Я не собираюсь жениться...

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Молящая нотка в голосе Сэма остро врезалась ей в сердце. Даже если бы она хотела, то не смогла бы бросить трубку, да она и не хотела этого.

– Я не стану бросать трубку, – ее голос слегка дрожал. – На самом деле это я должна извиниться. Я не должна была так резко с тобой говорить, но просто ты застал меня врасплох. Признаться, после того, что я наговорила тебе в последний раз, я не ожидала увидеть или услышать тебя вновь.

– Думаю, в тот день мы оба были немного не в себе. Должен признаться, я был настолько встревожен, что позволил себе сделать такие предположения и выводы, на какие не имел права…

– Сэм, у тебя было полное право злиться на меня, прости, что из-за меня ты так волновался, но я хотела поговорить не об этом…

– Я знаю, что ты имеешь в виду, Кирстен, – мягко сказал он, – и твои отношения с другими мужчинами – не мое дело. Это я вздумал ставить какие-то условия для нас с тобой. Ты же мне ничего не должна. Если ты больше не хочешь идти со мной завтра вечером, я все пойму, но мое предложение остается в силе. Я очень хотел бы пойти с тобой на ужин и танцы. Для меня это не обязанность, а удовольствие.

Глаза Кирстен застилали слезы, а в горле стоял комок. Она с усилием подавила рыдание.

– Я очень охотно пойду с тобой, Сэм, – ее голос был не громче шепота. – Шесть часов вполне подходит. А что мне взять с собой из еды?

Он снова откашлялся, и Кирстен подумала, что, может быть, он тоже взволнован.

– Это необязательно, – сказал он. – Моя экономка приготовит нам корзину с едой.

Кирстен негромко засмеялась:

– Это замечательно, потому что кухарка из меня неважная.

Он тоже засмеялся, но потом серьезно сказал:

– Не извиняйся. Кухарку всегда можно нанять, а вот твоя нежная и заботливая душа – это невозможно купить. Я заеду за тобой завтра вечером. Жди меня в большом доме. До свидания, до завтра.

Он повесил трубку, оставив Кирстен сидеть со слезами радости и сожаления, обильно струящимися по ее лицу.

На следующий день Корали и Кирстен отправились за покупками в Купер-Каньон, на Мэйн-стрит. Они искали какие-нибудь не очень строгие, но красивые платья для вечера. Корали, Джим и девочки тоже собирались пойти.

Обойдя несколько магазинов женской одежды и не найдя ничего подходящего, они подошли к бутику «Ивонна». Это был небольшой, но престижный магазин женской одежды, недалеко от Мэйн-стрит, на первом этаже большого старого двухэтажного дома.

Хозяйка бутика, очень симпатичная рыжеволосая женщина лет тридцати с небольшим, прекрасно поняла, что нужно ее посетительницам, и меньше чем за час подобрала обеим подходящие платья. Для Кирстен была выбрана синяя трехъярусная юбка и того же цвета жилет, надевающийся с белой блузкой, которая у Кирстен уже была. Для Корали выбрали розовую гофрированную юбку и вязаную розовую кофточку. Этот костюм дополнял узкий серебристый поясок.

– Леди, вы обе будете королевами бала, – сказала Ивонна, вручая им свертки. – Насколько я знаю, приглашен ансамбль «Ритм Мейкерз». Судя по тому, что я слышала, придет весь город.

Они поблагодарили хозяйку и направились к выходу. В этот момент раскрылась дверь и в магазин вошла Белинда. Она, как обычно, была модно одета и безупречно накрашена, но выражение лица было злым и угрюмым. Увидев Корали и Кирстен, она изобразила приятную улыбку, хотя глаза источали арктический холод.

– Боже мой, вижу, вы просто вездесущи, – весело сказала она. – Вы появляетесь везде, где бы я ни была.

Эта же мысль пришла в голову и Кирстен. Совпадение или Белинда за ней шпионит? Она тут же отмела эту мысль и выругала себя.

