Я – Демон лени, покоривший этот мир ради того, чтобы мне дали поспать. Том 2

Глава 12

Волчица Аннабель, открестилась от своего «престола» и не только от него. Еще от волчат и от богатства.

Перед ее глазами, еще там, в катакомбах, пронеслась вся жизнь, когда долбанный друид сказал, что Рика здесь больше нет. Она неожиданно осознала, против какого монстра она решила пойти. И, кажется, поняла, почему после поражения, ее муж, хоть и бывший, как тот считал, решил поклоняться этому существу, а не продолжать пытаться убить его.

«Надо было еще тогда понимать, что если уж Эриль его не убил, то и я не смогу… — думала она, переступая „порог“ кладбища. — Надо было не слушать друида, а сразу обратиться в веру…»

Она прошла мимо местных могильщиков, которые очищали свою каморку от копоти. Обходила обгоревшие руки зомби, которые торчали из земли и направлялась в сторону склепа.

Только вот, склепа уже не было.

Она застыла в ста метрах от опушки, на которой творилось нечто! В прошлый раз, здесь был почти что пустырь, но сейчас, строилось величественное здание, высотой метров в пятнадцать, не меньше!

Над головой пролетали строительные ведьмы, которые несли на сцепке огромные бетонные плиты. Проносились какие-то крылатые лошади, к которым были привязаны мешки и все было… таким странным. Ну вот кто решится на такие траты, да на кладбище? Подобные грузоперевозки очень дорогие!

— Чертовщина, какая-то, — пробормотала себе под нос волчица, и ускорила шаг.

Через пару минут, она застыла около вкопанной в землю табличке, на которой был проект готовящегося здания. А спустя пару секунд, увидела представителя из мэрии и сира Никиты, который яростно что-то доказывал опытному управленцу.

— Я согласовал это место с богом! — рявкнул он. — Земля принадлежала вампиру! Но вот склепа здесь уже не было! Так что земля общая!

— Вы понимаете, — с Никитой спорил невысокий, но весьма крепкий мужчина лет сорока, с аккуратной стрижкой и очень выразительными глазами. — Что в религии нет такого ответвления, как: «бог нищеты»! Государство вас не поддержит!

— Я ее узаконю! — тут же парировал сектант, и протянул человеку большую пачку с купюрами. — Дай время…

— Вот если узаконите, — согласился управленец, тут же пряча купюры себе в загашник. — Тогда я одобрю строительство… — он посмотрел на здание храма, которое вот-вот завершится, и махнул рукой. — Короче, у тебя неделя, чтобы сделать все документы. В противном случае, я приведу сюда бульдозер и ваш молитвенник зарою. Ясно?

Сир Никита кивнул, понимая, что победил, но лишь временно. И Аннабель тут же увидела Эриля, который вышел из стен храма и направился в сторону Никиты. Волчица решилась пойти на опережение, и тут же выбежала на встречу.

— Эриль… — Аннабель упала на колени перед своим мужем, рядом с заканчивающейся стройкой на старом кладбище. — Я не смогла победить твоего бога.

— Я — Шакал! — рявкнул Эриль, но тем не менее не отошел от жены. Наоборот, улыбнулся и начал ее внимательно рассматривать.

«Она, стала другой. Совершенно другой. Испуганной, замученной. Ее лицо излучает отчаяние, а все драгоценности, которые носила она всю жизнь, отсутствовали, словно ее ограбили. Однако, кто может ограбить волка? — заботливо подумал Эриль».

— Ты сняла с себя все? — спросил Шакал, недовольно морща мохнатую физиономию. — Зачем?

— Я не достойна носить боевые трофеи, — начала было она, но затем закрыла пасть. — Муж… ой, Шакал, есть ли среди ваших сектантов место, для такой как я?

Ее заявление вызвало улыбку на лице волколюда. Он присел на колено, поднял голову своей супруги к себе и улыбнулся.

— Место для уверования в сильнейшего бога нищеты — всегда есть. Я рад, что ты поняла, что его не победить!

Только вот она не была этому рада, хоть и осознавала, что другого выхода больше нет.

