Я хочу парить!

Глава 6

— Граф?

— М? — ответил тот, не поднимая головы. Перелистнул страницу в пачке листов с ролью.

— Граф, я думаю, нам стоит расстаться, — тихо сказала Мила.

Граф задумчиво кивнул.

— Ну тогда я пошла… — ещё тише произнесла девушка.

— Да, конечно.

Она встала с кровати, в которой провела ночь рядом с мужчиной, называвшим её невестой, но не прикасавшимся ни разу, взяла халат и накинула на плечи. Мила знала, что у Графа было много любовниц, даже слишком, но вместе с тем он удивительно трепетно относился к семье. Было очевидно, что стать его женой прекрасно, он будет оберегать семейный очаг, любить и лелеять её, вот только их отношения браком не закончатся. Странно. Она посмотрела в зеркало и не увидела там ничего дурного. Она была красивой девушкой, стройной, с красивыми чёрными волосами и смуглой кожей. Окружающие говорили, что они похожи с Графом и станут прекрасной парой, но… нет. В постели Графа было несметное количество женщин, но не она. Сперва это казалось правильным, ведь те другие просто любовницы, он даже имён из не запоминал, называя всех звёздочками, а она особенная, она будет его женой, а значит никакого легкомыслия. Но время развеивает заблуждение.

Граф подпрыгнул от звука хлопнувшей двери и посмотрел на кровать. С кем он сегодня спал? Мила!

— Мила?

Но в ответ тишина.

Юна проснулась от непривычно громких звуков, разлепила веки и осмотрелась. Рядом никого не было. Встала, вышла из комнаты, прошлась по квартире и замерла на пороге кухни. Эдгар и Кати, громко разговаривая и смеясь, ели еду из коробок, явно принесённую из соседнего ресторана. Нежный солнечный свет утреннего солнца залил комнату и торс загорелого мужчины, бесцеремонно положившего ноги на стол. Кати же сидела поджав ноги, и это правильно, так как от пижамы осталась лишь майка.

— О, Сестрёнка, доброе утро, — сказал Эдгар весело. — А ты почему так рано встала?

— Не спится… а вы? — спросила Юна, смотря на часы. Те показывали шесть утра. Живя в школе, она примерно в это время всегда и вставала, но вместе с переездом в город, появилась и жуткая бессонница. И, казалось бы, квартира у Эдгара была хорошо защищена от внешних звуков, но Юна всё равно слышала и шум дорог, и даже голоса людей. Слышала их везде. Так что ранний подъём был забыт.

— Мне в восемь нужно быть у Графа.

— Так времени ещё полно! Зачем так рано встал? — возмутилась Кати.

— Новый день подобает начинать с медитации, — пробубнила Юна, проходя в кухню и наливая себе чай. — И если ты будешь продолжать отвлекать Эдгара, он рискует опоздать. Хотя следовало сначала подготовиться к новому дню, а уже потом завтракать…

Кати недоверчиво улыбнулась и посмотрела на мужчину, но тот спорить с Юной не стал, а обречённо вздохнул.

— Сестрёнка у меня строгая. И, как не обидно, всегда права. Хорошего дня, — сказал Эдгар, поцеловал Юну в щёку, помахал Кати и пошёл к себе в спальню.

— А ты? — деловито поинтересовалась гостья.

— А я медитирую в студии, там тихо. Кати, я подумала над тем, что ты вчера говорила, что нужно встретиться с… с ним, и я уже знаю как это сделать, но мне нужно как-то подготовиться.

— Морально?

— Нет, — скривилась Юна. — Я приняла решение и сделаю это, но у меня и правда нет нарядов, чтобы… ну произвести на него впечатление.

— Подруга, больше ничего не говори. Всё сделаем. Эдгар оставил тебе кучу денег, плюс мои золотые руки, и отшлифуем тебя так, что светиться будешь светиться.

— Спасибо… — потянула Юна, смотря на газету. Она лежала на столе, а на первой полосе крупная надпись гласила: «Заканчивается переработка парящей земли». — Что значит «переработка»? спросила она.

— Ну, грубо говоря, её распиливают, а потом продают, — нехотя ответила Кати.

— Как это распиливают? — прошептала Юна, взяла газету в руки и бегло ознакомилась со статьёй. Осознание ситуации всё не приходило.

