Я и Цезарь – попаданцы: Земля-Сити

Столица

На следующее утро ко мне действительно зашёл Таникс, и мы отправились в путь. Кобыла (или конь?) была более-менее послушная, ехали особо не торопясь, так что и Цезарь не отставал.

Кстати, о Цезаре. Что-то в нём стало меняться. Если раньше, на Земле, он был, скажем так, не совсем дисциплинированным, и мне иной раз приходилось прикладывать определённые усилия для полного послушания, то здесь Цезарь стал более послушным. Команды исполнял с первого слова, и даже намёка. Всё время тёрся возле меня, и стоило подумать о нём, как пёс поднимал голову и смотрел в глаза: типа, что надо, хозяин. Между нами стала образовываться какая-то телепатическая связь взаимопонимания. Это было что-то новое, с которым я раньше не сталкивался. Но мне это нравилось.

В общем, четыре дня прошли однообразно, и только в конце пути, когда стали приближаться к столице, влились в поток крестьян и ремесленников. Смотрели на нас эти «крестьяне» не очень приветливо, впрочем, я уже начал ко всему привыкать.

Свою столицу они звали Сопотьрам. Такое вот «поэтическое» название. Вообще, как я понял, тут любят «поэтические» названия: гайрды, бойрды, вейрды, дойрды. Так что Сопотьрам на этом фоне звучало для меня как музыка.

Город был окружён высокой стеной из дерева, перед которой была вырыта канава, полная воды, а еще перед ней – ров. Ну всё как у людей. Впрочем, не удивлюсь, что вся эта защитная ограда – задумка землян, а не местных. Те поселения, которые я видел по дороге, никаких защитных сооружений не имели.

Через ворота мы прошли без проблем, Таниксу достаточно было показать какую-то бумагу охранникам – таким же гайрдам и нас, ни слова не говоря, пропустили вовнутрь.

Город был застроен в основном одно или двухэтажными домами, стены которых были покрыты зеленью и цветам. Все дороги были выложены камнем, как и тротуары. Ну и чистота – идеальная, как, впрочем, и во всех виденных мною поселениях.

«Блин, как у них тут услуги ЖКХ оказывают? Где водопровод и канализация? Такую чистоту поддерживать не очень-то просто, – думал я про себя, – но как всё красиво и аккуратно».

Желание плюнуть на улице у меня уже не было, разве что у Цезаря слюна капала из пасти. Но ему можно. Он же не человек.

В общем, скоро мы «прибились» к одному странному зданию: оно было каменным, но, в отличие от других, трёхэтажным. На улицу выходило только одно окно, а вывеска над входной дверью была более чем лаконичной: «Учреждение». Ну всё понятно, без людей здесь не обошлось. У местных фантазии на такое шикарное название явно не хватило бы.

На входе охрана пропустила также без проблем, стоило Таниксу шепнуть их старшому несколько слов. Поднявшись на третий этаж, нас с Цезарем завели в пустую комнату, где попросили подождать. Впрочем, ждали мы недолго и минут через десять в нее вошёл хорошо одетый толстячек небольшого роста, с румянцем на щеках. И вы не поверите – это был человек. То есть землянин.

– Привет, – с ходу сказал он, – меня зовут Энтони. Энтони Смит. – Я американец, вернее, когда-то был гражданином США, но уже более двадцати лет живу здесь. Причём даже не знаю, чей я сейчас гражданин. Вроде Союза, но уверенности нет.

Энтони сыпал словами как из пулемёта, постоянно при этом улыбаясь. Впечатление он производил приятное, и мы с Цезарем внимательно его слушали.

– Я имею определённое представление, кто вы такие, – продолжил Энтони, – но расскажите, как вам здесь, в Аламании? Какие впечатления?

– Мы здесь меньше недели, – осторожно начал я, – толком ничего не знаем. Разве что местные нас, людей, не особенно любят. Впрочем, гайрды относились хорошо, ничего плохого сказать не могу. А вот крестьяне и ремесленники смотрели так, как будто взглядом хотели испепелить.

– Это нормально. Привыкнете, – «успокоил» нас Энтони. – Главное – «держать хвост пистолетом» и не дрейфить. Я уже больше двадцати лет живу здесь, и ничего… Живой. Причём мне, в отличие от вас, повезло значительно меньше. Меня «нелёгкая» занесла на территорию крестьян.

– И что? – вырвалось у меня.

– А ничего хорошего, – продолжил Энтони, – на меня, толком ещё ничего не понимающего парня, даже не представляющего, куда он попал, накинулось это чудовище (а когда в первый раз видишь местного крестьянина, то, кроме как чудовище, другого слова не подберёшь). И кинулось с вилами. Кстати, у них вилы такие же, как у нас. И чуть не пригвоздил меня к своему сараю.

– Но не пригвоздил же…

– Ну да, не пригвоздил, потому что я отобрал у него эти вилы, настучал по его неразумной башке и быстро сбежал с этой «долбанной фермы» куда подальше.

– Ты настучал по башке местному крестьянину? Да они в два раза больше тебя!

– Ну, рост не главное в этой жизни, – философски ответил Энтони, – я ведь не бухгалтер по образованию, и сюда попал не с вечеринки в Калифорнии, а из Афганистана, где был инструктором по выживанию. Кстати, тогда я был похудее и пожилистее… Впрочем, что старое вспоминать… Надо думать, о сегодняшней жизни. Ты хоть понял, куда попал?

