Я - кукла

- Лидия и следователь были случайностью. Лидию я хотел пугнуть, она отделалась бы разбитой мордочкой, а вот следователь, здесь все несколько запутанно. Дело в том, что этот следователь был из КГБ. В ходе работы со мной, он применял приемы садиста. Меня он пытал, мучил и еще при нем я еще высказывался, что если буду жив, его удавлю. О нем я как- то не вспомнил, когда вырвался из лагеря, а когда увидел в таможне, то подумал, что он неспроста здесь и я попался, что это облава и когда он встал поперек, я просто отпихнул его и постарался удрать. В отношении моего шефа и остальныхэти меня продали, причем дважды. Первый раз, когда во время разборок, всю вину своих провалов свалили на меня и пытались за это убить. Второй раз, когда я был взят, меня ни кто не выкупил. Даже этого паршивого черномазого, из- за которого разгорелся весь сыр- бор, мафия сумела выкупить и спасла от смертной казни. Меня же ни мой шеф, ни кто другой, даже, не пытались этого сделать.

- Вы говорили о третей стороне, которая участвовала в этих разборках. Кто это?

- Молодежь. Новое хищное, еще более изощренное поколение преступников, которое стремится захватить все рынки сбыта, столкнув старых "воров в законе", находящихся у власти. Я думаю, все группировки, что поделили сейчас власть, со временем попадут под их влияние. Поверьте, они уничтожат всех конкурентов и будут владеть городами и областями.

- Полковник, у меня к лейтенанту вопросов больше нет. У вас, наверно, есть что-нибудь к нему.

- Да, пока, тоже ничего. У вас лейтенант есть ко мне какие-нибудь вопросы? - обратился он ко мне.

- Да. Я прошу увольнительную и вашего разрешения съездить в город .... в госпиталь к своему другу. И еще, нельзя ли устроить мне свидание в тюрьме с Гердой Калниш.

Они переглянулись.

- Хорошо. По поводу, увольнительной, я ее вам дам, а вот с Калниш, придется подождать. Мы устроим вам свидание. Обещаю. Еще что-нибудь?

- Полковник, можно ли сохранить ей жизнь.

- Вы много хотите лейтенант. Она наемник и, по законам нашей страны, ей обеспечена смертная казнь. Суд рассмотрит и решит ее судьбу.

- Она сломалась. Для женщины такие удары, это перелом на всю жизнь.

- Не будем устраивать дискуссию по этому вопросу. Все. Идите.

* ЧАСТЬ 9 *

Декабрь 1993г. Сербия. Больница в городе....

Я прибыл в уже знакомую больницу и обратился в справочную.

- В какой палате Шипов А.?

- Шипов А. Состояние удовлетворительное. Температура 36,9. Палата 7, хирургическое отделение, второй этаж по лестнице направо- затараторила медсестра.

- Скажите, а работает здесь медсестра, ее звать Мила. Фамилии, к сожалению, я не знаю.

- Справку о медперсонале не даем. - фыркнула она.

Ну как в России- подумал я.

Порывшись в вещмешке, я вытащил большое яблоко и положил его ей на окошко.

- Это такая беленькая из хирургической, она должна быть сегодня. Я ее видела в начале смены. - сказала девчушка и уволокла яблоко в громадный карман халата.

- Спасибо. - и я пошел вправо по лестнице.

Вот и второй этаж. Прохожу палаты 3...,5...,7... и иду дальше. Вот название "автоклавная", "ст. медсестра"... и я останавливаюсь. Стучу в дверь и слышу знакомый, рассерженный голос.

- Погодите. У меня обед, подойдите позже.

Я уже вламываюсь в двери. Мила сидит за столом с бутербродом в руке. Рядом на столе дымит кружечка кофе, разнося приятный аромат, гораздо лучший, чем запах больницы.

- Виктор. - стонет она- Боже, Виктор.

Я подхожу к ней и целую ее сначала в голову, потом, в пахнувшие ветчиной и кофе, губы.

- Ты, все-таки, пришел. Я так тебя ждала. Я думала все, исчез и, даже, адреса не оставил. Боже, последнее время я о тебе только и думала.

- Это очень хорошо, радость моя. - еще раз поцеловал ее.

Мила бросила бутерброд и, обхватив мою голову руками, крепко прижалась ко мне.

