Я не скажу тебе «нет»

Глава 8

Просто великолепно! И что теперь делать? Открывать дверь? Закрывать окно?

Блин, а если там внизу труп Максима Станиславовича? А если ему помощь нужна?

Хотя, если бы ему нужна была помощь, он бы орал. Громко и матом.

Значит, все-таки труп?

— Мария Игоревна! Я понимаю, таинство ритуала и прочая хрень, но наши поставщики и так думают, что мы тут кукушкой все поехали. Сперва бухущий Степаныч на входе, который их зацеловать хотел, теперь вы еще. — гораздо тише и опасней проговорил Ярослав Дмитриевич, пришлось сделать выбор в его сторону, подошла к двери, открыла замок и впустила в кабинет директора «Корольков».

Мужчина, судя по лицу, происходящим был не слишком доволен, хотя, возможно, он просто обижался из-за Менделеева.

— Пожалуйста. — улыбнулась, изобразила какое-то подобие приветственного жеста и отошла с прохода.

Ярослав Дмитриевич несколько секунд заинтересованно изучал меня, а затем спросил.

— Вы случайно не с нашим охранником пили сегодня?

— Что вы… — постаралась принять максимально обиженный вид, параллельно думая о том, что лучше бы я на самом деле пила с охранником, он вон какой миролюбивый — целовать всех хочет, а не кабинеты уничтожать.

— Ладно. — кивнул директор «Корольков» и направился к столу. — А почему окно открыто?

— Благовонья. — не задумываясь, ответила я, лишь потом сообразив, что ими совершенно не пахнет, поэтому поспешила добавить. — Выветриваются.

— Логично… — протянул мужчина, взявший бумаги со стола.

— Ритуал! — со знанием дела заявила я, владельцу кабинета оставалось лишь пожать плечами и зашагать в сторону выхода. Видимо, реально торопился, но сейчас это было к лучшему.

Как только за Ярославом Дмитриевичем закрылась дверь, я кинулась прямиком к окну, правда в паре шагов до цели резко затормозила. Сердце колотилось, как бешенное. Все-таки, несмотря на наши не самые теплые отношения, увидеть тело босса под окнами я совершенно не хотела. Не была я готова к такому повороту.

Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, сделала последние шаги, зажмурилась, уперлась руками в подоконник, чуть нагнулась, а затем, понимая, что растягивать неведенье нет никакого смысла, распахнула глаза, чтобы увидеть… да ничего, собственно, не увидеть.

Сугробы, сугробы, еще сугробы и никакого намека на то, что в них в недавнем времени валялся мой босс. Еще раз осмотрев пространство внизу, наконец, закрыла окно, все же на улице был далеко не май месяц, поправила прическу (в очередной раз безрезультатно) и пошла на выход.

Удивительно, но стыд и растерянность куда-то испарились. Видимо, когда пересекаешь какой-то определенный рубеж неадекватности, эти чувства испаряются за ненадобностью.

В тот момент, когда я вышла в приемную, Ярослав Дмитриевич как раз прощался с поставщиками. Я же, вспомнив о своих служебных обязанностях, решила просто стоять и улыбаться. Улыбка моя, правда, кроме недоумения на лицах мужчин ничего не дала, кажется, они даже собираться быстрее стали. Ну, в принципе, их можно понять, учитывая то, как эффектно я выглядела со стороны.

Ярослав Дмитриевич дождался, пока поставщики скрылись из поля зрения, а затем посмотрел на меня.

— Ну, Мария Игоревна, и когда у нас там праздник?

— В первое полнолунье февраля. — отчеканила я. Очень вовремя отчеканила, потому что уже в следующую секунду распахнулась дверь кабинета, который занимал босс, и Максим Станиславович собственной персоной появился на пороге.

В отличие от меня, начальник был одет в рубашку и брюки, и он совершенно точно не был похож на сумасшедшего. Ну, тоже в отличие от меня.

