Я — порнозвезда

Диск первый

…Даже и не знаю, с чего начать! Вчера с мужем, его зовут Виктор, я ездила на очередной сеанс к психологу. Это он настаивает на подобных сеансах, так как считает, что любой современный человек обязан пользоваться помощью психолога и астролога. Если, конечно, деньги позволяют. И как раз мой муж, у которого свой бизнес, и весьма успешный, может позволить себе даже личного астролога.

И вот уже на протяжении полугода мы вместе ездим к его психологу. Это очень милая женщина, зовут ее Ирина Григорьевна, но вопросы, которые она нам задает, на мой взгляд, абсолютно дурацкие. Меня периодически начинает душить смех на ее сеансах, но, видя серьезное отношение мужа ко всей этой белиберде, я сдерживаюсь, принимаю заинтересованный вид и отвечаю как положено. Но сами посудите, к чему нам, вполне взрослым людям (мужу 32 года, а мне — 24), давать задание нарисовать цветными фломастерами наш дом и нас в нем в произвольной форме? Мы, конечно, набросали как смогли. Потом нам показали то, что мы изобразили. Виктор схематично нарисовал наш трехэтажный особняк, в котором мы живем практически круглый год, и посадил нас, смешных человечков, на диване в гостиной на первом этаже. Наши тоненькие ручки-палочки были соединены, а улыбающиеся лица повернуты друг к другу.

Мой рисунок, как я видела, поверг Ирину Григорьевну в шок. Я, не придав никакого значения этому смешному, на мой взгляд, заданию, решила пошутить и нарисовала вместо нашего монументального особняка избушку-развалюшку. Витю изобразила сидящим понуро на крыльце, а себя улетающей прочь на метле. Платье при этом у меня задралось как бы от сильного ветра, а волосы торчали в разные стороны. Я кусала губы от еле сдерживаемого смеха, видя, с каким глубокомысленным видом доктор изучает мою мазню. Но ей это, по-видимому, показалось не таким забавным, как я думала. Ирина Григорьевна сказала, что хочет поговорить с Виктором наедине. Меня вежливо выставили за дверь в приемную, где юная хорошенькая секретарша предложила кофе и конфеты. Я с удовольствием согласилась, и мы весело проболтали с ней о всяких пустячках около получаса. Наконец, появился Виктор с крайне серьезным выражением лица и вперил в меня озадаченный взгляд, будто видел впервые. Мне все это не понравилось, но при посторонних я ничего выяснять не стала. В машине при шофере и телохранителе, пока ехали домой, тоже промолчала. Молчал и мой муженек, но вид его становился все озабоченнее. Он периодически искоса поглядывал на меня какими-то чужими глазами.

«Нет, ну что я такого сделала? — думала я, начиная тихо злиться. — Просто пошутила, а эта доморощенная психологиня черт знает чего наплела моему мужу! Ясно, что все эти психологи ловко делают из мухи слона и тянут деньги с богатых клиентов».

Дома Виктор сказал мне, что в нашей семье назревает серьезный кризис, и Ирина Григорьевна настоятельно рекомендовала отправить меня к психоаналитику. И дала визитку своего знакомого, якобы самого лучшего в столице специалиста. Ну, понятное дело, клиентов друг другу поставляют! Но Виктору я перечить не стала. Решила, что съезжу, раз ему так спокойнее будет.

И сегодня с утра я к нему отправилась. Явилась ровно к одиннадцати, как и было назначено. Видели бы вы этот кабинет! Ничего общего с медициной. Скорее роскошный номер отеля. Доктор, естественно, соответствует. Ухоженный статный красавец лет сорока, с голливудской улыбкой и в дорогом костюме, а вовсе не в белом халате. Я буквально остолбенела, когда его увидела. А он, уверяю, смотрел на меня пристально и завораживающе, просто как удав на кролика. И я мгновенно прозвала его про себя «Каа», как удава из сказки про Маугли.

— Константин Андреевич, — представился он и предложил присесть в мягкое кресло, обитое кожей молочного цвета.

Сам устроился в таком же напротив меня. Между нами находился низкий стеклянный столик. Я была немного напряжена. Но минут через десять легкой и веселой болтовни обо всем и ни о чем расслабилась и решила, что Ка, в общем-то, очень милый и приятный собеседник. Я устроилась поудобнее, откинувшись на спинку кресла, положив ногу на ногу и побалтывая туфелькой, сползшей с пятки. Чуть прикрыв глаза, я внимательно изучала густые русые волосы Ка, зачесанные назад, темные брови, серьезные серые глаза, неотрывно глядящие мне куда-то в область переносицы, тонкие красные губы, меж которыми поблескивали нереально белые зубы. Я уже не вслушивалась в его речь, мысли текли неторопливо, отвечала я вяло и иногда невпопад.

— Что ж, Виктория Аркадьевна, я вижу, что вы немного утомились, — внезапно сказал Ка и встал. — Но, в принципе, мне многое понятно в вашей проблеме.

— Что вы, Ка-анстантин Андреевич, — запнулась я, чуть не назвав его Ка, — у меня нет никаких проблем. Это все домысли Ирины Григорьевны.

— Хорошо, — не стал он со мной спорить. — Все это мы обсудим в следующий раз. А сейчас вот что, моя дорогая очаровательная собеседница, у меня к вам предложение.

«Надеюсь, неприличное?» — почему-то подумала я, невольно облизнула губы и улыбнулась, вскинув на него глаза.

Ка замолчал. В его взгляде ясно читалось легкое изумление. Но он тоже улыбнулся в ответ и вновь опустился в кресло.

— Может, перейдем на «ты»? — вкрадчиво спросил он.

— Как вам будет удобнее, — ответила я, продолжая улыбаться.

— Наверное, я тороплюсь, — сказал он скорее сам себе. И после паузы продолжил: — Вот что, Виктория, с сегодняшнего дня я настоятельно рекомендую вам записывать свои мысли, сны, особенно сны, ведь это картина работы вашего подсознания, какие-то события вашей повседневной жизни, возможно, воспоминания из прошлого. Просто заведите себе такую привычку: открывать каждый день тетрадку и все, все, что придет в голову, туда записывать.

— В тетрадь? — изумилась я. — Но ведь кто-нибудь может найти это и прочитать!

— А вам есть, что скрывать от близких? — спросил он.

— У каждого человека найдется, что скрывать от кого бы то ни было, — резонно заметила я.

— Тогда можно поступить очень просто. Пишите в компьютер. Создайте файл, поставьте пароль, и тогда никто, кроме вас, эти записи прочитать не сможет.

— И кроме вас? — уточнила я.

— А вот это только на ваше усмотрение. Если захотите, то можете пересылать мне все или только какую-то часть по электронной почте. Адрес на моей визитке.

— То есть вы вовсе не настаиваете на прочтении всего, что я напишу? — немного удивилась я. — Тогда какой же во всем этом смысл?

— Понимаете, Виктория, это нужно прежде всего вам. Почему человек что-то кому-то рассказывает, как вы думаете?

— Даже и не знаю, — ответила я.

Такие вопросы меня никогда не занимали.

— А все-таки? — настаивал Ка.

— Наверное, чтобы поделиться, — предположила я.

— А вот и нет, — улыбнулся Константин Андреевич. — Наш мозг таким образом систематизирует получаемую извне информацию.

— Кто бы мог подумать! — удивилась я.

— А у вас, насколько я понимаю, в данный момент нет закадычных подруг. И с матерью вы не в тех отношениях. Ну, а о муже и говорить не приходится! — уверенно заявил он.

«А ведь он прав, — подумала я. — Действительно, я давно никому ничего о себе не рассказываю. Так, иногда болтаю с нашей кошкой Алиской».

Вернувшись, я оставила «мерс» у ворот и сказала выскочившему охраннику, чтобы он позвонил в гараж. Пусть сами отгонят машину. А мне хотелось пройтись. Я медленно побрела к дому по длинной подъездной аллее. Хотелось обдумать то, что предложил Ка. Но, дойдя до дверей, я остановилась. Внутрь заходить почему-то не хотелось. Тогда я обогнула дом, решив посидеть на воздухе возле пустого пока бассейна.

Еще вчера Лаки, это моя горничная, притащила сюда складной деревянный лежак. Погода, несмотря на апрель, очень теплая. Солнце сейчас самое сильное, а я обожаю загорать. Лаки, вообще-то, ее зовут Наталья, но я почему-то сразу прозвала ее лакейкой, а потом сократила для удобства до Лаки, стала ворчать, что вовсе не обязана таскать тяжелые предметы. Но я на нее прикрикнула, и она молча отправилась исполнять приказание.

Нет, и что вы думаете? Заворачиваю я за дом, подхожу к бассейну и вижу хихикающую Лаки, рассевшуюся на моем лежаке, и стоящих рядом двух парней в комбинезонах.

— Здравствуйте, Виктория Аркадьевна, — испуганно пролепетала Лаки, увидев меня и мгновенно соскакивая с лежака.

— Утром здоровались, — хмуро ответила я. — А это еще кто?

— Да вы же сами велели вызвать чистильщиков. Сказали, что жара несусветная и бассейн пора наполнять.

— Да? — удивилась я, начиная раздражаться. — Хорошо, пусть чистят. А ты побудь пока с ними. И не смей ко мне соваться! Мне нужно поработать в кабинете. Тебе ясно?

— Да, — спокойно ответила Лаки.

Но я заметила, как ее губы дрогнули в еле заметной улыбке.

«Прав был муж, — подумала я. — До чего сложно найти хорошую прислугу! И никакие деньги не помогут».

Я пошла в дом, сразу поднялась к себе и включила компьютер. Вообще-то, до этого времени я его использовала только в работе над фотографиями. Это мое единственное увлечение еще со школы. Муж на годовщину свадьбы подарил мне профессиональный цифровик фирмы Nikon, и за прошедшие два года я сделала огромное количество фотографий. Кое-что обработала в фотошопе, но основная масса в первозданном виде. Через два дома от нашего живет очень известный и маститый фотохудожник. Зовут его Савва. Как-то он был у нас в гостях, и я спьяну решила показать ему свои работы. Помню, как он скривился, когда я начала взахлеб рассказывать, как фотографирую. Ну, еще бы! Профи терпеть не могут дилетантов и бегут от них как черт от ладана. Но я все-таки затащила его в свой кабинет. Савва вначале презрительно щурил глаза, глядя в монитор. Но скоро быстро протрезвел, и его лицо приобрело крайне заинтересованное выражение. Он начал делать замечания по существу, указывая рюмкой с коньяком то в одно место фоток, то в другое. А несколько моих работ откровенно восхитили Савву. Он расцвел какой-то детской восторженной улыбкой, долго тряс мне руку и говорил, что это свежо, божественно хорошо, что у меня дар и правильно поставленный глаз. Помню, на этом месте вошел Виктор и сурово глянул на раскрасневшегося, довольного Савву.

— Слышь, Иваныч, — торопливо, брызгая слюной, заговорил Савва, он почему-то звал мужа исключительно по отчеству, — у твоей благоверной явный талант. Она могла бы зарабатывать неплохие деньги.

— Ей это ни к чему, — оборвал его Виктор. — Пусть лучше занимается мной и нашим домом. А деньги в семью я приношу, и, уверяю тебя, очень неплохие.

— Да-да, конечно, — тихо ответил Савва и сразу как-то сник.

Помню, как мне отчего-то стало неприятно. Но я, по своему обыкновению, выбросила все это из головы и особо на этих ощущениях не зацикливалась.

— Много будешь думать да размышлять — морщины появятся, — любит повторять мой муж.

И я стараюсь следовать этому правилу. Зачем мне о чем-то задумываться? Ведь все в семье решает он…

На сегодня заканчиваю. Что ж, для первого раза неплохо. Перечитала сейчас и сама удивилась. Прямо лезет из меня безостановочно, аж клавиатура нагрелась. Но в этом что-то явно есть. Может, психоаналитик прав? Осталось только решить, отсылать ли ему эти «икс-файлы».

Ну и хитрый пароль я тут выставила. Сама с трудом вспомнила. Надо его вообще убрать. Кто полезет в мой компьютер?

Вчера все-таки отослала. А сегодня утром Ка мне позвонил и сказал, что внимательно прочитал и благодарен за доверие. Тут только я спохватилась, что написала о нем. Начала извиняться за прозвище, но он только посмеялся и ответил, что все в порядке и я все делаю правильно. А потом спросил, почему я нигде не описала свою внешность. Он добавил, что для женщины это странно, тем более такой красивой.

Вот моя мать, к примеру, всегда утверждала, что я — гадкий утенок, который вырастет в прекрасного лебедя. В детстве я была худой, высокой и угловатой. Рот казался слишком большим, а глаза слишком узкими. Мать у меня казашка, а отец русский. Вот я и получилась с раскосыми, но голубыми глазами, тонким носом, высокими скулами и крупными яркими губами. К тому же волосы у меня черные, как у матери, но вьющиеся. Это уже от кудрявого отца. С возрастом моя угловатая фигура выровнялась, и тут как раз мне стыдиться нечего. Роста я среднего, хотя в детстве обещала быть очень высокой, и пропорционально сложена…

Я сейчас оторвалась от компа, разделась догола и встала у зеркала. И мой взгляд сразу задержался на плоском животе с тремя маленькими коричневыми родинками, расположенными в форме треугольника слева от пупка… Виктор так любил целовать эти родинки, когда мы еще занимались сексом довольно часто. Это было в первый год нашего брака…

Изучаю свою грудь и вижу, что она — совершенство. Немного великовата для такой изящной фигурки, зато упругая, с торчащими крупными красно-коричневыми сосками. И губки внизу у меня тоже темненькие. Это, видимо, из-за примеси восточной крови…

Так, я думаю, что мне не мешает взять у Ка нотариально заверенную расписку о неразглашении с указанием меры ответственности.

И все-таки оказалось интересным взглянуть на себя со стороны, особенно в голом виде…

Диск третий

На экране полутемная комната, большую часть которой занимает низкая широкая кровать, застеленная матово поблескивающим красным шелковым бельем. Над изголовьем мягко светится бра в виде большого розового шара. Звучит одна из мелодий группы ENIGMA. На кровати полулежит девушка, чуть согнув ноги в коленях и опираясь на локти. Ее длинные золотистые волосы распущены, глаза прикрыты. Пухлые ярко-красные губы чуть улыбаются. Но, несмотря на это, выражение лица холодноватое и немного высокомерное. На ней туго затянутый в талии красный кружевной корсет, крохотные черные трусики, едва прикрывающие лобок, черные в крупную сетку чулки и узкие лаковые лодочки на очень высоких шпильках. Большая, красивой формы грудь с крупными темными сосками полностью открыта.

— Ты готова, киска? — раздается вкрадчивый мужской голос.

И в кадре появляется видный со спины обнаженный стройный парень с загорелой кожей и длинными рыжеватыми волосами, затянутыми в хвост. Он подходит к кровати и ложится рядом с девушкой, чуть согнув одну ногу в колене и таким образом прикрыв член. Его рука начинает неторопливо теребить ее соски. Девушка закрывает глаза и откидывается на спину с тихим стоном. Ее рука скользит по плечу парня, опускается ниже и замирает на мгновение. Потом ритмично двигается. Парень тоже тихо стонет и слегка наваливается на нее, медленно целуя грудь и потягивая губами соски.

Его рука на ее лобке. Он поглаживает, потом забирается пальцами под трусики. Девушка стонет громче и немного выгибается. Крупно: ее живот с хорошо видным треугольником из родинок слева от пупка, пальцы, быстро двигающиеся под черным кружевом трусиков. Ее рука с длинными розовыми ноготочками резко убирает руку парня.

Девушка садится. Крупно ее покрасневшее лицо. Голубые раскосые глаза с сильно накрашенными черной тушью длинными ресницами смотрят презрительно, тонкие ноздри гневно раздуваются, крупный рот немного кривится.

— Ты чего, Анютка? — спрашивает парень с недоумением и тоже садится напротив нее.

У него точеный профиль, пушистые ресницы и красивого рисунка губы.

— Вот что, котик, — капризно говорит девушка, — ты мне еще за прошлый раз не заплатил, а уже в трусы лезешь!

Парень смеется, встает с кровати. Виден его полунапряженный крупный член. Парень выходит из комнаты, но тут же возвращается, неся в руках огромную охапку белых ромашек. Он бросает их на кровать, засыпает ими начинающуюся улыбаться девушку. Потом берет один цветок в зубы, резко опрокидывает девушку на спину и разводит ее ноги, согнутые в коленях.

— Уйди, Никита, — тихо говорит девушка. — Вечно ты что-то придумываешь! Мне цветов и на работе хватает.

Парень проводит ромашкой между ее ног, и она замолкает. Ее яркие губы приоткрываются, ресницы опускаются. Парень медленно поднимается вверх, скользя по ее телу своим. Она замирает, потом закидывает ноги ему на поясницу и вцепляется ноготками в спину, слегка царапая ее и начиная приглушенно стонать. Парень ритмично двигает бедрами, постепенно ускоряя темп и постанывая все громче…

Диск первый

Константин Андреевич только посмеялся, когда на следующем сеансе я предложила ему написать мне расписку о неразглашении. Но видя мою нервозность, сказал, что если это меня успокоит, то он такую расписку предоставит, хотя врачебная этика и так запрещает ему разглашать что-либо, касающееся пациентов.

— Ладно, раз вы обещаете, то обойдемся без расписки, — улыбаясь, ответила я.

— Договорились! А почему вы не пишете о своих снах? — спросил Ка. — Или вы их не запоминаете?

…За мной кто-то бегал по грязным и темным коридорам, потом я упала почему-то на кучу опилок и замерла в ужасе. И этот кто-то навалился на меня, задрал короткую юбку и трахнул по полной. Я кричала, извивалась под ним, но, чувствуя, как его твердый горячий член входит все глубже и двигается все быстрее, поддалась этому натиску и скоро кричала уже от немыслимо острого оргазма. А потом я, стоя на коленях в этих же опилках, сосала толстый, в сперме и моей смазке член и получала от этого необыкновенно сильное удовольствие. Я ощутила, как он подрагивает в моих горячих и влажных губах, поддается вперед прямо в глотку и… проглотила сперму. Но все содеянное тут же ужаснуло меня, и я — проснулась.

Муж похрапывал рядом, повернувшись ко мне спиной. Я мельком глянула на его разлохмаченный темный затылок, на мощные плечи, на спину, наполовину прикрытую голубой махровой простыней, и скользнула под нее рукой. Сжав по очереди упругие ягодицы и слегка толкнув, подождала. Виктор перестал храпеть, потом что-то пробормотал и, улегшись удобнее, вновь погрузился в сон. Я стянула с плеч тонкие лямочки батистовой ночнушки и высвободила грудь. Соски торчали вверх и настойчиво требовали влажных мужских губ. Я облизала пальцы и немного поиграла с сосками, теребя их и потягивая. Но возбуждение только усилилось. Тогда я подняла подол, раздвинула ноги и минут через пять тихо стонала от острого оргазма. Не люблю это делать пальцами…

Может, тексты такого рода не отсылать Ка? Но он настаивал, что я должна все записывать. И потом его таким, наверно, не удивишь Прикольную он выбрал профессию. Ладно, пока сохраню. А там видно будет. А может, вообще удалить?

Ездила на массаж. Что-то мой «мерс» мне начинает надоедать. Да, он красивый, серебристый, модель «Elegance», легок в управлении, но вот как-то опротивел он мне. Даже и не знаю, в чем тут дело. Хотя… Я ведь чуть не сбила какую-то старушку именно на нем. И странным мне все тогда показалось. Вроде когда выруливала на трассу, внимательно осмотрелась. Я, вообще-то, очень аккуратна на дороге. И откуда она вынырнула? Я сильно испугалась. И мне показалось, что я ее не задела. Но бабулька тут же кувыркнулась на обочину, закрыла глаза и не шевелилась. Я выскочила из машины, подбежала, попыталась ее поднять.

— Сейчас я позвоню и вызову «Скорую», — повторяла я в смятении.

И тут бабулька открыла глаза, села и проговорила умирающим голосом, что не нужно никого вызывать, потому что она прекрасно себя чувствует. Глазки при этом у нее были хитрющие и очень живые. Я помогла ей встать, предложила подвезти куда нужно. Но она пошатнулась и отрицательно замотала головой. Я вновь предложила вызвать «Скорую».

— Что ты, милая, — шумно вздыхая, проговорила она. — Так ить тебя по судам затаскают. И меня вместе с тобой. Так, ногу я чуток повредила, только и делов. Отлежуся, и все пройдет.

Она глянула на меня еще более хитро и тут же заплакала очень натурально и жалостливо. Я схватила сумочку и вытащила, не считая, пачку денег. Сунула их бабуле в карман, и она успокоилась прямо на глазах. Перестав плакать, достала откуда-то из кофты очки и быстро пересчитала деньги, слюнявя палец.

— Спаси господь, — сказала она, закончив считать.

Потом кивнула мне и на удивление шустро исчезла в ближайших кустах. Позже муж рассказал мне, что в округе таких «жертв» полным-полно. И это своего рода туземный бизнес. Чему удивляться, если те же бабули ухитряются продавать у шоссе банку соленых огурцов за 120–150 долларов.

В принципе, поменять машину не проблема. Надо подумать, какую купить. Но хочется что-то более спортивное. Может, «Audi TT»?

После массажа я полежала с полчаса на кушетке, чтобы окончательно обсохнуть. Ощущения были приятными, кожа стала шелковой. Прикольно кто-то придумал делать массаж всего тела теплыми струйками молока. Но я ненормально возбудилась во время процедуры. Мне однозначно не хватает секса.

После сеанса я решила заехать в свою квартирку. Почему-то захотелось. Она мне досталась от бабушки. Когда вышла за Виктора и моя жизнь кардинально изменилась, я предложила родителям сдавать эту квартиру. Но они почему-то не захотели.

Доехала я туда не так быстро, как рассчитывала. Это между Таганкой и Пролетаркой, улица Большие Каменщики. Пробки на дорогах нереальные. Когда я вышла из машины, то, как всегда, машинально посмотрела на дом, в котором когда-то жил Маяковский с Лилей Брик и ее мужем Осипом. Меня всегда занимало, как они уживались втроем? Неужели все было так невинно, как об этом пишут литературоведы?

Когда я поднялась на свой этаж и вошла, то квартира в который раз поразила меня своей убогостью. Но ремонт делать и что-то менять очень не хотелось. И в который раз я решила, что все здесь пусть остается как есть. А ведь раньше я думала, что это отличная мебель и даже восхищалась безделушками, которые собирала бабушка. На комоде стояли фарфоровые статуэтки 50-х годов, а в серванте красовались тарелки 20-х годов с красными звездами, агитационными лозунгами, а на одной изображение серпа и молота занимало все дно. Но после нашего особняка все это выглядело именно убогим.

И тут в дверь позвонили. Я замерла, не зная, кто бы это мог быть. Но потом все-таки открыла. И даже подпрыгнула от радости. На пороге стоял мой школьный товарищ Арсений. Он жил через две улицы.

— Вика! — тоже обрадовался он. — А я иду по нашему переулку и думаю, ты или не ты! Вот и зашел на всякий случай. Я тут в магазин ходил.

Он поднял сумку и зачем-то раскрыл ее. Оттуда торчали зеленый лук и батон копченой колбасы. Я рассмеялась и потащила его в комнату. Сеня на ходу стянул джинсовую куртку, под которой оказалась только обтягивающая футболка. Джинсы тоже были узкими и прекрасно обрисовывали его упругие ягодицы.

— Давно не виделись! И ты стал просто античной статуей! — невольно восхитилась я, изумленно разглядывая Арсения.

В школе он особым телосложением не выделялся.

— Так я в качалку уже второй год хожу, — ответил он и почему-то покраснел.

Я почувствовала прилив возбуждения от вида его широких плеч и выпуклых мышц.

— А зачем? — глупо захихикала я, сама себе удивляясь. — Девушкам хочешь понравиться?

— И это тоже, — сказал Сеня и покраснел еще больше.

— Ты еще учишься в Плешке[1]? — спросила я, садясь на скрипучий диван.

— Закончил. Работаю торговым представителем одной крупной компании, — начал он, усаживаясь рядом.

«Ну, сейчас начнутся воспоминания детства и рассказы о тяжелой жизни», — отчего-то подумала я с раздражением. И тут же сказала:

— Ты сейчас такой красавчик! Тебе нужно подумать о карьере фотомодели.

— Издеваешься, — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Сеня.

— Вовсе нет. Давай-ка я тебя поснимаю. А потом тебе на «мыло» перешлю.

Я достала из сумки компактный «Canon» и навела на Арсения. Он сидел, как истукан, и смотрел на меня остекленевшим взглядом. Н-да, он хоть и изменил фигуру, но остался таким же туповатым малым.

— Ты знаешь, как называют член англичане? — спросила я, начиная улыбаться и не сводя глаз с картинки на матрице.

— Нет, — испуганно ответил Сеня.

— Джентльмен.

— Почему это? — удивился он.

— Потому что он всегда встает при виде дам, — ответила я и расхохоталась.

Арсений заулыбался, и лицо его немного расслабилось.

— А французы называют его сплетником, потому что он переходит из уст в уста, — продолжила я, быстро делая снимки.

Мне очень нравились голубые глаза Сени — широко раскрытые и глядящие на меня с каким-то наивным удивлением.

— И как же тогда мы его называем? — спросил, наконец, он, пытаясь справиться со смущением.

— У русских он называется партизаном, — прыснула я.

— Как? — тоже засмеялся Сеня, и я залюбовалась миленькими ямочками на его щеках.

— Партизаном, — повторила я, — потому что он не всегда знает, в чьем лесу находится.

— Это тебе твой муж олигарх рассказал? — поинтересовался Сеня и мгновенно стал серьезным.

— Вовсе нет, — ответила я, продолжая снимать.

— А ведь я был в тебя сильно влюблен, — неожиданно сказал он.

— Сними футболку, — не к месту предложила я.

Сеня мгновенно разделся, причем стянул и джинсы.

— Ты что, умом тронулся? — расхохоталась я и тут же прикусила язык, — я никогда не снимала обнаженную натуру.

— Может, и трусики снимешь? — лукаво предложила я.

— Сниму, — легко согласился Сеня.

Когда он выпрямился и я увидела его обнаженную фигуру в одних черных носках, то отчего-то сильно развеселилась. Особенно меня занимали две дырки, сквозь которые были видны пальцы.

— Обнаженный в черных носках, — сказала я, задыхаясь от смеха. — Прекрасное название для снимка.

