Я досчитаю до пятидесяти...

Глава 31. Глеб

Больше всего на свете мне хочется сейчас ухватить Стаську за руку и утащить в какой-нибудь тихий отельчик. Закрыться с ней в номере на сутки и повесить табличку, чтобы нас никто не посмел побеспокоить. Но я уже очень взрослый мальчик и отдаю себе отчет в том, что если сейчас поддамся этому желанию, то перейду для нее в разряд любовника - однодневки. Я получу желаемое, это я вижу по ее глазам. Мы хорошо проведем время в отеле, а потом она, скорее всего, уедет во Флоренцию без меня. Сбежит. И не будет отвечать на мои звонки. Внесет меня в черный список. Именно поэтому, что бы не потерять любимую женщину, я гуляю с ней по Венеции, стараясь держать свои загребущие руки при себе. А еще мне очень нравится гулять со Стаськой по городу. Хотя, если совсем уж честно, Венеция летом совсем не романтическое место. Толпы туристов и жара. На Стаське шляпа с широкими полями, почему-то ассоциирующаяся у меня со Скарлет О"Хара. Широкие поля ужасно мешают мне обнять Стаську. С одной стороны, это хорошо, лишний повод держать себя в руках, а с другой, я начинаю испытывать к шляпе обоснованные претензии.

От площади Сан-Марко мы возвращаемся к вокзалу. Стася ведет меня более традиционным туристическим маршрутом. По дороге нам то и дело встречаются магазины, и я пытаюсь затащить ее в каждый из них. Мне хочется купить ей что-то, что всегда напоминало бы о нашей неожиданной вылазке в Венецию. В очередном магазине на глаза попадаются красивые бокалы из муранского стекла.

- Давай возьмем, - предлагаю я.

Стася смотрит на яркое, разноцветное стекло.

- У меня такие есть, - мне кажется, что я слышу нотки сожаления в ее голосе.

- У меня нет, - отвечаю. - Поможешь выбрать для меня?

- Тебе для вина? Шампанского? Воды? - интересуется Стася.

Я еще раз окидываю полку с посудой.

- Выбери те, которые больше всего тебе нравятся.

Стася улыбается.

- Тогда, - она протягивает руку, - нужно брать эти.

Бокалы, на которые она указывает, универсальны и подходят к любым напиткам. На самом деле, это не совсем бокалы, скорее кубки из цветного стекла. Никакого изящества, широкая чаша и массивная ножка, но именно в этой нарочитой тяжести есть своя прелесть.

- Для брутального мужчины, - продолжает улыбаться Стася.

- Да, - соглашаюсь, - с такими кубками начинаешь чувствовать себя средневековым рыцарем.

- Тебе идет.

- Быть рыцарем?

- Да. С такими габаритами, как у тебя, непременно нужны латы и двуручный меч.

- Особенно на переговорах,- киваю я.

- Особенно, - соглашается Стася.

Мы смеемся. Это так здорово, быть вместе, смеяться, выбирать посуду. Как я жил без этого семь лет?

- Сколько штук взять? - спрашиваю у Стаси.

- А сколько человек будут из них пить?

- Двое, - говорю с уверенностью.

- Тогда зачем спрашиваешь?

Прошу продавца упаковать пару бокалов.

- Что-нибудь еще возьмем? - обращаюсь к бывшей жене.

- Идем дальше, стекольные магазины здесь в каждом доме.

Мы продолжаем путь.

Заходим в магазин лаванды. Здесь все так или иначе сделано из лаванды: саше, мыло, какая-то косметика. Стася рассматривает красивые коробочки, принюхивается. Я помню, в нашей спальне всегда пахло лавандой. После развода запах пропал. Я тогда этого не заметил, просто почувствовал, что что-то изменилось. Теперь понял, перестало пахнуть лавандой.

- Для спальни? - интересуюсь с улыбкой.

Стася кивает.

- Возьми и на мою долю, - прошу ее.

Она набирает в корзинку ароматные мешочки.

- Мыло? - предлагаю, указывая на красивое цветное мыло.

- Пожалуй, - соглашается Стася.

И тут, наконец, я решаюсь задать очень важный вопрос.