- Знаешь, я все боялась, а вдруг тебя ранят, вдруг еще хуже.... А от тебя ни весточки. Слава богу, ты жив.

- Мила, Милочка, я не только жив, но даже получил повышение. Я уже офицер.

- Правда. Ах ты мое рваное ухо. Ты надолго?

- На два дня. Я отпросился у начальства проведать Шипа и, заодно, увидать тебя.

- А с Андреем плохо. Нет, температуры нет. Он на половину парализован. Вся правая часть туловища не двигается и это, видно, навечно. Он это понимает и настроение его ужасное.

- Когда ты кончаешь работать?

- Через четыре часа.

- Я пойду к Шипу и подожду тебя.

- Нет, ты пообедай, а потом иди, а то обвинишь меня потом, что голодом уморила. - она стала суетится, потом смешно схватилась за голову.

- Ох и дура же я. Даже не предложила тебе кофе. Погоди, сейчас бутерброд разрежу и поедим вдвоем.

- Мила, ничего не надо. Пообедаем мы с тобой потом, в ресторане или в кафе, а сейчас... - и я высыпал ей из мешка часть яблок.

- Ого какие большие, где ты их украл.

- Интенданта расколол на ящик больших.

Яблоко оказалось для Милы таким большим, что она утонула в нем, пытаясь откусить кусочек.

- Какие вкусные. - Мила оторвалась от яблока и, вытащив из прозрачного шкафа стакан, налила мне из термоса кофе. Я осторожно, двумя пальцами взял стакан и Мила засмеялась.

- Виктор, для твоей комплекции подойдет только кастрюля, но ты прости меня, я ж тебя не ждала и кофе столько не могла наготовить.

Мы пришли к Шипу в палату, когда он спал.

- Андрей. - позвал я.

Он открыл глаза и уставился на меня. Лицо становилось все более осмысленными, вдруг узнав меня, оно стало кривиться, глаза наполнились влагой и первая капелька воды побежала к носу. Андрей заплакал. Я прижался лбом к его лбу. Так мы молчали несколько минут. Когда я выпрямился, губы Андрея стали дергаться вверх уголком и он, всхлипывая, зашипел: "Это...в- се... кон-нец.."

- Андрей, вот сестра, она подтвердит и доктор мне говорил, что у тебя сильный организм и через пол года, ты будешь как штык. Правда Мила? обратился я к ней.

Мила кивнула головой, а Андрей кривил губы и уже ничего не говорил. Слезы текли из его глаз.

- Андрей, я через консульство, попрошу, чтобы тебя быстрей отправили на родину.

Мила гладила его по голове и лицу, стараясь успокоить.

- Виктор, - сказала она- пора уходить, он очень нервничает, не дай бог, ему будет очень худо.

- Пока Андрюша. - Я высыпал ему на тумбочку оставшиеся яблоки- Я приду еще к тебе. Обещаю, что не забуду тебя.

Когда мы с Милой ехали в машине, она, после длительного молчания, задала вопрос.

- Виктор, а что будет с нами? Я не хочу, чтоб ты был таким вот, как он. Я не хочу, чтоб ты валялся и гнил под каким-нибудь кустом. Я хочу чтоб мы жили.

- Я тоже хочу. Скорей бы кончилась эта проклятая война. Я даже не задумываюсь, что будет потом, но если выживу, то постараюсь жить по новому.

- А ты в Россию вернешься, если все будет в порядке?

- Нет, для меня дороги туда закрыты.

- Ты сделал так много плохого?

- Наверно. Россия меня сделала таким. Я в восемнадцать, впервые убил человека в Афганистане. В девятнадцать, мои нервы были настолько железными, что я, без угрызения совести, мог истребить всех, кто попался под руку. После Афгана я был никчемный человек. Без профессии, без работы, я чувствовал, что ни кому не нужен и... пошел учиться военному делу дальше. Потом всевозможные приключения и финал- я здесь.

- Виктор, я подумала, может быть ты здесь будешь хорошим полицейским или военным.

- Может быть. Если даже для этого нужно подучиться, я не против.

- А кем бы ты хотел сам стать?

- Врачом.

- Для этого надо иметь призвание. Я работаю в этой области, я знаю.

- Наверно. но врач мне ближе.

- Ты думаешь так потому, что не испытываешь отвращение к трупам и рваным ранам .