Я стала фотографировать его со всех сторон, потом бросила «Canon» в кресло и упала на диван, продолжая хохотать. Сеня упал на меня и тут же забрался рукой под юбку. Вот же скотина! Член упирался мне в бедро, и я его чувствовала даже сквозь довольно толстую твидовую ткань. Быстрые пальцы уже скользили у меня между ног, влажные губы присосались к моим. Но, как ни странно, мое возбуждение от этого натиска только угасло. Я высвободилась и отошла в угол комнаты.

Сеня тут же оделся и начал бормотать, не поднимая глаз, что просит прощения и сам не понимает, что на него накатило.

— Только мужу не говори, — без конца повторял он.

И мне стало скучно. Попрощались мы холодно.

Диск второй

Диск первый

Только что вернулась из города. Ездила на очередной сеанс психоанализа. Ка попросил писать более подробно именно о моей сексуальной жизни. Дался ему этот секс!

— Видите ли, Виктория, — заявил он очень серьезным тоном, — в ваших записях есть одна закономерность: как только вы подходите к этой теме, перед вами словно бы встает невидимый барьер. И вы тут же обходите эту тему и перескакиваете на другую. Перечитайте сами ваши записи и увидите, что я прав. Вы, конечно, попробовали описать эротический сон и все, что за ним последовало. И тут, мне на радость, были более откровенны. Но это, к сожалению, единственное место. И потом встреча с Арсением. Вы почему-то не описали ее подробно. Я думаю, что там было много пикантных моментов, ведь он вас хотел.

— Понимаете, Константин Андреевич, — ответила я и почему-то начала хихикать, — это крайне деликатная тема. Мне кажется, что я и так была слишком откровенна. И потом, какой смысл во всем этом копаться?

Я увидела, что Ка смотрит на меня с нескрываемым удивлением. И замолчала, чувствуя странную неловкость и все нарастающее раздражение.

— Виктория, а ведь вы опять закрылись. Помните, что, прежде всего, вы на приеме у доктора и это — лечение. А может, вам стоит посмотреть японские эротические мультики в стиле «хэнтай»? Это и забавно и возбуждающе одновременно.

— Хорошо, я попробую, — согласилась я после паузы.

— Ну и отлично! А вы, вообще-то, когда-нибудь смотрите порнофильмы? — неожиданно спросил Ка.

— Нет, не смотрю. И раньше не очень-то стремилась к этому.

— А ваш муж?

— Что вы, Константин Андреевич! Его это ни с какого бока не интересует.

— Понятно, — сказал Ка. И после паузы продолжил: — Я в курсе вашей прошлогодней депрессии. Ваш муж боится повторения. Доверьтесь мне. Еще раз повторю: все, что вы говорите или пишете, останется строго между нами.

— Спасибо, — встряла я.

— Взаимоотношения полов — это основное, что движет миром! — напыщенно произнес Ка и приподнял подбородок.

«Симпатичная ямочка», — почему-то подумала я, сразу посмотрев на его подбородок и начиная невольно улыбаться.

— Это крайне сложная система, — продолжал меж тем Ка, — и ключ к разгадке многих тайн нашей психики. Приведу простой пример. Представьте, что вы общаетесь с мужчиной чисто дружески несколько лет и уверены, что прекрасно знаете его. И тут появляется ваша подруга и видит его впервые. Она, недолго думая, затаскивает его в постель, и наутро, уверяю вас, Вика, ваша подруга знает об этом мужчине как о личности намного больше вас.

— Разве? — недоверчиво хмыкнула я.

— Доказано, — уверенно сказал Ка. — Нигде так полно и до конца не раскрывается личность, как в сексе.

СМС-ка от Арсения:

«Хочу тебя невыносимо. Меня сжигает огонь любви и желания».

Мне показалось это очень пошлым. Но когда я после сеанса зашла в книжный магазин «Москва», чтобы купить какую-нибудь литературу о женской сексуальности, то совершенно случайно наткнулась на сборник русских сказок «не для печати» под редакцией А. Н. Афанасьева. Пролистав его, я пришла в изумление, что такие тексты печатают и даже без купюр. Некоторые сказки показались мне по-настоящему пошлыми. Видимо, я действительно что-то не понимаю и в моем сексуальном воспитании явно огромные пробелы.

Диск второй

Диск первый

Пишу поздно вечером. Виктор только что приехал и заглянул ко мне. Я моментально свернула текст и обернулась к нему. Увидев, что я сижу за компом, он улыбнулся и сказал:

— А ты все возишься со своими фотографиями! Не сиди так долго, а то испортишь свои хорошенькие глазки.

— Сейчас заканчиваю, — торопливо проговорила я. — Будем ужинать?

— Нет, малыш, извини. Я на минутку заехал. Кое-что возьму и вновь уеду.

Он подошел ко мне и поцеловал в щеку, мельком глянув на экран монитора. Я как раз поменяла заставку на рабочем столе и повесила свою фотку: березовая роща, подсвеченная красноватыми лучами заходящего солнца.

— Твоя? — спросил Виктор, отходя на несколько шагов назад.

— Да.

— И правда, необычайно красиво. Прямо глаз отдыхает.

Он вновь поцеловал меня и быстро вышел из комнаты.

Легкий холодок пробежал по моей спине. Хотя я не записываю ничего такого, но почему-то очень не хочется, чтобы муж когда-нибудь это прочитал. И тем более про встречу с Арсением. И потом надо завтра же купить себе ноутбук. Набирать текст на нем мне будет гораздо удобнее. Писать я больше сегодня ничего не стала, отправила текст Ка, выключила компьютер и пошла в ванную.

— Это плохо? — спросила я Ка по телефону на следующее утро.

— Что именно?

— То, что я не хочу, чтобы Виктор прочитал мои записи.

— Это абсолютно нормально, потому что каждый человек имеет право на свои тайны, на свою внутреннюю жизнь, куда никому нет доступа.

Кстати, о тайнах. Фотографии Арсения я выделила в отдельный файл и поставила пароль. Сенька оказался необычайно фотогеничным. Просто залюбуешься. Особенно хороша фотка, где он стоит спиной, но чуть повернув корпус влево и немного наклонив голову. Видна часть щеки и подбородка, пушистые кончики длинных ресниц (просто свет удачно падал), коротко подстриженный красивый затылок, сильная шея, ягодицы чуть напряжены, но их форма просто совершенна. Еще мне нравится фотография, где он сидит на диване, приподняв вверх лицо. Короткая каштановая челка немного разлохмачена и падает на его темные брови, голубые глаза распахнуты и выглядят большими и удивленными, пухлый рот чуть приоткрыт. А между раздвинутых колен торчит вверх большой напряженный член с красной округлой головкой.

СМС-ка от Арсения:

«Каждый вечер кончаю на твою школьную фотку».

Вот же придурок! Но он очень хорош собой…

Что ж, попробую все-таки написать о том, что произошло прошлой весной. Но сначала, многоуважаемый Ка, два слова о себе. Я из обычной московской семьи, закончила два с половиной курса института культуры, училась на искусствоведа. Но когда вышла за Виктора, то он, естественно, запретил мне учиться.

— Искусствовед? — с легкой издевкой говорил он. — Не смеши, девочка моя! Что это за профессия в наше время?

Познакомились мы в начале ноября совершенно случайно. В Манеже тогда проходила выставка фотографий моделей редких машин. Я, что называется, шла мимо, спешила в другой конец выставочного зала, где были помещены фотографии в стиле «ню». И как только устроителям пришла в голову мысль выставить одновременно работы на такие разные и никак не сочетаемые темы? Я поскользнулась, сапоги были на высоких и тонких шпильках, и тут кто-то подхватил меня под локоть. Это и был Виктор. Наши глаза встретились. И уже через пять минут он протянул свою визитку. Тогда я вполне серьезно решила, что это любовь с первого взгляда. А потом думала, что все это сказка, в которой богатый принц влюбился в Золушку среднего достатка.

А ведь мне тоже удалось удивить его. То, что я в 20 лет все еще оставалась девственницей, Виктору, по всей видимости, и в голову прийти не могло. В самый первый раз, сразу после свадьбы, когда он резко и без какой-либо подготовки (мы спешили на самолет) вошел в меня, я невольно вскрикнула от неожиданности и боли. Увидев на простыне кровь, он поморщился и недовольно спросил:

— У тебя что, месячные?

А когда до него, наконец, дошло, в чем дело, стал целовать меня с ног до головы, как безумный, и без конца повторять:

— Девочка моя, девочка моя, только моя!

Странные все-таки эти существа, мужчины! Ну что такого в этом особенного? Когда я училась в институте, то многие парни-сокурсники, наоборот, крайне негативно отзывались о сексе с девственницей. Но мой муж еще, наверное, месяц был в восторге и все повторял:

— Я сразу понял, что ты особенная. Нутром почувствовал неиспорченность и нетронутость цивилизацией. Ты так не походила на своих сверстниц. Оставайся такой всегда, и я буду всю жизнь носить тебя на руках.

И мне сейчас кажется, что и правда за эти годы я так и осталась нетронутой, будто Виктор меня законсервировал.

Как только я вышла замуж, муж мягко, но настойчиво начал внушать мне, что прошлое осталось за воротами. Они вполне реальны и закрывают въезд на нашу территорию. Это огромные железные ворота, увитые виноградной лозой ручной ковки. И с первого дня моего приезда сюда я эти ворота только так и воспринимаю — как барьер между моей прошлой жизнью и нынешней.

Впервые я здесь оказалась сразу после свадьбы. Мы приехали, чтобы переодеться и взять багаж. Через несколько часов самолет увез нас на Мальдивы. Гости остались праздновать в городе, мы приехали одни. Когда кованые ворота бесшумно и сами собой раскрылись и наш белый лимузин плавно въехал на территорию, а потом Виктор подхватил меня на руки и понес к дому, то я чуть не лишилась сознания от страха и восторга. Особняк напомнил мне готический замок, и я почувствовала себя настоящей принцессой в длинном белоснежном платье, с бриллиантовым ожерельем вокруг шеи (свадебный подарок мужа), окутанная легким облаком фаты и ароматом живых цветов. Мой принц крепко держал меня на сильных руках и уверенно нес к замку.

Внутри никого не оказалось. Виктор заранее отпустил всю прислугу. Дом был погружен в полумрак. И только в гостиной, слабо освещенной неровными отблесками огня из камина, стоял небольшой, накрытый на двоих столик. Виктор остановился возле него и бережно опустил меня на ковер. Голова у меня закружилась.

Я была в смятении от всего происходящего, но с любопытством оглядывалась по сторонам. Еще бы! Оказаться в один миг хозяйкой всей этой роскоши! Хоть и в полумраке, но все-таки я успела разглядеть, что картины на стенах выглядят как подлинники. Уж в чем, а в искусстве я разбираюсь. Мой наметанный взгляд не мог ошибиться. Несколько явных фламандцев XVIII века, кубисты и много русских передвижников. Перила, по которым скользила моя рука, когда мы поднимались на второй этаж, были кованые. Все те же мотивы виноградной лозы, как и на воротах. И ковка очень искусная. На стенах кованые бра с цветными стеклянными плафонами в виде виноградных гроздьев.

Виктор открыл тяжелые, на вид дубовые, двери в свою спальню и, повернувшись ко мне, осторожно снял фату… Да, все-таки он был очень удивлен! А я от боли почти ничего не поняла.

И уже на Мальдивах, когда мы занимались сексом чуть ли не по три раза в день, я начала получать удовольствие от процесса. Жили мы в бунгало, которое располагалось прямо на воде. Поэтому казалось, что мы совершенно одни на необитаемом острове. Сквозь прозрачный пол нашей спальни были видны снующие разноцветные рыбки.

Сегодня чудесный денек. Апрельское солнце заливает, кажется, весь мир ярким и чистым светом. Виктор рано утром улетел в Берлин на три дня по делам, и я совершенно свободна. И даже прислугу отпустила. Осталась только постоянная охрана по периметру и оба садовника. Но наша повариха Елена Федоровна, или тетя Лена, как я ее называю, вся изворчалась, что я и так худенькая, ем мало и не вовремя, и если она уедет домой на три дня, то я здесь совсем отощаю. Смешно слушать!

Проводив мужа, я не стала валяться в постели, а сразу уселась за ноутбук. Купила себе «Macintosh» с 12-дюймовой матрицей. Писать уже вошло в привычку. Но после долгого раздумья решила с сегодняшнего дня эти тексты переписывать на диски, а из компа удалять. Мне так будет спокойнее.

К тому же у меня в комнате, или, как называет муж, кабинете, вечный бардак. Вначале здесь все было выдержано в стиле будуара какой-нибудь французской графини восемнадцатого века. Легкая вычурная мебель красного дерева с позолотой, обитая гобеленом ручной работы; в тон обивки гобеленовые обои; множество антикварных безделушек; ковер, сотканный вручную и в единственном экземпляре. Это муж для меня расстарался. Он сказал, что всегда представлял меня как девушку из прошлых веков и высокого происхождения. Но, пожив в таком окружении пару месяцев, я стала чувствовать себя хранительницей какого-то частного музея. И как-то, пребывая в плохом настроении, запустила в кошку Алиску пару антикварных статуэток дрезденского фарфора. На шум прибежала наша экономка Эмма Эдуардовна. Увидев ее пытливые маленькие глазки, я решилась и сказала твердым тоном, что все хочу переделать по своему вкусу.

Сейчас мой кабинет выглядит современно и безалаберно, но мне нравится. Из антиквариата я оставила только резной деревянный стол. Прикольно смотрится на нем 30-дюймовый монитор «Apple». И я не разрешаю никому здесь убирать в мое отсутствие. Все это знают, и никто без моего разрешения сюда не суется. А уж дисков с фотками, музыкой и фильмами у меня столько, что они заполняют и специальные подставки, и набиты в ящики стола, и валяются на диване, и рядами стоят в книжном шкафу. Мужу в голову не придет копаться в них. Поэтому диски с текстами подпишу как-нибудь невинно и спрячу меж другими. Или даже могу с собой в сумочке носить.

Итак, прошлая весна. Жизнь текла ровно и привычно. Виктор проводил со мной очень мало времени, но я к этому относилась уже спокойно. Если в первый год он еще старался пораньше освободиться и мчался ко мне, то со временем его пыл охладел. Романтические вечера вдвоем у камина с бутылкой его любимого шампанского «Cristall», интимные ужины в маленьких ресторанчиках, походы в театры и на концерты его любимых бардов, длительные прогулки по ночному лесу за нашим особняком, неожиданные двух-трехдневные поездки куда-нибудь на экзотические острова — все это осталось в прошлом. На втором году брака такие сюрпризы стали намного реже, а на третьем я уже могла пересчитать их по пальцам. Но я человек разумный и прекрасно понимаю, что бизнес такого уровня требует полной отдачи. И это не работа, а стиль жизни.

Но такой стиль жизни сильно меняет психологию человека. Видите, Ка, я уже начинаю делать выводы, как заправский психоаналитик. Весь экстрим и весь адреналин для Виктора — это работа, вернее, его дело. И это к тому же и есть его главная любовь, его забота и основное удовольствие. Поняв это уже на первом году брака, я внутренне успокоилась и истерик мужу не закатывала. Поэтому, видимо, мой весенний срыв оказался для него полной неожиданностью. Как, впрочем, и для меня…

Помню, что как только начал таять снег, пригрело солнце и громче защебетали птицы, на меня навалилась странная и крайне мне не свойственная тоска. Я слонялась по дому и не находила себе места. Ничто не радовало. Даже возня с фотографиями стала казаться нудным и никому не нужным занятием скучающей дамочки. Муж в то время приезжал поздно, уставшим и раздраженным, и сразу ложился спать. Сексом мы тогда вообще не занимались.

Да, кстати, о сексе. Попробую написать об этом подробнее, а то Ка все настаивает. Смешно признать, но, будучи в браке три года, я практически не знаю, что это такое. Для Виктора это что-то типа спорта, необходимого для здоровья и приятного для тела. Раз в неделю он приходит ко мне в спальню, обычно это суббота, делает это около получаса по отработанной схеме, целует меня и уходит к себе. Первый год мы спали всегда в одной постели. Но сейчас все реже проводим ночь вместе. Виктор говорит, что один лучше высыпается. Да и меня это вполне устраивает. Я могу допоздна смотреть какой-нибудь фильм, а потом спать до обеда. Секс для меня сугубо супружеская обязанность, очень приятная, и не более того. Оргазма я во время акта не испытываю. Иногда мастурбирую, устраивая себе разрядки. Тогда кончаю быстро. Но мне казалось, что все замужние женщины так живут.

В наш первый год, когда я еще испытывала сильную влюбленность в мужа и мы спали вместе, я просто изнывала от постоянного желания. И хотелось все попробовать. Помню, что как-то я попыталась во время предварительной игры полизать член и взять его в рот. Но Виктор мягко освободился, поднял меня за подбородок и вытер губы кончиком простыни.

— Ты ведешь себя, как шлюха, — сказал он с крайне странным выражением лица.

И мне стало невыносимо стыдно. Я расплакалась и убежала к себе. И не могла понять, почему Виктор так ведет себя. Тем более… даже не знаю, стоит ли писать о таком…

Ладно, расскажу и об этом! Примерно год назад нам прислали приглашения на костюмированную вечеринку. Виктор вначале хотел отказаться под благовидным предлогом, но пригласивший был… И даже Виктор понимал, что лучше поехать. Но меня он очень не хотел брать с собой. Я начала ныть:

— Но, дорогой, в приглашении указано «…с супругой»! Это невежливо!

И мы поехали вместе. Вечеринка проходила в огромном особняке, похожем на королевский дворец. Надо было видеть этот съезд! Всю площадь перед дворцом заполнили роскошные машины. Телохранители, как всегда на таких мероприятиях, оставались снаружи. И пока хозяева развлекались, они отходили от машин и переговаривались между собой. И выглядело это как собрание телохранителей со всего города. Мы немного опоздали. Вечеринка уже началась. Наспех переодевшись в комнате, куда нас отвел человек, мы спустились в зал. Празднество было устроено в средневековом стиле. Многие мужчины облачились в стилизованные доспехи, женщины — в старинные платья. Виктор нарядился испанским вельможей и тихо злился. Я надела красное, очень открытое платье с туго затягивающим талию корсетом, а сверху накинула белый полупрозрачный плащ с большим капюшоном. Ожерелье из крупных натуральных рубинов красиво играло алыми искорками на моей коже. Виктор злобно посмотрел на мое огромное декольте, открывающее грудь почти до сосков, а спину ниже лопаток, и запахнул мой плащ, завязав белые атласные ленточки под подбородком и на груди.

— Безобразие! — ворчал он, оглядываясь по сторонам.

Но вокруг были только улыбающиеся губы. Верхние части лиц скрывались под различными масками. Виктор накинул капюшон мне на лицо.

Но скоро под воздействием горячительных напитков — каких-то странных коктейлей со множеством слоев водки, разноцветных ликеров и кусочков фруктов — он начал расслабляться. И оставил меня в покое. Вечеринка была самой обычной для нашего круга. Гости бродили по залу, пили, закусывали и общались. В углу играл камерный оркестр. Музыканты исполняли старинные мелодии, были одеты в соответствующие костюмы и играли на аутентичных инструментах.

Сейчас я уже не помню, почему мы остались до утра. После полуночи некоторые гости уехали, и вечеринка потекла в довольно странном, на мой взгляд, русле. Пока я отсутствовала, приводя себя в порядок, зал кардинально преобразился. Он был разделен на несколько частей огромными цветными, свешивающимися с потолка драпировками. Оркестр сменился на попсовую группу с солисткой-негритянкой. Она была практически полуголой, медленно извивалась шоколадным блестящим телом и сексуально нашептывала в микрофон казавшиеся нескончаемыми песенки на английском языке. Я бродила между драпировками, пытаясь найти Виктора. И с изумлением наблюдала, как в одном отсеке идет спектакль в стиле садо-мазо, в другом имитировали любовь на глазах у публики два гея, в третьем девушки танцевали стриптиз. Когда я зашла за драпировку в углу зала, то увидела, что на помосте стоит худенькая блондинка. Ее одежда уже валялась на полу. Лишь черные чулочки и лодочки на высоких шпильках составляли ее наряд. Я с непонятным интересом изучала ее выбритый лобок и несоразмерно огромную, явно силиконовую, грудь с крупными растянутыми сосками. Ее большие голубые глаза были прикрыты кукольно длинными искусственными ресницами.

В этот момент на помост поднялась еще одна девушка. Ее полноватое обнаженное тело прикрывал прозрачный голубой халатик. В руке я увидела огромный фаллоимитатор. Блондинка встала на четвереньки, развернувшись ягодицами к зрителям. Пухлая девушка опустилась рядом. Вначале она лизала у нее между ног, потом засунула фаллоимитатор. Мужчины, обступившие помост, тяжело дышали, наблюдая за их действиями. Полная девушка быстро двигала инструментом, блондинка стонала и извивалась, активно насаживаясь. И вот один из гостей не выдержал, он вскочил на помост, расстегивая ширинку, оттолкнул полненькую и мгновенно прилип к блондинке. Полненькая села на краю помоста, раздвинула ноги и начала трахать себя. И тут я увидела Виктора. Он, шатаясь, подошел к ней, стянул ее с помоста на пол и дал ей в рот. Девушка, встав на четвереньки, начала сосать у моего мужа, сзади к ней тут же пристроился какой-то мужчина, а я, отвернувшись и чуть не плача, убежала из зала. Поднявшись в отведенную нам комнату, я скинула костюм и бросилась в ванную. Потом упала на постель и разрыдалась.

Виктор появился на рассвете. Я сделала вид, что давно сплю и знать ничего не знаю. Он долго мылся, потом, судя по звукам, блевал, потом опять мылся. После полудня мы уехали. Я смотрела на мужа с безмятежным видом, никак вечеринку не комментировала, только сказала, что рано ушла, так как устала. И он быстро успокоился. А у меня, возможно, именно после этой вечеринки и развилась депрессия. Сейчас, описав все, я это понимаю. Да, доктор Ка, ваш метод очень действен.

Диск второй

Диск первый

Итак, вернемся к моей депрессии. Пригрело солнышко, зацвели цветочки, запели птички, а я впала в жуткую тоску. И решила чаще выезжать в город, чтобы как-то развеяться. Я и так редко бываю у родителей, а уж про бывших подруг и говорить нечего! Виктор сразу дал мне понять, что отныне я принадлежу к другому кругу. Правда, посещать выставки, магазины, салоны красоты мне не возбраняется. Единственное условие: я должна предоставлять чеки лично ему. Кредиткой расплачиваться удобнее, но у меня ее просто нет. Виктор почему-то предпочитает выдавать мне наличные. Возможно, ему так проще меня контролировать. Ведь на чеке есть вся необходимая информация: и число, и время, и название места, где я его получила. И, естественно, сумма, которую я потратила. Он проверяет чеки раз в месяц и выдает мне карманные деньги. Поначалу я решила, что, имея такой капитал, мой муж считает каждую копейку. Но как-то однажды я увидела в художественном салоне малахитовую статую за полмиллиона рублей. И мгновенно возжелала. Уж так понравилась она мне! Я попросила мужа купить эту статую. Он, не возражая, выполнил мою просьбу. И остался совершенно равнодушным к сумме, которую потратил на мой каприз.

— Лишь бы тебе нравилось, малышка, — все, что он мне тогда сказал.

И то, что эта статуя надоела мне буквально через неделю и я велела убрать ее с глаз долой, тоже не вызвало у него никаких эмоций.

И вот как-то утром я проснулась в слезах. Меня мучил жуткий кошмар, который я не запомнила. Проснувшись и поняв, что это всего лишь сон, я не успокоилась. Увидев в зеркале свое опухшее лицо с темными кругами под глазами, я моментально собралась, привела себя в порядок и уехала в Москву. Дома оставаться мне показалось невыносимым. К тому же в Пушкинском музее как раз открылась выставка голландцев XVII века, причем экспонировались редкие полотна Гальса, Вермеера и Рейсдаля, и я хотела непременно на нее попасть.

Целенаправленно поехав туда, я в фойе музея неожиданно столкнулась с моей бывшей и самой любимой институтской подружкой. Мы обе завизжали от радости. Нас тут же приструнила смотрительница, и мы, замолчав, отправились в буфет. По пути подталкивали друг друга, оглядывали и без конца хихикали. Кира выглядела, на мой взгляд, крайне забавно. Стильно порванные синие джинсы, голубой вязаный джемпер с джинсовыми вставками и многочисленными «молниями», обилие серебряных украшений и даже серебряный шарик в кончике языка — все это показалось мне странным, но ей это необычайно шло. Волосы у нее сейчас были ярко-рыжие, короткие и художественно разлохмаченные. Красивые зеленые глаза поражали полным отсутствием косметики. А ведь раньше Кира всегда обильно их красила. Зато губы алели сочной блестящей помадой. Я обратила внимание, что к такому прикиду Кира надела узкие изящные сапожки на очень высоких шпильках, и они, как ни странно, смотрелись весьма гармонично.

В буфете, на наше счастье, народ практически отсутствовал. Мы взяли чай с лимоном и пирожные и уселись за крайний столик напротив друг друга.

— До чего же я тебе рада, Куська! — тараторила Кира, попивая чай и не сводя с меня возбужденных блестящих глаз.

Кусей она упорно называла меня с первого дня нашего знакомства, когда мы сели на один стул в коридоре возле аудитории, где проходил вступительный экзамен по истории. Мы обе нервничали, но обе сдали на «хорошо» и вместе побежали в кофейню неподалеку. Кира всегда была крайне болтливой особой. Помню, как она тогда повторяла на все лады мое имя, словно напевала: «Вика, Викочка, Викуся». И, рассмеявшись, вдруг заявила, что будет звать меня Кусей. Мне это тогда показалось несколько странным, но я быстро привыкла. И вслед за Кирой все мои однокурсники только так меня и называли.

— Сколько мы не виделись? — продолжала меж тем Кира. — Сто лет! Как ты вышла замуж, так и пропала, буквально сгинула. Никто про тебя ничего не знает, никому не звонишь и нигде не показываешься. Безобразие какое-то! Даже наш выпускной проигнорировала, хотя я тебя лично пригласила. Зря ты бросила учебу! И кто ты теперь? Просто жена!

Кира, наконец, сделала паузу, потому что решила съесть пирожное. Мои ответы она особо и не ждала. Проглотив кусочек и запив его чаем, она продолжила:

— Но выглядишь ты, надо признать, на миллион долларов! Элегантная холеная молодая женщина. И вельветовый костюмчик на тебе явно не с Черкизовского рынка.

— Настоящий «Кристиан Диор», — сказала я и улыбнулась.

Она захихикала и вновь принялась за пирожное.

— Все у меня хорошо, — проговорила я неожиданно грустным тоном.