– Мы искали что-нибудь для сегодняшних танцев, – вежливо ответила Корали, но в ее голосе проскальзывало едва заметное раздражение. – Конечно, мы и там с вами столкнемся.

Белинда рассеянно улыбнулась:

– О, боюсь, что нет. Сэм приглашал меня пойти, но я уже договорилась с друзьями поужинать в Грейнджвилле. Он был огорчен, но…

Она говорила и говорила, но Кирстен перестала ее слышать, стараясь только справиться с потрясением и яростью. Неужели это правда? Неужели Сэм пригласил ее только потому, что Белинда отказалась идти?

Нет, она не покажет этой женщине своего состояния. Сэм всегда казался ей честным человеком, и он не сказал, что приглашал Белинду на танцы.

Наконец ей удалось овладеть собой и прервать разговор:

– Корали, нам давно пора возвращаться на ферму.

Корали немного удивилась, но тут же все поняла.

– Ты права, – сказала она, глянув на часы. – Всего доброго, Белинда. Желаю вам хорошо провести вечер с друзьями.

По пути домой Кирстен молча сидела с каменным лицом. Корали первой начала разговор:

– Не обращай внимания на то, что говорит эта женщина. Она лжет, заявляя, что Сэм ее приглашал первой.

– Почему ты так уверена? – проворчала Кирстен. – Ты знаешь ее не лучше, чем я.

– Да, верно, – согласилась подруга, – но Сэма я знаю очень хорошо, хотя живу здесь недолго. Не забывай, что они с Джимом очень близкие друзья и друг от друга ничего не скрывают. Сэм не станет тебе лгать. Не станет и скрывать правду. Он замечательный парень. Он знал, что после вашего последнего разговора ничем тебе не обязан. Если бы ему просто была нужна спутница, тебе бы он позвонил в последнюю очередь, после твоего-то признания, что ты провела ночь с Доном.

– Правда, – кивнула Кирстен. – Тогда почему он позвонил? Я все еще не могу понять.

– Он позвонил, потому что хотел пойти с тобой, – терпеливо объясняла Корали. – Он тебе наверняка это сказал еще вчера, иначе ты бы не согласилась идти с ним. Не позволяй этой ведьме встать между вами. Она просто в бешенстве, что он ее не пригласил.

Слова были очень резонными, и Кирстен почувствовала облегчение, но радость исчезла, и ожидание вечера было испорчено.

Весь оставшийся день Кирстен провела в подготовке к встрече с Сэмом. Закончив приготовления, она не могла не признать, что костюм женщины Запада ей очень идет. Юбка закрывала ноги ниже колен – обычно Кирстен носила более короткие вещи, – но тонкая ткань при ходьбе подчеркивала ее фигуру. Жилет по краям был обшит бахромой.

На всякий случай, если Сэм придет раньше, она решила пойти в большой дом к половине шестого. Кирстен предпочитала, чтобы сейчас, когда они снова встретятся, вокруг них было побольше народу. Слишком неловко было встретиться с глазу на глаз в коттедже.

В шесть часов Кирстен сидела в комнате Глории, помогая девочке уложить блестящие длинные волосы во французскую косу. Зазвонил звонок у входной двери. У Кирстен внутри все сжалось, а сердце быстро забилось, но она заставила себя остаться на месте. В доме достаточно народу, чтобы открыть дверь.

Через несколько минут Корали и Сэм уже обменивались приветствиями, потом раздался голос Джима. Глория поймала взгляд Кирстен в зеркале.

– Это доктор Сэм, – радостно объявила она. – Иди вниз. Я все закончу сама.

– Ты уверена? – спросила Кирстен, отчаянно желая найти повод, чтобы не спускаться.

В этот момент они услышали, как Корали зовет:

– Кирстен! Сэм здесь.

Последняя надежда испарилась.

– Сейчас иду, – отозвалась Кирстен, заколола косу и направилась к лестнице.