- Все-таки испытываю отвращение, но я видел этого добра в таком количестве, что во мне возникло какое- то равнодушие.

- Витя, я тебя очень люблю. Только не смей целовать меня сейчас, - она уловила, как я потянулся к ней- а то сейчас мы, до конца войны, точно не доживем. - Она переключила скорость и от рывка машины, я чуть не разбил лбом ветровое стекло.

* ЧАСТЬ 10 *

Декабрь 1993г. Сербия. Белград.

Меня опять отозвали с фронта в штаб округа. Теперь уже в своем кабинете, полковник встретил меня как старого знакомого.

- Здравствуйте, заходите. Кофе или чай. - спросил он меня, пожимая руку.

- Если вас не затруднит, чай.

- Не затруднит. - засмеялся он и, наклонившись к селектору, попросилДва чая, пожалуйста, с лимоном.

Нам принесли два чая и два тощих бутерброда с беконом.

- Мы начнем с вами разговор, вот о чем, - завязал разговор полковникизучив все данные о вас, любезно представленные друзьями из России, а так же собранные из наших источников, нам бы хотелось предложить работу у нас. Работа связана с вашей профессией и в наших органах.

- Хочу спросить вас полковник, вы об этом проинформировали Россию.

- Вы хотите сказать, МВД и МБ? С ними все согласовано.

- Если это так, то у меня нет, выходит, выхода.

- Почему же. Вы можете возвратится на фронт и честно воевать дальше.

- А потом, что будет со мной потом, когда кончится война или контракт.

- Это ваше дело. Найметесь куда-нибудь еще. Войны, пока, идут везде.

- А Россия для меня закрыта на вечно.

- Сейчас, да. Но ничего нет вечного и когда-нибудь вам, может быть и разрешат вернуться на родину, если, конечно, вы захотите туда сами.

- Что я буду делать у вас?

- Защищать безопасность нашей страны. Поймите лейтенант, не всякому иностранцу мы можем доверить такую работу. Прежде чем поговорить с вами, мы изучали вас тщательно, знаем, что вы можете и что нет, в какой ситуации вы находитесь и чем вы можете привязаться к нам.

- Хорошо. Не буду спрашивать у вас отсрочки на размышление, полковник, потому что связывая свое будущее с вами, я, действительно, вынужден кое с чем рвать. Я согласен.

- Я так и предполагал, что вы так скажете. Я рад за вас. Теперь к деталям. Служить будете в Белграде, в оперативном управлении армейской контрразведки, которая расположена не далеко от нас. Вам дается на устройство и сдачу дел двое суток. И еще, вам разрешена встреча с Калниш. Сегодня вы можете ее увидеть в центральной тюрьме в два часа. Можете ее поздравить. Ей сохранили жизнь, дали двадцать пять лет. Поздравляю и вас лейтенант, с вступлением в новую жизнь.

- Спасибо полковник, не разрешите мне еще съездить в больницу, в город ....., попрощаться со знакомыми.

- Не стоит лейтенант. Шипова мы отправили в санаторий, в Сплит, а потом отправим на родину. Ну а Мила..., у нее кончилась практика и она вчера приехала в Белград. К стати, у вас есть ее адрес и телефон.

- Да.

- У вас есть отпуск два дня, действуйте лейтенант.

- Разрешите идти.

- Да. До свидания лейтенант. - и он протянул мне руку.

С Гердой я встретился в центральной тюрьме, в комнате встреч. Нас разделяла толстая витая сетка и тень от нее, падала на лицо Герды и делала его совершенно незнакомым. Волосы были собраны в пучок и от этого, и от тени решетки лицо казалось старым.

- Здравствуй Герда. - сказал я.

- Вик, как я была уверена, что ты придешь ко мне. Я так тебя ждала.

- Мне только сегодня разрешили встретится с тобой. Я хочу тебя поздравить с маленькой победой. Может быть потом будет амнистия и ты раньше уберешься от сюда. Скоро кончится война и можно ожидать многого.

- Я так много здесь всего передумала, а сейчас когда смерть обошла стороной, я мучительно думаю, кем я буду потом, кому я буду нужна, в пятьдесят.

- Говорят, у них здесь можно учиться, приобретай профессию. Учись, пока не поздно, читай, работай, убивай время. Только не закисай, я буду приходить к тебе.