— Парящие земли — это кладезь энергии. Когда наступает очередной дефицит, а может быть это лишь желание заработать, принимается решение опустить одну из земель… Я стараюсь об этом не думать, — тихо добавила Кати.

— А… драконы? На парящих землях живут драконы…

— Я думаю, что выбирают необитаемые, не будут же они воевать с драконами.

— Да с ними и воевать не надо! — воскликнула Юна. — Они сами уйдут, едва почувствуют угрозу! Но так ведь нельзя…

Кати пожала плечами. Нельзя или можно, у каждого своё видение этого вопроса, но то, что Корпорация губит живой мир — факт и управы на них нет.

— Корпорация обеспечивает городу комфортную жизнь. Дешёвое жильё, машины, еда и тепло. Кто-то из экспертов сравнил их с курицей наседкой, опекающей своих птенцов, — сказала Кати. — Многим не нравится это, но если уехать из города, они не перестанут опускать парящие земли. Многие возмущаются, но осознают, что без энергии нам не обойтись.

Спустя три часа Юна заходила в зал для тренировок в студии.

— Будьте сильны духом, ученики, — сказала она и, выслушав нестройный и нерешительный ответ, прошла вперёд и села на колени. — Сегодня мы начнём занятие не с медитации, вы всё равно лишь тратите время, а созерцания истинного мира.

— О, я об этом читал! — воскликнул один из учеников. — Мастер говорит… как же там было… что наш мир настоящий, живой, а есть другой, который тихий.

— Не тихий, а в пребывает в покое, — поправила Юна.

— Да! И если постигнуть его знания, то постигнешь себя. Круто! Да?

Юна покачала головой.

— Ученики, мы живём в мире и всё, что нас окружает — постоянно пребывает в движении. Говорить, что он живой — не верно. Истинный же мир находится в покое. У него нет знаний, которые вы бы могли там получить, но есть истины, о которых вы можете узнать. Этот мир не другая реальность, он здесь, — тихо сказала Юна. — Он — это вы. Вы должны постигнуть истинно сущее нашей действительности, и в первую очередь — в самом себе.

— Так в чём разница между медитацией и этим познанием? — спросила Кати.

— Медитация — это концентрация, а сегодня я желаю, чтобы вы посмотрели на истинный мир и занялись самоанализом.

Как и следовало ожидать и такого объяснения ученики не поняли, как и то, что требовалось делать, просто сидели на коленях и пытались увидеть невидимое, но Юна не была разочарована. Ещё недавно ей казалось, что Эдгар тут занимается несерьёзными вещами, учит махать мечом, считая, что большего всё равно не поймут, но вчера она изменила своё мнение. Разумеется, не в полной мере, а лишь поверхностно, но ученики верят в философию неизвестной им школы в горах Шохо, исповедуют её. Многое не понимают, и ещё больше не умеют, но желают научиться.

Вторая часть тренировки прошла с большим энтузиазмом. Пусть Юна решила начать с самого начала, а именно оттачивать движения плечевого уровня, ученики с готовностью принялись за это. И было видно, что они не новички.

— Кати, о чём ты думаешь? — спросила Юна, прерывая тренировку девушки.

— А? Я? Ни о чём, — улыбнулась та.

— Мы учимся гармоничному соотношению движения с остальными частями тела, а ты просто крутишь плечами. Твои мысли не здесь.

Кати улыбнулась. Да, её мысли определённо были не в этом зале, а с Эдгаром. Целая ночь, проведённая в одной постели с желанным мужчиной, не могла просто забыться. И, вроде бы, ничего не было, они просто спали рядом, но… как это было прекрасно. Прекрасно то, что утром, проснувшись в её кровати, Эдгар, думая, что она ещё спит, нежно прикрыл одеялом и, едва касаясь губами, поцеловал в плечо.

— Наверно мне стоило лучше подготовиться к тренировке, — пробубнила она.

— Лучше? — усмехнулась Юна. — Тебе стоило подготовиться к ней хоть как-то. На сегодня всё, Алекс — молодец.

Молодой человек нервно дёрнул головой, услышав похвалу от Юны. Пробурчал что-то невнятное и поспешил покинуть зал.

— А ты становишься политиком? — улыбнулась Кати.

— Ты о чём? — не поняла Юна.