– Написано было – «Учреждение» …

– Ну да, – засмеялся Энтони, – в учреждение. Только называется оно Аналитический центр, и я его руководитель и основатель. Примерно пятнадцать лет назад мне удалось убедить этих троих аксакалов, что руководят Союзом, в необходимости создания такого подразделения. Союзу тогда сильно доставалось от соседей, и нужно было уметь быстро получать необходимую информацию и оперативно реагировать. Под Аналитический центр создал регулярную почту. А для особо «горячей информации» – голубиную почту. Правда, здесь летают не голуби, просто называю это по привычке. «Голубиную» почту использую только для своих целей, а вот регулярная почта – для всех. И, между прочим, местным она нравится. Научились писать письма друг другу, общаясь таким образом. Кстати, и бумага с карандашами – здесь это тоже людское изобретение. Нашлись грамотные люди, которые знали технологию их изготовления, а местные ремесленники взялись за производство.

Энтони замолк на минуту, потом посмотрел мне в глаза и продолжил:

– Догадываешься, зачем я тебя пригласил сюда?

– Нет.

– Я хочу предложить работу, в Аналитическом центре, вместе с псом. Во-первых, интересно понять, могут ли появиться щенки от Цезаря и сук вейрдов. Ведь они, твоя собака и местные псы, удивительно похожи друг на друга. Если бы Цезарь был немного поменьше, то представлял собой вылитого вейрда. Может, ничего и не получится, но попробовать хочется.

– А во-вторых?

– А, во-вторых, я бы хотел предложить тебе отправиться в какой-нибудь пограничный с бойрдами острог, и поучаствовать в патрулировании вместе с гайрдами. Мне кажется, что такая двойка, как ты с Цезарем, можете хорошо дополнить стандартный патруль и повысить его возможности. Да, это небезопасно, но патрули будут усилены, плюс приняты дополнительные меры защиты. Ну и оплата всего этого – по хорошим расценкам.

– А тут ещё и платят? – удивился я.

– Да, конечно. Деньги здесь также изобрели люди, а то местные раньше занимались примитивным разменом, как у К. Маркса – топор на овцу. А вот единого денежного эквивалента не было. Но люди, а это было задолго до моего появления, помогли местным решить эту проблему. Так что оплата за услуги осуществляется полноценной монетой. Она тут одна на всю Аламанию, что очень удобно.

– Подожди Энтони, – взмолился я, – ты засыпал меня информацией, что я не успеваю её перерабатывать.

– Без вопросов. Я тебе даю три дня на размышление. Поселитесь здесь же, в этом доме, тут есть гостевые комнаты со всеми удобствами, рядом парк для прогулок. Но в парк можно выходить только в сопровождении охраны. Для этого надо сказать дежурному на входе, и он организует ваше сопровождение на время прогулки: скорее всего, того же Таникса и его сотрудников. Плюс трёхразовое питание тебе и собаке. Ну и мелочь на карманные расходы.

Энтони остановился, как будто что-то вспоминая.

– Да, ещё, у Таникса здесь есть знакомые, можешь попросить его, он сводит тебя к кому-нибудь пообщаться. Для общего развития и понимания обстановки на месте. Ну, в общем, как-то так…

– Энтони, ещё один вопрос – здесь есть ещё люди?

– Где здесь? Что ты имеешь в виду? В городе или в аналитическом центре?

– И в городе, и в Аналитическом центре.

– В Аналитическом центре все сотрудники – люди. Общий штат – двадцать человек. Местных мы берём временно, для каких-то конкретных задач. Причём раньше я брал не просто людей, а только американцев. Но позднее признал свою ошибку. Сейчас у нас есть немцы, французы, и одна латышка.

– Латышка? – воскликнул я, – у вас есть и женщины?

– Да, три. Женщины здесь большая редкость. Особенно те, кто могли бы работать в Аналитическом центре. Поэтому дамы – на вес золота, и я не шучу. Кстати, в Земля-сити» женщины также в высокой цене. От общей численности их там меньше трети. А может уже и четверть. В нашем же городе, кроме моих сотрудников, есть ещё несколько десятков людей, занимающихся бизнесом.

– Я могу пообщаться с вашими людьми?

– Можешь, – тут Энтони задумался на несколько секунд, после чего добавил, – иди устраивайся в свою комнату, а вечером к тебе зайдут Майк и Инга. Майк – американец, давно уже здесь, а Инга – латышка, про которую я тебе говорил.

Майк оказался здоровенным янки, выше меня на голову, годов этак за тридцать пять. В Аламании он прожил уже десять лет. А Инга – белокурая прибалтийская красотка с потрясающей фигурой. Сколько ей было лет, я так и не понял. Может, и двадцать пять, а может, и тридцать пять. Впрочем, глядючи на неё, о её возрасте я не думал, а думал о другом… Попала сюда Инга лет пять назад. Разговаривать с ними было интересно, тем более что оба одно время жили в Земля-сити и хорошо разбирались в тамошних порядках.