- Правда Вик. Да на тебе погоны офицера. Поздравляю Вик. Приходи ко мне почаще, ты единственное звено с родиной, со мной. Вик, с тобой не говорили, ведь я о тебе все рассказала на следствии.

- Говорили.

- Я тебе ни чего не напортила?

- Напортила, меня турнули с фронта.

- Но от этого тебе не стало хуже? Там же всегда могли убить.

- Герда, я все время на фронте. Как с Афгана начал, так до сих пор не могу кончить. Я прошел лагерь смерти, о котором ты знаешь. Я там назывался куклой. Я сейчас думаю, что я был куклой, начиная с Афгана и до сих пор. На мне экспериментировали все время, только вершиной пика был лагерь.

- А я тоже об этом думала. Я лезла во все пакостные места и везде стреляла, без конца рисковала жизнью. Только здесь хотела понять, а за что, рисковала. Что удивительное, даже не за деньги, а за удовольствие. Ты о себе говоришь, что ты кукла, а я себя сравниваю с проституткой. Та получает деньги и удовольствие от того, что тешит мужика, а я получаю деньги и удовольствие от того, что его убиваю. Та рискует подцепить дурную болезнь, я рискую получить пулю или быть исковерканной таким мужиком, как ты. Психиатр, здесь, исследовал меня. Я здорова, я в норме и убивать мужиков, говорит он, это не болезнь- это вина общества, которое вложило мне с детства это ружье. Теперь этот порок надо исправлять, а лекарство, выходит, это тюрьма.

- Дурак твой психиатр. Если человек пьяница или наркоман, его, что, лечить тюрьмой тоже надо? Я не хочу тебя обидеть, но я считаю, что ты больна. И твоя болезнь излечима не обязательно в тюрьме. У тебя же дочка, а ты даже не помнишь ее лица, у тебя есть угол, дом. Тебе только не хватало любви и человеческого тепла.

- Ну любви- то где хочешь.

- Я не про ту любовь. Я про ту, настоящую, о которой мечтает и за которую борется почти каждая женщина.

- Ладно Вик, это все сказки. Но честно, если бы меня сейчас выпустили, я бы вышла за тебя за муж. Ты меня взял бы Вик? Обещаю, я была бы хорошей женой.

- Ты немножко опоздала Герда. Я встретил другую девушку, ее звать Мила. Она живет в Белграде и я, сейчас, буду служу здесь.

- А как же я? Я же здесь одна, у меня же здесь ни кого, кроме тебя, нет. - заплакала Герда.

- Мы будем друзьями. Я к тебе буду приходить.

- Нечестивец, идиот, я то ему расплылась, сама дура навязывалась.

- Ты что думала, что я к тебе двадцать пять лет в тюрьму, как домой, приходить буду.

- Уходи, мне плохо. А сейчас с тобой еще хуже.

- До свидания Герда, я еще приду.

- Меня переводят.

- Я тебя найду.

* ЧАСТЬ 11 *

Февраль 1994г. Сербия. Белград.

Я работаю в отделе по странам СНГ. Это муторная, нудная работа с информацией, поисками нужных лиц, вычислениями тех, кто работает против республики и бесконечной фильтрации людей, находящихся в контакте с иностранцами и по поступающим сигналам.

В начале Февраля меня и двух сотрудников отдела вызвал к себе полковник.

- Из информированных источников к нам поступили сведения, что десятого Февраля в ресторане "Шторм", сотрудник украинского посольства, - начал онполучит информацию от сотрудника консульского отдела Литвы. Нас, конечно, интересует содержание этой информации. Из тех же источников можно предположить, что это какой- то документ, может черновик, а может быть негласное соглашение между двумя государствами о блоке противодействия России и государств, поддерживающих с ней дружеские отношения. Я собрал вас, что бы посоветоваться, необходимо ли нам вмешаться и получить эти документы или сохранить роль стороннего наблюдателя. У кого какие мнения?

- Разрешите мне господин полковник, - выступил я.

- Да, пожалуйста, лейтенант.

- Не лучше бы было собраться прибалтам в посольстве Украины и за закрытыми дверями решить все вопросы, не привлекая внимания наших органов?

