Я купила своего врага

Глава 7

Асэна

Я выбежала из комнаты, на ходу остервенело дергая подол туники. Дело было даже не в пошловатом намеке Эла, а в том, как его раздевающий взгляд подействовал на меня. Я замечала его и раньше, еще в академии, и он сбивал с толку. Не уверена, что Розвуд сам это осознавал, но иногда к ненависти в его глазах примешивалось какое-то другое чувство. Такое же темное и неправильное. Я всегда отмахивалась от него, не желая анализировать. Именно так планировала поступить и сегодня.

Не прошло и часа, как я вошла в приемную клиники.

– Лефевр, у тебя сегодня выходной, – донеслось в спину, заставляя скривиться.

Марика возглавляла отделение антропологических изысканий и была первостатейной сучкой. Она, как и Роми, часто подшучивала над тем, что у меня нет рабов. Вот только ее шутки не были добрыми.

– Я очень предана работе, – бросила я, даже не поворачиваясь.

Марика усмехнулась.

– А я думаю, причина в том, что в твоей жизни нет ничего , кроме работы. Бедная Лефевр всё никак не может влиться в приличное общество, – протянула она противным голоском и обошла меня, якобы случайно толкнув плечом.

Я остановилась и сконцентрировалась на ее спине и голове. А потом быстро догнала ее и положила руку на спину, мысленно посылая приказ расслабиться и уснуть. Ноги Марики подкосились, и она едва успела схватиться за стену, прежде чем растянуться посреди коридора.

– Вот ты сука, Лефевр! – Проговорила она, еле ворочая языком и борясь с накатывающим сном.

– От суки слышу.

Пожав плечами, я обошла ее и направилась к лифтам, чтобы спуститься в свое отделение. Особо буйных пациентов содержали на минус 3-ем этаже. Только двери лифта разъехались, как уши наполнили возбужденные голоса. Чьи-то руки выдернули меня из кабины.

– Асэна, хвала Вселенной, ты здесь! Я собиралась звонить тебе.

– Что случилось, Лира?

– Ардо.

Одного имени было достаточно, чтобы я стремглав бросилась в отсек особого содержания. Туда обычно попадали пациенты, которые плохо поддавались медикаментозному воздействию. Другими словами – мой рабочий кабинет.

Ардо когда-то был рабом Марики, но после первого же срыва она от него избавилась. Новой хозяйки для него не нашлось, поэтому большую часть времени он был занят на общественных работах в деловом квартале Амид-зу. Раз в несколько месяцев его привозили ко мне «поправить голову». Вот только последний приступ у парня был совсем недавно – буквально недели три назад.

Я со всей силы стукнула по панели, словно это могло ускорить процесс. Дверь медленно начала отъезжать в сторону, и я протиснулась в образовавшуюся щель. Ардо был примотан к кушетке белыми ремнями, его тело била мелкая дрожь.

– А ну-ка иди сюда, красавчик, – подлетев к нему, я просунула руку под голову и приподняла.

– Почему голову не зафиксировали, Лира? – Раздраженно бросила за спину.

– Не успели, – медсестра развела руками.

– Ладно, иди, – я зарылась пальцами во взмокшие волосы и попыталась установить контакт.

Лира молча кивнула, убавила на панели яркий белый свет и выскользнула из отсека, позволяя мне остаться с пациентом один на один. Это никогда не было просто. Нырять в чужие эмоции – больно. Никто никогда не делится с мозгоправом радостью, все делятся болью. Прошло минут пятнадцать, прежде чем Ардо начал дышать ровно. Он открыл глаза и улыбнулся.

– Асэна.

– Привет. Как ты? Могу расстегнуть ремни?

Ардо прислушался к себе, а потом кивнул.

– В этот раз я быстро, да? – Он невесело усмехнулся.

– Три недели. Что спровоцировало приступ, Ардо?

Парень некоторое время молчал, а потом повернулся и обхватил руками мои плечи.

– Ты добрая Асэна. Уезжай. Скоро здесь начнется ад.

– О чем ты? – Я нахмурилась, опасаясь, как бы ему снова не стало хуже.

– Рабы, Асэна. Недовольство зреет. Этот вулкан уже проснулся и процесс не остановить.

