Я - для тебя

Глава 6

Пять лет. Это много или мало? Очень много, если ждешь, когда же закончится день или вечер, а потом следующий, и следующий… И совсем мало, когда до встречи с любимым человеком остаются считанные часы. Но именно эти бесконечные минуты кажутся самыми долгими. Словно стрелка часов ждет, когда ты отвернешься, чтобы замереть, и двинуться в путь по своему кругу, как только ты снова на нее посмотришь…

Артем возвращался домой с красным дипломом и направлением в местную службу спасения, как выпускник университета, отучившийся на бюджетной основе и подписавший контракт, согласно которому обязан отработать в МЧС России не менее пяти лет. Он, конечно, планировал посвятить этой профессии столько времени, сколько будет востребован. И теперь, закончив обучение, готов был признать абсолютную правоту отца в выборе ВУЗа и профессии.

Но представить, что ему придется провести еще пять лет вдали от Тани, если она поступит туда же, Артем не мог: все, предел наступил. Мысленно он уже уговаривал ее передумать учиться в Питере, приводя разные аргументы. Хотя девушек в университете было много, все-таки учеба там тяжела даже для парня. Но и не это было главным. А то, что еще несколько лет предстояло провести в разлуке.

Он много раз говорил с ней по телефону о будущей профессии, пытаясь хоть что-то выяснить о ее планах на будущее, но она только посмеивалась и ничего конкретного не говорила, и его родители тоже не смогли ответить на все вопросы. Артем знал, что Таня получит золотую медаль, и что она сдала ЕГЭ с высокими результатами. То есть, поступить в его ВУЗ ей не составило бы труда.

«Ладно, зачем зря изматывать себя домыслами? Приеду и все узнаю».

Усилием воли он переключил себя на мысли о предстоящем выпускном Тани, на который он все же успевал. Артем просто не мог себе вообразить, в каком платье Танюшка пойдет на свой праздник. Он по-прежнему называл ее детскими именами, хотя видел по фоткам, что от той маленькой девчонки, с которой познакомился когда-то у подъезда, почти ничего не осталось. Только глаза были все такими же голубыми и добрыми. Артем переживал, как сложатся теперь их отношения, ведь они оба выросли, причем много времени провели порознь.

Так сложилось, что за пять лет он ни разу не был дома. Не считая обязательных учений, летом можно было бы съездить в родной город. Но там в это время не было Тани: она проводила каникулы в деревне, как всегда. Отработав школьную практику, сразу же уезжала. А зимой у нее были трехнедельные сборы по легкой атлетике в Адлере. Она вместе с каникулами «прихватывала» и учебу, пропуская школьные занятия. Артем не видел смысла тратить время и деньги на дорогу, если он не увидит свою Танюшку. Она тоже не могла к нему приехать, потому что ее бы не отпустили — слишком мала. А как только он собирался домой, отец находил тысячу причин этого не делать, да и денег сыну ни разу не присылал, предлагая прожить на стипендию. Родители сами наведывались к нему, находясь в отпуске, проверяли, как он живет, чем занимается. А Тёма устраивался на работу летом, чтобы выполнить свое обещание, данное когда-то Тане — купить ей велосипед. Может, двухколесный зверь уже и не был нужен, но слово есть слово. Так и проработал все летние месяцы за время учебы и накопил, конечно, не только на велосипед, но и на нечто, более важное. Все было для нее, для его Танюшки.

Его отец по-прежнему задавал все те же вопросы: готов ли Артем ждать, когда она вырастет? Ответ всегда был один и тот же: «Да». И это удивляло старшее поколение — как можно так влюбиться, будучи ребенком, в еще меньшее дитя? Сын говорил, что не имеет значения, как это называется, но он свою Танюшку никому не отдаст. Отец снова его подначивал: а вокруг нее парни вьются. Тёма и здесь знал, как держать удар: «Еще бы не вились рядом с такой красавицей!»