— А что у вас тут происходит? — с таким видимо, как будто несколько минут назад он не играл в воздушного гимнаста, поинтересовался мужчина.

Блин, а, может, реально не играл? Может, меня на самом деле белка посетила?

— К празднику готовимся. — фыркнул Ярослав Дмитриевич.

— Мария Игоревна? — с удивлением посмотрев на меня, протянул босс. — А с вами-то что?

Честно, в этот момент я была близка к тому, чтобы ответить на этот вопрос как-нибудь вроде «а со мной, кажется, шиза. Вызывайте санитаров!», если бы не едва заметная ухмылка босса.

Вот же предатель!

— А у меня, Максим Станиславович, лунатизм. Я, как ниндзя, из дома выбираюсь спящая, а потом иду нести людям свет и радость.

— Вот уж точно. — едва слышно прокомментировал мою реплику Ярослав Дмитриевич. — Особенно Менделееву.

Говорю же, точно обиделся…

Некоторых предложений люди ждут особенно сильно. Для кого-то это предложение руки и сердца, для кого-то — о повышении или о переезде. Я же сейчас ждала от Максима Станиславовича одной единственной фразы — предложения, от которого я, естественно, не сумею отказаться. Звучать оно должно как-то вроде: «Мария Игоревна, вы выглядите такой уставшей, давайте я отвезу вас домой?».

Однако начальник как будто даже и не предполагал, что такой вариант развития событий возможен. Сперва, ну, после того, как узнал о моем типа лунатизме, с удивлением несколько долгих секунд смотрел в глаза, а затем, словно потеряв всякий интерес к столь нестандартной ситуации, завел разговор с Ярославом Дмитриевичем, как будто единственное, что его интересовало в этой жизни — судьба несчастных «Корольков».

Мне кажется, если бы свидетелем диалога мужчин стал какой-нибудь посторонний человек, то точно бы решил, что Максим Станиславович настоящий герой, ночами не спит, думает, как бы обеспечить заводу вечное процветание и благополучие.

Спустя десять минут с начала беседы (по ощущениям прошел добрый час), босс все-таки вновь соизволил посмотреть на меня. Отлично, как раз вовремя, а то моргать становилось все труднее, и я была уже не уверена в том, что сон стоя это нечто нереальное.

— Мария Игоревна, — о, какое правильное начало. Может, небеса меня все-таки услышали? — Вы сегодня совсем неважно выглядите.

На то, чтобы не съязвить в ответ ушли все мои оставшиеся скудные силы, поэтому, если в какой-то момент я все-таки рухну на пол без чувств, в этом не будет ничего удивительного.

— Ничего, выпью кофе, и все будет нормально. — абсолютно не веря своим словам, ответила как можно более доброжелательно.

— Давайте, вы все-таки домой поедете, а то, вдруг, заболели.

Ага, редким заболеванием. Основные симптомы — раздражительность и непреодолимое желание убить собственного начальника. Ну это же талант надо иметь — выдать желаемую мной фразу с такой интонацией, что исполнение крохотного желания даже никакой радости не принесет.

Хотя, в принципе, я по сути ведь всего лишь хотела поехать домой. Конечно, вселенная могла бы услышать мою просьбу и не настолько криво, ну да ладно.

— Хорошо, я согласна. — ответила так резво, что Ярослав Дмитриевич даже бровь удивленно изогнул.

Ну а что он думал, я тут сцену устрою, вцеплюсь пальцами в дверной косяк и буду орать о том, что обязана отработать полный день?

Хотя, учитывая то, что я несла еще совсем недавно, предполагаю, именно это он и рассчитывал услышать.

— Я провожу. — кивнул босс, проявляя чудеса заботливости, и указал рукой в сторону выхода.

Я даже утруждать себя провести какой-нибудь особенный ритуал прощания не стала, просто махнула Ярославу Дмитриевичу рукой и молча поплелась к дверям. Усталость накатила слишком внезапно и уж с лишком с большой силой. Странно еще, что я ноги переставлять могла после всего выпитого, сделанного и придуманного.