- Мы можем начать все заново?

Стася отрывается от мыла и смотрит на меня.

- Нам есть, что начинать? - спрашивает серьезно.

- Да, - я не минуты не сомневаюсь. - Иначе мы бы здесь не стояли.

Она кивает.

- Стаська, - забираю у нее корзинку, - ответь, пожалуйста.

- Я не знаю.

- Давай попробуем, - предлагаю я.

Хотя это бред, конечно. Что тут пробовать? Нужно просто прыгнуть в этот омут с головой. Вместе не страшно.

Но Стася только пожимает плечами.

- Самойлов, - она отбирает у меня корзинку, - я не знаю, чего хочу. Нет, не так. Знаю, но не уверена, что получится.

- Получится что? - я прекрасно понимаю, о чем она говорит, но мне необходимо услышать конкретные слова от нее самой.

- Что-то путное.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Путное?

- Да, у нас с тобой. Я не уверена, что хочу рискнуть.

- Чем рискнуть?

- О господи, Самойлов, - вздыхает она, - что ж такой несообразительный. Или прикидываешься?

Я пожимаю плечами. Скорее, прикидываюсь. Но и не понимаю тоже.

- Своей налаженной жизнью, конечно.

- Ты думаешь, что у нас не получится?

- Не знаю, - повторяет она.

- Ты боишься, что я снова изменю тебе? - мне очень не хочется задавать этот вопрос и ворошить старое, но я должен это сделать.

- Не боюсь, - поправляет она меня. - Обоснованно опасаюсь.

- Стаська, - опять забираю корзинку. Мы оба складываем туда какие-то предметы, поэтому она заметно потяжелела. - Я не буду клясться тебе в том, что других женщин не будет.

Вижу, что она хочет что-то сказать, но не даю ей вставить слово.

- Не перебивай, - прошу ее. - Не буду клясться не потому, что планирую или допускаю мысль об измене. Просто я не люблю клятв, уж извини. Слишком театрально это смотрится.

Ставлю корзинку рядом с продавцом.

- Мне не нужны другие женщины, - продолжаю я. - И семь лет назад, если по-честному, не нужны были. Я встрял в совершенно ненужные мне отношения и потерял самое дорогое, что у меня было. Я не буду говорить, что умру без тебя. Или что если ты сейчас уйдешь, то я начну соблюдать целибат. Если тебя не будет в моей жизни, у меня, наверное, будут другие женщины. Но за эти дни я понял, что есть ты, и есть весь остальной мир. Я хочу быть с тобой. Когда я с тобой, мне никто больше не нужен.

Стаська смотрит на меня своими зелеными глазами и молчит.

- И я научился говорить женщинам "нет", - невесело усмехаюсь я.

В наш разговор неожиданно встревает продавец. Оказывается, мы набрали полную корзину каких-то товаров. Нам все упаковали в большую сумку и предлагают оплатить. Не знаю, что мы набрали. Судя по Стаськиному взгляду, она тоже не знает.

- Нам это нужно? - спрашиваю у нее.

- Скорее всего, нет. Но придется купить, - она улыбается.

- Придется, - улыбаюсь в ответ и достаю бумажник.

- Только как мы будем гулять с такой сумищей?

- Уж как-нибудь, - я поигрываю мускулами.

- Тогда расплачивайся и пошли дальше.

- По магазинам? - уточняю я.

- По Венеции.

Мы идем дальше, говоря обо всяких пустяках. Стаська предлагает сделать перерыв на кофе. Устраиваемся под ярким зонтиком на улице, делаем заказ.

- Послезавтра у меня самолет, - сообщает Стася.

- Постараюсь полететь с тобой.

- У тебя нет обратного билета?

- Нет, - пожимаю плечами. - Как-то не до этого было. И потом, я же не знал, когда ты возвращаешься в Москву.

- Ты не останешься в Италии?

- А что мне здесь делать без тебя?

- Отдыхать?

- Нет. Я полечу в Москву. И буду за тобой ухаживать дальше.

- Ухаживать?

- Присылать завтраки и обеды.

- Это называется "ухаживать"?

- Могу прислать цветы. Это будет считаться ухаживанием?

- Наверное.

