Выстрел в чепчик

Глава 2

Мы запрыгнули в «жигуленок» Маруси и помчались к Розе. Для такого события (не могу не отметить) Роза держалась молодцом, чего никак нельзя было сказать о Марусе, которая выла ну просто неприлично. Из-за ее воя я ничего не могла толком понять и в конце концов разозлилась.

– Маруся, – закричала я, – ну что ты воешь? Это же не бразильский сериал, которыми ты окончательно расшатала свои нервы, это жизнь, и выть здесь некогда и даже опасно. Здесь надо вовремя свою задницу убирать из-под чужих зубов.

Маруся мне ничего не ответила, а Роза, с завистью глядя на Марусю, сказала:

– Если бы у меня были ее размеры, я бы тоже выла, потому что такую задницу уже даже можно и не убирать. Будь у меня такая задница, – размечталась Роза, – я бы вышла замуж за богатого азербайджанца или армянина, сидела бы себе в джакузи и в потолок поплевывала бы, а не таскалась бы каждый день на работу в это опротивевшее мне отделение гинекологии.

Маруся от удивления выть перестала и предприняла немало усилий, чтобы обратить наконец свое пристальное внимание на предмет, который вверг в зависть нашу добрую Розу.

Пока Маруся мучилась от любопытства, я с укором посмотрела на Розу. С укором, потому что Роза свою работу очень любила и не променяла бы ее ни на какого богатого армянина с джакузи. К тому же Роза была маленькая, и ее зависть к Марусе была мне просто непонятна, нет, не потому, что задница Маруси плоха, вовсе нет, а потому, что Роза для задницы Маруси была маловата.

«Это черт знает что такое! – внутренне вдруг возмутилась я. – О чем думаю, когда нашу Розу совсем недавно пытались убить!»

– Роза, – закричала я, пользуясь отсутствием Марусиного воя, – расскажи же мне наконец, что с тобой произошло? Неужели тебя и в самом деле пытались убить?

– В самом ли деле, не знаю, но целых три раза, – сокрушаясь, сказала Роза, приглашая нас в комнату и кивая на турецкий диван.

Там почему-то лежала громадная картина. Обычно эта картина висела над диваном. Я многократно хвалила роскошную раму, в которую была забрана совершенно бездарная работа неизвестного мне художника с Арбата.

– Эта картина неожиданно и без всяких причин сорвалась со стены и упала мне на голову, – сказала Роза.

Мы с Марусей уставились на голову Розы, сильно сомневаясь, что она способна выдержать удар такой картины, точнее рамы.

– Ну, не совсем мне на голову, – замялась Роза. – Слава богу, я в это время была на кухне, но если бы случайно оказалась на этом диване, то обязательно пострадала бы. Голова была бы вдребезги, это уж точно, говорю вам как гинеколог!

– Да? – удивилась я. – И поэтому ты решила, что тебя пытались убить?

Роза выглядела растерянной.

– Тося сказала примерно такую же фразу, – призналась она.

– Что сказала Тося? – пожелала знать Маруся.

– Тося, а она уехала буквально за минуту до вашего приезда…

– Почему же эта мерзавка нас не дождалась? – возмущенно рявкнула Маруся.

Маруся возмущалась всегда, если представлялась ей такая возможность… и если не представлялась – тоже.

Здесь она точь-в-точь похожа на нашу Тамару, может, поэтому они не разговаривают уже двадцать с лишним лет.

Роза вздохнула:

– Тося сказала, что не может смотреть на то, как тает Маруся.

Маруся победоносно взглянула на меня:

– Ты слышала, старушка?

– Слышала, – промямлила я, – но не пойму, в чем здесь дело. Почему ты так горда? Давайте лучше о картине, – обратилась я к Розе. – Так что сказала Тося?

Роза встрепенулась и ушла в подробности, без которых не обходится ни одна нормальная женщина.