Сэм стоял прямо у лестницы, внизу и, услышав ее шаги на втором этаже, поднял голову. В его выразительных карих глазах засветилось восхищение, и Кирстен, затаив дыхание, схватилась за перила лестницы.

Проклятье, почему он так… так сексуально выглядит? Он был одет тоже в стиле Дикого Запада – в коричневые брюки, белую рубашку с перламутровыми пуговицами и бирюзовый жилет.

Чтобы не сбежать вниз по ступенькам и не броситься в его объятия, ей пришлось вцепиться в перила. Судя по тому, как он смотрел на нее, Кирстен подумала, что такое приветствие он принял бы с удовольствием.

– Здравствуй, Кирстен, – его голос был негромким. – Сегодня ты особенно прекрасна.

Сразу она не смогла придумать подходящий ответ. Возможно, он сказал это из вежливости.

– Здравствуй, Сэм, – слегка смущенно ответила она, чувствуя себя школьницей на первом свидании. – Ты тоже здорово выглядишь.

Позади них стояли Джим и Корали, и Джим, не выдержав, хихикнул.

– Думаю, наши девочки сегодня будут лучше всех, – сказал он Сэму.

– Женщины! – хором воскликнули Корали и Кирстен, так что Джим и Сэм дружно расхохотались.

– Конечно, мадам, – подчеркнул Джим последнее слово и нежно обнял жену. – Женщины, хотя моя ненамного старше моих дочерей.

– Сейчас же перестань, – твердо сказала Корали, правда, и не думая вырываться из его объятий. – Я более чем взрослая, чтобы быть твоей женой.

– Простите, ребята, – обратился Джим к Кирстен и Сэму, – но, как вы уже догадались, мою маленькую жену я люблю до безумия.

Кирстен снова почувствовала, что слезы предательски подступают к глазам.

– Тут не за что извиняться, – дрожащим голосом произнесла она. – Любая девочка хотела бы быть такой же счастливой, как Корали.

Она сказала «девочка» для того, чтобы ее слова прозвучали весело, но на самом деле все было гораздо серьезнее: она всю душу отдала бы мужчине, который полюбил бы ее так, как Джим – Корали.

Сэм тоже не упустил ни единого слова и жеста из этой краткой сцены. С самого начала он заметил, что Кирстен не такая уж искушенная, какой хочет казаться. Она никогда не посвятит себя только карьере. По ее словам, она мечтает о собственном доме, о муже, о семье и множестве детей. И, хотя работу медсестры она не бросит, на первом месте для нее всегда будет семья.

Именно по этой причине он с самого начала предупредил ее о своих намерениях, ясно сказав, что женитьба вовсе не входит в его планы.

Тогда почему он так старается восстановить их отношения после той ссоры? Почему не может забыть о ней? Она ведь очень скоро вернется к себе в Калифорнию, и никогда больше они не увидятся, так почему же он не может позволить событиям идти своим чередом?

Неужели он пытается вернуть ее после того, как она переспала с Доном Стерлингом? Но почему он так сильно отреагировал? Он не может ее привязать к себе. Он сам доказывал ей это. У них нет никакого будущего, поэтому оба они вправе спать с кем угодно.

Проклятье! Сама мысль о том, что Кирстен спала со Стерлингом, острым ножом врезалась в его сердце.

Ход его мыслей нарушился громким хлопком двери на втором этаже, и дочери Джима появились на лестнице, громко препираясь.

– Эй, девочки! – крикнул Джим. – Прекратите! В чем дело?

Сэм решил, что сейчас посторонним лучше удалиться, и дотронулся до руки Кирстен.

– Думаю, нам лучше выйти, о'кей?

– Согласна, – ответила она, и оба направились к выходу, спустились с крыльца и сели в машину.

По пути в город они сидели в полном молчании. Сэм имел сверхзанятой вид, а Кирстен до сих пор мучило сомнение, не пригласил ли он ее как «запасной вариант» после отказа его драгоценной Белинды. Кирстен очень хотелось его об этом спросить, но она боялась новой ссоры.