Эти споры ничем не заканчивались, но к концу учебы отец перестал задавать надоевшие всем вопросы. Он просто ждал, когда все закончится, потому что все равно не верил в то, что из детской дружбы может вырасти настоящая любовь.

Сказать, что Таня с Тёмой не общались, нельзя. Нет, все эти годы они переписывались, созванивались, обменивались фотографиями. Но этого им было так мало! Поняв, что проведут пять лет врозь, они просто ждали встречи.

Артем снова глянул на часы — время ползло черепашьим ходом.

В конце концов, он заставил себя смотреть в окно поезда на проплывающие мимо полустанки, села и деревни. Они исчезали из вида так же медленно, как и минуты на часах. Артем глубоко задумался о взрослой жизни, что ждала его впереди, и совсем растерялся, когда железнодорожный вокзал родного города появился в окне. Это означало только одно — ДОМА! Вернулся! Скоро встретится с Таней!

Артем пропустил всех пассажиров, покидавших вагон, и, закинув рюкзак на плечо, вышел сам. Оглянулся, постоял, вспоминая, где находится остановка, и направился в сторону пешеходного перехода. Его никто не встречал, потому что родители были на работе, а Тане он ничего не сообщал.

— Артем! Тёмка!!!

Звонкий девичий голос за спиной заставил замереть. Он оглянулся, и сердце забилось часто-часто: к нему бежала и смеялась его Танюшка… Его и не его. Она выросла. Джинсы, футболка — в такой одежде Таня казалась совсем взрослой. Они не встречались пять лет. Артем видел только ее фото, которые мама ему пересылала, да еще были видеозвонки. Но это все не то. А здесь… Он просто раскрыл свои объятия и поймал в них ту, которую знал семь лет из своих двадцати двух и столько же любил.

— Тёмка! Родной! Ты такой взрослый!

Она обхватила его за шею и прижалась всем телом. Артем одной рукой обнял ее тонкую фигурку, а второй гладил волосы, собранные в веселый хвостик, целовал в макушку, едва сдерживая себя от того, чтобы подхватить ее на руки и кружить вокруг себя, как когда-то в детстве. Таня была почти на голову ниже ростом, и на фоне Артема казалась все той же маленькой девочкой.

— Танюшка! Как я соскучился…

Она чуть отстранилась от него, заглядывая в глаза и счастливо улыбаясь.

— Вот я и дождалась тебя! Я знала, что так и будет! Поехали скорее домой. Твои на работе, мои тоже. Я хоть насмотрюсь на тебя.

Она говорила то, что думает, как и было раньше. И от понимания того, что она не изменилась в главном, становилось тепло на душе.

— Поехали, — согласился Артем. — А завтра мы купим тебе велосипед, я же обещал! Я заработал.

— Завтра не получится, потому что у меня выпускной.

Таня улыбалась, не переставая. Она была счастлива. Взяв его за руку и, подскакивая то на одной ноге, то на другой, шла в сторону остановки. До дома можно было и прогуляться, но не с рюкзаком за плечами. Пока ехали в полупустом автобусе, казалось, что пространство вокруг них сужается. Касания рук, взгляды, улыбки — все это рождало трепет и неясные желания. Всего через пятнадцать минут они заходили в квартиру, где жила семья Тани.

— Ты сможешь прийти на выпускной? Тебе не надо сразу на работу?

— Конечно, я приду. Документы на работу надо завтра отвезти, там мне скажут, что, как и когда. Тань, а ты решила, где будешь учиться? Я так не хочу, чтобы ты уезжала! Еще пять лет… Я просто умру от тоски, как Чудовище из сказки про «Аленький цветочек».

Она крутилась на кухне, от плиты к холодильнику и обратно.

— Ты сначала поешь, а потом мы поговорим, — говорила Таня, накрывая на стол.

— Но ты же можешь сказать сейчас!