Выбравшись на улицу и вдохнув холодный зимний воздух, я почувствовала себя гораздо лучше. Ну, как гораздо, по крайней мере достаточно сносно для того, чтобы вполне внятно удивиться:

— А ваша машина тут что делает?!

— У водителя, который нас сюда привез, попросил подогнать.

А, «нас сюда привез», значит, точно не глюки, спасибо хоть на этом.

— Понятно.

— Мария Игоревна, — с улыбкой, занимая место за рулем, проговорил босс. — У меня складывается ощущение, что вы на меня обиделись.

— Не совсем. — устроившись на пассажирском сиденье и закрыв глаза, ответила я. — Скорей считаю, что вы мня подставили. Особенно тогда, когда появились при полном параде в приемной. Кстати, а рубашка с брюками у вас откуда?

— Еще б я знал. — со смешком фыркнул босс в ответ. — Оказались под спецодеждой.

— Да вы запасливый. — улыбнулась, но по-прежнему не перестав злиться на шефа.

— Как оказалось.

Даже не смотря на начальника, я чувствовала перемены. Вновь это переключение характеров. Режим «Офис» отключен, режим «Домашний» запущен. Интересно, к такому вообще можно привыкнуть? И стоит ли вообще к подобному привыкать?

Не на шутку задумавшись над этими вопросами, я сама не заметила, как задремала. Когда удалось распахнуть глаза, за окном спальни уже стемнело.

Стоп! Какая спальня?

Кажется, я начинала понимать ощущения, которые испытывают алкоголики, просыпаясь в каком-нибудь неожиданном месте. Я ведь совершенно точно была в машине…

Аккуратно сев, потому что состояние по-прежнему было не слишком удовлетворительным, огляделась — действительно, моя комната в корпоративном доме. Действительно, за окном темно.

Потерев виски, потянулась к телефону, искренне надеясь, что он сможет прояснить ситуацию, когда заметила записку на прикроватной тумбочке.

«Я уже говорил, что разбудить вас порой совершенно нереально?

Уехал в город по делам, вернусь завтра. Не скучайте.»

Сомнений в том, что автором послания был Максим Станиславович, практически не было. Все же вряд ли это Дед Мороз решил запоздало меня навестить, но наткнулся на спящее полуживое тело.

Наверное, эта непредвиденная поездка начальника все же к лучшему — за сутки, вероятней всего, я смогу вернуть себя в адекватное состояние, да и отдохнуть от босса бы не помешало. Вообще от всех отдохнуть.

Однако у судьбы были на этот счет другие планы, я это поняла меньше чем через минуту, когда едва не выронила из рук телефон, который неожиданно начал звонить.

— Алло?

— Мария Игоревна, — судя по голосу, Ярослав Дмитриевич улыбался. — Добрый вечер.

— Добрый? — искренне сомневаясь в верности формулировки, уточнила я.

— Безусловно. Разве может быть недобрым сочельник перед международным днем детской одежды и чего-то там еще?

— Швейных машин.

— Тем более.

— А вы звоните радостью поделиться по поводу приближающегося праздника?

— Не совсем. — мужчина усмехнулся. — И ей, конечно, тоже, но вообще-то мне нужен человек, который знает, как избавиться от огромного количества суперклея и детской одежды в кратчайшие сроки. И что-то мне подсказывает, что этот человек — вы.

— Совсем-совсем я? — спросила без особой надежды, но с мольбой.

— Совсем-совсем.

Ладно, можно было хотя бы попытаться. В принципе, можно попытаться и еще раз, а вдруг…

— Там погода опять портится, скоро все дороги заметет…

— Как же хорошо, что я уже подъехал к вашему дому.

Не вдруг.

— Совсем-совсем подъехали?