Что я узнал о Земля-Сити? Да много чего. Сам город представлял собой конгломерат различных объединений, основанных, как правило, по национальному признаку. Какого-то единого управления, мэрии, прочих институтов власти там не было. Но каждое объединение имело свои руководящие органы. Общая численность города была где-то в пределах от 30 до 40 тыс. человек. Точно не знал никто, так как перепись населения там, естественно, не велась. Самое большое объединение состояло из выходцев из США и примкнувших к ним других англосаксов (англичан, канадцев, австралийцев и прочих новозеландцев). Они составляли примерно треть всего населения. Называлось это объединение – Американская оккупационная зона. Откуда такое название – никто уже не знает и авторов не помнят.

Вторые по численности – китайцы. Их там примерно четверть, и называется китайское поселение довольно традиционно – Чайна-таун. Правда сама Чайна-таун не представляла собой нечто единое целое, а делилась на три части: Пекинская, Шанхайская и Гонконгская. Между ними были постоянные «тёрки», но в случае внешней угрозы про «тёрки» забывали и Чайна-таун превращалась в единую боевую единицу.

Третьими по численности были немцы, тоже около четверти. Их объединение называлось Немецкая слобода и было, пожалуй, единственным местом в Земля-сити, где сохранялся идеальный порядок. Орднунг2, короче. Немцы есть немцы, и где бы они ни жили, всегда руководствовались принципом – Ordnung über alles3. Если Земля-сити представляла собой большей частью некий образ ковбойского дикого запада, то в Немецкой слободе, даже будучи пьяным и с большой суммой денег в вечернюю пору, ты с целой мордой и той же суммой денег проснёшься и утром, что было немыслимо в других частях города.

Все остальные объединения были значительно меньше первых трёх, в размерах и влиянии ничем особенным не выделялись. Из наиболее интересных можно упомянуть Японский квартал – небольшое, компактное, но весьма закрытое объединение выходцев с Японских островов. Далее, Воронья слободка – выходцы из стран бывшего СССР. Русских там было, к сожалению, очень мало, всего несколько десятков. Плюс Средняя Азия, Кавказ, Белоруссия и Молдавия. Прибалтика и Украина сюда не входили.

Был ещё Балканский треугольник, куда вошли уже выходцы из бывшей Югославии, Болгарии, Румынии, Албании и Греции. Впрочем, это объединение было весьма нестабильным, все там грызлись друг с другом за власть, влияние, деньги и прочее. Ну всё как на Земле! В общем, Балканы так и остались Балканами, вечным источником проблем как для себя, так и для других.

Ребята также говорили о Средиземном озере (Испания, Франция, Италия, Алжир, Ливия) и о Бандустане (Индия и все остальные выходцы с южной Азии). Плюс довольно большая часть «диких», нигде не состоявших личностях, представлявших собой откровенное отребье.

Для чего были нужны эти объединения? Или, вернее, членство в них? Для безопасности. Сам по себе человек, за которым никто не стоит – беззащитен. Их отлавливали те же «дикие» и продавали в рабство. Да, рабство, к сожалению, в Земля-сити имело место быть. Схваченных таким образом людей сажали на цепь, запирали возле его «рабочего места» и нещадно эксплуатировали. Правда, не все объединения это приветствовали, и не везде оно было. В той же Немецкой слободе рабства официально не было. А не официально – кто его знает… А вот где оно рабство – так это в Американской оккупационной зоне и в Чайна-таун. Здесь даже проводились аукционы по продаже рабов. В общем, попав в Земля-сити, нужно было «ворон не считать», а быстро определяться, кто ты и с кем ты.

На вопрос – а как же «дикие» выявляли, кто член объединения, а кто не член, был простой ответ: во-первых, новичков в Земля-сити было видно «за километр», а во-вторых, достаточно несколько минут разговора с любым человеком, чтобы понять, кто он и откуда он.

И у Майка, и у Инги судьба в Земля-сити, сложилась по-разному. Майк быстро попал в Американскую оккупационную зону, отработал год в одной полукриминальной структуре (основная форма бизнеса в Земля-сити), после чего серьёзно разошёлся во взглядах со своим руководством на дальнейшую перспективу роста «компании». Попросту говоря, отказался участвовать в процедуре уничтожения конкурентов их «бизнес-структуры». После чего, случайно узнав про Аналитический центр, перебрался в Сопотьрам к Энтони, который с удовольствием его и взял. Всё же Майк был бывшим военным со множеством полезных для этой территории навыков.

А вот Инга попала сначала в Аламанию, а потом в Земля-сити не одна, а со своим молодым человеком, которого с её слов сильно любила. Но в городе молодой человек, во-первых, быстро спился, а во-вторых, ему дали понять, что «владеть» такой девушкой нельзя, не по статусу. Дамы в Земля-сити очень ценились, и иметь «свою» женщину могли позволить себе только влиятельные и совсем небедные люди. Такое обладание, да ещё и красавицы поднимало имидж мужчины и его социальный статус. Крутизна, короче.