— Об Алексе. Правильно, вчера он не признавал тебя как мастера, сегодня вроде бы присмирел, значит нужно похвалить. Глядишь, в понедельник он назовёт тебя мастером.

— Я никогда не была сильным политиком, — покачала головой Юна. — Наверно это большой минус для нашей жизни, неважно где, здесь, в городе, или в деревне, но я всегда говорю именно то, что думаю. Мастер говорил, что в этом моя сила, но я видела, как он управляет школой и деревней, как просчитывает события, анализирует и говорит то, что нужно именно в тот момент, когда выгода выходит максимальной. Мне бы хотелось так же управлять людьми, но я для окружающих, словно раскрытая книга.

Девушки дошли до раздевалки, где уже толпились другие ученики. Кати недовольно поморщилась, ей никогда не нравилось то, что в студии всё было общим, и раздевалки, и душ, и туалет. Чем руководствовался Эдгар, когда проектировал всё — не понятно. Конечно, часто душ и не требовался, по большей части тренировки проходили в спокойном ритме, но сегодня Юна их хорошо встряхнула, пот катился градом.

— Ты не права, — ответила Кати. — Уж кем, кем, а раскрытой книгой тебя не назовёшь. Может быть для близких и родных ты понятна, но для нас, учеников, странная девушка с ручным драконом и мечом из школы в горах Шохо выглядит ох как таинственно. Я даже не уверенна, стоит ли нам идти в салон и что-то делать с твоей внешностью…

— Как это не уверенна? — возмутилась Юна. — Мне нужно привести волосы в порядок и… что там ещё нужно.

— Да вот не знаю, что тебе нужно, кроме одежды, разумеется… — потянула Кати, рассматривая перед собой девушку. Сперва, ей хотелось как-то помочь ей, сводить в салон, сделать причёску, маникюр, педикюр и прочие процедуры, необходимые женщине, но то было необдуманное желание. Дикарка, жившая в какой-то там деревни, а выглядела она на зависть многим. Кожа белая, гладкая, без каких-либо изъянов, даже косметика не нужна, белые волосы хотя и были короткими, но подстрижены аккуратно и очевидно не дилетантом, да и ноги гладкие, хотя депиляцию она не делала совершенно точно.

— А как ты решила встретиться со своим мужчиной? — поинтересовалась Кати, решив сменить тему. — Уже придумала коварный план?

— Почему коварный? Просто придумала… — ответила Юна и сжала губы, чтобы не выдать улыбку. Не вышло. Она уже горела желанием встретиться с Графом, увидеть его глаза и посмотреть на реакцию. Невольно погладила свой животик и вдруг замерла, почувствовав что-то странное.

— Юна… у тебя кровь! — воскликнула Кати.

Юна посмотрела вниз? и в глазах потемнело.

— Проклятье, Граф, соберись! — выкрикнул Карл. — Ещё раз!

Граф заскрипел зубами от досады. Ещё раз! Сам бы попробовал драться, когда рядом огромное чудовище, по ошибке названное драконом. И вроде бы Жорон, дрессировщик драконов, его контролировал, но стоять так близко к этому хищнику было страшно. А вдруг он увидит меч в его руке и решит, что он проявляет агрессию? А по сюжету они близкие друзья и боевые соратники!

Глубоко вздохнул, вспомнил всё, что говорил Эдгар про боевые стойки и поднял клинок.

Эдгар же недовольно хмурился, думая стоит ли сделать замечание актёру или нет. В принципе для зрителя он выглядел более чем внушительно и его отрепетированные движения были неплохи… но неплохи — не идеальны. И пусть Граф заслуженно имел кучу наград за роли и орду поклонников, он действительно много работал и отдавался своему делу сполна, но ему было видно, что рука его не крепка.

Решил дождаться перерыва, всё равно этот дубль ещё не раз будет пересниматься. Карл оказался настоящим маньяком. И как съёмочная группа с ним работает?

От мыслей Эдгара отвлёк завибрировавший телефон, на экране высветился номер Кати.

— Говори быстро, — прошипел он в трубку.

— Эдгар, Юну увезли в больницу, — срывающимся голосом произнесла та.

— Что случилось?!

— Не знаю, она вся в крови, — плакала Кати. — Сейчас её забрали в операционную, мне ничего не говорят. Приезжай, как сможешь.