Выражение моего лица и тон голоса мгновенно взволновали мою чуткую подружку. Она перестала жевать и посмотрела мне прямо в глаза. Потом откинулась на спинку стула и нервно забарабанила ноготками по краю стола.

— Так, красавица моя, выкладывай все начистоту, — заявила она. — Что случилось-то?

— Сама не знаю, — вяло ответила я. — Так, тоска какая-то непонятная.

— Ясно! Обычная болезнь, называемая «глубокий заё…» и свойственная богатым дамочкам, — уверенно заявила Кира. — Это вы просто с жиру беситесь. Но ты выглядишь действительно печальной. Ишь, глазки-то какие грустные. И какое выражение! — непонятным тоном добавила она. — Постой-ка!

Не успела я глазом моргнуть, как Кира вытащила откуда-то дешевенький цифровик «Minolta» и навела на меня, приговаривая:

— А ты сейчас вообще косметикой не пользуешься?

— Муж считает, что мне это и не нужно, — ответила я, озадаченно наблюдая за действиями Киры. — А ты что это делаешь?

— В музее снимать нельзя, нужно брать специальное разрешение. А в буфете, я думаю, можно, — быстро говорила Кира, водя фотоаппаратом. — Так, отлично! А сейчас поверни голову чуть влево… Какое все-таки у тебя лицо выразительное! Эти черные брови и ресницы при таких раскосых и голубых глазах, эти высокие скулы и крупный красивый рот. И какой чувственный! Супер! Только зря ты волосы подстригла. С длинными ты разительно напоминала русалку. Хотя… — Кира оторвалась от фотоаппарата и придирчиво на меня посмотрела, — это «каре» тоже очень тебе идет. И волосы так вьются сильнее. Да, вот так еще тряхни! Ишь, как красиво упала эта волнистая прядка вдоль твоей нежной щеки… Но, на мой взгляд, цвет темноват. Я бы чуть их высветлила и покрасила в шоколадный или золотисто-каштановый тон.

— Что ты! Муж будет против. Он любит естественность.

— А вы хоть трахаетесь? — неожиданно поинтересовалась Кира, убирая фотоаппарат в сумочку. — А то я наслышана, что все богатые мужики — импотенты от излишней нервотрепки.

— Кира! — улыбнулась я. — Все у нас в порядке. И с этим тоже, уверяю тебя!

— Я рада, — искренне сказала она. — Но почему же ты тогда такая грустная?

— Пониженный тонус и плохое настроение, не знаю почему.

— Тебе нужно просто встряхнуться! Помнишь, какие вечеринки мы забабахивали?

— Еще бы! — невольно расхохоталась я, вспоминая, как однажды, после сдачи летней сессии, мы практически всей нашей группой закатились к нам на дачу и за два дня все там перевернули вверх дном. Родители потом неделю со мной не разговаривали. И я тогда чуть невинности не лишилась.

Мы вышли из буфета и отправились бродить по залам музея. Кира рассказала мне последние новости. Сама Кира училась в аспирантуре в нашем же институте, писала статьи в один художественный журнал и подрабатывала экскурсоводом в одном из музеев. Фотографией она занималась, как и я, для своего удовольствия. Замуж Кира пока не вышла и, как я поняла, не очень-то спешила.

— Кобелей на мой век хватит, — сказала она, посмеиваясь и внимательно изучая копию статуи Давида. — И к серьезным отношениям я пока не готова. Хотя… — Кира замялась и, оторвавшись от созерцания бедер Давида, повернулась ко мне, — вот уже три месяца я встречаюсь с одним парнем. Для меня такой срок — рекорд, сама понимаешь!

— И кто он? — поинтересовалась я.

— Рок-музыкант, — вздохнула Кира.

— Бог мой! Хотя тебе всегда нравились творческие личности. Лет-то ему сколько?

— Мой ровесник. Он бас-гитарист в одной набирающей известность группе. Называется «Лопаты гробокопателей».

— Как-как? — не поверила я и громко прыснула, тут же испуганно оглянувшись.

Но смотрительница недалеко от нас что-то объясняла двум мужчинам восточного вида и не обращала ни на кого внимания.

— Да, Кусик, так и называется. У музыкантов и клички есть. У моего — Хребтолом.

— А в миру? — спросила я, с трудом удерживая смех.

— Стас. Кстати, они сегодня выступают в «Р-клубе». Помнишь, есть такой, сугубо металлический, недалеко от «Тульской»? Пошли, а? Развлечешься. Ты ведь всегда любила рок.

— Любила, — вновь погрустнела я. — Но Виктор его терпеть не может. Так что сейчас я вместе с мужем слушаю бардов и шансон.

— Бедная! И в отсутствие мужа не отрываешься? Его, поди, сутками дома нет?

— Иногда. Но он очень настаивает, чтобы я это не слушала. Говорит, что рок — это агрессия и негатив и абсолютно не подходит для нежной женской психики.

Кира округлила глаза и недоверчиво на меня посмотрела.

— Не узнаю я тебя, Куся. Еще бы на тебя такая тоска не накатила! И что такого? Сходим в клуб, послушаем «гробокопов». А мужу докладывать необязательно. Смотри на это, как на оригинальный метод лечения депрессухи. А она у тебя не за горами.

— А во сколько они будут выступать? — поинтересовалась я, чувствуя, как мое настроение неуклонно начинает подниматься, словно вместе с появлением Киры ворвалась струя свежего воздуха прямо мне в душу.

— Программа начинается в 18.00. Но сегодня «сборная солянка». «Гробокопы» будут третьими, так что они начнут около восьми.

В общем, уговорила она меня. Мы побродили еще какое-то время по залам музея, а потом зашли в ближайшее кафе и поели. Кира выпила бутылку пива. Но я отказалась. К семи мы приехали в «P-клуб». Я с удовольствием увидела, что в нем ничего не изменилось. Те же горящие буквы над входом, та же заплеванная лестница с пустыми пивными банками и бутылками и, мне показалось, тот же охранник у входа в зал. И, конечно, орущие зрители и грохочущая музыка. Услышав любимые низкие частоты и хриплые голоса исполнителей, я вздрогнула от какого-то чисто физического удовольствия.

Стас встретил нас и провел в гримерку. Выглядел он классически для своего жанра: в черной коже, цепях, в татуировках, длинноволосый, с небольшой бородкой и затуманенным взором. Мы скинули верхнюю одежду и взяли предложенные банки пива. «Гробокопы» были уже в полном составе. Им скоро нужно было выходить на сцену, и мы с Кирой решили удалиться.

— Они сейчас переоденутся, — сказала Кира, пробираясь к бару между орущих и скачущих ребят.

— Во что? — крикнула я ей на ухо.

— Они будут выступать в белых медицинских халатах на голое тело, измазанных кровью.

— Кровью?! — расхохоталась я и легко оттолкнула чью-то руку, ущипнувшую меня за задницу.

— Нет, конечно, — тоже засмеялась Кира. — Красной краской.

Мы протиснулись к небольшой барной стойке и взяли пластиковые стаканы с пивом. Я с удовольствием смотрела на парней, толкущихся возле нас. Они почти все были в черной одежде, в основном кожаной, и с длинными распущенными волосами. Девушек было поменьше. Я вдруг поймала себя на мысли, как нелепо выгляжу здесь в своем дорогом костюме от «Кристиан Диор». Мне показалось, что я одна в юбке. Все присутствующие девушки были в джинсах или кожаных брюках.

Мы взяли еще пива, и в этот момент на сцену вышли «Гробокопатели». Кира сразу двинулась к сцене, а я почему-то осталась у бара. Настроившись, они начали выступать. Толпа взвыла от восторга, и я, к моему изумлению, тоже. Этот мощный напор низких густых звуков, этот долбящий ритм всегда безумно заводили меня. Раньше я могла часами слушать такие группы, как Pantera, AC/DC, Iron Maiden, Black Sabbath, Manowar и им подобные.

Но скоро пиво дало о себе знать, и я отправилась в туалет. Открыв дверь, я глупо захихикала, увидев, что в раковину мочится молодой длинноволосый красавчик. Мне и правда тогда показалось это забавным.

— Это для девушек, — сказала я, глядя на его довольно внушительный член и машинально доставая из сумочки фотоаппарат.

— Знаю, — спокойно ответил парень и отряхнул член. — Но я так сильно хотел отлить, что мне было все равно, в какую дверь вбежать, главное, чтобы быстрее. И так, как видишь, до толчка не донес. Слушай, убери фотик!

И я убрала. Он осмотрел меня с ног до головы и присвистнул.

— А ты совсем не в теме, — сказал он.

— Возможно, — хихикнула я и устремилась к кабинкам.

Когда закончила и вышла, то с изумлением увидела парня прямо у двери кабинки. Он стоял со спущенными джинсами и активно онанировал. Но меня это нисколько не возмутило, а, наоборот, безумно завело. Парень, видимо, понял это по моим глазам и, недолго думая, втолкнул меня обратно в кабинку, прикрыв двери. Я даже не сопротивлялась. Мне невыносимо захотелось чего-то выходящего за рамки моей обычной пресной жизни. Я прижалась спиной к стене, подняла юбку и поставила одну ногу на унитаз, про себя подумав, что мое пристрастие к чулкам сейчас очень кстати. Парень опустился на колени и забрался пальцами мне под трусики. Потом отодвинул серединку, и я, запрокинув голову, с наслаждением почувствовала его влажный язык.

В этот момент раздались женские голоса, и парень сразу встал, вопросительно на меня глядя. Я ласково провела по его длинным вьющимся волосам, заглянула в затуманенные карие глаза и закрыла дверь на задвижку. Он улыбнулся и резко развернул меня. Потом чуть замешкался, и я краем глаза увидела упавшую обертку от презерватива. Я оперлась руками о бачок унитаза и, с трудом сдержав вскрик, почувствовала, как его член вошел в меня сзади. И как глубоко! Как же он трахал меня! Быстро и ритмично, сдавленно постанывая сквозь сжатые зубы. И я кончила. Я словно оказалась на другом свете. Что со мной случилось? Ведь я забыла абсолютно обо всем в тот миг и просто наслаждалась близостью с этим самцом. Меня натягивали в общественном туалете просто и без затей, и я от этого получала необыкновенное наслаждение. Может, я в глубине души порочна до мозга костей?

Ну, вот, наконец-то, я это рассказала, пусть и компьютеру. Этот текст Ка точно не получит никогда.

Диск второй

Диск первый

Домой я вернулась около полуночи, бросила машину у ворот и быстро прошла в дом. На мое счастье, я доехала без приключений, хотя была прилично пьяна. В доме было темно и тихо. Раздевшись, я встала под душ и тут только заметила на своем правом бедре сбоку номер телефона, написанный, по-видимому, гелевой ручкой.

— И когда только он успел? — подумала я и улыбнулась. — А ведь я даже не знаю, как зовут этого шустрого красавца.

Я переписала номер в телефон, тщательно смыла его с кожи, а потом упала в постель и мгновенно провалилась в сон.

Виктора я увидела только вечером. Он вернулся с работы раньше обычного, и мы поужинали вдвоем. Тетя Лена подавала нам, и при ней он говорил на ничего не значащие темы. Я была в напряжении, так как обдумывала, что соврать, если он спросит. После ужина Виктор вышел на улицу, я поплелась за ним. Он уселся в кованой беседке, выполненной все в той же теме виноградной лозы, и закурил сигару. Я встала перед ним, но молчала.

— Дорогая, — мягко проговорил он, — вот что странно, я вчера вернулся поздно, и охранник у ворот сказал, что ты приехала около полуночи.

— Ну да, — невозмутимо сказала я, опуская ресницы, чтобы не смотреть в его пытливые черные глаза. — Я вчера была в Пушкинском почти до закрытия, а потом навестила мою институтскую подружку. И представь, попала к ней на день рождения. Мне было так стыдно, что я забыла об этом! Мы немного выпили, и я задержалась, чтобы не ехать пьяной.

— Нужно было позвонить мне, и я бы прислал шофера. Он бы отвез тебя домой. А так ты вернулась что-то около…

Виктор сделал паузу, и я закончила:

— Ну да, около полуночи.

— Давай договоримся, — еще мягче начал он.

Но я не дала закончить, зачем-то выхватила сигару из его пальцев, бросила ее на пол беседки и начала топтать ногами, крича:

— Оставь меня со своими нравоучениями! Я ничего такого не сделала! Я вполне взрослая и имею право навещать кого и когда захочу! Я и так сижу тут безвылазно и даже родителей редко вижу! У меня уже подруг не осталось, а тебя вообще не вижу!

Я орала на всю округу и бегала перед ошеломленным Виктором, брызгая слюной и слезами. Он с минуту внимательно смотрел на меня сузившимися злыми глазами, потом больно ухватил за локоть, увел в дом и вызвал врача. Есть тут у нас один, прямо в поселке, специализируется на нервных срывах одуревших от безделья дамочек. Доктор явился через десять минут и хотел вколоть какой-то успокаивающий препарат. Но я заявила, что вчера пила, так что в крови полно алкоголя. Он задумчиво посмотрел на меня, потом вкрутил серебряные иголки в нужные точки.

И именно после этого случая я стала ездить вместе с Виктором на приемы к Ирине Григорьевне. Следующие полгода прошли спокойно. Я практически никуда не выезжала одна. И даже вещи стала заказывать себе через Интернет-магазины. Виктор в это время сильно отдалился от меня. Он почти не общался со мной, и я жила в каком-то искусственно созданном вакууме. Ирина Григорьевна постоянно пыталась вызвать меня на откровенность, но ей это ни разу не удалось сделать.

Про еб…ю в туалете «P-клуба» я постаралась забыть. Хотя иногда вспоминала со странным трепетом того неизвестного красавца. Кира звонила мне несколько раз, приглашала в гости, но я под благовидными предлогами отказывалась.

Кроме большого открытого бассейна в нашем доме есть еще один, меньших размеров. И я большую часть времени стала проводить возле него. У мужа здесь было устроено что-то типа спортивного зала, но я велела Эмме Эдуардовне переделать все по моему вкусу.

— Уберите все эти тренажеры, шведские стенки, мячи и прочую дребедень, — сказала я тоном, не терпящим возражений, — и устройте возле бассейна райский уголок.

Я взглянула на экономку. Эмма Эдуардовна стояла неподвижно, держа спину прямо, и глядела на меня с непроницаемым выражением лица.

— Вам понятно? — спросила я, начиная злиться.

Из всей прислуги только она раздражала меня по-настоящему. Но Эмма Эдуардовна работала еще у отца Виктора, и избавиться от нее не представлялось возможным.

— Уточните, что вы имеете в виду под райским уголком, Виктория Аркадьевна, — сказала она и натянуто улыбнулась.

— Зимний сад, — ответила я. — И чтобы побольше тропических цветущих растений. А бассейн декорируйте натуральным камнем и устройте пару живописных водопадов.

— А не проще ли вам слетать в отпуск? — начала она.

— Сделаете как я сказала, — оборвала я ее. — И побыстрее!

И уже дней через десять я блаженствовала у воды, лежа на самом настоящем белом песке, который подогревался снизу, слушала беспрерывное журчание водопада и любовалась цветущими орхидеями. Виктор несколько раз присоединялся ко мне в редкие выходные и говорил, что идея просто замечательная. Он привез несколько волнистых попугаев, и мы их выпустили. Они прекрасно себя чувствовали и летали между ветвей пальм, громко крича. Лаки вменялось в обязанность не забывать кормить их. И за это я разрешила ей иногда плавать в бассейне и валяться на песочке.

Новый год мы встретили в ресторане, который Виктор снял на сутки. Были приглашены только родные. Прилетел даже старший брат Виктора с женой и детьми из Берлина. Я чуть не подохла от скуки. Но всем улыбалась и мило болтала. И уже 2-го утром Виктор вместе с братом улетел в Берлин по делам.

— Я хочу пригласить домой подружек, — сказала я ему перед самым отъездом.

— Это зачем еще? — хмуро поинтересовался Виктор, копаясь в бумажнике.

— Хочу! Что, я не могу устроить новогоднюю вечеринку по своему вкусу?! — взвилась я. — Не волнуйся! Приглашу пару девчонок с их парнями, поваляемся у бассейна, попьем шампанского, только и всего!

— Хорошо, хорошо, — отмахнулся от меня Виктор. — Но ведь я отпустил всю прислугу на рождественские каникулы.

— И что? — вновь начала я раздражаться. — Что, они нажираться сюда, что ли, приедут? Я же тебе говорю: попьем шампанское, поедим фрукты, поплаваем, и вечером все разъедутся по домам.

Виктор, наконец, оторвался от бумажника и светло глянул на меня.

— И чего ты так нервничаешь, малышка? — спросил он и улыбнулся. — Ну конечно, пригласи подружек, раз тебе так хочется. В кладовой найдешь коробку с шампанским «Dom Perignon». Перед Новым годом доставили. Можете пить, оно просто сказочное, настоящее «кюве де престиж».

Сегодня ездила на прием к Ка. Он встретил меня, все так же сияя белоснежными зубами, но глаза были немного настороженными.

— Хотите чаю? — предложил Ка, усаживаясь напротив меня.

— Хочу, — ответ ила я и улыбнулась.

— Виктория, вы почему перестали отсылать мне записи? — серьезно спросил Ка.

— А новых пока нет, — соврала я, не моргнув глазом.

— И в чем причина? — осторожно осведомился он.

— Надоело, — равнодушно ответила я. — И потом, я абсолютно здорова и не вижу в этом никакого смысла.

— Никто и не говорил о том, что вы больны. Возможно, Виктория, это я не подхожу вам в качестве врача, раз вы перестали мне доверять.

— С чего вы взяли? — насторожилась я. — Я вам доверяю, просто последнее время действительно ничего не пишу. Но если захочу вновь писать, то непременно отправлю вам.

— Договорились, — тут же расцвел Ка. — А сейчас расскажите подробно о вашем последнем сне, который вы запомнили.

Я наврала ему с три короба, и он остался очень доволен такой сложной картиной работы моего подсознания.

После сеанса я заехала на Арбат в магазин «Бюстье». И пока изучала кружевные комплекты, все думала о настороженности Ка. Что-то мне во всем этом очень не нравится. Ведь раньше он утверждал, что ему необязательно читать то, что я записываю. А сегодня исподволь подводил меня к тому, что я обязана все записывать и отправлять ему. Не стоит ли за всем этим мой муж? А вдруг он пообещал Ка огромные деньги за информацию обо мне? Но пока не буду себя накручивать. Писать уже вошло в привычку, и это действительно сильно разгружает психику. Но отправлять ничего не буду.

Диск второй

Диск первый

Итак, опишу новогоднюю вечеринку. Я позвонила Кире и сказала, что она может приехать со Стасом. И после небольшого колебания набрала номер телефона, списанный, звучит смешно, с моего бедра. Долго никто не брал, но, наконец, я услышала низкий мужской голос:

— Ден слушает.

Я растерялась, не зная, с чего начать.

— Алло! Кто это? — нетерпеливо спросил неведомый Ден.

— Это Вика, — начала я дрожащим голосом, отчего-то мгновенно вспоминая быстрый влажный язык, умело ласкающий меня. «А вдруг это не он?» — мелькнула мысль.

— Здравствуйте, Вика, — невозмутимо ответили мне. — А мы знакомы?

— Как-то я была в «P-клубе», и в туалете кто-то написал мне этот номер на бедре.

— А-а! — весело хохотнул Ден. — Помню! Еще бы! Такое приключение не сразу забудешь! Я потом замучился, пытаясь найти те духи, которыми ты так обалденно благоухала. Не поверишь, перенюхал чуть ли не все в парфюмерных магазинах.

— Это «Sikkim» от Lancome. Новинка. У нас в продаже пока нет, — тихо ответила я. — Мне муж привез.

— Ясно. Значит, имеется муж, и далеко не бедный, — все так же весело проговорил Ден. — И чего ты хочешь?

— Пригласить тебя в гости, — ответила я, замирая от своей наглости.

— Диктуй адрес, — не задумываясь, сказал он.

— Знаешь, Ден, все не так просто. Я устраиваю небольшую вечеринку и хочу, чтобы ты приехал. Сейчас запиши телефон моей подружки Киры. Договаривайся с ней, и приедете вместе. И не забудь купальные плавки.

— В смысле? — наконец, удивился Ден.

— Кира тебе все объяснит.

Они приехали без опоздания. Я заранее предупредила охрану и даже вышла встречать их. Чувствовала я себя отлично, потому что в доме не осталось никого из прислуги.

— Ух ты, Куська! Вот это домина! — закричала в восторге Кира, задирая голову и обозревая наш особняк. — У меня, конечно, тоже есть дача под Волоколамском, — хихикнула она. — А на тебе что за мех? Классная шубейка!

— Соболь и вставки из крокодиловой кожи, — нехотя ответила я, глядя на стоящего сзади Киры Дениса.

Сейчас мысль пригласить его не казалась мне такой уж замечательной.

— Проходите внутрь! — сказала я, открывая тяжелую дубовую дверь.

— Ага, — сказал Стас и зашел первым, неся тяжелые на вид пакеты.

Кира шмыгнула за ним. Последним вошел Ден, чуть задержавшись возле меня и глядя немного напряженно. Видимо, мысль принять мое приглашение сейчас тоже не казалась ему такой уж удачной.

— Ни фига себе! — присвистнула Кира, обозревая стены гостиной.

Она бросила сумку и быстро подошла к полотну Рериха.

— Это что, компьютерная копия? — спросила она, поворачиваясь ко мне.

— Здесь только подлинники, — тихо ответила я.

— Рерих и там еще он же, — бормотала Кира, медленно двигаясь вдоль стены. — А это же натюрморт Снейдерса! Мама дорогая! Я вижу еще фламандцев!

— Нет, два искусствоведа вместе — это перебор даже для меня, — неожиданно встрял Стас. — Мы что, в музей на выставку приехали или как?!

— Или как! — рассмеялась я. — Идемте за мной.

Я отвела их на второй этаж в комнаты для гостей. Стас и Кира заняли одну, а Ден посмотрел на меня и спросил:

— Я буду в одиночестве? А если я с детства боюсь темноты?!

— Разберемся, — засмеялась я и втолкнула его в комнату.

Через час все собрались у бассейна. Я, видимо, настолько привыкла к такому качеству жизни, что, увидев реакцию Киры, впервые поняла, насколько со стороны все это кажется нереальным. Ребята привезли с собой дешевую водку «Гжелка» и «Советское шампанское», хотя я Киру предупредила, что ничего с собой брать не надо. Увидев их запасы, я рассмеялась и сказала, что травиться такими напитками не собираюсь и им не позволю.

— А раньше пила, — сказала Кира и обиженно надула губы. — Ну и чем ты нас потчевать будешь? — спросила она с хитрым видом.

— «Dom Perignon», — ответила я.

— Давай попробуем, — сказал Стас. — Что-то я слышал об этом «доне перегное».

Ден открыл бутылку. Мы улеглись на песке, стали пить и болтать ни о чем. Ребята вскоре расслабились и стали чувствовать себя более непринужденно. Быстро прикончив одну бутылку, открыли следующую.

— Ну и что в нем такого особенного? — спросил Стас, изучая непрерывно поднимающиеся со дна бокала пузырьки. — От «Советского» не отличишь на вкус!

— У тебя просто еще вкус не выработался, — спокойно заметила я. — Вначале я тоже не очень-то понимала разницу. И тут дело даже и не в цене.

— Да? А сколько стоит такая бутылка? — поинтересовалась Кира.

— 300 евро, — ответила я.

— Сколько?! — изумился Стас и мгновенно поперхнулся, сильно раскашлявшись.

— Не будешь задавать идиотских вопросов, — рассмеялась Кира, хлопая его по спине.

— Нет, ребята, у меня сейчас это питье за такие бабки в горле комом встанет, — сказал Стас, когда отдышался.

Я мельком глянула на Дена. Он пил спокойно, но глаза у него были грустные.

Потом мы плавали в бассейне. Кира приблизилась ко мне и зашептала на ухо:

— Где ты этого красавчика откопала? Когда он позвонил и сказал, что едет с нами, я чуть не упала. Ну ты, Куська, даешь! И мужа не боишься?

— Чего ты себе навоображала? — невозмутимо ответила я. — Просто пригласила его для пары. Это мой школьный товарищ. Я с ним дружила, вместе уроки делали. Он жил со мной на одной площадке. И сейчас иногда перезваниваемся. Да и мой муж его знает, — врала я. — Что, я должна одна быть?

— Здрасьте! А мы на что? — непритворно возмутилась Кира.

— Вы сейчас потусуетесь еще с часок-другой и трахаться отправитесь. А он пока меня развлечет. Ясно тебе?

— Дело хозяйское, — вздохнула Кира. — А мысль отправиться трахаться мне очень нравится.

И действительно, примерно через полчаса Кира сказала Стасу с невинным видом, что устала и хочет немного вздремнуть. Стас еще поплескался какое-то время, но потом отправился следом.

Я подплыла к водопаду, расположенному в углу бассейна. Горка, по которой стекала вода, была сложена из полудрагоценных яшмы и малахита. Я встала под ней и подставила лицо под быстрые струи. Скоро сильные руки обхватили мою талию. Я развернулась и увидела сияющие глаза Дена. Он был необыкновенно хорош. Слегка запрокинутое лицо, покрытое капельками воды, длинные влажные ресницы, немного опущенные и прикрывающие темно-карие блестящие глаза, красные, с приподнятыми вверх уголками пухлые губы, ненормально загорелые для января широкие плечи. Мои руки скользнули вниз и наткнулись на толстый и длинный член, покачивающийся в воде.

— Ты уже сбросил плавки, — прошептала я, обхватывая член пальцами и слегка сжимая его.

Ден закрыл глаза и тихо застонал. Потом приподнял меня, резко стянул трусики и положил спиной на край бассейна, широко разведя мои ноги…

Затем мы продолжили на песке, потом опять в воде. И, наконец, перешли в его комнату. Я выползла оттуда под утро совершенно обессилевшая.

Проснулась я около полудня и какое-то время лежала в недоумении. Что я вчера вытворяла?! И главное, никаких угрызений совести. И даже какое-то мстительное удовлетворение от содеянного. Потом я встала и привела себя в порядок. Но все тело ломило. Никогда с мужем у меня не было такого бурного секса.

— Главное, убрать презервативы, — спохватилась я и отправилась к бассейну.

Собрав все использованные резинки, я удивилась их количеству.

«Ну и потенция! — подумала я. — Это что-то не вполне нормальное. У него в комнате еще, наверное, столько же. И я даже не знаю, кто он и чем занимается. Совсем голову потеряла!»