- Могу пригласить тебя на ужин. Но ты же не пойдешь со мной?

- Почему? Пойду.

- Тогда приглашаю тебя на ужин послезавтра, в семь. Да?

- Да.

- Заехать за тобой?

- Нет, давай встретимся в городе.

- Хорошо.

- Хорошо.

Смотрим друг на друга и улыбаемся. Никогда и ни с кем я так не улыбался. Выгляжу, должно быть, идиотом. Но идиотом счастливым.

- Мы возвращаемся во Флоренцию сегодня? - спрашивает Стася.

- Да, у нас поезд через три часа.

- А почему мы не взяли машину?

Я делаю знак официанту и, когда он подходит, прошу принести нам белого вина.

- А вот поэтому, - отвечаю, делая глоток охлажденного вина.

- Напьешься и будешь буянить? - Стася тоже пробует вино.

- Буду приставать.

- Да?

- Да, - твердо говорю я. - Начну прямо сейчас.

Опускаю руку под стол и поглаживаю ее колено. Стася лукаво улыбается. Передвигаю свой стул поближе к ней, беру в руки ее стопу. Провожу рукой по изящной лодыжке, обрисовываю косточку на щиколотке. Снимаю мокасин с ее ноги и поглаживаю пальчики. Стася смеется.

- Щекотно! И на нас уже смотрят.

Она убирает ногу с моих коленей.

- Брось, никому до нас нет дела, - возражаю ей.

- Нас выгонят из кафе.

- Даже если и выгонят, пойдем в другое.

- Нет, давай еще пару минут посидим. И пойдем дальше. Тут рядом есть магазин бисера, я хочу в него зайти.

- Хорошо, - покорно соглашаюсь я.

В магазине бисера Стася увлекается настолько, что забывает обо мне. Становится даже слегка обидно.

- Зачем тебе столько бус?

- На подарки, конечно.

- Ты собираешься осчастливить всю Москву?

- Нет, я собираюсь осчастливить всю маму. Ей нужно много.

Стасина матушка любит оригинальные украшения, это я помню.

- Она в Штатах?

- Она в Париже. Собственно, это она устроила мне встречу с Франческой.

- Она, наверное, очень гордится тобой.

- Конечно.

- Я тоже тобой горжусь.

- Спасибо, мне приятно.

Я действительно горжусь Стаськой. Меня так и подмывает прижать ее к себе покрепче, и громко заявить: "Смотрите, это МОЯ женщина". Не уверен, что ей это понравится, поэтому держу себя в руках.

Включаюсь в выбор бисерных бус. За бусами следуют серьги и браслеты. Надеюсь, любимая теща не будет носить все сразу. Хотя о чем я? У Стаськиной мамы превосходный вкус.

Расплачиваемся за бисер и не спеша идем дальше. Вот так, нога за ногу, доходим до вокзала.

- Скоро подойдет наш поезд, - говорю, смотря на часы.

- Кинем монетку? - неожиданно задает вопрос Стаська.

Раньше у нас была традиция: если мы хотели вернуться в место, где побывали, то кидали в воду пару монет.

- Конечно!

Идем к Гранд каналу. Я достаю пару евро, один отдаю Стасе.

- Раз, два, три, - мы одновременно кидаем монетки в воду.

Блеснув на солнце, они исчезают в водах Гранд канала.

- Вернемся, - убежденно говорит Стася.

- Обязательно, - соглашаюсь я.

Вечерний поезд уносит нас назад во Флоренцию. Стаська дремлет, прижавшись к моему плечу. Я смотрю в окно и мысленно перебираю события последних дней. Послезавтра наши итальянские каникулы закончатся. Не зря я полетел вслед за Стаськой. В Москве мы не смогли бы проводить вместе целые дни напролет, а здесь мы были практически неразлучны.

Опускаю лицо ниже, вдыхаю Стаськин запах. Ее волосы щекочут мне нос. Наверное, это и есть счастье.

Поздно вечером выходим из поезда на вокзале Санта Мария Новелла во Флоренции. До нашего отеля минут десять пешком.

- Зайдет куда-нибудь поужинать? - предлагаю я.

Есть мне не хочется совершенно, подозреваю, что Стаська тоже не голодна. Ужасно не хочется расставаться.