Вместо ответа раздался короткий смешок, за которым последовал звонок в дверь, настолько громкий, что я его без труда услышала из спальни на втором этаже. Хотя, возможно, дело вовсе не в звонке, а в том месиве, которое сейчас выполняло функции мозга в моей голове. Кажется, для того, чтобы вернуться в адекватное состояние, мне потребуется еще добрых десять часов сна. Кто бы мне их только выделил?

— Боюсь, если я позвоню в звонок еще раз, стекла в доме повылетают. Он тут какой-то слишком громкий. — раздался в трубке голос Ярослава Дмитриевича, о котором я уже успела позабыть.

Значит, дело все-таки не в колоколах в моей голове? Сомнительное утешение, знаю, но все-таки.

— Уже иду. — промямлила в трубку, после чего отключилась.

«Уже», правда, растянулось минут на десять. Отражение в зеркале ясно давало понять, что лучше сперва попытаться привести себя в божеский вид и лишь потом идти открывать дверь, в противном случае я рисковала либо довести директора «Корольков» до инфаркта, либо нарваться на поездку к экзорцисту.

Я, правда, не учла двадцатиградусный мороз на улице, когда продумывала этот план…

Так что, будет вполне неудивительно, если вместо Ярослава Дмитриевича на пороге меня будет ждать обледеневшее тело. Про то, что погода стремительно портилась, я не врала — синоптики на сегодняшнюю ночь обещали, как минимум, апокалипсис.

Быстро приняв душ, замотав волосы полотенцем и натянув домашний свитер с шортами, я подошла к входной двери и даже подумала перекреститься, ну, чисто на всякий случай, а вдруг уже действительно поздно, но в последний момент отбросив эту идею, молча распахнула дверь.

Нет, Ярослав Дмитриевич не превратился в груду льда, однако он теперь явно не излучал добро и свет.

— Ой, здравствуйте. Снова… — посмотрев на мужчину, который уже, кажется, и не надеялся меня увидеть воочию, даже муки совести испытала.

— Если вы хотели заморозить меня, это вам практически удалось. — медленно проговорил мужчина, кажется, едва заметно постукивая зубами.

— У вас же маши… — начала я, но, вовремя сообразив, что лишние разговоры на улице сейчас не к месту, поспешила затянуть мужчину в дом.

— Дверь… Замок… Замерз… ла!

Упс.

Все-таки, если посмотреть на сложившуюся ситуацию адекватно, именно директор «Корольков» являлся пострадавшей стороной. Даже стыдно как-то стало.

— Я пойду чайник поставлю. — коротко проговорила, убедившись, что Ярослав Дмитриевич жив и даже в состоянии закрыть за собой дверь.

Чувствовала я себе крайне неловко, наверное, именно из-за этого я и поспешила ретироваться. Почему-то воспоминания по поводу того, в каком виде я сегодня с утра сверкала красноречием перед этим мужчиной, сейчас начали вспыхивать относительно ярко.

Блин, неужели нельзя было просто позвонить и попросить меня приехать?! Зачем самому-то появляться тут?!

— Вот. Это вам. Думаю, пригодится. — ответ на мои вопросы материализовался на кухонном столе передо мной.

Видимо, еще не перестав тормозить, я даже не заметила, как Ярослав Дмитриевич оказался на кухне.

— Это что? — с сомнением посмотрела на бутылку без этикетки, горлышко которой двумя пальцами по-прежнему продолжал придерживать мужчина.

— Думаю, это ваше спасение.

— Яд?

— Вы путаете меня с Максом.

Я не хотела смеяться, а вот улыбка вырвалась как-то сама собой. Не специально, честно.

— Да, я вам тут тоже спасение приготовила. — торопливо меняя тему, проговорила я и поставила перед мужчиной чашку с ароматным чаем. Да-да, зеленым. Тем самым. Искренне надеясь, что начальник не успел взвесить перед отъездом оставшееся содержимое пачки.

Ярославу Дмитриевичу хватило одного вдоха, чтобы отчего-то засмеяться.