Стас и Кира появились после трех, вслед за ними выполз и Ден. Мы выпили кофе и съели пиццу, которую я заказала. Потом ребята решили уехать. Я их не удерживала. Позвонила в охрану, и машину им подогнали прямо к дому. Расцеловавшись с Кирой, я помахала парням и с легкой грустью наблюдала, как они усаживаются в машину. Невыносимо захотелось уехать вместе с ними. Но через мгновение мой порыв прошел. Ден опустил стекло и посмотрел на меня с очень странным выражением. Потом что-то сказал Стасу, сидящему за рулем, выбрался из машины и подошел ко мне. Он прищурил глаза, внимательно меня оглядывая. Я молчала, ожидая, что он скажет.

— Мы ведь видимся не в последний раз, детка, — начал он и улыбнулся.

— Понятия не имею, — ответила я немного грустно.

Меня, наконец, начала мучить совесть.

— Ты, конечно, богата, — продолжил Ден странным тоном, — но чтобы ты не чувствовала, что изменила мужу, я хочу заплатить тебе за услуги как шлюхе. Поверь, это единственный путь избежать для тебя неприятностей.

Я стояла, приоткрыв рот и не веря своим ушам. Ден сунул что-то в карман моей шубки, развернулся и устремился к машине. Кира махнула мне, улыбнулась, и они поехали. А я продолжала стоять в столбняке. Потом, сунув руку в карман, достала стодолларовую купюру и начала хохотать. И уже в своей комнате расплакалась.

Почему он это сделал? Но и в самом деле этот жест каким-то образом разгрузил меня психологически. А может, в душе я действительно продажная шлюшка? И когда Виктор вернулся домой через два дня и спросил, как я тут повеселилась, я смогла смотреть ему в глаза абсолютно спокойно.

В марте я попыталась поговорить с Деном. Когда позвонила ему, то он сразу предложил хороший трах.

— Но послушай, — нервно ответила я, — ведь мы даже незнакомы, я ничего про тебя не знаю.

— А зачем тебе это нужно? — насмешливо спросил он. — Роман с богатой и замужней мадам меня не интересует. Мне проблемы не нужны, понимаешь? Мне нравится иметь тебя как обычную проститутку. А платить тебе — это гениальная идея, не находишь?

И он расхохотался. Я отключилась и решила больше ему не звонить. И даже номер удалила.

Диск второй

Диск первый

20 апреля был мой день рождения. И я заранее начала психовать. Очень не хотелось собирать VIP-гостей. Но при нашем положении отмазаться невозможно. Виктор снял ресторан, мне хотели заказать очередное платье у одного из ведущих стилистов столицы Алисы Толкачевой, но я отказалась.

— Позволь, милый, — ласково сказала я мужу, — мне самой выбрать модельера и придумать модель. Не лишай меня этой радости.

— Сколько тебе понадобится? — спросил Виктор, улыбаясь.

— Не знаю пока. Еще туфельки, белье и аксессуары.

— Скажем, 15 тысяч долларов — нормально?

— Вполне, — ответила я. — Если не хватит, то попрошу еще.

— Договорились, милая.

Утром 20-го муж заглянул ко мне в спальню.

— Я тебя не разбудил, дорогая? — тихо поинтересовался он, подходя к кровати.

— Я уже проснулась, — ответила я, потягиваясь и с вожделением глядя на его губы.

С утра я обычно испытываю прилив возбуждения, но мужа никогда нет рядом. Виктор сел на край кровати, и я мгновенно обняла его, притягивая к себе. Но он тут же мягко освободился и протянул мне синий бархатный футляр.

«Опять побрякушки», — недовольно подумала я, вежливо улыбаясь и открывая футляр.

Но серьги и колье из топазов, оправленных в платину, были необычайно красивы. Я невольно вскрикнула и прижалась к Виктору.

— Они такие же чистые и голубые, как твои глаза, — проговорил Виктор и нежно поцеловал мои веки.

Но когда я потянулась к его губам страстно и недвусмысленно, он вновь отодвинулся и сказал, что ему пора, что нужно еще кое-что сделать и что вечером шофер отвезет меня в ресторан, где он будет ждать.

«С кучей гостей и родственников», — недовольно подумала я и бросила футляр на кровать.

Виктор еще раз поцеловал меня и вышел за дверь.

«Лучше бы просто оттрахал», — подумала я, доставая колье и примеряя его.

Потом надела серьги и подошла к огромному зеркалу. Отражение мне понравилось необычайно. Я стояла обнаженная, на шее и в ушах сияли прозрачные голубые топазы, оплетенные тончайшим узором матово поблескивающей платины. Я наклонилась и, раскрыв сундучок для драгоценностей, достала сплетенную жгутом длинную платиновую цепь с подвесками из маленьких алмазных шариков. Я надела ее на бедра и залюбовалась своим отражением.

«А ведь я действительно очень красива», — мелькнула мысль.

В этот момент в дверь тихо постучали.

— Войдите, — невозмутимо сказала я, не двигаясь с места.

В дверь робко проскользнула Лаки и уставилась на меня, открыв рот.

— Чего пялишься? — усмехнулась я, отчего-то чувствуя легкое возбуждение. — Не видишь, примеряю подарок мужа.

— Простите, — промямлила Лаки. — С утра доставили много цветов для вас, и Эмма Эдуардовна спрашивает, нужны ли они в ваших апартаментах.

— Сейчас я спущусь и сама выберу что-нибудь для кабинета и спальни, — ответила я, продолжая смотреть в зеркало.

Я видела отражение Лаки и то, как она на меня смотрит. У нее буквально все было написано на лице. И эта сложная смесь из неприязни, иронии и восхищения забавляла меня.

— А почему ты по специальности не работаешь? — неожиданно спросила я, расстегивая платиновую цепь и накидывая халат.

— У инженера небольшая зарплата, а у меня мать на иждивении и младший брат, — тихо ответила Лаки.

— Бедняжка, — посочувствовала я. — Но ты красивая и умненькая, так что нужно подцепить богатого жениха.

Лаки приподняла бровь, усмехнулась и явно хотела что-то сказать, но вовремя одумалась и промолчала. Я достала из кошелька пачку зеленых купюр и протянула ей.

— Возьми. Это в честь моего дня рождения тебе подарок, чтоб и тебе радостно было.

— Да что вы, Виктория Аркадьевна, — восхищенно зашептала Лаки, тут же вцепившись в деньги, — это так щедро!

— Бери, да только языком не трепли. Муж дал на платье, а я уложилась в меньшую сумму, только и всего.

— А можно взглянуть? — еле слышно спросила Лаки и почему-то раскраснелась.

— В шкафу справа, в чехле, — ответила я.

И с трудом сдерживая улыбку, стала смотреть, как она достает платье и освобождает его от чехла.

— Какая красота! — пискнула Лаки. — И изумительно подойдет под эти топазы.

— Да, тут я угадала, — улыбнулась я, но потом не выдержала и расхохоталась.

Лаки глянула на меня испуганно и тут же натянула чехол на платье. Знала бы она, что я купила это китайское изделие в магазине «одной цены» всего за тысячу рублей. Но выглядит оно на мне офигительно. Тонкая синтетика, сплошь затканная голубой нитью люрекса, переливается, как мои новые топазы. Фасончик прост до смешного: облегающий балахон до пола, который держится на двух тоненьких лямочках. И все. Но мне так захотелось.

Кстати, на вечеринке все, включая Виктора, пришли в восторг от моей элегантности и красоты. Многие дамы подходили и тихо выясняли, что за модельер соорудил такое чудо. Но я не отвечала и только загадочно улыбалась. В общем, повеселилась на славу, глядя на постные рожи дам.

Под благовидным предлогом я пропустила уже три сеанса Ка. Он мне просто осточертел. Копается в моей психике, будто в корзине чужого грязного белья. Настроение у меня мерзкое. Сегодня с утра сказала Эмме Эдуардовне, что мне надоел «райский уголок». Она поджала губы, но промолчала.

— Верните все как было, — твердо произнесла я. — Хочу тренажерный зал. К тому же бассейн на улице уже наполнен. Он и больше и глубже. Буду плавать в нем.

— Но пока май, — возразила Эмма Эдуардовна. — Вы можете простудиться.

— Обожаю подмосковный майский загар, — невозмутимо сказала я. — Он самый стойкий и ровный.

— Дело хозяйское, — сухо заметила она, поджав губы.

Я взяла махровую простыню и отправилась загорать. Разделась догола и улеглась возле бассейна. Солнце жарило так, что куда там Сочи или Анталия. Я даже обгорела и велела Лаки натереть мне покрасневшие плечи и спину специальным кремом от солнечных ожогов.

А вечером Виктор приехал довольно рано и зашел ко мне в кабинет. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Я выключила комп и повернулась к нему.

— Вот что, малыш, — начал он, чуть поморщившись, — настала пора серьезно с тобой поговорить.

— А в чем дело? — безразлично спросила я и порадовалась, что мое лицо сегодня тоже обгорело, потому что кровь прихлынула к щекам.

— Я сегодня заехал к Константину Андреевичу и, побеседовав с ним, понял, что ты не хочешь лечиться.

— А я что, больна?! — моментально взвилась я.

— Конечно, нет, — увещевающе проговорил Виктор, — но я хотел бы избежать этих неконтролируемых срывов, которые в последнее время наблюдаю у тебя довольно часто.

— Чего-чего? — расхохоталась я. — Ты наблюдаешь? Да тебя дома никогда не бывает. Ты полностью отдаешься своему делу. И зачем ты только женился? Да ты вспомни, милый, — ядовито добавила я, — когда мы занимались сексом в последний раз? Ты даже на день рождения не сделал мне такой подарок!

Я увидела, как муж поморщился и опустил голову. Но остановиться уже не могла. Конкретный недотрах, подсознательное чувство вины за еб…ю с Деном вызвали взрыв негодования, и я говорила и говорила:

— Ты что, куклу себе взял? Цепляешь на меня все эти цацки…

Я вскочила, раскрыла сундучок и вывалила содержимое на пол. Некоторые футляры раскрылись, и я начала пинать их ногами. Кольца, колье, серьги разлетелись по ковру и сверкали у нас под ногами, словно разноцветные звездочки.

— …вешаешь дорогущие тряпки, кормишь деликатесами, — кричала я, — а то, что я хочу просто еба…ся, до тебя не доходит. Мне только что исполнилось 25 лет, я ведь не старуха какая-то замшелая, мне нужен не мешок с деньгами, а нормальный самец. Понимаешь?!

Я перестала бегать и села на диван. Виктор стоял в дверях и смотрел на меня так, как будто видел впервые. Я заметила, как ходят его желваки, и поняла, что он в бешенстве и с трудом сдерживается, чтобы мне не врезать.

«Уж лучше бы он ударил меня, — подумала я. — Хоть какое-то проявление чувств».

— В общем, так, Витя, это мне надо поговорить с тобой, — сказала я как можно более спокойно. — Твоя распрекрасная Ирина Григорьевна очень любит повторять, что в отношениях лучше любой контакт, даже ссора, чем отсутствие всякого контакта. Так вот, у нас с тобой последнее время отсутствие всякого контакта — и физического и духовного.

— Ах ты, маленькая дрянь! — неожиданно взвизгнул Виктор.

И это было настолько на него не похоже, что я расхохоталась.

— Чего тебе не хватает? У тебя есть все, о чем может мечтать любая девушка. Но я, в принципе, понимаю, откуда эта повышенная возбудимость. С жиру беситесь, сударыня! Жрете да спите, вот и на еб…ю потянуло.

— Да, потянуло! — с вызовом произнесла я. — И не надо мне тут лапшу вешать на уши! Видела я, как у тебя эта шлюха сосала на вечеринке. Видела!

Виктор замер и посмотрел на меня немного беспомощно. Потом тихо сказал:

— Шлюха может сосать, жена — нет.

— Какая разница-то? — возмущенно спросила я.

— Что?! — тут же взвился Виктор. — Ты моя жена и должна быть безупречна во всем! Кстати, твое платьице! — тут же перевел он разговор. — Это что такое было?! А?!

— О чем это ты? — поинтересовалась я, сделав невинные глаза.

— Да, оно тебе изумительно шло. Но где ты его взяла? Где чек?! Мы же договаривались! Я потом посмотрел его и нашел внутри этикетку «made in China». Может, объяснишь?

— Ты рылся в моем шкафу?!

— Нет, — сразу погас Виктор, — попросил Наталью, и она мне принесла твое платье.

— Я что, не могу надевать то, что мне нравится?

— Но ведь это дешевая китайская вещь! — возмутился Виктор.

— И что? На нем написано было, сколько оно стоит? — рассмеялась я. — Главное то, что я выглядела в нем на миллион долларов. Скажешь, нет?

— Я от тебя с ума сойду! — тихо сказал Виктор. — Но разве моя жена может носить такие вещи? Или я? Мы принадлежим к высшему классу и должны быть во всем и всегда безупречны.

— Ты меняешь ежедневно рубашки и надеваешь только новые, а один раз ношенную выбрасываешь, — ядовито проговорила я. — И ты считаешь это нормальным? И ведь рубашечки-то не за сто рублей купленные, а за сто евро.

— Это мои деньги, и я трачу их так, как считаю нужным, — сурово проговорил Виктор.

— А может, проще отдавать их кому-нибудь? Не находишь? Тем же охранникам, — предложила я.

— Но это абсурд! Кто согласится донашивать? — после паузы заметил Виктор.

— Я думаю, многие в этой стране с удовольствием возьмут донашивать такие рубашки, — сухо заметила я.

— Вот, значит, как ты стала рассуждать, — задумчиво проговорил он.

— А те несчастные «Жигули», которые ты приобрел, чтобы подвозить обеды ребятам, которые расширяли нам гараж, потому что ты решил купить еще парочку машин?

— А что те «Жигули»? — непритворно удивился Виктор.

— После окончания работ ты распорядился порезать их «болгаркой» и отвезти на свалку.

— А куда бы я дел эту ненужную машину? — спросил он.

— А подарить прорабу этих ребят тебе в голову не пришло? Он так старался, дневал и ночевал, за всем следил, и работу они отлично сделали.

— Но ведь я и заплатил им отлично, разве не так? Зачем ему еще и машина? Да ее переоформлять замучаешься!

— Кто бы говорил! — рассмеялась я.

Виктор замолчал и смотрел на меня озадаченно. А я изнывала от ужаса, не понимая, зачем я все это ему наговорила. Конечно, я выплеснула эмоции, но результат мог быть непредсказуемым.

— А куда ты деньги дела, которые я дал тебе на наряд? — вдруг поинтересовался Виктор.

— Часть отдала Лаки, у нее мать больна, остальные у меня. Тебе вернуть?

— Нет, что ты, дорогая, — сказал Виктор, начиная успокаиваться.

Когда дверь за ним закрылась, я села за «Макинтош» и все это записала. А иначе перебила бы всю мебель в кабинете. Потом отправилась спать, предварительно позвонив Лаки и велев с утра убрать с пола все драгоценности.

Диск второй

Диск первый

Утром я проснулась в приподнятом настроении и решила с сегодняшнего дня делать все, что захочу. И тут же пожалела, что удалила телефон Дена. Я попыталась вспомнить его, но в голове вертелись только первые цифры 768. А дальше, хоть убей, вспомнить не смогла. Потом решила позвонить Кире, чтобы узнать у нее, но она была «вне зоны…».

Я с аппетитом позавтракала, надела брючный костюм от Alberta Ferretti светло-салатового цвета, подвила волосы и слегка подкрасила глаза, что обычно никогда не делала. Взяла один из своих фотоаппаратов и поехала в город без всякой цели. Оставила «мерс» на платной стоянке и решила проехаться на метро, о чем мгновенно пожалела. Давненько я не пользовалась московской подземкой. Особенно раздражали запахи простого населения. Погода стоит нереально жаркая для середины мая, но, мне кажется, дезодоранты вполне доступны по цене. В общем, вышла я в центре в сильно раздраженном состоянии духа и подумала, что не мешает перекусить. Вначале решила вспомнить молодость и зайти в «Макдональдс» возле метро «Пушкинская». Но, сунувшись туда и увидев огромные очереди, тут же вышла на улицу. И остановилась в растерянности. Но погода действительно чудесная, и я медленно пошла по ближайшему переулку, решив зайти в первое попавшееся и понравившееся мне кафе.

Солнце заливало переулок по-летнему ослепительными лучами, ветерок доносил аромат молодой листвы, смешанный с сугубо городскими запахами, я ловила восхищенные взгляды идущих навстречу мужчин и завистливые — женщин, и настроение мое начало подниматься. Скоро я вышла на Спиридоновку и отправилась по ней. И тут увидела кафе Flamant. Недолго думая, завернула в него. Народу в зале было немного. Приятный полумрак и запах хорошего кофе привлекали, и я заняла небольшой круглый столик в углу зала. Тут же подошел официант. Я не стала изучать меню, а спросила у него, что он порекомендует. Я так обычно делаю в незнакомых ресторанах. Выяснилось, что здесь преобладает бельгийская кухня. С ней я абсолютно незнакома. Официант сообщил, что главная особенность, это использование большого количества специй и пряных трав. Подумав, я решила ограничиться десертом. Тем более оказалось, что имеется собственная кондитерская. Официант принес мне восхитительный кофе и очень красивое на вид пирожное в виде сердечка, украшенного свежей клубникой.

Я начала есть, и тут знакомый голос заставил меня обернуться. За соседний столик усаживался Ден в компании с какой-то холеной женщиной средних лет. Он как раз пододвинул ее стул и в этот момент поднял глаза на меня. Я замерла с приоткрытым ртом и поднятой серебряной ложечкой с кусочком клубники на кончике.

— Приветик! — как ни в чем не бывало сказал Ден и очаровательно улыбнулся.

— Да, — глупо ответила я, не сводя с него глаз.

Ден был на этот раз в строгом костюме и при галстуке. Длинные волосы он гладко зачесал назад и затянул в хвост. Выглядел он сногсшибательно. Его дама тоже впечатляла. Ей можно было дать и 25 и 35 лет. А при ближайшем рассмотрении и 45. В общем, женщина в возрасте элегантности, как говорят французы, то есть после 20-ти. На ней был строгий костюм, судя по покрою — от одного из ведущих Домов моды, и настоящие бриллианты в ушах и на лебединой шейке. Но мне показалось странным, что она вырядилась в них среди бела дня. Прическа, макияж, маникюр — все было безупречным, и я начала тихо злиться.

— Может, мы присоединимся к Виктории? — ласково спросил ее Ден.

«А может, вначале нужно у меня спросить?» — подумала я и раздула ноздри.

— Ты не возражаешь? — все-таки спросил Ден.

— Прошу, — ответила я.

Дама мгновенно перепорхнула за мой столик и устроилась напротив меня.

— Вообще-то, это столик на двоих, — ехидно заметила я и подняла глаза на Дена.

Но его смутить, видимо, было невозможно ничем.

— А мы стул передвинем, вот и будет на троих, — ответил он и действительно переставил стул.

Непринужденно усевшись возле меня, он вдруг заулыбался и нежно проворковал:

— Ой! Извините, милые дамы, я вас не представил. Это Виктория, элитная шлюха, а это Элен — директор одной фирмочки, в которой я подрабатываю частным порядком.

Вся кровь бросилась мне в голову. Я хотела вскочить и убежать, но еще не расплатилась за свой заказ и, как ни странно, именно это меня остановило.

— Очень приятно, — проговорила Элен. — Вы очень красивы, Виктория. Мужчины, наверно, сходят от вас с ума.

Я недоверчиво на нее глянула, но Элен улыбалась вполне дружелюбно и смотрела на меня с восхищением и явным любопытством.

— Вообще-то, — медленно проговорила я, — Ден что-то путает, так как я — замужем и никогда подобным ремеслом не промышляла.

— Это ваше дело, — спокойно сказала Элен. — И меня это, в принципе, не касается.

— Но… — начала я.

И тут подошел официант. Ден заказал невероятное количество еды и улыбнулся плотоядно. Я с удивлением смотрела на него, пытаясь понять, чем он занимается по жизни. Кафе был далеко не из дешевых. Я заказала себе еще кофе и сливочный десерт со свежими фруктами.

Пока они ели, я пыталась справиться с волнением, которое охватило меня при виде Дена. И даже то, что он так откровенно оскорбил меня при своей даме, или боссе, мне пока было трудно понять, не избавило меня от чисто физической тяги к этому парню. Еще бы! У меня никогда не было такого секса. И я уже давно изнывала от постоянного и нереализованного желания. Я было готова простить ему все, лишь бы он вновь трахнул меня.

— Так чем вы занимаетесь, Вика? — спросила Элен, когда очередь дошла до десерта.

— Ничем, — сухо ответила я. — Я просто жена.

— Н-да, — протянула она задумчиво и почему-то сосредоточила взгляд на моих губах.

Потом вдруг заулыбалась, словно ей в голову пришла очень забавная мысль.

— У меня небольшое дело по производству короткометражных фильмов, — сказала она. — И сейчас как раз проблема с ведущими актрисами. Все что-то очень дешево выглядит. Мне не нравится конечный продукт.

— Ты в кино, что ли, снимаешься? — спросила я, повернувшись к Дену.

— Ты что, с ума сошла?! — непритворно возмутился он и чуть не поперхнулся кофе. — Я, вообще-то, профессиональный журналист.

— Ден пишет для меня сценарии, — сказала Элен. — И очень даже неплохие. Он хорошо понимает специфику дела.

Она замолчала и пытливо на меня глянула. Ее большие серые глаза смотрели оценивающе, словно она выбирала товар.

— Послушайте, а вы не хотели бы попробовать сняться в моих фильмах? — неожиданно спросила она.

Ден почему-то расхохотался, а потом сказал, задыхаясь-.

— Отличная идея! Это как раз то, что тебе нужно. Я уверен, что Вика будет звездой подобного рода деятельности.

Я опешила, не вполне понимая, что происходит.

— Соглашайся, дурочка! — ласково проговорил Ден. — Все жизнь веселей будет. А мы никому не скажем, — почему-то добавил он. — К тому же навряд ли люди твоего круга смотрят подобные фильмы. Да и загримировать тебя можно будет до неузнаваемости.

— Зачем это, — встряла Элен — портить такое изумительное лицо? Да Вике вообще без грима сниматься можно.

— Э! Погодите, погодите, — наконец возникла я. — Вы тут все без меня решили. А меня спросить? К тому же у меня нет актерского образования.

— Оно тебе и не потребуется, — расхохотался Ден.

— Решайте, Виктория, — сказала Элен и протянула мне визитку. — Только не тяните. Мне срочно нужно новое лицо. Звоните в любом случае.

— Хорошо, — сказала я и сунула визитку в сумочку.

На улице мы распрощались. Они уехали по своим делам, а я медленно побрела к метро. Но толкаться среди потных и раздраженных сограждан не очень-то хотелось, и я взяла такси. И уже в машине достала визитку. На ней значилось: Лозинская Елена Анатольевна, генеральный директор ООО «Клубничка-фильм» и телефоны. Рука противно задрожала. Я бросила визитку обратно в сумочку и с трудом сдержалась от желания расплакаться.

Но вечером, лежа в ванной, подумала: «А почему бы и нет? И никто об этом не узнает. Зато какое я буду чувствовать удовлетворение, глядя на мужа абсолютно невинными глазами и слушая всю ту чушь, которую он любит мне внушать. К тому же, возможно, именно это поможет мне избавиться от постоянного и уже не всегда контролируемого возбуждения».

Я позвонила Элен. Она дала телефон Дена и сказала, что у него очередной сценарий под рабочим названием «Шеф и секретарша», готовый к запуску. Ден поговорил со мной сухо, взял адрес почты и пообещал выслать сценарий немедленно.

— Особое внимание обрати на роль секретарши. Ее, по-видимому, тебе и предложат. Ты больше всего подходишь по типу. Пока!

На этом разговор закончился. Через десять минут я получила сценарий и тут же стала читать его, периодически взвиваясь от возмущения.

Суть сего произведения заключалась в том, что очень строгая с подчиненными директор Наташа берет на работу молоденькую и робкую секретаршу. Та делает массу ошибок в тексте, и Наташа крайне сурово отчитывает ее. Запуганная девушка обещает немедленно все исправить и уходит из кабинета. В этот момент является некая Лена. Она оказывается любовницей Наташи. Они ссорятся, потом бурно мирятся прямо на столе. И в этот момент заходит секретарша, решив отдать исправленный текст. Она открывает дверь и видит свою строгую начальницу полуголой на столе, а на ней ее подружку. Лена, приревновав Наташу к секретарше, хватает испуганную девушку и раздевает ее. Потом опрокидывает на стол перед разъяренной Наташей и начинает ласкать. Секретарша вначале вырывается, а потом входит во вкус и кончает под умелым язычком Лены. В этот момент в кабинет входит Вадим, как выясняется, любовник Лены. Секретарша убегает. Лена ловко придумывает, что они занимались примеркой. Но Наташа впадает в бешенство от измены подруги и, расплакавшись, убегает в туалет. Лена устремляется за ней. Вадим пожимает плечами и предлагает появившейся секретарше вместе поужинать. Та соглашается, и они уходят. Мне понравилась во всем этом тексте только последняя сцена.

Закончив чтение, я сразу позвонила Дену и начала орать на него. Он слушал не перебивая. Когда я немного успокоилась, Ден сказал:

— Ну и из-за чего такое возмущение, детка? Можешь более внятно и желательно в двух словах.

— Как ты себе представляешь эту роль применительно ко мне? — спросила я, стараясь не переходить на крик.

— Да что там такого уж сложного? — невозмутимо поинтересовался Ден.

— Дело не в сложности, а в сути, — ответила я.

— Не понял.

— Я же не лесби!

— Я знаю. Но ты, детка, что-то не так поняла. Это не порно, а эротика. Никто тебе по-настоящему между ног не полезет. Будет имитация, только и всего. А от тебя требуется имитация возбуждения и оргазма. Под мужем-то наверняка натренировалась притворяться. Так сделай это перед камерой. Представь, что это безобидная и интересная игра, за которую, между прочим, платят деньги. Но так как ты неизвестная актриса, то будешь получать за съемочный день не больше 50 баксов. И если тебя деньги за выполненную работу не интересуют и ты привыкла к халявным, то весь заработок можешь, в принципе, перечислять, к примеру, в какой-нибудь дом для престарелых. Неплохой, кстати, вариант.

Ден замолчал, а потом вдруг начал хохотать.

— Ты чего? — спросила я.

— Да пришла идея написать потом статью о порнозвезде, которая на самом деле ангел во плоти, потому что работает только ради бедных обездоленных стариков. Вполне может быть! Взять хотя бы красотку Чиччолину. Из порнозвезд — да и в парламент! Это ж что нужно иметь в голове, чтобы так извратиться!

— А кто это? — спросила я с недоумением.

Ден замолчал и молчал довольно долго.