Посмотрев на Артема с улыбкой, она ответила:

— Я никуда от тебя не уеду. Не хочу больше расставаться! Пять лет я ждала тебя каждый день! Понимаешь? Каждый день!

Сквозь улыбку в ее глазах появились слезы. Таня смахнула хрустальную капельку с ресниц.

— Я буду поступать в финансово-экономический. Думаю, пройду на «бюджет». А с таким образованием я всегда найду себе работу. Может, даже и с тобой вместе.

Артем от радости сгреб ее в охапку и прижал к себе так, что дыхание сбилось у обоих. Он присел на столешницу, не отпуская Таню от себя. Она спряталась у него на груди, и стало так спокойно, словно нашла, наконец-то, свое место. Осторожно провела пальчиком по вене на шее, наблюдая, как ускорился пульс, чувствуя, как у самой внутри происходит что-то странное, будто огромная жар-птица раскрывает свои огненные крылья, заставляя сердце биться быстрее.

— Тань, — тихо сказал Артем, — я тебя сейчас поцелую.

Она посмотрела на него.

— По-взрослому поцелую, — предупредил он.

— Как это? Покажешь? А где ты научился?

— Вместе будем учиться, — совсем шепотом закончил Артем.

Может, когда-нибудь он расскажет своей Танюшке, как сложно было пережить насмешки сокурсников из-за его аскетичного образа жизни. Особенно первые два года. Артем не ходил ни на какие вечера, если это не являлось обязательной программой ВУЗа, зато с удовольствием посещал театры, музеи, выставки, организованные тоже их университетом, причем бесплатно. Он не реагировал ни на чьи намеки, подмигивания, откровенный флирт. Маленькую подкову на кожаном шнурке он хранил подальше от чужих глаз, словно не хотел, чтобы даже взглядом кто-то касался его чувства к Тане. Никто не верил, что он хранит в своем сердце единственную девочку-девушку, не хочет отдавать свои первые прекрасные моменты какой-то другой, чужой для него. Были и провокации, и подставы, и кулачные разборки. Но ничто не смогло переломить Артема в его преданности своей любви. Лишь на третьем курсе, видя, что он тверд в своих устремлениях, ребята его зауважали. Уже не пытались как-то испортить ему жизнь, наоборот — спрашивали, как там Танюшка поживает, как учится, куда собирается поступать… Да, многое пришлось выдержать тогда Артему, чтобы сейчас ждать своей награды.

Тане был легче — все-таки она была дома, среди своих одноклассников и знакомых. Да и возраст у нее был совсем юный. Она принимала участие во всех школьных мероприятиях, соревнованиях, получила первый взрослый разряд по легкой атлетике, много грамот и наград за участие в олимпиадах и конкурсах. В любую свободную минуту читала. Любила посидеть с книгой на их месте, только теперь она там бывала одна. Часто вспоминала по минутам их двухлетнюю дружбу. Старалась, как могла, чтобы время разлуки не разъедало и не подтачивало веру в Артема.

Дома образовался «женский кружок»: мама, тетя Клава и Танюшка. Они вместе противостояли сомневающемуся «мужскому объединению» в лице отцов, которые не верили, что расстояние и время не убьют дружбу их детей. Надо отдать должное Тане, она не воспринимала всерьез эту «войну». Для нее существовало только слово Артема: если он сказал, что будет так, значит, ни о чем другом можно и не думать.