Сами женщины делились на две основные группы: те, кто были «с низкой социальной ответственностью», либо внешностью поплоше, шли в публичные дома, те, что покрасивее, были «эксклюзивной» дорогой вещью. Впрочем, и все были весьма востребованы, спрос явно превышал предложение, так что любая дама «с головой» могла очень неплохо устроить свою жизнь. Но Ингу не устраивал ни тот ни другой вариант. С «социальной ответственностью» у неё всё было нормально (серьёзная девочка из «приличной семьи»), плюс яркая внешность полностью отвергали вариант публичного дома. Но и «приживалкой» она не хотела быть. Её убивала сама мысль принадлежать какому-то местному мафиози с большим пузом и похотливым взглядом, ходить с ним на «смотрины» для повышения его статуса, а потом ещё и выполнять «супружеский долг» с этим «козлом». Но девушке повезло, она «нарвалась» на Энтони, когда тот в очередной раз посетил Земля-сити и в итоге быстро перебралась в столицу в Аналитический центр.

Инга считает, что если не такой поворот судьбы, то финал для нее был бы печальным: она находилась на грани отчаяния и могла наложить на себя руки. Впрочем, такие как Инга были редкостью для Земля-сити, большинство женщин принимали местные «правила игры» (альтернативой было только самоубийство) и жили дальше, пусть и без большой любви, но материально хорошо обеспеченными.

Как я уже упомянул, единого руководства в Земля-сити не было. Но было несколько общих правил. И эти правила установило племя рыбаков, давая разрешение на строительство поселения людей на своей территории.

Кстати, несколько слов о самих рыбаках. Дело в том, что они, похоже, обладали какими-то сильными ментальными возможностями. Как сказал Майк, когда рыбак смотрит тебе в глаза, такое ощущение, что он проникает в твои мозги и считывает там всё, как с компьютера. Более того, при этом подавлялась воля человека и он был в полной власти местного гуманоида. Вот такие дела… Недаром даже профессиональные воины гайрды их побаивались и без сильной надобности никогда туда не лезли.

Так вот, о правилах:

Во-первых, землянам категорически запрещалось обманывать, калечить или тем более убивать любого представителя местных племён. Что люди делали друг с другом – рыбаков не касалось, но «местных» обижать было запрещено. В город приезжало много купцов от ремесленников и крестьян – и землянам даже думать запрещалось сделать с ними или с их товаром что-то плохое.

Во-вторых, во взаимоотношениях людей было одно исключение: запрещено публичное убийство. То есть набить морду или пустить кровь – это нормально, но не разрешалось на глазах у других людей убивать себе подобных. Странное правило… Похоже, дело было в том, что виновников в публичных убийствах для рыбаков определить несложно, а вот вычислить убийцу в случае где нет свидетелей – уже проблемно. Их ментальные возможности в городе, где проживало несколько десятков тысяч жителей, были уже мало эффективны. Впрочем, кто их знает, этих рыбаков… Но правило такое имелось.

В-третьих, создание каких-либо механизмов, приспособлений, в общем, всего того, что не было у местных племён, разрешалось исключительно с дозволения рыбаков. Даже простой верстак был под запретом – пока его не получишь.

Что было за нарушение правил? В город приезжала специальная группа рыбаков, которые быстро находили виновных и забирали с собой. И больше этих людей не видели.

А что делали рыбаки с теми, кого увозили? Никто толком не знал. Но говорили разное… В том числе что они скармливали людей своим «домашним животным». А «домашние животные» у них не хрюкали, а безмолвно плавали в море. Вот такие «рыбаки» …

В итоге только полные «отморозки» могли пойти на нарушение установленных в городе правил. И даже «диких» было сложно подбить на их нарушение.

– Ну что, – улыбнулся Майк, – после всех этих разговоров о Земле-сити всё ещё хочешь там побывать?

– Ты знаешь, хочу. – кивнул я. – Понятно, что жизнь в Земля-сити – это один сплошной авантюризм, но это жизнь в человеческом обществе. А тут только выйдешь на улицу и сразу чувствуешь, как тебя хотят прибить все встречные и поперечные… Я на эти крестьянские рожи уже смотреть не могу. Ну и потом, я ведь не один, а с Цезарем. Как сказал Энтони – эффективная боевая двойка. И, пожалуй, он прав. Так что, надеюсь, что мы там не пропадём.

На чём мы и расстались. Информации я получил больше, чем достаточно, ребята молодцы.

Ближе к вечеру ко мне зашёл Таникс и спросил, не хочу ли я с ним прогуляться, в том числе и зайти в гости к одному его знакомому, на что я с радостью согласился. Находиться в четырёх стенах мне надоело ещё с нашего первого «сидения» в поселении гайрдов. Но Цезаря пришлось оставить в комнате, Таникс сразу предупредил, что разгуливать по городу в его компании весьма рискованно. Можно легко нарваться на неприятности. В общем, собаку пришлось исключить из участников прогулки.

Сам город оказался относительно небольшим. Конечно, он был больше тех поселений, что мы видели по дороге сюда, но и не таким большим, как это думается, особенно в сочетании со словом «столица». Я думаю, что по размерам он примерно такой же, как и наши районные центры с населением тысяч на десять. А может, и меньше. Но, в отличие от них, Сопотьрам был очень чист. Дома в основном были каменными и утопали в зелени. Дороги мощёные, вылизанные, с дренажной системой. В России ничего подобного точно нет, разве что в Европе, где-нибудь в Дании или Голландии. Правда, в Сопотьрам не было такого количества магазинов и туристов, как в Европе. Я бы сказал, что улицы были полупустыми и никто не мешал передвижению.