— Ay! — не выдержала я.

— Так что? — спросил Ден резко. — Ты решилась?

— Хорошо. Давай я попробую. Может, у меня ничего не получится.

— Получится еще как! — уверенно сказал Ден. — Ты просто создана для этого. И я уверен, что ты очень телегенична. Учи текст.

— Учить? Зачем это? А как же всякие там телесуфлеры?

— Телесуфлеры — это для выпусков новостей. А на другие приспособления Элен деньги не тратит. К тому же в таких фильмах главное не точность текста, а нечто другое.

— И ты как сценарист не возражаешь, если актеры несут отсебятину?

— Тебе, в виде исключения, разрешу, — хохотнув, ответил Ден.

На этом мы распрощались, хотя я надеялась, что он предложит встретиться. Я хотела его невыносимо. И во время разговора почувствовала неконтролируемое возбуждение. Я пошла в ванную и там начала мастурбировать, думая вначале о Дене, а потом о сценарии и представляя себя в роли секретарши.

Диск второй

Диск первый

Виктор отчего-то оставил меня в покое. Меня такое положение вещей очень устраивало, так как я начала ездить на съемки.

Поначалу меня привел Ден. Сам позвонил и любезно предложил представить съемочной группе.

— Только вот что, детка, — напоследок сказал он, — не вздумай одеться во что-нибудь стильное и дорогое. Какой-нибудь простенький недорогой наряд. Кстати, прихвати с собой и костюм для съемок. Если помнишь, секретарша одета во все красное. Туфельки можешь черные.

— Костюм для съемок? — переспросила я.

— Именно, — отчего-то развеселился Ден. — И повторяю: никаких «Дольче Габано», «Кензо» и «Кристиан Диоров». Проще, как можно проще. Не нужно вызывать ярость масс. А то ты и так слишком хороша для этого мира.

— Чего-чего? — переспросила я, не зная, огорчаться или радоваться этому замечанию.

Но Ден отключился, не ответив.

Встретились мы возле офиса, который находился недалеко от Павелецкого вокзала во дворах. Мы зашли в обычное на вид здание и поднялись на второй этаж по лестнице. И тут на меня нашло оцепенение. Я затормозила на лестничной площадке перед дверями на этаж.

— Не могу, — еле внятно сказала я и вцепилась в руку Дена потными пальцами.

Он остановился и насмешливо на меня глянул.

— Как хочешь, — равнодушно произнес Ден после небольшой паузы.

Он спокойно развернулся, отцепил мои пальцы и начал спускаться вниз. Я смотрела ему вслед, открыв рот.

— Подожди, — пискнула я, приходя в себя и испытывая острую грусть от вида его удаляющейся спины.

Ден остановился и обернулся. Его красивое лицо с точеными чертами чуть скривилось в презрительной гримасе.

— Подожди, — тихо повторила я.

— Чего ждать-то? — хмуро поинтересовался он. — Какой от тебя толк? Трахаться ты не умеешь, сниматься не хочешь, изменить жизнь боишься.

Ден быстро поднялся и, подойдя ко мне вплотную, неожиданно засунул руку под юбку. Я почувствовала его палец во влагалище, мгновенно возбудилась и не смогла сдержать стона.

— И вечная неудовлетворенность, — констатировал Ден, продолжая ласкать меня.

— Прекрати! С ума ты сошел! А вдруг сейчас кто-нибудь пойдет? — тихо бормотала я, не в силах сопротивляться.

— И что? — прошептал мне в ухо Ден. — Тебе же это безумно нравится.

Внизу хлопнула дверь и раздался приближающийся дробный стук каблучков. Но Ден и не подумал убрать руку. Я увидела, как его зрачки расширились, а губы улыбаются.

— Какая ты мокрая! — прошептал он. — Так бы и натянул тебя прямо здесь.

Стук каблучков становился всё громче. И вот уже показалась разлохмаченная темноволосая голова девушки, быстро поднимающейся по лестнице. Ден спокойно убрал руку, вытер пальцы о брюки и невозмутимо посмотрел в мое пылающее лицо.

Девушка уже поравнялась с нами. Она мельком глянула на меня, потом на Дена.

— Привет! — сказала она, останавливаясь. — Решил сам посмотреть, что ли?

— Привет, Поля! — ответил Ден и широко улыбнулся. — Веду новую актрису. Знакомьтесь.

— Полина, — сказала девушка и остро на меня глянула.

Ее черные выразительные глаза приобрели странное выражение и отражали явно противоречивые чувства.

— Виктория, — ответила я и зачем-то протянула ей руку.

Она вяло пожала ее и уточнила:

— Псевдоним?

— В смысле? — не поняла я.

— Имя, — ответил Ден.

— А псевдоним какой? — поинтересовалась Полина. — Мы как-то больше под псевдонимами общаемся на съемочной площадке.

Я растерялась.

— Куся, — сказал Ден и рассмеялся.

— Прикольно, — тоже рассмеялась Полина. — И надеюсь, ты не кусаешься.

— Ну, пошли, что ли! — сказал Ден, подхватив Полину за талию.

И я пошла вслед за ними.

С лестничной площадки мы попали в длинный коридор со множеством дверей. В конце я увидела отсек с большой металлической дверью. Мы подошли, и Ден быстро набрал цифры на кодовом замке. За дверью оказался охранник, тощий невзрачный парень в черной форме без нашивок. Он сидел за столом и листал иллюстрированный журнал.

— Привет, Паша! — сказал Ден, здороваясь с ним за руку.

— Добрый день, Денис, привет, Поля, — ответил охранник, глядя на нас равнодушно.

— Это со мной, — кивнул Ден в мою сторону.

Я увидела несколько дверей с табличками.

— Здесь первый и второй павильоны, — начал Ден тоном ведущего ток-шоу и махнул рукой в конец коридора, — рядом монтажная и склад. — Он замолчал и посмотрел на Полину, скрывающуюся за одной из дверей. Потом продолжил: — А напротив гримерка, она же раздевалка. Рядом комната отдыха, а дальше кабинет Элен. Все ясно? — повернулся он ко мне.

Я не ответила и ошалела посмотрела на дверь с табличкой «Павильон I». Оттуда выходила тоненькая изящная девушка в черных трусиках-стрингах, чулках и туфельках на высоченных шпильках. Больше на ней из одежды ничего не было. Ее огромные и явно силиконовые груди казались похожими на две дыни и абсолютно не сочетались с хрупким телом. И я их явно уже где-то видела.

— Привет, — сказала девушка невозмутимо. — Закурить не найдется? И лучше «косячок», — хихикнула она и взяла сигарету у Дена, не обращая на меня никакого внимания.

— Здорово, Лола, — ответил Ден. — Только я что-то не понял.

— И чего ты не понял, зайка? — захихикала Лола, потряхивая сильно обесцвеченными тонкими волосами и хлопая длинными накладными ресницами.

Ее груди-дыни заколыхались. Я буквально не могла отвести от них взгляда. И тут ясно вспомнила девушку с той костюмированной VIP-вечеринки, которую на помосте трахали прилюдно фаллоимитатором. Лола разительно на нее походила.

— Что ты здесь сегодня делаешь? — ответил Ден.

— Здравствуйте! — ехидно сказала она. — Снимаюсь в твоем дурацком фильме про овцу-секретаршу.

— Интересно, интересно, — зло проговорил Ден. — И в какой роли?

— В роли шефини Наташи, — ответила Лола, глядя на него с недоумением. — Полинку утвердили на роль ее ревнивой подружки Лены. А кто будет секретаршей, пока неясно.

— Поля идеально подходит под типаж, — с легкой угрозой в голосе заговорил Ден, — аппетитная, сочная брюнетка. Но вот ты, девочка моя! Ты — в роли Наташи! Тебе лет 20, насколько я помню?

— Обижаешь! Месяц назад исполнилось 19, — обиженно надула губки Лола.

— Где этот идиот Влад?! — взвился Ден.

— Будет через час, — капризно ответила Лола. — А мы пока хотели порепетировать без него.

— Значит, так, — сухо проговорил Ден, — учи слова секретарши. А Кусе отдадим роль шефа.

— Ей, что ли? — спросила Лола и соизволила обратить внимание на меня.

Ее взгляд скользнул от моих белых туфель до белой льняной юбки, а потом до глубокого выреза на черной в белый горошек шифоновой кофточке. Я почувствовала себя не очень-то уютно. Но Лола внезапно улыбнулась, показав мелкие кипенно-белые зубы, и мягко проговорила:

— А ничего телка! Породистая. Где они тебя откопали?

— Дома, — глупо ответила я и разозлилась от нелепости всего происходящего. «Неужели это она? — вертелось в голове. — Но не буду же я ее спрашивать о таком!»

— Ладно, девоньки, ничего другого не остается, — сказал Ден более спокойно. — Давайте попробуем с таким раскладом. Но у тебя, Лолка, сиськи не совсем в тему. Жаль, что не резиновые шарики. А то сдул бы их немного.

— Свои шарики сдувай, — ядовито ответила Лола.

И я с изумлением отметила, что ее большие голубые глаза начинают наливаться слезами.

— Но я принесла красный костюм, — начала я.

— Отдашь его Лоле, — ответил Ден. — Давай попробуем в том, что на тебе сейчас надето. Хочу взглянуть, как ты на экране выглядишь. Эдик где?

— В монтажке за компом сидит, — хмуро ответила она. — А ты чего это тут раскомандовался? Ты тут кто? Просто писака.

— Да пошла ты! — беззлобно сказал Ден и повернулся ко мне.

Я посмотрела на него беспомощно.

— Вика, иди пока в гримерку и посмотри текст. Он несложный, и повторять слово в слово непринципиально для первого раза.

Первый павильон оказался обычным офисным помещением, состоящим из двух довольно больших смежных комнат. В одной из них у окна стоял письменный стол, а у стены коричневый кожаный диван и кресло. В углу находился небольшой столик, на котором стоял монитор. Ден велел мне сесть за стол и принять строгий вид, что я и сделала. Но когда в комнату вошла Лола в моем красном костюме и я увидела ее вываливающуюся наружу грудь из явно маленького пиджака и болтающуюся на худых бедрах юбку, то начала хохотать до слез.

— Ты чего, вообще? — спросила она с обидой в голосе.

— Это нервное, — ответил за меня Ден и поморщился, обозревая фигуру Лолы. — Ты иди пока, — сказал он ей после паузы. — А мы прорепетируем дуэт с Леной.

В этот момент в комнату вошел молодой худосочный блондин с растрепанными редкими волосами и в очках. В руке у него была видеокамера.

— А, Эдик! Познакомься, это новая актриса. Зовут Куся, — обрадованно заговорил Ден.

— Очень приятно, — вяло отозвался Эдик и пробормотал себе под нос: — Имя какое-то собачье.

— Давай сейчас поснимаем ее. Хочу посмотреть, как она выглядит на экране.

— Давай, — равнодушно согласился Эдик.

— Пойду пока, — заявила Лола.

В дверях она столкнулась с Полиной и что-то зашептала ей на ухо. Они громко прыснули и посмотрели на Дена.

— Ну, давайте уже начнем! — сердито проговорил тот.

— Что мне делать? Скажет кто-нибудь, в конце концов, или нет? — громко спросила я.

Все повернулись и посмотрели на меня с нескрываемым изумлением.

— Встань у стола и подавай реплики Полинке. Листы с текстом я на стол положил, — сказал Ден с готовностью. — Начали!

Не успела я оглянуться, как Полина подскочила ко мне, сверкая глазами, и злобно проговорила:

— Ах, вот значит как! Заводишь шашни за моей спиной! И с кем? С собственной секретаршей?!

Тут она размахнулась и влепила мне самую настоящую пощечину.

— Ты что, оху…ла?! — разъярилась я, потирая щеку.

— По сценарию, — испуганно сказала Полина. — Извини, не рассчитала. Вечно у меня с этим проблемы. Меня уже и в садо-мазо перестали приглашать. Боятся, что всех актеров им покалечу, — хихикнула она.

— Девочки! — хлопнул в ладоши Ден. — Не отвлекаемся!

Полина глянула на него и повернулась ко мне.

— Ты должна закрыть лицо руками и опустить голову, — прошептала она.

Я так и сделала. Полина стала говорить громко и раздраженно:

— Нет уж! Смотри мне в глаза! Не ожидала от тебя! А ведь мы вместе не первый год. Подумать только! Стандартная ситуация: босс и хорошенькая секретарша. Один маленький нюанс: обе женщины!

Я услышала ее смех и опустила руки, глядя на нее испуганно.

— Текст, — тихо подсказала Полина.

Я скосила глаза на стол, потом посмотрела на нее и медленно проговорила:

— Ты все не так поняла, Лена. И все преувеличила. Твоя ревность просто чудовищна.

Она подошла ближе и провела рукой по моим волосам. Ее черные влажные глаза притягивали, и я увлеклась этой странной игрой.

— Ты еще любишь меня? — ласково спросила Полина и коснулась пальцами моей шеи.

— Да, — тихо ответила я, чувствуя, как по коже побежали мурашки от ее прикосновений.

Я увидела приближающиеся губы и закрыла глаза. Ее губы впились в мои, и я ответила на поцелуи. Полина оторвалась от меня и еле слышно застонала, прикрыв глаза. Ее пальцы начали расстегивать пуговицы на моей блузке. Когда она стянула с меня лифчик и стала нежно ласкать грудь, я почувствовала вполне отчетливое возбуждение и в душе изумилась этому. Странно, но меня уже абсолютно не смущали ни Ден, сидящий у монитора, ни Эдик, который плавно передвигался рядом с нами. По красному глазку на камере я понимала, что он снимает. Но все это было словно за пределами какой-то сферы, в которой находились мы с Полиной. И странным было также то, что я возбудилась от прикосновений женщины.

«Вот до чего доводит хронический недотрах!» — подумала я.

Мои пальцы скользнули по ее плечам и скинули бретельки простенького черного платья. Оно упало вниз, и я прижалась грудью к ее большой и мягкой груди. Мои руки словно сами опустились вниз и забрались ей в трусики. Я увидела, как Полина немного отпрянула и посмотрела на меня с холодным удивлением. Тогда я подумала, что делаю что-то не то.

В этот момент дверь резко распахнулась и в комнату влетел маленький, толстенький и очень потный мужчина средних лет.

— Что тут происходит?! — заорал он, не здороваясь.

Полина сразу отпрянула от меня и подняла с пола платье.

— Привет, Влад, — невозмутимо проговорил Ден. — Пробуем новую девушку. Тебе Элен должна была позвонить на этот счет.

— Ах да, — спокойнее произнес Влад, доставая платок и тщательно вытирая лицо.

Он подошел ко мне и начал внимательно смотреть, как я надеваю лифчик. На его невзрачном полном и все еще потном лице очень странно выглядели глаза Они были большие, бархатисто-карие, окаймленные длинными густыми ресницами. Помолчав с минуту, он улыбнулся, как улыбаются маленькие дети, когда им дарят новую игрушку, резко взмахнул ресницами и ласково проговорил:

— Здравствуйте, дорогая. У вас абсолютно сногсшибательный стиль. Вы — начинающая? А то Элен мне так толком ничего и не объяснила.

— Я вообще не актриса, — ответила я, поднимая со стула кофточку.

— О! Замрите! — в восхищении зашептал Влад. — Какие плечи и линия шеи! Эдик! — громко взвизгнул он без всякого перехода. — Много снял?! Я хочу немедленно взглянуть на это чудо.

— Да только начали, — спокойно ответил Эдик и зевнул.

— Мы тут репетировали, — встрял Ден. — Куся только входит в курс дела.

— А почему, собственно, вы репетировали без режиссера, а? — ехидно поинтересовался Влад, разворачиваясь всем корпусом к Дену.

— Пойду пока покурю, — сказал Ден. — Полинка, хочешь?

— Пошли, — согласилась та с готовностью. — И Лолку прихватим.

— Да-да, идите, дети мои, — пробормотал Влад, усаживаясь к монитору. — А мы пока устроим кинопробы. Виктория, кажется? — спросил он, подняв на меня глаза.

— Куся, — ответила я и улыбнулась.

— А меня зовут Владислав Львович, но можно просто Влад, — наконец представился он. — Элен мне сказала, что нашла кое-что свеженькое и неординарное. А в нашем бизнесе это главная составляющая успеха. И диплом об окончании того-то да этого нам не требуется. Знаете, Куся, — перешел он на шепот, — основной секрет успеха — энергетика. Девушка может быть суперраскрасавицей, но если отсутствует сексуальная энергетика или она очень вяло выражена, то хоть тут убейся, толку не будет. Камеру не обманешь.

— И у партнера не встанет, — отчего-то заметила я и слегка покраснела.

Влад замолчал и в изумлении воззрился на меня.

— Но это в наших фильмах необязательно, — заметил он. — Мы не снимаем в стиле «хардкор», у нас мягкая эротика. Даже дилдо не используем.

— Можно на «ты», — сказала я, улыбаясь все шире, потому что почувствовала неловкость от незнакомых мне терминов.

— Вот и отлично! — непритворно обрадовался он. — Коллектив у нас небольшой. Мы скорее одна семья. И общение на «ты» вовсе не панибратство, а производственная необходимость. Так что, Куся, и со мной можно особо не церемониться. Элен сказала, что ты замужем.

— Да, это правда, и я — домохозяйка.

— Муж в курсе?

— Нет.

— Ясно. И это правильно.

Я замолчала. Молчал и Влад, внимательно на меня глядя. Я посмотрела на Эдика, сидящего на диване с закрытыми глазами, и стала надевать блузку.

— Нет, подожди, — сразу заволновался Влад. — Я хочу немного поработать с тобой.

— Что я должна делать?

— Устрой сейчас небольшой стриптиз и не обращай внимания на камеру.

Влад чем-то щелкнул, что-то передвинул на столике и уселся удобнее, скрестив руки на объемном животе. Тихо зазвучала мелодия, и я невольно улыбнулась. Когда-то она мне очень нравилась. Не помню исполнителя. Там еще девушка играет на саксофоне, и называется мелодия «Грусть». Я мгновенно воодушевилась, отлипла от стола и начала медленно расстегивать «молнию» на юбке. Когда она упала, я плавно перешагнула через нее и повернулась спиной к Владу, краем глаза заметив, что Эдик уже снимает. Тряхнув волосами, я расстегнула крючки лифчика, медленно стянула лямочки с плеч и повернулась к Владу, опустив руки. Лифчик на мгновение зацепился за мои торчащие от возбуждения соски, потом упал. Я осталась в белых трусиках-стрингах и белых замшевых туфельках на невысоких каблучках. Странно, но я не чувствовала ни смущения, ни страха, раздеваясь перед незнакомыми мужчинами, словно делала это всю жизнь. Возможно, это происходило из-за того, что они не смотрели на меня напрямую. Эдик пялился в видоискатель, а Влад не сводил глаз с монитора. Я ощущала только одно: все нарастающее возбуждение, и медленно танцевала, двигая бедрами и изгибаясь перед Владом. Потом повернулась спиной, наклонилась, выставив попу, и, недолго думая, стянула трусы.

— Стоп! — шелестящим голосом произнес Влад и откашлялся. — Надо признать, — после паузы сказал он, — что, несмотря на весь свой профессионализм, я возбудился от твоего вида на экране. Энергетика просто бьет через край, и тебя каждый зритель захочет несомненно. К тому же это завораживающее сочетание высокомерного взгляда, чувственных губ и соблазнительного тела. Грудь натуральная? — спросил он и тут же, не дожидаясь ответа, добавил: — Конечно, мог бы и не спрашивать.

— Я могу одеваться? — немного нервно поинтересовалась я, стараясь не думать о Дене.

Возбуждение достигло пика, и мне хотелось только одного — чтобы он пришел и взял меня сейчас же и на этом столе.

— Да, дорогая, одевайся, — задумчиво произнес Влад. — А я должен подумать.

— О чем, если не секрет? — поинтересовалась я. — Я вам не подхожу?

— С чего ты взяла? — встрепенулся Влад и добавил странную фразу: — Возможно, это мы тебе не подходим.

А потом я подслушала разговор Влада и Дена. Они курили на лестничной клетке, а я стояла в коридоре.

Ден:

— Не вполне понимаю, что тебя не устраивает.

Влад:

— Она — супер! Но для этого фильма не годится. Другие девушки на ее фоне мгновенно поблекнут.

Ден, немного насмешливо:

— Да какая разница! Голые сиськи — они и в Африке голые сиськи.

Влад:

— Ну не скажи! Такая холь приобретается не за один день. Качественное натуральное питание, тренажеры, массаж, правильный режим жизни, комфорт и покой — и мы имеем такую бархатистую кожу, блестящие волосы, белые зубы и безмятежное выражение лица с полным отсутствием морщин, мешков под глазами и покрасневших век. К тому же в Вике чувствуется какая-то отстраненность от всего, легкое презрение к окружающему миру и явная породистость. Все это в сочетании с огромным сексуальным нерастраченным потенциалом делает ее фигурой неординарной. Из нее может получиться стильная звезда, которая принесет нам неплохие денежки.

Ден:

— Так уж и звезда!

Влад:

— Запросто! И вот что, предлагаю рискнуть и дать ей сразу главную роль.

Ден:

— Интересно.

Влад после паузы:

— Цветочница Анюта.

Ден:

— Но ведь ты утвердил Лолку.

Влад:

— И что? Это пока предварительная договоренность. Мы даже документ не подписали. Так что, мой юный друг, отдайте сценарий Виктории. Будем пробовать.

Ден с явным раздражением:

— Но Лола больше подходит по типажу: этакая развратная дуреха с куриными мозгами, пикантной мордашкой и большими сиськами.

Влад:

— Тоже мне проблема! Перепиши сценарий и отдай Вике.

Ден, раздражаясь все больше:

— Как у тебя все просто! Легко сказать — перепиши!

Тут в коридоре хлопнула дверь, и я вышла к ним на лестничную клетку. Они, увидев меня, сразу замолчали.

— Готова? — после паузы глупо спросил Ден. — Тогда пошли.

— До свидания, — сказала я Владу и улыбнулась.

— До встречи, — ответил он, окидывая меня с ног до головы странным взглядом. Потом добавил: — Денис тебе все объяснит.

— Объясню, объясню, — пробормотал Ден и потащил меня за руку вниз по лестнице.

На улице мы быстро дошли до моей машины. Когда устроились на заднем сиденье, Ден развернулся ко мне, и я с изумлением поняла, что он по-настоящему разъярен.

— В чем дело, парень? — холодно спросила я, глядя на его покрасневшее лицо, раздутые ноздри и решив, что все дело в разговоре с Владом. — Чего это ты бесишься?

— Я же просил тебя, — четко сказал Ден, — одеться попроще.

— А я и так простенько, во всем черно-белом, — с недоумением ответила я.

— Да? — ехидно ответил он. — А твоя простенькая белая сумочка, как я понимаю, настоящая «Шанель»? И стоит не одну штуку баксов? Хорошо, что наши девки приняли ее за китайскую подделку. А косметичка, из которой вывалилось на стол в гримерке зеркало в золотой оправе с мордой пантеры, у которой вместо глаз зеленые изумруды? А машина?

— А чем она-то тебя не устраивает? — спросила я, начиная злиться. — Только купила. Всегда хотела спортивную.

— Да-да, — зло пробормотал Ден. — Новенькая «Ауди ТТ». Я знаю, сколько она стоит.

— Что ж мне теперь — на «Оке» ездить? — возмутилась я.

— На метре, — ядовито бросил Ден. — Можно же машину где-нибудь на платной стоянке оставлять и не подкатывать сюда. Зачем вызывать ярость бедных актеришек?

— Я просто не понимаю, чего ты от меня хочешь, — тихо сказала я, глядя на его красные, необычайно яркие губы.

Ден отпустил небольшие усы и бородку, которые аккуратной темной линией обводили рот и красивой формы подбородок.

— О тебе же забочусь, дурочка, — тоже тихо ответил Ден и посмотрел в окно.

Потом пододвинулся ко мне.

— Не хочешь порепетировать минет? Вдруг придется изображать в фильме? — неожиданно спросил он. — Хотя навряд ли… Если только когда-нибудь ты попробуешь «хардкор».

— Кстати, а что это такое? — поинтересовалась я. — Я всегда думала, что это музыкальный стиль.

— В порнографии это — настоящий половой акт, отснятый крупным планом и во всех подробностях. Ты что, такие фильмы не смотришь?

Должна сознаться, что, дожив до 25 лет, я ни разу не видела настоящее порно. Но Дену почему-то говорить об этом не хотелось.

— А дилдо? — вместо ответа спросила я.

— Использование в кадре специальных игрушек. Мастурбация при помощи вибратора и тому подобное.

Ден замолчал и близко заглянул мне в глаза.

— Ну, так как? — спросил он, запуская руку в вырез кофточки и больно сжимая грудь.

Я не смогла сдержать стона и стала лихорадочно расстегивать ширинку его полотняных брюк. Ден откинулся на спинку сиденья и немного сполз вниз, раздвинув колени. Из ширинки показался твердый, торчащий вверх член. Его крупная блестящая головка притягивала меня невообразимо. Я наклонилась и начала активно облизывать ее. Тут же почувствовала пальцы Дена в своих волосах. Он настойчиво пригибал мою голову вниз. Я раскрыла рот пошире, и член скользнул внутрь, упираясь в глотку, что вызвало у меня непроизвольное рвотное движение. Я отпрянула и виновато взглянула на Дена.

— Соси головку, — прошептал он и закрыл глаза.

Скоро я ощутила, как член начинает слегка подрагивать от напряжения в моих губах. Ден тихо застонал, чуть подаваясь бедрами вверх. У меня с непривычки свело скулы, но я боялась остановиться. И в этот момент, на мое счастье, раздался пронзительный, длинный милицейский свисток. Я выпрямилась, вытирая губы, и быстро глянула в окно. Но картинка была обычной. Малолюдный переулок с редкими прохожими, залитый яркими солнечными лучами.

— Он побежал в подворотню, — невозмутимо проговорил Ден. — К нам это не относится, хотя мы тоже нарушаем… Продолжай!

Я посмотрела на все так же торчащий из ширинки возбужденный член и схватила его ладошкой. Ден поморщился и проговорил, не открывая глаз:

— Вообще-то, натянутая кожа на головке очень чувствительна. А кожа на твоей ладони сейчас сухая, и мне неприятно.

— И что? — нетерпеливо спросила я.

— Оближи ладонь, Куся, — усмехнулся он. — И вообще-то, тебе не мешает иметь в сумочке тюбик с любрикантом.

Он открыл глаза и после паузы добавил:

— Продается в любом секс-шопе.

— Куплю, — согласилась я и обхватила губами головку.