– Как только я с вами поговорила, пришла Тося, – защебетала Роза. – Это было очень кстати, потому что картина только-только упала и я места себе не находила от страха. Я тут же рассказала Тосе о происшествии, на что она рассмеялась: «Чепуха. Если уж надо нам дойти до такого идиотизма и делать выводы из упавшей картины, то под объект покушения скорей попадает твой Пупс. Он же не встает с этого дивана. Насколько мне известно, ты даже чай ему туда носишь.

Просто удивительно, что Пупса там не оказалось в тот момент, когда упала картина».

– Кстати, а где Пупс? – спросила я.

– У него появились срочные дела, – отмахнулась Роза. – Он пошел консультироваться с Соболевым, первым мужем Тамары.

– Я редко соглашаюсь с Тосей, – сказала Маруся, – но, по-моему, на этот раз Тося права. Как думаешь, старушка? – обратилась она ко мне.

– И мне так кажется, – ответила я. – Если уж на кого и покушались, так скорей на Пупса. Лично я ни разу не видела тебя сидящей или лежащей на этом диване, в основном ты крутишься на кухне. Следовательно, можно предположить, что покушавшийся – человек, совершенно не осведомленный, но лично я думаю, что вообще не было никаких покушений, а картина упала сама.

Я подошла к дивану, обследовала веревку, на которой висела картина, и сказала:

– Удивительно не то, что картина упала, а то, что она еще как-то на этой веревке висела. Веревку же изгрызли тараканы. Да, теперь я уверена, что никто не собирался тебя убивать.

– Я тоже, – поддержала меня Маруся.

– Это потому, что вы не все знаете, – воскликнула Роза. – Когда я рассказала Тосе то, что было до этого, она уже не была так уверена в своей правоте, а когда я показала ей свою шляпку, то тут уж Тося и вовсе задумалась и сказала: «Подруга, береги себя».

– Что за шляпка? – оживилась Маруся.

Она всегда в таких случаях оживлялась.

– Секунду, – сказала Роза и вынесла из прихожей шляпку.

Я взяла шляпку в руки, покрутила ее и заметила:

– Недурно… На мой вкус, поля бы пошире, а так ничего. Но почему я не видела у тебя ее?

– Пупс подарил мне на днях, – с гордостью сообщила Роза. – Я же обожаю шляпки.

– Кто их не обожает, – грустно промычала Маруся, физиономия которой никак не была приспособлена к подобным атрибутам элегантности.

Не было на свете такой шляпки, за пределы которой не выходили бы легендарные щеки Маруси.

– Ну? – спросила я. – И в чем тут дело? Шляпка как шляпка, почему ты мне ее даешь?

– А ты присмотрись получше, – посоветовала Роза.

Я присмотрелась, обнаружила в шляпке дыру и воскликнула:

– Ба! Да она же испорчена! Кто прогрыз ее?

– Не прогрыз, а прострелил, – поправила меня Роза. – Мы с Тамарой сидели в кафе, ну, в том, в нашем, за тем столиком, где обычно сидим: на открытом воздухе возле стены. Сидели, пили кофе и обсуждали свои дела, как вдруг на нас посыпалась штукатурка.

Сначала мы ничего не поняли, а потом Тамара увидела застрявшую в стене штуковину, выковырнула ее и пришла в ужас. Это оказалась пуля.

Мы с Марусей охнули и переглянулись.

– Епэрэсэтэ! – выдохнула Маруся.

Я же решила промолчать, дабы не рассеивать миф о моем хладнокровии.

– «Бежим отсюда», – крикнула мне Тамара, и мы убежали, – продолжила Роза.

– Никто не гнался за вами? – тревожно поинтересовалась Маруся.

– Конечно, гнался, – обиженно сообщила Роза, поджимая свои бантиком губки. – Два квартала за нами гнался официант. Мы так спешно покинули кафе, что не успели расплатиться.

– И что было дальше? – спросила я.

Роза пожала плечами:

– Расплатились, конечно же, куда денешься, раз уж он нас до гнал.

– Да нет, я о пуле. Что было дальше?

