватывает от пропасти под ногами.



- Ты все еще боишься высоты? - хитро ухмыльнулся он, словно задумал что-то. - Это легко излечимо.



Быстро направившись к девушке, Глеб забрал чашку из ее рук.



- Что ты пьешь? - Мужчина повел носом, пытаясь разгадать рецепт ароматного напитка.



- Медовое латте. Это лучшее лекарство от вечерней хандры. Могу сделать и тебе, как постоянному клиенту...



- Которого ты никогда не обслуживаешь, - он закончил фразу вместо нее.



Глеб еще раз вдохнул аромат, очень отчетливо представив, как бы он пил это латте, чтобы избавиться от хандры. Слизывать липкий тягучий мед с разгоряченного гибкого тела, вдыхать аромат кофе и двигаться... прочь от мыслей, окружающего мира в пропасть собственной жажды. Только с ней, до конца...



- Ты будто насилуешь меня взглядом, - выдохнула Карина.



- Нет, для насилия нужно сопротивление. Ты же хочешь сама. Я знаю.



Она быстро выдохнула и постаралась скрыть смущение. Как он только догадался?



- Чего же? - все-таки задала свой самый сокровенный вопрос.



- Моих губ, моих пальцев, умелого языка, горячего тела... моей жажды.



Вместо ответа она отхлебнула из высокой кружки кофе и облизала капельки белой пенки с губ.



- Черт! - взорвался он. - Не смей так делать!



- О чем ты?



Она с трудом поняла, что он имел в виду. Нечаянное, машинальное движение завело его в мгновение ока, как мальчишку.



- Я не железный! Ты можешь дорого поплатиться за такие штучки, предупреждаю.



Мужчина недовольно протянул руки и попытался забрать чашку. Женские пальцы случайно дрогнули, и горячий кофе выплеснулся прямо на белоснежную майку. Он только тихо охнул, но больше не проронил ни слова. Коричневое пятно быстро растекалось по белой ткани.



- Извини... Я случайно, - она быстро схватила в руки полотенце и попробовала хоть как-то оттереть кофе.



- Бесполезно... - прошептал он совсем рядом. - Все бесполезно, не суетись.



Что стояло за этими словами? Мужчина в мгновение ока стянул с себя грязную майку и бросил на ближайший столик. Стало совсем тяжело, напряжение в кафе достигло максимума. Девушка не выдержала и отвернула голову к окну. Там вид был гораздо безопаснее, пусть и тридцатый этаж, и бездна...



- Когда-то ты любила смотреть на меня без всей этой одежды... - прозвучало многозначительно над ухом.



Слова дрожью отозвались во всем теле. Не в силах сопротивляться, она подняла глаза. Нет, смотреть на это невозможно. Обнаженный, по пояс загорелый торс. Глеб не изменился, даже шрамов за последнее время не добавилось. Она мысленно поблагодарила за это Бога и закрыла глаза.



Всего было чересчур, эмоции и воспоминания захлестывали горячей волной. Когда-то она пальцами, губами, языком хорошо изучила каждый изгиб, каждый шрам на любимом теле. На это ушло много времени, много долгих знойных ночей. Сейчас даже знать, что он рядом, и сдерживать себя - адская мука.



- Пожалуйста, не надо, - глухо простонала в ответ на непроизнесенную просьбу.



Не слушая, Глеб прижался близко-близко, сводя с ума своей теплотой и запахом. Аромат чистой кожи и мыла вмиг опутал ее, пленил, возвращая в забытые времена.



- Если бы ты знала, чего я только не перепробовал, чтобы вычеркнуть тебя из мыслей. Но стоило лишь сомкнуть глаза, как ты вся, отзывчивая, нежная, вставала перед глазами, и я тонул в своем отчаянии. Черт! Я чуть не разбился, позабыв обо всем, когда не смог найти тебя в этом проклятом городе. Запасной парашют открылся вовремя, и вот я здесь.



- Не говори так, пожалуйста. Глеб...



- Карина, милая, не прогоняй, - попросил он внезапно охрипшим тихим голосом, - не сопротивляйся мне, детка.



От этого шепота ее пробрал озноб. Здравые мысли куда-то исчезли и вместо простого "Нет", губы беззвучно сказали "Да".



Она протянула к нему руку и положила на сильную грудь. Где-то там, под пальцами, бешено билось сердце. Оно всегда так колотилось, стоило им лишь оказаться рядом.



- Сними это платье... для меня, - прошептал на ухо. - Пожалуйста, мне нужна ты вся, очень... сейчас.