Даже возникавшие в школе проблемы Танюшка не носила домой и не говорила о них Артему в те редкие минуты их общения, что им выпадали. Зачем жаловаться на то, что некоторые новенькие одноклассники не понимают, когда им говорят об отсутствии симпатии и интереса к их персонам? Не раз пришлось вспомнить Лялю и Лёлю, добивавшихся внимания от Артема. Несколько раз Таня оказывалась в подобной ситуации. Она ведь становилась с каждым годом все интереснее, и это притягивало к ней парней. То, о чем говорил отец Артема, воплотилось в жизнь. Только девушка не останавливала свой взгляд ни на одном из непонятливых мальчиков. Она всегда честно говорила, что ей нравится другой — тот, который далеко, и которого она ждала. Если же кто-то не понимал ее слов, в дело вступали одноклассники и доходчиво объясняли новеньким, что не стоит даже дышать в ее сторону. Так и разрешались конфликтные ситуации, о которых никто из родных не знал…

Артем осторожно дотронулся пальцами до ее подбородка, приподнял чуть-чуть и коснулся губами щеки совсем близко к уголку рта. Таня закрыла глаза. Ей казалось, что в этот самый миг происходит что-то очень важное в ее жизни. Что? Что это будет? Первый поцелуй!

Артем сам закрыл глаза от непередаваемого ощущения счастья. Сколько он ждал этой минуты, когда можно будет поцеловать ее сначала нежно и осторожно, потом прихватывая своими ее губы, пройтись языком от уголка к уголку и услышать ее тихий вздох и шепот:

— Тёма…

Артем тоже впервые целовался, но у него не было страха что-то испортить или сделать не так. Они вместе постигали науку быть счастливыми, любящими и любимыми. Он хотел для нее самого лучшего, чистого, светлого, а Таня просто верила своему Тёмке во всем и всегда.

Когда поцелуй углубился, она широко распахнула глаза, ощутив, как его язык проходится по ее зубам, проникая дальше, касаясь уже языка. Конечно, видела такое в фильмах, но почему-то не ощущала никакого желания это повторить. А сейчас ей все нравилось. Даже не так: не просто нравилось, а заставляло терять самообладание. Ей хотелось сделать то же самое, и она начала повторять его действия. Реакцией на это стал негромкий стон Артема, который молнией прошил все тело девушки. Таня импульсивно смяла пальцами его рубашку, а он провел рукой по ее спине вниз, останавливаясь на талии и вжимая в себя.

— Таня, я дома, — раздался женский голос в коридоре.

Глаза девушки округлились, она оторвалась от Артема и припухшими покрасневшими губами сделала «О! Это мама!»

— Привет, теть Галь! Я тоже дома!

В квартире наступила тишина. Тёма с Таней, как нашкодившие школьники, прижались друг к другу и ждали. Наконец, мама Тани вышла из коридора и заглянула на кухню.

— Артем! Как хорошо, что ты приехал! Дай-ка, я тебя обниму! Большущий какой вырос-то!

Она обняла парня, который за долгие годы стал ей, как сын. Тем более мама, как никто другой знавшая свою дочь, давно поняла, что эти двое будут неразлучными всю свою жизнь.

— А вы поели?

Вопрос, который волнует всех мам, вызвал смех, потому что они забыли обо всем на свете, встретившись друг с другом. А потом они пошли на свое любимое место, на пруд. Танюшка сказала, что иногда ходила туда одна. Помечтать, просто посидеть, вспоминая их дружбу. Перед выходом Артем спросил:

— Теть Галь, оставлю у вас рюкзак? Все равно дома никого нет, что мне там делать?

— Оставляй, конечно.

И они ушли. А мама, улыбнувшись, призадумалась, не станет ли она бабушкой в свои сорок лет?

«Надо бы Татьяне хоть три курса отучиться, а уж потом замуж. Да кто же нас спрашивать будет? Тёмке-то двадцать два. Ох… Да сами решат. Не надо к ним лезть».

В их старом дворе за пять лет отсутствия Артема сменилось несколько соседей, и теперь некоторые из них удивленно поглядывали на него, идущего за руку с известной всем скромницей и недотрогой. Но те, кто узнавал, радостно приветствовал парочку. Вызывали ли Таня с Тёмой чувство зависти? Наверное, да. Только белой зависти. Прошли те времена, когда их дразнили «жених и невеста». Теперь только улыбку вызывали такие трепетные отношения.