Волколюд — Шакал, подошел к сиру Никите, объявил тому, что его жена тоже будет служить Рику и схватил огромный бетонный блок. Скрипя зубами, перевалил его себе на плечо, и кинул в сторону лестницы. Затем, отсалютовал крановщику и взобрался на железную балку, которая понесла его вверх. На крышу храма.

Сир Никита немного недовольно смотрел на Аннабель, потому что помнил их последнюю встречу, но все же приказал выдать женщине-волку мантию. После чего, единолично поднялся в воздух, чтобы посмотреть на постройку, которую они отгрохали за два дня.

Храм богу Рику был величественным! Мраморные арки, столбы с выщербленными на них, именами сектантов, а также, огромная лестница, которая вела вовнутрь, в одно единственное помещение. А уже внутри, было нечто.

Никита спустился, махнул рукой Аннабель, и поплелся в сторону ступеней. Не обращая внимание на «новенькую», пустил слезу и перешел порог храма.

А внутри его ждал профиль Рика. Огромный профиль. Он стоял у самой дальней стены и занимал почти всю ее ширину. Около нее, на коленях, сидели сектанты и поклонялись, зажигая свечи.

— Восьмое чудо света! — подытожил все старания сир Никита, кланяясь профилю, не реагируя на удивленное лицо волчицы. — Видел бы ты, Рик… ой, боженька наш, что мы сделали в твою честь!

Когда сектанты громогласно сказали: «бог нищеты», под землей что-то истошно заорало. Да так, что стены храма затряслись.

— Что это только что было? — Аннабель не могла не заметить крики. — Вы закопали кого-то? Там гномы?

— Там темное царство бездны, — тут же злобно ответил сир Никита. — Пробует нашу веру на прочность! — он повернулся к волчице, недовольно дернул носом и вернулся всем вниманием к сектантам. — Братья! Бездна опять пытается помешать нашим молитвам! Так не дадим же бездне испортить наши речи! Так не дадим же ей поколебить нашу веру!

Сектанты, все как один, начали скандировать: «бог нищеты». В то время, как рев из-под земли не унимался.

Они победили, к слову. Только не знали одного, это не «царство» из бездны так кричало, это старый вампир уже не мог сдержать эмоции, понимая, что оказался в ловушке из-за желания вкусной крови.

Маленькая восьмилетняя девочка, взорвала здание борделя в центре города, разнесла три универмага и пять машин. Огнище, которое она устроила в районе самых богатых людей города, виднелось вдали невооруженным глазом. Что привлекало к себе внимание остальных. Маги, боевые гномы и древние солдаты, разлетались в пух и прах, только от щелчка ее пальцев. И что было самым страшным, никто так и не понимал, кто же их уничтожает.

В общем и целом, демон Пустоты, который находился в теле ребенка, развлекался как мог.

— Горите, сволочи человеческие! — кричала девочка, разрушая асфальт одним ударом маленького кулака. — Прочувствуйте, что значит гореть заживо!

С этими словами, она повернулась к дороге, до которой было чуть больше двадцати метров, и уставилась на причудливые, красные машины. Она и не сразу поняла, что за враг к ней пришел и почему от него не пахнет магией. Вот только, эта заминка и любопытства, стоила ей сухой одежды.

Пожарная часть номер тринадцать, с трех шлангов, ударила по одержимой и огню, который был рядом с ней. От напора, демон Пустоты отлетел к забору аж в десяти метрах от места, где он стоял. И в следующий миг, его начали поливать еще сильнее.

Пожарные не знали, что в девочке был демон и не сразу поняли, что навредили какому-то человеку. Поэтому, спустя пару минут, три высоких пожарника в полном обмундировании, замерли около одержимой и начали переговариваться друг с другом.

— Черт, — они были одинаковы на скафандры, отличались лишь цифрами на шлеме. — Сань, ты ребенка то видел?

— Да откуда бы? — ответил третий. — Надо забрать ее и накормить, а потом и родителей найдем.

«Я вас убью, твари! — взревел демон в голове маленькой девочки. Вот только сказать тело ничего не могло, набулькалось. — Ладно… отдохнем… сожгу город завтра!»

