Взгляд в прошлое

Чем старше Виктор становится, тем чаще вспоминает свою срочную службу в Забайкалье. Как же тогда было хорошо, хотя в то время он так не считал. Тогда виделись только трудности и сложности армейской жизни. А сейчас, с каким наслаждением вернулся бы он в то время, когда был молодым и здоровым. Он согласен вернуться в то время пусть даже молодым солдатом. Еще хотя бы раз побывать в тех краях весной, и посмотреть на сопки, сплошь покрытые цветущим багульником. Красота ведь неописуемая. Он согласен опять сидеть на скучных комсомольских собраниях, которых раньше терпеть не мог. Из комсомола его правда давно исключили, это уже после увольнения из армии, за то, что пошел в церковь крестить новорожденную дочь друга. Но он был им даже благодарен за это, избавили его от необходимости сидеть на этих собраниях. Сейчас он уже совсем не молодой, уже нет в живых его отца и матери. Да и сам он с трудом удержался на этом свете: инсульт с поражением сердечного клапана, и последующая операция на открытом сердце по замене этого клапана. Сейчас здоровье уже не то, но он пытается держаться. Даже купается в проруби на крещение. Но как бы ему хотелось вернуться в прошлое, когда все еще были живы и здоровы, и он сам был молодым и здоровым. И он с ностальгией, в очередной раз, начинает рассказывать о своей службе в Забайкалье.

Самоволка

Он прослужил только три месяца, когда его, вместе с прослужившим уже год товарищем, отправили охранять какие-то склады. Отправили вроде как часовыми, но без разводящего и начальника караула. На посту они должны были меняться сами. И в этот караул они заступили не на сутки, как обычно, а на трое суток. И патроны им не выдали, только автоматы и штык-ножи. Когда их привезли на место, то увидели, что охранять нужно какие-то два больших барака, которые даже не были опечатаны. Старослужащие им говорили, что никакие это не склады, просто пустые бараки, а охранять их нужно, чтобы местные жители не растащили их на дрова. В торце одного из этих бараков была небольшая каморка, в которой и должны были размещаться часовые. В ней было электрическое освещение и электрическая печка для отопления. В общем условия приемлемые для несения службы. Еду им будут привозить три раза в сутки.

Первые сутки они несли службу бодро, ничем не отвлекаясь, но потом стало скучно. Вокруг этих бараков нигде ни души, только степь, глазу не за что зацепиться. Ну от кого они должны охранять эти бараки? Кто сюда придет? В степи по колено снега.

– А давай сходим в деревню, – предложил Николай, старший товарищ Виктора.

– А зачем? – не понял Виктор.

– Водки купим, может еще чего ни будь. Веселее будет, – пояснил Николай.

– Ну и куда мы пойдем? Нигде ни одного ориентира. Заблудимся, – засомневался Виктор.

– Не заблудимся, – заверил его Николай. – В какую сторону идти я примерно знаю, летом один раз ходил. А обратно по своим же следам дойдем.

– А если проверять приедут?

– Если пойдем сразу после обеда, то до того, как стемнеет, уже вернемся, и никто ничего не заметит, до деревни каких ни будь восемь километров, – продолжал убеждать Николай.

В обед они быстренько съели привезенную им еду и собрались в путь.

– Автоматы и штык-ножи нужно под бараком спрятать, – сказал опытный Николай.