Вскоре Таникс свернул в какой-то закоулок и постучал в дверь небольшого, но ухоженного дома. Через минуту её открыл гайрд, который, увидев Таникса, выразил сдержанную радость, как это обычно они делают, и пригласил нас внутрь.

Убранство дома меня ничем особенным не удивило. Похоже, земляне оставили значительный след во всём, в том числе и в быту местного населения. Стол, стулья, кресла, диван – были как в земном помещении. Вот только владелец был как из «Звёздных войн».

Предложив нам какой-то местный напиток, хозяин, которого звали Тирекс, некоторое время общался с Таниксом за дела поселения, и за общих знакомых, после чего перешли к моей персоне.

– Город у нас маленький, но слухи о том, что здесь появился какой-то огромный вейрд – разошлись быстро. – начал Тирекс. – Я вначале не поверил, что такое возможно: чтобы в городе разгуливал вейрд, да ещё в сопровождении землянина, но мне об этом рассказывали ремесленники, которые с их слов сами все видели. И вот, ни думал, ни гадал, а этот землянин сидит передо мной. Не могу поверить!

– Ну, могу вас заверить, что вчера никакого вейрда в городе не было, а была собака, породы кавказская овчарка. Да, они вроде очень похожи, но Цезарь – не вейрд, уж поверьте мне, я его взял на Земле ещё щенком. Если не негативное отношение к землянам и к собакам, я бы, наверное, привёл его к вам показать.

– А вы знаете, молодой человек, почему у нас в Аламании такое негативное отношение к людям?

– Точно не знаю, но мне говорили, что это из-за того, что земляне, с точки зрения местных племён, не могут жить миролюбиво.

– Да, это самая распространённая версия, но не самая правдивая, – усмехнулся Тирекс.

– Как не самая правдивая? А какая правдивая? – искренне удивился я.

– Видишь ли, Макс, – с видом профессора начал Тирекс, – наши племена верят не в то, что есть «правда», а в то, что им удобно верить. В то, что им хочется верить.

Тут он остановился и посмотрел на Таникса:

– И не зыркай так на меня. Я всегда говорю правду и не собираюсь изображать из себя непонятно кого.

Таникс продолжал сидеть молча и только сопел.

– Так вот, – продолжил Тирекс, – не знаю почему, но изначально земляне начали появляться в основном на территории крестьян. Никаких проблем с ними тогда не было, и крестьяне разрешали жить на своей территории. В итоге люди стали создавать фермы и вести сельское хозяйство. Не знаю, сколько лет прошло, но урожаи у них постепенно стали значительно больше, чем у местных крестьян, да и животные росли быстрее. Как же это они называли… – наморщил лоб Тирекс, – словечки такие интересные, у нас таких нет. Да, вспомнил: севооборот и удобрения. Вот что они использовали в сельском хозяйстве. Плюс в корма животным стали что-то добавлять. Короче, местным это стало жутко не нравится, что, мол, понаехали тут разные, и урожаи у них пошли большие.

Тирекс замолчал и посмотрел на Таникса.

– Да говори уже, говори, коли начал, – проворчал тот.

– Ну, в общем, насколько я понимаю, крестьян, с одной стороны, обуяла зависть, а с другой стороны, они ничего не хотели менять. Мы, местные племена, вообще очень консервативны. И это не только крестьяне, но и мы, гайрды. Живём, как завещали предки. Разве что ремесленники в этом плане отличаются от всех, и именно им было интересно жить с землянами и перенимать от них всякие приспособления. Но крестьяне закусили губу, собрали своих аксакалов и приняли решение изгнать землян с принадлежащей им территории.

Тирекс снова замолчал, глотнул воды из стакана и продолжил.

– Понимаешь Макс, каждое племя на Аламании имеет свою определённую землю. И это свято. Если чужой пришёл на твою территории и что-то начал делать на ней – это война. Жить и заниматься какой-либо деятельностью на чужой территории можно только с разрешения племени, кому эта территория принадлежит. Но как дало племя свою землю, так же может её и отобрать. Это его, племени, право. Вот и решили крестьяне воспользоваться этим правом и согнать землян со своей территории. Но те отказались это выполнять. Мол, как уходить, тут же дома, фермы, хозяйство… И их можно было понять. Но крестьяне понимать ничего не хотели и началась война, в которой, конечно, люди проиграли, так как их было значительно меньше. После этого и пошло поверье, что люди не могут жить спокойно, без войны. Ситуацию ухудшило то, что уже тогда существовал Союз племён, и крестьян поддержали и гайрды, и ремесленники. В итоге землян стали гнать отовсюду. И куда им было деваться? На территории Союза места не было, это факт. В лес к бойрдам – это смерть, к гадалке ходить не надо. В степи к кочевникам – тоже без перспективы, там за несколько лет местные перебили бы всех людей, причём с большим удовольствием, учитывая, что было что грабить. Дойрды – примитивные каннибалы, и этим всё сказано. Вот и остались рыбаки, куда люди и подались. Впрочем, я до сих пор поражён смелостью землян, которые пошли туда. Вот я – гайрд, профессиональный военный, но без очень большой нужды к рыбакам не пойду, да и то – только в составе крупного отряда тяжеловооружённых гайрдов. А земляне, без оружия, с огромным обозом, полностью деморализованные – пошли к племени, которого все всегда боялись и обходили стороной.