- Давай попьем чаю в отеле, - вносит Стаська встречное предложение.

- Ресторан уже закрыт.

- Там кухня работает круглосуточно.

- Как это?

- Эх ты, олигарх, - ехидничает Стаська. - Там есть круглосуточная кухня: горячие напитки и легкие закуски, фрукты. Посидим на веранде.

- Посидим, - соглашаюсь я.

- Только я умоюсь с дороги.

- Кухня не закроется?

- Она же круглосуточная.

В отеле расходимся по номерам. Быстро принимаю душ, натягиваю на влажное тело чистые джинсы и футболку. Иду в соседний номер за Стасей. Она тоже явно после душа - волосы мокрые. Мне совершенно не хочется ни чая, ни кофе, ни кефира какого-нибудь. Мне хочется закрыться с ней в номере. Но я не хочу торопить события.

Кроме нас, на веранде сидят еще несколько человек. Пока Стася устраивается за столиком, я готовлю чай. Прихватываю пару каких-то печенюшек и гроздь винограда. Не бог весть какие разносолы, но это сейчас совершенно неважно. Наши каникулы скоро закончатся, осталось всего пару дней. Как там сложится в Москве даже загадывать не буду, поэтому хочу как можно больше времени провести со Стаськой здесь, в Италии.

Ветер треплет Стаськины мокрые волосы, она зябко поеживается.

- Замерзла?

- Немного.

- Подожди, сейчас принесу что-нибудь теплое.

Приношу свой джемпер. Стаська надевает его и становится похожа на Пьеро - рукава висят, как у знаменитого персонажа.

Тянусь к ней через стол.

- Давай помогу закатать рукава.

Она протягивает мне руки. Мне безумно нравится ухаживать за ней. Закатываю рукава, освобождая изящные кисти рук. Не хочу ее отпускать, целую холодные пальцы.

- Давай пить чай, - предлагает Стася.

- Ну, его к черту, - вырывается у меня.

- Ты не хотел чая?

- Я не хотел расставаться с тобой.

- Ты мог пригласить меня к себе в номер.

- Мог, - соглашаюсь. - Но, наверное, это было бы неправильно.

- Почему? Мы, вроде как, взрослые люди.

- Именно потому, что взрослые.

Может я дурак, но мне кажется неправильным начитать отношения с секса в отельном номере. Будь на месте Стаськи другая женщина, я бы не задумываясь, пригласил бы ее к себе. Или напросился бы к ней в номер. Но речь идет и Стаське. С ней все по-другому. С ней я, как по минному полю иду. Нет у меня права на ошибку.

- Ну, если вы больше ничего не хотите, - цитирует Стася популярный мультфильм.

- Давай-ка пойдем спать, - я не поддаюсь на провокацию.

Стася зевает.

- Пойдем, - соглашается, вставая из-за стола.

Я вижу, что она очень устала. Уже за полночь, и давно пора спать.

- Какие у нас завтра планы? - спрашиваю.

- Нужно зайти к Франческе, попрощаться.

- И гулять?

- Да.

У двери в ее номер не могу удержаться, крепко обнимаю и прижимаю к себе.

- Спокойной ночи, Воронцова.

- Спокойной ночи, Самойлов.

- Я тебе завра разбужу.

- Буди.

Она легко целует меня в губы и заходит в свой номер. Жду, когда за ней закроется дверь, и тоже иду спать.

Снова утро. Снова стучусь в дверь Стасиного номера. Она открывает мне, завернутая в большое банное полотенце. Это не женщина, это одна сплошная провокация.

- С добрый утром! - я захожу к ней в номер.

- С добрым! - она убегает обратно в ванную. - Проходи, я сейчас!

Надеюсь, она не будет одеваться при мне, этого я могу уже и не выдержать.

Но Стася, слава богу, понятливая женщина, выходит из ванной уже в платье. Я провожу по ней взглядом от макушки до ступней, замечаю вишневый цвет лака на пальчиках ног и замираю. Не знаю отчего, но от вида ее босых ног с ярким педикюром у меня перехватывает дыхание, а член становится колом. Я не хочу думать ни о чем другом, кроме как о том, что сейчас опущусь на колени, возьму ее ножку и перецелую все пальчики. Шумно вздыхаю. Стася замечает мое состояние.