— Что?

— А другого нет? У меня, знаете, на этот сорт аллергия.

Понимая, о какой аллергии идет речь, достала из шкафчика обычный черный пакетированный чай, который пила сама, и продемонстрировала мужчине упаковку. — С этим все нормально?

— С этим все отлично. — кивнул Ярослав Дмитриевич, позволяя мне взять пакетик, засунуть его в чашку и залить кипятком.

Диалог директор «Корольков» продолжил, лишь сделав несколько глотков чая, на который предварительно очень долго смотрел, видимо, посылая мысленные импульсы стать прохладней.

— А теперь ваша очередь. — взглянув на безымянную бутылку, проговорил мужчина.

От мыслей, что меня вновь заставляют пить что-то алкогольное, подурнело. Видимо, это заметил и Ярослав Дмитриевич. Может, я позеленела?

— Этот напиток совершенно безалкогольный. — заверил мужчина.

— Именно поэтому больше всего на свете он напоминает самогон, налит в бутылку без акцизы и заткнут газеткой.

— Это совпадение. — усмехнулся директор «Корольков». — Поверьте, Мария Игоревна, если бы не это пойло, наш завод бы помер от недостатка кадров.

— Звучит убедительно. Особенно «пойло». — не стала спорить я, но никаких манипуляций со странной бутылкой проводить не спешила.

— Ну, тогда приступим.

Ярослав Дмитриевич, хлопнув в ладоши, поднялся со своего места и подошел к ящичку, в котором, как я уже успела заметить вчера вечером, стояли бокалы и стопки, вернулся к столу, откупорил стремную бутыль и наполнил стопку ровно на половину, после чего протянул ее мне.

— Ну…

— Ну? — неуверенно отозвалась я, после чего сосуд все-таки приняла. — И что теперь?

— Пейте! — решительно проговорил мужчина, мне даже его решительностью зарядиться захотелось, однако рвение кончилось, едва я поднесла стопку к носу.

— Да ну нафиг! — судя по аромату, жидкость эта уже успела сдохнуть. Причем не единожды.

— Это поможет.

— Умереть?

— Воскреснуть. Поверьте, Мария Игоревна, вам реально полегчает. После всего выпитого с Максом, странно, что вы вообще еще на ногах держитесь.

— Чего?! — опешила я. Кажется, факт того, с кем я пила, я не рассекречивала. Да блин, я вообще не сообщала ему, что пила. Хотя, наверное, не надо быть Шерлоком, чтобы это понять, но вот про босса-то… — Он вообще-то тут живет!

— И может меня услышать? — с улыбкой поинтересовался Ярослав Дмитриевич.

— Ну, типа того.

— Ну, это вряд ли. За двести километров он нас вряд ли слышит.

— А откуда вы… — директор «Корольков» не дал закончить мысль, ну, или же я излагала ее слишком медленно.

— Знаю, что он уехал на встречу? То есть, типа на встречу…

— Типа?

— Ага, типа срочную…

— Так это все вы?!

— У-у-у-упс… Не мог же я остаться в долгу за кабинет. — не испытывая никаких мук совести, протянул мужчина, улыбаясь от уха до уха. — А теперь пейте!

— Может, не надо? — поймав решительный взгляд Ярослава Дмитриевича, решила надавить на жалость. — Мне от одного запаха не слишком, а дальше я за последствия вообще не ручаюсь…

— Я вас уверяю, хуже не будет.

К моим мольбам и угрозам мужчина остался совершенно равнодушен. Ну и что теперь делать?

Растягивая время, опустила взгляд на стопку. Сознанию такая резкая смена ракурсов пришлась совсем не по душе — голова моментально закружилась, картинка перед глазами поплыла. Блин, может, директор «Корольков» прав, и хуже уже действительно быть не может?