Пожарник с цифрой один на шлеме, взял девочку на руки и понес в свою машину, не понимая, что несет в свой «дом» настоящее исчадие ада.

Я внимательно смотрел в лицо этой бабульки и до последнего не мог понять, почему я не вижу в ней силу? Ведь энергия идет именно к ней, уходит куда-то в область сердца и там… растворяется?

— Милок, ты оглох, что ли? — морщинистое лицо чуть растянулось и в этот же момент, один из крестьян упал. — Ой, плохо кому-то!

Не оборачиваясь, я уже ощутил чужую смерть. Человек старался, работал, пахал и просто умер из-за того, что какая-то степная ведьма, а в том, что она степная, я не сомневался, решила продлить себе жизнь. Решила забрать его остаток себе.

Мерзость.

— Слушай, бабуль, — криво улыбнулся я. — Зачем человечка-то убила?

Ее зеленые глаза, которые она только что выпучила, изменили свой окрас. Пропал белок, зрачок, и все стало черным. Она раскрыла рот, показывая ровный ряд золотых зубов, и оскалилась.

— Много ли ты видишь, а, внучок? — ее голос был властным, скрипучим и, скорее всего, древним.

Она приняла истинный облик, и все вокруг замерло, словно она остановила время. Но, разумеется, делать она этого не могла, не по ее статусу остановка времени. Вот я… хм, скорее всего бы мог, если бы позволил бездне оказаться в моем сердце.

— Не страшно, — я поджал губы, скрестил руки на груди и тяжело выдохнул. — Ведьма пустоши? Или какая другая старая карга?

— Да как ты смеешь? — она резко вскочила с раскладного, походного стульчика, и волной ветра, опрокинула всех вокруг себя в радиусе тридцати метров.

От ее голоса исходили силовые волны, которые не только клали людей на землю, обездвиженных и заснувших, но и ломала весь урожай вокруг себя.

— Чем ты их усыпила? — озадачился я. — Магия? Энергия? — во мне проснулся интерес. — Или?

— Они каменные, — от ее слов опять сошла сила, только уже и так все лежали. — И будут такими, покаты не пожертвуешь собой!

Пожертвовать собой? Что? Эта старая полоумная бабка совсем из ума выжила?

Только вот она была совершенно другого мнения. И сила, в ней, как оказалось, была та еще.

Она раскрыла свою пасть, да так, что челюсть отвисла. В следующую секунду, она истошно завопила, не издавая при этом, ни единого звука. Ну… звук-то был, только вот я умный, все же. Тут же отключил в себе все рецепторы обоняния, чтобы не дышать ее пяти вековым перегаром, и чтобы не слышать ее противный визг, а то и мозги закипеть могут.

Стоял себе… стоял. Чуть-чуть сдвинулся с места, из-за силы, которой она меня пыталась сбить, и гадал про себя, насколько ее хватит?

Но бабушка не унималась. Понимая, что мне просто начхать на ее крики, и силовые волны, она чуть пригнулась, посмотрела на меня исподлобья, и резко выдернула все волосы. Разом! Бросила свои патлы по разные от себя стороны, и заорала с новой силой.

А силы стало больше.

Тут я уже не мог не сопротивляться. Энергия ее крика, сносила с ног, хотел я этого или не хотел. И с первой волной, я «отошел» на пять метров назад, к телу Бориса, на лице которого была лишь насмешка.

«Интересно, а чего он так улыбается? Удовольствие какое испытывает от этого визга?»

Затем, когда меня сдвинуло еще на метр, бабка вырвала себе зуб. Кинула его себе под ноги и заорала еще истошнее. Тут даже не слыша ее, я почувствовал вибрации кожей. Своим голосом она могла не только стекла бить, но и ломать стены! Сомнений не было. Только вот меня уже не устраивало все это.

Я начал сопротивляться, и словно идя против шквального ветра, шаг за шагом шел ей навстречу.

Затем, я почувствовал, что еще один человек умер. Но уже будучи окаменелым. Примерно прикинул, сколько их здесь было, и понял одну важную вещь. Хочу я этого или нет, но придется их спасти. Иначе, пытаясь сбить меня с ног и… кхм, обглодать, или как там питаются демонами ведьмы в этом мире, она просто убьет всех в округе. И что-то мне подсказывало, она и на степи не успокоится.