– Корзинка, приготовленная твоей экономкой, так вкусно пахнет, – наконец сказала она, чувствуя запах курицы, капусты брокколи и грибного супа, доносящийся с заднего сиденья машины. От запаха она даже облизнулась.

– Да, Эстер отлично готовит, – почему-то безразличным тоном сказал он. – Она приходит ко мне убирать и готовить по понедельникам, средам и пятницам. Корзинку она приготовила еще вчера, мне оставалось только все разогреть.

Разговор снова оборвался, и наступила гнетущая тишина. То, о чем обоим хотелось заговорить – о Белинде и Доне, было запретной темой, а больше ни один предмет не казался подходящим для разговора.

– А ты… То есть как тебе в гостях у Джима и Корали? – неуверенно спросил Сэм.

На эту тему Кирстен охотно откликнулась.

– Отлично. Джим потрясающий парень, Корали так счастлива. Понятно, что некоторое время были трудности с его дочерьми, но в конце концов все уладилось, – она вздохнула. – Это я уговорила Корали ответить на то объявление, поэтому я особенно рада, что все хорошо. Если бы было не так, я была бы за это в ответе.

Сэм бросил на нее взгляд и нахмурился.

– Это довольно опасно. Человек, дающий объявление в газету о браке, может оказаться не совсем нормальным. Надеюсь, ты не станешь делать то же самое?

Кирстен дернула плечами, его слова задели ее. Черт бы его побрал! Этого следовало ожидать. Он никогда не упустит возможности показать, что считает ее слишком безответственной. Он злился на нее, когда они впервые встретились, и этот гнев не проходил никогда, как бы Сэм этого ни отрицал.

– Сэм, – холодно сказала она, – я устала от того, что все время служу для тебя боксерской грушей.

Он, не веря своим ушам, изумленно уставился на нее.

– Боксерской грушей! – воскликнул он. – Я до тебя иначе, как нежно, не дотрагивался.

– Нет, не физически, – объяснила она, – но слова могут причинять не меньшую боль.

Кровь отхлынула от его лица.

– Слова? Кирстен, я знаю, что, когда ты врезалась в мою машину, я был резок с тобой, но клянусь Богом: больше я ни разу намеренно не обижал тебя ни словами, ни как-либо еще. О чем ты говоришь?

Кирстен не могла остановиться.

– Ты просто не можешь не напоминать мне постоянно, что я глупая, незрелая и… и недостойная…

– Недостойная? – вскричал Сэм. – Какого дьявола ты хочешь этим сказать?

– Я хочу сказать – ничего не стоящая, – раздраженно бросила Кирстен. – К примеру, я не стою того, чтобы занять место Белинды в твоей жизни, но гожусь, чтобы заменить ее, когда она занята…

Сэм резко вскинулся:

– При чем тут Белинда? Черт возьми, Кирстен, я понятия не имею, что случилось, почему ты так расстроена. Ты говорила с Белиндой? Она сказала или сделала что-то, что тебя огорчило?..

Наконец его слова прорвались сквозь пелену гнева Кирстен. По выражению его лица и жестам легко можно было понять, что Сэм действительно не имеет понятия о том, что она говорит. Значит, Белинда на самом деле бессовестно лгала?

Внезапно мощный мотор взревел и машина помчалась вперед, минуя улицу, на которую они должны были свернуть. Кирстен испуганно спросила:

– Сэм! Куда ты собрался?

Он упорно смотрел прямо на дорогу.

– Мы едем ко мне домой, – жестко сказал он. – Нам с тобой надо все выяснить прямо сейчас.

Прежде чем Кирстен успела возразить, он резко нажал на газ, так что ей пришлось вцепиться в ручку дверцы. Наконец Сэм сбавил скорость, еще раз повернул налево и остановил машину перед своим домом.

Кирстен все еще сидела, не выпуская ручку, когда Сэм вышел из машины и открыл ей дверцу.

– Извини, если напугал тебя, – он помог ей выйти. – Пойдем. Давай что-нибудь выпьем, нам предстоит долгий разговор.

