— Куда мы едем?
В ответ тишина.
— Меня убьют? — задала я еще один вопрос, хотя, кажется, ответ мне уже известен.
Адреналин начал отступать, и на смену ему пришел страх. Жуткий, леденящий душу. До этого я думала, что смерти уже не боюсь, ведь у меня нет причин держаться за этот мир, но я ошибалась. Даже в минуты отчаяния умирать, оказывается, страшно.
Водитель, что скрутил меня, молчал. Словно меня и не было в салоне автомобиля.
Я же, понимая, что ответов не дождусь, стала смотреть в окно. Нет, я не запоминала, куда меня везут. Я просто думала о том, что, возможно, это последнее, что я вижу в своей жизни.
Родители не были готовы к тому, что умрут. Это случилось очень быстро. Надеюсь, что они даже испугаться особо не успели.
Я же все больше заражалась страхом. Лучше бы сразу меня прикончили, чтобы я даже этого не поняла. Но, видимо, меня еще помучают перед смертью. И это, наверное, страшнее самой смерти — ожидание. И долбанная надежда.
Вскоре мы подъехали к частному дому. Хотя, может, для меня время бежало быстро, а ехали мы долго.
Водитель остановил машину, а затем вытащил меня из автомобиля.
Я не сопротивлялась. Это глупо. Вдруг силы мне еще понадобятся.
Меня завели в дом, затем куда-то вверх по лестнице, и вскоре я оказалась в обычной, ничем не примечательной спальне. Такие чаще всего бывают в отелях. Большая кровать, кресло, шкаф — это все, что там было.
Меня подтолкнули к кровати, и вот тут я испугалась с новой силой. Я не думала в эту сторону. А что, если надо мной надругаются? Почему-то это было страшнее всего остального.
Я попыталась устоять на ногах, но со связанными руками сложно балансировать. И буквально через мгновение я уже оказалась на постели, и тут же резко подскочила, переворачиваясь.
Но никто, по-видимому, меня насиловать не собирался. Потому что я увидела лишь закрывающуюся дверь.
Я осталась одна в комнате. Горел торшер, создавая иллюзию какого-то интима, который сейчас был абсолютно не к месту.
Перво-наперво я попробовала развязать руки, но, кажется, только сильнее затянула узлы, которые стали сильнее впиваться мне в запястье.
Стоит признать, я явно не герой боевиков.
Накатила усталость. Я подумала о том, как бы здорово сейчас было быть дома, лежать в своей постели и смотреть какой-нибудь очередной дурацкий сериал.
Но мне не жилось спокойно. Я порывалась мстить, и в итоге влезла, не пойми во что.
Я прислонилась спиной к спинке кровати и прикрыла глаза. Я представила лица родителей, и сразу стало как-то спокойнее. Папа говорил, пока мы живы, все решаемо. И вот как мне сейчас решить мою проблему? Да и надолго ли я жива?
Мне кажется, я даже задремала, потому что резко дернулась, когда открылась дверь.
Астахов. Почему-то внутри я заликовала, хотя должна была бы еще сильнее испугаться. Но внутренний голос твердил: «Я была права! Он негодяй и убийца!» Правда, я желала отомстить, но, похоже, буду просто еще одной его жертвой.
Он смотрел на меня, как будто оценивающим взглядом. Я же молчала, не отводя глаз. Пусть не думает, что мне страшно. Хоть это так и было на самом деле.
Астахов сел в кресло, скрестил руки и начал говорить.
— Добрый вечер, Юлия Александровна.
Специально отчество произнес, дескать, я знаю, чья ты дочь. Да я и сама уже догадалась.
— Виделись уже, Ярослав Андреевич, — сухо ответила я. — А вы всех своих сотрудников связанными к себе в дом привозите или это мне просто повезло?
Мужчина хмыкнул.
— Не остри. Ты прекрасно знаешь, почему ты здесь.
— Знаю. Потому что ты убийца! — рявкнула я, выходя из образа.
Брови Астахова поползли вверх, и было видно, что он явно не это ожидал услышать.
— Тааак… А с этого места поподробнее.
Я усмехнулась, чувствуя, что по моим щекам катятся слезы. Еще я буду ему рассказывать, как его люди зверски расправились с моими родителями. Не дождется.
— Миш, — крикнул он куда-то в сторону коридора, так и не дождавшись от меня ответа. Наверное, своего головореза зовет, чтобы меня пытать.
В комнату и впрямь зашел тот мужик, который меня связал и похитил. Я стиснула зубы, чтобы не закричать и не начать отбиваться. Все равно не выйдет.
— Слушаю, Ярослав Андреевич, — покорно произнес он.
Сейчас Астахов даст команду «фас», и меня порвут на мелкие кусочки.
— Развяжи ей руки.
Я удивленно взглянула на хозяина дома. Это что еще за жест доброй воли?
— Может, не надо? — хмыкнул этот Михаил.
— Развяжи, — повторил Астахов.
Мужчина подошел ко мне. Хоть я сама слышала, зачем он подошел, все равно было страшно.
Михаил достал нож, и вскоре мои руки оказались свободны. Я посмотрела на отметины на запястьях, чувствуя, что еще немного и разревусь. Я устала. Я без сил. Мне страшно. Еще и в туалет хочется.
— Иди, — кивнул ему Астахов.
Михаил смерил меня недоверчивым взглядом и ушел.
— Теперь начнем сначала. Итак, Юля, объясни-ка мне, почему я вдруг стал убийцей.
Я растирала запястья, понимая, что не хочу с ним говорить. Но и от разговора никуда не деться. Навряд ли меня просто отпустят, но можно попробовать договориться. Хотя мне противна сама мысль договариваться с преступником.
— Не прикидывайся, — хриплым голосом произнесла я. — Ты убил моих родителей!
— О, как… Интересно, и как же ты пришла к этому умозаключению?
Мне все больше казалось, что он пытается делать из меня дуру. И я все больше злилась.
— Я все знаю. Не нужно ломать комедию. Чего ты от меня хочешь? — пошла я ва-банк.