Помнится, я один раз выбил все зубы степному ведьмаку. Тот еще черт был. Волосатый, как обезьяна, с одной огромной бровью на лбу, и с очень неприятным говором. Он напал на мое стадо эльфов, которые везли мне в замок стекла из мозаики, которые я хотел поставить вокруг одного придурка-друида, чтобы запечатлеть его как экспонат и, убил их всех. А там было не меньше сотни голов.

Вот тогда у меня пригорело знатно. Сроки горели, а друид уже начинал портиться, и когда я почувствовал, что мои рабы погибли, пришлось вставать в поздний час, и ломать челюсть этому долбоящеру.

Сопротивлялся он долго. Убил племя гномов, которые по счастливой случайности, жили в километре под землей, не так далеко от места побоища, а затем еще сжег трех или четырех ангелов, которые пролетали над нами в стратосфере. Так что я примерно понимал, на что способны степные ведьмы-ведьмаки.

Извинялся он долго, только толку не было. Волшебный удар камнем в зубы, лишили его большей части магии. А затем, я его зарыл в землю по шею в местном болоте. Где бегали очень странные и нетрадиционные жабы.

Интересно, а он жив еще?

С каждым шагом, я становился все ближе и ближе к этой ведьме. Она орала все сильнее и сильнее. Но когда ведьма сбросила с себя бусы, оголяя серую шею, вот тут я слегка поднапрягся. Пора было уже заканчивать с этой визжащей кикиморой.

На моем лбу проступило пару маленьких венок. Я переправил окружающую энергию на внутренний контроль. А потом создал вокруг себя пленку. Щит. Которому было плевать на любые звуковые волны.

Вернулось обоняние и слух, это я не предусмотрел. И перед тем, как заткнуть ее, я поднял с земли грабли, схватился за железную часть и отвесил ведьме чаполаха. Да такого могучего, демонического, силы-то я не пожалел, что та в кусты улетела.

Крик тут же прекратился, люди ожили, а Борис, с широченной улыбкой, тут же огласил во всеуслышание:

— Это мой господин! Другой никто так не сможет!

Я обернулся, посмотрел на некроманта и недовольно цокнул. Вернулся всем вниманием к кустам, которые были метрах в тридцати от места, где я отвесил царскую пиздюлину этой прокаженной и медленно поплелся к ней.

Надо было угомонить эту кикимору раз и навсегда. А-то опять ересью заниматься будет.

Владимир Палыч смотрел на спину могучего воина с неприятным осадком на душе. Он понимал, что если тот сейчас разговорит ведьму, то все в округе узнают, что это он платит ей дань, а она помогает ему сдерживать внутреннего монстра внутри. Люди узнают, что все беды, что случались в округе, происходили из-за него.

Нельзя было позволить Рику подойти к ней. Нельзя!

Он сделал шаг вперед и застыл, понимая, как со стороны все это будет выглядеть.

Рик же помог всем. Ведьма сошла с ума и околдовала каждого. А перед этим, уже кого-то успела убить. Если Палыч сейчас бросится на этого человека, то от него так и так отвернуться все крестьяне…

Черт.

«Надо спасать ее, — додумался он, вспоминая слова пустынной ведьмы, трехлетней давности.»

Он потянулся к рубашке, расстегнул ее на груди и пальцами, раздавил небольшой сосуд, который ведьма заставляла его носить на шее последние года.

— Если найдется воин, сильнее меня и попытается убить меня, выпусти мою сестру. Она спасет меня! — говорила противная бабка, поглаживая Владимира Павловича по голой коленке. — Это даст и тебе и мне время. Мне — чтобы вернуть свои силы, а тебе — позволит пару недель не вспоминать о своем нутре и о голоде.

«Надеюсь, поможет, — с отчаянием в голове, подумал Палыч, застегивая рубашку. — Надеюсь…»

В этот же миг, тучи затянули солнце и небо. Все потемнело и… в место, где была ведьма — ударила молния небесно-синего цвета. Гром был душераздирающим, как и рев Рика:

— Эй, твою мать! А ну-ка положила бабку на место!