Тирекс опять задумался и продолжил.

– Я до сих пор считаю, что мы, гайрды, да и весь Союз, очень много потеряли из-за этих дубоголовых и завистливых крестьян. Земляне владели ценной информацией практически во всех сферах жизнедеятельности и могли дать большой толчок в нашем развитии.

Тут он встал, сказав, чтобы мы подождали немного, и вскоре вернулся в комнату. В руках он держал … арбалет.

– Вот смотрите – это чудо-оружие. Оно пробивает любой доспех, бьёт сильнее самого мощного лука бойрдов. Если бы у нас было налажено их производство, то мы давно решили проблемы на границах, а бойрды, кочевники и дойрды просто боялись бы к нам приближаться. Но местные идиоты решили, что подобные земные штучки-дрючки не для наших воинов. И поставили крест на дальнейшем распространении арбалетов. В итоге во всей Аламании их всего несколько штук в том числе, как видите, один у меня. Но даже эти арбалеты запрещено показывать кому-либо. Так что я рискую, демонстрируя его вам.

Таникс грустно сидел на своём стуле и печально поддакивал Тирексу.

– И это только одна вещь, про которую я знаю. А сколько их ещё! Вот ты Макс, землянин, скажи, много ли новых видов земного оружия мы могли бы освоить?

– Вы даже не представляете сколько, – ответил я, – а главное – какой силы!

– Вот, – торжественно воскликнул Тирекс и посмотрел на Таникса, – что и требовалось доказать!

Видно было, что они не раз дискутировали на эту тему и взгляды расходились. Но сейчас Тирекс получил поддержку в моём лице, и победа была за ним. Полная и безоговорочная.

– А вы слышали что-нибудь про огнестрельное оружие? – без всякой задней мысли спросил я, и тут же заметил, как побелело лицо Таникса, если можно так сказать про эту коричневую морду. А Тирекс при этих словах выронил глиняный стакан из своей руки. Хорошо, что он был пустой, но плохо, что не разбился. А то «счастье» бы было.

После чего наступила пауза, в течение которой Таникс и Тирекс сначала посмотрели друг на друга, словно решая, говорить или нет, а потом повернулись оба ко мне.

– Лет десять назад нас пригласили на совершенно секретное совещание руководства гайрдов, где выступил один землянин и рассказал нам об огнестрельном оружии, – начал Тирекс. – Причём после описания свойств этого оружия, землянин предложил основать его производство. Сказанное было для нас большим потрясением, просто фантастикой. Данный тип оружия мог полностью перевернуть всю жизнь в Аламании, но привёл бы к уничтожению гайрдов как профессиональных военных. Любой ремесленник с таким оружием стал бы сильнее самого сильного гайрда. На следующий день этого землянина нашли мёртвым в своей комнате. И никто даже не пытался узнать или найти виновного. А нам после этого сказали, чтобы мы забыли обо всём, что здесь произошло.

– Так что, Макс, – вслед за Тирексом продолжил уже Таникс, – забудь про это оружие и не вспоминай о нём, если хочешь остаться целым.

«Домой» мы возвращались молча, и только перед «Учреждением» Таникс заговорил.

– Тирекс сегодня оказался слишком болтливым. Даже не знаю почему. Но, честно говоря, всё, что он сказал – это правда. Ведь сами крестьяне и ремесленники уже толком не знают правды, но мы, гайрды, всё, что касается людей, хорошо помним. И я думаю, что когда-нибудь нам ещё придётся обратиться к землянам за помощью. Это ещё хорошо, что ремесленники почти нейтрально относятся к людям, и вместе с ними мы бы могли освоить производство многих полезных для нас вещей. Но вот крестьяне с их жадностью и завистью…

Три дня пролетели быстро, но больше ничего интересного с нами не произошло. Я ещё пару раз прогулялся по городу в сопровождении гайрдов из отряда Таникса. Здесь в столице впервые увидел местных женщин. Скажу откровенно – они меня не возбудили, так как были такие же страшные, как и мужская часть местного населения. Женщины из племени ремесленников имели подобные огромные носы, а на женщин из племени крестьян без слёз смотреть было нельзя. Что всё же сделала природа с «прекрасной половиной» этого населения! Если мужчины своим ликом больше походили на первобытных людей, то женщины – на наших обезьян, шимпанзе с гориллой вперемежку.

«Неужели они ещё и сексом занимаются друг с другом, – недоумевал я, – Да у них даже фигуры корявые, как у обезьян… И эти убожества имеют что-то против землян? Да мы на тысячи лет ушли вперёд в своём развитии».

Но всё это думал про себя, ничего не озвучивая. Кто их знает, этих сопровождающих меня гайрдов, что у них на уме? Прибьют потихоньку за такие мысли. Парни здоровые, да ещё и профессиональные военные…

И вот мы снова сидим с Энтони.

– С нетерпением жду твоего решения – начал он разговор.

– Не буду юлить и ходить вокруг да около, скажу прямо, – ответил я, – Земля-сити для меня сейчас более интересна, чем работа тут. Твоё предложение очень заманчиво, но побыв в этой чужеродной среде, мне всё больше хочется попасть к людям. Там меня хотя бы не сожрут.