- Самойлов, - она делает шаг от меня.- Мы идем завтракать?

Я не хочу завтракать, я хочу целовать свою женщину. Делаю шаг вперед и оказываюсь очень близко от нее.

- Идем, - говорю шепотом, - прямо сейчас и идем.

И медленно опускаюсь перед ней на колени, прижимаясь лицом к ее животу. Стаська не отталкивает меня, наоборот, запускает руки мне в волосы и прижимает к себе. Я чувствую запах ее возбуждения, и от этого запаха у меня сносит крышу. Руки ныряют под юбку, оглаживают ноги и сжимают ягодицы. Я чувствую, как по Стаськиному телу проходит волна дрожи. Перемещаю ладонь на гладкий лобок, опускаю ниже. Пальцы скользят по влажной плоти. Член дергается в джинсах, ему там явно очень тесно.

- Самойлов, - стонет Стаська.

Задираю ей юбку и прижимаюсь лицом к влажному кружеву трусиков. Как она пахнет! Я могу дышать этим запахом бесконечно, но Стаська подается бедрами мне навстречу, потираясь промежностью о мое лицо. Аккуратно прикусываю ее губы.

- Самойлов, - повторяет она.

- Воронцова? - хриплю во влажную ткань.

- Хочу, - шепчет моя женщина. - Дай.

- Все, что хочешь.

Поднимаюсь с коленей, подхватываю Стаську и иду к кровати. Аккуратно укладываю свою ношу на кровать, устраиваюсь рядом. Беру ее ножку, целую пальчики. Но Стаська не хочет нежности. Она тянет меня на себя.

- Дай! - повторяет требовательно.

Задираю ее платье, снимаю трусики. Ее губки блестят от влаги. Опускаю голову. Я хочу попробовать это чудо на вкус. Но едва мой язык скользнул по набухшим складочкам, как Стаська делает нетерпеливое движение.

- Иди ко мне!

Черт, мне не нужно повторять дважды. Стягиваю с себя джинсы, Стася расстегивает мою рубашку. Помогает мне ее снять, обнимает меня и тянет к себе. Она обхватывает меня ногами и приподнимает бедра.

- Самойлов, - уже рычит в нетерпении.

Головка скользит по промежности. Устраиваюсь между ее ног, подхватываю за ягодицы и медленно вхожу. Вернее, хочу медленно войти, но у Стаси свои планы. Она делает резкое движение навстречу и буквально насаживается на меня. И кончает, выгибаясь дугой. Ее мышцы сильно, до боли, сокращаются вокруг меня. Я знаю, как продлить ее удовольствие. Замираю на миг, потом начинаю двигаться. Ее мышцы продолжают сокращаться. Черт, я так долго не выдержу. Сердце сейчас пробьет грудную клетку. Наконец Стаську отпускает. Она открывает глаза.

- Теперь твоя очередь, - говорит она хрипло, пытаясь восстановить дыхание и одновременно перевернуть меня на спину.

- Ты уверена? - с моими габаритами я опасаюсь сделать ей больно.

- Да, - она толкает меня в грудь.

Послушно переворачиваюсь, Стаська садится сверху. Берет в руку мой член, направляет в себя.

- Не сдерживайся, - шепчет мне в губы.

Дальнейшее происходит как в тумане, возбуждение накрывает меня красной пеленой, и я действительно перестаю сдерживаться. Безумная скачка, наши стоны, ее ногти впиваются мне в тело, оставляя следы. Кровь уже стучит в ушах. Яйца каменеют, член распирает от спермы.

- Кончи для меня, - она не просит, скорее, приказывает, сжимая член внутренними мышцами.

Я взрываюсь в каком-то сумасшедшем оргазме. Спустя пару ударов сердца, Стаська кончает во второй раз, продлевая мой оргазм, унося меня в другую вселенную.

Там, в этой вселенной, где нет никого, кроме нас двоих, содрогаясь от чистейшего наслаждения, хриплю:

- Люблю тебя!

И словно эхо:

- Люблю тебя!