- Хороший вопрос лейтенант. Действительно, почему бы им не собраться где-нибудь в укромном месте, а не на виду. Мало того, по нашим каналам дважды поступила информация о встрече двух дипломатических работников в этом ресторане. Как будь- то кто- то навязывает нам эту информацию. Самое интересное, что оговаривается документ и его примерное содержание. Для чего же им надо эта демонстрация? Как вы думаете лейтенант? Я обращаюсь к вам, потому что вы занимаетесь вопросами СНГ.

- Я думаю, что умышленная утечка информации должна вызвать негативную реакцию в мире, что может привести к непоправимым последствиям. Сейчас Украина лезет на непрерывные провокации с Россией по поводу Крыма, флота, ракет, создает всякие политические конфликты, с целью создать противоположный ей лагерь. Причина эта в экономической и политической нестабильности в самой Украине. В мире она еще не набрала веса и стремиться сблокироваться с любыми государствами, которые пообещают ей помощь. Цель провокации проста- мы захватываем документы, потом публикуем или передаем их России и начинается скандал. Государства, по тем или иным причинам относящиеся отрицательно к России примкнут к Украине и начнут вливать в нее капиталы, делая ее форпостом борьбы с Россией.

- Возможно вы и правы. Сейчас на Украине великодержавный национализм взят в основу построения государства. Но это, пока, еще предположения. А вы, что можете сказать. - обратился полковник к другому сотруднику.

- Может нам не лезть на рожон господин полковник. Может нам проследить, как произойдет передача и мирно разойтись. Будем вести непрерывную слежку и поймаем какую-нибудь ниточку.

- Нет, мы возьмем этот документ. Здесь надо подходить по другому. Нестабильность политической обстановки на Украине может привести к разным результатам. Либо Украина пойдет на сближение с Россией, если ее ни кто не поддержит, либо будет источником конфронтации с ней с непонятным, пока для нее, будущем. Про прибалтийские государства, я не говорю, они экономически окрепнут и чувствуют себя превосходно. Но национализм там на столько силен, что их привлекает любая провокация против России. Хотя они очень осторожны, но вопить о попытках проглотить малые государства Россией, они будут всю свою жизнь. Нам нужен этот документ, чтобы держать его на всякий случай и в зависимости от дальнейшей обстановки, либо опубликовать, либо передать, либо тихонечко спрятать в архив. Теперь об операции.

Полковник позвонил по селектору.

- Подполковник Нушич, зайдите с документами.

Вошел офицер с папкой в руке.

- Знакомьтесь, подполковник Нушич.

- Здравствуйте господа. - подполковник протянул каждому руку.

- Докладываете подполковник.

- После того, когда представитель Литвы уйдет, господин Короленко, точно, задержится погулять в ресторане. Группа лейтенанта Сидорова начинает действовать. Лейтенант должен устроить скандал и драку с господином Короленко. Мало того, он должен обработать его так, что тот останется жив. Потом лейтенант, отвлекая внимание публики, с шумом двинется к проходу и уедет на газике. Остальные члены группы. Один подделается под врача и, наклонившись над Короленко, вынет все документы. Остальные члены группы отвлекают внимание публики, с одной стороны, сдерживают окружающих от вступления в драку, с другой стороны, создают много шума и помогают лейтенанту исчезнуть. Начало операции в шесть вечера. Вот фотография господина Короленко - и он выложил на стол несколько больших фото. Я подошел взял фотографию и... обомлел. На меня смотрел "Кабан", да тот самый Кабан, которого я первым уложил в спецлагере.

- Вы его знаете лейтенант. - спросил полковник, который внимательно следил за мной.

- Да. Я с ним встречался в спецлагере и имел честь драться с ним.

- Ну и кто тогда победил?

- У него слабая правая ключица и челюсть, полковник. И там мне нужно было побеждать.

- Так. Так какие у него еще слабые места?

- Он отлично физически подготовлен и ломает монеты пальцами, но менее поворотлив, хотя реакция есть.

- Ну что ж, вы уже раз с ним встречались, вам и карты в руки, так говорят по-русски. Подполковник загримируйте лейтенанта так, чтоб его старый знакомый не узнал. И еще, больше импровизации, а вам лейтенант, не доводить дело до убийства. Надо все представить, как хулиганскую драку. Вопросы есть?

- Да. Мне не понятна еще одна вещь. Почему на встречу выбран Кабан. Ведь там не идиоты и посылая туда такого мужика, там знали, что не каждый его возьмет. Нет ли здесь другого смысла или другой пакости с их стороны. Не будет ли на встрече кто- то третий, который все будет снимать на пленку.