– В принципе я это и ожидал. Поэтому предлагаю следующий вариант: ты в сопровождении Таникса и его гайрдов отправляешься в Земля-сити. Дорога займёт несколько дней. У тебя будет один месяц на то, чтобы познакомиться с этим вертепом и принять окончательное решение. В течение данного времени Таникс с гайрдами будет ждать тебя в небольшом поселении ремесленников недалеко от Земля-сити. Они тебе покажут, где это находится. Если захочешь вернуться в Сопотьрам, то встречаешься с Таниксом, и вы все вместе обратным ходом едете сюда. Если захочешь остаться там, то остаёшься никого не оповещая, а Таникс после месяца ожидания возвращается, но уже в своё поселение. ОК?

– И ещё, вот тебе адресочек и небольшое письмо, – протянул мне Энтони кусок бумаги, – это координаты одного весьма влиятельного человека в Американской оккупационной зоне. Когда тебя там сильно «припечёт», или просто деваться будет некуда – обратись к нему, поможет. Но по мелочам лучше сюда не лезь. Повторяю, только на крайний случай.

После чего Энтони подошёл к своему столу и достал из него увесистый мешочек.

– А это тебе на первые расходы, – сказал он, протянув мне его. – Деньги не дарю, вычту потом из твоей первой зарплаты. Когда вернёшься.

– А если не вернусь?

– Тогда будешь мой должник и на твоей совести этот долг будет потом висеть, пока не отдашь, – усмехнулся Энтони.

– ОК, – ответил я.

– Ну тогда, как у нас говорят – «let’s go»4.

Почему я после всего сказанного о Земля-сити не испугался отправиться туда? Во-первых, у меня был Цезарь, который одним своим видом мог «привести в чувство» любого хулигана. А во-вторых, я сам был не из «ботаников». Родился и вырос в Люберцах, где драки между пацанами были делом нормальным и регулярным. Так что «дать в морду» для меня не составляло труда. Плюс служба в армии, в погранвойсках, тоже много чему научила. Там я, кстати, пристрастился к холодному оружию, особенно к метательным ножам. Жалко только, что здесь, в Аламании, у меня их не было, даже кастета захудалого. Впрочем, всё это дело наживное… В общем, меня не смущал бандитский ореол Земля-сити. Я и сам по натуре был полубандит, если уже говорить «по чесноку».

Выехали мы на следующее утро тем же составом, что и прибыли в Сопотьрам. Первые два дня путешествия прошли без приключений, а вот на третий день, ближе к вечеру у нас произошло ЧП.

Таникс, уж не знаю почему, решил отделиться от отряда и осмотреть ближайший лесок. Вдвоём мы доскакали до него, но не успели войти, как на нас со всего ходу вылетел… вейрд.

Хотя раньше я их не видел, но, улицезрев уменьшенную копию кавказской овчарки, понял – это именно то существо, о котором столько наслышан. Вейрд был действительно несколько меньше Цезаря, и клыки на его морде выпирали наружу. Но вот что реально отличало от Цезаря – так это взгляд. Он был какой-то бешеный, злой.

Увидев нас, вейрд рявкнул и, похоже, приготовился к атаке. Но атаковать он не успел. В воздухе просвистели два ножа и у животного сначала подломились ноги, а потом он целиком завалился на землю.

Всё произошло очень быстро, буквально за пару секунд. И пока я в состоянии полной оторопи продолжал смотреть на тушку вейрда, Таникс соскочил со своего коня и подошёл к этому «исчадию ада».

– Откуда он здесь взялся? – первое, что сказал Таникс, разглядывая мёртвую псину.

– А в чём проблема?

– Мы находимся в десяти днях пути верхом от границы с бойрдами и если какая их группа дошла сюда, то здесь должны быть с десяток поисковых отрядов гайрдов, на которые мы бы обязательно наткнулись. А уж в местных поселениях, что встретились по нашей дороге, нам бы точно сказали про этих «ушлепков».

Таникс замолчал, вытаскивая свои ножи из тела вейрда (а именно он так здорово их метнул).

– Плохо дело, – продолжил Таникс, – один вейрд – это разведчик. Где-то поблизости расположен отряд бойрдов. Каков только его размер? Впрочем, он не должен быть большим, иначе был бы заметным.

Собрав всех своих всадников, и проведя небольшую, но интенсивную коммуникацию на предмет наших дальнейших действий, Таникс предложил мне осуществить розыскную операцию с целью обнаружения отряда бойрдов и его уничтожения. Сомнения в достаточности наших сил ни у кого из гайрдов не было. В общем, меня, как ценную фигуру их охранной деятельности по доставке в Земля-сити, просто поставили перед фактом.

Короче, разворачиваем знамёна и с криком «Ура» бросаемся в бой, когда обнаруживаем этих «дикарей» с их «дикарскими» собаками. Я только и успел выпросить у Таникса два метательных ножа. Ну хоть какое-то оружие…

Примерно через полчаса поисков наш небольшой отряд буквально вывалился на стоянку бойрдов, и, конечно же, там были и их вейрды. Бойрдов было с десяток, животных – с два десятка. Первыми, естественно, среагировали собаки, которые моментально определили направление атаки и бросились в контратаку. Все два десятка, блин… На наших семь конных, включая меня.