Так и сделали, и налегке пошли в деревню. Но идти по глубокому снегу было не так-то просто. В некоторых местах снежный наст правда держал нормально, и идти по нему было легко, но чаще всего снег проваливался, каждую ногу тогда приходилось с трудом вытаскивать из снега, немного переставлять ее вперед, и снова проваливаться. Еще не прошли и полпути, а уже оба были мокрыми от пота. Когда увидели посаженные вдоль дороги деревья, сразу стало веселее, наконец-то они видели ориентир, и теперь уже точно знали, куда им нужно двигаться. Николай сказал, что теперь им идти по дороге не больше двух километров. Когда вышли на дорогу, то услышали звук мотора приближающегося автомобиля. На всякий случай спрятались в кювете. И не зря. Это бала машина их командира батальона, который зачем-то тоже поехал в деревню. Теперь нужно было в кювете ждать, пока командир не проедет обратно. Встреча здесь с командиром как-то не входила в планы самовольщиков. Они залегли в кювете за деревом, и стали ждать возвращения командира. Ждать пришлось довольно долго. Вспотевшие тела обоих уже совсем задубели на морозе, а командир все не возвращался. Когда уже начало темнеть, командир, наконец то, проехал обратно. После этого, чтобы хоть немного согреться, бегом побежали в магазин. Купили бутылку водки, колбасы, печенье и сахар. Нужно было торопиться обратно, так как темнело очень быстро. Слишком много времени они потеряли, пока лежали в кювете, ожидая возвращения командира. Выпили по паре глотков водки, чтобы согреться, закусили колбасой, и побежали обратно. Когда добежали до того места, где они с поля вышли на дорогу, уже сильно стемнело, но свои следы они, все-таки, нашли. Но ним и пошли обратно. Но темнело очень быстро и поднялась метель. Сначала шел небольшой снег, а потом завьюжило так, что света белого не видно было. Следы, по которым они собирались идти обратно, совсем замело. Если бы было светло, то может быть они и смогли бы их различить даже заметенными, но было очень темно, и они их окончательно потеряли. Шли наугад, надеясь, что идут правильно, утопая в снегу и проклиная все на свете.

Прошло уже часа три, как они пробирались обратно по глубокому снегу. Сил идти больше не было, да и заблудились они окончательно, куда дальше идти не знали. Решили лечь на снегу отдыхать, если не замерзнут, то здесь дождаться рассвета, и уже потом решать, куда идти дальше. Не признаваясь в этом друг другу, с жизнью они уже мысленно попрощались. Вряд ли они при такой метели доживут до утра, замерзнут. Пролежали на снегу около часа и задубели окончательно. И силы не вернулись, и двигаться уже совсем не хотелось. Вдруг Виктор увидел вдали свет фар.

– Коля, смотри, там какая-то машина едет, сказал он товарищу.

Коля посмотрел в ту сторону, и вздох облегчения вырвался у него из груди.

– Это нам ужин везут, – сказал он. – Видишь, сначала фары светили в нашу сторону, а теперь светят в противоположную. Я знаю это место, там излучина реки. Они дальше поедут на мост, им еще километров двадцать ехать. Значит нам нужно идти влево. Нам всего с километр осталось идти.

Откуда и силы взялись. Самовольщики встали на ноги, и как можно быстрее пошли дальше. Когда приехала машина с ужином, они уже были на месте, и даже немного отдышаться успели. Но больше в самоволки Виктор не ходил, хватило и одного раза. Ведь они спаслись только чудом. Он четко для себя усвоил – с местной природой шутки шутить нельзя.

Досрочная победа

Виктор еще любит рассказывать о том, как, благодаря ему, их полк «войну» выиграл. Ну не совсем войну. Они тогда одержали победу над противником на учениях.

Как-то, уже после случая с самоволкой, старослужащие солдаты увидели рисунки в тетрадке у Виктора, и попросили нарисовать им подобные картинки в дембельские альбомы. В свободное время Виктор и оформлял эти альбомы. За этим занятием как-то застал его командир батальона. В итоге Виктора, в качестве художника, привлекли к оформлению ленинской комнаты. Ленинская комната понравилась командиру полка, и он поинтересовался, кто ее оформлял. Вот так Виктор и стал писарем при штабе полка. Писарем правда он был только в «мирное» время, в штате он так же стоял в батальоне, и во время учений по-прежнему выполнял обязанности наводчика во взводе противовоздушной обороны. С тех пор уже много воды утекло, сейчас он заместитель командира взвода, и уже дослужился до звания старшины, но по-прежнему трудится писарем при штабе полка. В его обязанности входит ведение графика нарядов по полку для офицеров и прапорщиков, и рисование карт для учений. С картами он вообще прекрасно справляется, лучше многих офицеров. Недавно, когда в выходные командир полка уехал на рыбалку за 200 км от расположения части, в части объявили тревогу. Предстояли очередные учения. Нужно было срочно подготовить карту для этих учений и через два часа отправить ее с нарочным командиру дивизии для утверждения. За командиром полка нарочного конечно послали, но он приедет только часов через пять. Начальник штаба полка пришел в комнату, в которой работал писарь.