У пруда, как всегда, никого не было. Словно это место заколдованное, созданное только для них. И ведь они находились в центре города, а тишина такая, будто одни во вселенной. Шум камышей, листвы да стрекоз, которые, как маленькие вертолетики, кружили над водой.

Они сидели прямо на траве, рядышком, держась за руки. Таня вообще не хотела выпускать его ладонь.

— Мне не верится, что ты больше не уедешь, — сказала она.

— По работе я могу быть направлен в любое место, где возникнет чрезвычайная ситуация.

— Это работа — тут без вопросов. А вот так, как было эти пять лет, я больше не хочу. И все. Об этом — ни слова. Расскажи мне про свои планы. Со мной-то все ясно: учеба, как всегда.

— Мои планы? Или наши планы? Давай про наши планы!

— Угу. Согласна. А знаешь, почему?

— Знаю. Потому что отныне и навсегда у нас с тобой только совместные планы. Потому что ты для меня вера и надежда, потому что я тебя люблю, — произнес Артем без всякого пафоса и посмотрел на Таню. — Я никогда не говорил тебе этих слов. По многим причинам. То возраст, то разлука, а хотелось сказать, когда ты рядом будешь. А ты? Что ты мне скажешь про наши планы?

И снова он вспомнил ту маленькую девчонку на скамейке, которая смотрела на него так, словно в душу заглядывала. Ее доверчивость и открытость, неумение лгать и предавать, желание помочь каждому, кто об этом попросит — все это будет потом. А тогда, в первую встречу, именно ее голубые глаза все решили. Ясно, что он не влюбился в пятнадцать лет, но выделил из всех своих знакомых именно эту маленькую девочку, которая стала его лучшим другом, а со временем и единственной любовью.

— Я люблю тебя, Тёма, — совершенно серьезно начала она. — Ты для меня все. Радость, ожидание, первая пойманная рыбка, велосипед, коньки, снежки, воздух, солнце, дождь, весь мир! Это все ты. Я даже не могу вспомнить ни одного раза, когда мы с тобой поссорились бы. Ни разу! Бывает ли такое у кого-нибудь? Девчонки только и обсуждают, из-за чего они ругаются или расстаются со своими парнями. А я не представляю, что мы можем поссориться.

— Мы и не будем ссориться, — обнимая ее, сказал Артем. — Все будет так, как мы захотим. Я устроюсь на работу, ты будешь учиться. Снимем квартиру, поженимся и будем жить долго и счастливо.

— Ого! Поженимся? А ты будешь делать мне предложение?

— А как же!

— Ух, ты! Интересно как! Мне наши планы нравятся.

Подведя черту под этим разговором, они до самого вечера делились впечатлениями о произошедших за пять лет событиях, вспоминали свое знакомство и те два года, что дружили. Целовались до одури, познавая новые высоты ощущений и эмоций. Хотелось ли чего-то большего? Конечно, хотелось, Артему уж точно. Но эти первые часы после долгой разлуки, узнавание друг в друге повзрослевших самих себя — все это стоило того, чтобы отодвинуть свои желания на потом.

Совсем стемнело, когда Артему пришло сообщение на телефон:

«Счастливые часов не наблюдают? А не пора ли домой явиться, сын?»

— Это мама, и обязательно с цитатами классиков. Оказывается, нас потеряли. Пойдем?

Он встал, подал руку Тане, поднял ее и тут же прижал к себе. Она устроилась в его объятиях так, словно это самое прекрасное место на земле, откуда совсем не хочется уходить.

— Пойдем, — вздыхая, прошептала Таня, дотрагиваясь губами до его ямочки на шее. — А завтра звони или пиши мне, когда сможешь. Может, если получится, пойдешь сразу со мной? Или у школы встретимся. Ты же там давно не был. Увидишься с учителями. Тебя все помнят!

