Я больше тебе не верю

Глава 26

Я вернула фото на место, надела первую попавшуюся футболку и отошла от шкафа. Оглянулась, комната была большая, пропитанная духом Саши. Он любил современное искусство, на столе стояла стеклянный куб внутри, которого был искусно вырезан плывущий человек. На полках стояли игрушечные модели фрегатов. Я даже не удивилась, только Саша мог собрать их. Я всегда поражалась его терпению и дотошности. Грубый металлический книжный шкаф идеально передавал характер хозяина — такой же сильный и твёрдый. Я подошла к окну, за ним в темноте ночи сверкали вывески магазинов. Уличные фонари ярко освещали улицу — минусы проживания в центре города, здесь никогда не бывает темно и тихо.

В комнату вошёл Саша. Я не услышала, а скорее почувствовала его, словно всё моё тело было настроено на его тело. Дыхание, движения, запах — рядом с ним обострялись все чувства. Он подошёл ко мне, прижался голой грудью к спине.

— Не замёрзла?

Его дыхание коснулось моей макушки, от этого на руках приподнялись волоски. Тяжёлые ладони легли на предплечья и почувствовала какой он горячий.

— Нет.

— Останешься?

— Да.

Он поцеловал меня в шею.

— Я рад, — голос прозвучал тихо и ласково.

— Я бы уже давно сбежала, если бы было в чём.

— Если бы сильно хотела, сбежала бы в моих вещах, — от нежного тона и не осталось следа.

— Да. Наверное, ты прав. Но я так устала.

— Идём в кровать. Я сделаю тебе массаж, расправлю твои загруженные плечики.

*** ***

(Слава Самойлов)

— Здорово, Славян, — в трубке раздался басистый голос Кабана.

— Здоров. Ты мне когда пришлёшь запись?

— Да не я снимал. Это у Толяна надо спрашивать, а он что-то гасится.

— Ты б****, ещё скажи, что стёрли её, — злость клокотала в горле. Ещё немного и я сорвусь.

— Да нет, Славян. Мы работу свою знаем.

— Если через час у меня не будет записи, как вы её пьяную тащите, то я…я. Я не знаю, что с вами сделаю!

— Ээ. Харе орать. Я же сказал, мы свою работу знаем.

— Знаете? А я что-то сомневаться уже начал. Какого хрена вы сожгли Ирин дом?

— Слышь сюда. Ты просил устроить поджог — я сделал. Не мои проблемы, что хата загорелась так быстро. Мы свою работу делаем хорошо, а ты нам ещё ни за что не заплатил. Так что не быкуй, а лучше деньжата переведи, которые мы заработали.

«Ах вот как, значит, мы заговорили. Ну посмотрим, к кому ты побежишь, когда с твоей тачкой что-нибудь случится».

— Я ни черта вам не заплачу, пока не увижу запись.

Я бросил трубку. Громко выругался. Маша поёжилась. Она не любила мои забористые словечки.

— Так значит Ирин дом сгорел по твоей вине? — спросила Маша.

Я повернулся к ней и увидел, как она смотрит с осуждением. Ненавидел этот взгляд, ни от Алисы, ни от Маши.

— Тебе какая разница? — Голос прозвучал злобно. В последние дни всё шло не по плану. Сначала эти упыри вместо обычного снотворного накачали Алису наркотой. Потом сожгли дом Иры. Неудивительно, что эти остолопы нигде надолго не задерживались. Недаром говорят пословицу «Заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибёт».

Маша сжалась от резкого окрика, этим она меня уже начала раздражать. Ну, приложил малость, сама виновата, не хрен было под горячую руку лезть.

— Так ведь нельзя. Ты же не бандит какой-то.

Я сунул руки в карманы и сжал, чтобы со злости не пустить их в дело.

— А врываться в мой дом и снимать меня, значит, можно?

Маша пожала плечами, потянулась, как кошка. Женская уловка, чтобы сгладить свою тупость или уйти от неприятного вопроса.

— Ты не ответила.

— Иди ко мне в кроватку, — она похлопала по матрасу рядом с собой.

— Маша!

— Слава, ты же знаешь, что я не люблю обсуждать девочек. Они для меня были и останутся лучшими подругами.

Я подошёл к кровати и рывком поднял Машу за руку.

— Запомни — они тебе не подруги, — я сжал ей руку сильнее, зная, что останутся синяки.

— Слава мне больно, — взвизгнула Маша и попыталась вырваться.

Я чувствовал нарастающее возбуждение. Её страх заводил. Я развернул её словно куклу, задрал тонкую ткань и с силой вошёл. Маша вскрикнула, но тут же расслабилась. Уже знала, зараза, как себя вести, когда я злюсь. Несколько мощных толчков и наступило облегчение.

С Машей мне нравился наш секс. С ней можно было творить что угодно, она молчала, боясь пискнуть. С Алиской приходилось сдерживаться, стоило только один раз заикнуться про грубости в постели, как из неё полился поток слов о том, что так нельзя и это неуважение. И меня всё равно тянуло к ней. Сам на себя злился. Отпусти, и всё. Но поганое злобное чувство толкало на новые гадости.

Я застегнул брюки, заправил рубашку. На телефоне брякнуло СМС. Взял телефон. Грузился файл.

Ну наконец-то сволочи скинули. Включил.

На видео появился какой-то задний двор, света было мало. Через пару секунд в кадре появились два мужика, которые тащили абсолютно бесчувственную девку. Но! Лица не было видно.

Уроды! Вот уроды. Как такое в сеть выложить? Никто ведь не поверит. Остаётся только продолжать делать вид, что запись есть.

Видео ещё шло, я хотел уже выключить, потому что ничего кроме темноты и силуэтов стоящих рядом с машиной видно не было. Но внезапно появился ещё один мужик. Лица не было видно, но он мастерски раскидал этих придурков.

Так. Теперь понятно, почему они видео скидывать не хотели.