– Витя, а ты сможешь сам, без командира, карту нарисовать? – спросил он.

– Если дадите прочитать приказ на учения, то смогу, – ответил Виктор.

– Ничего не напутаешь? – все еще сомневался начальник штаба.

– Постараюсь не напутать, – пообещал Виктор.

Через полтора часа он был уже с готовой картой в кабинете начальника штаба.

– Товарищ подполковник, карта готова, – доложил он. – Осталось только поставить подпись командира. Вы распишетесь?

– Я не могу, – возразил начальник штаба. – Нужна подпись именно командира полка.

– Ну за него распишитесь, – не видел в этом особой проблемы Виктор.

– Я не умею за него расписываться, – возразил начальник штаба.

– Если разрешите, то я могу расписаться за командира, – предложил Виктор.

Так и сделали. Карту вовремя отправили с нарочным командиру дивизии. Как потом сообщил нарочный, командир дивизии утвердил только их карту, все остальные забраковал и отправил на доработку. После этого случая Виктор пользовался абсолютным доверием и у начальника штаба полка, и у командира. Оба обращались к нему уже не по званию, а исключительно по имени. И жил Виктор при штабе припеваючи, в казарму батальона приходил только спать. Доставал его иногда только командир взвода разведки старший лейтенант Ершов. Как только он появлялся в комнате писаря в штабе, сразу же делал Виктору какое ни будь замечание.

– Старшина, почему сидим, когда старший по званию в комнату входит? Совсем устав забыли? – говорил он, если Виктор что-то делал сидя за столом.

– Старшина, опять воротничок расстегнут? – делал он замечание, если Виктор стоя рисовал карту.

В общем, как назойливая муха, хоть и не очень больно, но все время кусал. Ни командир, ни начальник штаба никогда не делали ему замечаний по таким пустякам, а этот уже достал своими замечаниями. Приходит перед каждым учением, и сидит здесь по два часа. Ждет, когда командир останется в кабинете один, чтобы переговорить с ним наедине. На последних двух учениях его взвод признан лучшим, так как быстрее всех занимал свою позицию. Это конечно не просто, так как нужно в каменистом грунте выкопать капонир, в который потом загоняют БТР. Только Виктору кажется, что старший лейтенант мухлюет. Когда они в прошлый раз приехали на место, капонир разведчиков был уже наполовину вырыт, а ведь командир еще не ставил задачу на боевое развертывание полка. Откуда он узнал, какое место ему отвели в боевом порядке? Он видел мою карту, вдруг осенила Виктора догадка. Не зря он тогда два часа в его комнате отирался. Точно, вспомнил Виктор. Тогда старший лейтенант заставил его сходить в туалет и привести в порядок испачканную мелом гимнастерку. А когда Виктор вернулся в комнату, он не стал дожидаться командира, и сразу же ушел.

Виктор готовил карту для очередных учений и ждал появления хитрого старшего лейтенанта. Он решил его проучить. Дислокацию полка он на карту уже нанес. Но на места, где будет подписано наименование своего БТР и БТР разведки, наклеил мылом небольшие кусочки кальки, подкрасил их карандашами под цвет карты, и написал названия БТР, поменяв их местами. Старший лейтенант не заставил себя долго ждать. Как всегда, начал с замечания, потом сказал, что посидит у него пока командир освободится. Чтобы он долго здесь не засиживался, Виктор решил ему подыграть.

– Товарищ старший лейтенант, – обратился он к нему, – Вы не могли бы на минутку выйти, мне нужно сходить к командиру, а у меня карта секретная?

– Ну и иди себе, я ведь не посторонний. Ничего с твоей картой не случится, – успокоил он Виктора.

Виктор накрыл карту газетой и вышел, потом заглянул в кабинет командира, что-то у него спросил, и вернулся обратно. Старший лейтенант сразу же засобирался домой, сказал, что ждать командира у него нет времени. Виктор был уверен, что за время его отсутствия в карту Ершов заглянул, и место расположения своего БТР на учениях он запомнил. Виктор убрал с карты кальку и написал истинное название БТР, занимавших данные позиции.