Скоро возбуждение стало невыносимым, и я начала глухо стонать. С удовольствием почувствовала, как пальцы Дена забираются под юбку, и попыталась пошире развести ноги. Но поза была крайне неудобной. Но вот все-таки его палец добрался до клитора, и я мгновенно начала содрогаться от необычайно острого оргазма. Мои зубы нечаянно стиснули член, и Ден вскрикнул от боли, тут же схватив меня за волосы и оттаскивая от ширинки.

— Обалдела?! — зашипел он. — Чуть достоинства не лишила! И я не кончил!

— Ну, прости! Я ненароком так сильно ухватилась.

— Ухватилась? Да ты укусила! Куся и есть! Надо тебе, пожалуй, псевдоним сменить.

— Прости, — прошептала я, гладя его по щеке.

— Отстань!

Ден застегнул ширинку и сел, скрестив руки. Лицо его покраснело, губы были сжаты. Я отодвинулась и молча смотрела на его профиль. Скоро он успокоился.

— И вот еще что, — сказал Ден вполне миролюбиво, — что там у тебя за волосня такая? Просто джунгли.

— Тебе не нравится? — спросила я, чувствуя смущение и злость одновременно.

— Да при чем тут я! Что мы, встречаемся? Но для съемок лучше сделать на этом месте какую-нибудь модную стрижку. У меня есть мастер интимных причесок. Запиши телефон.

Он достал мобильный, нашел номер и продиктовал мне. Я покорно записала.

— Ладно, пока! — сухо сказал он и быстро вылез из машины. — Мне в редакцию пора. А то я вроде на работе. Вечером пришлю другой сценарий. У Влада на твой счет появились кое-какие идеи. Правда, эта роль обещана сисястой Лолке. Но, думаю, она переживет. И приобрети порно.

— Пока! — растерянно сказала я, заглядывая в его глаза. — А ты…

— Все, кусака! — рассмеялся он, аккуратно захлопнул дверцу и стремительно пошел по переулку.

Я с грустью смотрела на его стройную удаляющуюся фигуру, залитую яркими лучами солнца.

«Значит, мы все-таки не встречаемся, — подумала я, вспоминая его недавнее заявление. — Хорошо, что хоть деньги за минет не предложил».

Диск второй

«Джессике Риццо, итальянской порнозвезде, удалось добиться компенсации в размере почти 40 000 долларов за неудачно сделанную в начале 90-х годов пластическую операцию. В результате одна грудь актрисы стала на 2,5 сантиметра выше другой. Порноактриса подала в суд на хирурга, утверждая, что силиконовые имплантанты нарушили «общий вид» рабочего инструмента и практически лишили ее возможности сниматься. Компенсация была присуждена судом 36-летней Риццо по всем правилам — после того, как были заслушаны мнения независимых медицинских экспертов. Сам же врач, пожелавший остаться неизвестным, отрицает, что допустил ошибку при операции в 1992 году. Самое интересное, что, несмотря на утверждения Джессики о сломанной карьере, за последние 10 лет она снялась в 250 порнофильмах, среди которых даже порноверсия Ave Maria по Шуберту».

Диск первый

Домой я вернулась к вечеру. И гнала по трассе как сумасшедшая. Благо моя машина позволяет развивать чудовищную скорость. Гаишники у нас тут робкие и практически никогда не останавливают за превышение скорости, потому что нарваться можно на кого угодно. Подлетев к воротам и резко затормозив, я сразу увидела темно-вишневый «Ягуар» Виктора и стоящего возле него телохранителя. Ворота раскрылись, и я медленно въехала, стараясь успокоиться.

«Почему это он дома?» — испуганно думала я, вылезая из машины и одергивая мятую юбку.

Я вежливо поздоровалась со Славой, личным телохранителем мужа, бросила ключи от машины подлетевшему механику и медленно пошла к дому.

В гостиной навытяжку стояла Эмма Эдуардовна и смотрела на лестницу с ожиданием. Я молча кивнула ей и поднялась на второй этаж. Остановившись возле кабинета Виктора, я перевела дыхание и пригладила волосы. Потом, тихо постучав, вошла. Но там его не оказалось. Я отправилась в спальню и увидела, что Виктор складывает вещи в дорожную сумку.

— Привет! — как ни в чем не бывало сказал он.

— Куда собрался? — немного нервно поинтересовалась я.

— На неделю в Питер. Дела, — кратко ответил Виктор.

Лицо его стало на миг серьезным и напряженным.

— Ты же вроде только через месяц собирался, — заметила я.

— Кое-что изменилось. И мое присутствие требуется безотлагательно.

Таким взбудораженным я его никогда не видела.

— Все в порядке? — осторожно спросила я.

— Не совсем, — сухо сказал он. — Но пусть тебя это не тревожит.

Виктор застегнул «молнию» на сумке и выпрямился, глядя мне в глаза.

— Где была? — спросил он уже обычным тоном.

— Ездила в дельфинарий, — на ходу придумала я.

— Вот как? — заулыбался Виктор. — И что там?

— Есть такой сеанс, когда плаваешь в бассейне вместе с дельфинами. Это очень оздоравливает нервную систему.

— Что-то слышал, — сказал Виктор и подошел ко мне.

Несмотря на внешнее спокойствие, я все-таки ощутила, как сильно он нервничает. Его черные глаза смотрели пристально и ненормально блестели.

— Хочешь, малыш, слетай куда-нибудь одна. В Грецию, например. Море там уже теплое. И дельфинов полно, я думаю. И Лаки прихвати, чтоб не скучно было. А то что ты все здесь сидишь? А в августе вместе сгоняем куда-нибудь на острова.

Мне стало на мгновение стыдно. Я обняла его и прижалась к груди. Пальцы сами полезли под его махровый халат. Он был без белья.

— Когда самолет? — тихо спросила я.

— Еще есть с полчасика, — ответил Виктор, и я почувствовала, как его член дрогнул в моих пальцах.

Он наклонился и начал целовать мои губы нежно и страстно, как в начале нашей семейной жизни. Я потянула его к кровати. Упав на спину, быстро подняла подол юбки и стянула трусики. Виктор навалился, даже не сняв халат, и сразу вошел до отказа. Но я была уже настолько возбуждена, что никакой прелюдии мне и не требовалось. Он трахал меня в бешеном темпе, глухо постанывая сквозь стиснутые зубы. Таким необузданным я его не знала. Кофточка задралась мне на грудь и сильно мешала. Я начала возиться под ним, пытаясь освободиться от кофточки, но Виктор мгновенно разорвал тонкий шифон и стянул вниз лифчик. Он начал больно прикусывать мои соски, но меня это только возбудило. Его член вонзался в меня безостановочно и в ускоренном темпе. И я почувствовала, что могу кончить. Но когда уже подошла к этому, Виктор резко вскрикнул и выстрелил в меня огромной порцией спермы. Он сделал еще пару движений в этом горячем море. А потом вышел из меня и упал рядом, закрыв глаза. Полежав совсем немного, вскочил и ринулся в ванную, плотно закрыв за собой дверь.

Я встала и вытерлась остатками кофточки. Затем накинула его халат и отправилась к себе. Когда вышла, то увидела бесшумно спускающуюся по лестнице Эмму Эдуардовну.

«Ах ты, старая лиса! — возмутилась я про себя. — Подслушивать решила!»

В своей спальне я мгновенно сбросила халат и накинула на голое тело короткое трикотажное платье. Так и спустилась вниз. Почти следом появился Виктор в светло-сером костюме от Armani, гладко причесанный и невозмутимый.

— Пока, дорогая, — спокойно произнес он и вяло прижался губами к моей щеке.

Потом подошел к Эмме Эдуардовне и что-то тихо сказал ей.

Когда двери за ним закрылись, я, не глядя на экономку, начала подниматься по лестнице.

— Ужин во сколько подавать? — спросила она мне вслед.

— Я ужинать не буду.

— Но как же, Виктория Аркадьевна, — начала она занудным голосом, — Виктор Иванович просил заботиться о вас в его отсутствие.

— Я сама о себе позабочусь, Эмма Эдуардовна, — ответила я, обернувшись. — А вы вообще можете на неделю домой отправляться.

— Таких распоряжений я не получала, — сухо ответила она и поджала по своей привычке губы. — Весь штат остается на месте.

— Прекрасно, — сказала я и пошла к себе.

«Если бы муж всегда был таким со мной, — раздраженно думала я, забираясь в ванну, которую Лаки наполнила ароматной водой с розовой пеной, — возможно, что никаких измен и не было бы. Наверняка не было бы! Но ждать еще такого замечательного траха мне придется как минимум с полгода. Так что пусть все идет, как идет».

И я начала гладить внутреннюю поверхность бедер, потом кудрявый лобок, думая о Дене.

А поздно вечером пришел на «мыло» сценарий с ядовитой припиской: «Тебе, кусучка, для изучения. И читай внимательно, может, чему полезному научишься. Влад видит тебя в роли Анюты». И я тут же углубилась в текст.

Диск третий

Диск первый

Сегодня съездила в город специально, чтобы купить порно. Почему-то поехала в Замоскворечье. Хотя… я знала, что в этом районе Ден снимает квартиру Возможно, поэтому.

Оставив машину на платной стоянке, пошла по Большой Ордынке к метро. Решила посмотреть в палатках в переходе. На «Третьяковской» народу было полным-полно. Увидев среди многочисленных магазинчиков палатку с ДВД, я подошла и, понизив голос, спросила у продавца, милого на вид парнишки лет 17-ти. Он воззрился на меня с нескрываемым изумлением и явной опаской.

— Вообще-то, дамочка, порнография запрещена законом в нашей стране, — сказал он. И после паузы добавил: — Возьмите качественную эротику. Есть фильмы Тинто Брасса. Есть вся «Эммануэль». А еще «Звезды стриптиза». Рекомендую, очень неплохой сборник.

— Нет, — разочарованно ответила я. — Мне нужно только порно.

— Ничем не могу помочь, — ответил парень и отвернулся.

Я вышла на улицу и остановилась в задумчивости. Идти в другую палатку что-то не хотелось. Тогда я набрала номер Киры. Она ответила не сразу и каким-то придушенным голосом:

— Привет, Куська! У меня сейчас экскурсия. Перезвони через часок.

Она отключилась. И я позвонила Дену.

— Ну? — сухо сказал он, даже не поздоровавшись.

— Привет! — медовым голосом ответила я. — У тебя, случаем, нет порно?

— Навалом. А ты где? — мягче спросил он.

— На Ордынке, возле метро.

— Понятно.

Он замолчал. После довольно большой паузы сказал странным тоном:

— Иди ко мне. Моя квартира недалеко, на Новокузнецкой. — Он назвал адрес.

Я, зачем-то купив букет белых кустовых гвоздик, направилась по указанному адресу.

Дом нашла быстро, и он оказался обычной многоэтажкой. Я почему-то думала, что Ден живет в старинном доме прошлого века, каких в этом районе полным-полно.

— Заходи, — сказал он, открывая дверь. — Сценарий прочитала?

— Да, — ответила я, оглядываясь по сторонам и кидая гвоздики на столик в прихожей.

Было интересно, как живет такой парень. Но квартира была самой обычной на вид и почти без мебели. В большой комнате весь пол занимала плетеная циновка. Плетеными были и несколько кресел и журнальный столик. На стене висела большая плазменная панель. Под ней находилась стойка с DVD-проигрывателем. Портьеры на окнах были из грубого небеленого льна. Возле окна угол огораживали декоративные камни, выглядевшие, как настоящий гранит. За ними пышно зеленели крупные листья дифенбахий, фикусов и монстеры. У стены высились несколько ваз из необожженной глины разной формы и величины. Рядом стоял компактный компьютерный стол, явно выбивающийся по стилю из общего убранства комнаты.

Ден выключил монитор и предложил мне присесть.

— Я тут статью для журнала одного доделываю, — зачем-то сказал он.

Я посмотрела на его стройную фигуру в одних коротких трикотажных шортах и ощутила внезапный прилив желания.

— Хотела купить парочку фильмов, — сказала я, стараясь выглядеть спокойной, — но ничего не вышло.

— У тебя вид, не внушающий доверия, — хихикнул Ден. — А что ты спросила?

— Порно.

— Надо спрашивать «спорт», — назидательно сказал Ден.

Я посмотрела на его волосы, поднятые в высокий хвост и туго стянутые резинкой, и захотела еще сильней.

— Дашь чего-нибудь попить? — неожиданно спросила я и откашлялась.

— Да, конечно, — суетливо ответил Ден и быстро пошел из комнаты.

Я поспешила зачем-то за ним. В коридоре увидела приоткрытую дверь, за которой виднелась часть аккуратно застеленной огромной кровати. Недолго думая, я завернула туда, скинула батистовое, вышитое вручную платье и легла на постель.

— Виктория, ты где? — позвал Ден.

Он заглянул в спальню. Лицо было удивленным, в руке он держал запотевший стакан с водой.

— Сошла с ума, — спокойно сказал он, увидев меня на кровати.

И вышел за дверь. Я подождала немного, чувствуя, как возбуждение сменяется раздражением, потом встала, накинула платье и пошла в большую комнату. Стакан с водой стоял на столике, а Ден копался в небольшом шкафчике. Я остановилась в дверях и зло сказала:

— И где порно?

— Сейчас получишь, — ответил он, выпрямляясь.

И протянул мне несколько дисков. Я взяла их, чуть не плача. Понять поведение Дена было трудно. Он выглядел невозмутимым и холодным. Я прекрасно видела, что он не только не возбужден, но что даже мыслей таких у него не возникает. Все это выглядело несколько странным.

— Спасибо за диски, — сказала я потухшим голосом. — Когда вернуть?

— Все равно. Послушай, мне нужно тут кое-куда сходить, так что выйдем вместе. И не забудь свои цветы.

Диск второй

Диск первый

Когда мы покинули квартиру и оказались на улице, Ден спросил:

— И как сценарий?

— Не знаю, — ответила я, не глядя на него.

— Ясно, — весело сказал Ден и внезапно рассмеялся.

Я с удивлением на него глянула. Вид у него был возбужденным, глаза блестели, губы беспрестанно улыбались. За несколько минут он превратился в того Дена, к которому я привыкла.

— У тебя сегодня очень романтичный вид, — проговорил он и окинул меня странным взглядом. — Это белое вышитое платье с пышной длинной юбкой, небрежно заколотые кудри, голубенькие простенькие бусики на шее и на запястье…

— Простенькие? — непритворно возмутилась я. — Это, к вашему сведению, натуральный синий лунный камень.

— Да-а? — насмешливо протянул Ден. — И почем сей комплектик?

— А я и не выясняла. Муж из Шри Ланки привез в прошлом году. Но он мне никогда не дарит дешевые вещи.

Глаза Дена блеснули. Он прищурился на ярком солнце, потом резко повернулся ко мне и спросил:

— Ты сегодня на чем примчалась? Неужто на метро?

— На своей машине. А что?

— И далеко она? — спросил Ден и улыбнулся загадочно.

Сердце мое замерло на миг, а потом заколотилось в бешеном темпе.

— На стоянке, — тихо ответила я.

Мы в этот момент проходили мимо небольшой белой церкви. Ден подтолкнул меня к открытой калитке.

— Ты чего? — изумилась я. — На службу решил зайти?

— Служба обычно в шесть вечера, а сейчас еще четырех нет. Так, захотелось посидеть в тиши, в стороне от этой толчеи.

— Чего?! На улице и так народу немного, — заметила я.

— Иди, кому сказал! — строго сказал Ден и легко шлепнул меня по заднице.

Мы зашли в калитку, обошли церковь и действительно оказались будто в другом мире. Забор был практически скрыт густыми и высокими кустами сирени. Крохотный дворик занимали аккуратные круглые клумбы, густо покрытые пестрой мозаикой различных цветов. Три деревянные скамейки со спинками стояли вряд за этими клумбами. А за скамейками я увидела пусть и микроскопических размеров, но самый настоящий розарий.

Ден уселся на одну из скамеек и посмотрел на меня. Я в этот момент наклонилась и нюхала крупную алую розу, полностью развернувшую бархатистые лепестки. Аромат был сильным и сладким.

— Ну, разве не рай? — спросил Ден странным голосом. — И ты в этом раю настоящая Ева. Солнце так красиво подсвечивает твою юбку.

Я почувствовала, что подол задирается. И тут же горячие пальцы заскользили по моим ногам.

— Спятил?! — зашипела я, мгновенно оборачиваясь. — Не здесь же!

— Это почему? — взбудораженно поинтересовался Ден. — Такой фон! Эти розы великолепны! И ты с белыми гвоздиками в руках.

Он потянул меня за подол, и я плюхнулась рядом на скамейку. Ден обернулся и спокойно сорвал полураспустившуюся малиновую розу. Потом взял мои гвоздики и ловко сплел венок, вставив в него розу. Он нацепил венок на мою голову и замер в созерцании. Потом достал из барсетки маленький цифровой Pentax и навел.

— Ты великолепна! — прошептал Ден. — Откинься назад и поставь одну ногу на скамейку.

Я послушалась, чувствуя легкое возбуждение.

— А сейчас спусти платье с одного плеча, подними юбку как можно выше, раздвинь ноги… Ага, на тебе белые трусики… отодвинь серединку и обнажи… Да, вот так…

— Ден, прекрати! Мы же возле церкви, — попробовала я возмутиться.

Но возбуждение достигло пика. Ден быстро снимал. Потом сорвал еще розу и прикрыл ею мою уже мокрую… не знаю, как назвать это место. А юбку закинул мне на плечи. Я буквально изнывала от желания. И Ден, как выяснилось, тоже. Потому что он вдруг положил фотоаппарат на скамью, отодвинул розу и забрался глубоко пальцами в мою уже хлюпающую дырочку. Я не смогла сдержать стона. Ден вскочил, схватил меня за руку и поволок в глубь кустов. Не успела я оглянуться, как он развернул меня, наклонил, приподнял длинный подол платья и с размаху вогнал член…

Дома я пыталась проанализировать поведение Дена. Почему он отверг меня в квартире, где было намного спокойнее и удобнее, и так захотел в неподходящем для этого церковном дворике? Хорошо, что еще все обошлось и нас никто не застукал. Странно все это. И его поведение не поддается никакому объяснению. Надо поинтересоваться об этом у Ка. Кстати, давно я не была на его сеансах. Виктор, когда звонил вчера вечером, то спросил, как бы между прочим, о нем.

Спала изумительно. И всю ночь снился Ден. Проснулась мокрая и, не открывая глаз, засунула пальцы между ног. Кончила быстро, но возбуждение не сняла. Тогда я вскочила, накинула халат и решила поплавать в бассейне. Но на улице накрапывал мелкий дождик. Я вышла к бассейну и какое-то время смотрела на мелкую рябь на воде от частых капелек дождя. Но потом все-таки скинула халат и нырнула в воду. Она была мягкой и теплой, как парное молоко. Я резво поплыла в конец бассейна, а когда развернулась, увидела идущую под зонтом Эмму Эдуардовну. Она несла большое махровое полотенце и укоризненно на меня смотрела.

— Виктория Аркадьевна, — начала она своим противным голоском, — в такую погоду лучше не принимать водные процедуры. А уж если принимать, то в соответствующем костюме.

Я молча развернулась и поплыла вдоль бортика, с трудом преодолевая желание ответить ей в грубой форме. Но она не уходила и все стояла, крепко вцепившись в ручку зонта. Я начала злиться и вышла из воды, отжимая волосы. Потом повернулась к ней и сурово сказала:

— Эмма Эдуардовна, а вам не стыдно пялиться на полностью обнаженную хозяйку? Или вы получаете от этого удовольствие?

Я увидела, как ее обычно серое неживое лицо начинает покрываться красными пятнами, и злорадно улыбнулась. Потом взяла из ее рук полотенце, завернулась в него и ушла к себе. Спускаться в столовую не хотелось, хотя тетя Лена исправно готовила всевозможные блюда, и я позвонила Лаки. Та шустро явилась, глядя на меня с хитрецой.

— Чего лыбишься? — поинтересовалась я. — Уже эта старая дура насплетничала, что я купалась нагишом? Все польза! Разговоров вам хватит на неделю.

Лаки посмотрела на меня с явным удивлением, но промолчала.

— Принеси мне кофе, пару булочек и сыр с голубой плесенью, — сказала я. — И побыстрее! Да, и забери мой халат. Он возле бассейна валяется.

— Эмма Эдуардовна уже забрала, — сказала Лаки и вышла за дверь.

После завтрака я сказала Лаки, что хочу заняться фотографиями, поэтому пусть меня никто и ни под каким видом не беспокоит. Она молча кивнула и исчезла. А я поставила первый диск с порнушкой, который мне попался под руку, и уселась смотреть.

Фильм был шведский и назывался «Татьяна». В главной роли некая Таня Руссов. Костюмированная порномелодрама о тяжелой жизни бедной крестьянской семьи, которая решила определить свою красавицу-дочку в бордель. А дальше я с любопытством просмотрела очень откровенные сцены ее жизни в борделе. Девушка мне понравилась. Она изумительно хороша собой. И трахается бесподобно. Впервые увидев половой акт крупным планом, я внимательно наблюдала, как член входит во влагалище, как появляется смазка, как сперма выстреливает из головки. Все выглядело, я бы сказала, красиво и, несомненно, возбуждающе.

«Возможно, порно необходимо для увеличения рождаемости», — подумала я и усмехнулась.

Второй фильм был этой же студии PRIVATE и с этой же актрисой в главной роли. Он так и назывался «Таня Руссов. История Золушки». По всей видимости, актриса играла саму себя и то, как она попала в этот бизнес.

Диск второй

Диск первый

Я столько слышала негативных отзывов о порнофильмах! И вот, наконец, посмотрев, удивилась, как сильно мне они понравились. Ну, что в них уж такого ужасного? Или Ден дал мне качественное порно? Надо, кстати, попросить его дать диски «Клубнички-фильм». Странно, что эта мысль мне сразу в голову не пришла.

Но для меня один неприятный момент: я чувствую сильное возбуждение. Интересно, порноактрисы чувствуют возбуждение? Или все дело в технике? Глядя на Таню Руссов в кадре, веришь, что она испытывает настоящее наслаждение от акта. И у парней все стоит как надо. Наверное, пользуются стимуляторами, ведь съемки идут не один час. А ее муж, режиссер этих фильмов, он-то как воспринимает, что его жену имеют прямо у него на глазах? Н-да, такого мне не понять!

Я решила немедленно позвонить Дену и спросить о фильмах «Клубнички». Он долго не брал, потом все-таки ответил странным задыхающимся голосом.

— Привет, Ден, — сказала я, немного волнуясь. — Вот смотрю тут порно.

— И как? — после странно затянувшейся паузы спросил он.

— Классно. Мне очень нравится.

— И что посмотрела? — поинтересовался он, с трудом сдерживая шумное дыхание.

«Он там что, дрочит, что ли?» — подумала я, а вслух сказала, что фильмы с Руссов.

— Я тебе дал и с нашей Леной Перковой. Так что смотри дальше, — ответил Ден и глухо застонал.

— Ты чем там занимаешься? — хихикнула я.

— Трахаюсь, — сказал он. — Подружка тут одна встретилась. Давно не виделись.

Я онемела и прислушалась. Явно различалось еще чье-то дыхание, слышался какой-то шум, похожий на плеск воды.

— А ты где? — не выдержала я.

— На пляже мы. Сейчас под развесистой ивой. Она у меня сосет.

Он вновь глухо застонал.

— Врешь! — не поверила я, но сильно расстроилась от его слов. — Дождик с утра. Какой пляж?

— Совсем легкий и теплый. Я же говорю, что мы под ивой лежим почти в воде.

— Врешь! — закричала я.

— Ирка, скажи этой дуре пару слов, — услышала я голос Дена.

И тут же задыхающийся девичий голосок нежно произнес:

— Правда, правда, я у него только что сосала. Но ты особо не переживай. У меня с Денисом ничего серьезного. Так, по старой дружбе. Он же жить не может без экстрима. И чем необычней, тем ему лучше.

— Хватит, — перебил ее Ден, — расчирикалась тут! Давай в задницу!

Я дослушивать не стала и резко захлопнула телефон. Потом разрыдалась.

Сегодня чудный солнечный денек, но после вчерашнего дождя на улице просто баня. Я с утра проснулась в воинственном настроении и тут же вызвала Эмму Эдуардовну. Она явилась почти мгновенно, словно сидела у меня под дверью.

— Я вас слушаю, — сказала она с абсолютно непроницаемым выражением лица.

— Мне безумно надоела моя спальня, — заявила я безапелляционным тоном. — Что это за бело-розовые тона, кружева, рюшки, вышивки, словно мне 14 лет и я все еще девственница! А белая мебель? И белый ковер! Лаки замучилась чистить его. Хочу все тут изменить и желательно к приезду мужа.

— Я могу пригласить нашего дизайнера, — после паузы сказала Эмма Эдуардовна.

И я увидела, что она с трудом сдерживается, чтобы не высказаться.

— Хорошо, — согласилась я. — Муж возвращается через четыре дня, так что все можно успеть.

— А вы пока переберетесь в одну из комнат для гостей? Или в апартаменты Виктора Ивановича? — спросила Эмма Эдуардовна и поджала губы.

— Терпеть не могу всю эту суету, связанную с ремонтом, — резко сказала я. — Я пока поживу в городе у родителей. Я и так крайне редко с ними вижусь.

— А вам там будет удобно? — проявила заботливость Эмма Эдуардовна. И после паузы добавила нерешительно: — Вы ведь можете пока провести время в городской квартире.

— Нет, — сказала я. — Я была там всего пару раз и буду чувствовать себя в ней еще неудобнее.

— Как скажете. Но по поводу переделки? Кто будет следить, чтобы ваши пожелания были полностью выполнены?

— Вы, конечно, — сказала я и улыбнулась, как могла более обворожительно. — Я вам доверяю. Идея проста. Я хочу, чтобы моя спальня напоминала ночь. Это мне и мой психоаналитик посоветовал для улучшения качества сна, — соврала я.

— А точнее? — спросила Эмма Эдуардовна, достала откуда-то из своей одежды блокнот, карандаш и с готовностью на меня воззрилась.

— Потолок в виде звездного неба, пусть это будет глубокий темно-синий фон, а звезды, конечно, хотелось бы из настоящих бриллиантов, но обойдемся стразами, — серьезно заявила я, с удовольствием наблюдая, как выдержка изменяет Эмме Эдуардовне.

При слове «бриллианты» ее правая бровь непроизвольно взлетела вверх, а рот приоткрылся.