- Это серьезный вопрос. - сказал полковник- Выплыл он только сейчас, когда вы увидали его на фото. А как вы думаете господа? - На все вопросы мы еще не можем дать ответа. - выступил первым подполковник- Но если лейтенант может завалить кабана, то я думаю, операцию отменять не надо. Будет там третий или кто- то другой, мы увидим на месте.

- Может кто- то еще выскажется? - спросил полковник.

Все молчали.

- Ну тогда все. Все по местам.

Несмотря на военное время, ресторан был забит гражданскими и после шести, столиков практически не было. Кабан сидел с полураздетой девицей, что то ей увлеченно говоря, и накачивал себя коньяком. Я оглянулся, все сотрудники сидели на местах и делали вид, что усиленно надираются.

Пора. Я встал, взял не открытую бутылку шампанского и заплетающимся шагом подошел к столику кабана.

- Простите, - я икнул- я вас где- то видел.

Кабан насмешливым взглядом смотрел на меня. Потом оглядев мою фигуру, он молча взял рюмку и опрокинул ее в рот.

- Я хочу угостить вас шампанским. - сказал я и стал открывать бутылку.

- Вы русский? - резко спросил кабан.

- А откуда вы догадались? - оттягивал время я.

- Пошел вон. - проревел кабан, но я уже успел выстрелить пробкой и струя шампанского ударила ему в лицо. Кабан откинулся и прежде чем он открыл глаза, я этой же бутылкой ударил его по голове. Кабан сидел неподвижно, открыв рот. Бутылка разлетелась осколками и его дама завизжала. Зная, что надо выкладываться, я вложил в его челюсть все, что имел: и вес, и размах, и силу. Кабан со стулом с грохотом, растянулся на полу. Музыка прервалась, кто- то еще закричал . Какой- то гражданский, подскочил ко мне и схватил за руку. Я смахнул его как пылинку и он, опрокинув, соседний столик, с сидящей компанией, увлек ее на пол. Начался бедлам. Я направился к двери и несколько человек шарахнулись от меня, однако у выхода стоял военный с револьвером в руке и орал: "Стой". Я дернулся влево и тут же бросил тело вниз. Офицер не успел выстрелить, он грохнулся на ступеньки и револьвер скатился вниз. Я вскочил и бросился в дверь. Сзади стоял вой и визг. Я подскочил к газику, открыл дверцу и машина рванула по улице.

Через два часа подполковник подводил итог.

- У господина Коваленко выбита челюсть и кровоизлияние в мозг. Врачи говорят он вытянет. Тяжело пострадал капитан интендантской службы, у него поврежден позвоночник, он повредил его, когда падал на ступеньки. У остальных- мелкие ушибы, синяки и царапины. Документы у нас. Можно считать, что операция прошла успешно.

- А был ли кто- то еще? - спросил я.

- Был. И с камерой и без. Сейчас мы с вами проведем анализ данной операции и просмотрим фильм о ваших действиях в ресторане и увидим все, что удалось подсмотреть.

Начался показ фильма. В начале фильма я подскочил.

- Стоп. - попросил я- Нельзя ли вернуться на кадр назад. Я кажется знаю, этого человека, который передает Коваленко документы. Это господин Тельс, Вилис Тельс.

- Вы с ним знакомы? - спросил подполковник Нушич.

- Да. Это мошенник и делец.

- Странная компания. - сказал полковник- По нашим документам, это господин Балдрис, секретарь литовского консульства. Будем смотреть дальше.

Мы просмотрели фильм. У всех было настроение, как будто мы чего- то не поняли в данной операции.

- Да... - протянул полковник- Возьмитесь-ка вы ребята и еще раз, сто раз, проанализируйте операцию. Ловите мельчайшие штрихи, ищите наши и их промахи. Вы, подполковник, подключите другие отделы и службы. Запросите по каналам все о господине Тельсе. Есть ли еще вопросы?

- Отреагировало украинское посольство? - спросил я.

- Судя по всему, да. Посол уже звонил в наш МИД. Содержание разговора я не знаю, но думаю, все затихнет. Они знают, что он пьяница и дебошир.

Эпилог

г.Белград. февраль 1994г.