Артем наслаждался ее нежными робкими прикосновениями. Он не хотел ее торопить. Все для них было впервые, и каждый такой миг хотелось сохранить в сердце. И ждать следующего обжигающего мгновения.

— Конечно, я приду к школе. И буду с тобой на площади. Я теперь навсегда с тобой.

Держась за руки, они вернулись из своего потаенного мирка в город, который и ночью продолжал дымить заводскими трубами, гудеть дорогами, расцвечиваться огнями — в общем, жить своей жизнью.

— А у тебя платье будет очень длинное? — осторожно спросил Артем, надеясь на отрицательный ответ.

Таня улыбнулась, уже понимая, к чему он клонит.

— Нет, не по пяты. Оно чуть ниже колена. И больше ничего не скажу!

— А туфли? На каблуках? — не унимался Артем, продолжая интересоваться завтрашним мероприятием.

— Нет, обычные балетки. Мы сможем с тобой танцевать и гулять всю ночь, и ноги к утру не отвалятся. Ты же про это хотел спросить?

— Точно. Понятно, что надо отметиться на праздновании, но потом торчать в каком-то кафе всю ночь… Кстати, а где будет выпускной?

— Кафе «Маска», в центре города. Давай не будем загадывать? Посмотрим на месте. Да?

Артем согласился, кивнув головой. Они зашли к Тане домой, парень забрал рюкзак, попрощался с ее родителями до завтра и отправился к себе, этажом ниже. Конечно, отец был не доволен, что сын где-то ходит, а завтра у него серьезное дело с устройством на работу, выспаться надо. Мама помалкивала, пряча улыбку.

— Папа, — обратился к нему Артем, — тебе не надоело ворчать? Все равно уже понятно, что будет по-моему. Я женюсь на Танюшке, когда она подрастет. Она — только для меня, а я для нее. Ничто не изменит этого. Я благодарен тебе за направление, данное мне в жизни, за помощь, за нашу прекрасную семью, но! Свою личную жизнь я буду строить сам. Мы уже всем доказали, что будем вместе всегда. И чем ты не доволен?

Отец помолчал, пожевал губы, словно собирался с силами вынести какой-то приговор.

— Понимаешь, сын, тебе двадцать два, ей семнадцать. Ты столько лет ждешь, когда она подрастет. Уже семь, да? Еще года три, как минимум. Снова будешь ждать? А не получится так, что ты перегоришь, или она? Ведь теперь она будет учиться: студенты, преподаватели… Ты на работе, она…

— Хватит! — прервала этот поток грустных предположений мама. — Ты, как старый дед, ноешь, брюзжишь все время. Радовался бы, что твой сын верен своему чувству столько лет, а ты все его пугаешь. Сколько можно?

— Да вы не понимаете! Я горжусь Тёмкой, еще как горжусь! Просто не хочу, чтобы они друг другу больно сделали. Танюшка, вообще, как дочка мне. Вот и боюсь…

Артем сел рядом с отцом, Клавдия вышла из комнаты.

— Не надо бояться. Все будет хорошо у нас с Таней. Мы с ней две половинки одного целого. Мы будем только вместе и обязательно счастливы. Все, пап, закрыли эту тему. Если мне нужна будет помощь или совет, я обязательно к тебе обращусь. Хорошо?

И он протянул отцу руку. Тот крепко ее пожал и сказал:

— Хорошо, сын. Надеюсь, что так все и будет.

— Только так, и никак иначе!

Ночью Артем долго не мог уснуть: уже отвык от своей комнаты и кровати. Тишина в квартире. Только звуки города за окном. А мысли уносились к выпускному балу Тани. Какого цвета будет ее платье? Почему-то ему казалось, что оно будет голубым. Подходит к ее глазам. И в таком она была, когда они познакомились. Улыбка появилась на его губах, когда воспоминания побежали в памяти, отмеряя год за годом. Так и уснул, видя перед собой Танюшку то с двумя хвостиками, то с одним, как на вокзале.