— Стены пусть будут расписаны под ночной лес, — невозмутимо продолжила я, — и хотелось бы, чтобы в лесу сияли какие-нибудь красные цветы типа несуществующих цветов папоротника, которые раскрываются, по преданию, раз в год в ночь на Ивана Купалу. Один угол пусть будет занят декоративными растениями и фонтанчиком из натурального камня. Пол имитирует густую зеленую траву. А моя постель должна напоминать пышное облако, можно розовое. Ну и постельное белье подберете соответствующее, — добавила я. — Тут я полностью полагаюсь на ваш безупречный вкус.

Я видела, что Эмма Эдуардовна явно довольна последним замечанием. Выражение ее лица мгновенно изменилось, она даже улыбнулась.

«Ну, сейчас она копытом будет землю рыть», — подумала я.

— Мне без надобности не звонить, — сказала я после паузы, дождавшись, когда она закончит записывать. — Только в случае крайней необходимости.

— А не будет слишком мрачно? — спросила Эмма Эдуардовна.

— Будет то, что нужно. Передайте мои требования дизайнеру.

— Я все поняла, — сказала она.

— Отлично! Можете идти, — улыбнулась я.

Когда дверь за ней закрылась, я задумалась, с чего это вдруг на меня нашел с утра такой стих. Еще вчера ничего подобного мне и в голову не приходило.

— Видимо, просто хочу пожить одна эти дни. Вот и нашла благовидный предлог смыться из дома, — попыталась я объяснить свою выходку. — Хотя можно было что-нибудь и попроще придумать. А, ладно, — махнула я рукой, — пусть Эмма и Лаки развлекаются.

Я быстро сложила кое-какие необходимые вещички, взяла ноутбук и диски, села в свою «Ауди» и помчалась на предельной скорости, словно за мной черти гнались.

Поехала я не к родителям в Черемушки и не в огромную двухуровневую квартиру мужа на Кропоткинской, а на Таганку, в квартиру бабушки. Решила пожить эти дни именно там. К тому же смутные мысли об Арсении периодически меня посещали. Он, правда, уже давненько не звонил и не присылал свои дурацкие СМС-ки.

Когда я оказалась на месте, то зачем-то сразу позвонила Ка.

— У вас было вчера назначено, — ответил он немного сухо. — Но вы, Виктория, даже не позвонили и не отменили сеанс.

— Ой, Константин Андреевич, извините меня, — залепетала я. — Вчера мужа провожала в командировку, и совсем из головы вылетело.

— Что ж, это понятно, — вздохнул Ка.

— А сегодня есть время?

— Да, через час есть свободное окошко, — ответил он после паузы. — Но только на 40 минут, так что не опаздывайте.

И я помчалась на прием.

Ка встретил меня довольно радостно и усадил за столик пить чай.

— Рассказывайте, что нового, — начал он задушевным тоном, словно я приехала к подружке поболтать ни о чем.

— Все хорошо, — ответила я.

— Выглядите вы прекрасно. Но не могу не заметить, Виктория, что меня очень огорчает то, что вы все реже меня посещаете. И вы, насколько я понимаю, перестали писать?

— Перестала, — вздохнув, ответила я и сделала «честные глаза».

— Надоело?

— Времени нет, — сказала я. — То одно, то другое.

— Даже и не знаю, что с вами делать, — проговорил Ка, задумчиво на меня глядя.

Я смотрела на его холеное лицо, на красивые губы, но никаких фривольных мыслей не возникало.

«Может, это только Ден на меня так странно действует? — думала я. — Ка очень привлекательный мужчина, но…»

— Поймите, Виктория, — начал Ка немного сухо, — психоанализ — это метод, в основе которого лежит анализ бессознательных психических процессов. Цель — дать вам возможность понять неясные причины вашего поведения, находящиеся где-то далеко на задворках сознания или даже вовсе вами забытые. Я люблю применять технику свободных ассоциаций. Смысл в том, что все мысли человека направлены к тому, что является для него важным, значимым.

«У Дена губы намного красивее», — почему-то подумала я, глядя на беспрерывно шевелящийся рот Ка.

Я вспомнила, как Ден улыбается всегда чуть-чуть насмешливо. При этом уголки четко очерченных губ вначале морщатся, потом неудержимо лезут вверх. А когда он целуется, то его рот обхватывает мои губы так мягко и кончик языка забирается внутрь, словно член.

— Вы сообщаете все спонтанно приходящие мысли и ассоциации, — продолжал меж тем Ка, — абсолютно все, что приходят вам в голову, пусть это покажется на первый взгляд лишенным какого-то смысла. А я уже делаю выводы. То, что вы начали мне писать, было замечательно, тем более много воспоминаний из прошлого. Я же не применяю прожективные тесты или метод психодрамы. Но вы перестали писать и крайне редко приезжаете поговорить.

— Значит, мне это не нужно, — ответила я и улыбнулась.

Только что прослушанная лекция вызвала у меня легкую сонливость.

— Это нужно любому человеку, — сказал Ка и любезно улыбнулся в ответ. — Ваш муж периодически посещает Ирину Григорьевну, и ему от этого только польза.

— У него и астролог есть, который советует, куда надо ехать, куда не надо, и тому подобное. Правда, муж не всегда придерживается этих советов, — равнодушно сказала я.

— Вот видите, — не к месту заметил Ка.

— Но мужу, возможно, это действительно необходимо, — сказала я. — А мне-то зачем?

— Чтобы избежать повторения депрессии, — уверенно заявил Ка.

Мне стало скучно и захотелось встать и вежливо распрощаться. Но тут отчего-то на ум пришли слова подружки Дена о том, что он любит экстрим в сексе. И я вспомнила, что собиралась об этом исподволь выяснить у Ка.

— Вы часто говорили о сексуальной жизни, — перевела я разговор в нужное мне русло.

— Да, это крайне важно для любого, — ответил Ка, заметно оживляясь. — Либидо, от латинского «желание, влечение» — одно из ключевых понятий в психоанализе и обозначает психическую энергию, лежащую в основе всех сексуальных проявлений индивида. Фрейд рассматривал либидо как доминирующий мотив человеческого поведения.

«Опять понесло!» — с легким раздражением подумала я и быстро проговорила: — А вот я, Константин Андреевич, заметила, что испытываю сильное возбуждение, только если нахожусь с мужем где-нибудь в неподходящем месте.

— Интересно! — обрадовался Ка и откинулся на спинку стула, сложив руки на животе. — Давайте поговорим об этом.

— Ну, скажем, где-нибудь в магазине мне вдруг хочется зайти с ним в примерочную и там, сами понимаете… Или на пляже спрятаться под кустами и пососать.

— Что, простите? — непритворно изумился Ка и даже покраснел.

— Нет, ничего, — ответила я и замолчала.

— Такой тип поведения не похож на ваш тип личности, — сказал он после паузы. — Обычно экстремальный секс требуется людям, живущим не сердцем, а умом. Отсутствие сердечного жара, внутренней врожденной страсти и развитие холодного ума и дает такую проблему. Человек возбуждается не от истинного предмета своей любви, а от мозговых образов, созданных его воображением. Необычная ситуация, неподходящая обстановка, опасность вызывают выброс адреналина, возбуждение и сексуальное влечение. С возрастом такой тип приводит к извращениям на сексуальной почве. И это, как правило, следствие глубоко укоренившихся эмоциональных проблем, отражающих пережитые в детском возрасте конфликты. Либидо прорывается сквозь цензуру сознания и ищет различные обходные пути.

«Значит, Ден — умный и холодный, да еще и с детскими комплексами, — думала с грустью я, слушая рассуждения Ка. — А вот Арсений просто и без затей влюблен в меня еще со школы».

Я вернулась в квартиру в половине четвертого, и тут же позвонил Влад:

— Привет, Куся, — начал торопливо он, — ты сейчас где?

— На Таганке, а что?

— А, так ты в городе! — возликовал он. — Чудненько! Сценарий «Цветочницы» прочитала?

— Да.

— А сейчас можешь подъехать?

— Могу, — немного неуверенно ответила я.

Хотелось принять душ, поесть и поваляться на диване. После поездки к Ка немного болела голова.

— Вот и чудненько, — обрадовался Влад. — А будет еще лучше, если ты найдешь и прихватишь с собой этого шалопая Дениса. А то он вот уже два часа «недоступен».

— Хорошо, — сказала я, — если найду, то прихвачу.

И я тут же набрала номер Дена. Но он был «вне зоны действия». Я не стала переодеваться и так и поехала в брючном костюме от DOLCE&GABBANA, в котором ездила к Ка. Но не на машине, а воспользовалась трамваем.

Когда была на месте, то отчего-то слегка разволновалась. Позвонив у входа, глубоко вздохнула и постаралась успокоиться. Дверь открыл незнакомый охранник, такой же худощавый и невзрачный на вид, как и предыдущий. Из-за его плеча выглядывал Влад.

— А, это ты! — сказал он радостно и захлопал длинными ресницами. — Проходи!

Я отправилась за ним, вновь начиная волноваться. Он юркнул в кабинет, напротив первого павильона. Войдя следом, я увидела Элен, сидящую за большим письменным столом.

— Здравствуйте, — растерянно сказала я.

— Добрый день, Виктория, — ласково ответила Элен. — Присаживайтесь.

Я села на краешек стула, напротив устроился Влад. Элен молчала, внимательно на меня глядя и словно решая, что сказать.

— Как ваши дела? — ни с того ни с сего поинтересовалась я, не в силах отвести глаз от ее холеных пальчиков, унизанных золотыми кольцами и вертящих ручку «Паркер».

— Замечательно, — улыбнулась Элен.

Она помолчала, потом улыбнулась еще шире и чуть склонила голову набок, изучая мое лицо.

— Дело в том, Виктория, что Влад от вас просто в восторге, хотя вы не снялись ни в одном нашем фильме.

Я перевела взгляд на Влада, который кивал головой и не сводил с меня глаз.

— Влад верит в вас и считает, что мы нашли звезду эротики, — продолжила Элен. — Его в этом убеждают те отснятые материалы, которые вы успели сделать в прошлый раз. Я тоже просмотрела их. И согласна, что вы производите неизгладимое впечатление. К тому же у Владислава своя теория. Он считает, что неопытность в актерском ремесле даже плюс, потому что дает неординарность и свежесть поведения и, естественно, картинки.

Влад глубоко вздохнул и энергично закивал. Элен немного помолчала, потом продолжила:

— Но предприятие у меня небольшое и весьма успешное. Рисковать я не люблю. Поэтому давайте договоримся, Виктория. Вы начнете работу над «Цветочницей» без подписания договора. И когда будет отснята хотя бы четверть материала, тогда мы и решим, хотя это не по правилам. Но вы поймите, эта роль предназначалась Лоле. Она опытная актриса, и в ней я не сомневаюсь. А вы пока шкатулка с секретом.

— Я не возражаю работать без договора, — сказала я, начиная расслабляться.

Меня это даже как-то успокоило. Нет подписанных бумаг, значит, и нет никаких обязательств. И я могу развернуться и уйти в любой момент.

— Прекрасно, — явно обрадовалась Элен. — Тогда завтра и приступайте.

Мы вышли из кабинета вместе с Владом.

— Идем, я тебя познакомлю с одним из главных героев, — сказал он. — Помнишь по сценарию Никиту? С ним основные эротические сцены.

— Помню, — ответила я, начиная напрягаться.

«А вдруг он вызовет во мне чисто физическое отвращение?» — мелькнула запоздалая мысль.

Но Миша оказался очень красивым парнем с отличной фигурой, длинными густыми рыжеватыми волосами, прохладными серыми глазами, окаймленными светлыми пушистыми ресницами, и сногсшибательной улыбкой. На вид ему было около 20 с небольшим лет. Влад быстро представил нас друг другу, и Миша легко поцеловал меня в щеку. Это было странно и приятно.

— Ты просто прелесть, — сказал он и широко улыбнулся, показывая ровные красивые зубы.

— Ты тоже ничего, — ответила я, мгновенно взбодрившись.

Мы зашли во второй павильон, где я ни разу не была. Там стояла широкая кровать, на которой валялась стопка красного белья. Совсем юный на вид, вихрастый и веснушчатый парнишка прикручивал над изголовьем бра в виде розового шара.

— Может, проведем предварительную репетицию? — воодушевился Влад. — Я, правда, пока раскадровку не сделал, но все равно. Мишук, у тебя сценарий с собой?

— Да, — ответил Миша и поскучнел.

— Петька, — обратился Влад к суетившемуся парнишке, — иди пока перекуси. Потом тут закончишь.

Парнишка мгновенно скрылся за дверью, предварительно окинув меня острым взглядом.

— Давайте, ребятки, попробуем, — с нетерпением сказал Влад и потер руки, усаживаясь в углу комнаты на стул и закидывая ноги на столик, стоящий перед ним.

— Да я текст совсем не знаю, — испугалась я.

— Читай с листа. Мне главное понять, как ты чувствуешь партнера, — заявил Влад, ерзая на стуле.

Миша достал из папки листы и начал перебирать их.

— Что пробовать-то будем? — спросил он и посмотрел на меня.

— Четвертую сцену, — ответил Влад.

— Так вот сразу? — рассмеялся Миша. — Куся, насколько я знаю, не имеет никакого отношения к кино. Ты хоть бы дал ей несколько уроков актерского мастерства.

Он протянул мне листы с текстом, и я начала быстро читать их про себя.

— Пробуем! — неожиданно взвился Влад и даже подпрыгнул на стуле.

— Не ори, — спокойно сказал Миша. — В соседнем павильоне доснимывают «Секретаршу». Пошел бы лучше и посмотрел, что там и как. А то твой помощник может…

— А не много ли ты говоришь? — угрожающе сказал Влад, но, к моему удивлению, встал и вышел за двери.

— Как ты с ним… смело, — заметила я.

— Это, вообще-то, мой родной дядька, — усмехнулся Миша. — Он по профессии режиссер документального кино. Но карьера его сложилась не очень-то удачно. А здесь особого профессионализма не требуется. Шлепай себе фильмики да денежки получай. Любой дилетант может так снимать. Производство недорогое. Эдик снимает, а потом с Владом на компьютере обрабатывают в монтажной. Затем делают партию дисков — и в продажу. Есть еще второй оператор Юра. И звукорежиссер у нас имеется.

Миша рассмеялся и начал стягивать белую футболку, продолжая говорить:

— Раскадровка! Режиссерский сценарий! Не смешил бы! Он иногда снимает прямо со сценария Дена. Говорит, что нам делать, и поехали! Костюмы-то — и те свои. Девчонкам приходится на красивое белье деньги тратить. Да и декорации, сама видишь…

Миша поднял красную простыню, которая тут же затрещала и прилипла к его рукам.

— Якобы шелк, — сказал он, бросая простыню на кровать. — А уж натурные съемки — просто караул! И Элен всегда ругается с Деном по этому поводу. Конечно, в павильоне снимать намного дешевле и проще, чем на улице. Там же и разрешение нужно, и милицейское оцепление, сильно не разбежишься. Вон в нашей «Анюте», первая сцена у цветочного магазина. Так Элен договорилась снимать у ближайшего к нам магазинчика, и то ранним утром. Поставим софиты, и вперед. Элен просто заплатила директору магазина, якобы снимаем рекламный ролик.

— А реализация? — поинтересовалась я.

— А ты не из налоговой? — вопросом на вопрос ответил Миша. Потом усмехнулся и добавил: — С этим все в порядке. У Элен есть канал за кордон. Большая часть уходит туда. Ну и здесь по точкам. И главное, гонорар получаем вовремя и довольно неплохой.

— А ты чем занимаешься по жизни? — спросила я, наблюдая, как Миша стягивает узкие белые джинсы.

Его бедра и ноги были словно у античной статуи.

— Наверно, фотомодель с такой-то внешностью? — добавила я.

— Студент ВГИКа, актерский факультет, — ответил Миша и удивленно на меня посмотрел. — А ты почему не раздеваешься? Четвертая сцена весьма откровенная. Сейчас прибежит Влад и будет орать по своему обыкновению.

Я не ответила и начала застилать кровать. Белье и правда сильно трещало.

«Прямо хоть из дома приноси настоящее шелковое, чтобы комфортнее себя чувствовать, — подумала я. — Но как все это странно! Стелю постель, чтобы сейчас улечься в нее с этим красавцем, которого вижу впервые в жизни».

— Молодец, — сказал Миша и упал на застеленную кровать, вперив взгляд в листок с текстом.

— А мне раздеваться обязательно? — робко спросила я.

— Как хочешь, — равнодушно сказал Миша, — все равно репетиция. Но я люблю, чтобы все сразу было натурально и по максимуму приближено к реальности. Так легче войти в роль.

— Ясно, — сказала я и начала расстегивать жакет.

Миша оторвался от текста и заметил:

— А ты всегда так элегантно одеваешься?

— Обычно, — ответила я, аккуратно вешая жакет на стул.

— Влад сказал, что ты замужем и нигде не работаешь. А специальность у тебя есть?

— Два курса института. Должна была выучиться на искусствоведа.

— Муж запретил? — уточнил Миша.

— Он, — ответила я и расстегнула «молнию» на брюках.

— Фигура у тебя просто обалденная! — восхищенно заметил Миша. — Все натуральное?

— Да, — сказала я, чувствуя легкое смущение от его изучающего взгляда.

— Ложись, и проговорим текст, — предложил он.

Я послушно опустилась на кровать. Миша быстро встал и отошел к двери.

— Я видел, что отсюда только что вышел мужчина! — с угрозой в голосе сказал он.

— Тебе показалось, — насмешливо ответила я, скосив взгляд на листы с текстом, лежащие на простыне.

— Анюта! Ты врешь, мерзавка!

Миша подскочил ко мне и наклонился, потянув за ноги. Я упала на спину и от неожиданности расхохоталась. Он тоже не выдержал и начал смеяться.

— Ты больше не любишь меня? — жалобно спросил он, когда мы успокоились.

Я заглянула в его большие серые глаза и почувствовала странный трепет, пробежавший по всему телу. Мне безумно захотелось прижаться к его плечам, ощутить тепло рук и губ. От Миши исходила сильная энергия молодого, здорового и ухоженного самца. Тут только я обратила внимание на отсутствие волос на его теле и на явно обработанные пилочкой ногти. Его роскошные блестящие волосы были распущены, и мне показалось, что красивые, почти белые прядки вдоль лица искусственно высветлены.

— Почему не люблю, Никита? — как могла более капризно сказала я.

— Потому что трахаешься со всеми подряд! — сказал Миша.

Он улегся прямо на меня, разведя мои ноги в разные стороны. Его тело изумительно пахло. Он поцеловал мои губы довольно страстно, но без языка.

«Конечно, — подумала я с сожалением, — ведь язык во рту заснять на камеру невозможно».

— Трахаюсь я за деньги, — тихо проговорила я, чуть отстранившись. — А с тобой занимаюсь любовью, потому что бесплатно, дурачок.

— Ты сводишь меня с ума! — страстно проговорил Миша и расстегнул мой бюстгальтер.

Мои соски были и без того напряжены. Он наклонился и начал нежно облизывать их.

— И я хочу, чтобы ты принадлежала мне одному, — тихо, но четко говорил Миша.

— Да? — язвительно заметила я, поглаживая его упругие ягодицы. — А разве можно прожить на зарплату продавщицы цветочного магазина?

— Найди другую работу, — еще тише, но все так же четко сказал Миша и, скользнув вниз, начал нежно и медленно целовать мой живот.

— Прикольный треугольник из родинок, — еле внятно прошептал он.

Я, почувствовав его влажный язык, обводящий мои родинки, запустила пальцы в его волосы и тихо застонала. Возбуждение многократно усилилось и становилось неконтролируемым.

В этот момент дверь распахнулась и влетел Влад. За ним появился Петька. Он тащил монитор.

— О! Какая замечательная сцена! — обрадованно воскликнул Влад, всплеснув руками. — Энергетика так и бьет! Прямо искры видны. Да поставь ты монитор на столик! — взвизгнул он, не сводя с нас больших повлажневших глаз. — И быстро штативы для камер! И микрофон!

Петька устроил монитор на столе в углу комнаты и начал что-то там присоединять. Потом скрылся из комнаты. И почти тут же в дверь вошел незнакомый мне кудрявый светлоглазый парень с камерой в руках.

— Юрий, работаем, — закричал Влад, даже нас не представив. — Они в форме! Посмотри, как чудненько смотрятся!

— Здравствуйте, — сказал Юра и покосился на Влада насмешливо.

— Добрый день, — ответила я и машинально натянула на голую грудь простыню.

— Сцену сначала! — скомандовал Влад.

И Миша оторвался от меня, встал и пошел к двери.

Диск третий

Диск первый

Когда я вышла на улицу, то сразу увидела Дена, быстро идущего к зданию. Я замерла, чувствуя невыносимое волнение. Он был хорош необычайно. Тонкий полотняный костюм бежевого цвета, рубашка — шоколадного, блестящие на солнце волосы, зачесанные назад и вьющиеся на концах, раскрасневшееся лицо с яркими глазами и приоткрытыми красными губами. Он заметил меня и улыбнулся.

«Ничего, — немного мстительно подумала я, справившись с волнением, — сейчас у меня есть оружие против тебя, красавчик. Я знаю, что ты не в силах устоять против экстремального секса».

— Привет! — сказал Ден, подойдя ко мне. — А ты тут сегодня какими судьбами?

— Репетировали сцену из «Цветочницы» с Мишкой.

— А, студентик, — чуть скривился Ден. — Наш новоявленный метросексуал.

— Это еще что за ориентация? — с недоумением спросила я.

Ден воззрился на меня с нескрываемым изумлением.

— Надо же так отстать от жизни! — заметил он. — Ориентация нормальная. Метросексуалы — это мужчины, которые ведут образ жизни женщины: ухаживают за внешностью, посещают салоны красоты, делают маникюр, педикюр, маски и массажи и даже эпиляцию. И они в курсе всех последних тенденций моды.

— И что в этом плохого? — хмуро поинтересовалась я, удивляясь раздражению Дена.

— Да ничего, собственно, — спокойно ответил Ден. — Но представь меня, лежащего на диване с фруктовой маской на лице и с огуречными кружками на глазах. И как?

Я невольно расхохоталась от нелепости этой картинки.

— То-то и оно! — констатировал Ден. — Вроде ничего плохого, но что-то во всем этом угрожающее для нашего мужского рода.

— А ты надолго туда? — перевела я разговор на другую тему.

— А могу вообще не ходить! — равнодушно сказал Ден. — Что, есть предложения?

И он посмотрел на меня весьма недвусмысленно.

— Да тебя вроде все обыскались. Даже меня просили позвонить, но ты был все время «вне зоны».

— И что теперь? У меня дегустация была, а потом еще интервью. И мне нужно материал завтра сдавать, — разозлился Ден. — Больше делать нечего, как мчаться по первому зову Элен.

— Чего ты взвился? — попыталась я его успокоить. — Не хочешь, не ходи.

— А и правда! Пойдем лучше погуляем!

— Пойдем, — сразу согласилась я. — И куда?

— А куда глаза глядят, — хохотнул Ден.

Но тут же, став серьезным, глянул на часы.

— Э нет, детка, не получится. У меня еще одно мероприятие.

— А пропустить нельзя? — недовольно спросила я.

— Знаешь, Виктория, а ведь тебе это должно тоже быть интересным. Пошли! В принципе, тут не так и далеко. За час доберемся.

— За сколько? — возмутилась я. — Я и так с утра на ногах!

— Ты же хотела погулять только что! Нет, все-таки вас, женщин, понять невозможно!

И мы пошли в сторону центра.

— Ты посмотрела фильмы с Перковой? — спросил Ден.

— Когда бы я успела? — с раздражением бросила я.

— Ах да, я и забыл, что ты по 12 часов у станка на заводе, — ехидно заметил Ден. — В общем, Леночка Перкова — наша российская порнозвезда. Приехала в Питер из украинского городка никому не известной девчушкой и, несмотря на маленький рост, всего 1 м 58 см, сделала стремительную карьеру в порнобизнесе. Вначале весьма откровенные фото, потом фильмы, «хардкор» в том числе. Вышла замуж за бизнесмена. Кстати, до этого она уже успела побывать в браке у себя в хохляндии за одним армянином.

— А ты откуда все это знаешь? Интересуешься? — полюбопытствовала я.

— Почему бы и нет? Классная деваха и по-настоящему сексуальна. Я с ней шапочно знаком. А сейчас у нее пресс-конференция в одном весьма популярном стриптиз-клубе, на которую мы уже не успеваем.

— А мы туда? — удивилась я.

— Именно, — проговорил Ден и ни с того ни с сего обнял меня за плечи. — И Лена в данный момент рассказывает о создании своей порноакадемии, насколько я знаю. А мы с тобой попадем уже на вторую часть сего действа.

И действительно, на конференцию мы не успели. Ден втащил меня в клуб, когда журналисты уже разбрелись по помещению с бокалами в руках.

— Егор, привет! — громко сказал Ден и махнул рукой высокому светловолосому парню, поднимающемуся по лестнице. — Как прошло?

— Привет, — обрадованно ответил Егор, подходя к нам и не обращая на меня никакого внимания. — Да нет слов! Мадам Перкова вынашивает грандиозные замыслы. Уже набрали студенток, и сейчас мы их увидим. Она сообщила, что отбор был очень жестким.

— Интересно, каким способом? — хихикнул Ден. — И каковы критерии?

— О способе сообщено не было, — улыбнулся Егор. — А вот критерии упираются только в одно: девушка должна уметь красиво заниматься любовью. И все.

— Ну-ну!

— К тому же, Ден, только не падай — Леночка Перкова сейчас стала певицей. Готовится к запуску ее дебютный альбом. Насколько я помню, под названием «Голый секс».

В этот момент из зала донеслись звуки музыки.

— Пошли, — сказал Егор, — а то пропустим самое интересное.

И мы устремились в зал. Заняв столик почти у самой сцены, Ден взял нам по коктейлю. Егор скоро куда-то вышел, и Ден тут же начал гладить мое колено. Я отодвинулась, памятуя о его пристрастиях, и сделала строгое лицо. Ден глянул на меня с недоумением.

Тут на сцене появились девушки, одетые, как невесты. Это и были студентки будущей порноакадемии. Ден моментально оставил меня в покое и переключился на них. Скоро появилась сама Перкова и спела песенку «Дам!» в сопровождении группы «Взасос». Я внимательно на нее смотрела, и она показалась мне очень миленькой девчушкой. Ничего особо порочного я в ней не заметила. Так, обычная начинающая попсовая певичка без особых вокальных данных. После ее номера студентки показали стриптиз. Они остались топлес. Фигурки у всех были красивые. У нескольких явно силиконовые груди. В принципе, я не увидела ничего особо возбуждающего.

Уже под самый конец мероприятия Ден потащил меня за кулисы. И в маленьком коридорчике мы встретились с самой мадам Перковой. Сзади маячила фигура телохранителя. Лена уже переоделась в довольно строгий белый брючный костюм.

