Я - дракон

19

Неважно, как быстро летит дракон, важно, как быстро бежишь ты

- Хрум-хрум.

Мы больше не шагаем вперед. Да толку-то?

- Хрум-хрум.

В рекламе так чипсы хрустят.

Когда их кромсают большие зубы.

"Хрум".

Я - дракон. Самое страшное чудовище в этом лесу…

Уже нет. Уже не самое. Потому что «хрумкать» вот так может только еще более чудовищное что-то. Что идет прямо к нам…

Ой.

Оно не идет.

Мы к нему идем… Едем.

Я не знаю, как объяснить.

В аэропорту в нормальном мире это называлось траволатор… А здесь что? «Каменная дорожка прямо в пасть неведомому чудовищу»?

«Самая нестандартная прогулка»?

«Экскурсия, которую вы запомните на всю жизнь»?

Угу, потому что жизнь оборвется очень быстро - забыть ничего не успеешь.

Уже не просто «дорожка» едет. Все каменное безумие уже тянется туда… и как бы мы с колдуном ни пытались повернуть - ничего не выходит. Мы будто вилочка и ложечка на столе с кучей еды и предметами сервировки. И вот кто-то огромный эта скатерть за один конец взял и к себе тянет.

Хотя какая мы вилочка и ложечка…

Мы и есть еда.

«Как можно было поверить россказням людей, у которых все запрещено?! Зато казни - как праздник. Может и праздник… Потому что казненных потом в это место отправляют. А тебя даже казнить не пришлось - на всякий случай рассказали, как сюда добраться, и ты сам пошел. И меня прихватил. Вкусной данью».

Я это все хочу колдуну сказать.

Но не говорю.

На говорение много сил и времени уйдет. А время и силы мне нужны для другого.

Мы по-честному пытаемся сопротивляться необратимому процессу. Только не выходит - деревья валятся и сминаются, «скатерть» продолжает двигаться, взлететь невозможно - воздух всерьез спрессован, я даже крылья расправить не могу… А когда я вижу, куда нас несет, то на какое-то время вообще в ступор впадаю.

Не то что пошевелиться - вдохнуть не могу.

Неведомые «великаны» прорубили путь не просто так. Они к себе прорубили. Потому что тянет нас в огромный рот с зубами размером с мою голову. Рот, который плотоядно хрустит каменными деревьями - отсюда и «хрум-хрум». Но ждет явно что-то повкуснее.

Нас.

Полный аут…

- Са эйнэха у-ръэ, - вдруг раздается напевное. От каким-то образом неподвижного колдуна.

И знаете… вообще все замирает.

Ну или мне так кажется?

Потому что я-то могу как раз вдохнуть, наконец, полной драконьей грудью.

- Са эйнэха у-ръэ, - говорит снова. Пропевает. - Ха-маор ха-гадоль, ли-мэмшэлэт ха-йом

ха-маор ха-катан, ли-мэмшэлэт ха-лайла

еш дварим бэ-го

Ты- нет!

Колдун… он когда портки свои сушил или еще чего колдовал - это были все мелочи. Вот сейчас он колдует по-настоящему.

Я от этого количества магии захлебываюсь. Дрожу. Он весь… ну не знаю, сияет наверное. Как не человек, а что-то другое. И это сияние формируется в синий яркий ком в его руках, и Армази бросает этот ком в мерзкий рот…

И швыряет.

И каждый раз нараспев.

И снова…

И с каждым разом будто истончается, будто каждый синий этот ком у него что-то забирает. И челюсти вдруг снова приходят в движение и раздается мерзкий «хрум» и снова все ползет…

И когда он опять формирует синий шар подрагивающими руками, швыряет его в раззявленную глотку, я присоединяю к сини собственный огонь.

И вместо «хрум» раздается оглушительный возмущенный вопль… а плотное-плотное пространство на какие-то мгновения становится разреженным. Но мне хватает.

Раз. И хватаю колдуна лапами. Ничего, что не первым классом полетит.

Два. Раскрываю крылья.

Три. Мощнейшим рывком «тяну» себя сразу на большую высоту и на огромной скорости, пока ничего не застыло, мчу куда-то… туда. Лишь бы даже краем своего панорамного взгляда не зацепить ничего.

До упора мчу.

Пока не выдыхаюсь.

И не вижу полноценный водоем с веселенькими полянками вокруг.

И не падаю чуть ли не плашмя, подминая под себя сотни веселеньких цветочков…

- Вер-нуть-ся. Ж-жечь. Го-ро-ддс, - первое, что я произношу, когда получается отдышаться и разлепить веки.

- Месть? - отвечает на это колдун охрипшим голосом. А сам как я его уронила - так и лежит без сил. - Мстить в моей натуре. И драконьей. Да. Но знаешь чего подумал? Если мы, точнее я - дань, которую отдают прожорливому… чему-то. И казненные тоже дань, скорее всего. То кого они отдают и казнят, когда к ним никто не заходит и не совершает каких проступков?

Вздрагиваю, представив этот выбор.

- У-е-хать? Унить-то-зить? - предлагаю сердито варианты.

Не обязательно торчать в безумном городишке.

- Не всегда это просто или возможно, Марик…- вздыхает вдруг. Будто имея в виду что-то свое.

- Зак-ли-на-ние? Ссс-ло-ва? Я-зык? - меня волнует его напев.

- Что за заклинание? Я не буду говорить, - напрягается. - Запретное, опасное колдовство: я и тогда не имел права…

Аж голову приподнимаю и смотрю на него с недоумением.

А он смотрит на меня.

Не скажет мне?!

После всего, что между нами было?! И с нами?!

- Ну ладно, - сдается со вздохом, - Это древний язык. У каждого слова там много значений, но самый близкий текст…

Подними очи и посмотри наверх.

Светило Великое для правления днем.

Светило Малое для правления ночью.

Так и должно быть.

Ты-нет.