На учения выехали сразу после обеда. Виктор, как обычно, занял место командира в своем БТР.

– Сверни на обочину, – дал он команду механику-водителю, когда они проехали примерно половину пути.

– Зачем? – не понял водитель.

– Потом объясню, – сказал Виктор, – давай, сворачивай.

БТР выехал из колонны и остановился на обочине дороги.

– Делай вид, что ремонтируешь двигатель, – снова дал команду механику-водителю Виктор.

– Восьмой, я первый. Что у вас случилось? – услышал Виктор в наушниках голос командира полка.

– Первый, я восьмой. Один двигатель начал «чихать». Наверно топливный насос засорился.

– Помощь нужна?

– Нет, не нужна. Промоем, и поедем дальше. Если даже неисправность не устраним, то доедем на одном двигателе, – доложил командиру Виктор.

– Так чего стоим? – поинтересовались бойцы. – Капонир не успеем выкопать.

– Если все получится, то мы его копать не будем, – заверил их Виктор.

Через полчаса Виктор дал команду механику-водителю заканчивать с «ремонтом» и двигаться дальше. В это время к ним и подъехал незнакомый БТР, из которого вышел молодой лейтенант.

– Ребята, вы не подскажете, как нам проехать , – и лейтенант назвал населенный пункт. – Мы заблудились.

Такой населенный пункт никто не знал.

– А может на карте покажешь, – спросил Виктор.

– А ты что, в картах разбираешься? – удивился лейтенант. Я не могу разобраться.

– Показывай, немного разбираюсь, – ответил Виктор.

По карте он понял, что это группа разведки «противника». На карте была нанесена вся дислокация противника. Запомнить все было сложно, поэтому Виктор постарался запомнить только расположение командного пункта полка. Растолковал лейтенанту, как они должны ехать и каких ориентиров придерживаться, и они разъехались.

Когда они приехали на боевую позицию своего полка, взвод разведки уже заканчивал рыть капонир, хотя все остальные их еще и на половину не вырыли. Оно и понятно, взвод разведки прибыл на место за час, до прибытия остальных. Значит карту старший лейтенант посмотрел, отметил про себя Виктор.

– Товарищ старший лейтенант, – обратился он к Ершову, – а почему вы на нашем месте капонир роете?

– Как это на вашем месте? – удивился Ершов. – Это наше место.

– Ну пойдемте, уточним у командира, – предложил Виктор.

Командир подтвердил, что это место БТР Виктора.

– Товарищ полковник, он меня специально подставил, – заявил Ершов, – я ведь сам видел, на карте было наоборот обозначено.

– Ты что, ему карту показывал? – спросил командир у Виктора.

– Никак нет, товарищ полковник, – ответил Виктор. Может он сам в карту заглянул, когда я к Вам выходил? Но я ее газетой закрывал, – с невинным лицом оправдывался Виктор.

– Но Вы же в строю стояли, когда я задачу на развертывание ставил? – обратился командир уже к Ершову.

– Так точно, стоял, – ответил растерянный Ершов.

– Ну и чем Вы тогда слушали? – удивился командир. – Освобождайте место для БТР старшины, и в следующий раз будьте внимательней.

Расстроенный старший лейтенант ушел перегонять свой БТР на новое место, а солдатам Виктора оставалось только закончить рытье уже почти готового капонира.

– Товарищ полковник, – обратился к командиру Виктор, – я видел карту противника. Я все не запомнил, но точно знаю, где находится командный пункт их полка.

– А где ты карту видел?

– Да их лейтенант заблудился, дорогу спрашивал.

– Ну пойдем, дорисуешь на карту еще и их командный пункт.

Через несколько дней, командир отправил четыре БТР на ночную вылазку. Они и привезли захваченных в плен командира полка противника, вместе со всем штабом и знаменем полка. Такой наглости они явно не ожидали, и к появлению на своих позициях противника совершенно не были готовы. Учения были закончены досрочно, в связи с утерей противником боевого знамени и неспособностью вести дальше боевые действия.

А старший лейтенант Ершов в комнату писаря больше не приходил. Наверно обиделся за что-то.