На своем рабочем месте я ломал голову над массой загадок и проблем, устроенных господами из Прибалтики и из других дружественных и недружественных стран СНГ. Вдруг в мои размышления ворвался телефонный звонок.

- Виктор Николаевич - раздался голос полковника - Только что мне сообщили, что ваш старый знакомый , господин Тельс, находится в больнице. На него было осуществлено покушение. Не смогли бы вы подробно выяснить, как и кто покушался и побывать в больнице чтобы узнать все у самого Тельса.

- Так его состояние нормальное. С ним можно говорить?

- Как Вам сказать? Я получил неполную информацию. Но тем, что знаю поделюсь. Тельс ранен и, по- видимому, долго не протянет. Сколько он будет жить, это вы выясните сами. Постарайтесь, поговорить с ним, если врачи разрешат.

- Хорошо.

- Зайдите в криминальный отдел, что у королевского дворца на набережной и изучите все документы по этому покушению.

- Я поехал.

- Отправляйтесь.

Трубка заныла в руке.

Старенький, с аккуратно подстриженной бородкой врач, долго изучал мои документы, потом автоматическим движением сложил "корочки" и стал нервно постукивать корешком о левую руку.

- Так вам господина Балдриса?

- Да, если можно.......

- Наверно Вам, вернее - вашей службе, можно.

- Неужели так плохо, док?

Он с удивлением поглядел исподлобья на меня от такого обращения.

- Плохо. Выпущены две пули. Одна разорвала селезенку, другая неудачно сидит у позвоночника, по пути наделав много неприятностей. Стреляли сбоку. Надежд- никаких. Я считаю, завтра утром все будет кончено.

- А говорить с ним можно?

- Мы ему сделаем обезболивающий укол. Поговорите.

Он протянул мне "корочки" и повел к палате. У палаты стоял здоровый полицейский, который отдал мне честь после проверки документов.

Тельс похудел. Его глаза провалились и были закрыты. Губы, вспухшие от жары, приоткрыты. Я сел рядом на стул и позвал:

- Вилис..... Вилис.....

Глаза открылись и долго изучали мое лицо. Губы зашевелились. Телес захрипел:

- Я уже умер?

- Это я- Виктор. Ты помнишь меня?

- Ты- мертв, я сам помог тебе. Ты- мертв, и я умер.

- Я остался жив. Я выжил.

Глаза его вдруг приобрели осмысленное выражение. Голос приободрился.

- Вик. Так ты не сдох?

- Как видишь, нет.

- Когда тебя схватили, я постарался, чтоб никто тебе не помог. Я был уверен, что ты сдох.

- Я знаю.

- Значит ты опять ускользнул, а я теперь загибаюсь.

Мы помолчали, каждый думая о своем.

- Вилис, ты не мог бы мне помочь?

Он выдержал большую паузу и начал осторожно:

- Я бы мог, но кто ты сейчас и на кого работаешь?

- Благодаря твоим заботам я потерял родину и теперь служу Югославии. Вот мои документы.

Он взял документы, но не раскрыл их. Он смотрел на меня.

- Я все- равно ничего не увижу, но поверю тебе...

Это даже хорошо, что ты служишь им. Тебя наверняка интересуют подробные события, в которых я участвовал.

- Да.

Тельс сглотнул, и в уголках его распухших губ появилась сукровица.

- Задавай вопросы и не смотри, что я плох. Я выдержу.

Я вынул из кармана проект соглашения двух государств.

- Кто состряпал этот липовый документ? Ты понимаешь, о чем я говорю?

- Я.И он одобрен руководством Литвы.

- Почему он появился?

- Сербы захватили в плен нашего снайпера, который раньше работал в отделе департамента и занимался формированием и распределением боевых групп в горячие точки. Он слишком много знал.

- И это явилось причиной появления документа?

- В департаменте испугались разглашения некоторых вещей. Мог бы быть международный скандал. Решили всех добровольцев- литовцев убрать с фронта и состряпать документ, который переключил бы общественное мнение на другие дела.

- А разве сербы опубликовали какие-нибудь данные?

- Нет. Но они отдали их русским, а там некоторые газеты, которые нас не любят, начали печатать неприятные факты.

- А украинцы были предупреждены вами?

- Нет. Даже господин Коваленко, которому я должен был отдать документы не знал его содержание.

- Странно. Его содержание уже знали мы.