У Кирстен дрожали колени, когда она выбиралась из машины и покорно шла рядом с Сэмом. Не от бешеной езды, а от переполнявшего ее волнения.

Войдя в дом, Сэм провел ее в гостиную и усадил в большое удобное кресло, а сам на минуту вышел. Вернулся он с двумя рюмками бренди, одну из которых протянул ей.

– Вот, выпей, даже если тебе это и не очень нравится. Поможет нам обоим немного успокоиться.

Сэм сел на диван.

Кирстен попробовала напиток и наморщила нос.

– Какая гадость! – воскликнула она, позабыв о хорошем тоне.

Сэм улыбнулся и отпил из своей рюмки.

– Немного обжигает, но зато хорошо успокаивает нервы.

Кирстен откинулась в своем кресле, медленно потягивая бренди. Она заметила, что если пить маленькими глотками, то обжигающая жидкость проходит легче и действительно расслабляет.

Бросив быстрый взгляд на Сэма, она увидела, что он сидит, наклонившись вперед, упершись локтями в колени, и крутит в руках свою рюмку. Он выглядел мрачным, и от этого Кирстен начало казаться, что она снова все не так поняла.

Проклятье! Что с ней творится в последнее время? Она всегда была спокойной, хотя иногда и бывали причины взорваться. Но они с Сэмом словно нарочно создают друг другу проблемы.

– Кирстен, – голос Сэма прервал ее мысли, и Кирстен чуть не расплескала бренди. – Объясни, почему ты на меня так сердишься. Даже если ты думаешь, что я знаю или должен знать, скажи, потому что я ничего не могу понять, а если и попытаюсь угадать, то вряд ли это приведет к чему-то хорошему.

– Да, ты прав, не приведет, – согласилась Кирстен. – Но ответь на один мой вопрос.

– Конечно, – по его голосу было слышно, как он напряжен. – От тебя у меня нет секретов. Что ты хочешь знать?

Кирстен вздохнула. Теперь или никогда. Если она не спросит, то умрет от желания это узнать.

– Сэм, ты просил Белинду Эванс пойти с тобой на танцы, прежде чем приглашать меня?

Он издал короткий недоуменный возглас, но Кирстен упорно не поднимала глаз.

– Почему ты это спрашиваешь? Когда я пригласил тебя, Белинды даже не было в городе. Если помнишь, она появилась только на следующий вечер.

Кирстен покачала головой:

– Нет, я не об этом. После той ссоры во вторник, когда я вернулась с гор, я не надеялась, что ты вообще станешь со мной разговаривать. Ты ведь тогда умчался в город. А потом я несколько дней ничего о тебе не слышала. Я была так расстроена, что совсем забыла о танцах, пока ты не позвонил и не напомнил мне. А потом, тем же утром, мы с Корали поехали в город за покупками и встретили Белинду. Она заявила, что ты приглашал ее на танцы, но она отказалась, потому что уже была приглашена к друзьям.

На этот раз Сэм шумно вздохнул, и Кирстен подняла глаза. Сэм смотрел на нее с выражением крайнего недоумения:

– Белинда тебе это сказала? Чепуха какая-то. Согласен, я был чертовски зол на тебя, но потом остыл и успокоился. Я даже не говорил с Белиндой об этих танцах. Ты что-то не так поняла.

Она стиснула зубы. Сэм не должен подумать, что эта женщина снова сумела вывести ее из себя.

– Нет, Сэм, – холодно ответила она, – я все поняла правильно. Со мной была Корали, и она может повторить тебе в точности все слова. И я не желаю быть заменой другой женщины, а для тебя я была именно этим.

Сэм закрыл глаза и покачал головой.