Дрожащими пальцами девушка медленно развязывала широкий пояс. От мысли, что сопротивляться больше не нужно, стало легко и радостно. Она вся горела, истомившись по таким важным прикосновениям любимых рук. Как только потайная молния сбоку была расстегнута, Глеб сам стянул с нее платье через голову и бросил в угол. Простенькое белье полетело туда же. Он не смог больше ждать и крепко прижал к себе стройное тело.



- Я буду читать по твоему дыханию, по пульсу, по дрожи, - шептал, как заклинания. - Не собираюсь жалеть, это не игра в поддавки.



Он провел грубыми пальцами затейливую линию по плечам, спине, спустился к бедрам, оставляя на коже чувственную дорожку. Карина вздрогнула, выдавая себя.



- Ты все еще боишься высоты? - спросил на ушко.



- Очень, - также тихо прошептала в ответ.



Глеб подхватил ее на руки и понес к окну.



- Не бойся, я никогда не отпущу.



Мужчина поставил ее у окна перед собой. Впереди раскинулся город, центральный проспект, яркие торговые центры, жилые высотки. Обнаженная женская фигурка в полупрозрачном окне на вершине небоскреба сжалась от страха, но мужчина не замечал ее робости и продолжал нашептывать свои заклинания.



- Я буду брать и давать ровно столько, сколько осилишь и потребуешь. Можешь не надеяться на снисхождение. Твое прекрасное тело мне не солжет.



Карина слабо кивнула, заколдованная нежными касаниями и желанной близостью.



- Я так долго тебя ждал, любимая...



Вокруг не было ничего, лишь ледяной пол под босыми ногами и огромное стекло витрины впереди. Никакой защиты, на виду у всех. Глеб мягко подтолкнул еще ближе к пропасти. Сильные руки жадно гладили бедра, сминали чувствительную нежную грудь. Как безумный коллекционер, получивший наконец свою Мадонну, он ласкал взглядом каждый заветный уголок, восторгался каждым изгибом и ловил редкие приглушенные вздохи.



Карину с головой накрыли ошеломительная нежность и острое желание. Когда горячие нетерпеливые губы проложили дорожку из поцелуев по шее, она сдалась окончательно. Из груди вырвался тонкий жалобный всхлип. Напор мужской страсти вмиг снес созданные за долгие месяцы баррикады.



Ломая ногти о прозрачную поверхность, она соскальзывала, ударялась локтями, но он держал. Вжимал в стекло своим телом, раздвигая стройные ноги.



- Не смей сопротивляться! - грозно рыкнул Глеб над головой. - Я так хочу!



Сопротивляться страшно... А вдруг хрупкая защита разобьется... Так высоко... Ужас...



Но ему было плевать. С силой врываясь в нее, вначале одним пальцем, потом вторым, он сам сгорал от безумной страсти и отчаянного желания. Женское тело предательски реагировало волнами запретного наслаждения, истекая влагой. Сам еле сдерживал рычание, рвущееся из груди от каждого всхлипа, каждого стона любимой.



И снова мужские грубые пальцы шарили по телу, жадно трогали, как долгожданную добычу. Поднимались к шее, заставляя раздвинуть пухлые нежные губы.



- Оближи! - приказ. - Ты слаще меда, почувствуй это, смелее!



Она втянула липкие пальцы, смакуя свой вкус.



- Сильнее. Обхвати их...



Стоило только исполнить приказание, как Глеб еще сильнее прижал ее к стеклу. Между ними не было даже миллиметра расстояния. Одно целое. Бедрами она ощущала его возбуждение через плотную ткань джинсов. Его левая ладонь скользнула по обнаженному бедру все ниже, ближе, и, наконец, тремя пальцами он проник во влажный вход.



В этот раз она не смогла сдержать стон.



Прижатая грудью к холодному стеклу, девушка каждым сантиметром обнаженного тела ощущала свою незащищенность и острое желание. Сильные пальцы настойчиво сводили с ума ритмичными движениями. Хотелось взвыть, оттолкнуть его, но нет. Бабочка попала в стеклянную клетку. Распластанной жертве оставалось лишь всхлипывать от все более глубоких проникновений, закусывая губу.



Молчать. Слова под запретом. Вся вселенная сжалась до грубых толчков и сбившегося дыхания.



Далеко внизу, в тусклом свете фонарей сновали машины, куда-то спешили люди. Стоило им лишь поднять глаза... нет, она этого не вынесет. Весь город у ног превратился в многоликого свидетеля. Фонарь с соседней многоэтажки на секунду крутанулся и ослепил их. Мужчина не останавливался. Долгое время разлуки смывало любые доводы рассудка, оставляя на поверхности лишь отчаянную потребность в ней, в ее огне, ее стонах, ее экстазе.