— Эй, красавица, приветик! — как ни в чем не бывало воскликнул Ден.

— Здорово, Денис, — спокойно ответила Лена, подходя к нам. — Напишешь статью?

— Что ты, детка! Я же сейчас редактор отдела новостей журнала «Виномания».

— Вот как! — сказала Лена и улыбнулась, мельком глянув на меня.

— Так вот! — произнес Ден, смешно сморщив нос. — Позволь тебе представить восходящую звезду порно Кусю, — неожиданно сказал он и повернулся ко мне.

«Идиот!» — подумала я и беспомощно заулыбалась, не зная, как реагировать.

— Интересно, — сказала Лена, оглядев меня. — И красиво. Значит, конкуренток воспитываешь?

— Я?! — расхохотался Ден. — Я ее поеб…ваю иногда, только и всего.

Это было уже слишком, и я размахнулась и влепила ему пощечину. Ден дернулся от неожиданности и силы удара и посмотрел на меня расширившимися глазами.

— Правильно, — одобрила Лена. — Учить этих козлов никогда не поздно. Будешь знать, — сказала она и погладила Дена по заалевшейся щеке.

Потом повернулась ко мне и протянула визитку.

— Звони, Куся, всегда буду рада. Ты мне очень нравишься.

В квартире бабушки я оказалась поздно вечером и неимоверно уставшая от такого насыщенного дня. Ден почему-то рвался проводить меня, но я категорически отказалась. Зайдя в квартиру, первым делом бросилась в ванную и встала под душ. Потом накинула тонкое махровое платье и упала на диван. Позвонив Виктору, поговорила с ним недолго. Мне показалось, что муж или чем-то расстроен, или недоволен тем, что я остановилась в квартире бабули. Хотела позвонить Арсению, но передумала.

Передохнув, я поставила в ноутбук диск с фильмом Перковой и с любопытством начала просматривать. Фильм назывался «Лена Перкова и Шоколадный пупс». Лена была очень хороша на экране. Красивое тело и пикантная мордашка, густые темные волосы, чувственные карие глаза. Сюжет особыми изысками не отличался. Три девчонки решили потрахаться с неграми. Познакомились на улице с первыми попавшимися «шоколадными» мальчиками, пригласили их в квартиру и там занялись сексом. Я увидела весь набор: лесби, групповушка, крупно анальный секс, оральный и вагинальный в самых разных позах. Перкова трахалась непринужденно и иногда в настолько немыслимых позициях, что я подумала об акробатической подготовке. Она буквально стояла на голове с задранной вверх задницей и разведенными ногами, пока партнер имел ее.

Второй фильм был о почти таком же бурном сексе, только девушек было намного больше, а парней всего двое. Действие происходило в студенческом общежитии. Здесь в кадре часто мелькали всевозможные игрушки «дилдо».

«Н-да, — подумала я, — действительно, особого актерского мастерства для такой работы не требуется. Но неужели я так же сексуальна, как Перкова?»

Кадры, отснятые Владом, я так и не видела. Но два сценария Дена, которые я прочитала, показались мне намного содержательнее и интереснее, чем сюжеты этих фильмов.

«Хотя, — подумала я, — ведь «Клубничка», насколько я знаю, снимает только эротику».

Диск второй

Диск первый

Глубокой ночью меня разбудил звонок телефона. И я мгновенно пожалела, что не отключила его. Глянув на дисплей, увидела, что это Ден. И вяло ответила.

— Спишь, что ли? — быстро заговорил он.

— Нет, звезды считаю! — зло ответила я. — Чего тебе среди ночи понадобилось?

— Ты мне не рада? — возбужденно спросил Ден.

— Рада до смерти! — окончательно разозлилась я.

— Ну вот, — явно огорчился он, — а я новый сценарий для тебя придумываю. Ты меня безумно вдохновляешь!

— И что?

— «Ваши пальцы пахнут ладаном. И в ресницах спит печаль. Ничего теперь не надо вам. Никого теперь не жаль», — неожиданно продекламировал Ден.

— Это что, что-то связанное с некрофилией? — испугалась я. — Ведь это вроде Вертинский написал для умершей Веры Холодной.

— Ура! — вскрикнул Ден. — Не все так безнадежно, раз народ не забыл таких людей. Только не для умершей. Она позже скончалась от инфлюэнцы.

— Я-то тут при чем? — поинтересовалась я, садясь на диван и включая ночник.

— Ты сегодня была так холодна со мною, — немного обиженным тоном заявил Ден. — Вот и пришло в голову написать о фригидной и высокомерной девушке, которую пытаются «разморозить» самыми различными способами. А название пришло само собой «Холодная Вера».

— Замечательно! А что, завтра поздно было бы мне об этом сообщить?

— Пошли погуляем? — неожиданно предложил Ден и шумно задышал в трубку. — Ночь сказочная! Луна почти полная, тихо и никого! И я недалеко от тебя. Стою на мослу и любуюсь видами. Смотрю направо и вижу очертания церквей Крутицкого подворья. Смотрю налево и любуюсь Новоспасским монастырем. Дивное место! Выходи, Виктория! Тебе тоже понравится.

«Совсем парень спятил», — подумала я и посмотрела на часы. — Половина третьего, — сказала я укоризненно.

— И что, детка? — весело заявил Ден. — Можно подумать, тебе восемьдесят лет.

В общем, скоро я оказалась на улице и, пройдя квартал, увидела спешащего мне навстречу Дена. Он был все в том же светлом костюме и коричневой рубашке.

— Домой, что ли, еще не заходил? — удивилась я. — Интересно, где ты шлялся до сих пор?

— О, моя прекрасная и холодная Вера! — закричал он на всю улицу, и рядом в подворотне залаяла собака.

Он подлетел ко мне и начал лихорадочно целовать. Вначале я решила, что он сильно пьян. Но ничем таким от него не пахло.

— Ты чего такой неадекватный? — настороженно спросила я, стараясь заглянуть в его глаза.

Но фонари светили тускло, и его карие глаза казались непроницаемо черными.

— Мне хорошо, детка! Как мне хорошо! Хочешь «косячок»? Еще есть. Мы были у Егора. А его друг как раз хорошей «травки» из Голландии привез. Зря ты домой удрала. Оттянулась бы!

— Я не курю. Может, домой поедешь? Давай я тебя отвезу, — предложила я. — Моя машина во дворе стоит.

— Ага, ща-ас! — дурашливо раскланялся Ден и навалился на меня, забираясь рукой в джинсы.

— О! Ты сегодня ночью демократична! В футболке и джинсах. Пошли к монастырю!

— Зачем? — раздраженно спросила я.

— Просто мне нравятся его древние стены! — патетически воскликнул он.

Потом повис на мне, и мы отправились по улице в сторону Новоспасского монастыря. Он без умолку говорил о новом сюжете. Луна светила ярко, мои глаза уже привыкли к такому освещению, и я внимательно вгляделась в лицо Дена. Он был в веселом настроении, губы без конца улыбались, глаза были широко распахнуты, волосы растрепаны.

— Мне надо отлить, — неожиданно заявил он и свернул в ближайшую подворотню.

Я осталась на месте. Но он долго не появлялся. Тогда я пошла за ним. Ден сидел на лавочке под густыми кустами.

— Я так и знал, что ты пойдешь за мной, — зашептал он.

Я почувствовала странное возбуждение от его шепота и подошла ближе. Ден схватил меня за руку и притянул на колени.

— Детка, ты обалденная телка, но тебе нужно учиться грамотно заниматься сексом, — тихо сказал он и запустил руки под футболку.

— Знаешь, — ответила я, возбуждаясь все больше, — я ведь пока не решила, буду сниматься или нет. Мы и договор с Элен не подписали. Я могу уйти в любой момент.

— Можешь, да не уйдешь, — еще тише ответил Ден, медленно оттягивая мне соски и покусывая мочку уха.

Я заерзала и почувствовала под ягодицами его твердый член.

— Пойдем ко мне? — задыхаясь, предложила я. — И ты меня научишь.

— Зачем откладывать? Мне и здесь хорошо, — хихикнул Ден.

— Но ведь это двор. Мало ли что!

И словно в подтверждение моих слов с улицы плавно въехала серебристая машина и остановилась в нескольких метрах от нас. Я оцепенела от неожиданности. А Ден, кто бы мог сомневаться, задышал тяжелее.

— Нас видно? — зашептала я ему на ухо.

— Вряд ли! Мы в тени и почти под кустами.

И тут дверцы машины открылись. Показался водитель, стройный парень в белых брюках и черной майке. Он помог выйти тоненькой девушке, одетой в светлое короткое платье. Освещенные луной, они были нам отлично видны. Ден вытянул шею, наблюдая за ними, и сильнее сжал мою грудь. Парень и девушка ссорились и, видимо, начали еще в машине. Она что-то быстро говорила ему, потом ударила по лицу и расплакалась. Парень врезал изо всей силы и крикнул:

— Сука!

Они стояли напротив друг друга. Потом девушка плюнула ему под ноги и ринулась в нашу сторону. Я вздрогнула, но Ден вцепился в меня. Девушка, не видя нас, почти добежала до кустов. И тут парень догнал ее и обнял. Но она вырвалась и села на соседнюю с нашей скамейку. Развесистые ветви сирени служили как бы занавесом между скамейками. Мы сидели не дыша. Парень опрокинул девушку на спину, и не успели мы оглянуться, как он развел ее ноги в разные стороны и навалился. Девушка вскрикнула и обхватила его спину руками. Нам отлично были видны голая задница парня, быстро двигающаяся вверх-вниз, и раскинутые ноги девушки.

Ден, как только они начали трахаться, приподнял меня, резко сдернул джинсы и насадил на твердый, как камень, член. Я вскрикнула от неожиданности, но он зажал мне рот рукой и начал беспрерывно двигать бедрами подо мной. Я почувствовала круговое движение члена внутри и потеряла голову от невыносимо сильного наслаждения. Когда я ощутила, как он резко поддался вверх, буквально пронзая меня пульсирующим членом, то закричала вместе с ним.

Парочка на соседней скамейке разъединилась. Они осторожно заглянули через ветви.

— Вот тебе раз! — странным голосом сказал парень. — А мы тут не одни Ребята, а мы вам не мешаем?

— Нет, не беспокойтесь, — проговорил, задыхаясь, Ден и не подумал отпустить меня.

Моя футболка в этот момент была поднята до подбородка, и обнаженная грудь колыхалась в такт движению.

— Что, не можете остановиться? — возбужденно хихикнул парень и подошел к скамье, схватив за руку хотевшую убежать девушку. — Хорошие сиськи! — продолжил он и наклонился.

Легкий запах алкоголя обдал меня, и я поморщилась.

— Пошли, — захныкала девушка и вновь попыталась вырваться.

— Что ты! — рассмеялся он. — Такое приключение! Всю жизнь потом вспоминать буду! Может, поменяемся? — неожиданно предложил он.

— Обойдешься! — в один голос сказали мы с девушкой.

— Тогда пососите у нас одновременно, — не успокаивался он.

— Отличная мысль! — тут же обрадовался Ден.

Он быстро поднял меня, сел на скамью, раздвинув ноги, и притянул за голову. Парень устроился рядом. Я скосила глаза и увидела, что девушка уже облизывает довольно скромный по размерам член парня. И меня это возбудило. Я обхватила пальцами член Дена и начала сосать головку. Он застонал, откинувшись на спинку скамьи. Парень тоже уже сдавленно постанывал.

А потом они поставили нас раком, коленями на сиденье, и одновременно оттрахали. Парень все порывался пристроиться ко мне, но и Ден и девушка были против. А я уже и не знала. Возбуждение от всего происходящего достигло такого пика, что я как-то внутренне странно раскрепостилась, словно бесы, сидящие во мне, наконец-то нашли выход.

Расстались мы с Деном, когда уже начало светать. Он проводил меня до подъезда, но подняться отказался. Я зашла в квартиру, кое-как разделась и упала в постель, даже не приняв душ.

Диск третий

Диск первый

Около десяти утра меня разбудил звонок сотового. Я спала всего несколько часов, поэтому решила не отвечать. Но телефон зазвонил вновь. Пришлось приподняться. С трудом разлепив глаза, я уставилась на дисплей. Это был Влад.

— Да, — ответила я слабым голосом.

— Привет, Куся, — торопливо проговорил он. — На сегодня репетиция «Цветочницы». И кое-что, возможно, уже отснимем. Когда можешь подъехать?

— Через час, не раньше, — ответила я, пытаясь проснуться.

— Ждем! — сказал Влад и отключился.

А я опять провалилась в сон. И снова разбудил звонок. На этот раз в дверь. Я чертыхнулась, потом все-таки встала, накинула халат и пошла открывать. Глянув в глазок, улыбнулась. Под дверью стоял Арсений с красными гвоздиками в руках.

— Красная гвоздика — спутница тревог, красная гвоздика — наш цветок, — отчего-то тихо запела я и, расхохотавшись, окончательно проснулась.

— Привет, Вика, — радостно проговорил Сеня, заходя в коридор. — Увидел во дворе твою шикарную тачку. Давно тут?

— Несколько дней, — сказала я и зевнула. — Дома кое-какой ремонт, вот и удрала.

— Ясно. А я только что с дачи. Вот цветы привез. Хочешь?

— Нет уж, спасибо! Пойдем лучше кофе пить.

Я побрела на кухню. Арсений как приклеенный шел за мной. Сварив кофе, я сделала пару бутербродов и уселась за стол. Сеня устроился напротив, жадно меня изучая.

— Ты необыкновенно похорошела, — тихо сказал он. — Даже и не пойму, в чем тут дело. Наверное, в выражении глаз.

«Затрах еще никому не вредил», — подумала я, вспоминая ночную прогулку с Деном и невольно улыбаясь.

Потом подняла взгляд на Сеню. Он тоже, надо сказать, выглядел отлично. Сильный загар необыкновенно шел ему. Глаза стали казаться намного светлее, а губы выглядели ярче. Выгоревшие каштановые волосы казались рыжее и красиво оттеняли темную кожу.

— Ты в отпуске, что ли? — поинтересовалась я.

— Три дня назад вернулся, — ответил он. — Отдыхал с друзьями в Хургаде.

— Бог мой! Кто же ездит в Египет летом? Там же сейчас самая жара.

— А мне по кайфу, — радостно заявил он. — Чем жарче, тем мне лучше. Зато сейчас здесь даже холодно кажется.

— Ясно, — вяло проговорила я и вновь зевнула.

В теле чувствовалась разбитость, голова была немного тяжелой. И тут я вспомнила, что должна ехать на съемки. Я вскочила и бросилась в комнату, натягивая на себя первое, что попало под руку, и тщетно пытаясь вспомнить, в чем должна быть одета Анюта. К тому же Влад не сказал, какую сцену собирается репетировать. Запихав в сумку белокурый парик, красное белье и открытый голубой топик, я вылетела в коридор. Сеня стоял у двери и смотрел немного испуганно.

— Что случилось? — спросил он.

— Забыла совсем! Я опаздываю на очень важную встречу.

— Это в джинсах-то? — резонно заметил он.

И я с изумлением увидела, как его глаза повлажнели.

«Надо же, какой Сенька чувствительный молодой человек!» — подумала я, а вслух быстро проговорила: — Хочешь, приходи вечером. Посидим, чайку попьем и вспомним школьных друзей. Я тебе позвоню, как освобожусь.

И получила удовольствие, увидев, как сильно и непритворно он обрадовался моему приглашению.

Через полчаса я уже была на месте. Возможно, потому так быстро, что опять воспользовалась трамваем. В машине непременно простояла бы в пробках. В гримерке сидели Полинка, Лола и какая-то незнакомая мне темноволосая худенькая девушка. Они были только в трусиках. Я вновь завороженно уставилась на огромную грудь Лолы.

— Привет, — хмуро поздоровалась я.

Все-таки, как ни крути, но я, хоть и невольно, отняла у Лолки роль.

— Привет, Куся, — хором ответили они и посмотрели на меня вполне дружелюбно.

«Кажется, никто злиться и не собирается», — подумала я и вздохнула с невольным облегчением.

— Меня зовут Мелиса, — сказала незнакомая девушка, вставая и подходя ко мне. — Ты на меня не сердишься? — ни с того ни с сего спросила она.

И умильно заглянула мне в глаза красивыми светло-карими глазками.

— За что? — удивилась я.

— Роль шефа Наташи отдали мне.

Я очень обрадовалась такому повороту событий. Оказывается, это меня обошли.

— Нет, дорогая, что ты! — ласково сказала я. — К тому же я получила роль Анюты, так что все в порядке. Это Лолка должна на меня сердиться.

— Проехали! — засмеялась та. — Ведь я снимаюсь в роли секретарши. А эту роль хотели точно тебе отдать. Даже и не знаю, почему Влад все переиграл.

— Ну, на то он и режиссер! — сказала Поля.

Тут дверь приоткрылась, и заглянул веснушчатый Петька.

— Перерыв окончен, — сказал он. — Дамы, вас просят на площадку.

Девушки шустро вскочили и, весело переговариваясь, вышли из гримерки. Я отправилась за ними.

В первом павильоне почти ничего не изменилось, только на столе появились кое-какие детали. Стоял раскрытый ноутбук, лежали папки с бумагами. На полу валялись красный пиджак и юбка, на диване лежало черное пальто. В углу у стола с монитором сидел Влад. Увидев меня, он буквально подскочил. На его лице одновременно отразились и радость и возмущение.

— Куся, черт тебя подери! — закричал он. — Хорошо же ты опаздываешь! Нет, эта работа на общественных началах начинает меня раздражать. Никакой ответственности! Хочу — приду, не хочу — не приду. Я должен поговорить с Элен. А то в один прекрасный день ты вообще исчезнешь с нашего горизонта.

— Извини, — буркнула я. — Неотложные дела задержали.

— Ну, хорошо, хорошо, — тут же успокоился он. — Главное, ты на месте. Мишук тоже задерживается. Но будет с минуты на минуту.

— А можно, я пока съемки посмотрю? — спросила я.

— Ты бы лучше текст учила, — ответил Влад.

Потом воззрился на девушек, устраивающихся за столом, на Эдика и Юру, поднимающих камеры, на Петьку, схватившего длинный штатив с микрофоном, и громко сказал:

— Начали!

Я отошла к двери и замерла, наблюдая за актрисами. Лола присоединилась ко мне. Мелиса встала у стола, распушила волосы и запрокинула голову назад. Поля встала напротив нее.

— Тишина! — взвизгнул Влад. — Съемка!

— Ну что мы все время ругаемся? — тихо проговорила Поля. — Ведь нам хорошо вместе.

Она провела рукой по груди Мелисы. И я увидела, как напряглись ее соски. Мелиса открыла глаза, оттолкнула руку Поли и пошла к окну, на ходу подняв с пола пиджак. Эдик плавно двинулся за ней. Она повернулась лицом и попыталась надеть пиджак, но никак не могла попасть в рукав.

— Ты сама первая начинаешь! — быстро проговорила Мелиса. — От твоей ненормальной ревности кто угодно с ума сойдет!

— Ну, Наташенька! — умоляюще проговорила Поля и, подойдя, положила руку на ее талию.

Мелиса сильно ударила ее и зло проговорила:

— Отстань! Надоело! Я тебе докажу, что мне нужно не только это, как ты любишь говорить, но кое-что и другое. Так что отвяжись!

Мелиса вновь попыталась натянуть пиджак, но Поля вырвала его и швырнула на пол. Потом резко опрокинула Мелису на стол и рассмеялась возбужденно.

— Но это-то тебе тоже нужно, — быстро проговорила она и стянула с Мелисы трусики.

Я замерла, чувствуя, как меня начинает заводить то, что я вижу. Выпуклый лобок Мелисы был пухленьким и гладко выбритым, грудки торчали вверх. Когда Поля начала гладить ее по коленям, поднимаясь пальцами все выше к лобку, я увидела, как кожа Мелисы на мгновение покрылась пупырышками.

— Стоп! — взвизгнул Влад. — Пушка в кадре! Петька, мать твою! Держи выше!

Девушки замерли, не меняя поз. Через минуту съемки продолжились.

— Какая ты красивая, — с той же интонацией, тихо и страстно проговорила Поля, — я тебя обожаю. И только поэтому так ревную. Убью, если узнаю, что ты мне изменяешь!

Она раздвинула согнутые ноги Мелисы, наклонилась и сделала вид, что лижет. Мелиса громко застонала, вцепившись пальцами в копну волос Поли. Та не останавливалась. И вот Мелиса вскрикнула и выгнулась, подрагивая телом и закинув ноги на плечи Поли. Потом она на миг расслабилась. Поля оторвалась от нее и нежно спросила:

— Еще, Натусик? Хочешь еще? Ты так сладко кончила.

— Да, да! — зашептала Мелиса. — Не останавливайся, Лена. Мы так давно не были вместе!

Поля опрокинула ее на стол и забралась рукой между ее сжатых бедер.

— Стоп! — скомандовал Влад. — Ну вот сейчас я вами вполне доволен. А то в прошлый раз обе были, как вареные рыбы. Ни страсти, ни блеска.

— Это Куся на нас так действует, — хихикнула Мелиса, спрыгивая со стола и натягивая трусики.

Я удивленно приподняла бровь, заметив, что она смотрит на меня подобострастно.

«Может, думает, что я любовница Влада?» — предположила я.

— Не расслабляться, — закричал Влад. — Нужно еще кусок с Лолой переснять.

В этот момент в дверь заглянул Миша и заулыбался, увидев меня.

— Привет, — сказала я и тоже улыбнулась.

Его здоровый ухоженный вид просто радовал глаз.

— Ага! — вскрикнул Влад. — А вот и наш герой! Отправляйтесь с Кусей во второй павильон и отрепетируйте сцену. Я тебе, Мишук, говорил. Сегодня будем снимать.

Когда я вошла во второй павильон, то не сразу узнала его. Кровать была все та же, но застелена черным в красных сердечках бельем. На полу алели ковровые дорожки. И везде стояли букеты живых цветов, что очень украшало интерьер. Миша сидел в углу и сосредоточенно изучал текст. Увидев меня, он сразу протянул мне лист.

— Вникай, — быстро сказал он.

Тут в павильон бесшумно проскользнул Петька и начал устанавливать свет. Он периодически поглядывал на меня с непонятным выражением глаз. Меня это почему-то напрягало.

«И чего он все время пялится?» — подумала я, читая текст.

Потом подняла голову и спросила медовым голосом:

— Петя, а можно тебя попросить…

Я сделала паузу и внимательно на него посмотрела. Но он не покраснел, как я ожидала, а посмотрел на меня с готовностью.

— Я тебя слушаю, — произнес Петька.

«Нет, что творится, что делается! — возмутилась я про себя. — Какой-то малолетка и на «ты» со звездой!»

Но вслух сказала:

— Может, сбегаешь до ближайшей палатки и принесешь мне холодной минералки?

— Зачем? — удивился Миша, оторвавшись от текста. — В монтажке есть огромный холодильник, и в нем полно разных напитков.

— Да? — спросила я, не сводя глаз с Петьки.

— Сейчас принесу, — хмуро сказал он и скрылся за дверью.

— Куся, не отвлекайся. Давай быстренько прогоним эту сцену. А то Влад орать будет, — немного нервно проговорил Миша и начал раздеваться. — К тому же сама видишь — текста здесь минимум, одно действие.

— Ладно, — согласилась я. — Просто Петька меня сегодня раздражает. Слушай, сколько ему лет?

— Вообще-то 20, — улыбнулся Мишка, стягивая джинсы.

— Не может быть! Я думала, лет на пять меньше.

— Это вид у него такой. Он учится в институте, кажется, стали и сплавов, а тут подрабатывает, как, в общем-то, и все мы.

— Но ведь сейчас сессия, — задумчиво проговорила я, снимая кофточку.

— Это его проблемы, — равнодушно ответил Миша и, достав щетку для волос, начал тщательно расчесывать длинные пряди. — Как я? — довольно проговорил он, поворачиваясь передо мной.

Его черные узенькие трусики-стринги показались мне немного смешными, зато позволяли любоваться упругими ягодицами.

— Красавчик! — засмеялась я и даже поежилась от невольного возбуждения.

Миша прилег на кровать, картинно откинув волосы назад и приподняв подбородок. Я устроилась рядом.

— Детка, — ласково сказал Миша. — У нас сегодня один секс, как видишь. Привыкай сразу всегда знать где камера. Идеально научиться видеть себя со стороны и принимать соответствующие позы. Они должны красиво выглядеть во всех ракурсах. — Он вздохнул и провел пальцами по моей обнаженной груди. — Ну вот, опять эти неизбежные мурашки с многоэтажные дома!

Я прыснула и убрала его руку, сказав:

— А чем же это плохо?

— Как-то неэстетично выглядит такая шершавая кожа, — поморщился Миша.

— Зато естественно! — возразила я. — И зритель чувствует, что мне приятно и я возбуждена.

— Да, ты прямо повторяешь Влада, — вздохнул он и опять начал гладить мою грудь. — Анюта, — ласково проговорил Миша, — какая у тебя нежная кожа! Она напоминает мне гладкие лепестки тюльпана.

— Это что, в сценарии? — рассмеялась я.

— А ты думала! Не сам же я такой бред придумал. Ден у нас просто поэт!

— Зато красиво, — тихо сказала я, вновь чувствуя возбуждение.

— Давай по тексту, — ответил Миша.

И я схватила листок.

— Да, Никита, тот, кто все время проводит среди цветов, сам становится подобным им, — медленно проговорила я и прыснула.

— Твои ножки напоминают мне закрытые лепестки белой лилии, — тихо сказал Миша и провел пальцами по моим бедрам, потом по трусикам.

— Ты хочешь, чтобы эти лепестки сейчас раскрылись? — задыхаясь от смеха и возбуждения, спросила я и развела ноги.

Миша навалился на меня.

— С этой позой ясно, — невозмутимо сказал он мне на ухо. — Переворачиваемся.

И я оказалась сидящей на нем сверху. Он покрутил мои соски и задвигал бедрами. Я уселась поудобнее и почувствовала сквозь тонкую и уже мокрую ткань своих трусиков вялый член.

— Не трись так активно. А то наше «софт» превратиться в «хард», — спокойно сказал Миша.

— Но, по-моему, ты холоден, — немного обиженно ответила я.

— Не бойся, когда будет нужно, сыграю настоящую страсть, — рассмеялся он.

Я продолжила движения, запрокинув голову назад и невольно застонав. Эта имитация полового акта, этот уже начинающий подрагивать подо мной член возбуждали невероятно. Я легла на Мишу и впилась в его губы непритворно страстным поцелуем…

Диск второй