– Нет, это не так. Я не виделся и не говорил с Белиндой восемь лет, до этой недели…

– Я знаю, – печально сказала Кирстен, – но она оставалась для тебя самой главной женщиной в жизни. Ты сам признал это. Ты говорил, что никогда не женишься и глубоко не привяжешься ни к одной женщине именно из-за ее предательства. И такое положение вещей дает ей полную власть над тобой. Ты позволял ей – может быть, неосознанно – влиять на тебя все эти годы, а теперь она вернулась, и это будет продолжаться.

Кирстен поставила рюмку на стол и поднялась.

– Думаю, ты ничего не можешь поделать. Любовь не поддается управлению, и чаще всего она слепа. Со мной то же самое, я знаю, но я не буду вертеться здесь, пытаясь спасти тебя от ее влияния.

Сэм дернул плечами и встал, на его лице появилось ледяное выражение.

– Не очень-то ты высокого обо мне мнения.

Сердце Кирстен разрывалось на тысячу кусочков.

– Хотелось бы, чтобы это было правдой, – печально сказала она, – но, к несчастью, я с моей любовью могу справиться еще меньше, чем ты. Ты очень много значишь для меня, но с этим я справлюсь. Я хочу прожить свою жизнь как можно полнее, а не просто существовать, потому что меня влечет не к тому человеку!

Сэм заморгал.

– Так ты признаешь, что не любишь меня, а тебя просто ко мне влечет?

Эти слова привели ее в замешательство.

– Не знаю, – задумчиво сказала она. – Мне трудно разделить эти два чувства. Не могу представить, что буду близка с мужчиной, которого не люблю.

Сэм был явно удивлен.

– А как же тогда Дон Стерлинг? Ты считаешь, что любила его, когда в тот понедельник провела с ним ночь? Если так, то не думаю, что твои чувства ко мне очень глубоки.

Она взяла рюмку, отпила еще бренди, а потом подошла к большому старинному окну и остановилась спиной к Сэму.

– Ты можешь в это не поверить, – отрывисто сказала она, – но я и Дон в ту ночь не занимались любовью. – Она замолчала, ожидая его реакции, но так как ее не последовало, то продолжала: – Я… я не совсем солгала тебе, просто позволила тебе сделать свои выводы, – она снова замолчала, но Сэм все еще никак не отреагировал, что удивило и смутило ее. – Я действительно провела ночь в одном домике с ним, но я легла в спальне, а он – в другой комнате на диване. Он… он повел себя как джентльмен и как друг. Он не позволил себе ни единого неприличного жеста или слова. Я… я поступила ужасно по отношению и к нему и к тебе, позволив тебе подумать иначе.

Сэм по-прежнему не двигался и не произносил ни слова. Кирстен была не в силах больше выносить гнетущее молчание.

Она отхлебнула еще бренди и обернулась к нему.

– Сэм? Ты ничего не хочешь сказать? – почти умоляюще спросила она.

Выражение его лица не изменилось.

– Что ты хочешь, чтобы я сказал? – Он говорил холодно и неторопливо.

– Не… не знаю. Просто скажи что-нибудь. Знаю, то, что я сделала, непростительно, но и я сожалею, правда…

– Тогда почему ты это сделала? – обвиняющим тоном бросил Сэм.

– Мне было больно и обидно, потому что ты практически не обращал на меня внимания, когда появилась Белинда. Я приехала к тебе, думая, что… то есть…

– Думая, что мы займемся любовью? – мягко спросил Сэм. – Я тоже этого ждал. Я ждал этого с того самого момента, как проводил тебя предыдущим вечером домой, но когда неожиданно появилась Белинда… Да, это действительно было потрясение. Если бы ты осталась хоть чуть-чуть дольше, то увидела бы, что я выпроводил ее из дому. Пока я собирался с мыслями, ты уже ушла.

Потрясенная, Кирстен воскликнула:

– Но почему? Ты же говорил, что любил ее!

Наконец Сэм сдвинулся с места и подошел к ней.

– Значит, ты не поняла, что я говорил тебе о Белинде, – грубовато сказал он. – Это правда, я сильно и страстно любил ее, а когда она меня бросила, боль от ее предательства была невыносимой, но я справился.