Эдгар посмотрел на съёмочную площадку. Скоро перерыв на три часа, возможно удастся договориться с режиссёром и отлучиться.

— Побудешь с ней, пока я не приеду?

— Конечно, я тебя дождусь.

Спустя час Юна сидела на кушетке прижав к себе колени и Бу и не переставая плакала. Горько, срываясь на крик, сжимая дрожащими пальцами больничную рубаху. И даже Кати, обнимающая ей за плечи и что-то говорившая в утешение, ничего не могла сделать с истерикой, даже пыталась спасти дракончика, но вытащить его их окоченевших рук не получалось.

Что могут сделать слова, когда у тебя вырвали часть души. Юна прижимала к себе колени, пытаясь прикрыть зияющую в груди пустоту, но не могла. Она жгла изнутри, напоминая об утрате.

— Эдгар! — воскликнула Кати, как только тот появился в больничной палате. Юна подняла голову, услышав имя брата.

— Сестрёнка… — он быстро приблизился к девушке, и та тут же переползла к нему на колени и спряталась в его руках как в коконе.

— Его больше нет… — плакала она. — Я его потеряла… Эдгар… мой малыш.

— Не плачь, сестрёнка. Пожалуйста, — шептал он, не зная, что ещё сказать. Напротив сидела Кати, тоже в слезах. Очевидно, она тоже пыталась успокоить подругу, но та не слышала ничего. Странно. Да, Юна была беременна, и, вроде бы, даже была рада ребёнку, но не более. Он ни разу не видел, чтобы она проявляла к ещё не родившемуся малышу столь сильные чувства, а тут такое…

— Юна, Юна, сестрёнка, ты меня слышишь?

Но Юна ничего и никого не слышала, так что он просто снял её со своих колен и, взяв за руку Кати и забрав с собой Бу, вышел из палаты. Рядом стоял доктор, с которым Эдгар уже успел поговорить.

— Может успокоительное ей дать? — предложил он.

— Нет, я не знаю на что у неё может быть непереносимость, — ответил Эдгар и достал из кармана телефон. Набрал номер.

— Эдгар, — ответили ему практически сразу.

— Мастер, — поздоровался он с учителем и увидел, как округлились глаза у Кати. Но та благоразумно молчала.

— Это Юна? Я её голос слышу? — спросил Мастер. Эдгар удивлённо посмотрел на дверь в палату за которой практически ничего не было слышно, но Мастер всегда был удивительным человеком.

— Да.

— Что случилось?

— Вы знали, что она была беременна? — спросил Эдгар.

— Нет. Но теперь ясна причина, по которой Юна покинула нас. Что случилось?

— Она потеряла ребёнка. Не знаю как, врач объяснил, но я ни одного слова не понял.

— Включи громкую связь и дай мне с ней поговорить, — ответил Мастер, и Эдгар облегчённо выдохнул.

— Спасибо.

Эдгар нажал нужную кнопку на телефоне и вошёл в палату.

— Сестрёнка, дорогая, посмотри на меня, — сказал он, привлекая внимание девушки, но та плакала и не реагировала.

— Оставь и уходи, — сказал голос Мастер.

Эдгар положил телефон на стол рядом с Юной, вышел и закрыл за собой дверь. Глубоко вздохнул. Посмотрел на Кати.

— Что произошло?

Та пожала плечами, сжала губы и расплакалась.

— Ты то хоть не реви, — пробурчал он и притянул девушку к себе, обнял. Кати прижалась к мужской груди и обняла его в ответ.

— Не знаю, после тренировки у неё пошла кровь, мы сразу же вызвали врача. Привезли сюда. Сказали, что ребёночек бы всё равно не выжил, у него был какой-то вирус от отца, что надо было предупредить их и провести лечение ещё в начале беременности. Тогда бы… — Кати расплакалась, — тогда бы было всё хорошо.

Эдгар покачал головой. Этот Граф продолжал приносить проблемы…

Посмотрел через стекло в палату. Юна уже не плакала и уже не говорила с Мастером, он всегда мог быстро успокоить её и привести к нужным мыслям за считанные секунды, она сидела на коленях на полу и, судя по всему, медитировала.

— Удивительно, — произнесла Кати, повернув голову, но так и не убрав руки от мужчины. — Этот ваш Мастер, он и правда волшебник.