Вздохнув, поднесла стопку ко рту, задержала дыхание и одним глотком осушила все содержимое, на всякий случай сразу же развернувшись в сторону раковины. О этической стороне вопроса я сейчас как-то не очень рассуждала, все-таки Ярослава Дмитриевича я предупредила.

Однако мои переживания были напрасны. Прохладная жидкость оказалась совершенно безвкусной — вода с, возможно, примесью каких-то травок. Я даже как-то растерялась. В моих ожиданиях это было нечто мерзкое и практически несовместимое с жизнью, а на деле… Нет, вы не подумайте, что я очень желала попробовать какое-нибудь отвратительное пойло, просто странно как-то.

— Ну а теперь можно и чаю. — довольно провозгласил мужчина и поднялся со стула.

Пока я продолжала удивленно смотреть на пустую стопку, Ярослав Дмитриевич нажал на кнопку включения чайника, взял в руки две упаковки и вновь повернулся ко мне:

— Черный или зеленый?

При взгляде на пачку любимого чая Максима Станиславовича тошнота вновь подкатила к горлу, и дело было вовсе не в моей неприязни к зеленому чаю в целом, просто сцена нашего знакомства до сих пор не давала мне покоя.

— Черный. — ответила одними губами.

— Что, тоже аллергия? — усмехнулся мужчина.

— Можно и так сказать. — решилась на более развернутый ответ, чувствуя, как самочувствие постепенно приходит в норму. — Чем вы меня напоили?

— Вы про напиток богов?

— Сомневаюсь, что боги стали бы глушить что-нибудь с подобным запахом.

— Запах тут не главное, вы на результат посмотрите, Мария Игоревна — через минут пятнадцать будете, как огурчик.

— Если это действительно сработает, то я буду иметь все основания считать, что за рецепт этого напитка вы продали душу.

— На самом деле все не так романтично.

— Да неужели?

— Угу. У нас механик на заводе — алкоголик страшный, но понимающий. Если на работе какие-то проблемы, за полчаса себя к жизни возвращает, главное — влить в него его же лекарство собственного авторства. Из чего оно сделано, даже думать не хочу, но работает отлично.

— То есть вы потратили на меня часть стратегического запаса?

— Я подумал, что вам сегодня оно необходимо.

— Какая забота!

— Обращайтесь. — Ярослав Дмитриевич улыбнулся и взял со стола кружку, которую принялся внимательно изучать, я же, пользуясь паузой, стала изучать директора «Корольков».

В том, что он не являлся коренным жителем этой местности, я не сомневалась. Об этом в его образе кричало буквально все от манеры разговора до одежды. Пусть сейчас это были простые джинсы и свитер, но, имея опыт работы с обеспеченными людьми, я без труда могла отличить как бы просто свитер, который мог стоить половину моей зарплаты от реально простого свитера с базара. Так вот, в случае с Ярославом Дмитриевичем, я явно говорила не о втором варианте.

— Как вас сюда занесло? — я сообразила, что сморозила, уже тогда, когда закончила фразу.

Это что, побочный эффект местного антипохмельного зелья? На самом деле я всего лишь хотела об этом подумать, уж точно не говорить вслух, однако теперь делать вид, что я сама не поняла, как решилась на такой вопрос, было глупо, пришлось усиленно заморгать и изобразить из себя сильную и независимую. Ну, по крайней мере, попытаться.

— Вам правда это интересно?

— Правда. — кивнула, вспоминая героиню Шэрон Стоун в «Основном инстинкте», даже постаралась изящно закинуть ногу на ногу, забыв, правда, про свой наряд, чем вызвала огромный интерес со стороны Ярослава Дмитриевича. Блин, все-таки побочные эффекты у этого зелья явно есть. — Вы не ответили!

Последнюю фразу Шэрон Стоун вряд ли бы сказала, да и ноги свитером точно стыдливо прикрывать бы не стала.

— Думаю, — прервал мои попытки целиком залезть в свитер Ярослав Дмитриевич, — мы тут по одной и той же причине. Угадаете, по какой?