- Это все наш департамент, он через своих агентов постарался предупредить югославскую сторону. В основном через МИД.

- Зачем?

- Мы предполагали, что иностранный подданный, господин Коваленко, устроит побоище в ресторане и, либо он будет убит, либо арестован. И в том, и в другом случае документ- раскрыт, он в ваших руках, и скандал бы начался.

- Так в чем же вы просчитались?

- Ваше правительство все отдало КРУ, и дело здесь заглохло.

- Вилис, а кто в тебя стрелял? Ты знаешь?

- Не знаю, но догадываюсь. Политика- дело темное и грязное. Коваленко, у него кличка "Кабан", агент КГБ. Видно узнав, в какую кашу он попал, попросил дружков отыграться на мне. Вот мне и конец. У тебя все?

- Да. Почти...

- И я задам тебе вопрос. Ты свалил Кабана?

- Да, я.

Вилис закрыл глаза. Тело его обмякло.

- Это хорошо. Так этому мешку с говном и надо. Прости меня, Вик. Я рассказал тебе все, потому что виноват перед тобой. Живи долго.

С уголков его губ поползла красная нитка.

- Иди. Я устал. Хочу отдохнуть.

Я вышел из палаты и пошел по коридору. У входа на лестницу стояла мощная фигура в синем халате, который был распахнут, так как не сходился на животе. Голова фигуры была перевязана.

- Одну минутку, молодой человек.

Передо мной стоял Кабан. Как же я забыл, что Кабан попал в эту же больницу после драки в ресторане?!

- Я Вас, по- моему где- то видел. Напомните мне. Кто вы? вежливо заговорил Кабан.

- Я - причина всех твоих несчастий, Кабан.

- ???

- Будучи куклой, я тебя отделал там, в спецлагере. Будучи в ресторане, я помог тебе очутится здесь.

- Ах ты, сука.

Его руки потянулись ко мне. Я перехватил их.

- Спокойно, Кабан. Бог троицу любит. После третьей драки ты станешь идиотом или трупом.

Он опустил руки. Глаза бешено буравили меня.

- Ты выйдешь отсюда, Кабан, и исчезнешь. Вообще уедешь из Югославии, но перед этим мне расскажешь, кто стрелял в господина Балдриса?

- А это не видел?

Кабан вытащил свою лапищу, сложенную фигой.

- Видел. У тебя нет выхода. Я имею некоторые документы о твоих похождениях в Мурманске, а также есть свидетели, которых ты по указке КГБ сделал куклами. Когда об этом узнают твои друзья, они тебя прикончат.

- И- еще. Ты уже сделал глупость со своими друзьями из Комитета. Шарики у Кабана бешено вертелись, что было видно по выражению его лица.

- Так, кто же ты, сученок?

Я поднес к его носу свой документ. Он посмотрел и угрюмо спросил:

- Так ты что, меня берешь?

- Когда выздоровеешь, сразу же возьму. Ты еще мне много должен рассказать.

Я повернулся и пошел, не оглядываясь, по лестнице вниз. Внизу я позвонил в управление и вызвал охрану для Кабана.

На следующий день, едва я вошел в служебный кабинет, сотрудник принес документы о происшедших за день событиях. На шестой странице было несколько строчек:

"...после тяжелых ранений скончался в городской больнице господин Балдрис..."

"...В три часа ночи, при попытке бежать из больницы, спускаясь через окно по связанным простыням с третьего этажа, сорвался и упал на тротуар господин Коваленко. Смерть наступила мгновенно..."

Что- то оборвалось внутри меня. Все мое прошлое сразу умерло...

Вечером я был у Милы.

- Виктор, я скажу тебе необычную вещь. - она прикоснулась губами к моей нижней губе, и мы насладились долгим поцелуем. - Виктор, я беременна. - она глядела мне в глаза и молила, чтобы я не нарушил ее очарование любви.

- Мила, подскажи, пожалуйста, мне- иностранцу. В этой стране, у вас девушки, когда-нибудь выходят замуж?

Мила засмеялась, в ней исчезло напряжение глаз и она обвила меня руками. Я присел, подсадил ее на руку и понес по комнатам. Мне впервые на душе было спокойно и тепло. Новая, другая жизнь наваливалась на меня. Появилось что- то такое, ради чего нужно жить и жить.

Весна - лето 1994.