— Да… и я надеюсь, что ещё вернусь в школу и увижу его, — кивнул Эдгар и наклонился к волосам девушки. Она очень приятно пахла цветами. — Кати, мне нужно вернуться на съёмочную площадку, побудешь с Юной?

— Конечно! Не переживай. Звонить тебе я больше не стану, чтобы не отвлекать, но буду держать в курсе, писать сообщения.

— Спасибо и… наверно Юну сегодня отпустят домой… останешься у нас? — спросил Эдгар и погладил Кати по густым чёрным волосам.

Она покачала головой.

— Прости, не могу. Я обязательно дождусь тебя, могу задержаться до ночи, но мне нужно вернуться домой.

— К жениху?

— У меня нет жениха, Эдгар. Вчера я пропустила семейный обед и чтобы мама на меня не обижалась, нужно провести ночь в их доме, — ответила Кати, и мужчина удовлетворённо кивнул.

— К Юне пока не ходи, возьми мой телефон.

— Спасибо, Кати.

«Стать великим можно лишь падая, ибо падая, мы учимся подниматься» — звучал в голове голос Мастера. Он не осуждал, хотя знал, что она утаила от него свою беременность, и не упрекал за то, что сбежала из деревни, нет, Мастер настаивал на продолжении пути.

«У меня его нет, ни пути, ни судьбы. Я вернусь в деревню» — отвечала Юна.

«Путь есть у каждого, путь глупца или путь великого, не важно, но идти нужно всегда. Идти, но потом не жалеть, что выбрал дорогу, что казалась легче. Не надо бояться беды, но надо бояться сломаться под её натиском».

— Я не сломаюсь, Мастер, — прошептала Юна решительно. Открыла глаза и глубоко вздохнула. В груди ощущалась пустота, но она уже не рвала душу на части. Погладила свой живот и закусила губу, чтобы не расплакаться. Нет, она справится. Обернулась и посмотрела на дверь, за стеклянным окном которой стояла Кати. Она была рядом всё время. Всё что было, вспоминается плохо, словно в тумане, но то, что эта девушка вызвала врача, и потом после операции была рядом и утешала, Юна помнила.

— Эй… привет, — робко сказала Кати, заходя в палату. — Ты как?

Юна пожала плечами. Сказать, что хорошо, значило бы соврать.

— Позвать врача?

— Нет, мне не нужен врач. Мне ведь можно уже идти домой?

— Да, современная медицина творит чудеса, но я сказала врачу, что ты пробудешь здесь столько, сколько тебе потребуется, — сурово ответила Кати.

— Нет, я не хочу. Поехали в магазин, а? — жалостливо попросила Юна.

— Куда? Ты с ума сошла? Какой магазин? Тебе нельзя с кровати вставать!

— Нет, у меня ничего не болит. Пожалуйста, я хочу купить новое платье, поехали.

— Прости подруга, но мы поедем домой, а платье я куплю тебе сама, — строго ответила Кати. — И платье, и юбку, и всё что захочешь.

— Хорошо, — сдалась Юна и обиженно нахохлилась.

Спустя пять часов, когда солнце уже село, а Кати успела сходить за покупками в магазин и едой в ресторан, Эдгар вернулся домой. Признаться, он желал послать и Графа, и режиссёра с его фильмом куда подальше, но просто не мог себе это позволить. И едва закончился съёмочный день, полетел домой. Сердце болело за любимую сестрёнку, хотелось обнять её, спрятать от мира и беречь, словно драгоценность, но Кати, конечно, права, Юна сильная молодая девушка, ей необходимо жить. Вот только эта трагедия…

Эдгар открыл дверь в свою квартиру и недоверчиво замер в дверях. Нет, он разумеется знал, что дома его будут ждать Юна и Кати, и уже был готов снова утешать сестрёнку, а возможно даже попытаться уговорить Кати остаться на ночь, но открывшаяся картина была иной.

— Эдгар! — радостно воскликнула Юна и бросилась ему на шею. — Я так рада, что ты пришёл, а то Кати домой собирается уезжать, а я не хочу оставаться одна. Идём.

— Ага… — только и смог сказать он.