Честно, примерно секунду я хотела рассказать правду, даже подумать успела, что директор «Корольков» меня поймет, но, к счастью, вовремя остановилась, потому что мужчина продолжил:

— Макс умеет дергать за нужные рычажки, умеет собирать вокруг себя полезных людей, умеет использовать их по назначению, а неугодных отправлять туда, где, как он считает, им и место. Я сейчас не про себя говорю, Мария Игоревна, а про вас. Какая из этих причин вам ближе? Издали же заметно, что, будь у вас возможность, вы бы тут все уничтожили и под шумок в офис вернулись. — Ярослав Дмитриевич сделал паузу и заглянул мне в глаза. — Может, сперва вы ответите, что привело сюда? И не надо говорить о том, что вы просто хороший специалист. Вы же безотказно выполняете то, что говорит вам шеф. Чего вы пытаетесь добиться?

Отчего-то идея рассказать Ярославу Дмитриевичу про Ядвигу уже перестала казаться мне отменной. Дело было то ли в тоне его голоса, то ли в том, что я не ожидала такого количества серьезных вопросов сразу, то ли оттого, что в здравом уме и относительно трезвой памяти про такое вообще рассказывать никому не стоит.

И что же тогда сказать?

Может, стоит прикинуться фанатичной карьеристкой? Ну, типа я за Максимом Станиславовичем и в огонь, и в воду, и в «Корольки». Хотя, вряд ли поверит, вон как смотрит внимательно.

Интересно, а по какой такой причине, учитывая всю их с шефом взаимную нетерпимость друг к другу, Ярослав Дмитриевич вдруг стал настолько заинтересованным лицом?

Блин, мне бы сперва с ответом на его вопрос разобраться, а потом уже об остальном думать.

Так, а если сказать, что я в Максима Станиславовича влюбилась?

Фу, блин, тошнить начинает уже на первом слоге, так дело не пойдет. Как я тогда объяснять стану, что уникальное средство от похмелья, которое загнуться всему предприятию не дает, вдруг не сработало?

Так, надо еще раз попробовать отработать роль влюбленной дурочки.

Маша, соберись!

«Я своего шефа лю… фу, блин!»

Кажется, меня перекосило, я Ярослав Дмитриевич это заметил, нужно думать менее эмоционально.

Ладно, вариантов мало. Вариантов, которые покажутся директору «Корольков» адекватными и вовсе нет, значит, придется идти по проверенному пути и морозить первое, что придет на ум.

— Я всегда хотела повидать глубинку! — заявила с чувством, на секунду даже сама себе поверила, потом, правда, посмотрела в окно и непроизвольно поежилась. — Очень глубокую глубинку.

— Ага, я тоже. — фыркнул в ответ Ярослав Дмитриевич, ясно давая понять, что не поверил ни единому моему слову. — Знаете, кто-то в детстве космонавтом мечтает стать, кто-то милиционером, а меня хлебом не корми, пусть на край света отправят. Да на такой матерый край, чтобы ни дорог, ни связи нормальной, ни, мать его, эвакуатора!

Конец фразы у директора «Корольков» получился крайне эмоциональный, вот в его детскую мечту я бы даже почти поверила, правда, спросила совсем о другом:

— А причем тут эвакуатор?

— Я же сказал — замок замерз, машина теперь не заведется, после получаса-то тут. — словно и забыв, о чем спрашивал меня парой минут ранее, объяснил мужчина, я такую возможность смены темы упускать, конечно же, не стала.

— Так у меня есть номер кого-то, кто может помочь отсюда выбраться. У него ведь зверь-машина, к несчастью, я на ней уже каталась. Так вот, заявляю авторитетно — по любым сугробам проедет, предполагаю, что ее даже метеоритный дождь не остановит. У него там, правда, ремней безопасности нет, а еще дверь надо держать, и еще я не уверена, что у меня все зубы после той поездки целы… А они целы?