И тут произошло нечто такое, о чём ещё долго будут говорить по обе стороны границы. Вперёди нашего отряда, который замер на месте и приготовился к отражению атаки вейрдов, выскочил Цезарь. Он встал, ощерился во все свои немаленькие зубы и зарычал так, как это принято у кавказцев в начале любого боя. То есть страшно. И тут вся «бригада» вейрдов вдруг встала как вкопанная. Вернее, как толпа школьников, шедших типа кому-то из сверстников набить морду, но наткнулась на своего классного. И скажу так – хвосты у вейрдов стали подгибаться и опускаться между их ног. Похоже было, что они «праздновали труса» при виде Цезаря в его боевом настроении.

И тут надо отдать должное гайрдам. Всё же военное воспитание с малолетства никуда не денешь и не пропьёшь. Они, в отличие от меня, не стали разглядывать всю эту ситуацию, и ни секунды не мешкая бросились на бойрдов, которые, в отличие от гайрдов, были просто деморализованы поведением своих собак. И минуты не потребовалось племени воинов, чтобы длинными мечами порезать на «британский флаг» всех противников. После чего вейрды всей стаей развернулись и бросились бежать в сторону леса. Мы их уже не преследовали.

Так я впервые увидел и бойрдов, и вейрдов. Но если вейрды представляли собой обычных собак породы «кавказская овчарка», то бойрды были небольшого роста, чумазые, смуглые как цыгане и очень жилистые. Сильно заросшая чёрная шевелюра почти закрывала всю голову, в том числе и лицо. И правильно делала, так как эти лица у них были страшненькие, как в фильмах про индейцев, когда те делали «рожи», чтобы напугать своим ликом несчастных бледнолицых.

На что ещё я обратил внимание – так это на их оружие. Вернее, на их луки, которые были довольно большими, особенно принимая во внимание скромные габариты самих бойрдов. И гайрды все луки собрали, вместе со стрелами, из чего я сделал вывод, что данный тип оружия имеет хорошую ценность. Да, ведь ещё Тирекс, показывая арбалет, упомянул, что он сильнее самых сильных луков бойрдов. Непростые луки, похоже…

Закончив с противником, всадники повернулись и направились к нам с Цезарем. Подойдя вплотную, Таникс слёз с коня и сказал:

– Макс, от лица всех присутствующих здесь гайрдов выражаю огромную благодарность тебе и твоей собаке. Думаю, что кое-кому из нашего отряда вы сохранили жизнь. Много раз я бился с бойрдами и вейрдами, но такое, что было сегодня – увидел в первый раз. Чтобы стая вейрдов бросилась бежать, даже не вступив в бой – это просто немыслимо.

Всё это время Цезарь стоял возле меня, тяжело дыша, как будто он действительно дрался с этими вейрдами. Но слава Богу, что всё закончилось так, как оно закончилось. И я сам опустился на колени, обнял Цезаря и зашептал ему в ухо, что он у меня лучший, самый сильный и самый храбрый пёс.

Вечером на стоянке Таникс снова подошёл ко мне и поделился своими размышлениями.

– У меня из головы не выходит картина бегущих вейрдов. – начал он. – Всё время думал, что же там такого между ними и Цезарем произошло. Ответ вижу один – у собак было телепатическое общение, на своём, животном уровне. И Цезарь, пользуясь замешательством бойрдов, которые должны были держать под ментальным контролем всех вейрдов, взял стаю в своё управление. А для этого у него должны быть очень сильные способности. Впрочем, удержать контроль – не удержал.

Таникс замолчал на минуту, и немного подумав продолжил.

– Понимаешь Макс, стая сильна своим единением, и пока она нераздельна, то для собак нет преград. Чтобы её остановить – надо «разорвать» ментальные связи, объединяющие вейрдов, сделать их в этой ситуации как бы «один на один» с тем, кто всё это затеял. То есть с Цезарем. А вот это уже для вейрдов опасно: решать вопросы один на один с Цезарем, который способен порвать каждого из них по отдельности.

Таникс опять задумался и добавил:

– В общем, напугал их Цезарь, вывел вейрдов из телепатического единения стаи и «наехал» по полной программе. А те, потеряв «коллективную храбрость и решимость», поджали хвосты и бросились домой, «к мамке», как стадо перепуганных идиотов. В общем, интересное событие, надо запомнить на будущее… Похоже, твой Цезарь имеет хороший потенциал для борьбы с бойрдами и их вейрдами.

После такого ЧП дальнейшее путешествие в Земля-сити прошло без новых приключений. Наш небольшой отряд благополучно добрался до границ земель ремесленников и рыбаков, где я и распрощался с Таниксом и его всадниками. Предварительно они показали тропинку, ведущую к поселению, где будут меня ждать.

– Удачи, Макс, – сказал Таникс на прощание, – надеюсь, что мы ещё свидимся и с тобой, и с Цезарем. Будь осторожен в Земля-сити, больше слушай и меньше болтай. А если что, ноги в руки и бегом за нами, мы уж разберёмся с любой проблемой, которая может у тебя там возникнуть. Разнесём там половину этого города, если потребуется.

– Спасибо, Таникс. И вам удачи. Тоже надеюсь, что ещё увидимся.

После чего наши пути разошлись, а мы с Цезарем направились в сторону этого загадочного и притягательного, но вместе с тем и опасного для каждого землянина города.