Кирстен затаила дыхание, а Сэм продолжал:

– Я не хочу сказать, что хранил ей верность все эти годы, надеясь и ожидая, что она ко мне вернется. Мы знали друг друга всю жизнь, и я безоговорочно верил ей. А обманутое доверие я не смогу забыть. Если Белинда смогла так поступить после всего, что мы значили друг для друга, то как я мог верить, что другая женщина не сделает то же?

Он протянул руку и отодвинул в сторону тонкие занавески, так, что покрытые снегом горы вдалеке стали хорошо видны.

– Она не нужна мне. Даже если бы я все еще любил ее, я не смог бы ей верить. Менее всего я хотел бы, чтобы она ко мне вернулась. И все, что было между нами после ее приезда, – это те объяснения, которые ты слышала. Если она утверждала другое, то она лгала, и я с ней об этом еще поговорю.

С плеч Кирстен словно гора свалилась. Теперь точно видно, что Сэм не собирается возвращаться к Белинде. Больше ее хорошенькое личико и приемы соблазнения на него не действуют. С другой стороны, на его отношения с Кирстен это никак не влияет. Чувство облегчения снова ее покинуло. Это только усиливает его намерение не верить ни одной женщине на свете.

Кирстен глубоко вздохнула и изобразила широчайшую улыбку.

– Что же, раз мы все выяснили, думаю, лучше нам поехать на ужин, чтобы не опоздать. Я хочу попробовать здешнюю кухню.

Сэм глянул на часы.

– Ты права. Хотя, конечно, на крайний случай у нас самих полная корзина снеди.

Зал Масонской ложи был очень большим. На одном его конце находилась сцена со стульями и инструментами для музыкантов, которые еще не начали играть. В центре зала были расставлены столы, а вдоль стены – стойки с угощением для опоздавших, которые все прибывали и прибывали.

Сэм и Кирстен радостно здоровались со всеми встречавшимися на пути знакомыми и наконец добрались до стоек. Там они набрали себе полные тарелки еды и подошли к столу, где Джим и Корали заканчивали свой ужин.

– А мы уж думали, что вы не появитесь, – со смехом сказал Джим, когда они сели рядом с ними.

– Прошу прощения, – пробормотал Сэм. – Мы что-нибудь пропустили?

– Не думаю, – весело ответил Джим, – но если и так, то самое интересное еще впереди.

Кирстен слегка вспыхнула, уловив в его словах двойной смысл, но продолжала улыбаться.

Пока Сэм и Кирстен доедали свои порции, столы почти опустели и мужчины начали расчищать место для танцев. Немного погодя на сцене появилась группа из шести человек и начала играть.

Сначала сыграли две композиции, при которых партнеры менялись каждую минуту. Для Кирстен это было пыткой, потому что не успевал Сэм обнять ее за талию, как она уже оказывалась рядом с другим танцором. Одним из них был Дон Стерлинг, и, увидев его, Кирстен вспомнила, что Сэм так и не сказал, поверил он или нет в то, что она не спала с Доном.

Следующие несколько танцев были быстрыми, все танцевали отдельно, и вот наконец все смогли танцевать парами, как в старые добрые времена.

Музыка была медленная, ритмичная и романтичная. Сэм протянул к ней руки, и она прижалась к нему. Они медленно двигались, наслаждаясь и забыв о времени. Сэм обеими руками обнимал Кирстен за талию, а она обвила его шею.

– Слава Богу, наконец эти болваны догадались играть такую музыку, которая дает возможность обнять тебя, – прошептал он ей на ухо.

Она прильнула к нему еще теснее.

– Тебе нужен повод? – тихим и соблазняющим голосом спросила она.

– Нет, если тебе не нужен. – Его руки сильнее сжались вокруг нее, одна рука на талии, а другая выше, так что их тела оказались прижатыми друг к другу.

К счастью, свет в зале пригасили, и для постороннего любопытного наблюдателя все пары были просто темными фигурами, медленно двигающимися под музыку.