***

Вечером по пути домой я обдумывала слова Ардо. Можно было бы списать все на приступ, но парень работает на улице. Он многое видит и слышит. Если бы я жила на Таре, то просто переехала бы из столицы в более спокойное место. На Зои была слишком маленькой планетой, которая по сути состояла из огромной столицы и десятка городов-спутников.

Внизу мелькали огни жилых уровней, на каждом из которых кипела жизнь. Я подняла голову вверх на беззвездное небо. Их никогда не было видно из-за облаков и только по ним я скучала. Зои стала моим домом и мне совсем не хотелось снова искать новый.

Дома как обычно было тихо, и я на мгновение даже забыла, что теперь живу не только с роботами-андроидами, но и с человеком. Я уже была на лестнице, когда до ушей донесся какой-то сдавленный звук. Пару минут я напряженно вслушивалась в тишину, и он раздался снова. Теперь я была уверена, что звук идет из рабской. На цыпочках подкралась к двери и приложила к ней ухо.

Я могла уйти. После Ардо я была выжата как лимон, а Эл был последним человеком в обитаемых галактиках, кому мне хотелось бы помочь. Я уже развернулась, чтобы уйти, но новый стон, полный боли, буквально развернул меня на месте.

– Я только посмотрю. В конце концов я целитель и не могу пройти мимо, – произнесла в потолок, одновременно нащупывая в темноте кнопку на приборной панели.

Эл спал. Если, конечно, так можно назвать состояние, при котором человек мечется на кровати, выгибается и отмахивается от кого-то руками. Пару минут я не решалась подойти, просто смотрела. Сон стер с лица Эла злость и пренебрежение, оставив лишь боль. Снова боль.

Я тяжело вздохнула и потянулась к нему раскрытой ладонью. Эл взмахнул рукой, отбиваясь от невидимого соперника, и мне с трудом удалось увернуться. Легкое покрывало давно сбилось и теперь обвивало мускулистые ноги, оставляя грудь обнаженной. Упав на колени рядом с кроватью, я быстро положила ладонь Элу на лоб.

– Вот дерьмо, – вырвалось наружу, когда эмоции Элмарина хлынули в меня.

Мысленно я выстраивала барьер за барьером. Первое правило мозгоправа – сначала обезопасить себя. Когда поток ощущений превратился в едва различимый ручеек, я облегченно вздохнула. Теперь можно было работать.

Я криво усмехнулась. Много лет мне хотелось покопаться в башке Розвуда, вот только повода все никак не подворачивалось. Эл придет в ярость, если узнает, что я использовала на нем свои приемчики, поэтому нужно будет свалить до того, как он придет в себя. Нет, не потому, что я его боюсь. Просто сидеть с ним вот так, в темноте, казалось слишком… интимным.

Мои пальцы пришли в движение: я аккуратно двигалась ото лба к затылку, вытягивая все отрицательные эмоции. Проще всего гасить гнев. Он пылает ярче других, но хватает легкого паса, чтобы утихомирить даже самый яростный огонь. Чуть сложнее дается ненависть. Вот она. Я подцепила кончикам пальцев извивающегося червячка и потянула на себя. Ненависть изворотлива, постоянно сливается с другими чувствами и осложняет работу. Но я профессионал – хотя бы сегодня Эл никого не будет ненавидеть.

А вот и боль. Я морщусь. С ней всегда сложно. Боль не хочет уходить. Иногда она прячется где-то в глубине, маскируется, а потом остается единственной эмоцией и сжирает человека. Я пытаюсь ухватить маслянистую субстанцию, но она никак не поддается: скользит через пальцы, уворачивается.

– Ну уж нет, от меня не уйдешь, – пробормотала я и переместила ладонь с головы на грудь.

Через какое-то время мне удалось вытянуть часть субстанции. Эл перестал стонать, его сердце под моими руками билось все медленнее. Что ж, моя работа была сделана. Я глубоко вздохнула и открыла глаза. Моя ладонь на груди Эла выглядела такой маленькой. Я шевельнула пальцами, ощущая горячий шелк кожи и… сердце, которое снова начало биться быстрее?! Мой взгляд метнулся к лицу Эла. В темноте на меня смотрели два горящих глаза.