— Целы-целы. Геннадьич аккуратно водит. — заверил меня Ярослав Дмитриевич.

— Ну так вообще супер! Поехали с ним ваш кабинет чинить.

Абсурдность фразы я поняла, как только ее сморозила. Меньше суток назад я с Максимом Станиславовичем при полном параде ехала на этой машине кабинет директора «Корольков» уничтожать, теперь же я еду его воскрешать. Хвала небесам, трезвая!

— Какой кабинет? — заторможено уточнил мужчина.

Этот вопрос меня как-то совсем заставил растеряться. Интересно, в каком месте я нить событий потеряла?

— Ну… — начала осторожно. — Тот самый, где ползунки… Пеленки и… И Менделеев.

— Боже, бедный Дмитрий Иванович! — картинно взмахнув руками, скорбно проговорил Ярослав Дмитриевич. — Но, к счастью, его удалось реанимировать.

Стоп-стоп-стоп… удалось?

— Вы меня не сочтите глупой… Хотя, после сегодняшнего утра уже неважно, но, если Менделеев воскрес, зачем вам я?

— Поверьте, если бы Менделеев воскрес, я бы вас на самом деле позвал, но что-то мне подсказывает, что вы не о том.

— Ага, чуть-чуть.

— Ладно. В кабинете уже давно прибрались. — признался директор «Корольков».

— А вы тогда здесь зачем? — блин, мы, вроде, оба по-русски говорим, откуда же такое непонимание?

— Знаете, Мария Игоревна, тут это называется забота.

— Забота?

— Ага, ну, это когда ты вдруг понимаешь, что человек, которого недавно видел, может без твоей помощи ласты склеить или белку поймать.

— Звучит романтично. — что я несу? Может, все-таки белка?! — В смысле, я хотела вас поблагодарить.

Ярослав Дмитриевич улыбнулся и как будто хотел еще что-то сказать, но в итоге едва заметно качнул головой, сделал глоток чая и уже серьезным тоном спросил:

— Что мы можем придумать с моей машиной? Я уеду с Геннадьичем, но часам к шести вернется Макс, и что-то мне подсказывает, что он, в лучшем случае, разобьет мне лобовуху…

— А вам бы этого не хотелось. — блин, да логика — мое второе имя!

— Ну, как бы, да.

— Тогда я могу сказать, что вы дали мне ее покататься. Я, правда, водить не умею, но я заверю, что как раз училась.

— В метель.

— А когда еще, как не в метель?

— Ну да.

— Правдоподобно же?

— Примерно настолько же, насколько с ритуалами в моем кабинете.

— Тогда нам вообще не о чем беспокоиться!

Я улыбнулась и поднялась на ноги, чтобы поставить опустевшую кружку в раковину, однако уже в следующую секунду подпрыгнула и едва не упала на ровном месте, когда зверь-машина Геннадьича завопила под окнами, заявив о своем прибытии.

Я даже не поняла, как Ярослав Дмитриевич так быстро успел подняться со своего места. Как он за это время еще и мою талию обвить руками успел — вообще тайна, но теперь я находилась в тесном кольце его рук, прижатая макушкой к его подбородку и… И я не знаю, что и!

Судя по тому, что мужчина также не торопился что-то сказать, он тоже.

Ладно…

— Я, наверное, поеду. — раздалось совсем рядом чуть выше головы.

— Да, наверное. — ответила, не шевелясь. — Спасибо за, как это у вас называется?

— Заботу. — в голосе директора «Корольков» слышалась улыбка.

— Заботу. — повторила эхом. — За это я даже попытаюсь сохранить вашу лобовуху.

— Очень благородно. — вновь с улыбкой, а потом кольцо рук разжалось, и сразу стало как-то зябко, однако я и не подумала пошевелиться, даже голову не повернула, прощаясь.

— Спокойной ночи, Ярослав Дмитриевич.

— Спокойной ночи, Мария Игоревна.