– Ничего. Мыс Тамарой решили, что налет был на тех бритоголовых «бизнесменов», что вовсю глушили пиво за соседним столиком, и разошлись, а дома я обнаружила дырку в шляпке. Я сразу же поняла, что это от той пули, которая застряла в стене. Видимо, перед этим пуля прошла через мою шляпку. Вот когда мне стало не по себе!..

– А где та пуля? – неожиданно заинтересовалась Маруся, с недоверием глядя на Розу. – Хочу на нее поглядеть.

Роза почему-то смутилась и забормотала:

– Пулю Тамарка забросила в кусты. Зачем она нам?

Мы же в милицию идти не собирались. И вообще, я не придала тому случаю никакого значения. Через несколько дней намертво забыла про шляпку и пулю и не вспомнила бы больше никогда, если бы не второй случай во дворе. Стрела!

С этим криком Роза выскочила из комнаты и довольно долго отсутствовала.

– Странная она сегодня, – громогласно шепнула Маруся. – Странная прямо вся.

Я пожала плечами.

– Девочки! – закричала Роза.

С этим криком она и вернулась, изумленная и растерянная. Вернулась и тут же бросилась звонить своему Пупсу на мобильный.

– Пупсик мой, – с максимальной нежностью закричала она. – Ты где?

Видимо, Пупс пытался ей ответить, потому что Роза тут же продолжила. Не в ее правилах давать слово Пупсу. Общение с мужем она признавала только в форме монолога – своего монолога, разумеется.

– Пупсик мой, ты зачем взял стрелу? – строго спросила она.

Думаю, Пупс доходчиво пытался донести до своей жены, что стрела не нужна ему ни при каких обстоятельствах, а если по-русски, то просто не нужна ему и на… Впрочем, вариантов великое множество. Боюсь, он не все их донес до жены – слишком интеллигентный.

Но что-то все же донес, потому что Роза страшно разозлилась и перешла на радикальный крик.

– Не смей мне лгать, ничтожество! – зазвенела она. – Кто еще мог взять стрелу в нашем доме?! Кто, кроме тебя?! Это ты, ничтожество, хватаешь все прямо из-под рук!

Короче, переговоры длились довольно долго и изрядно измотали нашу Розу. В конце концов она бросила в сердцах трубку на аппарат и тоном полнейшей безнадежности сообщила:

– Девочки, пропала стрела.

– Ну и черт с ней, – удовлетворенно рявкнула Маруся и на всякий случай поинтересовалась:

– А что за стрела?

Думаю, чтобы оценить характер потери.

– Да стрела, которой пытались меня убить! – закричала Роза.

Она очень разнервничалась.

– Понимаем, – успокоила я ее. – Мы слушаем, спокойно продолжай.

– Арбалетная стрела, – с жаром продолжила Роза. – Во всяком случае, так сказал сын Лены, соседки с третьего этажа. Это было вчера. В нашем доме давно не делали ремонт, все жильцы уже только об этом и говорят. Вчера вечером я как раз беседовала с Леной, ну, о ремонте, будь он неладен, когда эта стрела вонзилась в ствол клена, возле которого стояла я. Просвистела мимо и вонзилась. Возьми эта стрела чуть правее, и не было бы у меня глаза.

– Да ну! – хором усомнились мы с Марусей.

– Как гинеколог вам говорю, – заверила Роза и показала на свой глаз, красиво подведенный синей тушью и оттененный голубыми перламутровыми тенями.

– Слушай, епэрэсэтэ, как тебе удается так ровно красить глаза? – невпопад восхитилась Маруся. – Накрась так и меня.

– Тебе не пойдет, – вставила я.

– Девочки, – обиделась Роза. – Как вы можете?

Я вам про такое, а вы!

– Ты о чем? – удивилась Маруся.

– Да о стреле же, – напомнила я, не отводя завороженного взгляда от действительно искусно подкрашенных глаз Розы.

– Ах, про стрелу, – зевая, вспомнила Маруся. – И что? Что стрела?

– Она вонзилась, – уже с меньшим энтузиазмом продолжила Роза. – Прямо рядом с моей головой, но в ствол дерева. Как раз в это время к нам подошел сын Лены. Я вырвала стрелу из ствола, не без труда, еле вырвала, а Лена начала ругаться на мальчишек, которые перебрасывались неподалеку в картишки. Она начала их стыдить, мол, совсем обнаглели, так и покалечить человека недолго, а сын ее взял из моих рук стрелу, покрутил ее и сказал, что это скорей всего арбалетная и ни у кого такой нет. Во всяком случае, если вести речь о тех, кто живет в нашем дворе.

– И где же стрела? – спросила Маруся.

Роза пожала плечами:

– Ее нет, еще вчера она была, а сегодня нет. Что я такое говорю? – хлопнула себя по лбу Роза. – Сегодня утром она была.

– А ты не показывала стрелу Тосе? – поинтересовалась я.

– Не-ет, – качая головой, ответила Роза. – Тося даже слушать про стрелу не захотела. Она подняла меня на смех и сказала, что такие истории с ней происходят чуть ли не через день, если из каждой делать выводы, то и с ума недолго сойти.

– Зря вот Тося заводит речь о своем уме, – вставила Маруся. – Слышать такое я прямо вся не могу! Хотя в чем-то она права. Нет в вашем дворе арбалета, значит, есть в соседнем. Эти мальчишки перемещаются из одного двора в другой очень даже легко. Я бы их на цепь посадила. Ты как думаешь, старушка? – обратилась она уже ко мне.

– Думаю, что в наши дни убивать арбалетом глупо, – ответила я. – Слишком ненадежно, да и зачем, когда полно другого оружия.

Роза, похоже, огорчилась, а ведь должна была бы радоваться тому, что жизнь ее вне опасности. Как странно у строены люди.

– Так вы считаете, что меня не собирались убить? – растерянно спросила она. – Тося все же сказала: «Береги себя, подруга». Неужели совсем не собирались меня убить?

– Если и собирались, то никак этого не обнаружили, – оставляя ей надежду, сказала я. – Случай со шляпкой, конечно, исключительный, но почему-то мне Тамарка о нем не рассказывала.

– Она была очень занята в эти дни, – пояснила Роза. – Замоталась.

– Арбалетная стрела во дворе дома, – продолжила я, – полнейшая ерунда. Какой дурак станет все так усложнять? В твоем же дворе почти нет кустов.

– Стрелять могли из окна дома, – неожиданно встала на защиту Розы Маруся.

– Могли мальчишки-шалуны, – усмехнулась я. – Что касается картины, мой тебе. Роза, совет: как можно скорей выведи из дома тараканов. Если хочешь, я тебе на время свою ловушку одолжу. Прекрасное средство. Я вывела за три дня, и это при том, что за стеной у меня Старая Дева – оптовый поставщик тараканов.

– Мне лучше одолжи, – оживилась Маруся.

Я рассердилась:

– Тебя поставлю в очередь, будешь за Розой. Все равно ты сейчас живешь у меня.

– А ночую-то дома, – плаксиво напомнила Маруся.

Уж не хочет ли она и ночевать у меня?

Однако Роза сникла.

– Так, значит, меня не собирались убивать? – упорно не желая расстаться с открытием, допытывалась она.

– Нет, конечно, – заверили мы хором с Марусей.

– Вот и Тося сказала то же самое, – обиженно призналась Роза. – Даже хуже: она на смех меня подняла.

Правда, когда увидела стрелу и узнала про картину, задумалась. Тося сказала, что я должна себя беречь. Что, по-вашему, она тогда имела в виду?

– Исключительно твое психическое здоровье, – заверила я и напомнила:

– Ты же утверждала, что Тося не видела стрелы.

– Я утверждала? – удивилась Роза.

– Это точно, – подтвердила Маруся. – Я прямо вся это слышала.

– Да как же Тося не видела стрелы, – воскликнула Роза, – когда стрела лежала в прихожей перед зеркалом? Не могла я такие глупости утверждать.

– Могла и не такие, – злорадно сообщила Маруся.