Юна ждала Эдгара. Все разговоры с Кати о том, что нужно действовать и прочее были интересными, но не более. Да, она желала встретиться с Графом, а перед этим подготовиться, и вообще как-то обживаться в городе, а то действительно, жила как дикарка, боясь выйти на улицу, но трагедия подстегнула её так, что ждать дальше было невыносимо. Юна видела свой путь. Ясно и чётко. Так что едва появился Эдгар, она спровадила подругу, быстро сварила ему кофе, чтобы потом не отвлекаться, поставила на стол ужин и села напротив. Эдгар был насторожен.

— У тебя договор с режиссёром подписан на тебя лично? — спросила она.

— Нет, договор со студией, — осторожно ответил Эдгар.

— Прекрасно! — обрадовалась Юна.

— Да? Ты так думаешь?

— Да! Я заменю тебя на этой работе.

Эдгар удивлённо поднял брови.

— Я хочу с ним встретиться…

— Для этого не обязательно заниматься этим треклятым фильмом. Граф кстати, тебя ищет, так что если ты пожелаешь встречи, то он не откажет, — сказал Эдгар.

— Правда? Он ищет меня? — улыбнулась Юна.

Эдгар утвердительно кивнул.

— Нет, ты не понимаешь, не просто увидеться, поговорить и разойтись, я хочу ну… узнать его. Мы же знакомы всего один день. Пожалуйста, помоги мне, — жалостливо попросила Юна, видя хмурый взгляд брата. Она прекрасно понимала его нежелание их встречи, понимала, что ему больно видеть её слёзы, но всё равно желала Графа. Возможно, он окажется плохим человеком, возможно, она разочаруется и изберёт для себя другой путь, но попробовать просто обязана. Иначе будет жалеть об том всю свою жизнь.

— Ты его любишь? — глухо спросил Эдгар.

Юна пожала плечами.

— Я его не знаю, но хочу узнать.

— Хорошо. Я попрошу Зою оформить тебя официально как преподавателя. Завра я буду целый день в студии, отрабатывать тренировки с остальными группами, а в воскресенье в полдень назначены съёмки. Сестрёнка, я обещал не вмешиваться в это дело, но имей в виду, что если он тебя обидит, то я не смогу промолчать.

— Спасибо, — счастливо улыбнулась Юна. — Хочешь посмотреть, что мне Кати купила? Кажется, она тебя разорила, скупила весь магазин!

— Хорошо, — развеселился Эдгар и откинулся на спинку дивана. — Очень хочу посмотреть.

Юна тут же бросилась в комнату, куда и были перемещены горы пакетов из бутиков, не самых дешёвых, разумеется.

— А она тебе нравится? — спросила она, возвращаясь с нарядами.

— Кто?

— Кати, кто же ещё? Ты ведь прошлой ночью спал с ней, — беззаботно продолжила Юна, доставая первое платье нежного шоколадного цвета.

— А… да. Извини, я не хотел тебя беспокоить…

— Беспокоить? — хохотнула Юна. — Эдгар, это твой дом и твоя жизнь, а Кати вроде бы хорошая девушка, весёлая. Только на тренировках невнимательная.

— Да? А мне казалось, что Кати очень старается, постоянно берёт дополнительные занятия.

— Значит ты уделяешь ей недостаточное внимание, раз она не может совладать со своими плечами и руками.

Эдгар улыбнулся, вспоминая какой нежной была Кати сегодня утром, когда спала. Он если и не знал точно, то догадывался, что эта ученица ходит в его студию не за знаниями. Она постоянно искала встречи с ним все студии или на общественных приёмах, заводила беседы. Она была красивой и очень милой девушкой, но отношения с учениками для него были табу.

— Знаешь, Кати права, ты действительно не девочка, какой мне хотелось бы тебя видеть, — сказал Эдгар, забрал из рук Юны платье, положил рядом, а её притянул в свои объятия. — Я помню тебя маленькой, испуганной, а после уже серьёзной, но по-прежнему моей сестрёнкой, но сейчас ты другая.

— Другая?

— Ты удивительная, Юна. Всё такая же бесхитростная и наивная, но уже взрослая с вполне сформировавшимися желаниями и мыслями. Ты не моя маленькая девочка, а женщина. Почему-то я всё ещё думаю, что тебе пятнадцать… Да и выглядишь ты, если честно, не старше двадцати, — рассмеялся Эдгар и посмотрел на Юну.

— О, услышать эти слова в двадцать шесть — неприкрытая лесть, — ответила та.

— Не лесть, а — правда.