Взгляд через объектив

Месяц спустя Доминик пребывал в глубоком расстройстве из-за постоянных отказов. Он оказался в заколдованном круге, совершенно нелепом: солидные агентства отказывали ему потому, что он ни разу не работал ни на одно из них, и давали ему совершенно незначительные заказы…

Размышляя, он копался в груде визиток, которые собирал еще в начале своей деятельности; их насчитывалось больше сотни, и практически все они были бесполезны. Ничего стоящего! Но, когда он начал, не глядя, сгребать их, одна карточка случайно выпала и приземлилась у его ног. Он вспомнил этого коллегу, встреченного им на презентации обувной марки. Как же это он забыл о нем! Жан-Жак уже несколько лет работал с множеством международных модельных агентств, делал рекламу для показов мод и продуктов высшего класса. Доминик решил позвонить ему, чтобы прозондировать обстановку.

Он легко дозвонился, это показалось добрым предзнаменованием, они договорились встретиться в кафе, где Жан-Жак часто бывал. Выпивка стоила там безумно дорого, но так как это было модное место, Доминик расценил это как капиталовложение.

С первого взгляда на Жан-Жака угадывался преуспевающий человек. Все в нем дышало успехом. Он был с ног до головы одет в кожу. Небрежная, уверенная походка заставляла оборачиваться в его сторону. Он приближался к пятидесяти, но великолепно выглядел.

После нескольких стаканчиков Доминик узнал, что Жан-Жак довольно успешно подвизался в нескольких агентствах, журналах и других, весьма прибыльных местах.

Пойдя ва-банк, Доминик показал ему портфолио и поведал о трудностях, с которыми столкнулся; он знал, что ему необходимо было преодолеть это препятствие, чтобы перейти от состояния жалкого к обеспеченному, что гарантировало бы ему успех и комфорт.

Доминик опасался, что собеседник ревниво отнесется к его удачным работам, но Жан-Жак отметил талант Доминика и, одобрив ряд снимков, в особенности ню (изображения обнаженной натуры), пообещал навести справки на следующей неделе, после чего позвонить, если подвернется что-нибудь приличное.

Приободрившись, Доминик стал расспрашивать его о профессиональной жизни и узнал, что Жан-Жак много работал на крупных показах и что его, Доминика, грезы совпадали с действительностью: доступные манекенщицы, почти ежедневные оргии, почти обнаженные прекрасные тела и т. д. Тем не менее, великий Жан-Жак намеревался оставить эту увлекательную, но утомительную жизнь, сейчас, на вершине славы, и уже подумывал о том, чтобы завести себе преемника. Он был настроен дать Доминику шанс при условии, что тот покажет себя достойным этого. Они выпивали весь вечер.

На следующий день, несмотря на гул в голове, Доминик отправился в студию, чтобы, как он надеялся, провести свою последнюю анонимную съемку. Он уже видел, как разъезжает по миру, продавая свои фотографии на вес золота в самые престижные модные журналы. Его сопровождали бы самые красивые женщины: прежде всего, прекрасная Синди, о которой он грезил после того, как увидел впервые на обложке, потом Клаудия, Линда, Кэйт. Они преклонялись бы перед его талантом, требуя, чтобы он, и никто другой, снимал их… владел ими. Какие надежды!..

Но в ожидании этого он должен был сделать рекламу. И не самую вдохновляющую: собачьего корма! Он согласился на это лишь потому, что у него действительно не было денег, хотя он терпеть не мог собак и него была на них аллергия. Ужас! Он утешал себя лишь тем, что скоро его жизнь в корне изменится. С грехом пополам он завершил работу и вернулся домой весь в шерсти, с красными глазами, зудящим носом и воспаленным горлом… Но тем не менее – с телефоном координатора съемки – рыжей прелестницы с длинными ногами и сверкающими глазами.

Он провел прекрасную ночь в ее обществе, согласившись на то, что она несколько раз делала ему минет: она обожала этот способ доставлять мужчинам удовольствие и делала это божественно. Это была настоящая тигрица; утром он встал с приятно уставшим мужским органом. Плечи, спина и ягодицы были покрыты следами от ногтей. Он спросил себя, была ли Синди так уж кровожадна? У него сейчас не было никаких серьезных связей, и ничто не мешало выяснить это.