- Пожалуйста...- попросила она еле слышно.



- Терпи! - послышался грубый хриплый ответ. - Уже скоро.



Сильный ветер жестоко ударял в стекло ледяным холодом. Слезы катились по ее щекам от острого наслаждения, но мужчине было все равно. Он яростно врезался, вдалбливался, ускоряя темп. Пальцы не знали покоя, неистово лаская чувствительное лоно.



Чтобы не зарычать, Глеб крепко сжал зубы. Слишком долго длилась эта разлука, он боялся взорваться от первого же прикосновения, не дождавшись ее. Как же плотно она его обхватывала, сжимала, какая горячая и влажная. Его милая, пугливая девочка. Она создана для него, и бегство не спасет.



Карина балансировала на тонкой грани собственного страха и острого восторга. Сколько еще будет длиться эта пытка? Оргазм в любую секунду готов был накрыть ее лавиной, но умелые пальцы не позволяли. Оттягивали освобождение, ласкали, толкались, но не разрешали взмыть в экстазе. Только он умел так совершенно играть на нее теле. Еще несколько мгновений и все... Наслаждение подкатывало все ближе и ближе.



Послышалось, как расстегнулась молния и зашелестела ткань. Тело вздрогнуло от сладкого предвкушения чего-то большего, значительного. Он обхватил ее бедра обеими руками и на вдохе натянул на себя до упора.



- О, Господи! - воскликнули в один миг оба, задыхаясь от восторга.



Она закрыла глаза, не желая больше отвлекаться ни на что. Глеб секунду перевел дыхание, затем вышел и снова толкнулся внутрь, мощно, с оттяжкой, словно ударял.



- Ты такая тесная, - выдохнул он бархатным шепотом, - я хочу брать тебя долго, очень долго.



От его откровенности, как лавина с гор, на нее обрушилось столько красок и ощущений, что затрепетало сердце. Внутри все пульсировало от мощного оргазма, а он безжалостно вколачивался, продляя агонию.



- Ааа!!! - Карина не сдержала крик и резко выгнулась дугой.



Каждую косточку,каждую мышцу,каждый нерв сотряс сильнейший импульс экстаза. Она жадно ловила ртом воздух, бессильно дрожала в сильных руках мужчины, когда он с новой силой принялся, вначале медленно, нежно, затем - грубо и быстро вторгаться в пульсирующее лоно.



- Я не смогу больше, - умоляла девушка.



Горячие слезы стекали по холодному стеклу, но он не слышал, наращивая темп и вжимая в себя хрупкое тело.



Вдруг все остановилось. Мужчина на секунду замер, сжимая еще сильнее ее бедра.



- Я люблю тебя...- хрипло, будто вырывая слова с кровью из самой души, простонал он и вздрогнул.



От последнего мощного толчка, показалось, что стекло чуть не разбилось вдребезги. Он притянул любимую к себе и излился внутрь до последней капли.



Переполненная любовью, страстью, им самим, Карина не вынесла. Не сдерживая слез, она зарыдала, громко и отчаянно. Плотину, сдерживавшую столько времени пережитый страх и запретные желания, прорвало.



Глеб не отстранялся, целуя шею, плечи, руки - все, до чего мог дотянуться, и казалось, чувствовал ее боль. Он сам сейчас пережил подобное. Даже там, высоко в небе, отталкиваясь от борта самолета, он не ощущал себя таким живым, как в этот миг. Как можно было лишиться этого?..



Его девочка, чуткая и губительно нежная. Его яд и спасение. С ней все ощущалось иначе. Секс превращался в сладостную агонию, а душа ликовала.



Это сильнее адреналина, губительнее смерти и слаще меда.



***



Пустота, сонная, глухая пустота. Она накрывает с головой непроницаемым серым куполом, высасывает остатки сил.



Шаг-два и ноги подкашиваются. Любовники медленно оседают на холодный пол, не размыкая объятий.



- Милая, я больше тебя не отпущу.



- Никогда... - шепчет она в ответ.



Проходит ночь. По стеклу с улицы прозрачными кляксами стекают капли утреннего дождя, безвольно скользят по прозрачной поверхности в пропасть. Их путь с небес на землю такой стремительный и беспощадный. И чтобы вернуться в голубую высь, надо испариться и взмыть влажным туманом. Даже бескомпромиссный круговорот природы всегда дает еще один шанс.



На улице, далеко внизу, суетятся люди, наполняя жизнь важными делами и тусклыми фантазиями. Они все бегут, опаздывают, а двое влюбленных гладят дрожащими пальцами щеки и губы друг друга, будто изучая заново.



И им больше некуда спешить в этой жизни.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги